Тихо Браге, придворный астролог, промолчал. Он не понимал человека, сидевшего перед ним. Йоганн Фауст только что решил гороскоп Рудольфа II. Ибо только невежды полагают, что главное в астрологии - вычислить точное положение звёзд. Нет. Настоящее мастерство - это выстроить на основе путаницы их влияний непротиворечивую легенду. Доктор Фауст догадался сравнить решаемый гороскоп с гороскопом брата императора - Максимилиана, ныне короля Венгрии, и всё стало ясно. То, что у каждого было путано и темно, при наложении упростилось до однозначности: через 12 лет брата насильственно сменит брат.
Задача решена. Главного астролога баюкала эйфория. Для себя он называл это - ладошкой ангела. Которая награждала и подтверждала: всё верно...
Но этот... этот гений испортил всё.
Вот он сидит и смотрит на свечи, но огня - не видит, слышит бой набата, но что ему прорванная дамба Влтавы?! - он поигрывает своими стёклышками. Небрежно! Мастера вытачивали их 14 раз! За каждое из них он отдал по изумруду! Зато теперь он может опять читать сам. И прочитал, и просчитал, и теперь ему 'скучно'!
'Надо бы что-то ответить, - подумал Браге, освобождаясь от наваждения, - надо бы убрать гороскопы, продумать, что рассказать императору... и императору ли... Изыди, лукавый! Императору, моему императору!'
Он не успел ничего.
Они ввалились раскрасневшиеся, запыхавшиеся, от них пахло потом и кровью. (Тихо, по своей буйной молодости помнил этот запах - ни с чем не сравнимый дух недавней, кровавой драки!) Ужасная компания: русская княжна Алла, юная изгнанница, чью мать Иоанн IV казнил за чернокнижие, герцогиня Ирэн де Мофриньез, путешественница, за которой страшным шлейфом тянулись слухи о странных смертях, барон Виктор фон Гродиц, тайный посол гугенотов, гуляка, бродяга и бретёр, но... но он умудрился добиться согласия на аудиенцию у нелюдимого, ненавидящего что-то делать, что-то решать Рудольфа! И в довершение, ещё один русский, еще один посол, он-то, он-то как затесался в эту банду?! - возмутительно молодой боярин, которому в аудиенции как раз отказано... как же его?... Лео... Леопольд... Леонардо... - вот: Леонтий!
Господи, как они поместились в моем кабинете? Здесь и от одной Алы показалось бы, что совсем мало места, а ведь вон ещё и сумасшедшая герцогиня, и эти... эти вояки... их сабли, шпаги, шляпы, плащи... Эх, скинуть бы лет 20 и... Боже, неужели я бы хотел встать рядом?!
Старик ещё ворчал про себя, но уже улыбался, уже поднимался, уже заранее возмущался, заранее ждал: сейчас Аля чмокнет его в щеку или в его серебряный протез носа - лет за 20 тому назад случилась у астролога не совсем удачная дуэль, правда, для его противника она стала неудачной совсем! Сейчас эта бесстыжая девчонка прижмется к нему на пару секунд... на пару секунд больше, чем позволяют приличия! Однажды она поцеловала его в губы и с тех пор - дразнит, дразнит, дразнит...
Аля не обманула ожидания почтенного учёного. Потом сделала дурашливый книксен в сторону Фауста, потом взглянула на стол, потом посмотрела на Браге...
- Вы привлекли-таки доктора и... Вы сделали это! Гороскоп решен!
- Да, я-таки послушался тебя... - вынужден был признать астролог. - Мы решили его.
- И?
- Аля, девочка... ты же понимаешь: это тайна Империи. Я думал и... нет, я не могу. Не могу... Да и... - он осмотрел ее компанию. - Ты ведь их привела, чтобы я видел, с кем поделишься, да?
- Да.
- Но тогда... Это же безумие! Ты обернись, осмотрись и подумай: загудит вся Европа - от её Парижа до его Бахчисарая!
- Нет. Я поклянусь, пообещаю, дам слово. Ты знаешь - я всегда держу слово. Будем знать только мы.
