Луна стала отражением Солнца, неся надежду угасавшему миру. Она дала возможность увидеть иные миры, понять и познать их сущность. Она отворила двери, ведущие в новые увлекательные неизведанные дали. Но вместе с тем Она не заманила в искаженную реальность, успешно заменяющую действительность, Она просто приблизила, придвинула их границы, словно показывая их сходство и различие, и, ни к чему не призывая, Она чутко скользнула на небосводе лишь в то мгновение, когда Дева Луны избрала путь, столкнувший ее с Судьбой, предопределенный ею же самой...
Напряженность чувствовала эта бескрайняя равнина, залитая ровным серебристым сиянием Луны, напряженность, таящая волшебный перешепот Душ, их вдохновенный порыв, несущийся к великим просторам знаний, погребенных под пластом незыблемости мировых приоритетов. Застывшая порода, веками, если не тысячелетиями, овеваемая опустошающими ветрами и закованная в леденящие просторы мироздания, своим пугающим равнодушием, холодящей нетленностью и нескончаемостью, казалось, могла соперничать с самой Вселенной. И таким нелепым выглядело посреди этого ночного гнетущего пейзажа нечто хрупкое, обтекаемо-бесформенное и в то же время, словно несущее в себе что-то истинное, подлинное, какую-то идею, открывающую и замыкающую все досужие описания о смысле бытия... И это что-то разрасталось, становилось больше и громаднее, значительнее, нежели вначале. Теперь это уже можно было разглядеть и с удивлением обнаружить, что же представляло собой сие образование...
Огромный, величественный, непостижимый по своей мощи, по излучаемой красоте сияния дворец возвышался, вскатывался бушующей пенистой искрящейся массой в равнодушную мрачную бездну, будто исподлобья взирающую поблескивающими осколками света на непонятные процессы, творящиеся в ней самой.
А существа же, создавшие столь потрясающий архитектурный ансамбль (говоря обыденным языком, ибо ко всему тому великолепию трудно подобрать слова, не превращенные веками использования в грубое подобострастие), не тратили на его возведение ни дня. Они просто проносили его образ сквозь все преграды, встреченные опасности, возникавшие на их пути к цели, и, как только им требовалось отдохнуть, с помощью нехитрых манипуляций, а именно, магических пассов, материализовали это сооружение, где, собственно, и восстанавливали силы. И были то маги, - волшебники, абсолютно разные, но объединенные общим делом и страстным желанием - обрести то, что иным не под силу было и вообразить...
Но не сплотили их прочно странствия, не обреталось в их среде безоговорочное согласие, что, впрочем, и не удивляло. Создания, обладающие неограниченными возможностями (с точки зрения среднего обитателя среднего из миров), были носителями опаснейших знаний, сил и намерений. Стоит отметить, правда, что ко всему прочему, у них обнаружились удивительные для магов притягательные внутренние качества, что создавало некоторое неудобство в общении ( С их точки зрения. Господам волшебникам хотелось бы, чтобы перед ними трепетали от страха и уважения, а не от восторженной экспрессии. Эта особенность чрезвычайно забавна и не может не вызывать улыбку). И каждый из них внутренне являлся оппонентом другого, находил себя гораздо умнее и считал тоньше собственную магическую составляющую. Но наружу эти затаенные мнения не выходили.
И только Сиания Джатага - девушка, не так давно присоединившаяся к чародеям, не одобряла некоторых действий волшебников, и даже выказывала недовольство на предмет самой сути магии, что являлось неслыханной дерзостью для чародейки такого уровня! И хотя она подчинялась Далтону Хэлиш, тому самому чародею, что смог увлечь всех остальных магов (А именно: Лепиоту Фортейн - Повелительницу и Защитницу Огня; Лофито Номок - Обретшего Дух; Сианию Джатага - Лунную Деву; ну, и, разумеется, их негласный Глава - сам Далтон Хэлиш - Познавший_ , тем не менее, находила причины критиковать волшебников и их ипостась по самым разнообразным поводам.
Она спорила не столько с Далтоном, вернее, она не спорила с ним вовсе, т.к. его абсолютно не интересовали ее мировоззренческие позиции, сколько с Лофито Номоком, ее давнишним другом и соратником Далтона. Он отстаивал необходимость развивать магические навыки и создавать учебные заведения, где преподавали бы науку владения волшебством, а также уделять пристальное внимание этому вопросу на уровне государственной, нет, мировой важности. Так считал Лофито, Сиания же отстаивала иную точку зрения. По ее мнению, магия - уже издавна стала источником зла и ненависти между людьми, и, если, продолжать культивировать и насаждать ее повсюду, то она неизбежно приведет весь род людской к гибели, а потому использование этой силы необходимо ограничить, если не запретить вовсе. Наука, исследования и пытливый человеческий ум - вот что по-настоящему ценно и заслуживает уважения и распространения, в пылу дискуссий горячо настаивала девушка. Именно знания, полученные кропотливым трудом ученых, способны обеспечить высокое развитие человеческой цивилизации, что предполагает под собой высокую нравственную и духовную базу. В ответ на эти выступления Лофито лишь пожимал плечами, заявляя, что чародейство представляет собой то же самое, это наука, только весьма своеобразная, и закрывать глаза на ее существование или, еще того хуже, запрещать изыскания в этой области, смерти подобно для человека (о чем так беспокоится Джатага), ведь по незнанию новоявленный маг таких дел наворотить горазд... И при этих словах он каждый раз ослепительно улыбался, с нарочитой дружелюбностью глядя на свою противницу.
