Тит сидел в трактире и думал. Он был далеко не дураком, дураки с такой профессией как у него долго не живут. Да и Милена не давала застояться мозгу, приучив всегда быть на стороже, ведь не известно, куда приведёт очередной её замысел. И думал он как не странно именно о Милене. Милена вторые сутки напоминала ходячий овощ, взгляд направлен куда-то в себя, и глаза, такие как будто она сейчас разревётся. Сидит у себя в пещере и кушает наколдованный Гарпинией замороженный фруктовый сок. Кушает вёдрами, как ещё не заболела. Хотя нынешнее состояние жрицы мало отличалось от болезни. Подосланная, для выяснения обстоятельств, Горпиния пообщавшись с Миланой несколько часов, вышла к своей куче золота, украдкой вытирая слезу и сетуя на злой мир. И тоже пропала для этого самого мира. Не так капитально, как её жрица, но так, же самозабвенно. Попытки поговорить с Миланой заканчивались заверениями, что всё в порядке, а если что-то и не в порядке, то тебе этого не понять.

Деревня прибывала в шоке и страхе. Они не знали, куда делась эта взбалмошная девица, но были твёрдо уверены, что она готовит какую-то грандиозную пакость. Некоторые уже снаряжали повозки с детьми и женами и отправляли их погостить к родственникам. Староста уже не раз подходил к страшному наёмнику и спрашивал у него что происходи и к чему готовится. А Тит и сам не знал, к чему им готовится, потому что к тому, что происходило готовым быть нельзя.

- Ну и что мы имеем? - спросил Тит сам у себя, почёсывая нос, и отпивая пиво из стоящей напротив кружки. - А имеем мы невменяемую девушку. И что с этой девушкой делать мы не знаем.

- А не надо с ней ничего делать, само пройдёт. - Сзади подошла Сонька, дочка старосты. Села напротив наёмника и хитро прищурила глаза.

- Что пройдет, и вообще, почему это ты так уверенна? - Тит оживился, Сонька была хитрой и умной девушкой. Она была одна из немногих, кто раз за разом уходил от попыток Миланы приложить крестьянскую силу к полезным вещам.

- Эх вы мужчины, любая девушка уже бы догадалась, что с ней. А вы как бараны смотрите, что что-то происходит, видите, а что происходит, понять не можете. Видела я её вчера у речки, сидит вся растрёпанная на воду глядит и что-то ест. У неё Депрессия. Обычная такая женская вялотекущая депрессия. И это не лечится, это само проходит. - Сонька нагло улыбнулась и пошла на выход из трактира, пряча от наёмника сочувственную улыбку.

Слова Соньки задели наёмника за живое. Теперь он знал диагноз, а ещё он твердо знал, что любую болезнь можно вылечить. А в том, что загадочная депрессия была именно болезнью, он не сомневался. Осталось только доктора найти. Только вот местная знахарка была женщиной суровой, к ней мало кто приходил, боялись очень. Милана её очень уважала и никогда не обижала, а это о многом говорило. До недавнего времени Милана сама жила травничиством, селяне охотно ходили к ней. Чем селян пугала вторая знахарка оставалось тайной, но раз из двух зол выбирали Милану, опасаться было чего.

Тит задумчиво допил пиво, как не страшно было идти к знахарке, но, то, что происходило с его работодателем, пугало наёмника ещё больше. Собравшись с духом и силами, он не спеша направился к дому страшной знахарки.

Дом у знахарки, к слову сказать, был вполне ухоженный, двухэтажная изба с резными воротами. Жила знахарка явно не бедно. Помявшись у ворот Тит, неуверенно постучал. Подождав ещё немного Тит опять постучал, и снова не получил никакого результата. Ну как же так подумал наёмник, у меня там Милена болеет какой-то страшной женской болезнью, а единственного человека, который может ей помочь нет дома. Тит злобно пнул ногой в ворота, и уже решился было вернутся в трактир, и с горя выпить ещё пива, как искомая знахарка решила подать голос.

