... Бежать некуда. Со всех сторон окружили, хохочут, толкают в бока. Кричат: "Трус! Трус!". Один вышел в круг. Глаза прищурены, бегают, как у змеи, выбирающей время для броска. Я боюсь, но я должен выдержать. Это всего лишь проверка на прочность, и я должен ее выдержать. Главарь шипит сквозь сжатые зубы: "Новенький? Новенький, да? Докажи, что ты не трус!". Они загнали меня. Бежать некуда. Пытаюсь сжать кулаки, смотрю на них, но вижу лишь свою ничтожность и слабость. Слезы наворачиваются на глаза, но я не заплачу. Заплакать - значит проиграть. Я не знал, что чтобы войти в компанию, нужно драться. Я не умею драться. Мама говорила, что любой спор нужно решать словами, а не кулаками. Любой спор... Робко говорю: "Может, обсудим это?", но в то же время кулак, выброшенный со скоростью большей, чем я мог вообразить, врезается мне в челюсть. Отброшенный ударом, я откидываюсь назад, но мне не дают упасть стоящие сзади. Снова я на ногах, держусь рукой за щеку и глотаю соленую жидкость, которой снова и снова наполняется рот. Проведя языком по зубам, я чувствую в одном месте пустоту и острые обломки. От ужаса я вою, но это вызывает лишь смех и остроты со стороны мальчишек. Нужно бежать. Удар коленом в живот заставляет согнуться, и я реву уже в голос, слезы застилают глаза. Совсем неожиданно по ноге сбегает горячая струя. Щеки сразу становятся пунцовыми. Стыд невыносим. Слышен крик: "Он обоссался! Обоссался!". Его подхватывают другие, и со всех сторон на меня обрушивается дикий смех и гвалт: "Ссыкун! Ссыкун!". Успев ощутить неприятную влажность и теплоту, я сползаю на землю. На этот раз никто не мешает мне упасть...
***
Прошло пять лет...
... После того, как помочишься, нужно обязательно два раза спустить унитаз. Потом хорошенько вымыть руки. Вымыть руки и член, а еще лучше вымыться. Вода смоет всю грязь, и можно ни о чем не беспокоиться до следующего раза.
***
Прошло два года...
... Помочившись, я долго мою член. Отскребаю его мылом и жесткой щеткой. Ни одна капля мочи не должна на нем остаться. Боль заставляет меня сжать зубы, но это небольшая беда. Плохо будет, если я хорошенько не вымоюсь. Вымыть руки, оттереть член и сменить трусы. Кидаю грязные в стирку, одеваю новые. Перед тем, как одеть джинсы, долго нюхаю их там, в промежности. Не грязно ли там? Не пахнет ли мочой?
***
Прошел год...
...Она во мне. Я боюсь. Боюсь избавиться от нее и увидеть ее. Она убивает меня внутри. Мне больно и страшно...
...Обещал себе больше не мочиться, и пока что держу обещание. Слышал, что если долго не опорожнять мочевой пузырь, он может лопнуть. В таком случае яд разольется по всему телу, и я умру. Боль становится невыносимой, и я еле передвигаю ноги. С каждым шагом я чувствую, как она бултыхается внутри меня, как зверь, запертый в клетке, готовый вырваться при малейшем ослаблении контроля и пожрать меня. Главное - не спать. Когда ты спишь, ты в любом случае теряешь контроль над собой. Бодрствуя, можно сжимать мочеиспускательный канал сокращением мышц сколь угодно долго, превозмогая боль. Боль помогает мне сохранять контроль над собой и не думать о ней. Думать о чем-нибудь другом. Бабочки. Красивые, порхают. Кружатся. Разноцветные. Красные, синие, зеленые, желтые. Нет! Не желтые, какие угодно, но не желтые. Розовые, да, розовые. Бабочки...
... Еще два часа. Боролся со сном и с ней. Враг силен, но я умею терпеть. Боль, спазмы, судороги, что угодно. Если спать, можно контроль потерять. Если спать, можно контроль потерять. В желтой стране, коварный и желтый яд. Пенис похож на змею...
... Еще час. Пенис похож на змею. Срочно нужен ловец змей. Так хочется сцедить яд! Нет! Нет! Снежная пустыня. Белый, белый, белый снег. Сухой, холодный. Ненавижу солнце. Оно желтое и горячее. Пенис похож на змею. Убить змею. Яд почти вырывается из меня. В брючину стекает отвратительная капля. Судороги сводят ноги, но я стягиваю оскверненные штаны. Кидаю в стиральную машину к остальным и включаю ее. Бегом из ванной, там шумит и плещется вода. Яд плещется во мне, а змея готова предать меня и выпустить его. Нужно помешать ей сделать это!...
... В стенном шкафу нашлась веревка, способная заткнуть пасть змее. Обматываю член и перетягиваю, сильно, насколько возможно. Боль пронзает, как игла, но я завязываю крепкий узел - теперь тело не предаст меня. Канал закрыт. Поезд не пройдет - шлагбаум опущен. Теперь мыть руки. Мыть, мыть, мыть - мыло и вода, и щетка, и снова мыло. Теперь чисто, я-то знаю...
... Как больно! Кажется, проклятый пузырь сейчас прорвется! Ни в коем случае нельзя этого допустить! Моего тела не должна коснуться эта проклятая жидкость! Нужна игла, длинная и тонкая. Если проткнуть ей пузырь, можно спустить яд по капле в пластмассовый резервуар, и отрава не коснется меня. Нужно идти в аптеку и купить шприц. Купить противоядие. Во рту сухо, но я не буду пить. Пить - значит умереть. Вода превращается в яд. В мочу...
