Крошка Цахес нахмурит суровые брови,
Кулачком погрозит заокеанским врагам,
Длинным носом смакуя запах газа и крови,
Матерясь по-ребячески чужим берегам.

Ты, устало мусоливший свое "буду краток",
С партбилетом и свечкой на картавых поминках,
Ты швырял своим псам кусок холодной зарплаты,
Раздавая свободу на ментовских дубинках.

Едкий трубочный дым разбавляя усами,
Продразверсткой сжирал непослушный народ,
Ты топил мою Русь залихватски баграми,
Обесчещенных девок забивая под лед.

Ты растил в коммуналках поколенья на мясо,
Мягкотелой, заботливой рукой палача.
Узкоглазой, немытой и бухой биомассой
Ты Европу насиловал, слюняво урча.

Ты кровавил рассветы долгожданным расстрелом
Чернопанцирной твердой перчаткой чекиста,
Ты кишками, веревками и мясом горелым
Добивал беспощадных и жестоких фашистов.

Вечный крошечный Цахес для "Великой России"!
Вечный идол рабов, о пресвятой Циннобер!
И кривые ручонки, будто сабли Батыя,
Нефтегазовый опий извлекают из недр.

Русь была византийским ублюдкам не рада,
Не для вас этот север и чужая земля!
Ты сполна отомстил ей, словно щит Цареграда,
Прибивая ребенка на ворота Кремля.

Крошка Цахес бессмертен, многолик и серьезен!
Забивая костями тьму болотных трясин
Вечный Брежнев и Пётр, вечный Сталин и Грозный
Рисовал себе славу теплой кровью Руси.

О как страшно, мой Цахес, знать, за что ты в ответе!
И, спасаясь в пожарище хрустально-ночном,
Ты издохнешь от страха неминуемой смерти,
Задыхаясь в кувшине со своим же дерьмом!