Томсетт Элена : другие произведения.

Дочь Гедемина, часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  <ДОЧЬ ГЕДЕМИНА>
  
  
  

ЧАСТЬ 2. ТВЕРСКОЙ КНЯЗЬ

  
  
  
  

Глава 1. Восточные танцы

  
  
  
  Сарай-Берке,
  Золотая Орда, осень 1318 г
  
  
  Мария стояла в покоях хана Ахмата в Сарай-Берке и с восхищением наблюдала за плавными движениями азиатских танцовщиц, изгибавшихся в такт медленным, полным неги, звукам странной для нее мелодии.
  Она приехала в столицу Орды в свите хана Ахмата, под своим собственным именем, как принцесса христианской страны. Поверх ее традиционной западнославянской женской одежды была надета золотая пайзца хана Узбека, гарантия ее полной безопасности в пределах империи нынешнего повелителя монголов. Хан Ахмат предоставил ей покои в своем дворце в Сарай-Берке, в ее свиту входила пара престарелых русских боярынь из Пинска, навязанных ей отцом, несколько перепуганных девушек, ее собственных служанок из Литвы, и пара китайских и турецких рабынь, подаренных ей Ахматом.
  За несколько недель своего пребывания в Сарай-Берке неутомимая литовская княжна в сопровождении хана Ахмата и его людей объехала почти весь город, посетила всех уважаемых людей Сарая, включая арабских докторов, персидского поэта, мусульманских учителей хана Узбека, и даже нескольких принцев-чингизидов, которые из любопытства согласились ее принять. Со всеми ними она была весьма вежлива и говорила на их родных языках, арабском и монгольском, стараясь усовершенствовать свое владение ими, и лишь в нескольких случаях была вынуждена обращаться за помощью к Ахмату.
  Когда на исходе третьей недели она внезапно заинтересовалась гаремными танцами, хан Ахмат с облегчением вздохнул.
  Он уже приготовился провести уютный вечер с принцессой дома, на диване, наслаждаясь красотой и танцами хорошо обученных рабынь, как неугомонной девчонке, которой он, тем не менее, от души восхищался, пришла в голову идея поучиться восточным танцам. Недолго думая, Мария потребовала себе одежду танцовщицы, переоделась в нее, смешалась с танцующими девушками, и, следуя их указаниям, к удивлению хана Ахмата, через некоторое время демонстрировала совсем неплохие успехи. 'Все это потому, что она от природы невероятно пластична', - думал про себя хан Ахмат, с удовольствием наблюдая за грациозной фигуркой Марии. От своих учителей-язычников Литвы она сумела перенять самые ценные качества, которые Ахмат ценил в женщинах: открытую душу, естественность и непосредственность восприятия окружающего мира. Именно поэтому хан Ахмат не хотел, подобно Узбеку, переходить в мусульманство. Догмы этого учения были строги, а Ахмат всегда был эпикурейцем, языческая религия монголов и заповеди Ясы были ему несравненно ближе, чем запреты и ограничения новой веры.
  Литовская княжна смеялась, ее бледное лицо разрумянилось, глаза горели, как звезды, вся она, легкая, грациозная, живая, с развевающимися от ее движений золотистыми волосами, похожая на огонек ночного костра, сумела растормошить даже опытных танцовщиц гарема. Девушки улыбались, коварно и сладострастно, как фурии, их движения завораживали и будоражили кровь. Хан Ахмат с удовольствием предвкушал ночь любви с одной из них несколько часов спустя, когда литовская княжна, наконец, наиграется и отправится к себе в покои, спать.
  Неожиданно дверь в покои хана Ахмата распахнулась под ударом властной требовательной руки, и к его величайшему удивлению, внутрь стремительно вошел сам молодой повелитель Золотой Орды, хан Узбек.
  Хан Ахмед сделал знак Марии, все еще находившейся среди танцовщиц, оставаться среди них, а сам торопливо поспешил навстречу хану.
  -Что-то случилось, мой повелитель? - с почтительным полупоклоном спросил он, в то время как Узбек сделал жест своим телохранителям остаться за стенами шатра, демонстрируя, таким образом, свое полное доверие Ахмату.
  -Я позволил ему его убить! - коротко сказал Узбек, оборачиваясь к Ахмату после того, как двери его покоев снова плотно зарылись за спинами оставшихся караулить изнутри телохранителей.
  -Кого?
  -Тверского принца.
  Узбек устало провел рукой, унизанной перстнями, по лбу, словно стремясь снять усталость.
  -Он виноват в любом случае! Даже если он сам не отдал приказ убить Кончаку, то это по его недосмотру она умерла в его доме! Он оказал вооруженное сопротивление моим войскам и воспротивился моему приказу!
  -Какому приказу, мой повелитель? - осторожно уточнил Ахмат. - Вы передели ярлык на великое княжение вашему зятю? Несомненно! Вы также дали ему войска с приказом громить Тверь? Это не так. Разве Кавгадый не нарушил вашу волю?
  -И ты тоже! - с бессильным гневом вскричал Узбек. - Ты повторяешь то же самое, что и Кутлук-Тимур! Нет, я не давал Кавгадыю приказа идти на Тверь и громить город! Хотя и думал об этом. Тверь становится слишком независима, Тохта дал тверскому принцу слишком много власти. Кроме того, как я могу доверять ставленнику Тохты на Руси? Мне нужен там свой человек. Я вовсе не хочу войны и угрозы, исходящей из русского улуса. У меня столько много дел! Я задумал столько новых реформ! У меня еще столько врагов среди сторонников князей-чингизидов! Мне нужен русский улус под контролем правителя, на которого я бы мог положиться! На кого же я могу положиться, как ни на своего родственника! Я так хорошо все рассчитал, Ахмат!
  -Но именно ваш приказ послать войска в русский улус привели к военному столкновению Твери и Москвы, - все также осторожно, словно ступая по скользкому льду, сказал Ахмат.
  Узбек сердито дернул головой.
   -Я послал этого дурака Кавгадыя, чтобы он присматривал за Юрием и в то же время обеспечил безопасность Кончаке! Он же, вместо этого, предпочел пойти грабить Тверь! Он будет наказан. Но это не снимает вины с тверского принца.
  -Вины за что? За победу над войском Юрия и Кавгадыя под Бортеневым? Или за смерть Кончаки?
  -За то и другое, Ахмат. За то и другое. Ты знаешь ответ. Главой русского улуса должен был стать мой зять, муж Кончаки. Этот тверской принц испортил мне всю игру! Что вот теперь прикажешь мне с ним делать!
  -С кем? - не понял Ахмат.
  -С Юрием! Я полагал, и меня информировали, что у него есть задатки настоящего владыки, а на самом деле он оказался просто вздорным сребролюбцем! Представляешь, он даже предложил мне собрать пеню с Твери за убийство Кончаки!
  -Возможно, следует провести расследование ее смерти, мой повелитель? - осторожно спросил Ахмат, как только ему предоставилась возможность вставить слово. - Вы получили назад ее тело?
  -Да нет же! - снова с досадой вскричал хан Узбек. - Кончака перешла в православие, и эти глупцы поспешили похоронить ее в своей далекой Руси, вместо того, чтобы привести ее тело в Орду! Но я все равно проведу расследование! Тем временем главой русского улуса станет мой зять. Я дам ему еще один шанс. Мне очень не понравилось, что в Сарай с Михаилом Тверским приехал его младший сын, а не два старших. Что, он не доверял мне? Он думал, что вместе с ним я убью всех его детей?
  -Возможно потому, что это был верный способ обезглавить Тверь? - спросил Ахмат, внимательно посмотрев на Узбека.
  -Я бы этого не сделал, Ахмат, клянусь бородой пророка! Старший сын тверского принца, Дмитрий Тверской неоднократно бывал в Орде с отцом при Тохте, я встречался с ним лично, и у меня создалось о нем самое приятное впечатление. Он умен, говорит по-монгольски, знает наши обычаи, и он весьма красивый молодой человек. Я даже думал о том, чтобы отдать Кончаку ему, но он оказался уже просватан, и упрямец Михаил отказался разорвать помолвку! Если бы он отдал своего сына за мою сестру, то это бы его сын, а не Юрий стал бы великим князем! Но Михаил Тверской - великий упрямец! Он настроен резко анти-ордынски, поэтому я не могу доверять ему! Знаешь, за кого просватаны два его старших сына?
  Ахмат прикрыл глаза и чуть наклонил вперед голову, показывая хану, что он в курсе матримониальных планов тверского князя.
  -Его старший сын - Дмитрий - женится на дочери великого литовского князя! - возмущенно вскричал Узбек. - Того самого литовского князя, владения которого отделяют нас от нашествия рыцарей папы! Того самого папы, который представляет главную угрозу для нас, потому что под его рукой находятся все европейские короли! Как я могу после этого доверять Михаилу Тверскому! Второй сын - женится на дочери Галицкого принца! Его королевство граничит с Венгрией и Польшей, которые могут стать потенциальными союзниками Твери в борьбе с Ордой, если в один прекрасный день они примут католичество! И тогда они широко откроют двери рыцарям прямо в сердце моего улуса!
  -Аллах милостив! - сложив на груди руки, поднял очи горе Ахмат. - Доверьтесь его воле, мой повелитель. Я полагаю, что литовский князь Гедемин достаточно благоразумен, чтобы понимать, что угроза, исходящая для его земель с Запада, гораздо опаснее, чем от нас. Я хорошо знаю литовского князя, по вашему повелению я прожил в Литве в качестве посла все последние годы. И я уверяю вас, мой повелитель, в настоящий момент он не представляет угрозы для вашей империи.
  -Продолжай, мой преданный Ахмат! - вскричал Узбек, сверкая глазами.
  -Что касается галицкого владыки, то он православный, - неторопливо продолжал Ахмат. - Православные русские князья очень редко меняют веру. Католики для них такие же враги, как и мы. Особенно рыцари католических орденов, возглавляемых папой.
  -Но в конце прошлого века Даниил Галицкий принял корону от папы! - вскочив со своего места, топнул ногой Узбек.
  -Это правда, - спокойно согласился Ахмат. - Но это было совсем другое время. Время, когда на Руси было несколько сильных князей, таких как Александр Невский и Даниил Галицкий. Даниил был жестоко унижен ордынскими послами. Это был не очень умный ход со стороны Берке. К тому же его земли граничат с Западом. Естественно, он начал искать там союзников против Степи. Но он и, особенно, его дети были разочарованы. Папа и его рыцари потребовали взамен его веру и его землю. Теперь его внуки ищут союза с самым сильным из русских князей, настроенным против Орды, а это Михаил Тверской, который в результате ваших действий оказался в таком же положении, как и они. Скорее всего, их действия ограничатся поддержкой друг друга в борьбе с другими русскими князьями, своими противниками.
  -С Юрием Московским! - воскликнул Узбек, все это время внимательно слушавший его.
  -Именно так, мой повелитель. После того, как вы выдали свою сестру за Юрия, чтобы сделать его великим князем, вам не следует ожидать спокойствия на Руси. Особенно, если антимосковскую коалицию возглавит такой сильный и влиятельный князь, как Михаил Тверской!
  -Значит, я правильно сделал, что дал Юрию его убить, - задумчиво пробормотал Узбек, не отводя взгляда от лица Ахмата.
  Ахмат покачал головой.
  -В чем дело? - недовольно спросил Узбек.
  -Уж очень все удачно получилось для Юрия Московского, - с сомнением произнес Ахмат. - Ему удалось избавиться от вашей сестры, его жены, руками тверского князя, и при этом все-таки остаться вашим родственником! Кроме того, он одним камнем убил двух птиц, одновременно с Кончакой, он избавился и от Михаила Тверского.
  -На что это ты намекаешь? - нахмурился Узбек.
  -Я не верю в подобные совпадения, - задумчиво протянул Ахмет. - Лично для меня, дело сильно пахнет интригой.
  -Я же сказал, что я распорядился расследовать смерть Кончаки! Пусть это займет время, но я докопаюсь до правды!
  Узбек снова уселся на подушках дивана, и некоторое время молчал, наблюдая за извивавшимися под тихую музыку стройными танцовщицами.
  Ахмат тоже молчал, ожидая, пока Узбек заговорит первым, и с тревогой наблюдая, что взор хана устремлен на тонкую гибкую фигурку танцующей Марии. Он уже сожалел, что позволил ей остаться среди танцовщиц. Внезапно он успокоился, вспомнив о том, что юная литовская княжна и так уже привлекла внимание ордынского хана своей необычной просьбой посетить Сарай-Берке.
  -Этот литовский владыка, - через некоторое время задумчиво начал Узбек, удобнее располагаясь на подушках дивана, отрывая взор от танцовщиц и вновь обращая его на Ахмата. - Что ты о нем думаешь?
  Ахмат помедлил, прежде чем дать хану исчерпывающий и как можно точный ответ, который отвечал бы его собственному мнению в князе Гедемине.
  -Храбр. Честен. Относительно надежен, - осторожно начал он, наконец. - Его главная забота - нападения на его земли западных рыцарей, посылаемых в крестовые походы папой.
  Узбек внимательно посмотрел на него своими большими черными прекрасными глазами, и мягко спросил:
  -Какова вероятность того, что он перейдет в католичество?
  -Трудно сказать, мой повелитель, - Ахмат озабоченно пожевал свою нижнюю губу. - У него постоянно находятся представители католических миссий, которые стремятся обратить его в свою веру.
  -Разве владыка Литвы не принял православие? - удивился Узбек.
  -Насколько мне известно, нет, - отвечал хан Ахмат, озадаченный подобным вопросом.
  -Но, как мне известно, все его жены - русские, и православные?
  -Это правда, - должен был согласиться Ахмат. - Но сам князь Гедемин - язычник. Помимо представителей других вероисповеданий, при его дворе существует сильная партия языческих жрецов.
  -Какая похвальная и мудрая веротерпимость, - задумчиво пробормотал Узбек.
  Помолчали, наблюдая за изящными, плавными и дразнящими движениями опытных танцовщиц. Одна из них, среднего роста, тоненькая, гибкая, с достигавшей почти до колен волной распущенных золотистых волос, чаще других притягивала взгляд Узбека. Заметив это, Ахмат неприметно улыбнулся. Итак, хитрая маленькая янтарная фея явно преуспевала в своих стараниях привлечь к себе внимание повелителя.
  -Его дочь, - неожиданно сказал Узбек, словно проникая в мысли Ахмата, - написала мне весьма интересное письмо на превосходном арабском языке, испрашивая разрешения приехать в Сарай-Берке. Я был так удивлен и польщен ее посланием, что тут же пригласил ее в Орду в качестве своего личного гостя. Ты передал ей мое предложение?
  -Да, мой повелитель. Я все сделал так, как велели мне вы, да продлит Аллах ваши годы.
  -Ты видел ее? Что, эта девушка действительно говорит по-арабски?
  -Да, мой повелитель, у нее был превосходный учитель. Кроме того, под моим скромным руководством, в то время как я был вашим послом в Литве, - он приложил руку к месту, где находилось его сердце, - она научилась вполне прилично изъясняться на монгольском наречии.
  -Какая странная девушка! - недоверчиво воскликнул Узбек. - Она красива? Говорят, все дочери Гедемина красавицы!
  -Она жемчужина в короне своих сестер! - с пафосом произнес Ахмат, понимая, что Узбек не на шутку заинтересовался литовской княжной и, таким образом, его юной протеже ничего не угрожает. - К тому же, она умна. Князь Гедемин особо отличает ее среди всех своих дочерей.
  -Почему же она не приехала с тобой? Я же послал ей золотую пайцзу!
  -Прошу вас не гневаться на меня, мой повелитель. Она приехала со мной.
  Ахмет снова приложил руку к сердцу и низко наклонил голову в поклоне.
  -Где же она? Почему не ищет моей аудиенции? - нетерпеливо спросил Узбек.
  -Я уже говорил вам, мой повелитель, что она умна? Так вот, я повторяю это. Она хорошо знает о месте женщины в мусульманском мире, поэтому выбрала меня своим представителем, что просить вас о приеме. Кроме того, мы все понимаем, что этот прием не может быть официальным, ибо княжна Мария не является полномочным представителем своего отца. Она приехала в Сарай как частное лицо.
  -Как моя личная гостья, - согласился Узбек, одобрительно кивая в ответ. - Хорошо, Ахмат, я хочу видеть ее. Как нам это устроить? Я доверяю твоей ловкости.
  Ахмат развел руками и чуть заметно улыбнулся.
  -Она перед вами, мой повелитель.
  Он указал рукой на стройную золотоволосую танцовщицу, которая, подчиняясь его жесту, плавно отделилась от своих товарок, проворно приблизилась к дивану, на подушках которого восседали хан Ахмат и Узбек, и склонилась перед ними в низком поклоне по обычаям восточных женщин.
  Легкие газовые одежды белоснежного цвета, прекрасно гармонирующие с ее золотыми волосами, с тихим шорохом коснулась пола.
  -Встань, дитя мое! - повелительным тоном сказал Узбек, стараясь скрыть свое удивление, и протягивая к ней руку. - И посмотри на меня.
  Девушка грациозно поднялась на ноги, затем подняла к Узбеку свое бледное лицо с правильными, тонко очерченными чертами, на котором светились, как звезды, большие золотистые, как ее волосы, глаза, обрамленные пушистыми темными ресницами. Узбек с восхищением почувствовал, как он тонет в глубине теплых и чуть насмешливых глаз юной литовской красавицы.
  -Благодарю вас, мой повелитель, - мелодичным голосом произнесла она на чистом, почти без акцента, арабском.
  -Будь моей гостьей, княжна! - очарованный ее красотой, произнес традиционную фразу приветствия хан Узбек.
  -Подойди ко мне ближе! - через минуту сказал он, не отрывая глаз от Марии. - Присядь рядом со мной. Ты - моя прекрасная гостья. Что ты делаешь в платье танцовщицы? - тут же недоуменно спросил он.
  -Учусь танцевать восточные танцы, - неожиданно рассмеялась юная княжна.
  Узбек с удовольствием отметил, что улыбка еще больше украсила ее лицо, осветив его, словно лучиком, теплотой искреннего сияния молодости.
  -Зачем? - удивился он.
  -Чтобы завоевать ваше расположение, повелитель, - хитро, совсем по-девчоночьи, усмехнулась Мария.
  -Ты хочешь о чем-то меня попросить? - догадался Узбек.
  -Да! - воскликнула Мария, еще больше удивив хана. - Я хочу вас попросить рассказать о ваших великих реформах, о которых вы упомянули в разговоре с Ахматом. Говорят, что то, что вы задумали, сделает вас султаном, подобным Харуну-аль-Рашиду!
  -Ты и это знаешь? - покачал головой Узбек, любуясь ее оживленным лицом и непринужденной улыбкой. - Какая ты странная, русская княжна!
  -Я - не русская! - рассмеялась Мария. - Я из Литвы, мой повелитель. Русские перестали верить в сказки, в леших, домовых и в фей. А мы до сих пор верим в них в Литве. Отец всегда называл меня феей, янтарной феей, покровительницей Литвы!
  -Кто такая фея? - невольно заинтересовался Узбек, невольно улыбаясь ее словам.
  -М-м, - Мария сделала паузу, подбирая сравнение. - Ну, по-вашему, это пэри.
  -Ты похожа на пэри, - сказал Узбек, с удовольствием глядя в ее красивое оживленное лицо, и протянув руку, осторожно коснулся пышной шевелюры ее длинных золотистых волос, пробуя их на ощупь. - У тебя необыкновенные волосы, княжна-пэри. В них словно играют и переливаются золотые солнечные нити. Что такое янтарь?
  -Это слезы моря, - распахнув золотистые глаза, ответила Мария.
  Неожиданно для Узбека, ее тонкие пальцы скользнули под ворот ее одежды и вытащили на свет крепкую плетеную цепочку с большим янтарным камнем-подвеском на конце. Она протянула эту цепочку Узбеку и сказала, указывая на камень:
  -Это янтарь. По-литовски дзинтарс. Меня так зовут в Литве. Это было мое языческое имя.
  Увидев, что Узбек с интересом рассматривает необычный камень, она, инстинктивно догадавшись, что должна сделать, сказала:
  -Примите его как мой подарок, повелитель! Это самое ценное, что есть у меня. Этот камень подарил мне главный жрец литовских богов. В моей стране он считается волшебным. Он действует как охранный амулет. Как, - она задумалась. - Как ваша золотая пайцза!
  Узбек со смехом потянул за длинную цепочку его собственной пайцзы, висевшей на шее Марии, и тщательно скрытой в одежде.
  -Умная девочка! Она всегда должна быть на тебе, для твоей безопасности, золотая княжна-пэри.
  -Я принимаю твой подарок.
  Узбек одел себе на шею золотую цепочку с янтарем.
  -Он всегда будет напоминать мне тебя, необыкновенная литовская княжна. У него цвет твоих глаз и твоих волос. Как ты сказала, слезы моря?
  -У моего народа есть такая легенда. Янтарь - это слезы девушки, царевны Юрате, которая живет на дне моря, прикованная цепями к стенам своего прекрасного, разрушенного ревнивым богом, дворца. Каждый раз, когда она вспоминает своего убитого возлюбленного и плачет о нем, волны морского прибоя выносят слезы царевны на берег в виде кусочков янтаря.
  -Прямо по-восточному поэтично, - вздохнул Узбек.
  -Я тоже хочу подарить тебе подарок, янтарная пэри. Я дарю тебе мою личную пайцзу. Она твоя. Ты можешь увезти ее с собой в свою страну, она всегда будет охранять тебя и помогать тебе там, где ступит нога хоть одного моего подданного.
  -Благодарю вас, повелитель, - серьезно сказала Мария, подражая Ахмату, прикладывая руку к сердцу и наклоняя голову. - Это - царский подарок!
  Узбек снисходительно улыбнулся, польщенный ее лестью.
  -Мы еще встретимся с тобою, моя удивительная княжна-пэри, - сказал он, поднимаясь и увлекая за собой Марию. - И ты мне расскажешь о твоей стране и о твоем отце.
  
