Блер Эрик Артур : другие произведения.

Межпланетный шахматный конгресс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В оригинальном романе великий комбинатор, при всей своей хитрости, признавал: получившиеся расстановки на досках означают его проигрыш любителям, несовместимый с репутацией шахматного гроссмейстера. Пытался незаметно украсть ладью соперника. Заметили. Разоблачили. Пришлось отбиваться и спасаться бегством. А как бы на его месте поступил менее знаменитый, - не протагонист Ильи Ильфа и Евгения Петрова, - но не менее даровитый на том же поприще Евгений Понасенков?
  Основано на пересуде между Евгешкой и кандидатом исторических наук доцентом Олегом Соколовым и том как Евгешка подал результат.
  https://youtu.be/ks_va3Ez5yw?t=35
   Планировал, что события произойдут в 202* году. Но потом решил оставить дату неопределённой. Персонажи, включая знаменитых шахматистов - современники автора, Сталинград переименован в Волгоград. Зато не упомянуты современные технологии, кроме вертолёта вместо дирижабля.
  
  
  
  С утра по Васюкам ходил высокий худой старик в золотом пенсне и курительной трубкой во рту. Он наклеивал на стены рукописные афиши:
  
  22 июня **** г.
  
  В помещении клуба "Картонажник" состоится лекция на тему: "Плодотворная дебютная идея" и Сеанс одновременной игры в шахматы на 160 досках маэстро Е. Понасенкова.
  
  Все приходят со своими досками.
  
  Плата за игру - 5 €. Плата за вход - 2 € .
  
  Начало ровно в 6 час. веч.
  
  Администратор К. Михельсон.
  
  Сам маэстро тоже не терял времени. Заарендовав клуб за тридцать евро, он перебросился в шахсекцию, которая почему-то помещалась в коридоре управления коннозаводством. В шахсекции сидел одноглазый человек и читал роман Уоттса в издании АСТ.
  
  - Маэстро Е. Понасенков! - заявил Евгений, присаживаясь за стол. - Устраиваю у вас сеанс одновременной игры.
  
   Единственный глаз васюкинского шахматиста раскрылся до пределов, дозволенных природой.
  
  - Сию минуточку, товарищ маэстро! - крикнул одноглазый, вызвав словом "товарищ" у того какую-то странную ухмылку. - Присядьте, пожалуйста. Я сейчас.
  
  И одноглазый убежал. Евгений осмотрел помещение шахматной секции. На стенах висели фотографии беговых лошадей, а на столе лежала запыленная конторская книга с заголовком: "Достижения Васюкинской шахсекции за **** год".
  
  Одноглазый вернулся с дюжиной граждан разного возраста. Все они по очереди подходили знакомиться, называли фамилии и почтительно жали руку гроссмейстера.
  
  - Проездом в Казань, - говорил Остап отрывисто, - да, да, сеанс сегодня вечером, приходите. А сейчас, простите, не в форме, устал после Чемпионата Европы.
  
  Васюкинские шахматисты внимали Евгению с сыновьей любовью. И его понесло. Он почувствовал прилив новых сил и шахматных идей.
  
  - Вы не поверите, - говорил он, - как далеко двинулась шахматная мысль. Вы знаете, Фридман дошел до пошлых вещей, с ним стало невозможно играть. Он блокирует своих противников экстрасенсами. И нарочно нанимает не наших "православных" шарлотанов с "Битвы экстрасенсов", а рекламируемых в газете "Бульвар", моего друга Дмитрия Гордона. Шахматный мир в беспокойстве.
  
  Маэстро перешел на местные темы.
  
  - Россия - это Европа. Но она - провинция Европы. Почему в провинции нет никакой игры мысли! Например, вот ваша шахсекция. Так она и называется - шахсекция. Скучно, девушки! Почему бы вам, в самом деле, не назвать ее как-нибудь красиво, истинно по-шахматному. Это вовлекло бы в секцию союзную массу. Назвали бы, например, вашу секцию - "Шахматный клуб четырех коней", или "Красный эндшпиль", или "Потеря качества при выигрыше темпа". Хорошо было бы! Звучно!
  
