Аннотация: С 12-й главы началась новая часть - Часть II
Часть II. История начинается.
Глава 12
POV Ольги
Я лежала и обдумывала только что услышанный разговор. Слёзы, сдержать которые я была не в силах, крупными каплями скатывались по вискам и впитывались в мягкую ткань наволочки. А потом в комнате раздался звук сдавленных рыданий, сотрясавших ходившую ходуном грудь. Впервые за долгое время я дала себе волю, теперь не опасаясь подступающей истерики.
А, впрочем, разве это что-то изменит в моей дальнейшей судьбе?
Как странно создан человек. Когда всё в твоей жизни хорошо, ты не замечаешь счастья, воспринимая его как должное. Но когда счастье уходит из твоей жизни, ты начинаешь вспоминать то, что ещё совсем недавно считала единственно возможным, с трепетом понимая, что уже ничего нельзя изменить, ничего нельзя вернуть, и что твоя дальнейшая жизнь уже никогда не будет прежней. Никогда у тебя больше не будет того незамутнённого ничем счастья...
Я с детства имела всё, что только мог пожелать себе ребёнок. Богатых родителей, безумно любивших друг друга и свою единственную дочку. Был у меня и дядя, столь же боготворивший племянницу. Дни текли в радостях и приносили только добро.
Года сменяли друг друга, девочка росла. Сначала я окончила школу, потом поступила учиться в университет и с блеском его закончила, пошла работать. Сначала я работала в маленькой кампании, а затем, набравшись опыта, пошла на работу в фирму моего отца. Казалось, что и в дальнейшем я пойду по дороге, проторенной до меня поколениями других.
Но всё изменилось в один момент. Кто-то из конкурентов подложил бомбу в машину моего отца. Утром того ужасного дня, он собирался отвезти маму в больницу: родители подозревали, что, возможно, в недалёком будущем у меня появится братик или сестричка...
Когда дядя Миша, младший брат отца, почерневший от горя, сказал мне страшную весть, я не поверила тому, что услышала. Дальнейшее слилось в моей памяти в единый кошмар: похороны, поминки, оглашение завещания. Если бы не поддержка дяди, то не знаю, как бы я смогла справиться со случившимся.
Однако фирма отца требовала повышенного внимания, и тут я нашла лекарство от своей боли. Часами мы с дядей Мишей разбирались в хитросплетениях бизнеса. Он учил меня всему тому, что мне нужно было знать, чтобы, как он говорил, "крепко держать в руках вожжи и решительной рукой править фирмой".
Через некоторое время Кирилл - глава службы безопасности фирмы, доложил нам с дядей о результатах расследования. Гибель отца была делом рук его конкурента, некоего Анатолия. Когда дядя Миша услышал это имя, он сначала стал белым как стена, а потом всё его лицо залил болезненный румянец. Он явно знал этого неведомого мне Анатолия.
На мои вопросы дядя сначала отмалчивался, а потом - не выдержав моих приставаний - кратко рассказал весьма банальную историю, приведшую, однако, к столь страшным последствиям.
Моя мама - Татьяна - не была редкостной красавицей, однако свой шарм имела. Она легко сходилась с парнями, но так же легко и расставалась, не найдя в своих знакомых внутренней глубины и присущих её идеалу мужчины качеств. И только двое - Владимир и Анатолий - смогли стать её постоянными поклонниками. Оба ухаживали за ней, однако стрелы Амура безжалостны к проигравшему. Мама выбрала Владимира - того, кто стал её мужем и моим отцом. Анатолий же, затаив злобу, уехал.
В другом городе Анатолий всё начал с нуля - нашёл работу, затем создал свою фирму, женился. Казалось, всё у него шло хорошо. Но в один далеко не прекрасный день его жена ушла от него, полюбив другого. Вместе с женой он потерял и зарегистрированную на супругу фирму. Одинокий и озлобленный ещё больше он вернулся в свой родной город, где и увидел, что его злейший враг, Владимир, счастлив в браке и дела его процветают. Скорей всего это и стало последней соломинкой, переломившей спину верблюда. Слабым людям свойственно всегда искать в своих неудачах не собственные ошибки или превратности Судьбы, а происки других. Именно это и подтолкнуло Анатолия к мысли отомстить счастливчику, "укравшему" у него любимую женщину. Единственное, чего Анатолий не мог предвидеть - это то, что в тот роковой день в машину отца сядет ещё и моя мать...
Дядя Миша приказал Кириллу отыскать Анатолия, достав того "хоть из-под земли". Забегая вперёд, скажу, что, в конце концов, Кирилл его нашёл. Однако для меня эта удача пришла уже слишком поздно.