--
И тем не менее, я с тобой абсолютно не согласна, - пока еще спокойный тон Сиании говорил о многом, ибо девушка, совсем юная (по меркам магии), обладала порывистостью, вспыльчивостью и неумением выслушивать собеседника до конца. Полная невозмутимость ее спутников заставляла волшебницу приноравливаться к их поведению и подсознательно менять собственный характер. Чародейство не терпит импульсивной и непродуманной жизни...И все же, все же, сердца не меняются даже под воздействием магии... - Это серьезные вещи, которые я испытала на себе. Надо сказать, что мои способности довольно неприятно отражаются как на мне, так и на окружающих. Впрочем, тебя вряд ли смогут заинтересовать подобные чувства...
Лофито скосил взгляд на Сианию и равнодушно пожал плечами. Он стоял, прислонившись к стене, скрестив руки и запрокинув голову к ночному небу.
--
Что ж, твое право. Единственное, чего я до сих пор никак не могу уяснить, - что ты здесь делаешь и зачем все-таки следуешь за нами? Да и вообще, - он неопределенно качнул головой, - довольно легко рассуждать на такие глобальные темы и при этом ощущать себя до неприличия сильным магом. Большинство тех, кого я знал, почли бы за счастье обладать сотой частью той мощи, коей владеешь ты.
--
А остальная часть тех, кого ты знал? - нехорошо прищурившись, спросила Сиания.
--
Гм, остальные уже познали это счастье.
Сиания возвела очи горе и натужно вздохнула, давая понять, что собеседник ее нисколько не убедил.
Внезапно их внимание привлек отдаленный шум, а точнее гул, который монотонно нарастал, окружая убежище чародеев со всех сторон, заключая в кольцо утробного, низкого и страшного по силе звука. Достигнув страшного предела, все стихло, словно вечную тишину ничто не смело нарушить. Тяжелое, гнетущее, тревожно долгое спокойствие обволокло их. И тут же дворец пошатнулся, вздрогнул, подпрыгнул, будто под ним пробежала гигантская волна; не удержавшись, Сиания повалилась на скользкие плиты и растерянно захлопала глазами. У нее резко разболелась и закружилась голова, грудь сдавило металлическим жгутом, в глазах поплыли разноцветные пятна, да еще дышать стало невыносимо трудно, и девушка застонала, опрокинувшись на спину.
--
Забавно, - не спеша и с легкой ленцой в голосе произнес Лофито. - ... Каким образом в этих краях смог случился такой силы выброс? - поражался он, не обращая ни малейшего внимания на то, как его товарка с колотящимся от нервного потрясения сердцем пыталась встать на ноги и дрожащими руками вцепиться в перила балкона, на котором они находились. Сиания с недоумением и непониманием взглянула на безучастное лицо мага, после чего повернулась к таинственной серебристо-голубой пустыне, раскрыв и без того большие красивые глаза, в которых трепетало отражение невероятной Луны и томительное ожидание чего-то более худшего.
--
Какой выброс? - срывающимся голосом осведомилась магесса.
Мимолетная улыбка озарила лицо Лофито, и девушка почуяла неуловимое прикосновение магии. Растрепанное платье и внешний вид Сиании приобрели первоначальный аккуратный, изящный облик... Чародейка всплеснула руками:
--
Ты же знаешь, что я этого не одобряю! Нет никакой необходимости лишний раз прибегать к услугам магии!
Лофито пожал плечами:
--
Но ведь это не ты ей служишь, а она тебе. На то она и волшба, чтобы уменьшить заботы, принести облегчение и даже покой.
--
Покой рано или поздно обретем мы все! - зло вскрикнула Сиания. - Совсем не обязательно получать его с помощью магии... А что касается забот, то могу тебя уверить, наука ничуть не хуже способна освободить от тяжких и неприятных трудов. Наука не ради науки, а ради человека - это вовсе не миф - это реальность!
От слов, отдающих пафосом никчемных лабораторных исследователей, изучающих разве что научную кабинетную пыль, Лофито расхохотался, но именно в этот момент перед ними возник Далтон. Внезапное сотрясение земли, или, скорее, пространства, в котором они находились, очень обеспокоило его. Вероятнее всего, всплеск энергии произошедший только что, явился следствием проникновения кого-то постороннего в толщу миров, уже пройденных ими. И не иначе чужак спешил за самими чародеями, добавил Хэлиш. Столько шума мог наделать либо очень неумелый, но сильный волшебник, либо еще более сильный, но опытный маг, желающий возвестить о своем прибытии. Далтон не знал никого, обладающего подобной мощью, отчего и находился в растерянности, неожиданной для столь великого колдуна. Он настоятельно велел спешно собираться и готовиться к переходу в другой мир, или даже мирок, неприметно безликий и слишком хрупкий для магии, где чародеи смогли бы выждать некоторое время, необходимое для того, чтобы узнать, кому все-таки они понадобились.
