Ермолаев Игорь Никифорович : другие произведения.

Ермолаев И. Н. Русский Dasein в тени нацистского Феникса (об одной формально-лингвистической ошибке Хайдеггера и возможности русского Логоса)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    В заметке представлены отдельные аспекты осмысления философского наследия Хайдеггера в поле полемики "Чёрных тетрадей" и отражения в них "русского вопроса". В данной связи предлагается вариант возможной хайдеггеровской интерпретации понятия Логос в контексте проблематики соответствующих направлений современной русской философии. Опубликовано в сборнике Человек и трансформация современного общества. Псков. 2020,сс. 47-56.
  Русский Dasein в тени нацистского Феникса
  (об одной формально-лингвистической ошибке Хайдеггера и возможности русского Логоса)
  
  Аннотация
  В заметке представлены отдельные аспекты осмысления философского наследия Хайдеггера в поле полемики "Чёрных тетрадей" и отражения в них "русского вопроса". В данной связи предлагается вариант возможной хайдеггеровской интерпретации понятия Логос в контексте проблематики соответствующих направлений современной русской философии.
  
  Ключевые слова: Мартин Хайдеггер, Александр Дугин, Барбара Кассен, Эммануэль Фей, Чёрные тетради, русский Логос, русский Dasein, калькуляция, Machenschaft, λόγος, λέγειν .
  
  
  Любая этимология превращается
  в бессмысленную игру словами,
  если не постигнут дух языка,
  то есть сущность бытия и истины,
  из которых язык говорит.
  
  М. Хайдеггер
  
  Известный академический и политический спор относительно "молчания Хайдеггера" при нацистском режиме наполнился, как известно, в последние годы, после публикации в 2014 г. первых "Чёрных тетрадей", новым содержанием. Раньше, до этой документальной основы, одна сторона категорически отрицала какую-либо сознательную сопричастность мэтра "Бытия и времени" фашистскому режиму, другие, напротив, даже и без этого приводили весомые аргументы в пользу его нацистской ангажированности. Последняя сторона наиболее ярко была представлена, начиная с публикации чилийского по происхождению исследователя В. Фариаса "Хайдеггер и нацизм" (19), а также его французских коллег Э.Фея (17) и, отчасти, самого П.Бурдьё (3).
   Но все подобные доводы разбивались о несокрушимую скалу философского авторитета Хайдеггера. Великий ум не мог быть, по определению, идейно сопричастен преступным проявлениям европейской цивилизации. В худшем случае - он виноват только в том, что вынужден был выжидать и молча "писать в стол"... И Хайдеггер, действительно писал, но не совсем то, что многие ожидали...
   Поскольку все это по форме весьма напоминало части постсоветского интеллектуального мира собственное недалекое прошлое, то данное представление стало весьма популярным (2). В возникшем идеологическом вакууме философия "мескирхского мудреца" показалась тогда некоторым путеводной нитью приобщения к новым общеевропейским ценностям, даже неким элитарным символом этой "приобщённости", а имевшиеся уже в ту пору, еще до появления "Чёрных тетрадей", упомянутые выше аргументы о нацизме Хайдеггера, воспринимались даже с еще большим скептицизмом, чем на том же Западе (6), считались маргинальными и, соответственно, не переводись.
  Французская исследовательница русской философии Dennes Maryse оптимистично подытоживала к концу 20-го столетия: "Мы подошли к моменту, когда хайдеггеровские идеи до такой степени усвоены в России, что... осуществляется шаг вперед в истории философии в становлении общей западно-русской культуры" (15, с. 887).
  К этому времени там, на фундаменте многочисленных трудов Хайдеггера (а также еще более многочисленных интерпретаций), уже была обновлена значительная часть современной западно-европейской философии, спектр которой объемлет самые разнообразные направления, включая диаметрально противоположные.
  В особенности это относится к Франции, где хайдеггеровская мысль оказалась даже популярнее, чем в самой Германии, став интеллектуальным источником не только для Сартра, но и многих ведущих французских философов и интеллектуалов, в том числе еврейского происхождения - Фуко, Деррида, Лакан, Левинас и др. Через посредство этих же французских интеллектуалов (не считая Х. Арендт и иже с ней) Хайдеггер получил после денафикации возможность нового интеллектуального возрождения, а затем и широкого международного признания. Нацистский Феникс расправил свои крылья...
