Ермолов Сергей : другие произведения.

Распятый

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
   Сергей Ермолов
   Распятый
   повесть
  
  
   Dixit et fecit .
  
  
  
  Я не сплю. Все лежу в постели и думаю о своей жизни.
  Я всегда помню больше того, чем следовало бы обычному человеку.
  
  Утром я встал с постели злым и невыспавшимся. Полночи меня мучили кошмары, и мне так и не удалось толком поспать.
  
  Сейчас требовалось сосредоточиться и успокоиться. Человек решил, что пришла пора спрятаться. Внутри самого себя.
  
  Никаких правил... или, скорее, какие то собственные правила.
  Ничто не начинается в тот момент, который мы считаем началом. Тем не менее, вот что, мне кажется, можно считать началом.
  
  Естественно, существовала еще одна особенность, но это была такая вещь, которую не мог предугадать ни один человек в мире. Это была удача. На нее можно только надеяться, и, может быть, она тебе улыбнется... а может, и нет.
  
  Если бы нам приходилось все объяснять самим себе, жизнь превратилось бы в непрерывный поток слов.
  
  На мгновение мне показалось, что теперь все будет в порядке. И потому я улыбнулся. Целую бесконечную минуту я ничего не предпринимал.
  
  Как странно.
  Странно, но приятно.
  
  Дождь лил с самого утра и наводил тоску своей равномерностью. Мелкий, пронизывающий, холодный дождь.
  
  На улице все еще шел дождь.
  
  Теплый ветер поднимал тугие вихри тяжелых дождевых капель. Люди бежали по улице, легкая летняя одежда липла к их телам. Небо неожиданно потемнело: низкие черные тучи, дальние раскаты грома.
  
  
  Дождь, он начался неожиданно, это приятно, как будто провели прохладной рукой по лицу. Автобуса так и нет. Мои ноги - они стоят одна параллельно другой - твердо упираются в землю, двигаю правой, теперь левой, это мои ноги, они мне подчиняются.
  
  За последние несколько недель это был лучший день в моей жизни.
  
  "Мой крест, - подвел я итог. - Мой мир".
  Почему я об этом раньше не подумал? Такое ощущение, как будто нашел недостающее звено неизвестно к чему.
  
  Я не вызываю симпатии. Я пытался завязать отношения с другими людьми, даже - случались и такие глупые моменты - любовь. Ничего не срабатывало. Что то во мне сломано или напрочь отсутствует, поэтому рано или поздно кто то замечает мое актерство, а то наступает одна из тех ночей.
  
  Никто больше меня не любит и не полюбит. Причем - не "даже", а "именно" меня. Я знаю, кто я есть и что я не тот, кого можно любить. Я один в этом мире.
  
  И я сделал выбор, свойственный человеку. Смешно, если подумать: я - и выбор, свойственный человеку.
  
  Много раз в жизни мне уже казалось, как будто я что то пропустил, какой то очень важный ключ к головоломке, который есть у всех, а они об этом даже не подозревают.
  
  
  Сейчас как раз один из таких случаев.
  Ненавижу делать поспешные выводы.
  
  От этой мысли мне показалось, что все не так уж плохо.
  
  Нет. Совсем не просто, а скорее простодушно. Совершенно бессмысленно не обращать внимание на призрачные тайные послания, выплывающие из моих же снов.
  
  
  Наконец то логичная мысль.
  
  А дальше произошло то, что по настоящему тронуло меня.
  
  Я сделал первый нерешительный шаг. Потом второй. Такое странное ощущение...
  
  
  Что то здесь было не так. Словно существовали определенные вопросы, которые не следовало задавать. Впервые за многие годы я попытался разобраться в себе и осознал, что в ткань моей жизни вплетена нить необъяснимого. Но это я все, что я осознал, - ни пути подобраться, ни тем более вытянуть эту нить.
  
  ...Надо улыбаться. Иногда это помогает...
  
  Можно врать банально, испытывая при этом в глубине души угрызения совести и смутную тревогу. А можно врать легко и красиво, не испытывая абсолютно ничего. Между этими двумя видами поведения, в общем то, нет особой разницы.
  
  
  Когда подходишь к последней черте настолько близко, что дальше уже просто некуда, неожиданно осознаешь, что существует много неудачных дней, умирать в которые особенно неприятно. И это касается даже не каких то конкретных дат, отмеченных в календаре как особенно неблагоприятные, а просто хорошо всем знакомых и привычных дней недели.
  
  Я опять попытался сконцентрироваться, но ничего не получалось.
  
  Еще некоторое время я провел в бесплодных, мучительных поисках истины.
  
  Поэтому, пожалуйста, не надо меня утешать.
  
  Впрочем, остальные мысли были в таком же духе, и описание их заняло бы слишком много времени, которого у меня и так уже почти не осталось.
  
  Не верите? Что ж, это ваше право. У каждого свое мироощущение.
  
  Я даже обрадовался такому повороту событий.
  
  С какой стороны ни посмотри, это было вполне естественным желанием.
  
  "Плохой день", - успел запоздало подумать я, засыпая.
  
  Впрочем, я опять отвлекся.
  
  
  Это - в теории.
  На практике, к сожалению, все выглядело совсем по другому.
  
  Но все-таки, как может человек показать кому-либо свое внутреннее состояние, а тем более тот, кто кажется карикатурой на себя самого? То, что я хотел сказать, слишком многозначно, и подобные вещи, на самом деле, не могут быть переданы словами.
  
  Предстояло забыть очень многое, что я и хотел сделать, и, располагая избытком времени для самоанализа, я мог это определять с большой избирательностью. Я овладел техническими приемами, необходимыми для точного выявления того, что мне в себе не нравилось, и для стирания этого из собственной памяти.
  
  
  
  Я бы предпочел снова впасть в забытье, чем сталкиваться с последствиями происшедшего, какими бы они ни были.
  Но сознание - упрямая вещь. Оно подступало вместо того, чтобы исчезнуть. Я только начинал понимать, что по-прежнему остаюсь самим собой, и что я, кажется, никак не пострадал, когда глаза мои открылись без какого-либо особого намерения с моей стороны и стали собираться в фокус.
  
  
  Моя решимость поразила меня, но так оно и было. Я знал, что сделаю то, что должен сделать. Я не принимал обдуманного решения. Я просто знал.
  
  Иногда я выхожу на улицу. Иду вдоль дороги и смотрю на машины. Вокруг ходят люди. Много людей. Я им всем улыбаюсь. Но они почему то стараются отвернуться и побыстрей проскочить мимо. Наверное, я как то не так улыбаюсь.
  
  
  Со мной происходит что то странное. Я все время хочу есть. Иногда я просыпаюсь, и обнаруживаю себя у холодильника, а руки все испачканы едой. Наверное, я заболел.
  Сегодня ночью я проснулся на полу. Ума не приложу, как я тут оказался. Просто раз - и я уже не сплю. И не могу понять - где я. Потом сообразил - это я с кровати свалился.
  
  И улыбаться в ответ на проявление дружеских чувств я быстро разучился. Иначе губы и мышцы под ушами болеть начинали от напряжения.
  
  Всю ночь небо хлюпало и вздыхало, а на рассвете расплакалось тихим серым дождем.
  
  Остаток дня я провел в радостном возбуждении. Мне хотелось немедленно что-нибудь сделать. Но я не поддался на эти провокации. Так недолго и дров наломать.
  А пока - ничего. Ни звука. Что бы я сейчас ни предпринял, все будет тщетно. Мысль эта мучительна. Я слишком много думаю о произошедшем. Если бы они оставили мне хоть малейшую надежду на выход, смог бы я ухватиться за нее? Я должен был думать об этом раньше. Все было предельно логичным. Недостаточно глубокий перспективный анализ - вот в чем моя трагедия.
  
  Правда, смешно? Мне тоже.
  
  Грустно это или смешно - сложно сказать.
  Интерпретации реальности бесконечны.
  Я стараюсь передать самые быстрые движения нашей современной жизни.
  
  Бог создал меня простодушным, глуповатым и наивным.
  Таково всего лишь мое непосредственное чувство.
  И все-таки мне не хочется изменять данному свойству своей натуры.
  
  Но зато меня будет утешать сознание, что я не изменю собственной сути ради ложного, хотя и более выгодного представления о себе.
  Наступило воскресенье. И, естественно, идти никуда не хотелось.
  Это как раз то, чего я иногда не могу понять.
  Что касается самолюбия, случались и не такие поражения.
  Ненавижу воскресенья. Самый омерзительный день недели.
  
  Сейчас такие вещи почему-то меня занимают, я над ними постоянно размышляю.
  
  Что-то сразу начинает давить на сердце -- чувство вины, не иначе.
  
  Интересно, почему все мы такие вялые, податливые?
  Ну вот я и излил вам душу.
  Я даже удивился -- так все было трогательно.
  Сейчас надо быть очень осторожным, ведь почва у меня под ногами зыбкая.
  Нет, это, пожалуй, слишком сильно сказано.
  Мне нужно прерваться. Я устал. Устал от себя, от всего этого.
  Я тупо стою, не в силах принять решение.
  