  
  
  

Глава 2. Просьба хана

  
  
  Мария поклонилась Узбеку, как учил ее Ахмат, и приготовилась к тому, что тот пойдет провожать повелителя. Танцевать ей уже расхотелось, поэтому она сразу же подумала о том, чтобы уговорить кого-либо из охраны хана разрешить ей небольшую прогулку перед сном. Задумавшись об этом, она не заметила, что хан Узбек не ушел, а стоит на прежнем месте и внимательно смотрит на нее, словно желая что-то сказать, но сомневаясь в правильности этого поступка. Еще несколько секунд сомнение отражалось на его лице, а потом он все-таки произнес то, что намеревался сказать:
  -Я слышал о тебе много странного, янтарная пэри.
  Мария широко раскрыла глаза.
  -Что именно, повелитель?
  -Говорят, у тебя бывают странные видения. Когда ты расстроена, природа плачет, сочувствуя тебе! - по-восточному пышно сказал Узбек.
  -Не знаю, как насчет слез природы, - пришел на помощь Марии Ахмат-хан, - но когда юная принцесса Литвы гневается на отца, в Тракае гремит гром и сверкают молнии. Это не метафора, мой повелитель, это реальный факт, случившийся несколько месяцев тому назад.
  -И чем же отец так прогневал янтарную пэри? - с любопытством спросил Узбек, рассматривая покрасневшую от стыда Марию.
  -Он хотел выдать ее замуж, - тонко улыбнулся Ахмат-хан.
  -Я полагал, каждая молодая девушка мечтает о замужестве, - все больше удивляясь, произнес хан, по-прежнему не сводя с Марии глаз.
  -Возможно, - вскинув голову, сказала Мария. - Но не я. И не за тверского принца.
  -Ах да! Твой жених - тверской принц! - во взгляде монгольского хана появилось некое особенное выражение, несколько озадачившее Марию.
  Двумя пальцами хан коснулся подбородка Мариии и поднял к себе ее лицо, чтобы лучше видеть его выражение, когда он в задумчивости произнес:
  -Говорят, молодой тверской принц - необычный молодой человек. Такой же необычный, как и ты, янтарная пэри.
  -Одного необычного на семью достаточно! - безаппеляционно заявила Мария, отчего тень улыбки проскользнула на красивом лице монгольского хана. - Мне бы кого попроще. И не из семьи, которая заслужила немилость хана!
  -А вот это ты зря, княжна.
  Узбек выпустил из своих пальцев подбородок Марии.
  -Я готов был отдать за этого молодого человека свою любимую сестру, - немного раздраженно начал говорить он. - Его отец не одобрил подобный брак. Кысмет! Он имел на это полное право. Я принял и согласился с его решением. Но когда Кончака умерла у него в плену, он не привез старшего сына с собой в Орду, зная, что я хотел его видеть. Он прогневил меня. Говорят, молодой тверской князь стал очень близок с моей сестрой в то время, как она гостила в плену у его оца, великого тверского князя. Он мог бы рассказать мне о последних днях Кончаки. Но князь Михаил не захотел предоставить мне такой возможности. Этот молодой человек, его сын, мог изменить мое мнение о том, что произошло и повлиять на участь его отца. Князь Михаил отказал мне даже в этом!
  Тонкое смуглое лицо хана Узбека покраснело от гнева.
  Мария завороженно смотрела ему в глаза, с изумлением замечая, как в темных глазах его загораются золотые огни непонятного орнамента, легкими тенями перетекающего на его щеки и высокие скулы. Хан Ахмат напрягся, и попытался было встать между ней и ханом, но Узбек, удивленный реакцией девушки на его гнев, заставлявший придворных падать ниц, отстранил его, в свою очередь, не сводя глаз с Марии.
  -Ты меня не боишься, пэри? - почти весело спросил он.
  Его гнев изчез так же молниеносно, как и появился.
  -Вы так красивы, когда сердитесь, повелитель! - с восхищением, явно просквозившим в ее голосе, воскликнула Мария. - У вас в глазах и на лице появляются золотые узоры, словно чешуйки дракона.
  'Эта девчонка, несомненно, самоубица! - с неудовольствием подумал Ахмат-хан. - Что я ее отцу скажу, если великий хан ее сейчас прикажет наказать за дерзость. В конце концов, всему есть предел!'
  -Ты видела знак Дракона?! - в свою очередь вскричал Узбек. - Знак нашего великого предка?! Он действительно есть у меня на лице?!
  -Разве вы сомневались в этом, повелитель? - удивилась Мария. - Разве ваше рождение не было предсказано семью арабскими мудрецами? Разве вам не прочат возродить трон потрясателеля вселенной, вашего великого предка, Чингиз-хана?!
  'Вот ведь, маленькая манипуляторша! - уже с восхищением успел подумать хан Ахмет. - Вспомнила все, чему я ее учил, и использовала в самый нужный момент. Умная, хитрая маленькая янтарная фея. Узбек теперь у нее с рук будет есть!'
  - Я никак не пойму, чего больше в твоих словах, наивности или лукавства, - словно отгадывая его мысли, задумчиво сказал Узбек. - Но позволь дать тебе совет, янтарная пэри. Выходи замуж за тверского принца. Поезжай в Тверь и помоги ему найти того, кто убил мою сестру. Если ты выполнишь мою волю, я, в свою очередь, выполню любое твое желание. Моя дом станет твоим домом, моя страна - твоей страной.
  Узбек слегка наклонил голову и прижал к груди руку, демонстрируя свои самые серьезные намерения.
  -Я не забуду твоих слов, повелитель! - немного поколебавшись, Мария, подражая жестам Узбека, прижала руку к груди и склонила голову. - Договор вступил в силу.
  -И последняя просьба, княжна.
  Мария подняла брови в немом удивлении. Глаза ее смеялись. Еще одна просьба?
  Хан Узбек сделал паузу, игнорируя полный понимания взгляд Ахмата, который уже догадывался, о чем он хотел говорить.
  -Я вся внимание, мой повелитель, - Мария взмахнула длинными ресницами, затеняя выражение своих глаз.
  Мельком слабо усмехнувшись ее заученно вежливому обращению к нему, видимо, твердо вбитому в хорошенькую головку княжны осторожным Ахматом, Узбек продолжал уже с большей уверенностью, зная, что сможет положиться на ее такт и молчание в этом деле.
  -У меня тут тверской царевич во дворце сидит. Не как заложник, а так, вроде тебя, гость. Отца его, князя Михаила Тверского, убили, а что с мальцом делать, ума не приложу. Юрий просит отдать его ему, он и отвезет его назад, в Тверь, раз все тверские бояре после осуждения Михаил куда-то исчезли.
  -Разве у вас есть другой выход? - осторожно спросила Мария. - Или вы хотите оставить его в Орде?
  -Он не представляет для меня никакого интереса, - подтвердил ее догадку Узбек. - Если бы это были Дмитрий или Александр, я, возможно, оставил бы одного из них в Орде, как заложника послушания Твери.
  -Так в чем же дело?
  -Да, понимаешь, маленькая и бесстрашная княжна-пэри, мальчик этот слеплен из совсем другого теста, чем его отец или братья. Он сидит в своих покоях и плачет. Стыдно сказать, я ему уже и танцовщиц слал, думал, это его развлечет. От всего отказывается, все равно, плачет и плачет. Вот ведь наказание какое! - с брезгливой гримасой сказал Узбек.
  -Что же вы от меня хотите? - спросила Мария, открыто глядя прямо в лицо хана.
  Не привыкший к такому поведению одалисок, которые даже глаза боялись поднять на него, Узбек почувствовал, что ему это нравится. Девушка смотрела прямо ему в глаза и не боялась его.
  -Поговори с ним, - отвечая Марии таким же откровенным взглядом, попросил ее он. - Успокой. Может быть, парень боится?
  -Конечно, боится! - фыркнула Мария. - Ведь его отец был убит практически на его глазах, не так ли?
  -Но я исполню вашу просьбу, повелитель, - тут же, в вежливом полупоклоне наклонила голову она.
  Как ей на минуту показалось, Узбек со странным чувством облегчения и надежды посмотрел на нее.
  -Когда? - лаконично спросил он.
  -Завтра, - удивленно приподняв брови, сказала Мария. - Или послезавтра, когда вам угодно?
  -Мне угодно сегодня, сейчас, немедленно! - вскричал Узбек.
  -Сейчас? - недоуменно переспросила Мария. - В таком виде?
  Она жестом указала на свой наряд восточной танцовщицы.
  -Он меня неправильно поймет!
  -Я распоряжусь, чтобы тебе немедленно принесли одежду твоей страны! - хлопнув в ладоши, сказал Ахмат, предупреждая просьбу своего повелителя.
  Через полчаса, избавившись от тонкого шелка одеяния одалиски гарема султана, Мария уже переоделась в тонкую льняную рубашку, на которую сверху накинула темно-коричневое бархатное платье, отделанное вдоль горловины и манжет рукавов мелким бисером янтаря, подарок отца на четырнадцатилетие.
  -Ваша одежда другая, но, в общем, неплохо, - оглядев ее с ног до головы, заметил Узбек.
  Он собственными руками надел на шею Марии цепочку с его личной золотой пайцзой, после чего нетерпеливо сказал:
  -Теперь - в покои юного тверского принца, дитя мое! Ахмат проводит тебя. И послушай меня, - Узбек поднял вверх указательный палец своей правой руки, окрашенный хной, - Если тебе удастся привести в чувство тверского принца, я твой должник, моя дорогая княжна-пэри!
  Мария усмехнулась, царственно наклонила в ответ голову, принимая его вызов, и пошла вслед за Ахматом.
  -Зачем ему это надо? - спросила она его по пути.
  -Видишь ли, дитя мое, - тихо отвечал ей ордынский вельможа, - несмотря на то, что все считают, что Узбек не любил Михаила Тверского, хан не хотел его убивать. Он приказал его пытать, чтобы узнать правду о смерти сестры, но тверич держался очень достойно и полностью отрицал свою вину. Узбек заколебался. Я думаю, что он чувствует себя виноватым перед юным тверским княжичем, который, возможно, увидел больше, чем могла выдержать его психика.
  Ахмат уверенно вел Марию через лабиринты темных, больших и мелких шатров, расставленных в черте палаточного лагеря, созданного для гостей повелителя. Наконец, он остановился перед одним из них, отдернул полог и посмотрел на Марию.
  -Иди, княжна. Он здесь. Мальчик сильно расстроен.
  В полутьме шатра Мария нескоро рассмотрела угловатую фигурку мальчика- подростка, скорчившуюся на покрывалах из звериных шкур, наваленных в одном из углов шатра. Она осторожно подошла ближе и увидела, как шевельнулся на своем ложе скорби юный тверской княжич. Мария присела на шкуры рядом с ним и стала ждать. Через некоторое время мальчик поднял к ней опухшее от слез лицо, которое можно было бы назвать красивым, если бы оно не было так сильно искажено выражением застывшего на нем ужаса.
  -Ты кто? Ангел? - хриплым голосом спросил он, зачарованно глядя на золотоволосую юную девушку, спокойно сидевшую на шкурах рядом с ним и с сочувствием смотревшую на него.
  - Я - Мария, дочь Гедемина, - с готовностью ответила девушка, доброжелательно улыбнувшись.
  -Не может быть! - все тем же хриплым голосом опроверг ее слова тверской княжич.
  -Ну, тогда давай считать, что я - фея, - легко согласилась Мария, с любопытством глядя на мальчика. Княжич Константин казался таким юным, хрупким и уязвимым, что она невольно прониклась сочувствием к нему, как к ребенку, и почувствовала себя ответственной за него. Подумать только, он был всего на год моложе ее!
  -Какая фея? - тем временем спросил Константин.
  -Ну, не знаю. Лесная, наверное. У нас в Литве очень много лесов.
  -Так ты и вправду литвинка? - лицо Кости немного разгладилось, он в последний раз шмыгнул носом и перестал всхлипывать.
  Так как Мария предпочла промолчать, он снова заговорил сам.
  -Что ты тут делаешь, в Орде, лесная фея? Или ты тут тоже в плену?
  Он не договорил, его лицо вновь исказилось от страдания и едва сдерживаемых слез.
  -Нет-нет! - поспешила успокоить его Мария, догадавшись, о чем он подумал. - Я здесь не пленница. Я - гостья хана Узбека. Взгляни!
  Она подцепила пальцами тяжелую золотую пайцзу Узбека, висевшую у нее на шее на крупной цепи, ниспадая почти до пояса ее платья, и поднесла ее ближе к лицу Константина.
  -Это что? - удивленно спросил подросток, с интересом рассматривая тяжелый кусок золота, украшенный личной печатью Узбека.
  -Это пайцза, охранная грамота от ордынского хана, - тут же пояснила Мария. - Ты что, в первый раз в Орде?
  -Да!
  Костя хлюпнул носом.
  -Будь она проклята, эта Орда! Ты знаешь, что моего отца убили?
  -Да, - Мария вздохнула.
  -Они и меня убьют? - вздрогнув всем телом, со страхом спросил Костя, с детской беспомощностью уставившись на Марию большими серо-голубыми глазами.
  -Не думаю, - осторожно сказала Мария. - Твой отец был наказан за смерть сестры Узбека, не правда ли?
  -Мы ее не убивали! - закричал Костя. - Это все Юрий и Кавгадый! Они отравили Кончаку в Твери!
  -Тише! - Мария прикрыла ладошкой рот Кости. - Разве можно кричать о таких вещах! Ты, право, как маленький!
  -У нас не было доказательств, - съежившись на шкурах, почти прошептал Костя. - Только, поверь мне, они вдвоем все это задумали, а Кавгадый сделал. Я знаю, я слышал их разговор, когда они тут напивались, как свиньи, после того, как убили моего отца!
  Костя снова всхлипнул и приглушенным голосом начал рассказывать, время от времени останавливаясь и задыхаясь от слез.
  -Моего отца пытали. Ему переломали все кости в теле. Но он все равно не признался в том, что это мы убили эту монгольскую царевну. Потому что мы ее не убивали! Узбек сам был при допросе. И он заколебался. Отец все время повторял, что не убивал Кончаку. И не давал приказа об ее убийстве. Даже когда они начали выдирать ему ногти на руках и сдирать кожу...
  -Я бы так не смог! - дрожащим голосом сказал юный тверской княжич, посмотрев на Марию влажными от слез глазами.
  -После этого Узбек заколебался и ушел, - переводя дыхание, продолжал Костя. - Они оставили тело отца лежать посреди юрты. Он еще был жив и дышал. И после этого пришли Юрий Московский с Кавгадыем. Это они убили отца!
  -Я его боюсь! - жарко прошептал на ухо Марии Костя, имея в виду московского князя. - Он словно дьяволом одержим! Даже татарин лучше! Он хохотал, как безумный, и даже приплясывал, когда татары убивали отца. Пинал его мертвое тело ногами. Плевал на него. Мочился на него, как татарин. Он - зверь! - дрогнувшим голосом убежденно договорил он.
  Мария буквально почувствовала, как по телу мальчика пробежала крупная дрожь.
  Внезапно за пологом шатра началось какое-то движение, послышались голоса, среди которых Мария узнала голос Ахмата, о чем-то спорившего с другим человеком, голос которого был ей незнаком.
  -Это он, Юрий! - почти пискнул Костя, с ужасом придвигаясь к Марии почти вплотную. - Он пришел убить меня, как убил моего отца!
  -Да никто тебя не убьет! - сердито прошептала Мария, тем не менее, сама несколько деморализованная мрачной атмосферой страха, царившего в этом заброшенном, все еще пахнувшем смертью шатре тверского князя.
  Она инстинктивным материнским движением обняла трясущегося княжича за плечи и принялась, как ребенка, гладить его по голове. Костя благодарно вздохнул и затих у нее на руках.
  В этот момент в шатер, грубо отдернув полог, ввалился высокий дородный мужчина, за которым следовал Ахмат. В полутьме шатра Марии было трудно разглядеть его, как следует. Она отметила только, что он был высок, рыжеволос, с красным лицом, на котором сверкали ярко-голубые глаза. Оказавшийся за его спиной Ахмат сделал успокаивающий жест, и кивнул ей, подтверждая, что она в полной безопасности.
  -Ба! - вскричал рыжеволосый мужчина, который действительно оказался московским князем Юрием Даниловичем. - Тут у него и баба уже! Ни на минуту нельзя оставить одного! Правильно, татарочки очень даже ничего. Даже для привередливых тверских князей. Да никак это одна из наших девчонок?
  Он выше поднял факел, который держал в левой руке, чтобы получше рассмотреть Марию.
  -И даже хорошенькая! - в следующую минуту констатировал он.
  -Но все равно, - сказал он, обращаясь с пьяной ухмылкой на лице к Марии, - а ну ка убери свои лапы от моего маленького князя! Он уже просватан!
  -Это за кого? - насмешливо спросила Мария, со спокойной дерзостью глядя в его нагловатые голубые глаза.
  -За мою дочь, Соньку! - скорее от удивления ее дерзостью, чем из вежливости, ответил Юрий Данилович. - А ты, вообще, кто такая, так со мной разговаривать?
  -Я - Мария, дочь Гедемина! - с царственной надменностью сказала Мария, не отводя своих глаз от пронзительного взгляда московского князя.
  -А, помню-помню, литовская шлюха! - высокомерно сказал, как выплюнул, Юрий Данилович.
  -Я тебя тоже узнала, можешь не представляться, московский кобель! - в тон ему спокойно сказала Мария, кротостью своего тона еще более подчеркивая грубость своих слов.
  Она сложила руки на груди и, игнорируя оскорбление, пристально смотрела на опешившего от такого обращения московского князя.
  -Да ты знаешь, с кем говоришь, наглая девчонка?! - в гневе вскричал Юрий Данилович. - Я родственник самого хана Узбека! Я могу тебя сейчас убить и прикопать на этом самом месте, как сделал это с его вон отцом! - он кивнул в сторону перепуганного Кости, лицо которого залила смертельная бледность. - И мне за это ничего не будет!
  Костя на коленях Марии от ужаса даже перестал всхлипывать.
  Тем временем, князь Юрий сделал шаг по направлению к Марии, и еще выше поднял факел, чтобы рассмотреть выражение ее лица.
  -Пожалуй, я согласен даже сначала изнасиловать тебя, а потом уже убить и прикопать, - с пошловатой ухмылкой на широком славянском лице, блестевшем то ли от пота, то ли от того количества алкоголя, который он перед этим выпил, сказал Юрий, останавливая свой взгляд на необычных золотистых волосах Марии.
  -Меня? Гостью самого хана Узбека? - насмешливо спросила Мария, с презрением глядя на московского князя.
  Она ловким движением вытащила из складок своего платья цепь с золотой пайцзой Узбека и на вытянутой руке, насколько позволяла цепочка, протянула ее Юрию Даниловичу, почти ткнув ее в лицо недозволительно близко придвинувшегося к ней московского князя.
  -Личная пайцза Узбека? - удивленно пробормотал Юрий Данилович, с которого, кажется, даже слетел недавний хмель. - Ничего не скажешь, ты не только красивая, но и ловкая девчонка, литовская княжна! В таком случае, может, тогда согласишься пойти за меня замуж? Если мы оба такие ловкачи, что получили расположение ордынского хана, вместе нам цены не будет!
  -К счастью, я уже просватана, - холодно сказала Мария, с неприязнью глядя в его ставшие масляными глаза. - А на твоем месте, князь, я бы не кричала о новом браке сразу после смерти сестры князя Узбека, да еще в столице Орды, в нескольких шагах от дворца повелителя. Не ровен час, кто-нибудь донесет. Потом сам кровью умоешься.
  Юрий Данилович отшатнулся от нее, словно от удара.
  -Литовская ведьма! - в сердцах выпалил он, оборачиваясь к ней с Костей спиной, чтобы покинуть шатер.
  -Московский упырь! - с мстительным наслаждением сказала ему вслед Мария.
  Не оборачиваясь, Юрий громко расхохотался, прежде чем покинуть шатер.
  
  -Ты что, его совсем не боишься? - робко спросил Марию Костя, поднимая голову с ее колен, убедившись в том, что Юрий ушел.
  -Боюсь, - потрепав мальчика по волосам, слабым голосом созналась Мария. - Но, понимаешь, этого ему нельзя показывать. Он - из породы хищников, он - зверь, как ты тут недавно сказал. Он чует запах твоего страха, и этот страх питает его, он им наслаждается, и от этого еще больше звереет. Позволь дать тебе совет, Костя. Даже если у тебя сердце замирает от страха, старайся держаться из последних сил. И не плачь. Ему нравится, что ты боишься, что ты плачешь. А ты не плачь. Бойся, но не плачь. Сожми зубы, и не плачь.
  Костя шмыгнул носом.
  - Он сказал, что возьмет меня с собой в Москву и женит на своей дочери, Софье, - несчастным голосом признался он. - И Узбек ему это разрешил! Что мне теперь делать?! Я не хочу ехать в Москву! Я не хочу жениться на его дочери! Он убил моего отца! Митя меня за это никогда не простит!
  -Какой еще Митя? - не поняла Мария.
  -Мой старший брат, тверской князь, - пояснил Костя, с неосознанной гордостью за брата, явно прозвучавшей в его голосе. - Он такой сильный, такой храбрый, он бы убил Юрия, если бы был в Орде!
  -Ну, и слава Богу, что его здесь не было! - сердито отрезала Мария. - Он бы убил Юрия, Узбек бы убил его! Хватит нам убийств на сегодня.
  -Послушай! - Костя вдруг со вспыхнувшим в его глазах интересом посмотрел на Марию. - Ты сказала, что ты дочь великого литовского князя Гедемина? Значит, ты невеста Дмитрия Тверского, моего брата, не так ли?
  -Получается так, - согласилась Мария.
  -Значит, - с надеждой глядя на нее, начал говорить Костя, - значит, ты почти уже моя родственница? Может быть, Узбек разрешит тебе сопровождать меня домой, в Тверь? Ведь ты все равно поедешь в Тверь, чтобы выйти замуж за моего брата?
  Мария вздохнула.
  -Прости, Костя, но так не получится. Сам подумай. Чтобы поехать невестой в Тверь, мне сначала надо вернуться к отцу в Литву. Оттуда начнется мое путешествие в Тверь как невесты тверского князя, в сопровождении отцовской дружины и обоза с приданым. Боюсь, в моем эскорте ты будешь смотреться очень странно. Даже если мой отец пойдет на это, то Узбек никогда не согласится доверить мальчика, почти юношу, опеке девушки, пусть и невесты его старшего брата. Кроме того, есть политические соображения, по которым Узбек заинтересован в союзе Москвы и Твери.
  Костя грустно кивнул головой, признавая справедливость ее слов.
  -Что же мне делать? - в следующий момент спросил он, с надеждой глядя в лицо Марии.
  -Я не знаю, - честно призналась литвинка.
  -Что бы ты сделала на моем месте, Мария? - умоляющим шепотом спросил мальчик.
  -Ты жить хочешь? - тихо спросила Мария, наклоняясь к нему ближе.
  -Конечно, хочу! - прошептал Костя, испуганно глядя на нее.
  В полутьме шатра его глаза лихорадочно блестели, щеки пылали от волнения.
  -Тогда тебе надо смириться, или сделать вид, что ты смирился, - прошептала в ответ литвинка. - Если он не отпустит тебя до тех пор, пока ты не женишься на его дочери, женись. Может быть, она другая, чем он, а, может быть, и нет. В любом случае, родственные связи с Москвой могут быть столь же полезны Твери, как и союз с Литвой и Галицкой Русью. А милейший Юрий Данилович, судя по его повадкам, долго не проживет. Кто-нибудь, в конце концов, не выдержит, и его пристукнет.
  -Но Митя меня проклянет! - жалобно простонал Константин. - Он никогда не одобрит этого брака! Ты его не знаешь! Он меня проклянет!
  -Он христианин, - сказала Мария, в знак поддержки сжимая узкую теплую кисть тверского княжича. - Он должен тебя простить. Он должен понять!
  -Он не поймет! - прошептал Костя, понурив голову.
  -Зато ты будешь жив. А это самое главное.
  -Главное для Мити, это честь, - тяжело вздохнул мальчик.
  -Тогда он тоже долго не проживет! - отрезала Мария. - Князю нельзя быть чистым, пушистым и благородным. Сожрут, и косточек не оставят. Тот же Юрий Данилович и сожрет, или братец его меньший, Иван Данилович. Царства небесного на земле никогда не будет, что бы ни говорили священники всех религий!
  Костя испуганно перекрестился.
  -Мы ведь еще встретимся, Мария? - спросил он немного погодя, когда литвинка собралась уходить.
  -Конечно, встретимся! Может быть, даже очень скоро, в Твери!
  -В Твери? - погрустнел Костя. - В Твери, наверное, не скоро. Обещай, что не бросишь меня, литовская фея!
  -Обещаю, - улыбнулась Мария, пожимая его узкую ладонь.
  -Вот, возьми! Это тебе с Митей вместо свадебного подарка.
  Тверской княжич порылся в груде шкур и выудил оттуда простой холщовый мешочек, в котором лежало, завернутое в чистую льняную тряпицу, крупное мужское кольцо с печаткой, на которой красовался герб Твери с девизом тверских князей.
  -Это кольцо моего отца, - тихо сказал Костя. - Точнее, кольцо первого тверского князя Ярослава, символ величия князей Твери. Я сохранил его от Юрия. Теперь оно принадлежит Дмитрию. Бери.
  Мария с робостью взяла в руку тяжелое кольцо-печатку.
  
