- Поверить не могу! Барон Ассинг собственной персоной, в компании доблестного Гленна Левши, Сивого Паурга и прекрасной Блинды коротают вечерок в ожидании некого сопливого мальчишки, которого в Равдене ни одна блоха не знает! И что только я тут забыл?
- Помолчи, Лаурик, сделай милость... - Сивый зевнул и отхлебнул пива, - раз Блинда и Гленн в кои то веки сошлись на чем-то, значит, дельце того стоит. А скучаешь - так вон, Люциллу позови.Глянь, что за девка - огонь! Вмиг распалит.
- Ага, и кошелек ополовинит в тот же миг... дороговато за одно лишь распаление-то... А впрочем, после дела можно будет в комнаты подняться... - Рик оправил кружевной манжет тонкой шелковой рубашки. Невысокий, тонкокостный, с выразительным лицом и изысканными манерами, Лаурик походил на обедневшего аристократа. Одевался Лаурик всегда с иголочки, пиву предпочитал крепкое вино. А зарабатывал на свое не такое уж скромное существование тем, что организовывал азартные игры и развлечения. Сейчас его больше всего занимали предстоящие бои, - Гленн, на кого сегодня ставить думаешь? Говорят, будут новенькие, не слыхал?
- Говорят, сегодня в "Душегубке" будет ярмарка свежего мяса, что-то да купят... Чую, ты первым руки погреешь, если подсуетишься - а только на меня не рассчитывай: я тех бойцов не видел, а коли и видел бы - тебе бы не сказал. Вертись, как знаешь.
- А ты-то сам, Гленн, стариной тряхнуть не намерен? - ответил Рик с изрядной долей злорадства и отсалютовал кубком, - Я бы на тебя поставил. В том числе против Жбана...
- Жбан - безмозглый окорок, - возразила Блинда.
- Очень уж большой окорок... но я бы его сделал. Только не буду. Мое дело барона охранять, а бои это так, ребячество.
- Так это яко бы чудо малолетнее вам для боев понадобилось? "Поребячиться"? - усмехнулся Сивый, - ну Блинда - ладно, бабе простительно. Но ты-то, Берт, соображать должен: мальчишка, хоть он сто раз дерзкая бестия, против взрослого бойца - пустое место. Себя-то вспомни.
Берту Ассингу, негласному правителю нижнего города не особо льстило, когда кто-то вспоминал его детство, но старый контрабандист Паург слишком давно и слишком хорошо его знал, поэтому ему сходило с рук то, за что другой бы жестоко поплатился.
Это сегодня Ассинг, невысокий коренастый мужчина лет под сорок держал в руках чуть ли не все игорные заведения и "дома мечты" в Равдене, но так было не всегда. Родился он в самых грязных портовых трущобах, мать его зарабатывала на жизнь тем, что стирала белье постояльцам трех портовых гостиниц средней руки, а отца он никогда не знал. Правда, мать любила рассказывать, что это был красавец-капитан Ассинг, который бороздил моря на большом корабле с белоснежными парусами, что когда-нибудь он придет в Равденский порт и заберет их с собой на теплые южные острова, где не бывает холода, растут бананы и финики и живут очень добрые люди. Годам к шести Берт разобрался, что к чему и слушал эти россказни, лишь бы ее не расстроить.
Однако ж в один прекрасный день корабль пришел. Правда был он не так огромен и паруса особой белизной не отличались, но на том корабле явился Паург Сивый с очередной партией редкого заморского лакомства, надежно укрытой от мытарей. Чем-то молодая прачка ему приглянулась, и он стал приходить часто, так часто, как только мог. Берта, маленького хилого парнишку, он научил сначала плавать, потом не давать спуска сверстникам, драться на ножах, зарабатывать деньги на азартных играх, а в довершение всего - разбираться в табаке и курить веселящий лист. Со временем у Берта появились амбиции, Начал он по молодости и глупости именно с того, что решил стать непобедимым бойцом, и лишь будучи несколько раз жестоко бит, наконец, понял, что организация контрабанды даст ему богатства и власти куда больше и быстрее. С тех-то самых пор и стал он бароном Бертом Ассингом в память о материных рассказах.
