Александр Ерофеев

     Из книги 'МЕЖСЕЗОНЬЕ'

     ВЕСНА-ЛЕТО

     * * *

     грядёт со сменой бытия и смена смысла

     перерастает жизнь моя -

     в простые числа

     и прорастает сквозь разор и дней движенье -

     тончайший времени узор

     преображенья

     * * *

     эта ясная

     долгая

     детская память -

     камень

     трогаю пальцами

     камень

     ни о чём

     не задумываясь

     как будто -

     утро

     пальцами трогаю

     утро

     избегая

     касаться тебя

     как тверди

     не от жизни

     бегу -

     убегаю смерти

     камень

     трогаю пальцами

     камень -

     не любовь

     во мне

     умирает память

     умирает

     всё что тебя

     касалось

     имя -

     только-то

     и осталось...

     эта ясная

     долгая

     детская память -

     камень

     трогаю пальцами

     камень

     НАГОВОР

     Н...

     ни трудов ни денег

     ни иных забот

     (в белый понедельник -

     завершится год

     в белый понедельник -

     будем все чисты)

     ни трудов ни денег

     только я и ты -

     светлые надежды

     ясные умы

     (в белые одежды -

     облачимся мы

     в белые одежды -

     радостно дышать)

     светлые надежды

     чистая душа

     будем жить но чтобы -

     видеть наперед

     (пустоты и злобы

     и - наоборот

     пустоты и злобы -

     да не будет в нас)

     будем жить но чтобы

     помнить каждый час -

     только-то бездельник

     и не знает что

     в белый понедельник

     не умрёт никто

     МАНТРА ПРИМИРЕНИЯ

     заблудиться так, что уже не вернуться из не-

     определяемой даже компасом стороны света,

     из подпространства нетривиальных множеств

     выбирать одно - наиболее близкое векторной кривизне

     собственного бытия, разбавленного клеретом,

     уж в этом-то, согласись, мы с тобою донельзя схожи...

     впрочем, лучше не говори того, о чём бы потом

     пришлось сожалеть, задыхаясь от валерьяны -

     отвернись к стене, выпей вина, погляди в окно...

     прости мне зло, которое я не сделал тебе, повторю за Кокто,

     и что-то ещё, не очень внятное - про изъяны,

     которых у каждого, кем бы он ни был, полным-полно.

     набери как можно больше воздуха в грудь,

     закрой глаза, расслабься и задержи дыханье -

     день, облачённый в чёрное, был так уж плох ли,

     что его невозможно ни позабыть, ни пережить как-нибудь? -

     переступая границу сознания с тмутараканью,

     выдохни и ощути, что крылья к спине ещё не присохли.

     вот и пора уже их расправить чего-то для -

     обеспокоясь загодя, как не свернуть бы шею,

     вряд ли когда-то сможешь подняться ввысь...

     около да вокруг своих обид и амбиций выписывая кругаля,

     попробуем стать хотя бы чуток совершенней,

     мизинец скрестив с мизинцем, как дети: 'мирись-мирись...'

     мир укрывается белоснежной узорною маской,

     прячется в долгих ночах за пургой и порошей,

     где-то в холодных просторах под Ялуторовском

     солнечный ветер расцвечивает небо немыслимой краской,

     и остывает пустяшное в необратимом прошлом -

     малопонятным росчерком, незавершённым наброском.

     * * *

     в Новосибирске, Кургане или Челябинске -

     за чужим столом, за обильной водкою

     говорить абы о чём или абы с кем,

     и при этом - быть жёлтой подводной лодкою,

     исчезающей вдруг при всяком удобном случае,

     пугающей всех видом своим и звуками.

     быть жёлтой подводной лодкою - это лучшее,

     что со мною случалась в жизни... такая штука.

     кто-то, наверное, скажет, что я безумствую -

     это-де следствие длительных возлияний.

     на самом же деле, пристально и без устали

     я вглядываюсь в глубины тайных моих желаний -

     туда, где никто ничего разглядеть не сможет

     кроме меня, да это, собственно, никому и не нужно.

     быть жёлтой подводной лодкою - это похоже

     на чудо, которое обезоруживает.

     в Санкт-Петербурге, Липецке или Майнце -

     где бы однажды мне не пришлось оказаться,

     что бы ни делать, какою бы дурью ни маяться,

     от одного я б ни за что не хотел отказаться -

     права быть тем, кто, если кого и дурачит,

     делает это искренне и с любовью...

     быть жёлтой подводной лодкою - это значит

     всегда и везде оставаться самим собою.

     СОНЕТ СОМНЕНИЯ

     всю жизнь вершить бесплодные труды,

     чтобы когда-нибудь на склоне лет

     порадоваться - радостью скупца -

     возможности не делать ничего,

     все дни лежать беспечно в гамаке

     в тени платанов, тополей и лип

     и млея от безделья, засыпать,

     и вновь проснувшись, скучно говорить -

     о символах и знаках бытия,

     о бренности и скудости мирской,

     о неизбежности расплаты в свой черёд...

     и словно муху, одуревшую в жару,

     гнать от себя назойливый вопрос:

     вот ради этого и стоило прожить?

     БОЛЕЗНЬ

     день начинается субботней тишиной

     а календарь - показывает вторник

     ...и этой странной вольности виной -

     какой-то тайный времени поборник,

     которому плевать на календарь,

     на дни недели, месяцы и годы,

     он всё кладёт на жертвенный алтарь -

     одной лишь высшей истине в угоду.

     и странной этой вольности цена -

     размолвки, сожаления, обиды

     и оглушающая утром тишина,

     и грозные грифоны Немесиды,

     и всё, чему прийтись не суждено

     на дней несчётных злое окаянство...