- Нет, девочка, нет... Я уже - уже! - связан договором, клятвой, словом, так что - нет.
Придворный астролог, перебирая пергаменты, словно бы машинально освобождал их из-под гнёта, и они послушно сворачивались, пряча имперские секреты. Он не увидел, как мужчины одновременно взглянули на Фауста, как их руки потянулись эфесам, как руки герцогини перехватили и остановили их. Но русский высвободил руку и шагнул вперед.
- Аля, а ты не представишь мне... доктора?
- И мне, Алитшка, тоже.
Голландец Браге уже знал, что русские могут на десятки ладов переиначивать имена, но когда она научила этому француженку? А кто мог выучить благочестивую католичку этому тону? Ну, боярин ясно... Они там 300 лет живут с татарами и научились выть по-волчьи и по-волчьи скалить зубы. У него даже оружие - татарское! Сабля! Но уж лучше честной сталью встретить татарскую сталь, а что можно противопоставить женскому безумию? Как хороша! Значит, вот от таких и погибали люди? Боже, а была ли в Париже в ночь святого Варфоломея эта благочестивая католичка?!
- Мессир Йоганн Фауст. - кивнула Аля и без улыбки, просто констатируя факт, добавила. - Гений.
- Мессир, а вы успели связать себя договором, клятвой или словом? - Гугенот обогнул бешеную парочку и сел на край стола, прикрыв собой доктора. - И если вы - гений, вы решили загадку о трёх желаниях? А о четырёх?
Фауст закрыл глаза. Через пару секунд - открыл их. И снова был спокоен, чуть насмешлив, и... ему опять было скучно.
- Вам не испугать меня: Браге вы не тронете, а Тихо не допустит урона мне. И вам не купить меня. Нечем. Аля не вылечит мне испорченное манускриптами зрение, отравленною ртутью печень. У меня есть замок, слуги, еда, одежда - зачем мне еще азиатское золото? Я уже принят при имперском дворе - так что почет в германских княжествах, маркизатах, баронетствах меня не прельщает. И даже ваша женская энергетика, герцогиня, - увы, - вызывает во мне лишь эстетическое смятение, не поднимая этических неудобств. Я - старик, господа. А загадку вашу я решил, давно решил.
- Да? - заинтересовалась Аля.
- Получить мгновение счастья и остановить его.
Аля улыбнулась - ей понравилось. Аля нахмурила бровки - она задумалась:
- Проблема в том... А что вы называете счастьем?
- Счастье не формулируют, девочка, его, наверное, чувствуют. - он хмыкнул. - Вот ты мне скажи, так?
- Да. - ответила она, и счастье слезами заблестело в её глазах.
'Да' - ответила она, и у почтенного астролога Тихо Браге, перехватило горло - он вспомнил своё счастье: оно было. И у почтенного астролога Йогана Фауста перехватило горло тоже. У него - не было.
- Нет, - быстро справился он с собой и продолжил. - это было бы не моей проблемой, это входило бы в условие задачи. Но подобные казусы не в компетенции человеков... Лишь боги и бесы...
- Позовите. - предложила Аля.
- Кого? - усмехнулся старик. - Такого, кто был бы всесилен во мне и бессилен против меня? - таких нет.
- Сотворите. - прошептала Аля.
'Ведьма!... - подумал Виктор. - и дочь ведьмы, и внучка ведьмы, и правнучка... и пра-пра... сколько таких 'пра' надо, чтобы довести счет до VIII века?'
- Люди не делают дьяволов! - в отчаянном ужасе пробормотал Браге.
- Неужели... - в отчаянной надежде пробормотал Фауст.
- Да. Нет. - ответила наследница веков чернокнижия. - Ни богов, ни дьяволов нет вообще. Есть только люди. И их вера. И воплощение, вочеловечивание их веры.
- Ты полагаешь? - к философу вернулся с отрочества лелеемый скептицизм.
- Не я - мы. И не полагаю - знаем. Уже с XIII века.
- Зааргументируй.
- Главное доказательство существование божества - это явление чуда. Так?
- Да.