  
  
  

Глава 3. Московский князь

  
  
  Северо-Восточная Русь,
   границы княжества Московского, конец 1319 года
  
  Осенью 1319 года Юрий Данилович Московский возвращался на Русь, получив от ордынского хана Узбека ярлык на великое владимирское княжение. Корабли великого князя не спеша поднимались по Волге. На его ладье покоился гроб с телом Михаила Тверского, а на корме, прислонившись к борту, уныло стоял высокий красивый подросток, тверской княжич Константин - четырнадцатилетний сын поверженного врага, запуганный им до смерти, преданно называвший его дядей.
  Волжский ветер откинул со лба великого князя густую прядь рыжих волос. Юрий Данилович с хрустом потянулся. Взор его упал на поникшие плечи юного тверского княжича, словно без сил привалившегося к борту ладьи.
  -Поди сюда, Костя, - ласково произнес он.
  Подросток оглянулся, посмотрел на него, в его взгляде просквозила нерешительность. Потом, немного подумав, он отлепился от кормы и приблизился.
  -Гляди, Константин, - московский князь легонько приобнял княжича за плечи. - Гляди, леса-то какие не том берегу. Вот и на Москве такая же гуща, такая же красота. Нравится тебе?
  Подросток вяло кивнул и осторожно, вымученно улыбнулся в ответ на широкую улыбку великого князя.
  -Да что ты такой напряженный то! Меня, что ли боишься?
  Юрий Данилович заметил, как затравленно и остро блеснули из-под длинных ресниц серо-голубые глаза подростка.
  -Это ты зря, - похлопал его по плечу Юрий Данилович. - Держись молодцом! Я же тебе нынче в отца место, верно?
  Тверской княжич снова кивнул.
  -Ну и славно! - сыто рассмеялся московит, с удовольствием разглядывая красивое лицо младшего сына ненавистного тверского князя.
  Заслоняя четкие черты княжича Константина, перед мысленном взором Юрия снова выплеснул фонтан красной крови из растерзанной ножом боярина Романца груди князя Михаила Тверского; его алое большое сердце, трепещущее в грязных лапах московского боярина.... Снова накатила короткая мстительная радость от увиденной воочию крови своего врага, но тут же погасла. Игра была закончена. Гордый и честный тверич проиграл. Какая глупость быть гордым и честным с татарами в Орде! Разве так можно спасти матушку Русь?
  На палубу корабля вышел Кавгадый. Как всегда в последнее время пьяный, поморгал узкими щелочками глаз, сонно посмотрел на князя.
  -Ну, ты иди, Константин, - легонько подтолкнул мальчика внутрь ладьи, где располагались лежаки, Юрий Данилович. - Иди к себе, отдохни.
  Поминутно оглядываясь на него, тверской княжич медленно, волоча ноги, как столетний старец, пошел вдоль борта. Князь Юрий подозвал Кавгадыя.
  -Посмотри на него!
  Татарин презрительно проводил глазами удаляющуюся фигурку юноши, сплюнул себе под ноги.
  -Зачем смотреть!? Дерьмо мальчишка! Хуже девки!
  -Да я не о том! - с досадой остановил его Юрий Данилович. - Вот думаю женить его на моей дочери, Соньке. А?
  Кавгадый хмыкнул.
  -Жени. Будет у тебя две девки!
  -Ветер крепчает, - заметил Юрий Данилович чуть погодя.
  Помолчал. Потом вновь заговорил.
  -Этим же летом пойду на Тверь!
  -У меня на это приказа нет, - сказал Кавгадый, ковыряясь в зубах.- Больше ты меня так не подставишь, как с князем Михаилом. Итак еле ноги от разборки у хана унес.
  -Да ладно тебе!
  Юрий Данилович с наслаждением подставил лицо слабому весеннему солнцу. Ветер рвал расстегнутый ворот нарядной ферязи. Он просунул ягодку-пуговицу в петлю и засмеялся. После смерти князя Михаила его не покидало хорошее настроение.
  Князя позвали к столу. Там, усадив возле себя смущенного таким вниманием Константина, Юрий Данилович продолжал прерванный на борту разговор.
  -Как вернусь в Москву, сразу же соберу войско и осажу Тверь. В мае или в июне. Слышь, Костя?
  Тверской княжич нервно сглотнул воду, которую тянул из высокого бокала вместо вина и, закашлявшись, чуть не подавился.
  -Да что ж ты такой травмоопасный то, - Юрий Данилович радушно постучал Константина по спине, сам, меж тем, продолжая развивать свои планы: - Первым делом шеи сверну двум твоим вздорным братцам, Мите и Саше. Они же меня великим князем так просто не признают, полезут драться, поди, права качать, чего-то там доказывать. Ну, а я им норов то ваш горячий тверской укорочу. И тогда княгиня Анна сама быстренько прибежит на Москву кланяться. А?
  Кавгадый с полным ртом что-то нечленораздельно промычал, а у Кости нервно задергалось левое веко.
  -Колокол Тверской со Спасского собора - сниму! - ковыряя в зубах, проговорил Юрий Данилович. - На Москве поставлю. А то величия у стольного града маловато. Но ничего, это дело наживное. В Твери много кое-чего имеется, а не хватит, так я и у Ивана Рязанского попрошу. Я не гордый.
  Кавгадый рыгнул и, вытирая лоснившиеся от жира ладони о край скатерти, коротко добавил:
  -А сам город - в огонь!
  Костя пугливо посмотрел на Юрия Даниловича.
  -Зачем же так! - сверкнул очами великий князь.- Тверь жечь ни к чему! Разве что пограбить как следует для острастки. Тебя, Костя, князем в Твери поставим.
  -Не надо! - чуть слышно прошептал тверской княжич.
  -Тю на тебя! Почему? - удивился Юрий Данилович. - Все же отцовый стол. Был бы князь Михайло жив...
  Широко перекрестившись, Какгадый оскалил в улыбке широкие острые желтоватые зубы. Константин, как зачарованный, посмотрел ему в рот, словно в пасть к волку.
  -... не одобрил бы! - закончил Юрий Данилович. - Да тебя никак укачало?
  Константина вырвало прямо на стол.
  -Ну, ты иди, иди, подыши свежим воздухом.
  Юрий Данилович приподнял тверского княжича из-за стола, вытащил его оттуда почти за шкирку, как котенка, затем помог ему добраться до борта корабля. Вернувшись, сел на свое место за столом, поморщился.
  -Всю закуску изгадил, змееныш!
  -Ешь! - предложил Кавгадый, протягивая князю кусок зажаренного барашка. - Этого не тронул!
  Юрий Данилович брезгливо выкинул кусок мяса, побывавший в руках Кавгадыя, через раскрытую дверь кабины прямо за борт, в реку.
  -Тебе б все жрать...
  -Не хочешь жрать, - Кавгадый прожевал кусок барашка и запил его вином, - тогда пей! Пей! - он протянул кувшин с вином князю Юрию. - Чем ты недоволен? Кавгадый сказал - Кавгадый сделал! Ты - жив, а коназ Михайло - вот он, в колоде домой едет. Отбегался дружок. А то, ишь ты - татарскую конницу побеждать! Кем он себя возомнил? Ханом Батыем, что ли?
  Кавгадый икнул.
  Князь Юрий Данилович вышел из кабины и отошел к борту.
  -А про то, - молвил он нескоро, - про то, что ты Кончаку отравил, не дознаются тверские щенки?
  -Что ты! - клятвенно заверил его Кавгадый. - Все свидетели в могиле, все до одного!
  -А та девка татарская? Что при Кончаке была?
  -Фатима?
  Татарин пьяно мелко-мелко засмеялся-затрясся тучным телом:
  -Она, того, от любви к тверскому богатуру...
  Он сделал жест, затягивая на своей шее воображаемую петлю.
  - На шнурке шелковом повесилась. Не любил он татарок, и все тут.
  -А лекарь, лекарь, что? - нетерпеливо допытывался Юрий Данилович.
  -Лекарь то? Ахмак! Животом, говорит, маялась. Не пошли ей грибочки... Он бы еще про капусту квашеную эту вашу вспомнил!
  Кавгадый вновь привалился к плечу Юрия Даниловича и захохотал.
  -А если пытает его как следует молодой князь Дмитрий Тверской? - зло сбросил его руку со своего плеча Юрий Данилович. - Что тогда?
  -Тогда, - Кавгадый уронил голову на плечо, привалился к бортику стенки ладьи, и с пьяной откровенностью добавил: - Тогда плохо будет. Мне. И тебе.
  -Пес! - Юрий Московский в сердцах пнул его ногой. - А Узбек? Что скажет Узбек?
  Что-то неразборчиво залопотав, татарин сполз на пол, поворочался, устраиваясь поудобнее на жестком полу, и в следующую минуту уже захрапел. Юрий Данилович с досадой похлестал его по щекам, пытаясь добиться ответа. Кавгадый помычал, но не проснулся.
  -Мразь!
  Московский князь вышел на корму.
  Спиной к нему стоял Константин. Любовался непрерывно меняющимися картинами волжской природы: лесами, утопающими в зелени трав, от которых шел густой смолистый дух; заливными лугами, колышущимися, подобно морям, спелыми колосьями трав; дикими обрывистыми берегами с сетками ласточкиных гнезд под кручами. За бортом плескалась вода. В прозрачной синеве сновали рыбы. Княжич настолько увлекся созерцанием природы, что не заметил приближения Юрия Даниловича.
  Лишь когда тот положил ему руку на плечо, юноша чисто инстинктивно отшатнулся от него.
  -Что ты, Костя! Это же я! - добродушно пробасил Юрий Данилович.
  Константин оглянулся и робко посмотрел ему в лицо.
  -Красиво! - тихонько молвил он.
  Юрий услышал. Усмехнувшись, погладил тверского княжича по голове, как ребенка.
  -Хорошо! - подтвердил, улыбаясь. - Воздух! Воздух-то такой! Лето будет жаркое.
  Костя смолчал.
  -Вот приедем на Москву, - продолжал Юрий Данилович, - дочь свою за тебя отдам. А? Чего молчишь, глупыш? Я же как отец тебе нынче. Михайло, покойный, небось, уже думал тебя женить?
  -Нет, - тихо отвечал Константин. - Он только Мите и Саше свадебные договоры справил.
  -Значит, не успел еще. А я вот женю! Что бы не говорили как о тате лесном о князе московском. Любимую дочь за тебя отдам. И в Тверь отпущу! - словно отгадывая потаенные думы княжича, вкрадчиво продолжал он. - Дома и свадебку путем сыграете, но сначала венчаетесь у меня в Москве. А?
  -Хорошо, - негромко согласился Константин, не отрывая глаз от необозримых волжских просторов, распрямляя плечи, и, кажется, в первый раз за все это длинное путешествие из Орды, глубоко, всей грудью вздохнул.
  -Ты у меня еще князем тверским будешь! - продолжал нашептывать ему Юрий.
  
  
  
  Москва, Московское княжество,
  земли Северо-Восточной Руси, конец 1319 года
  
  
  -И кто же у нас невеста нового тверского князя Дмитрия? - вкрадчиво спросил Иван Данилович Калита, брат Юрия, когда, после его прибытия в Москву, братья пировали дома, в родных княжеских покоях, когда-то любовно отстроенных их отцом, князем Даниилом Александровичем.
  -Литовка! - вскричал Юрий Данилович, чуть не расплескивая вино из своего кубка. - Вот он, план князя Михаила! Обоих своих старших сынов хотел на чужих княжнах женить! И каких! Старшего - на дочери великого литовского князя Гедемина, который уже открыто именует себя князем всей Литвы и Руси. Среднего - на дочери Юрия Галицкого, короля Руси, тоже нашего врага. Тех, которые готовят католическую унию и хотят втянуть ее наших удельников, чтобы потом Папа нашими руками мог воевать с Ордой!
  -Дмитрий женится на дочери великого литовского князя? Это очень интересно! - Иван Данилович задумчиво прищурил глаза. - Значит, Гедемин ищет поддержки Твери, чтобы усилить свое влияние на Новгород и Псков. Он уже начал захват части славянских земель на западе и юге Руси. Князь Михайло, тот, кто мог реально остановить его, лежит в сырой земле. Все благодаря тебе, идиот! Его сыновья совсем мальчишки. Старшему - двадцать, второй - его погодок, если не ошибаюсь. Какая из дочерей Гедемина сговорена в Тверь?
  -Кажется, Янина, - тихо сказал Афанасий Данилович, также присутствующий при застолье.
  - Но до меня дошли слухи, что в начале этого года Янина умерла от горячки? - поднял брови Иван Данилович. - Стало быть, у Гедимина проблема. Других свободных девчушек у него не имеется.
  -Он отдает тверскому князю свою любимицу, Марию, - все также тихо сказал княжич Афанасий, недавно вернувшийся в Москву из Новгорода, в котором все всегда все обо всем знали.
  Князь Иван Данилович широко раскрыл глаза.
  -Янтарную фею? Эту умненькую малышку, которой было даже разрешено присутствовать на военных советах отца? Я бы и сам не отказался от такой невесты!
  -Она еще и красавица, Ванька! - хлопнул брата по плечу Юрий - Золотоволосая, с золотыми глазами. И дерзкая, как уличный мальчишка!
  -Ты-то откуда знаешь? - с удивлением посмотрел на него Иван Данилович.
  -Имел, так сказать, честь встретиться с ней в Сарае, - хохотнул Юрий. - И, знаешь, что? На ее хорошенькой шейке болталась цепь с личной пайцзой хана Узбека! Во как! Ни больше, ни меньше!
  -Даже так, - задумчиво пробормотал Иван Данилович. - Хотелось бы мне посмотреть на эту девушку.
  -Посмотришь. Пригласят тебя на свадьбы тверских щенков, и посмотришь.
  Юрий Данилович прищурил глаза, о чем-то размышляя.
  -Значит, Гедемин поставил на Тверь? - наконец, недовольно протянул он. - А зря! Отдал бы мне в жены свою янтарную фею с острым язычком, мы бы с ним такую унию заключили, что у нас бы не только Новгород и Псков зачесались! Ни от Твери, ни от Чернигова со Смоленском ни черта бы не осталось! Так нет! Рылом не вышли! Вот уж, действительно, проклятые Рогволожьи внуки! Слушай! - внезапно оживился он. - У меня родилась замечательная идея! Давай перехватим обоз с тверскими невестами, а? Мне нужна только литвинка! Я сам на ней женюсь!
  -Это не очень хорошая идея, - мягко сказал Иван Данилович. - Что ты скажешь потом хану Узбеку?
  -Что сослужил ему хорошую службу! - захохотал Юрий. - Что теперь у него в родственниках через меня еще и великий князь Гедемин! Ты не прав, Ванька, это замечательная идея!
  -Не думаю, что она понравится князю Гедемину, - покачал головой Иван Данилович. - Ни Узбеку, ни нам сейчас не нужны столкновения с объединенными силами Твери и Литвы. Женись на ком-нибудь другом, если тебе приспичило. Оставь литвинку в покое.
  -Да и не по-божески это! - подал голос Афанасий Данилович.
  От звука его голоса Юрий Данилович скривился, как от зубной боли, но промолчал.
  
  
  
  

Глава 4. Путешествие в Тверь

  
  
  
  Князь Михаил Ярославич завещал сыновьям Тверь в нераздельное владение. Это означало, что старший сын, Дмитрий, отныне получал всю власть и все тверские земли в единоличное управление. Таким образом, после смерти отца, двадцатилетний Дмитрий стал новым тверским князем.
  
  По совету опытных тверских бояр весной 1320 года, обуздав свой темперамент, Дмитрий отправил в Москву мирное посольство с братом Александром во главе. Новый великий князь тверской признавал Юрия Данииловича великим князем владимирским и просил вернуть Твери тело его отца, покойного тверского князя Михаила Ярославича, похороненное в московском Спасском монастыре.
  
  Князь Юрий Данилович благосклонно выслушал тверских послов, мир заключил, но вместо гроба Михаила Тверского предложил вернуть Твери захваченного в Орде княжича Константина Михайловича, третьего сына покойного Михаила Тверского, да не одного, а с молодой женой, дочерью Юрия Софьей. Поспешно обвенчанные отцом по приезду в Москву, молодые сиротливо сидели в Костроме. Зная, что в Твери готовятся свадьбы Дмитрия и Александра, браки которых тщательно подготовил, но не успел при своей жизни совершить Михаил Тверской, Юрий посоветовал им отметить вместе со своими свадьбами венчание Константина.
  
  Так как князь Дмитрий и его бояре предвидели такой поворот дела, тверской посол четко знал ответ на подобное предложение. От молодой пары князь Александр отказался, заявив, что подобные вопросы решать не уполномочен, но, тем не менее, согласился передать это предложение тверскому князю.
  
  
  Великое Княжество Литовское,
  конец 1319 года
  
  
  Мария добралась до Литвы только осенью 1319 года. Князь Гедемин крепко сжал ее в объятьях, заглянул в усталые золотистые глаза, заметил поверх платья, через расстегнутый теплый плащ-опашень золотую цепь с пайцзой Узбека и вопросительно посмотрел на дочь.
  -Он мне ее подарил. Как охранную грамоту. Мне лично, - слабо усмехнулась усталая Мария.
  -Умница, - похвалил великий литовский князь. - Так бы тебе и с женихом договориться легко было. Впрочем, князь Дмитрий по всем отзывам, которые я о нем слышал, очень разумный молодой человек. Да и мою дочь не посмеет обидеть!
  -Если обидит - войной пойдешь и отберешь, как Мстислав Удалой свою дочь у мужа отобрал? - поддела его Мария.
  -И пойду! - согласился Гедемин.
  Затем, отстранив Марию от себя на расстояние вытянутых рук, которыми он придерживал ее за плечи, литовский князь тихо и внушительно сказал, глядя прямо в глаза своей дочери:
  -При малейшей угрозе для себя лично, бросай все и приезжай в Литву! Я всегда смогу тебя защитить. Тебя и твоего мужа, если понадобиться.
  -Спасибо, батюшка, - тихо отвечала растроганная его словами Мария. - Надеюсь, этого не понадобится.
  -Для твоего отъезда в Тверь все готово, - вздохнув, сказал князь Гедемин. - Тверичи уже справлялись, когда ты выезжать собираешься. Мы тут с князем Андреем Юрьевичем, братом Анастасии, невесты Александра Тверского, договорились, что вы с ней встретитесь в Смоленске, и оттуда вместе поедете. Так безопаснее будет. Анастасия уже в пути. Если мы хотим вовремя появиться в Смоленск, у тебя остается неделя до отъезда. Успеешь проститься с матерью и с братьями-сестрами. Альгис на днях появится в Троках, а Кейстут здесь. Больше ты ни с кем и не ладила, не так ли?
  -А матушка?
  -И она, конечно, - рассеянно сказал Гедемин, думая о чем-то своем.
  Время отъезда подошло как-то неожиданно быстро.
  -Прощай, моя янтарная фея! - на прощанье обнял дочь явно расстроенный ее отъездом князь Гедемин. - Не поминай лихом! Пиши при каждой оказии. И помни, что я тебе говорил. Свое слово я сдержу.
  Мария прижалась щекой к жесткому воротнику его полушубка из выделанной кожи волка, и, закрыв глаза, в последний раз вдохнула такой знакомый и родной запах отца.
  -Возвращайся в Литву, янтарная фея! - лукаво прошептал ей на ухо старший брат, Кейстут, самый верный рыцарь Литвы из всех сыновей отца, с которым они вместе ходили на уроки к жрецам криве-кривейто. - Нам нужна легендарная сестра основателей государства, литовская царевна Лыбедь! Помни, мы, его дети, должны закончить создание королевства, которое завоюет отец!
  -Кей! Альгис! Вы мои самые лучшие друзья, - обнимая братьев за плечи, прошептала, глотая слезы, Мария. - Я буду по вас скучать!
  -Никаких слез! - подчеркнуто сурово сказал князь Гедемин, присоединяясь к их объятьям. - Ты - литвинка! Дочь Гедемина! Мы не плачем, мы сражаемся до конца и умираем с мечом в руках, улыбаясь смерти. На прощание я хочу видеть твою улыбку, а не твои слезы, моя храбрая янтарная фея!
  Мария улыбнулась сквозь слезы.
  
