Аннотация: Гесса - "планета прагромеров", первоначально - геймеров. Планета в результате экспериментов с эгрегором одномоментно потеряла связь с Землей (Разлом). А две женщины обрели божественную сущность... Прошло 64 года
- Лорд Эрвуд с семейством Титовых должны прибыть завтра к обеду. У нас всё готово? Мистер Смит-юниор?
Что время за семейным ужином использовалось для подведения итогов дня - было привычным, и привычно величественен был мистер Смит-старший - привычно монументален, привычно требователен и привычно... и привычно родной. Фелисия-Джейн перевела взгляд с отца на старшего брата. Будущий хозяин ранчо Smith'n'Tat не поспешил с ответом. Было видно, как он мысленно пробежал по пунктам своей ответственности и только после этого кивнул:
- Да, сэр. Для высокого лорда девять шестилеток подобраны. Троих - он пожелал отобрать сам. Текущее расположения табунов мною уточнено. Ковбои предупреждены. Порядок с должной вероятностью - гарантирован. Проводники ждут кортеж гостей у моста. Для скота Титовых стойбище подготовлено. Путь к их будущей усадьбе прослежен, работники им в помощь на месяц выделены. Соседи не обидятся. У меня всё готово.
Река Лайта - ограничивала владения Смитов с запада. А на востоке теперь у них будут соседи - Титовы.
Мост через реку был выстроен сразу после Разлома - роботами.
Тогда великая инквизиториня, святая Ольга, настояла, и роботы были сняты со всех работ во всех холдах всех кланов, зато сквозь савану, джунгли, горы прочертили сеть дорог. Которую не смогут теперь ни поглотить, ни разрушить ни неукротимые горы, ни плотоядные джунгли, ни бескрайняя саванна. А роботы свой ресурс исчерпали.
- Миссис Смит?
- Два гостевых дома подготовлены: полы перемыты, пыль вытерта, комнаты проветрены, напитки в холодильники заложены. Постельное бельё будет накрыто завтра с утра. Меню на все три дня утверждено главным диетологом лорда, - (после Разлома прошло шестьдесят четыре года, заводы по изготовлению искусственной пищи ещё работали, но уже замаячила дата окончания срока их гарантированной функциональности. С недавних пор стало модным включать в рацион блюда из местной флоры-фауны, но они давали повышенную вероятность аллергентной реакции). - У Титовых претензий к меню тоже не возникло. Да оно и понятно: все будущие фермеры проверяются на аллергентостойкость. У меня всё готово, дорогой.
Фелисия-Джейн заметила, как улыбнулась бабушка Аня. И поняла её: никто из женщин в семье не оспаривает главенство мужей, но все они помнят слова Богини: это мужчина - подарок женщине, а не наоборот.
- Мисс Смит? - продолжил опрос отец, и Джейн нервно сглотнула.
- Да, отец, - выговорила она. - У меня всё готово. Все детали комбинезона мною из моего льна выкроены, вышивки на них - закончены. Осталось - сшить. И нанести тату. С последним стежком.
- Волнуешься?
- Папа... А может...
- Нет! - отрезал мистер Смит. - Лорд Эрвуд - барон стражи клана Варг. Что начнётся, когда выйдет из строя первый завод искусственной пищи - предугадать невозможно. А это случится при его жизни. И - твоей! Варги - ближайший к нам клан и наши главные клиенты. Свою третью работу - походную рубашку, ты сошьёшь для его сына.
- Вот пусть тогда и приезжает!
- Он приезжает - завтра.
- Но...
- Мисс Смит!..
- Дорогой... - миссис Смит накрыла своей ладонью ладонь мужа.
- Дорогая... - бабушка Аня улыбнулась дочке своего племянника. - Ты зря тревожишься - Богини не оставят тебя.
- Дорогой - это нормально. Всем нам страшно становиться взрослыми.
