Знаете того славного модерниста в круглых очках? Дэвид Хокни! Ночью я наткнулся на него в Интернете. "Отличные картины!" - подумал я и стал изучать Дэвида Хокни. Вот он стоит посреди леса перед огромными холстами, на которых тот же лес, отмеченный косым утренним светом, только стильный. Стильный лес - это офигенно! Вот Дэвид Хокни посетил вечеринку и там сфоткался на фоне огромных синих цветов, придуманных им в каком-нибудь экзистенциальном трансе. Вот человек плывет под водой: искусственный бассейн, искусственные цвета. Яркая жизнь - ей не писаны законы, она равнодушна, как вещь в себе. Я открывал одну репродукцию за другой, в какой-то момент очарованно уснул, проснулся и опять стал смотреть. А потом что-то слегка сломалось в голове, и заработали новые фильтры зрения.
Я с воодушевлением выпил кофе, вытащил из шкафа пеструю рубашку, коричневую, с лиловыми огурцами, надел кожаную куртку, джинсы-дудочки, и пошел на работу. День выдался немного капризный: в небе сгруппировались светло-сиреневые тучи, в лужах дрожали зелёные блики, кора деревьев блестела изумрудно-коричневой палитрой. Лица прохожих играли веселыми цветными мазками. Даже витрина с хлебом вмиг стилизовалась до права быть всунутой в рамку. Мир виделся совершенно особенно. "Ух, ты!" - подумал я и решил, что после работы куплю несколько килограммов темперы и пару холстов.
Серый сквер перед офисом нынче играл чистой мозаикой: кое-где сиреневой, кое-где охрой, кое-где синевой. А небо - небо было водой из бассейнов, написанных Хокни. "Можно пойти к шефу", - поразмыслил я, любуясь на бирюзовый фонтанчик в холле, - "Взять отгул?" И пошел.
Шеф стоял у окна в умопомрачительном красном костюме, а за его спиной идеальными зелеными пятнами цвели каштаны.
- Привет, Эмиль! - кивнул он. - Что, планы готовы?
Я помотал головой, разглядывая шефа. Точно видел впервые и его и этот кабинет. Дизайн кабинета был строг и контрастен. Его, как хороший натюрморт, можно было бы разложить на холсте в кубизме. Черное и бежевое. И красный костюм на зеленом. Многовато цвета, продеться жертвовать каштанами или шефом.
- Ты чего? - спросил шеф с неподдельным интересом.
Он уперся в стол красивыми руками, постучал по зеркальной полировке длинными пальцами. Пальцы перевернулись и мутно отразились в столе. Я перевел взгляд на шефа и заметил, что у него глаза голубые, точно вода в стакане на летнем столике под солнцем.
- Эмиль, случилось чего?
- Ничего... - промямлил я, - Спал плохо.
- Хочешь, возьми отгул до обеда. Только планы достряпай сегодня. Заказчики жмут сроки. Кризис, сам понимаешь.
- Все понял, шеф! - улыбнулся я, - Пошел к планам. Хорошего дня! - я ретировался и, сбегая по лестнице, понял, что глупо себя вел. Шеф хорош собой, да к тому же весьма дружелюбен. Нам надо держаться вместе.
В обед я выпил еще кофе и купил крутые очки в дорогущей круглой оправе. А затем в туалете намочил волосы, уложил на манер шестидесятых и долго пялился то на воду, то в отраженье. Я себе нравился, и вода мне нравилась - голубая, нежная, чистая материя возможностей и изменений.
В сортир зашел Стэнли. Этот весельчак и эстет посмотрел на меня с одобрением и потрепал по плечу:
- Отлично выглядишь, Эм!
Я почувствовал приятное облегчение, точно только теперь все, наконец, встало на свои места.
Как ни странно с планами я справился успешно. Но едва закрыл файлы, как рассеянность вернулась ко мне в лице Стэнли.
- Пошли, в бильярд резанёмся. - предложил он. - Или ты домой?
Я пошел только затем, чтобы посмотреть на бильярдный стол, разноцветные шары пула, кии, и все эту бильярдную эротику.
Бильярд конечно в высшей степени эстетичен. К нему подавали коктейли и пиццу. Я развалился на стуле и с наслаждением наблюдал, как играет подтянутый и грациозный Стэнли. Порой он превращался в птицу-секретаря, порой в Джека-Воробья на отдыхе. Стэнли мне нравился, но я надеялся, что придет шеф. Я уже скучал по нему. Вот дела!
Выиграв у мулата Лео, Стэнли изящно бросил кий. Все видели, что Лео поддавался, но только не Стэнли. Он отпил из бокала, положил руку мне на шею и властно помассировал.
- Я знал, что ты с нами, малыш. Шеф не верил, а я знал!
Я глупо улыбнулся и обвел пьяным взглядом бильярдную. Мне показалось, что Рони и Дик за дальним столиком понимающе кивают нам.
Стэн подвинулся ближе, облизнулся и сказал:
- Искусство, дружок, это гимн особенному. Тут уж никуда не денешься.
- Ты дизайнер, Стэн, тебе виднее! - робко парировал я.
- Маркетолог тоже может быть дизайнером! В душе!
И Стен, пошатываясь и повиливая задом, заскользил в сортир. Я сполз со стула и направился к выходу. Я убегал, как трус, и, убегая, увидел себя в зеркало. Гром и молния! Я был совсем, как Дэвид Хокни на фотках пятидесятилетней давности.
Дома первым делом я врубил комп и набрал в "гугле" по-русски "Хокни - гей". Ого! Я не ошибся. Акция в защиту нетрадиционных пар. И какая! В те времена геи были не просто вне закона - за это сажали, и не советую представлять, что случалось с ними в тюрьме. Известно, что тогда Дэвид Хокни создал и выставил в мир выдающуюся политическую картину: "МЫ - мальчики, должны держаться вместе!"
Может и не голубой, - думал я, - просто борец за свободу голубых. Как все художники. Ага! Майн Гот!
Я содрал с себя рубашку с огурцами, запихал ее в мусорку и повалился спать, пообещав себе забыть об этом кошмаре.
На следующий день была суббота. Утром я звякнул Бенки, напялил бело-красный футбольный костюм, жуткий в любом эстетическом понимании, и отправился играть в футбол. Я старался не смотреть по сторонам, а, в особенности, на задницу Бенки. День прошел нормально. К вечеру в голове вроде щелкнуло, и мир снова стал обычным - традиционным и малопримечательным. На радостях я напился! Зря!
Бенки утверждает, что я пел Меркурри на площади, содрал с себя ужасающий футбольный костюм и пытался читать Байрона. Полицейские ржали.
Затем Бенки приволок меня домой. На пороге я обнял его и сказал: Мы, мальчики, должны держаться вместе!
Может, стоило позвонить Дженифер? Она всегда говорит: "Эмиль, позвони мне, когда тебе будет плохо!"
В следующий раз позвоню, а пока я купил уйму темперы и пишу фонтаны: голубая вода, изменчивая, как время. Шеф дает мне отгулы, сколько потребуется! А как же! Он сам занимается хайтек-фотографией и понимает: Нам, мальчикам, стоит держаться вместе...
