Аннотация: Переводы протоколов тулузской инквизиции 70-х годов XIII века.
1.
В лето Господне 1273, за день до июльских календ, Гильём де Мольерес, священник, будучи приведён к присяге в качестве свидетеля и спрошен, видел ли он еретиков или вальденсов, слушал ли их или говорил с ними, сказал, что, когда он направлялся в римскую курию, он встретил человека по имени брат Бернар Бонпейн, уроженец Тулузы, из ордена братьев Святого Креста, с которым были две женщины, одну из которых называли "Добрая Женщина", а другую Везиада, и обе они жили в Тулузе, где Везиада была служанкой на улице у Малого Брода, а вторая - у Жака, возле дома братьев-проповедников, и с ними был ещё один человек по имени Бернар, жена и дети которого живут в Тулузе; и о брате Бернаре он [свидетель] думает, что он еретик.
Спрошенный, почему он так думает, он сказал, что этот брат Бернар открыл ему, что он хочет уйти в Ломбардию, к еретикам, что он и сделал; также он намеревался отправиться на покаяние в Рим, а потом за море.
Этот же свидетель сказал, что брат Бернар говорил ему, что не существует спасения ни в каком другом состоянии, кроме еретического.
Он также сказал ему, что ни брак, ни исповедь ничего не значат, и римская церковь не является истинной церковью, потому что в ней нет ничего, кроме гордыни, но что церковь еретиков это истинная церковь.
Этот же свидетель сообщил, что брат Бернар сказал ему, что у еретиков есть епископ и диаконы, и когда этот же свидетель спросил его, откуда они взялись, он ответил, что с самого начала у них один посвящал другого.
Этот же свидетель сообщил, что когда он спросил, будет ли брат Бернар возвращаться в Тулузу, тот ответил что нет, разве что для мученичества; и он сказал, что нет смерти столь прекрасной, как смерть на костре.
Также, когда этот свидетель сказал, что идёт в Рим исповедовать свои грехи, брат Бернар, ужаснувшись, спросил его, собирается ли он рассказывать, то, что он сказал ему, и не хочет ли он привести его к смерти, ведь тогда его нельзя будет назвать достойным доверия человеком.
Также он сказал, что брат Бернар сказал ему, что его душа никогда не успокоится, пока он не переубедит всех, кто возражает ему.
Также он сказал, что брат Бернар хочет направиться в Павию, где он найдёт его по возвращении, потому что он хотел найти там Понса де Гоммервиля и его сына, бежавших туда.
Когда упомянутый свидетель был спрошен, ел ли он с братом Бернаром, он ответил, что нет, так как знал, что это за человек.
Спрошенный о женщинах, последовали ли они за братом Бернаром, он сказал, что да, хотя он советовал им противоположное.
Спрошенный о мужчине, который был с ними, он ответил, что он ушёл в Ломбардию и остался там, как и говорил ему - что не собирается возвращаться в свою землю.
Спрошенный о времени, он сказал, что это было в день Вечери Господней [Страстной Четверг].
Спрошенный о месте, он сказал, что это было между Луккой и Пистойей.
Всё это он засвидетельствовал перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Гильём де Лабарт, из ордена братьев-проповедников, и я, Бернар Бонет, общественный нотариус Тулузы, который записал всё это.
2.
В вышеуказанном году, на второй день с начала июня, Петронилла, жена Дейде из Браса в Виллефрансе, в епархии Родез, будучи привлечена в качестве свидетеля, сказала, что она никогда не видела еретиков, за исключением тех, кто жил открыто, когда она была маленькой девочкой, но она никогда не поклонялась им и не верила, и не имела с ними никаких дел и связей. Спрошенная, видела ли она когда-нибудь изгнанных за ересь (бежавших из-за ереси?), она сказала, что да, однажды, человека, которого звали Гильём, и который сказал, что пришёл из окрестностей Альби. Он сказал упомянутой свидетельнице, что бежал из своей земли из страха перед инквизиторами, которые заточили его сестру и её мужа и что он бежал в Ломбардию и впоследствии вернулся. И упомянутый Гильём дважды был в доме упомянутой свидетельницы, принимавшей его у себя, и в одном из двух этих случаев он был там два дня, а в последнем одну ночь.
Указанная свидетельница также сообщила, что упомянутый Гильём нашёл в Ломбардии плохое общество, и что его там приняли плохо, и он поэтому вернулся.
Будучи спрошена, она также сказала, что упомянутый Гильём никогда не говорил ей, в каком месте он был в Ломбардии, или в каком городе, или видел ли он еретиков, или говорил ли с ними в Ломбардии.
Будучи спрошена, был ли у неё когда-либо благословлённый еретиками хлеб или ела ли она его когда-нибудь, она ответила, что нет.
Это она засвидетельствовала перед Ранульфом, инквизитором. Свидетели - брат Гильём из Лабарта, из ордена братьев-проповедников, и господин ... [здесь пропуск] из Верне, настоятель церкви Святого Феликса.
В вышеуказанном году, на следующий день после рождества святого Иоанна Крестителя, упомянутая Петронилла добавила к своим признаниям, что некий ... из Ломбардии принёс ей хлеб, благословлённый еретиками, и дал ей, а она приняла.
Указанная свидетельница добавила это перед братом Гильёмом из Лабарта, тогдашним заместителем брата Ранульфа, инквизитора. Свидетели: брат Александр из ордена проповедников, и я, Бернар Бонет, общественный нотариус Тулузы, который это записал.
В вышеуказанном году, за пять дней до июльских нон, вышеупомянутая свидетельница Петронилла, приведённая к присяге, как заключённая, доставленная из тюрьмы, добавила к своему признанию, что она видела двух изгнанников за ересь в своём доме, и она дала им есть и пить из собственных припасов, и дала каждому из них полотняный колпак.
Она также сказала, что они советовали ей отправиться вместе с ними в Ломбардию.
3.
В этом же году за семь дней до июльских календ Петронилла, жена Гильёма де Кастанета, в Верфейле, епархия Родез, заключённая по причине ереси, доставленная из тюрьмы, приведенная к присяге в качестве свидетеля, и спрошенная, видела ли она когда-либо или слушала еретиков или ела вместе с ними, сказала, что да.
Спрошенная о месте, она ответила, что видела двух еретиков в доме упомянутого Гильёма, её мужа.
Спрошенная, ела ли она или пила с ними в этом доме, она ответила, что да, вместе с Гильёмом де Кастанетом и своей семьёй.
Спрошенная, поклонялась ли она упомянутым еретикам, она сказала, что да.
Спрошенная, в каком месте, она сказала, что дважды в доме своего мужа и один раз на своём участке за пределами деревни.
Спрошенная, как она поклонялась им, она сказала, что преклоняла колени, говоря 'Благословите меня'.