     не лучше ль встать и распахнуть окно

     и перейти - из времени в пространство

     ВЕСЕННИЕ СТРОФЫ

     1

     у подъезда сварливая, вздорная, глупая, злая соседка -

     всем входящим вдогонку бросает презрительно: кбло...

     а хороших поэтов, увы, как и прежде, печатают мало и редко,

     да и просто хорошие люди - встречаются редко и мало.

     ничего не попишешь, мой друг, уж такая настала эпоха -

     сам себя убеждаю, как будто бы в чём успокоить пытаясь...

     мой приятель старинный, предпочитающий водке - риоху,

     как-то грустно заметил: уж лучше б мы жили в Китае!

     2

     снегопад за окном - третьи сутки уже... и хотя на исходе

     первый месяц весны, во дворе лепят снежную бабу мальчишки,

     и сидит у подъезда соседка моя - целый день не уходит,

     словно ждёт: кто поделится с нею душевным излишком?

     но любви и тепла не осталось ни крохи и - нечем делиться.

     кто в Рейкьявик уехал, кто в Мельбурн подался, кто в Хайфу...

     что-то большее нас разлучает, чем просто судьба и граница.

     ни вина тебе выпить, ни водки - хотя бы заочно, по скайпу.

     3

     голубиную стать придавило унылым, простуженным мартом,

     и слезятся глаза - от обилия кипенно-белого цвета в палитре.

     погляжу из окна на мальчишек в снегу и с таким же азартом

     огурцов и колбаски копчёной нарежу - к початой пол-литре.

     и по первой налью за весну, что блажит и дурит, как нимфетка,

     а потом по второй за друзей... и уже никуда торопиться не надо.

     и сидит у подъезда сварливая, вздорная, глупая, злая соседка -

     в ожидании поздней весны, утопая в густой пелене снегопада.

     ПОЭТ

     низкорослый, бородатый, с папиросою в руке -

     что-то яростно собрату говорил накоротке,

     горячился, разливая злое зелье на троих,

     и обида горловая перехватывала стих.

     а ему по барабану - всех сопливых не утрёшь.

     ну, чего не скажешь спьяну? это ж только выпендрёж.

     губ белёсая облатка, глаза хитрый маячок -

     не тушуйся, всё в порядке, всё нормально, старичок,

     есть одно на свете дело, остальное - бара-бир!

     и кидался оголтело потрясать подлунный мир,

     и влюблённый без ответа, слыл недаром чудаком,

     из конца в конец по свету мог - по снегу босиком.

     не заботясь днём вчерашним, не считая жизни лет,

     забубённо, бесшабашно - жил да был себе поэт,

     неулыбчивого мира сердцем скрадывая страх,

     не для понту и блезира - жил душою нараспах...

     то ли трезвый, то ли датый - с батожком наперевес,

     низкорослый, бородатый - то ли ангел, то ли бес.

     МАНТРА ВОЗРОЖДЕНИЯ

     такая пришла эпоха - сплошная жесть,

     ни Камю не читает никто, ни Сартра -

     что, мол, проку в том, если другую жизнь

     можно начать, просто сменив SIM-карту,

     а заодно и поменять на крутой iPhone

     древнюю, как сама печаль, Nokia-3310...

     о чём это я? да, собственно, ни о чём -

     только о времени и о себе, дескать,

     не уживаемся мы друг с другом, а жаль.

     что я Гекубе? что мне Гекуба? - едино.

     вот выпить - не с кем, и некого - поддержать,

     и не за что - выйти на площади середину.

     такая пришла эпоха... и чёрт бы с ней,

     если б умел, как прежде - радоваться весне.

     может, оно и впрямь было бы проще жить

     по расписанию, строго следуя плану -

     даже и думать не хочется про такую жуть,

     а время - само по себе между тем плавно

     утекает, совсем иной придавая смысл

     окружающему, делая мир вокруг - плоским...

     горизонталь, в общем-то - как мысль,

     собранная из разношёрстных полосок,

     цепляющихся друг за друга изо всех сил.

     вот и решай теперь, что тебе ближе - объём

     или плоскость?.. но как бы ты ни просил

     повременить - жизнь стоит на своём...

     может, оно и впрямь, дождавшись марта,

     просто плюнуть на всё и - поменять SIM-карту.

     ДОРОЖНОЕ

     хорошо бы ехать так-то,

     но куда не погляди -

     вдоль по Чуйскому по тракту

     непрерывно льют дожди.

     ...и по сопкам - покрывалом

     стылый стелется туман

     за Семинским перевалом -

     перевал Чике-Таман

     от безбрежной панорамы -

     перехватывает грудь

     старых лиственниц джаламы

     обещают добрый путь

     обещать-то обещают

     да куда ни погляди -

     не уймёт в душе печали

     серый сумрак впереди...

     оттого и странно как-то

     дня и ночи посреди -

     вдоль по Чуйскому по тракту

     всё дожди, дожди, дожди.

     СОНЕТ НЕЛЮБВИ

     когда бы я умел читать судьбу

     по линиям и бугоркам руки,

     гадать по зёрнам и помёту птиц,

     провидеть будущее, разъясняя сны,

     владел бы тайною уменья толковать

     глубинный смысл символов таро,

     соотносить с движением планет

     движенья человеческой души -

     я избежал бы многих неудач,

     ошибок и болезненных потерь...

     но, следуя начертанным путём,

     среди глухих тропинок нелюбви -

     я и тогда не смог бы отыскать

     следов, идущих к сердцу твоему.

