Ромский Эр : другие произведения.

Барханы пророческого небытия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  БАРХАНЫ ПРОРОЧЕСКОГО
  НЕБЫТИЯ
  
  
  
  ЧАСТЬ 1
  
  АНЖЕЛА И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ
  
  
  Предисловие.
  
  Сидя на автомобильной покрышке, отвоеванной у пьяных революционирующих матросов, я вбирал в себя, её тепло. Нагретая жарким солнцем черная резина теперь охотно делилась им после закрытия дневного светила. Медленно выдыхая табачный дым, я следил за тем, как он плавными волнами поднимается, вверх смешиваясь с дымом огромного костра, устроенного все теми же матросами.
  Зажигалка, обыкновенная прозрачная зажигалка, наполненная дрожащим газолином, который отрывался от суетливой поверхности небольшими каплями поднимаясь вверх, покоилась на моей ладони. Я пытался рассмотреть в капле, капающей вверх вечность - не цветок, но все же. Превратившись в пламя, она всегда помогала мне расправляться с тем огромным количеством сигарет, которыми я сознательно приближал день своей смерти. А, матросам у костра надоело горланить песни.
  Ревущее пламя с громким треском пожирало куски досок, деревянные скамейки и поддоны, автомобильные покрышки (одну я все же успел у них отобрать). Сидя на разрушенной крыше останков кирпичного сарайчика, матросы-анархисты затихли, глядя на огонь и чтобы заполнить неловкое молчание, все дружно закурили. Но вот появился "князь Кропоткин" в расхристанном бушлате, из-под которого тускло, светились гильзами пулеметные ленты, крест-накрест перехватывающие рваную тельняшку. Черная офицерская пилотка с белым кантом давно лишилась кокарды и теперь немного прикрывала лысеющий череп, покрытый редко торчащими волосами. Гармонь-трехрядка жалобно пискнула и шумно вдохнула воздух, выдавая рвущий душу и мышцы мотив:
  - Эх, яблочко,
  Да на тарелочке!
  Матросы вздрогнули и, спрыгнув на землю, пошли вприсядку вокруг костра. " Князь Кропоткин" дико хохоча, наяривал на гармошке, прыгая вокруг них. Мелкая щебенка вперемешку с песком летела из-под их стоптанных сапог.
  На звуки музыки из своей норы выползли неимоверно состарившаяся Мальвина и такой же потрепанный пудель Артамон. Она в безнадежно устаревшем розовом, огромные банты мерно покачиваются на трясущейся старческой голове. Широкая атласная лента нежно-розового цвета скрывает высохшую тщедушную шею. Мальвина кружится вокруг собственной оси, вспоминая былые дни, когда она была безупречно красива. В её некогда голубых, а ныне выцветших, во тьме затхлого убежища глазах, пытается разгореться огонек чего-то бодряще веселого, но он неизбежно гаснет и с каждым разом это получается все хуже и хуже.
  Артамон тоже постарел, в его по-собачьи преданных глазах больше нет того азарта, но он все так же рядом со своей хозяйкой. Блестящие черные усы на небритой морде давно потускнели и бессильно опустились вниз. Обречено посматривая на веселящихся матросов, он бегает по периметру площадки, на которой танцует Мальвина. Артамон верный сторож, ведь они не единственные кто слышит музыку.
  Из темноты появляется кто-то в рогатой каске, шортах света хаки поддерживаемых ремнями портупеи и высоких шнурованных ботинках. Все это до блеска начищено, даже пулеметные ленты, которые опоясывают голый торс, сверкают в отблесках костра. Пришедший сжимает в руках пулемет "МГ-38" и, передвигаясь короткими перебежками, очень смешно переставляет ноги. Да и оружие держит с таким видом, будто это что-то очень и очень ценно-экзотическо-хрупкое. Один конец заправленной ленты волочится по земле, звякая металлом по в обилии рассыпанным вокруг мелким камешкам.
  Артамон завидя пришельца сгребает в охапку Мальвину и устремляется обратно в нору. Розовые банты развязываются и трепещут в порывах горячего ветра пустыни. Пулеметчик, завидя уходящую от него пару, передергивает затвор и начинает стрелять им вслед. Раскаленный свинец обильно изрыгаемый "МГ-38" поднимает вверх султанчики сухой земли и песка, вспарывает тьму яркими росчерками трассирующих пуль. Пудель интуитивно уходит с линии огня не оставляя шансов стреляющему хорошо прицелиться для поражения движущейся мишени, еще пара шагов и они спасены.
  "князь Кропоткин" заслышав стрельбу, прекращает всеобщее веселье громким хриплым воплем:
  - Господа! - и немой жест указывает на посмевшего нарушить их отдых.
  Бах! Первая пустая бутылка из-под водки разбивается о рогатый шлем, стреляющий разворачивается в их сторону. Бах! Следующая попадает в затворную раму и сместив ленту, клинит патрон в стволе. Бах! Бутылка уходит в темноту и разбивается о железный забор, гулким звуком будоража округу. Бах! Бах! Бах! Взята поправка на ветер, алкогольное опьянение и прочие излишества нехорошие. Бутылок много и они исправно, одна за другой уходят в цель и находят, превращая её в курган из битого стекла, укрывающего под собой нарушителя спокойствия.
  Пьяный угар начал проходить, бросать стало нечего и снова были отправлены гонцы за огненной водой, в темные трюмы корабля. Перекур минут на десять, а потом начнется все снова. И так до утра. Утром моряки, расчехлив солнце и погасив костер, уйдут на свою посудину, застывшую в толще наступающих песков. Их день пройдет в наведении безграничной чистоты. Натирая до блеска палубу сухим песком, они с гордостью будут мечтать о том, как однажды придет океан и заберет их революционный крейсер в далекое-далекое плавание. А пока они должны ежечасно готовиться к этому великому моменту и только вечером им дозволено тосковать по бескрайним морским просторам топя свою тоску в алкоголе и безудержно-истеричном веселье.
  - Романтика безнадежности!
  Я не с ними, я сам по себе. Все что у меня есть - это неимоверное количество сигарет, зажигалка, коробочка с заветной голубой пылью и я сам. Сигареты - для того, чтобы незаметно убить самого себя. Зажигалка - чтобы увидеть. Я сам - для того, чтобы помнить, а коробочка с голубой пылью, набранной на барханах пророческого небытия - чтобы все забыть и начать жизнь с нового листа. Своеобразный "RESET", да и только.
  Если я набрал там эту пыль, значит, мне что-то надо забыть. Но вот, что именно? Жаль, что весь этот дурацкий "RESET" перезагружает все целиком, а не выборочно, многое хотелось бы оставить, ведь в любой жизни есть хорошие и просто приятные моменты, о которых нельзя забывать. Не положено.
  Что-то стало происходить со мной, после того как я побывал на барханах. Я старался не дышать этой пылью, но, похоже, какую-то часть все-таки вдохнул. Теперь, когда вспоминаю не совсем приятные случаи из прошедшей жизни, память об этом раскаленным железом впивается в мой мозг. Это больно, очень больно и я не знаю что с этим делать. Попробую вспомнить все, а потом приму решение как быть дальше.
  В граненом стакане, в который матросы налили мне водки, барахтался черно-зеленый жук-плавунец.
  - Откуда он?
  Ведь мы в самом сердце бескрайней пустыни, которую создали собственноручно.
  - Может быть он из оазиса? А, технических отверстий, они так и не сделали!
  
  
  Начало.
  
   Точно уже и не скажу, как это все началось, но отчетливо помню один момент - я учился летать.
  Однажды, прекрасным весенним утром я проснулся с одной мыслью, которая заполняла меня до самого верха, стремилась наружу, распирая, рвала на части. Именно тем утром я понял, что должен, во что бы то ни стало оторваться от земли. Без всевозможных приспособлений, без помощи летающих слонов, а сам, при помощи одной только мысли.
  Обычно безнадежные дела я бросаю так и не начав их, но это было особенным делом. Наблюдая за кружащими в небе птицами, перенимал у них опыт парения и понимал, что это немного не то, что нужно. Разбегался и прыгал вверх, на долю секунды оторвавшись от земли. Но все предпринятые мной попытки неизбежно заканчивались провалом. От нагрузок умственных и физических голова раскалывалась на части, мышцы тяжело гудели. Вот так я упражнялся большую часть весны и все лето, напрочь позабыв о прежних увлечениях. Перекраивал мысли и мышцы на новый лад, понимая, что для того чтобы сделать новое, надо в корне изменить старое. Во всем этом пришлось зайти очень далеко. Настолько, что обратного пути просто не было.
  Солнечным осенним утром я вышел из душного помещения и окунулся в прохладную свежесть, которая заставила мгновенно задубеть все открытые участки тела. Закурил сигарету и, подбросив вверх горелую спичку, взлетел следом за ней. Все мое существо торжествовало. Сжимая зубами сигарету, я медленно начал подъем еще выше. Небольшое деревце, то ли вишня, то ли яблоня, выступало в качестве измерителя высоты. Я поднимался, легонько опираясь о пыльные листья и оставляя на них отпечатки пальцев. Сосредоточенно считал ветви и вот остановился у самой макушки, в метрах трех над землей. Это был триумф разума и силы воли.
  - Не возможно - это не факт! - довольный внутренний голос обратился ко мне.
  Скрипнув тормозами, у дерева остановился автомобиль, дернулся и заглох урчащий двигатель, легонько хлопнув дверью, из него вышла женщина. Я посмотрел на неё и тут же рухнул вниз, в сырую грязь, к её ногам. На мой взгляд, приземлиться получилось удачно, можно даже сказать - грациозно красиво. Мои ноги, сгибаясь, мягко коснулись поверхности, пальцы уперлись в землю, я медленно поднял голову и посмотрел на нее. Её же взгляд сначала проскользив по мне, затем ушел в небо, туда, откуда я рухнул, вернулся и, покачав головой, она молча продолжила свой путь.
  Я её видел несколько раз раньше, но познакомиться как-то не получалось, да, особенно, и не хотелось. В тот день под впечатлением произошедшего подумалось как-то иначе:
  - А, почему бы и нет? Такое же безнадежное дело, как и учиться, летать!
  Вот тогда, как мне кажется, все это и началось.
  - Сам дурак!
  
  
   Анжела.
  
  Прежде, чем начинать знакомство с этой девушкой я постарался узнать о ней как можно больше и вот что из этого получилось:
  Имя - Анжела. Рост, вес, возраст, объем талии, бедер и груди меня не интересовали, ведь если я решил подойти к ней, значит, с этим все было нормально - это, во-первых, а во-вторых - это было совсем не важно.
  Если бы она родилась лет, эдак, пятьсот-шестьсот назад, то о ней, вероятно, сложили бы такой добротный средневековый героико-романтический эпос с готическими нотками. Строга и нетерпима ко всем проявлениям малодушия, включая бестактность. Барышня с характером, но в то же время, довольно беззащитна и беззащитна настолько, что временами, глядя на ее слезоточивое состояние, хочется исполнить старый хит:
  Свободу, Анжеле Дэвис!
  От нашей Анжелы руки!
  Дайте свободу Анжеле Дэвис!
  Дайте свободу, СУКИ!
   Общительна, в меру добра. Обладает таким огромным чувством вины и количеством совести, что его невозможно с чем-либо соизмерить. Саму себя считает довольно привлекательной и этого у неё не отнять. Больше ничего к этому списку добавить я не смог.
  - Не надо искать легких путей! Полюбите нас черными и некрасивыми, белыми и пушистыми нас все полюбят!
  Зато, другая, вовсе не добродетельная её сторона измерялась гораздо большим реестром качеств. Когда я сравнил и примерял все это к себе, то оказалось, что знаю Анжелу как личность, с самого рождения. Получился образ меня самого, но только противоположного пола. Я знаю свои негативные стороны очень хорошо и при помощи других, более позитивных качеств сглаживаю их, чтобы они не бросались в глаза. У нее, таких позитивных сторон не было и я решил во что бы то ни стало, все-таки узнать её поближе, чтобы понять как она справляется с такими вещами как катастрофическое безразличие, отсутствие вселенского сострадания и еще много всего, о чем даже не стоит упоминать.
  Из курса физики, который был усвоен мной еще в школе, я твердо знал, что одноименные полюса отталкиваются. Дух экспериментатора требовал, чтобы я проверил все на деле и в очередной раз опроверг законы мироздания.
  Как-то мне пришлось спорить с преподавателем высшей математики на тему бесполезности данной науки в повседневной жизни и этот человек почти заставил поверить меня в то, что вся наша жизнь протекает по её законам.
  - Неужели радость, горе, любовь, ненависть, другие чувства и эмоции, все это течет по строгим математическим законам? Разве можно в любовь или ненависть загнать в формулу и посчитать, что получится в итоге? В чем, тогда суть самой жизни, если все известно?
  - В новых законах, которые со временем откроет нам её величество математика! - был ответ.
  Со времени того спора прошло довольно много времени, и каждый раз сталкиваясь с рациональным объяснением того или иного случая, я невольно терял к жизни всякий интерес, с головой погружаясь в холодное равнодушие ко всему происходящему.
  - Какое мне дело до всего, все равно все можно посчитать при поддержке её величества математики! - говорил я сам себе, уходя от реала в собственный мир, который, похоже, тоже был выстроен по математическим законам, но там было все совершенно иначе.
  Но факт остается фактом, Анжела была женщиной, настоящей женщиной. Из тех, которым если дать два металлических шарика, они один поломают, а другой потеряют. Когда я впервые подошел к ней, мой первый вопрос был:
  - Что ты сделаешь, если тебе дать два металлических шарика?
  - Я их выкину! - незамедлительно последовал ответ.
  - Невероятно! - подумал я - И действительно, кому такой хлам нужен!
   Лишь только потом, я спросил, как её зовут и представился сам. Вот так был сделан первый шаг в сближении одинаково безразличных душ, карабкающихся по одной наклонной плоскости, но в разные стороны. Один из нас двигался к жизни, а другой в совершенно противоположную сторону. Плоскость эта называлась - ЭГОИЗМ и мы двинулись по этому, ведущему в никуда пути вместе, чтобы оставить на нем все. Так оно и вышло.
  
  
  Кодекс учтивости
  
  Ни я, ни она не знали, что это такое, но при случае всегда старались пользоваться этим самым кодексом. Она им пользовалась им намного чаще, чем я, в надежде сделать из меня приличного человека, превратив тем самым, в никому не нужный идеал.
  Идеальным я не стал, лишь потому, что всегда был против всего, что мне навязывалось из вне. Иногда, я извинялся, признавая свою неправоту, но это было не часто. Слишком переменчивый и обманчивый ветер блуждал в моей буйной голове. Покорностью я тоже, никогда не отличался. Все что было приемлемо для остальных, для меня было подобно смерти.
  Кодекс учтивости был разработан Анжелой для масс, с некими понятными только ей поправками и сносками, касающихся отдельных индивидов. Но точного определения данного кодекса она никогда не давала. Говорила лишь, что это поможет мне в дальнейших взаимоотношениях с людьми, при построении какого-то там утопического мира.
  
  
  Музейный дворец, общественная столовая
  и неправильный автобус.
  
