Ад - особая милость, которой удостаиваются те, кто упорно ее домогались.
А. Камю
Быть счастливым - значит не желать того, чего нельзя получить.
В. О. Ключевский
Слышишь ветер, плачущий подобно матери, потерявшей нерожденного еще ребенка? Он рыдает и бьется, не надеясь, что кто-то разделит его горе и не зная, что есть те, для кого тоскливая его песня - светская мазурка праха на костях. Но ты не можешь уловить звук неспетых песен всех его утерянных детей. Однако тебе кажутся важными эти песни, возможно, самыми важными среди всех занимающих твою голову вещей в полтретьего ночи. Подходишь к окну. Апельсиновые фонари, малиновый снег вокруг, дымно-сизое, отравленное всеми ядами человечества небо и будто замершие в одном мгновении февраля снежинки. И ветер - его нет.
Отворачиваешься от окна, закрываешь глаза. Миры предоставлены только тебе, и ты, мысленно взявшись за невесомую Ариаднову нить, начинаешь творить все с той же жадностью начинающего демиурга, словно впервые.
Малиновый снег, апельсиновые фонари. Мягкое ощущение сказки в медленно кружащих холодных белых звездах, в тысячах одетых флером волшебства лун, твоих лун. Небо вздрагивает от праздничного салюта и испещряется вспышками разноцветных огней. Вокруг радостно гомонящие силуэты, отделенные легкой дымкой, - люди ли, нет, и есть ли, в сущности, разница? - обнимаются, шутят и наслаждаются этой ночью, что ты для них сотворил. И везде, везде бесконечность небывалой и блестящей жизни, которую в тебе методично уничтожает рутина реальности.
Внезапно вой ветра, настойчиво пытающегося разрушить твою эйфорию созидания, достигает апогея и замолкает, оставляя тебя наедине со слышимым отныне тихим, режущим сознание плачем его детей. Ты открываешь глаза, ввергая мир своих силуэтов и фейерверков в хаос и Рагнарёк. Нет ни намалеванных на скорую руку под зов твоей фантазии картинок на стенах, ни забытого давным-давно на подоконнике листа со стихами неизвестного поэта, нет и подоконника со стенами, нет ничего. В мире остались только снег, тьма, холод, безветрие и пустота, лишь слепой глаз мутно щурится с абсолютно черного свода небес. Ты слишком часто выбирал сны, а теперь они выбрали тебя. Отныне нет иного настоящего помимо этой ледяной пустыни, нет и другой мечты. Ты один, навеки один, без своих живых и без своих химер. Твои сны обернулись твоим персональным адом.