|
Филипп Гефсиманский вынимает красивых жужелиц мысли из двустворчатых книг бытия.
Он сидит на террасе, и зной так тяжёл, что отмахиваться бесполезно.
Здесь раньше город шумел, жили люди, рожали детей и по праздникам пели.
А теперь на долгих бульварах и на улицах меж покинутых белых домов разрастаются джунгли.
Колонны террасы покрылись тёмно-зелёным плющом, виноградом и вьющейся зеленью с большими сиреневыми цветами звездой.
Идти никуда не надо. Вокруг — ни души и разноцветные птицы.
Причём интересно: чем птица ярче, тем громче кричит.
Филипп понимает, что, как бы они ни кричали, ничего измениться не может.
Взломав асфальт, уже несколько лет на перекрёстке растёт молодое дерево неизвестной породы.
Кто-то давно написал на стене белой краской из баллончика, хотя вряд ли читал Лейбница:
«Всё к лучшему в этом лучшем из миров».
По штукатурке забора и надписи прошло несколько трещин.
Лишь Филипп теперь может понять смысл полускрытых лишайниками и мхом белых значков.
А потом, когда он тоже исчезнет, останется ли смысл в значках?
Есть о чём подумать у двустворчатых книг Бытия на увитой цветами террасе под тяжёлым зноем последнему человеку на Земле.
27.5.99.
|
|