Эльбрюс Нукитэ : другие произведения.

Хомодайрес. История 1: Признак человечности

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Серая сторона негра. Не очень приятный рассказ. Возможна депрессия.

  Хомайдрес. История 1: признак человечности
  Поезд со щенками. Маленькими, злобными, кусачими. Мне шестьдесят и уже неделю я не вижу ночного неба. Вагон моя жизнь и звук открывающего для подачи еды окошка. Четырехугольник на колесах, сто квадратных метров, койки, отхожее место и 28 детей.
  Сначала нас было больше, но дети беспощадны в своем отрицании реальности, мы убивали друг друга...
  Я помню седьмой день, как более ничто в этой жизни. Эта картинка единственное, что так ярко висит в моем мозгу, это зеркало в которое не хочется смотреться.
  - Держи ее! Ахва-хва-ха! - он именно так смеялся мой первый. Мальчишка моих лет, очумевший, как и все мы. Вседозволенность и полное отсутствие контроля превращает в зверей мигом. Нас оторвали, лишили семей и сделали это легко...
  За мной пришли, когда до рассвета оставалось с четверть часа. Никто другой кроме монстра не мог заявиться в лучах восхода. Отец уже закрыл ставни, я и четверо братьев дремали в подвальных кроватях, как дверь потряс удар.
  - Убирайтесь! - не стал разбираться отец.
  - Открывай эту чертову дверь, иначе я все твое гнездо змеенышей сожгу на солнце.
  "Сраное светило! - выругался отец. - Хомодайрес!"
  - Что тебе надо?
  - А ты не догадываешься? Я досчитаю до пяти. Ведь ровно столько у тебя сыновей? Если на исходе "большого пальца" не окажусь внутри. Тебе "пиз-ц" и всем вырвоткам. Итак: мизинец!
  Голос у рассветного пришельца был очень мерзким, каким-то дребезжащим и брезгливым, а еще несмотря на грязные слова, скотскую наглость, в тоне слышалось безразличие. Это существо оскорбляло не ради удовольствия, оно так думало и действовало.
  - Стражник, - назвал Хомодайрес второй палец.
  Отец имел траханную гордость поэтому медлил.
  - Средний, - продолжал монстр.
  Отец решил дальше не испытывать неудачу, он отодвинул тяжелый засов, раскрыл дверь перед судьбой, но та решила посмеяться.
  - Указательный, - сказал Хомодайрес и не пошевелился что бы войти.
  - Прошу! - побледнел отец.
  - Бооо-ль-шооой, - протянул медленно монстр и улыбнулся. - Надо же! Как нехорошо получилось.
  Я проснулся сразу после первого стука в дверь, сполз с кровати и так что бы меня не услышали, на цыпочках поднялся по ступенькам, выглянул из под люка. События понеслись бешенной химерой. Кто-то ударил папу ногой в лицо и шагнул к нам в дом. Головы на плечах я не имел и тогда. Поэтому с криком выскочил, подхватил табурет, что бы через секунду оказаться поднятым за шею сильной рукой. В глазах потемнело.
  - Борись гаденышь, - услышал я голос, который возненавидел с той же секунды и перестал ненавидеть совсем недавно. - Борись мерзотина или клянусь луной я вырву тебе кадык и скормлю своей химере.
  - Дверь закройте господин, - откуда-то донесся голос отца. - Иначе, мы все сгорим.
  - О как!? - удивился хомодайрес, еще сильнее сжимая пальцы. - Целый господин!
  Я царапал ногтями кожу чудовища, но ему было все равно. Тогда исхитрившись, лягнул ногой в подбородок твари, не достал, но заработал одобрительный смешок.
  - Не бзди деревня, вы точно сгорите, а я-то нет! Бу-га-га!
  Отец поднялся и бросился на мучителя, тот выкинул довольно подлый трюк, ударил мной по родителю. Хрустнуло, из носа потекла кровь. Стальные клещи разжались, я очутился на полу и никак не мог поймать воздух.
  - Луна с вами - убогие, - хомодайрес со вздохом, означавшим вселенское одолжение закрыл дверь. - Где же остальные братья, обмочились? Бу-га-га! Впрочем, мне нет никакого дела до них, я заберу этого.
  Он несильно пнул меня под ребра, так что первый глоток воздуха застрял болью в отбитой кости.
  - Я заденую здесь, фруктов и крови, да поживее!
  Весь день я не спал, а перед самыми сумерками, отец вывел меня через потайной ход, прорытый несколько десятков лет назад, сразу после смерти матери. Тогда ее просто забили на смерть перепуганные соседи. Искали колдунов, пособников хумансов. У вечного пьяного Забрышка, испортилась вся кровь в доме. Не надо было оставлять ее под лучами солнца, однако сволочь имел свой интерес. Чем гаже обвинение, тем в него охотнее верят. Не долго думая, он указал на маму, та несколько лет назад отклонила его скотские знаки внимания, типа шлепка или скабрезного слова. Вот и решил отомстить. Ему может никто бы и не поверил, но вот беда, год оказался злым, то тут, то там, объявлялись хумансы, вырезая целые деревни. Еще и дочка старосты пропала, потом выяснилось, что она сбежала с мельником в соседнюю деревню, но спичка попала точно на сено.
  Отца дома не оказалось, уехал в город на заработки. Маму приковали к позорному столбу и оставили на солнце. Я до первых лучей был с ней, обгорел и два месяца потом сильно болел.
  - Сынок, запомни, нет ничего благородней и справедливей мести. Отомсти за меня, а теперь беги!
  Я накрепко это запомнил. Ее черты ушли от меня, а слова остались на всегда. Когда вернулся отец и узнал о содеянном, выл так, что соседи сбежались с вилами. Первый среди них Забришек. Чего стоило сдержаться тогда.
  Прошел месяц и сука-сосед утонул в болоте, чему никто не удивился. А точно на годовщину маминой смерти, подох староста. Отец пригвоздил его вилами к дереву, с какой радостью я раз за разом втыкал в него нож!
  Конечно пропажу старосты повесили на отца, приезжал дознаватель из города, но доказать ничего не смог. Тело пропало, мы оставили его на солнце. А чиновник уехал богаче на двести ублей, целое состояние для нашей семьи...
  Я вылез ровно в момент когда благодатная луна появилась на востоке. День умер, мне оставалось напрямки минут десять топать, а там лес, никакой хомодайрес не найдет. Еды у меня хватит на пару дней, а там глядишь и вертаюсь, вряд ли чудовище дожидаться станет.
  Он стоял огромный, злой и паскудно улыбался. Двухметровое седое чудовище с длинными немытыми волосами, ниспадающими на плечи. Черный потасканный плащ из кожи панцерной рыбы, сидел на нем, как продолжение тела, словно чудовищные крылья. В руках хомодайрес сжимал серпы из стали. Только Орден, высшие дворяне и сановники империи могли позволить себе оружие из металла, все остальные довольствовались деревянными мечами, прекрасно справлявшимися со своим предназначением - убивать. Но против хумансов, с их непробиваемой кожей и чудовищной мускулатурой такое оружие было бессильно. Эти серпы стоили целое состояние, но никто за всю историю существования хомодайресов не отважился посягнуть на них.
  Я приготовился умереть.
  - Держи, - он протянул туго набитый кошель. - Здесь тысяча ублей, гораздо больше чем стоит такой щенок, как ты. Ну, что лупаешь глазами? Беги прощаться. Одежду возьми, только немного, нести сам будешь. У тебя пять минут. Пшел!
  Он дал мне такого пинка, что я пролетев три метра, уткнулся носом в землю.
  - Точно переплатил, - хомодайрес сплюнул тягучей желтой слюной.
  Отец сразу все понял. Я протянул кошель, хотя очень хотелось швырнуть под ноги. Он высылал на ладонь деревянные кругляши с вкраплениями железа. Это было целое состояние. Можно достойно вырастить сыновей, прикупить таверну или даже открыть свинобойню - хорошая кровь всегда желанная. А цена всего лишь я, тем более, что это даже не подлость во спасение, просто нет иного выбора.
  Папа широко размахнулся и силой швырнул деньги на тракт. С меня спала злая эгоистичная пелена. Это был неправильный поступок, архаичный, нелепый и даже безответственный, но есть вещи сильнее правильности. Сейчас я в них не верю, но тогда.
  - Папка! - Я стиснул его так, что казалось выжму до крови. А он пальцы запустил мне в шевелюру, обнял нежно, как никогда ранее. Я даже сейчас ощущаю это чувство детского счастья.
  - Всегда Помни, что сказала тебе мама.
  - Я помню и обязательно вернусь.
  Увы, вернуться у меня не получилось, хуманс вырезал все нашу деревню. А вот отомстить ...
  Когда шел обратно заметил, как соседи дерутся за убли, кто-то успел достать нож, мелькнули вилы. Именно тогда я перестал ощущать себя таким же, как они, еще не хомайдрес, но точно не вампир...
  - Ахва-хва-ха , - смеялся паскудник. Раньше я часто думал, что может вырасти из такой тварюшки. Помню десяток пацанов глазели, как еще трое забивали палками насмерть кошку. Просто так, что бы посмотреть, как жизнь цепляется за боль. Достойны ли они жить - Суки!!! Тогда я просто ушел, последний раз!
  - Ахва-хва-ха... хыыы.
  Деревянная кружка опустилась на голову, еще и еще. Я бил с неистовством доступным хумансам. Никто из дружков смешливого не пытался меня остановить, они столпились в противоположенной стороне вагона и дрожали, как свинья, которой сейчас пустят кровь. Кружка давно раскололась, кулак все молотил по лопнувшим губам, рваному лицу, пузырям крови. Мне было хорошо. Девчонка за которую я заступился, выла сжимая рваные лохмотья, бывшие одеждой. Она показалась мне удивительно убогой и при этом привлекательной, клянусь если бы я был взрослее, ее постигла участь от которой я ее спас. Страшно и нелепо? Такая и жизнь, страшная в проявлениях и нелепая в последствиях этих деяний.
  В нашу временную тюрьму, привлеченный криками вошел хомодайрес. Он даже пальцем не шевельнул, что бы остановить мой непрекращающийся вой. Казалось его как минимум устраивает происходящее. И только после того, как я обессиленный упал на тело, наш надсмотрщик выкинул труп на мостовую.
  - По койкам щенки!
  Все бросились выполнять приказ. Меня же удивительно бережно, словно драгоценность подняли сильные руки.
  - Запомни этот миг щенок! Сегодня от руки хуманса сдох крутой ублюдок, не рассчитал своих сил. Его имя свободно. Можешь называться Патриций, это честь, которую остальные, если конечно не помрут, заслужат только после 50 лет обучения.
  Я смотрел на вампира, который забрал меня из семьи, который собирался создать монстра, смотрел и улыбался.
  - А как твое имя? - спросил я, скалясь, как обезьяна у которой отобрали банан.
  - Тебе-то какое дело урод? - удивился надсмотрщик.
  - Хочу заполучить его!
  Хомодайрес начал смеяться. Раз - коронный удар ногой ровняет нос и губы. Два - стандартный, но очень болезный удар кованным носком ботинка в ребра. Три - его нога мнет мою гортань.
  - Ах ты, маленькая мерзотина. Ты же знаешь, что взять имя хомодайреса можно только после его смерти. Значит угрожаешь мне? У тебя стальные кохонос малыш, но этого мало. Приходи, как вырастишь, мое имя Констанций!
  Он отвел ногу и клянусь Луной, забил отличной гол моей головой. Так бы жопоногой сборной Московии играть! Сознание отключилось - наконец-то!
  Помимо меня дураков не нашлось, пара ублюдков захотели получит имя. Ладно бы если сошлись в схватке друг с другом, так нет! Они объединились и пока я был в отключке, убили ту самую девчонку, перед этим тщательно поглумившись. А меня, несмотря на то, что я был лакомой добычей не тронули, большая ошибка!
  