После того, как Далтон ушел, предварительно обсудив с Лофито Номоком пару моментов, связанных с последующим переходом, Сиания с некоторой настороженностью посмотрела на Лофито и с дрожью в голосе спросила:
--
За нами что, идет охота?
--
Разумеется. Столь уникальные экземпляры магической составляющей не могли не заинтересовать ученых, кроме того, только твои друзья из мира науки в состоянии наделать столько шума из ничего, - нагло улыбнулся молодой волшебник.
Эти слова напомнили Сиании одно мгновение из прошлой жизни, но она резко одернула себя, ибо сейчас это было неуместным. А Лофито наклонился к лицу совсем еще девчонки и заглянул в глаза, сверкнувшие злой сталью. "Надо же, насколько она оправдывает свою ипостась - Дева Луны", - в который раз мысленно поразился Лофито, оглядывая пепельные волосы, в сиянии ночного светила превратившиеся в бурные потоки серебра. А Сиания боролась с желанием сказать какое-нибудь едкое замечание или что еще более унизительно и смешно, зареветь от обиды. В душе она оставалась все той же тихой, ранимой девочкой, свято верящей в прогресс и многоумудренных серьезных мужей от науки, которую вырвали из повседневной жизни ради обретения неведомых, чуждых и ненужных ей Яссогни. Несмотря на то, что она покинула свой дом без принуждения. И по собственной воле. А чего можно было ожидать от забитого существа, которому внезапно предложили уйти в необозримые дали Вселенной и обрести неведомое могущество? То-то и оно...
И все же на нее накатило. Пристальные взгляды непримиримых... врагов? соперников? или друзей? Было в этом нечто знакомое, едва уловимое, близкое и отдаленное. Не так давно забытое чувство собственной слабости, никчемности, пустой жизни, беззащитности перед судьбой, людьми, обстоятельствами, и все - оттого, что ее попросту никто не понимал, не знал ее по-настоящему, не видел ее внутренних качеств и той квинтэссенции, что принято называть душой...
А может эти раздумья результат нервного напряжения, выброса и того чужака, что преследует их?.. Нет, нет, ведь она тоже тогда вот так стояла, смотрела, а в груди нарастал комок, выплюнуть который она не сумела, не набралась храбрости все сказать и разом отрубить или, наоборот, соединить. И перед глазами возникала картина из прошлого: вот напротив Кайдо, он беззаботно смеется, веселясь от собственного остроумия и ее жалкости... А она была так близка к тому, чтобы открыться, пустить его в свою душу, и не отвечала на колкости и насмешки лишь потому, что не привыкла улыбаться и тем более смеяться над другими, видеть недостатки окружающих и выделять собственные достоинства. Просто не понимала - этого.
В мысли незаметно закрался Кайдо, и сердце заколотилось, что-то будет? Чем объяснить эту тревогу и непонятное волнение, разбередившуюся душу?.. Ах, да...выброс...
А она и не заметила, как Лофито покинул ее, оставил одну на милость собственных дум...
Укрывшись в крохотном мирке, затаившись глубоко в недрах скал, Далтон запретил использовать магию. Они даже не могли развести огня; пришлось разыскивать что-нибудь, похожее на кремень и высекать искры. Не привыкшая к подобным неудобствам Лепиота Фортейн, настоящая красавица, в прошлой жизни (еще до того, как стала чародейкой) бывшая фрейлина и популярная придворная дама, находилась в прострации от шока, изредка возвращаясь в реальность только для того, чтобы разражаться гневными тирадами по поводу их нынешнего положения.
--
Только подумать, сильнейшие маги сидят где-то на дне мироздания, укрываясь от таинственного преследователя, и боятся даже лишний раз щелкнуть пальцами, чтобы развести костер и согреться, я уж не говорю ни о каких других удобствах! Почему мы должны прятаться, опасаясь собственной тени? И с чего вы только взяли, что за нами кто-то гонится? Да, я тоже почувствовала мощнейший выплеск энергии, но природа его может быть совершенно иной! Это же неустойчивые пласты Вселенной, здесь могут происходить колебания различных уровней, достаточно сильные, чтобы разрушить отдельные миры!
--
Остынь, Лепиота, - Далтон вяло отмахнулся от нее рукой, призывая замолчать, сам же он с весьма сосредоточенным видом и прикрытыми глазами сидел на плоском валуне, словно к чему-то прислушивался. - Именно это я и пытаюсь сейчас выяснить, и мои наблюдения говорят отнюдь не в твою пользу. На пласты действительно вырвался очень сильный маг, настолько сильный, что его можно было бы принять за...