- Дорогая, наше чудо - оно не страшное. Оно - доброе. И оно, - бабушка опять улыбнулась: - и оно - чудо.
И все женщины в столовой, носящие фамилию Смит, тоже не смогли сдержать улыбки, а остальные - завистливого вздоха.
- Всем доброго вечера и спокойной ночи! - провозгласил мистер Смит и встал. За ним начали подниматься остальные.
Время обитателей фермы от окончания ужина до начала завтрака принадлежало только им. Даже у рабов в их расписании строчка "завтрак" безо всякого промежутка или добавочных пунктов следовала сразу после строки "ужин". Большинство из них тут же разбредались по своим кельям, включали терминалы и уходили в Даяну.
"Как дети!" - фыркнула Джейн.
Сама она в Даяне с детских пор проводила не больше часа: там же всё ненастоящее! То ли дело настоящие - живые! - кони, настоящие - вкусные! - ягоды из-за периметра, настоящая - прозрачная! - вода в Льюсиде, в которой плавают настоящие, завезённые ещё из Старой Терры карпы. Первый раз тайком она выбралась за периметр в восемь лет. А ныне-то Фелисия-Джейн - уже полгода! - как совершеннолетняя, и завтра должна будет стать взрослой.
Кругом затолпились люди, а девушка сжала зубы - знала она, что сейчас произойдёт: сначала к ней прицепится кузина Эшли, потом заявится невестка Дарья, потом - мама, а потом придёт и бабушка. И все будут говорить-говорить-говорить... А потом на ночь её напоят чаем с ромащиком - ради такого случая расщедрятся...
Нет!
Джейн чуть задержалась за столом, дождалась, чтобы Эшли направилась к выходу и, пока её там обступили и перекрыли обзор, - встала и скользнула на кухню. И через чёрный выход - на улицу с другого края дома. И - к себе. Быстро переоделась в рабочий комбинезон, сменила на походную - обувь. Надела нокту. Проверяя, опустила на глаза - мир окрасился зеленоватыми оттенками ночного зрения, - порядок! - и сдвинула очки к затылку. Стянула на поясе боевой ремень, в ножны которого вложила нож. Второй - в ножны на лодыжке. Перекинула через левое плечо и закрепила перевязь с полуметровым стержнем блейковой пики, через правое - с арбалетом. Завтра ей вручат карабин. Стрелять она умеет. Все фермеры умеют стрелять. Но брать его в сельву всё равно не будет. Она станет лучницей! Как бабушка Маргарет! Хоть, как и она - не с луком.
Девушка окинула взглядом себя в зеркале - приемлемо. Чуть попрыгала - приемлемо.
Наверняка Эшли ждёт её у входа - пусть. Девушка выбралась через окно на скат крыши, ухватилась за пеньковый канат, держась за него, добралась до пожарной лестницы, спустилась... Последний пролёт, два с половиной метра, был поднят - чтоб ребятня не лазила. Что ж, Джейн - спрыгнула.
Ею оборудованная, её тайная, её ночная тропа на волю сегодня потребовалась днём. Пусть!
Зато - в савану!
- Может, кликнуть Иволга присмотреть? - озаботилась миссис Смит. - Его дочь не заметит.
- Не стоит, дорогая, - покачала головой бабушка. - Девочка завтра станет взрослой. А сегодня она вполне адекватна. Видела ж, как спрыгнула: без всякого лихачества, чтоб с кувырками какими - нет, аккуратно повисла на руках и разжала пальцы. И меньше метра "полёта". Но всё-таки... Подскажи дворнику, пусть чаще поливает траву под лестницей, чтоб подниматься успевала, - и Анна-Мария заполнила лучиками свои морщинки: - А девчонка-то при приземлении зафиксировать позу, подержать на пару тликов паузу - не преминула...
- Маргарет копирует... У неё видео с ней - огромный каталог.
- Да, она похожа на мою сестру - будь светло ей на небесах! - похожа... Больше, чем на тебя, племянница.