  ***
  С первыми тенями нас выпустили во внутренний двор незнакомого замка. Мы просто упали на покрытую жесткой брусчаткой землю, не в силах поверить, что наше страшное путешествие закончится. И правильно, все только началось!
  Не прошло и получаса, как нас стали грузить на цеппелин - чудо из чудес! Во всем Подлунном имелось только четыре диковинки, одна при дворе императора, другая у его заклятого друга правителя Акиремских островов гранд-канцелера Швильбама, оставшиеся две находились в собственности Ордена.
  Нас поместили в тесное помещение с одним иллюминатором, в который каждый норовил посмотреть. Когда через 12 часов в него заглянули первые лучи солнца, еще двое сгорели под вопли ужаса остальных "заготовок", пока я не исхитрился опустить деревянную шторку. Удивительно, что сгорели именно двое вампирчиков, желающих быстро обрести имя.
   Нелепость и скорость этих смертей многому научили меня, хотя бы не ценить чужую жизнь, т.е. никак, абсолютно ничтожная штука. С другой стороны меня удивляла расточительность хомодайресов, зачем они так просто разбрасывались материалом? Зачем так дорого платили родителям, если не пытались нас спасти или даже потворствовали смерти?
  Полет продолжался еще полутора суток. За это время нас один раз покормили тухлой кровью горного оленя. К иллюминатору больше никто не отваживался подходить и только однажды я рискнул поднять шторку, что бы на миг увидеть темные воды Первого океана, после чего меня жестоко избили.
  Цеппелин приземлился на краю одинокого скалистого острова, находящегося в самом центре оскверненных вод. Ни один корабль не мог подплыть ближе чем на пять километров, как только он пересекал незримую границу, днище, борта, начинали гнить и крошиться. Не проходило и пяти минут, как от грозного судна оставалась только черная слизкая субстанция, лениво лежащая на поверхности воды. Все живые существа находящиеся на корабле, растворялись в воде, как деньги в руках женщины. На остров существовал лишь один путь - по воздуху.
  Представьте себе огромную двухсотметровую башню диаметром в тысячу метров - это сердце Ордена, место, где высшие иерархи живут и умирают. Все остальные строения, оранжереи, пастбища, кровебойни, гидропонные сады, находились под землей, в недоступном месте для губителя солнца.
  Подземный город представлял собой восемь колец, одно внутри другого. Каждое кольцо было обнесено каменной стеной и охранялось, попасть в следующее можно было только сдав экзамен.
  Мы оказались в первом кольце. Нас доставили к зеленому дому Целительства, восемнадцать "заготовок", не имеющих никакой цены. Констанций проделавший с нами весь этот путь, прям лунился от радости.
  - Щенки! Через несколько минут вы пройдете небольшой тест на профпригодность. Те кто успешно выдержат испытание станут хомодайресами. Или не станут, тут уж зависит от вашего желания жить и учиться. Те кто провалит... что ж, работа найдется каждому, скоро ваши мытарства закончатся.
  Сказано это было довольно зловеще и меня никак не обманул тон хомодайреса, улыбка у него была крайне паскудной, впрочем как и у всех охотников на хумаснов.
  - Ну что кровожоры, с Луной!
  Несколько целителей проводили во внутрь эскулапии. Нас рассадили возле массивной двери в кабинет, на котором висела эмблема: комар сосущий ухо свиньи. По известной только ему очередности Констанций брал кого-то из нас и пропадал на четверть часа в недрах странного помещения. Я насчитал одиннадцать вампиров, пока стальные пальцы хомодайреса не стиснули мое плечо и никто из них не вернулся.
   Охотник на хумансов явно был чем-то крайне опечален, если не сказать, что в ярости. Я прямо чувствовал напряжение охватившее все его существо.
  - Пошевеливайся свинья!
  Он открыл дверь и сильно меня дернул, но я был готов к его выкрутасам поэтому сумел удержаться на ногах. Когда я стал рассматривать куда попал, сильно поплохело. Десять обгоревших "заготовок" лежали на коровьей бумаге, сломанные куколки, мои невольные товарищи и вольные враги по несчастью. Одиннадцатый пристегнутый к странному ложу кожаными ремнями, беззвучно бился в припадке боли. Над ним склонился целитель, в руке у него был "Праваз" выполненный из мочевого пузыря козла. С деревянной иглы капала черная жидкость.
  - Что скажешь? - спросил Констанций.
  - Опять пустышка, - спокойно молвил целитель.- Сейчас сгорит.
  И точно, как по команде привязанное тело выгнулось дугой и стало тлеть.
  - Мерде! Столько усилий, несколько лет планирования, снисхождение воли, а толку?
  - Ничего, - ответил целитель. - Твоя группа не единственная, да и она еще не кончилась. Готов поспорить у этого мальчика есть все шансы.
  - Пожалуй! - хомодайрес указал мне на скамью, прислоненную к стене, а сам уселся на широкое кресло. - Вижу, ты не очень боишься?
  - Я не дурак... Боюсь... страшно боюсь.
  - Ну и славно! Ты конечно еще мелкий, но думаю поймешь, что я тебе скажу. Обычно так не делается, таким как ты просто вводится кровь хуманса и не показывают, - хомодайрес кивнул на тела, - всякие ужасти. Но ты такой борзый. Мне просто доставляет удовольствие просветить тебя. Как ты знаешь нас мало, хомодайрес это не просто воин, подготовленный лучше других. Попробуй угадать главное качество охотника на людей?
  - Вы не боитесь солнца!
  - Ха-ха щенок, думаешь очевидный ответ всегда правильный. Это только следствие! Причина в том, что мы монстры, нам чужды чувства обывателей, мы выше их! Иначе нельзя, что бы уничтожить тьму - хумансов, надо стать еще большей тьмой! К сожалению из взрослого вампира невозможно сотворить хомодайреса, дохнут все без разбора заразы, вот сделать сволочь запросто, ха-ха. Поэтому создается почва, обстоятельства при которых ребенок меняет свое восприятие. Только из таких заготовок получается хомодайрес, способный ходить на солнце. Думаешь твоя мать погибла из-за похоти соседа? Нет дружок, это подстроил Орден, что бы сдвинуть барьеры в твоей голове и подготовить тело к крови хуманса. Так же мы поступили и с остальными щенками.
  Я мало понимал, из того что говорит чудовище, но постарался все запомнить. Когда он сказал о моей маме, я даже не дернулся, не вскрикнул, просто эмоции покинули меня, но как в тетради ростовщика отложилось все и проценты стали капать с этой секунды...
  Целитель снял тело моего предшественника, небрежно бросил обгоревшие останки в общую кучу и начал копаться в огромном саквояже.
  - Сейчас тебе введут кровь хуманса, - продолжал обладатель моего будущего имени, - совсем небольшую дозу, если честно у нас большой дефицит этого чертово яда. Сам понимаешь пополняется он редко. Так вот, у тебя отнимется язык и все тело, страшная боль, которую ты никогда не испытывал начнет рвать нутро. Это почти так же как гореть на солнце. Есть некоторый шанс, что ты выживешь, поверь я очень на это рассчитываю. Во-первых, с каждого неофита я получаю, скажем так капельку силы, во-вторых ты мне противен, я с огромной радостью буду мучить тебя десятки лет обучения, а потом убью!
  - Я могу начинать? - целитель держал наготове праваз.
  Меня крепко, сдирая кожу пристегнули к ложу-смерти, дурно пахнущего гарью. От того, что я знал источник запаха, стало невыносимо страшно, сердце зашлось в барабанном ритме. Я напряг все мускулы пытаясь вырваться из ремней.
  - Поверь мне, лучше расслабиться, так хоть есть небольшой шанс выжить. А если твое тело и нутро будут напряжены, кровь хуманса почувствует сопротивление и сожжет тебя. Вдохни несколько раз, попытайся максимально расслабиться.
  Целитель наклонился и деревянная игла вошла мне в шею. Больно не было совсем, я даже не почувствовал, как чужеродная субстанция проникла в меня. Прошло несколько минут, а я ничего не испытывал, лишь небольшое жжение в месте укола.
  - И долго мне так лежать?
  Констанций подскочил с кресла.
  - Охренеть! Ты это видел? - спросил он целителя.
  - Охренеть! - ответил тот.
  Из двадцати восьми щенков, севших в вагон из дома целителей вышли всего трое...
  