  Немного пустынно, но очень торжественно и красиво встречал меня этот дворец уже который день. Я бродил по многочисленным залам, коридорам, спускался и поднимался по огромным лестницам. Со стен на меня холодно надменно взирали бывшие и многочисленные хозяева этого замка. Тысячи скульптур обнаженных барышень и немного одетых атлетов заполняли большую часть свободного пространства. Красивые, но холодные, как мертвая память.
  Сегодня за мной гнались, меня искали, чтобы примерно наказать и вернуть на место. Я слышал как преследователи топочут своими коваными сапогами по мрамору полов, ковры, расстеленные на полу не скрывали их тяжелых шагов. А все это из-за того дурацкого бокала, который я взял посмотреть. Нет, я его не украл, просто одно неверное движение и произведение искусства превратилось в горсть красивого битого стекла, но они об этом не знали. Чтобы оторваться от преследования мне нужно было найти выход из дворца. Охрану она выставила профессионально-настырную, отставать они не собирались.
  Во всем этом деле был еще один небольшой момент - я являлся одним из экспонатов этого музея.
  До произведения искусства мне далеко, но в силу некоторых, непонятных особенностей и качеств все же был добровольно принудительно помещен в это пустынное, немного пыльное убежище, подальше от посторонних взоров. Туда, где меня никто не видел. Мне было запрещено покидать пределы музея и показываться кому-либо на глаза. Я был глух, нем и слеп, пока не решил вырваться на свободу.
  В поисках выхода, приходилось неизбежно отрываться от погони. Они потеряли меня, ведь я не добыча, я такой же охотник, как и преследователи, только я намного лучше, сильнее, настойчивее и злей. Охрана привыкла, что их подопечный спокоен и не делает ничего, чтобы освободиться от их неусыпного ока. Они просто стали немного самонадеяннее, но время сделало все само, оно пробудило во мне тоску по теплу и любви. Надоело быть холодным созерцаемым, настала пора действия.
  Вот она - дверь, к которой я стремился долгие дни, энного количества годов, проведенных под знаком Смерти.
  Тяжелые, окованные медными пластинами створки протяжно скрипнув немного отворились под моим настойчиво-истеричным натиском. Они тоже не желали выпускать своего узника. Налегая на двери изо всех сил, я слышал как каменеют застоявшиеся от безделья мышцы, зацепленные когтистой лапой судороги, трещат сухожилия выворачиваясь из своих анатомических гнезд.
  В распахнутые двери ворвался холодный пронизывающий ветер, солнце, спрятанное за хмурыми тучами и желтые осенние листья. Там за порогом были осень и свобода.
  Осторожно ступая по земле, я обходил каждый упавший лист стороной. Красота, она такая хрупкая, её не стоит смешивать с грязью. Пусть лучше она сама уйдет, чтобы немного позже вернуться. Свежий воздух обновил запас окислившегося кислорода в крови дав понять, что организму нужны килокалории, вместо пыли устилавшей дно моего желудка.
  Через усыпанный палой листвой парк я вышел в город, к людям. Никем не замечаемый брел по многолюдным тротуарам, огибавшим разрушенные войной здания, стараясь отыскать в толпе знакомое лицо, но оно не желало появляться. Так продолжалось до тех пор, пока мое обоняние не почувствовало запах вкусно приготовленной пищи.
  Голод резко ткнул стальными пальцами спазма под ребра, в область желудка и медленно потянул ими вверх, наматывая ссохшиеся внутренности на кулак. От неожиданной боли я согнулся пополам. Люди шедшие рядом в толпе испуганно шарахнулись в сторону и пряча глаза, поспешили удалиться.
  - Не совсем этот мир пропал, эти люди еще чего-то стыдятся! - прохрипел я, сквозь сжатые зубы озираясь по сторонам в поисках скамейки.
  Кое-как доползя до крашенной пару сотен лет назад лавочки я рухнул на холодные доски и постарался вытянуться во весь рост. Мертвая хватка не отпускала собранные в ком внутренности. Медленно отводя колени от живота и скрипя зубами от пронизывающей все мое существо боли, вцепившись побелевшими пальцами в темные выщербленные доски я не оставлял попыток выпрямиться. Я знал, что как только сделаю это, сразу станет легче. Подобные вещи происходили со мной уже не один раз, а пока приходилось проверять кто сильнее и терпеть.
  Но вот я увидел на сером небе голубой просвет и луч солнца. Боль ушла забрав с собой дикое чувство голода, снова можно было курить и радоваться жизни. Вокруг кружились ароматы чего-то невообразимо вкусного и сытного. Этот запах заставил тело подняться со скамьи и отправиться на поиски его источника. Прикуренная сигарета не только не заглушила, но и усилила желание тут же что-нибудь съесть.
  Раздолбанная дверь после непродолжительного противостояния со мной, все же пропустила нежданного гостя во внутрь предприятия общепита. Унылые обшарпанные столики ютили под своим кровом колченогие стулья. Серая соль намертво въелась в металлические солонки, перепачканные высохшей горчицей. В подобных местах мне всегда нравился таинственный полумрак, тщательно разгоняемый тусклыми, едва мерцающими, лампами накаливания. Большая часть из них не работала. Во всем этом было что-то до безумия обыденное и совершенно нереальное, может быть, поэтому общественные столовые тянули и отталкивали меня.
  Немногочисленные посетители одиноко сидели за столиками, и методично бренча алюминиевыми ложками, поглощали аппетитно пахнущее содержимое своих тарелок. Бросив на едоков мимолетный взгляд, я направился к раздаче. Мокрый, но чистый пластиковый поднос горчичного цвета уверенно лег на нержавеющую сталь раздаточного окошка.
  - Я вас слушаю! - женщина, в белом халате, оторвавшись от мелкого ремонта хлеборезки, вопросительно уставилась на меня.
  - А, что у вас есть?
  - Могу предложить макароны и бефф-строганофф, есть компот, томатный сок, чай, сдоба!
  Тарелки, с едой легонько стукнувшись, друг о друга заняли свое место на подносе. Я отсчитал причитающуюся к оплате сумму и, подхватив поднос, направился к свободному столику. Уже на месте оказалось, что я напрочь позабыл о хлебе и вилке. Пришлось возвращаться.
  Сначала я попробовал вкусно пахнущий маленький кусочек мяса, вопреки всем моим ожиданиям, он великолепно пережевывался. Ранее полученный опыт поглощения подобных блюд, твердил мне, чтобы я не обольщался, ведь согласно теории вероятности этот кусочек мог быть единственным съедобным. Но все оказалось на редкость хорошо приготовлено. Желудок торжествовал, духовная пища ему давно опостылела, и теперь он немного по-звериному рычал, переваривая пищу физическую. Тепло волнами начало подниматься по телу, я был сыт и доволен. Оставалось теперь разобраться со своими другими не менее насущными проблемами.
  Отправив поднос с грязной посудой в отведенное для этого место, я поблагодарил женщину на раздаче и покинул таинственное здание общественной столовой.
  Снова улицы, снова люди. Я хорошо знал эти дороги и улицы, но совершенно был незнаком с этими людьми. В движении по плоскости собственного эгоизма, я перестал замечать других, находящихся рядом и поэтому ни они меня не знали, ни я их. Мимоходом размышляя о межличностных отношениях, я направился к автобусной остановке.
  Я знал, по каким маршрутам Анжела передвигается по городу, и поэтому была небольшая вероятность встретиться с ней в городском транспорте, да и время вполне соответствовало этому. Пропустив несколько неподходящих ни мне, ни ей автобусов и троллейбусов, я дождался нужный. В забитом народом салоне я не нашел её лица и через несколько остановок вышел.
  - Рано еще! Следующий подожду!
  Щелкнув зажигалкой и выпустив первую порцию дыма я принялся терпеливо ждать, как обычно. Девушка, стоящая в паре метров, принялась сверлить меня взглядом с весьма завидным упорством, но материал прочен и чтобы с ним справиться, нужна немного другая обстановка, в походных условиях это практически невозможно.
  Автобусы, перемежаемые троллейбусами и различными автомобилями сновали по дороге. Я ждал, девушка сверлила, сигарета тлела, а мысли бесновались, отметая в сторону все знаки препинания. Кто ждет, тот обычно дожидается, но, как правило - все неправильно.
   Я снова ехал в автобусе, и снова Анжелы в нем не было. Даже, если бы она там была, то я все равно не привлек её внимания к себе. Просто посмотрел, постоял рядом, не обращая внимания на толкающихся пассажиров. Почувствовал, как она бросает на меня свой недоуменный взгляд и вышел, так и не сказав ни слова.
   - Что-то я совсем разучился идти по следу! Вот что значит, столько времени провести в бездействии! Пора уходить отсюда, это неправильный автобус, неправильная ситуация, неправильный я и все здесь неправильно! Уйду!
  Вздохнула, выпуская меня обратно в город, пневматика дверей и я ушел, оставив все как есть, туда, где смог бы обо всем забыть. Осталось лишь отыскать это благословенное место. Мой внутренний мир не подходил для подобных мероприятий, потому что она знала, как взламываются двери, которые еще никому не удалось открыть. Настало время спасать остатки собственной гордости, чтобы не быть окончательно раздавленным величайшим орудием пытки, которое я придумал сам.
  
  
  Синий лед и Субхадра.
  
  В памяти плохо отложился тот промежуток жизни, прошедший в поисках убежища. Что-то смутное и туманное с четкой картинкой тех редких дней, когда Анжела меня находила. Её непостоянному упрямству всегда находилось место в моей жизни, но я не видел конечной цели и поэтому уходил все дальше и дальше.
  Однажды я вышел к полу заброшенному городу, который облюбовали под свою общину кришнаиты, создав здесь своеобразный ашрам.
  Это было весной, большая часть заброшенных улиц, затопленных еще с осени скрывалась под толщей синего льда. Хрупкий лед сковал в своих объятьях вынесенные водой из затопленных домов вещи, но единственное что меня привлекало во всем том хламе, это были книги.
  Я часами стоял на балконах брошенных квартир и смотрел, как причудливо вода раскрыла обложки книг, как замерли, причудливо изогнувшись, хрупкие листы. Мне было невыносимо жаль их. Что-то подсказало, что их нужно освободить, они не могут быть пленниками льда.
  Не знаю почему, но кришнаиты принимали меня за своего, они всегда приглашали меня разделить с ними их скудную вегетарианскую трапезу. Лишь печально качали бритыми головами, когда видели, как я уничтожаю сигарету за сигаретой, они не понимали этого.
  Проходя группами по незатопленным улицам, они шли за ведущим киртан, вторя ему известную всему миру маха-мантру:
  - Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе/ Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе!
  Эпоха Кали-Юги окружала нас, она была повсюду - эпоха лжи, лицемерия, вражды. Неизвестные смиренные люди молились за нас, в безнадежной попытке спасти наши души. Дела их пройдут незамеченными среди нас и этого мира, но воздадутся на небесах открывая им путь в иные, более благословенные земли.
  Утром я вышел на улицу из приютившей меня на время квартиры и стал у самой кромки тающего льда. Свежее утреннее солнце поблескивало в лужицах талой воды и я решился на первый осторожный шаг по весеннему синему льду. Он предупреждающе трещал подо мной грозя в любой момент проломиться, но обратного пути уже не было. Все нужно пройти от начала и до конца.
  Где-то на середине улицы я провалился под лед. Обжигающая ледяная вода сковала судорогой левую ногу. Пальцы вцепились в кромку полыньи, кроша и отламывая от неё куски. Нога тянула на дно и судя по всему, здесь было достаточно глубоко. Книги были всего в нескольких сантиметрах от меня и бросив попытки собственного спасения, я принялся освобождать их. Осторожно, стараясь удержаться на поверхности, я отламывал куски льда и бросал освобожденные фолианты к возвышенности, откуда пришел сам.
  Многих вещей этого мироустройства я не знал, но одно усвоил четко - когда луна похожа на череп, значит скоро полнолуние. Для меня начало нового лунного цикла, всегда сопровождалось подавленным состоянием духа и ощущением полной пустоты внутри. Пустота - божественна, а вот угнетенный дух меня ни сколько не устраивал и я уходил с головой в любое дело, только бы отвлечься. В эти дни всегда все было не так. Прошедшей ночью я видел в небе ухмыляющийся череп.
  Не знаю как я выбрался из воды, но когда очнулся, то первым делом увидел рядом аккуратные стопки книг. Они были высушены и расправлены, но всеобщая покоробленность давала понять, что чьи-то труды безнадежно испорчены. Синий лед не отпускает не забрав что-нибудь для себя. Взяв первую попавшуюся книгу из ближайшей стопки, я раскрыл её. От долгого пребывания в воде, черная типографская краска поплыла, бумага съежилась, но текст еще можно было прочесть. Нескольких фраз выхваченных из книги хватило, чтобы я тяжело вздохнув закрыл её. Эти книги я знал наизусть.
  Чья-то тень легла рядом со мной. Подняв глаза на нежданного гостя, я поспешил подняться. Одно лишь её присутствие заставляло подняться на ноги, склонясь при этом в легком почтительном поклоне.
  - Почему ты спасал эти книги? - это была Субхадра, её внимательные мудрые глаза спокойно пристально смотрели в мои.
  - Мне их стало жаль! - немного волнуясь ответил я.
  Мне приходилось много слышать об этой женщине, но видеть еще не приходилось. Кришнаиты её боготворили наравне с самим Кришной. Она была их духовным наставником, они слушались её абсолютно во всем. Приказы отданные ей выполнялись немедленно и беспрекословно. Мне всегда казалось, что это весьма пожилая, властная женщина, на деле оказалось все совершенно иначе.
  Молодая симпатичная девушка с короткой стрижкой, облаченная в свободные одежды оранжевого цвета. Пронзительные синие глаза видели суть вещей, то чем они являлись на самом деле. Я видел много разных людей, каждый из них был в чем-то силен, но такого человека я встречал впервые.
   Она усмехнулась:
  - Ты сам не знаешь, чего хочешь! Уходишь от прошлого и тут же начинаешь его спасать! Зачем? Почему, ты хочешь уйти от собственной судьбы?
  - Не знаю!
  - Ты хочешь действительно все забыть и постараться изменить самого себя?
  - Да!
  - Ладно, у тебя есть три дня, чтобы хорошо все обдумать и не курить сигареты! И ты их проведешь не покидая того места, которое тебе будет указано, так чтобы я тебя могла видеть в любую секунду! Согласен?
  - Да!
  - Мне нравится, что ты немногословен! Пойдем! - она поманив меня за собой следом, вышла из квартиры. - В этом что-то есть!
  Вместе мы шли по пустынным улицам. Странно, но ни воды, ни льда, ни где не было. Все было сухо и чисто.
  - А, где лед?
  - Я приказала все убрать и навести порядок!
  Похоже, в здании у которого мы остановились раньше когда-то был огромный магазин, но теперь здесь было пустынно. Субхадра указала мне на расстеленную на ступенях циновку и исчезла. В поисках её я покрутил головой по сторонам, женщина пропала бесследно. Усевшись на подстилку, я вытащил из кармана сигареты и зажигалку, положил перед собой и принялся созерцать то, что в течении трех долгих дней будет просто недоступно, условно недоступно. Все зависело от меня.
  - Интересно, насколько меня хватит?
  Солнце медленно скатывалась за крыши домов, когда я почувствовал, что рука уже сама тянется к сигаретам. Пришлось зажать её под коленным суставом. От долгой неподвижности все тело затекло и теперь невыносимо болело. Хотелось есть и пить, но условие на то и условие чтобы его выполнять. Было время, когда я сам придумывал условия для других, теперь другие придумывают их для меня. Символ жизни покоился в равновесии и поэтому, сейчас я был способен на многое.
  Вечером второго дня пришла Субхадра и принесла еду, но я отказался.
  - Упрямый! - с легкой улыбкой произнесла она пригладив ладонью мои взлохмаченные волосы.
  - Завтра я тебе скажу, где найти то, что ты ищешь!
  - Надеюсь! - на этой лирической ноте мы попрощались.
  Ночь медленно опустила свое мрачное покрывало на заброшенный город. В высоком небе загорелись тысячи звезд. Весенняя зябкость проникала в каждую клеточку неподвижного тела. Эта ночь была немного теплее, чем предыдущая. Я смотрел то на небо, то на объятый непроглядной черной пеленой город. В шумящих, многочисленных городах такого мрака не увидишь, там скорее сумрак щедро разбавленный уличными фонарями, жилыми многоэтажками и бесчисленными автомобилями, колесящими во всех направлениях.
  Наблюдая за медленно плывущей по небу полной луной я незаметно для себя уснул. Мне приснилось бескрайнее синее море к которому я шел по полю. Высокая зеленая трава плавными волнами колыхалась под порывами ветра. Море было спокойно. Шум прибоя равномерно перемешивался с шорохом травы и звучал божественной музыкой. Надо мной кружила синяя птица, но внезапно она пропала. Взамен улетевшему счастью пришел плеск воды.
  Бултых!
  И тут я почувствовал запах табачного дыма. Кто-то курил совсем недалеко от меня. Вдыхая полной грудью соленый ветер и впитывая частички дыма я направился на его источник.
  Это была Анжела. Стоя по пояс в морской воде она курила, немного насмешливо посматривая в мою сторону. От неожиданности я остановился. Одна долгая мысль, граничащая с желанием толкала вперед, к ней, но даже во сне я сопротивлялся этому. Кажущаяся простота всегда обманчива.
  - Подойди ко мне! - приказывали её глаза, а может я неверно трактовал сам для себя смысл этого взгляда. - Подойди и все будет хорошо! Как раньше! Мне плохо без тебя!
  Вот только я не припоминал ничего, что могло бы заставить меня сделать то о чем она просит. В реале я бы согласился, но только не во сне. Сон - это только мое достояние и делаю в нем то, что считаю нужным, ведь это мой сон.
  - Её еще тут не хватало! - и развернувшись пошел в противоположную сторону покидая пределы сновидения. - А, может она и есть синяя птица? Может быть! Жаль, что у неё для меня ничего нет, хотя можно было вырвать перо! На память! Да ладно, как нибудь в другой раз!
  Сон ушел бесследно, оставив вместо себя жестокий озноб, который заставлял тело безудержно дрожать от холода. Под дробный стук зубов я свернулся в клубок и попытался согреться, но все было напрасно.
  На востоке начало розоветь небо, начинался третий день выполнения поставленных условий. На целлофановой обертке, укрывающей под собой сигареты, собрались капельки росы. Судя по всему, день должен быть жарким и провести его мне предстояло на самом солнцепеке. Никотиновый голод переворачивал все внутри меня, дрожащие руки снова тянулись к пачке, но я снова и снова приказывал себе не делать этого. Что-то внутри скулило и жаловалось. Стальная плеть воли, загоняла эту скулящую тварь туда, откуда она без спросу выбралась. В самые темные закоулки души, где есть место абсолютно всему. Туда где ютится страх, малодушие, подлость, низость и другие совершенно неприятные вещи. Я не лишен всех этих талантов.
  В борьбе с самим собой пришлось провести еще один день, тварь все чаще и чаще выбиралась из своей норы. Все убедительнее жаловалась на невыносимые условия. Чувствуя, что скоро сломаюсь я начал думать об Анжеле. Волна злости смыла все, оставив дикое желание грызть зубами раскаленный мрамор ступеней. Тошнота противным, липким комом начала подниматься из желудка. Она выкручивала внутренности, выдавливая из них содержимое, которого не было. Сухой кашель проталкивал её вперед, но стиснутые до скрежета зубы гасили идущие изнутри позывы.
  - Терпеть!
  Полуденный зной вместе с жарким не по-весеннему солнцем неуклонно скатывались за тронутые разрушением крыши. Стало немного легче.
  Странно, но как бы я не обижался на Анжелу в моей душе становилось немного теплее, когда приходилось вспоминать о ней. И тогда в дело вступал разум. Он приводил сотни неопровержимых фактов, в следствии которых я должен был желать избавиться от воспоминаний.
  Многое было сделано за то долгое время, что мы пробовали быть рядом, но неизбежно или что-то, или кто-то вставал на нашем пути. Только вот эти кто-то и что-то были мы сами. Одинаковые по сути и совершенно разные в делах. Красивая игра, в которую мы играли со временем превратилась в долгую и жестокую войну.
   Игра велась без правил, война тоже. Мы сами одновременно были и победителями и побежденными. Однажды, я сказал ей, что больше не могу играть в эту игру и признал себя побежденным. Тогда я ушел от неё в первый раз. Именно, тогда я понял, насколько велик мир, которого не замечал прежде. В своих отношениях с Анжелой я дошел до того, что совершенно перестал видеть происходящее вокруг. Мои мысли были только о ней, мой взгляд всегда видел только её. Она знала это, знала, что является центром моей вселенной.
  Тогда, пребывая в совершенно растрепанном состоянии духа, я разрушил все, что попалось под руку и ушел. Затем, спустя немного времени отбелив собственные мысли и слова, сказал:
  Там звон стекла, расколотая рюмка
  Последний акт и полный бенефис
  Окончена игра, ломайте свои стулья
  Забудьте все и устремляйтесь вниз.
  Туда, где снег идет патронов не считая,
  Туда, где смерть и одинокий лес,
  Где окна ждут, где календарь не тает
  Туда, где доброта добрей, чем здесь.
  Солнце скрылось, последние лучики прощально бороздили необъятные просторы неба. Где-то хрипло каркнула ворона. Весенние сумерки быстро надвигались на брошенный город. Плавно скользя, занимала свое место полная, вся в темных пятнах, чуть красноватая луна. Кришнаиты затихли, лишь вопли ночного зверья изредка нарушали шелест едва распустившихся клейких листьев. В нежном свете ночного светила закипала совершенно иная жизнь. Мир раскрашивался шорохами и тихим присутствием вездесущей природы.
  Я смотрел на плавные длинно-черные тени деревьев исполняющих понятный только им шаманский танец. Мутные стекла покинутых квартир отражали светящиеся точки звезд. Внутри меня было совершенно спокойно и умиротворенно. Абсолютный космос. Чернильная мгла, пронизанная синими ветвями гибких линий окутывала сознание со всех сторон и открывала тайны. Уже не слыша и не видя ничего, я почувствовал, что рядом со мной кто-то есть. Открыть глаза мне так и не удалось.
  Тихий чувственный голос разговаривал со мной, точнее сказать, с частью меня. Шепот, несущий смысл плавно переливался из своего источника в мое содержимое. Рационального объяснения приходящему из вне откровению я не находил, но и что это за откровение понять так же не мог. Да и задаваться вопросами теперь не было никакого желания.
  Утренний холод снова разбудил меня. Отсыревшая пачка сигарет раскисла и потеряв форму стала похожа на сидящую в засаде сине-белое земноводное. Пришлось выбросить и достать из кармана целую, нераспечатанную пачку. Заслышав звук легких шагов я обернулся. Ярким оранжевым пятном ко мне приближалась Субхадра.
  - Сиди! - сказала она усаживаясь на циновку рядом и хитро улыбнувшись добавила - Ты ходил! Во сне!
  - Выходит, все было зря! - пришлось невольно ужаснуться.
  - Нет, это совершенно не касается нашего дела! Свою часть ты выполнил, и теперь настала пора рассказать тебе о барханах пророческого небытия!
  - Я не совсем понимаю о чем вы!
  - Все дело в том, что на свете есть множество различных пустынь, но среди них существует одна особенная пустыня, в которой ветер наметает необычные барханы! Они состоят из тончайшей голубой пыли! Эта пыль одновременно легка, что можно унести с собою целый бархан и тяжела настолько, что невозможно поднять мельчайшую крупинку! - Субхадра замолчала и вдруг попросила - Дай мне сигарету!
  Зная, что кришнаиты избегают табакокурения, я был очень удивлен, но её просьбу выполнил, протянув ей прикуренную сигарету. Она сделала глубокую затяжку и медленно выпустив дым в светлеющее на востоке небо, тихо сказала:
  - Не удивляйся, я не всегда была Субхадрой, когда-то у меня было совершенно другое имя и другая жизнь, а потом я, как и ты решила все изменить, забыть, переделать заново! Но, слишком много всевозможных "но"! Я была в этой пустыне, на этих синих барханах, но я не смогла вынести оттуда ничего! Я оказалась слаба и не готова к тому, что пыль могла мне предложить, она оказалась для меня слишком тяжелой! Ты идешь по этому же пути! Пути, у которого нет конца! Я видела, как ты боролся с собой и поэтому, помогу тебе попасть в эту пустыню! У каждого из нас своя судьба и мы не в силах изменить предначертанного! Пусть идет все так как должно идти! В конечном итоге, это ведь не случай привел тебя в наш город!
  Пепел ровным столбиком упал на влажный мрамор. Она закрыла глаза и начала говорить. Когда истлевшая сигарета своим огоньком приблизилась к её пальцам, Субхадра даже не почувствовала этого. Она была в своем прошлом, красивом и безобразном одновременно. Я осторожно вытащил из её крепко сжатых пальцев окурок, она и этого не почувствовала. Но вот рассказ её подошел к завершению, ни одного события или имени не отложилось в моей памяти. Будто и не слышал я ничего, лишь что-то мистическо-колдовское оставило свой отпечаток, наложив на весь рассказ легкую ауру некой сказочности.
  Субхадра открыла глаза и достав из многочисленных складок одежды маленькую серебряную шкатулку с выгравированным на крышке Сфинксом, протянула мне:
  - Пусть это поможет тебе! Ты ведь когда-то умел летать! И, перестань курить, через каждые шесть минут!
  