- Пусть... тётя, - фыркнула пятидесятилетняя женщина. И замолчала. Племянником был её муж.
Неужели её сейчас, только сейчас по-настоящему приняли в семью? Нет, не в семью... В семью её приняли - и по-настоящему! - тридцать с лишним лет назад, когда она вот так же, как её дочь сегодня, из льна, высеянного собственными руками, из ткани, сотканной собственными руками, сшила мужу свою первую рубашку. И нанесла последний стежок. Нет, не как сегодня - так будет завтра.
Нет, тётя её приняла не в семью - в род.
Она потянулась и детским жестом прижала руки старухи к своему лицу. И они её пригладили. Патриция поцеловала сухенькие пальцы и отпустила их.
Вернулась в реальность, вздохнула:
- Однако, ну, не нравится мне это! Не нравится! Зачем на наше семейное дозволять пялиться посторонним! Да будь он хоть сто раз как лорд!
- Всё, что касается равновеликих Богинь - принадлежит всем, - Анна-Мария всё смотрела, смотрела на свои пальчики... Потёрла их, опять раскрыла... Перевела взгляд на женщину напротив, и чуть потрясла головой: - А я-то всё понять не могла, что наш Рональд в тебе нашёл... - и остановила готовую вспыхнуть женщину: - Тсс... Прости меня, старую!
И Пэти сдержалась. Это было легко. Ещё бы...
Так сладостно, когда тебе перевалило за пятьдесят, хоть на несколько мгновений, хоть всего на несколько долгих секунд почувствовать себя не стареющей - почувствовать себя молодой. Почувствовать себя - совсем маленькой.
...какой шестьдесят четыре года назад была Анна-Мария, вслед за старшей сестричкой Мэги выкрикнувшая, что Богиня - Богиня! И получившая ещё и этот маленький подарок: по своему хотению дарить другим несколько тликов ясноглазого детства.
А женщина напротив разгладила себе лоб и, словно ничего не произошло, продолжила разговор:
- Так что не удивлюсь, если это святая Ольга присоветовала лорду напроситься на последний стежок.
Теперь пришла очередь Пэти чуть потрясти головой... Чтобы вернуться из младенчества, чтобы вернуться из утра жизни - ласкового и праздничного... Вернуться - в полдень! Под яростное излучение Гелы.
Патриция Смит чуть скривила губы: светило было уже невысоко над горизонтом. Дело шло к вечерней заре, к сумеркам. И надо было быть готовыми к ночи:
- А если, никто ничего не советовал? И наоборот - чужое присутствие возмутит, отвратит Богинь?!
- Нет, будь опасность ритуалу, инквизиция вмешалась бы. Нет, думаю, нет.
- Думаешь? - надавила на неё хозяйка ранчо. И своего добилась: Анна-Мария Полонска, в девичестве Смит, сосредоточилась, вслушалась в себя и вынесла вердикт:
- Нет, не думаю - знаю.
Джейн возвращалась домой. Джейн бежала. До полуночи оставалось около сорока минит, а взрослой она станет только завтра. А все невзрослые - как рабы! - в полдень и в полночь проходили обязательный контроль на существование. Внутри периметра подтверждение давал браслет связи. Джейн была уверена, что и ещё несколько киломер браслет вытягивал, но... Официально это не подтверждалось, и официально, чтоб выйти за пределы периметра безопасности ей надо было... нет, не разрешение - она совершеннолетняя! - ей требовалось загодя оформить паспорт выхода. После завтра - да уже завтра вечером! - у неё будет трое суток на составление отчёта о самостоятельном выходе. Отчёта, а не заявки! После выхода, а не до! Да и вообще, оформит себе статус рейдера - и всё. Но - послезавтра.
