Над таёжным хмурым небом
Проливая мелкий дождик 
Ходит облако шальное
Заполняя ручейки.
По тайге бежит вприпрыжку
Спотыкаясь Гайавата,
Охренительный индеец,
Завывая от тоски.
Что ж ты стонешь, вождь сопливый?
Где твоё лихое племя?
Водку жрёт да баб гуляет
В деревенском кабаке?
Но бежит не отвечая
Охреневший Гайавата
Лишь рога свои сжимает
Он в мозолистой руке.
Как теперь любить индейцу
Свою верную подругу?
Как дарить ей в юбилеи
Наконечники для стрел?
Как вигвам совместный строить
И растить в тайге детишек?
Вышел к озеру индеец
И тоскливо так запел
Про любовь свою к свободе
И про скачки на кобылах
Про табун свой златогривый
И ревнивую жену,
Что его не понимает
И всё время ломит тёще,
Он же любит разных женщин,
Ненавидит лишь одну.
Так у озера под дождик
Плакал горестный индеец,
Рвал волосья, бил по бубну
И вокруг костра скакал.
Наш лесник, Иван Петрович,
Подстрелил того индейца, 
А из шкуры сделал сумку.
Нам же после рассказал,
Как бежал один индеец
Под дождём куда-то мимо,
Был он сильно огорчённый,
Поздороваться забыл.
А Петрович, как смотрящий,
Не выносит оскорблений.
Он догнал того индейца
И внатуре застрелил.
И такого поворота
От судьбы своей коварной
Не предвидел Гайавата,
Так и умер ни за грош.
Не забудьте со смотрящим
Вы здороваться, ребята.
Скажешь «здрасте», улыбнёшься,
Может дольше проживёшь.