Звездная Елена : другие произведения.

Взятка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.72*103  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вечно теряю пароль доступа к страничке замечательной девочки Алексии Блейз, что меня в прошлый раз приютила с "Кладом", и потому выкладываю Взятку здесь. Предупреждение: Пожалуйста, пожалуйста, очень пожалуйста, не просите проду. Я вернусь к этому произведению как только допишу вторую книгу по ТПГ, но раньше просто никак(((

    Обновлено 08.10.2014 г. 21:30

    Файл для обновлений
  Взятка
  
  Мне всего-навсего требовалось дать взятку. Внушительную, в тридцать золотых, получить которые удалось, продав господину ростовщику подаренные родителями к моему совершеннолетию драгоценности. Всего месяц как подарили, мне до слез обидно было расставаться с ожерельем и серьгами. И я еще не придумала, как оправдаю перед матушкой пропажу гарнитура, но, пожалуй с этим смогла бы справиться, а вот сообщить, что Даннар вновь попал в переделку - увольте, папенька не поймет и его точно лишат наследства. А так как я искренне люблю брата, я здесь - перед административным зданием Городской стражи. Стою, придерживая капюшон и нервничаю.
  Нет, по сути, все уже было реализовано тетушкой Зиммер - дело уладила она, с главой стражи бароном Танак вопрос согласовали, включая сумму... Да, мне все еще жаль моих драгоценностей! Действительно жаль, у батюшки превосходный вкус и камни были подобраны под мой цвет глаз так, что сами глаза становились ярче и загадочнее... Полагаю, сегодня, ярче и загадочнее станут глаза супруги ростовщика и с этим, как и с навязанной ролью, мне придется смириться.
  Нервно выдохнула, несмотря на все попытки казаться спокойной, меня трясло, причем настолько, что появилось впечатление, будто все здесь нервничают, включая стражей у двери. Во истину, казалось они тоже едва не дрожат. Это нервы. Точно нервы, причем мои собственные, нет, с нерешительностью пора заканчивать.
  "Алиша, ты справишься" - уверенно сказала самой себе.
  Выдохнула и решительно направилась к дверям. Настолько решительно, что едва не поскользнулась, поднимаясь по ступеням, так как гордо смотрела вперед, и не хватило ума иногда хоть под ноги поглядывать. Да я даже на стражей не оглянулась, едва один из них несколько заикаясь, произнес:
  - Мисс, а вы... куда?
  - Мне назначено! - заорала я, открывая дверь.
  Нервы ни к дьяволу. Вообще никуда не годятся. Да, я не спала всю ночь, да тряслась перед дверью ростовщика с самого рассвета, подлец просыпается, оказывается, к полудню только. Мерзавец хоть бы на табличке предупреждение написал, так нет же - "Господин Бескуччи работает для вас от рассвета и до заката, каждый день, без выходных и отпусков". Но мои трудности ведь не повод, повышать голос на несчастного стража? Обязательно извинюсь, едва покину эту обитель порока.
  Однако стоило мне войти, как спускающийся по лестнице со второго этажа чиновник с эмблемой королевской службы на лацканах и груди, недовольно произнес:
  - Простите, мисс, сегодня приема не...
  - Мне назначено! - воскликнула я таким тоном, что мужчина осекся, споткнулся, едва не упал, а документы и вовсе выронил.
  Нервы, одним словом нервы.
  - Простите, - я кинулась собирать выпавшие листочки, - простите, я неважно себя чувству и нервы, понимаете.
  Неопределенно кивнув, чиновник присоединился к сбору документов, и в четыре руки мы управились моментально, после чего я передала ему собранную часть, сделала неловкий реверанс, и поспешила вверх по лестнице, помня о сказанном тетушкой Зиммер: "Никого не слушай, ни с кем не заговаривай, смело поднимайся на второй этаж, дверь в конце коридора - не пропустишь, там яркая красная бархатная табличка, на которой золотом выведено "Глава Городской Стражи", и далее звания и титулы, барон себя любит".
  Так что я следовала инструкции - взбежала на второй этаж, остановилась, оправила плащ, гордо вскинула голову (по словам тетушки взятки в наши времена дают все, и в этом нет ничего постыдного, а тетушка к слову весьма уважаемая особа), и решительно направилась к двустворчатой двери в конце коридора. Ее действительно нельзя было не заметить.
   Не знаю, нервы ли это, или тут всегда все так нервно, просто ранее мне бывать не доводилось и сравнивать не с чем, однако сейчас, похоже, волновалась не только я. К слову проходя мимо одного из кабинетов с открытой дверью, я заметила тихо завывающего офицера в красной ливрее, который действительно выл, жуя собственную перчатку и с ужасом глядя на двух королевских чиновников в черном, что-то деловито и сосредоточенно разыскивающих в ящиках письменного стола.
  - Рабочие будни всегда так суровы? - участливо осведомилась я, не зная как утешить несчастного, и в то же время невежливым было бы с моей стороны пройти мимо чужого горя.
  Однако после моего вопроса, офицер выть перестал, вытянулся по струнке и холодно полюбопытствовал:
  - Мисс, а что вы здесь, позвольте узнать, делаете?
  Иной раз, вежливость совершенно излишня.
  - Мне назначено! - гордо отрезала я, и ускорила шаг, более не глядя по сторонам.
  Это было шествие богини Справедливости с мешком золота для взятки!
  Я промчалась по коридору, глядя четко на цель, игнорируя нескольких чиновников, заставив отступить с пути сурового усатого стражника в странной и нетипичной для воинов черной кирасе, распахнула дверь и решительно вошла.
  В следующий миг решимость моя несколько поколебалась, ввиду чистого ясного синего как море перед грозой взгляда барона Танака. У этого человека оказался на удивление честный прямой взгляд, чуть усталый, словно и его утро началось до рассвета, но никогда в жизни я не подумала бы, что это самый известный взяточник нашего города. Удивительно насколько я не разбираюсь в людях...
  Мужчина же, подтверждая мое не умение видеть характеры, тяжело вздохнул, и, не поднимаясь, как следовало бы по этикету, печально произнес:
  - Не стыдно вам, такая юная и уже столь постыдная распущенность.
  На какой-то краткий миг я лишилась дара речи, после покраснела, но потом, мое чувство справедливости взыграло.
  - Да как вы смеете?!
  Я повернулась, закрыла дверь перед носом того самого усатого странного охранника, пытавшегося войти вслед за мной, вновь повернулась к барону, и сняла капюшон. Тетя посоветовала, оставшись наедине, поступить именно так, ввиду необходимости дать взятку. Мне не понятна была логика ее советов, однако едва я сняла капюшон, поднимающийся со своего места глава городской стражи, мгновенно сел обратно, с искренним удивлением глядя на меня. То есть тетя оказалась права.
  - Добрый день.
  Черная бровь барона совершила медленное путешествие на середину лба, демонстрируя крайнюю степень удивления.
  - Что-то не так? - нервно спросила я.
  - Да, - в замешательства отозвался Танак. - Вы не накрашены.
  На этот раз некоторое замешательство посетило и меня, впрочем, я слышала, что барон глуповат. Жаль, внешне он казался весьма достойным мужчиной, впрочем я уже осознала, что совершенно не разбираюсь в людях, и потому поспешила перейти к делу.
  - Я к вам от господина Ларкана! - заявила с некоторым пафосом, потому как это должно было все объяснить.
  В том числе и мешочек с золотом, который я извлекла из кармана, чтобы пройдя через кабинет, водрузить на стол перед главой городской стражи. Тетя предупредила, что взятка не дается из рук в руки.
  И вот когда золото, поставленное на стол, тихонечко звякнуло, барон Танак медленно перевел взгляд с моего лица на взятку, несколько секунд потрясенно смотрел на эмблему ростовщика, у Бескуччи все мешочки, в которых он деньги выдавал именные были, а затем хриплым, почему-то севшим голосом задал вопрос:
  - Это... что?
  Я бы с удовольствием объяснила, более того - поведала бы ему о том, что взятки дело подсудное и вообще воспитанные господа так не поступают, но тетя Зиммер четко дала понять - никаких разговоров до тех пор, пока барон не возьмет деньги. И потому, отступив на два шага назад, я вежливо сказала:
  - Возьмите деньги.
  Мужчина шумно выдохнул, его внушительные ладони легли на поверхность стола, после чего барон поднялся, перепугав меня как значительным ростом, так и фигурой. Просто тетя говаривала, что барон полноват. Я же, как ни пыталась разглядеть излишнее под черным мундиром, вынуждена была признать, что на сей раз, она ошиблась, барон скорее худощав. Впрочем, уже через мгновение его фигура была мною напрочь забыта.
  - Послушайте, мисс, - повысил голос Танак, - что вы себе позволяете?!
  И я опешила, не столько испуганно, сколь возмущенно взирая на главу стражи. Возмущение и недовольство, копившиеся со вчерашней ночи, нервы, в конце концов, привели к тому, что я полностью утратила контроль над своим поведением:
  - Да как вы смеете кричать на меня? - воскликнула возмущенно. А далее понеслось: - Знаете, что, и меня вовсе не радует вся эта ситуация, и более того, что бы кто не говорил - взяточничество... - я оборвала себя на полуслове, и гневно потребовала: - Берите деньги!
  - Что? - вот теперь он заорал.
  И я окончательно перестала себя контролировать.
  - Берите деньги! - разъяренное требование. - Все знают, что вы продажный! Вот и берите!
  Барон грохнулся обратно на стул, и несколько мгновений лицо его носило печать искреннего недоумения и даже некоторой горечи, смешанной с абсолютным неверием в случившееся. Он и руками развел, словно призывая небо в свидетели происходящего. И мне стало его немного жаль.
  - Простите, нервы, - несколько раздраженно извинилась я. - Берите деньги, и мне правда пора уже, полдень ведь.
  Да, полдень, в городском парке продолжает гулять Стейси с Рокко, и Аннабель в моем плаще, леди ведь не пристало находиться вне дома без сопровождения. Но вот если плащ на мнимой мне на рассвете выглядел вполне естественно, то в жаркий полдень, боюсь, он будет больше привлекать внимание, нежели способствовать сохранению всей интриги.
  - Берите деньги, пожалуйста, - практически взмолилась я.
  Мужчина растер лицо, затем посмотрел на меня и устало спросил:
  - Девушка, а вы вменяемы?
  - Что? - вся моя мимолетная жалость к этому взяточнику исчезла вмиг. - Да как вы смеете?
  - Жаль, - тяжело вздохнул барон, - вы мне даже понравились.
  Потрясенно взираю на лорда Танака, у которого, и все это знают, помимо законной супруги имеются шесть любовниц. Или семь, точно уже не помню, я не особо прислушиваюсь к светским сплетням, но дело не в этом, дело в том, что этот... грешник и прелюбодеятель посмел сказать мне, что имеет виды и на...
  - Вы - бесстыдник и негодяй! - голос мой срывался. - Да как вы смеете! Да как вы вообще посмели делать мне подобные намеки!
  - Вот, дьявол, - простонал барон откидываясь на спинку стула.
  - Берите деньги! - воскликнула я. - Берите сами, иначе я... - угроза пришла на ум неожиданно, - я к королю пойду!
  Тихий протяжный стон, и тишина в ответ.
  - Вы что издеваетесь? - не выдержала я.
  - Я издеваюсь? - язвительно переспросил барон. - Что вы, роль почетного одного актера целиком и полностью принадлежит вам, мисс.
  И я взглянула на ситуацию со стороны - барон сидит за столом, я стою перед ним и действительно веду себя вконец неподобающим образом, как уличная актриса. Стало стыдно, но учитывая, что деньги Танак так и не взял, виноват в моем срыве был все же он. Действительно он.
  - У вас совесть есть? - тихо спросила я, накидывая капюшон.
  - Была, - хмуро произнес он, видимо заметив, что я на грани истерики.
  - О, - я едва не рассмеялась, - и где же она?
  Усмешка, и равнодушное:
  - Рекомендуете приступить к поискам?
  - Не мешало бы! - отрезала я. - Берите деньги!
  И вот тут мужчина язвительно улыбнулся и издевательски протянул:
  - Извините, совесть не позволяет.
  - Так у вас ее нет! - воскликнула я.
  - Уже нашел.
  Барон просто измывался надо мной.
  - Берите деньги! - требование, на грани ультиматума.
  - Мисс, - он широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами, - а за каким дьяволом мне сдались ваши деньги?
  Потрясенно глядя на главу городской стражи, я прямо спросила:
  - Вы издеваетесь?
  Пожав плечами, он с улыбкой ответил:
  - Чуть-чуть. Вы перешли к угрозам, я позволил себе опуститься до дружеского подтрунивания над не совсем вменяемой, но очень привлекательной девушкой.
  То есть женатый мужчина вновь позволил себе...
  - Да как вы смеете!
  - Начинается, - перестал улыбаться барон. А затем устало спросил: - Объясните, почему вы так упорно навязываете мне эти ваши деньги?
  - Они ваши, - отчеканила я. - Это плата за свободу Дана!
  - Оу, - барон сделал вид, будто услышал что-то неприличное и шокирующее. - Я так понимаю, это ваш любовник? - взгляд сделался насмешливым. - Так отпустите его самостоятельно, что ж бедняга так страдает.
  Я задохнулась от возмущения! От негодования! От ярости.
  - Да как вы смеете! - уже не крик, сдавленный шепот.
  - О, простите, совесть опять потерялась, - нагло усмехнулся барон Танак. - Сейчас найду и сможем продолжить разговор.
  - Да вы действительно просто издеваетесь! - теперь крик.
  - Нет, девушка, я просто иронизирую, - вновь усмехнулся глава городской стражи. - Так что вы хотели?
  - Я?!
  Тетя гарантировала мне таинственность, четкость соблюдения регламента взяточничества и уважение со стороны барона! И где оно все?!
  Сжав кулаки, я постаралась взять себя в руки и сдержанно процедила:
  - Возьмите деньги, это единственное о чем я прошу. Неужели так сложно?
  Барон подался вперед, расположив руки, сцепленные в замок на столе, и тоже очень сдержанно спросил:
  - А что это за деньги? - затем в глазах его промелькнуло некоторое понимание и он уже громче и удивленнее вопросил: - Взятка?
  Он определенно смеется надо мной! Но тетя сказала четко - слово взятка при даче взятки не произносится.
  - Это подарок вам, - прошипела я сквозь стиснутые зубы.
  - Подарок? - издевательски переспросил барон.
  - Да, подарок, - я едва сдерживалась. - В честь освобождения моего брата.
  - Ага, - кивнул Танак, - так значит брат. Да, жаль парня, ему определенно не повезло с родственниками.
  - Что?! - мой вопль вызвал у него лишь усмешку. - Да как вы смеете! Да как вы... Я вообще никогда его не обижала! И помогаю! И...
  Я запнулась, а барон издевательски поинтересовался:
  - И вы полагаете, что я должен в это поверить, после вашего в высшей степени эмоционального шантажа?
  - Шантажа?! - переспросила я, не веря в то, что услышала.
  - А, по-вашему, это я ввалился в ваш кабинет и в приказном тоне на грани истерики требую принять какие-то деньги? - поинтересовался барон Танак.
  И в этот момент приоткрылась дверь, вошел чиновник в черном и с символикой королевской службы на груди, поклонился мне, затем обратился к барону:
  - Искренне сожалею, что вынужден прервать ваше весьма эмоциональное общение, - извиняющимся тоном начал он,- но, сэр Рокнер, вас ожидают на допросе барона, вы просили без вас не начинать.
  И я оказалась на грани обморока. Медленно, очень медленно повернулась к мужчине, ошибочно принятому мной за взяточника барона Танака, и, чувствуя, как кровь отхлынула от лица, едва слышно пробормотала:
  - Простите.