  В поисках себя я стал другим.
  
  В голове было пусто, в одиннадцать часов вечера я рухнул на кровать перед телевизором, как человек, которому уже на все наплевать.
  
  Я это знаю. Я это чувствую.
  
  Я встану завтра утром.
  
  Разве я виноват, что одна мысль рассказать о себе чужому человеку ужасает меня. От этого я стану только еще несчастнее.
  Я не хотел видеть людей вокруг себя.
  
  В своем нынешнем душевном состоянии я ненавидел любое общение с людьми.
  
  Есть ли у меня право об этом говорить?
  
  Теперь можно остаться наедине с собой в своей квартире и прагматично рассуждать . Иногда лучшая компания для тебя это ты сам.
  
  
  Кто кого обманывает?
  Я не чувствую в себе мудрости.
  "Думаешь, это дает тебе свободу?"
  "Это делает меня свободнее".
  
  Это сердит меня и сбивает с толку.
  Трудно понять, что за всем этим стоит.
  
  Я всегда приходил в отчаяние от этой мысли.
  
  Положение нелегкое, но перспективное.
  
  Но что то менять надо, вопрос только в том, с чего начать и что именно делать.
  
  Стоит мне лечь и начать отключаться, как звонит телефон, а как только удается встать и дотянуться до него - на том конце вешают трубку.
  
  Самое глупое во всем этом вот что: если быть честным с самим собой (чего мне странным образом не хватает в последние годы), я точно знаю, в чем проблема.
  
  И даже не грустно. Ну, не больше, чем раньше.
  
  Самые лучшие праздники - те, что происходят внутри нас.
  Я еще не знал, что скоро об этом пожалею.
  Завтра все начнется сызнова. А вы представляйте меня счастливым.
  Я привыкаю к ожиданию. Даже хорошо: успокаивает.
  
  Но сдаваться я не собираюсь. Уверен, у меня все получится.
  
  Правильно. Ищи другой выход.
  
  Скука...
  Скука...
  
  Я не жду, что ты поймешь.
  
  Я научился говорить людям только то, что им хочется услышать.
  
  Ты уверен, что это действительно именно то, чем тебе хочется заниматься в жизни?
  
  Так чаще всего и бывает.
  Как будто все хорошо.
  
  Есть люди, которые все еще верят, что знание - сила.
  
  Да, я определенно был не в духе. Только я не думаю, что это состояние возникло как реакция на прожитый день.
  
  Что же, пожалуй у меня и в самом деле ум аналитический. Поэтому я и принялся за эти записки.
  
  Все последующее - не более чем попытка объяснить.
  
  
  Сперва воспоминания. Все начинается с воспоминаний,
  
  Я понимаю, что я вроде как должен быть расстроен и подавлен, но, если честно, расстроиться по настоящему мне трудно.
  
  Что ж, может, все не совсем так, как кажется.
  
  Эгоизм - вот единственный грех.
  
  
  Нам не нравится думать, что мы ошибаемся, мы предпочитаем говорить, что нас просто неправильно понимают.
  
  
  Жизнь научила меня, что у каждого своя правда.
  Еще одна моя проблема: скорость, с какой летит время.
  Все вышесказанное - как болеутоляющее. Понимающие - поймут.
  Когда нибудь будет приятно все это вспомнить.
  
  Я был настроен против всего и против всех.
  Я не хотел видеть людей вокруг себя.
  Разные мысли боролись за место под солнцем в моем перегруженном мозгу точно так же, как я отчаянно старался придать им какой нибудь порядок, могущий послужить стимулом для моей вялой и апатичной жизни.
  Такова была правда, но, возможно, далеко не вся.
  
  Я лег на кровать. Так лучше.
  Сегодня самый долгий день в году, хотя нынче - все дни такие.
  
  Не притворяйся, что не знаешь, о чем речь.
  Теперь улыбнись - если еще можешь.
  
  У меня никогда еще не было такого ясного сознания.
  Я чувствую, что должно произойти что-то важное. Я жду.
  
  Я знаю, что у меня больше нет выбора.
  Таков мир, в котором мы живем. Плыви по течению и ни о чем не задумывайся.
  
  Сейчас мое новое будущее все еще ждет меня.
  Правда заключается в том, что я о многом сожалею.
  
  Никто не прекрасен настолько, насколько оказывается таким у тебя в голове.
  
  Ничто так не возбуждает, как собственная фантазия.
  
  Вдох. Потом выдох.
  Вдох. Выдох.
  
  Я находился в более приподнятом настроении, чем за все последние дни, и понял, что моя обычная бессонница покинула меня. Несмотря на то, что я уже насладился девятью часами крепкого сна, я то и дело снова задремывал и просыпался. Порой я засыпан совсем крепко, как будто годы бессонных ночей неожиданно настигли меня.
  Я взял кружку и отпил еще немного кофе. Рука дрожала.
  
  Я лег только где то в начале второго ночи.
  И хотя я здорово устал, а монотонный стук дождя звучал убаюкивающе, я не мог уснуть. Я лежал на спине, глядя то на темный потолок, то на кроны деревьев за окном, прислушиваясь к бессмысленному бормотанию порывистого ветра.
  
  Нарциссическое расстройство личности.
  С этого то все и началось, этим же обещало и закончиться.
  Колоссальное чувство собственной значимости.
  Острое желание везде и всюду считаться лучшим, пусть даже абсолютно незаслуженно.
  Болезненное увлечение фантазиями о безграничном успехе, о власти, о блистательности и идеальной любви.
  Стремление повелевать.
  Ради этого я и жил.
  Неспособность сопереживать.
  Выражаясь мягко.
  
  .
  Я пил. Ничего это мне не дало, кроме пошатнувшегося здоровья. Проблемы нельзя утопить в вине, они, как дерьмо, не тонут. Однажды я проснулся и, продираясь сквозь утреннее похмелье, понял, что это тупик. Что я ослабел, стал неряшлив и к тому же издерган. Что впереди маячит алкоголизм, цирроз и смерть. Больше я не пил.
  
  Такого эпизода у меня еще не было. Неплохо время от времени вырываться из скучной рутины. Я споткнулся. Я спотыкался так часто, что потерял веру в себя.
  
  Я оделся и пошел на работу.
  
  Закрыв глаза, я попытался расслабиться.
  
  Я никак не могу отделаться от предчувствия, что конец напишет уже кто то другой.
  
  
  День выдался дрянной: по небу низко низко летели темно серые, сплошные облака, ветер рвал и метал, безжалостный весенний дождь осыпал землю холодными тяжелыми каплями.
  
  Таковы правила - в теории.
  
  
  Я испытывал только досаду и опустошение.
  
  С улицы доносились голоса птиц, но мне они казались.
  
  
  Что то колет в левом боку... Все колет и колет...
  
  Я окончательно стряхнул сон и повернулся. Движение отозвалось болью в висках.
  
  Бутылка дешёвого пива, два бутерброда с соевым мясом.
  
  Старость - это не возраст, сказал я себе.
  
  Я по настоящему ощутил себя старым.
  
  На следующее утро я не спешил вставать. Хотелось восстановить в памяти сон, который я видел только что.
  
  Я заметил, что курю фильтр.
  
  Бетонная дорожка петляла, огибая деревья, затем опять выпрямлялась и пересекала внутренний двор. По обеим сторонам параллельно друг другу тянулись два трехэтажных корпуса из железобетона. Огромные здания. Из открытых окон играло радио. Занавески во всех комнатах - одинаково кремового цвета: не так заметно, что они выгорели давно и безнадежно.
  
  Пора, пора. Нечего рассиживаться.
  
  
  ...Скоро я начал привыкать. Человек привыкает ко всему, особенно
  если ему некуда возвращаться. Мне было некуда.
  
  
  Дай ответ. Дай ответ самому себе. Чего ты боишься, чего стесняешься?
  
  Ну и пусть; в конце концов, человек без настроения - уже не человек. У человека должно быть хоть какое-то настроение, даже когда он спит.
  
  Стоит посмотреть на безоблачное ночное небо и сердце на миг замирает от восторга.
  
  Поэтому то, что происходит сейчас, ещё более удивительно.
  
  Да. И я слышу - как вдалеке воют сирены.
  
  Беру первую иглу, и осторожно, чуть скалясь от боли, вставляю её под кожу головы, около левого виска. Стираю пальцем охладившую кожу влагой, каплю крови.
  Вторая игла прокалывает кожу у правого виска.
  Третья - мягко, до отвращения приятно входит под углом в шею.
  
  Поэтому добежать до смерти надо раньше, чем она добежит до тебя.
  
  Он смотрит на лист бумаги, лежащий перед ним на столе - словно ждет, будто там сам по себе появится какой-то текст. Но прекрасно знает, что кроме него этот текст не напишет никто. Человек берет ручку, зажимает ее между ладонями, согревает своим дыханием.
  Начинает звонить телефон.
  