  
  Границы Тверского княжества,
  Северо-Восточная Русь, начало 1320 года
  
  
  Кейстут и Альгис с дружиной сопровождали Марию и обоз с ее приданым до Смоленска. В Смоленске они благополучно встретились с людьми князя Андрея Юрьевича, короля Волынской Руси, которые были отправлены для сопровождения его сестры Анастасии в Тверь. Соединив силы, но потеряв в лице предводителей двух старших сыновей князя Гедемина, которые должны были возвратиться в Литву, обоз с невестами и их добром неспеша покатил по дороге на Ржев.
  Княжна Анастасия Юрьевна оказалась хорошенькой веселой блондинкой, веселой и смешливой, белокожей и светлоглазой. Кроме того, она была невероятно болтлива, причем все время говорила о своем женихе, князе Александре. У Марии хватило терпения выдержать ее болтовню и тесноту возка три дня. На четвертый день она переоделась в мужскую одежду княжеского дружинника и продолжала путешествие верхом, вместе с людьми своего отца.
  На подходах к границам Тверского княжества, сразу после того, как они проехали Ржев, на обоз невест неожиданно напала большая банда вооруженных чем попало крестьян. Мария обороняла обоз, сражаясь рядом с дружинниками своего отца. Крестьянам удалось перевернуть несколько возов с приданым Анастасии, в том числе сам возок галицкой принцессы. Анастасия кричала и ругалась так, что у Марии закладывало уши от ее визга. На стороне крестьян оказались преимущество их численности и неожиданного нападения, но дружинники князей были лучше вооружены и обучены, так что шансов победить и захватить обоз, у них не было. Когда лидеры крестьян осознали это и заколебались, собираясь отступать, на помощь охране принцесс пришел небольшой конный отряд тверских дружинников, появившийся словно ниоткуда.
  Испуганные появлением нового противника, крестьяне бросились врассыпную, как зайцы.
  -Кто вы такие? - закричал предводитель обоза невест, галицкий сотник по прозвищу Чеботарь, обращаясь к дружинникам.
  -Мы тверские! - весело крикнул ему в ответ один из них, молодой парень в богатой одежде, с непокрытой головой, красивый и светловолосый. - Люди князей Дмитрия и Александра. Посланы встречать невест!
  -Ну, и слава богу! - проворчал Чеботарь. - Вовремя вы появились! Нам лишние руки не помешают. Там несколько возков перевернулось. Надо бы поднять.
  Тверские дружинники один за другим начали спешиваться возле опрокинутых возков, из одного из которых слышались крики принцессы Анастасии.
  -Что это? - спросил у Марии, которая спешилась вместе со всеми остальными, высокий молодой тверской дружинник с темно-фиалковыми глазами.
  -Не что, а кто, - пробормотала Мария. - Это галицкая принцесса, невеста одного из ваших князей. Она уже давно кричит, как бы не охрипла.
  Темноглазый дружинник неожиданно улыбнулся словам Марии.
  -Обрезайте поводья лошадей! - распорядился он, и тверичи забегали вокруг испуганных хрипящих коней, запутавшихся в брошенных кучерами поводьях.
  Почти не переваливаясь на рыхлом весеннем снегу, темноглазый дружинник ловко обошел людей князя Галицкого, сгрудившихся возле возка, а затем сделал неожиданное, повергнув Марию в недоумение по поводу того, какой же силой должен обладать этот молодой, худощавый на вид человек. Взявшись за полозья перевернувшегося возка, он резким сильным движением потянул их вниз, и тянул до тех пор, пока возок не встал на место, подскочив на полозьях. Голос находившейся внутри Анастасии смолк от неожиданной перемены позиции возка.
  Затем тверской дружинник приоткрыл полог возка и, обращаясь к затихшей внутри девушке, спросил:
  -Вам нужна помощь, княжна?
  Белокурая головка Анастасии тут же высунулась из-под полога возка.
  -Благодарю вас, - она посмотрела на дружинника, который вежливо улыбнулся ей в знак приветствия, затем покраснела и сдавленным голосом добавила, узнав в нем молодого тверского князя, которого ей совсем недавно пришлось мельком увидеть в доме своего брата. - Благодарю вас, князь Дмитрий, я в полном порядке.
  -Ну, тогда я поручаю вас заботам моего брата, вашего жениха, - усмехнулся тверич, делая знак приблизиться молодому светловолосому дружиннику в богатой одежде, который давеча переговаривался с Чеботарем.
  -Эй, парень! - сразу после того, как князь Александр был так неформально представлен своей невесте, неожиданно обратился к Марии этот странный дружинник, оказавшийся самим тверским князем. - Иди, поможешь мне с другими возками. Ты чей, галицкий или литовский?
  -Я литвин! - гордо сказала Мария, вызвав легкую усмешку на лице тверского князя.
  -Ну, литвин, так литвин, - легко согласился Дмитрий, и тут же спросил: - А где ваша принцесса? Судя по весу, в возке галицкой княжны ее не было. И криков ее не слышно. Смотрите, покалечите мне невесту - накажу.
  -Наша княжна не кричит и не ждет помощи от остальных, ни от дружинников, ни от ее жениха, - с досадой сказала Мария, думая, как же ей выпутаться из создавшегося положения. - Она сама себя спасает. Уверяю вас, с ней все в порядке.
  -Да? - на лице тверича промелькнуло ироничное выражение. - Ну, если невесте помощь не нужна, тогда пошли спасать приданое, пока его совсем не затоптали кони и дружинники.
  Следующие полтора часа Мария, которую по непонятной причине выбрал себе в напарники тверской князь, выбиваясь из сил, помогала ему ставить на колею перевернутые возки, проверять их содержимое, и даже, по поручению князя, сверять его с нашедшейся у Чеботаря описью имущества.
  -Ну, все, кажется, закончили, - наконец, проверив последний возок обоза, почти весело сказал тверской князь, снова почему-то обращаясь к Марии.
  Мария почти с ненавистью посмотрела в его красивое лицо, чуть зарумянившееся от работы на легком морозце. Сама она была мокрая, как мышь, и усталая, словно это она сама, а не князь, ворочала возками. Несмотря на это, ее лицо оставалось все таким же бледным, яркими пятнами на нем выделялись лишь ее алые, обветренные от мороза губы, и золотые, потемневшие от усталости глаза.
  -Да ты, кажется, совсем сомлел, парень, - заметив ее бледность и внимательно присматриваясь к ней, сказал князь. - Извини, не подумал, что ты еще совсем ребенок.
  'На себя посмотри! Папочка заботливый нашелся, на мою голову!' - хотела было сказать Мария, но в последний момент удержалась.
  -За тобой, княже, и матерым дружинникам угнаться сложно! - с неудовольствием проворчал один из тверских дружинников, возрастом старше всех остальных, которым было от двадцати до тридцати лет.
  -Тверь уже совсем рядом, - сказал князь. - Засветло доберемся.
  -Тебе, князь, надо бы остановиться в ближайшем селе, да привести людей в порядок! - не сдавался старший боярин, к которому Мария испытала признательность за его слова. - У тебя не военный отряд, а княжны-невесты, да пол обоза баб, их сопровождения, на руках! Им надо переодеться, умыться, да оправиться от потрясения, а ты их гонишь в галоп, как в поход не врага.
  -Хорошо, Акинфич, ты прав! - засмеявшись, поднял руки вверх, сдаваясь, тверской князь. - Остановимся в твоем селе. Что там у нас рядом? Старицы?
  -А ты, парень, - темно-фиалковыеглаза Дмитрия на миг остановились на лице Марии. - Держись ко мне ближе. Ты мне понравился. Если не захочешь возвратиться назад в Литву, я возьму тебя к себе в дружину. Как зовут то тебя?
  -Дзинтарс, - сказала Мария чистую правду, про себя моля бога о том, чтобы он от нее отвязался.
  Но он не отвязался. Справедливости ради, надо сказать, что он заботился о своих людях, не могла не заметить Мария. Всех, кто занимался откапыванием обоза принцесс, по прибытии в ближайшую деревеньку под названием Старицы, обеспечили сухой одеждой и угостили крепкой русской самогонкой. У Марии чуть глаза не полезли на лоб, когда она хлебнула это народное варево. В то время, как дружинники переодевались в горнице, которую предоставила для них любезная жена старосты деревни, Мария с хмурым недовольством смотрела на чистую суконную рубаху и штаны, которые предложили ей, как и всем остальным. Дружинники: крепкие коренастые тверичи, более тонкокостные галичане и высокие литвины, - перебрасывались шутками, переодеваясь, и выходили из горницы. Один из литвинов из свиты отца, который был в курсе о переодеваниях Марии, приблизившись к ней, извиняющимся тоном шепнул:
  -Подождите еще немного, княжна. Если вы хотите сохранить ваше инкогнито. Когда все уйдут, вы переоденетесь, я посторожу вас. А потом отведу в комнаты княжон, Анастасия уже спрашивала о вас. Да и князья интересовались, почему не могут застать вас на месте.
  Мария кивнула и стала ждать.
  После того, как последний дружинник скрылся за дверью, преданный литвин кивнул ей и тоже выскользнул в коридор, став за дверью. Мария торопливо расстегнула ворот намокшей рубашки, развязала кушак, стягивающий ее стан, и сняла с головы шапку, чтобы стянуть через голову мокрую холодную рубашку. Она дрожала от холода, заледеневшие от мороза, пальцы не слушались ее. Освобожденные от шапки и сетки длинные густые волосы золотистым покрывалом окутали ее плечи, мешая движениям и прилипая к мокрой коже. Чертыхаясь, она пыталась воевать одновременно с мокрой рубашкой, которая не желала сниматься, и с непослушными волосами, которые оказывались прилипшими к шее, рукам, лицу, и назойливо залепляли глаза.
  В этот момент за дверью послышались шаги, голос литвина, пытавшегося говорить с кем-то, кто ответил одной рубленой фразой и, несмотря на возражения литвина, вошел в горницу, толкнув тяжелую дверь.
  Мария опустила поднятые над головой руки, оправила мокрую рубаху и постаралась пригладить взъерошенные волосы. Она ожидала, что пришедший будет одним из дружинников, забывшим что-то в горнице. Но, подняв голову, она встретила изумленный взгляд темно-фиалковых глаз тверского князя. Приоткрыв рот от удивления, как мальчишка, Дмитрий смотрел на прекрасное видение - золотоволосую красивую девушку в мужской одежде, по которой он узнал того самого паренька, который давеча помогал ему выправлять возки и считать невестино приданое. Это девушка могла быть кем угодно, но по тому, как она гордо и независимо вскинула голову, узнав его сейчас, он вдруг понял, что она и есть та самая неуловимая литовская княжна, дочь Гедемина, которую он искал все утро. Его невеста. Теперь, глядя на нее, он недоумевал, как он мог не распознать в этом на вид хрупком подростке девушку: ее бледное лицо было слишком утонченно и красиво, чтобы принадлежать юноше; золотистые, в тон волосам, глаза слишком большими и девичьими; так же как ее тонкая и нежная кожа, и великолепные, словно пронизанные солнцем волосы цвета расплавленного червонного золота.
  -Княжна?! - несколько растерянно сказал он, не сознавая, что его голос прозвучал высокомерно.
  -Да зайдите же, наконец! - также несколько грубее от испуга, чем намеревалась, сказала Мария. - И закройте дверь. Раз уж вы меня узнали, может быть, ыы поможете мне снять эту несносную рубаху?
  Ясные золотистые глаза с несколько пристыженным выражением уставились прямо в глаза князя Дмитрия. Дмитрий невольно сглотнул, осознав, о чем она просила, представив, что сейчас он коснется этой прекрасной девушки, ощутит прикосновение ее шелковистых волос и ее нежной кожи. Вместе с тем в нем внезапно вспыхнул гнев на нее за то, что в горницу вместо него мог войти кто-то другой, кому он также могла предложить помочь ей стянуть рубаху.
  -Ты с ума сошла, княжна! - холоднее, чем намеревался, сказал он. - Что это ты вытворяешь?
  Мария тряхнула золотистыми волосами и так же невежливо, как и он, спросила:
  -Вы поможете или нет? Или мне позвать моего слугу?
  -Того парня, который стоит за дверью? - изогнув бровь, спросил Дмитрий.
  -Он служит моему отцу и мне с детства! - вызывающим тоном ответила Мария. - Делает то, что его просят, и не задает глупых вопросов. Так вы поможете или мне и дальше мерзнуть?
  Она неожиданно чихнула, и это несколько разрядило обстановку.
  Дмитрий молча подошел к ней и помог ей стянуть намокшую грубую рубашку воина-дружинника, под которой оказалась тонкая хлопковая нижняя рубашка. Мария почувствовала прикосновение его теплых крепких пальцев к своей холодной коже.
  -Тебе нужно снять и нижнюю рубашку, княжна - не узнавая своего голоса, сказал князь. - Она тоже мокрая. Ты простудишься.
  -Она сухая, - сквозь зубы процедила Мария, хватая сменную рубаху с лавки, на которую она ее предварительно положила.
  Князь Дмитрий, скрывая непонятное волнение, вызванное прикосновениями к ее шелковистой коже и пахнувшими травами волосам, сложив на груди руки, наблюдал за ее лихорадочными движениями. Он уже пришел в себя от первого изумления поступком этой необыкновенной литовской княжны. Его настроение стремительно исправлялось.
  -Вот уж не думал, что литовская принцесса явится в Тверь, наряженная мальчиком! - насмешливо сказал он, глядя на тоненькую золотоволосую девушку, которая выглядела растерянной, наверное, потому, что ей нужно было сменить и нижнюю часть своего наряда. И теперь она, судя по всему, раздумывала о том, как бы сделать это, избегая того, чтобы грубо выставить за дверь тверского князя.
  -Во-первых, мы были еще далеко от Твери, когда на нас напали, - отвечала Мария, поднимая на него глаза и откладывая в сторону сменные штаны наряда дружинника. Не переодеваться же, в самом деле, при князе! Несмотря на то, что он ее жених.
  -Во-вторых, в одежде дружинника и с оружием в руках, которым, не сомневайтесь, я умею владеть, у меня был больший шанс выжить, чем у той же Анастасии. И, в-третьих, прежде чем бросать камень в меня, посмотрите на себя, дорогой тверской принц. Самому, значит, можно болтаться по дорогам в костюме простого дружинника, а мне - нельзя!
  -Это моя земля! - только и нашелся, что ответить князь Дмитрий, удивленный неожиданным отпором, который дала ему княжна.
  -Вот и следили бы за ней лучше! - огрызнулась уставшая Мария. - Хорош тверской князь! Разбойники у него на больших дорогах шастают!
  Мария тут же пожалела о своих последних словах. Молодой князь плотно сжал губы, чтобы не ответить ей резкостью. Она заметила, как ноздри его тонкого породистого носа затрепетали от сдерживаемого гнева, вызванного ее словами.
  В следующую минуту он вышел из горницы, чуть не задев головой о низкую притолоку. Мария села на лавку и глубоко вздохнула. Мокрая от снега нижняя рубашка и плотные штаны прилипли к телу, вызывая озноб.
  Через несколько минут дверь в горницу без предупреждения и даже стука отворилась, вошел князь Дмитрий с ворохом женской одежды в руках, ее одежды, отметила Мария, мельком взглянув на принесенное им платье.
  -Переодевайся, княжна. Не то совсем замерзнешь и будешь хлюпать носом на свадьбе.
  Его голос звучал подозрительно дружелюбно.
  Мария подняла голову и сквозь пряди своих густых золотистых волос посмотрела ему в лицо. Тверской князь краешком губ, словно неохотно, улыбнулся ей.
  -Я принес тебе твою одежду. У тебя больше нет причин рядиться в дружинника, чтобы обезопасить себя в пути. Дальше ты и Анастасия продолжите свое путешествие в Тверь под моей личной охраной. Я приношу свои извинения за дороги, которые в моем княжестве почему-то кишат разбойниками только в том месте, где должен был проехать обоз с невестами тверских князей. В любом случае, сегодня мы уже никуда не поедем. Уже поздно, да и отдохнуть вам с Анастасией надо.
  Только когда хлопнула закрывшаяся за ним дверь, Мария расслабилась, и начала быстро переодеваться в свою одежду.
  
  На следующий день, когда Мария, одетая в наряд литовской княжны, вышла из дома городского старосты вместе с Анастасией, готовая сесть в приготовленный для них возок, чтобы ехать в Тверь, не только вся тверская дружина, пришедшая с князьями, но и оба тверских князя смотрели на нее во все глаза. Во взгляде Александра Мария увидела неприкрытое восхищение, в то время как во взгляде ее жениха было какое-то мрачное удовлетворение.
  -Ты на него не сердись, сестренка! - шепнул украдкой Марии при случае, когда их процессия уже двинулась в путь, веселый князь Александр. - Митя расстроен.
  -Я все понимаю, - также тихо отвечала Мария, глядя в спину старшего тверского князя, который за несколько верст пути ни разу не обернулся в сторону возка невест. - Я слышала, что Юрий Данилович, наконец, согласился вернуть вам тело вашего покойного отца?
  -Да, мы уже его и похоронить успели, совсем недавно, правда, - князь Александр удивленно и несколько недоверчиво посмотрел на нее, словно не ожидая от такой красивой девушки подобной осведомленности.
  -А тут еще и невесты на вашу голову, - понимающе посетовала Мария.
  -Я не жалею! - подмигнул ей веселый разговорчивый тверской княжич. - Не только у меня самого невеста пригожая, но и сестренка будет еще краше!
  Мария невольно улыбнулась его заразительному веселью. И немедленно поймала странный взгляд обернувшегося в этот момент тверского князя.
  -Александр!
  Она вытянула руку из возка, чтобы привлечь внимание княжича, который, отвернувшись от нее, уже весело переговаривался со смущенной Анастасией.
  -Да? - тут же обернулся к ней тот.
  -Скажи своему брату, что я хочу с ним поговорить. При первой же остановке.
  -Ты уверена, сестренка? - поднял бровь веселый княжич, становясь серьезным. - Митя, он, того, бывает немного резок. Вчера он был жутко недоволен, узнав про нападение на вас под Ржевом, весь вечер был хмурым, как бирюк. Что-то там с литовским пареньком случилось, с которым он вчера работал, выправляя возки. Сбежал, что ли, я не понял. Сегодня он уже отошел, но ты все равно с ним осторожнее. Себе, знаешь ли, дороже.
  Мария грустно усмехнулась.
  -Не буду нарываться, обещаю.
  -Ты такая необыкновенная, княжна! И такая красивая, - непоследовательно сказал князь Александр, прежде чем отъехать вперед, вслед за братом, чтобы передать ему просьбу Марии.
  На первом же привале, выйдя из возка, чтобы размять ноги, Мария увидела князя Дмитрия, легко спрыгнувшего с коня, бросив поводья мальчику-конюшему. Князь ее тоже заметил, некоторое время смотрел на нее, словно раздумывая, подходить к ней или нет, а затем все-таки неторопливо пошел ей навстречу.
  -О чем ты хотела говорить со мной, княжна? - несколько холодновато спросил он.
  Мария посмотрела на него с таким же сомнением, с каким он смотрел на нее. Он был без шапки, темные длинные волнистые волосы свободно спускались ему до плеч, темно-фиалковые глаза прикрыты ресницами, словно готовы к обороне.
  -Дай мне руку, князь, - наконец, преодолев себя, сказала Мария немного охрипшим от волнения голосом, сознавая, что сейчас ей придется выслушать несколько весьма неприятных вопросов от Дмитрия.
  Дмитрий безмолвно протянул Марии свою крепкую узкую ладонь с длинными пальцами потомственного принца крови.
  Мария запустила руку в карман своего дорожного плаща, выудила из него тяжелый перстень-печатку с гербом тверских князей и, не произнеся ни слова, вложила его в руку князя, заставив сжать предмет в ладони.
  Раскрыв ладонь, тверской князь в необыкновенном изумлении смотрел на лежавший на ней перстень его отца. Он искал это кольцо, символ княжеской тверской династии, уже два долгих года после смерти отца.
  Затем он перевел взгляд на литовскую княжну, сделавшую ему такой неожиданный сказочный подарок. Она казалась такой хрупкой, в белой собольей шубке и шапочке, из-под которой ниспадали на плечи и спину волнистые золотистые волосы, с потемневшими от волнения золотистыми глазами, выделявшимися на немного зарумяненном морозом бледном лице, с чуть виноватым выражением в глубине ее глаз.
  -Откуда у тебя это кольцо? - хрипловато спросил он, когда смог, наконец, заговорить.
  -Мне отдал его твой младший брат, Костя, - тихо сказала Мария, опустив голову. - Просил передать его тебе. Ему удалось спасти это кольцо его отца от Юрия. Оно теперь принадлежит тебе, не так ли?
  -Константин! - только и сказал князь Дмитрий, темнея лицом.
  -Где ты его видела, княжна? - помолчав, приходя в себя, спросил он, поглядев на Марию.
  Мария вздохнула. Ну почему люди не могут не задавать неудобных вопросов! Ведь она вернула ему кольцо! Почему бы просто не поблагодарить, а не устраивать допроса!
  Князь Дмитрий требовательно смотрел на нее, и только потому заметил, как золотые глаза литвинки вдруг сверкнули вызовом.
  -Он отдал мне это кольцо в Орде, в шатре своего отца, вскоре после его смерти, - кротко ответила Мария, пряча выражение своих глаз под густыми ресницами.
  -Что ты делала в Орде, вскоре после смерти моего отца, в шатре моего отца?! - посмотрев на Марию странным взглядом, подчеркнуто спокойно спросил князь Дмитрий.
  -Я была там с разрешения моего отца, князя Гедемина, и по приглашению хана Узбека! - чуть нахмурив брови, видимо недовольная его допросом, глядя на него ясными глазами, отвечала ему эта невероятная литовская княжна.
  Дмитрий не мог опомниться от изумления. Эта девушка была полна сюрпризов, она шокировала и восхищала его одновременно.
  -Узбек пригласил тебя в Орду?! - недоверчиво переспросил ее он.
  -Да! - наконец, вышла из себя Мария. - Что тебя так удивляет, князь? Ему можно приглашать в Сарай всех, кроме меня? Ты ведь тоже был в Орде, не правда ли? По-крайней мере, так мне рассказывал хан, который о тебе весьма высокого мнения.
  -Ты еще с Узбеком и обо мне говорила?! - взорвался, в свою очередь, Дмитрий. - Может быть, и о моем отце?!
  -И о твоем отце, и о твоем брате! - закричала Мария, уже не заботясь о том, что их могут услышать. - И еще о целой куче вещей! Ты хочешь знать про все, о чем мы говорили с ханом, пока я гостила в Орде?
  Князь Дмитрий некоторое время с все тем же странным выражением на лице смотрел на нее, а потом неожиданно развернулся и пошел прочь от нее.
  -Он тебя не прибил только потому, что ты девушка, и его невеста! - шепнул на ухо Марии вездесущий княжич Александр. - А еще, наверное, потому, что ты ему все время даешь отпор. Он к этому не привык. Единственная женщина, к которой он прислушивается, это наша мать.
  Мария слабо улыбнулась. Главное было сделано. Молодой тверской князь, кажется, был готов возненавидеть ее. Да уж, в деле завоевания поклонников ей равных нет.
  
  
  
  

Глава 5. Ночной совет

  
  