  На лице сэра Рокнера появляется понимающая усмешка, но прежде, чем он успел мне что-либо сказать, торопливо произношу:
  - Прошу прощения, я должна идти...
  - Вот как? - насмешливо переспросил сэр Рокнер. - А деньги?
  Вконец растерявшись, я выдохнула:
  - А вы возьмете?
  - Нет, - он широко улыбнулся, - видите ли, моя совесть опять со мной.
  Замечаю недоумение, но вместе с тем улыбку все еще находящегося в кабинете чиновника, понимаю насколько странным все это выглядит, краснею так, что становится тяжело дышать и позабыв обо всех правилах этикета, мрачно произношу:
  - Всего доброго...
  - Кому? - откровенно рассмеялся сэр Рокнер.
  - Вам и вашей совести! - выпалила я.
  И развернувшись, направилась к дери.
  Но стоило взяться за ручку, как раздалось приказное:
  - Стоять.
  И больше сэр Рокнер не шутил, не издевался и даже не иронизировал. Но и на меня накатила вся серьезность ситуации - я только что пыталась дать взятку королевскому поверенному! И потому, совершенно не реагируя на приказ, я дернула ручку, выскочила в коридор, закрыла дверь.
  Сердце бешено колотилось, там, в кабинете отчетливо послышался звук упавшего тяжелого стула, и следующее, что я сделала, было на грани сумасшествия. Просто я испугалась очень. И нервы. И в момент стянув перчатку с руки, а это было не просто, она до плеча доставала, я торопливо связала ручки двери, не реагируя на потрясенные взгляды стражников, после чего, натянув капюшон сильнее на голову, бросилась бежать!
  Промчавшись по коридору, сбежала на лестницу, споткнулась, едва не потеряла туфельку, но не остановилась ни на миг. Особенно ускорившись, когда где-то на втором этаже послышался грохот выломанной двери и крик:
  - Мисс! А ну стоять!
  Стоять? Да я бежала так, что не было сил даже глубокий вдох сделать, и практически задыхаясь, я выскочила на улицу, снова поскользнулась на ступеньке, и удержалась только благодаря помощи одно из стражей. Выдохнув "Благодарю вас", сбежала вниз по ступеням, махнула рукой первому показавшемуся извозчику, не дожидаясь пока слезет с козел, чтобы помочь сесть, сама запрыгнула в карету и умоляюще воскликнула:
  - Парк Гардинера. Гоните, пожалуйста!
  И едва карета тронулась, он действительно погнал лошадей рысью, а я, забравшись с коленями на сидение, протерла узкое окошечко, и посмотрела назад, чтобы испуганно вскрикнуть - сэр Рокнер выбежал из управления городской стражи, остановился, глядя на удаляющуюся карету, а затем махнул рукой кому-то, что-то выкрикнув. И я с ужасом увидела, как из-за здания ему выводят сноровистого, внушительного и явно не местной породы, черного жеребца. Оседланного!
  - О, господи, - только и смогла сказать я.
  Карета свернула в проулок, двигаясь в сторону городского парка, но что-то мне подсказывало, что сейчас за мной начнется самая настоящая погоня. И учитывая внешний вид коня - меня несомненно догонят!
  - Остановите карету! - закричала я, уже совершенно забыв про манеры.
  Скрип тормозов, недовольный всхрап лошадей, но я уже выскочила на дорогу, торопливо сунула извозчику два медных, и ринулась в ближайшую подворотню, решив, что безопаснее будет самой добежать до парка. Здесь не далеко.
  Но как же я ошибалась!
  Стук копыт раздался, едва вбежала в пространство между домами, и я услышала громкий взбешенный голос мужчины из кабинета барона:
  - Девушка, невысокая, в черном плаще грубого сукна, без одной перчатки и полоумная. Где она?
  В том, что извозчик укажет направление моего исчезновения, я не сомневалась, и решительно стягивая вторую перчатку, бросилась бежать в сторону параллельной улицы, с намерением... взять извозчика.
  Мне повезло. Стоило выбежать, как ближайший извозчик как раз высаживал пассажира, и я вбежала в карету, еще до того как пожилой мистер попытался закрыть дверь.
  - Благодарю вас, - попыталась я хоть как-то оправдать собственное поведение.
  - Молодежь, - укоризненно выдохнул сэр, но галантно закрыл дверцу, я же крикнула извозчику:
  - Парк Гардинера.
  И вновь, как и в первый раз, я забралась на сидение, отодвинула занавеску, прикрывающую заднее окошко, и увидела выезжающего на дорогу сэра Рокнера. Его гневное "Дьявол", донеслось даже сквозь стук копыт и скрип рессор. А после мужчина некоторое время оглядывался, чтобы в итоге вернуться туда, откуда только что выехал. И я запоздало поняла зачем - извозчик точно знал, куда я направляюсь! Теперь это узнает и Рокнер!
  - Гоните, пожалуйста, - воскликнула я.
  Сердце билось все неистовее. В голове шумело, слезы застилали глаза. Я все испортила! Все. Я не только не смогла помочь Дану, но и потеряла драгоценности, а теперь, ко всему прочему могу быть арестована за попытку дать взятку королевскому чиновнику. Это позор. Позор, который несмываемым пятном ляжет на мою репутацию, для меня закроются двери всех уважаемых домов, меня опорочат в свете. Какой ужас! Как я вообще могла позволить тете увлечь меня в подобную авантюру!
  Выглянув в окно, увидела, что мы уже подъезжаем, и крикнула:
  - К церкви святого Арвена, пожалуйста.
  Извозчик свернул и на покрытой мхом кирпичной мостовой копыта лошадей зазвучали приглушенно. Всего несколько минут, и карета остановилась перед древней часовней. Торопливо выйдя, протянула оплату извозчику, и, поблагодарив, степенным шагом направилась к входу.
  А стоило мне войти, печальный колокольный звон разнесся по всему парку Гардинера, еще даже до того, как я дошла до кабинки исповедальни. Отец Эрин вероятно удивился, но служка был одним из посвященных в наш план. И я точно знала, что сейчас моя горничная Стейси свистом подозвала Рокко, а Анабель, в темно-синем плаще с вуалью, степенно следует к часовне, стараясь копировать мою походку. Я знала это, но все равно сердце заходилось в неистовом ритме от тревоги, а в ушах постоянно чудился звук копыт приближающегося сэра Рокнера.
  Как я могла? Господи, как я могла?!
  Хотелось упасть на колени и горячо молиться, чтобы о случившемся сегодня никто и никогда не узнал, но времени не было, и, шепча молитвы на ходу, я обошла кабинки для исповедания, вошла в нишу под колонной, и теперь ждала, стараясь отдышаться и успокоиться.
  Вскоре послышался собачий лай, затем стук каблучков, и вскоре Аннабель вошла в нишу.
  - Леди, - ее голос срывался, - леди Алишейн, вы долго!
  - Знаю, Анна, - прошептала я, снимая плащ. - Так получилось.
  - Волноваться будут! - шептала горничная. - Вы к завтраку дома не были!
  - Скажем, что заигрались с Рокко, - я взяла свой плащ, и, понимая, что глупо сейчас прятать лицо, все равно накинула вуаль.
  Загар леди не пристал, так что в полдень я вполне могла позволить себе скрываться от солнечных лучей. Вот только помимо этого следовало спрятать растрепанный вид и нервную дрожь.
  - Повернитесь, прическу поправлю, - потребовала Аннабель.
  И за внешний вид можно было уже не тревожиться. Тревожило остальное, но чем больше я об этом размышляла, тем больше успокаивалась. Мое лицо видел лишь этот пресловутый сэр Рокнер, а он, судя по всему, всего лишь королевский поверенный. То есть чиновник, далекий от светской жизни провинции. Следовательно, наши пути никогда не пересекутся, ведь чиновники не посещают рауты и балы, а парк... в парке я ближайшее время буду гулять с вуалью, некий флер таинственности всегда добавляет привлекательности молодым леди, как говаривала матушка.
  Так что часовню я покидала в более менее благостном расположении духа и с верой в наилучшее будущее.
  Напрасно!
  Стоило показаться на выходе, как моя выдержка подверглась более чем суровому испытанию - медленно, вглядываясь в парк так, словно видел его насквозь, королевский поверенный сэр Рокнер ехал по замшелой аллее к часовне!
  Как? Вот просто как?
  Однако стоило взглянуть в сторону конца аллеи, и ответ стал очевиден - тот самый извозчик, что довез меня до часовни святого Арвена, сейчас забирался на козлы. Кажется, гонка завершается не в мою пользу.
  А в следующее мгновение я затаила дыхание, встретившись с честным, открытым синим взглядом сэра Рокнера. И тут же выдохнула, потому что, скользнув взглядом по мне, королевский поверенный всмотрелся в Аннабель, от чего моя горничная вспыхнула, и смущенно опустила глаза. Мы с Анной похожи - у нас темные волосы, одинаковый рост, примерно одинаковое телосложение. Пожалуй, одень она черный плащ и сэр Рокнер несомненно спутал бы нас, как путали все остальные, чем я сегодня и воспользовалась, но сложность заключалась в том, что мое лицо этот мужчина видел.
  И скрипнув зубами, поверенный спрыгнул с коня, на ходу поклонился мне, выражая почтение к леди, после чего устремился в часовню с таким выражением лица, словно шел к самому дьяволу.
  С огромным трудом я удержалась от того, чтобы не броситься прочь в противоположную сторону. Но побег стал бы слишком подозрителен. Сейчас, в глазах королевского поверенного, я леди - существо прекрасное, неимоверно глупое, безобидное и требующее уважения. Просто леди, а с леди без официального представления не может заговорить ни один мужчина. Все это позволило мне степенно продолжить спуск по древним местами раскрошившимся от времени ступеням, старательно игнорируя факт отсутствия на мне перчаток. Это была неприятная и досадная мелочь, на которую обратили внимание и мои горничные. И настоящим спасением стали слова Стейси:
  - Леди Алишейн, у меня ваши ажурные перчатки, я должна была отнести их к мастеру сегодня там небольшая прореха...
  - Давай! - потребовала нервным шепотом.
  Горничная достала сверток, развернула, протянула перчатки мне.
  Истинным блаженством стало их натянуть на дрожащие руки, и уже совершенно не имела значения маленькая дырочка на тыльной стороне ладони.
  - Какой мужчина, - прошептала совершенно неожиданно Аннабель.
  Только сейчас я заметила ее несколько отрешенное состояние.
  - Вероятно, он плавал, - вставила Стейси, - загар определенно морской.
  - И эти синие глаза, - восторженно продолжила Анна.
  - Сложен весьма достойно, - вновь Стейси, - вероятно офицер, столь широкие плечи не могут принадлежать мужчине не военной профессии.
  Менее всего в данный момент я была способна думать о сэре Рокнере, как впрочем, и слышать о нем.
  - Прекратите, - потребовала, ускоряя шаг. - Досужие сплетни вовсе не тема для бесед.
  Горничные хихикнули, но едва мы вышли на аллею, тут же приняли степенный вид, и только Рокко, вместо того, чтобы резвиться и прыгать, шел рядом со мной, встревожено поглядывая на хозяйку, умными глазами. Протянув руку, потрепала его по холке - огромный старый пес пушистой породы горных пастушьих, давно был не в моде в Элле, сейчас все леди щеголяли с маленькими, более похожими на крыс, собачками. Но я любила своего старого Рокко и не променяла бы его ни на какое веяние моды.
  - Все хорошо, дружок, - потрепала по холке, - все хорошо.
  Именно в этот момент позади раздалось гневное:
  - Леди!
  Я обмерла и невольно остановилась. Рокко, мой верный Рокко повернулся и зарычал, на подошедшего мужчину. А я затаила дыхание, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать.
  - Леди, - раздался низкий мужской голос, - я искренне прошу прощения за бестактность и нарушение правил этикета, но не могли бы вы уделить мне толику вашего бесценного времени?
  Медленно, очень медленно я повернулась - сэр Рокнер стоял в трех шагах от меня, а на ступенях ведущих в часовню, держался за ухо служка, тот самый, что позвонил, стоило мне войти в храм. Да, королевский поверенный настоящая ищейка - ни спрятаться, ни скрыться.
  Но и сдаваться я не намерена!
  - Что? - писклявым тонким голоском вопросила из-под вуали.
  От моего "голоска" заметно вздрогнули и Стейси и Анабель, и даже Рокко перестал рычать. А господин королевский поверенный чуть заметно скривился, сомнения отразились на его лице, и он нервно попросил:
  - Снимите вуаль, пожалуйста.
  Фактически, это был усталый, но уверенный приказ. Практически приказ! Мгновенно нахмурилась Стейси - как старшая, она несла за меня ответственность, побледнела от возмущения и Аннабель, но ни одна из горничных не успела ничего сказать, как вновь заговорил Рокнер:
  - Послушайте, леди, я понимаю, что просьба да и все наше общение выглядят крайне бестактно и заранее прошу прощения, но... Если вы, а я уверен, что это вы сегодня посетили мой кабинет, соизволите прекратить этот дешевый балаган, я гарантирую, что забуду о произошедшем и помогу вам избежать всяческих последствия вашего безрассудного действа.
  Сказано было искренне. И даже с чувством. И первым моим порывом было снять вуаль и решить все здесь и сейчас, но... Мне было бы откровенно стыдно встретится с ним взглядом, это во-первых, а во-вторых - я не настолько наивна, чтобы не осознавать всю степень тяжести своего проступка. И потому:
  - О, господи, - так, чтобы он хорошо разглядел ажурные тонкие перчатки, я поправила вуаль, - о чем вы говорите, господин... эм...
  И он действительно обратил внимание на перчатки. Замер. Невольно бросил взгляд, на то, что держал в руках - черную, замшевую перчатку, которой я перевязала двери его кабинета, затем с достоинством принял поражение. Поклон, усталое и какое-то разочарованное:
  - Прошу простить меня, леди, я обознался.
  Свист. Конь, стоявший у входа в часовню, мгновенно отозвался на зов хозяина, и вскоре я имела удовольствие созерцать, как господин королевский поверенный покидает парк Гарднера.
  Это было прекрасное, восхитительное я бы даже сказала зрелище и я искренне наслаждалась им. Но недолго. Храп коня, поднятого на дыбы и всадник, повернув животное, вновь мчится к часовне. Служка Роб побледнел, взвыл и едва не припустил по ступеням вверх, когда сэр Рокнер вернувшись, перегнулся через коня и что-то спросил у него. Нечастный побелел, бросил на меня испуганный взгляд, и пробормотал явно ответ.
  В следующее мгновение поверенный выпрямился и зло посмотрел на меня. Зло, мрачно, с обещанием предстоящих неприятностей в глазах. А затем тронул коня и на этот раз действительно уехал.
  Я же смотрела ему вслед и искренне молила господа - чтобы мы более никогда не встретились!
  
  Домой я возвращалась в самом не благостном расположении духа. Радоваться положительно было нечему - брат не освобожден, драгоценности потеряны, и мне вовсе не понравился взгляд сэра Рокнера, брошенный на меня перед отъездом, этот взгляд сулил мне немало неприятностей в будущем. И пусть я понимала - такой человек как королевский поверенный не относится к тем, кто может осложнить жизнь леди из приличной семьи, но все же... Слишком пугающим был этот его взгляд. А когда мы подошли к служке Робу, оказалось, что сэр Рокнер задал ему один единственный вопрос тогда "Имя этой леди!", и перепуганный юноша его назвал...
  Так что радоваться мне было нечему. Совершенно.
  Безрадостно я возвратилась домой, задержавшись в парке еще на полчаса, чтобы успокоить нервы, и поступила совершенно верно, точно зная, что стоит мне войти в распахнутые дворецким двери, как на весь дом прозвучит:
  - Леди Алишейн, я все более убеждаюсь, что правил этикета для вас не существует!