  Франция стала, поистине, его второй интеллектуальной родиной, по поводу чего сам Хайдеггер, слегка удивляясь, покровительственно замечал, что, когда французы начинают философствовать, они говорят по-немецки...
  Поэтому нет ничего удивительного в том, что германский издатель "Черных тетрадей" П.Травни (Trawny) запустил пробные (в том числе антисемитские) выдержки из них перед началом официальной публикации именно через французский интеллектуальный мир, вызвав тем самым, соответствующее потрясение, граничившее с интеллектуальным шоком.
  Содержание тетрадей теперь уже доступно широкой публике и подробно прокомментировано с разных, подчас совершенно противоположных сторон. При этом разногласия доходили до того, что к отдельным, "излишне" критиковавшим Хайдеггера по этому поводу известным профессорам, власти вынуждены были приставлять полицейскую охрану, опасаясь угроз со стороны оппонентов. Некоторые в разочаровании в своем прежнем кумире отказывались от высоких "хайдеггеровских" кафедр, а другие даже призывали "запретить" Хайдеггера (8, с. 44).
  У нас в академическом мире возобладала более сдержанная позиция, направленная прежде всего на сохранение хайдеггеровского философского наследия (чтобы было с чем работать...) при отдельных мировоззренческих и методологических корректировках. Такое восприятие аргументированно обосновано Н.В.Мотрошиловой в одном из первых профессиональных откликов по данной проблематике, а также в ее публичных лекциях и выступлениях (7). Впоследствии по этому поводу появились другие многочисленные публикации, дискуссии, сборники (4). Особо в этой связи отметим добротные обзоры С.В. Погорельской (8).
  Поэтому в контексте уже имеющейся обширной отечественной литературы на эту тему (широкого "дискурса") кратко напомним лишь отдельные факты и тезисы самого Хайдеггера, имеющие отношение к нашей теме.
  1. Хвалы фюреру: "Фюрер пробудил новую реальность, которая толкает наше мышление на правильный путь" (8, с. 12).
  2. Вступление в национал-социалистическую партию.
  3. Ректорство университета с программными тезисами национал-социализма.
  По этому поводу приведем некоторые цитаты из публичных ректорских речей, обращенных к студентам в 1933 г.:
  - "Учеба в университете должна вновь стать делом, полным риска, без гарантии последствий. Кто не выстоит в борьбе, остается лежать. Новое мужество должно стать постоянным, ибо долгой будет борьба за те места, где воспитываются ведущие. Борьба ведется силой нового рейха, который делает реальностью народный канцлер Гитлер" (3, с. 255) .
  - "Пусть не учения и "идеи" будут правилом вашего бытия. Сам вождь и только он есть настоящая и будущая немецкая действительность и ее закон. Все больше углубляйтесь в знание: отныне каждая вещь требует решения и всякое дело - ответственности. Хайль Гитлер!" (3, с. 263).
  4. Поощрение службы сыновей на Восточном фронте (Россия).
  5. Запись в отряды фольксштюрме для защиты гитлеровского режима при его агонии в 1944 г.
  6. Последующее "молчание" и нежелание публично осудить фашистский режим.
  Затем в "Чёрных тетрадях" вдруг открылись новые "бытовые" антисемитские высказывания, а также возможный "онтологический" антисемитизм и размышления о глубинных основаниях "истинного" (философски-рафинированного) национал-социализма.
  При этом надо учитывать, что, по мнению отдельных исследователей, сам стиль изложения Хайдеггера является эзотерическим, направленным, по своей сути, лишь к избранным, а оттого, порой, нарочито туманным, что ведет к возможности многочисленных (зачастую субъективных) интерпретаций. В этом заключается одна из магических сторон воздействия и влияния Хайдеггера (25, с. 482-83).
  Вот несколько характерных выдержек из "Черных тетрадей" (исключая банальные антисемитские), которые отражают, в том числе, нарастающую политизацию философии Хайдеггера.
   - "Мир - в изменениях, но сила, рифмующая его, пока еще во тьме, и, тем не менее - она здесь!" (8, с. 11).