И они отвечали: 'Пусть Дух Святой благословит тебя'.
Спрошенная об именах еретиков, она ответила, что не знает их.
Спрошенная, верила ли она, что еретики были добрыми и праведными людьми, и что с их помощью можно спастись, она ответила, что да.
Спрошенная, слушала ли она проповеди и увещевания этих еретиков, она сказала, что слушала.
Упомянутая свидетельница также сказала, что Раймонда Аймери была в доме упомянутого Гильёма де Кастанета, и что когда она поклонялась упомянутым еретикам, эта Раймонда ела с ней и Гильёмом де Кастанетом в тот же день и вечером.
Спрошенная, присутствовал ли при этом кто-то другой, она ответила, что нет.
Также, эта же свидетельница сказала, что Сикард (?), Пьер (Пейре?) и Гильём, изгнанные по причине ереси, приходили в дом упомянутой свидетельницы, и она принимала их как гостей, ела и пила с ними.
Эта свидетельница также сказала, что Амблярд Вассаль, бежавший по причине ереси, вернувшись из Ломбардии, принёс им благословлённый еретиками хлеб от их имени.
Упомянутая свидетельница также сказала, что этот Амблярд приветствовал её мужа, Гильёма де Кастанета, от имени Аймери дю Коллета, епископа еретиков.
Эта свидетельница также сказала, что она ела этот благословлённый хлеб, и что эта свидетельница и её муж, Гильём де Кастанет, принимали этого Амблярда с великой радостью.
Также упомянутая свидетельница сказала, что упомянутый Амблярд как беглец, вместе с другими беглецами, приходил в дом свидетельницы ещё два раза.
Спрошенная о времени, когда она поклонялась упомянутым еретикам, она ответила: три года назад или около того.
Также эта свидетельница сказала, что год назад, незадолго до дня блаженного Иоанна Крестителя, он принёс ей и её мужу благословлённый хлеб.
Также эта свидетельница сказала, что два года назад или около того она видела и принимала вышеупомянутых беглецов.
Всё это упомянутая свидетельница показала перед братом Гильёмом из Лабарта, действующим вместо брата Ранульфа, инквизитора. Свидетели: брат Александр из ордена проповедников, Сикард Люнель, и я, Бернар Бонет, общественный нотариус Тулузы, который записал это.
4.
В вышеуказанном году, на июльские календы, упомянутая свидетельница добавила к своему признанию, что однажды она посетила своего крёстного отца Дайде де Брас и крёстную мать Петрониллу, живущих в Виллефрансе, спала и ела в их доме. А утром, поскольку было воскресенье и люди ушли в церковь, эта свидетельница осталась одна с упомянутой Петрониллой, своей крёстной матерью, и когда она показала ей дом, зерно, вино и прочие вещи, она сказала, что все эти вещи от дьявола.
Упомянутая свидетельница также сказала, что её крёстная сказала ей, что если бы она получила деньги, которые позволили бы ей отправиться в паломничество, в этом случае она бы бежала к добрым людям, то есть, к еретикам; в Ломбардию, где, как она верит, они находятся (?).
Спрошенная о своей дочери, видела ли она еретиков, она ответила, что да, но она не знала, что они еретики.
Спрошенная, ела ли её дочь благословлённый хлеб, она ответила, что да.
Давая показания, в ответ на вопрос, ела ли эта свидетельница благословлённый еретиками хлеб, она ответила, что да.
Также она сказала, что получила от своей крёстной матери подушку, которую Гальярд Бонет из Виллефранса послал ей, когда бежал в Ломбардию, потому что он знал, что Гильём де Кастанет был другом еретика Гильёма.
Также, спрошенная, уходил ли когда-либо её муж в Ломбардию, она ответила, что нет, но она сказала, что он не хотел идти в Ломбардию, пока упомянутая свидетельница не захочет уйти вместе с упомянутым Гильёмом де Кастанетом.
Эта свидетельница также сказала, что упомянутый Гильём де Кастанет сказал ей, что никто не может спастись, кроме как в секте еретиков, и что все видимые вещи были творением дьявола.
Также, спрошенная, были ли у Гильёма де Кастанета, её мужа, близкие знакомые в деревне Верфейль, она сказала, что был Пьер де Фрузин, который был очень с ним близок.
Также упомянутая свидетельница сказала, что Изарн де Кюйе (?), Амблярд Вассаль, Раймон де Коннак, которого также называют Гильём де Тресмезес, и Пейре Бес [Bes в тексте] ушли в Ломбардию.
Спрошенная о времени, она ответила, что примерно за два года до последнего дня Всех Святых.
Также она сказала, что когда упомянутые беглецы покинули Верфейль, они останавливались в Виллефрансе, в доме Дайде де Браса, и жена этого Дайде дала двум из них, а именно Изарну де Кюйе и Пейре Бесу льняные шапки, как она слышала от них.
Также эта свидетельница сказала, что когда Геральду Бонету пришлось бежать в Ломбардию, он отдал Гильёму де Кастанету, её мужу, накидки (плащи, верхнюю одежду?), сказав, что он может взять себе одну, белую или коричневую.
Также упомянутая свидетельница сказала, что на своей первой исповеди она со страху призналась, что поклонялась еретикам, тогда как она не делала этого, сказала эта свидетельница.
Это упомянутая свидетельница показала перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Пьер Арсиви (?), приор братьев-проповедников в Каркассоне, брат Гильём де Лабарт, брат Александр из ордена проповедников, и я, Бернар Бонет, общественный нотариус Тулузы, который записал это.
И упомянутая свидетельница отреклась от ереси и присягнула в этом, и так далее, перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: господин Беренгар де Верне, и я, Бернар Бонет, нотариус, который записал это.
5.
В год Господа нашего тысяча двести семьдесят третий, за день до июльских календ, Мишель де Пеш-Родиль, бургундец, живущий в Пеш-Родиле, епархия Родез, приведённый к присяге в качестве свидетеля и спрошенный по поводу ереси и вальденсианства, видел ли он еретиков, сказал, что абсолютно ничего не знает.
В том же году и в вышеуказанный день Аймес, бургундец, из Альзонне в той же епархии, приведённый к присяге в качестве свидетеля и спрошенный о том же, сказал то же самое, что и первый свидетель.
В том же году и в тот же день Иоанн Лерос, бургундец, живущий в Альзонне, в той же епархии, приведённый к присяге в качестве свидетеля, сказал то же, что и другие, за исключением того, что он добавил, что в своей родной стране, Бургундии, он видел, как сожгли двух вальденсов.
В том же году и в вышеуказанный день Пейре де Пеш-Родиль, живущий в Пеш-Родиле, в той же епархии, приведённый к присяге в качестве свидетеля, будучи спрошен, ответил то же, что и первый свидетель.