... Пока шел к аптеке, думал о бабочках. Ноги отказываются таскать тело, но я заставил их ходить. Перемотанный член болел, как будто он отрезан, но я знаю, что это змея пытается меня обмануть. Я не поддамся и не развяжу веревку. Больше ни одной капли не прольется мне в штаны. Купил самый большой шприц, скоро жало избавит меня от боли и желтого яда. Во рту сухо, но пить не буду. Или попить? Последний раз я пил сутки назад, и то немного. Я высушен почти полностью - лицо покрыто морщинами, как у старика, но мне лучше. Мне лучшает, черт побери. Если посмотреть на потолок, можно увидеть лицо Христа. Каждый может увидеть, если захочет. Боже, помоги. Отсоси яд из моего немощного тела, ибо я грешен. Внемли мне и избавь меня от груза мочи...
... Господь молчит, потому что он умер. Теперь некому мне помочь, и я готовлю шприц. Он-то знает, что мне нужно. Боже, я любил тебя, но ты отвернулся от меня. Теперь ты мертв, а я сам по себе, и скоро твой пластмассовый раб поможет мне откачать отраву из чрева моего. Ха! Интересно, что скажет на это змея? Слышу, как она шипит. Но ее глотка перевязана, и ни одна капля яда не стечет по моей ноге. Готовлю шприц! Я готовлю его! Слышишь? Он уже почти готов!...
... Вонзить иглу в тело - не проблема. Но попаду ли я в пузырь? Руки дрожат, и боль застилает глаза красным туманом. Но не желтым. Пока не желтым. Нужно действовать...
... Сколько у меня шприцев? Один или два? А рук? Мертвое лицо на потолке смущает и пугает. Пустить струю ему в глаз! Ха-ха-ха! Нет уж, тогда меня заденут брызги, и я умру. Нужно искать выход. И тогда игла вонзается в живот! Взрыв! Бабах! Боль! Тяну на себя, но шприц наполняется лишь кровью. Я не попал! Не попал! Интересно, какой орган я проткнул? Желудок?...
... Боролся, но все-таки заснул. Проснулся в луже. Узел на веревке ослаб, и змея смогла исторгнуть из себя весь скопившийся яд. Подо мной целое море желтой отравы. Оскверненная кожа зудит и чешется. Убить змею! Но сначала вымыться. Содрать пораженную кожу и отрастить новую. И больше не пить. Жидкости во мне так мало, что тело иссохло, как мумия. Но это не помешало мне напрудить лужу. Братец Шприц не помог, он в сговоре с чертовым пузырем. В постели больше не спать. Она проклята и воняет. Вонзаю пальцы в ноздри и затыкаю накрепко. При этом одна из них надрывается. Черт! Я так отравлен, что уже не контролирую свои действия! Скорее в душ. Вода смывает кровь и мочу, но я-то знаю, что отравлен. Пенис понуро болтается, ожидая наказание за свою слабость. Он такой жалкий, что мне почти стыдно тереть его щеткой. Мыло жжет головку, но затыкает пасть змее. Тело тоже нужно оттереть, всю отравленную кожу нужно снять. Бабочки кружатся над моей головой, и все они розовые. Значит, день будет удачный. Боль куда-то ушла, но чего больше в ванной - воды или крови? Хорошо, если крови, она очищает от скверны и яда. Бабочки не боятся крови, особенно розовые. И красные! Где веревка?...
***
Прошло двадцать четыре часа...
...Боль вернулась. Болит ободранная кожа и перетянутый веревкой член. Я уж постараюсь, чтобы узел не ослаб. Ничего не пил, и не буду. Сколько человек может прожить без воды? Сколько бы там ни было, я буду жить вечно. Из комнаты смердело ядом, я заперся на балконе и законопатил дверь. Теперь им до меня не добраться. Змея не раскроет пасть!
***
Прошел день...
Ого! Ишь, как блестят стекла! Балкон хранит меня от всех невзгод. Розовые шторки на окнах. Мы вместе, и змея с нами, но она, кажется, умерла. Бывают ли синие змеи? А бабочки? У нас одна жажда, жажда. Дверь закрыта, и я лежу возле. Кажется, она вернулась. Я снова хочу опорожниться, но это ерунда. Терпел и побольше, а теперь осталось недолго. Жди, пока наступит тишина. Шприц предал меня. Тело предало меня. Чтобы жить, нужно дышать. Для этого нужно летать. Бабочки зовут меня к ним, они такие розовые, красные, и ни одной желтой с ними нет. Не улетайте! Возьмите меня с собой!
***
Прошло три минуты...
С трудом поднялся. Не пил уже почти три дня, так что жидкости во мне нет. Я высох. Лишь яд в мочевом пузыре, и влажные глаза. Даже змея, и та иссохла. Высовываюсь в окно. Переваливаюсь через подоконник. Там - ух, небо! Высоко! Еще увидимся. Почему занавески не задернуты? Обязательно нужно задернуть их за собой. Подождите, бабочки! Я уже иду! Ого! Лечу! Медленно, медленно, как пожухлый кленовый лист. Оранжевый, но не желтый. Теплый, но не горячий. Я такой сухой и маленький внутри, что почти ничего не вешу. Следовательно, могу летать. Только, кажется, я забыл задернуть за собой занавески. Зато не упустил ни капли! Бабочки кружатся вокруг моей головы, зовут меня в полет. Ну вот, а я так устал! Так устал, что даже не заметил, как наступила тишина. Был ли последний звук громким? Был ли он желтым?