     ПРОЩАНИЕ С ЛУ

     1

     Никто так хорошо и так дурно,

     как я, не думает о вас...

     Фридрих Ницше

     'Из писем Лу Саломэ'

     похоже, тебе понравилось притворяться дрянью -

     ведь вашего брата это почти никогда не портит...

     можно кем хочешь быть - чучелом в натюрморте,

     шалавою плечевой, фото-пустышкою на билборде

     или просто весёлой пьянью -

     это уже не важно, когда тебя принимают - любою.

     и кстати, Лу, ты не права - любви не бывает много...

     пора прощаться - месяца утреннего плывёт пирога -

     хотя, признаться, я так и не понял из твоего аполога,

     что - ты называешь любовью?

     как в геометрии, определить наших дней апертуру

     вряд ли получится, тут и не стоит особо стараться...

     мне уже за пятьдесят, да и тебе далеко не двадцать.

     наипрекраснейшая из Лу, не перестаю удивляться

     тому, что всё у тебя - литература!

     вот и оставим на откуп летнему солнцестоянью

     пепел сожжённых страниц и воробьиный гомон,

     и разговоры про то, что быть могло по-другому...

     себя не обманешь, Лу, сердца незримый гномон

     чуток - к природному обаянью.

     последнее слово - скрипит заезженною пластинкой.

     моей отваги, скорее всего, на твою отвагу не хватит -

     расстаться, чтобы не узнавать при встрече... и кстати,

     моя ненаглядная Лу, и в уклоняющейся от объятий

     есть в тебе некая чертовщинка.

     нужно прощаться... а впрочем, расставь фигуры -

     сыграем ещё одну партию, чтобы потом, в разлуке,

     было о чём подумать, не предаваясь хандре и скуке,

     и над собой посмеяться и, может быть, на досуге -

     Гая Луцилия перечитать сатуры.

     2

     ..ни единой вещью ты не можешь

     говорить со мной издалека.

     Райнер Мария Рильке

     'Из писем к Лу'

     пунктуация расставания, Лу, очень похожа на пунктуацию

     окружающего пейзажа, начинающего пробуждаться

     после трудной зимы -

     едва лишь акация

     зацветёт, как приходится с нового всё начинать абзаца

     и наново свежею краской раскрашивать небо, людей, холмы.

     странное время, когда с небрежно расставленными запятыми

     нужно проститься и безвозвратно поставить точку -

     там, где её не стояло...

     без перевода с латыни -

     amorem canat aetas prima* - понятно: о нас-то точно

     теперь такого не скажешь, как бы грустно это ни прозвучало.

     расставание, Лу, это когда уже не хватает ни солнца, ни лета,

     и ничего невозможно поделать с тем, что невозможно

     просто так примириться -

     с оставшимся без ответа,

     это когда без особой причины и суетно, и тревожно,

     и день последний всё не проходит, а только длится и длится.

     впрочем, нам-то не привыкать ставить скобки или кавычки,

     расставаясь с тем, чего не было и отродясь, в помине.

     словом, как у Горация -

     не возводи в привычку

     то, чего не хотел бы терять, чтоб не впадать в унынье,

     когда настанет время прощаться... такая вот - пунктуация!

     лучше, конечно, Лу, обойтись без вопросов и восклицаний,

     пускай всё само собою улаживается и проистекает -

     по гегелевскому закону

     отрицания отрицания...

     ну, согласись, легче дышится воздухом вертикальным

     и дальше гораздо видится - когда не мешает проём оконный.

     да в том и беда - от пустяшной докуки со знаками препинания

     при расставании не уйти, как не списывай всё на весну.

     и не найти знаков иных,

     кроме как - на убывание...

     только вот тень твоя день ото дня вытягивается в длину

     и уплывает невесть куда, в бесконечное многоточие мостовых.

     ______

     * amorem canat aetas prima - (лат., Проперций, 'Элегии', II, 10, 7) пусть юность поёт о любви

     3

     Луна пришла нас торопит она

     У кровавой судьбы дорога длинна

     Гийом Аполлинер

     'Из посланий к Лу'

     не оставляй меня в твоём саду -

     плутать бесцельно

     тропами любви,

     уж лучше засуши промеж страниц,

     в тетради девичьей,

     среди своих стихов.

     не забывай меня, когда уйду,

     когда утихнут

     плачи данаид

     и превратится в уксус на столе

     вино оставленное -

     вспомни обо всём.

     не покидай меня, когда умру,

     когда наполнит

     сладкий запах роз

     пространство, разделяющее нас -

     ещё хоть малость,

     но побудь собой...

     и больше - ни о чём не попрошу,

     но буду всякий раз

     благодарить

     за то неясное, что тихо, как свирель,

     в душе моей

     звучало иногда.

     * * *

     ...и вот теперь, когда я не дышу

     былою прежде страстью и уже

     не стану больше жертвовать своим

     покоем - ради нескольких минут

     сомнительного счастья наблюдать

     за беззаботным лепетом любви;

     теперь, когда и ты - уже давно

     не придаёшь значения словам,

     поскольку понимаешь - им цена

     невелика в сравнении с ценой

     утраченных иллюзий - потому

     не всякий и поддержишь разговор;

     теперь - могу признаться, что любил

     изящно-ломаную линию руки,

     повадку лисью и с прищуром взгляд,

     как будто исподлобья - вот и всё

     что, собственно, таилось между строк...

     но это то, что остаётся - навсегда.

     * * *

     всё когда-нибудь проходит -

     это всякому известно

     и о том, что дальше будет -

     не расспросишь наперёд...

     но пока, мой друг любезный,

     мы плывём на пароходе -

     в порт, к которому приписан

     этот славный пароход.