  А ты стоишь и думаешь: брать - не брать. Не то, чтобы я прятался от кого-то... Так. Вот и тогда, в тот день он начал звонить, а я стоял перед ним и думал. Лето было, жарко. Общаться ни с кем особо не хотелось...
  
  
  Зато теперь время (ничего не значащее для меня) стремится к своему концу. Мне скоро исполнится тридцать три. Может быть. Если позволит моя осыпающаяся, изнуренная плоть.
  
  Я обязан работать быстро, если хочу найти хоть какой нибудь смысл, да, смысл. Должен признаться: больше всего на свете я страшусь бессмыслицы.
  
  Это - подлинная история. Я прожил каждую минуту ее. Все места и люди, беседы и ощущения которых я описываю, были частью моей жизни. Это моя личная история, и все же она находится в широком контексте мировых событий, сформировавших нашу общую историю, приведших нас туда, где мы находимся сегодня, и заложивших основу будущего наших детей. Я приложил максимум усилий, чтобы передать эти события, людей и беседы с ними как можно более точно.
  
  
  Громко тикают большие круглые механические часы на стене, над диваном. А в окно небо только и видно. Потому что пятый этаж. И еще только самые макушки деревьев, - которые невысокие, у подъезда были высажены, когда дом построили. Это ёлки. Только не обычные, а которые с мягкими иголками. Уже смеркается. Небо - будто кто-то разлил чернила. Потом, этот кто-то принялся замывать чернила, - но это надолго, потому что чернила только разбавляются и разбавляются, а не стираются. На улице тихо-тихо... Только часы - беспощадно отстукивают и отстукивают... Только их и слышно. А больше, кажется, больше никого и ничего нет вокруг...
  
  На улицах люди боятся слиться с толпой.
  
  Хотя эта фраза и не должна была меня взволновать, она застревает в голове на неприятно долгое время. Остальное кажется неважным.
  
  Я снимаю ботинки, ложусь на кровать, щупая лоб, чтобы узнать, есть ли у меня температура. По-моему, есть.
  
  Я беспричинно смеюсь, а потом мне становится дурно.
  
  Просыпаюсь перед рассветом. Во рту у меня очень сухо, мне больно проводить языком по нёбу.
  
  Я надеюсь, что мне никогда не придется испытать этого снова.
  
  Я не закрываю глаз. Можно исчезнуть, о том не подозревая.
  
  Мир не исчез сразу. Мир взрывался постепенно. Или показалось? Время тянулось как бескрайняя пустыня. Вселенная догорала медленно, как ядерный гриб на учебных видеолентах - неторопливо и непреодолимо. Не стало никого.
  
  Я же рассудительный и взрослый человек, сказал я себе.
  
  Это возможно. Все же признай, что это возможно.
  
  Прошел уже месяц. Месяц, два дня и несколько часов. Я уже перестал плакаться над собой. Это значит, что мне так казалось. Конечно же, я перестал плакать, хотя до сих пор время от времени слезы неожиданно наворачивались мне на глаза.
  
  Неожиданно я почувствовал, как что-то подняло меня - буквально подняло в воздух, после чего я упал и перекувыркнулся по жесткому травянистому склону. Я попробовал подняться, но тогда какая-то невидимая сила бросила меня навзничь так резко, что у меня даже что-то треснуло в позвоночнике и воздух со свистом вырвался из легких. Я пытался встать второй раз и второй раз меня повалило на землю. На этот раз я был будто придавлен к траве и камням, как будто на мне лежала какая-то огромная тяжесть, не давая двинуться.
  
  То, что случилось потом, казалось, произошло в один миг.
  
  Осторожно. Осторожно, как будто двигаешься по паутине.
  
  
  И все это - все - в полнейшей тишине.
  
  
  Вся трагедия человеческой жизни заключается в том, что люди - подавляющее их большинство - не могут реализовать свои мечты и желания.
  
  В какой-то момент, начинает казаться, что имидж и есть жизнь.
  Я надеюсь, что ты понимаешь, о чем я толкую.
  Я ведь не просто так распинаюсь.
  Сухость во рту начинает меня раздражать. Чертова боль скапливается где-то у горла. Впивается в связки.
  
  Будь честным с самим собой - ты проигрываешь.
  
  У страха есть запах - слабый запах, который издают пересохшие губы, произносящие слишком уверенные слова, чтобы в них можно было поверить. Запах нескольких капель пота, которые впитались в ткань под мышками и, казалось бы, бесследно исчезли, привкус разгоряченной кожи.
  
  
  
  Ну, надо объяснить, что я тут делаю.
  Я убегаю.
  За мной гонятся.
  
  
  Никогда не слышал свой ор, такой вот страшный. Мне очень больно. Пахнет горелым, непонятно, почему. В мозг будто вбивают гвозди, отрывают от него кусочки, окунают в кислоту, поджигают... хотя мозг нечувствителен, странно, да?
  Висок горит, будто мне ставят клеймо раскалённой добела железкой, и я ору, кричу, карабкаясь по собственному изодранному горлу, стараюсь найти выход из этого тела, охваченного пламенем и болью, и ужасом...
  
  Я встаю на четвереньки и пытаюсь уползти...
  А кишки, они берут и выскальзывают серпантином из живота. Сразу из нескольких ран. Они такого красивого нежно-жемчужного цвета, но в желтоватой оболочке и длинных красных нитях. Я не хочу с ними расставаться. Они мне нужны, они мне очень нужны. Я стараюсь запихнуть их обратно, но они настолько скользки, что пальцы их не удерживают, и наоборот, от усилий, эти твёрдые колбаски вываливаются ещё больше.
  Я плачу, от боли, от страха, от удивления...
  Слёзы смешиваются с кровью и грязью на моих щеках, с кровью, капающей у меня изо рта.
  
  
  Я хочу жить.
  Очень-очень-очень.
  Я хочу быть целым, а не выпотрошенным.
  
  
  Я жаждал откровения, утешения. Чтобы кто-то прижал меня к своему теплому сердцу и сказал - всё будет хорошо, ты ещё не чудовище, не ходячий труп, ты сможешь выбраться из этого дерьма.
  
  Скрываясь под капюшоном, я спешу на работу, следуя за ядовитыми выхлопами автомобилей и протискиваясь между людей.
  
  Четырехэтажное здание уходит ввысь - глядя на него выворачиваю себе шею. С тускло светящейся грибным, восковым светом вывески капает какая-то мерзостная слизь.
  
  
  Молитвы не помогут, думаю я. Мне некому отпускать грехи.
  
  Проезжает велосипедист. Пожилой человек с сумкой за плечами. Кудрявый, седой.
  
  Это все моё подсознание. Каждый день вещи начинают приобретать всё больше смысла, которого в них вроде бы изначально не было.
  
  Пачка сигарет в день - вовсе не потому, что я привык к курению. Это нервы.
  
   Чёрт, подождите, все должно было начаться и кончиться совсем не так.
  
  У меня что, есть выбор?
  
  
  А может, действительно, это не такая уж и плохая мысль. Совсем не плохая. Терять-то нечего.
  
  Вы можете ответить на эти вопросы? Вероятно, нет. Могу ли я ответить на эти вопросы? Вероятно, нет.
  
  Подавленные воспоминания из детства, вот что. В детстве я лепил человечков из пластилина. Хорошо лепил. С внутренностями и мозгами. А потом зубочисткой проводил над ними операции.
  
  Я разглядываю чашку в своих руках. Это кофейная чашка, а рядом лежит салфетка. Рядом также лежит чайная ложка, и её черенок опасно блестит.
  
  Я снова смотрю на чашку. Чашка дрожит. Ей страшно? Нет. Это просто у меня руки дрожат. Дз-дз-дз.
  
  
  Это похоже на кино. Я улыбаюсь. Как можно шире.
  
  
  Утро я начинаю под землей. В метро. Еду все шесть станций подряд. Раньше мне было удобно ездить на трамвае. Но пять лет назад я сменил работу, и теперь мне приходится ездить на метро. Все шесть станций. Я знаю пассажиров своего вагона. Мы все всегда заходим в предпоследний вагон и садимся каждый на свое место.
  
  
  
  Есть люди, к которым я испытываю болезненный интерес.
  
  Единица и ноль - это всё, чем ты можешь быть в этом мире. Абсолютом и ничем. Положительным героем или пустым местом.
  
  Я сглатываю колючий комок горькой слюны.
  
  Новый день, новая смерть, очередной комок земли, кинутый щедрой рукой на крышку гроба.
  
  Как хорошо, что я давно перестал за жизнь цепляться.
  
  Всё подавляло меня - пасмурная атмосфера, боль, пыточными тисками обхватившая виски, полная разочарованность в жизни.
  
  Окраина города, тишина, мутные столбы света от фонарей. Я курю.
  
  Я - я пытаюсь стать чем-то невозможным. Одновременным и совершенным, как Бог. Насильником и жертвой. Единицей и нулем. Живым и мёртвым.
  