В тот страшный вечер, который во второй раз изменил всю мою жизнь, я возвращалась домой достаточно поздно. И хотя все меры предосторожности выполнялись от и до, это меня не спасло. Когда мы приехали к дому, водитель и телохранитель были сразу же убиты несколькими выстрелами в упор. Растерявшись, я застыла на месте и потеряла столь нужные в критических ситуациях секунды. Хотя, что греха таить: вряд ли я бы смогла бы скрыться от группы вооружённых мужчин. Я не имею подготовки спецназовца и не обладаю умениями, присущими мастерам восточных единоборств, а потому справиться с напавшими на меня наёмниками не смогла бы никогда.
Захватившие меня мужчины связали мои руки, обыскали, отняв телефон, завязали глаза, после чего на моей же машине куда-то увезли. Мы долго кружили по городу до тех пор, пока я окончательно не перестала понимать, где мы можем находиться. Когда мы, наконец, приехали к месту назначения, кто-то из мужчин поднял меня и, перебросив через плечо, куда-то понёс. Я слышала, как он спускался вниз по лестнице, слышала, как заскрежетал задвигавшийся в паз засов замка. Потом меня положили на пол и сдёрнули с глаз повязку.
Осмотревшись, я увидела, что нахожусь в каком-то подвале. Он был достаточно оборудован, что позволило мне предположить, что моё похищение тщательно планировалось: в помещении стояла застеленная кровать с несколькими дополнительными одеялами, столик со стулом и рукомойник с биотуалетом. Тем не менее, сам воздух подвала был холодный и чуть затхлый, и лежать на бетонном полу вскоре стало довольно холодно и достаточно неуютно.
В этом же подвале присутствовали и мои похитители. Теперь, при свете висевшей под потолком лампочки, я смогла их хорошо рассмотреть. Похитителей было пятеро - все крепкие, сильные мужчины, состоявшие, казалось, из одних мышц. Они смотрели на меня так, как вор смотрит на квартиру, которую собирается ограбить: с каким-то предвкушением, смешанным с изрядной долей вожделения. Мне стало страшно так, как ещё никогда в жизни.
Через какое-то время я услышала звук шагов: кто-то спускался по лестнице, а потом раздался решительный стук в дверь. Один из похитителей открыл дверь и впустил нового гостя. Пришедший мужчина внимательно осмотрел меня, и сказал, что его зовут Анатолий, и он уже достаточно давно мечтал познакомиться со мной, и что если я буду "умницей", то останусь жива. С моего телефона Анатолий позвонил дяде, и сообщил тому, что меня похитили. Выкупом должна была стать фирма моего отца. Во время разговора, Анатолий резко поднёс телефон к моим губам, одновременно сильно ударив. От боли и неожиданности я не смогла сдержать крик, что, как я потом поняла, и было нужно моему похитителю. Завершив разговор, Анатолий ушёл, напоследок сказав своим людям, что они могут делать со мной всё, что им угодно, кроме одного - я должна оставаться в живых.
Что было потом, полагаю, рассказывать нет необходимости. Любой человек прекрасно понимает, что сделают пятеро мужчин, не обременённых честью и моралью, с женщиной.
Я была девственницей. Да, как это ни покажется странным в наше достаточно свободное время, я, встречаясь с парнями, так и не зашла дальше лёгких поцелуев. Моя глупая романтичная душа хотела сначала встретить того, единственного, кто станет на всю оставшуюся жизнь моим спутником жизни. Только с ним я хотела разделить радость обладания.
Но в реальности всё случилось совершенно по-другому.
Всегда все говорят, что в первый раз для девушки, как бы хорошо её не подготовил любовник, бывает достаточно больно. Меня же никто и не собирался "подготавливать". Поэтому было не просто "достаточно больно". Нет, боль была невыносимая.
Я провела в этом подвале почти две недели. Каждый день меня били и насиловали. Я уже знала, как зовут каждого из своих мучителей, знала у кого какие предпочтения в сексе. Николай любил просто насиловать, Семёну было важно не столько насилие, сколько возможность безнаказанно избивать свою жертву. Виктор обожал сопротивление, а потому часто отпирал дверь подвала и говорил, что если я смогу выбраться из него, то получу шанс сбежать. Но он всегда был настолько быстр, что сбежать я не могла. Андрей, испытывавший склонности к педофилии, требовал, чтобы во время секса я изображала ребёнка. Однако самым страшным из этой пятёрки был Вадим, практиковавший изнасилование вместе с жуткими побоями.