  Снимая плащ с вуалью и передавая его Стейси, я даже не посмотрела в сторону спускающейся по лестницы леди Камиллы Стейтон. Вероятно, это был один из тех моментов, когда жена моего старшего брата была на шаг от возможности услышать все, что я желала бы ей высказать. Но к счастью, из гостиной послышалось:
  - Алиша, ты уже вернулась?
  - Да, матушка, - торопливо ответила маме. - Доброго дня, леди Камилла, - и присела в реверансе перед подошедшей молодой женщиной.
  Говоря откровенно - мы не любили друг друга. Я вечно раздражала Камиллу даже фактом своего существования, меня же всегда возмущало, почему женился брат, а страдать должна вся семья!
  Не дожидаясь ответа Камиллы, я торопливо сбежала в гостиную, остановилась отойдя на два шага от двери, присела в реверансе и как и полагается юной леди, произнесла:
  - Доброго дня, папенька, доброго дня маменька, доброго дня Эгнар.
  После чего уже совсем не по этикету, подбежала, обняла папу, затем села на диван и мама обняла меня, мимоходом поправляя прическу и воротник, потому что все знали, что будет дальше, даже Эгнар, на миг прикрыл глаза, и сделал глубокий вдох.
  Проклятие моей семьи не заставило себя ждать!
  - Уйти на рассвете, как прачка, как дочь пекаря, как... - Камилла, негодуя, ворвалась в гостиную. - Леди Алишейн, вы совершенно не думаете о последствиях своего поступка! Что скажут уважаемые леди этого города! С рассвета, со своей отвратительной мохнатой собакой, бесцельно бродит по парку и даже! - она вскинула палец вверх, - Беседует с мужчиной!
  И, несмотря на то, что вопли Камиллы вообще никто никогда не воспринимал всерьез, разве что матушка иной раз журила по-доброму, то после последней фразы на меня посмотрели все присутствующие. Папенька - темноволосый южанин с черными глазами, какие редко встречались в приличном обществе, брат Эгнар, столь же высокий, смуглый и темноглазый как и отец, Камилла - с ее бесцветными рыбьими глазами, чей цвет только подчеркивался бледной кожей и рыже-каштановыми кудрями, и матушка - хрупкая шатенка, от которой я унаследовала столь же незначительный рост и хрупкое телосложение. О собственном внешнем виде, впрочем, я не задумывалась до появления в нашем доме Камиллы - рослой, щедро одаренной природой девушки, на которой Эгнар женился вследствие какой-то неприятной истории, и этот брак был неравным. Мы не имеем дворянского титула, Камилла же из рода баронов, а размер ее приданного оказался столь впечатляющим, что неладное заподозрила даже моя добрая маменька. И подозрения оправдались в полной мере, едва леди Камилла Стентон вошла в наш дом, и окинула презрительным взглядом "место своего заточения", как она назвала наше городское имение. На следующий день у меня появилась вторая горничная, а в дом вселился целый штат слуг, от дворецкого, до конюшего. И все изменилось. Свадьба, скромно справленная в столице в окружении семьи Стентон и семьи Альтамир, была повторена здесь, в Элле с роскошью, которую еще не видел наш провинциальный город. И сколь невероятное преображение с самой Камиллой случилось, едва она покинула родительский дом - скромная, не поднимающая глаз от пола тихая невеста в жемчужно-сером свадебном платье там, здесь она нарядилась в бело-розовый наряд для приема, по поводу прошедшей свадьбы и уговорила Эгнара повторить весь обряд дачи клятв перед священником! Было устроено целое представление, с дождем из лепестков роз, фейерверком и танцами до рассвета. К рассвету мы с маменькой падали с ног от усталости, ведь гостями должны были заниматься мы, и еще даже не подозревали, что кошмар вовсе не закончился - он только начинался.
  Камилла стала первой леди нашей древней Эллы, рауты, приемы, балы, пикники - она устраивала самые роскошные, она вводила столичную моду, она возглавляла совет почтенных дам Эллы, она стала первой ревнительницей и блюстительницей норм морали, публично осуждая всех, кто хоть на йоту отступил от этикета. И угомонить ее не мог никто - Эгнару, на любые возражения Камилла открыто заявляла, что тратит собственное приданное и имеет на это право. Не имела, женщины не имеют прав на приданное после заключения брака, но мой брат был слишком благороден, чтобы распоряжаться деньгами жены, зато все реже оставался ночевать дома. Папенька и маменька совершенно не радовались происходящему, и возможно отцу следовало пресечь произвол невестки, но... Но тут был один очень щекотливый момент - мой отец южанин, а на юге ни один уважающий себя мужчина никогда не поднимет голос на женщину, и никогда не будет обижать женщину. Там, в землях, где вырос мой папенька, в доме командует жена и только жена, следовательно, единственной кто мог повлиять на Камиллу была моя мать, но мама... она очень добрая и сильно робела перед баронессой Стентон. Родом из пригорода Эллы, маменька была дочерью торговца и никогда не могла бы рассчитывать на брак с аристократом, но судьба распорядилась иначе. Однажды, маменька навещала тетушку Зиммер, а когда отправилась домой, налетела гроза, начался дождь, а зонта с собой не было. Маменька напрасно пыталась остановить извозчика - в дождь все кареты оказались заняты, и растерянная стояла близ дороги. Именно в этот момент мимо проезжал мой отец. Он остановил извозчика, выскочил и уступил замерзшей девушке свое место, более того, узнав адрес, заплатил извозчику и пожелал маменьке счастливого пути, а сам остался под дождем. Уезжая, мама оглядывалась и видела, что он все так же продолжает стоять, под уже начавшимся градом, и улыбается как самый счастливый человек на свете. Спустя полгода родители поженились, правда брак все же был не равным, родственники отца не приняли матушку и потому мы жили здесь, в Элле. Потом, когда моим братьям исполнилось семнадцать, папенька съездил с ними на родину и бабушка, как глава рода, приняла внуков с радостью и гордостью. Моими братьями действительно можно было гордится - высокие, статные, благородные, сильные, умные, получившие дипломы с отличием, достигшие немалого в военной карьере... Я была значительно младше - с Эгнаром разница в тринадцать лет, с Даном в двенадцать, и всю мою жизнь я восхищалась старшими братьями, замирая от восторга, когда они в кадетской форме вбегали в дом, такие взрослые, такие красивые. И мы с маменькой так ждали, когда братья женятся, приведут в дом жен, когда появятся дети... Камилла детей не желала. Баронесса Стентон сразу заявила, что ей не пойдет живот, а от детей портится цвет лица, и прошло менее года, как мы узнали, что сын у Эгнара есть. Незаконнорожденный, но от очень хорошей девушки, для которой брат купил дом и где он все чаще оставался ночевать. И в нарушение всех законов приличного общества, мы с мамой в один пасмурный день отправились на окраину Эллы и постучались в тот самый дом. Об этом никогда не узнает папенька, да и Эгнару тоже, незачем, но маленького Уилла мы безумно любим, маменька вяжет ему носочки и покупает распашонки. А я похищаю сладости с празднеств устраиваемых Камиллой и по утрам, когда все "приличное общество" спит, мы пьем чай с Бетти, и я держу на руках маленького Уилла, искренне сожалея, что он не живет с нами, и я вижу его не так часто, как хотелось бы.
  И особенно хочется, чтобы милая, такая добрая и спокойная Бетти была на месте Камиллы, жить в одном доме с которой становится все более невыносимым, но... баронесса Стентон не желает переезжать. У моего брата есть имение за городом, отец влез в долги, чтобы приобрести его к свадьбе своего наследника, однако... Чета молодоженов продолжает жить с нами, отравляя жизнь мне, потому что почему-то именно меня Камилла избрала целью своего существования. И существования не осталось - на него более не было времени. Уроки ораторского искусства, уроки этикета, уроки танцев и обязанность сопровождать Камиллу повсюду, а так же непременное участие во всем, что баронесса Стентон затевала. И если по началу, я была согласна с маменькиным "Ты должна учиться быть леди, дорогая", то с недавних пор я осознала - сил терпеть все это уже не осталось.
  - С мужчиной! - визг Камиллы разлетелся по дому. - Алишейн, как это понимать?
  Члены моей семьи смотрели на меня скорее с удивлением, нежели осуждая. Я же не знала, что на это ответить. Самое обидное заключалось в том, что, по словам тетушки Зиммер, сама Камилла Стентон оказалась замешана в весьма грязную историю, и по слухам опозоривший ее граф Милтон отказался жениться на леди, чью невинность сам и отнял. И самое невероятное в том, что общество, почему-то его не слишком осудило. То есть в данной ситуации мерзавцу, столь бесчестно поступившему с леди, следовало стать персоной нон-грата, но по слухам - перед графом остались открыты двери самых достойных домов, в то время как леди Стентон пришлось спешно выйти замуж и покинуть столицу.
  - Алишейн! - от ее восклицания я невольно содрогнулась.
  И мне не оставалось ничего иного, кроме как сообщить полуправду:
  - Господин королевский служащий обознался, о чем я ему и сообщила.
  Камилла не поверила ни единому слову, и я добавила:
  - Я была в вуали, моего лица он не мог видеть, оттого и обознался.
  Секундная тишина и вновь подозрительное:
  - А где Даннар?
  И Камилла обвела всех взглядом, мне же пришлось искренне пожалеть, что я не в вуали.
  - Алиша? - удивленно спросила маменька, заметив мое смятение.
  - Он... - робко взглянула на отца и увидела, как сурово сдвигаются его брови.
  Дан один из лучших фехтовальщиков в Элла, да и в провинции, и то, исключительно потому, что брат еще не бывал в столице, а был бы, кто знает, вероятно, он стал бы первым и при дворе, но происхождение не позволяло. А еще не позволил бы отец, который, возможно и был бы горд за сына, если бы дуэли в королевстве не были запрещены пять лет назад, и с тех пор строго преследовались законом. Законом, который Даннар неизменно нарушал раз за разом, и папенька в последний раз громогласно заявил, что еще один подобный инцидент и Дан останется без наследства. И все бы ничего, но в тот же вечер, то есть вчера, Даннар вступился за цветочницу, которую нагло домогался сын градоправителя Меррит. Дуэль случилась на старом кладбище и непременно завершилась бы победой моего брата, если бы не подлость сэра Меррита - он пришел не один, а с городской стражей, которая дождалась начала сражения, сидя в кустах. Даннара скрутили и бросили в тюрьму. И если бы не сэр Рокнер, сегодня утром Дан был бы дома, вместе со мной, и папенька ни о чем бы не узнал, а так...
  - Я не знаю, где Дан, - тихо солгала, опустив глаза.
  А лгать я совершенно не умею.
  - Алишейн, - отец поднялся, - в мой кабинет. Немедленно!
  Медленно поднявшись, я продолжала смотреть в пол, когда за окном раздался стук копыт подъехавшего всадника, следом и крик Дана:
  - Гар, возьми лошадь!
  Легкое головокружение не помешало мне с криком "Даннар", броситься к брату. Я, подхватив юбки, оббежала Камиллу, выбежала в холл и с разбега обняла вошедшего, уставшего и какого-то раздраженного Дана. Брат поймал на лету, сжал в объятиях и прошептал "Спасибо, сестренка".
  Удивленно взглянула на него.
  - Тебе письмо от тети Зиммер, - он протянул мне конверт, и я торопливо спрятала в рукаве. - Спасибо.
  Мне весело подмигнули и Дан отправился лгать родителям, он, в отличие от меня, в этой науке был богом. Пожалуй, ему поверил бы даже святой Августен, что уж говорить обо мне, стоявшей за дверью и потрясенно внимающей невероятной истории - он, Даннар, провел ночь, спасая юную леди, чье имя он не в силах назвать, дабы не скомпрометировать. А после, стоял под ее дверью до рассвета, тревожась о здоровье последней.
  - Двери нездоровилось? - язвительно поинтересовался папенька.
  - Кто знает, - задумчиво ответил Даннар, - двери, они такие скрытные.
  И принялся вдохновенно лгать дальше.
  Я уже не слушала, и поднимаясь на второй этаж, разорвала конверт, достала сложенный втрое лист, несколько удивленная официальностью белой гербовой бумаги, на которой тетушка никогда прежде не писала мне, предпочитая желтоватую и пропитанную духами... Но стоило прочесть первую строчку!
  "Драгоценная леди Алишейн,
   Историю с вашим братом, которому крайне не повезло с родственниками, я не придам огласке и произошедшая дуэль будет сохранена в тайне. Для него все завершилось удачно, для вас... только начинается.
  Сэр Рокнер".
  Пошатнувшись, схватилась за перила и с трудом устояла. Что начинается? Что?! В голове помутилось, я едва дошла до своих комнат, где уже ожидали Аннабель и Стейси, с их помощью разделась, после забралась в ванну и там, сидя в теплой воде, с ужасом думала о произошедшем. Дача взятки - преступление, караемое со всей строгостью закона. Но есть ли у сэра Рокнера доказательства? Я леди, он чиновник, мое слово против его, а лица моего никто кроме поверенного не видел. Никто. И пусть он освободил Даннара, но ведь сделал это сам, после того... я села ровнее в ванне, как взял взятку! Он ее взял! И единственное, что мне оставалось - выкупить обратно свои драгоценности, а после... Страшно представить, на что может решиться оскорбленный королевский поверенный, и мне было страшно. Утешало лишь одно - мы из разных миров, я леди, он чиновник, хотелось бы верить, что никогда более мы не встретимся.
  А еще мне следовало подумать, о выкупе драгоценностей.
  
  
  Первый летний бал
  
  - Как вам понравился Логборн? - вопросила Камилла, поднося к губам фарфоровый шедевр от мастера Луира, и делая крошечный глоток терпкого чая.
  И все двенадцать присутствующих дам постарались в точности скопировать ее жесты, и так же отпили немного чаю. Даже я - я сегодня старалась быть как можно незаметнее.
  - Логборн прекрасен! - леди Сарфакс, дама средних лет со старательно припудренными темными усиками над верхней губой, блеклым невыразительным взглядом и кричаще ярким синим маникюром якобы под цвет глаз, о да, леди была чрезмерно завышенного мнения о своей внешности, сделала восторженное выражение лица, от чего едва не разлила чай на свое розово-сиреневое платье.
  Минутный переполох и степенная торжественность полуденного чаепития была восстановлена, а леди Сарфакс щеняче-преданным взглядом взирала на Камиллу, которая сделала вид, что ничего не произошло, и тем самым простила леди небольшую оплошность.
  Однако когда все вновь расселись, наступило молчание, неловкое, но грозившее затянуться на долго и потому все чувствовали себя еще более неловко. Все кроме моей золовки. Леди в прошлом Стентон, а ныне Альтамир, сделав еще один крохотный глоточек, произнесла великую фразу:
  - А нет ли в вашем захолустье новостей?
  И дамы мгновенно оживились. Воистину, иной раз мне казалось, что Камилла дрессировщик, а леди - цирковые мартышки. Эти ужимки, платья, в которых полноватые провинциальные средних и преклонных лет леди едва могли дышать, кричаще-яркие оттенки их туалетов, обилие драгоценностей в столь ранний час...
  - Новости? Новости есть, - затараторила леди Дюлен, невысокая брюнетка с двойным подбородком и декольте, настолько внушительным, что телеса, затянутые в корсет, грозили стать достоянием общественности. - К нам прибыл граф!
  И общество мартышек мгновенно оживилось, а леди Дюлен продолжила:
  - Не женат, баснословно богат и красив как бог.
  Дамы затаили дыхание, а Камилла подалась чуть вперед, жадно вслушиваясь в каждое слово.