  - "Лишь немец, и только он один, сможет по-новому срифмовать и произнести бытие (Sein) в его изначальности" .
  - "Конец "философии". Мы должны ее закончить и тем самым подготовить нечто полностью иное - метаполитику" .
  - "Метафизика человеческого бытия (Dasein) должна углубиться и расшириться в себе до метаполитики исторического народа" (8,12).
  В такой ситуации, после тяжелого урока "Черных тетрадей", вполне понятно стремление некоторых, во что бы то ни стало "сохранить Хайдеггера" посредством разного рода лингвистических и прочих изысканных "интерпретаций". Главное - сохранить его философию, с которой можно потом работать дальше, а для этого надо, прежде всего, признать фашизм не сущностью его философии, антисемитизм не онтологической укоренённостью, а чем-то внешним, наносным, случайным (бытовым), от чего можно освободиться путем признания "отдельных ошибок и недостатков". Те же, кто затевают "дела" против Хайдеггера (такие, как П.Травни), во многом являются академическими неудачниками, пытающимися сделать себе имя за счет великого философа (8, с. 34).
  В другом направлении, условно назовем его "консервативным", в "Черных тетрадях" привлекли внимание новые аргументы против глобализации и других отрицательных проявлений современной "калькуляционной" (читай - цифровой...) цивилизации, включая вопрос о технике, экологическую проблематику и т.п.
  К этому прибавился ещё и "русский вопрос", поскольку Хайдеггер дал в "Чёрных тетрадях" повод, снабдив их отдельными заметками о России. Обрисуем в данной связи дополнительно контекст хайдеггеровских построений, в которые вписывается "русская тема".
  По Хайдеггеру первоначальный грех забвения корней Бытия (укоренённости в бытии) выражается, кроме прочего, в особой сущности, исторически олицетворяющей этот процесс, - номадном калькулирующем духе (Machenschaft). Одним из проявлений такового, вопреки изначально правильному бытийному греческому началу и наследующему ему немецкому, является мировое еврейство, движущее мировой процесс через калькуляционную науку Нового времени и технический "постав" к самоистреблению, как самого себя (Освенцим), так и мира в целом (атомная бомба).
  Проявлениями этого же номадного беспочвенного духа являются техногенные щупальца Machenschaft США и СССР (где русские пока пребывают под властью иудо-большевизма, не играя самостоятельной роли). Эти зловещие силы также ведут друг друга и мир к задуманному самоистреблению, сдавливая при этом Германию со всех сторон в качестве наследницы греческого духа и "нового начала" мира (через поворт Kehre к четверице Geviert, когда Земля и Небо, Боги и Люди перевернутся...). Возможно, таким началом, наряду с немцами, может стать и вторая "метафизическая нация" - русские, после их освобождения...
  Понятно, что данные построения Хайдеггера подкрепляют философемы в духе теорий "консервативной революции", одним из наиболее ярких представителей которых в настоящее время является широко известный в этой связи на Западе А.Г.Дугин. В своих трудах Александр Гельевич выступает с соответствующими призывами, в контексте разрабатываемого им "четвёртого пути": обратиться к философии Хайдеггера, выучить немецкий язык, обосновать "новое русское начало", русский "преисподний Dasein", русский Логос, отличительной особенностью коего станет, в частности, понятие безосновного, Хаоса и т.п. Перечислены уже и характерные экзистенциалы русского Dasein, а также возможное прочтение Dasein как "бытия-авось" и т.п. (5, с. 377).
  Поскольку любые построения самостоятельной русской идеологии зачастую воспринимаются априорно в качестве некоей угрозы, то не избежали этого и прохайдеггеровские концепции русского Логоса. В этой связи, после обнародования "Чёрных тетрадей", даже был спешно созван соответствующий международный консилиум под началом известного американско-французского специалиста по русским вопросам Марлен Ларюэль. Под её руководством в московском франко-русском центре прошли международные семинары по этой теме, увенчавшиеся затем изданием русскоязычного сборника "Хайдеггер и Россия" (6). В работе приняли участие как представители старой гвардии разоблачителей Хайдеггера (Эммануэль Фей, Ричард Волин), так и исследователи нового поколения (Сидони Келлер и др.). В сборнике особо подчеркивается (в контексте упоминания А.Г.Дугина) глубинный онтологический профашизм и антисемитизм философии Хайдеггера. Однако относительно самой России в данном труде материалов было не так уж и много.