  
  Барханы пророческого небытия.
  
  Ослепительно-желтый песок под равномерно плавящим землю солнцем уходил в зыбкую, дрожащую от зноя даль. Цепочка моих следов медленно уходила под песок давая понять, что обратного пути просто не существует.
  О том, как попал в пустыню не помню ничего кроме сияющей тьмы. Мягкая и шелковистая на ощупь она поглощала свет, звуки и сияла. Аккуратно, не раздражая глаз. Я летел по извилистым тоннелям, бился о мягкие углы на поворотах, а потом очнулся наполовину засыпанный песком. В руке моей была коробочка, та самая, со Сфинксом.
  Здесь солнце не пряталось за горизонт, оно всегда было в зените освещая дорогу тем кто брел в поисках небытия. Судя потому, что за весьма продолжительное время я никого не встретил, подобных желающих было совсем немного и я знал почему. Большинство из них выбрали смерть, я раньше тоже был сторонником смерти, как способа поиска. Но, потом понял, что она ничего не сможет объяснить и поэтому выбрал другой путь.
  Время, когда хотелось выть от тоски ушло. Вообще все ушло, не оставив ничего взамен. Осталась лишь пустота в которой и было спасение, но память систематически старалась избавиться от свободных пространств. Она сливала в пустую душу тот отстой, что копился долгие годы. Особенно памяти нравилось восстанавливать не совсем приятные моменты из той эпохи, что я провел рядом с Анжелой. Слова со скрытым в них смысловым намеком, многозначные действия. Разум издевался над сердцем.
  Песок хрустел на зубах, резал опухшие глаза, никотин жуткой горечью разлился в желудке и лип к языку, дым колючими кусочками застревал в горле, заставляя его надрывно-простуженно болеть. Купание в ледяной воде не прошло бесследно. Я жутко простудился. Слезы в три ручья бежали из глаз, насморк прочно заложил нос. В легких при каждом вдохе-выдохе что-то хрипело и хлюпало. Солнце старалось во всю, выжаривая из меня болезнь, выгоняя её из моего тела обильно капающим на песок потом.
  - Как обычно!
  После того как я ушел от неё в первый раз, Анжела дождалась удобного случая и когда я снова поверил ей, заперла в личном музее. И объявив меня своим лучшим экспонатом, позабыла о существовании той комнаты, в которую поместила эту странную вещь. Выставила охрану в лице собственного обаяния, незаменимого очарования, жестких рамок и единственности. Будучи вещью самой в себе я понял, что обо мне забыли и снова пришлось бежать. Не уходить, а бежать. Быстро, как жертва или как охотник, который сам стал добычей.
  Шаг, еще шаг. Силы уходят в этот проклятый песок, не оставляя шансов выжить, но все уже не важно. Сколько людей сгинуло в этой пустыне? Запинавшись обо что-то я упал лицом в песок, поднялся, прочистил от него глаза и рот. Посмотрел по сторонам и увидел то, через что споткнулся. Обыкновенная человеческая рука, вырванная из самого плеча еще кровоточила. Неподалеку валялась вторая, чуть дальше третья и четвертая. Я собрал их все вместе и выяснил для себя, что они принадлежат двум совершенно разным людям. Судя по угловатости линий, повышенной волосатости и массивности торчащих костей, руки были мужские.
  Немного поразмыслив, что делать дальше, я принял решение и вырыл одной из них в податливом песке небольшую могилку, похоронив в ней оторванно-потерянные конечности. Нужно было идти дальше.
  Миражи. Сколько раз приходится обманывать самого себя, выдавать желаемое за действительность, а потом вместо долгожданной, несущей жизнь влаги глотать сухую пыль. Миражи, которые порождает усталое сознание, еще можно рассмотреть и понять, но те, что порождены воспаленным разумом, гораздо сложнее и непонятнее. Осознание того, что все не так как есть приходит спустя довольно продолжительное время. Когда все внутри забито сухой шелухой и пылью, когда весь этот мусор некуда больше заталкивать, а кто-то внутри твердит:
  - Еще! Еще! Еще!
  Давясь и отплевываясь, до рвотных позывов. Приходит спасительная тошнота, она очищает даже разум и тогда, невыносимый груз понимания содеянного опускается на плечи. Вгоняет тело в бетонные поверхности, заставив замереть в бездействии. Лучше наглотаться песка, перепутав его с водой, чем чего-то более нематериального.
  - Знаешь, бог никогда не дает ноши больше той, чем человек может нести и поэтому все получают соответственно своей судьбе! Судьба у тебя такая! - сказала мне как-то раз Анжела.
  - По росту потолок и по совести вина?
  - Типа того!
  Я долго молчал, одна непрерывная мысль кружилась в сознании, разрабатывая множество бесчисленных вариаций вопросов-ответов. Обретая очертания вопросительного знака, она сформировалась:
  - Суровая и непонятная Любовь начинает давать ответы на многочисленные вопросы?
  Теперь тишина воцарилась на стороне Анжелы. Мы находились друг от друга на расстоянии удара, любой из нас мог нанести этот удар, который был бы последним. Потянулись долгие минуты ожидания, но она предпочла промолчать, оставляя за собой последнее слово. Она часто так делала.
   Стол под огромным зонтом, спасающим от палящего солнца, два стула и холодильник. Все это немного утопает в песке и похоже на мираж обыкновенный.
  - Ладно! - успокаиваю сам себя - Пить ничего не буду, но в тени посижу! Хоть иллюзорно отрекусь от солнцепека!
  Пластмассовый стул под весом моего тела еще больше ушел в песок. Я положил на стол руки и опустил на них голову. Я отдыхал, чувствуя кожей, как от холодильника идет невероятно блаженная прохлада. Воображение рисовало красочные картины того, что могло быть в холодильнике.
  Бутылки с минеральной водой.
  - Нет, с прохладным пивом!
  Мороженное.
  - Сказка!
  Огромный, холодный полосатый арбуз.
  - Ау-у-у!
  Кубики льда.
  - Много!
  Фруктовые соки и нектары.
  - Высшая мера! Но, все равно не полезу!
  - Приветик! - раздался надо мной женский голос и на стол, перед моими глазами, опустились, стукнувшись друг о друга, две стеклянные кружки - Пиво будешь? Прохладное, не холодное!
  - Мираж! Это игра усталого сознания! - сказал я сам себе и зажмурил глаза.
  - Не бойся, тебя не глючит! - успокоил голос - Все на самом деле!
  Я поднял голову и увидел немного пышноватую, веселую барышню. Она улыбалась, довольная собственным настроением.
  - Пиво будешь?
  - Да!
  С небольшим усилием барышня открыла заметенную песком дверцу холодильника и вытащила оттуда полутора литровую бутылку пива, которая тут же покрылась влажной испариной, скользящей вниз и оставляющей мокрые дорожки. Девушка открутила пробку, пиво зашипело.
  Плюх! Плюх! Плюх!
  Белоснежная пена поднялась и медленно принялась оседать. Крошечные пузырьки лопались подбрасывая вверх мельчайшие капельки влаги.
  - Если, глюк, то качественный! - подумал я и взяв кружку, тут же осушил её до дна. - Хорошо!
  - Еще?
  - Да! А, ты?
  - Не бойся, холодильник под завязку забит! - барышня снова наполнила мою кружку. - Слушай, а что если Анжеле, предложить подежурить здесь какое-то время?
  - Что? - не понял я.
  - Как ты думаешь, она согласится?
  - С чем?
  - Да, она всегда была девушкой с характером!
  - Кто?
  - Ну, Анжела! Ты разве её не знаешь?
  - Знаю, но как-то не хочется!
  - Кого?
  - Знать!
  На этом наш разговор иссяк, потом мы долго молчали и пили пиво.
  - Тебе пора! - сказала пышнотелая барышня, когда очередная пустая бутылка покинула столик.
  Я согласно кивнул головой. Легкий алкогольный дурман расслабил натруженные долгой дорогой мышцы. Идти вообще никуда не хотелось. Один только взгляд из тени зонта на ослепительно белую поверхность раскаленного песка, сообщал о том, как там жарко.
  - А, ты кто?
  - Придет время и кое-кто тебе расскажет обо мне, ты еще не рад будешь, что тут остановился!
  - Да?
  - Да!
  - Ладно, поживем-увидим! Пока! Спасибо за пиво!
  - Это тебе спасибо, за компанию!
  Я снова брел по бесконечной сыпучей равнине. Пара десятков шагов и все мое пивное опьянение соленой липкой волной покинуло тело, вынося остатки простуды. Я жалел, что не спросил у барышни, где находятся барханы, но подозревал, что она ответила бы весьма туманно. Что-то вроде, каждый должен найти к ним дорогу сам или подобное в этом духе.
  - Идиот, блин!
  Самокритично, но справедливо.
  Холодильник с пивом давно скрылся из виду, даже следов собственных я не различал на волнистой бело-желтой глади. Счет времени был потерян. Зато я снова жутко устал от ходьбы и жары, и снова видел мираж. На этот раз это был небольшой каменный то ли дворец, то ли еще что-то подобное. Все это благолепие утопало в роскошной зелени деревьев. Там журчал ручей, пахло водой и противно верещали павлины.
  - Сказка, похоже, восточная!
  На самом деле, там меня встретила принцесса, весьма европейского вида и старуха-колдунья, тоже не была похожа на восточную красавицу.
  - Чтобы спасти прекрасную принцессу, ты должен найти и наказать двух негодяев, которые украли все наши запасы "Фанты со вкусом лесных ягод"! - горбатая бабулька сурово ткнула пальцем мне в грудь - Воды этой больше нет, но поиздеваться над грабителями еще можно! Я посылала за ними богомолов! Насекомые! Мозг крошечный, ничего лучше не придумали, как оторвать этим подонкам руки! На мой взгляд, ты достоин взять в жены принцессу!
  Ни здравствуйте, ни пожалуйста. Вот так с ходу бросай все и иди помогай принцессе. А, принцесса все это время хлюпала носом и кружевным платком вытирала раскрасневшиеся от слез глаза. Старуха сунула руку в неприметную нишу в стене и достала почти пустую бутылку "Фанты", плеснула несколько капель этой фиолетовой воды в хрустальный бокал. Достала еще одну бутылку, но уже с явно-колдовским снадобьем, безбожно разбавила сладкую воду своим настоем и протянула все это рыдающей красавице. Не факт, но принцесса, показалась мне смутно знакомой, где-то я её уже видел. Кружевной платок у лица и полное молчание не давали шансов понять, кто она такая и где я её мог видеть.
  Глядя на эту картину, я тяжело вздохнул:
  - Отказаться можно?
  Колдунья злобно сверкнув глазами, чуть было не задохнулась от возмущения:
  - А-а-а-ах! Что-о-о!
  - Меня не интересует ваша красавица, я тут совершенно по другому делу!
  - Отказаться нельзя! - старуха успокоилась - В смысле, от задания отказаться нельзя, а от принцессы можно! Только тогда еще одно поручение будет!
  - Какое?
  - Ты сначала это сделай! Вот тебе два помощника, они помогут в случае непредвиденных обстоятельств и мне помогут, если ты не сделаешь о чем я тебя прошу! - бабулька пронзительно по-молодецки свистнула.
  Два огромных богомола, метра по два каждый, клацая цепкими лапами вышли на её зов из прохладных сумерек дворца. Зеленый и коричневый. Вращая маленькими головами они пялились на меня продолговатыми фасетчатыми глазами. Сложенные на груди острые клешни были все в засохшей крови.
  - Слушайтесь его!
  - Побежали по листьям! - скрипя предложил мне зеленый.
  - Давай лучше по земле! - выдвинул встречное предложение коричневый.
  - Полетели! - усмехнулся я.
  - А, ты умеешь? - их овальные глаза стали круглыми.
  - Можно и так сказать! Вы ведь умеете разговаривать!
  Мы бежали по земле, огибая деревья. Скользили по листьям оставляя на них едва заметные отпечатки. Летели бросая вниз три тени, я был самой маленькой тенью.
  - Вот они! - скрипнул коричневый, застывая сухой веткой на стволе дерева, зеленый растворился в листве, а я повис в воздухе перед двумя субъектами.
  Небритые, грязные, лохмотья мышц от вырванных рук сочатся бурой жидкостью. Странно, но их было совершенно не жалко, из всех доступных мне эмоций, преобладало лишь отвращение.
  - Тебе, че надо здесь? Пшел отсюда! - плюнув в мою сторону прохрипел тот, что покрупнее и повыше.
  - Да, да! Вали давай! Разлетался тут! - подал голос тот, что поменьше. - Тоже мне, Карлсон безпропеллеровый!
  Я молча закурил сигарету и опустился на землю. Разговаривать с ними не было никакого желания. Они направились в мою сторону.
  - Я, кому сказал? Вали давай! - Крупный угрожающе сопя подошел ко мне и попытался пнуть ногой.
  Три пальца моей правой руки сами захватили висящий на плече кусок мяса и дернули вниз. Здоровый взвыл. Меньшой подскочил сзади. Удар ногой опрокинул его на землю. Сверху спустились богомолы.
  - Что делать будем? - поинтересовался зеленый.
  - Не знаю! - ответил я гася окурок о глаз вопящего здоровяка.
  - Хорошая мысль! - поддержал мое начинание коричневый и вонзил кончики пил обеих ударных лап в глаза барахтающегося на земле мелкого.
  Тот заорал, дико и надрывно. Так, что мороз пошел по коже. Зеленый наотмашь ударил своей лапой - идеальным орудием убийства по лицу здорового. Выбитый глаз из разваленной глазницы студенистым кровавым комом покатился вниз, таща за собой мелкую костяную крошку и оставляя на щеке и одежде влажно-блестящий след.
  - Теперь в пустыню их! - отдал я команду огромным насекомым и богомолы подхватив людей, взмыли в небо, а я отправился к принцессе.
  Когда, занимаешься чем нибудь интересным всегда становится легко, забываешь обо всем на свете. О проблемах, о своей боли, вообще, обо всем. Жаль, что нет столько интересных дел, чтобы заниматься ими постоянно.
  - Где эти уроды?
  - Кто именно?
  - Грабители! - старуха устало вздохнула. - Жулики!
  - Богомолы потащили их в пустыню!
  - Что ты с ними сделал?
  - Ничего, насекомые все сделали сами, я просто наблюдал! Что еще осталось?
  - Мастеровые змеи начали выползать из своих подвалов! Объясни богомолам как справиться с этими пресмыкающими! А то, они такие неуклюжие, никак поймать их не могут!
