Ерманок Яков Исаакович : другие произведения.

Поездка 2 - туристическая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Отъезд.

   Ранним-ранним утром небо над Тель-Авивом - в облаках. Я даже не могу назвать их тучами. Так, некое подобие. Тем не менее, очень похоже на то, что пойдет дождь. Но это у нас, в Беларуси. А здесь, собравшаяся за ночь в облака влага испаряется, так и не достигнув земли. Не то, чтобы я этого не знал, но приятно, глядя утром на тучки, думать, что пройдет дождик и наконец-то хоть чуть-чуть повеет свежестью. Все-таки август один из самых жарких месяцев в Израиле и нам, непривычным к этой жаре, хотелось прохлады. Конечно, в помещениях, в которых мы жили и работали, стояли кондиционеры, на худой конец - вентиляторы, но все-таки на улице было жарковато.
   Так вот, каждое утро, выходя умываться и глядя на небо, я произносил:
   - Сегодня будет дождь!
   Потом уже это вошло в привычку, ребята сами спрашивали, будет дождь или нет, заранее зная мой ответ. Как-то эта фраза поднимала настроение, стала неким символом. Хотя, в тайне, я все-таки надеялся, что капнет хоть чуть-чуть, несмотря на то, что сын мне сказал, что такое бывает очень-очень редко. Я имею в виду ту местность, где мы жили.
   И капнуло ведь! И тоже в августе, правда, через 4 года, чему мои дети несказанно удивились, сказав, что они дождь в августе видят первый раз. И даже несколько удивленно на меня посмотрели, потому что я их тоже доставал. И достал, как видите.
   В этот последний день на базе и наш первый день путешествий все было, как обычно. За исключением того, что поднялись мы пораньше, собрали свои вещи и пошли завтракать. А, вернувшись, увидели автобус и какого-то бородатого дядьку, стоявшего с нашими мадрихами-Ленами. Это был наш экскурсовод по имени Семен.
   Лены построили нас последний раз, поблагодарили за работу, начались прощания и лобзания, правда, недолго, так как еще от вчерашнего не отошли, и мы, расположившись в автобусе, под прощальный автомобильный гудок, тронулись в путь.
   Семен расположился впереди, с микрофоном, и принялся рассказывать о местах, в которых мы побываем. Кое-что мы уже знали от Лен. Получалось так, что мы двое суток проведем в Иерусалиме, одну ночь переночуем в кибуце, и еще одну - в Олимпийском центре "Маккаби" в Тель-Авиве. А днем будем колесить по Израилю. А пока движемся в Иерусалим, куда прибудем завтра. Получалось, что 70 км до Иерусалима мы будем добираться более полутора суток? Уж не по местам ли Ивана Сусанина местного, которого кличут Моисеем, нас везут? Дело его, оказывается, живет и процветает!
   А ларчик-то просто открывается. Я-то все это уже знал. Вас интригую. Ну что, берем ключик, открываем ларчик? Ну, конечно, куда же мы еще могли направляться из Тель-Авива по направлению к Иерусалиму, как не на Мертвое море. Хотя и есть более короткая дорога, но эту достопримечательность практически всегда посещают. Страна маленькая и крюк в каких-то 40-50 км не помеха для того, чтобы увидеть красоту этого удивительного чуда природы. И не только увидеть, но и ощутить. Я уже предвкушал интересное зрелище и не ошибся. А так как мы с вами уже кое-какое представление об этом имеем, хочу немного поговорить об истории. Ведь и о самом море, и о прилегающей к нему территории написано очень много. Одна Масада, крепость, построенная царем Иудеи Иродом, чего стоит.
   Странные вещи происходили в Иудее во времена его царствования. То его свергали, то он снова приходил к власти. Народ воевал против римлян, а он разоблачал заговоры и казнил всех. Было ему чего бояться, поэтому и построил крепость, думая отсидеться в ней, если что не так пойдет. Но, хотя и называли его Ирод Кровавый, за все злодеяния, он еще и много строил. И получил свое второе прозвище - Ирод Строитель.
   Вообще, о царях Израилевых можно говорить и говорить, отвлекаясь немного от основной нашей темы. Об их величии и падении. О достоинствах и недостатках. Да и зачем нужен был иудеям царь? Жили они себе, изначально выбирая в качестве центральной власти судью. Выбирали всем народом, из самых достойных, известных, справедливых. Было их, если не ошибаюсь, 12 за все время до того момента, когда Самуил, последний судья Израиля, принял это тяжелое решение - избрать царя. И, хотя назначен был достойный человек, Самуил понимал, что при царе для народа многое изменится. Ведь израильтяне не имели до того времени знати, из которой можно было избрать царя: все были равны. Каждый обладал правом голоса на народном собрании, и ни один судья или вождь не был огражден от упреков и критики. А теперь придется содержать царский двор с его обширными потребностями. Царю понадобится пышный дворец и множество слуг. До cих пор каждый защищал страну по доброй воле, но для царской службы необходима регулярная армия, где будут представлены все колена. Начнется сбор налогов на гражданские и военные нужды царства. Но не смог переубедить Самуил старейшин. А уж цари, хотя и были людьми вполне достойными, все-таки чудили не один раз. И Саул, первый царь Израиля. И Давид, который создал такое сильное государство, завоевал Иерусалим, сделал его столицей и объединил народ. И Соломон, сын Давида, большой поклонник женщин и строитель первого Храма, все они в ключевые моменты своего правления делали роковые для будущего ошибки, приведшие, в конце концов, к тому, что иудеи остались без своего государства. Но историю вспять не повернешь, а мы тем временем приехали.

Ах, море, море...

   Все, как в прошлый раз. "То же небо, опять голубое, тот же лес, тот же воздух, и та же вода...". Только не по Высоцкому вместо леса - пустыня. А вот кто из нас сегодня " не вернется из боя"? Некоторые рекомендации Семен дал, но... В бой, то есть в воду, рвутся все. Но я-то особенно не рвусь.
   Вошли потихонечку, расплылись в разные стороны. Кое-кто снимает на видео. Первая сценка. Карина, девушка лет 20 из знойного Узбекистана, чернобровая, черноглазая красавица и страшная крикунья и трусиха. Вошла по щиколотку в воду и стоит. Решили помочь и, осторожно ведя ее с двух сторон за смуглые рученьки, стараемся завести поглубже. А она дрожит и судорожно за нас цепляется. Завели на глубину чуть выше пояса, и, то ли на камешек она наступила, то ли ноги стало уже вверх подымать, но она оступается, мы ее не удерживаем, потому что утонуть здесь невозможно, а хлебнуть водички тоже не хочется. Итог: от крика все на несколько мгновений оглохли, утеряны очки, а я с Володей, которые ее удерживали, на 20 минут выбываем из строя. Карина, естественно - навсегда. Для купания в Мертвом море, конечно. Потому что в воду она уже больше, как ее ни уговаривали, не полезла. Про крики, которые, наверное, и в ее родном Узбекистане услышали, я молчу.
   Через некоторое время, пройдя процедуру обмывания (или омовения?) от воды, попавшей в глаза, рот и другие доступные места, возвращаемся с Володей к берегу. Про Володю, армянина из Сочи с русской женой и двумя детьми (где евреи-то?), я уже немного рассказывал. Шекели-шакалы, шуварма-швабра (в Европе почему-то это кушанье называют общим словом - кебаб) - одни из немногих запомнившихся мне слов, которые он для лучшего усвоения переделал. В иврите нет гласных, да и букв меньше, чем в русском алфавите, черточки, точки, запятые, закорючки - таков один из самых древних языков мира. А уж в Володиной интерпретации вообще превратился в язык Эллочки-людоедки. (Я потихоньку знакомлю вас со своими однополчанами. На экскурсии, конечно же, мы познакомились гораздо ближе, чем на базе. А Володя с семьей так и остался в Израиле после окончания программы).
   Между тем, действо разворачивается. То там, то тут, группа наша наслаждается купанием. Вот лежит на воде Юра, мой друг и товарищ из Гродно. О нем еще рассказ впереди, мы вместе потом ездили в Эйлат, на Красное море. Я уже говорил, что чуть там не утонул, а он, вместо того, чтобы спасать, как заправский папарацци, щелкал своим фотоаппаратом. Наверное, хотел запечатлеть мой последний взмах рукой, Зато и я не утонул, и снимки получились отменные. А могло быть и по-другому. И не читали бы вы эти заметки. Все рыдают...
   Юра - товарищ колоритный. Кг 120 веса при соответствующем росте и ширине. Ему-то и в простом озере утонуть непросто, наоборот, на нем, как на плоту, можно пересекать Атлантику. А здесь... Лежит себе спокойно, читает мою газету. В Израиле газеты русскоязычные страниц под 200-300. Я себе несколько приобрел в дорогу, но прочитать не успел. Юра лежит, его снимают и фотографируют. Подгребает к нему Лева из Орши. В отличие от Юры, составляет его ровно четверть. Невысокий, худой, точно гвоздь, увеличенный в 10 раз. Тоже хочет сфотографироваться с газетой. Берет ее у Юры, командует фотографу, видеооператору, и старается улечься на спину. Но это же гвоздь, а не плот. Руки заняты газетой, движений для поддержания равновесия делать нечем. И Лева не тонет - невозможно, просто его переворачивает со спины на живот. Вернее, его отсутствие. Все, финита ля комедия. Газету я уже прочитал, потому что она в воде, на газете Лева, пытающийся приспособить ее, как спасательное средство, и судорожно размахивающий руками в надежде встать на ноги и добраться до берега. Глаза, естественно, закрыты. состояние его, нахлебавшегося воды, я представляю, и, если бы не Юра, одной рукой выхватившего Леву из воды и рывком, как мелкую рыбешку, выбросившего на берег, не знаю, чем бы это закончилось. Больше в этот день мы Леву не слышали.

Чтобы в море не тонули корабли...

   Просматривая видеозапись, обратил внимание на возглас: " А что там за бревно плывет?". Это Миша, тоже из Гродно, тоже друг и по совместительству Юрин швагер. По профессии метеоролог, человек солидный, с бородкой и лысиной. Все мы познакомились в Гродно, когда дети наши одновременно уезжали в Израиль. Так и поддерживаем отношения, и в эту поездку собрались, как вы видите, своей компанией. Вообще, не перестаю удивляться совпадениям в жизни. Познакомились с женой Юры, когда они еще не были расписаны. А потом, когда она познакомила нас с ним, оказалось, что Юра с моей женой учились в одном классе. Так что компания давно знакомая, да и остальные уже тоже. Все-таки две недели непрерывного общения, насыщенного событиями, сближают гораздо быстрее, чем в обычной обстановке. И пишу я все это только для того, чтобы вы не подумали о том, какой я злорадный, и так издеваюсь над своими товарищами, показывая их в таком неприглядном виде. Вовсе нет. Со многими из них у меня были и остаются прекрасные, дружеские отношения. И помогали мы друг другу, как могли. И я их всех уважаю. Мог бы сам оказаться (и окажусь не раз) на их месте. Так что, ничего личного, как пишут мне иногда в письмах и сообщениях, придумывая острые эпиграммы в мою честь (во как!).
   Так вот, Миша плывет на спине, неторопливо, как крокодил, подкрадывающийся к жертве, приближаясь к берегу. Над водой - сверкающая в лучах солнца лысина и борода. Потому и спутали его с бревном. А вот и моя Наталья, плывет медленно и неторопливо, в соответствии с моими инструкциями. Кстати, думаете, я остальным не говорил, как надо вести себя на воде? Чтобы потом посмеяться? Говорил, рассказывал. И Семен инструктировал. Но... Опыт, как говорят, сын ошибок. Трудных.
   Время наше подходит к концу. Да и накупались уже, назагорались. Долго все равно не высидишь - устаешь. Пора в путь. Грузимся в автобус, смех, рассказы. И только Левы не слышно и не видно. И моей газеты - тоже.
   А мы уже едем по пустыне, опять видна крепость Ирода Масада, горы, а в них какие-то черные с этого расстояния отверстия. Семен рассказывает, что это пещеры, которых здесь неисчислимое множество, со своими тайнами и загадками. И о том, что совсем недавно, уже после образования Государства Израиль, бедуинский мальчик, разыскивая заблудившуюся козу, обнаружил... Впрочем, почитайте сами.