  Тверь, Тверское княжество,
  земли Северо-Восточной Руси, 1320 год
  
  
  Подперев рукой подбородок, Мария бездумно смотрела, как внизу во дворе суетилась и бегала княжеская челядь. Лицо ее было бледно, длинные золотистые волосы пушистыми кольцами ниспадали до пояса, свободно вились у висков и над высоким чистым лбом. Тени от стрельчатых, чуть загнутых на концах ресниц лежали на белом мраморе щек. В глубоких, словно озера, темно-золотых глазах мерцало еле уловимое выражение грусти.
  Только вчера днем они с Анастасией Юрьевной, в сопровождении эскорта из двух тверских князей добрались, наконец, до Твери, где несколько дней спустя ей предстояло стать женой тверского князя Дмитрия Михайловича. Вместе с ней в княжеской светлице находилась дочь галицко-волынского князя, короля Руси, Юрия Львовича, Анастасия, предназначенная в жены другому тверичу - князю Александру.
  Накрытая плащом светло-белокурых волос, Анастасия забралась на постель и, обхватив белыми полными руками круглые колени, сидела среди подушек и соболей и заразительно хохотала вместе со своей новой знакомой - тверской боярыней Верой, с которой она успела подружиться накануне. Боярыня была родом из Владимира- Волынского, и вдова покойного князя Михаила Тверского, княгиня Анна Дмитриевна распорядилась, чтобы именно ее приставили приглядывать за невестами.
  Добродушная боярыня как могла развлекала их. Веселая хорошенькая Анастасия понравилась ей сразу. Мария же вызывала у нее странное чувство. Сверкающая, словно золото ее волос и необыкновенного цвета глаза, язычески вызывающая красота литвинки зачаровывала и ошеломляла ее. При этом, литовская княжна была настолько безмятежно спокойна, что впечатлительной боярыне становилось не по себе от отрешенности ее взгляда. Боярыня старательно не смотрела в ее сторону, но взгляд ее помимо воли поминутно обращался к ней. Анастасия заметила это и лукаво посмеивалась над Верой, что еще больше смущало добрую боярыню.
  Невеста княжича Александра была проще, живее, тоже красивая, но какая-то более простая и понятная, чем литовская княжна. Голубоглазая светловолосая Анастасия своим веселым щебетанием сглаживала неловкость первых минут знакомства, она было обаятельна, смешлива, быстро сходилась с людьми. Ей нравилась Тверь, просторный пахнувший свежей древесиной княжеский терем, и даже добрая и неуклюжая боярыня Вера. Она болтала без умолку, как белка.
  Мария молча стояла у окошка, в легком белом летнике, несмотря на то, что в горнице было прохладно.
  Боярыня не удержалась, спросила:
  -Что же ты все молчишь, княжна? Иль не любо тебе у нас? Или не угодили чем?
  Мария с легким удивлением повернулась к ней.
  -Не хочется ни о чем говорить, боярыня. Устала.
  -Даже и про жениха не спросишь? - улыбаясь, подколола ее боярыня.
  -А что мне до жениха? Отец сладил брак и ладно.
  Боярыня в удивлении широко раскрыла глаза. Она еще никогда не видела молодой девушки, так пренебрежительно отзывавшейся о будущем муже, тем более, если этим мужем предстояло стать молодому тверскому князю.
  -Ну, хоть понравился тебе князь Дмитрий? - спросила она.
  Оторвавшись от созерцания внутреннего княжеского двора, княжна обернулась. Взглянула на Веру большими золотистыми глазами, взмахнула длинными темными ресницами, и у боярыни Веры привычно уже ухнуло сердце от странной завораживающей языческой красоты литвинки.
  -Не совсем, - тем временем, уклончиво сказала княжна.
  -Батюшки святы! - ахнула боярыня, всплеснув руками. - Это за что ж ты его, соколика, так?
  -Да я его совсем не знаю, боярыня, может, ошибаюсь, - уголком губ усмехнулась княжна.
  -А я обожаю своего Александра, Сашу, Сашеньку! - высунув голову из-под подбитых соболями одеял, закричала Анастасия. - Он такой такой веселый, такой галантный, такой пригожий, как ясно солнышко!
  Боярыня Вера вновь заулыбалась.
  -Как он хоть выглядит, ты помнишь, егоза?
  -Конечно! - засмеялась Анастасия и, наморщив лоб, сказала: - Такой высокий, на коне!
  -Вот-вот, - устало подтвердила Мария. - Что ты о нем знаешь? Такой высокий, и на коне?
  -Но я все равно его люблю! Он чудесный! - не унималась Анастасия, подмигивая боярыне. - Я нарожаю ему кучу детишек, таких же славных, как он, и назову их всех именами из часослова!
  Мария усмехнулась и снова отвернулась к окну.
  Ей почему-то хотелось плакать.
  Как далеко сейчас отсюда Литва! Как далеко отец, князь Гедемин, сильный, насмешливый, всегда заставлявший ее улыбаться его шуткам.
  В памяти задрожал свет факелов на каменных стенах залы замка. Шелк бархата, берет с царственно белоснежными перьями. Взволнованный, могучий, в полном воинском облачении отец, его глухой надтреснутый голос, нити седины на висках. 'Пойми меня, деточка, я в первую очередь князь, воин, защитник. Защитник земли, понимаешь, родной земли. А Тверь - вот она, рядом. Да что я тебе говорю! Ты же у меня всегда была разумница такая! Милая моя, золотиночка моя ненаглядная, да разве ж я тебе зла желаю! Подумай, милая моя, подумай. Неволить тебя не смогу, сама знаешь. И пойми меня, доченька, не слова бы ни сказал, не просил бы тебя так, не умри Янина. С покойным князем Михайло договор был, слово ему давал, что моя дочь будет за его старшим сыном. Так для земли надобно, и для его земли, и для моей. Да так важно это для меня потому, что младшему своему, Александру, он тоже невесту со значением выбрал - Анастасию, дочку короля Руси, внука Данилы Галицкого. Ты понимаешь, что это значит? Союз западных и русских земель против влияния Орды, и ее главного приспешника - Москвы. Мне нужна Тверь! Не хочу отдавать ее татарам!'
  Грустная улыбка раздвинула губы Марии. Зачем она согласилась? Отец бы не стал принуждать ее. Она сама себя приговорила. Политика, политика, везде одна политика. И династические браки по расчету. Отец был прав. Тверь могла стать потенциальным союзником Литвы. Даже если она будет разрушена и разбита москвичами и Ордой, она будет сопротивляться, это займет время и выиграет Литве несколько десятков лет, чтобы завершить собирание западных и южных русских земель и создания союза против Орды. Все это было четко и понятно Марии уже давно, с тех пор, как князь Гедемин размышлял об этом вслух в присутствии своей малышки-дочери.
  Понятно до тех пор, пока она не встретила этого гордеца, молодого тверича, князя Дмитрия. Высокий, худощавый, с нитью ранней морщинки между бровей. Силен, как все славянские князья. Возок их, перевернувшийся на дороге, одной рукой на снежную колею вернул. Да и с ней говорил почти по-человечески, пока не узнал в ладном подростке, помогавшем вернуть на колею обоз с невестиным добром, саму невесту. Ишь, как его перемкнуло, когда очутившись в тепле избы старосты в близлежащей деревушке, она размотала платок и сняла шапку, из-под которой расплескалось по замерзшей заснеженной одежде золото ее волос. Женоненавистник чертов! Ее батюшка с воинами в битвы пускал, доверял командовать своими людьми, за сына держал. А этот! Ни слова, ни звука, только презрение в глазах. Взмахнул длинными темными, как у девушки, ресницами и все.
  А потом, по дороге, Анастасия, в соболиной шубке и белом пуховом платке, закутанная в тысячи одежек и вся такая нежно-ухоженная, как настоящая принцесса из сказки, улыбалась ему, словно солнышко, он тоже улыбался в ответ, как-то грустно, понимающе. Александр, тот веселый, открытый, пригожий и румяный, как яблочко, совсем еще мальчик. Славный. Он восхищался ею, Марией. Восхищался тем, что она не осталась дрожать в возке, а выскочила наружу, даже стреляла в лихих людей, и попала! А потом помогала подоспевшей дружине братьев выправлять обоз. Разве не такой должна быть настоящая жена воина, княгиня?! Видно не такой. Ее красивый жених был мрачен и сосредоточен. И взгляд его, обращенный к ней, был пуст и холоден, как ночная степь. Ему определенно нужна была невеста-дурочка, которая бы позволила себя убить и освободила его от обязательства жениться.
  -Княжна! - негромко окликнула задумавшуюся Марию обеспокоенная боярышня.
  -Оставь ее, Вера, оставь! - весело заступилась за сестру Анастасия. - Она страдает, что ее заперли в светлице и не дают коня. Дома она целыми днями носилась на конях по лесам. Даже в мужском платье, Вера! Да-да! Дядя Гедемин всегда брал ее с собой на охоту, и ты не поверишь, она стреляет из лука уж никак не хуже ваших князей!
  Боярыня недоверчиво оглядела с ног до головы тонкую, хрупкую фигурку литвинки, замершую у окна, и покачала головой. Та ответила ей усталым взглядом. В глубине ее золотых глаз светилась усталость. Боярыня вдруг вспомнила, что это ни кто иной, как переодетая в мужской костюм Мария помогала охране оборонять возок, а потом вместе с подоспевшим князем Дмитрием, даже не подозревавшим, кто она такая, под его руководством, поднимала и пересчитывала возки с приданым. То-то потом, увидав свою красу ненаглядную, всю засыпанную снегом, взъерошенную как воробей, да с золотой косой по пояса, князь Дмитрий язык от удивления да негодования проглотил. Встретил, называется, свою принцессу.
  Она так задумалась, что едва услышала тихий голос Марии.
  -Вера, можно мне хоть на крыльцо выйти? Тут ведь задохнуться можно!
  -На дворе уже ночь, княжна! - запротестовала боярыня. - Да и мало ли чего.
  -Что, и здесь небезопасно? Тоже лихие люди шалят, как на дорогах тверского княжества? - усмехнулась литвинка.
  -Я не это имела в виду! - поджала губы боярыня. - Иди уж, неугомонная. Только смотри не заблудись в потемках. А то завтра свадьба, вдруг да не найдем.
  -Не бойся, боярыня, к батюшке не убегу!
  -Далеко бежать, девка! - покачала головой Вера. - Тебе бы с женихом сладиться, а не ссориться. У князя Дмитрия доброе сердце. Он тебя не обидит.
  -Накинула бы на себя что! - уже вслед сорвавшейся с места легкой девичьей фигурке, крикнула она.
  Мария не отвечала. Тенью скользнув в полутьме горницы, затем сеней, она, наконец, впервые за долгий день вдохнула пьянящий свежестью ночной воздух. С непривычки закружилась голова. Мария опустилась на ступеньки. Звонко стучала капель, шуршал под ногами быстрых зверьков подтаявший шероховатый снег. Откуда-то несло теплом и запахом конюшни и свежеиспеченного хлеба. Мария закрыла глаза и зажмурилась. Все было как дома.
  Прошел час. Потом другой. Мария с сожалением поднялась и вошла в терем. Половина факелов в коридорах терема были притушены, в полутемных переходах царила тишина. Собственные шаги гулким эхом отзывались у нее в ушах. Вскоре княжна с огорчением должна была признаться себе, что она заблудилась. Впрочем, извиняло ее то, что она это, в принципе, и планировала. Большой княжеский терем казался ей чужим и неприветливым. Она хотела его изучить. Да так, чтобы никто не лез ей под ноги и не наступал на пятки. Он, этот терем, судя по всему, таил много секретов.
  Недолго думая, она двинулась наугад, в расчете наткнуться на кого-либо из челяди, кто могли бы проводить ее в лабиринте княжеского терема к их с Анастасией светлице.
  Но все словно вымерли.
  Мария шла уже по коридорам совсем другого крыла терема, даже не представляя, где именно она находится.
  Откуда-то впереди постепенно стали доноситься звуки неясных голосов, которые как будто спорили. По мере того, как Мария подходила ближе, она начинала различать сразу несколько из них: князя Дмитрия, князя Александра, одного из бояр, который был в дружине князя, когда они встретились под Ржевом, и голос княгини Анны Дмитриевны. Обрадованная Мария побежала вперед. Голоса раздавались все ближе и ближе. Мария повернула за угол.
  Из распахнутой настежь двери горницы падал в коридор яркий сноп света. Мария замедлила шаги, отошла к противоположной стене и тихо-тихо приблизилась к двери. Резкий голос князя Дмитрия заставил ее вздрогнуть.
  -Что ж, решайте! - отрывисто бросил он.
  Последовала тишина, потом другой голос, по звуку принадлежащий человеку постарше, сказал:
  -Ты не гневись, послушай, княже! Остынь и поразмысли сам. Константин тебе - брат родной. Негоже его из Твери гнать, так он еще крепче к Юрию прилепится.
  -Застращал его Юрий! - поддержал старика молодой густой бас.
  Любопытство взяло вверх над опасностью разоблачения. Мария на секунду заглянула в горницу и тут же отшатнулась, успев заметить только, что все собравшиеся в ней сидели спиной к дверям. Это несколько подбодрило княжну. Осмелев, Мария затаила дыхание и встала почти в проеме дверей.
  Тем временем, бояре видимо уже успели выговориться и единогласно решили: их совет - князя Константина в Тверь звать. И свадьбу его, во избежание дополнительных расходов, играть вместе со свадьбами старших Михайловичей - Дмитрия и Александра. К ним все готово, еды вдоволь, гостей - хоть палками взашей гони. Почти все удельные собрались, включая Ивана Даниловича Московского, который невесть зачем притащился в компании со своим братом Борисом, недавно освободившимся из тверского плена после поражения москвичей у Бортенева.
  Только тогда, дав боярам покричать, опершись ладонями о слабо скрипнувший дубовый стол, поднялся на ноги высокий красавец тверской князь, сидевший во главе стола. Смерил взором темно-фиалковых, бездонных от гнева, глаз, каждого члена этого ночного совета и сдержанно сказал:
  -Я вас внимательно выслушал, господа бояре, советники мои. Спасибо вам за совет. Но я с ним не согласен. Мое решение таково: Константину в Твери не бывать! Ни одному, ни с московкой. Пока я жив - нет ему пути в Тверь!
  И добавил грозно и категорично, так что всем стало ясно - от решения своего е отступится.
  -Не пущу!
  Бояре переглянулись.
  -Он брат тебе, княже, - осмелился напомнить один из старейших бояр. - Не его вина в том, что он был в Орде, когда убивали его отца. Его пожалеть надобно, не казнить.
  -Может еще медовых пряников насыпать? - загремел в горнице мощный голос князя Дмитрия. - За то, что он бросил отцовских бояр на произвол судьбы и сбежал под крыло убийцы своего отца?! Мне он теперь - не брат! Для Твери он теперь - зять Юрия Московского, не более. А для меня - зять убийцы моего отца!
  Бояре замерли, постепенно головы всех стали поворачиваться к сидящей в углу бледной женщине со строгим иконописным лицом, одетой во все черное, которую Мария раньше не заметила, а увидела только сейчас, когда к ней обратился князь Дмитрий - княгине Анна Дмитриевне, вдове Михаила Тверского.
  Княгиня сидела и молчала, словно все еще не могла или не хотела выйти из брони своего горя.
  Князь Дмитрий нахмурился, отчего его красивое породистое лицо напомнило Марии лики Святых в христианских церквях. Стоял, просторный в плечах, узкий в поясе, возвышаясь над сидящими боярами - ждал. Наконец, повел очами и сказал, словно бросил:
  -Пусть венчается в Костроме!
  Немного помолчал, потом, поведя плечами, добавил:
  -Все, совет закончен, все свободны.
  Мария едва успела шмыгнуть за дверь.
  Пропустив бояр, она поджидала княгиню, чтобы попросить ее проводить до светлицы. Но вместо княгини Анны первым вышел сам князь.
  -Ты кто? - скорее от неожиданности увидеть ее здесь, ночью, одну, чем, не узнав ее, строго спросил Дмитрий.
  -Невеста твоя, дорогой. Чай не признал? - буркнула недовольная тем, что ей не удалось избежать встречи с князем, Мария.
  Левая бровь князя Дмитрия изломилась.
  -И что ты тут делаешь, невестушка?
  -Подслушиваю, конечно, что ж еще, - вздохнула Мария, с тоской представляя долгое и нудное разбирательство с женихом.
  Дмитрий некоторое время с подчеркнутым неодобрением разглядывал ее, а потом скупо заметил:
  -Да, хорошо брат Гедемин своих дочерей воспитывает!
  -Да уж не хуже, чем твой отец своих сыновей! - тут же вспылила, не желая оставаться в долгу, Мария.
  Княгиня Анна, выглянувшая в коридор минутой спустя, схватилась за сердце, услышав их разговор.
  -Брата то так за что? - стараясь сдерживать свое возмущение поступком Дмитрия, как могла мягче спросила Мария. - Костя ни в чем не виноват! Он и так натерпелся и насмотрелся, не приведи Господи, будучи в Орде во время убийства твоего отца!
  -Не твое дело, литвинка! - повысил голос князь.
  -Как же не мое, если я на днях за тебя замуж выхожу? - с легкой насмешкой спросила Мария.
  -Не нравлюсь - не выходи! - отрубил тверич.
  -Не могу! - так же непримиримо заявила в ответ Мария. - Воля батюшки! Так уж нас князь Гедемин хорошо воспитал, как ты изволил заметить, князь. У меня силы нету отказаться от брака с тобой. А вот у тебя сила есть! Откажись!
  Дмитрий смерил ее высокомерным взглядом, и даже в гневе не смог не признаться самому себе, как сильно нравится ему эта красивая и дерзкая девчонка.
  -Нет! - процедил сквозь стиснутые зубы он, словно выплюнул. - На этом браке настаивал мой покойный отец. Я не пойду против его воли, как бы ни раздражала меня дочь Гедемина!
  Стоя друг против друга, высокий красавец тверской князь и чуть доходившая ему до плеча золотоволосая литвинка обменивались испепеляющими ненавистью взглядами.
  'Боже мой, да завтра же их свадьба! - с ужасом подумала княгиня Анна Дмитриевна. - А они же мне поубивают сейчас друг друга!'
  
  
  
  

Глава 6. Княжеская свадьба

  
  
  
  Тверь, Тверское княжество,
  земли Северо-Восточной Руси, 1320 год
  
  
  Венчание пролетело, будто во сне.
  Мария не различала лиц, не слышала слов, она полностью подчинилась чужой воле, послушно делала все, что ей велели, машинально отвечала на вопросы, бледная, как никогда прекрасная, вызывая восторженно-удивленные замечания многочисленных гостей, съехавшихся на свадьбу.
  В церкви она не смела поднять глаз, словно в тумане плыло перед ее глазами пламя венчальной белого воска свечи, узкая, с гибкими длинными пальцами кисть князя Дмитрия, державшая ее, строгий лик митрополита Петра.
  Внезапно пелена рассеялась. Мария услышала сдержанный гул толпы, веселую приглушенную болтовню стоявших подле них князя Александра и его теперь уже жены Анастасии Галицкой. Она подняла голову и тут же встретилась глазами с князем Дмитрием. Серьезный тверич едва заметно ободряюще кивнул ей, и неожиданно слегка улыбнулся. У Марии сжалось сердце. Она вздрогнула и побледнела. Князь удивленно посмотрел на нее, что-то спросил. Мария отрицательно покачала головой, даже не пытаясь понять, что он сказал.
  Невыносимая тоска сковала ее сердце. Все было кончено. Отныне у нее нет отца, нет Литвы, нет даже своего имени. Она навсегда превратилась в Марию. Теперь придется привыкать ко всему заново - к новому имени, к языку, к городу. И самое главное, к этому красавцу-тверичу, самолюбивому идиоту с манией мести и суицидальными наклонностями. Удружил родной отец любимому дитятку, ничего не скажешь.
  Толпа бояр дрогнула, расступилась перед ними.
  Князь Дмитрий и Мария пошли первыми. От долгого неподвижного стояния в церкви ноги у Марии стали словно ватными, а князь то ли не хотел, то ли не догадывался предложить ей опереться на его руку. То ли не принято это было. Мария искоса взглянула на него: голова гордо откинута, лицо спокойное, только, пожалуй, полуопущенные стрелы ресниц, скрывающие глаза, чуть подрагивают, выдавая волнение юного князя. Мария не стала думать, о чем его печали, итак было ясно, в чем дело, навязали невесту-литовку, да еще строптивее кобылы ее батюшки, но тут уж ничего не попишешь. А вот рухнуть на ступенях собора в свадебном платье, это уже никому из них чести не добавит. Поэтому, отбросив последние остатки ложной гордости, она протянула свою затянутую в кружевную перчатку руку и властным жестом, словно право имела, положила ее на предплечье князя. Со смутным страхом почувствовала, как его рука вздрогнула, он секунду медлил, словно раздумывал, не глядя на нее, а затем Мария почувствовала, как он легонько сжал ее пальцы, прижал к своему телу ее локоть, заставив почти всем весом опереться на его сильную, словно железную, под бархатным кафтаном, длань.
  Идти пришлось довольно долго. Марии показалось, что они обошли почти полгорода. Она едва успевала за широкими и твердыми шагами мужа, хотя видела, что он старается соразмерять их с ее плавной поступью. Князь не смотрел на нее, а она украдкой, из-под полуопущенных ресниц поглядывала на него. Сухощавая фигура, высокий, молодой, ему едва исполнилось двадцать. Красивый, как и все в семье тверских князей. На нем светло-серый шитый серебром опашень, поверх которого на одно плечо накинут алый княжеский плащ - корзно, сколотый золотой пряжкой на левом плече. Темно-русые густые волнистые волосы распущены, уложены и почти касаются плеч. Это с ним она вчера кричала и ругалась в ночном тереме. Кажется, даже и нехорошими словами обзывала. Да-а. Странно, что он все-таки отважился на ней жениться. Князь поймал ее взгляд, усмехнулся, она вспыхнула и сердито уставилась себе под ноги.
  В это время их торжественно повели к двери пиршественной палаты, посреди которой огромной буквой П были расставлены столы, и повели к центральному - главному - образующему крышку символической буквы. Князь Дмитрий предупредительно отодвинул Марии высокое кресло, он она будто оледенела, села, ни на кого не глядя, опустив глаза. Услышала, как рядом сел князь, с другой стороны кто-то еще, как оказалось - деверь князь Александр, после него - веселая улыбающаяся Анастасия.
  При виде пищи к горлу подступила тошнота. Мария лишь чуть пригубила бокал с рубинового цвета вином и поставила его на место.
  В палате стоял непрерывный шум, гам, взлетали здравицы, возгласы, смех.
  -За здоровье молодых! Какие красавицы! - кричали какие-то из удельных князей, то ли Ярославские, то ли Суздальские.
  Мария всей кожей чувствовала на своем лице тяжелый и сострадательный взгляд своего давешнего знакомца - Ивана Даниловича Московского.
  Митрополит огладил бороду, усмехнулся в усы, что-то негромко сказал сидящему рядом с ним иноку, и в палате вспыхнуло тотчас, повторяемое десятками голосов одновременно:
  -Горько! Горько!
  Князь Дмитрий встал. За ним поднялся князь Александр. А уже за ними - сначала Анастасия, а потом с мгновенной заминкой - Мария.
  Под веселые возгласы гостей Александр и Анастасия уже целовались, а Дмитрий стоял подле Марии и смотрел на нее, чуть улыбаясь, и словно чего-то ждал. Едва заметная ниточка морщинка между разлетом соболиных бровей придавала ему трогательно-скорбный и вместе с тем удивительно мужественный вид. 'Ну что, снова будем воевать, или ты покоришься мне, гордая дочь Гедемина?' - словно спрашивали его глаза. 'Ты - мужчина, ты сильнее, ты покоришь меня, - отвечал ясный взор литвинки. - Но подумай, тебе нужна жена или раба?'
  Внезапно, с ошеломляющей ясностью, хотя видно было, что княгиня Анна старалась говорить очень тихо, Мария различила ее пропитанные горечью слова, обращенные к тверскому епископу Геронтию:
  -Уж не ошиблись ли мы с вами, владыка, исполнив последнюю волю Михаила? Она слишком чужая, чтобы полюбить Тверь, и слишком красива, чтобы любить мужчину.
  Тогда Мария подалась к князю и, глядя ему в глаза, первой коснулась своими губами его губ. Дмитрий удивленно сморгнул, но тут же пришел в себя, и его горячие губы подарили невесте совсем на церемониальный поцелуй.
  -Полно, княгиня, полно! - отвечал тем временем княгине тверской епископ, с удовольствием наблюдая за происходящим. - Вы - тверичи, слишком категоричны. Девочка еще совсем молодая, что мы знаем о ней? Сын-то твой, вон, просто робеет от ее красоты. Это очень хорошо. Она нравится ему. Жизнь продолжается! Она продолжится в их детях, твоих внуках, княгиня. Перестань травить себе душу. Князь Михаил умер. Отпусти его душу! Удерживать ее - смертный грех!
  -Ей будет очень трудно с Дмитрием, - услышала Мария голос княгини Анны. - Он резок, вспыльчив. Просто грезит местью за смерть отца.
  -Не ты ли поддерживаешь в нем костер мести? - гудел бас Геронтия. - Гордыня твоя, княгинюшка, к добру не приведет. Ему жить надо. И девочке этой помочь надобно. Теперь она ему все, и жена и мать.
  -Она - чужая! - шептала бледная княгиня.
  Мария сидела на своем месте за столом и смотрела в свою тарелку, полную закусок, которых ей предусмотрительно положил туда князь.
  
  -Мария, с тобой все в порядке? - раздался над ухом Марии голос князя Дмитрия.
  Его темно-фиалковые глаза с непонятной ей тревогой были устремлены к ней. - Ты какая-то бледная.
  -Душно, князь, - со своего места томно сказала Анастасия.
  -Потерпи, осталось совсем немного, - весело успокоил ее князь Александр.
  В эту минуту у порога пиршественной залы раздался непонятный шум, затем двери растворились, и в залу вошел в сопровождении свиты, ордынский посол при дворе тверского князя Байдар-хан, в сопровождении другого ордынца, в котором Мария с удивлением узнала хана Ахмата.
  -Подарки новобрачным от хана и повелителя Золотой Орды, потрясателя Вселенной, внука Чингисхана и верного раба правоверного Аллаха, Узбек-хана! - громко провозгласил один из вошедших монголов на своем языке.
  Дмитрия и Александр одновременно вскочили со своих мест.
  Мария внимательно смотрела на хана Ахмата.
  -Встань, - услышала она тихий голос Дмитрия. - Это дань уважения к ордынцам, не больше. Ты же была в Орде, княжна?
  Мария встала со своего места, и, оглянувшись, увидела, что повинуясь просьбе своего мужа, сделала то же самое Анастасия. Неожиданно, она почувствовала, как князь Дмитрий, словно в жесте ободрения, взял ее за руку, и их пальцы внезапно переплелись.
  Мария подняла на него изумленные глаза.
  'Я защищу тебя от всякой угрозы, - говорили его темно-фиалковые глаза, - доверься мне, моя возлюбленная, моя жена. Мы теперь одно целое. Я обещал заботиться о тебе, и я сдержу свое слово. Пока я жив'.
  'Вот именно! Пока ты жив!' - с некоторой тревогой подумала Мария, видя, как скрестились взгляды Байдар-хана и князя Дмитрия.
  Она умоляюще посмотрела на хана Ахмата, словно моля его о содействии.
  В тот же момент, словно услышав ее немую просьбу, хан Ахмат кивнул Байдар-хану, и, повинуясь приказу последнего, в залу внесли, положив на ковер перед княжеским столом, плотный сверток с одеждой, золоченую колыбель для младенца, несколько свернутых в трубки толстых персидских ковров и отрез золотистого тончайшего китайского шелка.
  После этого Байдар-хан торжественно поставил на стол перед новобрачными чашу с кумысом . Повинуясь его знаку, на столе, как по волшебству, возникли два глиняных кубка. В них хан торжественно, на глазах всех собравшихся, налил кумыс из кувшина, поданного ему расторопным монгольским слугою.
  -Хан Узбек передает его наилучшие пожелания молодым и не сомневается, что они окажут честь старинным монгольским обычаям отметить их союз.
  Внимательно наблюдая за поведением ханского посла, Мария поняла, что он является убежденным сторонником принцев-чингизидов, приверженцев старой веры. Она быстро взглянула на Ахмата, тот кивнул. Тогда Мария обратила свой взгляд на мужа.
  -Мы должны выпить кумыс, - тихо сказала она, глядя в глаза Дмитрия. - Это спасет нас от многих неприятностей, князь!
  -Мы? - тихо переспросил Дмитрий.
  -Да, мы с тобой. Ты старший. Твой брат, может, и выпьет, но галичанку уже перекосило конкретно. Посол не должен это увидеть!
  -Ты справишься?- одними губами спросил Дмитрий, под пристальным взглядом ханского посла беря со стола и протягивая Марии кубок с кумысом.
  Мария приняла из его рук кубок, обернувшись к монгольскому послу, поднесла его к губам и медленно, не торопясь, как требовали этого законы монголов, выпила кумыс до самого конца. Даже не глядя на мужа, она скорее почувствовала, чем увидела, что он сделал то же самое. Русский князь, за которого сам Узбек сватал свою сестру, не мог не знать, что делать в таких обстоятельствах, с усмешкой подумала она про себя.
  Обратив внимания на ханского посла, она с некоторой долей изумления увидела, что тот уже показывал товар лицом. К вящему смущению Марии посол выложил перед ней тончайшего шелка цвета золотистого янтаря наряд арабской танцовщицы, украшенный настоящими бриллиантами.
  - Это личный подарок хана Узбека литовской княжне-пэри, - торжественно сказал посол, с выражением, явно доказывающим, что он не понимал значения подарка.
  Мария умоляюще посмотрела на мужа.
  'Я все объясню! - говорил ее взгляд. - Ты только молчи!'
  Дмитрий повел очами и промолчал.
  Остальные подарки не вызвали никакого удивления у присутствующих. Колыбели, деньги, ковры, даже толстый фолиант Корана.
  К изумлению Марии, князь Дмитрий показал себя настоящим дипломатом и знатоком психологии князей-чингизидов. Он был холоден, вежлив и внимателен, но не раболепен. Он, определенно, знал ордынские обычаи и хорошо говорил по-монгольски. Посол хана оценил это, и очень скоро, удовлетворенный, покинул свадебное торжество. Обернувшись на пороге, уходящий вслед за ним хан Ахмат подмигнул Марии и, указав глазами на князя, сделал одобрительный жест в его сторону. Мария грустно усмехнулась. Если бы все было так просто! Князь Дмитрий, видимо, становится неуправляемым, как только заходит речь об убийстве его отца. Все остальное время он ведет себя весьма разумно.
  
