Ермолкин Ефим Шнеевич : другие произведения.

Недоросль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.13*8  Ваша оценка:

  НЕДОРОСЛЬ
  
  "Маме, а идише маме,
  Я твой тонкий колосок"
  Гарик Рубштейн, поэт
  
  Мальчик был такой приятный, хороший, миленький. В чистой рубашечке, такой какой-то аккуратненький, что сказать ему всю правду о желтенькой книжечке его стишков было ну просто невозможно - язык не поворачивался. И потом я знал, каких трудов стоило его маме, папе и бабушке собрать нужную сумму денег на издание этой неказистой с виду и худосочной книжицы. Я знаю эту семью. Это хорошая еврейская семья со славными, освященными веками традициями милого, ушедшего в даль, овеянную непроницаемой дымкой забвения штетла - еврейского местечка. Эти милые люди, живота своего не жалея, делали все и даже более того, чтобы оградить Мишу от всех тягот бытия: чтобы он не служил в армии, не работал и не сушил себе мозги учебой в каком-то университете. Зачем это все ему? Главное, чтобы мальчик хорошо кушал. А об остальном они позаботятся сами.
  В Израиль его привезли совсем маленьким, но за десять лет он вырос и стал таким большим, хорошеньким, полненьким и умненьким, что родители и бабушка, глядя на него, не нарадуются. Жаль, что люди вокруг злы, завистливы и вульгарны. Они, эти ничтожества, смеют вслух заявлять: "Циперштейны какого-то нравственного урода и тунеядца вырастили..." Научились парировать: "Этого, как его, Бродского тоже сначала тунеядцем объявили..."
  В школу Миша ходил, пока держали, но древнееврейским едва владел: от этого языка у него головка болела. Но русскому его обучила бабушка, говорившая внуку: "Мишеньке, иди до бобе - будем учить с русского языка".
  Когда Мише исполнилось восемнадцать лет, и ночью его диванчик начинал по ночам скрипеть, бабушка сказала: "Надо Мишеньке найти чистенькую девочку, пусть она до нас приходит два раза в неделю". Уж чего-чего, а "чистеньких" девочек снять в Израиле - не проблема. Был даже небольшой конкурс. Миша выбрал себе двух "чистеньких" - по одному разу в неделю приходила каждая. Перед "этим" каждую из них осматривал врач - друг семьи, так все было хорошо и прекрасно.
  А в последнее время Миша вдруг загрустил - ну, чего, спрашивается, ему не хватает? Оказалось, что он хочет быть поэтом. Ой, не дай Б-г, он еще начнет сочинять стихи и испортит здоровье. Поэтому родители и бабушка наняли хорошего поэта, регулярно печатавшего свои стихи в маленьких рекламных газетках (знаете, тех, что бесплатно развозятся по разным магазинам), в этих газетах поэт Сережа зарезервировал за собой все внерекламное и межрекламное пространство, денег ему не дают, но иногда кормят. Много денег этот Сережа не взял и стихи принес вовремя. Только поужинать, нахал, попросил - пришлось сосиски отваривать.
  Самое дорогое дело - это, оказывается, типография. Пришлось папе по ночам после работы грузить, а маме - по ночам же и после работы - убирать какие-то заплеванные залы кабаков, даже бабушка куда-то ходила на приработок. Но через месяц книга была готова.
  Сняли зал для выступления. Но оказалось, что Миша и по-русски читает по складам. Пришлось нанимать каких-то актрис - читать стихи. Публику как раз заполучить было нетрудно. Крупными буквами на афише написали: "Тяжелое угощение - бесплатно". Что такое "тяжелое угощение", спросите вы. Что такое "легкое угощение" - печенье и водичка, вы уже знаете. Так "тяжелое" - это то, что питательнее легкого.
  Вы знаете, мне уже звонили: "Господин Ермолкин, сколько вы, интересно, возьмете, чтоб ничего плохого о нашем Мише не писать, а только хорошее?" Я ответил, что и так готов написать о Мише Циперштейне только хорошее.
  