Свитки Мертвого моря.

   "Хранилище древних рукописей в пустынных пещерах Вади-Кумран было обнаружено совершенно случайно. И не учеными-археологами, и не исследователями-историками, а молодым пастухом-бедуином по имени Мохаммед ад-Диб. В тот жаркий весенний день 1947 года у него пропала коза, и после долгих и тщетных поисков Мохаммед остановился отдохнуть в тени скалистой горы.
   Юноша уж было и глаза закрыл, как вдруг заметил отверстие в нависшей над дорогой скале. Он подумал, что пропавшее животное могло укрыться в этой пещере, а что расщелина вела в пещеру, Мохаммед ничуть не сомневался. Он бросил в отверстие камень, надеясь вспугнуть козу, если она там была, но вместо ее блеяния вдруг услышал треск битых черепков.
   Через некоторое время молодой пастух бросил второй камень и опять услышал все тот же звук разбиваемой глиняной посуды. Преодолевая страх, Мохаммед забрался в пещеру и обнаружил там два глиняных цилиндрических сосуда, в которых находились древние рукописи. Они были написаны на коже, свернутой в свитки, некоторые из них были еще завернуты в ткань. Всего было семь свитков и несколько фрагментов, но ткань не помогла древним манускриптам, и некоторые из них оказались очень ветхими.
   Сначала Мохаммед хотел нарезать из свитков ремни для сандалий, но кожа была очень хрупкой, и долгое время свитки пролежали в бедуинском шатре. Но в одну из поездок бедуины взяли их с собой в Вифлеем, чтобы показать там торговцам-антикварам. Антиквары сочли свитки не заслуживающими никакого внимания. В Иерусалиме в поисках покупателя бедуины забрели в монастырь Святого Марка, но надменный привратник не пустил за ворота уставших путников, и они отправились со своим бесценным грузом дальше...
   В конце концов, два бедуина добрались до сирийского епископа Мара Афанасия и продали ему часть своей находки - четыре свитка. Однако епископ сам не мог ни прочитать свитки, ни вообще определить, представляют ли они какую-нибудь ценность. Он начал осторожно, исподволь показывать манускрипты специалистам, но консультанты из Службы древностей Иордании и из Библейской археологической школы в Иерусалиме заявили, что приобретения Мара Афанасия не представляют никакой ценности. Подлинную историю свитков удалось выяснить молодому американскому ученому Дж. Треверу, он же правильно оценил и их значение.
   Впоследствии в районе Кумрана было обследовано более двухсот пещер, и в одиннадцати из них ученые обнаружили еще много свитков. Всего в кумранских пещерах было найдено около 40 000 различной величины фрагментов на коже и на папирусе, написанных на древнееврейском и арамейском языках. Некоторые из свитков были на 1000 лет старше самой древней рукописи Библии, сохранившейся к настоящему времени. Кроме того, выдающиеся семитологи установили, что среди древних манускриптов были и совершенно не известные науке.
   Все свитки представляют великую ценность, но у ученых особый интерес вызвали те рукописи, в которых содержатся материалы об организации, общественном устройстве и идеологии одной религиозной еврейской общины, в древности обитавшей в пустынной местности Кумрана. Среди этой группы материалов есть так называемый "Устав общины": в кумранских пещерах было найдено 11 списков этого документа, и это само по себе говорит о его значении.
   "Устав" представляет собой совокупность правил, поучений и наставлений, регламентирующих жизнь кумранской "общины праведников", которая к моменту составления "Устава", видимо, прошла уже долгий путь развития. Люди здесь жили по своим законам, ожидая "день гнева", готовясь к нему и проводя дни "в труде и молитве". Себя они считали верующими, а всех остальных - погрязшими в пороке и лжевере.
   Каждый желающий вступить в общину заявлял об этом главе "великих", и тот проверял его нравственность и поведение, а также рассказывал о порядках и законах общины. В течение первого года новичок, соблюдая все правила, не мог еще принимать участия в ритуальных омовениях. Только со второго года он начинал участвовать в них, а его имущество передавалось главе "великих". Тот регистрировал его, но пока еще не присоединял к общинной собственности. Новообращенного не допускали и к общим трапезам, так как он все еще не был полноправным членом общины. Только на третий год, если новичок благополучно выдерживал испытание, он становился полноправным членом общины, должен был участвовать в общинных работах и обрядах, в очищении водой, молитвах и покаянии в грехах.
   Однако, как считают некоторые исследователи, кумранская община в некотором отношении была жреческой корпорацией. Несмотря на общинную собственность и общие трапезы, полного равенства среди членов общины не было. Только "жрецы" и "великие" обладали всеми правами, а кандидаты и новички находились у них в подчинении.
   Большой интерес представляет вопрос о связях идеологии и организации кумранской общины с ранним христианством. "Праведный учитель", образ и судьба которого, как они представлены в свитках, побудили многих ученых отождествить его с Иисусом Христом.
   Тексты свитков показали, что приблизительно за сто лет до Рождества Иисуса Христа в Иудее существовали общины, у которых были похожие обряды, обычаи, идеалы и представления о мире, как и у ранних христиан.
   Наиболее насыщен намеками на исторические события свиток "Комментарий к Аврааму". Центральная фигура в нем - "Праведный учитель" (о котором говорилось уже выше), руководитель, а возможно, и основатель "Нового союза".
   "Комментарий к Аврааму" не ограничивается лишь свидетельствами о внутренних делах общины. В нем говорится и об иноземных завоевателях, которые обозначаются словом "киттим".
   "Киттим" упоминаются и в свитке "Трактат о войне", в котором рассказывается о войне племен (колен) Левия, Иуды и Вениамина против "войска Велиала". Армия последнего состояла из эдомитян, моавитян, аммонитян, филистимлян и "киттим". Коленам Левия, Иуды и Вениамина покровительствуют "сыны света и справедливости", а остальных поддерживают силы злые и темные.
   В третьей пещере Кумрана был найден так называемый "Медный свиток", сделанный из тонкой меди. Он был настолько сильно поврежден, что ученые решились к нему подступиться только через несколько лет.
   В "Медном свитке" содержится опись тайников с указанием их местонахождения и скрытых в них сокровищах. "В крепости, что в долине Ахор, сорок локтей под лестницей, ведущей к востоку, - сундук с деньгами; его содержание весит семнадцать талантов. В надгробном памятнике в третьем ряду кладки - легкие слитки золота. В большой цистерне, что во дворе перистиля, в кладке дна, в углублении напротив верхнего отверстия, - 900 талантов". И далее указываются еще 57 тайников, где скрыты несметные сокровища.
   После прочтения "Медного свитка" среди ученых разгорелся спор о толковании документа. Одни говорили, что это запись предания о сказочных сокровищах древних царей, какие можно найти у многих народов. Другие утверждали, что запись содержит реальные данные.
   Д. Аллегро полагал, что указанные в свитке клады зарыли зелоты во время первого восстания против римлян в 68 году. Другие ученые считают, что ценности были укрыты Бар-Коброй позже, в 133 году - во время второго восстания; третьи утверждают, что сокровища - это казна ессеев, которые копили свои богатства многие века.
   Кроме вышеперечисленных, в число свитков Мертвого моря входят также "Апокрифические книги Бытия", две версии книги Исайи, "Дамасский трактат", арамейский текст (или перевод) книги Иова, книга Гимнов, книга Иезекииля и другие. Все они хранятся сейчас в Иерусалимском музее, во Дворце книги".
   Сколько еще интересного мы услышали за время нашего переезда! Не все запомнилось, и я сейчас никак не могу вспомнить, куда мы сразу поехали. Вроде бы - в Иерусалим. А на пленке сначала - ночлег в кибуце. Где-то недалеко от Беэр-Шевы. Потом мы были еще в одном, но это на обратном пути, возле Тель-Авива.. Пусть будет кибуц. Но что мы делали на следующий день? Ведь в Иерусалим приехали после обеда. Что-то с памятью моей стало...

Кибуц.