Джейн бежала по тропе. Внутренний шлях, по которому гостей поведут к усадьбе, заходил к Тёмному выгону - добавочные четыре километра, а она резала крюк. В принципе сходить со шляха не запрещалось - особенно днём, особенно в составе отряда, но ночью, но в одиночку... Таких, кто бы решился, было немного. Отец, брат - они не боялись ничего и в пределах ранчо справились бы с кем угодно...
Да на всех фермах так. Богини щедро добавляют удачи хозяевам ферм на их территориях. Прошлой осенью на ферме Пригорной на тамошнего патриарха - шестьдесятивосьмилетнего Викентия Прилепина из засады напал грызл (Двухметровая - в холке! - мутированная помесь гризли и белого медведя. Чего только не повылазило после Разлома!) Промерили потом, стартовая дистанция - девятнадцать метров. Грызлу - на пару секунд. А Викентий Петрович успел обернуться, сдёрнуть карабин и навскидку выстрелить. Пуля аккуратно вошла в глаз и неаккуратно разворотила мозги чудовищу. Прилепины до сих пор лакомят гостей вяленной грызятинкой.
Отец, брат... да ещё Иволг... Ну, он-то как раз и имеет статус рейдера. Он её и обучал - приучал к жизни вне периметра, к вольной саванне - он называет её сельвой- к воле! Например, он с самого начала запретил девчонке охотный промысел. "Ничего для кухни! Захотелось - сама убила, сама приготовила, сколько влезло - съела. Остальное - оставила сельве. Живи в сельве, живи с сельвой, будь сельвой!"
И она была ею! Бежала она сейчас по тропе брубрулунов (нечто вроде кабанов Старой Терры. Может, местные чуть помельче - всего центнер живого мяса, - только в дополнение к кривым клыкам у свинов Гессы была ещё и корона из трёх двадцатисантиметровых рогов). Но если они сойдутся на тропе - брунбулуны захрюкают: "бру-бру-бру" и уступят дорогу ей! Пару лет назад она перебила, одного за другим перебила, шестерых вожаков местного прайда, и до стада дошло.
Джейн бежала. Нет, не сломя голову - кто без ума носится по сельве, долго в сельве не живёт. Иволг первым делом поставил ей походный бег. При котором сил тратилось едва ли не меньше, чем при быстрой ходьбе, но ноги уже переходили на рефлекторный режим, на режим подсознания, на режим, может, даже ещё не гуманоидных предков, на режим сельвы! Бег, при котором восприятие обострялось, все процессы в организме ускорялись, интуиционная стража интенсифицировалась. Например, сейчас она знала - знала! - что опасности впереди на её тропе нет.
Джейн бежала. Нокта привычно сдвинута на затылок - небо было чистым и света комка звёзд Сердца Неба хватало. Девочка знала - это центр Галактики, но звёзды переливались и словно пульсировали, в такт друг другу - именно, как огромное сердце!
Бежалось легко - на ней не было ничего лишнего, только в правой руке развёрнутая блейкова пика - лёгкий, на триста сорок грамм, прочный - сопротивление на излом восемь тонн! - складной пластиковый стержень с выдвигаемым самозатачивающимся лезвием. Стержень - который и посох, и оружие. Как раз с такими в фазу Разлома великий Блейк с женой прошли и Лабиринт Полидегмона, и Долину Вулканов.
Известно, что на складе при Храме их было найдено 1024 штуки. Храм отказывается продать хоть кому-то хоть единицу. Только в дар! Только конкретному исполнителю. Пожизненно. Но без права наследования. Ей подарили на десятилетие. Ей и Иволгу. Ей сказали: "Привет тебе от бабушки Мэги". Она тогда чуть не расплакалась. Ему сказали: "Научи её". Он стал учить.
Джейн бежала. К полуночи она успевала.
И успеет.
- Вот видишь, дорогой, - погладила плечо мужу Патриция, - сбегала, взглянула на гостей, вернулась... И ничего не случилось. Что для неё пятнадцать киломер... Богини приглядывают за нею. За капелькой твоей тётушки.