     нам с тобой не много надо,

     нет у нас иной заботы -

     кроме как любить друг друга,

     тихо радуясь тому,

     что весёлая команда

     нас почти не беспокоит -

     кроме пьяного стюарда

     мы не видим никого.

     а и то, сказать по правде,

     что известно нам о жизни

     той, которую однажды

     выбираем для себя? -

     кроме боли и сомнений,

     кроме радости и счастья

     посмотреть в глаза друг другу

     и - поверить до конца...

     всё когда-нибудь проходит -

     это каждому понятно

     и про нас, пожалуй, тоже

     всё известно наперёд -

     скоро он причалит к пирсу

     этот странный пароходик

     как-то названный нелепо -

     'Безнадёжная Любовь'.

     * * *

     молчание

     красноречивей всяких слов,

     на языке любом - оно звучит

     понятно.

     ДВЕ СТРОФЫ

     I

     пахнет ветер моей невзгоды -

     пьяной ягодою смороды,

     травянистою горечью тминной,

     лунной ночью, золой каминной.

     II

     переменчивою судьбою

     пахнет время моё - с тобою

     наполняются дни и годы

     сладким воздухом несвободы.

     УСПОКОЕНИЕ

     (вместо колыбельной)

     не бесчинствуй натужно, помолчи невпопад.

     это всё, что мне нужно - я и малому рад.

     хлопну на ночь рюмашку и - айда на бочок.

     пожалеет бедняжку городской дурачок -

     злую сказку расскажет да стишок пропоёт...

     плачет ангел бумажный всюю ночь напролёт.

     взор, опущенный долу, по крылу - письмена.

     жжёт, подобно глаголу, божья музыка сна

     и струится по венам тварной горечи свет.

     от Урала до Сены каждый третий - поэт,

     но едва ли не каждый сладку водочку пьёт...

     бедный ангел бумажный слёзы гордые льёт.

     он не стал бы без нужды горевань горевать -

     если б ангел недужный мог по небу летать:

     от угла до кровати - вот и вся недолга...

     он и плачет некстати, и глядит с потолка,

     и тревожит бессонно, и несвязно поёт.

     тает мрак заоконный, новый день настаёт.

     а ему, бедолаге, всё не то, да не так,

     словно знак на бумаге - божьей милости знак

     и единственный повод до рассвета не спать...

     стынет неба осколок, начинает светать

     и вздыхает протяжно бедный мой визави,

     тихий ангел бумажный - белый ангел любви.

     * * *

     пропадает человек,

     пропадает -

     сторонится сам себя,

     избегает...

     опускает ли глаза - видит

     пропасть,

     поднимает ли глаза - видит

     бездну.

     словно кто его навек

     проклял,

     отнял душу и забрал

     веру.

     словно кто ему сказал -

     бездарь!

     ни прожить, ни умереть -

     рохля!

     всё, на что ни поглядит -

     бездна.

     и коснется ли чего -

     пропасть...

     пропадает человек,

     пропадает -

     сторонится сам себя,

     избегает.

     так и жить ему, бедняге,

     до веку...

     просто - не дал Бог любви

     человеку.

     ОСЕНЬ-ЗИМА

     * * *

     любить - такой же труд,

     иных трудов не слаще

     и не напрасен он,

     когда хоть кто-нибудь

     старанием твоим -

     не радостей обрящет,

     а только малый след,

     что лишь укажет путь.

     * * *

     Полине

     я почти не заметил, как прожил уже сорок девять

     лет - как-то вдруг из отца превратившись в деда.

     (никогда не задумывался чем бы таким измерить

     даже не след а всего лишь малость

     остающуюся от следа)

     кроны осенних деревьев на белоснежном фасаде -

     красными пятнами овеществляют границы дома...

     (многое из того

     что кажется важным при беглом взгляде

     если вглядеться пристально оказывается невесомо)

     так - и ещё сколько лет пролетит, оставляя в осадке

     запах венецианского терпентина с примесью брома...

     (где-то на западных склонах Урала в далёкой Сатке

     что-то случается без меня каждый день -

     хоть беги из дома)

     может, не стоит особо раздумывать и огорчаться тоже,

     а следует - просто принять случившееся за данность?

     (только вот странно

     себя ощущать - то случайным прохожим

     то школьником не выполнившим домашнее задание)

     будто коростой какой покрываются души... гордыня

     и нетерпимость - не лучшие из человеческих качеств.

     (как-то нежданно само по себе получилось - отныне

     всё обращается болью и страхом сердечным

     обидой и плачем)

     день исчезает в конце перегона - вагоном товарным.

     ветер на круги своя возвращается, делаясь тише и тише...

     (и растекается время - невидимым воздухом тварным

     по закоулкам вечерним по кронам деревьев

     по плоским крышам)

     * * *

     вроде, всё идёт, как водится - кто на службу, кто в запой.

     лишь у нас с тобой не сходится, ненаглядный ангел мой...

     знаю-знаю про сомнения - спрячь подальше кулачок,

     тяжело тебе с не гением, мой крылатый дурачок.

     а вокруг-то всё события - кто с похмелья, кто в загул:

     славно в божьем общежитии... кто-то свечечку задул -

     словно лапою трёхпалою медный грошик бросил в рот,

     кто-то - свет зажёг опаловый, кто-то - песенки поёт,

     кто-то - вверх идёт по радуге, кто-то - в омут головой...

     только нас ничто не радует, бедный-бедный ангел мой.

     в сердце марево кромешное, руки сложены крестом,

     усмиряем души грешные - то молитвой, то постом.

     да, видать, не переделаешь этот странный жизни крой...