Тут он замолчал и открыл глаза, обведя всех остальных пристальным цепким взглядом. Сиания нетерпеливо дернулась:
--
...Принять за кого? Бога?.. Или...Яссогни? И почему можно было бы принять?
Далтон удивленно посмотрел в ее сторону:
--
А разве Яссогни - не боги? В любом случае, этот маг совершенно определенно не из Них, иначе он бы моментально нас разыскал, а так просто мечется по мирам, потеряв наш след... Хотя мощь его велика...странно.
Внезапно Сиания вскочила на ноги и, резко метнувшись, понеслась прочь из пещеры. Далтон неспешно поднялся и, досадливо поморщившись, сверкнул глазами в сторону убежавшей девушки, и тихо вздохнул:
--
Проклятье...
Выбравшись наружу, Джатага тяжело и глубоко задышала, пытаясь набрать в легкие побольше воздуха после душного (как ей показалось ) подземелья. На самом деле, это произошло на уровне подсознания: чародеи по своей природе могли существовать в любых, даже лишенных атмосферы пространствах; а также, вовсе не испытывать множество иных насущных потребностей, вроде еды и питья, тем не менее маги продолжали все это употреблять, отдавая дань своей человеческой сущности. Вот и сейчас Сиании вплоть до тошноты не хватало воздуха, пока она находилась рядом с... попутчиками. Со всеми. С Далтоном, Лепиотой...даже Лофито... хм, ну с ним-то, прежде всего!
Далтон повернулся к остальным.
--
Полагаю, настало время все-таки с ним встретиться и расставить все по местам. Лепиота права, - он кивнул в ее сторону. - Хватит нам прятаться, словно забившимся в норе зверенышам. Это несколько не вяжется с нашим статусом.
Маг усмехнулся и поспешил вон из пещер. Его примеру последовали Повелительница и Защитница огня и Обретший дух, то есть Лепиота Фортейн и Лофито Номок. У выхода они заметили фигуру угрюмой Сиании, прислонившейся к поверхности скалы.
Завидев магов, Сиания поспешила навстречу, однако на середине пути приостановилась, словно колеблясь. Далтон расценил это по-своему:
--
Не волнуйся. Мы приняли решение раскрыться. Теперь ты довольна?
Чародейка удивленно вскинула брови, однако ничего не сказала. Уже позднее, когда они собирались сделать очередной переход на Высший Уровень Мироздания, девушка, покачивая головой, тихо пробурчала:
- Уж не знаю, правильно ли сделала, отправившись на поиски этих загадочных Яссогни, то ли выдумкой полудиких племен, то ли обыкновенных шарлатанов...
Ее слов не слышал никто. За исключением одной-единственной посторонней участницы вынужденного пребывания волшебников в этом мире, которая холодно смотрела сверху вниз на их неуклюжие попытки решить свою дальнейшую судьбу...
Чародеи начали выполнять привычные действия, чтобы выбраться на Изначальное Плато мироздания, как вдруг что-то неподалеку начало интенсивно расширяться и испускать магические волны, в точности повторяющие пассы волшебников, с той лишь разницей, что эти магические манипуляции вначале излучались, а затем, словно преодолев некий круг, поглощались, в то время как волшба чародеев шла по прямой линии, никуда не отстраняясь. Это явление несказанно заинтересовало путников, и потому они решили немного повременить с возвращением назад и заняться исследованием того, что привлекло их внимание.
Они двинулись по направлению к источнику излучения, которым оказалась огромная дыра, выбитая насквозь в скале, и похожая на гигантские ворота, раскрывающие путь в новый мир, одновременно предупреждавшие об опасности, грозившей на этой дороге. Посовещавшись, чародеи решили обосноваться возле горной гряды и устроили небольшое пристанище, впрочем, не затрачивая особых усилий, ибо здесь негде было почерпнуть энергии, и только после принялись неспешно ощупывать неизвестный магический объект. Сиания не стала принимать участия во всеобщем исследовании. Она скромно забилась вглубь ущелья (благо девушку никто не принуждал заниматься неизвестным), возле которого работали остальные, и устало наблюдала за их изысканиями. Вскоре ей это наскучило, и она стала смотреть на Луну, царившую здесь в одиночестве не одну тысячу лет.
Удивительной особенностью этого маленького мирка, по мнению Сиании, было не столько наличие этой магической штуковины, выбрасывающей колоссальное количество энергии, изучением которой занимались волшебники, сколько то, что здесь все время обитала ночь. Звезд не было, однако их отсутствие с лихвой заменяла Луна, светившая во всю свою неисчерпаемую мощь.