- Сивый, если помнишь, я и мальчишкой кое-чего стоил.
- Стоил, стоил... а гляди-ка, это не ваше сокровище?
Блинда оглянулась. У входа стоял молоденький парнишка, похожий скорее на сына капитана какого-нибудь небольшого судна, нежели на ее знакомого оборвыша. Однако стоило ей приглядеться - и сомнения рассеялись: походкой юный гость моряка не напоминал, зато наклон головы и улыбку не узнать было сложно. Она встала навстречу:
Ассинг виду не подал, но насторожился: Блинду он знал как никто другой - за почти два десятка лет слишком много накопилось пережитого вместе. Она всегда была королевой подворотни - злой, настырной красавицей, спорить с которой было небезопасно. Но он знал, что за ее уверенной позой скрыта ранимая и привязчивая душа...
Худая голенастая девчонка дралась на ножах с двумя такими же молокососами. Ее притиснули к глухому забору, но она рычала, размахивала клинком в окровавленной руке, и сдаваться не собиралась... Красавицей ее тогда назвал бы только слепой, но Берт увидел огонь в ее глазах и не смог пройти мимо. Потом обидчики стояли на коленях и просили о милости, а она, растрепанная, в рваной рубашонке, растерянно глядела на своего спасителя, не в силах вымолвить ни словечка... а еще позже он перевязывал ее руку... она прижималась к нему маленькими детскими грудями и нежно, почти робко, целовала в шею... Гленн тогда сказал, что девка хорошо дерется, но до того костлява!.. парнем бы ему больше приглянулась. а Рик томно опустил глаза и приговорил: "Длинный Нож. Знаю ее - шлюха из непотребных. Да к тому же злобная, как драная кошка". Но Берта уже понесло: долгие ночи, наполненные ласками - слишком умелыми для такой пигалицы, еще более долгие дни - девчонка не собиралась бросать нож, и он все время боялся, что вот именно сегодня ему швырнут ее окровавленный труп.
Через несколько лет драная кошка превратилась в настоящую львицу - мягкую, грациозную и опасную. Гленн пытался ухаживать, а Рик ходил мимо с опаской. Но Берт знал - Блинда принадлежит ему, а мелкие шалости он охотно прощал - сам не без греха. Одно время они даже хотели пожениться. Смешно вспомнить: он собирался к алтарю! Да еще с кем! С женщиной, потерявшей счет своим любовникам, равно как и дракам. Тогда он только-только утвердил свою власть в нижнем городе, и его боевую подружку вдруг одолели бабьи глупости: "Рожу тебе сына, барон Ассинг, силача, героя и наследника". Берту-то эта докука была ни к чему, но, коли женщина хочет, что ж не уважить? Только вот не вышло у нее сына-то... ни силача-наследника, ни слабенького задохлика, никакого... трех подряд скинула. Он бабку повивальную привел, самую опытную в городе, лишь бы милую утешить. Бабка только глянула и рукой махнула: "Поздно, девонька... по молодой глупости травить меньше надо было, а теперь - поздно, сгорело твое женское естество. Никто тебе не поможет, ни я, ни лекарь, что в Верхнем городе богачей за золото пользует, ни даже заморский маг..." Блинда поплакала, и вроде как смирилась, но с тех пор нож бросила, гостиницу эту завела... и огонь в глазах, тот самый, поразивший молодого вожака при первой встрече, угас.
И вот теперь, стоило Блинде увидеть мальчишку, - Ассинг не мог ошибиться - в глазах ее вспыхнуло прежнее пламя. Это была не любовь, нет - женщина принадлежала только своему барону - алчность, азарт схватки. Но и этого Берту было достаточно: использовать парнишку и избавиться побыстрее.
Парень и в самом деле был очень молод и совершенно ему незнаком, хотя по старой памяти барон привык знать своих подданных в лицо, не всех, конечно, но многих, а тем более столь примечательных: смуглых синеглазых деток, которые любят потешаться над зыямскими пиратами и избавлять богатых лавочников от их охраны...