  Обстановка в зале после ухода ханских послов стала совсем неформальной. Словно повинуясь невидимому сигналу, означающему, что монголы больше не посетят их торжество, русские князья и их свиты расслабились.
  Вскоре, подбадриваемые криками упившихся гостей, обе княжеские четы, повинуясь сигналу княгини Анны, встали из-за стола, отвесили гостям традиционный поясный поклон и последовали за княжескими постельничими. Их довели до дверей покоев, закрыли за ними двери и они остались один на один.
  -Ну, и что это было, княжна?
  Дмитрий начал медленно расстегивать пряжку своего церемониального княжеского плаща.
  Литвинка вздрогнула и подняла голову.
  -Я полагаю, наша свадьба?
  Она молчала, не поднимая глаз, тогда он хрипловатым от волнения голосом снова начал сам:
  -Этот подарок Узбека. Наряд одалиски. Что он означал?
  Мария порывисто обернулась к мужу.
  -Слушай, князь! Ты никогда не делал глупостей в своей жизни? Даже когда был совсем молодым?
  Тяжелые волны золотистых волос, освобожденные от венца, рассыпались по плечам Марии, еще более подчеркнув бледность ее кожи и прекрасного лица. Обрамленное пушистыми кольцами кудрей, тонкое, словно точеное из мрамора лицо ее было прекрасно. Казавшиеся темными в вечерних сумерках глаза стали непроницаемыми. Князь смешался, перевел взор в окно терема, на видневшуюся среди деревьев серебристую лунную дорожку на реке. Красота Марии сбивала его с толку, лишала слов. Сдержанность и холодность гордой литвинки распаляли и в то же время останавливали его. Она все время была так дерзка и непримирима с ним, не выказывая ни искры симпатии к нему. Такая красивая, такая желанная, она спорила с ним, советовала ему отказаться от брака с ней, и явно предпочитала ему Александра. А он, с первой же встречи с ней, когда юный паренек-дружинник князя Гедемина, помогавший ему откапывать из весеннего снега возок невест, снял шапку, влюбился в золото ее волос, в ее необыкновенные янтарно-золотистые глаза на бледном лице, чуть тронутым румянцем от мороза, и алые припухшие губы, изогнувшиеся в насмешливой улыбке. Тогда он подумал, что, срядивший договор с Гедемином, закрепленный браком, отец сделал ему, пожалуй, самый ценный подарок в жизни - эту удивительную девушку, которая должна стать его женой. В глубине своего сердца он мечтал получить от нее в ответ не симпатию, не дружбу - только любовь, но втайне боялся, что мать права, и за прекрасной оболочкой этой странной девушки нет души. В мечтах он поцелуями и ласками согревал ее холодное совершенство статуи, она виделась ему любимой, женой, у него замирало сердце, останавливалось дыхание, но воспоминания отрезвляли его. Никогда не отличавшийся робостью Дмитрий страшился разрушить установившийся между ними хрупкий мир. Он давал ему надежду на будущее. Надежду на пусть призрачное, но счастье, а, может быть, со временем, и на ее любовь.
  -Ты танцевала перед Узбеком? - наконец, медленно, словно утверждая, спросил он.
  -Не перед ним! - подняла руки в жесте защиты Мария. - Я просто танцевала. В Сарай-Берке, в доме Ахмата, татарского посла в Литве, друга моего отца! Танцевала вместе с гаремными танцовщицами. Я хотела научиться танцевать, как они! Это же так красиво! Он просто вошел не в ту минуту! - с досадой в голосе топнула ногой о ковер Мария, на минуту напомнив Дмитрию маленькую девочку.
  -Кто? Узбек?
  Марии послышалось, что в его голосе прозвучал едва сдерживаемый смех.
  -Да! - тут же рассердившись на себя за подобное поведение, подтвердила она.
  -Ну, хорошо. Я тебе верю.
  Мария едва поверила своим ушам, когда поняла, что он больше не собирается обсуждать эту тему. Вместо этого, она услышала совсем уже невероятное.
   -Ты поцеловала меня сама, на свадьбе. Зачем? Ты же ненавидишь меня, Мария.
  Мария некоторое время молчала, обдумывая свой ответ.
  Тем временем Дмитрий, наконец, расстегнул и скинул на постель свой княжеский плащ-корзно . Такой красивый и неприступный тверской князь, подумала Мария, украдкой бросая на него испытывающий взгляд. Знать бы еще, что у него на душе, кроме боли от смерти отца и постоянных мыслей о мести.
  -Ненависть и брак - совершенно разные вещи, - медленно произнесла Мария, глядя прямо ему в глаза. - Их можно совмещать.
  -Правда? Ты даже покажешь мне, как?
  Они посмотрели друг на друга, и слабая улыбка пробежала по губам обоих почти одновременно.
  -Вот теперь ты похож на человека, князь! Даже на мужчину.
  -Ты провокатор, княжна.
  Мария попыталась развязать пояс своего свадебного платья, но не могла.
  Дмитрий вынул из-за сапога нож и, глядя ей в глаза, перерезал сначала пояс, а потом и корсет ее платья, сшитого на западный манер. Мария повела плечами, и платье тугим комом осело к ее ногам, оставив ее в одной сорочке.
  Дмитрий поднял ее на руки и посадил на постель.
  -Будем спорить? - спросил он, лукаво посмотрев на нее через упавшую ему на глаза прядь темных волос.
  -Воля ваша, мой господин! - сложив руки домиком, присюсюкивая, подражая татарам, сказала Мария. - Хотя всегда можно заняться другими менее увлекательными делами.
  -Например?
  Длинные пальцы Дмитрия ловко развязывали завязки его рубахи.
  -Мало ли чем, - с сомнением протянула Мария, положив ладошку ему на грудь. - Исполнением супружеских обязанностей, например.
  -Так сразу? - усмехнулся Дмитрий. - А как же все традиции?
  -Какие традиции?
  -Разувание мужа, например.
  -Это так обязательно?
  -Это традиция.
  -Вот уж не подозревала, что ты такой поборник традиций, князь.
  -У меня есть имя. Напомнить его тебе?
  -Не надо! - сказала Мария. - И так на всю жизнь запомню. Хочешь традиций, князь Дмитрий, перестань на меня смотреть, как на икону, и садись на кровать. Или мне с тебя стоячего сапоги прикажешь снимать?
  Дмитрий усмехнулся, обошел традиционно расстеленную супружескую постель и сел на лавку.
  -Приступай, жена.
  'Ух, как я хорошо понимаю свою прабабушку Рогнеду , отказавшуюся разувать 'робичича'! Дурацкий старинный обычай. И вечная вражда между Рюриковичами и Рогволодовичами, - подумала Мария, приближаясь к лавке и вставая на колени, чтобы снять темно красные, вышитые и украшенные пылью драгоценных камней невысокие церемониальные свадебные сапоги князя.
  Звякнули, выпав из снятых сапог Дмитрия традиционно положенные туда золотые монеты - теперь собственность жены за оказанное послушание.
  В тот же момент Дмитрий поднял Марию на руки и отнес на кровать.
  Она не успела опомниться, как горячие требовательные губы тверского князя накрыли ее губы, его сильные руки прижали ее к себе так крепко, что она с изумлением почувствовала, как сильно он возбужден.
  -Ты так и не поняла, насколько ты нравишься мне, литвинка? - тихо прошептал ей на ухо он.
  -Нет, - пораженно отвечала обескураженная Мария, прежде чем он закрыл ей губы своим поцелуем. - Тебя же всегда раздражала дочь Гедемина!
  -Мария, Мария, - шептал князь. - Может быть, ты - единственное утешение в моей нынешней мрачной жизни. Все в один голос твердят мне о моем долге. Я должен всем: Твери, матери, семье. Мне тяжело, но я не возражаю нести бремя ответственности за всех. Мне нужно только немного поддержки и утешения моего сердца. Ты словно ангел с церковных фресок. Помоги мне! Ненависть сжигает мою душу, убивает мое сердце. Я хочу жить. Я хочу любить.
  -Забудь обо всем, - шептала Мария, принимая его поцелуи, - Ты никому ничего не должен, Дмитрий. Ты должен себе. Ты должен жить.
  
  
  
  

Глава 7. Узнавание

  
  
  Тверь, Тверское княжество,
  земли Северо-Восточной Руси, 1320 год
  
  
  Дмитрий и Мария провели вместе, почти не расставаясь ни на минуту после свадьбы, почти пять дней. Вместе спали, ели, гуляли, каждое утро совершали верховые прогулки за пределы Твери. Постепенно узнавали друг друга, рассказывая о своем детстве, сравнивая свои вкусы, пристрастия и взгляды на жизнь. Дмитрий был изумлен тем уровнем образованием, которое получила Мария в доме отца. Еще больше изумили его ее серьезность в оценках людей и политических событий своего времени. Никогда не подозревая, что молодая девушка может интересоваться политикой, он нашел в ней весьма интересного собеседника, политические взгляды и оценки которого во многом сходились с его собственными. Они проговорили обо всем, оставшись наедине, не замечая времени, почти весь первый день после их свадьбы. Затем последовала еще одна волшебная восхитительная ночь любви, после которой наступил новый день.
  Одевшись к позднему завтраку, Мария сидела за столом и пила травяной чай, с улыбкой глядя на Дмитрия, который с аппетитом поглощал обильный русский завтрак, состоящий из солидных размеров блюда каши с мясом и запотевшего кувшина с холодным квасом.
  -Почему ты не пустил в Тверь Костю? - неожиданно спросила она его несколько позже, когда он вернулся в их покои после встречи с боярином Федором Акинфичем, который, невероятно смущаясь, напомнил князю о необходимости закончить некоторые неотложные обязанности. - Ты же не винишь его, в самом деле, в предательстве отца? В Сарай-Берке тогда не было никого, кто бы смог его защитить!
  Дмитрий пристально посмотрел на Марию. Вчера днем они переговорили о многом, но не касались Твери. Он от души надеялся, что Мария не будет вмешиваться в его дела, принимая сторону его матери, его брата или еще кого-либо из его семьи. Немного помедлив, он все-таки решил, что на первый раз выслушает ее.
  -Там были тверские бояре, - коротко ответил он.
  -Я тоже там была, - Мария осторожно коснулась руки Дмитрия. - Он был в шатре покойного князя Михаила один. Он плакал несколько дней. Сам Узбек просил меня поговорить с русским царевичем! Он был один. Ты мне не веришь?
  - Я тебе верю.
  Дмитрий также осторожно накрыл пальцы Марии своей ладонью.
  -Я не пускаю Костю в Тверь потому, что он зять Юрия. Пустить его - значит дать понять Юрию, что я принял этот брак.
  -Но ты же признал его великим князем? - удивилась Мария. - Даже принес ему вассальную присягу!
  Губы Дмитрия изогнулись в легкой пренебрежительной улыбке, в то время, как темно-фиалковые глаза оставались серьезными.
  -Это политика, - коротко ответил он. - Женитьба Кости - совсем другое. Это - семейное дело. Как старший в роду, я не давал одобрения на этот брак. Поэтому я не желаю видеть в Твери его жену, дочь Юрия. Это мое право как главы рода. Костя может делать все, что ему угодно. Может даже приехать в Тверь. Но один, без московской жены. Мне в Твери, в своей собственной семье, не нужны ни дети Юрия, ни его шпионы. Перебьется. Пусть радуется, что пока сам живой.
  -А если он пойдет на Тверь войной?
  -Татар что ли на меня наведет? - усмехнулся Дмитрий. - Из-за того, что я не пустил в Тверь его дочь? Так я не давал согласия на их брак. Имею полное право. По всем человеческим законам, даже по мусульманским. Узбек некогда не санкционирует переход внутренней семейной свары в политический конфликт с Ордой.
  Мария поразилась, как усмешка, на мгновенье проскользнувшая по устам Дмитрия, напомнила вдруг ей усмешку ее отца.
  -И, кроме того, Юрий вовсе не глуп. Он прекрасно понимает, что даже если он поведет против меня свои войска, то он - такая бездарность в военном деле, что я просто размажу его войска от границ Твери до Москвы. А потом, может быть, и возьму, наконец, саму Москву. И на этот раз ни отец, ни митрополит Петр не смогут меня остановить!
  Повысив голос, он почувствовал, как вздрогнув, попыталась отстраниться от него Мария.
  -Ты дрожишь, храбрая дочь Гедемина? - с легкой насмешкой спросил он, привлекая Марию к себе, а затем сажая ее к себе на колени, как ребенка.
  Из его голоса моментально пропал гнев, остались лишь нежность и сожаление о своей несдержанности. Близость Марии за эти несколько дней после свадьбы действовала на него успокаивающе.
  -Ага, дрожу и падаю от страха! - подтвердила Мария, удобнее устраиваясь на его коленях и стараясь перевести разговор в шутку. - Продолжай, мой добрый князь. Я всегда любила страшилки. Папа, помнится, тоже был большой мастак их рассказывать. Например, про Ливонский Орден крестоносцев, архиепископа Риги и литовского князя Миндовга; или про великого короля Руси князя Данилу Галицкого и хана Куремсу.
  -Бедный ребенок! - рассмеялся Дмитрий. - Тебе кто-нибудь нормальные сказки рассказывал, или все они были про политику?
  -Все про политику, - лицемерно грустно подтвердила Мария, высвобождая из его обхвата свою руку и, подняв ее, едва касаясь, провела пальчиком по его четко очерченной скуле. - Вот и ты туда же. Нет, чтобы рассказать мне сказку о заморском принце Тристане и его прекрасной принцессе Изольде, которые жили долго и счастливо и умерли в один день!
  Дмитрий тут же поймал ее пальцы и прижал их к своим губам.
  -Моя прекрасная литовская фея! - прошептал он. - Моя маленькая врушка!
  У Марии захватило дыхание, когда его горячие губы, коснувшись ее пальцев и ладони, пробежали дальше по запястью и запутались в кружевах ее платья.
  -Тебе не кажется, что ты слишком тепло одета? - сдавленным голосом спросил Дмитрий, поднимая на нее затуманившиеся желанием глаза.
  -Побойся бога, князь, на дворе апрель! - рассмеялась Мария, отнимая у него руку и спрыгивая с его колен. - Пойдем лучше на верховую прогулку, а то третий день безвылазно в тереме сидеть, так и заболеть недолго!
  Как только они выехали за ворота города, оба, не сговариваясь, пустили коней в галоп. Пригнувшись к шее своей лошади, Мария наслаждалась бездумной бешеной скачкой, весенним ветром, свистевшим в ушах и бившим ей в лицо. Завязки капюшона плаща ослабли от неустанных нападок ветра и, развязавшись, выпустили на волю неукротимую волну ее золотых волос.
  Мария смеялась, обгоняя мужа, потом, когда он догнал ее и, перегнав, вырвался вперед, она развернула своего коня, и все так же заливаясь смехом, погнала его назад к Твери. Она первой ворвалась в ворота города. Стража на воротах сдержанно улыбалась, узнав князя. Пользуясь тем, что было уже поздно, Мария и Дмитрий вихрем пронеслись по гулким улицам Твери, остановившись только на дворе княжеского терема.
  -Я выиграла! - воскликнула Мария, одним движением, как учили ее воины отца, почти слетая с седла, уверенная, что ее ноги коснутся земли раньше, чем ноги Дмитрия.
  К ее изумлению, она приземлилась прямо в его объятья.
  -Ты проиграла! - сказал Дмитрий, осторожно ставя ее на землю.
  Мария подняла голову, чтобы возмутиться его нечестной игрой, но встретив взгляд его темно-фиалковых глаз, потемневших уже не от гнева, а от едва сдерживаемого желания, забыла обо всем на свете, отвечая на его поцелуй.
  Княгиня Анна отошла от окна. Хорошо, что, кажется, они оба счастливы в браке, ее сыновья, подумала она. По-крайней мере, ее старший сын, Митя, спустя два года после смерти отца, снова начал улыбаться. Может быть, в один прекрасный день сможет улыбнуться своим внукам и она.
  
  
  -Расскажи мне, что ты видела в Орде.
  Дмитрий и Мария неспешно, взявшись за руки, прогуливались по саду, разбитому возле княжеского терема в Твери.
  Апрель в этом году выдался теплый, хорошая погода стояла уже несколько недель. Деревья успели пустить почки, и некоторые из них уже нежно зеленели ранней изумрудно-чистой листвой. Княжеский сад украсился разноцветными искорками цветов подснежников и ранними цветами бледно-желтых нарциссов.
  Мария искренне восхищалась этими приметами просыпающейся к жизни природы, ласково касаясь пальцами больших золотисто-желтых головок нарциссов. Дмитрий со сдержанной улыбкой наблюдал за сменой выражений на ее подвижном лице. Золотистые глаза литвинки светились нескрываемым счастьем и удовольствием.
  Произнесенные будничным тоном, слова князя заставили ее оторваться от созерцания цветов и посмотреть на мужа.
  -Ты не будешь злиться? - осторожно спросила она.
  -Нет.
  Дмитрий взял ее руку и прижал ее ладонь к своей груди в том месте, где она могла почувствовать как сильно и размеренно бьется ее сердце.
  -Смотри. Я совершенно спокоен.
  -Обещай! - потребовала Мария, убирая свою руку и прислоняясь головой к его груди.
  -Обещаю, - с тенью улыбки на лице, сказал Дмитрий.
  -Знаешь, когда ты улыбаешься, ты становишься таким привлекательным мужчиной, - задумчиво сказала Мария, завивая на свой палец прядь его длинных густых темно-русых волос.
  -Лесть тебе не поможет, литвинка!
  Дмитрий подхватил Мария на руки и понес ее к стоявшей в дальнем углу сада беседке.
  -А что поможет? - спросила Мария, когда он, усевшись на застеленную шкурами медведей и барсов скамейку, вновь посадил ее к себе на колени, прижал к себе, обняв за узкие плечи.
  -Расскажи мне, что ты видела в Орде, - повторил он.
  -Ты прямо как мой отец! Тот тоже все интересуется Ордою.
  -Зачем?
  -Как потенциальным противником, - пояснила Мария. - Хочет знать о ней все. Чтобы потом, воспользовавшись распрями в Орде, встать на правильную сторону.
  -Мои дядья , дети Александра Невского, тоже этого хотели, - усмехнулся Дмитрий. - Думали, они самые умные. И что в итоге?
  -Что? - спросила Мария.
  -Ничего. В полном смысле слова. Вечный бой. И умерли бездетными. Не думаю, что твой отец так глуп, чтобы повторить их судьбу. Впрочем, Литва - не Русь.
  -В каком смысле?
  -Литва слишком далеко от Орды. Русь - вот она, как на ладони. Несколько недель пути. Особенно до Твери или Москвы.
  -Тогда почему твой отец не делал попыток договориться с Ордой? - тихо спросила Мария.
  -Потому что так сложились обстоятельства, - Дмитрий крепко сжал челюсти. Его рука, сжимавшая плечи Марии, дрогнула. - Он был одним из удельных князей, и в борьбе наследников Ногая должен быть стать на чью-либо сторону. Но он неподходящий человек для дворцовых интриг. У него были хорошие отношения с Тохтой, но не с Узбеком.
  -Узбек пришел к власти, убив сына и наследника Тохты, - прошептала Мария. - Естественно, в его русском улусе ему не нужны были его приверженцы. Тем не менее, он предложил руку своей сестры сыну князя Михаила, пытаясь укрепить связи с великим князем Михаилом Тверским, но твой отец отказал ему.
  Удивленно взмахнув длинными, как у девушки, ресницами, Дмитрий внимательно посмотрел на жену.
  -Это тебе твой отец рассказывал? Или Узбек пожаловался лично?
  -Узбек - не враг Твери! - вскричала Мария, почти вскакивая с колен Дмитрия.
  -Охотно верю! - несколько язвительно отозвался молодой князь, возвращая ее на прежнее место. - Он просто распорядился убить моего отца в отместку за смерть в Твери его сестры, жены Юрия. Что приключилось с Кончакой, никто не знает. Но обвинили в этом и наказали за это моего отца. То, что он был сторонником Тохты, оказалось лишь счастливой случайностью, не так ли?
  Марии внезапно вспомнился обрывок разговора Дмитрия и Александра, которые она случайно подслушала во время предсвадебных приготовлений в Твери.
  -Значит, ты хочешь бороться с Москвой за великое княжение? - замирая сердцем от неприятного предчувствия, спросила она, даже не замечая, как Дмитрий снова усадил ее к себе на колени.
  -Ты не хочешь стать великой княгиней Владимирской и Тверской? - спросил в ответ Дмитрий, склонившись к ее уху.
  Пушистые завитки золотистых волос Марии подрагивали от его дыхания.
  -Не хочу, - честно созналась Мария.
  -И я - не хочу, - почти грустно сказал Дмитрий. - Но, к несчастью, это невозможно. Юрий не успокоится, пока не сотрет с лица земли сильную Тверь. Чтобы противостоять ему, надо быть великим князем. Не меньше.
  -Поэтому вы ведете самостоятельное расследование смерти Кончаки? - отважилась спросить Мария, краем глаза наблюдая за реакцией Дмитрия.
  Это было только предположение, она ничего не знала о том, что происходило в Твери после их с Анастасией приезда. Она просто вдруг подумала, что на месте Дмитрия она бы разыскала служанок татарской царевны в первую очередь. Ее предположения полностью подтвердились. Лицо Дмитрия омрачилось, глаза потемнели, челюсти сжались.
  -Я пытаюсь расследовать смерть Кончаки, чтобы доказать, что мы не убивали ее! Для того чтобы обвинить в ее смерти настоящего преступника - Юрия Московского!
  Мария немного помолчала, а потом тихо спросила, односложно, но с таким выражением, словно говорила с ребенком:
  -Зачем?
  -Как зачем? - не понял Дмитрий.
  -Зачем тебе это нужно? Князь Михаил мертв. Его уже не воскресить.
  -Я хочу посмертно очистить его имя от подобного обвинения! - вскричал князь.
  -Зачем? - снова повторила Мария. - Никто и так не верил, что Кончаку убили в Твери по приказу твоего отца.
  -Я хочу, чтобы наказали виновника!
  -Кавгадыя?
  -Юрия Московского!
  -Отпусти меня! - Мария ловким движением вывернулась из сжимавших ее рук князя, и вскочила с его колен. - И перестань кричать мне в ухо! Ты меня совсем оглушил!
  -Извини.
  Дмитрий опустил голову, пытаясь побороть приступ ярости, в который уже раз одолевавший его, когда он вспоминал о смерти отца. Марии на секунду стало так жалко его, что у нее защемило сердце. Но она не могла молчать. Зная, что причиняет ему боль каждым своим словом, она, тем не менее, произнесла то, что наверняка ему не понравится, но то, что она считала нужным сказать, для его же блага:
  -Дмитрий, ты никогда не сможешь доказать, что Юрий дал приказ Кавгадыю убить Кончаку.
  -Зачем ее убивать самому Кавгадыю? - вскинув на нее глаза, холодно, почти враждебно спросил Дмитрий.
  -Согласна, - Мария попыталась было коснуться руки мужа, но он подарил ей такой убийственный взгляд, что она почти отшатнулась от него. Тем не менее, она договорила: - Но Кавгадый никогда не признается в том, что это был приказ Юрия!
  -Под пытками признаются даже в том, чего не совершали! - жестко сказал Дмитрий.
  -Ну и что?! - спросила Мария, пытаясь воззвать к его разуму.
  -Как что! Если он назовет имя Юрия, Узбек будет вынужден его наказать! Как наказал моего отца!
  -Ты в это действительно веришь?! Ты веришь, что Узбек прикажет убить Юрия?! - закричала Мария. - Своего родственника?! По обвинению какого-то там Кавгадыя, который, к тому же, сам поучаствовал в убийстве Кончаки?! Ты меня удивляешь, князь!
  Вскочив со скамьи беседки, они обменялись почти таким же враждебными взглядами, как некогда в ночном тереме накануне их свадьбы. Мария первой пришла в себя, решив предпринять последнюю попытку разубедить мужа.
  -Хорошо, давай пойдем другим путем, - со вздохом сказала она. - Допустим, твой брат Александр по каким-то там своим причинам решил избавиться от Анастасии.
  На лице Дмитрия при этом предположении появилось такое недоумение, что Мария чуть не рассмеялась.
  -Он нанял боярина Федора Акинфича, - продолжала развивать гипотетическую ситуацию она, - чтобы тот ее отравил. Анастасия умерла. Ее отцу, князю Юрию Львовичу показалась подозрительным смерть дочери, и он начал расследование. В процессе этого расследования он нашел людей, которые показали, что человеком, приказавшим прислуге дать Анастасии яд, был Федор Акинфич. Боярина Федора пытали и, допустим, он назвал имя твоего брата. Что будет делать в таком случае князь Юрий Львович?
  -Будет требовать его наказания! - мрачно сказал Дмитрий. - Я бы сделал тоже самое!
  -Ты бы убил своего зятя за это?
  -Нет, - неохотно сознался Дмитрий.
  -Что обычно делают в таких случаях? - мягко спросила Мария, видя, как еще больше нахмурился князь.
  -Скорее всего, ограничились бы казнью прислуги и боярина Федора, - медленно и тяжело уронил Дмитрий.
  - Если бы я сотворил такое, - неожиданно произнес он. - Как ты думаешь, твой отец убил бы меня? Ходили легенды о его привязанности к своей любимой дочери, янтарной фее.
  -Ответ - нет! - с сожалением произнесла Мария. - Он бы тебя не убил, хотя приложил бы все усилия, чтобы наказать тебя. Пошел бы походом, отнял у тебя Тверь и отдал ее твоему брату!
  Дмитрий коротко хмыкнул и покачал головой, словно сомневаясь в подобном развитии событий.
  Мария положила свою узкую ладонь на его руку и заглянула ему в глаза, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно мягче:
  -Пойми, Митя, даже если Кавгадый признается в том, что Юрий был заказчиком преступления, Узбек никогда не убьет его, как убил твоего отца. Юрий - его родственник! Родственные связи в Орде значат гораздо больше, чем в настоящее время у русских князей. Он, скорее всего, ограничится другим наказанием. Он отберет у него великое княжение и отдаст тебе. Юрий возненавидит тебя еще больше и, в конце концов, когда Узбек сменит гнев на милость, они вместе начнут провоцировать тебя, чтобы получить предлог разгромить Тверь! Дело не в тебе и не в князе Михаиле! Дело в том, что Тверь стала слишком сильной. Ты понимаешь это? Ты понимаешь, что твое расследование приведет именно к такому результату?!
  -Тогда я найду Юрия и убью его сам! - жестко сказал Дмитрий, отворачиваясь от Марии и устремляя мрачный взгляд через проем двери беседки в глубину сада.
  Мария невольно отступила под его тяжелым взглядом, когда, в следующую минуту, он поднял его на нее.
  - Мой отец был убит в Орде по ложному доносу Юрия! Он должен ответить за смерть моего отца! А что касается результатов моего расследования, - он снова отвернулся от Марии, - ты можешь и ошибаться, литвинка!
  -К сожалению, я очень редко ошибаюсь, - прошептала в спину уходившего мужа Мария.
  