  Этот недостаток был впоследствии восполнен отдельно изданной франкоязычной статьей Э. Фея под названием "Хайдеггер и Россия: от консервативной революции ко Второй Мировой войне" (18). Главная мысль Э. Фея сводится к тому, что реальная практическая и теоретическая сопричастность Хайдеггера антирусскому фашистскому режиму перевешивает для русских все славословия автора "Чёрных тетрадей" в их адрес, как то: чтение Достоевского; метафизичность русских и немцев; восторг по поводу ловкости Гитлера с пактом Молотова-Риббентропа; размышления относительно возможной добавки славянской крови (после ее избавления от иудо-большевизма) в германскую; предположения о наличии, наряду с немецким, также "русского начала" и т.д.
   Интеллектуальный блеск дугинских постхайдеггеровских комбинаций оценили также в соответствующем зарубежном англоязычном сборнике (20).
  Очевидно, что столь богатые возможности разного рода интерпретаций Хайдеггера заключаются, как в его методологии, так и в мистической сути его философии: преодоление (деконструкция) метафизики и философии, устремлённость к выходу за пределы Логоса, - где размытость Ничто и Безосновность дают широкий простор для разного рода субъективных интерпретаций, в частности, поэтических. Метод исследования, отчасти, подобен Гегелю и Марксу, - игра диалектики самораскрывающегося понятия, в данном случае - Dasein. Особая роль германского народа в преображении четверицы Geviert, где сам Dasein - народ, тайна Бытия, раскрывающаяся через немецкий язык. Первоначальная деконструкция философии к метаполитике затем ведёт к реальной политике, изложенной в ректорских речах (почва, нация, коллектив, дисциплина, труд, воля, фюрер).
  Даже сам Логос, как замечает, Хайдеггер, парадоксально непостижим, чрезмерное следование ему лишь затемняет первоначальную поэзию Бытия (Seyn), которую может передать только поэт и его интерпретатор - философ. Хайдеггер, следуя традиции "сумрачного германского гения", вещает через своего любимого поэта Гёльдерлина из Тьмы Ничто, Безосновного (Ungrund), проблески коего дано узреть не всем. Далее - интерпретация гения (истина есть интерпретация - Ницше): завораживающая игра с колдовским пульсирующим гномом Dasein, выброшенным темпорально из тьмы Бытия. Только поэзия наиболее близко опять отражает сокровенность Бытия, но и здесь опасность - судьба Ницше и Гёльдерлина... Надо удержаться у бездны, не соскользнуть в неё, вовремя проявив бюргерскую основательность ("промолчи...").
  В этом контексте продемонстрируем дополнительный пример возможности интерпретации русского Логоса на основе подобной хайдеггеровской методологии (в копилку А.Г.Дугину...). В данном случае - применительно к дугинской модели поиска русского Dasein (в поле его терминологии "бытие-авось" и т.п).
  Рассмотрим одну их лингвистических проблем Логоса, представленную Хайдеггером, в частности, в "Положении об основании" и "Гераклите", где он в качестве составной смысла λόγος воспроизводит его этимологическую основу от глагола λέγειν, интерпретируя таковой как "собирать, класть, ложить перед собой", а затем представать перед несокрытой (самораскрывающейся) истиной ἀλήθεια. Отсюда перекидывается этимологический мостик к немецкому legen (класть, ложить, уложить, лечь...).
   - "Греческое существительное λόγος относится к глаголу λέγειν, что означает: собирать, класть одно к другому... Глагол λέγειν является словом, обозначающим слово "сказать", a λόγος означает "высказывание" и "сказание". Любой словарь может дать сведения об этом.
   За само собой разумеющееся принимают то, что "сказать" для греков означало λέγειν. Совершенно само собой понятным считается то, что подразумевают оба эти слова... Однако почему тогда для греков сказывание является неким λέγειν λόγος? Потому что λέγειν означает: собирать, класть друг-к-другу. Но такое укладывание (Legen) в качестве собирающего, сохраняющего, оберегающего и хранящего есть некое позволение быть наличным (ein Vorliegenlassen), которое обнаруживает наличное, пред-лежащее (Vor-liegende). Но наличное есть нечто из-себя-присутствующее; λόγος и λέγειν - это позволение быть наличным чему-то присутствующему в его присутствовании" (13, сс. 180-181). В таком же духе трактуются λόγος и λέγειν в "Гераклите" (12, с. 327).