   ***
  
  Наш новый дом находился в первом круге подземного города. Мне и еще двум выжившим, выделили по отдельной комнате в стенах школы хомодайресов. После тесноты вагона и маленького помещения цеппелина, у меня были императорские хоромы. Не меньше двадцати метров! В комнате располагалась кровать, стол, два стула, гимнастическая стенка, макивара, два стеллажа, один с различным оружием, другой с книгами. Я сразу схватил деревянные серпы и стал гонять воображаемых хумансов. Вдоволь наигравшись, просто рухнул на кровать, где проспал не менее пятнадцати часов. Все последующие сорок лет, я с грустью вспоминал этот момент, ведь мне потом так и не удалась толком выспаться.
  Помывочная находилась в правом крыле этажа, а вместо выгребной ямы, служил самый обычный горшок, как в лучших домах Московии! Который я сразу как проснулся здорово наполнил.
  В комнате даже была говорилка! Она спокойно стояла себе на столе, так что пока истошно не заорала, я и знать о ней не знал!
  - Построение во внутреннем дворе через пять минут, форма произвольная!
  Сообщение повторялось раз пятнадцать прежде чем я вспомнил, как отключить ее. Подошел к пернатому и просто погладил по тридцатисантиметровому клюву. Говорилка грустно посмотрела на меня и сказала:
  - Ты совсем дурак, так у меня горло пересохнет.
  - Простите, я никогда раньше не видел говорилок и сразу не вспомнил, как с вами обращаться.
  - С любовью парень, с любовью! - пернатый распушил свои синие перья и постучал клювом по столу. - У тебя выпить есть?
  - Минутку, я сейчас принесу воды.
  - Дуррак! Я сказал выпить, а не помыться. Беги скорей вниз, а то тебе крепко достанется и без выпивки не возвращайся!
   Мысленно пожимаю плечами, выпивка - еще чего!
  Быстро спустился на два этажа, прошел коридор, минул открытые двери и очутился на месте сбора. Это был настоящий полигон! Чего здесь только не было и полосы препятствий, и всевозможные тренажеры, молотильни, круги для спаррингов, сразу не охватишь, но был твердо уверен, что не пройдет и месяца, как я буду знать здесь все.
   Во дворе помимо меня находилось еще семеро подростков примерно моего возраста. Двоих выживших с нашего вагона приметил и встал рядом.
  - Что жметесь жалкие самки крысюков! - вдруг заорало со всех сторон разом. И к нам явился он. Воплощение кошмара, которое мы стали бояться почище хумансов, старший инструктор первого круга! Это была огромная ходячая мышца, как не лопались толстые, что твои канаты вены в его бицепсах, ума не приложу. На абсолютно лысой башке, не нашлось места даже бровям, ходили упорные слухи, что он их брил для куража. Не думаю, вид инструктор имел такой, что с первого раза я чуть было на потерял сознание от его внешности, да и потом спустя годы не привык. Уши у него были сломаны и висели как дохлые мышки, нос, такое чувство, что разрубили мечом на две половники, а сшить забыли. Глаза, эти два зеркала души, были огромные, зеленые и пустые, что пугало до усрачки. Когда на тебя орут, а в зрачках пусто, как в бане у вшивого - это страшно.
  - Меня зовут мастер старший инструктор Полюций! Вы жалкие номера должны обращаться ко мне только так и только в случае крайней необходимости. Что вылупились отрыжки солнца, стройтесь! Беременная банда жабокряков, по росту!
  Я начал подталкивать своих невольных товарищей, которые от бешенного напора инструктора, потеряли возможность адекватно реагировать.
  - Ну слава луне, я уж думал, что состарюсь пока ваши жопы на голове зашевелятся. Запомните вы никто! Вы даже меньше чем никто, вы рабы. Орден купил вас и глядя на ваши безмозглые рожи, считаю, что это большая ошибка! Пока вы не сдадите первый экзамен, а я знаю, что вы его не сдадите, останетесь никем, грязью под ногтями! Это понятно?
  - Да, мастер старший инструктор, - ответил за всех я.
  - Ясно, на виду яркий пример всеобщего дебилизма, только один в адеквате, а это уже перебор. Еще раз спрашиваю, вам все понятно?
  - Да, мастер старший инструктор, - на этот раз ответили все и даже слаженно.
  - В настоящий момент на острове, а точнее внутри него, включая вас, обучаются двадцать девять будущих учеников. Это совсем не значит, что к концу обучения все останутся живы, напротив, я сделаю все возможное, что бы вы сдохли и не позорили Орден. По статистике из десяти адептов, хомодайресами становятся трое. А ведь меня просили не пугать вас и назвать более оптимистическую цифру чем есть на самом деле и я выполнил просьбу! Сами прикиньте свои шансы, можете сразу тихо удавиться и не отнимать мое время. Чтоооо, - он обвел нас взглядом, - нет желающих? Неээт? Ну ладно, тогда с завтрашней ночи начнется ваше обучение. А сейчас маленький тест, все встали на один кулак, так что бы только две костяшки указательного и среднего пальцев упирались в землю. Теперь задание, стоять вечно, ограничения по времени нет, тот кто первый упадет - девочка, последний оставшийся стоять, назначается командиром группы.
  Девочкой быть никто не хотел, тем более, что дети намного более жестоки чем взрослые и эта кличка могла остаться на долгие годы... Тем не менее первый ученик упал, когда не прошла даже минута. Полюций скривился, но ничего не сказал. На исходе второй рухнули еще трое, а на пятой я остался один. Тело вибрировало, пот застилал глаза, костяшки и запястье разрывалось от боли, а инструктор все стоял и смотрел.
  - Паршиво, - молвил он и легонько, даже нежно дотронулся носком сапога до моей руки. Я упал в лужу из пота и заплакал не от боли - бессилия.
  - Ваши предшественники продержались восемь минут! Луна! - Полюций посмотрел наверх, почему мне достались именно эти заморыши! За что!? Ну, а ты, что разлегся? Вставай!
  Прям в уши раздался рев, облокачиваясь на другую руку с трудом поднялся.
  - Что могу сказать, тест вы благополучно провалили! Сейчас отправляйтесь в столовую, а завтра я начну делать из вас бойцов или, что вероятнее мертвецов. Разойтись!
  Тогда я и не знал, что это было самое легкое упражнение...
  - Прошу прощения мастер старший инструктор!
  - Дааа? - Полюций сильно удивился, что к нему не побоялись обратиться.
  - Не подскажите, где можно найти спиртное и желательно покрепче?
  - Ты охренел? - пораженный борзотой запроса, хомайдрес даже внутренне восхитился.
  - Осмелюсь предположить, что нет. Дело в том, что комнатная говорилка сказал, что бы я без выпивки не возвращался.
  Полюций пару секунд смотрел на меня, потом заржал в голос.
  - Ну ты Семнадцатый даешь! Похоже из тебя выйдет толк!
  И он так больно хлопнул меня по плечу, что оно чуть не вылетело из сустава.
  - Пойдем, так уж и быть, передам твоему пернатому пару капель. Только имей в виду, говорилки с похмелья жутко пердят, так что озаботься затычкой, ха-ха.
  
