Хотя вершина окруженного волнами "Люцифера" стала славным приютом для осиротевшей семьи атженай, жить в металлическом чреве старого звездолета, постоянно перебираясь к суше на плоту и возвращаясь обратно, было неудобно, тяжело, крайне непрактично. Безмятежно покоясь в глубине нового залива, "Люцифер" подвергался атакам штормовых валов, накатывающих с океанских приволий и тогда корпус утонувшего судна жаловался стуками, скрипом, буйным железным грохотом.
Запутываясь в бесконечных переходах исполина, ветер старательно воспроизводил каркающие голоса колдунов-лабрисов, проговаривающих черные заклинания. В такие часы даже бестрепетное сердце Джайгира совершало лишние удары, и богатырь до синяков растирал переносицу ребром ладони. Рийеис мрачнела пуще обычного, замыкаясь в себе. Тженейр в поисках защиты липла к доброжелательному Байтаму. Жалвейн и маленькая Дижийен куксились, скандалили. Марселена и Вомийбор от страха жались к переборкам "Люцифера".
Старший, Джайгир, смутно помнил и шалаш, спрятанный среди лесов родителями, сражающимися с животными и растениями целой планеты. Младшие представляли себе будущий дом исключительно по воспоминаниям о бревенчатой усадьбе на каменистом острове у подножия нерушимого Рубежа и мечтали когда-нибудь воспроизвести точную, точнейшую копию строений. Пока это были лишь очень дальние планы. Сходу, не имея нормального жилья, хвататься за масштабный проект, грозящий обернуться годами тяжелейшего труда, безусловно, никто не собирался. Вариант с шалашом в облюбованной зверьем чащобе наотрез отметался самим богатырем.
Активные в темное время суток, хищники Пристанища помогли семье сделать верный выбор в пользу некрасивого тяжеловесного сооружения, найденного на высоком берегу молодого залива. Построенное из крупных, удачно обтесанных базальтовых блоков, странное здание напоминало сложенную уступами четырехугольную башню без окон, имеющую единственный вход внизу и выход на крышу. Основание постройки было втрое уже, чем широкая, плоская вершина, выложенная тщательно обработанными плитами из белого нефрита самой идеальной чистоты, каждая из которых обозначалась собственным, причудливым значком.
По сути, здание стояло на узком полуострове, изогнутым когтем каменного чудовища режущего волны. Благодаря крутому берегу, нападения с океана ждать не приходилось. Расположенное на нерушимом скальном фундаменте, мегалитическое сооружение относительно быстро удалось превратить в крепость, недоступную рыщущим по ночам кровожадным животным Пристанища. Вдоволь напившись горестей, семья атженай не рисковала понапрасну. Переезд с "Люцифера" состоялся только после возведения крепкой деревянной стены, проведения утыканного кольями рва, установки надежных дверей на оба проема мегалитической постройки, устройства лабиринта из неописуемых заграждений, угрожающих острейшими шипами любому врагу, проникшему во внутренний двор.
О комфорте они еще не говорили. Свет великолепнейшего "Корабля" заглядывал в тяжеловесное сооружение ненадолго. Все честно признавали, что семью тянуло к древним монолитам, горам, скалам и темным пещерам, в которых трудно обойтись без сияния трудолюбивых птархэмов. В неизвестно кем, зачем, когда построенной башне было прохладно. Без оглядки на погодные изменения Пристанища, каменные стены, каменные полы и каменные потолки мегалитического здания всегда сохраняли одинаковую температуру.
Места для размещения хватало с избытком. Пока земляне обитали в одной комнате, расположенной неподалеку от входа, впрочем, имея в виду и обустройство личных апартаментов по собственному вкусу. Слишком великие, внутренние помещения сооружения было невозможно прогреть самыми изощренными заклинаниями Рийеис. Ситуацию несколько спасало пламя, не требующее запасов топлива. Разведенный в импровизированном камине, сложенном из кусков базальта, бездымный огонь делал сносной жизнь в диковинной башне.
Выходных и праздничных дней не существовало. Расцветы искусственного солнца постоянно застигали семью за работой. Укрепление подходов к жилищу продолжалось по строжайшим правилам долговременной фортификации и нормальной житейской логики. Быт медленно налаживался. Добавляя пищу к припасам с "Люцифера", собирательство природных ресурсов, охота и рыбалка делали стол землян вполне разнообразным. Байтам, лучше всех понимающий планету, был здесь просто нарасхват, с непринужденностью ребенка затмевая старания Джайгира. Вынесенные за территорию крепости, скромный огород и крохотное поле уже приносили дары, при поддержке человеческих рук противостоя упрямому наступлению леса. Пристанище не обижало семью атженай, впрочем, не расщедриваясь на особые подарки.