В том же году и в вышеуказанный день Пьер Бургундец, живущий в Альзонне, в той же епархии, приведённый к присяге в качестве свидетеля, сказал, что он ничего не знает.
В том же году и в вышеуказанный день Гарм Бургундец, живущий в Альзонне, приведённый к присяге в качестве свидетеля, сказал, что он ничего не знает.
В том же году и в вышеуказанный день Иоанн Бланкар, овернец (?), живущий в Альзонне, в той же епархии, приведённый к присяге в качестве свидетеля, будучи спрошен, сказал, что он ничего не знает.
В том же году и в вышеуказанный день, Геральд де Верди (?), живущий в Паулхаке (?), в епархии Родез, приведённый к присяге в качестве свидетеля и спрошенный по поводу ереси, сказал, что он ничего не знает.
6.
В вышеуказанном году, в среду перед праздником престола святого Петра, вышеупомянутый Бернар Риваль, проведя долгое время в тюрьме, исправил свои показания, и сказал, что однажды в Аурине он видел Раймона Давида и Бернара Растеля, его компаньона, еретиков, на участке Растеля. И там он дважды поклонялся им, по обычаю преклоняя перед ними колени и говоря 'Благословите меня', как эти еретики научили его. И они отвечали: 'Да благословит тебя Бог'.
Спрошенный о времени, он ответил, что это было двадцать пять лет назад или около того.
Также он сказал, что видел этих еретиков в приходе Сент-Аполлон, в местечке под названием 'Гран Фон', и приветствовал их; и он считает, что они покинули Аурин. Это было в то же время.
Также он сказал, что видел этих еретиков в приходе Сент-Андрэ Ассерского (?) и поклонялся им. Это было в то же время.
Также он сказал, что видел Раймона Давида и Пейре Боера де Вареннес, в своём доме (в тексте 'в доме этого свидетеля'), на ферме Риваль, и они провели там три дня и три ночи. Он принимал их там ради Пажесии, своей покойной жены, но сам этот свидетель не видел их кроме как один раз ночью. И тот же свидетель, и упомянутая Пажесия, жена этого свидетеля, и Грас, их посланник из Гауре (Гавра?) слушали слова и наставления этих еретиков. И этот свидетель, и упомянутая Пажесия поклонялись им.
Он также сказал, что Бернарда, его дочь, тогда девочка одиннадцати лет или около того, и Понс, его сын, тогда мальчик восьми лет или около того, были в вышеупомянутом доме. Этот свидетель, однако, не помнит, видел ли их вместе с упомянутыми еретиками; но они хорошо знали, что те были в доме.
Однако этот свидетель полагает, что его дети не знали, что за люди упомянутые еретики.
Спрошенный о времени, он сказал, что это было двадцать пять лет назад или около того.
Этот свидетель также добавил, что он и Пажесия, жена этого свидетеля, и Грас, их вышеупомянутый посланник, ели хлеб, благословлённый вышеупомянутыми еретиками; но вышеупомянутый Грас был подростком двенадцати лет и не поклонялся им.
Также он сказал, что видел вышеупомянутого Раймона Давида и Бернара Растеля, еретиков, в вышеупомянутом приходе Святого Андрэ Ассерского (?), в лесу (роще?) в Вакаирили (?), и там он поклонялся им как описано выше.
Спрошенный о времени, он сказал, что это было двадцать четыре года назад или около того.
Также он сказал, что когда Понс де Сент-Фуа, диакон еретиков, уроженец Ланта, и Бернар Растель, еретики, были схвачены внутри стен и в лесу (?) покойного Понса де Монса, между Караманом и Ланта, два других еретика бежали, а именно вышеупомянутый Раймон Давид и Гильём Иоанн, и они бежали к Аурину, к недавно посаженному винограднику Понса Растеля, который свидетель и этот Понс подрезали, и там они говорили с этим Понсом Растелем, братом одного из схваченных еретиков, и с этим свидетелем.
И там они договорились, что этот Понс Растель должен немедленно отправиться в Карагуд, к Бертрану Аламану, другу еретиков, и сказать этому Бертрану от имени этих еретиков, что он должен взять восковую табличку для вышеупомянутого диакона еретиков, на которой этот диакон должен был написать, кого он хочет видеть на своём месте, и он [Понс Растель] должен принести обратно вышеупомянутую восковую табличку, надписанную таким образом и отдать упомянутым еретикам, которые бежали. И как только он договорился с вышеупомянутыми еретиками, упомянутый Понс Растель немедленно пошёл к Бертрану Аламану и передал ему вышеупомянутые слова от имени еретиков. И когда он сказал вышеупомянутые слова и дал ему восковую табличку, этот Бертран сразу же пошёл с указанной восковой табличкой в Боннак, где содержались в заключении вышеупомянутые еретики. И, сказавши охранникам, что хочет видеть их и хочет попробовать посмотреть, не захотят ли они обратиться (раскаяться?), он добился, чтобы его впустили, и дал восковую табличку упомянутому диакону для написания. И когда это было написано, он забрал её и вернулся к еретикам, как потом сообщил этому свидетелю Понс Растель. И упомянутый диакон написал на вышеупомянутой восковой табличке, что он хочет, чтобы диаконом вместо него был Гильём Иоанн, еретик, который был его спутником и бежал. И затем этот Гильём Иоанн отправился в Монсегюр для рукоположения, где он был сожжён вместе с другими, ибо это было время, когда Монсегюр был взят.
Также он сказал, что слышал, что Гильельма, жена Виталя с фермы (?) в Ауринхоле, прихожанина Сент-Мелани, ушла в Ломбардию к еретикам, а с ней Пётр, её сын, которого также называли 'Тулузцем' (?). И этот свидетель полагает, что Понс, другой сын упомянутой Гильельмы, и Брито, её племянник, сопровождали её, везя её на кобыле из одного места в другое (?); и этот же свидетель слышал, что они шли вместе с Раймоном Сайксом из Карамана. И это было примерно за год до последней Пасхи, когда упомянутая женщина и её сын ушли.
Будучи спрошен, он сказал, что больше не знает ничего по поводу ереси.
Он верил, что упомянутые еретики были добрыми и праведными людьми, и что у них была хорошая вера, и что можно спастись с их помощью. И если бы он умирал, он бы хотел умереть при них. И он пребывал в этой вере пятнадцать лет.
Это он засвидетельствовал перед братьями из ордена проповедников, Ранульфом де Плассаком и Понсом де Парнаком, инквизиторами. Свидетели: господин Беренгар де Верне, Гильём де Конкотс, Сикард Люнель и я, Ато де Сент-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал всё это.