  МИША ЦИПЕРШТЕЙН
  
  Из книги стихов "Меня несет..."
  
  • • •
  
  Я встал на путь поэта, путь опасный,
  Не пожелаешь этой участи врагам.
  Увы и ах! Меня несет волною страстной,
  Как на скалу ладью, к каким-то берегам.
  Стенаю от обид, рыдаю я от муки,
  Как в праздник бланманже, кус неба оторву,
  Я протяну горе страдающие руки.
  Рыдаю я во сне, молюсь я наяву.
  Почто мой вещий глас в молитве сей напрасной
  К святому алтарю страданий не донес?
  Увы и ах! Меня несет волною страстной.
  Я погружен в купель, соленую от слез.
  
  • • •
  
  С небес свисала паутина,
  И было солнце, как паук.
  Какая дивная картина!
  Жаль, что писать мне недосуг.
  Будь время, я б размазал краски
  По терпеливому холсту.
  Сорвал с природы бы все маски,
  Вернул бы миру красоту.
  Мой план лишь издали неистов -
  Вблизи понятен он и прост.
  И хор из тысячи артистов
  За мной пошел бы на погост.
  Оставил миру бы алмазы,
  Что излучают дивный свет.
  Но кисть любимую ни разу
  Не взял я в руки - времени все нет...
  
  • • •
  
  Неяркий огонек горел
  В ушах звучало: "Аллилуйя".
  Я окончательно созрел
  Для чувственного поцелуя.
  Я слышу, как звучит струна
  Расстроенного фортепьяно,
  Вино, фалафели, спина
  Вконец облезшего Полкана...
  Закуска вся - не высший сорт,
  И дозы, к сожаленью, птичьи.
  Вписалось в этот натюрморт
  Твое прекрасное обличье.
  Разочарован я давно.
  И это видно глазом.
  Как жаль: дешевое вино
  Совсем затмило разум.
  
  • • •
  
  О, жизнь отнюдь не хороша.
  Приму я смерть свою как благо.
  Пока же во плоти душа,
  Слагаю сагу.
  Я завершаю жизнь свою
  Назло всем сущим лирам.
  Так вдохновенно я пою,
  Прощаясь с миром.
  
  • • •
  
  Я видел в снег упавшего олима
  Средь улиц Иерусалима.
  Живу в тепле, живу я в неге.
  Совсем я позабыл о снеге.
  Но днесь ликует естество:
  Совсем уж скоро Рождество.
  Но мне не праздновать сей праздник,
   как еврею.
  Вздохну, танур включу
   и комнату согрею...
  
  • • •
  
  Мои стихи суть сонмище мелодий,
  В них ни одной фальшивой нотки нет.
  Они не по зубам вам, составители пародий.
  Ведь я не вы, я истинный поэт.
  Крадусь я к рифмам, словно уголовник,
  Чтоб нужную схватить и завершить строку.
  Я для стихов моих пленительный любовник.
  Чтоб не сфальшивить в них, всегда я начеку.
  Слагаю я стихи, окутанный печалью,
  Вселенские огни вкушаю я душой,
  Загадочный мой лик, как тайною, вуалью
  Покрыт, и сквозь вуаль на мир гляжу большой.
  
  • • •
  
  Стену Плача нельзя сравнивать со стенкой обычной,
  Маркса с Элиягу, Энгельса с РАМБАМом,
  Как тихий шепот - это не голос зычный,
  Так и бардак никогда не станет храмом.
  
  Самое удивительное, что эту статью не хотела принимать редакция: это-де реклама поэту Сережке, сукину сыну. Как узнают, к нему, мол, кинутся все сойферы и дихтеры, чтоб он за них сочинял, за гроши, так сказать, работал для их славы. Сошлись на том, что Сережкину фамилию вымарали в рукописи этой статьи.
  Теперь перед Сережкой, продажным писакой, стоит задача исключительной важности и трудности непомерной: научить Мишу читать членораздельно свои стихи и объяснить их смысл хотя бы приблизительно.
Оценка: 3.13*8  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"