Внезапно девушкой овладела тоска, до этого теснившаяся где-то на глубине души. Она нахлынула гигантской волной, сносящей все пристани и гавани разума, разрушающей все доводы и планы, выстроенные в течение долгих лет неустанных поисков, она затопила весь материк сущности, определявший жизнь Сиании... Джатага вновь окунулась в свои думы, оценивая свою нынешнее положение и вспоминая былое, пыталась извлечь все выгоды и преимущества своего настоящего и заново пережить всю горькую неустроенность прошлого. Однако все выходило наоборот. Разверзшиеся просторы памяти завлекали, манили, и Сиания с удовольствием вторглась в них. Там очутились ее близкие: родители, никогда не проявлявшие недовольства по отношению к ней, бабушка, чьим любимым занятием было поучение нерадивых внуков, и два брата, очень редко ладивших между собой, однако горой встававших друг за друга в минуты грозившей опасности; там она увидела годы, проведенные в школе при монастыре, свои успехи; поражения, которые теперь воспринимались почти с таким же трепетом, что и ее первые, наивные победы; среди всего этого девушка вновь пережила знакомство с Маджей... И далее начали выплывать образы родных и далеких друзей: Дэрэла, Кайдо, Лофито... Но Лофито в памяти был иным, нежели сейчас, таким, каким знали они его до исчезновения.
Джатага вздохнула, подумав про Дэрэла и Маджу. Интересно, они уже поженились или их пути разошлись?.. А Кайдо, этот насмешник и весельчак, вечная причина ее неловкого положения и обидного одиночества, где он, чем занимается?
Наравне с этими воспоминаниями отчетливо оформился образ неуклюжего, никчемного существа, в котором с ужасом девушка узнала себя. Да и эти чувства, похожие на измочаленную жуками-древоточцами кору, которые она испытывала, находясь рядом с Кайдо... Сианию помимо воли передернуло. Да, она изменилась, причем очень заметно, стала сильнее, независимее (сумела же она уйти с Далтоном)...и эгоистичнее (никого не послушалась, убежала наперекор всем доводам и угрозам). И все равно, глухое чувство, тревожащее душу, продолжало неотступно следовать за ней, делая ее какой-то ущербной...
--
...Ущербная, - услышала Сиания позади себя и чуть не лишилась чувств. Голос показался невероятно знакомым, и она, затаив дыхание, медленно обернулась...
--
Луна тут ущербна, ты не находишь? - спросил, обезоруживающе улыбаясь... Кайдо Миерс.
На этот раз чародейка действительно потеряла контроль и вскрикнула, но совладав с чувствами, первым делом осведомилась о том, каким образом ОН тут очутился. И ей открылось удивительное - Кайдо и был тем самым неизвестным магом, что пытался отыскать их следы в других мирах. И еще более оглушительной и нелепой (по мнению Сиании) оказалась новость о том, что Миерс давно обладал магическими способностями, задолго до того, как их получили Сиания, Мджа и Дэрэл во время небесного светопреставления. А дневник, оставленный Лофито, хранивший загадки и тяжелые, страшные тайны, и который никто так и не смог прочесть, Кайдо освоил без особых усилий - просто открыл и проник в жизнь и мысли друга.
--
Но...но как же ты узнал о...о том...кто ты? - вопросила сиплым голосом ошарашенная девушка. Она до сих пор не могла прийти в себя и оттого постоянно таращилась на Кайдо, словно постоянно удостоверяясь, не снится ли ей это все.
Миерс пожал плечами.
--
Давно это было. Мне хотелось лакомств, например, и они появлялось через некоторое время. Не материализовалось из воздуха, просто каким-то непостижимым кто-то приносил их, чтобы угостить меня. И так почти со всем. Поначалу я этого не замечал, однако, став повзрослее, уловил какую-то закономерность между своими желаниями и их осуществлением, стал наблюдать, а потом изучать это явление и вскоре пришел к тому, что имеем сейчас мы все, даже Маджа, которая, кстати, тоже иногда практикует магию, правда, скрывая это, - при последних словах Кайдо многозначительно ухмыльнулся, как бы давая понять, что уж от него-то ничего не скроется!
--
Так вот почему ты был так спокоен, когда с нами произошло это! - воскликнула Сиания, вскочив на ноги и всплеснув руками. - Ты...ты... - девушка буквально задохнулась от возмущения. - А не пойти ли тебе обратно, а? Зачем увязался за нами? Пожалуй, тебе вообще не стоит здесь далее оставаться, Лофито не любит предателей...
Сиания оеклась, а Кайдо явно был удивлен, между тем девушка с новыми силами принялась наседать на него. Внезапно она остановилась, словно вспомнив что-то очень важное, потом недоуменно воззрилась на Кайдо и тут же довольно усмехнулась. После чего обернулась на 180R и гордой походкой направилась в сторону магических врат, будто сильнее всех была заинтересована в разгадке их тайны.
Ничего не понимающие маги удивленно переглянулись, но Далтон не стал ни о чем спрашивать и что-либо говорить. Он просто пошел вслед за Сианией.
Она стояла напротив врат, высоко подняв голову и пытаясь охватить взглядом всю величавость природной стихии. Новой стихии, стихии под названием магия.