- И чего это мы чужие ворота пинаем? - За спиной у Тита, стояла плотная женщина лет 40. Она смерила Тита хитрым прищуром глаз, и с усмешкой потрепала за загривок стоящего у её ног волка. - Дружок, не хочешь перекусить, а то тут особо наглые личности наши ворота пинают, краску мне с них отколупывают, наносят непоправимый урон имуществу.

Волк оскалился, а Тит испугано схватился за меч. Наёмником Тит конечно, был хорошим, но справится с матёрым волком без повреждений он вряд ли сумел бы.

- Да, я знахарку местную ищу. Очень мне её помощь нужна. А за ворота простите, просто волнуюсь я очень за больную. - Тит потупил глазки, решив, прикинутся милашкой.

- Ясно всё с тобой. Дружок ужин переносится на попозже. Чем там эта вздорная девчонка заболела? - Женщина хитро сощурила глаза.

Тит долго и в красках рассказывал всю ситуацию, не забыв упомянуть выдвинутые Сонькой предположения о болезни. Он прикинул, что знахарка должна лучше понимать, чем болеет Милана, а значит точнее поставить диагноз. Обследование же больной, если таковое потребуется, мог бы провести только человек согласный на звание "ужин дракона средней прожарки". Желающих приобщится к этому почётному званию, к сожалению не намечалось.

- Какой говоришь диагноз Сонька то поставила? - С серьёзным видом переспросила знахарка.

- Вялотекущая депрессия - Повторил Тит озабочено.

- Ох, бедная девочка. - Знахарка всплеснула руками - В таком раннем возрасте, и такое заболевание. Ну, нечего есть у меня травка специальная, редкая до жути.

Тит аж подпрыгнул, денег ему было не жалко, всё равно у Горпинии их в пещере целая куча. Хоть драконица была до жути жадной, но ради любимой жрицы была готова и не на такие траты, в этом Тит был уверен на все сто процентов.

- Любые деньги отдам только вылечите её. Сил моих нету уже смотреть на неё такую. Страшно как-то, когда не знаешь что от неё ожидать.

- Да что, ты что ты. Какие деньги, ради этой девчонке любую травку не жалко отдать. Только вот я женщина одинокая мужчин у меня в доме нет, давай так, я те эту травку почти даром отдам. По дому мне поможешь немного, дров там наколоть, в сарае прибраться, ну и другие поручения выполнишь. А я пока пойду с травки той отвар приготовлю. Вечером как всё сделаешь, отдам тебе.

Тит даже обрадовался. Это же надо какая удача, немного дров наколоть, это не упрашивать Горпинию в необходимости выделения денег. Радовался он правда не долго, ровно до тех пор когда руки уже отказывались двигаться и поднимать топор, а дрова всё не убывали. А потом у знахарки вдруг крыша прохудилась, и Тит должен был её починить, а потом нужно было переставить пару сундуков, сходить на мельницу принести пару мешков муки, а потом... А потом Тит уже не мог шевелиться, а из звуков у него вырывались слабые всхлипывания и поскуливания когда он пытался пошевелить хотя бы пальцем. Это надо же так загонять бывалого наёмника.

Знахарка смилостивилась только когда начало темнеть, выдала Наёмнику склянку с каким-то варевом и отправила несчастного домой, наказав чтобы обязательно заставил больную выпить весь флакончик завтра до обеда.

Проснувшись с утра, Тит застонал от боли в перетружденных мышцах и шепча проклятия вредной знахарки, поспешил навестить Горпинию. Нужно было уговорить её добавить лекарство в ту гадость, которую Милана в последние дни уплетала тоннами. И куда только лезет. Горпиния сопротивлялась до последнего. Тит привёл уже все аргументы, пока не додумался почесать дракона за ухом. Разомлевшая от мерных почесываний Горпиния была согласна на всё.

Ну, вот и всё подумал счастливый Тит.

Утро это нечто мерзкое и гадкое, оно приходит ко мне каждый день и заставляет меня двигаться и шевелится. И кому это надо спрашивается. Вот кому я вообще нужна, никому. Одиночество мой удел. Уж лучше бы утро не наступало. Ну, раз уж этот посудный миг случился, пойду, попрошу у Горпинии немного этой холодной вкуснятины и попробую дождаться ночи, когда можно будет провалиться в счастливые объятья сна.