  - Что, хоть за змеи?
  - Спустись по лестнице вниз, там увидишь!
  Белая мраморная лестница привела меня на нижние уровни дворца. Когда мои глаза привыкли к царящему здесь сумраку, то я весьма хорошо рассмотрел извивающихся здесь змей. Я видел змей, которые внушают сверхъестественный трепет. Они грациозны и смертельно быстры. Не враги, но опасные соперники достойные уважения. Этим же гадам, ничего подобного я не почувствовал. Толсто-жирные черви, капающие желтым ядом. Воротило от одного их вида.
  За моей спиной раздался стук хитиновых конечностей.
  - Что скажешь? - поинтересовался скрипучий голос коричневого.
  - Зверюги нужны, которые их всех передушат!
  - Какие зверюги?
  - А, такие пойдут? - спускающийся по лестнице зеленый держа в лапах две клетки, в которых сидели по паре крыс.
  Две серые и две черные. Открыв клетки, он швырнул их в самый клубок шелестящих гадов.
  - Нет! - возразил я - Змеи едят крыс, нужен зверь, который ест змей!
  - Какой? - хором спросили богомолы.
  - Мангуст!
  - Где его взять?
  - В зоомагазине!
  Легкие на подъем, зеленый и коричневый тут же развернули крылья и толкаясь вылетели. Вскоре появились с маленьким, пережившим потрясение перелета, зверьком.
  - Нам сказали, что это и есть мангуста!
  - Посмотрим, что за Рики-Тики-Тави вам вручили!
  Мангуст, поставленный на пол загнанно озирался по сторонам и тревожно нюхал воздух.
  - Пойдем отсюда! - сказал я насекомым - Не будем ему мешать, он должен привыкнуть к новой обстановке!
  Не успели мы подняться к свету как за нашими спинами раздался торжествующий вопль довольного зверька. Обгоняя нас он тащил за собой дохлую гадину.
  - Когда он вырастет! - зеленый обратился к коричневому, показывая боевой лапой на мангуста - Я научу его летать!
  - И я его чему-нибудь научу! - подхватил мысль коричневый.
  Принцесса встретила нас все теми же всхлипываниями, мокрым от слез кружевным платочком и жутким воплем, когда увидела у своих ног добычу мангуста. Ведьма хмуро посмотрела на меня:
  - А, может, все-таки передумаешь! Посмотри, какая красавица!
  - Нет, бояре отказываются!
  - Как знаешь! Потом жалеть будешь!
  - Время покажет!
  - Это уж точно! Ты, случаем не барханы ищешь!
  - Да!
  - Тогда, понятно, почему ты какой-то не такой! - старуха потерла пальцами морщинистый лоб, заткнула назад, выбившуюся из-под платка седую прядь волос, её хищные глаза немного потеплели - Спасибо тебе, что не отказал в помощи!
  - С такими-то помощниками! - богомолы, заслышав, что речь идет о них, перестали плавно покачиваться.
  Скрещенные на груди лапы медленно разогнулись, разворачивая шипастые косы из которых не вырывалась еще ни одна тварь:
  - Да, мы такие! - в их фасетчатых глазах разгорался огонек самодовольства.
  Я уходил снова в пустыню, на поиски голубых барханов. Прочь из прохлады, от всех живых душ, чтобы снова остаться в одиночестве. Два богомола, принцесса и колдунья к ногам, которой жался пушистый веселый зверь долго смотрели мне вслед. Я чувствовал спиной их взгляды, но не оборачивался, чтобы махнуть рукой на прощание. Я так уходил всегда.
  - Ну, и куда теперь?
  Долгое время пути, после того, как побывал в том самом оазисе, я ни разу не вспомнил об Анжеле. Похоже, я начал забывать о ней. В моей голове творилось что-то неподдающееся никакой классификации и определению. Я просто шел, утаптывал сыпучий песок и не оглядывался назад. Я шел по мостам, которые воздвиг и пройдя их сжигал, чтобы след мой был навсегда потерян. Для всех.
  - Точно!
  Один долгий-предолгий день, белое-пребелое покрывало пустыни, горячее-прегорячее солнце, а я как всегда без головного убора. Когда нибудь, я действительно получу солнечный удар или серьезно простужусь и умру, всем назло. Мне будет спокойно-преспокойно, а все они будут суетиться, что-то делать, о чем-то думать.
  - Суета сует!
  Вот так размышляя о вечном, я сам не заметил, как оказался у разрушенного кирпичного здания, прикрываемом от ветра четырьмя секциями металлического забора трехметровой высоты. Песок здесь тщательно был перемешан со щебнем и кусочками сухой земли. Черное пятно кострища еще дымилось, выдавливая из себя тоненькую полоску дыма. Повсюду в изобилии валялись пустые бутылки из-под водки, разбитые деревянные ящики и поддоны, автомобильные покрышки.
  - Интересно, кому это в такую жару понадобился костер?
  Ответ пришел сам.
  - Эй, ты кто такой? Тебе чего здесь надо? Уходи отсюда, здесь наше место!
  Я огляделся по сторонам. Никого.
  - Уходи, уходи! Тебя сюда, никто не звал!
  Голос шел из темной норы, вырытой метрах в десяти от разрушенного строения. Я подошел к этому логову поближе.
  - Кто здесь?
  - Вот придет "князь Кропоткин", он обязательно тебя выгонит!
  - Это, теоретик анархизма?
  - Нет, это "князь Кропоткин"!
  - Ты, что к ним пристал? - раздался за моей спиной сипло-свистящий голос.
  От неожиданности я вздрогнул.
  - Не пугайся! - рядом со мной дыша многодневным перегаром, стоял упитанный старичок в морских клешах, дырявой тельняшке и не смотря на жару, в черном бушлате.
  Пулеметные ленты, перехватившие его тело крест-накрест не давали внушительному животу выпирать еще дальше. На почти лысой голове старая пилотка.
  - Ты, что тут делаешь?
  - Барханы ищу!
  - А-а-а! - многозначительно протянул он - Ладно, оставайся здесь на ночь, а завтра я покажу, как добраться до небытия твоего, пророческого!
  - Разве здесь ночь бывает?
  - Здесь - да, а там - нет! Мы сами устраиваем себе ночь! - моряк ткнул пальцами во все стороны сразу. - Я, "князь Кропоткин", если ты еще не понял!
  - А, в норе, кто сидит?
  - Там? Там! - он вздохнул - Там старая сказка! Ты, никогда не задумывался куда уходят сказки и все остальные красивые истории?
  - Нет!
  - Их придумывают, а потом забывают и они приходят в эту пустыню! Вот ты читал, же, сказки! Ты был маленький и герои маленькие! Ты растешь, а они стареют, хотя все мы стареем! Это место называется - пустыня пророческого небытия! Знаешь, почему пророческого? Вижу, что не знаешь, я, правда, сам толком не знаю, что к чему! Но постараюсь рассказать! В любой истории есть, что-то пророческое, но оно спрятано так, что порой даже сам автор не знает об этом! Что-то сбывается, что-то нет, а то что остается, стекается сюда и собирается в барханах из голубой пыли! Оно взаимоисключает само себя и делает что-то такое особенное с памятью, что жизнь можно начать заново, с чистого листа. Это, как бы в двух словах! Вот так!
  - А, кто в норе?
  - Сказку про Буратино, читал?
  - Там, Буратино сидит?
  - Да, нет! Напились мы и спалили его на костре, тогда еще перебои с дровами были! С Бемби хороший шашлык получился, немного жестковатый, правда, да и Колобок не первой свежести оказался! - "князь Кропоткин" ударился в воспоминания. - Славно повеселились!
  - В норе, тогда кто?
  - Да, так! Старуха и псинка говорящая!
  - Какая старуха? Тортилла что ли?
  - Тортилла давно сдохла!
  - В "Золотом ключике" больше старух не было!
  - Так это же старая сказка! Мальвина с Артамоном там! Старые! Понятно? Сказка стареет и персонажи вместе с ней! Дошло! Все остальные из этой сказки либо померли, либо где-то потерялись! Вот только деревянному не повезло! А, мог бы жить и жить! - "князь" махнул рукой - Да, ну их! Пойдем со мной, вон ребята уже костер раскладывают! Сейчас солнце зачехлят и веселье начнется!
   Вокруг начало стремительно темнеть. За все время пребывания в пустыне, я мрак видел лишь один раз, да и то, искусственный, в подвале дворца. Из темноты выскочил скрипя лыжами по щебню биатлонист в синем костюме, покрытых инеем очках и заброшенной за спину винтовкой. От него веяло морозной свежестью. Приветственно кивнул головой "князю Кропоткину" и взмахнув палками, придавая себе ускорение, исчез.
  - Это кто?
  - "Миф-универсал", стиральный порошок! Тоже история пророческого небытия! Оставь их всех и не обращай внимания, скоро все канет в Лету!
  Костер разгорался все сильнее. Треск и щелканье сухих досок слышались далеко вокруг. В темное небо поднимались тучи искр. К "князю" подошел матрос в бескозырке с ободранными лентами и давно нестиранном гюйсе, завязанном вокруг голой шеи.
  - Слышь, "Кропоткин"! Может Артамона бахнем, а то закуски совсем нет, только водка! - заговорщески прошептал он.
  - Так, бунт на корабле? Отставить! Всех за борт! Собаку не трогать, а то прикажу всем надеть белые тапки!
  - Хорошо! А, жрать что будем?
  "князь Кропоткин" сморщил лоб, помял пальцами картофелевидный нос, придавая ему более багровый оттенок и заявил:
  - Мы, будем поститься! Неси водку и гармонь! - и уже обращаясь ко мне добавил - Мы тут во имя революции - тоже старая-старая сказка для взрослых! Но я верю, что наступит день и придет вода, и уйдем мы в далекое плавание, будем устраивать повсюду революции, свергая старые уклады! Погрузим этот мир в чистокровную анархию! Мы еще повоюем за идеи князя Кропоткина, да и Бакунина тоже, а пока мы должны готовиться!
  - У вас корабль есть?
  - Целый крейсер, но не "Аврора" и держим мы его в полном порядке! Там всегда чисто! Ведь в любой момент может прийти вода и забрать нас с собой!
  У костра на расстеленном полотнище серого паруса стояло два ящика водки, десятка три граненых стаканов и открытая жестяная банка с эНЗэшными черными сухарями.
  - Господа! - провозгласил "князь", когда водка была разлита по стаканам - Приступим!
  Мне тоже налили горячительного напитка и выдали сухарь, в качестве закуски. Теплая волна водки, сначала стала в горле, а затем медленно искривляя все мышцы лица стекла в желудок. Я попытался закусить сухарем, с таким же успехом я мог грызть и обломок кирпича от разрушенного здания.
  - А, ты его в водочке размочи! - посоветовал сердобольный анархический сосед.
  Принесли гармонь, но "Кропоткин" пребывая в неадекватном состоянии духа послал всех и был послан, обездвижен и связан. Пьяные матросы затянули уныло-меланхоличную песню, аккомпанируя себе плавными покачиваниями тел:
  Черный во-о-орон,
  Что ж ты вье-о-ошся,
  Над мо-е-е-ю голо-о-овой!
  Ты добы-ы-ычи не дожде-е-ешься!
  Черный ворон, я не-е-е твой!
  Кто-то тихо всхлипывал роняя скупую алкогольно-мужскую слезу, кто-то старательно подпевал, "Кропоткин" кряхтел приходя в сознание. Я молча слушал и смотрел на небо в поисках звезд, из норы протяжно завыл Артамон.
  - Звезды ищешь? - спросил меня все тот же участливый сосед.
  - Да!
  - Точно, вот их, родимых и не хватает! Надо у боцмана краски выпросить и нарисовать на пологе звезды, а то, что это за ночное небо без звезд!
  - На каком пологе?
  - На том самом, которым мы солнце закрываем!
  - Так оно что, никуда не делось?
  - Конечно, нет!
  - Вы, лучше маленькие технические отверстия прорежьте и тогда звезды будут еще и светиться!
  - Молодец, дело говоришь! А, что это за технические отверстия?
  - Дырки!
  Матрос вздохнул и задумавшись о чем-то своем, умолк. Водка лилась одним сплошным потоком. Закончилась одна партия бутылок и следом появилась другая. Действительно, не бывает много закуски, бывает мало выпивки. Банка с сухарями была практически полной. Костер швырял в небо тучи сверкающих искр, озаряя все вокруг. Из норы выбрался Артамон, разведал ситуацию и подав знак своей хозяйке, принялся контролировать ситуацию. Потрепанная временем Мальвина выглядела совершенно не так, как я представлял её в раннем детстве. Навязанный художниками и режиссерами образ не соответствовал действительности.
  - Почему они так осторожны? - спросил я у морячка, следя за тем как эти двое из норы настороженно озираются по сторонам.
  - На них тип какой-то охотится! Вот они и проявляют крайнюю осторожность! - ответил мой сосед и ткнулся лицом в серую ткань паруса.
  Он уснул. В моей голове лениво передвигались одурманенные мысли, обычная четкость разграничения между "за" и "против" пропала. Вяло и абсолютно безразлично констатировались причины пребывания здесь. Помятая, вся изломанная сигарета не желала выдавать порцию дыма, обильно снабжая легкие обычным воздухом, пропущенным сквозь фильтр не тлеющего табака.
  Я тоже уснул, но гораздо позже.
  Сиплая ругань "князя Кропоткина", который отправлял людей на расчехление солнца, разбудила всех отсыпающихся, после бурно проведенной ночи. Он был тут старшим и в обязанности его входило следить за сменой дня и ночи. Анархия анархией, но кое-что не должно меняться, в чем-то должен быть порядок. Хотя бы в такой мелочи.
  Освобожденное светило тут же обрушило на наши похмельные головы тяжелые горячие лучи.
  - Пойдем, я тебя немного провожу! - "Кропоткин" подошел ко мне - Братишки уборкой сейчас займутся, а я потом приду их проверю! Пойдем!
  И он повел меня в пески. Снова вокруг была эта сыпучая гадость, со всех сторон и ни одного намека на голубеющую впереди возвышенность, которая хоть немного бы напоминала бархан. Вскоре "князь" стал задыхаться не выдержав темпа заданного мной. Сказывался совершенно нездоровый образ жизни, ежедневное употребление спиртного, да и возраст тоже.
  - Все, я уже задолбался! Хватит! Дальше иди сам! - он плевался во все стороны - Тебе, все время прямо! Часов пять-шесть, если будешь идти еще быстрее! Передумаешь, можешь всегда вернуться к нам, мы с удовольствием примем тебя в свою команду! А, теперь уходи! Удачи!
  Я пожал протянутую руку и молча ушел на поиски барханов.
  