В вышеуказанном году, вечером в воскресенье Великого Поста, вышеупомянутый Бернар Риваль, долгое время содержавшийся и находящийся в тюрьме до сих пор в кандалах, потому что его признание посчитали неполным, был найден с раной на голове. И он признался мне Ато, вышеупомянутому нотариусу, который пришёл в тюрьму, чтобы видеть этого Бернара и слышать, если он захочет признаться в чём-то ещё, что он сам нанёс себе удар и рану в голову, желая умереть и пытаясь убить себя.
Свидетели всего этого Бернар Бонет, Сикард Люнель, тюремщик Жак, и я, вышеупомянутый Ато де Сент-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал всё это.
7.
В лето Господа нашего 1273, за семь дней до июльских ид, Гильём Фурнье (или Гильём Пекарь), проживающий возле госпиталя Святой Троицы, приведённый к присяге в качестве свидетеля и спрошенный по поводу ереси, сказал, что он никогда не видел и не слышал еретиков или вальденсов.
Спрошенный, знает ли он что-либо о других, он сказал, что подозревал в ереси одного человека, а именно Бернара Демьера, токаря, из прихода Даураде, живущего на улице Токарей в Ла-Пьере.
Спрошенный, почему он подозревал его, он сказал, что когда однажды он был в церкви Святого Петра (?) с упомянутым Бернаром, упомянутый Бернар показал ему на изображения святых, которые пострадали за Христа, и упомянутый Бернар сказал упомянутому свидетелю, что сейчас, как и раньше добрые люди подвергаются преследованию со стороны злых.
Упомянутый Бернар также сказал, что 'меньшие братья' [францисканцы] и 'братья-проповедники' [доминиканцы] есть те, о ком Господь говорил в Евангелии, сказав: 'остерегайтесь лжепророков'. И когда упомянутый свидетель возразил, что это были еретики [видимо, те, кто подвергаются преследованию], вышеупомянутый Бернар ответил, что, наоборот, 'братья-проповедники' и 'меньшие братья' - это те, кто преследует добрых людей.
Также упомянутый свидетель сказал, что упомянутый Бернар спросил его: 'Веришь ли ты, что человеческие души созданы на небе, а тела - на земле?'. И когда упомянутый свидетель в ответ спросил его, что он хочет этим сказать, и не хочет ли он сказать, что тела создал дьявол, Бернар ответил, что он не хотел этого сказать, но, что если бы он услышал это, то благословил бы (этот ответ?).
8.
В вышеуказанном году, на следующий день после дня святого Варфоломея, вышеупомянутый свидетель исправил и дополнил свою исповедь, сказав, что он говорил с Аладаикой (?), женой Эна Бугареля из Пальвиля, чтобы она поговорила с Пейре Маурелем, чтобы он взял её с собой в Ломбардию к еретикам (?), и они дали бы ему [или ей] деньги для покрытия расходов.
Спрошенный о том, кто хотел уйти, он сказал, что и сам не знал, и Аладаика не хотела ему это открыть. Однако она сказала ему, что у церкви есть несколько добрых и могущественных друзей в этой стране, от которых она [церковь] получает деньги, так как от бедных она могла бы получить мало или вообще ничего.
Это он засвидетельствовал перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Гильём де Лабарт из ордена проповедников, и я Ато де Сент-Виктор, нотариус инквизиции, который записал это.
В вышеуказанном году, за два дня до сентябрьских нон, вышеупомянутый свидетель признался и сказал, что недавно, из страха перед инквизиторами, он покинул Тулузу, и бежал, блуждая в малонаселённых местах вокруг Верфейля, и отсутствовал четыре дня вопреки данной им клятве не отлучаться без разрешения инквизиторов.
9.
В вышеуказанном году, в день Святого Бернара, приведённый к исповеди мальчик Альдрик, сын Раймона Сайкса из Карамана, на просьбу говорить правду по поводу ереси как о себе, так и о других, сказал, что в этом году после Пасхи он покинул Караман вместе с вышеуказанным отцом, и оттуда они пришли в Сен-Мартен-Лаланд. И там они нашли Пейре Мауреля из Ауриака и Гильёма Боера из Карамана, и Фабриссу, жену Вассарона де Камбьяка, бежавших по причине ереси. И все вышеупомянутые беглецы поселились вместе, в упомянутой деревне Сен-Мартен, в доме одной женщины, имя которой он не знает, которая жила в полном одиночестве, не имея хозяйства, на окраине этой деревни. И они спали, жили, ели и пили у этой женщины в течение восьми дней. Эта женщина, их хозяйка, знала всё о вышеупомянутых беглецах. И упомянутый Пейре Маурель ушёл оттуда в Лиму и привёл оттуда трёх женщин и одного мальчика. Двух из этих женщин звали Гильельма, а третью Каталана, а мальчика звали Раймон, сын упомянутой Каталаны. И оттуда этот Пейре Маурель взял их в Безье, где они нашли Раймона Сайкса и его сына, рассказывающего это (?), и вышеупомянутых Гильёма Боера и Фабриссу. И оттуда они пришли в Бокер, а оттуда они пошли в Ломбардию, а оттуда они пришли в Кунео, и там они спали в доме одной женщины, которую звали Арнальда, и которая из этой (?) страны. И там они нашли брата Пейре Мауреля, которого звали Пейре Галиард. И оттуда они пришли в Асти, а оттуда в Алессандрию, где они нашли другого брата Пейре Мауреля по имени Бернар. И оттуда они пришли в Павию, и спали в доме одного ломбардца, которого звали Раймон Гальтеро. А Гильём Боер, вышеупомянутый ткач, остался там.
Он также сказал, что они были в Мантуе, и нашли там двух мужчин из Лиму, одного из которых называли Раймон из Лиму, ткач, а как звали другого, он не знает. И оттуда они пришли в Кремону, а оттуда в Милан, а оттуда они вернулись в Кунео, а оттуда к себе, в Кастельнодари, домой, в Эн Касали. И мальчик, который это рассказывает, остался там, а его отец ушёл и пришёл в Сегревиль, в дом Гильёма Моко, своего тестя.
Этот свидетель также сказал, что когда они были в Павии, они нашли там Раймона Адальберта и Иоанна Фабри (или Иоанна, кузнеца). И этот Иоанн Фабри научил его поклоняться добрым людям и говорить 'Благословите нас' и 'Окажите нам милость' и другие слова, которые еретики говорят при поклонении, а именно: 'Пусть Отец, и Сын, и Святой Дух будут милостивы к вам и простят вам все ваши грехи'. И тогда они читали 'Отче наш', говоря в середине 'хлеб наш сверхсущностный'. И в конце 'Отче наш' они поклонялись и говорили: 'Ибо Твоё есть Царство, и сила, и слава, во веки веков, аминь. Да благословят нас Отец и Сын, вместе с Духом Святым. Благодать Господа нашего Иисуса Христа да пребудет со всеми нами, аминь'. И тогда они поклонялись, и говорили 'Благословите нас' и 'Окажите нам милость', а еретики тогда отвечали 'Да благословит вас Господь'.