     быть нам вместе - за пределами, долгожданный ангел мой.

     * * *

     рассыпаются мысли

     слова времена и поступки

     забываются тексты

     стареют стираются рифмы

     распадаются фразы

     на скрипы и шелест фонем

     и тогда - прорастает

     внезапная жажда иного

     жажда вечного

     преодоления смысла

     и жажда -

     ощутить на губах

     белостишья горячую соль

     * * *

     этот не может молчать

     а тот - не желает слушать

     только среди ненормальных

     и встретишь приличных людей

     * * *

     странные они

     эти люди

     приходят и говорят -

     почитай нам

     свои стихи

     отстаньте! - отвечаю -

     с какой стати?

     не отстают

     почитай! - просят -

     жалко тебе что ли?

     ты ведь поэт

     подите прочь! - гоню их -

     что я вам на смех дался?

     не уходят -

     стоят и стоят

     просят и просят -

     достали

     делать нечего -

     прочитал им стишок

     потом ещё один

     и ещё

     послушали они послушали

     и уходя сказали -

     что ты за человек такой?

     всё-то у тебя ни как у людей!

     а ну тебя в самом деле...

     * * *

     Станиславский творил чудеса

     Вахтангов творил чудеса

     Мейерхольд творил чудеса

     а потом - Товстоногов

     Ефремов Любимов

     и - другие

     другие

     другие...

     и люди приходят в театр

     надеясь увидеть чудо

     в которое

     больше никто не верит

     МАНТРА СОЗЕРЦАНИЯ

     толстый домовладелец, сидящий в кофейне на берегу залива,

     разглядывает девицу напротив, раскладывающую лениво

     на столике перед собою - из мангостана и сливы -

     фигуру, похожую издали на английское go*.

     чибисы и турухтаны, один изысканнее другого,

     вдоль кромки береговой вышагивают неторопливо.

     редкое солнце проглядывает сквозь туч дырявую бумазею,

     немного ветрено и прохладно - обычная осень на Зёйдерзее.

     так бы вот здесь и жить, без никаких вестей из родного дома,

     слушая крики птиц, листать бесконечно альбом Прюдона

     или же на девиц приезжих пялиться беспардонно -

     мир состоит, как будто, из видимых нам вещей,

     да только чаще наоборот - возлюбленное вотще

     много дороже того, чем владеешь... звуки аккордеона

     плывут над побережьем провинции Северная Голландия -

     когда хозяин кофейни в полдень включает Candle Light Radio.

     кажется, что глаза девицы мерцают каким-то особым блеском -

     в свете осеннем всё предстаёт таинственным и нерезким.

     волны о волнолом ударяют с негромким плеском -

     всякая жизнь только в саму себя и погружена.

     ни подруга домовладельца и - ни по гроб жена,

     девица готова пойти с кем угодно, да видно, не с кем...

     фигура из мангостана и сливы складывается в слово goon**

     и завершается день пейзажем - с одинокой фигурою на берегу.

     ______

     * go - (англ., гл.) иди

     ** goon - (англ., сущ., разг.) болван, тупица, жлоб

     * * *

     на берегу сидит дурачок,

     прилаживает к леске крючок.

     с губы его стекает слюна,

     а за спиной его - большая страна.

     но что ему до этой страны,

     когда над морем - чайки видны

     и дует бриз, и солнце печёт.

     а дурачок, так он и есть дурачок.

     неподалёку от него человек,

     как будто бы - сидит целый век.

     ослабил на штанах поясок,

     сквозь пальцы пропускает песок,

     задумчиво глядит на волну,

     переживает за большую страну.

     и замирает времени бег -

     пока сидит на берегу человек...

     и больше никого - человек

     и чуть поодаль от него дурачок.

     у одного - шезлонг и хетчбек,

     а у другого - хлыст, да крючок.

     у одного - безбрежная даль,

     а у другого беспрестанная боль.

     и одному другого не жаль.

     и никого не греет - сердца огонь.

     и вроде бы, оно ни к чему -

     размежеванье на своих и чужих,

     но то, что хорошо одному,

     почти не делиться никак на двоих.

     так и сидят на берегу - дурачок,

     а чуть поодаль от него человек...

     и небо, словно божий зрачок,

     глядит на них из-под опущенных век.

     DECADENCE

     (попытка романса)

     чего ты тщишься, ангел бедный? кого пытаешься завлечь

     в мои объятия? и медный мне в руки вкладываешь меч -

     зачем?.. я избегаю драки уже давно - с тех самых пор,

     как страсти водяные знаки переменили свой узор

     и ревности смешные муки переросли в унылый звук

     объятий дружеских, и руки - не ищут поцелуя рук...

     оставь старанья, бедный ангел... теперь, когда я не живу

     былым радением о ранге, что проку грезить наяву?

     не лучше ль быть как все иные: работа-дом, работа-дом?

     и чтобы радости земные - не оставались на потом,

     чтоб в ожидании субботы грамм сто анисовой махнуть

     и в телевизор до зевоты - глядеть бездумно, и - уснуть...

     ну, что ещё для счастья нужно? чего юродивому ждать?..

     обут-одет и не простужен, и слава богу, так сказать,

     что хоть пока способен всё же от логаэда отличить

     стопу двудольную и - может держать повествованья нить,

     а в остальном, какой уж, право, с убогого поэта спрос?..

     sic transit - и любовь, и слава, и жизни сладостный наркоз.

     * * *

     памяти Е. Добролюбовой

     - что-то ноет и ноет в груди с утра.

     ты куда, скажи, собралась, сестра?

     что за блажь тебе? погоди, ответь...