  ***
  
  Следующая ночь стала первой в череде мук. Я раньше и не мог предположить, что в организме есть столько всего, чему можно причинить боль. Многие считают, что душевные терзания сильнее физических, тупые уроды! Хотел бы я посмотреть на то, как вас дубасят бамбуковыми палками или кидают в лицо каучуковые мячи, так что бы плющить нос и разбивать губы! Когда приходишь к себе в комнату сил не остается даже на то, что бы раздеться, так и падаешь вонючий и окровавленный в постель. Какие там душевные терзания!
  Единственное, что мне помогало не сдохнуть это память о словах матери и воля отца. Да и еще, как ни странно Констанций, я не знаю почему он выбрал меня объектом издевательств, но ненависть к нему помогала преодолевать постоянные испытания. Первый раз он появился через год моего обучения.
  - Семнадцатый на скамью! - скомандовал младший инструктор Зиброций.
  Это упражнение являлось одним из проявлением садизма, хотя волю тренировало будь здоров. Напротив друг друга на расстоянии полусогнутой руки усаживались двое учеников. По команде наставника начиналась драка, жестокая, беспощадная, без правил и без ограничения по времени. Бой заканчивался пока один из бойцов не потеряет сознание, сдача не рассматривалась. Покинуть скамью можно только победив или рухнув замертво.
  Я сидел и ждал, кого мне назначат в оппоненты. Мандража не было, я уже прошел через сотню таких схваток, чаще побеждал, бывало иногда меня выносили полутрупом, ерунда. У хомодайресов отличная фармакология, даже переломы суставов вылечивали за неделю, а на такие пустяки, как сломанные ребра и сотрясения мозга вообще не обращали внимание. Кроме того у нас начались занятия по набивке, это когда тебя всего сначала несильно, потом сильнее колотят по всему телу, плюс к этому ты мысленно помещаешь себя в непробиваемую оболочку, читаешь специальную мантру и держишь пальцы хитрым способом. И это работает!
  - Пожалуй я посмотрю чему научился это щенок!
  Я вздрогнул, к группе занимающихся неслышно подошел носящий мое будущее имя. Он возвышался над нами черным утесом с седой шапкой. Я посмотрел на Зиброция, тот протянул руку хомадайресу и крепко пожал.
  - Только не убей мне парня, у него не плохо получается.
  - Это, как получится, - усмехнулся враг.
  Он грузно опустился на скамью, та чуть было не сломалась под его громадным весом. Опустив руки вдоль туловища, чуть слышно, одними губами сказал, - я тебя сейчас сученыш в мясной фарш сплющу.
  За то время, что я его не видел носящий мое будущее имя, отрастил длинную густую бороду, делающего его похожим на персонажа злой книжки о четырехглазом волшебнике. Борода была грязная и неухоженная, мерзость одни словом.
  Надо ли говорить, что шансов у меня не было никаких? Но я совсем не боялся, это удивительно приятное чувство, когда ты знаешь итог и он тебя не страшит.
  - Бой! - дал команду инструктор.
  Хомодайрес даже не шелохнулся, а я со всей доступной мне скоростью ударил...в бороду! Захватил кончиками пальцев волосы и дернул. Правая рука сразу сломалось. Левой попытался закрыть голову, но разъяренный враг вывернул и ее, хрустнул локоть и я потерял сознание, успев ощутить как моя челюсть ломается.
  Пришел себя в доме Целителей, не там где нас пичкали кровью хумансов. Это было небольшое здание, располагавшееся на территории школы.
  - Поднимайся, не отдыхать пришел, - недовольно сказал пожилой целитель.
  Я его знал, уже десятки если не сотни раз он штопал мою шкуру, вот же работа у вампира!
  - На четыре дня ограничения нагрузок, все свободен.
  Поднялся с койки, немного мутило, но в целом нормально. Сломанные руки и челюсть уже срослись, хотя конечно болели. Будь я обычным вампиром, выздоровление могло затянуться на месяцы, возможно стал бы калекой, а так мутации, вызванные кровью хумансов, эликсирами и умения врачей ордена творит чудеса.
  Какая-то скованность ощущалась в пальцах правой руки, я поднял кисть к глазам и счастливо засмеялся. В зажатых пальцах блестели серебряные нити волос, вырванные из бороды носящего мое имя.
  
  ***
  Прошли годы, десятилетия обучения, все это время Констанций периодически возникал в моей жизни, устраивая пакости. Пару раз он чуть было меня не убил. Чего он добивался? Каким образом я задел его, у меня не было ответа. Но ненавидел я его истово, с того самого момента, как он появился возле моего дома.
  Сорок лет обучения, во мне не осталось почти ничего вампирского, мое тело научилось под воздействием эликсиров переносить солнце, я лишен моральных принципов присущих обычным жителям подлунного, мне доступна трансформация. У меня нет друзей и привязанностей, я функция! Вернее должен ей быть, но так ли это на самом деле?
  Мне доступны семь кругов подземного города. За время обучения мне стали известны все его места. Чаще всего я бываю в публичном доме "Вишенка", по сути это единственное занятие, которое мне не надоело, да, еще и театр! Никто из адептов не разделяет моего увлечения и признаться мне на них насрать, я понимаю, что сыгранные бездарными актерами пьески самого низкого уровня, однако это дико смешно. Так смешно и нелепо, что эта бездарность переходит в разряд стеба. Вообще в подземном городе Ордена, почти пять тысяч жителей и развлечений здесь достаточно, как только я минул третий круг, они стали все доступны. Настоятели понимают, что кнутом нельзя держать, приник - лучшая узда.
  Иногда мы уезжаем с острова на сборы, однажды принимали участие в охоте на хуманса, тогда все кончилось плохо, порождение тьмы убило сотни вампиров и двух хомодайресов, я если честно его даже не видел. Нам только показали результаты деятельности монстра: трупы, трупы, трупы...
  Занятия теперь проводились не каждый день, вернее мы самостоятельно должны были выполнять стандартные комплексы упражнений, не знаю, как остальные, я делал. Меня многому научила облава на монстра.
  Домой из публичного дома вернулся под утро. Хотя в подземном городе солнце никому не грозит, но режим обычный вамп соблюдает.
  Моя старая говорилка спилась еще пять лет назад. Новая не признает алкоголь, зато требует постоянно, что бы ее чесали по крыльями и глупо хихикает. Как только я открыл дверь пернатая сразу взопила:
  - Завтра, адепту номер Семнадцать, надлежит явиться к открытию врат восьмого кольца. Там ему следует ждать хомодайреса Констанция.
  - Вот сучья тварь! - выругался я и погладил говорилку по клюву.
  