  Новое открытие - я не могу пошевелиться, но чувствую, что меня это мало волнует.
  
  Чему быть, тому не миновать. Нельзя унести ноги от смерти, от самого себя. Нельзя отрезать душу ножом от тела.
  
  Боль - способ познания окружающего мира. Сломанная кость, вспоровшая кожу повседневного бытия.
  
  Боль - основа существование, базис, самый первый код. Боль - неизбежность, невозможность вырваться из бесконечного колеса сансары.
  Ты ведь не можешь отличить реальность от иллюзии?
  
  Я не в лучшей форме. Сухожилия натянуты, как готовые лопнуть канаты. Из горла рвётся хрип.
  
  Ленивый редкий дождь барабанит по пластиковому навесу автобусной остановки. Мимо проезжают машины, люди забиваются под навес, серые лица усталые и угрюмые - на работу, с утра, в такую поганую погоду.
  
  
  Все ждут.
  Прислонился к опоре навеса, ссутулился. Капюшон толстовки, одетой под грязноватое чёрное полупальто надвинут на лицо так, что видны одни лишь тени - не дай бог, кто увидит глаза.
  
  Боль. Такую боль нельзя описать словами - она раздувается в голове, словно воздушный шарик, отгораживая человека от мира, а потом лопается, окатывает холодным ужасом и неверием - в случившееся. И прорывается наружу, во внешний мир. Оседает на дне души...
  
  Остаётся только смириться?
  
  
  Рано или поздно, человек сгорает дотла... Даже если находит цель. Сгорает дотла - но иногда в последний миг успевает вспыхнуть. Ярко-ярко...
  
  Сейчас настоящее. Возвращение к нему резкое, выводит из себя.
  
  Момент, когда ты решаешь, что пора что-то делать, он значительней всего. Когда ты перестаешь плакать, метаться, как загнанный зверь, когда ты решаешь, что пришла пора укусить - это важный момент. Самый важный, потому что ты практически отказываешься от всей своей личности.
  
  Если были оборваны последние нити, соединяющие тебя с реальностью и державшие тебя в этом мире.
  
  Невинных нет.
  А грехи отцов падают на детей.
  
  
  Одиночество можно скрасить, если наполнить творчеством, раздумьями. И в некотором смысле для меня вечерняя прогулка - врачевание души. Когда уходишь из дома, устав от ожидания, понимая, что в этот поздний час телефонного звонка уже не будет.
  Встаешь, обессиленный, плетешься к кровати и тянешь на себя одеяло. Отрешаешься от действительности, и вот наступают мгновения, когда ты балансируешь на краю реальности, когда следующий шаг уже забвение. Именно в эти минуты ты по настоящему счастлив.
  
  
  Вся беда в том, что мы слишком снисходительны к себе. Все прощаем. Слабость, ленность, похоть.
  
  Я говорю о себе подобных. Которые лихорадочно мечутся, понимая, что живут не своей жизнью. Не той, что мечталась. Мы пренебрегаем настоящим, где все кое-как.
  
  Словно пишем черновик, уверенные, что перепишем его набело. Мы существуем, беря в долг у будущего, это единственная субстанция, которой дорожим. Там и только там все будет по-другому. А сегодняшний день - это так, репетиция спектакля. И нас совершенно не трогает, что мы в нем статисты. Главная роль ждет в будущем. Но это ошибка.
  
  А что тут удивительного? Вам можно, а нам нельзя - так что ли?
  
  
  Одноместный номер в гостинице, освещаемый мигающим светом из открытого окна. На кровати неподвижно лежит мужчина. Из туалета слышится звук спускаемой воды, затем, выходит женщина.
  
  
  Большой светлый офис, много-много стеклянных перегородок, за каждой из которых сидит человек. У каждого свой стол/стул, свой компьютер, своя настольная лампа.
  
  Корпоративная мораль - важная составляющая работоспособности коллектива. Корпоративный гимн - это осанна, которую мы поем во славу нашего предприятия. Корпоративные любовники - самый простой способ снять усталость после рабочего дня.
  
  
  И неожиданно почувствовал какую-то тоску.
  
  В душе безысходность. Полная и неумолимая безнадёга. Всё в моей жизни
  перевернулось с ног на голову, на данный момент положение вещей было настолько плохо, что я даже не хотел об этом думать...
  
  
  Последующие дни слились в один серый тоскливый бред.
  
  
  Я уткнулся лбом в кухонный стол и закрыл глаза. Алкоголь затуманил
  сознание, но не дал ни грамма облегчения.
  
  
  
  Отдёрнув шторы в сторону, я открыл окно. Тёплый ветерок, наполненный
  запахом переработанного топлива, порхнул в лицо.
  
  
  Как быстро я привык к этим условиям.
  
  До чего же человек странная тварь. Никто наверное в животном мире не может
  адаптироваться к новым ситуациям с такой же скоростью с какой это делает
  разумная обезьяна.
  
  
  Я всегда помню больше того, чем следовало бы обычному человеку.
  
  Я боюсь. Мне страшно. Стал суеверным, напряженным, подозрительным. Все кажется неспроста. Чееррт!! Надо чего-нибудь попить, снять мандраж...
  
  Мне тридцать три года, и я убогое создание, под залысинами которого живут черви мозговых извилин. Много червей. Я умный. Я деликатен на работе и крою всех и все матом в своих писульках... Кого я ненавижу?..
  
  Я ничего не хочу уяснить для себя - я себе уже все доказала. Я не хочу отрекаться от своих установок.
  
  Не хочу быть героем этого времени.
  
  Не хочу играть отведенную мне роль. Даже отрицательным героем быть не
  хочу!
  
  
  На людей надо смотреть с высоты.
  
  
  Я люблю свою работу. Я не люблю нытиков. Кто-то сказал, что у меня
  комплекс полноценности. Это так и есть. Не вижу в этом ничего предосуди-
  тельного.
  
  Я убежден, что жизненная стратегия необходима каждому. Она позволяет
  отличить главное от второстепенного. Выбрать правильную жизненную стра-
  тегию удается не всем. Я считаю, что мне это удалось.
  
  Я вышел на улицу и пошел пешком по направлению к дому. Домой не тяну-
  ло. Я свернул в скверик и сел на скамейку. Захотелось курить. Я бросил
  курить несколько лет назад с намерением продлить себе жизнь. Я сделал
  это сознательно. Сейчас мне захотелось курить неосознанно. Борясь со
  стыдом, я попросил сигаретку у прохожего и закурил.
  
  Что-то сломалось или начало ломаться в стройной системе вещей.
  
  Это была первая моя мысль с момента пробуждения. Первая мысль иногда
  бывает наиболее близкой к истине.
  
  День начинался как обычно.
  
  Hазовите это моим дневником. Куски жизни - их не связать в одно. Это
  моя жизнь.
  
  Hикогда не знаешь, как начать, когда точно знаешь, чем закончишь. Или
  наоборот, но целого все равно не получается.
  
  Одиночество. Его можно пить. Оно обжигает и затапливает изнутри. Нечем
  дышать.
  
  Вечер трудного дня. Смотрю в окно - вижу лишь остатки дня и туман
  безмолвия над городом.
  
  
  Семь утра. Вторник. Время вставать и одеваться. Всегда в такие моменты
  чувствуешь что-то особенное и непонятное. Хочется на мгновенье остановиться
  и задуматься. Спросить себя о цели и возможностях. Hо сегодня что-то не
  так.
  
  К чёрту дела, подумал я, это судьба.
  
  Окна моей квартиры плотно завешены, но, тем не менее, в щели
  пробиваются лучи солнца. Они абсолютно невыносимы.
  
  
  Ночь. Квартира полна тишиной. Тишины очень много.
  
  Я лежу с открытыми глазами и никак не могу заснуть.
  
  
  Вот и закончился очередной рабочий день - самый обычный, та-
  кой же как и у всех. Я даже не успел заметить как он пролетел,
  вроде все было как и всегда - бумажки, замечания, обед, снова бу-
  мажки, опять чай, бумажки...
  
  Мы идем медленно, не торопясь. Куда нам спешить? У нас еще
  очень много времени - вся жизнь. Я докуриваю, бросаю .. Вдруг я чувствую, что
  боюсь. Боюсь, что даже с этим огромным количеством времени у меня
  есть шанс не успеть.
  
  Вы никогда меня не поймете. Вы даже не знаете, что такое понять.
  Вы можете только судить.
  
  
  Я пришел с работы в седьмом часу вечера. Поужинал, убрал в комнате. Зашел
  в ванную, чтобы переодеться.
  
  
  Далее несколько страниц выдраны, вместо них - вложен листок.
  
  Дата точно неизвестна, гораздо позднее чем предыдущее и последующие
  
  
  Я пытался все это прочувствовать и, может именно благодаря анализу
  закоулков своей памяти пришел к истине простой, ясной и ошеломляющей.
  
  Кажется, у меня что-то не в порядке с психикой. Этот кошмарный сон
  снился мне еще три раза.
  