  Идея имела успех.
  
  - И в самом деле, - сказали васюкинцы, - почему бы не переименовать нашу секцию во что-нибудь лошадиное?
  
  Так как бюро шахсекции было тут же, Евгений организовал под своим почетным председательством минутное заседание, на котором секцию единогласно переименовали в шахклуб Иппопелло.
  
  Маэстро собственноручно, пользуясь уроками "Петрикова", художественно выполнил на листе картона вывеску с автопортретом и соответствующей надписью.
  Это важное мероприятие сулило расцвет шахматной мысли в Васюках.
  
  - Шахматы! - говорил Евгений. - Знаете ли вы, что такое шахматы? Этот подарок единственной в Мире европейской цивилизации двигает вперёд не только культуру, но и экономику! Знаете ли вы, что шахматный клуб Иппопелло при правильной постановке дела сможет совершенно преобразить город Васюки?
  
   Евгений со вчерашнего дня еще ничего не ел. Поэтому красноречие его было необыкновенно.
  
  - Да! - кричал он. - Шахматы обогащают страну! Если вы согласитесь на мой проект, то спускаться из города на пристань вы будете по мраморным лестницам! Васюки станут центром десяти субъектов! Что вы раньше слышали о городе Земмеринге? Ничего! А теперь этот городишко богат и знаменит только потому, что там был организован международный турнир. Поэтому я говорю: в Васюках надо устроить международный шахматный турнир!
  
  - Как? - закричали все.
  
  - Вполне реальная вещь, - ответил маэстро, - мои личные связи и ваша самодеятельность - вот все необходимое и достаточное для организации международного Васюкинского турнира. Подумайте над тем, как красиво будет звучать - "Международный Васюкинский турнир **** года". Приезд Магнуса Карлсена, Даниэля Фридмана, Полгар, Карлсена, Каруано, Ароняна, Бассо, Дуды, Мора и профессора Каспарова обеспечен. Кроме того, обеспечено и моё участие!
  
  - Но деньги! - застонали васюкинцы. - Им же всем деньги нужно платить! Много тысяч денег! Где же их взять?
  
  - Все учтено могучим ураганом! - сказал Е. Понасеков. - Деньги дадут сборы!
  
  - Кто же у нас будет платить такие бешеные деньги? Васюкинцы...
  
  - Какие там васюкинцы! Васюкинцы денег платить не будут. Они будут их по-лу-чать! Это же все чрезвычайно просто. Ведь на турнир с участием таких величайших вельтмейстеров съедутся любители шахмат всего мира. Сотни тысяч людей, богато обеспеченных людей, будут стремиться в Васюки. Во-первых, речной транспорт такого количества людей поднять не сможет. Следовательно, НКПС построит железнодорожную магистраль Москва - Васюки. Это - раз. Два - это гостиницы и небоскребы для размещения гостей. Три - это поднятие сельского хозяйства в радиусе на тысячу километров: гостей нужно снабжать - овощи, фрукты, икра, шоколадные конфекты. Дворец, в котором будет происходить турнир, - четыре. Пять - постройка гаражей для гостевого автотранспорта. Для передачи всему миру сенсационных результатов турнира придется построить сверхмощную радиостанцию. Это - в-шестых. Теперь относительно железнодорожной магистрали Москва - Васюки. Несомненно, таковая не будет обладать такой пропускной способностью, чтобы перевезти в Васюки всех желающих. Отсюда вытекает аэропорт "Большие Васюки" - регулярное отправление почтовых самолётов и геликоптеров во все концы света, включая Лос-Анжелос и Мельбурн.
  