  ***
  - А ты забурел Семнадцатый.
  Враг уже поджидал меня. Он почти не изменился, разве, что бороду сбрил, такой же высокий, крепкий, одетый в свой фирменный черный костюм. Я не стал с ним разговаривать, просто сложил руки крестом на груди (один из самых оскорбительных жестов у вампиров) и молчал.
  - Следуй за мной! - проревел хомодайрес, он прошел мимо попытавшись толкнуть плечом, но я сместился в сторону.
  Ворота каждого круга охраняли высшие вампиры, схваток с ними не желали и хомодайресы, эти воины не многим уступали нам, разве что не могли находиться под солнцем, да и эликсиры делающие нас сильнее и быстрее, для них смертельный яд.
  Я не имел права войти внутрь пока не сдам восьмой экзамен, но у носящего мое будущее имя оказалось бумага, подписанная кем-то из иерархов, поэтому меня пропустили без разговоров.
  Следуя за своим провожатым я минул пятиметровый свод кольца и оказался в последнем, таком желанном, районе подземного города. Я сразу увидел башню Ордена, она росла в сердце острова сквозь каменный свод и выходила на поверхность, тянясь к ненавистному солнцу и благодатной луне.
  Остров, это не только место, где из заготовок выращивают хомодайресов, это еще и колыбель новых технологий. Постоянные стычки с хумансами, систематизация знаний их демонского мира дали толчок к многим изобретениями. Например быстростерл или самовозникающие картинки, которые вскорости заменят художников. Да, что тут говорить, даже мода и некоторые аксессуары стали обязательными атрибутами дворянства. Хумансы сильно повлияли на нашу культуру, не знаю, так ли это плохо?
  Я шел и разглядывал диковинки последнего круга, здесь было мало народу, в основном только хомодайресы, но вот передвигались они на странных приспособлениях! Представьте два колеса, соединенные рамой из которой торчит морской руль с одной стороны, а с другой треугольное, крайне неудобное на вид сидение, ноги всадника упираются в странные стремена, соединенные с цепью! И таких диковинок была масса.
  Мне конечно было любопытно и тревожно, с какой целью я понадобился Магистрам? Но давно забытое ощущение новизны полностью захватили меня. Тем более провожатый не разу даже не оглянулся, чем полностью меня устроил, идет себе вперед, как заведенный, да и солнце с ним!
  Ого, да мы подбираемся к Башне Ордена. В близи ее громада ощущалась в должной мере, даже не могу представать сколько сил и жизней ушло на строительство нашей цитадели. Неужели мы идем во внутрь? Но, нет. Мы остановились возле красивого двухэтажного дома, стены которого были украшены лепниной.
  Хомодайрес постучал в деревянную дверь, в тот же миг, словно нас караулили, на пороге появился высший вампир, одетый как на войну, т.е. в золотых латах и при оружии.
  - Адепт Семнадцатый? - спросил он. Я просто кивнул.
  - Прошу следовать за мной.
  - До скорой встречи щенок, - бросил хомодайрес, но мне было не до него.
  Я зашел в дом. Высший отвел на второй этаж и завел в небольшую комнату, обставленную в модном стиле "абстр", ну это когда набрал в рот (это еще хорошо) краски, плюнул на картину, шедевр готов. Или залил свинячье дерьмо гипсом, раскрасил чернилами - принимайте скульптуру от гения.
  - Здравствуй Семнадцатый!
  Я вздрогнул, когда вошел в комнате никого не было, а теперь напротив стоял маленький чуть больше ребенка вампир. Самый обычный, ничем не примечательный, лицо простое, как и у сотен других, хочешь зацепиться - не за что, размытый воздух. От него не несло силой и не давило глубиной прожитых веков. Одет по-домашнему, в свободную белую рубашку и такие же брюки, стопы босы.
  - Меня зовут Бериций, ты слушал обо мне?
  Он спросил именно так - "слушал". Бериций... Легендарная личность, отправившая обратно в ад десяток хумансов, но не этим от славен. В иерархии Ордена он занимал должность ищейки-палача. В его задачу входило не допустить утечки ненужной для простого вампа информации, пресечение любого недовольства действиями магистров и уничтожение неугодных, отбившихся от контроля хомодайресов. Чем я мог его заинтересовать? Да ничем!
  - Давай присядем, в ногам правды нет, - это пословица хуманосов стала очень популярной среди ленивого вампюда.
  - В заднице правды тоже не много, мастер, - решил пошутить я.
  - А вот и нет сынок, дерьмо - вот, правда жизни. Но я позвал тебя не ради философских диспутов.
  Мы сели в кресла, стоящие друг на против друга.
  - Орден нуждается в твоей помощи.
  - Я готов на все.
  - Это похвально. То, что я тебе сейчас расскажу не является секретом для тех кто вхож в восьмой круг, но для остальных это табу.
  Я кивнул.
  - Обучение хомодайреса не может быть закончено пока он не встретится лицом к лицу с хумансом. Несколько лет назад мы смогли пленить монстра, это молодая женщина.
  Наверно, я не смог контролировать свою лицо, сказанное Берицием было не мыслимым. Живой хуманс здесь? В сердце Ордена.
  - Вижу, твое удивление. Но если ты поразмыслишь поймешь всю полезность этого факта. Каждый из адептов, достигший твоего уровня должен войти в узилище хуманса. Иначе хомодайресом не стать.
  - Я правильно понимаю, что там меня ждет поединок? Но тогда получается, если хуманса захватили несколько лет назад, она убила всех претендентов?
  - Ты не верно понимаешь. Поединок тебя конечно ждет, но иного рода. Ты должен отдать свое семя лону монстра.
  У меня нет ни одного аргумента с помощью которого меня можно убедить. Сказать, что это шок? Нет, это пиз-ц! Это...уффф... Это... Что за хрень? Внутри меня, где-то глубоко звякнула струна инфернального интереса, прочь ее!
  - Внимай мне Семнадцатый. Это необходимое условие, либо ты соглашаешься, либо отсюда уносят твой труп. Через это проходят все.
  - Ага, как же, а до того, как изловили монстра?
  - Тогда было сложнее...
  - Да, неужели?
  - Не перебивай адепт. Ордену нужны отпрыски хуманса. Твой долг исполнять волю Иерархов. Прямо сейчас ты отправишься в узилище монстра. Тебе дадут делающий твою мужскую силу непоколебимой наркотик и укрепляющие эликсиры. Не забудь выпить их, хуманс может решить тебя просто убить. Свободен!
  