   Итак, проехав какое-то время по пустыне, посмотрев из автобуса на строения бедуинов, мы приблизились к оазису, если так можно сказать. Несколько небольших прудов, как потом выяснилось, кибуц занимается и разведением рыбы. Пальмы финиковые, очень много зелени и цветов. Въезжаем в ворота и это еще более заметно - все в цветах. Небольшие одноэтажные домики, расположенные в виде нескольких улочек. Вот в такие домики нас и разместили. Внутри - очень похоже на отдельные номера-люкс в пансионате. Все удобства, телевизор, холодильник, внутри какие-то наборы продуктов для чая, кофе: сливки и еще что-то. Все в разовых пакетиках. На столике возле холодильника - чай, кофе, печенье. В шкафчике полный набор посуды. В нашем домике - две комнаты, по две кровати. Все чистенькое и аккуратное. Еще одно направление работы кибуца - прием туристов.
   Я, наверное, немного отступлю от темы, ведь не все знают историю возникновения кибуцного движения в Израиле. И, хотя, не нашел ничего по этому вопросу в Интернете, позволю, пока мы приводим себя в порядок, рассказать хотя бы то, что знаю.
   Представьте себе, что ваш корабль потерпел крушение и вы, вместе со своими спутниками попали на остров, не очень благоприятный для проживания, на котором находятся аборигены, относящиеся к вам враждебно. Что вам остается делать, чтобы выжить? Естественно, нужно объединиться и бороться вместе. Я не буду вдаваться в подробности того, каким образом евреи начали заселять Палестину - так тогда называли современный Израиль. Но в конце 19-го века первые переселенцы попали на Землю Обетованную и основали первые сельскохозяйственные поселения. Земля была неплодородной - сухая, каменистая и песчаная, с многочисленными заболоченными участками. Работы было много, поэтому и правила были строгими - никакой личной жизни. Все было направлено на интересы кибуца. Поселенцы днем трудились, а ночью вставали на охрану своих земель с ружьями в руках. Голод и малярия, недостаток воды в засушливое время, нападения бедуинов, наконец, просто отсутствие навыков работы на земле, вот с этого и начались первые кибуцы. Теперь это современные большие города в Израиле - Ришон ле-Цион (Первый в Сионе), Петах-Тиква (Врата надежды), города, составляющие Большой Тель-Авив.
   Многое с тех пор изменилось, но основные принципы жизни в кибуцах остались прежними. Но, если раньше кибуцник не имел ничего личного, даже ложки, не говоря уже о деньгах и личном имуществе, то теперь уже есть кое-какие изменения. Я расскажу о них по ходу рассказа, на примере кибуца, в котором мы провели почти сутки.
   После непродолжительного отдыха нас собрали на экскурсию. Перед этим, стоя возле домика, мы оглядывали окрестности. Я не знаю, есть ли в Израиле кибуцы христианские или что-то в этом роде, но как раз во время нашего стояния, недалеко проходила молитва. Священнослужитель в белом одеянии, похожем на одеяние Папы Римского, без кипы на голове, поднимал что-то в руках и произносил молитву. Кажется, это было вино. Десятка два присутствующих сидели за длинным столом, потом встали, начали повторять за священником молитву. Отсутствие головных уборов у мужчин и внесло некоторые сомнения в мой рассказ, ведь с непокрытой головой молиться евреям нельзя.
   Мы пошли вдоль улицы. Про домики я уже сказал, можно добавить, что возле каждого почти стоял велосипед с большой металлической корзиной на багажнике. Мы прошли мимо санитарной части, где стояла машина скорой помощи, как оказалось, своего врача в кибуце нет, приходится приглашать со стороны, хотя первую медицинскую помощь оказать могут. Так выгоднее. Дома не очень новые, некоторые требуют ремонта, но один удивил нас полуразрушенной крышей и почти полным отсутствием штукатурки. Как оказалось, это был дом председателя. В отличие от своих советских коллег - председателей колхозов (кибуц, как вы уже догадались, с большой натяжкой можно сравнить с колхозом, хотя различий очень много), свое жилище он ремонтировать в первую очередь не собирается. Не знаю, с чем это связано, с его принципиальностью, или решением кибуцников, но дом у председателя выглядел бледно, даже в сравнении с остальными. Кое-где возле домиков лежат собаки, в основном немецкие овчарки. И кошки, хотя здесь их и немного было, но я вообще-то еще про них не рассказывал. А зря. На базе их было много, в основном из-за того, что Кристина (помните французскую писательницу?) их подкармливала, принося остатки пищи из столовой. Досаждали они изрядно, так как были вечно голодны, нахальны и по утрам мы всегда видели одну и ту же картину: перевернутые бачки с мусором, разбросанным по всему лагерю, ну и остальное даже описывать не буду, сами представляете, чего можно ожидать от двух-трех десятков кошек. Мы, конечно, пробовали с этим бороться, но безрезультатно. А пишу я про это потому, что кошки в Израиле совсем другие даже по виду, чем у нас. Нет, у моего сына отличный, симпатичный кот, какой-то пушистой породы, я в них плохо разбираюсь. А вот уличные коты... Очень худые, на длинных, даже очень длинных ногах, с большими торчащими ушами. Представьте себе борзую в миниатюре - полное подобие израильского бездомного кота. Очень осторожные, я ни разу не видел такого кота на руках. Хитрые, пронырливые (в кого только?), держатся стаями. Причем, как и некоторые дикие животные, несколько поколений, начиная от детенышей, живут вместе. В общем, совершенно другой вид. В кибуце они были поблагороднее, но выглядели так же.
   Увидели зоопарк. Не очень большой, но животных достаточно. Верблюды, много павлинов, еще какие-то курочки, что-то овцеподобное. Но я там практически не был, поэтому видел ночью (мы сами туда ходили) еще зайца, которого наши звали "кис-кис", чтобы снять на пленку поближе. Заяц не понял, даже внимания не обратил.

А как у них?

   Мы прошли мимо большого, красивого здания, которое оказалось столовой, и вышли уже на, говоря по-русски, околицу. Инвентарь какой-то, бороны, лемеха. Дошли до загона, где стояли коровы. Вот на это стоит посмотреть. Голландской породы, белые с черным, они, в общем-то, не отличались от наших, если бы я не знал, что каждая из них дает не менее 10000 литров молока в год. Это в среднем, а есть и рекордсмены, которые дают и 50 литров в день. На боках - написанные белой краской номера. Рядом с загоном - ферма, тоже похожая на нашу, только внутри чуть почище и я не видел там никого, кроме машины с кормом, которая прошла посередке и выбросила по всей протяженности здания в лотки какой-то корм. Коровы на выпасе не бывают, травы я в той части Израиля не видел, чем они питаются, не знаю. Говорят, что добавляют и ананасы, и другие фрукты. Но и какой-то силос или что-то похожее, наверное, как-то заготавливается. Зато чуть сбоку расположилась компьютерная дойка. На вид - ничего примечательного. Круг поворачивающийся, коровы входят в расположенные по кругу входы, им одевают на сосцы эти самые штуки и процесс пошел. А самое интересное - в информации, которую во время дойки собирает компьютер. На каждую корову имеется карточка, в которую вносят все. И уж если компьютер узнал, что корова больна, то молоко он не примет. Кстати, с молоком вначале у этого кибуца были проблемы. Договорились они сдавать его куда-то на переработку, а в субботу-то никто не работает. Да и самим работать нельзя. А корову доить надо. Выливали молоко на землю, что поделать. Теперь уже организовали производство по переработке и решили проблему.
   Мы были не в передовом кибуце, в обыкновенном. А ведь они бывают не только сельскохозяйственные. Бывают и кибуцы, которые выпускают бытовую технику, мебель, бывают научно-исследовательские. Просто это такая организация работы и жизни. Хотя, может быть, я несколько ошибаюсь. Тем не менее, знаю, что как и во всем мире, сельское хозяйство в стране убыточно. Поэтому, чтобы выжить, кибуцы занимаются и производством. Тот, в котором мы были, производил запорную арматуру, в частности вентили. И, как нам сказали, продавал ее во многие страны. Там я и пробыл больше всего, так как тема мне была близка, все-таки 16 лет проработал на заводе и был тесно связан с внедрением и ремонтом оборудования.
   Зашел я в цех посмотреть на оборудование. Ничего особенного не увидел. Стоят старые станки - токарный, фрезерный. Не первой свежести. А посерединке - два робота. Тоже не очень. Просто роботизированный полуавтомат. Круглый стол с отверстиями, в которые рабочий вставляет заготовки, а робот своим хоботом с зажатым на конце инструментом - нарезает резьбу. Посмотрел я на рабочего довольно пожилого и задал несколько вопросов. Первым делом спросил, как относятся в Израиле к рационализации. Ну, например, если я придумаю к этому роботу загрузочное устройство. Рабочий и отвечает, что в этом надобности нет, потому что он и сам справляется. Дальнейшая цепочка о том, что можно увеличить выпуск вентилей и так далее ни к чему не привела. Сложная цепочка оказалась. Ведь рабочему главное, чтобы ему платили. А тут его и сократить могут в результате такой механизации. И в самом деле, это сложно, потому что, кроме того, нужно ли выпускать в три раза больше вентилей, здесь еще и много других причин. В Израиле довольно большая безработица. И, для сохранения рабочих мест, иногда придумываются даже места и должности, которые никому не нужны. Потому что, благодаря высокой социальной защищенности, иногда выгоднее держать ненужное рабочее место, чем выплачивать рабочему всевозможные компенсации. Нам этого пока не понять, хотя и у нас уже в этом направлении что-то делается. Если к этому еще добавить, что половина страны занята на реализации программ всевозможных фондов, вроде Сохнута, Джоинта и подобных, то и вовсе роботизация страны дело, над которым нужно думать. Но и минусов здесь хватает. Я уже говорю не только об Израиле.
   Когда-то ученые провели такой опыт. Посадили две группы мышей в разные клетки. Одним дали все: еду, тепло, свет, все, что мышам необходимо. А других постоянно третировали, не кормили, создавали всякие стрессовые ситуации. А потом заразили какой-то мышиной болезнью. Кто выжил? Правильно, те мыши, которых обижали. Я это к тому веду, что мне иногда смешно было в том же Израиле видеть, какими беспомощными бывают люди в непростых, но и несложных ситуациях. Вот представьте себе, что будет, если у кого-то в Израиле полетит шкив вентилятора на двигателе в машине? Без него не поедешь, вода закипит. Запасных таких деталей не возят, это не свеча. Даже в городе вы сами можете ничего не сделать, если даже разбираетесь в автомашине, чего не скажешь о заграничных водителях. Они только за рулем сидят, а как капот у машины открывается, вряд ли больше 10% знает. А представьте себе, что вы на рыбалке, 20-ти градусный мороз, километров 30 от города, на озере. И с вашим автобусом случилась такая беда. Замерзать?
   Я вам рассказываю реальный случай. О времени, когда я работал на заводе. Что придумали наши рационализаторы? У кого-то из рыбаков были две алюминиевые миски для супа. Завод военный, в армии из таких солдат кормят. Взяли миски, пробили в них отверстия под болты, миски приставили дно к дну, прикрепили, натянули ремень и потихонечку приехали.
   Я не к тому веду, что автосервиз хуже, чем собственные знания. Всем профессиям не научишься. Я к тому, что во многом прогрессом движет как раз отставание в этой области. И потому мозги наши русские так ценятся за границей. И потому россияне хуже живут японцев, что им не надо насыпать острова из мусора.
   Но я отвлекся, не первый раз уже, потому что узнал, что наладчика у этих роботов среди кибуцников нет. Приглашают из Беэр-Шевы. И когда я спросил, часто ли ломаются станки и почему нельзя кого-нибудь выучить, мне ответили, что никто над этим вопросом не думал. А почему ломаются? Да потому что товарищ, который их ремонтирует, тоже кушать хочет. И он никого к роботам не подпустит, не обучит, а сам для себя придумает такую закавыку, чтобы она периодически ломалась, и только он мог эту неисправность устранить. Логично? Вполне.
   Вот так мы побродили и через некоторое время собрались идти на ужин в эту самую столовую, которую видели раньше. Столовая огромная, очень уютная. Подходят к раздаче только для того, чтобы тебе по желанию налили "змеиного" супчика и положили второе - кусок мяса, курицы, какую-нибудь котлету или кое-что другое. Рыбы видел мало. Все остальное в неимоверных количествах и разнообразии стоит вокруг в специально отведенном месте. Бери, что приглянулось и сколько хочешь.
   Раньше в кибуцах питались только в столовых. Все было общее, приходили, ели, уходили. Времена изменились. Теперь какую-то часть денег кибуцникам начисляют на личные счета. И появилось право выбора, или готовить дома, или ходить в столовую. Пожалуйста, проблем нет. Всем начисляют деньги на еду, выдают пластиковую карточку, и ты уже сам решаешь, как тебе питаться. Кстати, интересно распределяют деньги. Работу ты себе выбираешь сам, по желанию и способностях. Конечно, из свободных вакансий. Можешь поваром, можешь почтальоном. А вот деньги тебе начисляют не по твоему труду, а по количеству членов семьи. Я, конечно, многого не знаю, может, и ошибаюсь иногда, кто знает - поправляйте. Может быть, коэффициент там есть какой. Я просто хочу показать, как теперь кибуцы отличаются от того, что было, когда в кибуцах все было общее, даже дети и женщины. Зато теперь у многих есть свои машины и каждый имеет выйти из него и жить самостоятельно, как все остальные. И даже получить какой-то свой пай, то, что ты заработал за это время. Но уходят немногие, предпочитая более-менее беспроблемную жизнь на не очень высоком уровне, самостоятельности. Тем более, что молодежь может идти учиться туда, куда ей нравится, и кибуц будет учебу оплачивать. Приоритет, конечно, отдается специалистам, которые нужны в кибуце.
   Мы поужинали, походили по городку, зашли в зоопарк и отправились спать. Так прошел первый день нашей четырехдневной экскурсии.

Снова в Иерусалим.