  
  Глас вопиющего в пустыне.
  
  Не знаю, как "Кропоткин" определял время, но лично мне показалось, что я блуждаю тут уже целую вечность. Вначале, у линии горизонта показалась синяя дымка, смутило лишь то, что она немного волнистая.
  - Барханы! - и я ускорил шаг.
  Это действительно были они. Первый, к которому я приблизился, был огромен, за ним тянулись другие.
  Расходуя остатки сил я медленно взобрался на него. По пути к вершине я зачерпнул ладонью немного нежно-голубой пыли, она была невесома. Помня, что говорила об этой субстанции Субхадра, я не особенно радовался. Места для радости тут совершенно не было.
  Глаза, я вспомнил её глаза. В них было все, но ледяное безразличие главенствовало. После долгой разлуки я видел в них тепло и нежность, которые спустя немного времени бесследно исчезали. Я видел в них слезы и печаль, радость и смех. Иногда, они смотрели так, что все тело выворачивалось и трещало, словно, вздернутое на дыбе. А, причины всего этого были мне неизвестны.
  - Совсем рехнулся!
  Странное место, движения времени здесь совсем не ощущалось. Безветренная тишь. Ботинки мягко ступают, оставляя глубокий ребристый след. Звуков тоже нет, лишь мое собственное дыхание. Я стараюсь дышать как можно реже. Коробочка, подарок Субхадры, оттягивает карман. Сигарета, заложенная за ухо, насквозь пропиталась потом. Я чувствую, как едкий пот медленно стекает по спине, струится между лопаток.
  - Мне страшно?
  Нет, я не знаю.
  Взобравшись на самую вершину бархана, я осмотрелся по сторонам и начал спуск, направляясь к следующему.
  - Зачем?
  Не знаю, может там другая пыль. Более качественная, более нежная, более синяя. Но там тоже самое. Следующий, а за ним еще. Я уходил все дальше и дальше в барханы. Вскоре, насколько, хватало взгляда всюду были одни синие холмы. Они скрыли за собой желто-белую пустыню. В очередной раз осмотрев окрестности я мысленно плюнул на все и бессильно опустился в горячую пыль небытия.
  Палец неосознанно чертил круги и треугольники, сознание пребывало в крайне утомленном состоянии. Оно не хотело ничего. Рука медленно влезла в карман, вытаскивая оттуда сфинксовую коробочку. Щелкнула крошечная защелка и крышка открылась. Горсть пыли медленно оторвавшись от поверхности неземли перекочевала в шкатулку.
  Щелк!
  Все заперто и снова спрятано в кармане.
  Я зачерпнул ладонью новую порцию и поднес к лицу, готовясь вдохнуть, но что-то меня остановило. Это был её голос.
  - Можешь радоваться, теперь будет так, как ты и хотел! Ах, извините, я и забыла! У тебя же теперь новая муза! - голос Анжелы звучал в моей голове, со всеми интонациями и небольшой каплей обиды.
  - Что это было? - спросил я сам у себя, даже не надеясь, что мне кто-то ответит.
  - Глас вопиющего в пустыне! - немедленно пришел ответ.
  Мой разум издал короткий, немного истеричный смешок.
  - Давай хотя бы один день будем относится хорошо друг к другу! Можем даже вместе по стеклам походить! Я знаю, где много бутылок, которые можно разбить!
  - Хорошо, но по стеклу ходить не будем!
  - Возвращайся обратно из этой дурацкой пустыни, я хочу увидеть тебя! - и она пропала, я больше не ощущал её присутствия.
  Невероятно, но только сейчас я понял как мне не хватало её присутствия. Пора было собираться в обратный путь. Парадокс ситуации заключался в том, что я не имел ни малейшего понятия, как отсюда выбраться. Новая муза нисколько не помогала.
  Коробочка с пылью приятно оттягивала карман, вот он билет в новую жизнь. Весь вопрос в том, когда его использовать.
  Я поднялся и побежал. На пределе сил, которые рано или поздно закончатся. Бежал долго, пот заливал глаза, в бок впилась режущая боль, но я не обращал на все это внимания. Торопился, сам не понимая для чего. Никаких иллюзий не строил, знал, что вскоре все повторится заново, но все равно хотел увидеть её как можно скорее.
  Боковым зрением отметил присутствие корабля, увязшего в песках, матросов, деловито начищающих его блестящие поверхности. Разрушенный кирпичный сарайчик, черный от высоких температур и сажи песок.
  Оазис, принцесса и ведьма прятались где-то в прохладе дворца. Зато их помощники, идеальные убийцы и охотники заметили меня. Какое-то время они кружили надо мной.
  - Почему не летишь? - скрипящим голосом поинтересовался зеленый.
  - Не могу сосредоточиться!
  - А, вот мангуст, переловил уже всех змей! Стал большим и блестящим, но летать учиться не хочет! - сообщил мне коричневый - Ты куда так торопишься?
  - Сам не знаю, но есть все основания считать, что напрасно!
  - Если что, возвращайся к нам! Принцесса теперь рыдает от того, что ты ушел! "Фанта" ей больше не нужна, теперь ей нужен ты! - обрадовал меня зеленый - Учти, если старуха нас отправит за тобой, мы обязательно тебя отыщем! Ты нам тоже понравился!
  - Спасибо, но!
  - Понятно! - богомолы сверкнув на солнце крыльями плавно выполнили синхронный поворот и направились в сторону дворца, укрывшего под своими сводами плачущую принцессу.
  Столик с холодильником. Не удержавшись, я остановился и дождался пышнотелую барышню.
  - Пива хочешь? - спросила она после стандартного приветствия.
  - Нет! Я спешу!
  - К Анжеле?
  - Да! Слушай, ты и есть Новая Муза? - спросил я у неё.
  - Тебе уже сообщили? - барышня немного странно улыбнулась.
  - Да! - вытирая лицо от пота я не удержался от очередного вопроса. - Откуда про тебя знает Анжела?
  - Она знает многое, потому что очень пристально за тобой наблюдает! - усмехнулась она.
  - Для чего ей это?
  - Да, я откуда знаю! Это ваше дело! Я не лезу в чужие дела, я просто предлагаю выпить в моей компании пива!
  - Извини!
  - Не надо, это не твое! - барышня коротко хохотнула - Давай пива выпьем и отправишься дальше или ты жутко спешишь?
  - Вообще-то да, но!
  - Принято! - холодильник хлопнул дверцей и на столе появилась бутылка.
  После пива бежать я стал гораздо медленнее, то и дело усаживался на горячий песок и курил. По несколько сигарет сразу. Временами меня настигало жуткое отчаяние от осознания того, что все бесполезно. Надежда умирает первой, второй умирает Вера, а третьей - Любовь. Такова моя градация смертей этих трех известных всему миру ипостасей невыносимого бытия. Или же, жизни нет, правду раскупили, остались гудок и труд. В случае чего, буду гудеть и трудиться, а там, как получится.
  
  
  Немного о суррогате.
  
  - Привет! - я снова слышал её голос, был жутко доволен, но не подавал вида.
  Моим ответом был молчаливый кивок головой. Встреча состоялась.
  Всегда после долгой разлуки, мы всегда очень мило относились друг к другу. Разговаривая с ней о различной ерунде, я всматривался в её глаза, стараясь запомнить их как можно лучше. Запоминал черты лица, жесты. Сравнивал с ней самой, той которую оставил. Что-то изменилось, она стала немного другой, но в какую сторону изменилась, этого мне знать было не дано. Возможно, когда-нибудь потом я об этом узнаю.
  - Где ты пропадал целый месяц?
  - Там, где ты меня нашла! Весь вопрос только в том, для чего?
  - Мне стало очень одиноко, я не люблю оставаться одна!
  - Помнится, мы как-то общались с тобой на тему одиночества и ты тогда сказала, что тебе нравится быть одной!
  - Это было давно! - мягкая улыбка скользнула по её лицу.
  - А, что там, по поводу Музы номер 2?
  - Я всегда считала, что я твое основное вдохновение! Вот обижусь и улечу! - улыбка теперь не покидала её губ.
  - Лети, иди! Я тебя не держу! Пока! - я помахал ей рукой.
  - Нет, не сейчас! - прохладная рука Анжелы скользнула под мою руку - Прохладно! Ты не против?
  - Нет, все равно это не надолго!
  Мы замолчали, она прижалась ко мне плечом, пытаясь согреться. Я чувствовал жар, идущий от неё.
  - Сейчас закипишь!
  - Нет, это качественно греешь!
  И снова между нами воцарилась тишина.
  - Знаешь, Анжела! Я на пару дней уйду в пустыню и обязательно вернусь! Мне нужно о многом подумать! Хорошо? - нарушил я молчание.
  - А, ты точно оттуда вернешься?
  - Обещаю!
  Я ушел туда, где жили старые сказки, где матросы во главе с "князем Кропоткиным" прятали солнце, чтобы наступила ночь. Туда где возвышаются голубые барханы и можно при желании начать новую жизнь, или остаться в этой пустыне навсегда с теми кто готов был принять меня таким, каков я есть.
  Я вспомнил все, выкурил бесчисленное количество сигарет, напился до тошноты водки. Побывал на корабле революционирующих матросов, размышлял над шкатулкой с пылью, мучаясь над вопросом: "Да или нет?". И я решил, что "НЕТ" и убрал шкатулку в карман, я знал как с ней поступлю, но для этого нужно было вернуться к Анжеле. И я вернулся для того, чтобы потом уйти.
  - Анжела! Все пропало!
  - Что, пропало? Ведь ничего и не было! - она усмехнулась.
  - Пропало и то, чего не было!
  - Ты, опять за свое! - Анжела округлила глаза и немного отодвинулась от меня в сторону.
  - Да! Забудь о моем существовании, забудь, как меня зовут и как я выгляжу! Не обращай на меня внимания и мне будет легче!
  - Не ищи легких путей!
  - Как хочешь, но скоро я уйду совсем! - я похлопал по карманам отыскивая сигареты и зажигалку.
  Воцарилось молчание. Не знаю, что творилось в её голове, но мне от всего сказанного стало легче. Я слишком долго оттягивал этот момент.
  - Неправильно все как-то! - Анжела нарушила затянувшуюся тугой петлей тишину, снова прижавшись к моей руке.
  - Почему?
  - Не знаю, но так не должно быть! Люди, либо есть, либо их нет! А так, чтобы он одновременно был и не был! Я не понимаю этого!
  - Вот, скажи! Для чего я тебе? Щелкни пальцами и вокруг тебя тут же соберется толпа поклонников и ты это знаешь! В чем суть моего присутствия в твоем окружении?
  - С тобой интересно!
  - Я так не думаю и, вообще, кого любишь с тем и должно быть интересно, а все остальное - суррогат! Для меня лучше быть не замечаемым, чем суррогатом! У тебя есть еще немного времени, чтобы отвыкнуть от меня прежнего и привыкнуть к новому, незаметному! Пока есть время, можешь отрываться по всей программе, но учти времени осталось мало!
  - Я постараюсь сделать так, как ты просишь, но ничего не обещаю!
  - Старайся и все получится! Ты ведь хорошая девочка! - я достал из кармана шкатулку с пылью - Возьми! Это поможет тебе начать новую жизнь!
  Она недоверчиво протянула ладонь:
  - Что это?
  - Пыль забвения, если у тебя ничего не получится, вдохни немного и все пройдет! Ты забудешь, что было и начнешь все заново!
  - Так ничего ведь не было!
  - Я так не думаю! Спасибо тебе!
  - За что?
  - За то, что ты есть!
  - Это тебе спасибо!
  - А, мне за что? - теперь настала моя очередь задать тот же вопрос.
  - За то, что ты всегда приходишь, всегда слышишь мой голос!
  Мы в очередной раз расстались и каждый унес с собой что-то особенное. Она коробочку со Сфинксом на крышке, а я несколько замечательных вещей, которые понял и оформил в список.
  Перо на память выдернуть я забыл, но как-то особенно и не хотелось. Хватало тех, которых надергал гораздо раньше у этой синей птицы, не приносящей счастья.
  
  Список замечательных вещей:
  
  1. У наших отношений не было цели, мы с Анжелой, просто два странника.
  2. Утверждая, что между нами ничего не было, она противоречит сама себе. Там, где ничего нет, оттуда и уходить легко, там ничто и никто не держит, там пустота.
  3. Просто необходимо написать пророческую историю про нас с Анжелой, где неизменным результатом будет - HAPPY END. Пусть мы, как отслужившие свое персонажи, поселимся в пустыне небытия и будем там вместе. Ведь не зря она называет себя моей музой.
  4. Она стала намного лучше и добрее, чем тогда, когда мы с ней впервые встретились. Все течет, все меняется, но вот мне это не грозит.
  5. Анжела запуталась настолько, что уже сама не понимает, что происходит вокруг, пытается что-то исправить, но от этого становится еще непонятнее и суровее.
  6. Самый правильный вывод, что все предыдущие замечательные вещи - полный отстой. Для неё я по-прежнему являюсь суррогатом и вообще, все это не мое и не для меня. Ведь с кем бы я ни был, я всегда остаюсь один. Как говорится, не было, нет и не надо.
  
  
  
  
  
  ЧАСТЬ 2
  
  
  ПУСТЬ БУДЕТ ЛЕГКО!
  