  - О, да, - леди Дюлен подчеркнуто громко вздохнула, - он бесподобен, а уж его поместье... Мой супруг говорил, что родовое поместье Милтон не объехать на быстрой лошади и за сутки, и...
  И она осеклась, потрясенно глядя на Камиллу. Соответственно все так же перевели взгляд на мою золовку и оказались не менее потрясены, чем леди Дюлен - на Камиллу страшно было смотреть! Она побледнела так, что казалось сейчас случится обморок, пальцы ее сжимали ручку чашки с такой силой, что побелели, а еще все отчетливо расслышали скрежет зубов. Но затем леди Стентон расправила плечи, вскинула подбородок и нехорошим тоном спросила:
  - Дамиан Милтон?
  - О да, - с готовностью подтвердила леди Дюлен.
  - Алишейн, нам пора! - возвестила Камилла, поднимаясь.
  Я поднялась следом, вышла из-за стола, присела в реверансе, прощаясь с дамами, и поспешила за Камиллой, которая себя прощаниями не обременяла. О, нет, баронесса Стентон гордо покинула дом леди Дюлен, влетела в нашу карету, я вошла следом, а едва экипаж тронулся, в полумраке прозвучало отчетливое:
  - Дьявол его побери!
  Я промолчала, делая вид, что попросту не услышала ругательства.
  - Черт! Черт! Черт и преисподняя! - понеслось следом.
  И вновь изобразила отсутствующий вид, впрочем, не понять было бы сложно - тетушка сказала, что именно граф обесчестил Камиллу, здесь же "граф Милтон", сложим два плюс два...
  - Будь он проклят! - продолжала негодовать моя золовка.
  Изображать временную глухоту становилось все сложнее.
  - Алиша, - неожиданно обратилась ко мне Камилла, - как ты считаешь, преступления достойны наказания?
  - Эммм... да, - несколько неуверенно ответила я.
  - Совершенно с тобой согласна, - с очень нехорошим прищуром проговорила она, - и преступления должны караться... смертью.
  Стоит ли удивляться, что спустя всего час, я строчила послание совершенно незнакомому мне человеку, в котором были следующие строки:
  "Многоуважаемый граф Милтон,
  спешу засвидетельствовать вам свое почтение и сообщаю, что ваша жизнь находится под угрозой. Мой вам христианский совет - покиньте Эллу как можно скорее и никогда более не возвращайтесь.
  Ваш доброжелатель".
  А далее оставалось лишь отправить в почтовое отделение, уплатив за пересылку. И я взяла второй конверт поболее, разместила письмо в нем, следом закинула пять пенсов, склеила конверт.
  - Стейси, - горничная подошла, и я передала ей послание, мельком взглянув на часы, - опустите в почтовый ящик, сейчас. Поторопитесь.
  Просьба моя объяснялась тем, что ровно в полдень почтовая служба опустошала ящик, и стоя у окна в своей комнате, я проследила за тем, как Стейси выбежала на дорогу и забросила конверт за минуту до того, как двое работников подъехали. Мужчины о чем-то начали весело переговариваться с горничной, девушка зарумянилась, а у Стейси очень светлая кожа и если уж она краснеет, то вся - лицо, шея, плечи и даже руки, так что было очень заметно. Еще несколько фраз и...
  Леди Камилла степенно вышла на дорогу. Стейси мгновенно присела в реверансе, мужчины поклонились, а вот случившееся дальше меня потрясло! Камилла медленно подошла к почтовому служащему, подцепив пальцами его подбородок, вынудила заглянуть ей в глаза и... И клянусь Небом, я отчетливо разглядела алый отсвет в момент, когда их взгляды встретились! Затем мужчина как зачарованный протянул руку, взял конверт, засунул его себе в карман и поклонился низко, едва ли не до земли, так вообще никто не кланяется!
  Отшатнувшись от окна, несколько долгих минут стояла, прижав руки к груди и пытаясь унять бешенное сердцебиение, а после в комнату вошла Стейси.
  - Леди Алиша? - позвала она.
  - Что это было за письмо? - спросила я.
  - Какое письмо? Ваше? - удивилась горничная.
  - Да нет же, письмо переданное Камиллой работнику почтовой службы! - громким шепотом пояснила Стейси.
  И в ответ получила ее потрясенный взгляд.
  - Леди Алиша, - как-то даже с укором произнесла девушка, - как вы себе это представляете, чтобы сама леди Камилла вышла и передавала письмо, да у нее для этого три горничные есть!
  Очень медленно я вернулась к окну - почтовые служащие как раз выгружали все письма из ящика, после, обойдя Стейси я вышла в малую гостиную, увидела прибирающуюся Аманду и негромко поинтересовалась:
  - А леди Камилла отдавала распоряжения по поводу обеда?
  - Нет, - горничная улыбнулась мне, - леди Камилла после вашего приезда не выходила из своих покоев.
  Мне становилось все более жутко, ведь чтобы спустится на первый этаж, Камилла должна была миновать малую гостиную, а если учесть, что Аманда вытирает пыль уже над камином, значит, горничная успела протереть все статуэтки и находится в этой комнате не менее часа.
  И тут распахнулась дверь, и Ллин, горничная Камиллы, промчалась мимо нас с бледным видом, оставив дверь распахнутой.
  "Алиша, стой, где стоишь, - мысленно сказала я самой себе и шагнула к комнатам Камиллы".
  Но я подошла, вошла в гостиную, прошла по сумрачной, все окна оказались задернуты, комнате, заглянула в будуар бывшей баронессы Стентон и с трудом сдержала крик - Камилла стояла перед зеркалом, а с ее головы медленно осыпались пряди волос. Осыпались бесшумно, как осенью осыпаются пожелтевшие листья с деревьев...
  В ужасе отпрянув, я зажала рот ладонью и стремительно покинула ее покои.
  О том, что увидела я, старалась не думать. Это было настолько ужасно, что заговорить об этом с матушкой оказалось чрезвычайно сложно, и я так и не смогла сказать ни слова. Чему в итоге оказалась очень рада - потому что к обеду Камилла спустилась с новой прической, полностью скрывающей недостаток ставших внезапно редкими волос, сама бывшая баронесса всем радостно улыбалась, и едва мы завершили с первой переменой блюд, радостно объявила:
  - В этом году городским летним баллом буду заведовать я!
  Обычно, после подобных заявлений я издавала долгий стон и клялась всеми святыми, что не буду принимать в этом участие и меня никто не заставит, а в итоге все равно получалось так, как хотела Камилла. Но не сегодня. Я пребывала в ужасе от увиденного, я всеми силами старалась забыть то, что увидела, я даже не подняла головы от тарелки, а когда подняла, заметила, что все члены моей семьи смотрят на меня с нескрываемым удивлением.
  - Дорогая, - Камилла с фальшивой заботливостью поднялась, обошла стол, прикоснулась к моему лбу, - тебе нездоровится?
  От прикосновения золовки я содрогнулась и боюсь это тоже стало достоянием присутствующих.
  - Алишейн, - маменька протянула руку, коснулась моей ладони, - да ты холодна как лед.
  - И излишне бледна, - вставил папенька.
  - Что-то случилось? - Камилла склонилась надо мной.
  - Мне действительно не хорошо, - виновато улыбнулась папеньке, прилагая неимоверные усилия, чтобы не отпрянуть от леди Стентон.- Пожалуй, я прилягу. Прошу меня извинить.
  **************
  К ужину я не спустилась, Стейси принесла еду в мою комнату, а на рассвете я сбежала в парк Гарднера, надеясь, что несколько часов на свежем воздухе принесут мне успокоение.
  И оказалась совершенно неправа.
  Нет, утро выдалось превосходное - туман еще стелился меж корней деревьев, медленно следуя за тающим сумраком, солнечные лучи прорывались сквозь скопившиеся на горизонте облака, листва не шумела, вследствие обыкновенного затишья в момент восхода, в парке народу было крайне мало, Аннабель насчитала всего троих, она любит считать. Я же, я просто шла по дорожкам, размеренно и чинно, как и полагается истинной леди, и старательно уходила в глубь парка, туда, где обыкновенно нет гуляющих и я смогу побегать меж деревьями с Рокко, не опасаясь досужих разговоров. Мысли о Камилле постепенно вытеснялись из моего сознания, как солнечные лучи теснили сумрак ночи, но едва мы миновали две из четырех имеющихся в парке часовен, и горничные поотстали, обсуждая что-то между собой, на выметенной дворниками дорожке внезапно что-то сверкнуло...
  Более того, чем ближе я приближалась, тем отчетливее становилось видно, что это что-то не просто сверкает, а переливается в солнечном свете... И когда я подошла и присела, вглядываясь в предмет, с изумлением узнала в нем мое собственное кольцо!
  Мое кольцо, из ювелирного гарнитура, коей я заложила у ростовщика Бесккуччи! Потрясенная увиденным, я продолжала взирать на кольцо, когда надо мной раздалось насмешливое:
  - Доброе утро, леди Альтамир. Я вижу, вы ранняя пташка, либо...- пауза, - совесть все же мучит вас, мешая наслаждаться сном.
  Сердце пропустило не один, а сразу несколько ударов, однако я нашла в себе силы подняться, присесть в легком реверансе и вежливо ответить:
  - Доброе утро, сэр Рокнер.
  Инсинуации по поводу предположительно терзающей меня совести, решила оставить без внимания. Как впрочем, и необходимость взглянуть в лицо королевского поверенного - я вовсе не поднимала головы, более того, надеялась, что разговор на этом и прервется - мы не представлены друг другу и говорить нам совершенно не о чем.
  Но чиновник не пожелал придерживаться законов этикета, и совершенно светским тоном, произнес:
  - Прекрасное утро, не правда ли?
  Пожалуй, мне следовало промолчать, однако против воли вырвалось:
  - Было таковым.
  Кольцо я не подняла, и сейчас мне казалось, что оно как-то жалобно переливается, словно прося взять его.
  - Было таковым... до моего появления? - насмешливо предположил сэр Рокнер.
  Я не ответила.
  - А не прогуляться ли нам в это бывшее столь чудесным до меня утро? - внезапно серьезным, без тени насмешки голосом, скорее приказал, чем вопросил чиновник.
  Вот после этого я запрокинула голову, бросив удивленный взгляд на мужчину, и одного взгляда на лицо сэра Рокнера хватило, чтобы осознать - он не отступит. Более того - находится явно не в благожелательном расположении духа, а попросту - взбешен.
  - Прошу прощения, - отступила я, на шаг, - однако вынуждена напомнить вам о правилах приличия и недопустимости разговора наедине между мужчиной и женщиной не связанных кровными узами. Говоря откровенно - наша беседа скомпрометирует меня в глазах общества и... я вовсе не должна с вами разговаривать!
  Чиновник неприятно улыбнулся и, глядя мне в глаза, тихо проговорил:
  - Алишейн, оглянитесь - вы видите здесь кого-то из вашего высшего общества?
  Невольно последовала его совету и поняла, что вокруг нет совершенно никого, более того - я не увидела ни Аннабель, ни Стейси, ни...
  - В парке мои люди, - как-то свысока с некоторой долей снисходительности ко мне, убогой, сообщил сэр Рокнер, - вход и выход на эту дорожку заблокированы и поверьте - пока наша беседа не завершится, сюда никто не придет. Следовательно, можете отбросить как ложную скромность, так и напрасные опасения.
  И все же я огляделась повторно, уже не скрывая значительной растерянности, охватившей меня. Говоря откровенно тон королевского поверенного пугал меня, как и перспектива быть с ним наедине и...
  - Прекратите дрожать, Алишейн, - необычайно зло потребовал сэр Рокнер, - будем откровенны - скудоумия, смелости и находчивости вам не занимать, так к чему притворство перед тем, кому уже известна ваша истинная суть?!
  После подобной отповеди, я прекратила бросать растерянные взгляды на покрытые мхом стволы деревьев, которые вовсе не были способны помочь мне в подобной ситуации, воззрилась на чиновника и с откровенным негодованием заметила:
  - У вас весьма сомнительные комплименты!
  - Да? - фальшиво изумился он. - А что, кто-то снизошел до комплиментов? Разве?
  Жестокий прием, более того - выбивающий почву из-под ног, и я даже не нашлась, что ответить на эту явную издевку. Что ж, это был мой первый опыт общения с мужчиной, не считающим нужным придерживаться правил хорошего тона в общении с леди. И мне эта ситуация крайне не понравилась, я привыкла к куда большему уважению.
  - Хорошо, - откровенно солгала, ибо хорошо не было, - итак, что вы хотите? Конкретно и четко. Раз уж я вынуждена беседовать с вами, мне бы хотелось, чтобы этот разговор завершился как можно скорее!
  Сэр Рокнер чуть прищурил глаза, от чего взгляд его стал почти угрожающим и полюбопытствовал:
  - Я вам настолько неприятен?
  - Ваша проницательность заслуживает уважения, - в свою очередь отвесила я весьма сомнительный комплимент.
  Усмехнувшись, чиновник наклонился, поднял кольцо, небрежно вытер его о собственный черный мундир, после чего приказал:
  - Руку.
  Догадываясь, что он вернет мне украшение, протянула раскрытую ладонь тыльной стороной и вопросительно посмотрела на мужчину, когда он даже не пошевелился, после того, как я выполнила, между прочим его приказ.
  - Не так, Алишейн, - мрачно проговорил он. - Мне было бы гораздо приятнее, если бы вы сняли перчатку и позволили мне надеть кольцо.
  Одернув ладонь, ядовито сообщила чиновнику:
  - Мне будет неприятно!
  После чего, развернувшись, прогулочным шагом отправилась вперед, бросив через плечо:
  - Вы желали прогуляться, сэр Рокнер.
  Тихий смешок позади, но поверенный догнал меня и вскоре мы шли вместе, оба заметно недовольные компанией, в которой проходила прогулка.
  - Итак, я слушаю, - глядя исключительно вперед, произнесла я.
  Мужчина несколько помедлил с рассказом, однако не прошли мы и двадцати шагов, как сэр Рокнер все же заговорил:
  - Вчера чуть позднее пополудни произошел некий малоприятный инцидент...
  Пауза, в течение которой мое любопытство все возрастало.
  - Было направлено два письма, - продолжил сэр Рокнер, - одно содержало в себе предупреждение от некоего доброжелателя...
  Я сама не заметила, как замедлила шаг.
  - Второе, - продолжил чиновник, - смертельное заклятие, способное убить открывшего конверт!
  Замерла. Внезапно сделалось крайне трудно дышать, но я все же спросила:
  - Он не пострадал?
  Пауза, но едва я взглянула на сэра Рокнера, тот с некоторой долей сомнения, переспросил:
  - Кто?
  Столь откровенно называть имя было бы глупо, потому я промолчала. Мужчина же, внезапно улыбнулся и добавил:
  - Вы сейчас имеете ввиду адресата? - невольно кивнула, и Рокнер еще более издевательски продолжил: - Действительно спрашиваете об адресате?
  Теперь с откровенным удивлением на чиновника взирала я.
  - То есть граф Милтон для вас... эм... - и неожиданно поверенный расхохотался.
  Он действительно смеялся, громко, чуть издевательски и от души. А отсмеявшись, взглянул на меня и произнес:
  - Нет, Алишейн, граф Милтон не пострадал.
  Не скрывая сомнений в его здравом рассудке, я сухо сообщила:
  - Меня пугает ваша странная реакция и столь молниеносная смена эмоций, - поверенный перестал улыбаться, я же продолжила, - впрочем, я слышала, что у чиновников сложная работа, оказывающая непосредственное влияние на нервы.
  И я вновь направилась вперед по дорожке, напряженно вспоминая все события вчерашнего дня. Королевский чиновник догнал меня не сразу, а когда вновь зашагал рядом, приноравливаясь к моим шагам, холодно произнес:
  - Как вы узнали о готовящемся покушении, Алишейн?