- Блинда, давай-ка своего гостя сюда, - Паург махнул рукой, на случай, если в гомоне его не услышат, - посмотрим, что там за ценный умелец, - и, как только ни подошли, ногой выдвинул стул, - садись, парень, не стесняйся.
Юноша молча кивнул, потом развернул стул спинкой к столу и уселся. Блинда вернулась на свое место рядом с Ассингом.
- Перво-наперво, скажи-ка, зачем пришел? - спросил барон. - Мне говорили, нищий мальчишка, может работник, может невольник... видно, ошиблись. Не похоже, чтобы бедствовал. Но одно точно - в Равдене ты чужой, а потому лгать мне не советую - не окупится. Как перед богами говори: деньги тебе нужны или место в городе, семья, поддержка?
Юноша слушал внимательно, наморщив лоб, словно напряженно соображая. Блинда и раньше подозревала, что он неспроста молчит... вроде как не все понимает. Он довольно долго думал, потом ответил:
- Место. И деньги. Жизнь.
- Так. Объясняться можем - уже хорошо. Откуда ты?
Парнишка неопределенно махнул рукой в сторону моря, и добавил:
- Зачем?
- Не хочешь говорить? Натворил чего? Ладно - твое дело... - Ассинг пристально оглядел собеседника, даже через стол перегнулся: юношу можно было принять за пирата, но мозоли от корабельных снастей заметны сразу, у него таких не было, - одет как придется, а ножи - дежганские... Управляться-то с такими можешь?
Парнишка вынул оба, стремительно замахнулся и с разворота бросил. Лезвия вонзились вплотную друг к другу прямо в глаз одной из зубаток над стойкой. Гленн одобрительно кивнул, Лаурик присвистнул с удивлением, а Блинда усмехнулась:
- Ну ты молодец, Незабудка! С чего это ты решил, что можно портить резьбу на моих стенах?
- Я... не... п-прости... - мальчик покраснел, как свекла и уставился в пол, вроде даже пот на лбу заблестел. Хозяйка чуть не расхохоталась.
- Но самое главное, - продолжила она, - Сивый носит меч, Гленн - кинжалы, Рик не расстается со стилетом. Даже у меня есть нож, - длинный клинок появился откуда-то из пышных складок и вонзился в столешницу, барон одобрительно улыбнулся подруге и кивнул, словно отвечая на незаданный вопрос, - а ты теперь безоружен. Гленн, поучи-ка деточку манерам, не сильно, так... для острастки.
Гленн словно ждал приказа - метнулся через стол, целя кинжалом в грудь противника. Парнишка отскочил назад и встал в леворукую стойку - то ли успел заметить, что телохранитель барона левша, то ли сам был таким же. Смущение, робость как ветром сдуло. Гленн перескочил стол и снова атаковал. Любой умелый боец должен был попытаться его обезоружить, на этот случай удар правой был готов, но юнец не попытался, просто отбил его вооруженную руку и ушел вбок, к камину. Когда телохранитель развернулся, его соперник уже держал в руках кочергу...
- Смотри-ка, Берт, с копьем он краше, чем с жеганскими ножами... - Паург во все глаза таращился на схватку, - Кочерга, видно, тяжеловата, у Левши есть шанс, а вот если бы парнишке настоящее копье! Откуда такие навыки? Ведь этого в уличных драках не понахватаешься... Слушай, может, он и подойдет для боев...
Гленн уже потерял оба кинжала и приобрел достаточно синяков, пытаясь приблизиться к мальчишке, но все еще не оставлял надежды лишить его оружия: тот заметно уставал и двигался все медленнее, еще немного терпения - и он свою кочережку сам отдаст.
- Нет, Сивый, не для боев. Я знаю, зачем он мне нужен...Благодаря Блинде, - Ассинг похлопал подругу по колену, - этот сопляк принесет мне голову Дана. После смерти мэра поддержки в городе у старика нет, если валить его, то именно сейчас, пока с новой властью не снюхался. Парень этот - невинный ребенок на вид, никто такого не испугается, никто не заподозрит...