     - холодны ветра, невесома твердь

     в октябре у нас... а бежать утрат

     я помочь тебе - не сумею, брат...

     холодны ветра, холодна рука,

     холодны в глазах - облака.

     и всего, что есть - череда имён

     посреди людей, посреди времён.

     * * *

     памяти А. Павлова

     мелко-мелко сыплет дождик на задворках октября...

     ни границы, ни таможни там уже не будет - зря,

     может, где б и задержали за хмельной, лукавый взгляд,

     порядили-погадали, да отправили б назад -

     доживать, чего не дожил, допивать, что не допил.

     Боже правый, истый Боже, дай нам, Боже, в меру сил...

     быстро-быстро сохнут слёзы - забывается беда.

     ярко - в первые морозы - светит ранняя звезда.

     от застолья до застолья - только-то и жив поэт,

     преломив чужою болью боли собственной хребет,

     то рыдает, то смеётся - проклиная свет и тьму...

     но хоть слово - остаётся доброй памятью ему.

     * * *

     памяти Ю. Ильясова

     стелется по небу горечь мирская -

     трудно дышать...

     душу навек от себя отпуская -

     стынет душа.

     стонет и стонет - ставнями окон

     дом на юру.

     слякотно, холодно и одиноко -

     жить на ветру...

     только-то вот повернуть невозможно

     прошлое вспять,

     слово, что вырвалось неосторожно -

     не поменять,

     не убежать от сомнений и боли,

     и - от беды...

     перемешались в земныя юдоли

     наши следы,

     и неизбежно, как гарь заводскую,

     в тине пруда -

     ложь и обиды, и глупость людскую

     скроет вода...

     снова за звуками марша ли, вальса -

     следом бреду.

     кровью даётся, как ни старайся -

     жизнь на виду.

     дай же покоя, царь всемогущий -

     други мои...

     сердцем стремится следом идущий -

     в круге любви.

     ПОМИНКИ

     памяти Н. Якшина

     1

     пахнут мухами стаканы, ну и ладно, и - плевать...

     а хозяину-то спьяну только б мыша целовать,

     а ему бы улыбаться, или плакать - всё одно;

     вспоминать: за рубль двадцать - ах, что было за вино!

     говорить, перебирая, словно камешки во рту:

     карта кармы, кир у края, курвы курят, порт-артур...

     а и то - ничуть не хуже, чем стаканы отмывать.

     жизнь - внутри, а не снаружи... это надо понимать.

     2

     пахнет прописью забвенье, тело старое смердит...

     не без слёз и сожалений - горький пьяница зарыт.

     так-то так, а всё неладно, всё не то и всё не так.

     ни обидно, ни досадно - жил да был себе дурак,

     по ночам негромко с Богом о неважном говорил,

     никого вокруг не трогал, кроме тех, кого любил,

     кроме тех, кого когда-то принял - раз и навсегда...

     то ли память виновата, то ли - пьяная вода.

     3

     пахнет день поминовенья влажной рыжею землёй.

     ни любви, ни вдохновенья, ни стихов, ни... боже мой! -

     ничего не будет больше, только память... так, давай,

     на помин души, за Кольшу - по единой наливай,

     а уж он за нас попросит у архангела с трубой...

     бабы воют - ветер носит, воздух - дышит лебедой.

     и у тёмного предела непослушным жизни ртом

     вырывается из тела - то ли выдох, то ли стон.

     * * *

     памяти Ю. Кузнецова

     вчера он ходил по земле, а сегодня

     навеки, на вечные веки - свободен.

     от страха и смерти, от жизни и скуки,

     от страсти придумывать новые звуки -

     свободен отныне... но то-то и больно -

     он не был бы этой свободой доволен,

     как не был доволен при жизни свободой -

     ступать по земле, как ступают по водам,

     как был ненасытен желанием слова,

     которое нужно - выдумывать снова,

     затем, чтобы жизнь оправдалась высоко.

     и мы не забудем об этом до срока...

     вчера он ходил по земле, а сегодня -

     лишь память людская, да воля Господня.

     * * *

     ноябрь,

     вечер,

     гололедица -

     бездарный

     городской стаффаж...

     здесь разве только

     бомж и встретится -

     лицом

     напоминающий

     пейзаж.

     КОЕ-ЧТО О...

     (не оправдание)

     Ю. Жулину

     поэты пьянствуют, художники бичуют.

     и тех, и этих обыватели линчуют

     при встречах - хорошо ещё, что редких,

     поскольку недостатка в табуретах

     Россия не испытывает... кстати,

     на табурете и полуторной кровати

     незыблемая зиждется культура

     и в смысле секса, и - по части гарнитура.

     поэты пьянствуют, художники бичуют.

     всё, вроде, есть, а дома - не ночуют,

     чтоб ни на миг не прерывать священнодейство...

     тут и святое вряд ли выдержит семейство,

     когда живёшь до случая - покуда

     не стукнет в темечко: не пей вина, Гертруда!

     никто не рвётся, несмотря на чувства,

     быть неумышленною жертвою искусства.

     поэты пьянствуют, художники бичуют.

     чьё мясо съела - кошка сразу чует,

     едва завидя тапочки хозяйки...

     а эта сволота и без фуфайки,

     и без штанов легко обходится - искусство

     всего важнее!.. экое паскудство,

     то славя бога, то впадая в ересь,

     твердить без устали: ars longa, vita brevis!*

     поэты пьянствуют, художники бичуют

     и это - даже время не врачует:

     не так-то просто взять, да измениться...

     как падший с неба - сын зари Денница,

     глядишь на мир и хмуро, и тревожно,

     и знаешь, что поправить невозможно

     того, что было глупо и беспечно...