Рональд отвернулся от дисплея главного контроллера фермы. На летней веранде было прохладно и никакое внутреннее освещение не мешало мерцающему свету высоких звёзд. Он читал, что на Старой Терре в древнем Китае грамотность человека определялось количеством иероглифов, которое он сумел заучить. На Гессе так с внешними солнцами: Богини до фазы Разлома, когда пребывали в биоматрице человека, любили здешнее небо. И в его кругу уже считалось неприличным не помнить названия менее гросса светил. Он знал под полутысячу.
- Не думаю, - буркнул Рональд. - Лично приглядывают они лишь за семейством Ольги. Так на то она и святая. Ну, может, ещё и за роднёю великого Блейка. А за нашей девочкой... Разве что её любимая бабушка... Оттуда, - кивнул он на небо. - С ясных звёзд.
- Пусть, - улыбнулась женщина и повторилась: - Пусть хоть она. Но... - и она привычно поддразнила его: - Ну, признайся: ведь был ты влюблён в свою тётю?! Когда был мальчишкой?
- Не признаюсь, - привычно отказался мужчина. А потом взглянул на небо и вздохнул. А потом протянул, просяще протянул жене свои заскорузлые ладони...
И она не отказала ему, она приняла их и начала целовать его пальцы.
"Триона, Велесия, Лэзи, Укол Страсти, Чуань, Врона, Азэми, Яхонт, Страта, Мэнэми, Петра, Сона, Трет, Наоми, Уко, Свияжь, Олим, Агот, Зэмба, Олучи, Зара, Волчий глаз, Капелька, Ашхен, Клити, - жена уже ушла, и теперь было тихо и спокойно. Пора засыпать, и он, как пальцами чётки, взглядом перебирал звёзды: - Мелина, Гемма, Лия, Стерх, Ши, Кейко, Нтанда, Кобра, Ченг..."
Патриция отвела глаза от монитора и чуть вздохнула - Рональд спал. Можно и самой. Она не любила спать на веранде. Даже в летнюю жару. Спать надо в спальне, на супружеской кровати. Ну, сменить пуховое одеяло на льняную простынь... Не видно звёзд? И что? Разве трудно представить, например, любимое созвездие мужа - Колье Марджери и мысленно перебрать их: Клити, Мелина, Гемма, Лия, Стерх, Ши, Кейко, Нтанда, Кобра, Ченг, Гера...
Нет, исчислить последние шесть и у неё не получилось: Патриция спала.
До полудня оставалось четверть часа, Фелисия-Джейн вошла в зал, и все смолкли.
Народу было много. Своя семья - в полном составе! - даже баба Люда в кои веки спустилась из своей спаленки, даже обе её дочери и обе дочери Анны-Марии - тётя Юля и тётя Вэли, тётя Гата и тётя Ивона со своими мужьями, с детьми прибыли со своих ферм. Храм опять расщедрился, и им под это дело на сутки выделили большой глайдер! А вот на ферму Бонье их щедрости не хватило: четыреста пятьдесят киломер в один конец всё-таки, и из потомков бабы Мэги никого не было... А ведь это она первая нанесла последний стежок!
И была ещё одна семья, переселенцы. И как заведено - все три поколения! Их будущие соседи, Титовы.
И высокий лорд. С женой. И с сыном. Её ровесник. В следующем году она сошьёт ему рубашку. Мальчишка ей не нравился. Вчера нагляделась она, как он командовал на стоянке... То ли дело Василий - старший сын Титовых - ушёл с младшими к реке и наловил к ужину рыбы. Не побоялся выйти за периметр, но и за его пределами всё сделал верно: первым делом установил и настроил датчики, малышню-девчонок пристроил следить за ними, а сам с братом взялся за бредень...