   Утром поднялись, позавтракали, попрощались с гостеприимными хозяевами и - в путь. Сегодня предстоит встреча с Иерусалимом. Для тех, кто в нем не бывал, но много наслышан по рассказам и книгам - любопытно, правда ли все, что о нем рассказывают. Кто, как и я, а таких немного, уже знаком с этим необыкновенным городом, с волнением ожидает новой встречи, в надежде пройти уже по знакомым местам и другими глазами посмотреть на его уникальные красоты.
   Едем по знакомой уже дороге. Потихоньку и я, видя что-то необычное, обращаю внимание своих спутников и рассказываю то, что запомнил в прошлый раз. Семен, по сравнению со Славой, не столь многословен, но для меня интересно сравнить его рассказ с тем, что уже знаю. Разница имеется, иногда достаточно существенная. Это и понятно, столько легенд и сказаний сложено про Иерусалим, что не мудрено услышать несколько гипотез про одно и то же. Правду-то все равно никто не знает. Догадки, облеченные в некое правдоподобие. Столько веков прошло.
   Так незаметно подъезжаем к окраинам Иерусалима, поднимаясь вверх по автостраде. Очень много автомашин, все едут тесной колонной. Только вездесущие мотоциклисты, которых в Израиле достаточно много, и для которых, кажется, правила не писаны, лавируют среди потока. Вообще, на дорогах в Израиле я не видел полицейских, кроме случаев ДТП. Тут уж они приезжают мгновенно. Любая остановка чревата пробками, поэтому ситуацию стараются разрядить как можно быстрее. Едем медленно, часто останавливаемся, и Семен все время о чем-то переговаривается с водителем на иврите. Нам надо успеть в гостиницу не позднее 16.00. Пятница, шабат начинается. Это серьезно, потому что до субботнего вечера все замирает.
   Потихоньку пробираемся и вдруг видим на скале вдоль дороги четыре таблички, на которых на иврите, английском, арабском и, что особенно приятно, русском написано: САДЫ САХАРОВА. Если особенно присмотреться, то видны даже высаженные на вырубленной в скале террасе березки. Сад разбит в память нашему знаменитому земляку Андрею Дмитриевичу Сахарову. А справа, очень хорошо видно, что на холмах, вдалеке, белые строения Иерусалима. Выбираемся из потока машин и останавливаемся на смотровой площадке. Вид - потрясающий. Виден Старый город, золотой купол мечети Аль Акса, Стена Плача. Все знакомо и все ново. Такой уж он - Иерусалим. Сколько раз ни приезжай, все равно узнаешь что-то новое. И вспомнил я, куда же мы поехали перед тем, как поселиться в гостиницу.

Яд ва-Шем.

   Да, все верно - Исторический музей Яд ва-Шем, вот куда мы приехали после осмотра Иерусалима на смотровой площадке. Все осталось в памяти, только вот время посещения стерлось, настолько потрясла экскурсия в музей, наиболее полно в мире представляющий историю Катастрофы еврейского народа, историю гибели 6 000 000 ни в чем не повинных людей.

Смотреть мемориалы тяжело. Это не кладбище, конечно, но, тем не менее, в памяти всплывает то, что уже неоднократно читал, видел, знаешь. Еще тяжелее, когда вспоминаешь своих родственников, которых никогда не видел и знаешь только по немногочисленным рассказам родителей. У меня было много родственников до войны. После войны из близких остался только мамин брат. Были еще троюродные и более дальние, которых мы иногда видели, очень редко получали письма, но ни бабушек, ни дедушек, ни теть и дядей у меня не было. За исключением дяди Лени, который на войну не попал по возрасту. Остальные погибли. Собственно говоря, я не исключение из правил, которому так не повезло. Спроси у любой еврейской семьи, и вам расскажут аналогичную историю.

Яд ва-Шем, национальный мемориал жертв и героев Катастрофы, был основан в 1953 году в соответствии с принятым Кнесетом (израильским парламентом) законом об увековечении памяти шести миллионов мужчин, женщин и детей, уничтоженных нацистами и их пособниками в 1933-1945 гг. Наряду с этим Яд ва-Шем хранит память о героизме и стойкости еврейских партизан и борцов гетто и о благородной деятельности Праведников народов мира (неевреев, спасавших обреченных).

Расположенный на Хар ха-Зикарон (горе Памяти), на западном склоне Иерусалима, музей включает в себя несколько мемориальных залов и монументов, Исторический отдел, Центр исследований и документации событий Катастрофы и Центральный архив...

Мы встали в очередь, медленно продвигавшуюся вдоль стены, и в полной темноте стали продвигаться вперед по узкому коридору, держась за металлический поручень. Впереди раздавался монотонный мужской голос, произносящий что-то и называющий, как я понял, страну.

Вошли в Зал памяти (Охель изкор), абсолютно пустое пространство которого, ограниченное тяжелыми строгими бетонными стенами и низким сводчатым потолком, освещается лишь бликами Вечного огня. На черном базальтовом полу обозначены названия 21-го лагеря уничтожения, концентрационных лагерей и мест массового уничтожения в Центральной и Восточной Европе. В склепе перед Вечным огнем хранится пепел жертв. Поразило то, что больше всего человек - 3 000 000, погибло в Польше, 1 500 000 - на территории бывшего СССР, а в самой Германии - 150 000. Почему это так, я промолчу, пусть историки разбираются, но мысли всякие приходят. Немцы - каются. Вице-премьер Италии Джанфранко Фини в рамках своего визита в Израиль в понедельник принес извинения за антисемитскую политику своей страны во время Второй мировой войны, хотя придерживался неофашистских взглядов в прошлом - он возглавлял радикальную партию "Итальянское социальное движение".
В Пярну устанавливают памятник эстонским эсэсовцам...

Каждый четвертый - ребенок, и на свидетельства этого, особенно в галерее детских рисунков, Детском мемориале, смотреть невозможно. Детский мемориал - это подземный лабиринт, где мигающие огоньки поминальных свечей символизируют бесконечный ряд маленьких загубленных жизней.

А голос все говорит, говорит, каждые 10 секунд называя все новое имя погибшего в дни Катастрофы. 60 000 000 секунд нужно, чтобы назвать всех. Почти два года. А сколько нужно времени, чтобы уничтожить? Кто уничтожал? Вопрос. Спросить бы тех, кто устанавливает памятник.

Мы выходим из музея подавленные, осматриваем многочисленные скульптурные группы, о которых рассказывает Семен, и спускаемся чуть вниз, на Аллею Праведников. Аллея составлена из деревьев, каждое из которых посажено в честь одного из Праведников мира, тех благородных и мужественных людей, которые со страшным риском для собственной жизни и жизни своих близких спасали евреев. Некоторые из этих деревьев увековечивают деяния христианских священников, среди них францисканского пастыря в Ассизи, греческого епископа с острова Закинтос, польской монахини в Литве и французского протестантского пастора. Более 18 тысяч человек удостоены звания "Праведника народов мира". Много польских фамилий, русских, белорусских. Возле каждого дерева - табличка с данными Праведника.

Там, в Яд ва-Шеме, можно было подойти к женщине, сидящей за компьютером, протянуть ей листок с фамилией и узнать, есть ли она в списках музея. Моих - не нашлось, за 50 лет со дня основания еще не смогли собрать такое количество имен. Всех - не соберут никогда, как уже никогда не узнать, кто из более 2500 человек похоронен в братской могиле в моем родном городе вместе с матерью и двумя сестрами моего отца.

Совсем недавно одна читательница спросила в письме, почему я выпускаю рассылки, а теперь еще и сайт. Ведь это не только не приносит никакого материального удовлетворения, но и, наоборот, отнимает много времени и кое-какие средства. Я ответил ей, что и сам до конца не знаю, зачем? Причин много. Общение, некоторая известность, желание рассказать о том, что тебя волнует, где ты побывал, да мало ли еще...

Но вот, буквально неделю назад, благодаря сайту, меня нашел сначала один родственник, потом другой, потом третий... Одного я знал, но видел всего один раз, и то 30 лет тому назад. О существовании других даже не подозревал. И они уже рассказали много интересного о моих предках. А ведь все только начинается. Семьи были многодетные, в поисках лучшей жизни кое-кто уезжал в дальние страны, кое-кто расселился по территории бывшего СССР. Кто остался - почти все погибли. Кто в оккупации, кто на фронте.
   Зигзаги истории.
   "Под грудой книг и словарей,
   грызя премудрости гранит,
   вдруг забываешь, что еврей;
   но в дверь действительность звонит".
   И.Губерман
  
   Вот я, по канонам еврей-ашкенази,
   Похож на семита по паспорту разве.
   Да, вроде бы внешность немного не та,
   Что создал Рублев у еврея Христа.
   Зато я во Франции, в Меце, узнал,
   Что был такой русский художник - Шагал.
   А эти евреи, завравшись совсем,
   Придумали сказку-музей - Яд ва-Шем.
   В нем все там неправда, глаза б не смотрели.
   Евреи в Ташкенте по норам сидели,
   И нет доказательств про них, будто кто-то
   Сражался с фашистом в Полесских болотах.
   И гетто Варшавского не было вовсе.
   Евреи туда приходили, как в гости.
   И сами, вселенский раздув тот пожар,
   Неправду придумали про Бабий Яр.
   А что же арабы? Семиты ведь тоже.
   И кровь Авраама в их жилах, похоже?
   Как так получилось? Родной Исаак
   И раб Исмаил были братья никак?
   О, женщины! Ваши капризы подчас
   Историю резко меняли не раз.
   Не выгнала б Сара Агар с Исмаилом,
   Глядишь, не делили б праотцев могилы.
   Была бы в Израиле тишь. Да покой.
   Но мы же евреи. Народ мы такой.
   И, если себе по секрету признаться,
   Нас "избранным" кто заставлял называться?
   Хотелось любимыми стать поскорее.
   Теперь, что уж плакать. Терпите, евреи!
   Придет Судный день. И нам всем воздадут.
   Кому - Божий Рай, а кому - Божий Суд.
   Каждому хочется знать свои корни и историю своего народа. Может быть, и поэтому я веду рассылку. Может быть.

Молча заходим в автобус и уезжаем.

Ах, гостиница моя...