О практическом значении насмехающегося над гравитацией мегалитического здания спорили много и часто. Тратя минуты отдыха, любознательный Вомийбор простукивал камни, делая туманные намеки о находке секретных ходов, скрытых за базальтом; гудении и пощелкивании механизмов. Приставляющая башню как произведение искусства, Тженейр утверждала, что братик попросту врет. Марселена, знающая толк в технике, рассуждала о посадочных векторах, маяках для космических судов, системе дальнего обнаружения, излучателях локаторов, направленных сигналах и антеннах быстрой нейрокомпьютерной связи. Ничуть не вникая в технические детали, сверхсложные выкладки Маргариты поддерживал только Джайгир, у которого своих идей не возникло. Задумчивая, молчаливая, печальная, отстраненная Рийеис чаще остальных поднималась на верхнюю площадку башни. Девушка встречала закаты "Корабля" с таким рвением и тщанием, будто ожидала однажды получить какую-то золотую весть именно от искусственного солнца Пристанища.
Залив, образовавшийся буквально на глазах Рийеис, обрезался вытянутыми в линию бастионами Рубежа, плавным полукругом вытягивался вдоль первобытной, неисследованной семьей атженай чащобы и выплескивался на свободные океанские просторы, оставляя металлические ярусы "Люцифера" в сердцевине бухты. Примерное место усадьбы влекло взгляды девушки. Родной дом, отстроенный под неприступными скалами на каменистом острове и защищенный непрошибаемым заклятием был материальным отражением счастья, которое безвозвратно ушло. Лишь Рийеис замечала, что плиты из белого нефрита приподнимаются, ползут и меняются местами, создавая какой-то особый порядок знаков на крыше мегалитической постройки.
Дождь лил всю ночь, утомившись к рассвету. Сегодняшнее утро выдалось сумрачным, мглистым, сырым, противным. Вода в заливе тревожно колыхалась, бросая полки ленивых волн на приступ береговых скал. Из леса несло гнильцой и мерзкой болотиной. Грядки совершенно раскисли. Сорная трава, казалось, вырастала сразу после уничтожения побега. Обувь у всех промокла, на руках образовалась корка грязи, однако работа все-таки шла, требуя от каждого из землян полнейшей отдачи сил. Маленькая Дижийен и Жалвейн активно помогали семье, щебеча в своей заслуженной корзинке и тиская привычно стойко принимающую мучения Лукрецию.
Услышав свистящий вой, Джайгир подкинулся, прыгнул к висящим на специальном столбе ножнам. Бросив охапку травы, Байтам отрастил набор лап и шумно помчал по огороду. Готовые бежать к базальтовой крепости по первому сигналу вместе с малышами, Маргарита, Вомийбор и Тженейр замерли в полупоклоне над грядками. Оказавшись за простецкой, наспех установленной оградой раньше брата и разумного зверя, Рийеис спугнула стайку мелких любопытных ящерок, подобравшихся к огороду. Втроем они могли бы с честью встретить армию любых неприятелей.
Звук повторился, дополняясь серией резких, механически размеренных хлопков. Хотя стало ясно, что вой раздался не из леса, а упал с высот печального неба, мечи богатыря грозили хищникам, бродящим по чащобе. Байтам обернулся меховым шаром. Девушка смотрела вверх. За работой, за делами, никто в семье атженай не забыл о жестоких лабрисах и их боевых машинах. Ничего доброго от механизма, появившегося над Пристанищем, ждать не приходилось.
Проткнув слой облачности, к бастионам Рубежа заскользил сложный, элегантный аппарат, похожий на веретено, имеющее несколько утолщений и нечто вроде кольцевого каркаса роскошнейшего кринолина в нижнем сегменте корпуса. Существенно меньше, чем царственный "Корабль", покоящийся на дне залива "Люцифер" или легендарный металлический колосс, унесший в неведомые дали Ольхона Атженая, вновь прибывший звездолет мог бы сравниться размерами с захваченным врагом судном, которое храбрец Джайгир собственноручно утопил в водах высокогорного озера.
Летательный аппарат двигался ровно и исключительно уверенно. Теряя скорость по мере аккуратного спуска, машина развернулась, выпустила опоры между элементами хвостового оперения. Негромкий вой разделялся на куски отдельными взрывами вспомогательных двигателей. Пыхая короткими полосками пламени, аппарат повисел над выбранным участком океанского берега и начал исключительно плавно опускаться, спрятавшись от озадаченных событием землян за базальтовыми останцами, похожими на растопыренные пальцы многих человеческих рук.
Вдруг налетевший бриз изгладил водную поверхность залива, намереваясь совершенно разогнать нависшие над планетой хмурые тучищи. Синяя высь робко, опасливо заулыбалась семье атженай. Оживленным звериным разноголосьем вскипела чаща. Воодушевились в жужжании насекомые. Как-то по-особенному, ликующе зашелестели кроны деревьев и самые высокие облака расступились перед дарованиями цветущего дня. Словно приветствуя, устраивая почетную встречу команде нового звездолета, загадочное Пристанище щедро, во всем чарующем великолепии распахнулось лучам сиятельного "Корабля".