     жизнь коротка, одно искусство - вечно!

     . . . . . . . . . . . . . . . . .

     поэты пьянствуют, художники бичуют.

     ______

     * ars longa, vita brevis - (лат.) искусство вечно, жизнь коротка

     * * *

     Я хотел бы жить и умереть в Париже...

     В. Маяковский

     скучно вспоминать о том, что будет -

     жизнь и коротка, и одинока,

     и неймёт всего, что видит око...

     впрочем, каждый волен выбирать,

     что ему загадывать до срока,

     с кем мечтать о жизни, как о чуде.

     всяк своё грядущее избудет -

     и за это, боже, исполать!

     я и жить бы выбрал, где поглуше -

     может быть, в горах, на Чулышмане,

     если мог бы выбирать заране...

     ну, да что об этом говорить -

     мне и так в моей уютно глухомани:

     и внутри уютно, и снаружи,

     хоть и выглядит, как будто, неуклюже

     этот выбор - не в столице жить.

     но уж точно мне бы не хотелось

     умереть когда-нибудь в Париже -

     ничего прикольного не вижу

     в том, чтобы лежать на Пер-Лашез,

     мне лежать хотелось бы поближе

     к тем местам, где мне пилось и пелось,

     где для жизни требуется смелость,

     а не куртуазный политес.

     и пока сжимается аорта,

     наполняя светом повседневность -

     мне родней заштатная напевность,

     чем столиц тусовочный мейнстрим,

     не причём тут ни любовь, ни верность -

     это просто физика!.. посмотрим,

     что покажет вскрытие - post-mortem -

     и тогда, даст бог, договорим...

     * * *

     на пейзаже чёрно-пегом оставляя ветра росчерк

     заметает первым снегом - города холмы и рощи

     прежней жизни отставляя неразобранные вещи, замутит покрепче чаю на меня похожий сменщик... помолчав, достанет шкалик, усмехнётся втихомолку: что насупился, очкарик? открывай пошире створку! - чем глядеть в пустые стены, полюбуемся на праздник... неизбежность перемены - неизвестной далью дразнит.

     неторопко осторожно осмотрительно наощупь

     пронизает белой дрожью - города холмы и рощи

     так и движемся по кругу - соответственно погоде, озираясь близоруко: всё, как будто, ладно, вроде... забываясь дрёмой вещей, не вступая в пререканья, на меня похожий сменщик щурится из зазеркалья... волю дав воображенью, между тостами, попутно улыбаюсь отраженью - спи, приятель, скоро утро.

     светит месяц вполнакала и чего уж было проще

     спрятать как под одеяло - города холмы и рощи

     ах, какая злая трата - выпивать с самим собою, ветра слушая стаккато, в такт кивая головою: и забот не станет меньше, и любви не прибывает... на меня похожий сменщик, кто он? я его не знаю!.. рюмка водки, кружка чая, ломтик сыра со слезою - словно времени начало, жизни новой межсезонье.

     ЭЛЕГИЧЕСКОЕ

     (настроение)

     марш из второй си-бемольной минорной сонаты Шопена

     пусть провожает того кто достоин печали и скорби

     тех же кто к жизни легко относился скорее пристало

     в путь отправлять бесконечный - без слёз и унынья

     может быть даже с неловкою тенью улыбчивой грусти

     вовсе без слов и надрывных прощальных стенаний -

     просто глаза опустить и послушать иного Шопена:

     я бы хотел чтоб звучал си-бемольный девятый ноктюрн

     НА ОКРАИНЕ

     (разрозненные строфы)

     В. Мельникову

     1

     проснувшись поутру - в окне заиндевелом

     как в детстве надышать неровное пятно

     и заглянуть туда где - белое на белом -

     полощет на ветру льняное полотно

     туда где навсегда остались - в непонятном -

     и радость и любовь и всё что нас вело

     по этому пути - что поведёт обратно

     туда где тишина и где белым-бело

     ...не так чтобы давно но всё-таки лет двадцать тому уже назад такою же порой с приятелем вдвоём сбежав от надоевшей компании друзей гулявших широко по поводу премьеры в драмтеатре которая как будто удалась мы - вышли на проспект... cтояла ночь глубокая и свет искрился возле фонарей и тишина казалась ощутимою на вкус - хрустящей стылой мякотью арбузной дразнила нёбо щекотала горло и воздух веял раннею зимой

     ужасно спать хотелось - с головой укрыться одеялом видеть сны про детство и вот тут как на заказ подъехал жёлтый маленький трамвайчик с корявой чёрной надписью 'ремонт'... открылась дверь и кто-то за окном приветливо нам помахал рукой

     'а хочешь знать где ангелы живут? - спросил приятель мой жуир и бонвиван любитель женщин и любимец муз - садись давай поедем покажу...'

     и мы поехали под мерный стук колёс в тепле и окруженье работяг в оранжевых жилетах иногда вдруг останавливаясь где-то по пути чтобы проверить токосъёмники троллей - как объяснил нам рыжий мужичок усатый и весёлый бригадир ремонтников

     приятель мой шутил и сыпал анекдотами в ответ а я сидел стараясь не уснуть и думал как-то путано о том что он имел в виду когда сказал про ангелов... ловил обрывки фраз сквозь дрёму не вникая ни во что: 'по соточке с прицепом... вот коза!.. я говорю ей - не кабейль а кабель...'

     2

     зима вокруг - зима... октябрь ли декабрь -

     уральский календарь не знает перемен

     в таком-то месяце в такую-то декаду

     такого-то числа в такой-то день

     очнувшийся в депо в заброшенном вагоне -

     трамвая ли метро - прогорклым от вина

     дыханием согрев прозябшие ладони -

     я утешался тем что на дворе зима

     и тем что не замёрз при всём притом и даже

     в кармане есть табак и - несколько монет...