   Пробираемся узкими улочками к центру города. Наконец, останавливаемся у какого-то перекрестка. Приехали. Гостиница расположена недалеко от Старого города, что немаловажно, как сказал Семен, одна из самых лучших, а в недалеком прошлом - самая лучшая в Иерусалиме. Выдали нам ключи, карточки для постояльцев, пропуска, отдельно - карточки на вход в ресторан. Семен рассказал о дальнейшей программе, и мы разошлись по номерам. Встречаемся за ужином, до которого еще часа два.
   Номер впечатляет. Просторная комната, все необходимое, ванная, туалет, все сверкает. Конечно, не люкс в понимании европейцев, но то, что для них - обыденность, для нас - верх совершенства. Что поделаешь.
   Не успели расположиться, умыться - телефонный звонок. Володя предлагает съездить вниз в бассейн и сауну. Уже, проныра, все разведал. Как оказалось, ниже первого этажа расположен целый комплекс услуг и развлекательных заведений. Почти все входит в стоимость номера. Ну, что? Поедем в разведку? Взяли купальные принадлежности, зашли за Юрой и поехали со своего 15-го этажа вниз. Приехали, нашли, а там уже половина нашей группы. Кто в сауне сидит, кто в бассейне плескается, кто тренажеры ломает. Не знаю точно, но, по-моему, после нашего посещения все это закрыли и посадили охранника. Во всяком случае, на следующий день я туда не попал.
   Часок порезвились - и назад, в номер, немного отдохнуть перед ужином.
   В 19.00 всей компанией спускаемся вниз. По пропускам проходим в большой зал. Шведский стол, только первое и второе берешь у раздачи. Все остальное - всевозможные салаты, селедка нескольких сортов, соки, фрукты, мороженое, овощи, большое множество всяких молочных продуктов... Одним словом - скатерть-самобранка. Бери, сколько душе угодно. А душе не так уж много и нужно, по сравнению с тем, сколько хочется. После довольно однообразной (конечно, смотря с чем сравнивать) солдатской кухни, не столько из-за жадности (хотя и это было!!!), как из любопытства все попробовать, накладываем всего помаленьку. А еда разная, не всякому по вкусу и по возможностям. Есть очень острые салаты, есть что-то необычное, к чему мы не привыкли. Вот и остаются на столах, к нашему стыду, полные тарелки. Как говорится в одном анекдоте: "Хоть не съем, так надкусю!" Потом, конечно, разузнали, что кому нравится, стали вести себя поприличнее. Но и обслуживающий персонал к таким вещам привык, замечаний никто не делал.
   Поужинали. Семен, зная по опыту, что после такого принятия пищи нужна физическая и эмоциональная разгрузка, дал нам полчаса на приведение себя в порядок и пригласил на прогулку по городу.
   Темнеет в Израиле рано. Когда мы вышли из гостиницы часов в девять вечера, стояла уже ночь. И хотя улицы освещены, все в огнях неоновых вывесок, на них пустынно, людей мало. Шабат.
   Мы идем по улочкам, Семен рассказывает об окрестных достопримечательностях. Оказывается, вокруг очень много земель, подворий, принадлежащих Русской православной церкви. А я вначале никак не мог понять, что церкви, которые в большом количестве мы наблюдали из окна нашей гостиницы, как раз и принадлежат Русскому подворью. Я уже не помню, как они точно называются, поэтому обращусь к первоисточникам.

Русское подворье

   "Земля под застройку здесь была куплена у арабского семейства Тапус из Лифты в 1859 году.). Петербург прислал архитектора Мартина Эппингера, который и спланировал комплекс зданий Русского подворья.
   30 августа 1860 г. был заложен Троицкий собор, освященный 27 октября 1872 г. Строительство было полностью завершено только в 1901 году. Помимо Троицкого собора и колокольни (первые колокола разрешенные турками за и в пределах Иерусалима) были построены больница, постоялый двор для паломников-монахов, здание русской духовной миссии, Елизаветинское, Сергиевское и Николаевское подворье для высокопоставленных и состоятельных паломников, и чуть в стороне, на улице Пророков - Вениаминовский приют.
   Вторая половина XIX века вообще была временем "строительной экспансии" России в Палестину. Средства на покупку различных участков земли, на строительство шли и от правительства, и от частных жертвователей. В 1882 г. в Петербурге было открыто императорское Православное Палестинское общество во главе с Великим князем Сергеем Александровичем (братом Александра II). Через него в Палестину и поступали деньги, от правительства, и от сборов пожертвований. Большие суммы жертвовали и сам Великий князь Сергей Александрович, и его жена Елизавета Федоровна (родная сестра жены Николая II Александры Федоровны).
   В Палестине огромную роль в приобретении участков, в строительстве храмов, школ, гостиниц для паломников, сыграл архимандрит Антоний (Капустин), возглавлявший Русскую Духовную миссию в 1865-1894 годах. Это его стараниями был куплен большой участок земли на самой вершине Елеонской ("Масличной") горы, и начато строительство храма Вознесения с 64-метровой колокольней, прозванной "русской свечей". Его же стараниями в 1871 г. был куплен большой участок земли в Эйн-Керем где был построен ставропигиальный Горненский Казанский женский монастырь, известный как "Горняя" или "Москобия", "Мамврийский дуб" возле Хеврона.
   В одном только Иерусалиме было 11 русских церквей и 7 монастырей, 17 гостиниц для паломников, больница, 25 школ, учительская семинария.
   Начавшаяся Первая Мировая война нанесла тяжелый удар по русскому присутствию в Палестине. В декабре 1914 г. турецкие власти приказали всем мужчинам, имеющим российский паспорт, покинуть Палестину и выехать в Александрию. Здание русской духовной миссии было опечатано, богослужения в храмах прекратились.
   11 декабря 1917 г. британская армия под командованием генерала Алленби вступила в Иерусалим. Русские монахи, находившиеся во время войны в Александрии в Египте, смогли вернуться в свои церкви и монастыри, но положение Русской Православной церкви в Палестине резко изменилось.
   В Советской России Православная церковь подвергалась гонениям. В 1921 г. управление Русской духовной миссией и Православным Палестинским обществом в Иерусалиме взяла на себя Русская Православная церковь за границей. Полностью прекратилась финансовая помощь из России. Не приезжали ни священники, ни монахи, ни паломники. Часть зданий Русского подворья арендовали англичане. В постоялом дворе для монахов-паломников разместилась английская тюрьма, в которой сидели многие участники борьбы с английскими колонизаторами, члены еврейских боевых организаций Лехи, Эцеля, Пальмаха (сейчас в здании кроме КПЗ находится и музей героев борьбы против английского господства). Русская больница стала военным госпиталем, в Николаевском подворье расположилась полиция. Англичане платили за аренду зданий не слишком большую сумму, но эти деньги были основным источником существования для сотен русских монахов священников и паломников, оказавшихся в Палестине в результате войны и революции.
   Они же помогали поддерживать в нормальном состоянии монастыри, церкви и другие постройки, принадлежащие Русской православной церкви.
   В 1945 году в сопровождении большой свиты в Палестину прибыл патриарх Алексий. За событиями на Ближнем Востоке с непрестанным вниманием следил Сталин. Православной церкви он отводил важную роль в осуществлении своих планов. Поэтому в 1948 году вскоре после образования государства Израиль, тут же признанного Советским Союзом, началось со стороны Москвы давление на израильские власти с целью заставить отменить мандатный закон об опекунстве над русским имуществом в Палестине. Вскоре последовало административное распоряжение израильских властей, передававших все русские церковные владения на территории Израиля в ведение Московского Патриаршества. (В ведении русской Православной церкви за рубежом в Иерусалиме остались только церковь Марии Магдалины, женский Елеонский монастырь и Александровское подворье в Старом городе. То есть те владения, которые до 1967 года находились на территории Иордании, в 1948 году захватившей восточную часть Иерусалима и те земли, которые сегодня называются "Западным берегом реки Иордан"). Так Московская патриархия, а фактически Советский Союз, стали обладателями огромного участка земли в центре Иерусалима.
   В 1962 году Израиль начал переговоры с Советским Союзом о продаже части этих владений. В 1964 г. соглашение было достигнуто. Сделка получила название "апельсиновой", т.к. за дома и земли Израиль расплатился поставками апельсинов на сумму в 5 миллионов долларов. Соглашение было очень выгодным для Израиля и только очередным витком антирелигиозной кампании во время правления Н.Хрущева его и можно объяснить.
   В ведении Московского патриархата остался Троицкий собор и здание Русской Духовной миссии, часть которого арендовано Израилем под иерусалимский мировой суд".
   Были мы и у церкви, где венчалась Алла Борисовна Пугачева с Филиппом Киркоровым, но, честно говоря, прошло это мимо моих ушей. Захотелось им, не совсем голубых кровей, венчаться именно в Израиле - их дело. Только вот в набожность их я почему-то не верю. Так, дань моде и средство привлечь к себе внимание, как мне кажется. А мы еще походили вокруг, да около. Прошли квартал, где живут ортодоксальные евреи, как сказал Семен, и, в самом деле, увидели группу характерно одетых людей, возвращавшихся, по-видимому, из синагоги после молитвы. Повернули к гостинице и, распрощавшись в холле, разошлись по номерам отсыпаться перед завтрашним походом в Старый город.

Снова в Старом городе.

   Проснулись рано, отдохнувшие и посвежевшие. Позавтракали и пешочком отправились к Яффским воротам. На улице немноголюдно, не ходит общественный транспорт, да и машин немного. Магазины закрыты. Шабат. Довольно жарко, хотя уже и середина сентября. Но осенью и не пахнет. Идем, не торопясь, разглядывая здания. Ничего особенного по сравнению с другими городами не приметил.
   Минут через 20-30 подходим к Яффским воротам. Здесь уже людей много. Семен что-то рассказывает про Старый город, но я особенно не слушаю. Проходим опять знакомыми улочками, мимо колонн двухтысячелетней давности и поднимаемся на смотровую площадку. Перед нами открывается панорама Стены плача. Очень много людей. Стоящих у Стены и идущих к ней. Большими группами, обнявшись, в белых рубашках и черных брюках, с кипами на головах, идет какая-то плотная толпа, как корабль среди маленьких, идущих в том же направлении, лодочек-людей. Мне кажется, что они поют молитвы.
   Спускаемся вниз. Чувство уже другое, знакомое ощущение чего-то необычного, но уже со знанием того, что это означает. Какая-то энергетика присутствует, а чувство толпы, стремящейся к одному, это усиливает. Поневоле поддаешься ее влиянию. Хотя все это давно исследовано и доказано, не одна статья написана. Вот что говорится в одном таком исследовании:
   "Мы проводили исследования энергетики Стены Плача и окружающего ее пространства (в том числе энергетики воздуха) в разное время суток: утром, днем и вечером. Установили, что во всех случаях энергетика Стены имела положительное и бесконечное значение, как и находящаяся рядом (на расстоянии до 50-70 м) площадь. Затем она незначительно падает, вплоть до здания полицейского участка, находящегося на противоположном конце площади. Что касается энергетики воздуха, то она изменяется в течение суток, имея наибольшее значение утром (в 5-6 часов), затем уменьшается и стабилизируется в 9-10 часов, потом начинает увеличиваться примерно в 15 часов. Однако минимальные и максимальные значения энергетики воздуха настолько велики, по абсолютной величине, что совместно с бесконечной энергетикой Стены Плача и камней самой площади резко увеличивают энергетику всех объектов живой и неживой природы, находящихся на ней. Особый интерес в этом отношении представляют люди. Так, например, у молящихся энергетика увеличивается во много раз за 15-20, у некоторых - за 35-40 минут, а затем стабилизируется. Причем у детей и пожилых людей она возрастает быстрее, чем у среднего возраста. У многих туристов тоже происходит увеличение энергетики, но в значительно меньшей степени, чем у молящихся, и за более длительное время пребывания у Стены Плача. При этом в некоторых случаях наблюдалось очень незначительное увеличение их энергетики, что предположительно связано с их отношением к религии вообще, и к иудейской в частности, а также с их нравственностью и духовностью.

Несомненно, Стена Плача и окружающее ее пространство связано напрямую с Богом. Имеется ли хоть одно такое открытое место на земле с бесконечной положительной энергетикой - мне неизвестно. К Стене Плача нужно приходить молиться и одновременно лечиться. Приняв 15-20 сеансов по 30-40 минут (чем ближе к Стене Плача, тем лучше) человек оздоровится. Но надо быть внутренне настроенным на то, что сам Б-г помогает. И конечно же, эффект будет определяться нравственностью и духовностью принимающего лечение и главным образом его отношением к Б-гу, от которого он ждет исцеления, и его Верой в Б-га...
   ЯковГиндис"
   Далее в статье подчеркивается, что для того, чтобы ощутить на себе благотворное влияние энергетики Стены плача, нужно верить в Бога и молиться. Я бы сказал, зная, что не все мои читатели люди религиозные и, тем более, разных вероисповеданий, что нужно просто верить. Как и всегда, когда хочешь, чтобы у тебя что-то получилось. А уж религия, конечно, это чувство только увеличивает. На Земле хватает мест, где встречается что-то, чего мы понять не в состоянии, и называем это словом "чудо". Без сомнения, Стена Плача, да и все эти Святые места, являются чудом. А уж что из этого вы получите, другой вопрос.
   Проходим через турникеты, женщины-охранницы проверяют сумки, пакеты - бдительность никто в Израиле не теряет, несмотря на то, что с арабами более-менее затишье. Очень много раввинов, как я понимаю, или ортодоксов, отличающихся характерными пейсами и одеждой.