Всё. Пауза напряжения выдержана - вон даже леди высокого лорда соизволила поднять на неё свои ясны очи - Джейн пошла к рабочему столу. Не смотреть ни на кого! Только представить бабушку Мэги, когда она не была она ещё бабушкой, когда не была она ещё даже мамой, когда она была только лучницей и шла по сельве! И идти к столику словно готовой сорвать с плеча арбалет и влепить болт в глаз гаёны!
Стол. Вынуть из холщовой сумки заготовки. Правильно расположить их. Сесть.
Когда неделю назад готовили сценарий, она предложила, чтобы выкройки уже лежали на столе.
" - Чтобы кто-то другой, а не ты, принёс их?! - не поняла её бабушка.
" - Да сама я принесу, но заранее! Но зато расположу всё без суеты, спокойно, правильно! Да и сэкономим на том почти миниту!
" - Чтобы кто-то имел шанс потрогать их? Коснуться их? До того, как ты коснёшься их иглой? - не поняла её мать.
Хорошо всё-таки, что бабушка Мэги была лентяйкой, не любила излишне работать руками и для своего каприза: с нуля, с семян! - самой сшить себе льняную ночнушку затребовала всю возможную механизацию. Напоследок - швейную машинку. А в первые после Разлома годы фермерам не отказывали ни в чём.
Джейн подняла взгляд на часы: дождалась движения большой стрелки - до полудня теперь оставалось ровно дюжина минит. И машинка застрочила.
Когда осенью она сказала, что первой её работой из льна будет походный комбинезон для самой себя, её за долгую зиму заставили обшить едва ли не всю ферму. Досталось даже рабам! Ну, тем не походные - рабочие, из синтетики. Но взрослые своего добились, сейчас руки всё делали сами. Руки всё делали, как всегда...
Но как всегда - не было!
Была тишина. У распахнутых настежь дверей и окон торчали все, кто мог, но, казалось, даже не дышали. Двор их всегда был заполнен стуками, звонами, недалёкая сельва кричала, свиристела, рычала - молчало всё. Или это она не слышала ничего?
Руки закончили последний шов. Сделали пару стежков реверса. Отрезали нитку.
Джейн встала, подняла и встряхнула комбинезон, оглядела. Нормально. Взглянула на часы - ещё шесть минит. Нормально. Приложила шитьё к себе, зеркала рядом не было, так что она просто, закрыла глаза и вчувствовалась...
Тишина заполнила зал, заполнила ферму, заполнила Гессу и плеснулась в небо - к созвездиям! К её любимому - Колье Марджери, ко всем её семнадцати жемчужинам, и они, там - Клити, Мелина, Гемма, Лия, Стерх, Ши, Кейко, Нтанда, Кобра, Ченг, Гера, Трор, Ангези, Свияж, Дракслер, Соня и Атшен - вспыхнули.
А люди здесь...
Первым встал с кресла и опустился на колени величественный мистер Смит. Следом - мальчик Василий Титов, а потом другие, другие, другие... Леди Орвуд даже не была последней... И только десять женщин остались в своих креслах: Людмила Смит, Патриция Смит, Анна-Мария Полонска, Вэли Тышлер, Юлия Семёнова, Гата Свиридова, Ивана Сонг, Мирка Оллфорд, Дарья Смит и Глафира Смит...
И все они смотрели, как девочка в центре зала с закрытыми глазами вдевает в иголку белую нить и вышивает на петлице готически-неровную малую t прагромеров. И последним стежком наносит на неё перекладинку. И перекусывает нить. И встаёт. И во второй раз встряхивает комбинезон. И начинают отбивать полдень старинные часы. И когда они смолкают - буковка наливается красным светом.
И девчонка начинает кричать, но женщины - Людмила Смит, Анна-Мария Полонска, Патриция Смит, Вэли Тышлер, Юлия Семёнова, Гата Свиридова, Ивана Сонг, Мирка Оллфорд, Дарья Смит и Глафира Смит бросаются к ней и целуют, целуют, целуют...