И тогда он также сказал, что вышеупомянутый Иоанн Фабри, наставлявший его в учении еретиков, дал ему пояс для ношения.
Это упомянутый свидетель засвидетельствовал перед братом Ранульфом де Плассаком, инквизитором. Свидетели: брат Гильём де Лабарт, из ордена братьев-проповедников, и я Бернар Бонет, общественный нотариус, который записал это.
Также в лето Господа нашего 1274, за четыре дня до майских ид, вышеупомянутый Альдрик, будучи вызван, добавил, что однажды он поклонялся вышеупомянутым еретикам, трижды говоря 'Благословите меня' и преклоняя колени, по обычаю еретиков.
Это он засвидетельствовал перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: господин Иоанн де Вауре (Бауре?) и брат Арнольд Гервази, и господин Беренгар де Верне, который записал это.
10.
В вышеуказанном году, в праздник Сен-Дени [9 октября 1273] Дюран из Руффиака в Люмьере (?), из прихода Сен-Сернен в Руффиаке, в епархии Родез, будучи приведён к присяге в качестве свидетеля и допрошен по поводу ереси и вальденсианства, ничего не сказал, как и недавно (незадолго до этого?).
Однако после сокрытия и умалчивания правды, он сказал, что говорил, в человеческом теле нет души, кроме крови (?).
Спрошенный, как часто он это говорил, он сказал, что два или три раза.
Спрошенный, где он произносил эти слова, он сказал, что как-то раз на рынке в Кайлусе, в общей часовне.
Спрошенный о других местах, он сказал, что не помнит.
Спрошенный о времени, он сказал, что в последние пять лет; а спрошенный о том, кто при этом присутствовал, он назвал Уго де Пальгареля (?) и Понса де Ливрона из Кайлуса.
Спрошенный, что побудило его это сказать, он ответил, что Понс де Ливрон, говоря с ним и вышеназванным Уго де Пальгарелем, сказал в шутку: 'Позаботьтесь о своих душах, потому что вы уже достаточно заботитесь о своих телах' (?); на что этот свидетель ответил ему, сказав: 'А вы верите, что в человеческом теле есть душа, помимо крови?'. Вот что побудило его сказать вышеупомянутые слова.
Будучи спрошен, верил ли свидетель в то, что он высказал в своей компании, он сказал, что нет, и не верит в это сейчас.
Также, спрошенный, говорил ли он когда-нибудь, что даже если бы тело Христово было размером с гору, клирики давно бы съели его, он сказал, что да.
Спрошенный, как часто он это говорил, он сказал, что один раз.
Спрошенный, где [он это говорил], он сказал, что не помнит.
Спрошенный о свидетелях, он сказал, что не помнит.
Спрошенный о времени, он сказал, что не помнит, но полагает, что это было где-то в последние десять лет.
Спрошенный, верит ли он в то, что сказал о теле Господнем, он сказал, что на самом деле нет, и что он, как и другие верующие, верит, что святые дары - это истинный Бог и истинный человек.
Спрошенный, говорил ли он когда-либо, что человек, упустивший выгоду, боясь греха, глуп, он сказал, что да.
Спрошенный, как часто он это говорил, он сказал, что один раз.
Спрошенный, где [он это говорил], он сказал, что не помнит.
Спрошенный о свидетелях, он назвал Гримальда де Люмьера.
Спрошенный о времени, он сказал, что в последние пять лет.
Спрошенный, верил ли он в то, что утверждал, что нет, и что на самом деле он считает, что ростовщичество это грабёж, и прочая незаконная и несправедливая прибыль грешна.
Также, спрошенный, говорил ли он когда-нибудь, что Бог никогда не забирает те вещи, которые создал или другие хорошие вещи (?), он сказал, что нет. Он также не слышал такого ни от кого, насколько может вспомнить.
Спрошенный, говорил ли он когда-нибудь, что Святой Лаврентий и другие мученики претерпевали мученичество вынужденно, он сказал, что однажды, когда Гримальд де Люмьер, священник, рассказывая о страстях Святого Лаврентия, сказал, что он претерпел мученичество по своей воле, этот свидетель ответил: 'Нет, по сути, он был приведён людьми к мученичеству силой и против его воли'.
Спрошенный о месте, он сказал, что это было в Люмьере возле пекарни.
Спрошенный о времени, он сказал, что это было в течение последнего года.
Спрошенный о свидетелях, он назвал упомянутого Гримальда, а о других он не помнит.
Спрошенный, верил ли он или верит в то, что утверждал о Святом Лаврентии, он сказал, что нет, а считает, что он пострадал добровольно за веру в Христа.
Также, спрошенный, говорил ли он когда-либо, что не Бог, а сырость и гниль земли дают зёрнам расти и всходить в полях, он сказал, что говорил не так и не в такой форме, но, однако, он сказал, что зёрна не прорастут и не взойдут без гниения в земле (?).
Также, спрошенный, говорил ли он когда-либо, что желает посетить церковь Сент-Сабин в епархии Альби, и что в доме этого свидетеля столько же добродетели, сколько в этой церкви (?), он сказал, что нет.
Также, спрошенный, говорил ли он, что божественная сила не так велика, как проповедуют, он сказал, что нет.
Также, спрошенный, говорил ли он когда-либо, что в юности он часто крестился, но ничего хорошего с ним не происходило, а когда он вырос и перестал креститься, с ним произошло много хорошего, он сказал, что не помнит, чтобы он когда-нибудь такое говорил.
Это он засвидетельствовал перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Гильём де Лабарт, из ордена братьев-проповедников, господин Беренгар де Верне, Гильём де Конкотс, и я, Ато де Сент-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал это.
В вышеуказанном году, на следующий день после Сен-Дени [10 октября 1273], вышеуказанный свидетель дополнил свою исповедь, сказав о вышеуказанном пункте про посещение церкви Сент-Сабин, что в этом году, во время последней Пасхи, когда он увидел, что некоторые мужчины и женщины собираются посетить церковь Сен-Сабин, он сказал при вышеупомянутом Гримальде и Иоанне де Руффиаке, своём сыне: 'Что эти люди ищут в Сен-Сабин, и что они там находят? Не лучше ли им было обратиться к Святому Петру и Святому Иоанну, и другим святым, которые были ближе к Иисусу Христу?'.