  Ослепительные перспективы развернулись перед васюкинскими любителями. Пределы комнаты расширились. Гнилые стены коннозаводского гнезда рухнули, и вместо них в голубое небо ушел стеклянный тридцатитрехэтажный дворец шахматной мысли. В каждом его зале, в каждой комнате и даже в проносящихся пулей лифтах сидели вдумчивые люди и играли в шахматы на инкрустированных малахитом досках. Мраморные лестницы действительно ниспадали в синюю Волгу. На реке стояли океанские пароходы. По фуникулерам подымались в город мордатые иностранцы, шахматные леди, австралийские поклонники индийской защиты, индусы в белых тюрбанах - приверженцы испанской партии, немцы, французы, новозеландцы, жители бассейна реки Амазонки и, завидующие васюкинцам, - москвичи, ленинградцы, киевляне, сибиряки и одесситы. Автомобили конвейером двигались среди мраморных отелей. Но вот - все остановилось. Из фешенебельной гостиницы "Проходная пешка" вышел чемпион мира Свен Магнус Ээн Карлсен. Его окружали дамы. Полицейский, одетый в специальную шахматную форму (галифе в клетку и слоны на петлицах), вежливо откозырял. К чемпиону с достоинством подошел одноглазый председатель васюкинского клуба . Беседа двух светил, ведшаяся на английском языке, была прервана прилетом профессора Каспарова и будущей чемпионки Мира Полгар. Приветственные клики потрясли город. Свен Магнус Ээн Карлсен поморщился. По мановению руки одноглазого к аэроплану была подана мраморная лестница. Профессор Каспаров сбежал по ней, приветственно размахивая новой шляпой и комментируя на ходу возможную ошибку Карлсена в предстоящем матче с Полгар.
  
  Вдруг на горизонте была усмотрена черная точка. Она быстро приближалась и росла, превратившись в большой изумрудный парашют. Как большая редька, висел на парашютном кольце человек с чемоданчиком.
  
  - Это он! - закричал одноглазый. - Ура! Ура! Ура! Я узнаю великого математика-шахматиста, старичину Мора. Только он один во всем мире носит такие коричневые очки.
  
   Свен Магнус Ээн Карлсен снова поморщился.
  
   Мору проворно подставили мраморную лестницу, и бодрый экс-чемпион, сдувая с левого рукава пылинку, севшую на него во время полета над Силезией, упал в объятия одноглазого. Одноглазый взял Мора за талию, подвел его к чемпиону и сказал:
  
  - Помиритесь! Прошу вас об этом от имени широких васюкинских масс! Помиритесь! Свен Магнус шумно вздохнул и, потрясая руку старого ветерана, сказал:
  
  - Я всегда преклонялся перед вашим гамбитом с 1. e2-e4 c7-c5 2. d2-d4 c5:d4 3. c2-c3.
  
  - Ура! - воскликнул одноглазый. - Просто и убедительно, в стиле чемпиона! И вся необозримая толпа подхватила:
  
  - Ура! Виват! Банзай! Просто и убедительно, в стиле чемпиона! ! !
  
  Энтузиазм дошел до апогея. Завидя маэстро Омариева и маэстро Палавандова, плывших над городом в яйцевидном оранжевом вертолёте, одноглазый взмахнул рукой. Два с половиной миллиона человек в одном воодушевленном порыве запели:
  
  Чудесен шахматный закон и непреложен:
   Кто перевес хотя б ничтожный получил
  В пространстве, массе, времени, напоре сил
   - Лишь для того прямой к победе путь возможен.
  
  Экспрессы подкатывали к двенадцати васюкинским вокзалам, высаживая все новые и новые толпы шахматных любителей. К одноглазому подбежал скороход.
  
  - Смятение на сверхмощной радиостанции. Требуется ваша помощь. На радиостанции инженеры встретили одноглазого криками:
  
  - Сигналы о бедствии! Сигналы о бедствии! Одноглазый нахлобучил радионаушники и прислушался.
  
  - Уау! Уау, уау! - неслись отчаянные крики в эфире. - SOS! SOS! SOS! Спасите наши души!
  
  - Кто ты, умоляющий о спасении? - сурово крикнул в эфир одноглазый.
  