Понуро переставляя ноги, я добралась до своего дракона, увидев меня, эта золотая ящерица горестно вздохнула и с виноватым видом протянула мне ведёрко с лакомством. Неуверенно кивнув ей в благодарность, я побрела к себе в комнату. На голове воронье гнездо, ну и ладно состригу потом, всё равно уродина, что с волосами, что без. Забралась с ногами на кровать и медленно стала поглощать холодное лакомство. Вот наемся холодного и помру. И все вздохнут с облегчением. Горпи потому что ненужно будет делать мне это лакомство каждый день, Тит потому что недолжен будет таскаться за мной по пятам, деревенские потому что ненужно будет мыть дракона, всё войдёт в свою калию. А то, что меня не станет, да кому я нужна. Никому, совсем я никому ни нужна. Всё решено утоплюсь и ли удавлюсь, хотя нет больно это, наверное, и страшно. Нет, не буду я топится, и давится, ну вот, я ещё и слабохарактерная. По щекам опять потекло что-то мокрое. Плакса. Никаких достоинств сплошные недостатки.

А потом в животе вдруг забурчало. Сильно забурчало. Вот я ещё и отравилась, теперь и болеть ненужно, от отравления помру, это быстрее и безболезненнее. Только вот в кустики схожу.

Да когда же это кончится то, второй час вредный организм не желает мириться с тем фактом что он должен умереть безболезненно и тихо. Хозяйка сказала умереть, слышишь ты вредная материальная оболочка. Скончаться, выпустить дух, но не бурлить в районе желудка. Так тело выдвигаю тебе ультиматум, если ты не прекратишь я тебя ещё долго не покину, и буду издеваться над тобой страшно-страшно. А заодно докажу всем и вся что без меня им будет скучно. Что ты не хочешь внять своему разуму, ну значит само напросилось. Эх, и кто же мне подлянку то такую сделал. Что же я такое скушала то. За что же меня мир то так наказывает. Ну, нечего вот отпустит меня, я с тобой ещё расквитаюсь, подумаешь мир, меня и три мира не остановят когда я в гневе. Раскатаю по составляющим, перемешаю их и сложу воедино, но уже в нужном мне порядке или беспорядке это смотря как глянуть.

Отпустило меня ближе к вечеру. Взвесив все за и против, поняла, что отравить меня могла только Горпи, ибо еды, не сотворённой этим ископаемым в доме не было.

В главную залу пещеры ворвалась встрепанная Милена, глаза горели адским пламенем, лицо было бледным, но живым. Тит с радостью отметил перемены в состоянии больной и порадовался, что зелье предложенное знахаркой оказалось действенным.

- Горпи солнце моё золотое, а что это ты мне сегодня с утра за сюрприз во вкусняшку добавила? - Протянула Милена сладким голоском, и Тит подумал, что пора бы исчезнуть, потому как лекарство хоть и подействовало, но явно оказалось невкусным, а Горпиния сейчас расскажет Милане, кому она должна сказать спасибо за эту добавку и тогда Титу не поздоровится. Покидая пещеру через задний ход Тит решил что задержится в деревне на пару дней, пусть Милана отдохнет, а то месть за лечение без спросу может быть болезненной.

Двигаясь в сторону трактира, Тит увидел знакомый силуэт. Опознав в нём давнишнюю знахарку, он решил выразить ей благодарность.

- О Тит, ну как вылечилась наша болезненная девочка? - Обрадовалась знахарка.

- Угу весь день бегала то из пещеры то в пещеру, такой деятельной я её давно не видел, только вот мне показалось что лекарство ей не очень понравилось, вот решил пару дней домой не заходить. - Тит почесал кончик носа.

-Угу, я бы на твоём месте тоже домой бы не спешила, слабительное, конечно, может излечить от любой болезни, но вызывает у людей какой-то непонятный приступ агрессии. Ну, я пойду, заболеет, кто ни будь ещё ты обращайся.

Провожая знахарку взглядом Тит наконец понял почему Милену предпочитали ей, а так же решил что ему стоит на недельку съездить куда ни будь в другую деревню, навестить несуществующих родственников, а лучше на месяц, потому как такое лекарство Милена забудет не скоро.