  
  Сегодня мне опять приснился этот шизофренический сон. Я проснулся в
  холодном поту, все тело колотило ознобом. Я то понадеялся, что это
  закончилось - я не видел его уже недели две.
  
  
  Я опять закурил.
  
  
  Сегодня странный день. Вроде выходной, я должен расслабиться,
  Отдохнуть.
  
  
  
  До недавнего времени меня, как каждого на свете, занимали разные
  вопросы. Огорчало только, что многие из них мне самому же казались
  странными.
  
  Я заснул днем, а проснулся ранним утром.
  
  Я пытаюсь остановить разыгравшееся воображение и заставляю себя
  рассуждать логично.
  
  Не люблю сворачивать в темные закоулки.
  
  Сейчас в моей жизни наступил тот период, когда уже нет никакой
  необходимости представлять себя лучше, чем я есть, никому.., даже себе.
  
  Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться - пристегнуть настоящее
  к своим вчерашним впечатлениям.
  
  Тогда почему я так разъярился? На работе у меня был не тот день,
  чтобы взвыть окончательно, да такие дни вообще выпадали редко. И вдруг я
  по-глупому пожелал, чтобы так оно и было, чтобы у меня был повод, от чего
  взвыть, с чем побороться, чтобы придать жизни какую-то изюминку.
  
  Очень много приходится врать.
  
  Труднее всего сказать правду о себе. Я несколько раз пытался, но ничего не выходило. Очень было страшно.
  
  
  Правда заключается в том, что я боюсь правды. И в то же
  время страшно хочу ее узнать. Я хочу знать о себе все
  досконально, хотя понимаю, что это не принесет мне счастья и не
  доставит радости.
  
  
  Может быть, я еще напишу об этом.
  
  
  Безнаказанности не существует...
  
  
  Никто не пытается нарушить тишину. Я встаю, подхожу к окну.
  
  Я обещаю себе подумать над этим вопросом.
  
  Тонкие руки, множество веснушек. Чтобы подчеркнуть светлый цвет лица,
  она красит волосы в каштановый цвет и носит только коричневое. Великолепные
  ноги. Ноги -- самое лучшее, что у нее есть, и она знает об этом.
  
  Идея не так уж нелепа, как кажется на первый взгляд.
  
  Жалкие персонажи, созданные игрой моего воображения. Вы обязаны мне
  всем.
  
  Бреясь, я вглядывался в зеркало и думал, может ли отражающийся в нем
  субъект считать себя неудачником.
  
  
  Наверное, все это вам не очень-то интересно слушать, но чтобы иметь полную
  картину о случившемся, я не стану ничего выпускать. Понимаете, история
  настолько запутанная, что я уж лучше не буду ее изменять как-то.
  
  Я никогда не вижу снов.
  Я сплю, просыпаюсь, обычно одеваюсь и отправляюсь на работу.
  
  
  Иной раз я слушаю пластинки. Вот моя жизнь. Скучновато. Как правило,
  я просыпаюсь в той же самой комнате. Комната симпатичная. На стенах
  парусники. Иной раз меня тянет в море, но, вообще-то, комната приятная.
  
  
  Знаете, некоторые едят, чтобы жить, другие же живут, чтобы поесть. Я
  не отношусь ко второй категории, но поститься не терплю. Когда перерыв
  между едой бывает слишком длинным, у меня даже голова начинает хуже
  работать. Теперь мысли у меня прояснились.
  
  Я был близок к панике. Запаниковать очень просто, легче легкого. Вы
  не паникуете, когда сталкиваетесь с ситуацией, с которой знаете, как
  справиться.
  
  Нет, я не запаниковал. Я справился с отчаянием.
  
  Знаю, что произойдет в тот миг, когда я открою глаза. Открываю их, и тут
  же все мои предвиденья сбываются.
  
  Зажмуриваюсь, но это не улучшает ситуацию.
  
  Меня преследовали неудачи.
  
  Теперь это кажется вполне естественным.
  
  
  
  Люди не хотят, чтобы их жизни исправляли. Никто не хочет решения своих проблем.
  Своих драм. Своих тревог. Не хотят начинать жизнь заново. Не хотят
  упорядочивать жизнь.
  
  
  Я не жду, что ты поймешь.
  Вместо этики я научился говорить людям только то, что им хочется услышать.
  
  Ты уверен, что это действительно именно то, чем тебе хочется заниматься в жизни?
  
  Так чаще всего и бывает.
  
  
  Как будто все хорошо.
  
  
  Я с самого начала воспринимал себя как ни к чему не приспособленного человека, и я не чувствовал себя по настоящему спокойно, уверенно ни с кем и нигде.
  
  Я просто решил, что, если никуда от этого не денешься, я ничего не потеряю, если попробую стать максимально удачливым неудачником, устрою такой тарарам, что всем чертям будет жарко, выдам ублюдкам не скупясь, по полной программе.
  
  В глубине души мне всегда было ровно по фигу, что там думают обо мне другие, но в то же самое время это меня очень волновало.
  
  Я никогда не ожидал, что все меня вот так вот возьмут и полюбят, но при этом я никогда не хотел оскорблять ничьих чувств, а потому должен был изо всех сил стараться быть милым, и щедрым, и сердечным, и всегда готовым прийти на помощь, и вообще вести себя таким образом, словно я отчаянно хочу, чтобы меня любили, и не только за то, что я делаю, а меня самого.
  
  Я понимаю, что я вроде как должен быть расстроен и подавлен, но, если честно, расстроиться по настоящему мне трудно.
  
  Работа - деньги, деньги - работа: странно, но верно. И впереди у меня еще пятьдесят лет этой лабуды - как подумаешь, хоть беги и кидайся с моста в центре города. Почему же мы допустили, что мир дошел до такой кондиции? Я ведь о чем: неужели в этом и есть вся суть? А где же тогда, в чем именно предполагается искать отдушину? Неужто так и бегать всю жизнь по кругу? Кошмар. Кто нибудь думал об этом?! Что я, с ума сошел?
  
  Не нужно со мной говорить.
  
  
  
  Что ж, может, все не совсем так, как кажется.
  
  Эгоизм - вот единственный грех.
  
  Нам не нравится думать, что мы ошибаемся, мы предпочитаем говорить, что нас просто неправильно понимают.
  
  
  Жизнь научила меня, что у каждого своя правда.
  
  
  Вопрос - поступил бы я так же снова? Несомненно. Хотя бы потому, что на этом пути я чему то научился. Большинство людей ничему не учатся на своем пути.
  
  Еще одна моя проблема: скорость, с какой летит время.
  
  Тюк, тюк, тюк... отдается в черепной коробке легкое постукивание - это растет давление.
  
  
  Все вышесказанное - как болеутоляющее. Понимающие - поймут.
  
  
  Но это как с советами детям: знаешь, что не помогут, а все равно даешь. Смотри по сторонам. Будь осторожен. Не пей холодное. Потому что желание поделиться нажитой мудростью - это почти условный рефлекс.
  
  
  Главное - не сорваться.
  
  Я чувствовал, что именно так все и будет.
  
  
  Когда нибудь будет приятно все это вспомнить.
  
  Иногда человек устает нести все то, что мир сваливает ему на голову.
  
  Плечи опускаются, спина сгибается, мышцы дрожат от усталости.
  
  Постепенно умирает надежда обрести облегчение.
  
  Понимаете, до меня вдруг дошло, что я не обязан терпеть.
  
  Я осознал, что у меня есть выбор.
  
  Дребезжание будильника вырвало меня из мира сна и вернуло его к реальности. С секунду я лежал, глядя в потолок, и пытался сообразить, не привиделось ли вчерашнее.
  
  
  Я никогда раньше не задумывался о том, что слова могут оказывать на людей столь сильное воздействие, и осознание этого произвело на него ошеломляющее впечатление.
  
  Я был настроен против всего и против всех.
  
  Я не хотел видеть людей вокруг себя.
  
  Разные мысли боролись за место под солнцем в моем перегруженном мозгу точно так же, как я отчаянно старался придать им какой нибудь порядок, могущий послужить стимулом для моей вялой и апатичной жизни.
  
  
  Такова была правда, но, возможно, далеко не вся.
  
  Я лег на кровать. Так лучше.
  
  Я зашел в лифт. Двери закрылись.
  
  Сегодня самый долгий день в году, хотя нынче - все дни такие.
  
  Не притворяйся, что не знаешь, о чем речь.
  
  Теперь улыбнись - если еще можешь.
  
  Если сейчас ты немного смущен, успокойся. Не переживай.
  
  Если ты и так помнишь все эти вещи, пропускай.
  
  Даже если ты авантюрист, исследователь, открыватель новых миров, все равно однажды ты столкнешься с проблемой, которая выше твоих сил.
  
  Такие вещи всегда удивляют.
  
  Я знаю, что нужно держаться.
  
  Нужно заставлять мозг работать. Нужно думать. Но о чем?
  
  У меня никогда еще не было такого ясного сознания.
  
  Я чувствую, что должно произойти что-то важное. Я жду.
  