--
Сквозь врата можно пройти, - уверенно заявила Лепиота. Но тут же прибавила:
--
Правда, это никто не проверял. Но одно несомненно - врата пропустят только "...верящего в свою Судьбу, принесшую время; в свое Время, принесшее выбор и в свой Выбор, унесший самое? себя и все остальное..." Это я прочла на невидимых для простого глаза воротах, закрывающих проход через скалу. Я не все разобрала, магия довольно старая...Но мне показалось, что там ничего больше и не было... И такое ощущение, будто никто не прилагал усилий для создания надписи.
--
То есть как? Каким же образом она тогда появилась? - осведомился Кайдо. Он уже был в курсе открытия магами необычных врат.
Лепиота внимательно на него посмотрела, словно сомневаясь, стоит ли ему что-либо рассказывать.
--
Сама собой, вернее, это... как бы точнее выразиться...природа постаралась. Ты же в курсе, что все физические процессы подчиняются определенным законам, установленным природой? - и, уловив утвердительный кивок, она продолжила. - Так вот, магия - это тоже своеобразное физическое явление, следовательно, подчиняется каким-то законам. Но, поскольку, магия очень, очень сильно не похожа на остальные природные действа, то и законы у нее другие. Что касается этой надписи, то могу сделать такое предположение. Поначалу здесь был обычный источник энергии, впоследствии, по каким-либо причинам, сформировавшийся в переход на совершенно иной уровень реальности. Маги или даже Боги, возможно, бывавшие здесь, несли в своем подсознании определенный настрой, мысли, ощущения, опыт... И вот эта штуковина, - чародейка указала в сторону врат, - считывала данную информацию с внутренних слоев души магов и, в конце концов, вывела определенную формулу, которую мы сейчас имеем возможность проверить...
Последнюю фразу она произнесла, понизив голос. Наступила пауза. Все внимательно вглядывались внутрь необычного источника волшебства, чувствуя огромную мощь, исходившую оттуда.
--
Но вряд ли можно вернуться с того уровня реальности, который находится за вратами, - Лепиота пожала плечами. - Так что сами решайте, идти туда вам или нет.
Вмиг все взгляды устремились на нее. А Кайдо поинтересовался:
--
С чего ты взяла, что мы собираемся проходить сквозь врата? И почему нельзя вернуться оттуда?
--
Никто из нас даже не подозревал о существовании этого, значит, тот, кто все-таки туда добрался, не мог вернуться назад и рассказать об этом явлении. Вспомните, наконец, про Яссогни. Куда они так неожиданно подевались? Возможно, это и есть ключ к нашей тайне, по следам коей мы идем, и который нам так удачно подбросила сама Судьба. Неужели я одна слышу внутри себя этот зов?!
--
Нет. Не только ты. Что касается меня, - повернулся к остальным Далтон, - то я преисполнен решимости дойти до конца. И я первым двинусь сквозь врата. Если что-то случится, я не буду мучиться угрызениями совести, оттого, что из-за меня кто-то пострадал.
--
Ну вот! - всплеснула руками Сиания. - Не стоит этого делать, я всегда предупреждала, что рано или поздно магия заведет нас в какую-нибудь ловушку. Предлагаю вернуться назад и забыть об этих...этой...западне!
--
Хм! Никогда не упустит случая обругать магию. Кайдо, - подмигнул Лофито ему, - образумь-ка ее, а то уже совсем надоела!
--
Не надо меня вразумлять, сама как-нибудь справлюсь! Только я хочу задать вам один вопрос. Если вы мне дадите на него полный и исчерпывающий ответ, то я не раздумывая последую за вами. А если же нет...Так вот, почему все, абсолютно все миры, в которых мы побывали (а наверняка и бесчисленные множества других) отстают в развитии от мира, где родилась я?
--
Ну и почему же?..
--
Вообще-то я догадываюсь...- ехидно произнес Лофито, - только хочу услышать это от тебя. А по большому счету, всем нам глубоко наплевать, пойдешь ты с нами или застрянешь здесь!
Девушка побагровела от негодования, однако поток гневной тирады пресек Далтон:
--
Ты неправ, Лофито. Сиания нам очень дорога, но это ее выбор, идти или нет. Так каков ответ на поставленный вопрос?
Сиании пришлось призвать все свое самообладание, дабы не сорваться. Она вздохнула и ответила:
- Дело в том, что в моем мире нет магии, вернее, она когда-то была, но теперь все про нее забыли. Люди стали рассчитывать только на свои собственные силы, и в итоге стали самой высокоорганизованной и развитой цивилизацией. Извините, Лепиота, Далтон, я не знаю ваших миров, но мне кажется, что это справедливо и для них.
- Мы не обижаемся. К сожалению, это правда. Однако мы и так потеряли много времени, пора приступать, вернее переступать наши врата...
Вскоре они были готовы. Чародеи обговорили кое-какие детали, предупреждая непредвиденные ситуации: в случае чего Далтон подаст знак, и его вытянут на магическом тросе, которым как бы "обвязались" все чародеи, включая Сианию.