- А к тому же чужак. В случае чего - концы в воду, а мы не при делах, - поддержал вожака Рик, - посмотри, что творит... ножички свои достать решил?..
Парнишка бросил кочергу и махнул через стойку. Весь зал уже давно наблюдал за поединком, заблаговременно уступая место и подзадоривая криками и шумом то одного бойца, то второго. Особо горячие головы пытались даже присоединиться: уж если такая потеха случается по желанию хозяев, то чего бы не повеселиться? Оплачивать побитое имущество все одно не заставят.
- То, что ты хочешь - верная смерть для парня, Берт, - по голосу Блинды ни о каких чувствах сказать было невозможно.
- А ты плакать будешь? - его рука, сминая юбки, скользнула между ее бедер, - будешь ведь? Он, опасный, как тигр, на тебя телком смотрит, а протянешь кусок - из рук есть начнет. Это всегда тебя возбуждало... Так и чувствую: глазеешь на парня, а мечтаешь в ручках зажать...
- Рехнулся? - она резко оттолкнула назойливую ласку, - Он просто дитя. Ну, забавный, и что?
- А то, милая: раз забавно, сделай так, чтобы он согласился, да вопросов лишних не задавал. И тебе веселье, и делу польза. Сможешь?
Мальчишка достал ножи, но Гленн уже перехватил инициативу. Он не стал тратить время на поиск оружия - просто ударил кулаком в лицо. Юноша уклонился, но слишком медленно - костяшки пальцев мазнули по носу. Второй удар, - под ребра - был еще удачнее: легкого противника подбросило и унесло к стене...
- Крови его хочешь? - зашипела Блинда
- Не хочу... - Ассинг возвысил голос, - Гленн, хватит, помоги ему подняться, и топайте сюда, - и добавил уже Блинде, - Но когда захочу - моя будет. У каждого своя забава, верно? Тебе тело, мне - душа; тебе жизнь мальчишки, мне - его смерть.
Гленн подошел к поверженному противнику, подал руку:
- Устал?
Юноша утвердительно кивнул. Он с трудом переводил дух после удара, из носа тонкой струйкой текла кровь, но помощь принял охотно, словно давая понять: "бой окончен, я не в обиде и мы не враги".
- Это тебя железяка доконала: слишком тяжела для такого малявки, - предположил телохранитель, - идем к нашим, ждут.
- Ах, хорошо! - Паург треснул парня по спине, да так, что тот чуть на стол не опрокинулся, - давно я такого боя не видел! А что проиграл - не дрейфь! Гленн - боец редкий. С кем бы из равденских он ни дрался, я бы, пожалуй, на него ставил... винишка? - мальчишка вытер кровь под носом, довольно улыбнулся похвале и кивнул, - Блинда, девочка, давай-ка вина получше.
Блинда кивнула одной из служанок, и на столе появился пузатый кувшин и кубки к нему.
- Зовут-то тебя как, боец? - спросил Ассинг, - вроде, за знакомство пьем.
- Зовут? - парнишка словно удивился, - Зачем? Мать - шлюха, отец - собака... зови... как-нибудь.
- Ну, парень! Не за это ли ты Багру яйца чуть не оторвал... - Гленн засмеялся, за ним - Рик. Барон тоже выдавил скупую улыбку.
- Что ж, тогда Незабудка. Как тебе? За знакомство, Незабудка! - Берт поднял кубок.
Вино было крепким, для мальчишки совершенно непривычным, но под испытующим взглядом барона, идти на попятную было поздно. Он прокинул свою посудину и осушил до дна. Потом второй раз, потом третий... Скоро зал "Зубаток" показался ему самым уютным на свете местом, а новые приятели - славными и безобидными людьми... Он несколько раз пытался себя одернуть, напомнить, что все совсем не так, но это плохо удавалось.
- Ладно, детка, мне пора - сегодня еще дела, - Ассинг чмокнул Блинду в щеку и поднялся. Рик, Гленн и Сивый - следом, - а наш юный друг кажется перебрал... устрой парня со всеми удобствами. Завтра бои - хорошо бы ему быть в форме.
- Барон, это не мое дело, но зря ты оставил Блинду с этим цветочком.