  - Леди Альтамир, - не менее холодно поправила я. - И придерживайтесь впредь правил хорошего тона.
  Сэр Рокнер никак не прокомментировал мое требование, и спустя паузу, я задала вопрос:
  - И с чего вы вообще решили, что я имею отношение, к какому-то ни было покушению?
  - Ооо, - насмешливо протянул чиновник, - это отдельная, заслуживающая длительного повествования история о выкупленных драгоценностях некоей леди, которая оставила расписку о получении средств...
  Я остановилась.
  Чиновник же сделал еще несколько шагов вперед, затем крутанулся на месте, и глядя мне в глаза, продолжил:
  - Видите ли... драгоценная Алишейн, у вас весьма... выдающийся почерк. Ровненький, правильный, крайне приятный, прямо как вы. Стоит ли удивляться, что при первом же взгляде на послание "доброжелателя" я мгновенно обнаружил сходство - ведь на моем столе как раз лежала расписка, подписанная вашим полным именем!
  Меня будто окатило холодной волной, однако имелся вопрос, позволивший сохранить лицо:
  - А что, простите, делало у вас письмо от... - я запнулась, - доброжелателя, направленное графу Милтону?!
  Сэр Рокнер широко улыбнулся, сверкнув белозубой улыбкой, приблизился ко мне, недопустимо наклонился и выдохнул:
  - А я, милая моя Алишейн, являюсь уполномоченным королевским поверенным, и в силу служебного долга расследую дела, подобные этому.
  Отшатнувшись, я разъяренно поправила:
  - Леди Альтамир!
  Шаг и вновь настигнув меня, сэр Рокнер опять склонился и проникновенно прошептал:
  - У нас с вами два пути, очаровательная Алишейн, либо я буду звать вас по имени здесь, в парке Гарднера, либо, - он склонился еще ниже и теперь лицо его оказалось невероятно близко, - я буду обращаться к вам в соответствии со статусом, коим вы обладаете, но в моем кабинете, после того, как вас прилюдно привезут на допрос!
  И чиновник, развернувшись, вернулся к прогулке, в которой я, и теперь сомнений не осталось, вынуждена принять живейшее участие. Но едва я догнала сэра Рокнера, и зашагала рядом, пытаясь приноровиться к его широким шагам, мужчина произнес окончательно шокирующее:
  - А знаете, Алиша...
  - Прекратите немедленно! - негодующе воскликнула я.
  Мы остановились. Сэр Рокнер смотрел на меня свысока и с изрядной долей насмешки, я же возмущенно продолжила:
  - Уж если вы, банальнейшим шантажом, вынуждаете меня продолжать этот крайне неприятный разговор, то имейте честь не скатываться до откровенного оскорбления, обращаясь ко мне уменьшительно-ласкательным именем. Вы мне совершенно никто! Более того, вы мне неприятны, и как собеседник и как мужчина, опустившийся фактически до угроз!
  Завершив тираду, я сделала еще несколько шагов прежде чем поняла - чиновник остался стоять на прежнем месте. Развернувшись, гневно взглянула на него и узрела не менее гневный взгляд, более того, сэр Рокнер, казалось, был оскорблен до глубины души.
  - Прошу прощения, леди Альтамир, - процедил он, - менее всего, устраивая эту встречу и поднимаясь затемно, я планировал оскорбить вас!
  Откровенный укор, прозвучавший в словах поверенного, никоим образом меня не тронул, и я продолжала с вызовом смотреть в глаза своего малоприятного собеседника.
  - Что ж, - заложив руки за спину, сэр Рокнер повернулся и зашагал в обратном направлении, недвусмысленно намекая, что наша беседа приближается к завершающему этапу, - я задам лишь несколько конкретных вопросов. Первое, что вас побудило строчить доброжелательное послание графу, - усмешка, - Милтону?
  Я направилась вслед за чиновником и, поравнявшись с ним, так же заложила руки за спину и предельно откровенно ответила:
  - Угрозы, недвусмысленно прозвучавшие в его адрес.
  И тут сэр Рокнер меня удивил, скорее утвердительно, чем вопрошающе, произнеся:
  - Бывшая баронесса Стентон?
  Я содрогнулась, вспомнив о вчерашних событиях, но не стала ничего говорить.
  - Что ж, продолжим с вопросами, - после недолгого молчания, решил сэр Рокнер, - существуют ли свидетели отправки ее послания графу Милтону? Помимо вас, естественно.
  И я была вынуждена признать, что:
  - Нет.
  - Печально, - задумчиво проговорил чиновник. - Весьма печально, впрочем, леди Стентон всегда отличалась умением скрывать следы содеянного.
  Остановившись, я внимательно посмотрела на чиновника, ожидая разъяснений по поводу только что произнесенной им фразы. Сэр Рокнер улыбнулся, и глядя мне в глаза, произнес:
  - Поверьте, до тех пор, пока ваша сноха остается прекрасной как едва распустившаяся роза - переживать совершенно не о чем. За темную магию платят дорого, Алиша, крайне дорого - красотой и молодостью.
  В следующее мгновение я испытала нечто среднее между желанием закричать "Переживать самое время!" и жаждой упасть в спасительный обморок. Не вышло ни с тем, ни с другим. Проведя некоторое время в самых не благостных раздумьях, я произнесла, то, что произнести давно следовало:
  - Мне очень совестно за поведение в кабинете барона Танака, и я буду благодарна, если вы простите мне эту... оплошность.
  Ожидая как минимум тактичности, как максимум искреннего прощения, я вовсе не чаяла услыхать:
   - Оплошность? Леди Альтамир, вы пытались дать мне взятку. Это преступление, моя дорогая, но никак не оплошность.
  Направив мрачный взгляд на чиновника, уловила момент, когда поверенный стремительно пытался скрыть свою улыбку, но чем дольше я смотрела, тем сильнее подрагивали кончики его губ, в конце концов сэр Рокнер широко улыбнулся, отвесил мне церемонный поклон и развернувшись, ушел не произнеся более ни слова.
  Я же стояла без движения, пока высокая фигура в черном мундире не скрылась за деревьями, после чего медленно направилась к выходу из парка, где меня нетерпеливо ожидали Стейси и Аннабель, а один из стражей и вовсе удерживал за ошейник пытавшегося примчаться ко мне Рокко.
  - Леди, - едва я подошла начал мужчина, - парк закрыт для прогулок, здесь ведется расследование.
  Остановившись, я с изумлением огляделась - и действительно в парк никого не пускали, все гуляющие находились на дороге, не пересекая широкую ленту коей оградили парк.
  - Прошу вас, - произнес стражник, настойчиво указав на выход.
  Молча последовала его требованию, и лишь когда горничные догнали, тихо спросила:
  - Что здесь произошло?
  - Убийство, - прошептала Аннабель, - вчера ночью, здесь был убит какой-то почтальон.
  - Мы просто пришли считайте на рассвете, почти сразу и стражи наехали, сад огородили, не пускают никого, а вы просто ушли вперед, и когда нас остановили, мы и позвать не смогли. Вы не испугались, леди Алиша?
  - Нет, - задумчиво ответила я.
  Задуматься мне было о чем - сэр Рокнер сделал все, чтобы наш разговор остался в тайне. И это оказалось единственным приятным моментом в случившемся.
  
  А день, к моему искреннему сожалению, не задался с утра. Совершенно не задался - потому что едва мы вернулись домой, оказалось, что у нас к завтраку гости. И судя по тому, как носились слуги, эти посетители относились к знакомым моего брата - только к нему приезжали из столицы крайне высокопоставленные личности. А если учесть аромат безумно-дорогого северного чая, то я просто теряюсь в догадках...
  - Алишейн! - голос матушки отвлек от размышлений, и я, наконец, сняла плащ, завязки которого столь долго терзала, впав в раздумья.
  Матушка стояла у входа в столовую и, судя по всему, вышла, услышав лай Рокко во дворе - ни что иное не могло более явственно осведомить о моем появлении.
  - Доброе утро, маменька, - произнесла я, передавая плащ Стейси. - У нас гости?
  Кивнув, матушка поманила к себе, и едва я, снимая перчатки, подошла, торопливо поправила мои чуть растрепавшиеся волосы, затем ввела меня в столовую и произнесла:
  - Кирион, позвольте представить вам мою дочь, леди Алишейн Альтамир.
  Присев в реверансе, я выпрямилась и лишь после этого позволила себе взглянуть на столь раннего посетителя. Высокий, весьма широкоплечий с хвостом темно-каштановых чуть тронутых сединой волос, в момент, когда маменька произносила речь, стоял к двери в пол оборота, так как вел, похоже, крайне серьезную беседу с моим братом. И беседа, судя по едва заметной, но довольно раздраженной гримасе, была крайне важной, но вот мужчина поворачивает голову и... и я заметила, как суровые морщинки меж его сведенных бровей совершенно разглаживаются...
  А в следующий миг произошел конфуз - из руки нашего гостя выпала почти бесценная фарфоровая чашка, которую мужчина неимоверно быстро подхватил, но чай, вполне ожидаемо расплескался прямо на белоснежный ковер...
  - О! - невольно воскликнула маменька.
  - Не стоит беспокойства, всего лишь чай, - отец поднялся с кресла.
  Брат окликнул горничную.
  - Прошу прощения, - низким басовитым голосом произнес наш гость.
  - Ну что вы, не стоит беспокойства, - маменька старалась замять неловкую ситуацию. - Алишейн, позволь представить тебе сэра Кириона Холлан, герцога Айстона.
  И я мгновенно поняла кто этот человек - именно герцог Айстон являлся начальником Эгнара и фактически его кумиром. А для меня истории о самом герцоге Айстоне являлись чем-то сродни героических сказок, коими брат радовал меня в детские годы.
  - Как приятно с вами познакомиться! - несколько нарушая этикет, искренне воскликнула я. - Я так много слышала о вас! Столько чудесных историй!
  Сэр Холлан странно улыбнулся, подошел, склонившись, прикоснулся губами к моей руке, и отпуская, выдохнул:
  - Очарован.
  Я смущенно покраснела, осознав, что повела себя как восторженный ребенок, а герцог одним словом напомнил и о моем статусе, и о правилах приличия.
  - Алишейн у нас, иной раз ведет себя столь же непосредственно, как неразумное дитя, - ядовито произнесла Камилла, поднимаясь с канапе у окна.
  Я побледнела, Эгнар метнул на жену взбешенный взгляд, папенька вовсе отвернулся к окну, на его скулах затанцевали узлы, а герцог Айстон сгладил ситуацию:
  - Это столь редкое, и столь восхитительное зрелище - видеть юную по-детски непосредственную леди, в которой словно сияет свет невинности. Я очарован вами, леди Алишейн, и уверен, ваша открытость и искренность импонируют не только мне.
  Смущенно поблагодарила за комплимент и отошла к матушке. Маменька, меж тем, всплеснув руками посетовала:
  - Мне искренне жаль, герцог Айстон, что вы не можете остаться на завтрак и...
  - А знаете, - неожиданно перебил ее сэр Холлан, - я с удовольствием приму ваше предложение. В конце концов, небольшой отдых в приятной компании мне вовсе не помешает.
  ***
  Стол накрыли на верхней террасе как раз к тому моменту, как я успела переодеться и в утреннем светлом платье вышла к столу. Чтобы смущенно покраснеть, едва герцог Айстон окинул меня восхищенным взглядом, а затем он, стоило мне поднять глаза, улыбнулся и, отставив чашку, поднялся, чтобы проводить меня к моему месту. И как-то неожиданно оказалось, что сэр Холлан сидит рядом со мной, хотя я была уверена, что его место будет рядом с папенькой, но никак не в данной части стола.
  - Леди Алишейн, меня терзает любопытство, - в полголоса признался герцог Айстон, едва нам налили чаю.
  - По поводу? - удивилась я.
  - Мне крайне любопытно, - герцог Айстон улыбнлся, - что же такого вы обо мне слышали.
  И, вероятно, впервые с момента приезда Камиллы в наш дом, я от души расхохоталась за столом. Не могла успокоиться просто, потому что забавная история про то, как сам герцог Айстон однажды освободил кондитерскую и раздал всем детям пирожные, никак не могла быть правдой, это во-первых, и я точно никогда бы не рассказала ее Холланду, во вторых.
  - Полагаю, - едва я отсмеялась начал Эгнар, - есть истории, которым не стоит становиться достоянием общественности.
  Мы с братом переглянулись, и я решила, что не стану рассказывать и про то, как в одной из историй герцог Айстон забрался на могууууууууучую высооооооооокую сосну, что бы спасти маленького рыжего котика, который в итоге вырос во внушительное эгоистичное чудовище и в данный момент восседал в одном из кресел, щурясь на нас темно-зелеными глазами.
  - Боюсь, - вновь едва не рассмеявшись, сказала я, - если я удовлетворю ваше любопытство, вы узнаете о себе много нового и... - я смутилась под взглядом лорда, но все же добавила, - и героического.
  - Вот как? - искренне удивился сэр Холлан. - И все же я надеюсь, искренне надеюсь, однажды услышать.
  - Боюсь, - я снова использовала это слово, - единственными, кому я расскажу о герое моих любимых детских сказок, будут мои дети, - я виновато пожала плечами. - Сожалею.
  И тему следовало бы закрыть, однако провокационно улыбнувшись, герцог попросил:
  - Смилуйтесь, хотя бы намек.
  - Ах, намек, - я повернулась, указала на нашего домашнего монстра... точнее бывшего монстра, после Камилла появилась, и заговорщическим шепотом поведала, - это ваш подарок.
  - Алиша! - возмущенно одернул меня Эгнар.
  Но нам с герцогом было весело, и стало лишь веселее, когда он спросил:
  - Подарок кому?
  - Мне! - гордо сообщила я. - И даже не вздумайте сказать, что вы не взбирались героически на сосну дабы спасти маленькое несчастное животное, утащенное кондором в свое гнездо на вершину самой высокой сосны, чтобы подарить его мне!
  - Алиша, - уже простонал Эгнар, - да я просто ничего тебе в тот раз не купил, а у таверны дрожало это несчастное, ныне оскотинившееся создание, вот я его и взял, а сказка...
  - Это была лучшая сказка в моей жизни и не нужно лишать ребенка чуда! - шутливо потребовала я.
  Теперь рассмеялись все, и оставшееся время завтрака прошло в той же чудесной полушутливой и такой доброй атмосфере. И даже недовольный уход Камиллы не повлиял на наше настроение.
  Много позже, когда Эгнар проводил своего прежнего полководца и вернулся к нам, в малую гостиную, он задумчиво произнес:
  - Пожалуй, улыбающимся я видел герцога Айстона впервые с тех пор, как умерла его жена.
  И разговор плавно перешел на личность сэра Холлана, однако вскоре вошла Стейси, и протянула мне письмо за подписью тетушки Зимер, однако подлог я распознала сразу - бумага была белая, и конверт строгий.
  - Что там, милая, тетушке нездоровится? - всполошилась маменька.
  - Нет-нет, - я торопливо поднялась, - просто маленькие девичьи секреты, о своем, о цветочном.
  И продолжая застенчиво улыбаться, я покинула гостевую, поднялась к себе, открыла письмо, и улыбка стерлась с моего лица в единый миг.
  "Драгоценная Алишейн, если вы мне солгали и изменения во внешности бывшей баронессы Стентон уже произошли, значит вы... мелкая лгунья. Так вот, дорогая моя лгунишка, как мне только что стало известно, в Эллу прибыл сэр Элион Тайтор, барон Неверсин. Мой добрый совет - не влюбляйтесь и по возможности старайтесь избежать появления с ним в высшем свете".
  И подпись "Ваша драгоценная тетушка Зиммер. Кстати, утренние прогулки благотворно влияют на здоровье, не забывайте об этом".