  ***
  Теперь я мог рассмотреть ее спокойно. Но вместо этого закрыл глаза, доверился своим ощущениям. Ноздри сразу затрепетали от незнакомого запаха, даже не знаю как его описать, но волосы на моих руках поднялись дыбом, позвоночник окатил ледяной дождь при этом я не испытал страх, нечто иное...
  - Так пахнет смерть, - ее голос. Ее голос ударил, не слабее копыт бешенной химеры. Мурашки прокатились уже по всему телу, в паху сладостно заныло. Усилием воли успокоил плоть, старясь точно анализировать свои эмоции. Получалось скверно, я желал ее толком не рассмотрев, желал с того момента, как услышал это жуткое предложение, желал только потому, что это дико, невообразимо и так преступно.
  Открыл глаза. Рано!
  Я стал искать глазами ее губы, что бы увидеть страшное для любого вампира. Но спелые, сочные, ярко алые уста были заперты и мне уже хотелось просто распечатать их своей плотью. Прекрасно понимая чего я хочу, она разомкнула цедильню и провела прелестным язычком по тупым белым зубам! Сраное солнце, я не испытал ни грамма омерзения. Все барьеры, сорок лет тренировок оказались съедены безклычным ртом!
  Теперь я дал себе волю и стал пожирать ее глазами. Короткая стрижка белых, как снег волос нисколько не портила ее. Курносый нос, глаза куницы и тело самой дорогой куртизанки, тело инструмента из которого хочется извлекать все возможные и невозможные звуки. Золотая кожа, которой просто не бывают у вампиров, сводит ноги от желания прикоснуться. Да, черт дери, что со мной такое? Плоть вздыбилась и звала начать ужас!!! Взгляд шарил по обнаженному телу, абсолютно бесстыдно останавливаясь на самых потайных местах. Она повернулась ко мне спиной, прогнула прекрасную спинку, на ее ягодицах проступили две ямочки.
  - Долго тебя ждать?
  Я бросился отсев любую осторожность, доверившись только одному чувству - страсти. Почти обхватив ее стан руками, вдруг почувствовал, что мир перевернулся, крепкие руки хуманса приподняли меня к каменному потолку и силой опустили вниз, только у самого пола чуть притормаживая, позвоночник отозвался болью, в глазах потемнело.
   - Глупый маленький вампирчик, тебе никогда не стать хомодайресом. А знаешь почему? Ты умрешь здесь и сейчас. Я просто выкручу твою пустую голову.
  В подтверждении своих слов она уселась мне на грудь коленями и обхватила шею руками.
  - Не посмеешь, тебя убьют! - я схватил ее руки, пытаясь оторвать, но даже не сдвинул их на миллиметр.
  - Как бы не так, тебе почти не обманули, я единственный оставшийся в распоряжении Ордена хуманс, кроме того милый мальчик ты провалил испытание. Даже не выпил эликсир, делающий тебя сильнее, ну как можно быть таким безответственным?
  Шея затрещала и я понял, что сейчас умру, при этом моя плоть окаменела настолько, что им можно было дробить орехи.
  Она почувствовала, одна рука скользнула вниз и обхватила готовую лопнуть страсть.
  - Ого! Да ты мальчик извращенец.
  Одним движением разорвала брюки, подалась бедрами назад, туго оседлав.
  - Договоримся так, продержишься хотя бы пять минут останешься жив.
  И что мне оставалось? Это были самые трудные триста секунд моей жизни.
  Потом она забавлялась, тискала меня, как игрушку, то гладила, то сжимала, возбуждала и тут же делала ничтожным, заставляла вытворять и сама вытворяла такие вещи, о которых я не имел представление ранее и не хотел иметь впредь! Мне пришлось выпить все эликсиры, что бы не умереть в этой бешенной гонке страсти и похоти. Действительно хумансы исчадия ада, только их развратный порочный мозг способен придумать такой восхитительный разврат.
   Наконец, когда она поняла, что больше не сможет получит от меня даже стона, прилегла на груди.
  - Не плохо милый мальчик. Теперь когда тело мое удовлетворено, удовлетвори и любопытство...
  - Что, ты хочешь знать?
  - Расскажи, кто тебе ударил по твоей пепельной голове? Ведь идея стать хомодайресом дика и безумна.
  Я был удивлен. Разговаривать с хумансом? Еще более дико чем заниматься с ней бешенным сексом. И еще я был удивлен тем, что меня влечет к этому существу, мне захотелось не просто ответить, а поведать свою жизнь.
  Она слушала спокойно, не проявляя никаких эмоций, лишь ее звериные глаза то сверкали, то тухли в неярком свете тюремных факелов. Когда я закончил, монстр, которыми пугают детей и которого страшатся все обитатели подлунного запустила мне в волосы пятерню и я ощутил на краткий мир прикосновение детства.
  - Я помогу тебе Семнадцатый, а ты поможешь мне. Скажешь Иерархам, что я готова понести от тебя. Но для этого нужны соответствующие условия. Ты еще трижды придешь ко мне, - закатив томно глаза, она провела языком по губкам, - и подготовься хорошо, я хочу насладиться перед смертью.
  - Смертью?
  - О, да милый мальчик! Неужели ты думаешь, что такая жизнь мне в радость? Служить мерилом для убийц?
  - Но...
  - Не перебивай! Просто передай своим хозяевам, что нужно еще три встречи. После чего, я должна умыться в реке под утренними лучами солнца.
  - С какой стати? А мне это нужно!?
  - Поверь, гораздо больше, чем мне. И потом, тебе разве не понравилось?
  Хуманс потянулась ко мне своими изящными и необыкновенно сильными руками, с которыми я не мог справиться даже под действием эликсира и сделала такое чему нельзя дать описание, но можно помнить, и биться в истерике от невозможности повторить.
  - Как твое имя? - спросил, чувствуя как мышцы разрываются от боли и неги.
  - Дарина, - спокойно произнесла хуманс. - А тебя как величать милый мальчик?
  - Семнадцатый...
  
  ***
  Как только покинул узилище хуманса, меня взяли в квадрат четверо эрцдайресов. В руках у них были заряженные фраерболами быстрострелы, которые целились мне прямо в лицо. Никогда ранее не видел их столько в одном вместе, сраное солнце! Я только раз в жизни имел сомнительное удовольствие лицезреть охотника на хомодайресов-ренегатов и мне хватило! Поговаривали, что все они на треть хумансы, не знаю на сколько это правда, за такие разговоры можно было лишиться не только языка, но и головы. Однако это были лучшие бойцы ордена. Я сам видел, как эрцдайрес всего с одним серпом фехтовал против трех хомодайресов, а теперь эти волкодавы ордена пришли за мной, что учитываю произошедшее собственно не удивительно.
  - Номер Семнадцать, мы сопроводим вас в приемные покои Иерарха, - раздалось из под безликой маски-шлема конвоира. Никто никогда не видел лица наказующих ордена. Их форменная одежда, состояла из белой куртки, черных штанов и обуви в подошве которой спрятано оскверненное хумансами лезвие. Маска была цельной, раскрашенной в черно-белый цвет, без всякого намека на отверстия для глаз.
  - Я могу привести себя в подобающий вид? - в моем вопросе был резон, потому что выглядел я действительно неважнецки, фактически мечтал, только о том, что бы лечь и проспать лет так триста.
  Обратившийся ко мне эрцдайрес ничего не ответил, лишь красноречиво повел стволом оружия. Не сдерживая глубокий вдох, я отправился в центре квадрата в покои главы Ордена.
  Иди пришлось очень долго, не меньше часа, усталое тело требовало свежей крови, надеюсь хотя бы покормят.
