Над страной пересохшего Глеба
И Бориса благого скелета
Транспарантом растянуто небо
Грязно-серо-ментовского цвета.

Веселится плешивая сволочь
Под трёхветным заблёванным флагом,
А в глазах его светится в полночь
Соловецкая святость Гулага.

Всем на ужин - знамёна и речи
Аскетичной духовной баландой,
И в бараках засветится вечер
Новогодней колючей гирляндой.

Этот вечер был создан руками
Косоглазой ордынской рабыни.
Дух её, запечатанный в камне,
Приснопамятно свят и поныне.

Но когда грязный снег под ногами
Обратится напалмовым жаром,
В замурованном дьявольском храме
Некто мёртвый вдруг вспомнит о старом.

И когда на уснувшем Нероне
Ярко вспыхнет горящая тога,
Он умрёт от скрипящего стона
Оживающей статуи бога.

Он зарежет Бориса и Глеба
В психотропную жёлтую осень,
Чтобы серо-ментовское небо
Гололёдом обрушилось оземь.