  Письмо вызвало во мне непередаваемо сложные чувства и было сожжено над пламенем зажженной мною лично свечи, после я погасила и свечу. Не могу сказать, что это впервые примененная предосторожность - с недавних пор я поступала так абсолютно со всем получаемыми письмами, после одного знаменательного случая - как-то Камилла обмолвилась, что предпочитает изумруды агатам. Мелочь, столь несущественное, но как раз накануне в переписке мы обсуждали с тетушкой подарок для Камиллы, и этот момент вынудил меня стать осторожнее. На следующий день, уходя на прогулку, я "случайно" рассыпала пудру в ящике своего стола, а когда вернулась - не заметить отпечатки было бы сложно. А заподозрить горничных попросту невозможно - в то утро Стейси ушла со мной, а Аннабель на рынок вмести с Гертиной, нашей кухаркой.
  С тех пор все полученные мной письма неизменно сжигались, а ответы помещались в почтовый ящик в момент, когда почтовые служащие подъезжали, дабы опустошить его.
  Осторожный стук в двери, вошла Аннабель, присела в реверансе и произнесла:
  - Ваш батюшка просил вас приготовиться к поездке в порт.
  Кивнув, я начала собираться.
  ****
  
  Мне нередко доводилось сопровождать папеньку, особенно когда он ехал по делам в порт, отцу нравилось проводить время со мной, и нам всегда было о чем поговорить, но сегодня все началось со странного вопроса:
  - Алиша, девочка моя, как ты находишь сэра Иворда?
  Карета только отъехала от дома, и отцовская черная гончая даже не пыталась изобразить сон, а вскинув острые уши, переводила взгляд с меня на папеньку.
  - Сэра Иворда? - переспросила я, поправляя шляпку.- Папенька, а как же я должна относиться к своему жениху?
  Удивление мое было искренним - брак со старшим сыном и наследником лорда Иворда, главного делового партнера отца, был делом решенным. О том, что я выйду за этого высокого, несколько угловатого молодого человека я знала с пяти лет, когда состоялась помолвка, и теперь этот вопрос...
  - Извини, дорогая, - папенька устало потер переносицу, - но все же, мне хотелось бы знать твое мнение.
  - Мое мнение? - перестав терзать шляпку с перьями, я расправила платье и уточнила: - По поводу Гарольда?
  - Именно, - устало улыбнулся отец.
  Странная просьба, но я постаралась подойти к ответу более чем ответственно. Перед глазами как наяву встала фигура полноватого лорда Гарольда Иворда, его бесцветные, воистину рыбьи глазки, ужимки во время беседы, которые позволяли ему продемонстрировать ямочки на щеках, признанные в обществе обворожительными и влажные потные ладони, вызывающее желание отдернуть руку, даже если ты в перчатках. К слову, если я знала, что на балу будет присутствовать мой жених, а в таких ситуациях я была обязана не менее шести танцев подарить ему, надевала наиболее плотные перчатки, пусть даже иной раз они не слишком подходили к платью.
  - Лорд Иворд, - начала я неуверенно, затем осознала, что папеньку вряд ли заинтересуют вышеприведенные доводы, и завершила, - не самый достойный лорд из известных мне.
  - Дипломатичный ответ, - улыбнулся папенька.
  Карета плавно выехала за черту привилегированного квартала, и за окном потянулись торговые лавки, доходные дома, склады, гостиницы.
  - Алиша, позволь все же вернуться к затронутой теме, - заговорил отец. - Скажи, было бы велико твое расстройство, если бы... - пауза затянулась настолько, что карета успела миновать мост над проливом, прежде чем папенька продолжил, - если бы мы расторгли твою помолвку с лордом Гарольдом Ивордом?
  - Что? - потрясенно воскликнула я.
  Но на миг, всего на миг, вдруг показалось, что день стал ярче, жизнь чудеснее, а будущее, пусть и неопределеннее, но без потных рук лорда Иворда... Только на миг. Затем я осознала, какой разразится скандал, если отец разорвет помолвку, как это отразиться на нашей семье, на делах папеньки, на моей репутации...
  - Отец, я не понимаю, - голос дрогнул, - что подвигло вас...
  - У нас возникли затруднения, Алиша, - устало ответил папенька.
  Затем откинулся на жесткое сидение, посмотрел в окно и начал говорить:
  - Индария готовится к завоевательной войне, Алиша. И потому сейчас производятся закупки фуража, обмундирования, оружия - на этом делают огромные деньги.
  Поморщившись, папенька тяжело вздохнул и продолжил:
  - В последнее время у нашей семьи большие расходы, Алишейн, очень большие, этот дом, прислуга, приемы, наряды... И когда мой деловой партнер предложил заработать по-быстрому, я не стал отказываться.
  Неожиданно поняла, как постарел отец - ранее виски были лишь тронуты сединой, сейчас же побелели, и лицо папеньки выглядело усталым, под глазами залегли тени. Сердце сжалось от жалости и тревоги.
  - Не могу сказать, что я не отдавал себе отчета в происходящем, - признался отец, - но на нашей стороне был градоправитель Эллы, барон Танак и еще много других людей, находящихся в правлении, и... мы чувствовали себя достаточно уверенно, доход возрос, позиции были укреплены. Но потом... - тяжелый вздох, - потом мой партнер, лорд Иворд, захотел большего, и государству была продана внушительная партия зараженного мяса, привезенного с севера.
  Я едва не вскрикнула. Северная лихорадка - косившая тысячи голов скота всю весну свирепствовала на окраине нашего королевства. И чтобы не допустить заражений в других местах, король приказал сжигать туши погибших животных. И это было очень мудрое и правильное решение, а тут...
  - В этом я отказался участвовать, - папенька даже не смотрел на меня, - но барон Танак поддержал, градоправитель закрыл глаза, и на четырех кораблях мясо было завезено в Эллу.
  О, господи!
  Я постаралась ничем не выдать своего потрясения, выражение моего лица и взгляд выражали готовность слушать дальше, но в душе... О, господи, да как же так!
  - Через сутки после прибытия заболел один из матросов, - папенька говорил едва слышно, - Иворд прикрыл и его болезнь, и его смерть. Но не прошло недели, как слег остальной экипаж всех четырех кораблей... Несмотря на все уплаченные деньги, сестра милосердия Тайлем, направила письмо в столицу. Сначала прибыл маркиз Эстон, и Иворду удалось его купить. Смерти замяли, мясо скрыли в леднике на складах, однако к моменту, как маркиз Эстон вернулся в столицу, в кресле его начальника уже сидел сэр Рокнер, и провести его ревизору не удалось. Несколько дней назад Рокнер прибыл в столицу, причем ночью. Не меняя одежды, не оповещая никого о своем прибытии, он ворвался в административное здание городской стражи, мгновенно начались аресты и допросы. Градоправителя на рассвете вытащили из постели, затем в столь же стремительном темпе были арестованы все причастные к делу лица. Остались двое - Иворд и его первый деловой партнер Кранстейн.
  Мне вспомнился невысокий пухленький господин Кранстейн, который всегда угощал меня конфетами и приговаривал "Алишейн пухлые губки".
  - И их еще не арестовали? - шепотом спросила я.
  - Нет, - отец ссутулился. - Видишь ли, Алиша, Рокнеру нет смысла предъявлять государственным служащим обвинения - он казнит их без суда, исключительно по результатам следствия. В деловом мире все иначе - будет суд, публичный, показательный суд. И единственная причина, по которой они еще не схвачены - Рокнер собирает доказательства.
   - Папенька, - только и могла сказать я.
  - Да, милая, - отец скорбно улыбнулся, не глядя на меня, - это будет большой скандал. Иворда старшего ждет виселица, даже без вариантов, дело его будет передано в государственную казну, у наследника останется лишь скудное приданое матери и позор отца, и потому... - папенька поднял на меня усталый взгляд, - я спрашиваю еще раз - согласна ли ты разорвать помолвку с Гаральдом Ивордом?
  Я не знала, что на это ответить. Не знала. Если помолвка будет сохранена, меня ждал позор, жизнь в бедности и муж, с которым мне было неприятно даже танцевать. Но в то же время - в праве ли я отворачиваться от сына, за грехи его отца?
  Впрочем, уже через мгновение совершенно иной и куда более важный момент поглотил все мое внимание.
  - Папенька, - я сжала веер, - вашему деловому партнеру будет предъявлено страшное обвинение, но не затронет ли это и вас?
  - Нет, Алишейн, - отец отрицательно качнул головой, - нам очень повезло со знакомствами Эгнара. И это истинная удача, что командующим наступательными войсками назначен герцог Айстон. Эгнар пригласил его в наш дом, я обрисовал ситуацию и несмотря на скепсис, коего сэр Холлан не скрывал вначале, после завтрака он выразил твердое намерение защищать интересы нашей семьи.
  Я облегченно выдохнула, радуясь что беда минует отца. Однако времени ощутить, что гроза миновала, папенька не дал.
  - Алиша, - он подался вперед, сжал мою руку, - я не могу настаивать, но искренне прошу тебя, разреши мне сегодня, от твоего имени, разорвать помолвку с Гарольдом.
  Невольно поморщившись, я выдохнула:
  - В глазах общества, это будет выглядеть предательством, папенька. Передо мной закроются двери всех домов, меня осудят, и я уже не смогу выйти замуж за человека, которого семья сочтет достойным. Возможно, я уже никогда не выйду замуж - если бы я была мужчиной, разрыв помолвки был бы простителен, но я леди, мне не простят.
  И тогда отец достаточно жестко сказал:
  - А если не разорвешь, ты похоронишь себя и войдешь в семью, которая до конца дней будет обвинять в случившемся меня, ведь я останусь при кораблях и деньгах, Алиша.
  Я отвела взгляд. С одной стороны я понимала, что не могу нести ответственность за слово, данное мной жениху в возрасте пяти лет, но с другой... еще более отчетливо понимала, что стану изгоем в Элле. На меня станут указывать пальцами, за своей спиной я буду слышать издевательский смех, в глазах встреченных людей видеть осуждение. И в то же время, я вспомнила последний весенний бал, мое открытое платье, неприятный взгляд Гарольда, и запах из его рта - о, вспомнила отчетливо. И стоило оживить это воспоминание в памяти, как я представила нас у алтаря, и традиционный в такой ситуации супружеский поцелуй...
  - Да, папенька, я согласна разорвать помолвку, - выпалила крайне поспешно.
  - Я горжусь тобой, Алишейн, - просто сказал отец.
  А мне вдруг стало очень легко на душе. Поистине легко. Вероятно, я только сейчас осознала, насколько не желала этого брака, и как тяготила меня мысль провести остаток своих дней в качестве супруги Гарольда Иворда.
  - Дело решим сегодня, - отец перешел на деловой тон, - чтобы уберечь тебя от сплетен и пересудов, к сезону отправлю в дом моей матери.
  Мое существование все более окрашивалось в радужные тона - без жениха, без тягостных обязанностей сопровождать Камиллу и помогать ей устраивать приемы, без необходимости следить за манерой и не дозволять себе даже улыбки в собственном доме. Вероятно, в этот миг я долженствовала ощутить себя безмерно счастливой, однако... Что-то мешало чувству радости захватить меня полностью. Что-то, что вызывало смутную тревогу во мне и подумав, я осознала, что именно.
  - Папенька, - встревожено взглянула на отца, - вы сказали "сегодня"?
  - Именно так, Алиша, - батюшка устало улыбнулся, - для того я и взял тебя, потому как... - пауза, но отец все же решил быть честным со мной, - в данный момент в конторе не только привычные тебе люди, и я бы не хотел, чтобы ты при этом присутствовала, но и помолвку невозможно расторгнуть без тебя.
  Нехорошее предчувствие поселилось в моей душе, и оно лишь оправдалось, едва мы прибыли в порт и подъехали к папенькиной конторе - здесь, перед входом, стояли две черные кареты государственных чиновников, а у столба была повязана уже знакомая мне лошадь.
  - Что-то сегодня их много, - задумчиво проговорил отец, ожидая, пока наш кучер откроет дверцу, - Алиша, как войдем, сразу поднимайся в мой кабинет, и не выходи, пока я не приду за тобой.
  Пожалуй, я бы с удовольствием вернулась домой.
  Однако когда отец, выйдя, подал мне руку, я послушно покинула карету, поправила шляпку, опустила глаза, едва в дверях конторы показался один из королевских поверенных в черном мундире, безучастно миновала его, мимолетно отметив, что и отец не удостоил приветствием этого мужчину.
  Атмосфера в конторе была напряженной, и до боли напомнила мне ту, в администрации городской стражи, застигнутую мной не так давно. Те же торопливо шагающие королевские чиновники, точно такие же испуганные и нервные лица у папиных служащих.
  - Иди в мой кабинет, - повторил ранее оговоренное отец, - я скоро подойду.
  Без слов, я повернулась, поднялась по винтовой лестнице, придерживая юбки, столкнулась с одним их чиновников, кивком поблагодарила, едва он уступил мне путь, и вздрогнула. Когда услышала:
  - Мисс, а вы куда?
  Голос оказался мне знаком, и потому я вообще ничего не стала отвечать. Поднявшись на второй этаж, тихо поздоровалась с двумя знакомыми мне с детства клерками, и не глядя на находящихся здесь стражей, юркнула в отцовский кабинет.
  А дальше меня накрыло ощущение нереальности происходящего!
  Потому что едва мужчина, сидящий за папиным столом, поднял голову - я встретилась с ясным синим как море перед грозой, взглядом сэра Рокнера!
  Веер выпал из ослабевших пальцев, в то время как королевский поверенный едва не выронил папку, которую как раз открывал в момент моего появления, но уже в следующее мгновение, уголки его губ дрогнули, и откинувшись на спинку стула, королевский поверенный протянул:
  - Попробую угадать, эм... снова взятка?
  Полагаю именно издевательский тон, привел к тому, что моя растерянность сменилась не поддельным гневом.
  - Ну, знаете ли! - возмущенно воскликнула я.
  - Не-е-ет, не знаю, - сэр Рокнер улыбнулся шире, - но можете рассказывать, я слушаю.
  Разведя руками, я и "рассказала":
  - Боюсь, в этот раз у меня с собой ничего нет...
  - О, как вы не правы, - улыбнулся мне сэр Рокнер, - у вас как раз есть то, что я более чем готов принять в качестве взятки, и даже в качестве подарка, да что там говорить - я готов еще и приплатить за это.
  - Вы сейчас о чем? - уточнила я.
  - Ммм, речь шла о вас, - более чем бесстыдно пояснил сэр Рокнер.
  - Да как вы смеете! - моему возмущению не было предела. - Да как у вас только язык повернулся!
  - Не надо о языке, - чиновник сложил руки на груди, - я о его возможностях знаю много, вы до печального мало, так что оставим данную тему до повышения вашего уровня образования.
  - Что? - потрясенно переспросила я и тут же воскликнула: - У меня превосходное образование!
  Сэр Рокнер провокационно улыбнулся, и меня посетило странное ощущение, что он имел ввиду нечто непристойное, но продолжить беседу нам не удалось - дверь распахнулась и в кабинет вбежал папенька. Остановился, направил разъяренный взгляд на королевского чиновника, и, не озаботившись приветствием, вопросил:
  - Какого черта?!
  На губах сэра Рокнера расплылась неприятная ухмылка, черты лица неожиданно стали резче, взгляд жестким. Несколько секунд молчаливого противостояния, и папенька изменил линию поведения:
  - Доброго дня, сэр Рокнер.
  - Доброго, лорд Альтамир.
  - Могу я осведомиться, чем обязан чести видеть вас в своем кабинете? - вопросил отец.