  Я знаю, что у меня больше нет выбора.
  
  Таков мир, в котором мы живем. Плыви по течению и ни о чем не задумывайся.
  
  
  Но в наше время ни на кого уже не обращают внимания.
  
  Я чувствую, что от этих мыслей погружаюсь в депрессивное состояние.
  
  Спасибо за то, что не лезете ко мне в душу.
  
  Тишина настолько оглушающая, что кажется, ею вот-вот задохнешься.
  
  Правда заключается в том, что я о многом сожалею.
  
  
  Тогда это показалось мне ужасно смешным. Сейчас - уже не очень.
  
  То, что творится здесь, с самого начала выведет вас из себя. А дальше оно становится всё хуже и хуже.
  
  
  Никто не прекрасен настолько, насколько оказывается таким у тебя в голове.
  
  Ничто так не возбуждает, как собственная фантазия.
  
  Вдох. Потом выдох.
  Вдох. Выдох.
  
  
  Без доступа к истинному хаосу нам никогда не найти истинный покой.
  
  Пока ничто не может стать хуже - оно не станет и лучше.
  
  Поймано в клетку слишком многих законов.
  
  Ведь ничто не окажется настолько совершенным, насколько ты можешь его представить.
  Но что же раскололо мой разум? Не выяснив этого, я не смогу планировать свою будущую жизнь.
  
  Но я не позволяю себе думать об этом.
  
  Мне приходится напоминать себе, что время страшит меня только тогда, когда я думаю, что мне придется проводить его в одиночестве.
  
  Теперь вот что: я верю, что багаж самых важных воспоминаний мы набираем к тридцати годам.
  
  Надеюсь, вы меня понимаете.
  
  
  Время проходит; мы взрослеем, стареем.
  
  Мне молодому это казалось счастьем; мне повзрослевшему это кажется тихой трагедией.
  
  История эта не из долгих.
  
  
  
  
  Когда я был моложе, я все время переживал, что могу остаться один - что никто не полюбит меня или я окажусь неспособен полюбить. Годы шли, и меня стали одолевать другие тревоги.
  
  Все эти мелочи и заставляют нас любить людей и в то же время понимать, как мало мы их знаем.
  
  Я человек тихий, я склонен додумывать свои мысли про себя и по возможности не говорить лишнего.
  
  Сейчас, по моему, я слишком разговорился. Думаю, дело в том, что внутри у меня скопилось слишком много чувств, которые так и просятся наружу.
  
  При мысли об этом мне становится легче, потому что едва ли не самой большой моей заботой в последние годы было то, что я теряю способность чувствовать остро и ярко - так, как это было, когда я был моложе.
  
  Это пугает - осознавать, как твои эмоции отдаляются от тебя, а тебе все равно.
  
  Думается, по настоящему страшно именно то, что тебе все равно.
  
  
  Вот о чем я думал: в последнее время меня стало тревожить, что мои чувства куда то исчезают, я заметил, что они словно бы стираются.
  
  И тут я испытал чувство страха при мысли о том, что человеку не во что верить.
  
  Я подумал о том, какая это скверная шутка - прожить еще несколько десятков лет, ни во что не веря и ничего не чувствуя.
  
  Я постарался забыть о своих мыслях и просто слушать радио.
  
  Чувство здравого смысла тоже, кажется, начало изменять мне.
  
  Я думаю об этом каждый день. Иногда я думаю, что это - единственное, о чем мне вообще следует думать.
  
  Я мирюсь с половинчатыми взаимоотношениями, так что об одиночестве я могу не волноваться тоже.
  
  Но думаю, все это не ново.
  
  
  Это вовсе не значит, что жизнь у меня плохая.
  
  В любом случае я себя не жалею.
  
  Просто я пытаюсь привыкнуть к тому, каков мир на самом деле.
  
  Порой я оглядываюсь на свою жизнь и удивляюсь тому, как мало доброго я сделал.
  
  Порой я остро чувствую, что где то должен быть другой путь, по которому можно уйти от того человека, каким я стал - против своей воли или по неосмотрительности.
  
  
  Я никогда не думал, не гадал, что стану таким странным человеком, каким я стал, но я решился до конца узнать, что же это за человек.
  
  
  Нередко застенчивый, разговаривая с малознакомым человеком, навязчиво представляет себе в это время, как он сам при этом выглядит - как двигает ртом, выговаривая слова, как кивает головой, как неловко перебирает что-то руками, представляет, что собеседнику его все это может показаться странным, ненормальным. От этих цепких тревог сам еще более напрягается, краснеет, потеет, не знает, куда деваться - и еще более теперь пугается, что будут думать о нем Бог знает что. Только с близкими застенчивый способен по-настоящему смягчиться душевно и телесно и может даже обижать близких своей раздражительностью, командовать ими.
  Особенно часто в отрочестве, юности застенчивый человек незрело бунтует, ненавидя свою застенчивость, несмелость, рабскую готовность подчиняться тому, кто сильнее. Это выражается во всплесках отчаянной храбрости с зажмуренными глазами, даже агрессивности и нахальства.
  
  Вам не кажется, что все мы иногда немного сходим с ума?
  
  
  Достаточно ли глупо это для вас?
  
  
  Реальность - это зубная щётка, ожидающая дома в стаканчике... билет на автобус... зарплата... и могила.
  
  Меня здесь могут обвинить в педантичности и мелкой придирчивости. Отрицаю.
  
  Я управляю своей жизнью. Я единственный имею власть над своими мыслями и сам сделал себя тем, чем являюсь в эту самую минуту
  
  Я думаю, опасно слишком сильно сосредотачиваться на том, чтобы получить
  от жизни что-то определенное.
  
  Мне кажется, способность ошибаться является существенной частью нашего
  жизненного опыта, и если мы будем избегать чего-то из-за боязни сделать
  ошибку, то постепенно лишим себя всего хорошего и полезного в жизни.
  
  Задумайтесь над этим.
  
  
  Вам когда-нибудь хотелось убежать от всего?
  
  
  Реальность одинакова для всех.
  
  
  
  Легко убедиться в том, что наш сознательный разум нас часто обманывает.
  
  
  Мне не нравится моя работа.
  
  Я много беспокоюсь.
  
  У меня никогда не будет денег.
  
  Я не могу бросить курить.
  
  Мне не хватает времени делать то, что я хочу.
  
  Мне не хватает терпения.
  
  Такой уж я есть, ничего не поделаешь.
  
  У меня нет никаких особенных талантов.
  
  Мне нужно отдохнуть.
  
  
  Я несовершен Я не могу сбросить вес.
  
  У меня слишком много дел.
  
  Я плохо схожусь с новыми людьми.
  
  У меня плохая память.
  
  Я сдаюсь. Я хочу, чтобы все скорее закончилось. Я больше не жду чуда. Я очень устал. Когда я сегодня утром проснулся, мне стало по-настоящему страшно. Я взывал: Боже мой, Боже мой, что же мне делать? Но Он ничего не отвечает мне...
  
  Совершенно невозможно было обрести покой.
  
  Я сделал все, что только мог, но тем не менее продолжал тонуть.
  
  Я проводил долгие часы в поисках ответов, но они оказались безуспешны: я слышал лишь тихий шорох ветра.
  
  Решение было очевидно.
  
  Я практически не спал.
  
  И сны становились реальностью, а реальность- снами.
  
  Я был заперт внутри себя.
  
  
  
  Все эти люди прячут свои лица под масками: солнечными очками, стеклами машин, модными стрижками.
  
  Вот, пожалуй, все, что я запомнил.
  
  Нас ожидает миллион новых причин, чтобы жить дальше.
  
  Я по прежнему страдаю бессонницей.
  
  Впрочем, не буду ничего утверждать наверняка.
  
  
  Представление о реальности не заменит реальность.
  
  Мир не создан для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям.
  
  Рано или поздно Реальность разбивает все твои илќлюзии, и ты переживаешь мучительную боль.
  
  Все то, чего ты можешь лишиться - уже не твое.
  
  Вещи, окружающие тебя, всего лишь взяты тобой напрокат, они тебе не принадлежат.
  
  Годы идут, но ужас не уходит.
  
  Каждый, однако, занят собственным спасением по-своему. Хотя и не всякий знает об этом.
  
  
  Единственное занятие человека в этой жизни - попытка спасти собственную душу.
  
  Взять на себя ответственность - значит вернуть себе свою свободу.
  
  
  Наверное, большинство наших проблем возникает оттого, что мы напрасно усложняем простые вещи.
  
  Если ты до сих пор жив, то ты не совершил ни одной ошибки.
  
  
  Ты ничего не делаешь. Просто с тобой постоянно что то случается.
  
  Ты не идешь, но так случается, что ты оказываешься в какой-то точке пространства. И тогда ты говоришь: я пришел.
  
  Ты не берешь, но так случается - что-то оказываетќся в твоей руке. И тогда ты говоришь: я взял.
  
  Тебя используют. Гордись этим.
  
  Ты появился на свет, но сам не имеешь к этому никаќкого отношения. Просто так случилось.
  