- А что такое? - Ассинг глумливо улыбнулся, - Он - дитя малое: краснеет, заикается... поди, голой бабы в глаза не видел. Кошечке забавно - пусть позабавится, погоняет мышонка...
- Опасный мышонок, Берт, - Гленн казался озабоченным, - что баб он не видел, поверю, но зато я видел, как он с Лапой обошелся - даже не глянул. Так мебель с дороги отпихивают, чтобы не мешала... и... не я его побил - он поддался. Тонко дельце обработал, я даже не сразу понял. Зачем - не знаю. Подумай об этом, Берт.
- Глен, я, конечно, тебе за заботу благодарен, но только зря ты меня за дурака держишь. Незабудке нашему я хочу Дана сосватать... как думаешь, справится?
- Его охрану обойти придется...
- Вот это верно! Что за птички - сам знаешь. А если уладит дело, я его Демону сдам - вот мол, кто дружка твоего на тот свет спровадил. Красный пират мне же и благодарен будет... Паренек так и так, считай, покойник. Ревновать к мертвякам и опасаться их мести я привычки не имею.
- Пойдем, комнату тебе покажу, - Блинда взяла гостя за руку и увлекла за собой наверх. Он покорно подчинился.
Лестница была крутой и узкой, Мальчишку мотало из стороны в сторону, колени подгибались, его пальцы, зажатые в ее ладони, ощутимо дрожали. Блинда прекрасно понимала, каких усилий ему стоило сохранять уверенную походку: упрямство парня одновременно смешило ее и вызывало уважение.
У самой двери женщина остановилась и повернулась лицом к своему спутнику.
- Знаешь, какая у тебя работа будет?
Он едва не налетел на нее, успев в последний миг упереться свободной рукой в косяк.
- А? - его глаза, пьяные, смущенные и растерянные, оказались совсем рядом.
Она знала, что красива: по-девичьи стройна и подвижна, блестящие каштановые волосы, собранные на затылке, открывающие гибкую шею, а вырез платья - пышную грудь; понимала, что в скудном свете коридора выглядит молоденькой девушкой. И все же такой явный благоговейный трепет льстил и радовал.
- Знаешь, чего от тебя хочет Ассинг? Сказать?
- Кого убить?
"Надо же! двух слов связать не может, а умненький... просто очень зеленый. Кожа на щеках нежная - ни намека на бороду. Нет, Незабудка, нет тебе шестнадцати..." Блинда улыбнулась:
- Как догадался?
- Это легко.
- Что - легко? Догадаться? Или убить?
Парень свел брови, мучительно подбирая слово.
- Оба...
- "Оба..."! - передразнила Блинда. Она, как и Гленн, Лапу сколько-нибудь серьезным противником не считала даже для себя, но то, с какой легкостью этот юноша убивает, ее впечатлило, - Только ведь это будет не Лапа...
- Лапа? - как он забавно удивлялся! - Нет! Нет... человек... умирает. Легко. Если так, - он осторожно, словно она была хрустальной куклой, изобразил удар в висок, - или так, - два пальца, вроде клинка, коснулись ее шеи, - или...
- Или так, - Блинда таинственно улыбнулась и, обхватив его голову, наклонила к себе... Его губы были горячими, сухими, такими робкими... он замер, совершенно перепуганный и потерянный. Но ее смелости и опыта вполне хватало на двоих.
Ногой она толкнула дверь, шагнула в темный проем, не выпуская из объятий ошарашенного юношу, и на ощупь заперла дверь изнутри...
- Хочешь меня? - Она сдернула его косынку, растрепала волосы, осторожно погладила лицо, шею, сбросила на пол куртку. Он по-прежнему не отвечал и не противился. Берт был прав - покорность этого звереныша была так сладка... когда-то только кровь обидчика казалась ей такой желанной.
Крючки на лифе, шнурок на рубашке... она провела рукой по его груди, прижалась всем телом. Его пояс, ножи жалобно брякнули об пол, ловкие пальцы распустили гашник и скользнули внутрь...