  
  Где-то в болотах
  
  В моих ботинках хлюпала вода, когда я прыгал с кочки на кочку, преодолевая непомерно огромное болото. Мокрые джинсы задеревенело, хлопали по ногам, до крови раздирая кожу однообразными движениями грязных штанин. Какая-то сволочь давным-давно перегородила во многих местах эту топь металлической сеткой-рабицей. Теперь все это хозяйство насквозь проржавело. Железные, забетонированные в сырую глинистую почву, столбы перекосились забор местами лег на покрытую водой землю создав совершенно неприметные ловушки. В одну из таких я уже попадал. Все эти препятствия создавали определенные помехи при передвижении через болото.
  Придавленность всеобщей подавленностью духа, помноженного на мелочность житейской суеты и проблем, заставляет обвинять всех в мелких неурядицах, хотя здесь ни чьей вины нет, есть лишь полное непонимание окружающего мира. Приходится заново пересматривать свои поступки и стараться понять, что на самом деле не так. Приятно ощущать себя хорошим, добрым, умным и в то же время не замечать этого. Уходит время, отведенное для чего-то более стоящего, чем поиск трудного или легкого пути и оно не возвращается.
  - Беги быстрее, а то поймают!
  Двигаться приходилось быстро, не обращая внимания на многочисленные раны. Чавкающая под ногами зыбкая почва, то и дело норовила затянуть меня в свои владения. Я бежал оставляя за собой кровавый след.
  Револьвер системы "наган" с тремя патронами в барабане в одной руке и десантный нож в ножнах, болтающихся на ремне, это все что у меня было на данный момент. Несмотря на скудость вооружения, сдаваться я не собирался. Нужно лишь было как можно дальше уйти от погони, чтобы немного залечить полученные раны и передохнуть. Кто-то уже весьма продолжительное время охотился на меня, высылая по мою душу уже не первую партию охотников. От одних я уходил, других приходилось убивать.
  Растянутая повсюду рабица, отнимала драгоценное время, торчащая из-под воды проволока цеплялась за одежду, за ноги, нанося незначительные, но довольно саднящие царапины. Я утешал себя, что охотники страдают от того же.
  - Жаль, что я разучился летать! - скорбная мысль посетила мое сознание - А, ведь умел, когда-то!
  Гиблое место. Островки, острой как бритва трава немного разбавлены скрюченными деревцами. Серое небо безрадостно взирает на происходящее внизу. Солнца я не видел уже несколько дней. Система крайностей, похоже, будет меня преследовать всю жизнь. То пустыня, то болото, то солнце, то вечный пасмур.
  Очередное препятствие в виде одного из многочисленных заборов, которое я пытался преодолеть на всем ходу, крепко схватило за штанину цепкими крючьями ржавой проволоки. Я повис вниз головой и не выпуская из рук нагана, левой рукой потянулся за ножом. Неподалеку зачавкала грязь, это были ОНИ. Трое, по количеству патронов в барабане, но я был обездвижен и времени на освобождение оставалось слишком мало.
  Хорошо экипированные, сытые, со SPASами в руках они шли прямо на меня. Мне, почему-то всегда представлялось, что именно так должны выглядеть боги вышедшие на охоту. Но ОНИ богами не были и я это знал лучше них самих. Десантный нож полоснул по мокрой ткани, джинсы затрещали, и мое тело упало в воду. Жидкая грязь залепила глаза и я вскочив, рванулся бежать, не разбирая дороги.
  - Интересно, почему они никогда не стреляют?
  Споткнувшись о спрятанный в грязи корень мертвого дерева, я упал. Они догнали и окружили меня. Медленно поднимаясь я смотрел в глаза ближайшего ко мне. Вроде бы человеческие, но в то же время в них жило, что-то совершенно чужое. Удар приклада свалил меня обратно в грязь.
  - Даже не боятся, что буду стрелять! Что ж, это вас и погубит! Режим бога не всех спасает!
  Вновь собравшись с силами, я резко вскочил на ноги, одновременно вскидывая руку и нажимая на курок, целя в лицо ударившему меня. Гулко бахнул выстрел, пуля вошла в правый глаз охотника, забрызгав меня и тех двоих кровью, перемешанной с остатками глаза. Время остановилось. Словно в замедленной съемке, я видел как один из них вскидывает автомат для очередного удара, но револьвер уже выдал его долю свинца. Другой дернулся в мою сторону, левая рука метнула в его сторону нож. Неудачно, зато я выиграл немного времени, чтобы развернуться. Выстрел, похоже, мое везение закончилось. Мимо.
  Его кулак летел мне прямо в лицо, разбитое мгновением раньше прикладом автомата. Я до сих пор ощущал вкус собственной крови с нотками воняющей железом воды болота. В этот момент я был как никогда быстр, не взирая на всеобщую заторможенность движений и вязкость ситуации, моя рука сама блокировала его удар при этом успев захватить запястье охотника. Нога сделала шаг вперед, а левая рука коротко рубанула ребром ладони по горлу противника. Похоже, он растерялся от неожиданности, рассеянно блокируя мой удар, но было уже слишком поздно. Правой рукой я уже схватил его за подбородок, а пальцы левой вцепились в волосы на затылке. Шаг в сторону и резкий рывок. Одна рука толкнула его голову вверх и немного вперед, а другая потянула чуть назад и вниз.
  Что-то коротко хрустнуло, охотник обмяк и начал оседать в густую болотную жижу. Ход времени вернулся обратно. Гулко застучало в грудной клетке сердце, предельно-допустимая концентрация адреналина в крови была значительно выше нормы. Я не просто дрожал, меня колотило.
   Я уселся на противника с поломанной шеей и пошарил трясущейся рукой в его карманах в поисках сигарет. Мои безнадежно промокли и я их выбросил. Не нашел, принялся за другого. У другого были. Я закурил, мысленно ругаясь, по поводу различия вкусов. Мой нож и наган где-то безвозвратно потерялись, и я принялся потрошить "разгрузки" охотников на предмет боеприпасов и прочих предметов выживания.
  Три автомата SPAS, четыре запасных магазина оставил себе. Гранаты выбросил сразу, они мне никогда не нравились. Нашлась даже аптечка, в которой, кроме набора пластырей "Мечта туриста" больше ничего не было. Я изучал содержимое их карманов, попутно задаваясь вопросом:
  - Что это, мародерство или боевые трофеи?
  Но этот вопрос отпал сразу же, как я обнаружил у одного серебряную шкатулку с изображением Сфинкса на крышке.
  Щелк!
  Подпружиненная крышка распахнулась, демонстрируя мне ГОЛУБУЮ ПЫЛЬ с барханов пророческого небытия. Для этого мне не нужна никакая экспертиза, её я узнаю всегда. Первая мысль была, что они добрались до Анжелы и это, та самая коробочка, которую отдал ей я. У двух других оказались точно такие же шкатулки, один в один и все мои страхи, относительно Анжелы, пропали.
  Я положил их перед собой, все три, пытаясь понять какое отношение они имеют к охотникам и ситуации, в целом. Но разум отказывался давать какие либо ответы, он слишком устал. Рука сама собрала коробочки и утопила их в болоте.
  Я нацепил на себя позаимствованную у охотников разгрузку, выкинув оттуда все лишнее и рассовав необходимое. Взвалил на плечо три автомата и пошел дальше. В леса, в которых обязательно доживу до конца этой бесконечной войны или до конца своей жизни.
  Шагов через двадцать, я выбросил первый автомат.
  - Во-первых, у меня две руки, а во-вторых, он тяжелый!
  Сделав еще несколько шагов, я тщательно все обдумал и уронил в воду второй SPAS.
  Впереди показалась далекая черная полоска, судя по всему, это был лес. Оставалось лишь никем не замеченным пересечь это огромное болотистое пространство, прячась среди мертвых кустарников и плывущего над топью рваным покрывалом, белого как молоко, тумана.
  
  
  Немного истории
  
  Грязи стало намного меньше, но вода по-прежнему хлюпала в ботинках. Острая трава через разрезанную штанину посекла кожу на ноге до самого колена, превратив её в одну неглубокую кровоточащую царапину. Автомат на плече, тяжело толкал в бок при каждом удобном случае. Невыносимо хотелось выкинуть и его, но осознание того, что все только начинается не давало этого сделать. Упрямое хмурое небо не желало показывать солнце. Непонятно, что за время года стоит на дворе, то ли ранняя весна, то ли поздняя осень. Лучше первое, а то зимовать в лесу как-то не особенно хотелось. Хотя, всё было уже совершенно неважно. Зима так зима, что не происходит, всё к лучшему.
   В лесу было немного теплее, чем на болоте. Ветер шумел, где-то в вершинах деревьев, ниже он не опускался. Продираясь сквозь бурелом я выбрался на поляну с чистым лесным озером посередине. По темному зеркалу водной глади, не создавая ни одной морщинки плыли разноцветные листья. Тихо шуршал сухой камыш. Я спустился к самой воде, бросил на землю SPAS, стянул с себя тяжелую "разгрузку" и сел на ствол давным давно поваленного дерева. Перевел дыхание. Развязал шнурки на мокрых ботинках, кое-как снял их и вытянув ноги, закурил.
  - Хорошо! Прямо врай на земле! Да, именно, врай!
  Когда стемнело, я развел небольшой костерок и развесил сушиться мокрые вещи.
  - Не разумно! Да и черт с ним!
  На тусклый свет костра прилетела ночная птица, гулко ухнула, посмотрела на меня своими круглыми глазами и хлопнув крыльями, будто приглашая за собой, улетела, не став дожидаться пока я соберусь.
  - Определенно - это какой-то знак!
  Но сил идти куда-либо совершенно не было. Я немного отмылся в ледяной воде озера и теперь сидел греясь у огня, весь облепленный белыми квадратиками бактерицидного пластыря.
  - Интересно, почему у них у всех одинаковые шкатулки? - этот вопрос назойливо лез в голову. - В чем суть?
  Ответов я не знал, зато вспомнилась история рассказанная одним стариком.
  Это было после очередной бомбежки. ОНИ, как обычно, появились из ниоткуда, отбомбились и снова исчезли. Никто не знал кто ОНИ такие, как можно их отличить от обычных людей. Ничего о них не было известно, ничего. Непонятно даже было, ради чего ОНИ вели эту бессмысленную войну, их целью было одно лишь только убийство. ОНИ убивали всех подряд, но охотились лишь на некоторых. У меня было несколько версий относительно этой войны, но о них я никому не говорил. Мне нужны были факты, а их не было. Версия без фактов - это всего лишь догадка или голословный вымысел.
  Я сидел на чудом уцелевшей лавочке в парковой зоне и дымя сигаретой безучастно наблюдал, как дымятся разрушенные многоэтажки, как суетятся спасатели выковыривая из-под обломков останки погибших людей.
  - Молодой человек, угостите сигаретой! - отвлек меня от созерцания старческий голос.
  Моя рука вытащила из кармана пачку и открыв протянула её старику.
  - Спасибо! - поблагодарил случайный прохожий и присаживаясь рядом на скамейку, попросил огонька.
  Я все так же молча достал зажигалку. Старик затянулся и выпустив тонкую струйку дыма, спросил:
  - А, ты знаешь, куда уходят их самолеты после бомбежки? Почему их не могут найти?
  - Нет! - не задумываясь ответил я, общаться со стариком не было никакого желания.
   - Они превращаются в корабли, а те, которые расстреляли весь свой боезапас тонут, едва коснувшись воды!
  - Бред!
  - Я так не думаю! Вот ты, когда нибудь слышал о корабле в пустыне, на котором обитают матросы во главе с "князем Кропоткиным"?
  - Я был на этом корабле!
  - Врешь! Ты слишком молод, чтобы знать о подобных вещах!
  - Дело не в годах! - возразил я, меня всегда поражал людской жизненный опыт, основанный на возрасте - Дело в поступках!
  - Ладно, забудем про года! Так вот! Это один из их самолетов! Только люди, которые сейчас живут на этой посудине, не совсем настоящие!
  - Я знаю, они из революционной сказки, отслужившие свое персонажи!
  Старик снова недоверчиво покачал головой:
  - Ну, ты даешь! Мне об этом рассказывали так давно, что даже я не могу вспомнить, кто они на самом деле!
  - Я там был, сравнительно недавно и можете мне поверить, там ничего не изменилось! Моряки как пили водку, так и продолжают её пить!
  - Да! Некоторые вещи в этом мире никогда не изменятся!
  - Все может быть!
  - Когда я был молод, примерно, твоего возраста! ОНИ захватили нас в плен, несколько человек, молодых лейтенантов только что закончивших летное училище! Нас никто не охранял, мы просто знали, что мы военнопленные!
  - Кто это - ОНИ!
  - Я не знаю, никто их не видел, но знаю, что ОНИ делятся на две категории: воздействующие и охотники. Самые опасные - это воздействующие, они управляют людским сознанием, охотники, тоже опасны, но с ними можно справиться, потому что это - обработанные воздействующими люди. Так вот, я отвлекся от своего рассказа! Нас погрузили на состав, который вез эти самые самолеты! В конечной точке мы должны были взлететь и разбомбить ближайший город! Мне до сих пор становится страшно, когда я вспоминаю те дни! Среди нас был один парнишка, который каким-то образом освободился от влияния воздействующих и он, открыл наши глаза, объяснив, что мы будем свободны, если покинем этот состав! Мы сели в кабины этих самолетов и начали взлетать, но места для разгона было слишком мало, а в этот момент поезд проходил по мосту над широкой рекой! Самолеты скатывались с состава и падали в воду, нам было уже все равно! Кому-то удалось взлететь! Я был из тех, чей самолет упал в воду, каково было мое удивление, когда он превратился в корабль! Мы шли в бурном потоке воды, стараясь сохранить строй! Один самолет-корабль утонул, но большинство из нас спаслось! Те кто взлетели, начали бомбить поезд везущий эту непонятную технику и расстреляв весь боезапас тоже рухнули в реку! Вода нас вынесла где-то за окраинами цивилизации и посадила наши корабли на мель! Там, нас встретило туземное племя. Они были похоже на нас, но одеты совершенно иначе и речь их никто из нас не мог понять. Для них мы были, почти богами! Туземцы сняли нас с этих чертовых кораблей, мы все до одного были оборванными, голодными и лишенными сил. Они принесли нам еду, играли на своих странных инструментах, пока мы ели. Аборигены кормили нас жареным мясом и какими-то странными сладостями, разложенных в обыкновенных стеклянных пол-литровых банках. Тягучая сладкая масса с вкраплениями, похожими на плесень, идеально сочеталась с мясом. И так, продолжалось всю ночь! Под утро я уснул, а когда очнулся вокруг никого не было. Ни моих товарищей, ни туземцев! Пропали все! - старик прервал свой рассказ, попросив у меня очередную сигарету.
  Я протянул ему пачку и зажигалку. Он щелчком выбил сигарету и прикурив, продолжил:
  - Я был один в незнакомом месте, среди огромных серых валунов и мертвых деревьев! Не найдя никого, я отправился на поиски хоть чего нибудь! Не помню, сколько времени провел я в пути, но я вернулся в этот город. Здесь состарился, каждый миг ожидая, что за мной придут охотники! Но вот, настал, тот момент, когда страх перед ними ушел, мне стало все равно!
  Старик замолчал, опустив глаза в землю, словно, ища в ней ответы на свои вопросы, которые накопились за его долгую жизнь. Он сунул руку во внутренний карман просторной серой куртки и вытащил что-то завернутое в кусок белой материи.
  - Возьми! Это тебе пригодится!
  Я взял предложенную мне вещь и осторожно развернул. Там был наган и десяток тускло-желтых патронов к нему.
  - Мне это больше не к чему! - сказал старик и поблагодарив за сигареты ушел.
  Револьвер приятной прохладой тяжелил руку. Я провел пальцем по барабану и он издав серию щелчков прокрутился. Вытряхнув патроны из тряпки я ссыпал их в карман, продолжая внимательно рассматривать оружие. Потертый, в некоторых местах поцарапанный, он тоже прожил долгую и интересную жизнь.
  - Жаль, что я его потерял!
  На следующий день мне пришлось увидеть, как охотники убили того старика. Я старался успеть ему на помощь, но все произошло очень быстро. ОНИ окружили медленно идущего по улице человека, грохнул выстрел и убийцы растворились в людской толпе. Старик остался лежать на тротуаре, люди обходили его стороной. У всех хватало своих проблем и никто не хотел лезть не в свое дело. Сознание того, что если они вмешаются, то могут стать следующей жертвой охотников - останавливало многие мыслительные процессы. Страх правил этим миром. ОНИ знали это и не спеша делали из того, что все привыкли ощущать, какой-то свой, как мне порой казалось, чуждый мир. И никто с ними не мог бороться ни правительство, ни армия, ни спецслужбы, бессильны были даже правоохранительные органы. ОНИ были повсюду и нигде.
  Холодный ночной ветер, спустившийся вниз, поближе к земле заставил покинуть пройденные мной вехи истории. Прогоревший костер едва алел присыпанными золой углями. От ботинок поднимался пар, джинсы и футболка высохли. В очередной раз осмотрев порезанную штанину я тяжело вздохнул и принялся одеваться. Неподалеку хрустнула сухая ветка, бросив футболку, я поднял, стоящий рядом автомат и застыл в ожидании, напряженно вслушиваясь в звуки ночного леса. Никого.
  - Зверь, наверное! - решил я и снова потянулся за футболкой.
  Но тут треск повторился и на поляну выкатилось что-то темное и круглое. Осторожно подобравшись к этому предмету, я ткнул его стволом автомата. Послышался металлический лязг и фырканье, которое обычно издают ежики, когда его гладишь по иголкам. При ближайшем рассмотрении так и оказалось. Это был еж. Такой большой еж со стальными иглами, больше похожими на гвозди, как минимум, сотка.
  Оставив, свернувшегося клубком, зверя в покое, я направился к своей футболке, поднял с её с земли и одел. Уселся у костра, порой посматривая на это странное млекопитающее. Когда-то давным-давно, в глубочайшем детстве мне приходилось видеть маленьких розовых ежат, с мягкими иглами. Сейчас не верилось, что из тех крохотных беззащитных созданий вырастают такие огромные стальные монстры. Еж шумно выдыхая воздух развернулся и посмотрел на меня своими круглыми, как черные бусины, глазами. Понюхал землю и сделал первый осторожный шаг в мою сторону.
  - Даже не думай! - тут же возмутился я - У меня совершенно нечего есть! Я тоже жутко хочу есть, даже не есть, а жрать! Если не свалишь, то у тебя есть все основания стать моим поздним ужином!
  Но ежик не взирая на все угрозы, решительно направился в мою сторону. Приблизился, немного сторонясь огня. Тщательно обнюхал мои рваные джинсы и босые ноги. Одобрительно фыркнул и развернувшись, ушел в ночь.
  Я довольно долго вслушивался в ночные звуки, провожая стального ежа. Даже природа начала изменяться, становясь более суровой и жестокой. Несвойственный диким животным металл, стал появляться и в их шкурах.
  Костер совсем потух, я немного разгреб золу и подбросил несколько сухих веток. Они легонько треснули и начали тлеть, чтобы через мгновение вспыхнуть веселыми язычками пламени. Ночной холод подступал со всех сторон. Ботинки перестали выдавливать из себя застоявшуюся влагу и я обулся. Тепло-влажные, они приятно согревали ноги, но прошло совсем немного времени и обувь остыла. Вошедшая в привычку ломота опять вернулась в кости.
  - Интересно, какое время года на дворе? - в очередной раз я задал сам себе гнетущий меня вопрос.
  Немного покрутившись у костра я улегся спать, на голой, немного присыпанной палой листвой земле. "Разгрузка", положенная под голову давила в шею и череп острыми углами запасных обойм. Нагревшийся от костра автомат, пока согревал часть тела обращенную к лесу.
  Проснулся рано утром, едва начало светать. Костер давно погас, прогорели даже угли, прятавшиеся под толстым слоем золы. Дрожа от холода я собрался и отправился дальше, на поиски врая.
  За несколько дней проведенных в лесу, я не обнаружил идущих по моему следу охотников. Тихо и мирно, наедине с природой, вдали от людей и необъявленной войны, мое тело и разум отдыхали, наслаждаясь покоем. Были дни, когда тяжелое небо раздвигало серые тучи и солнце согревало землю. Одной из ночей я видел полную луну и глядя на нее, понял, что наступила весна.
   А, утром, после той ночи, я вышел к мосту. Мост посреди леса смотрелся не совсем естественно. Я пошел по нему, рассматривая, как природа медленно, но неотвратимо разрушает творение рук человеческих. Молодые побеги взломали асфальт, стоки для воды забиты перегнившими листьями и из них торчат островки сухой прошлогодней травы. Сквозь неё пробивалась новая, зеленая травка.
  - Когда-то здесь было царство автомобилей! - усмехнулся я про себя - Теперь здесь немного иное царство!
  Когда по мосту я вошел в заброшенный город, меня не покидало чувство, что мне уже приходилось бывать здесь, но пока никакие особенные приметы не узнавались. Чем дольше бродил по городу вламываясь в брошенные квартиры, тем тоскливее становилось в душе. Что-то утраченное, как память о чем-то приятном. Когда вышел к зданию с огромной витриной, покрытой мелкой сеточкой трещин и увидел истлевшую циновку на мраморных ступенях, то понял, где нахожусь.
  - Неужели и кришнаиты ушли отсюда!
  Город синего льда стал еще мрачнее, чем прежде. Оранжевые одежды живших здесь, немного скрашивали серость разрушающихся стен. Теперь здесь не было никого. Кусок кирпича, запущенный в треснувшее стекло, заставил его ссыпаться миллиардом сверкающих в солнечном свете брызг.
  В одной из квартир я нашел старую кожаную куртку, сплошь покрытую белыми разводами плесени. Кое-как оттер стойкие пятна с черной кожи и одел на себя.
  - Хоть и весна, а все равно, ночью холодно!
  Зайдя в очередное большое здание, похоже, в лучшие времена, здесь располагалась администрация города или офис крупной кампании. Меня встретил довольно тошнотворный запах и сумрак, в котором после уличного солнца ничего не было видно. Когда глаза немного привыкли, я пошел в глубь помещения. Здесь раньше обитали кришнаиты. Под ногами звякнул металл, я присел на корточки, рассматривая что это было. Стреляные гильзы от автоматического оружия устилали тусклым ковром большую часть пола. Их тут было очень много.
  - А, их за что? - спросил я себя, осматриваясь вокруг.
  Везде, куда я бросал свой взгляд лежали полуразложившиеся трупы в потускневших оранжевых одеждах. Первый раз, когда я попал на место расстрела, меня долго тошнило. Там стоял теплый и тяжелый запах крови. С тех пор прошло много времени и я привык. Проходя среди мертвых тел я искал Субхадру. То ли её здесь не было, то ли я её просто не заметил.
  Чувством жалости и сострадания я не отличался никогда. Мне всегда были безразличны людские судьбы, но глядя на расстрелянных кришнаитов во мне что-то ломалось, рвалась еще одна стальная струна.
  - Становлюсь синтементальным! - я тряхнул головой, пытаясь привести себя в чувство и направился к выходу. - Нет, надо возвращаться к людям и искать воздействующих! Так не должно быть!
  Я сидел на сгнившей лавочке и курил. Муравей, отогретый весенним солнцем, карабкался по SPASу, стоящим рядом со мной. Я проследил его путь до самого верха, посмотрел, как он побродил по кромке ствола, смешно шевеля усами и отправился вниз. Огромный муравейник, прислонившийся к стволу умершего дерева жил своей жизнью. Маленькие работяги наводили в нем порядок после долгой зимы.
  Мой разум оценив их действия выдал совершенно безумную, но вполне выполнимую идею.
  Я расстелил на земле куртку и принялся перекладывать на неё муравейник, вместе с кусающимися муравьями. Они напали на меня кусая своими крошечными челюстями и впрыскивали под кожу, вырабатываемую ими кислоту. Было больно, приходилось терпеть и продолжать собирать насекомых в куртку. Я относил их к месту расстрела кришнаитов и высыпал в центре большого помещения. Возвращался и снова собирал муравейник голыми руками, раздирая пальцы о сухую землю. Ножом стал пользоваться, когда стены муравейника стали еще крепче. Я перенес его весь полностью, жаль, что пришлось основательно разрушить, но думаю, они быстро восстановят свое жилище на новом месте. Со временем, если у меня получилось сохранить их организацию, муравьи заполнят собой все здание, вместе с телами убитых людей. Я не мог себе позволить устроить для мертвых погребальный костер.
   Переночевал в той самой квартире, где обитал когда-то давно. Спасенные мной книги по прежнему стояли стопками, но прочесть теперь в них что-либо, теперь мне не удалось. Да и свое ненужное прошлое я вспоминал уже с трудом. Костер, разведенный из этих книг согрел меня и позволил вытряхнуть из одежды последних муравьев. С сознанием выполненного великого дела я уснул безмятежным сном, впервые за много времени. Накопившиеся за долгое время усталость и постоянная тревога ушли навсегда, оставив меня в покое.
  