  - Я молодой мексиканец! - сообщили воздушные волны. - Спасите мою душу!
  
  - Что вы имеете к шахматному клубу четырех коней?
  
  - Нижайшая просьба!..
  
  - А в чем дело?
  
  - Я молодой мексиканец Торре! Я только что выписался из сумасшедшего дома. Пустите меня на турнир! Пустите меня!
  
  - Ах! Мне так некогда! - ответил одноглазый.
  
  - SOS! SOS! SOS! - заверещал эфир.
  
  - Ну хорошо! Прилетайте уже!
  
  - У меня нет де-е-нег! - донеслось с берегов Мексиканского залива.
  
  - Ох! Уж эти мне молодые шахматисты! - вздохнул одноглазый. - Пошлите за ним уже мотовоздушную дрезину. Пусть едет!
  
   Уже небо запылало от светящихся реклам, когда по улицам города провели белую лошадь. Это была единственная лошадь, уцелевшая после механизации васюкинского транспорта. Особым постановлением она была переименована в коня, хотя и считалась всю жизнь кобылой. Почитатели шахмат приветствовали ее, размахивая пальмовыми ветвями и шахматными досками...
  
   - Не беспокойтесь, - сказал Евгений, - мой проект гарантирует вашему городу неслыханный расцвет производительных сил. Подумайте, что будет, когда турнир окончится и когда уедут все гости. Жители Москвы, стесненные жилищным кризисом, бросятся в ваш великолепный город. Столица автоматически переходит в Васюки. Сюда переезжает правительство. Васюки переименовываются в Нью-Москву, а Москва - в Старые Васюки. Питербургцы и харьковчане скрежещут зубами, но ничего не могут поделать. Нью-Москва становится элегантнейшим центром Европы, а скоро и всего мира. Россия наконец-то из европейской провинции превращается в европейскую столицу!
  
   - Всего мира! ! ! - застонали оглушенные васюкинцы.
  
   - Да! А впоследствии и вселенной. Шахматная мысль, превратившая уездный город в столицу земного шара, превратится в прикладную науку и изобретет способы междупланетного сообщения. Из Васюков полетят сигналы на Марс, Юпитер и Нептун. Сообщение с Венерой сделается таким же легким, как переезд из Рыбинска в Ярославль. А там, как знать, может быть, лет через восемь в Васюках состоится первый в истории мироздания междупланетный шахматный турнир!
  
   Евгений вытер свой благородный лоб. Ему хотелось есть до такой степени, что он охотно съел бы зажаренного шахматного коня.
  
  - Да-а, - выдавил из себя одноглазый, обводя пыльное помещение сумасшедшим взором, - но как же практически провести мероприятие в жизнь, подвести, так сказать, базу?..
  
  Присутствующие напряженно смотрели на маэстро.
  
  - Повторяю, что практически дело зависит только от вашей самодеятельности. Всю организацию, повторяю, я беру на себя. Материальных затрат никаких, если не считать расходов на телеграммы.
  
  Одноглазый подталкивал своих соратников.
  
  - Ну? - спрашивал он. - Что вы скажете?
  
  - Устроим! Устроим! - галдели васюкинцы.
  
  - Сколько же нужно денег на... это... телеграммы?
  
  - Смешная цифра, - сказал Евгений, - сто тысяч рублей.
  
  - У нас в кассе только двадцать одна тысяча сто шестьдесят рублей. Этого, конечно, мы понимаем, далеко не достаточно...
  
  Но маэстро оказался покладистым организатором.
  
  - Ладно, - сказал он, - давайте ваши двадцать тысяч.
  
  - А хватит? - спросил одноглазый.
  
  - На первичные телеграммы хватит. А потом начнется приток пожертвований, и денег некуда будет девать!..
  
  Упрятав деньги в зеленый походный пиджак, маэстро напомнил собравшимся о своей лекции и сеансе одновременной игры на 160 досках, любезно распрощался до вечера и отправился в клуб "Картонажник" на свидание с Александром Глебовичем.
  
