Я вышла из дома на улицу подышать свежим воздухом. На дворе стоял сентябрь. Холодный мягкий осенний воздух сковывал дыхание. Ледяной порыв ветра подул мне в лицо, и я снова поняла, насколько ненавижу это время года. Жёлтые бездыханные листья падали на мокрый асфальт с почти обнажённых деревьев, вальяжно покачивающихся на ветру. Небо было полностью затянуто серым полотном. Чувствовалось, что лето окончательно отступило, и осень вступила в свои законные права.
Немного поморщившись от этой жуткой, навевающей тоску погоды, которая была мне крайне противна, я прошла во двор. На улице не было ни души. Качели на детских площадках пустовали. Я просто сидела и смотрела по сторонам. Разглядывала случайных прохожих. Не смотря на вызывающую отвращение атмосферу, мне всё-таки захотелось остаться.
Начало смеркаться. Холодало. Я уже собиралась уйти, как мой взгляд задержался на балконе соседнего дома. Там стоял совершенно незнакомый мне парень и курил. Я ещё никогда не видела, чтобы кто-то причинял вред своему здоровью настолько красиво. Глубоко вдыхая губительный туман, он периодически закрывал глаза и медленно выдыхал. Это чертовски завораживало, и я ещё задержалась. В его спокойном, томном взгляде была тоска. Этот взгляд был мне когда-то знаком.
Он потушил сигарету. И ушёл. Какое-то время я всё ещё оставалась сидеть одна во всей округе на улице, запрокинув голову, закрыв глаза на какое-то время, погрузившись в себя, полностью отдавшись бесконечному потоку мыслей. Но едва ли можно было уловить хотя бы одну.
Наверное, мне суждено было увидеть следующую картину в соседнем окне: он заваривал чай, за столом сидела девушка. Они о чём-то разговаривали. Оба улыбались, каждый, отводя взгляд в сторону, будто не хотели, чтобы кто-то из них знал об этом. Каждый из них изо всех сил пытался сдержать весь бесценный порыв чувств в себе, не дав ему вырваться наружу. Эта чрезвычайно нежная робость была мне когда-то знакома, она без труда прочитывалась в их глазах. Все эти чувства, тебя переполняющие, бурлящие нескончаемым потоком где-то слева под рёбрами, бессонные ночи, мечты, воспоминания, учащённое сердцебиение.
Они встали из-за стола. Он сел за пианино, начал играть. Она присела рядом. Его пальцы летали над клавишами мягко и плавно, как чайки парят над морской гладью рано утром, когда на берегу нет ни единой души. В тот момент мне хотелось находиться с ними в одной комнате, слушать эти волшебные звуки фортепиано. Наблюдать за ними. Они сидели, почти не шелохнувшись, увлечённые прекрасной музыкой, погружённые в свои мысли, в собственные миры фантазий и иллюзий.
Вот она с крайней осторожностью, поднимает свою руку и кисть её плавно опускается на его плечо. Он делает вид, будто ничего не почувствовал, но на лице его со скоростью сотой доли секунды проскальзывает тончайшая улыбка.
Прошло около часа. Он закончил играть. Она встала, бросила в его сторону свой пронзительный взгляд, улыбнулась, взяла в руки синий, шёлковый платок, накинула пальто на свои острые плечи, нежно прикоснулась губами к его щекам и ушла, а он так и остался сидеть возле пианино.
Выпал первый снег. Воздух на улице был потрясающий. И тишина. Изо дня в день я выходила во двор, садилась на одну и ту же скамью и искала его силуэт в разрисованных инеем окнах. Он играл ей каждый день. А она просто сидела рядом и слушала, то положив руку ему на спину, то устало склонив голову ему на плечо.
Так продолжалось до середины ноября. В красном окошке календаря стояло число 14. Выйдя из подъезда, стряхнув свежевыпавший белоснежный снег со скамьи, я присела и снова стала ждать их двоих.
Он, она и музыка, через которую он передавал свои чувства - ничего лишнего. На подоконнике как обычно стояли две кружки чая, горячий пар от которых размораживал маленький островок на стёклах. Далее всё как по написанному - она поднимается со стула, обматывает свою шею тёплым шерстяным шарфом, накидывает на плечи пальто и уходит. Уходит, в этот раз лишь заглянув в его глаза тяжёлым, полным тоски взглядом.
Дверь захлопнулась. Ещё на протяжении какого-то времени он оставался сидеть возле пианино, склонив голову и исступлённо уставившись в пол.
Она ушла. Четыре стены, фортепиано, всё как всегда. Тусклый свет напольной лампы на тонкой ножке, освещающий чёрно-белые клавиши музыкального инструмента и подоконник. Уже остывший, недопитый чай в бокалах на окне. Слегка запылённые нотные листы. Лимонное дерево. Всё оставалось на своих местах, кроме неё. Было лишь чувство чего-то потерянного, но не забытого.
На следующий день я видела его одного, только когда он вышел на балкон выкурить пару-тройку сигарет. Он пропускал сигаретный дым через лёгкие уже не так ровно и спокойно. Ему было необычайно тяжело, это было очевидно.
Я продолжала выходить во двор, по привычке, в надежде ещё хоть раз увидеть его, играющим на пианино, но когда на улице темнело, свет в тех окнах более не загорался, теперь не было видно даже его мелькавшей тени, и, в конце концов, я перестала его ждать.
Прошло полгода. Пришла весна. Природа набиралась сил после зимы. Тонкие лучи солнца нежно пригревали. Я шла, прогуливаясь, думая о чём-то своём, зашла во двор, присела на ту самую скамейку, и вспомнила тех двоих, которых я ждала когда-то каждый вечер, замерзая на холодном ветру. Немного посидев, я вдруг поняла, почему могла смотреть на них сколько угодно: в этих людях я видела нас. Я ведь всегда мечтала об этом. Ты сидишь за пианино, сосредоточившись на своём любимом деле, ласкаешь мозолистыми руками клавиши, глубоко вздыхая, а я рядом, плечом к плечу, сижу и слушаю твою музыку, через которую ты передаёшь свои чувства, и могу в любой момент дотронуться до тебя.
Вся эта картина будто была создана по моему сценарию. Невероятно. Те чувства, когда-то приносящие мне непомерное счастье, а потом на протяжении долгого времени делавшие мои будни меланхоличными; чувства, что лишили меня веры в мечту и надежду; чувства, на которые было потрачено так много времени и сил, чтобы глубоко и навсегда зарыть их в себе, совсем случайно вновь дали о себе знать. Где-то в глубине души, теплился едва заметный огонёк, что когда-то полыхал, потрескивая, ярким беспорядочным пламенем.
Уставившись на уже достаточно знакомые окна, в моей голове детально прокрутился весь фильм, вся наша история, от точки до точки. Каждое прикосновение. Каждая улыбка. Каждый взгляд. Мне стало ясно одно: нам не нужно бояться своих воспоминаний. Наоборот, ими следует дорожить, любить и оберегать, и ни в коем случае не пытаться всё забыть. Потому что это единственное, что у меня есть.
Собственная Галактика счастья, в которой ты играешь для меня.