  Чиновник бросил на меня насмешливо-вопросительный взгляд, затем взглядом же указал на дверь, недвусмысленно намекая, что мне полагается выйти. Я же была несколько потрясена ситуацией - отец даже не попытался представить меня сэру Рокнеру, а сэр Рокнер не потрудился встать, приветствуя хозяина кабинета.
  - Алиша, - папенька словно вспомнил о моем присутствии, - дорогая, ты не могла бы...
  Договорить он не сумел, так как в коридоре внезапно раздалось взбешенное "Алишейн!". Узнать повысившего голос мне было не трудно - лорд Гарольд Иворд, мой жених.
  - Алишейн! - повторный крик прозвучал куда громче, я в ужасе подумала, что не только люди в здании, но и за его пределами, несомненно, услышали.
  Кровь прилила к щекам. Еще совестнее стало от того, что едва раздался первый крик, сэр Рокнер посмотрел на меня, и сейчас не отводил пристального, внимательного взгляда. А я уже догадывалась, что сейчас произойдет крайне неприятная сцена - тяжелые приближающиеся шаги Гарольда были превосходно слышны, а зная его вспыльчивый характер, я догадывалась, что раз уж он позволил себе повысить голос, то утруждаться соответствием нормам поведения не станет. Меня ждал безобразный, громкий, отвратительный скандал, и я уже внутренне сжалась, приготовившись к худшему.
  Но случившееся далее потрясло меня.
  Дверь распахнулась от удара, с грохотом встретилась со стеной, взметнув облачко известковой пыли и навсегда лишившись ручки, взбешенный Гарольд, с лицом прибредшим багровый оттенок, не обращая внимания ни на кого, кроме меня, сделал стремительный шаг и...
  - Вон, - очень тихо, но настолько угрожающе произнес сэр Рокнер, что Гарольд застыл, с поднятой для следующего шага ногой.
  Затем цвет его лица изменился совершенно, и, развернувшись, лорд Иворд вышел из кабинета моего отца. Когда за ним закрылась дверь, сэр Рокнер взглянул на меня, укоризненно покачал головой, и обратился к моему отцу:
  - Торговля детьми - отвратительна, сэр Альтамир, но торговать собственными детьми отвратительно вдвойне.
  Я потрясенно взглянула на папеньку, отец же не сводил взбешенного взгляда с сэра Рокнера, ему и сказал:
  - Да как вы смеете!
  Чиновник усмехнулся и продолжил:
  - Полагаю, вашей очаровательно-наивной дочери лучше покинуть данное помещение до того, как она узнает массу нелицеприятных фактов о своем любимом папеньке.
  Но отец, отреагировал разъяренным:
  - Вон из моего кабинета, сэр Рокнер! И советую впредь не приближаться к моей собственности!
  Королевский поверенный отреагировал усмешкой, затем, постукивая пальцами правой руки по столу, поинтересовался:
  - Вы столь страстно уповаете на заступничество герцога Айстона?
  Отец промолчал, гордо вскинув подбородок. Сэр Рокнер бросил на побледневшую меня быстрый взгляд, и не стал говорить то, что явно собирался. Побарабанив пальцами по столу, чиновник поднялся, и мне почему-то бросилась в глаза разница в росте между ним и папенькой, и эта разница стала очевиднее, едва сэр Рокнер приблизился к отцу и достаточно тихо, так что я едва расслышала, произнес:
  - Молитесь всем богам, чтобы я ничего не нашел, сэр Альтамир. Ибо если я найду... - пауза, - вам придется сильно, очень сильно пожалеть.
  А затем, развернувшись, сэр Рокнер направился к дверям, произнеся одними губами адресованное мне "Парк, на закате". Я ничего не ответила, лишь проводила его потрясенным взглядом, а едва вышел, посмотрела на отца.
  - Крайне неприятный тип, - резюмировал папенька.
  А я почему-то не согласилась. Пугающий, настойчивый, дерзкий, но никак не неприятный. Впрочем, сейчас я не могла адекватно оценивать других, так как сама пребывала в крайней тревоге. Отец, обвинения, выдвинутые сэром Рокнером и разрыв помолвки с лордом Ивордом. Все как-то слишком.
  - Алиша, дорогая, ты совершенно бледна. Воды? - вопросил отец.
  На его вопрос, я ответила дрожащим:
  - Могу я вернуться домой, папенька?
  - Нет, дорогая, - отец отвернулся к окну, затем и вовсе подошел и, судя по тому, что там раздался цокот копыт, проследил за отъездом королевских чиновников, - сегодня мы обедаем с герцогом Айстоном. Подожди меня здесь, и присаживайся, выглядишь так, словно вот-вот упадешь в обморок.
  Не имея сил на возражения, я отошла к стене, присела на один из стульев для посетителей, и вновь посмотрела на отца. Папенька нервничал, после, не говоря мне ни слова, вышел. Я же, взглянув на часы, поняла, что встретиться с сэром Рокнером сегодня не представляется возможным - обед едва ли продлится час, скорее гораздо более длительное время, Камилла ведь потребует соблюдения правил этикета, а значит, мне придется просидеть за столом не менее двух часов и...
  И в этот миг я поняла, что никакого обеда в нашем доме не будет. Отец ведь не позволил вернуться домой, да и матушка вовсе не готовилась к приему гостей. Означает ли это, что мы будем обедать в одной из городских рестораций?! Но этого просто не может быть! На деловые обеды, каковые организуются в подобных заведениях, не принято брать ни жен, ни дочерей! Нет, подобное казалось совершенно невозможным.
  Это было бы просто немыслимо.
  Это...
  Я встала и решительно направилась искать папеньку.
  Покинув отцовский кабинет, я с искренним удивлением поняла, что в коридорах и кабинетах нет абсолютно никого. И только снизу, из зала для подписания договоров, доносился голос папеньки и больше ничей. Поняв, что вероятно отец проводит собрание, я опознала, что задать ему интересующие вопросы сейчас никак не смогу. Несколько секунд я стояла на лестнице и размышляла на тему, стоит или нет сообщить сэру Рокнеру, что я не смогу с ним встретиться сегодня. Говоря откровенно мне вовсе не стоило бы встречаться с королевским чиновником ни сегодня, ни в какой-либо иной день, но осознание того что меня будут напрасно ждать не давало покоя. В результате я спустилась, прошла к столу близ входных дверей, где почтовые работники оставляли по обыкновению присланную корреспонденцию, там же всегда имелись чернила и бумага. Взяв чистый лист я написала: "Прошу великодушно простить, однако сложившиеся обстоятельства вынуждают меня пропустить встречу с вами. Ваш искренний доброжелатель". После чего запечатала, написала адресата "Сэр Рокнер, управление городской стражей". И открыла было двери, чтобы найдя посыльного, коие в большом количестве всегда сновали по улицам делового квартала, отправить сообщение.
  Но каково же было мое удивление, когда в открытую мной дверь бесшумно шагнул сам сэр Рокнер, который, увидев меня, приложил палец к губам, требуя молчания, а после... После взгляд его упал на удерживаемый мной конверт и чиновник улыбнулся. Это была неожиданно добрая, немного удивленная, но очень светлая улыбка.
  А затем, совершенно игнорируя мое несогласие, и утратив всяческий ореол вежливого и хорошо воспитанного человека, сэр Рокнер нахально отобрал у меня адресованное ему послание, вскрыл, развернул, прочел, и направил на меня иронично-насмешливый взгляд. Молча развела руками, демонстрируя, что мне к сообщению совершенно нечего прибавить. Усмехнувшись, сэр Рокнер спрятал мое послание в нагрудном кармане, затем подошел к столику, взял лист бумаги и написал:
  "Так и быть, мой прекрасный доброжелатель, я вас спасу."
  Глянул на меня, стоящую рядом и читающую его послание по мере написания, подмигнул и добавил:
  "С тебя поцелуй, Алиша!".
  И пока я возмущенно смотрела на него, подмигнул повторно, забрал собственное письменное творчество, развернулся и беззвучно покинул контору отца. Даже дверь закрыл без скрипа!
  Несколько минут, возмущенная до глубины души, я простояла все там же, не сходя с места. И лишь осознав, что королевский поверенный не вернется, повернулась, и ушла в отцовский кабинет, думая...
  Да о том, какой он нахал! Не отец, сэр Рокнер! Да как он вообще посмел мне такое написать! И на "ты"! И по имени! И...
  Находясь в размышлениях по поводу поступка чиновника, я совершенно незаметно для себя провела время в ожидании папеньки, и когда он появился, не сразу вспомнила, что хотела спросить его по поводу обеда.
  А после стало поздно - в дверях показалась массивная фигура герцога Айстона, следовавшего за моим отцом.
  - Милорд, - склоняясь в реверансе, пролепетала я.
  - Леди Альтамир, - в свою очередь поклонился лорд Холлан.- Вы прекрасны.
  Румянец отнюдь не смущения - гнева окрасил мои щеки. "Вы прекрасны"? Столь прямой комплимент недопустим в высшем обществе, это слишком интимные слова, чтобы быть озвученными посторонним человеком и...
  - Вы смущены? Прошу простить мою прямоту, леди Альтамир, мы, военные, всегда излишне прямолинейны, - извиняющимся тоном проговорил герцог Айстон.
  Окончательно растерявшись, я бросила умоляющий взгляд на отца, и была неприятно потрясена тем, что папенька, прежде ратовавший за соблюдение всех требований этикета выглядел более чем удовлетворенным ситуацией.
  - Что ж, - герцог повернулся к отцу, - мой экипаж ожидает. - А затем уже мне, - Леди Альтамир, позвольте проводить вас.
  Попирая правила вежливости, я продолжала смотреть на папеньку, а заметив, что он метафорически совершенно глух к моим мольбам, вновь склонилась в реверансе перед герцогом, и сухо произнесла:
  - Сожалею, но я вынуждена просить папеньку сопроводить меня домой, боюсь я крайне неважно себя ощущаю, а так же, вследствие произошедших сегодня событий, считаю благоразумным достаточно длительное время не появляться в обществе.
  После чего вновь поклонилась, и, выдохнув "Прошу простить меня", покинула отцовский кабинете. Когда я уходила, позади сохранялось напряженное молчание. Однако это не умерило моей решимости, как впрочем и яркий открытый красный с позолотой экипаж с вензелями рода Айстон, ожидавший на дороге. Экипаж оказался более чем роскошен - четверка белоснежных скакунов вельской породы, конное сопровождение в двенадцать всадников, букет великолепных белоснежных роз на сидении.
  И менее всего меня порадовала фигура лорда Гарольда Иворда, моего ныне уже бывшего жениха, который, пошатываясь, стоял на противоположной стороне дороги, и взгляд, коим он взирал на экипаж, ни от кого не скрывал обуревавших молодого человека эмоций.
  Я же внезапно поняла, что покинуть контору отца самостоятельно не могу! Оказаться одной в городе, без сопровождения и в шляпке, по которой любой моментально определит во мне леди, было бы немыслимо. Но в следующее мгновение, я и вовсе пожалела, что одна вышла на порог - лорд Иворд обратил на меня свое пристальное внимание.
  И да простят меня боги - я искренне обрадовалась, что судьба не свяжет меня с этим человеком навеки.
  - Алиша, дорогая! - крик моего бывшего жениха, прозвучал столь громко, что привлек всеобщее внимание.
  А так же всем, несомненно, стало ясно, что лорд Иворд совершенно пьян.
  - Я вижу, - продолжил все столь же громко Гарольд, - вы уже озаботились поиском моей замены, не так ли?
  Элла городок не большой, о том, что мы с лордом Ивордом помолвлены знали все, особенно в Деловом квартале. И усмешки на лицах, и осуждающие взгляды, и... мой гнев, который требовал выхода, дали о себе знать.
  - А, по-вашему, лорд Иворд, для столь выразительной фигуры как вы существует замена? - негромко, но в наступившей тишине отчетливо слышно вопросила я.
  Камилла всегда заявляла, что я излишне дерзка. Маменька сетовала на непростой характер, папенька говорил, что ему импонирует моя прямолинейность, но леди не пристало говорить правду.
  - Вот значит как, - Гарольд, уже совершенно не скрываясь, отцепил от пояса фляжку, при всех отхлебнул виски, а после: - Да пусть тебя...
  В этот момент лорд Иворд пошатнулся и... упал. Проходящий мимо незнакомый мне королевский чиновник, просто прошел дальше, и он был единственным, кто не кинулся к лежащему на мостовой мужчине, как впрочем, не обратившим внимания и на поднявшуюся суматоху. А я, вероятно, оказалась единственной, кто проследил за ним, и каково же было мое удивление, когда за углом дома, куда свернул чиновник, я увидела стоящего сэра Рокнера, коснувшегося шляпы, едва он поймал мой потрясенный взгляд.
  Более того, едва наши глаза встретились, поверенный весело подмигнул мне, и исчез вслед за тем, кого несомненно позвал. А я едва сдержала улыбку, даже не знаю от чего.
  - Алишейн, дорогая, - папенька вышел на порог.
  - Мне действительно нездоровится, - не оборачиваясь, произнесла я.
  Папенька приказал подать нашу карету, а после, усадив меня, пожелал приятного пути. Так что домой я возвращалась в одиночестве, но подобное позволительно, если леди следует в карете близкого родственника.
  Отец не вернулся ни к обеду, ни к ужину...
  ***
  Утро выдалось весьма туманное. Туман стелился между деревьями, туман обволакивал кусты, туман покрывал дорожки и с каждым шагом мне казалось, что я проваливаюсь в пропасть. Впрочем, мне нравилось наблюдать за тем, как взметаются серые клубы, при каждом моем шаге. Аннабель и Стейси отстали, обсуждая сына мясника, приносившего на рассвете мясо, я же, не вслушиваясь в их реплики, размышляла о вчерашних событиях и...
  - Вы мне нужны, - голос сэра Рокнера раздался неожиданно, но еще более неожиданным было то, что схватив меня за локоть, чиновник вынудил ускориться. - Делаем так - сейчас вы забираете плащ у Аннабель, ей отдаете свой и покидаете парк вместе со мной.
  - Сссэр Рокнер! - возмущенно воскликнула я.
  Чиновник остановился, окинул меня неприязненным взглядом и произнес:
  - Кольцо и серьги из вашего ювелирного гарнитура.
  Я, к величайшему сожалению, еще не придумала как объясню папеньке исчезновение украшений, но это не помешало мне ответить:
  - Нет.
  Синие глаза королевского чиновника сощурились, после чего он еще раз оглядел меня и неожиданно произнес:
  - Мне действительно нужна ваша помощь.
  Спустя несколько минут нас уносила черная карета городской стражи, а в парке остались мои потрясенные горничные и Рокко, со внушительной костью в зубах - сэр Рокнер почему-то счел своим долгом позаботится о животном.
  - Знаете, вам удается с каждым разом удивлять меня все сильнее, - внезапно сообщил чиновник.
  Поправляя плащ Аннабель, я позволила себе поинтересоваться:
  - Чем же?
  - Нелогичностью, - в полумраке кареты, просияла белоснежная улыбка сэра Рокнера.
  - Вы, как и всегда, поражаете сомнительными комплиментами, - не осталась я в долгу. - Так чем могу быть полезна?
  Улыбка на мгновение исчезла, затем появилась вновь, но уже в виде нагловатой усмешки, после чего чиновник произнес:
  - После того, как переоденетесь.
  - Что? - воскликнула я.
  - И смените голос.
  - Чтоооо?!
  - И маска не помешает, - ничуть не испугавшись моих воплей, продолжил сэр Рокнер. - Кстати, как на счет того, чтобы сменить цвет волос?
  - Остановите карету, - вежливо попросила я, демонстрируя свое отношение ко всему им сказанному.
  - Конечно-конечно, - произнес он, - мы ведь уже приехали.
  И поднявшись, распахнул дверцу кареты.