И вот Далтон сделал первый шаг. Ничего не произошло, он остался на виду. Затем последовал второй шаг, третий, четвертый...пока не заволновался воздух вокруг мага, и его фигура не начала таять, плавно соединяясь с малейшими частицами магической субстанции, находящейся внутри врат. Но вот уже не стало видно Далтона, наступила очередь Лепиоты. Она точно также медленно шла, и точно также ее тело окутала пелена волшебства, заставляя подчиниться себе и унестись в совсем иные пласты реальности.
Когда наступила пора идти Лофито, он повернулся к Сиании, и ласково произнес:
--
Вне зависимости от того, решишься ты или нет, я хочу сказать тебе (тем более, что этой возможности может больше не оказаться), что ты права в своих суждениях о магии, и твоя мудрость может еще послужить людям...Только верь в Собственную Судьбу...
После этого он исчез. Опять исчез, но на этот раз уже навсегда.
А вот Кайдо пройти не смог. Его отторгала магическая преграда, и сколь бы он ни бился, все без толку. Видя его бессмысленные старания, Сиания пыталась помочь, но не могла, она просила остановиться, отдохнуть, но он упорно продолжал буквально биться об стенку. Но потом, вконец разозлившись на Кайдо, девушка оплела его магической сетью и выдернула на пласты мироздания, где он бы смог восстановить силы и уже вместе с Сианией подумать над сложившимися обстоятельствами. Вконец обессилевший маг даже не сопротивлялся. Между тем девушка начала отчитывать Кайдо, стараясь воззвать к его разуму. Однако вскоре, уловив подавленное состояние друга, попыталась ободрить его ласковыми словами, улыбками и хоть как-то успокоить.
Не надо, - устало прошептал Миерс, - не надо ничего говорить, все и так ясно! Эта штуковина не хочет меня пропускать. А, - махнул он рукой, - мне, в общем-то, все равно. Думаю, нет, знаю, что найду иной способ проникнуть в ту реальность, где сейчас находятся Лофито с остальными.
Вдруг он усмехнулся.
--
Ну надо же, еще пару лет назад я ни за что бы не поверил, что окажусь вот в такой ситуации...Да никто из нас даже предположить не мог, как именно сложится наша судьба...Я-то думал, что Лофито просто уехал жить в другую страну, подальше от той жизни, которую вел. Хотя, если посудить, так оно и есть...А вот за твою судьбу мне было даже страшно. - Кайдо внимательно посмотрел в глаза Сиании. - Все гадал, не окажешься ли в ловушке собственного упрямства.
Джатага удивленно вскинула брови:
--
Это когда же ты заметил во мне упрямство? Напротив, я была очень... скажем, зажата, во всем завися от мнения окружающих.
--
Ну, - усмешка объявилась на лице заново обретенного друга Сиании,- настойчивость обнаружилась у тебя после появления Далтона с Лепиотой, ведь именно тогда ты проявила необычайную для тебя твердость и упрямство, отправившись с ними на поиски Яссогни...Нашли, что-ли? Кстати, - лицо мага резко посуровело, - Почему ты не пошла за ними и дальше - сквозь врата?
В ответ девушка покачала головой:
--
Ну не могла же я тебя бросить! А так...мне даже и идти-то уже не особенно хочется. Мало ли что там с ними могло произойти!
И она лукаво ему подмигнула.
С того момента прошло много времени. После очередной неудачной попытки Кайдо проникнуть сквозь волшебную скалу, они с Сианией приняли решение вернуться в их родной мир. Кайдо не оставлял мысли пройти врата любым способом, однако ничего эффективного не мог придумать.
А Сиания попробовала вернуться к прежней жизни, продолжить учебу. Но это не особенно у нее получилось: давали о себе знать испытания, пройденные ею на пути к обретению...чего-то. Она даже сама не знала, что именно искала (ну в самом деле, не Яссогни же!), а вот что обрела, понимала совершенно отчетливо: новую судьбу и новую себя. Даже общение с родными и друзьями не доставляло приятных чувств, ведь их существование предполагало определенные обязательства, уступки и что-то еще, чего дать она была уже не в состоянии. По мере сил она помогала Кайдо искать иные пути к Далтону, Лофито и Лепиоте. Каждый раз, когда Джатага видела Миерса, ее терзали сомнения относительно одного вопроса. Однажды, во время их прогулки по побережью, недалеко от места, где она некогда родилась, девушка решилась и спросила:
--
Послушай, я все никак не могу понять, почему ты тогда не ушел с нами, зная о своих возможностях и областях их применения, зачем остался здесь, что держало тебя? Знаешь, ты бы очень нам помог во время наших скитаний... Но, побывав в разных мирах, повстречав множество людей и нелюдей, выбравшись из всяческих переделок и неприятностей, общаясь с магами такого уровня, как Далтон, я научилась разбираться во многих вещах..., а также и в людях. Теперь я знаю, что ты честолюбив, скрытен и очень силен. Силен как в магии, так и в чувствах, так и по отношению к себе. И этот твой образ вечного балагура и шутника, всего лишь нехитрая уловка, маска, которую ты старательно изобретал, а затем так же незабвенно оберегал... Так в чем же все-таки дело?..