  По этому поводу в фундаментальном "Европейском философском словаре "непереводимостей"", изданном под редакцией известной исследовательницы греческой мысли Б. Кассен, авторитетно указывается на неоправданность подобной этимологии, произвольность. Причем в первоначальном французском оригинале Б.Кассен высказывается на данный счёт гораздо более резко, сравнивая попытку Хайдеггера напрямую вывести λόγος из интерпретируемого в этом смысле λέγειν... с приступом этимологического ослепления ("affolement" - безумия) (24, с. 740).
  В английском же варианте это уже смягчено: "Heidegger makes no distinction (in contrast with the standard etymology given by Frisk [RT: Griechiches etymologisches Wörterbuch] and by Chantraine [RT: Dictionnaire étymologique de la langue grecque]), between *λέγω, from the Indo-European root *legh- "to be lying down" (from which we get λέχος and λόχος, as well as legen, liegen, or the French lit) and λέγω, from *leg-, to gather." This fusion or confusion is an essential part of his argument" (16, с. 592-93).
   На этот счёт другие авторитетные современные исследователи А.Сож (Sauge А.) и А.Виллани (Villani А.) также дают соответствующие пояснения. По мнению А. Виллани, Хайдеггер в отношении понятия λόγος "смешивает два корня (*leg- et *legh-), а затем использует (сознательно или неосознанно?) эту комбинацию таким образом, что... появляется типично хайдеггеровский термин "собирания" ("recueillement")..." (23).
   А.Сож, указывая на данное смешение Хайдеггером двух разных корней, добавляет, что, с его точки зрения, это типичный для того метод интерпретации, отмеченный влиянием герменевтической традиции, которую Фрейд также использовал для своей собственной концепции истолкования сновидений... Метод состоит в том, чтобы внешне сложное проявление заподозрить в качестве скрывающего под собой нечто непроявленное ("неслышимое"), затем, разбив его на составляющие, "прильнуть ухом" к каждой отдельной части, дабы услышать сокровенное, а слушать Логос, по Хайдеггеру: значит - уже "ему принадлежать" (21). Впоследствии А.Виллани и А.Сож издали совместный труд, посвященный подобным и другим особенностям методологии Хайдеггера (22). В буквальном переводе: "Переделать (подправить) Хайдеггера".
  Но все такие лингвистические аргументы в контексте философии самого мэтра "Бытия и времени" не вполне работают, поскольку, как уже отмечалось выше, подобно Гегелю, он исходит из преодоления формальной аргументации и логики с выходом на безосновную первооснову поэзии Бытия. Критиковать с этой точки зрения Хайдеггера правомерно, но не вполне корректно, поскольку в данном случае это сродни критике закономерностей квантовой механики с позиций классической. В контексте его философии речь в данном случае идёт уже не об этимологии, а некоей мета-этимологии.
   Сам Хайдеггер замечает по этому поводу в "Гераклите" следующее: "Любая этимология превращается в бессмысленную игру словами, если не постигнут дух языка, то есть сущность бытия и истины, из которых язык говорит. Этимология опасна не сама по себе: опасна бездуховность людей, ею занимающихся, или (что в данном случае одно и то же) с нею борющихся. Какой-нибудь филолог может всю жизнь ревностно заниматься греческим языком и овладеть им, ни единого разу не ощутив себя затронутым его духом, но трудолюбиво и честно подавляя этот дух своими расхожими, повседневными представлениями, пусть даже видоизмененными с помощью "историографических" изысканий" (12, с.188-189).
  К тому же, напомним, здесь начинает играть роль и такой известный критерий истины как эстетический (поэтический), "от красоты". Подобный критерий, наряду со строгой рациональностью, привлекал, например, и Эйнштейна, а в истории становления науки он мог иногда быть и определяющим.