Однако не это стало самым страшным. В один из дней, Вадим, войдя в раж, перестарался с побоями. Он уже не обращал внимания на то, куда именно он наносил удары. Результатом стало то, что один из ударов пришёлся на позвоночник. От пронзившей меня боли я потеряла сознание, а когда пришла в себя поняла, что дальше будет только хуже: я совершенно не чувствовала своего тела. Сколько я ни пыталась, я не смогла даже пошевелиться.
Всю ночь я недвижимо пролежала на бетонном полу. Когда утром в подвал пришёл Виктор, то мне было уже всё равно, что со мной будут делать дальше. Моя неподвижность вызвала у моих похитителей удивление и досаду. Сначала меня пытались "лечить" новыми побоями, однако полное отсутствие реакции как с моей стороны, так и - главное - со стороны моего тела, подсказало мужчинам "здравую" мысль, что со мной явно что-то не в порядке. Поэтому, не желая усугублять ситуацию, они просто оставили меня лежать на полу, время от времени принося воду.
Ещё через несколько дней дверь подвала рывком распахнулась, и в него вбежали несколько человек в камуфляже, а затем быстро вошёл Кирилл. Увидев его, я поняла, что спасена.
Быстро разобравшись в моём состоянии, Кирилл, перезвонив дяде Мише, сразу же повёз меня в больницу. Врачебный осмотр показал удручающую картину. Во время побоев был перебит позвоночник, и я на всю оставшуюся жизнь была обречена на полный паралич. Однако положение осложнялось двусторонним воспалением лёгких, заработанным мною на холодном бетонном полу, на котором я неподвижно пролежала несколько суток.
Роман Сергеевич - мой лечащий врач, всячески убеждал меня в том, что всё не так плохо, как могло бы быть. Однако сейчас, считая, что я сплю, он вывел в коридор дядю Мишу и рассказал тому правду о том, как у меня в действительности складываются дела.
- Она умирает, - без обиняков сказал Роман Сергеевич моему дяде. - Воспаление лёгких перешло в ту стадию, когда его уже невозможно излечить.
- Что, совершенно ничего нельзя сделать? - дрогнувшим голосом переспросил дядя Миша.
- Нет, - решительно ответил врач. - Время упущено. Дальше будет только агония. Но посмотрите на это с другой стороны. Может быть, это всё и к лучшему. Состояние позвоночника Ольги таково, что ей грозит полная неподвижность. Помните нашумевшую травму спортивной гимнастки Елены Мухиной, упавшей с брусьев и сломавшей позвоночник? Вашей племяннице предстоит пережить то же самое. Положение усугубляет то, что она ещё очень молода. Если бы не воспаление лёгких, то она прожила бы минимум ещё лет пятьдесят, а то и больше. Вы себе можете представить, как она ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ будет лежать совершенно неподвижно в кровати, не способная даже обиходить сама себя. Возможно, мои слова покажутся сейчас вам страшным кощунством, но, быть может, смерть сейчас для неё самый лёгкий выход. Она не будет мучительно страдать, пребывая годами в полнейшей неподвижности.
Слова врача подкосили меня. И вот сейчас я лежала и плакала, не в силах унять медленно стекающие слёзы. Как же так? Я ведь ещё даже и не жила, а теперь Смерть стоит на пороге. Но ведь это не правильно. Я хочу жить! Нет, решила я, я не согласна умирать. Я буду бороться, и я выживу - назло прогнозам Романа Сергеевича...
В течение следующих дней я прилагала все силы, борясь с воспалением лёгких. Некоторое время лекарства поддерживали мои гаснущие силы. Однако, битва была проиграна ещё до начала - к концу недели я поняла, что Смерть окончательно затягивает меня в свою тьму.
Агония была ужасной: я горела в лихорадке, вызванной высокой температурой, воздуха не хватало, я задыхалась, захлёбываясь в кашле. Тело, не повинующееся больше моим усилиям, усугубляло страдания. Уход врачей и забота дяди уже не могли изменить ситуацию к лучшему.
Последние глухие хрипы, что вырываются из моего горла, последние проблески гаснущего сознания, и вот уже я лечу в каком-то бесконечно длинном туннеле. Призрачными руками я попыталась остановить это скольжение. Я пыталась затормозить движение, стараясь схватиться руками за стены, ругаясь и крича.
- Не забирайте меня! Нет!!! Не хочу! Я не хочу уходить! Я хочу жить!!!
Скорость, с какой я летела по туннелю, убыстрялась с каждой секундой. Мои руки соскальзывали, не способные ухватиться ни за что. В полном отчаянье я собрала все оставшиеся силы и истошно заорала:
- Я ХОЧУ ЖИТЬ!!! СЛЫШИТЕ??? Я ХОЧУ ЖИТЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!