Подайте на синагогу!

   Пока мои спутники осматривались, писали записочки и искали свободное место, чтобы пристроить их в Стену, я отошел чуть подальше, чтобы никому не мешать и закурил. Через пару минут подошли два еврея в религиозных одеждах, немного какие-то неряшливые, потертые. В руке один из них держал, кажется, кружку. Один, постарше, спрашивает по-русски, откуда я. Отвечаю, что из Гродно, из Белоруссии. "Беня, Беня, - кричит тот, - подойди поближе. Смотри, кого я нашел! Твой земляк". Подходит Беня, знакомимся. Беня, как сказано доверительно, из Киева. Ладно, земляк, так земляк, все равно не объяснишь, что я совсем из другой страны.
   После нескольких вопросов о жизни, разговор зашел о том, что они строят синагогу, и не мешало бы подбросить пару шекелей на это святое дело. Мне до их синагоги, как им до нашего гродненского зоопарка. Но Стена, обстановка, как-то неудобно отказать в богоугодном деле. Мелких денег нет, достаю 20 шекелей в надежде, что хоть половину вернут. Но мелких шекелей и у них нет, никто мне ничего возвращать не собирается. Правда, прочитали какую-то молитву, а может, и посмеялись над доверчивым "земляком" и быстренько отошли.
   Я потом не один раз встречал таких "раввинов". Обычно они подходили вдвоем, так, наверное, легче обрабатывать свою жертву. Все никак не мог вспомнить, кого они мне напоминают. А потом вдруг озарило - Паниковский в исполнении Зиновия Герда в "Золотом теленке". Дааа, разбросало детей лейтенанта Шмидта по свету. Бендеры в Аргентину уехали, а дети здесь. Только вместо детей прикинулись слугами божьими. Ну и - Бог им судья. Пусть, если не на синагогу, так на пользу им пойдет.
   Побродили мы еще немного вокруг, собрались в условленном месте и пошли дальше. Нового, честно говоря, я ничего не услышал, просто интересно было снова пройтись по кварталам, поглазеть по сторонам и, в конце концов, мы вышли к Храму Гроба Господня. Перед этим Семен заявил, что посещение христианских реликвий не входит в план экскурсии, но так уж и быть, он глаза закроет. Но сам пошел с нами и очень интересно внутри все рассказывал и объяснял. Надо сказать, что проходишь к Храму по узкой улочке, вокруг разные лавчонки, продающие свечи, крестики, открытки и другую христианскую атрибутику. И много арабских мальчуганов, продающих то же самое с рук немного дешевле. С одним из них у меня произошел конфликт, еще раз подтвердивший, как важно знать специфику незнакомой страны.
   Как правило, все мальчуганы немного знают русский. На уровне "купи", "недорого", "здравствуй" и так далее. К женщинам они, как и во многих странах, например, в Турции или Греции, обращаются по имени "Наташа". В Париже, правда, называли еще и "Татьянами", но парижане - это особая статья. А моя Наталья, слыша, как кто-то называет ее имя, постоянно останавливалась, вертела головой, чем эти сорванцы и пользовались. Буквально каждые десять метров, оборачиваясь назад, я видел ее в толпе арабских детей, сующих ей под нос всякую всячину. Надо сказать, что народ они надоедливый, одним словом от них не отделаешься. И, когда очередной раз я подошел к ним и сделал жест рукой, чтобы они отвязались, не прошло и мгновения, как оказался в толпе арабов, но уже взрослых, что-то яростно мне говорящих, размахивая руками. И мне большого труда стоило, не обращая внимания, выбраться из их круга.
   Добрались мы до Храма, купив, конечно, не один комплект свечей и, пока все вокруг ходили и осматривали Храм внутри, освятили их для своих друзей. До сих пор мои друзья при случае говорят, что, зажженные в трудную минуту в церкви или дома, эти свечи им в чем-то помогали. Я не комментирую. На здоровье, как говорится.
   А потом мы стали выходить, как я понял, обратно к Яффским воротам и попали сначала в Еврейский квартал. То подымались, то спускались по лестницам в какие-то дворики, очень уютные, где играли дети. Прошлись по Арабскому кварталу, посмотрели целые развалы всяких поделок то ли старинных, то ли под старину, шахматы, кальяны, ковры, горы всякой всячины. И чуть дальше, в продуктовых рядах - знаменитые арабские сладости.
   Время близилось к обеду, и мы потихоньку стали собираться в гостиницу. Возвращаясь назад, увидели несколько куполов с крестами, а Семен объяснил, что это Александровское подворье.
   В самом храме Гроба Господня нет русского придела, и это здание отмечено знаком Российского Императорского палестинского общества, столь часто встречающимся в Иерусалиме. Назвали его по церкви св. Александра Невского.

Александровское подворье.

   Интересна история этого места. Земля была куплена в 1859 году под здание русского консульства. Но необыкновенная помпа, с которой "явилась Россия Иерусалиму", неприкрытые попытки вытеснить греческое духовенство с занимаемых им в Святой земле позиций, напугали греков. В Иерусалим прибыл из Константинополя патриарх, и было принято решение "парализовать дальнейшие покупки русских в Палестине".
   Тем более, что русские, одержимые "благородной жадностью к приобретению святых мест", не гнушались и махинациями: турецкое правительство не разрешало приобретение земли в Палестине официальными представителями иностранных держав и поэтому часть святых мест была приобретена русскими на чужое имя
   Но вернемся к Александровскому подворью. Греки, обеспокоенные как активностью, так и беспардонным поведением русских (а дошло до того, что русский консул занял патриаршее место в храме Воскресения), приложили много усилий для того, чтобы сорвать русские покупки или обесценить уже приобретенные участки, сделав их непригодными для строительства.
   Раскопки же производились по-русски: изумительно непрофессионально, без всякой документации и предельно идеологизированно.
   Сегодня Александровское подворье находится в ведении Русской православной церкви за рубежом и доступ просто любопытствующих туда ограничен, хотя паломники впускаются беспрепятственно.
   В Александровском подворье размещается духовная миссия Русской православной зарубежной церкви.
   Конечно, Сема нам тогда об этом не рассказывал. Это уже потом, просматривая дома видеозапись нашего путешествия, я заинтересовался появляющимися на экране телевизора куполами столь знакомых по моему теперешнему месту обитания церквей. А зная, насколько интересно некоторой части моих читателей именно христианская история Иерусалима, не счел за труд посмотреть кое-что в Интернете. И пусть простят меня авторы статей, цитаты из которых я здесь привел за то, что не всегда даю на них ссылки. К некоторым я обращался, в надежде списаться, но ответа не получил. Некоторые не обновлялись несколько лет, и я не знаю, к кому обращаться.
   Вот так вот за разговорами и добрели до гостиницы, где Семен объявил нам, что после обеда в гостиницу приедут какие-то лекторы рассказывать о правилах эмиграции в Израиль и о всякой другой нужной нам, несомненно, информации. Но эмигрировать я не собирался, другая информация меня тоже мало интересовала, и поэтому планы у нас были несколько другие. Тем более, что Его Величество Случай, как всегда, вовремя вмешался и все их изменил. Пришел Юра и сказал, что у него во время экскурсии пропали освященные в Храме крестики, данные ему кем-то из друзей. И, если он не привезет другие, то домой ему лучше не возвращаться. Делать нечего, планы наши поменялись и мы, захватив кого-то, опять направились в Старый город. Уже смеркалось, а посмотреть на Стену Плача и остальные достопримечательности вечером, при свете прожекторов, мне еще не приходилось.

Ночной Иерусалим.

   И мы снова отправились уже знакомой дорогой в Старый город. Поднялись на смотровую площадку и оттуда уже смотрели на панораму Стены плача и на все, что попадало в поле зрения. Зрелище, надо сказать, необыкновенное. Большое скопление людей возле Стены, все это умело освещено, жалко, что мы не добрались до той площадки наверху, где мы стояли, когда въезжали в город. Оттуда, конечно, вид был изумительный. Но и здесь было интересно. Масличная гора, с ее могилами из белого камня, освещенные фонарями проходившей внизу автодороги и монастырями, казалась каким-то маленьким городом, со своими улицами, кварталами, четко расчерченными неизвестным архитектором. Да так оно, по всей сути и было. Город мертвых, первыми в очереди ожидающих Судного дня.
   Я забегу вперед, чтобы закончить эту картину, потому что, возвратившись домой, уже зная, что видим перед собой, мы еще раз наблюдали из номера гостиницы за со знанием дела подсвеченные купола Александровского и Елизаветинского подворий. Казалось, что это фотография, только снятая в натуральную величину. И все, что можно было увидеть невооруженным глазом, умело освещено. Город, построенный из известняка, называемого иерусалимский камень, и днем издали казался серо-белым. А ночью и вовсе белоснежным. Четко различимые районы, расположенные на холмах, соединены трассами проходящих внизу дорог. Я рассказывал, что все дороги в Израиле, все автострады освещены. И ты видишь уходящие куда-то за линию горизонта ровные строчки фонарей. И, конечно же, ярко освещенные улицы Иерусалима, море огней, сливающихся в какую-то электрическую феерию, мигающих и как бы подающих тебе какие-то сигналы. Что-то сравнимое со звездным небом или с видом с борта авиалайнера.
   Мы всем этим повосхищались, встретили там же наших товарищей, и пошли решать свои дела. Поплутав немножко, нашли Армянский квартал и там уже, поторговавшись, купили крестики, сбегали в Храм Гроба Господня и, еле успев до закрытия, смогли освятить их на радость друзьям. А потом уже спокойно вернулись и зашли в квартал Арабский. Наталье хотелось попробовать арабских сладостей. С этим делом, конечно, проблем не было, так же, как и с фруктами. Взяли всего понемножку для пробы, не забыв и бутылочку вина, и направились в номер. Где и благополучно все это распробовали.
   Между тем, Шабат закончился, и мы в своем номере очень хорошо слышали разноголосую музыку вечернего города. Сидеть в номере в такой вечер было просто смешно. Конечно же, мы вышли на вечернюю прогулку, пройтись по улице. Да, там было на что посмотреть. Если я раньше писал о том, как проходит послешабатный вечер в Ришон ле-Ционе, то об Иерусалиме и сказать нечего, лучше посмотреть самому. На первый взгляд кажется, что в толпе и пройти нельзя. Но как-то приноравливаешься к движению и идешь, не толкаясь локтями в рядом идущих.
   Поток людей разнообразен. Вот идет группа молодых ребят, явно с намерением где-то посидеть и отправиться на дискотеку. Семья в количестве пяти человек, папа везет коляску, похожую на маленький джип, где сидит плотный парнишка лет четырех. Рядом с ним дочка лет восьми, то ли помогает, то ли сама держится. А рядом мама с какой-то корзинкой в руке, похожей на продуктовую корзинку в магазине. Поравнялись с нами, а из корзинки ножки торчат. Это, оказывается, такая ручная коляска для младенцев. Все при деле.
   Многочисленные кафе заняты отдыхающими. Что-то пьют у стойки, едят за столиками. Много молодых парочек, но есть и семьи. На улице же разноголосье. Солдаты по двое-трое, то ли патрули, то ли просто гуляют. Много религиозных молодых людей, в шляпах, в темной одежде. Насколько я понимаю иешувники, учащиеся религиозных школ. И наших бывших соотечественников хватает. В основном - пенсионного возраста. Вот, подперев стену, стоит импозантный пожилой еврей, рядом жена. Едят мороженое. А мимо идут две разукрашенные, явно бывшие украинские гражданки далеко бальзаковского возраста. Одна что-то жует и выплевывает на тротуар. Неужели семечки? Ну, точно Жмеринка.
   Время, видимо, такое, когда можно немножко и на жизнь заработать. Поэтому занимаются, кто чем горазд. Один жонглирует тремя мячиками. Рядом дама под восемьдесят очень даже хорошо поставленным голосом исполняет какую-то арию, аккомпанируя себе то ли на балалайке, то ли на мандолине. Видимо, в прошлом прима Оперного театра. Чуть дальше четверо молодых, ну очень загорелых людей, с упоением лупят в барабаны. Играет саксофонист грустную французскую мелодию, какой-то, разодетый под клоуна, мужчина носит взад-вперед надутые разноцветные колечки, шарики, что-то наподобие длинной колбасы. А вот многочисленная толпа то ли зевак, то ли участников, смотрит, как один из них извлекает хриплые звуки из длинной, изогнутой в нескольких местах трубы, похожей на змею. Я видел, как трубили в рог на Рош ха- шана, еврейский Новый Год, но он сегодня еще не наступил. И рог, на иврите - шофар, небольшой, а этот здоровенный, метра полтора. Подошли поближе. "Я - царь Давид!", - по-русски восклицает трубадур. Ну, у нас чаще признаются в том, что они Наполеоны. Молодые люди прямо посреди проезжей части толкают заглохший видимо, маленький автомобильчик. Девушка, очень задумчивая, сидит на чем-то под деревом, довольно давно, ждет кого-то, а в двух шагах от нее смеются-заливаются несколько парней в джинсах и маечках. У одного маечка задралась, а сзади виден засунутый в джинсы пистолет. Никому нет дела до других, все заняты собой.
   Если уж быть точным, то такое оживление бывает не только после Шабата. Израиль - город полуночников. Как многие западные, да и, в некоторой степени, наши города. Просто в этот субботний вечер все немножко ярче. Завтра - начало новой рабочей недели, а сегодня еще можно провести вечер, отдохнуть, не думая о насущных проблемах. Хотя их достаточно. Но израильтяне умеют отдыхать, несмотря ни на что.
   Это еще было не все. Прошлись мы по улице, постояли под часами на какой-то башне возле торгового центра и разошлись по номерам. Вроде бы и можно отдохнуть после такого напряженного дня. Да не тут-то было. Как оказалось, прямо под нашими окнами разместилась дискотека. Причем, в нашем понимании, какая-то необычная. Подъезжают туда прямо на мотоциклах, музыка грохочет так, что на Масличной горе, наверное, все проснулись и думают, что Судный день настал. Танцуют все, кто где захочет, между танцующими мотоциклисты ездят. Весело, одним словом. В общем, рассвет мы встретили под музыку. А солнце вставало прямо над куполами Русского подворья. И было это очень красиво.