  Всякий одержим искусом быть распятым.
  
  Все наши воспоминания - всего лишь фантазии о прошлом.
  
  Не надо об этом говорить - это бесполезно.
  
  Здравый смысл и воображение - именно они убивают нас.
  
  Я не веду двойной жизни.
  
  Я живу этой жизнью, нет различий между тем, что я делаю, и тем, что я говорю.
  
  Я здесь не для того, чтобы срывать с вас ваши цепи и не для того, чтобы развлекаться.
  
  Видите ли, у нас есть некий предохранительный клапан, именно из-за него мы так нерешительны.
  Сценарии нашей жизни уже написаны другими.
  
  
  Я просыпаюсь утром, и мне нестерпимо хочется одного - спать.
  
  Я больше не улыбаюсь. Это выше моих сил.
  
  Я не смеюсь. Я не понимаю, что тут смешного. Наверно, я потерял чувство юмора где-то в пути.
  
  
  Досадно бывает обнаружить, что задаешься теми же вопросами, что и весь мир. Этакий урок смирения.
  
  Я еще не знал, что скоро об этом пожалею.
  
  Я ни во что больше не верю. Я сам себе не нужен.
  
  И считайте меня смешным - на здоровье, клал я на вас.
  
  Но у меня нет выбора: все равно я никогда не смогу говорить ни о чем другом.
  
  Когда же тут заниматься кем-нибудь еще, кроме себя?
  
  
  У нас большая проблема, потому что мы знаем, как надо себя вести.
  Нам сразу хочется сделать свободному человеку замечание.
  
  
  Я взирал на мир сквозь слезы.
  
  Нет. Нет, пока еще - нет.
  
  Мне сразу сделалось хорошо. В кои то веки не ты стоишь под ударом.
  
  Проснулся рано. Не было еще и девяти. Полежал, не открывая глаз. Умылся. Дошел до универсама, чтобы купить себе завтрак, но универсам был закрыт.
  
  Вот и сегодня. Я повалялся с выключенным светом. Потом повалялся с включенным. Снаружи тихо. Почти тихо.
  
  Начало этого летнего душного дня не предвещало ничего хорошего, вернее, ничего значительного или интересного.
  Вчерашний хотдог и недоспелый банан послужили мне завтраком.
  Удовлетворившись своим внешним видом, я вышел из черного хода и закрыл дверь на ключ.
  
  Каждое поколение желает быть последним и оставить после себя лишь руины: обломки офисной мебели, изувеченные платы компьютерной периферии и осколки пивных бутылок, но не наш герой. Наш герой с упорством обкуренного зайца убегает от своего внутреннего персонального бога, который настойчиво, как ищейка, гонится за ним, чтобы спасти. Убегает от абсурда, по самые тестикулы напичканный смертоносным внутренним "я".
  
  Я обогнул угол и снова пошел вдоль стены - на запад.
  
  Я помню, что был раздосадован; нет, больше чем раздосадован - я был по-настоящему рассержен. Но все еще считал, что это лишь неприятность, а не катастрофа.
  
  Я был в отчаянии, когда понял, что нахожусь не там, где думал.
  
  Было бы скучным, если бы я стал целиком описывать дорогу назад.
  
  Меня это не беспокоит. Такая неопределенность делает жизнь интересной.
  
  Ничего нельзя было изменить, да и времени не было.
  
  Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается.
  
   Все не так легко, как кажется.
  
  Всякая работа требует больше времени, чем вы думаете.
  
  
  Когда дела идут хорошо, что-то должно случиться в самом ближайшем
  будущем.
  
  Когда дела идут хуже некуда, в самом ближайшем будущем они пойдут
  еще хуже.
  
  Если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы чего-то не
  заметили.
  
  Все, что хорошо начинается, кончается плохо. Все, что плохо
  начинается, кончается еще хуже.
  
  С пола упасть нельзя.
  
  Вы принимаете себя слишком всерьез.
  
  Пункт второй: болезнь может стать неизлечимой и смертельной, если не захватить ее в самом начале. Сперва прогрессирующая неспособность заснуть, сопровождаемая мышечными спазмами, высоким давлением, тахикардией, обильным потоотделением, повышением температуры... потом нервные расстройства, с каждым разом все более тяжелые, и, наконец, кома.
  
  У меня тоскливо сосет под ложечкой, но мысль о смерти отходит на задний план. Не время. Сколько мне еще осталось?
  
  
  Может быть, потому, что я не помню, когда в последний раз спал; может быть, потому, что этот накопившийся, неиспользованный сон жжет уголки глаз и заволакивает зрение - но мысль о смерти не слишком смущает меня. Я только хочу знать, сколько мне еще осталось.
  
  Я мотаю головой. Мотаю решительно, до боли, до хруста в шейных позвонках.
  
  Странный звук, тонкий, настойчивый. Уже некоторое время я морщу лоб с той же досадой, с какой слышу писк будильника по утрам, в те краткие минуты, когда мне удается забыться.
  
  
  Я провел бессонную ночь среди простыней, влажных от пота, липких, как промокшие полотенца. Смятая льняная наволочка так натерла под ухом, что болела вся шея.
  
  
  Я вхожу, и сон горячей, нежной волной накатывает на меня, обволакивает в смутной полутьме знакомым, приятным запахом смятых простыней, теплого пота и застоявшегося, неподвижного, сладостно тяжелого воздуха за закрытыми ставнями.
  
  Я должен все для себя прояснить.
  
  
  Если до сих пор у меня не было депрессии, то теперь я в нее точно вляпаюсь, и надолго.
  
  Но что то менять надо, вопрос только в том, с чего начать и что именно делать.
  
  
  
  
  Что за денек: суматоха, нервы и куча работы.
  
  Все же я успел сегодня подумать о будущем, но хотя и решил, что надо что то делать, все таки никак не могу понять, что именно. Точнее говоря, с чего начать. Видно, я только тогда приму решение, когда пойму, чего же я хочу на самом то деле. Но в данный момент я уверен только в одном: то, что у меня есть, - это не то, чего я хочу. Мне нужна помощь.
  
  
  Я нахожусь в какой то критической точке, черт бы ее подрал. И ничего радостного в этом нет. В общем, я живу совершенно не так, как хочу.
  
  Я очень разволновался и стал думать, в чем же тут подвох.
  
  
  Выйдя из дома, побежал по тихой маленькой улице. Что-то все еще угнетало, что-то неприятное и бесформенное. Определить это чувство было невозможно.
  
  Нечего шутить насчет паранойи, во всяком случае, при его работе. Это часть его существа, что-то вроде унылого шестого чувства, предвещавшего ему беду. Во время утренней пробежки он ощущал эту смутную тревогу как начало мигрени.
  
  
  С того дня я изменил тактику.
  
  
  Просто ничего не делать. Что бы ни случилось. Как будет, так будет.
  
  Наверное, так не могло продолжаться бесконечно. Кто знает. Скорее всего я дошел бы до той границы, за которой человек полностью себя теряет.
  
  О таком человеке, как я, вам следует знать одну вещь: если уж я что то вбил себе в голову - это навсегда, меня никакой силой не сдвинешь.
  
  Я слышу чей то голос, но не прислушиваюсь.
  
  Над кофе в сером утреннем полусвете поднимался пар. Я сидел в темной кухне, держа чашку в руке. Утром, со сна, я, видно, плохо переношу резкий электрический свет и предпочитаю возиться в полусумраке.
  
  Я взглянул на часы: семь. Опаздываю.
  
  В эту ночь я долго лежал без сна, снова и снова ставя себе одни и те же вопросы, пытаясь собрать воедино факты.
  
  Мне тридцать три года, и я уверовал в это. По ночам, когда не мучаюсь бессонницей, я лучше всего это осознаю.
  
  Понедельник оказался тяжелым днем. В девять часов прозвонил будильник, и я сел на кровати. Впрочем, я уже часа два не спал, а дремал, так как накануне лег в половине одиннадцатого. Я сплю много, вернее, много дремлю. В общем, это зависит от обстоятельств.
  
  
  Я выхожу на улицу. Я слышу машин и людей, но не этого мне хочется. Всё равно что колотить по воздуху. Ты понимаешь, о чем я.
  
  Смотрю в потолок. Закрываю глаза. Открываю глаза. Никаких изменений.
  
  Я знаю этих людей. Я наблюдаю за ними.
  
  Повода жить нет, ты просто живешь.
  
  В случайность всего происходящего истово верят лишь простаки.
  
  Попытки обдумать сложившуюся ситуацию, благо погода располагала к размышлениям, результата не давали. Выводы больно уж очевидные, а потому, скорее всего, бесполезные.
  
  Все они умерли одинокими и никому не нужными.
  
  Для кого я все это пишу? Для себя? Не думаю. Не могу представить, как потом стану перечитывать, потом для меня вообще проблематично. Для незнакомца из будущего, после моей смерти? И этого не хочу - или не надеюсь.
  
  Ты считаешь, это счастливая история?
  Подожди. Еще не конец.
  