  - Я голодаю! - сказал Невзоров хриплым голосом.
  
  Он уже сидел за кассовым окошечком, но не собрал еще ни одной копейки и не мог купить даже фунта хлеба. Перед ним лежала проволочная зеленая корзиночка, предназначенная для сбора. В такие корзиночки в домах средней руки кладут ножи и вилки.
  
  - Слушайте, Невзоров, - закричал Евгений, - прекратите часа на полтора кассовые операции. Идем обедать в Нарпит. По дороге обрисую ситуацию. Кстати, вам нужно побриться и почиститься. У вас просто босяцкий вид. У маэстро не может быть таких подозрительных знакомых.
  
  - Ни одного билета не продал, - сообщил Александр Глебович.
  
  - Не беда. К вечеру набегут. Город мне уже пожертвовал двадцать тысяч рублей на организацию международного шахматного турнира.
  
  - Так зачем же нам сеанс одновременной игры? - зашептал администратор. - Ведь побить могут. А с двадцатью тысячами рублями мы сейчас же можем сесть на теплоход, как раз "Карл Либкнехт" сверху пришел, спокойно ехать в Волгоград и ждать там приезда театра. Авось в Волгограде удастся вскрыть сейфы. Тогда мы - богачи, и все принадлежит нам.
  
  - На голодный желудок нельзя говорить такие глупые вещи. Это отрицательно влияет на мозг. За двадцать тысяч рублей мы, может быть, до Волгограда и доедем. А питаться на какие деньги? Витамины, дорогой товарищ предводитель, даром никому не даются. Зато с экспансивных васюкинцев можно будет сорвать за лекцию и сеанс тысяч тридцать.
  
  - Побьют! - горько сказал Невзоров.
  
  - Конечно, риск есть. Народишко.... Впрочем, у меня есть одна мыслишка, которая вас-то обезопасит, во всяком случае. Но об этом после. Пока что идем вкусить от местных блюд.
  
  К шести часам вечера сытый, выбритый и пахнущий одеколоном маэстро вошел в кассу клуба "Картонажник". Сытый и выбритый Невзоров бойко торговал билетами.
  
  - Ну, как? - тихо спросил маэстро.
  
  - Входных тридцать и для игры - двадцать, - ответил администратор.
  
  - Шестнадцать тысяч рублей. Слабо́, слабо́!
  
  - Что Вы, Понасенков, смотрите, какая очередь стоит! Неминуемо побьют!
  
  - Об этом не думайте. Когда будут бить - будете плакать, а пока что не задерживайтесь! Учитесь торговать!
  
  Через час в кассе было 35 000 ₽. Публика волновалась в зале.
  
  - Закрывайте окошечко! Давайте деньги! - сказал Евгений. - Теперь вот что. Уже не раз такое проворачивал. Обо мне не беспокойтесь. Я сегодня в форме.
  
  Маэстро вошел в зал. Он чувствовал себя бодрым и твердо знал, что первый ход e2 - e4 не грозит ему никакими осложнениями. Остальные ходы, правда, рисовались в совершенном уже тумане, но это нисколько не смущало великого комбинатора. У него был приготовлен совершенно неожиданный выход для спасения даже самой безнадежной партии.
  
  Маэстро был встречен рукоплесканиями. Небольшой клубный зал был увешан разноцветными бумажными флажками. Неделю тому назад был вечер "Общества спасания на водах", о чем свидетельствовал также лозунг на стене: "Дело помощи утопающим - дело рук самих утопающих".
  
  Маэстро поклонился, протянул вперед руки, как бы отвергая недостойные его аплодисменты, и взошел на эстраду.
  