  Мне не приходилось бывать в Цитадели до сего момента, поэтому путешествие хоть и было утомительным, да и тревожным, но все же очень познавательным. Убранство коридоров и комнат, которые мы проходили обставлены пышно и в то же время с хорошим вкусом, насколько я могу судить конечно. Стены увешены полотнами из жизни адептов ордена, некоторые изображенные на них существа выглядели настолько живыми, что даже пугали своей натуральностью. С одной картины на меня смотрел свящ, его безумные глаза гипнотизировали, раскрытый в гневе рот являл мерзкие ровные зубы, боевой артефакт зажатый в руке давил даже сквозь рисунок. Я почувствовал жуткое отвращение и страх. Вот ведь странно, не прошло и часа, как я целовал безклыковый рот Дарины и меня не выворачивало наизнанку!
  Только однажды нам встретился хомодайрес, это был мой личный кошмар, казалось он специально подстроил встречу, что бы еще раз унизить меня.
  - Ба! Кого я вижу! Лучшая хумансовая подстилка во всем подлунном! Ты будь аккуратнее дружок, не заразись чем-нибудь срамным. Сам уж знаешь эти хумансы такие выдумщики, ха-ха.
  Я предпочитал промолчать, потому что во-первых не время, во-вторых я просто не думал в этом аспекте. Ясно, что я пошел на это ради Ордена, но как соитие с хумансом выглядит со стороны? Сраное Солнце!!! А ведь мне понравилось!!! Я хотел несмотря на смертельную усталость еще и еще. Дарина прочно сидела в моем мозгу и я поймал себя на мысли, что готов ради нее на многое, если не на все. Вот так сразу!
  - Что, язык проглотил? Ну это и понятно. Загордился видать. Наш бычок-производитель дампирчиков. Ох уж мы погоняем твоих ублюдков. Бу-га-га!
  Ой как мне стало плохо. Я даже потерял над собой контроль и попытался врезать со всей дури в пах "носящему мое будущее имя", но тот был опытным бойцом. С огромный удовольствием встретил мою ногу ребром стопы и локтем ударил в висок. Я зашатался, дальше вмешались эрцдайресы, они просто закрыли меня не давая врагу довершить избиение. Хомодайрес презрительно сплюнул и не удержавшись от шпильки добавил:
  - Может сходить к этой хумансовой шлюхе? Хотя, нет. Я свой клинок не на помойке нашел. Боюсь облюю себе сапоги, уже тошнит. Бывай шлюшонок!
  Мускулы сводит ненавистью, я даже прикрыл глаза, несколько глубоких вдохов по методике вервольфов дали возможность идти...просто идти чеканя шаг.
  Возле неприметного на фоне всеобщей помпезности кабинета, эрцдайресы остановили ход. На двери висела бедная, пошарканная табличка, на которой неровным почеркам нанесена всего одна надпись "секретарь".
  - Стой здесь, - обратилась ко мне маска.
  Один из сопровождающих без стука вошел внутрь, остальные все также невозмутимо и молча, стерегли меня. От кого, хотелось бы знать?
  Минуло наверно с четверть часа и я отчаявшись найти что-нибудь типа стула, просто сел на пол. В этой части башни было все также безлюдно и тише чем в гробу, мои конвоиры не издавали ни звука, хоть бы пернул кто, что ли!
  Наверно я задремал, потому что довольно неприятно был вырван из полусна рывком за подмышки.
  - Тебя ждут Семндацатый, - эрцдайрес кивнул на приоткрытую дверь. - Удачи, - пожелал он, чем вывел из душевного равновесия.
  Волнение охватило меня. Конечно понятно, что хотел узнать Иерарх, но встреча с ним не меньшее потрясение, чем война лежа с самкой хуманса.
  Я вошел в кабинет и быстро зафиксировал все увиденное в памяти. Помещение довольно внушительное, потолки не меньше пяти метров, расписаны цветной мозаикой. Стенды обиты бархатом и уставлены по периметру дубовой мебелью, стеллажами с книгами и массивным кожаным диваном, на котором сидит закинув ногу за ногу Лесья, обворожительная, смертоносная рыжеволоска, единственная вампирка-хомадайрес достигшая восьмого круга. Эротическая мечта доброй половины всех мужчин на острове и не только... Она смотрит на меня как курица на хлеб и только не облизывается.
  В центре кабинеты покоится стол, это настоящее произведение искусства, выполненное в виде сраженного хуманса, стоящего на четвереньках. На спине солнцелюба огромная мраморная столешница.
  Он сидит в мягком кресле, по легенде обшитом кожей хумансов и приветливо улыбается. Молодой, даже юный, выглядит чуть старше меня. Одет, как столичный щеголь, в желтое кимоно, подвязанное красным поясом. Вот уже бессменный три тысячи лет, Великий Владыка Иерарх Ордена Римидалв!
  Как положено я склонил голову, поднял вверх правую руку и рубану ей слева на права, отдавая честь Владыке.
  - Рад видеть тебя Семнадцатый в добром здравии, - голос Главы хомодайресов резко диссонировал с его внешностью, слова благосклонны, но интонация - сдерживаемый рык льва или демона! - Ты не спешил.
  - Простите Мастер...
  Единственное, что оставалось каяться на несправедливый упрек, это лучшее пред женщинами и начальством. Невинно обвинен - извинись. Прав сам - извинись в тройне.
  - Полно. Расскажи нам о своей встречи с хуманкой. Пересказ постельных забав можешь пропустить..пока. А сейчас сосредоточься на ее словах. Постарайся ничего не упустить из виду.
  Я стал рассказывать. Меня не перебивали, слушали предельно внимательно, Лесья буравила хитрым взглядом, словно говоря - "ты, что-то скрываешь". И она права, я поведал не все.
  - Значит, - уточнил Патриарх, - она утверждает, что может забеременеть?
  - Да, Мастер.
  - Интересно... Что скажешь Лесья?
  - Помимо нашего сегодняшнего героя было еще двенадцать храбрецов, семерых она убила. Четверо оказались несостоятельными, несмотря на то, что их накачали отваром травы Гра-виа. Кстати Семнадцатый, тебе будет приятно узнать, что одним из них был твой любимый наставник Констанций.
  Я вздрогнул, некая волна злорадства пронеслось по моим венам.
  - И только одному, - продолжала вампирка, - удалось совершить с хуманкой соитие. Увы, эта связь не принесла потомков. Нам очень нужны отпрыски хуманса, врага надо тщательно изучить. Мы даже не можем разложить эту тварь тьмы на органы, с чем тогда останемся? Ты оказал неоценимую услугу Ордену и если повезет, а шанс на это большой, мы сможем вырастить собственных дампиров. Ты представляешь Семнадцатый какая это власть и сила. Поэтому я считаю, надо согласится на условия Дарины.
  - А если это уловка? - заметил Глава. - Хумансы - порождения дьявольского мира, они хитры и коварны.
  - Мы учтем это, куда она денется по присмотром двадцати хомодайресов?
  - Может она хочет просто умереть? - спросил я.
  - Не говори глупости Семнадцатый, - усмехнулась Лесья. - Хумансы самые эгоистичные твари во всей Вселенной, больше своей жизни, они любят только убивать и мучить. Ты же испытал это, не так ли?
  - Решено, - сказал Иерарх. - Ты еще трижды посетишь Дарину. А пока тебе надлежит возлечь с Лесью.
  Я открыл в изумлении рот.
  - Чему удивляешься красавчик, ты должен передать мне все чему тебя научила хуманка, а как это сделать если не естественным способом, - поразила вампирка.
  - Боюсь вам это не очень понравится леди...Кроме того я не в лучшей форме.
  - Ничего, ради блага Ордена можно потерпеть и тебе, и мне. А что до формы, выпьешь настойку гра-виа.
  Мне нечего было сказать, хотя...Странная ревность просилась наружу, да так, что я не в силах был ее сдережать.
  - Скажите, - я посмотрел на Лесью. - Кто был тот хомодайрес, который смог себя преодолеть и овладел дитем тьмы?
  - Я! - ответил Римидалв, исчезая в дымке трансформации.
  