Кайдо остановился, приглядев плоский валун, на который и присел, жестом приглашая Сианию сделать то же самое.
--
Видишь ли, Сиания, я просто не мог уйти, меня держало здесь кое-что... - Молодой человек сощурился от внезапно вынырнувшего из-за пелены облаков солнца. - Я даже не знаю толком, как это тебе объяснить, да и надо ли. Я ждал, томительно и безнадежно, как узник, заключенный пожизненно в сыром каземате гулких подземелий, ждет свободы; я жаждал узреть нечто, несущее высшее знание и силу, я действительно был неподвластен себе... Нечто свыше подало однажды мне знак, и я увидел видение...
Затуманенным взором Кайдо вглядывался вперед, подаваясь навстречу чему-то или кому-то, при этом тихо роняя слова, будто выстраивая заклинания:
--
...И я все ждал, пока однажды не осознал всей полноты человеческого самовнушения и сумасбродства. Как же больно было вдруг продрать глаза, и это сравнимо с ситуацией, когда ты внезапно попадаешь в эпицентр вспышки, до того находясь по собственной воле в темноте в течение долгого, очень, очень долгого времени!
Кайдо надрывно вздохнул и повернулся к девушке, ища поддержки и понимания в ее глазах. Он взял ее руку в свою и гораздо спокойнее продолжил:
- Таким нелепым показалось мое прежнее отношение к жизни и к людям, таким мерзким ожидание...О, Превеликие Яссогни! Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ И НИКОГДА НЕ ЗНАЛ, ЧЕГО ЖДАЛ!!! А то, как безрассудно я тебя отпустил, просто невозможно простить! И я никогда этого себе не извиню. Сиания, я НЕ СМОГ сидеть здесь, будто пресловутый заложник собственного эгоизма, а потому отправился на ваши поиски. Я метался между мирами, интуитивно ощущая ваше некогда присутствие, но, тем не менее, не в силах был добраться до вас...пока...пока...Как мне было одиноко, как хотелось увидеть...только...чуть-чуть...
Он вновь разволновался и тяжело опустил голову. А потом внезапно вскочил, побелевшими руками схватил Сианию за плечи и затряс с такой силою, что девушка невольно вскрикнула от боли.
- Сиания! Сиания! - продолжал между тем бесноваться Миерс (однако надо отметить, что его взгляд отнюдь не был полон гнева или сумасшедшего огня, напротив, в его взоре прочно утвердились полная осмысленность происходящего, граничащая с вековой мудростью, и вместе с тем смесь небывалых чувств, доколе неизвестных ни Кайдо, ни Сиании). - Знаешь, почему я вас отыскал? Вовсе не потому, что вы перестали скрываться! Я СЛЫШАЛ ТВОЙ ГОЛОС!! Будто зов, но он звучал повсюду, не только внутри меня, он заставлял подчиниться, он уносил, звал, кричал!!!
Кайдо уже и сам кричал, не замечая своих оглушающих интонаций. А когда вдруг остановился, чтобы восстановить дыхание, заметил Сианию, безвольно повисшую без чувств на его руках.
Но он совладал со своими эмоциями. И после того случая на пляже все-таки обнаружил способ проникнуть в другое измерение, чем и не преминул воспользоваться. А Сиания не захотела уйти с Кайдо, как ни просил, как ни умолял тот, и осталась в том мире, из которого уже никогда не пожелала выбираться, поняв, чего стоит ее нынешняя судьба и чему призвана служить она сама. Главное, что Дева Луны осталась верна себе и своему миру, не променяв его ни на какие иные щемящие душу счастьем свободы...
А позднее, когда Кайдо оказался по ту сторону измерения, откуда нет ходу назад, он понял, чего так томительно и безнадежно ждал и что за видение его когда-то посетило... То была Дева Луны из настоящего. И это она заставила дождаться себя там, в прошлом, чтобы уже в будущем навсегда остаться незыблемой опорой своего мира.
Вот уже и Кайдо рядом с Лепиотой, Лофито и Далтоном в поисках Яссогни, каждый из них в душе мечтает найти что-то для себя, дабы обрести полную свободу своей мудрости...Только Время по-прежнему остается полновластным владыкой мироздания, магии и судеб чародеев, скрадывая мраком тысячелетий последние свои тайны...Волшебники и предположить не могли, что, как только последний из них попадет в измерение, в котором они сейчас оказались (а именно подсознательной или интуитивной магии), в этот же миг исчезнут те самые врата, сквозь кои пришлось им пройти. А все потому, что врат до их появления в этом измерении просто не существовало, т.к. поток времени здесь двигался вспять, противореча всем законам природы. Так что, магические врата, столь сильно повлиявшие на судьбу великих магов, не были ничем иным, как далеким воспоминанием из будущего, отразившегося в прошлом... и из того следует напрашивающийся сам собой вывод - Яссогни всего лишь отголосок далекого будущего, оказавшийся судьбоносным обстоятельством для самого Времени...