  
  Врай
  
  Я возвращался к людям, надеясь отыскать воздействующих. Охотники снова шли по следу, тщетно пытаясь взять меня живым. Снова приходилось убивать, снова за мной тянулся кровавый след.
  В середине лета на моем пути встретился незнакомый город. Я в нем никогда не бывал. Сверкающий новенькими витринами он глазел на меня во все стекла, мягко урчащие автомобили мчались по его улицам. В глазах прохожих читались удивление и ужас, когда они смотрели в мою сторону. Складывалось впечатление, что неизвестной войны здесь никогда и не было. Слишком красиво и чисто было вокруг. Туманный ореол благополучия и мира витал над этим вместилищем человечества. Не было никого, кто попытался меня остановить на предмет проверки документов или за незаконное ношение огнестрельного оружия. Документов у меня не было, равно как и денег, зато оружия более чем достаточно.
  Слишком долго я шатался по лесам и, наверное, тоже стал диким и осторожным зверем, никогда не видевшим людей. Мое сознание, дикой твари из дикого леса, смятое и раздавленное, билось в тихой истерике.
  Детская площадка, немного в стороне летнее кафе, смутно знакомая девушка за столиком в одиночестве пьет кофе.
  - Кого-то она мне напоминает!
  - Привет! - сказал я, бесцеремонно отодвигая стул и усаживаясь напротив неё.
  - Привет! - похоже, она ни сколько не удивилась моему появлению - Как поживаешь?
  - Непонятно!
  - Как ты меня узнал?
  - Такие как ты запоминаются на всю жизнь! Вот только божественных ноток в тебе стало немного меньше! Теперь ты больше на обычную женщину похожа!
  - Все течет, все меняется! Я перестала быть Субхадрой, теперь у меня другое имя и другая жизнь! Хочешь узнать мое новое имя?
  - Нет, для меня ты навсегда останешься Субхадрой! Чем ты сейчас занимаешься? - поинтересовался я прикуривая сигарету.
  - По-прежнему сигарета в шесть минут? - она улыбнулась.
  Я молча кивнул головой.
  - От рака легких умрешь, если будешь много курить! - назидательно-наставительным тоном констатировала Субхадра.
  - У меня на этот счет немного другое мнение! Так чем ты сейчас занимаешься?
  - Хочешь чего нибудь? - неожиданно спросила она. - Тут можно поесть!
  - Да, но у меня нет денег!
  Субхадра подозвала официанта и тот протянул меню.
  - Выбирай что хочешь!
  - На какую сумму?
  - Деньги не имеют значения!
  И я выбрал - кусок жареного мяса и два литра пива.
  - Пива тебе зачем столько?
  - Чтобы напиться!
  Официант принес четыре бутылки и бокал, объявив о том, что мясо будет немного попозже. Не став дожидаться пока принесут мясо, я налил себе пива и в два продолжительных глотка осушил его. Субхадра внимательно наблюдала за моими действиями. Другие три бутылки были закрыты, чтобы не привлекать внимание официанта к своей персоне, я вытащил, изъятый у одного из охотников, "дабл шедоу" и открыл им бутылку. В очередной раз восхитившись удачным решением конструкции ножа, он был предназначен абсолютно для всего.
  - Все еще воюешь? - неожиданно спросила Субхадра - А, война, между прочим, уже закончилась!
  - Не знаю, что там с войной, но охотники до сих пор идут по моему следу!
  Официант принес мясо и небольшую миску с соусом, выложил передо мной нож и вилку. Совершенно неодобрительно посмотрел на лежащий среди бутылок боевой нож. Пожелал приятного аппетита и забрав две пустых бутылки, ушел.
  Я повертел в руках столовые приборы, мучительно вспоминая, как ими пользоваться и не найдя никаких зацепок отложил их в сторону. Потом немного подумав, снова взял нож и вилку, но в этот раз нож взял свой. Отрезал небольшой кусочек и принялся за его пережевывание. Горячее сочное мясо радовало вкусовые рецепторы.
  - Ты ведь вегетарианец!
  - С чего ты взяла?
  - Мне кришнаиты о тебе рассказывали, они утверждали, что ты вегетарианец!
  Я усмехнулся:
  - Они забыли тебе сказать, что я в прошлой жизни был растительноядным! Кстати, их всех убили! Расстреляли!
  - Я знаю! Это я приказала охотникам убить их!
  Кусок мяса чуть было не застрял в горле, я закашлялся:
  - Как это? Они ведь тебе верили, считали тебя сестрой Кришны! За что их?
  - Это были фанатики, не видящие ничего, кроме своего бога! Их сознание было ослеплено безграничной верой в давно умершего идола! Ты в чем-то похож на них, но при этом совершенно другой!
  Рука сама потянулась к автомату:
  - Субхадра, а ты, случайно, не воздействующая?
  - Не дергайся! Ты в безопасности, охотников здесь нет!
  - Ты не ответила!
  - Поставь автомат на место! - её слова звучали уже как приказ - Ты мне не доверяешь?
  - Кришнаиты тоже тебе доверяли!
  - Ты боишься меня?
  - Я не ведусь на подобные заявления!
  Субхадра усмехнулась:
  - Время тебя не изменило! Да, я - воздействующая! Теперь ты уберешь автомат? Не могу разговаривать, когда мне в глаза смотрит черный зрачок оружейного ствола!
  - Убедила! - SPAS клацнув прикладом, опустился на пол. - Теперь рассказывай!
  - О чем?
  - Обо всем! Ты еще не ответила на мой первый вопрос!
  - О том, чем я теперь занимаюсь?
  - Да!
  - Я обучаю детей играть на музыкальных инструментах, преподаю музыку! Вижу, что ты далек от этого! Обернись и посмотри на этих милых, чудных ребятишек! - она показала глазами на что-то и кого-то за моей спиной.
  Я обернулся, уставившись на детскую площадку:
  - Я не вижу здесь никаких детей!
  - Посмотри на стену дома!
  Поднятые чуть выше глаза заставили нижнюю челюсть упасть вниз. Если бы она была намного длиннее, то обязательно разбила бы тарелку. Я увидел детей, как ни в чем не бывало, ползающих на четырех конечностях по стене дома в метрах пяти-шести над землей.
  - Что это?
  - Поколение воспитанное на SPAIDERMENе!
  - На ком?
  - На человеке-пауке! Были NEXTы, были PEPSI, теперь вот что-то вроде арахнидов! По стенам они уже бегают, скоро будут паутину плести!
  Я потрясенный повернулся обратно к столику и открыв очередную бутылку, принялся за неё. Разум отказывался вообще, что-либо понимать, он просто наблюдал, как в круглые пузырьки воздуха неторопливо отрывались от стенок бокала и спешили вверх, сквозь янтарную жидкость.
  - Война закончилась! Мы победили! Неужели, ты не догадывался, на самом деле воздействующие на этот мир?
  - Догадывался, но никак не мог это проверить! Теперь, что, полный матриархат?
  - Нет, все осталось по-прежнему! У руля как обычно, мужчины и тот небольшой процент женщин, которые пытаются себя приравнять к ним! Они все так же борются за свои права, позабыв о тех тонких нитях, которыми управляются подавляющее большинство мужчин, как марионетки! Что ж, они сами выбрали этот путь! Все основные поводья власти в руках воздействующих и никто не может, принять решения не одобренного ими! Была война, но она была необходима, что бы посеять в людских душах страх и сомнение, это помогает управлять! Теперь мир став на путь любви, красоты и добра изменяется и, заметь, в лучшую сторону!
  - Я, похоже, снова не в струе!
  - Да! Если хочешь, можешь остаться в этом городе, тебя тут никто не тронет, но за его пределами тебя ждут охотники! Это мой город и я устанавливаю в нем свои законы!
  - Преподаватель музыки! - усмехнулся я вспомнив старую догму, что государством может управлять любая домохозяйка.
  - Не смейся, я понимаю о чем ты!
  - Ладно! Не буду! Скажи мне! Вот вокруг мир и так далее, почему на меня до сих пор идет охота?
  - Тебя хочет видеть Анжела, это её охотники!
  - А, сообщить мне об этом нельзя?
  - Можно, но ты все равно не пойдешь!
  - И то, верно! - четвертая бутылка переместила свое содержимое в бокал. - Тогда я иду к ней!
  - Охота в самом разгаре! Тебя обязательно должны поймать и привести!
  - Да и черт с ними! Слушай, а почему у охотников эти шкатулки с голубой пылью?
  - Когда, закончится их миссия по твоей поимке, они просто вдохнут эту пыль и забыв обо всем станут добропорядочными гражданами нашего общества, с чистой памятью и душой, без мук и угрызений совести!
  - Н-н-да! - только и смог выговорить я.
  - А, та шкатулка, которую я подарила тебе, попала в нужные руки, именно тогда и был переломный момент в этой войне! Все кто засылался в пустыню небытия, либо пропадали там, либо не могли ничего вынести! Ты единственный, кому это удалось! Ты открыл путь небытия для воздействующих, развязал нам руки!
  - Стоп! Анжела - тоже воздействующая?
  - Только не говори, что ты об этом тоже не догадывался!
  - Все, слов больше нет! И, что мне теперь делать?
  - Ты сам взвалил на себя этот крест и теперь не остается ничего другого, как тащить его в другой конец пути!
  - Понятно! Другие варианты есть?
  - Да! Ты можешь стать одним из нас!
  - Одной из женщин?
  - Девицей-красавицей, скажи еще! Среди воздействующих есть и мужчины, но их очень мало, ты был бы лучшим!
  - Нет, обойдусь как нибудь так! Не хотелось бы изменять самому себе! Кому угодно, но только не себе!
  - Тогда, зачем спрашиваешь?
  - Просто!
  Солнце медленно спряталось за крышами домов, дети со стены разбежались по своим квартирам, пиво кончилось. Я поднялся со стула, поблагодарил Субхадру за обед перешедший в ужин и за компанию. Поднял автомат за ремень и направился было в наступающую ночь.
  - Подожди! - окликнула меня Субхадра - Ты куда?
  - Куда глаза глядят! Похоже, кроме воздействующих и меня, в этом мире не осталось ни одного нормального человека и что самое интересно, в этом виноват только я сам! Угораздило же выпустить на волю пророческое небытие!
  - Ты ведь знаешь, что всегда происходит лишь то, что должно происходить!
  - Знаю, но от этого мне не легче!
  - Пойдем ко мне, переночуешь, а утром отправишься в путь! - она положила мне на плечо руку - Я ждала, когда ты придешь в этот город!
  - Ну и как?
  - Ты пришел!
  На улицах многолюдно, несмотря на то, что спряталось солнце. Загорелись многочисленные фонари, легкий летний ветер гонял по дороге белую поземку и никто не задыхался, не чихал, не тер глаза в аллергических приступах.
  - Врай!
  - Что? - переспросила Субхадра.
  - Ничего! Просто мысль, вслух! Просто мысль!
  Щелкнула зажигалка.
   - Дай и мне сигарету! - попросила она - Мы пришли, сейчас, покурим и пойдем домой!
  - Слушай, а почему самолеты, когда падают, превращаются в корабли?
  - Это из Бодлера: Мы всходим на корабль и происходит встреча, безмерности мечты с предельностью морей! А, превращать самолеты в корабли - это одна из особенностей знаменитой женской логики!
  - Понятно!
   Потом мы молча курили, она смотрела в черное ночное небо с яркими россыпями алмазов звезд, а я смотрел на желтые окна домов. Ветер гонял по тротуару легкий белый пух, то ли из подушек, то ли из чьих-то крыльев, а может быть, просто, тополиный. Потом мы поднялись в её квартиру. Субхадра выдала мне совершенно новые джинсы, майку и отправила в ванну.
  Впервые за долгое время я купался в теплой воде, брился настоящей бритвой, а не ножом. Выйдя из ванной и посмотрев на себя, идеально выбритого и подтянутого, я понял, что готов остаться здесь навсегда. В полном молчании поужинали, она постелила мне на большом диване и пожелав спокойной ночи, ушла в другую комнату.
  Я с трудом стянул с себя джинсы, гораздо легче футболку, выключил свет и с удовольствием растянулся на чистой простыне. Вдыхая запах чистого белья и плавая в приятной истоме, меня потянуло на визуализацию мечты.
  Представляю:
  Вот вернусь я к Анжеле, а она у меня спросит:
  - Где ты снова пропадал?
  А, я ей скажу:
  - Спроси лучше, где меня черти носили!
  Она спросит:
  - Ну, где тебя черти носили?
  Я отвечу просто:
  - Где они меня только не носили!
  Устало улыбнусь, обниму её, чтобы вновь почувствовать запах её волос. Она меня подарит мне поцелуй, который расплавит все мои кости и я, лишившись скелета, теплым бесформенным существом медленно стеку к её ногам.
  Я усмехнулся собственным мечтам и отметая сомнения добавил:
   - Нереально, зато приятно! Это ведь - МЕЧТА!
  Уставившись в потолок, я слушал как по дороге шуршат автомобильные шины и в открытую форточку врываются звуки ночного города. Совсем рядом почувствовалось легкое движение воздуха, рука автоматически дернулась в сторону оружия.
  - Успокойся, тут кроме меня никого нет! - послышался тихий шепот Субхадры - Совсем одичал в своих лесах! К нему девушка пришла, а он!
  - Привычка! - так же тихо ответил я, поддавшись сложившейся ситуации и рассматривая приближающуюся в сумраке девушку.
  Она была даже почти одета. Субхадра подошла и опустившись на диван, легла рядом, прижавшись грудью ко мне.
  - Горячий! С тобой зимой хорошо, вместо обогревателя можно использовать!
  - Стараюсь, но летом от меня ни какого толка!
  Она провела прохладными пальцами по моей щеке, от чего сердце начало стучать еще быстрее. Уровень всевозможных гормонов в крови повышался с каждой секундой.
  Я ушел едва за окнами начал сереть новый день. Тихо, старясь не шуметь, собрался. В последний раз посмотрел на безмятежно спящую Субхадру и плотно прикрыл за собой двери. Знание о том, что это никогда не повторится, сидело в одной из самых мрачных частей моего сознания. Я знал слишком много, чтобы попробовать изменить ход событий.
  