  - Господа́! - сказал он прекрасным голосом. - Господа́ и братья по шахматам, предметом моей сегодняшней лекции служит то, о чем я читал и, должен признаться, не без успеха в Нижнем Новгороде неделю тому назад. Предмет моей лекции - плодотворная дебютная идея. Что такое, товарищи, дебют и что такое, товарищи, идея? Дебют, товарищи, - это quasi una fantasia. А что такое, господа́, значит идея? Идея, господа́, - это человеческая мысль, облеченная в логическую шахматную форму. Даже с ничтожными силами можно овладеть всей доской. Все зависит от каждого индивидуума в отдельности. Например, вон тот блондинчик в третьем ряду. Положим, он играет хорошо...
  
  Блондин в третьем ряду зарделся.
  
  - А вон тот брюнет, допустим, хуже.
  
  Все повернулись и осмотрели также брюнета.
  
  - Что же мы видим, господа́? Мы видим, что блондин играет хорошо, а брюнет играет плохо. И никакие лекции не изменят этого соотношения сил, если каждый индивидуум в отдельности не будет постоянно тренироваться в шашк... то есть я хотел сказать - в шахматы... А теперь, господа́, я расскажу вам несколько поучительных историй из практики наших уважаемых гипермодернистов Карлсена, Фридмана и доктора Каспарова.
  
   Евгений рассказал аудитории несколько ветхозаветных анекдотов, почерпнутых еще в детстве из "Крокодила", и этим закончил интермедию.
  
  Краткостью лекции все были слегка удивлены. И одноглазый не сводил своего единственного ока с маэстровой обуви.
  
  Однако начавшийся сеанс одновременной игры задержал растущее подозрение одноглазого шахматиста. Вместе со всеми он расставлял столы покоем. Всего против маэстро сели играть тридцать любителей. Многие из них были совершенно растеряны и поминутно глядели в шахматные учебники, освежая в памяти сложные варианты, при помощи которых надеялись сдаться гроссмейстеру хотя бы после двадцать второго хода.
  
   Евгений скользнул взглядом по шеренгам "черных", которые окружали его со всех сторон, по закрытой двери и неустрашимо принялся за работу. Он подошел к одноглазому, сидевшему за первой доской, и передвинул королевскую пешку с клетки е2 на клетку е4.
  
  Одноглазый сейчас же схватил свои уши руками и стал напряженно думать. По рядам любителей прошелестело:
  
  - Маэстро сыграл е2 - е4.
  
   Евгений не баловал своих противников разнообразием дебютов. На остальных двадцати девяти досках он проделал ту же операцию: перетащил королевскую пешку с е2 на е4. Один за другим любители хватались за волосы и погружались в лихорадочные рассуждения. Неиграющие переводили взоры за гроссмейстером. Единственный в городе фотограф-любитель уже взгромоздился было на стул и собирался тронуть сенсор, но Евгений сердито замахал руками и, прервав свое течение вдоль досок, громко закричал:
  
  - Уберите фотографа! Он мешает моей шахматной мысли!
  
  "С какой стати оставлять свою фотографию в этом жалком городишке. Я не люблю иметь дело с полицией. Это ж не Канал здравого смысла...", - решил он про себя.
  
  Негодующее шиканье любителей заставило фотографа отказаться от своей попытки. Возмущение было так велико, что фотографа даже выперли из помещения.
  
  На третьем ходу выяснилось, что маэстро играет восемнадцать испанских партий. В остальных двенадцати черные применили хотя и устаревшую, но довольно верную защиту Филидора. Если б Евгений узнал, что он играет такие мудреные партии и сталкивается с такой испытанной защитой, он крайне бы удивился. Дело в том, что великий комбинатор шахматистом был не на много лучшим чем историком.
  
  Сперва любители, и первый среди них - одноглазый, пришли в ужас. Коварство маэстро было несомненно. С необычайной легкостью и, безусловно, ехидничая в душе над отсталыми любителями города Васюки, маэстро жертвовал пешки, тяжелые и легкие фигуры направо и налево. Обхаянному на лекции брюнету он пожертвовал даже ферзя. Брюнет пришел в ужас и хотел было немедленно сдаться, но только страшным усилием воли заставил себя продолжать игру.
  