  На этот счёт один из наиболее авторитетных современный русских исследователей античной мысли профессор И. Е. Суриков напоминает в монографии о Пифагоре, что наряду с требованием доказательности, отличающим становление древнегреческой науки, почиталась не только красота рациональных доказательств (красота доказательности), но и красота как доказательность: "Эстетика сплошь и рядом проникала в научное мышление... Пифагор первым выдвинул идею шарообразности Земли... Ход мысли Пифагора был следующий. Шар - самое совершенное, идеально прекрасное и гармоничное геометрическое тело: у него нет углов, каждая точка его поверхности на равное расстояние удалена от центра и т.п. И именно поэтому, в силу норм космической гармонии, Земля должна иметь форму шара. Не потому, что это обусловлено какими-то физическими причинами, а просто потому, что это красиво!" (10, с.72).
  Напомним также по данному поводу и известное изречение самого Аристотеля: "Поэзия философичнее истории, ибо поэзия больше говорит об общем, история - о единичном" (1, с. 655).
   В этой связи германо-греческий контекст мысли Хайдеггера известен.
  Если предположить, что в таком варианте Хайдеггер всё же по-своему прав (а гениям сие присуще), то подобные мета-этимологические построения будут ещё одним дополнительным аргументом для идущего вслед за ним А.Г.Дугина. А именно: русский глагол "лежать" и его производные (пролегать, слега...) восходит (по словарям М. Фасмера и П.Я.Черных) к тому же индоевропейскому началу, что и λέγειν в хайдеггеровской интерпретации (с соответствующим корнем и немецким legen), а, следовательно, искомый А. Г. Дугиным русский Логос напрямую сопрягается с раскрытым выше греческим вариантом Хайдеггера... (9, т. 1, с. 473). М. Фасмер: "лежу, лежать... греч. λέχος ср. р. "ложе", λέκτρον - то же, λεχώ "роженица", λέχεται ̇ κοιμᾶται..." (7, т. 2, с. 475).
   Если философская интуиция "мескирхского мудреца" верна, то это не только весомый аргумент в пользу русских поисков Dasein А.Г.Дугина, но также некий упрек самому Хайдеггеру, - в игнорировании русского языка в поисках Бытия ("загерманенности"). Примеров в этом отношении много, чего стоит только единая исходная этимология греческого Мифа (μύθος) и русской Мысли (7,т.3, с. 25); (9,т.1, с.552). М.Фасмер: "Мыслить, мыслю... родственно греч. μῦθος м. "речь", μῦθέομαι "говорю, беседую, обдумываю"..." (7,т.3, с. 25).
  В данном случае мы продемонстрировали лишь один из дополнительных вариантов использования философской методологии Хайдеггера на пути построения русского Логоса. Бесспорна притягательная возможность таких интерпретаций. Но вместе с тем очевидна также сопровождающая их неоднозначность и произвольность. Подобные упражнения с хайдеггеровской Музой в русском духе могут быть отчасти, конечно, полезными, дабы, например, продемонстрировать противникам наши интеллектуальные силы, что А.Г.Дугин блестяще исполняет, в частности, на примере поэзии уже не Гёльдерлина, а нашего Николая Клюева и др. (5, с. 532).
  Однако при всех этих возможностях мы всё же согласимся с тезисом о том, что в реальности (в том числе политической) нацистский груз философии Хайдеггера и его фашистская политическая практика перевешивают любой соблазн использования его философских построений для обоснования вариантов русской идеологии, русского Логоса.
  Античное наследие и его осмысление Хайдеггером также не могут избежать соответствующих интерпретаций. Так, например, упомянутый уже выше профессор И.Е.Суриков, говоря о германской "чеканной формулировке" Винкельманом классического греческого искусства ("благородная простота и спокойное величие") и идеализации им Перикла, указывает также на последующую тенденцию в германской историографии истолкования таковых в духе "фюрерства", а греческого этноса в качестве образца "чистой", "арийской" основы: "Многие немецкие историки (даже ещё до возникновения фашизма) подчёркивали, что Перикл был идеальным вождём (Führer) народа, выразителем "нордического духа"... В свете всего вышесказанного о настроениях интеллектуальной элиты в Германии никак не выглядит удивительным, что с приходом Гитлера к власти многие немецкие историки античности приняли этот режим и даже пошли к нему на службу" (9, сс. 199, 202).