Также - о вышеупомянутом пункте, касающемся божественной силы - он добавил, что когда его сын по имени Пейре де Руффиак, которого этот свидетель очень любил, отправился за море с торговцами в Александрию четыре года назад, этот свидетель день и ночь молился и просил Бога вернуть его живым и здоровым, и наконец узнал, что он умер в Акре. И, крайне огорчённый этим, он сказал, что для человека одинакового хорошо (без разницы?) молиться Богу или не делать этого.
11.
В вышеуказанном году, в канун дня Всех Святых [31 октября 1273] Гобер (Гвиберт?) из Аулы в Бенасе, епархии Кагор, приведённый из тюрьмы после отрицания и умалчивания правды перед нами, заговорил и признал, что часто говорил многим мужчинам и женщинам, спрашивая их, верят ли они, что Бог посылает ветер и дождь, и когда они отвечали [что верят], заключал: 'Следовательно, вы верите в задницу и [женский половой орган]'.
Будучи спрошен, как часто, он отвечал, что часто, но конкретные случаи он не может припомнить.
Будучи спрошен, говорил ли он это с целью похулить Бога, он сказал, что нет, а лишь в шутку.
Будучи спрошен о времени, он ответил, что в последние десять лет.
Будучи спрошен о месте, он сказал, что на мосту (через?) Бенас, часто в таверне и во многих других разных местах.
Будучи спрошен, мочился ли он когда-либо на кладбище, он ответил, что да, однажды, у церковной стены, и ещё один раз на краю кладбища во Франкори.
Будучи спрошен - касательно недавно перестроенной церкви Святого Маврикия - говорил ли он людям, собравшимся там, чтобы увидеть силу (чудеса?) мотыг (или имеется в виду, что люди пришли освятить орудия труда?) 'Отныне я буду называть это Церковью Мотыг', он сказал нет.
Будучи спрошен, говорил ли он байли или капеллану - когда они говорили его жене, которая зажигая свечу (?) из бузины, прося её не делать этого - что он (или она) хотят иметь достаточно воска, чтобы зажечь свечи на своих похоронах, или там где захотят, и не (будут тратить его для другого?), он сказал, что нет. Но даже если бы и говорил, это дело не стоит и соломинки.
Будучи спрошен, говорил ли он, что никто не должен благодарить за зерно или что-либо другое Бога, но только свои труды, он сказал, что нет.
Будучи спрошен, отвечал ли он на вопрос, верит ли он в Бога и Его мать, что да, но как о вещи малозначительной, он сказал, что не говорил таким образом.
Будучи спрошен, говорил ли он, что нет никакой другой силы, кроме вола, мотыги и руки, он сказал, что нет.
Будучи спрошен - (о том) когда его отчитали за мочеиспускание на кладбище - говорил ли он, что не знает, что он такого сделал (?), он сказал, что нет.
Будучи спрошен - о том, когда его спрашивали, может ли Бог помочь ему - отвечал ли он, что Бог никогда ему не помогал, он также сказал, что нет.
Всё это упомянутый свидетель показал перед братом Ранульфом де Плассаком, инквизитором из ордена братьев-проповедников. Свидетели: брат Иоанн Дульцис (?) из ордена братьев-проповедников, и господин Ато де Сент-Виктор, и я, Бернар Бонет, общественный нотариус Тулузы, который записал всё это.
В вышеуказанном году, в субботу после дня Всех Святых [4 ноября 1273], упомянутый Гобер, будучи приведён из тюрьмы и спрошенный, говорил ли он, что зерно, вино и другие хорошие вещи произошли от 'распутства' земли (похоже, употребил как синоним термина 'плодородие', см. ниже), ответил, что нет.
Там же и тогда же вышеупомянутый Гобер поправился, и признал пункты о зажжённой свече и о церкви Святого Маврикия.
Также он признал, что часто мочился на церковном кладбище Бенаса, даже напротив парника (? - в тексте 'стеклянная стена'), и даже в день Пасхи в этом году.
Также он признал, что говорил, что плодородие земли, которое он называл 'распутством', даёт зерно, и вино, и другие фрукты и добрые плоды земли.
Также он сказал, что ему кажется, но он не может припомнить точно, что он однажды сказал, что не Бог дал ему мирские блага, а его собственный труд.
Также он признал, что когда его спрашивали о Боге, верит ли он в Бога и Его мать, он сказал, что да, когда нужно просить о защите (?); но он говорил это не для того, чтобы проявить неуважение к Богу, а в шутку; и он почитает Бога, и Пресвятую Деву, Его мать, и Божьих святых, и считает католическую веру истинной, как и другие истинные христиане.
Будучи спрошен, почему он мочился на кладбище, он сказал, что немощен, и не может удерживать свою мочу.
Это он засвидетельствовал перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: брат Нью из Арагона и брат Хью де Борн, из "Grammontine Order", и я, Ато, нотариус инквизиции, который это записал.
12.
В год Господа нашего тысяча двести семьдесят третий, в субботу праздника святого Мартина [11 ноября], Стефан Роже из Руменса, будучи приведён к присяге в качестве свидетеля и спрошен, как вышеуказанные, сказал, что однажды поздно вечером придя из Руменса в дом на пустоши (?) к Пейре де Лаураку, чтобы договориться с этим Пейре о вскапывании виноградника этого свидетеля на следующий день, он обнаружил у входа на приусадебный участок, относящийся к дому, где живёт этот Пейре, Раймона Виталя и его компаньона, еретиков, которых по просьбе упомянутого Пейре де Лаурака этот свидетель провёл и сопровождал от двери вышеупомянутого дома до дома в Касельсе (?), вместе с этим Пейре де Лаураком. И по дороге он слушал слова и наставления вышеупомянутого Раймона Виталя, еретика; и они уговаривали его уйти вместе с этими еретиками.
Будучи спрошен, поклонялся ли этот свидетель или упомянутый Пейре де Лаурак упомянутым еретикам, этот свидетель сказал, что он не поклонялся им, но что вблизи дома в Касельсе, где они расстались с ними, видел как Пейре де Лаурак, сняв капюшон (колпак?), преклонял перед ними колени.
Будучи спрошен о времени, он сказал, что это было шесть лет назад или около того.
Также он сказал, что однажды ночью Пейре Боньоль, который был родом из Сенегаса в Альбижуа, и жил в Пальвилле (?) с женой и детьми, а затем жил в Руменсе, приводил Раймона Виталя и его компаньона, еретиков, из дома на пустоши (?) в земли владения Руменс. И когда он оставил еретиков там, он пришёл в дом этого свидетеля, с которым он оставался летом, и сказал этому свидетелю, что оставил в своих (?) владениях несколько человек из родни, которые собирались отправиться в Ламот. В связи с этим он просил этого свидетеля сопровождать их вместе с этим Пейре Боньолем, чтобы они могли указать им путь. Услышав это, свидетель согласился и с этим Пейре вышел из его (?) владений, где находились вышеупомянутые еретики, и из этой земли этот свидетель и упомянутый Пейре Боньоль вели и сопровождали их до луга Ортэгуэр (?) около леса Англес в сеньории Монсегюр, где этот свидетель оставил их. А оттуда он вернулся к собственным делам, и куда повёл их Пейре Боньоль, он не знает.