По долинам и по взгорьям...

   Вот мы и попрощались с Иерусалимом. Пусть не все здесь посмотрели, и не писал я о посещении могилы царя Давида, синагоги с ее интересным убранством и вторым этажом, где находятся во время молитвы женщины, все это я видел и в первый раз и, по-моему, рассказывал. Мне больше хотелось рассказать вам о духе города, о людях, его населяющим, об их нелегкой жизни. И пусть сейчас Иерусалим един и принадлежит Израилю, но все-таки явно ощущаешь его деление на Западный и Восточный, на еврейский и арабский. И эти вечные запреты отправлять свои религиозные потребности на Храмовой горе, не посещать святые для иудеев, да и арабов тоже места. Непонятно это как-то, странно для человека, который далек от большой политики и просто интересуется достопримечательностями. Мне нельзя в Храм Гроба Господня, Ване из Баранович в синагогу, нам обоим в мечеть Аль Акса. Зато туда можно узбечке Карине, но ей нельзя туда, куда нам можно. Но если Бог, как все говорят, один, так что делить? То, что с его помощью построено, и должно быть для всех. Я так это понимаю.
   Вот об этом думалось, когда мы покидали Иерусалим. Город трех религий, Город Мира, в котором мира этого никогда, практически, не было...
   Путь наш, как было объявлено, лежал куда-то на север, на какие-то водоемы, где мы не столько что-то будем смотреть, как отдыхать, купаться и наслаждаться жизнью. И у меня какое-то смутное подозрение, что эти две поездки на север страны слились за давностью лет в одно событие, и я уже с трудом вспоминаю, как мы ехали. Наверное, все-таки, первый раз мы ехали вдоль границы с Иорданией, до озера Кинерет, там чуть-чуть правее, до границы с Сирией и возле горы Хермон. А вот на этот раз возле Кинерета мы повернули влево. И, попав сначала, сразу за Иерусалимом, в Иудейскую пустыню, спустились в долину Шомрон, проехали Кинерет и попали в Галилею. Ехали мы по территории Палестинской Автономии, где-то рядом был самый древний город мира - Иерихон, а теперь названия этих городов я очень часто слышу в новостях. Кармиэль, Цфат, поселения. А тогда все было спокойно. И вот где-то в этих местах мы стали забираться в гору, по узкой дороге, где с одной стороны отвесная скала, а с другой - глубокая пропасть. Многочисленные крепости в горах и акведуки, по которым течет вода с горных речушек.
   Мы как-то незаметно выехали с этой узкой дороги и перед нами развернулась анфилада не то, чтобы озер в нашем понимании, а несколько таких красивых разливов речных, образующих озерки с прозрачной, чистой водой, на берегу которых растут финиковые пальмы. Небольшое селение, по-видимому, арабское, что-то связанное с гостиничным или туристским комплексом. И водопад, небольшой, но самый настоящий, под который мы, с трудом поднимаясь по мокрым камням, забрались и стояли под хлесткими струями стекающей воды. Вода, стекая вниз по выбранному природой руслу, и образует эти естественные водоемы. Есть детский бассейн, где совсем неглубоко. И очень много зелени. Трава, деревья, кустарники - все это ярко-зеленое, не такое, как в городах, где мы жили. Вот что такое вода.
   На берегу сидят арабские женщины, в национальных одеждах, ноги опущены в воду. Чуть поодаль расстелено покрывало, стоит кальян, а рядом загорелый арабский карапуз выше средней упитанности, совершенно голый, уплетает мороженое, больше размазывая его по лицу и телу, чем съедая. Мы искупались, сидим на берегу под огромной финиковой пальмой. Сверху гроздья фиников подвешены в мешки, кое-где, красно-бурого цвета валяются под деревом. Но они не съедобны, абсолютно безвкусны и я не знаю, то ли они еще не созрели, то ли их чем-то потом обрабатывают, сушат, превращая в те сладкие, вкусные и полезные плоды, которые мы видим на рынке или в овощном магазине.
   Пробыли мы там несколько часов и поехали дальше, опять куда-то к границе. Как потом оказалось, везли нас на ночлег, в кибуц. И этот день, уже третий, заканчивался...

Тихо вокруг...

   Вторая ночь, проведенная в кибуце, мало чем запомнилась. Приехали мы довольно поздно, не помню даже, где ужинали, а потом пошли прогуляться. И увидели великолепный 50-ти метровый открытый бассейн. Такую возможность упустить, конечно, никто не мог. Быстренько сходили за купальными принадлежностями и - в воду. Кроме нас там было несколько кибуцников из тех, кто, видимо, постоянно занимается водными процедурами перед сном, а для остальных это не представляло большого интереса, так как было всегда. Мы же за все время пребывания первый раз получили возможность провести время в искусственном водоеме и плескались с удовольствием больше часа. Было уже около одиннадцати вечера, бассейн прекрасно освещен и оборудован всем необходимым, вокруг деревья, скамейки удобные по периметру, шезлонги, все, как в лучших домах Парижа и Лондона.
   Сумерек как таковых в Израиле нет. Ночь наступает внезапно и довольно рано, в 8 вечера уже темно. В городе этого не замечаешь, электрификация улиц, реклама как-то скрадывают темноту. А здесь ярко освещенный прямоугольник бассейна, вода, а дальше - густая плотная стена, не видно ни одного огонька. Такое впечатление, что ты находишься в замкнутом пространстве. И тишина, несмотря на то, что ребята плещутся, разговаривают, смеются. Но многие сидят на берегу, наблюдают. Все-таки за день устали и состояние такое умиротворенное, не хочется двигаться и даже шевелить языком.
   Спали мы после бассейна, конечно, как убитые. А утром встали, я произнес свою сакраментальную фразу о том, что будет дождь, позавтракали в такой же столовой, как и в первом кибуце, и снова двинулись в путь. Насколько я понял, кибуц специализируется на выращивании бананов, потому что на выезде мы увидели необычную картину. Почему-то всегда думал, что бананы растут на пальмах. И только в Израиле увидел, что это огромный куст с толстыми побегами, на которых и растут ветки с бананами. Я видел их в овощных лавочках, большие в метр, полтора ветки, диаметром сантиметров 5-10, на которых и висят гирлянды бананов, которые мы привыкли видеть у нас. И вот, выезжая, мы встретили трактор, который тащил огромный длинный, метров двадцать прицеп, на котором и были подвешены вдоль эти банановые ветки. Как одежда на плечиках. Бананы в Израиле небольшие по сравнению с африканскими, но вкусные. А главное - много.
   Смотрю сейчас на карту Израиля и никак не могу понять, где же мы были и как ехали, что за один день смогли исколесить в разных направлениях половину Израиля. Вроде бы, путь наш лежал в Хайфу. Но Хайфа находится на берегу Средиземного моря, а мы, выехав из кибуца, опять ехали возле границы с Иорданией, проехали Тверию и озеро Кинерет, еще раз полюбовавшись его красотой. По дороге встречали большие грузовики с копрами, как у нас цемент возят. Только здесь везли соль с Мертвого моря. Проезжали какие-то небольшие города, часто встречая людей в арабской одежде. Мы ехали по территории Палестинской Автономии, и теперь я вижу, что это, еще раз повторюсь, как раз те места, которые так часто сейчас попадают на страницы газет и в телевизионные новости. Как быстро меняется время и теперь, мне кажется, уже не скоро можно будет чувствовать себя так спокойно, как было тогда.
   Мы ехали в Хайфу, а Семен рассказывал нам про этот крупный город и порт, имеющий немаловажное значение в жизни Израиля.