  Гром среди ясного неба раздался через пять минут.
  
  - Мат! - пролепетал насмерть перепуганный брюнет. - Вам мат, товарищ маэстро!
  
  Евгений проанализировал положение, позорно назвал "ферзя" "королевой" и высокопарно поздравил брюнета с проигрышем.
  
  - И чтобы я этого "товар ища" впредь больше не слышал! Американцы забыли в начале 90-ых во время развала СССР потребовать гарантий, чтоб это было навсегда! Но я исправлю.
  
   Гул пробежал по рядам любителей.
  
  "Пора рвать шаблоны!" - подумал Евгений, спокойно расхаживая среди столов и небрежно переставляя фигуры.
  
  - Вы неправильно коня поставили, господин маэстро, - залебезил одноглазый. - Конь так не ходит.
  
  - Пардон, пардон, извиняюсь, - ответил маэстро, - в России я сам иногда начинаю тупить! В течение ближайших десяти минут маэстро проиграл еще десять партий.
  
  Удивленные крики раздавались в помещении клуба "Картонажник". Назревал конфликт. Евгений проиграл подряд пятнадцать партий, а вскоре еще три. Оставался один одноглазый. В начале партии он от страха наделал множество ошибок и теперь с трудом вел игру к победному концу. Евгений, демонстративно для окружающих, сбил с доски черного короля.
  
  Толпа тесно сомкнулась вокруг играющих.
  
  И вот, обдав опешевших шахматистов города Васюки в меру высокомерным и при этом достаточно снисходительным взглядом, и одарив своей довольной улыбкой, маэстро подытожил:
  
  - И так, господа, сеанс объявляю завершённым. Но на прощание хочу вас поздравить: вы тоже неплохо себя показали. Такими темпами ещё пара уроков и, возможно, некоторые из вас смогут отдалённо приблизиться к моему уровню!
  
  - А, то есть Вы сыграли нам в поддавки, чтобы мы... это самое... смогли раскрыть весь свой потенциал, - просиял одноглазый, но тут же был осаждён.
  
  - Значит так, всем, кто утверждает, что золотого сечения не существует, что Земля - плоская, что шахматы изобрели немытые йоги, которые после "освобождения" Индии от цивилизованного мира, вновь пошли питаться астралом... - знайте, я таким не занимаюсь. Идите в эти свои постройки в византийском стиле, поприкладывайте образа́ к головам. Может - полегчает. Что вы мне морочите голову с вашей ладьей? Если сдаётесь, то так и говорите! - безапелляционно закрыл тему Маэстро, как бы невзначай помахивая свежим номером "Васюкинского листка", первую полосу которого украшал заголовок: "Как Маэстро переиграл дешёвку".
  
  Пара молодых людей, брюнет и светловолосый, которых можно было принять за влюблённых, будь один из них девушкой, зашикали на одноглазого громче всех:
  
  - Сдавайтесь, сдавайтесь! Вас уличили во лжи, а могут и в плагиате, - выступил брюнет.
  
  Шахматисты города Васюки опешили. Они поставили мат маэстро - на 159-ти досках клетка занимаемая белым королём, как и все соседствующие - на которые король может ходить - либо под ударом, либо заняты белыми фигурами с которыми не рокирнёшься. Согласно всем известным им правилам они выиграли. Обыграли маэстро!
   Но, кто они? Любители, дилетанты,... неразумные дети! А кто он? МАЭСТРО!!!!!!! Выходит, они совершенно не понимают в шахматах!
  
  
***
  
  Тем временем, пока васюкивцы приходили в себя, Маэстро расплатился с редактором "Васюкинского листка" и привычно раздал по 8¢ "зевакам"-клакёрам.
  
  
  
  
  
  
  "...ещё пара уроков...", - размышлял Маэстро. - Сейфы моего любимого лошадиного депутата никуда не денутся. Они столь надёжны, что их больше никому не вскрыть. А ещё, как min, на па́ру уроков безбедное
  существование нам обеспечено.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"