Большая стрелка часов рывком преодолела еще одну минуту, увлекая за собой маленькую. А может это маленькая подталкивала большую. А может они были взаимозависимы, и кружились в своём танце вечность, боясь остановиться. А часы уже который раз в жизни показали одну минуту шестого. За окном выцветала тьма, предвещая скорое появление солнца. Титры последнего фильма быстро пробежали по экрану телевизора, сменившись разноцветной палитрой полос. Комнату наполнил раздражающий писк, изредка прерывающийся голосом диктора. Хотя нет. Сегодня писк был не таким уж раздражающим. Он то нахлынув заполнял разум не оставляя место мыслям, то уходил куда-то далеко - далеко, становясь почти неслышимым. И снова мысли заполняли голову. Вот так Он лежал на полу уже несколько часов, а может и суток - счет времени совсем потерялся. Лежал, охватив стеклянным взглядом узор потолочной плитки. Из глаз его катились слёзы. Нет. Ему не было больно, ровно так же, как и радостно. Видимо, слёзы были единственно возможным проявлением эмоций. Пытаться понять чувства, овладевающие им, Он бросил уже давно. Перед глазами пробегали картинки, в голове вертелись слова: любить... люблю... любил... любовь... люблю...
Большая стрелка часов рывком преодолела еще одну минуту, увлекая за собой маленькую. Часы уже который раз в жизни показали одну минуту шестого. Маленький мальчик девяти лет тихо крался мимо спальни родителей, стараясь как можно меньше шуметь. Преодолел коридор. Нервно торопясь, несколько минут возился с дверным звонком. Тихо прикрыл дверь. И сломя голову побежал вниз по лестнице. Бегом преодолел два квартала, и даже не заметил, как перелетел через забор городского парка. Наспех нарвал на клумбе цветов. Опять перемахнул через забор, и побежал в сторону вокзала. Весь взмокший влетел в помещение вокзала. Мышцы горели, воздух обжигал легкие, но он этого не замечал. Бегающим взглядом он искал девочку. Рыжеволосая, с веснушками, с большими голубыми глазами, всегда улыбчивая. Она была его первой любовью. Но судьба беспощадно вырывала любовь из его рук - сегодня она навсегда уезжала в другой город. На противоположной стороне вокзала толпились люди, спешили выйти на перрон. Там то он её и нашел. Подбежал, вручил букет. Поцеловал в щечку. На выдохе пробормотал в пол голоса: "Я тебя люблю"...
Большая стрелка часов рывком преодолела еще одну минуту, увлекая за собой маленькую. Часы уже который раз в жизни показали одну минуту шестого. В детской комнате слышался плач малыша. Мать взяла его на колени, гладила по голове, и тихо убеждала, что ночной кошмар - это всего лишь сон. Вскоре малыш успокоился, вытер слёзы, обнял шею матери. И дрожащим голосом произнес: "Мама, я тебя люблю...".
Большая стрелка часов рывком преодолела еще одну минуту, увлекая за собой маленькую. Часы уже который раз в жизни показали одну минуту шестого. Он лежал в постели, в объятьях спящей девушки. И размышлял. Секс, как и первый поцелуй казались ему большой глупостью. Ничего особенного он не заметил, не понимал от чего все так восхваляют их. Думал так, пока не поцеловал ту, которую любил больше всех. Он носил её на руках. И думал, что счастливее его нет никого на свете. Благодарил судьбу за любовь, которую нашел. Благодарил, пока судьба опять не вырвала любовь из его рук. Она, его любовь, смысл его существования ушла к другому. И последними словами, которые она услышала, были: "Но я же тебя люблю!". Хотя, чуть позже они превратились в "я тебя любил". А потом снова в "я тебя люблю", но уже для другой. Потом снова и снова...
Большая стрелка часов рывком преодолела еще одну минуту, увлекая за собой маленькую. Часы опять показали одну минуту шестого. И вдруг всё свернулось в маленькую точку, и с хлопком исчезло. Осталась только большая воронка желания и зависимости, медленно поглощающая, требующая еще, больше, чаще, быстрее, сильнее. И сердце его сжималось от боли и понимания потери, но в тоже время наполнялось радостью свободы. А там, вдалеке, диктор опять что-то пробубнил, и тонкий писк заполнил его разум, выталкивая из головы мысли. И слёзы катились по его щекам...