  
  
  После получения ярлыка на великое княжение князь Юрий Данилович переселился в стольный град Владимир. Его место на Москве занял Иван Данилович, а князем в Новгород отправился самый богобоязненный из братьев-Даниловичей - Афанасий.
  
  Однако сидеть без дела беспокойный Юрий не мог. Для начала он немного погромил вотчину князя рязанского. Ни за что, просто потому, что мог. А затем с радостным удивлением вспомнил про Тверь. Наведавшись в Москву после удачного похода на Рязань, Юрий с неудовольствием узнал о том, что гордый и упрямый тверич, как и его отец, сделал все по-своему: обе свадьбы, его и Александра, прошли, как и планировались в Твери, а его дочь, обрученная с опальным Константином Тверским, вынуждена была отпраздновать свадьбу в Костроме. Сказать, что Юрий рассердился, было бы слишком мягко для описания эмоций, обуревавших великого князя московского. Несмотря на осторожные протесты брата Ивана Даниловича и неодобрение митрополита Петра, Юрий, не раздумывая, двинул свое войско к Твери.
  
  Узнав об этом от своих лазутчиков в Москве, на пятый день после свадьбы князь Дмитрий поспешил в Кашин, собирать войска.
  
  
  
  

Глава 7. Стояние на Шоше

  
  
  Земли Тверского княжества,
  Северо-Восточная Русь, 1320 год
  
  Кашинское войско собиралось недолго, всем еще очень хорошо были памятны события конца 1317 года. Князь Дмитрий, решительный и неумолимый, лично возглавил кашинские полки и, не медля, повел их к Твери. На второй день пути татарские разведчики князя донесли о том, что с юго-востока навстречу кашинцам приближаются войска великого князя Юрия Даниловича. Заняв выгодное положение на берегу реки Шоши, Дмитрий остановил свои полки, ожидая подхода москвичей.
  Князь Юрий Данилович не заставил себя ждать. Уже к вечеру того же дня его полки остановились на противоположном от кашинцев берегу, выставили часовых и приготовились к ночевке.
  -Прикажешь напасть на них ночью, князь? - спросил у Дмитрия верный командир татарской сотни Бунчук.
  -Не сегодня, - сжав губы, князь внимательно рассматривал расположившихся на противоположном берегу москвичей.
  -Просто пошли разведку, - чуть помедлив, приказал он.
  Бунчук развернулся и ускакал в сторону кашинских полков, оставив князя на берегу, одного, наедине со своими мыслями.
  'Итак, снова встреча с московскими силами на реке Шоше, - Дмитрий мрачно усмехнулся. - В нескольких десятках верст о того места, где проходило сражение при Бортеневе. Это судьба? Наверное. Правда, теперь московиты сместились немного восточнее, ближе с монастырю, в котором служил настоятелем бывший тверской епископ Андрей. В прошлый раз он благославлял нас на битву с татарами и москвичами. Благословит ли теперь?'
  Дмитрий невольно поморщился, вспомнив количество убитых и раненых с обеих сторон после битвы у Бортенева. Сам епископ Андрей был шокирован таким количеством пострадавших. Несколько русских князей и тысячи простых русских воинов. Не татар, татары стали сдаваться сразу же, как только поняли, что битвы им не выиграть. Русских, которыйх князья заставили сражаться до конца. Ладно, они, тверичи! Они защищали от разгрома свой город. Но суздальцы и москвичи Юрия Московского! Они сражались по приказанию своих князей за военную добычу...
  И теперь, почти три года спустя, по иронии судьбы, ситуация повторяется. Новый грабительский рейд московских войск по тверским землям. Юрий снова угрожает Твери. Кашинские войска снова выступают на стороне Твери. И, как результат, они снова стоят на реке Шоше. Слава богу, хоть у новгородцев хватило ума и памяти не вмешиваться в дела московского князя на этот раз! Прошлого разгрома хватило.
  Дмитрий гневно сжал губы. Если Юрий спровоцирует его на еще одну битву, он не только разобьет его войско, но и примет все меры для того, чтобы он снова не сбежал, подставив всех остальных!
  Тверской князь выходил на берег реки Шоши каждое утро, в молчании некоторое время рассматривал войско великого князя Юрия Московского, безмолвный, с застывшим лицом, на котором, выдавая его истинные чувства, сверкали гневом темно-фиалковые глаза. Тверские и московские войска вот уже неделю в полной боевой готовности стояли по разным берегам реки, ожидая сигнала к бою. Дмитрий ждал, когда этот сигнал отдаст Юрий. Почти год назад он заочно признал Юрия великим князем, принес ему традиционную вассальную присягу. Нападение великого князя на вассала, давшего ему присягу, само по себе было преступлением в их мире. Поэтому Дмитрий ждал. Если Юрий нападет первым, он, Дмитрий, будет иметь полное моральное право разбить его войска, как он это сделал в прошлый раз. На это раз татары Кавгадыя, который по-прежнему имел в своем войске Юрий Данилович, будут гораздо осторожнее, чем в прошлый раз. А вот он, Дмитрий Тверской, помня уроки прошлого, за эти три года почти втрое увеличил размер своих 'татарских' подразделений, набранных из числа беженцев, и тренированных лучшими из татарских военачальников молодого князя. Отец не приветствовал его экспериментов, но теперь он, Дмитрий, стал великим князем тверским, и он был твердо намерен использовать все свои преимущества для того, чтобы разбить Юрия, изловить его и убить его именно таким образом, как был убит его отец. Ни один христианский священник не осудит его за это. Око за око, зуб за зуб. Кровь за кровь. Что касается прощения, то и тут он будет христианином. Когда умрет Юрий, он пощадит всех остальных. Всех до единого. Он поклялся в этом в тверском кафедральном соборе, перед могилой отца.
  Дмитрий вздохнул, расстегнул ворот теплого камзола, одетого поверх кольчуги. Юрий осторожничает. Или ждет. А ему хочется поскорее все закончить, вернуться домой, увидеть свою златовласую строптивую литвинку, заглянуть в ее странные янтарные глаза и ... Дмитрий со вздохом остановил порыв своих мыслей. Кто бы мог подумать, что его так зацепит эта взбалмошная литовская княжна! Он женился только для того, чтобы исполнить волю отца и, чего уж там говорить, получить наследника для Твери. После смерти отца он лично приготовился отомстить Юрию и умереть. Жизнь для него казалась законченной. Но с того момента, как он откопал из сугроба наряженную в мужской камзол дочь Гедемина, свою невесту, события словно вырвались из-под его контроля. Он вдруг впервые после полутора лет скорби почувствовал себя живым. Она пробудила в нем целую гамму эмоций, которые, как он полагал, он уже никогда не может испытать. Она заставила его досадовать ее дерзости, восхищаться ее самообладанием, сочувствовать ее страхам. Она даже заставила его улыбаться.
  Дмитрий едва заметно усмехнулся, отводя с лица прядь волос, брошенных ветром. Это казалось невероятным, но за несколько недель с того момента, когда он впервые увидел ее, литовская княжна сумела вырвать его из безумия и лихорадки мыслей о немедленном возмездии Юрию, заставила его думать, и он уже начал мысленно разговаривать с ней, словно поверяя ей свои мысли, спрашивая ее совета, ожидая ее поддержки. Знала ли она об этом? Наверное, да. Возможно, она сделала все это с умыслом. Говорили, что дочь Гедемина была колдуньей. Для него это было неважно. Она давала ему силы жить. Только за это он был готов простить ей все.
  Мартовское солнце уже ощутимо припекало. Дмитрий снял шлем, отдал его шустрому отроку-оруженосцу из боярских детей и в последний раз посмотрел на выстроившиеся к бою московские полки.
  'Итак, что же мне делать, литвинка? - мысленно воззвал к жене Дмитрий. - Победить? Это самое простое. Узбек, конечно, за такое по головке не погладит, но что мне Узбек? Кончаки теперь в козырях у Юрия Даниловича нет, Кавгадый снова подставляться не будет, так я что я могу делать все, что захочу. А вот твои неосторожные слова о провокации против Твери меня задели. Провокация это или нет, пожалуй, ты права. Надо подождать и посмотреть на реакцию Юрия Даниловича'.
  На десятый день стояния на Шоше князь Дмитрий окончательно убедился в том, что нападать первым князь Юрий Данилович не спешил.
  
  
  Князь Юрий Данилович Московский также стоял впереди своих войск на берегу реки Шоши и, прищурив глаза, смотрел на противоположный берег. Проклятый тверской щенок был там, среди своих войск. Юрий прекрасно видел его фигуру, верхом на коне, с развевающимся за спиной красным княжеским плащом. Ширина реки была невелика, позволяя дальнозоркому Юрию почти в деталях рассмотреть военные доспехи, в которые был облачен тверич, его длинные темные волосы, его подчеркнуто расслабленную посадку на коне, очень схожую с посадкой татар. Словно хищник, цепко наблюдающий за добычей. Казалоась, сорвись неожиданная стрела с его берега, он гибко уклонится от нее, а затем, пригнувшись к луке седла, выкрикнет слова приказа о наступлении, и с места двинет коня в галоп, как это делали проклятые монголы.
  'Тьфу, ты, черт знает что уже мерещится!' - Юрий прикрыл рукой глаза, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Почти на этом самом месте два года назад Михаил Тверской вдребезги разбил его сводное русско-татарское войско. Болтали, что князь Михаил лично сражался в одном из полков, а самой битвой доверил руководить своему старшему сыну. До недавнего времени Юрий предпочитал не верить этим слухам. Идя на Тверь, он полагал, что после смерти князя Михаила его сыновья вряд ли смогут противостоять ему. Сильное кашинское войско не придет на помощь молодому тверскому князю. Но они пришли. И теперь, объединенное с кашинцами, тверское войско молодого князя Дмитрия, стоящее на другом берегу Шоши, выглядит так же грозно, как и во времена князя Михаила.
  Юрия Данилович в задумчивости продолжал рассматривать противоположный берег.
  Не в пример событиям 1317 года, тверское войско не нападало, князь Дмитрий просто остановил его на другом берегу Шоши и ждал. Ждал, надо полагать, пока у него сдадут нервы, и он нападет на него первым. Хотел ли он, Юрий, на него напасть? Несоменно, хотел! И напал бы, если бы не проклятые монгольские наблюдатели, которых навязал ему после смерти Михаила Тверского в Орде хан Узбек. Наблюдатели хана, которые должны были следить за тем, чтобы Юрий не нарушал повеление Узбека не допустить затяжной войны между княжествами и не втянуть в нее татар.
  Поведение хитрого молодого тверича также изрядно бесило Юрия. Его послы уже несколько раз появлялись в стане князя Московского, и в присутствии монгольских наблюдателей подтверждали нежелание тверича идти на обострение конфликта, пафосно заявляя о том, что их князь Дмитрий Михайлович целовал Юрию крест и воевать с ним не намерен. Присутствие тверского войска на Шоше объяснялось интересами безопасности Твери, не более. Если великий князь Юрий Данилович имеет какие-либо претензии к тверскому князю, подчеркивали послы, князь Дмитрий Михайлович готов немедленно встретиться с ним и обсудить их в присутствии ханских наблюдателей и митрополита Петра.
  На этом месте все, и монголы и русские начинали с ожиданием смотреть на Юрия Даниловича, в то время как тот едва сдерживался, чтобы не послать их всех подальше. Что он мог поделать, если этот миротворец, митрополит Петр, сидит на Москве у Ваньки и притворяется нездоровым, чтобы уклониться от выбора, на чьей стороне ему встать?! Не любит митрополит Петр ни его, Юрия Московского, ни Дмитрия Тверского. Только с Ванькой у него хорошие отношения! Дал ведь Бог подобного митрополита на его голову! Нет у него имперских амбиций, у этого иконописца из Галича! Юрий не удержался и сплюнул от досады. А так, ситуация складывалась патовая. Ни ему, ни тверичу не было выгодно начинать сражение. Вот они стояли и ждали неизвестно чего. Но, в отличие от москвичей, тверское войско стояло на границах своих земель, а у Юрия уже начинались проблемы с продовольствием.
  
  
  На десятый день стояния на Шоше в ставку Юрия прибыл бывший тверской епископ Андрей, ныне настоятель монастыря Богородицы, расположеннего восточнее на реке Шоше, тот самый, который несколько лет тому назад благословлял на битву при Бортеневе войско тверского князя Михаила Ярославича. Энергичный монах, с пронзительным взглядом умных светлых глаз, предложил обоим князьям встретиться на нейтральной территории его монастыря в присутствии ханских наблюдателей и представителей русского духовенства для того, чтобы обсудить взаимные притязания и выработать условия мира между Тверью и Москвой.
  И вот они оба уже стоят в зале монастыря лицом к лицу: молодой, высокий, темноволосый и худощавый тверич, и едва перешагнувший порог сорокалетия, среднего роста, рыжеволосый и грузный московский князь.
  -Почему дочь мою с мужем ее, твоим братом, в Тверь не пускаешь? - первым начал разговор великий князь московский.
  -Потому, что мой брат, муж твоей дочери, не спрашивал моего согласия на свою свадьбу, - ледяным тоном отвечал молодой тверской князь.
  -Тебя уведомили о состоявшемся обручении! - настаивал на своем Юрий Данилович.
  -Как глава рода, я ему разрешения на этот брак не давал. Имею право! - неумолимо отвечал тверской князь.
  -Разрешения ты ему на этот брак не давал потому, что считаешь меня убийцей своего отца, не правда ли? - вкрадчиво спросил Юрий Данилович, с удовлетворением замечая, как бледнеет от с трудом сдерживаемого гнева лицо молодого тверского князя.
  -Какая разница! - глухим от ярости голосом отвечал Дмитрий. - Это дела семейные. Юрисдикции великого князя владимирского не подлежат. Обратись к митрополиту. Он их обвенчает. Но даже он не может заставить меня принять их в Твери! Разговор окончен.
  Монгольские наблюдатели многозначительно покивали головами, русские монахи с пониманием переглянулись.
  -Это единственная причина, по которой ты пришел на мою землю? - помедлив, спросил Дмитрий.
  -Нет! Ты просрочил выплату ордынской дани! - заявил Юрий Данилович, с вызовом поглядев на тверского князя.
  На красивом лице Дмитрия на секунду промелькнуло изумленное выражение.
  -Просрочил? Ордынский выход полностью собран и ожидает баскака в Твери. Он должен прибыть в Тверь после того, как Волга откроется для судоходства.
  Широко расставив крепкие ноги в красных сафьяновых сапогах, Юрий искоса, снизу вверх, с неудовольствием взглянул на молодого тверского князя.
  -Ты отдашь его мне! - неожиданно заявил он.
  Князь Дмитрий поднял брови.
  -Ты хочешь, чтобы я привез его во Владимир?
  -Да! Я сам уведомлю об этом баскака.
  На все еще бледном лице тверича появилось задумчивое выражение.
  -Ты привезешь выход во Владимир через шесть недель, - воспользовавшись его молчанием, потребовал Юрий. - Если через шесть недель ты не отдашь мне полного ордынского выхода, я приду на твою землю с татарами и силой возьму то, что по праву принадлежит ордынскому хану.
  Епископ Андрей многозначительно посмотрел на Дмитрия. Глаза ордынских наблюдателей также переместились к лицу молодого тверского князя.
  -Пусть будет так! - медленно роняя слова, сказал Дмитрий.
  - Взамен, ты немедленно отведешь из моего княжества свои войска! - в свою очередь тут же потребовал он.
  -Согласен! - Юрий Данилович удовлетворенно выдохнул, что не укрылось от внимания епископа Андрея и монгольских наблюдателей хана.
  Программа переговоров была исчерпана. Юрий Данилович получал вескую причину отвести свои войска обратно к Владимиру и Москве, предварительно оговорив уловия капитуляции Твери и, таким образом, сохранив лицо. Подобные победы больше всего льстили самомнению князя Юрия Даниловича. Он не любил воевать, это было утомительно, стоило денег и требовало совершенно другого склада ума, в отличие от того, какой имел он. Лучше всего Юрий Данилович чувствовал себя в Новгороде Великом, в лавках ростовщиков.
  
  
  
  

Глава 8. Приглашение митрополита

  
  
  
  Тверь, Тверское княжество,
  земли Северо-Восточной Руси, 1320 год
  
  
  Мария в раздражении клала строчку за строчкой, вышивая ризы для тверского Спасо-Преображенского Собора. Она не возражала заниматься вышиванием, у нее неплохо получалась вышивка шелковыми нитями, даже без разметки и лекал, которыми пользовались все остальные. Раздражало ее то, что ей не разрешали так привычные ею утренние прогулки верхом. Привыкай, Мария, к новым порядкам, сердито твердила она себе, уколов пальцы иглой для вышивания, это тебе не дома у батюшки в Литве - взяла коня и возвратись к вечеру, хоть на круг, хоть в набег, хоть к батюшке на совет - везде была гостью желанной не по летам смышленая княжна-красавица.
  А в Твери - сиди в тереме да вышивай. Рядом Анастасия, добрая душа, но совсем без мозгов, зато жена справная, деловитая. Как и княгиня покойного Михаила Тверского, свекровь Марии. Не злая, нет, строгая, ни малейшей промашки не спускает, глаза долу велит держать, сыну не перечить. Ну, как такое стерпеть?!
  Всего лишь одна маленькая радость - шестилетний Василько, младший брат мужа. Хорошенький, умненький, как огонек. Привязался к ней так, что уже через несколько месяцев он бегло заговорил по-литовски, а Мария - почти безупречно по-русски. Убегали с ним тайком из терема, бегали по лугам, набирали охапки первых полевых цветов, подснежников, ландышей, нарциссов.
  Узнав, что маленький княжич еще не обучен грамоте, Мария с энтузиазмом взялась за его обучение. Когда они исчерпали все возможности рисовать буквы на мокром песке на речном берегу, так как начались дожди, и Василька не выпускали на улицу, Мария загрустила.
  Узнав об их с Васильком проблеме, смешливая Анастасия, округлив глаза, наивно посоветовала обратиться к княгине. Прошла неделя, прежде чем, смирив свою гордыню, Мария пошла к свекрови, которую немного побаивалась. Анна Дмитриевна долго смотрела на нее, словно о чем-то размышляя, а потом молча вышла, принесла и положила на стол в светлице несколько местных летописей, кипу выделанных из бересты грамот и несколько палочек для письма на них.
  А несколько дней спустя в светелку княжеского терема, где занимались Мария и Василек, как бы случайно заглянул тверской епископ Геронтий, который был приставлен наставником к юному княжичу несколько месяцев тому назад.
  Епископ посмотрел на разложенную на столе тверскую летопись и трактат Аристотеля на греческом языке, который привезла из Литвы с собой Мария, и удивленно спросил:
  -Чему ты его учишь, дитя мое?
  -Я уже умею складывать слова! - сияя яркими синими глазами, застенчиво сказал Василек. - И по-русски, и даже на греческом!
  После того, как маленький княжич с удовольствием продемонстрировал ему свои новые знания, епископ только покачал головой.
  Вскоре он уже тайно писал о разумности и прилежании юной тверской княгини митрополиту Петру, во Владимир.
  Приглашение для Марии во Владимир, на встречу с митрополитом Петром, пришло в Тверь неожиданно быстро, всего несколько недель после того, как тот получил письмо от тверского епископа.
  Держа в руках грамоту с посланием митрополита Петра, епископ Геронтий с тревогойтсмотрел в строгое, скорбное лицо княгини Анны Кашинской.
  -Мы должны обеспечить молодой княгини достойное сопровождение и охрану до Владимира, - наконец, сказал он. - Это может быть наш последний шанс перетянуть митрополита на нашу сторону. Он все еще помнит о том, что на выборах нового митрополита князь Михаил поддерживал свою собственную креатуру, и выступил против него.
  -Делайте, что считаете нужным, - устало сказала княгиня. - Только подумайте о том, что скажете князю, когда он вернется в Тверь.
  -Я буду лично сопровождать молодую княгиню во Владимир! - быстро сказал епископ Геронтий, вздрогнув при воспоминании о мгновенно наливающихся тьмой темно-фиалковых глазах молодого тверского князя, когда он гневался.
  -Ну, кто бы сомневался, - вздохнула княгиня Анна. - Хорошо, я предупрежу Александра. В случае необходимости ему будет легче всего договориться с Митей.
  Епископ Геронтий с тайным облегчением осенил ее крестным знамением.
  