  Это же относится, добавим - и к Хайдеггеру.
  В современных условиях, когда реанимируются разные варианты антирусских идеологий на постфашистских и неонацистских основах, данные уроки истории приобретают особую актуальность.
  Фашизм во всех его видах, даже эстетических и "онтологических", навсегда останется и остаётся одной из разновидностей антирусской идеологии. Излишне увлекавшиеся в этом смысле красотами философских построений германского мэтра отдельные еврейские интеллектуалы уже получили тяжёлый (не будем говорить - "необходимый") урок. Русским надо тоже быть осторожнее по отношению к соблазняющим их песнопениям "мескирхской Сирены" и иже с ней. Как поучал по этому поводу великий Гёте: "Юный друг, пусть каждый знает, кто в высокий мир проник: Муза нас сопровождает, но она - не проводник".
  Пора освободится от подобного соблазна - обосновать русское через нерусское. Дорогами Хайдеггера... Гегель, Маркс, Хайдеггер - слишком знакомая стезя, разные развилки одного старого пути.
  Но sub specie aeternitatis всё же остаётся вопрос: а если Хайдеггер в его "мета-этимологии" прав?
  
  
  
  Литература:
  
  1. Аристотель. Поэтика // Сочинения в 4-х тт. М. 1983. Т. 4. с. 655.
  2. Бибихин В. Дело Хайдеггера // Философия Хайдеггера и современность. М. 1991.
  3. Бурдье П. Политическая онтология Мартина Хайдеггера. М. 2003.
  4. Дело Хайдеггера (сборник). Логос. ? 3. М. 2018.
  5. Дугин А.Г. Мартин Хайдеггер. Последний Бог. М., 2014.
  6. Мартин Хайдеггер. "Черные тетради и Россия" (сборник). М. 2018.
  7. Мотрошилова Н.В. Черные тетради М. Хайдеггера: по следам публикации. Вопросы философии. ? 4. 2015.
  8. Погорельская С. В. Черные тетради. Новое измерение философии М. Хайдеггера. Аналитический обзор. РАН. ИНИОН. М. 2019.
  9. Суриков И. Винкельман - Ницше - Гитлер: "Немецкая античность" и складывание нацистской идеологии // История и современность. 2012. ? 1, сс. 199, 202.
  10. Суриков И. Е. Пифагор. М., 2017, с.72.
  11. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка, т. 3. 1987.
  12. Хайдеггер М. Гераклит. СПб. 2011.
  13. Хайдеггер М. Положение об основании. СПб. 2000, сс. 180-181.
  14. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка, т.1. М. 1999.
  15. Dennes Maryse. Проникновение и влияние философии Мартина Хайдеггера в России. Revue des études slaves, t.,70, f., 4, 1998.
  16. Dictionary of Untranslatables. Princeton. 2014.
  17. Fay. E. Heidegger, L'introduction du nazisme dans la philosophie. Paris. 2005.
  18. Faye. E. Heidegger et la Russie: de la révolution conservatrice à la Seconde Guerre mondiale. Sens public. 2017. https://doi.org/10.7202/1048862ar
  19. Farias V. Heidegger y el nazismo. Barcelona. 1989.
  20. Love, Jeff. Heidegger in Russia and Eastern Europe. Rowman & Littlefield International Ltd, 2017.
   21. Sauge А. Introduction à une analyse sémantique de la famille λέγειν / λόγος. Syntaktika. 49 | 2015. URL : http://journals.openedition.org/syntaktika/225
   22. Sauge.A., Villani A. Défaire Heidegger. Édition Kimé. 2018.
   23. Villani A. Le partage du logos dans les naissances de la philosophie grecque. Noesis. 15 | 2010. URL : http://journals.openedition.org/noesis/1686
  24. Vocabulaire européen des philosophies. Dictionaire des intraduisibles. Seuil. 2004
  25. Kellerer S. Les Cahiers noirs de Martin Heidegger: un cryptage meurtier. "Revue de métaphysique et de morale ". 2016/4, N 92.
  
  
  Статья опубликована в сборнике: "Человек и трансформация современного общества". Псков ГУ. 2020, сс. 47-56.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"