  
  Пусть будет легко!
  
  Солнце едва показало край своего диска над горизонтом, когда я покинул город-врай. Не знаю почему, но было совершенно легко, не ощущалось обычной тяжести в ногах, я чувствовал, что скоро все закончится. Приду туда, где меня ждут и приду сам, не под конвоем. Чего бы мне это не стоило. В очередной раз поправил ремень автомата, проверил коллекцию трофейных ножей. Все было на своем месте.
  Шагать пришлось через вспаханное по осени поле, но так и не засеянное весной. Глыбы вывернутой плугом земли существенно затрудняли путь, но я не унывал и продолжал идти на встречу мечте.
  Мысль о том, что трудный путь не всегда правильный, пришла внезапно и я, чтобы отвлечься от однообразной ходьбы принялся раскачивать её. И действительно, получалось, что по самой легкой дороге и по самой неторной, можно шагать и одинаково легко, и так же тяжело. Так зачем мы ищем трудности, создавая препятствия для самих себя? Для чего?
  - Непонятно!
  Дорога, какой бы она по сложности не была, будет правильной, если по ней идешь с легким сердцем, когда душа поет, а ноги сами уносят вдаль. А, если одолевают сомнения, неясная тревога и прочие угрызения, то пора плюнуть на все и понять, что надо покинуть этот неверный маршрут. Рассмотреть неприметный знак, указывающий на истинный путь.
  - Вы тут знака, случайно, не видели? Нет! Жаль!
  Они настигли меня в начале осени. Обложили в каком-то случайном заброшенном сарае, где я пережидал дождь. Эти охотники оказались самыми правильными и многочисленными, оружия у них не было, только резиновые дубинки. Для разгона демонстраций, когда-то такие назывались - демократизаторами, но это было очень давно. Расстреляв все имеющиеся в запасе патроны, я отмахивался от них бесполезным SPASом, как дубиной. Продержался довольно долго, но всему есть свой предел и уж точно человеческим силам. Охотники сбили меня с ног, долго пинали, стараясь особенно не покалечить. Так, больше для порядка, но все равно больно. Потом завязали глаза, связали за спиной руки и потащили. Они вышли к весьма оживленной дороге, как я понял по шуму колес мчащихся мимо автомобилей. Закинули меня в кузов грузовика, для надежности связали мне ноги и мы поехали.
  - Вот и дошел своими ногами, связанными!
  Не имея дополнительных точек опоры я катался по пустынному пыльному кузову из стороны в сторону, мысли о том, чтобы чихнуть даже не возникало и пытался, между делом, освободить руки. Они были связаны весьма профессионально и как я не старался, у меня ничего не получилось. Грузовик остановился, охотники вытащили меня из кузова, распутали ноги и повели вверх по ступеням. Потом открывались двери, гудел двигателями и скрипел тросами лифт и так было до тех пор, пока мы не попали в какую-то комнату.
  Там конвоиры поставили меня на колени, сняли повязку с глаз, но руки так и не развязали. Тихо о чем-то посовещались и скрипнув дверью, ушли. За спиной повторно скрипнули двери. Послышались легкие шаги, я начал было поворачиваться на звук, но в этот момент мой слух настиг до боли знакомый голос:
  - Привет!
  - Здравствуй, Анжела! - ответил я, радуясь и ужасаясь одновременно, весьма странное и противоречивое состояние. - Давно мы с тобой не виделись!
  Она подошла и опустила мне на голову руку, её пальцы принялись перебирать взлохмаченные волосы.
  - Знаешь, кто виноват, что мы давно не виделись? - произнесла Анжела после долгой паузы.
  - Да! Я! - повернув насколько можно было корпус и голову, я посмотрел ей в глаза, боковым зрением отмечая, что в правой руке она сжимает револьвер.
  - Я никогда не искала легких путей! И от других требовала, чтобы они выбирали не самый легкий путь, но время и случай расставили все точки над "и" немного иначе! Почему ты не остался со мной? Ты ведь мог стать лучшим из воздействующих?
  - Это слишком просто! Я тоже не ищу и не искал легких путей! Между прочим, случайностей не бывает! - и после короткой паузы добавил - Скажи лучше, куда уходит, то чего нет?
  - Прости меня! - едва слышно произнесла Анжела, щелкнул курок и я почувствовал, как холодная сталь ствола прижалась к затылку, заставив все тело покрыться мелкой "гусиной кожей" - Но по другому нельзя, пусть, хоть, тебе будет легко! Ты заслужил это!
  - Пусть будет легко! - эхом повторил я её слова, слыша хруст кости собственного черепа, проламываемого блестящей тупоносой пулей.
  Стало совершенно темно и спокойно, ни каких условностей. Все стало настоящим. Похоже, то чего нет уходит, именно, сюда. Во тьму.
  - Интересно, долго агонизировало мое тело или нет?
  
  
  ЧАСТЬ 3
  
  
  ТРИ СКАЗКИ
  
  
  Сказка про ночь и ежиков
  
  Когда солнце прячется за непрозрачным массивом горизонта и город вспыхивает многочисленными огнями, наступает совершенно другая жизнь. Время в ней течет немного иначе, порой, кажется, что совершенно в противоположную сторону. Звуки, запахи, ощущения - все другое.
  Проходит еще совсем немного того, что люди называют временем и они уже спят. Лишь немногие из них что-то ищут в ночи, но ночь никогда не делится своими секретами с теми, кто не в силах понять её суть и смысл. Она хранит тайны, открывая их тем, в кого влюблена. Ночь опасна своим непостоянством. Она морочит головы, ведет по ложному пути всех не доверяющих ей и неизвестно, куда приводят все эти дороги.
  Дорога, по которой ведет ночь, тех кто полностью доверяет ей, не обозначена и надежно скрыта от посторонних глаз. Чтобы идти по ней нужно звериное чутье, сила, стальные нервы, полная отрешенность от мира и счастливое количество того, что называют судьбой.
  Судьбы никогда не бывает много или мало, она строго дозирована и распределена. Каждому своя мера. Все предопределено.
  Ночь - время хищников. Они выходят на охоту, чтобы убивать и не быть убитыми самим. Дожить до следующего сезона охоты.
  Ночь - время жертв. Они прячутся, чтобы тоже не быть убитыми и встретить новую ночь. Лучшие доживают до преклонных лет, те кто хорошо прятался или хорошо убивал.
  Ночь - время страха, он повсюду. Дневные страхи усиливаются с наступлением темноты и приходят новые.
  Ночь - время любви, она везде, в каждой частице мироздания. Дневная любовь капризна и обидчива, ночная - нежна и горяча. Они разные, но великолепно дополняют друг друга, когда вместе.
  Ночь - время одиночества. Оно независимое и немного грустное. Великолепная пора покопаться в душе и найти там нечто чистое, незамутненное дневным светом.
  Ночь - время ежиков. Милых колючих хищников, которые убивают, но в то же время, сами являются жертвами. Они шумные и веселые. Яркий свет пугает их, заставляя свернуться в шипастый шар. Этим и пользуются автомобили. Сначала машины слепят их светом фар, а затем колеса вдавливают хрупкие тела в неподатливое покрытие автодорог. Ежики умирают, раздавленные тугими шинами, превращаясь в безобразный серый пласт, впечатанный в асфальт. Многочисленные иглы больше не страшат, они бесполезны и мертвы.
  Так было всегда. Машины ехали по дорогам, а ежи гибли под их колесами. Но ночь это не только время смерти, здесь есть время и для новой жизни. Новых прогрессивных форм её.
  На смену ежикам из плоти и крови, приходят стальные ежи. Их не пугает свет автомобильных фар, они специально бросаются под колеса мчащихся автомобилей. Уничтожая убийц своих хрупких собратьев, но месть - дорога в один конец. Возврата оттуда нет. Убийцы превращаются в жертв, а жертвы, изменившись, становятся убийцами.
  Ночь хранит свои тайны и не открывает секретов. Она не говорит ничего. Она прекрасна в лунном свете, ужасна в своем, непревзойденном никем, очаровании и все так же таинственна.
  
  
  Неизвестная сказка
  
  В одной далекой стране, правитель приказал выстроить прекрасный дворец для своей красавицы-дочери. Долгие годы тянулась работа над ним и вот наконец, дворец был готов. Но правитель был злым и жадным колдуном, который вместо того, чтобы отблагодарить мастеров, работавших над чудом из чудес день и ночь, просто превратил их в отвратительных жирных змей. Двое величайших воинов его государства были превращены в огромных богомолов, зеленого и коричневого, для охраны дочери. Дочь была поселена во дворце под неусыпным присмотром старухи-колдуньи, а сам дворец был перенесен в пустыню, вместе с огромным великолепным садом. Там журчала небольшая река, мирно плескалось озеро с многочисленными золотыми рыбками, которые не умели исполнять желания, гуляли красивые крикливые птицы - павлины.
  Шли годы, вода пришла туда, где был песок. Горы стали канавами, а на месте морей выросли непроходимые леса. Лишь в этой пустыне все оставалось неизменным. Принцесса была постоянно молода и красива, старуха сурова и суха, а богомолы, верно, охраняли их покой от посягательств из вне. Но никто не приходил, ни единой живой души за несколько тысяч лет. Даже солнце здесь никогда не пряталось ни за тучами, ни за горизонтом. Один день, растянувшийся на тысячи лет, на тысячи лет без сна.
  И никогда не искал потерянную принцессу сказочный принц, и никто не пытался расколдовать богомолов, вернуть им человеческий облик. Никому они были не нужны в этой забытой всеми пустыне. У всех хватало своих житейских забот. Принцесса, ведьма и богомолы просто жили. Занимались своими делами. Красавица частенько рыдала, сидя у окна, колдунья её утешала, отпаивая волшебными зельями, а богомолы сложив лапы на груди, мерно раскачивались из стороны в сторону, вознося очередную молитву безжалостному небу. Тем и жили, позабыв о том, что где-то за пределами пустыни тоже есть мир.
  Мир забыл о них, а они забыли о мире. И в этом вся суть жизни в забвении.
  
  
  Сказка про HAPPY END.
  
   Зажигалка, обыкновенная прозрачная зажигалка, наполненная дрожащим газолином, который отрывался от суетливой поверхности небольшими каплями поднимаясь вверх, покоилась на моей ладони. Я пытался рассмотреть в капле, капающей вверх вечность - не цветок, но все же. Превратившись в пламя она всегда помогала мне расправляться с тем огромным количеством сигарет, которыми я сознательно приближал день своей смерти. А, матросам у костра надоело горланить песни.
  Я не с ними, я сам по себе. Все что у меня есть - это неимоверное количество сигарет, зажигалка, коробочка с заветной голубой пылью и я сам. Сигареты - для того, чтобы незаметно убить самого себя. Зажигалка - чтобы увидеть. Я сам - для того, чтобы помнить, а коробочка с голубой пылью, набранной на барханах пророческого небытия - чтобы все забыть и начать жизнь с нового листа. Своеобразный "RESET", да и только.
  - Стоять! Что за бред? - сознание встрепенулось, взгляд остановился на шкатулке со Сфинксом. - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
   Протяжно завопил я надрывая голосовые связки, нет мне не было страшно или что-то там, мне просто хотелось услышать звук собственного голоса. Матросы во главе с "князем" дружно обернулись в мою сторону.
  - Ты, что кричишь? - "Кропоткин" отделился от сотоварищей и подошел ко мне - Людей всех распугаешь!
  - Да, так!
  - Долго ты сидел! Я думал ты уже помер, а ты еще орешь, как потерпевший! Что случилось?
  - У меня "дежа вю"!
  - Что-о-о?
  - Ощущение того, что все уже было!
  "князь Кропоткин" усмехнулся и поправил бушлат:
  - Действительно, все уже было! Ты уже сидел на этой покрышке! Сейчас ты поднимешься и отправишься к своей Анжеле, но как только сделаешь несколько шагов, поймешь, что уйти никуда не можешь! Барханы не отпустят тебя, ты стал их частью, как и все мы!
  - С чего бы это!
  - Ты ведь прекрасно помнишь как все начиналось?
  - Естественно!
  - И, чем все закончилось, что самое интересное, ты тоже знаешь!
  - Оп па!
  - Анжела пристрелила тебя собственноручно и теперь находиться здесь - твоя судьба! Ты стал персонажем умершей истории!
  - Но я ведь так и не написал этой сказки!
  - За тебя это сделала Субхадра и лишь поэтому ты здесь живой! Субхадра написала историю со счастливым концом, в ней ты остался жив!
  - Понятно!
  Я повертел в руках шкатулку с голубой пылью и размахнувшись, швырнул её в костер. Яркая желто-зеленая вспышка на мгновение ослепила глаза. Матросы принялись громко материться, под кучей битого стекла заворочался пулеметчик. Всхлипывая поднялся, размазывая по грязному лицу слезы и кровь, подобрал свой "МГ-38" и ушел в пески.
  - Слушай, "Кропоткин", сними бушлат! - попросил я "князя" прикуривая сигарету.
  - Зачем, тебе это?
  - Подозрение, одно, возникло!
  - Какое?
  - Ты, не тот, за кого себя выдаешь!
  - Ну, и что?
  - Сними бушлат!
  - Ты ведь все понял и так! - в глазах "Кропоткина" загорелись давно забытые хитрые искорки.
  - Я просто хочу это увидеть собственными глазами!
  - Хорошо!
  "князь Кропоткин" медленно расстегнул четыре блестящих пуговицы, не спеша снял местами рваный бушлат и повернулся ко мне спиной. Покрытый ржавчиной пропеллер - вот что он скрывал под ним.
  - Как ты догадался?
  - По двум жуликам, которых встретил в оазисе возле дворца! Они выглядели так, как я их и представлял, но только они были без рук!
  - Почему, без рук?
  - Богомолы из неизвестной сказки оторвали им за воровство!
  - Да, это им не приведение с моторчиком! Ужасное, но симпатичное! - сказал постаревший Карлсон, который когда-то жил на крыше - Пойдем, к костру, Малыш! Твоя история закончилась - HAPPY ENDом!
  Я поднялся с покрышки и мы вместе направились к огню, как в старые добрые времена. Малыш, который умер в одной истории и воскрес в другой, и Карлсон, который живет на корабле.
  - Карлсон, а я могу побывать во дворце у принцессы?
  - Конечно, это наш мир! К тому же богомолы, что-то трещали по поводу того, что старуха приказала им найти тебя! Понравился ты нашей единственной красавице!
  Я остановился, посмотрел на костер, на пьяных матросов, все взвесил:
  - Ладно, я пошел к принцессе, думаю, с ней будет немного интереснее, чем с этими пьяными рожами! Все, я ушел!
  - Иди, навещай нас хоть иногда!
  - Хорошо! - я улыбнулся своей самой лучезарной улыбкой, которой не приходилось пользоваться уже несколько тысяч лет.
  На прощание пожал протянутую Карлсоном руку и развернулся в сторону дворца, но тут меня что-то подняло в воздух:
  - Привет! А нас послали за тобой! - зеленый и коричневый в один голос сообщили не новость.
  - Знаю! Рад вас видеть!
  - Мы тоже! - и шурша расправленными крыльями, богомолы уносили меня навстречу судьбе в сторону солнечного дня - Субхадра, заждалась тебя!
  Это незапланированный и неправильный HAPPY END. Так, не должно быть, но я все равно неимоверно счастлив и доволен. Хоть иногда нужно вот так приятно ошибаться.
  
  сентябрь 2005
  Эр Ромский
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"