  Дом на окраине города, в окружении старых деревьев и покосившегося забора не внушал доверия вовсе.
  - Сэр Рокнер, - прошептала я, проследив за тем как мужчина поднялся, открыл дверцу кареты и спустившись протянул мне руку, - вы ведь... пошутили?
  - Ни единым словом, - совершенно серьезно ответил он. - Идемте, у нас мало времени.
  И видят боги, я поступила дурно, вложив свои дрожащие пальчики в его ладонь. И поняла этот тот час же, едва сэр Рокнер сжал руку, словно захватил меня в капкан.
  - Ну, знаете, - выходя из кареты прошипела я, - вы... вы... вы отличаетесь невероятной наглостью, сэр Рокнер.
  - Мисс Энжил? - произнес он.
  - Что? - я ступила на пожухлую примятую траву, проросшую на каменной мостовой, и свидетельствующую о том, что место это мало посещаемое, а то и вовсе заброшенное.
  - Имя вам придумываю, - предложив мне свой локоть, пояснил чиновник. - Как вам?
  Решив, что препирательство в создавшихся условиях будет не лишним, я заявила:
  - Мне не нравится.
  - Вот как? - на меня недоуменно взглянули и повели через раскрытую и поскрипывавшую на ветру калитку, в замшелый заброшенный сад. - Мисс Линтейл?
  - Ммм, нет, - решила я, осторожно переступая ползущую по камню улитку.
  - Фалькон? - продолжил сэр Рокнер.
  - Нееет, - издеваясь, протянула я, с омерзением глядя на лягушку, которая перепрыгивала каменную дорожку не далее чем в трех шагах впереди от нас.
  Недолгое молчание и неожиданно низким, проникновенным тоном:
  - Миссис Рокнер?
  Едва не споткнувшись, я, тем не менее, сохранила на своем лице невозмутимость, и ответила все в том же игриво-кокетливом тоне:
  - Ах, нет, это слишком созвучно вашему имени.
  - И что же вас не устраивает, позвольте поинтересоваться? - изумился сэр Рокнер.
  - Слишком созвучно вашему имени, - терпеливо повторила я.
  - Ну знаете ли! - возмутился королевский чиновник.
  К этому моменту мы уже подошли к старому покосившемуся домику, и нам даже открыли дверь, так что выяснить, что именно я знаю не удалось. Впрочем, это утратило всякое значение, едва я увидела, кто столь гостеприимно распахнул для нас двери.
Это был маг!
Невысокий, совершенно седой, с символом луны, перечеркнутым молнией на внушительном золотом амулете, и с нехорошим исследовательским прищуром.
- Так понимаю - жертва? - обратился он ко мне.
- Совершенно верно понимаете, - сэр Рокнер нагло подтолкнул остолбеневшую меня к магу, - это - Алиша.
От подобного представления меня, леди, я позабыла о страхе перед магом, и попыталась было возмутиться, но увы.
- Зззамечательная жертва, - столь искренне восхитился этот пожилой человек, что мне стало откровенно боязно. - Очень-очень хорошая модель, я бы даже сказал - превосходная. Прошу вас, юная леди.
И он отошел, открывая проход, в который меня беззапеляционно втолкнул отвратительный королевский чиновник, напрочь утративший разум. И я собиралась возмущенно кричать и звать на помощь...
Но стоило мне войти, как сэр Рокнер нагло закрыл мой рот ладонью, и прошептал у самого уха:
- Мне действительно нужна помощь, а никто иной в этом городе не обладает чистой незамутненной душой. С вами ничего дурного не произойдет, Алиша, клянусь совестью, честью, душой, в конце концов. Доверьтесь мне, прошу вас!
И когда он убрал руку, я все так же пылала негодованием, но на сей планировала, как минимум выслушать.
Напрасно, мне никто ничего не собирался сообщать. Пожилой маг, вернувшись в дом, торопливо затараторил:
- Да раздевайте же ее, ну же! Плащ, перчатки - все долой! Скорее!
И в следующее мгновение впервые в моей жизни мужчина выступил в качестве моей горничной. Сэр Рокнер весьма галантно снял с меня плащ, а затем крайне умело, что вызывало некоторые подозрения, стянул и перчатки.
После чего взяв за руку, отвел меня, крайне заинтригованную, в соседнюю с грязной сумрачной прихожей. И вот там я с все возрастающим удивлением, увидела платье, расстеленное на диване, туфли, гораздо большего, чем у меня размера, светлый парик, а так же средства для макияжа.
Задать какой-либо вопрос попросту не успела, из проходной донеслось:
- Да одевайте же ее, ну же! Платье, туфли, парик!
Сэр Рокнер на мой потрясенный взгляд развел руками - мол, как видите ничего страшного, затем поманил пальцем, намекая, что нам следует поторопиться.
Благоразумная леди Алишейн Альтамир невольно улыбнулась, и решительно направилась к королевскому поверенному, откровенно наплевав на все свое благоразумие.
- Всегда знал, что вы авантюристка, - ехидно поведал мне сэр Рокнер.
- Вы меня от силы неделю знаете! - воскликнула я.
- Руки вверх, - скомандовал он.
Через несколько минут я стояла перед зеркалом в платье, надетом поверх моего собственного, в туфлях, в которые я всунула свои обутые в туфельки ножки, и со светлым париком, полностью скрывшем мои темно-каштановые волосы. Мои темно-карие глаза, в обрамлении черных ресниц, на фоне светлых волос смотрелись вульгарно. Но сэра Рокнера это мало волновало, и в дополнение ко всему, он покрыл алым блеском мои губы и затем, окинув внимательным взглядом, произнес:
- Нет, все смыть, выглядишь слишком...
- Ужасно? - раздраженно поинтересовалась я.
В следующий миг королевский поверенный гулко сглотнул, отвел от меня взгляд и произнес:
- Исключительно верное определение.
Задохнувшись от возмущения, я поинтересовалась:
- А чего же вы хотели?
- Я? - сэр Рокнер передернул плечами. - Чтобы вы выглядели неузнаваемо...
- И только? - поинтересовалась я.
- Да, - глухо ответил мужчина.
Сдержав все те выражения, что у меня имелись в отношении королевского поверенного, я высвободилась из вторых туфель, и забрала у сэра Рокнера набор для макияжа, со словами:
- Отдайте, дилетант! Мои манипуляции со внешностью в корне отличались от того, что пытался проделать чиновник. Во-первых, я внимательно осмотрела платье - черное грубое сукно, серебряные пуговицы и отвратительная отделка рукавов свидетельствовали о том, что это форма государственного служащего. И смотрелось оно на мне отвратительно, ввиду наличия на моем платье, поверх которого была одета форма, банта и кринолина.
- Помогите, - потребовала я, поднимая руки.
Сэр Рокнер безмолвно снял с меня платье, вновь продемонстрировав невероятные способности в деле раздевания леди.
- Знаете, у вас талант снимать одежду, - призналась я, когда платье было снято столь аккуратно, что ни один локон не зацепился за пуговки.
- Сомнительный комплимент? - поинтересовался чиновник.
- Именно, - подтвердила я.
Затем, подойдя к зеркалу, торопливо развязала бант, а затем, приподняв юбки, поправила кринолин.
- Не снимайте, - внезапно весьма тихим голосом попросил сэр Рокнер.
- И не планировала, - ответила я, вновь оправляя юбки, до этого стянутые бантом так, чтобы образовывать каскад кружев позади. - Давайте платье.
Мне помогли одеться, и после этого, я занялась париком. Для начала я изрядно припудрила его, а когда добилась сероватого оттенка волос, расчесала на пробор, после сплела тугую косу, и ее закрутила на затылке. Едва надев парик, ощутила себя старше, суровее, сдержаннее, мудрее, и официознее.
- Невероятно, - выдохнул стоящий позади меня сэр Рокнер.
- Еще нет, - заявила я, и принялась накладывать белила на лицо.
Белила, после внушительный слой пудры и лицо состарилось на глазах. Но этого мне было мало - осторожно забелив брови, я подвела их коричневой краской, ее же нанесла на ресницы. И никакого блеска - губы смотрелись бледно и невыразительно на столь же бледном и невыразительном лице женщины неопределенного возраста, коей можно было бы дать как двадцать, так и сорок лет.
- Целиком и полностью признаю свою некомпетентность в деле преображения женщин, - покаянно произнес сэр Рокнер.
- От вас ли я это слышу? - ехидно поинтересовалась я.
- Потрясающе! - раздалось от двери. - Невероятно, великолепно, поразительно!
И мне даже зааплодировали. Скрывая смущение от столь бурных оваций, я присела в благодарственном реверансе, открывая кончики туфель.
- Не годится! - тут же заявил маг. - Вторые туфли необходимы!
- Она не сможет в них ходить, - произнес сэр Рокнер, избавляя меня от необходимости сказать то же самое.
Маг нахмурился, и повторил:
- Вторые туфли необходимы.
- Зачем? - осведомилась я.
- Иначе наложение иллюзии не установится, - серьезно ответил маг. - Необходимо создать прокладку между землей и обувью и...
Я решительно направилась к дивану, на котором обнаружила несколько отрезков столь же черного грубого сукна как то, из которого была изготовлена моя форма, сняла собственные темно-синие бархатные туфельки, украшенные белоснежными бантиками с серебренной канвой, безжалостно сорвала бантики, после попросила сэра Рокнера:
- Подайте ножницы, если вас не затруднит.
Королевский поверенный трудностей не испытывал, и подал мне как ножницы, так и следом потребованные нитки с иглой, и подметки от заготовленных туфель. С шитем я обращалась споро, и вскоре предстала перед мужчинами в черных строгих туфлях, на клееной подошве.
- Изумительно! - выразил свое одобрение маг.
Сэр Рокнер произнес лишь:
- Снимаю шляпу.
- Не наблюдаю! - заявила я.
Королевский чиновник снял шляпу и, галантно склонившись, едва ли не подмел ее полями собственно грязный пол, после чего полюбопытствовал:
- Вы удовлетворены?
- Относительно, - я обворожительно улыбнулась.
- Время! - воскликнул маг, и цепко ухватив меня за ладонь, потащил за собой.
Мы пробежали ветхий домик практически насквозь, после спустились по замшелой лестнице вниз, и вот там, в огромном заставленном помещении, пожилой маг подвел меня к огромному зеркалу. Сэр Рокнер не отставал и откровенно говоря в его присутствии я чувствовала себя увереннее.
- Так-так, моя дорогая, - маг подвел к зеркалу вплотную, - ничего не бойтесь, не визжите и отдельная просьба, не...
- Она не будет в вас ничем швырять, Исор, - вступился за меня сэр Рокнер.
Я же безмолвствовала, заинтригованная предстоящим, и с интересом следила за королевским чиновником, видим в зеркальном отражении.
- Нет-нет, только на себя! - потребовал маг.
Сэр Рокнер, прошептав губами 'Все будет хорошо' отступил во мрак, маг стоял где-то сбоку, и мне вдруг показалось, что я совершенно одна, точнее наедине со своим отражением.
- Одна просьбочка, потрясающая моя леди, не выбрасывайте, примите то, что протянет и поблагодарите, - приказал маг и...
И я осталась наедине с зеркалом!
Абсолютно наедине! Оно и я, я и оно, оно и я, я и я, я и я... Закружилась голова, стремительно, так, словно я на карусели, а затем я увидела себя. Действительно себя - светлая кожа с румянцем на щеках, а я никогда не использовала румян, черные ресницы, черные брови, темно-карие глаза, волосы, цвета шоколада, локонами спускаются по плечам до пояса... Это была я, такая, какой вижу себя порой в зеркале перед сном, когда все шпильки вынуты, украшения сняты, глаза сверкают и улыбка, чуть дерзкая и вовсе не соответствующая статусу леди, играет на губах. Это была я - такая какая есть. И эта я, широко улыбнувшись, внезапно протянула ко мне сложенные вместе ладони. А я, такая как сейчас, протянула руки к ней навстречу.
Пальцы обожгло холодом лишь на миг, а потом я ощутила просто холодок камня и приделанной к нему цепочки... А та я, что была в зеркале, раскинув руки вдруг закружилась, взметая подол ночной сорочки, отправляя в полет собственные локоны, и смеясь невероятно красивым серебристым смехом... И вдруг та я остановилась, нахмурилась, и столь стремительно, что я едва не отпрянула, приблизилась к зеркалу!
'Берегись, Алиша, - губы ее не шевелились, но я отчетливо слышала каждое слово, - берегись Корнуольской ведьмы! И даров, зло приносящих'.
И та, другая я совершенно исчезла, а в зеркале отразился мрак, беспросветный холодный мрак и вдруг в нем появился свет одинокой свечи. Он приближался, все ближе и ближе, а после вдруг опустился на пол, и я увидела заколку для волос. Удивительно искусную - белая лилия словно живая, была прикреплена к зубьям из серебра... И вдруг зубчики окрасились кровью...
'Первая опасность' - прошептал мой голос.
И свеча погасла, чтобы вспыхнуть вновь, освещая подвеску из белого золота, с капелькой голубого кристалла... Подвеска была невероятно изысканна, но... капелька крови стекала по белому золоту...
'Вторая опасность' - все тот же голос.
И вдруг свеча не вспыхнула - запылала словно факел, освещая лицо идущего ко мне мужчины. Он был высок, боги, он был столь высок, что мне пришлось запрокинуть голову. И он был красив, столь красив, как могут быть, пожалуй, создания неба - светло-синие огромные глаза, мужественные черты лица, и улыбка, от которой затрепетало мое сердце... Но всего миг, и белоснежные зубы медленно удлинились, светло-синие глаза обратились тьмой, великолепные золотые волосы приобрели серый оттенок, а лицо - стало невероятно жестоким.
'Третья опасность, - та, другая я, оказалась стоящей рядом со мной, нас отделяла лишь поверхность зеркала. - Теперь ты знаешь... Но знаешь, - и мои карие глаза заглянули словно в душу, - есть та беда, что принесет иная воля, что примешь словно свой выбор, что изменит всю твою жизнь... Сумеешь ли избежать - не ведаю. Нет путей иных, нет дорог, готова ли увидеть?'
Не знаю готова или нет, меня все еще трясло от того мужчины, что та, другая я назвала 'третьей опасностью', но я никогда не была трусихой...
- Да, - прозвучал мой уверенный ответ.
'Что ж, смотри' - сказала она, отступая во тьму.
Замок. Прекрасный замок на берегу моря, двое детей, весело играющих друг с другом на лужайке, я слышу их веселый смех, заливистый девочки, и громкий мальчика, и узнаю в них себя. В улыбке мальчика я вижу свою улыбку, в темно-каштановых кудрях девочки - свои волосы. Грохот копыт, дети разом кричат 'Папочка' и позабыв о игре, бросаются к всадникам, что мчатся по подъездной дороге к замку. И в первом из них я узнаю массивную фигуру герцога Айстона. Он постарел, но в его теле нет немощи, не заметна она, и когда лорд Холлан спрыгивает с коня, и ловит в объятия обоих детей. Они так рады его приезду, так счастливы, а я... В моей душе поселяется какой-то холод и боль, грусть по чему-то утраченному и отчаяние, которое я скрываю за улыбкой, когда отпустив детей, герцог Айстон направляется ко мне.
'Здравствуй, Алиша' - я слышу его низкий голос и начинаю опасаться чего-то, чего вовсе не желаю.
И вдруг все меняется, я в спальне, сижу на огромной постели, стараясь все так же улыбаться...
'Я скучал, Алиша, - хриплый голос'.
- Не сегодня, прошу вас, я... я плохо себя чувствую! - я не выдохнула, я выкрикнула это отчаянно, изо всех сил.
'Прекрати, Алиша! - голос становится злым.- Ты - моя жена, ты обязана почитать мужа!'
Оценка: 7.72*103  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"