Блинда потянулась к уху юноши, тихо шепнула:
- Твердый, как камень и весь дрожишь. Зачем так, маленький? Вот, смотри... - Забрав вверх подол, она вложила его пальцы между своих ног, - я хочу тебя, изнемогаю... чувствуешь?
Его нужда была слишком явной, чтобы пытаться скрыть, но он не просил, не требовал, не брал то, что само ложилось в руки - он боролся, словно на последнем рубеже, уже зная о поражении... и в глазах плескались страх и отчаяние.
" О, боги и демоны! Что я делаю? Зачем? У меня мог быть такой сын... этот ребенок мог быть моим сыном. Ах Берт, прощу ли я тебя когда-нибудь?! Прощу ли себя?.."
Женщина хищно улыбнулась и толкнула мальчишку на кровать.
- Хочу тебя и возьму, глупый! - Юбки взлетели пеной, ее влажное от желания лоно накрыло его возбужденную плоть. Глубже! Еще! До дна!..
Он пролился почти мгновенно, без звука, без стона, даже глаз не закрыл, только, закусив губу, отвернулся. Она задержалась, всматриваясь в его глаза, пытаясь найти признаки облегчения или успокоения, потом соскользнула и легла рядом.
В комнате был почти полный мрак, только от окна лился мягкий свет. В этом неверном свете смуглая кожа парнишки казалась почти черной... узкие бедра, широкие плечи, руки, вскинутые к голове, тонкие, почти детские пальцы. В задранной рубашке, приспущенных штанах, он по-прежнему казался ей невинным. Наверное потому, что так и не посмел прикоснуться... вот и сейчас - глядел в потолок, молчал и не шевелился.
Блинда приподнялась на локтях, разглядывая своего юного любовника, потом вынула из волос шпильки и освободила пышные темные волны. Румяная и свежая, помолодевшая от страсти, с дерзко обнаженной грудью, окутанная острым запахом своего желания и его семени, она была прекрасна и соблазнительна, и знала это.
- Вот и все, Незабудка, а ты боялся... Славный мальчик... думал, я страшнее Гленна? - она заглянула в его лицо: припухший после драки нос, черные капельки на искусанных губах.
Он вздрогнул, моргнул, но не ответил.
Блинда склонилась, осторожно слизнула кровь с его губ, провела кончиком языка по ресницам. Ладонь нежно скользнула по животу, требовательно обхватила его плоть.
- Мой мальчик... ты ведь мой, Незабудка?
Желание пришло почти мгновенно: глаза его вспыхнули холодным пламенем, он рывком швырнул ее на спину и вскинул ноги, сминая пышные кружева. Он брал ее грубо, яростно, злобно, словно заколачивая, сминая ее тело каждым следующим ударом, а глаза его, почему-то особенно синие в этой лунной тьме, не отпускали ее взгляда. Она стонала от боли и наслаждалась ею - эта неумелая жестокая страсть непонятным образом казалась именно тем, чего ей хотелось - искуплением.
Наконец, он достиг вершины, зажмурился, снова впился в губу и глухо рыкнул. Она обхватила его плечи, затылок, и прижала к груди, раскрываясь навстречу... потом долго нежно гладила и перебирала его волосы, словно он - ее единственное желанное дитя, которого она так и не родила. Он так и не ответил на ее ласки - просто откатился в сторону и отвернулся.
Выиграв бой, он проиграл войну...
До полуночи оказалось не так много времени.
- Мне пора, - Блинда взлохматила и без того спутанные черные кудри мальчика, - Берт может заявиться. Если догадается - он нам устроит... но ты не бойся, не догадается.
Он лежал на животе поперек кровати очень тихо, словно не дыша. Она думала, спит.
- Э-эй, слышишь? - заглянула в лицо: нет - глаза распахнуты и неподвижны. Если он куда и смотрит, то в себя... В первый раз - все понятно, но такого потрясения она не ожидала. "Ты мой, Незабудка... и ты погиб", - Ладно, отдыхай, а еще лучше - поспи. Увидимся.
Она зацепила крючки на лифе, оправила юбки и тихонько вышла, плотно притворив за собой дверь.