  ***
  
  Я следовал в узилище к хумансу с опаской и страстью. Не мог же я влюбиться в это исчадия зла, всего за одну встречу. Или может она меня околдовала?
  Эрдайсеры проводили до коридора ведущего в камеру, трое из них обнажили серпы, четвертый отпер железную решетку. Я зашел внутрь и услышал, как запирается за спиной сама жизнь. Почему-то в первый раз не было так жутко.
  Пятнадцать шагов, поворот налево и передо мной дверь, я отпер ее данным мне ключом и очутился в камере. Я сразу понял, что она умирает. Все ее обнаженное тело было изломано, суставы вывернуты под разными углами, кровь сочилась из раны на голове.
  - Кто это сделал? Почему ты не защищалась? Я сейчас позову на помощь!
  - Не надо милый мальчик. Для меня история закончилась и слава богу, не будет у нас с тобой...ничего не будет, так наверно и лучше, - она говорила очень тихо, я с трудом различал ее речь.
  - Кто это сделал? Скажи!!!
  - Не кричи. Ко мне несколько часов назад зашел огромный убийца, с порога он стал расстреливать меня из вашего оружия, его заряды не способны убить, но выпущенные почти в упор ослабляли. В какой-то момент я потеряла сознание. Очнулась от того, что он избивал меня деревянной оглоблей, когда я не смогла сопротивляться попытался овладеть мной, но у него ничего не вышло. Как же он орал, проклинал тебя и все время бил по лицу. Он слишком слаб духом, не так как ты... Я умираю, обними меня пожалуйста... Знаешь, в другой жизни, я могла бы любить тебя...
  Я баюкал ее такую слабую голову на своих коленях. И не видел в ней ничего демонского, просто прекрасная женщина, которая умирала. Я гладил короткий ежик снежных волос и плакал. Ведь как странно, мне было жалко себя, полюбившего монстра, странного адепта, так и застывшего между двух состояний: вампира и хомодайреса. Ведь как жутко, мне бешено хотелось взять ее, урвать последнюю минуту жизни. Ласкать это умирающее и такое желанное тело... От невозможности это сделать, от злобы и жалости к себе, я стал кусать до крови свои руки. Все! Дыхание исчезло, на моих коленях лежала оболочка, первый увиденный мной мертвый хуманс...
  Меня мурыжили долго, Римидалв, Бериций, Лесья, две недели шли допросы. В итоге признали невиновным и отпустили.
  Официально было принято решение, что Дарина покончила жизнь самоубийством. Я подал запрос на поединок с носящим мое имя. Иерархи строго смотрели на стычки между хомодайресами и жестоко наказывали обоих, не взирая на причину ссоры. Но в данном случае пошли на встречу. Поскольку вина его не была доказана, но была, скажем так возможной. Прошение удовлетворили. Оставалось только найти его, враг, как сквозь землю провалился. Потом выяснилось, что он покинул остров на Цеппелине, сразу после смерти Дарины.
  Прошло пять лет, прежде чем я вышел на его след. Все это время я был Семнадцатым и без имени не имел право называться хомодайресом, а значит брать плату за уничтожение чудовищ. Можно сказать, что мне повезло. Я получил приказ проверить небольшое селение, расположенное недалеко от столицы. Местные крестьяне жаловались, что по утрам слышат хохот и стоны, доносящиеся со стороны леса. Понятно, что это были бредни, но приказы магистров не обсуждаются. В этом селе я и встретил врага. Он как раз втирал местным, что стоны и хохот не что иное, как подготовка к обеду злобного хуманса, а в качестве блюд они - селяне. Тут и подъехал я. С какой же радостью я увидел его разъяренное лицо. А когда он прочел, выданное мне разрешение на поединок, разразился такой бранью, что я даже позавидовал. Однако он не испугался, все его сожаления касались отложившего заработка. Пообещав крестьянам скоро вернуться, он ласково произнес.
  - Тут недалеко есть прекрасная поляна, я столько сил потратил на ней, что бы запугать этих придурков, а ты испортил мне торги! Теперь придется выколачивать из них каждый убль. Думаю, что имею право, выпустить тебе кишки именно там.
  Я не возражал. Добрались действительно споро. Место и правда чудесное, как раз для того, что бы умереть. Обнажаю серпы. Как долго я шел к этому моменту, на секунду меня захватила странная сентиментальность, даже расхотелось на неумолимо краткий миг убивать его.
  - Помнишь, как вырвал клок волос из твоей вонючей бороды? Вижу помнишь. Сейчас я вырву твое сердце.
  - Собака лает, ветер носит.
  Серп летит мне в горло, второй снизу в пах. Нет никакого смысла блокировать, плавно ухожу влево. Черт! Хомодайрес продолжает атаку, из низкой стойки метет железом по пятам. Прыжок вперед и вверх, атакую спину и голову. Теперь он вынужден защищаться вскидывает оружие, связывает мои клинки, но я ударяю пятками в его спину и с удовольствием слышу хруст позвоночника.
  Перекат, уход с возможной линии атаки, поднимаю серпы фигурой журавль.
  Хомодайрес уже стоит наготове, не спеша атаковать пристально смотрит, на губах презрительная ухмылка.
  - Сладко тебе было подстилка хумансов? А ты знаешь, что когда я ее трахал, она просила еще и еще, и не могла насытится. С каким удовольствием она заглатыва...
  Качнул вправо, влево, опять влево, серпы ударили в голову и левую почку. Он ставит блок и бьет ногой в грудь, чуть отклоняюсь, но недостаточно, химера лягает слабее. Приземляюсь на спину и кувырок назад и сразу вбок. Вовремя! Серп врезается в землю. Он не стоит на месте, давая мне шанс оклематься, а продолжает атаку по всем правилам боя. Серпы мелькают, высекая снопы искр, четыре клинка сплелись в жатве, урожай в которой чья-то жизнь. Темп убыстряется, крутим знаки бесконечность, которые сталкиваясь отдаются болью в руках. Минута бешенной рубки. Две. Кто совершит ошибку? Я делаю шаг вперед, прямо в вихрь танцующей стали и бью его лбом в нос. Неудачно! Он наклонил свой и мы страшно бьемся. Откатились. Несколько секунд роздыха.
  - Ха, говновый из тебя боец, дерешься, как шлюха. С другой стороны чего еще ждать от хумансковской подстилки.
  - Ты бы сменил балладу тварь. Нечего больше придумать не можешь?
  - А зачем выдумывать, этого не достаточно?
  Он совершает неуловимое движение, из рукояток серпов вываливаются цепи и в руках у него оказываются кусари-камы!
  - Подлый трюк!
  - Ты же некому не расскажешь, ха-ха!
  Это плохо, фактически я уже труп, если он мастер кусари-кама, я не продержусь и минуты.
  Хомодайрес обматывает цепью левую руку и зажимает в ней серп, правой начинает вращать оружие и судя по тому, как он это исполняет, мое дело - похоронный марш.
  Вжик, серп летит мне в глаза. Бью по цепи лезвием, в надежде, что она не из железа, ведь это как целое баронство с собой носить. Враг ругнулся и дернул кусари, видать я прав, на цепи осталась зарубка. Значит другой металл, скорее всего мягкое золото.
  Он размотал руку и в воздухе замелькали обе кусари-кама, скорость была такая, что мой взгляд почти перестал различать лезвия.
  Фьють, увернулся от летящего низом. Фьють, увернулся от второго. Ногу рвануло огнем, носящий мое имя дернул цепь назад, раня меня на возвратном движении. Бегу вперед, пока он не вернул второй. Вжик опять бросок мне в грудь, бью его в пах он приподнимает колено в которое смачно входит мой клинок. Рвануло предплечье. Бью вторым серпом ему в горло, блок! Прислоняюсь к его шеи и зубами рву кадык. Кровь соленая и удивительно живая, непохожая на живительную влагу других существ. Проглатываю, горло обжигает, все же это яд.
  Мы стоим близко-близко не отрываясь глядя во вражьи зрачки, его тухнут, мои горят. Мучительно медленно оседает наземь. Внизу мокро, кровь стекает с ноги в сапог, в спине застрял серп, но он не причиняет неудобства. Как же хорошо. Надо выпить эликсиры, сделать перевязку, но есть дела поважнее. Наклоняюсь к трупу и начинаю вырезать сердце. Серпами это делать не удобно, я весь в крови, но в итоге справляюсь с этой нужной работой. Накалываю кровавый комок на лезвие. Поднимаю в воздух скрещенные камы - знак глубочайшего презрение и кричу:
  - Я хомодайрес! Имя мне - КОНСТАНЦИЙ!!!
  
  ***
  Деревня была самая завалящая. Дворов тридцать и то нет. Ближайший город аж в трехстах километрах по паршивой дороге. Зато именно здесь было легко устроить "снисхождение воли". На дорогу вылетел огромный черный кобель, он начал брехать задолго до появления всадника и все никак не мог остановиться.
  Светало, жители уже попрятались по своим подвалам, хотя наверно кто-то обратил внимание на лай собаки и не побоялся выглянуть.
  Я легонько пнул зарвавшегося кобеля и не спешно двинул химеру к последнему дому, стоящему в низине. Так и есть, в нужной мне избе мелькнуло смотровое окошко. Тем лучше, не хотелось ломать дверь.
  На требовательный стук долго не отвечали, а рассвет все надвигался неумолимым убийцей.
  - Кто там? - раздался обреченный женский голос.
  - А ты не догадываешься, открывай, если не хочешь беды для своей семьи.
  - Вы впустите солнце!
  - Не впущу, если ты поторопишься, у тебя не больше минуты.
  Спешился, хлопнул химеру по крупу, пусть порезвиться, ей солнце не страшно.
  Дверь распахнулась, я шагнул в привычную тьму. Меня окружили знакомые запахи деревенского дома. Где-то там в области сердца, родилось, то что казалось давно умерло.
  Женщина, еще молодая, тонкогубая, но довольно миловидная, русые волосы сплетены в густую косу, смотрит со страхом и каким-то пониманием скорой беды. А в углу приподнят подвальный люк, из него глядят любопытные, жадные глаза.
  - Иди сюда.
  Мальчишка вылезает, смелый.
  - Вы хомодайрес? - спрашивает с восторгом глядя на мои серпы.
  - Да, хочешь подержать?
  Протягиваю парню камы. Мальчишка с удовольствием, под оханье матери, берет оружие. Оно для него слишком тяжелое, на вытянутой руке не удержать. Поэтому он садится на скамью и с усилием кладет их себе на колени.
  За окном наступил рассвет. Я чувствую это, как чайка приближение бури.
  - А вы убивали хумансов? - с детский непосредственностью интересуется малыш.
  - Пачками, - усмехаюсь.- Хозяюшка, налей крови посвежее, салат какой-нибудь придумай и постели мне, задневную у вас.
  Смотрю на парня и вижу в нем надломеленую психику - признак человечности, а значит он мой. Рассказываю пару баек, глаза несмышленыша горят, мысленно он уже сокрушает ненавистных хумансов и спасает империю. А его мать еле сдерживает рыдания. Наконец отправляю малыша спать, сам с удовольствием насыщаюсь. Краем глаза вижу, как русоволосая взяла деревянные ножницы и замерла в нерешительности за моей спиной. Достаю кошель и кладу на стол.
  - Бей или бери деньги, - говорю, а сам отпиваю самой дешевой ежовой крови.
  - Пожалуйста, умоляю, я все сделаю, не забирай его, это все, что у меня есть.
  - Что правда все сделаешь? - притворно удивляюсь.
  - Да, я многое умею, ты не пожалеешь! Все, что угодно.
  - Что ж, посмотрим, - я же не могу терять свое реноме чудовища.
  Встаю, хватаю ее за бедра, резко поворачиваю спиной, прогибаю в талии... Она терпит, хотя понимаю, что ей крайне противно, терпит, что бы не разбудить ребенка. От этого мне становится так плохо, что намеренно причиняю ее боль, вызывая глухие рыдания...
  Проснувшись первым делом вижу ее заплаканные глаза, молча одеваюсь, иду к двери. Открываю, врывается запах свежей, спелой ночи. Мальчишка уже встал, он непонимающе смотрит то на мать, то на меня.
  Выхожу на улицу, свистом подзываю химеру. Как же легко взлетаю в седло, все почему-то очень легко и просто этой ночью.
  Русая следует за мной в руке ее кошель. Она протягивает его.
  - Ты забыл.
  - Я никогда, ничего не забываю. Береги сына.
  - Почему? - ее вопрос сразу о всем. Вампиры мгновенно принимают беду и не готовы принять чудо. А я готов?
  - Это месть, - таков мой ответ.
  - Месть.., - кажется она не удивилась.
  Разворачиваю химеру и еду на встречу ночи, а в спину летит не копье - проклятье, а странное, редкое и такое нужное - с п а с и б о...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"