Будучи спрошен, поклонялся ли он в этом случае упомянутым еретикам или поклонялся ли им упомянутый Пейре, он ответил, что нет.
Будучи спрошен, слушал ли он учение упомянутых еретиков, он сказал, что да: так, упомянутый Раймон Виталь, еретик, говорил ему, что он не должен ругаться или лгать.
Относительно времени он сказал, что это было через три месяца после вышеупомянутого времени или около того.
После чего этот свидетель добавил, что когда он и упомянутый Пейре отводили вышеупомянутых свидетелей в дом в Касельсе и забирали их из дома Пейре де Лаурака, вышеупомянутого свояка этого свидетеля, там этот свидетель видел их, и упомянутого Пейре де Лаурака, и Тольсану (?), его жену, и Аладаику (?), свою и Пейре тёщу; но он не поклонялся им там, и не видел, чтобы другие поклонялись.
Он верил, что вышеупомянутые еретики были хорошими и праведными людьми, и что у них была хорошая вера.
За исключением этого, он не видел других еретиков, кроме арестованных, никогда не поклонялся им, не служил им, не давал им что-либо есть, не посылал им что-либо, и не имел с ними никаких дел, кроме случаев, о которых было сказано.
Это он засвидетельствовал в Тулузе перед братом Ранульфом де Плассаком, инквизитором. Свидетели: господин Беренгар де Верне, Сикард Люнель, и я, Ато де Сен-Виктор, который записал это.
И он принял присягу, и произнёс отречение и т.д.
13.
В вышеуказанном году, на следующий день после дня Святого Мартина [12 ноября 1273 года] Гильберт де Сен-Мишель из Лас-Тузеля, сын покойного Пейре де Сен-Мишеля из Лас-Тузеля, будучи приведён к присяге и спрошен, как и указанные выше, сказал, что однажды в Лас-Тузеле, в недавно посаженном винограднике своего отца под одним деревом, где была хижина из хвороста, он увидел издали двух мужчин, которые подозвали его, но не голосом, а жестами. Будучи ребёнком, он, однако, испугался, и не пошёл к ним, а вернулся в дом отца, и всё рассказал отцу. Его отец сказал, однако, что это были добрые люди, которых называют 'еретиками', и что он не должен бояться, а должен подходить к ним с доверием, потому что они были его друзьями. Услышав это, этот свидетель вернулся в упомянутое место, и нашёл там упомянутых еретиков, то есть Раймона де Маса и его спутника. И там этот свидетель слушал их слова и наставления, но не поклонялся им.
Будучи спрошен о времени, он сказал, что это было шестнадцать лет назад или около того.
Также, он сказал, что в Лас-Тузеле, в доме своего отца, он много раз, так много, что не помнит сколько именно, видел вышеупомянутого Раймона де Маса и его спутника Вилиана, еретиков, с различными другими их спутниками, еретиками, имён которых он не помнит. И там этот свидетель часто поклонялся упомянутым еретикам, трижды преклоняя колени и говоря 'Благословите меня', по обычаю еретиков. И он часто видел там вышеупомянутого Пейре де Сен-Мишеля, своего отца, Гразиду, мать свидетеля, Раймона де Сен-Мишеля, брата этого свидетеля, ныне бежавшего по причине ереси, и все они, и этот свидетель часто поклонялись вышеупомянутым еретикам в различных случаях, и слушали наставления и проповеди упомянутых еретиков, и если с ними за одним столом, и ели благословлённый ими хлеб. И всё это происходило в вышеуказанное время.
Также он видел в вышеупомянутом доме своего отца с еретиками, но не помнит с какими именно - и Пейре де Лаурака, который живёт в доме на пустоши (?) в приходе Руменс, которые оба поклонялись этим еретикам и слушали их наставления. И это было четырнадцать лет назад или около того.
И сразу же, по ходу разговора, вспомнив, он сказал, что эти еретики были Гильём Прунель и его спутник.
Также он сказал, что в Пальвиле, в доме Иоанна де Бугареля и Аладаики, его жены, сестры этого свидетеля, он видел двух еретиков, чьих имён он не знает, и он видел вместе с ними упомянутых Иоанна и Аладаику, которые вместе с этим свидетелем поклонялись им и слушали их проповедь. И это было восемь лет назад или около того.
Также он сказал, что когда он и Аладаика, сестра этого свидетеля, пошли в Fontrougé [в тексте Frontorge, в примечании указано, что место в точности неизвестно, в тексте - предположительное настоящее название], увидеть одного мальчика, за которым ухаживала вышеупомянутая Аладаика, сына Пейре Гобера, дворянина из Пюилорана, некая женщина по имени Бернарда, служанка вышеупомянутого дворянина, отвела этого свидетеля и вышеупомянутую Аладаику в виноградник вышеупомянутого дворянина. И там они собирали инжир и виноград, который эта Бернарда взяла для еретиков из леса, относящегося к Bartac (?) возле Сен-Мишель, и когда они были у входа в этот лес, этот свидетель и упомянутая Аладаика, идя впереди, видели, что упомянутая Бернарда была там и пыталась увидеть их (?). И в то время как этот свидетель и упомянутая Аладаика уходили, упомянутая Бернарда вошла в этот лес, к еретикам; но этот свидетель не видел этого, и не знает, что она там делала с ними; и ему кажется, что упомянутая Бернарда была арестована за ересь. И это было восемнадцать лет назад или около того.
Также он сказал, что в то время, когда еретики останавливались в доме родителей этого свидетеля или около дома, он видел, как приходили господин Аймери де Рокфор и леди Маркеза, его жена, но не вместе, а по отдельности. И они часто ели в этом доме, а упомянутый господин Аймери и спал там, но этот свидетель не видел их вместе с еретиками. Он думает, однако, что они очень почитали их, и что упомянутый господин Аймери и госпожа Маркеза приходили туда из-за рыцарского владения (?), которое они получили у Гильбера де Фуассака, рыцаря, в Лас-Тузеле, в Сен-Мишель (?).
Также он сказал, что в то время этот свидетель слышал, как его вышеупомянутые родители несколько раз говорили, что господин Аймери и госпожа Маркеза были друзьями еретиков и верующими в еретиков.
Относительно времени он сказал, что это было от пятнадцати лет назад и до смерти его матери.