- Веры и на маковое зёрнышко было достаточно для всех чудес, явленных христианскими святыми. Так?
- Да.
- А чем обусловлены чудеса мусульманских святых? Верой. В кого? В их Бога?
- Наш с ними Бог - един!
- Не богохульствуй... - не согласилась с ним католичка.
- А в чье имя верят буддисты Индии? Принца Сиддхартхи Гаутама? - продолжила Аля.
- Индия, - хмыкнул барон, - страна чудес... но это же чистые сказки.
- Я лично видела как йог поднимался над землей. Локтя на три. - не согласилась с ним путешественница. - И ещё. Мне рассказывал... ну, вы его не знаете... он вернулся из Вест-Индии... Вест-Индии... Так вот он подсмотрел, как оживляют мертвеца... Говорил, потому и выжил там, за океаном, что боялся умереть, боялся трупом попасться к этим, верящим в какого-то Вуду...
- В Болгарии есть деревня... - добавил русский. - В ней, как у нас на Купавину ночь прыгают через костёр, там - по костру ходят. Разжигают, накаливают углей и со смехом и песнями - по тлеющему пламени. Верят и ходят. Меня позвали - я поначалу не решался, но... девушка была - затащила. 'Верь мне' - говорила. И я прошел. - он вздохнул, вспоминая... и оборвал воспоминания, - А на нашем Севере дикие шаманы заставляют плясать снег.
- Видите, доктор, всё равно в кого верить: в Вуду или девчонке. - улыбнулась девчонка. - Надо верить. А имя - это только инструмент. Как ваши очки, которые позволяют видеть почти слепым глазам. Простой девке ее вера помогла пройти по огню, но вы же... - она сделала паузу. - вы же - гений. Неужели вы уже не думали над этой проблемой - сотворить Бога... или хотя бы беса? Наши в XIII веке решили ее. Так вот теперь, зная теперь, что она, в принципе, решаема... Неужели у вас не было никаких намёток?
- Есть. - ответил ученый. - Но мне не хватит сил. Так через очки не рассмотришь звёзды!
- А телескоп не поможет?
- Что ты имеешь в виду?! - закашлялся от предчувствий астролог.
- Виктор...
Барон был нетороплив. Он не спеша вынул и развернул тонко выделанную кожу... И словно черным заполнились свечи.
- То, что вне добра и зла, То, что есть универсальный катализатор. - подтвердила молоденькая ведьма и перевела слова Фауста - абсолютный усилитель. То есть, можно сказать - телескоп.
Аля обошла стол и села на широкий мягкий поручень кресла Фауста. И обтянулся полотном сладостный изгиб девичьего бедра.
- Итак, кто сменит Рудольфа? Когда?
- Как?!.. - задохнулся Браге.
- Максимилиан. Через 12 лет... - выдохнул Фауст. - Но вы должны мне! - опомнился старик.
- Я плачу по векселям. Но у вас, быть может, будет только несколько дней. Не просрочьте!
Уже давно учёных покинули ведьма и путешественница, воин и дипломат, а они сидели и молчали, молчали... За окном истошно бил набат: наводнение набирало мощи, а в комнате совсем оплыли свечи...
- Ты решишься? - наконец не выдержал один.
- Уже. - ответил второй.
- Я не о том хотел... Я хотел спросить - зачем? Ты сотворишь своего личного дьявола, и Бог отринет тебя. А что взамен? Что ты хочешь вытребовать с беса?
Тихо Браге смотрел на Фауста. Доктор был неподвижен, он едва внимал, он - думал. И разговоры с Браге не мешали ему.
- Здоровье, молодость, любовь, счастье.
- Я бы сказал тебе не делай этого. Но ты не послушаешь, ведь ты угробил молодость на науку. Ты не дрался на дуэлях, не волочился за женщинами, не бродил по миру. Ты работал, ты думал, ты едино духом прорывался к звездам, к Богу и теперь хочешь сравняться с Ним. И зачем? Чтоб получить то, что доступно любому мальчишке! Фауст, знаешь, что скажешь ты своему мелкому дьяволенку, когда получишь все это?