  
  Я лежал тихо, заставляя себя не двигаться, хотя мне хотелось немедленно вскочить с кровати и посмотреть на себя в зеркало. Надо уметь держать себя в руках. Я закрыл глаза, мысленно глядя на себя со стороны.
  
  Это занятие всегда мне нравилось. Словно смотришь на другого человека.
  
  Мне не скоро удалось заснуть, и через полчаса я проснулся снова. Совершенно измученный, но с таким чувством, словно спал несколько часов. Вы знаете, как это бывает. И так продолжалось всю ночь.
  
  Это было слишком легко. Так легко, что я даже не знал, радоваться этому или нет.
  
  Я всегда был одинаковым. вся моя жизнь сливалась в одно мутное пятно.
  
  Я вспоминал все свое прошлое, но, если в моей жизни и было что нибудь особенное или сам я был каким нибудь другим, все равно я не мог об этом вспомнить.
  
  Ладно. Забудем об этом. Я просто пытаюсь объяснить, как себя чувствовал.
  
  
  Поэтому мне стало смешно. Я даже почувствовал облегчение.
  
  
  Все было слишком просто, ясно и легко. Я всю жизнь купался в дерьме и никогда не мог ни утонуть в нем целиком, ни перебраться на другой берег. Я должен был вязнуть в нем и дальше, время от времени ныряя с головой. Для меня не существовало таких вещей, как чистота и легкость.
  
  Я взглянул на часы. Я встал и начал ходить взад и вперед, топая ногами, растирая руки и похлопывая себя по телу.
  
  Я должен был с этим смириться - просто расслабиться и ничего не делать. Потому что, что бы я ни делал, толку от этого не будет никакого. Все равно я заболею, буду почти полностью выведен из строя, жизнь будет едва теплиться во мне. И как раз в то время, когда мне понадобятся все мои силы и когда мне никак нельзя болеть.
  
  Я ничего не мог изменить. Но должен был попробовать.
  
  Расслабиться и смириться - это тоже против правил.
  
  Было уже почти час ночи, когда я смог заснуть.
  
  В конце концов, какая разница. Все равно мне не победить.
  
  К этому времени я был выжат до предела. Я не жил, а только передвигался.
  
  По моему, жить - это значит помнить. Если вы ко всему теряете интерес, если все вокруг становится однотонно серым, как если бы вы смотрели на свет, закрыв глаза, и если вам ничего не хочется отложить в памяти - ни хорошего, ни плохого, ни награды, ни наказания, - ваше существование еще не кончено. Но вы уже не живете. И ничего не помните.
  
  Теперь я был вынужден жить настоящим.
  
  Нет, это не вся правда.
  
  По утрам, пока таблетки не начали действовать, я чувствовал себя отвратительно.
  Когда я очнулся вновь, на улице было светло. Сквозь жалюзи косо проникали зазубренные полосы солнечного света. Я прищурился.
  
  Я ждал продолжения.
  
  
  И, как всегда, оказался прав. Перемены начались в тот же вечер. Мир, который мы знали прежде, перестал существовать.
  
  Стараюсь находить себе занятия. Так время проходит быстрее.
  
  Взгляд на часы. Полночь уже миновала.
  
  
  Чтобы по-настоящему прожить жизнь, надо относиться к ней как к большому приключению.
  
  
  
  
  Я закрываю глаза и размеренно дышу.
  
  Время? Время потеряло всякое значение.
  
  Дождь предвещает удачу и счастье.
  
  Но это тогда, когда все идет так, как должно быть.
  
  Что то в этом роде. Жизнь странная штука. Кто знает.
  
  Но друзей у меня нет. Я сам виноват. Я людей не понимаю. Они разговаривают о предметах, не имеющих ко мне отношения.
  
  Подробности стерлись. Остались лишь неясные ощущения, годные единственно для того, чтобы сделать ночные кошмары ярче.
  
  Я затаиваю в себе обиду на этих людей. И это мое качество является одним из тысячи моих недостатков.
  
  Если думать об этом слишком много, начнешь сходить с ума.
  
  Как я уже говорил, я никого не осуждаю. Я лишь наблюдатель.
  
  Каждое утро помни о том, что можешь не дожить до вечера,
  А каждый вечер - о том, что можешь не дожить до утра.
  
  Эти слова, написанные на клочке белой бумаги заворожили меня. Такие простые, они иногда кажутся мне высеченными на камне.
  
  Теперь я верю во все поговорки, призывающие к осторожности. Я верю, что гордыня ведет к падению, яблочко падает недалеко от яблони, беда не приходит одна, не все то золото, что блестит, у лжи короткие ноги. Припомните любую другую - я верю!
  
  Я чихнул и высморкался. Дождь снова пошел и забарабанил в окно. Перегнувшись через стол, Я прижался носом к стеклу.
  
  
  Часы в прихожей пробили час. Я надел очки и сел неподвижно.
  
  
  Я стал рассеянным и неуверенным.
  
  Я мужчина высокий, выше среднего, вырос в столице: осуждающих взглядов не боюсь.
  
  Порой я бываю таким наивным, что самому тошно.
  
  Чтобы успокоиться, я сделал пару глубоких вдохов, но это не помогло. Тогда я примерился и хорошенько врезал ладонью по крышке своего стола. Никакого эффекта.
  
  Не зная, что еще предпринять, я встал и подошел к окну.
  
  
  Примерно с полчаса я с надеждой вглядывался в небо, но не увидел ничего.
  
  Идет дождь. Очень сильный - крупные капли дождя стучат по оконным стеклам.
  
  Иногда человек устает нести все то, что мир сваливает ему на голову. Плечи опускаются, спина сгибается, мышцы дрожат от усталости. Постепенно умирает надежда обрести облегчение. И тут необходимо решить, сбросить ли груз - или тащить его, пока не переломится хребет, как сухая ветка по осени.
  
  К такому состоянию я пришел в тридцать три года.
  
  Хотя я заслужил весь ужас, что преподнесла мне судьба, и все мучения, которые ждали меня после смерти - телесную пытку, насилие и распад моей бессмертной души, хотя я заслужил все это и даже больше, я понял, что не могу более сносить бремени.
  
  Понимаете, до меня вдруг дошло, что я не обязан терпеть.
  Я осознал, что у меня есть выбор. Иисусу, вероятно, было трудно выдержать страдания на кресте - грязь, жажда, гвозди, впившиеся в опухшую плоть кистей, - зная, что у него есть выбор. А я не Христос.
  
  
  Моя жизнь могла бы быть совершенно нормальной. Распорядись я ею по другому, и я прожил бы ее не хуже любого из вас. Правда, в том, что случилось, все таки не только моя вина: просто в какой то момент я был доведен до предела, ну а дальше все покатилось под гору и остановиться было невозможно. Так мне кажется, но я могу и ошибаться.
  
  
  Отныне во мне борются два человека, и ни в одном из них я не узнаю себя.
  
  И все таки до сих пор я предпочитала не оглядываться назад.
  
  Но я невиновен, насколько может быть невиновным автор.
  
  И после стольких совпадений видеть здесь только случайность?
  
  Самое основное в характере - умение быстро и логично действовать.
  
  Умеет сочетать в жизни романтическую и практическую стороны.
  
  Hе любит хитрить сам и не терпит изворотливости и лживости в других.
  
  Hе любит, когда во время дела отвлекают, лезут с разговорами. Это мешает сосредоточиться.
  
  В нем нет глубокого уважения или преклонения ни перед чем на свете, кроме законов природы, фактов, логики.
  
  Его лозунг: "Кто не спешит - тот приходит последним".
  
  Hикогда не станет в очередь за мороженым и посмеется над теми, кто там прожигает жизнь.
  
  
  В своем воображении как бы опережает события.
  
  Прошлое почти не имеет значения, как бы не существует.
  
  Оптимистичен, романтичен, жизнелюбив.
  
  Любит испытывать себя, проявить свои способности в борьбе с различными трудностями.
  
  Уверен, что риск благородное дело. Провалы его не смущают: все, что ни делается - к лучшему.
  
  Hе любит хитрить, но старается быть дипломатичным.
  
  
  
  Слова прозвучали в голове отчетливо и ясно. Они даже зашевелились в горле, пощекотали корень языка и, коротко, звонко прищелкнув у нижнего нёба, отправились в гортань плотным, немым комком.
  
  Бывает такое молчание, в котором несказанные слова звучат особенно громко.
  
  Я боюсь.
  Боюсь пустоты, которую ощущаю внутри. Боюсь навалившейся усталости. Боюсь потому, что мне кажется, будто уже ничего не поправить. Потому что мне тридцать три года.
  
  Забавно, как окружающие нас вещи меняются со временем.
  
  Забавно, как время меняет нас.
  
  Я не помню, кто первым произнес эти слова. Но кто то должен был это сказать, ведь вскоре нам всем стало все ясно.
  
  Так уж получилось, и все тут. И никакого исхода.
  День за днем.
  
  Мне так нравится.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"