Хайфа

   Не так много по нашим меркам в Израиле крупных городов. Иерусалим, Тель-Авив... Хайфа - третий по величине город Израиля и один из самых красивых городов восточного Средиземноморья. Он величественно поднимается над морем среди зелени садов и лесов. Это административный центр северного Израиля и главный глубоководный порт. Расположен на склонах горы Кармель и, поэтому, находится на трех уровнях. Мы по нему проехали, посмотрели на улочки, забрались на самый верх и уже оттуда осматривали. Порт находится на, естественно, нижнем уровне, там же торговые районы, расположенные на территории, частично отвоеванной у моря. В среднем уровне - более старые жилые районы, а наверху современные жилые с широкими улицами. Красивые парки с соснами. Мы стояли наверху и смотрели на песчаные пляжи, уходящие до самого горизонта, на корабли, стоящие на рейде и синее-синее море.
   Рядом с нами - костел. Насколько я помню, принадлежит он бернардинскому ордену. Внутри - великолепное убранство, картины, вверху и по бокам витражи с сюжетами из Библии. Много изображений Девы Марии с ребенком. Интересно было видеть священнослужителей в белых одеждах различных национальностей - и темнокожих и представителей Азии. Мы попали в тот момент, когда пел хор. А снаружи - большой памятник на колонне и надпись: "Ave, Maria. Gratia plena". Значит, костел связан с ее именем. Возле памятника трубач в белых брюках и такой же футболке играет что-то очень знакомое. И речь польская вокруг. Это группа поляков, видимо не первая в этих местах, коль трубач полечку играет.
   Я не буду больше писать о Хайфе, потому что это пока было единственное посещение замечательного города. Пути мои в дальнейшем проходили мимо, хотя живут там, как оказалось, мои далекие родственники по отцовской линии, о чем мне сообщил тогда, когда я третий раз был по этой программе, один из сар-элевцев. Оказывается, он был в гостях у моих однофамильцев. Дал телефон, я позвонил, но родственник был преклонного возраста, и что-то ему объяснить не удалось. А их дети, насколько я понял, о нас и не знают. У моего сына в связи с этим даже были некоторые недоразумения. Когда он оформлял себе гражданство, то его обвинили в обмане. Мол, ты пишешь, что твои родители живут в Белоруссии, а они живут в Хайфе. Самое интересное, что и имена и отчества даже совпали. Такое бывает? Хотя Хайфа - самый русскоязычный город, здесь больше всего выходцев из СНГ, порядка 60000 человек.
   Так вот, бродя по Интернету, я как-то наткнулся на интересный сайт. Правда, обновлений с апреля 2002 года на нем нет, и я не знаю, где теперь ее обладатель. Но сайт меня заинтересовал тем, что на нем были очень интересные фотографии Храма в Хайфе, о котором я ничего не знал. Оказалось, что это Храм Бахаев, что 22 мая 2001 года было официальное открытие созданных на горе Кармель в Хайфе выдающихся по своей красоте садов, чтобы украсить златоглавую Усыпальницу Баба, второе по святости место своей Веры. А я не только ничего не знал про храм, но и кто такие бахаи никогда не слышал.
   Я немного прочитал про Веру Бахаи -независимой всемирной религии, провозглашающей единство истоков всех религий и единство человечества, которая зародилась полтора века назад и сегодня объединяет свыше 6 миллионов последователей во всех странах мира. Община Бахаи есть и в Белоруссии, и я прочитал, что 23 мая 2001 года тысячи верующих, многие в красочных национальных одеждах, впервые совершили молитвенное восхождение на террасы. Поток из тысяч бахаи, принадлежащих ко всем расам, разнообразным нациям и являющихся выходцами из всех религий, струился по склону горы Кармель к Святилищу Баба, второму по святости месту в мире для бахаи. Восхождение по величественной каменной лестнице, которая пролегает по недавно законченным террасам, было актом глубокого духовного значения. И уж тем более было удивительно, что первой из поднимавшихся была Галина Ефремова, 23-летняя учительница из Белоруссии, которая стала бахаи в 1993 году.
   Я не разбираюсь в этой новой религии, суть которой сводится к равенству и объединению всего человечества в любви к Единому Творцу. Но то, о чем говорит Бахаулла -- основатель Веры Бахаи - мне близко и понятно:
   ЗЕМЛЯ -- ОДНА СТРАНА, И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО -- ЕЕ ГРАЖДАНЕ.
   И, если, а я специально скопировал с сайта,
   "ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ УЧЕНИЯ БАХАИ
   Помимо основополагающих духовных истин, общих для всех основных религий, Учение Бахаи содержит новое Божественное знание и провозглашает новые законы и принципы, необходимые человечеству в нашу историческую эпоху.
   1.Бог един для последователей всех религий и для всего человечества. Все Богооткровенные религии едины в своей основе. Человечество едино в своем многообразии. Любые разделяющие людей предрассудки, будь то расовые, национальные, классовые, политические или религиозные, должны кануть в прошлое. Подробнее
   2.Мужчины и женщины должны иметь равные права и возможности.
   3.Религия призвана находиться в гармонии с разумом и наукой.
   4.Религия должна быть источником любви и дружбы. Она призвана объединять людей, а не сеять вражду между ними
   5.Каждый человек способен и обязан самостоятельно искать истину; он не должен слепо принимать традиционные или новые учения.
   6.Cоциальные и экономические проблемы могут быть решены только с учетом духовных принципов
   7.Миру нужен международный вспомогательный язык.
   8.Необходимо создание всемирной федерации народов для достижения всеобщего мира и согласия на планете."
   именно такие, то, не правда ли, с этим можно согласиться?

Последние сутки вместе

   Выбирались мы из Хайфы поверху, и перед нами еще раз промелькнул весь город. А путь наш лежал назад, в Тель-Авив, к последнему ночлегу вместе с группой. По дороге проезжали какой-то арабский город, с двумя высокими минаретами, а уже недалеко от Тель-Авива, в каком-то небольшом городке, нам устроили встречу с мэром. Подождать, правда, с полчаса пришлось, пока он справится со своими неотложными делами, но потом нас пригласили в кабинет, рассадили всех вокруг стола, принесли прохладительные напитки и мы побеседовали, а на прощанье сфотографировались.
   Спортивный центр "Маккаби" я особенно не запомнил. Устали. Вспоминается только обилие зелени, да двухъярусные кровати. Зато на ужин и завтрак нас ждал шикарный шведский стол с таким обилием фруктов и десерта, что глаз нельзя было оторвать. Даже в ресторане гостиницы мы такого не видели. Но все это, как я уже говорил, в прошлом. Теперь для тех, кто едет по этой программе, такого изобилия нет. Да и экскурсии однодневные с возвращением на постоянное место ночлега - в Дом солдата. Вот в этот дом мы и поехали утром, чтобы дождаться экскурсии в Эйлат. Многие уже разъехались заранее, сходя по дороге в Тель-Авив, и в самом городе, но человек десять поехали с нами. Кто-то ждал вылета, кому-то удобнее было пробыть еще один день на всем готовом. Все-таки питание в Израиле по нашим меркам стоит недешево, а здесь можно было еще день прожить за счет Армии. Мы же решили не ехать к детям и потому, что не хотели их стеснять и потому, что Дом солдата находился рядом с морем, почти в Яффо. Хотелось и туда еще раз попасть и покупаться последний раз вдосталь. На море мы были мало. А путевки в Эйлат у нас с собой. Об этом дети позаботились заранее, купив их для нас и Юры с Ириной из Ташкента, изъявивших желание ехать вместе с нами. Да и добираться до места, откуда отправлялся автобус, было проще именно отсюда.
   Так что утром нас на автобусе привезли в Дом солдата. Некоторые были здесь в прошлые выходные, мы же попали впервые. Рассказывали про него всякое, не всегда приятное, но и не такое уж страшное, чтобы не поехать. И об этом пару слов я скажу, потому что больше нигде не встречал, да и те, кто в Израиле не был, вряд ли понимают, о чем я говорю.
   Дом солдата на иврите - Бэйт Хаяль. А суть дела в том, что там ночуют солдаты, вышедшие в увольнение, если им негде ночевать. Существуют они в крупных городах, а так как в Израиле в Армии служит много одиночек, то есть тех, у кого родители не приехали в страну, то в определенные дни в Дом солдата даже нужно записываться заранее. Ведь, в отличие от нашей Армии, солдаты которой увольнение еще должны заслужить, в Армии Обороны Израиля такое право определено законом. Как и отпуска и многое другое. На базе, например, на Шабат не оставалось ни одного человека, кроме охраны. И остаться там было нельзя. В принципе, это та же самая казарма, за исключением того, что все за собой нужно убирать самим. Мыть посуду, убирать, подметать территорию. Это, конечно, несколько напрягает. Ведь контингент собирается неоднородный, незнакомый друг с другом, никто ни про кого не думает. Одним словом, проходной двор. То же самое и с едой. Вот уж тут точно звучит пословица о том, чем нельзя щелкать в коллективе. Кто был в армии - меня поймет. Дежурные привезли определенное количество всяких творогов в упаковках, повидла, овощей, бросили на стол и все. На базе всего этого хватает, да и питаться ходят все вместе, особенно свою жадность не проявишь. И то случались всякие эксцессы из-за того, кто больше съел сыра или апельсин взял покрупнее. А тут - кто первый пришел, тот и съел. Да еще надкусил, чтобы другому не досталось. Но это так, к слову. Мы-то на один день приехали, так что с этим можно смириться.
   Хуже было то, что нас там никто не ждал. Привезли, мы сами позвонили, полчаса кто-то там узнавал, есть ли мы в списках, потом нас впустили и мы еще добрых два часа кружили по комнате. На посту стоял дневальный из какой-то африканской страны, но пытался с нами говорить по-русски. Мы ему жестами объяснили, чтобы он о нас сообщил куда-нибудь, но он только разводил руками. Потом прискакал какой-то дежурный, как я понял, очень деловой, посмотрел, что мы стоим, и умчался. Все это вызывало ассоциацию, что солдат спит, а служба идет. Но у нас-то служба закончилась. У нас ведь последний день остался и провести его хочется так, как завещал Павка Корчагин, а не глядя на доблестного представителя Эфиопии или Йемена.
   В общем, после того, как нас поодиночке вызывали в кабинет, что-то мы заполняли, потом забрали паспорта и, наконец, отвели в комнаты по 8-10 человек, мы освободились. О еде, конечно, кроме чай-кофе, хлеба и десятка помидор никто не подумал. Ладно, главное, еще есть полдня и целый вечер. И мы отправились в город.
   Сначала сходили в Яффо. Побродили по Старой Крепости, по улочкам с названиями знаков зодиака, прошли между аркой по красивому мосточку, постояли у Дерева Жизни. Я это все уже видел и с детьми и сам, но все равно было приятно, уже со знанием дела, обойти снова это красивое место. Было уже не так жарко, конец сентября, так что ходить было необременительно. На обратном пути зашли на арабский рынок. Это, конечно, тема для отдельного рассказа, я о рынках вообще не рассказывал еще, но, думаю, что все представляют, что такое рынок на Востоке. И арабский и, так называемый, Кармель в Тель-Авиве, это целый район. Хотя, теперь уже и у нас ничем не меньше. Особенно в Москве. Так что особенно рассказывать нечего. Разве что о том, что очень много ковров и всякой такой старой утвари, как будто ей 1000 лет, не меньше. По-моему, ковер Старика Хоттабыча выглядел поновее. Мы полазили, посмотрели и пошли к морю, благо это было совсем близко. И просидели там до заката, купаясь и загорая. А закат на море - это тоже зрелище красивое. Где-то на горизонте стоял корабль, пролетали довольно часто самолеты, то, идя на посадку, то взлетая, они всегда улетают и прилетают только со стороны моря, а аэропорт недалеко. И огромное солнце, без единого намека облачка вокруг, довольно быстро, невооруженным глазом видно, садится в море. Вот оно опускается все ниже, вот коснулось своей кромкой линии горизонта, вот спряталось наполовину, вот совсем-совсем опустилось в пучину морскую и только радужная оболочка, где-то там, видимая только в небе, еще несколько десятков секунд висит в воздухе, и, наконец, пропадает. И сразу наступили сумерки. Все. Наш последний день программы закончен.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"