Также он сказал, что по наказу своей матери этот свидетель часто ходил в Dreuilhe (?), в дом Бернарды Иордан. И там упомянутая Бернарда и Пейре Иордан, её сын, давали этому свидетелю иногда зерно, иногда бобы, орехи и другие фрукты и провизию, позволяющие его матери помогать еретикам. И вышеупомянутая Бернарда, и вышеупомянутый Пейре, её сын, уже носят кресты за ересь. И это было тринадцать лет назад или около того.
Также он сказал, что слышал как вышеупомянутая Гразида, его мать, что она получала хлеб, бобы, лук, капуста и другая провизия для помощи еретикам от Раймона Trelha (?), от Элии Одноногой (?), и, наконец, от Гирауды Ферье, и из домов людей в Сорезе.
О времени он сказал, что это было от пятнадцати лет назад и до времени смерти его матери, которая случилась лет пять назад или около того.
Также он сказал, что видел три или четыре раза в Пюилоране и в Сен-Поль-Кап-де-Жу, как Пейре де Грассен из Сен-Поля давал вышеупомянутой Гразиде, его матери, рыбу, фрукты и бобы, чтобы она могла принять еретиков в своём доме.
О времени: тринадцать лет назад или около того.
Также он сказал, что слышал, как вышеупомянутая Гразида, мать этого свидетеля, что она часто получала от Жерданы (?), жены Изарна Амиеля из Блана, иногда хлеб, иногда бобы, иногда фрукты, и один раз солёную рыбу. И он полагает, что упомянутая Жердана давала это матери этого свидетеля, чтобы передать через неё еретикам.
Также он сказал, что видел в Лас-Тузель, в доме матери этого свидетеля, Раймона Виталя и его спутника, еретиков. И он видел вместе с ними свою вышеупомянутую мать, и Пейре де Лаурака из Руменса, и они, и этот свидетель, поклонялись там еретикам, и слушали их слова и наставления. И это было шесть лет назад или около того.
Он верил, что еретики были добрыми и праведными людьми, и что у них была хорошая вера, и что через них можно было обрести спасение.
14.
На следующий день вышеупомянутый Гильберт, будучи приведён из замка Нарбонны, добавил к своей исповеди, сказав, что когда этот свидетель был однажды на росчисти называемой 'D'enfaure', с Пейре де Сен-Мишелем, покойным отцом этого свидетеля, который приобрёл эту росчисть или часть недавно распаханной земли у Раймона Фабри, ткача, который был из Палаяка (?) и жил тогда в Лас-Тузеле, на эту росчисть приехал Изарн де Фуассак, дворянин из Пюилорана, который жил в Блане. И он приехал туда один, верхом, и он спешился со своего пони, которого отец этого свидетеля немедленно отдал держать этому свидетелю. И после этого отец этого свидетеля повёл его [Изарна] в лес в Корнелиане, который был неподалёку от этой росчисти. И он твёрдо уверен, что он повёл его к Гауселину, который был родом из Карамана, как, по-видимому, и его спутник - еретики, которых отец этого свидетеля и Раймон де Сен-Мишель, старший брат этого свидетеля, скрывали там; и пробыв там в течение некоторого времени, они оба вернулись. Этот свидетель, однако, ждал, держа пони, пока они не вернулись, и он не видел, говорил ли упомянутый дворянин с вышеупомянутыми еретиками. Но он сказал, что упомянутый отец этого свидетеля, и вышеупомянутый брат, и этот свидетель приносили еду этим еретикам и укрывали их там.
О времени: он сказал, что это было четырнадцать лет назад или около того.
Также он сказал, что упомянутый Изарн часто давал Гразиде, матери этого свидетеля, орехи и груши, и говорил ей, чтобы она взяла их и отдала еретикам от его имени.
Всё это он засвидетельствовал в Тулузе перед братом Ранульфом, инквизитором. Свидетели: господин Беренгар де Верне, Бернар Бонет, и я, Ато де Сен-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал всё это.
В вышеуказанном году, в понедельник перед праздником святой Луции [11 декабря 1273], вышеупомянутый свидетель, будучи приведён из заключения, дополнил свою исповедь, сказав, что часто видел в вышеупомянутом доме своих родителей в Лас-Тузеле, так часто, что не может вспомнить, сколько именно раз, как Пейре де Сен-Мишель, младший брат этого свидетеля, встречал еретиков и поклонялся им, и слушал их слова и проповеди, и ел с ними за одним столом.
О времени: он сказал, что это было в последние пятнадцать лет, вплоть до вышеупомянутой смерти его матери, которая случилась пять лет назад или около того.
Также он добавил, что в вышеупомянутом доме он видел как вышеупомянутый Пейре, его брат, один или два или несколько раз поклонялся Гильёму Прунелю и его спутнику, еретикам.
Также он видел два или три или несколько раз в недавно посаженном винограднике отца этого свидетеля, этого Пейре и этих еретиков, а иногда и других.
О времени: как указано выше.
Также он сказал, что этот свидетель привёл Гильельму, дочь Гильёма Андре де Лампо, жену Пейре Понса де Лампо, в Пальвиль, к дому Иоанна де Бугареля и Аладаики, его жены, сестры этого свидетеля, где в это время были Раймон Виталь и его спутник, еретики. И там этот свидетель, и упомянутые Иоанн и Аладаика поклонялись вышеупомянутым еретикам. Но он не видел, говорила ли Гильельма с этими еретиками, и не знает, видела ли она их и поклонялась ли им.
О времени: он сказал, что это было семь лет назад или около того.
Будучи спрошен, видел ли он упомянутую Гильельму в одной комнате с упомянутыми еретиками, он сказал, что нет, еретики были в комнате, а Гильельма спала в зале у очага.
В лето Господа нашего тысяча двести семьдесят пятое, в субботу на день Святого Клемента [23 ноября], вышеупомянутый свидетель, будучи спрошен, слышал ли он от вышеупомянутого Пейре де Сен-Мишеля, чтобы вышеупомянутый Изарн де Фуассак встречался с вышеупомянутыми еретиками вместе с этим Пейре, отцом этого свидетеля, в вышеупомянутом лесу Корнелиан, сказал, что нет. Но этот свидетель подозревал и считал, что он встречался там с ними вместе с вышеупомянутым отцом этого свидетеля, потому что в то время вышеупомянутые еретики жили в этом лесу. И этот свидетель, и упомянутый отец этого свидетеля, и Раймон де Сен-Мишель, брат этого свидетеля, укрывали их там и приносили им еду, как уже было сказано выше.
Всё это он засвидетельствовал в Тулузе перед братом Понсом де Парнаком, инквизитором. Свидетели: брат Пейре Раймон Баранон, и я, Ато де Сен-Виктор, общественный нотариус инквизиции, который записал всё это.