     осознавая жизнь фрагментами пейзажа

     я поминал любовь которой больше нет

     ...холодный серый свет предутренней тревоги да редкие огни и больше ничего - я разглядеть не мог сквозь сеть густых морщинок разбитого стекла к которому щекой прижавшись пробудился ото сна

     'какого чёрта? где я? почему? куда все делись? да и был ли кто?..' - бессмыслица какая-то и вздор полнейший промелькнули в голове покуда я определял себя как часть пространства - ту больную часть где затаился каменный птенец готовый отозваться каждый миг пульсирующим клёкотом в виске

     за всё платить приходится... вдвойне - за искренность и веру в чудеса которых в жизни так недостаёт... но право же смешно предполагать что суть невыразимого - в словах к молчанью устремлённых... для иных вещей приличнее - игра воображенья видение иллюзия фантом и это вот как раз тот самый случай когда почти нельзя не согласиться с недоказуемой доктриной Витгенштейна по убеждению которого границы сознанья человеческого - будут всегда очерчены пределом языка

     а впрочем что об этом говорить? рефлексия - эквивалент ума да только умствованьем не перешибёшь синдрома абсти-ненции сиречь - дрожанье рук метанье мысли и ещё неясное предчувствие беды

     пора идти покуда длится ночь покуда силы есть и никого поблизости не видно перед кем пришлось стыдиться б вида своего... я встал держась за поручень но вдруг - услышал за спиною: 'только боль нас учит примиряться с неизбежным...'

     3

     что поперёк огня что вдоль него что между

     души - не отогреть... зима вокруг - зима

     и тело не спасти - количеством одежды

     уральский календарь сведёт меня с ума

     сочтя в единый слог - по числам ли по датам -

     бесхитростных затей блаженный вертоград

     но так уж повелось - что взято то и свято

     а коли нет любви - никто не виноват

     не виноват никто... да в том ли только дело

     что даже подо льдом не слиться берегам

     и страшно одному и - цепенеет тело

     и голову мутит похмельная шуга

     ...как будто пустельга в трепещущем полёте застыло воздуха густое вещество и зыбкое пространство тишины наполнилось невнятною пока лишь сердцем уловимой - пустотой

     все люди одиноки но не все - осознают насколько... только тот и может в полной мере ощутить пронзительную ясность бытия кто понимает - слову если это бог язык не нужен... язык не проясняет ничего а лишь сильней запутывает нас постичь мешая подлинную суть происходящего: нельзя - одновременно говорить и мыслить... потому - свой путь прокладывает каждый в тишине меж одиночеством и страхом пустоты

     так - сам себя и разрушает человек мятущийся в мучительной и всё ж бессмысленной попытке осознать начало собственного первобытия... куда как проще всё перевести в иную плоскость - мистика любовь душа бессмертие монада красота: что не подвластно разуму тому скорее веришь это как вино - и вредно пить и трудно устоять

     держась за поручень я замер: за спиной - пустой вагон разбитое стекло и никого... но как велик соблазн внезапно обернувшись пересечь иллюзии невидимую грань... хотя какого чёрта собственно к чему в который раз обманывать себя?

     пора идти решительно - пора... и нужно-то всего лишь сделать шаг - единственный: пусть даже в неизвестность...

     4

     ни райской простоты ни ясности воскресной -

     у выщербленных стен окраин городских...

     и вроде всё при всём а человеку тесно

     от первых дней до гробовой доски

     и что ему с того - что выше всех пределов

     душою воспарит над скверною мирской

     покуда жив - летать не дозволяет тело

     и полнятся глаза звериною тоской...

     утишь свою печаль мой безобразный ангел -

     пусть сирости людской крутится кутерьма

     высокому уму - не до житейских алгебр

     тем более когда зима вокруг - зима

     ...коль не дал бог ума так нечего и тщиться разгадывать судьбы неясные следы разглядывая мир сквозь сеть густых морщинок разбитого стекла - пытаться распознать в какой-то чепухе какой-то тайный смысл

     напрасные труды пустая жизни трата... что проку ворошить минувшее когда давно уже приспело говорить с самим собой как разговаривают с богом о себе - без экивоков прямо от души... хоть впрочем говорить - ещё не значит видеть как и молчать - не значит быть слепым

     и что тому судьба кто знает то что знает? - фантазия мечта иллюзия обман наивный симулякр нетрезвого бродяги бездарнейшего дня бездарнейший финал... пускай уж мудрецы изобретают смыслы которых нет в простых обыденных вещах - мне это ни к чему ведь в общем-то я сам и есть всему причина всех собственных невзгод - начало и конец...

     холодный воздух жжёт и воскрешает душу и тени по углам становятся светлей и долгой ночи вздор уже не застит утра и отступает боль и дышится легко

     пришла пора забыть про пьяное безделье бездолье многих лет и поспешать туда где можно просто жить - пускай и неумело...

     5

     проснувшись поутру - в окне заиндевелом

     как в детстве надышать неровное пятно

     и восхититься тем как белое на белом

     полощет на ветру льняное полотно

     и если нужно - всё сто раз начать по-новой

     всем знакам вопреки и всем чертям назло

     вслед поспешая за - мелодией альтовой

     и радуясь тому что на душе светло

     что целой жизни путь - куда как дальше цели

     не проморгать бы вновь оставшуюся треть...

     чтоб главное понять довольно нонпарели -

     и есть кого любить и есть о чём жалеть