  
  Через неделю после того, как Мария в сопровождении епископа Геронтия и отряда тверской дружины отправилась во Владимир, в Тверь вернулся молодой тверской князь.
  -Ты знаешь, мне кажется, у нас неприятности!
  Анастасия почти вбежала в покои, отведенные ей с мужем, где, сидя за столом, князь Александр с увлечением рисовал буквы греческого алфавита с княжичем Васильком, заменяя уехавшую Марию.
  -Неприятности? - поднял голову Александр. - Что случилось? На дворе переполох. На нас напали татары?
  -Типун тебе на язык! - разозлилась Анастасия. - Дмитрий вернулся!
  -С войсками! - вскочил из-за стола, от стремительного движения чуть не уронив на пол тяжелую лавку, Александр. - Так вот откуда этот шум на дворе! Так это же прекрасно!
  -Что здесь прекрасного! - почти простонала Анастасия, поражаясь его недогадливости. - Он же к жене первым делом побежал, даже не умывшись с дороги! Ты представляешь, что он скажет, когда узнает, что мы позволили ей уехать без его разрешения во Владимир!
  Радостное выражение лица князя Александра сменилось озабоченностью.
  -Да, это серьезно. Митька, кажется, действительно влюбился. Под впечатлением прекрасных глаз своей литвинки он даже на неделю позже поехал в Кашин! Ты просто представить себе не можешь, что это такое, потому, что не знаешь Мити!
  Анастасия закатила глаза.
  -Ты бы поторопился, милый! Мать ведь тебя предупреждала.
  -Где он сейчас? - обреченно вздохнув, спросил Александр.
  -С матерью, - коротко отвечала Анастасия. - Княгиня просила меня срочно привести тебя. Они там, кажется, ругаются. Из-за Марии. Как бы чего не вышло.
  -Какая чушь! - немедленно отозвался князь Александр, тем не менее, поспешно направляясь к дверям. - Митя никогда не ругался с матерью!
  Анастасия только покачала головой, глядя на посерьезневшее выражение его лица.
  -Они в большой горнице!- крикнула она ему вслед.
  Князь Александр спешил в большую княжескую горницу, в которой обычно собирались на совещание князь с боярами, мысленно проговаривая в голове те аргументы, которые приводил ему в пользу поездки молодой княгини во Владимир епископ Геронтий. Он был уверен, что решительная и хладнокровная мать не нуждается в его поддержке. Был уверен ровно до тех пор, пока не услышал из-за полуоткрытых дверей большой горницы ее возмущенный голос.
  -Я ней не нянька! - голос княгини Анны был непривычно резок. - Да и жена твоя всегда все делает по-своему. Избаловал ее отец, князь Гедемин!
  -Мама, ты понимаешь, что во Владимире вполне может быть сейчас и Юрий! - голос Дмитрия был также резок, как и голос его матери. - Ты понимаешь, что для него ничего не стоит захватить мою жену, чтобы потом предложить мне принять в обмен на нее Костю и его московскую жену!
  -И что, ты не примешь? - неожиданно тихим голосом спросила княгиня Анна.
  -Ты знаешь, мама, мне начинает казаться, что вы с епископом сговорились, чтобы заставить меня признать брак Кости!
  -Ты просто осел, мой дорогой сын! Ты думаешь, только ты один такой, который скорбит о смерти твоего отца?! Ты думаешь, ты один любил его?! Никто из вас не любил его так, как любила его я! Он был моим мужем, моим сердцем, моей единственной любовью! Да после его смерти я каждый день уговариваю себя встать с постели, чтобы жить без него! Жить для вас, моих сыновей! Жить для Твери, как жил он! - княгиня с трудом сдерживала рыдания. - Ты думаешь, что брак Кости не рвет мне сердца?! Но Костя - это ведь часть ЕГО, твоего отца, его плоть и кровь! Как же я могу отказаться от него?!
  -Я никогда не признаю этот брак! - непримиримо сказал Дмитрий.
  -Даже если тебя действительно будут шантажировать жизнью твоей литвинки? - с горечью спросила княгиня.
  В горнице воцарилась тишина.
  Александр сделал глубокий вздох, взялся за ручку двери и вошел в горницу. Быстро оглядевшись, он увидел, что княгиня Анна, по обыкновению тщательно одетая и причесанная, и Дмитрий, успевший, по-видимому, только сбросить плащ, все еще в кольчуге, перехваченной в поясе широким походным кожаным ремнем, с темными волосами, подвязанными в хвост ремешком, стояли, не глядя друг на друга, по разным концам горницы. Оба выглядели недовольными, но одновременно смущенными.
  -Не помешал? - жизнерадостно спросил Александр.
  -Хватит ерничать! - поднял голову Дмитрий. - Отвечай, зачем Марию во Владимир отпустил?
  -Так лично митрополит Петр приглашал! - развел руками Александр. - Нам с владыкой ссориться незачем. А ты что, уже вернулся? - быстро спросил он, стремясь перевести разговор в другое русло. - И войско назад привел? Где же мы их всех будем размещать?
  Дмитрий посмотрел на него тяжелым взглядом.
  -Что-то ты разговорился, стратег! Мечтаешь заняться лично?
  -Боже упаси!
  -Вот и займись! Не все за моей спиной хорониться.
  -Это месть? - поднял брови князь Александр. - За то, что не застал в Твери свою красавицу-литвинку?
  -Если с ней что-то случится, - начал говорить Дмитрий, темнея глазами.
  Александр увидел, как за его спиной мать укоризненно покачала головою.
  -С ней ничего не случится! - воскликнул он и, поддаваясь внезапному вдохновению, добавил: - Она не только тебя строит, милый мой! Вот увидишь, митрополит станет ее самым большим поклонником. Тьфу ты, черт, все слова на язык лезут какие-то двусмысленные! Словом, даже у митрополита нет шансов устоять перед ее волей и ее обаянием. А с Юрием она уже встречалась в Орде и прекрасно справилась с этим мерзавцем. Ночью, в шатре отца, в обществе зареванного Кости. Он у нее там потом рычал от злости, как раненый зверь.
  -Что ты такое несешь? - нахмурился Дмитрий. - Какой Юрий? Какая ночь в шатре отца? Какой Костя? Какой зверь?
  Княгиня Анна решила, что настало время вмешаться.
  В это время в горницу тихо проскользнула Анастасия и встала рядом с мужем, в качестве поддержки сжав его ладонь своими холодными от испуга пальцами.
  -Мария видела Костю в Орде, - решительно сказала княгиня Анна. - Я думала, ты знал об этом, ты же получил от нее перстень-печатку своего отца?
  -Да, но тогда речь шла о Косте и о хане Узбеке, а не о Юрии, - пробормотал сбитый с толку Дмитрий.
  -Так там еще и Узбек был? - ахнул Александр. - Она, что, и с ним общалась?! И ты не ревнуешь, Митя?
  -Саша! - гневно предостерег его Дмитрий.
  Анастасия боязливо посмотрела в безупречно красивое, с темно-фиолетовыми глазами и сурово сведенными соболиными бровями лицо деверя и отвела глаза. Да, красавец конечно он еще какой, всем взял, и молод, и пригож, но характер... Она бы с ним не справилась! Хорошо, все-таки, что он достался своенравной литвинке, которая единственная из всех, кажется, совсем не боялась его и, видимо, поэтому получила доступ к его сердцу. А у нее есть Александр, пусть не такой красивый, и не такой умный, но зато добрый и веселый.
  -Я думаю, ты знала о том, что Мария просила меня за Костю, - обернувшись к матери, сказал Дмитрий. - Причем, просила так убедительно, что ей было трудно отказать! Но я отказал. Не понимаю, почему ты так не любишь ее!
  -Митя, я любила своего мужа и люблю своих детей, - так же непримиримо, как сын, отвечала княгиня Анна. - И буду любить своих внуков. Что касается Марии, то ты не совсем прав. Дочь Гедемина слишком иная, чем я представляла себе свою невестку, но...- Она сделала паузу. - Я, кажется, начинаю понимать, чем она сумела зацепить тебя за душу. Я постараюсь полюбить ее, сын. Ради тебя. Ради ваших детей.
   -Я не прошу тебя ее любить, - сказал Дмитрий, глядя на мать. - Как говорится, насильно мил не будешь. Просто помни, пожалуйста, что она моя жена. И я ее люблю.
  Под его взглядом, княгиня Анна опустила глаза и ничего не сказала.
  -А ты, стратег! - Дмитрий перевел взгляд на Александра. - Займись размещением войск. И немедленно. Чтобы к вечеру доложил! Не справишься, пойдешь в дружину, под начало Федора Акинфича, княжескую военную науку изучать.
  -А ты куда?
  -А я во Владимир. Жену себе возвращать! - отрезал Дмитрий, направляясь к выходу. - И смотри, вернусь - проверю!
  - Да сделаю я все как надо, не сомневайся, - вслед захлопнувшейся за Дмитрием двери крикнул Александр.
  Обернувшись к матери и Анастасии, он утер со лба воображаемый пот, вызванный усилиями от разговора с братом, и с усмешкой добавил: - Ну, характерец! Слова ему поперек не скажи! Весь в деда, князя Ярослава, тот такой же бешеный был. Поэтому его, наверное, и бабка покойная так любила.
  Анна Кашинская слабо улыбнулась. Что они знают, эти молодые, о чужой жизни?
  
  
  
  Владимир, Княжество Владимирское,
   Северо-Восточная Русь, 1320 год
  
  За неделю своего пребывания во Владимире по приглашению митрополита Петра, Мария посетила все храмы столицы Северо-Восточной Руси, не переставая восхищаться их красотой и великолепием.
  Еще не старый митрополит, невысокий, худой, аскетичного вида мужчина с окладистой бородой и цепкими серыми глазами, которые, казалось, подмечали все, во многих случаях охотно составлял ей компанию в ее походах по церквям. Очарованная величием соборов и искусством иконописцев, Мария, внимала каждому его слову, что весьма льстило самолюбивому церковному владыке. Он явно симпатизировал дочери Гедемина, нынешней княгине Тверской. То, что она так охотно и быстро откликнулась на его приглашение, не побоялась приехать во Владимир и доверилась его покровительству, смягчило сердце сурового галицкого монаха, который не особенно любил покойного тверского князя за его желание видеть на престоле митрополита своего ставленника. Будучи поддержанным в то время московскими князьями, а именно, Иваном Даниловичем, митрополит сохранил к нему самую живейшую признательность и отзывался о нем, как об одном из лучших политиков нынешней земли Русской.
  Узнавшая подоплеку избрания митрополита Петра на церковную кафедру от мужа, Мария предпочитала дипломатично помалкивать, слушая обширные похвалы князю Ивану Даниловичу.
  До тех пор, пока митрополит Петр не подвел ее на церковном дворе Владимирского собора к невысокому русоволосому человеку, одетому просто, но богато, в кафтан коричневого цвета из отлично выделанного за морем сукна, поверх которого он носил темно-зеленый опашень, отделанный соболями. У него были светло-голубые навыкате глаза и совершенно неприметное, но приветливое лицо с высокими скулами. 'Половецкая кровь, - мельком подумала Мария. - Только не говорите мне, что это сам объект недавних панегириков митрополита! Вот уж влипла, так влипла! Дмитрий будет ужасно недоволен, что я познакомилась еще и с восходящей звездой московского княжеского дома!'
  Но отступать было поздно. Митрополит Петр уже представлял их друг другу.
  Слегка прищурив глаза, Иван Данилович Московский внимательно смотрел на Марию. Вот она какая, эта дочь Гедемина, литовская жена тверского князя Дмитрия Михайловича. Та, которой, по словам Юрия, хан Узбек подарил личную охранную пайцзу. Ее золотоволосая голова была покрыта светлой, почти прозрачной длинной вуалью, поверх которой был надет золотой обруч, свидетельствующий о ее социальном статусе. В богатой, но дорожной женской одежде простого покроя, шитой для Марии ее личным портным, которого она привезла с собой из Литвы, княгиня Тверская выглядела слишком по-европейски, чтобы не привлечь его внимание.
  Как ни странно, ему это нравилось. 'Просто изумительная красавица, - с восхищением подумал он. - Хотел бы он знать, что она делает во Владимире'.
  Золотистые глаза Марии также внимательно и настороженно рассматривали Ивана Даниловича.
  'Ничего общего с его старшим братцем, - вынесла свой вердикт Мария, не увидев в московском князе ни наглости, ни заносчивости Юрия Даниловича. - Если бы я встретила его на улице, даже и не догадалась бы о том, что он князь'.
  Рассматривая друг друга, они сохраняли молчание. Говорил за всех митрополит Петр. Из его слов Иван Данилович понял, что идея пригласить Марию во Владимир принадлежала самому митрополиту, который, как настоящий пастырь, пытался таким образом найти почву для возможного примирения двух враждующих сторон.
  От Ивана Даниловича не укрылось, как, в ответ на осторожное упоминание имени князя Юрия, которого, по счастью, в это время не было во Владимире, губы литвинки на секунду скривились в насмешливой улыбке.
  -Как же, имела честь познакомиться с вашим старшим братом в Сарай-Берке, - сказала она, поглядев на Ивана Даниловича.
  -Там он был не в лучшей форме, - так же мгновенно усмехнулся в ответ московский князь. - А вы, княгиня, что, культурой нашей интересуетесь?
  -Как же не заинтересоваться, да еще и в обществе нашего ученого митрополита, который, к тому же, просто замечательный рассказчик. Да и матушка мне много о русских церквях рассказывала.
  -Матушка ваша, кажется, родом из Смоленска? - мимоходом уточнил Иван Данилович.
  -А ваша бабушка, если мне не изменяет память, была из рода князей Полоцких? - тут же спросила Мария.
  -Стало быть, мы оба к двум главным ветвям дома Святого князя Владимира принадлежим, - с легкой улыбкой, появившейся на его лице, заметил Иван Данилович.
  -По отцу вы, как и мой муж, Ярославич, - подхватила Мария, - а по линии вашей бабушки принадлежите к ветви, которая идет от князя Изяслава, сына Рогнеды. От нее ведет род и мой отец.
  -На Руси их называют не Изяславичами, а Рогволодовичами, по имени отца Рогнеды, полоцкого князя Рогволода, - сказал Иван Данилович, любуясь оживленным лицом Марии.
  -Да, я слышала, - прищурив глаза от бившего в лицо яркого полуденного весеннего солнца, подтвердила Мария. - Как хотят обругать, сразу же говорят - Рогволожьи внуки!
  Иван Данилович негромко рассмеялся и подтвердил:
  -Не любят полоцких князей на Руси!
  -Это потому что мы все колдуны, каким считают князя Всеслава Олеговича? - подняла брови Мария. - Так это сами русские придумали. Кто, как не ваш автор 'Слова о полку Игореве' приклеил к нему ярлык колдуна? Волком он, видите ли, мог обращаться и огромные пространства по ночам пересекать. А потом нападать неожиданно на некоторых доверчивых русских князей, которые поленились поставить дозорных на ночь! Глупость какая!
  -Это поэзия! - расхохотался Иван Данилович.
  -Вам - поэзия, а нам - ярлык на всю жизнь! - усмехнулась Мария.
  -Тем не менее, все мы - Рюриковичи! - парировал Иван Данилович.
  -Технически, да, - должна была признаться Мария.
  Они посмотрели друг на друга и невольно улыбнулись. Необъяснимая симпатия возникла между ними мгновенно, еще с первого взгляда, и теперь они оба с удовольствием подумали, что первое впечатление не было обманчивым. Им все еще была приятна их неожиданная встреча.
  Их обмен репликами произошел так молниеносно, что митрополит не успевал вставить ни слова. Когда они так же мгновенно, как начали разговор, замолкли, у митрополита Петра появилась возможность высказаться.
  -Покойный князь Данила Александрович, отец Ивана Даниловича, - глубокомысленно сказал он, - лишился своего отца, князя Александра Невского, в двухлетнем возрасте и воспитывался в семье тверского князя Ярослава Ярославича, брата его отца, стало быть, дедушки вашего мужа. Так что у Твери и Москвы столько много общего, что мне, право, непонятно, зачем им ссориться! Я уверен, что князь Ярослав Тверской с удовольствием поддержал бы идею о династическом соединении тверской и московской княжеских семей.
  -Не при нынешних обстоятельствах, - вздохнув, сказала Мария.
  Больше всего на свете ней не хотелось вступать в диспуты о том, кто прав, кто виноват в возникшем конфликте между Тверью и Москвой по поводу принятия брака Константина Тверского и Софии Московской. Своего решения Дмитрий не изменит, и если не помогли уговоры матери и вмешательство Марии, здесь уже ничего нельзя было поделать.
  Правильно поняв сложное положение, в котором грозило очутиться Марии, Иван Данилович решил перевести разговор в другое русло. Он посмотрел на Марию и задал ей вопрос, который мучил его с того времени, как он узнал о дерзком поступке четырнадцатилетней литовской княжны.
  -Позвольте полюбопытствовать, княгиня, а в Орде то вы что делали? Тоже культурой интересовались?
  Мария удивленно взглянула на него своими странными глазами цвета темного золота.
  -Это вам братец ваш любезный рассказал, надо полагать?
  -Слухами земля полнится.
  Митрополит осуждающе покачал головой, явно не одобряя пребывание молодой православной княжны в таком неподобающем для нее месте, как Сарай-Берке, новой столицы Золотой Орды.
  Мария приняла лицемерно кроткий вид и, потупив глаза, чтобы скрыть загоревшийся в них озорной огонек, созналась:
  -Не только культурой. Меня в то время интересовали реформы хана Узбека, персидская поэзия и гаремные танцы.
  Она не выдержала и рассмеялась при виде обескураженного выражения, появившегося на лице князя Ивана Даниловича.
  -И каким образом это все совпало с пребыванием в шатре покойного тверского князя? - только и спросил в ответ он.
  -Это было личной просьбой хана Узбека, - откровенно созналась Мария.
  -Вы говорите по-монгольски? - догадался Иван Данилович.
  -И по-арабски.
  -Как вам это удалось? - искренне восхитился московский князь.
  -Я была непоседливым, но любознательным ребенком, - от улыбки Марии у князя Ивана Даниловича неожиданно сжалось от сладких мечтаний сердце. - Поэтому мой отец пытался занять меня, чем только можно было занять подобного рода ребенка - учебой. А всякого рода иностранцев в Литве было предостаточно.
  -То есть, это не единственные языки, которые вы знаете?
  -Нет, конечно, немецким в нашей семье владел практически каждый ребенок, латынь, русский, польский и венгерский изучали мои братья, а итальянскому меня учил один монах-доминиканец, живший в доме у моего отца.
  -Богомерзкая ересь! - неожиданно выразил свое отношение к происходящему митрополит.
  Иван Данилович и Мария с одинаковым выражением удивления посмотрели на него.
  -Православный князь принимает в доме папских шпионов, монахов различных орденов, разрешает им учить своих детей, тем более, юных отроковиц! - пояснил свое возмущение митрополит Петр.
  -Говорят, что золотоордынский хан Узбек принял мусульманство, - продолжал митрополит Петр, обращаясь к Ивану Даниловичу. - Значит ли это, что на Руси начнутся гонения на православную церковь? Меня весьма беспокоит подобное положение дел в Золотой Орде. Что вы думаете по этому поводу, мой дорогой князь? Во время вашей поездки в Орду он вы не упоминали этой темы, как я просил?
  -Княгине, должно быть, неинтересна наша беседа! - заметил Иван Данилович, со значением посмотрев на митрополита.
  -Ну что вы, продолжайте, - с показной беззаботностью произнесла Мария. - Погода сегодня просто замечательная. Самое время для прогулок. Эта церковь так красива, что я могла бы оставаться на церковном дворе вечно.
  Митрополит снова расслабился, в то время как князь Иван Данилович бросил на Марию цепкий настороженный взгляд.
  - Знаете что, - немного помедлив, сказал московский князь, - я хотел бы пригласить вас, владыка, и вас, княгиня, на обед со мной и моими новыми родственниками на княжеское подворье в Переяславле. Вы ведь, если не ошибаюсь, завтра туда направляетесь?
  -Вашими новыми родственниками? - удивилась Мария. - Кого вы имеете в виду?
  -Не пугайтесь, княгиня, Юрия Даниловича там не будет, - усмехнулся московский князь. - Я был неточен, выразившись, моими новыми родственниками, в то время как они - наши родственники. Я имел в виду вашего деверя, Константина Тверского, и мою племянницу, Соню. Они сейчас со мной, в Переяславле.
  На лице Марии отразилось сомнение. С одной стороны ей было любопытно снова увидеть Костю, с которым она познакомилась в Орде, с другой стороны, она прекрасно представляла себе, какова будет реакция Дмитрия на эту встречу. В конце концов, вспомнив, что и во Владимир она отправилась без разрешения мужа, Мария махнула рукой на возможные последствия, помянув русскую пословицу 'была, ни была', и согласилась. Все это время князь Иван Данилович с любопытством наблюдал за выражениями, сменявшимися на ее подвижном лице.
  
  
  
  

Глава 9. Обед в Переяславле

  
  
  
  Перяславль-Залесский, Княжество Владимирское,
  Северо-Восточная Русь, зима 1321 года
  
  
  Лицо княжича Константина Михайловича просияло от радости, как он только увидел Марию, входящую в палаты княжеского дворца в Переяславле вслед за митрополитом Петром и князем Иваном Даниловичем.
  -Золотая литовская фея! Я так рад тебя видеть! - с улыбкой приветствовал ее он.
  За три года, прошедшие с их встрече в Орде, князь Константин превратился из долговязого подростка в высокого статного молодого человека, красивого, как все тверские князья. Только на дне его серо-синих глаз по-прежнему теплился уголек затаенного страха - вечная память о подробностях убийства его отца в Орде. С шапкой золотисто-каштановых волос, синеглазый, он смотрелся особенно эффектно на фоне его худенькой жены, казавшейся невзрачной на его фоне с ее пепельно-русыми волосами и серыми глазами. У Софьи Юрьевны был немного затравленный взгляд, и на лице ее явно отразилось недовольство от такой искренней радости, которую проявил ее муж от встречи с золовкой.
  Мария была официально представлена Софье ее дядей, князем Иваном Даниловичем. Непримиримое лицо московской княжны несколько смягчилось от присутствия ее родственника, но она по-прежнему не проявила радости от знакомства с Марией. Константин же радовался так искренне и по-ребячески, что самой Марии становилось немного неловко.
  Благодаря красноречию Ивана Даниловича и присутствию митрополита Петра обед протекал в довольно оживленной и, самое главное, мирной атмосфере. Как оказалось, князь Иван Данилович недавно первый раз побывал в столице Золотой Орды, принимая ярлык на правление Московским княжеством после того, как его старший брат Юрий Данилович стал великим князем Владимирским. Поэтому разговор во время трапезы шел о его впечатлениях от поездки в Сарай-Берке и о хане Узбеке.
  София слушала его с восхищением, не сводя глаз с его лица. Митрополит кивал, оглаживая свою длинную ухоженную бороду. Константин, делая вид, что слушает, молчал, устремил пустой напряженный взгляд в одну точку за окном, видимо, вспоминая свое пребывание в Орде. Марии стало на секунду нестерпимо жалко того напуганного четырнадцатилетнего подростка, которого она встретила в Литве после убийства его отца, но она быстро подавила неуместный приступ жалости.
  Несмотря на то, что пребывание в покоях московского князя в Переяславле, да еще в подобной компании, напрягало ее, она изо всех сил старалась выглядеть довольной, и быть любезной с женой князя Константина, но не более, чем со всеми остальными.
  Поэтому, когда Иван Данилович неожиданно спросил ее мнения о хане Узбеке, ненавязчиво пояснив митрополиту Петру и своей племяннице, что Мария посетила Сарай-Берке по личному приглашению хана несколько лет тому назад, она лишь нейтральным тоном заметила:
  -Хан произвел на меня впечатление очень целеустремленного человека.
  В то время как ее замечание вызвало своей скупостью лишь беглую улыбку на лице Ивана Даниловича, реакция Софьи Юрьевны была немного своеобразной.
  -Вы встречались с ханом Узбеком?! - словно не веря своим ушам, спросила она. - Вы, женщина?!
  -Узбек не считал мою причастность к женскому полу таким уж пороком, - попыталась отшутиться Мария.
  -Вы, православная княжна, переступили порог ханского дворца?! - не сдавалась София, взирая на Марию с выражением величайшего ужаса и неодобрения на ее смуглом лице.
  -Почему бы и нет? Ведь православным князьям это позволено, - уже более холодно отозвалась, Мария.
  - Вы не смеете равнять себя с мужчинами! - воскликнула Софья.
  Голос раздраженной ее снобизмом Марии стал сладким, как патока:
  -Конечно же, нет! Красивая женщина всегда стоит выше всех мужчин. Она - всегда немного ведьма, колдунья, фея, или пэри, как говорит хан Узбек. Независимо от расы и вероисповедования мужчин, ей позволено все. Не правда ли, владыка? - обратилась она к немного опешившему от ее слов митрополиту Петру.
  Иван Данилович подавил смешок, уткнувшись в кубок со своим вином.
  Софья Юрьевна взирала на Марию со смесью восхищения и ужаса.
  -Да что ты, право слово, Софьюшка! - разрядил атмосферу князь Константин. - Мария ничего плохого не имела в виду. Она просто другая, не такая как ты или любая иная из наших княжон. Она выросла на границе, в Литве, а там женщинам позволяется достаточно много.
  Софья Юрьевна посмотрела на мужа влюбленными глазами и послушно замолкла, одарив напоследок Марию неприязненным взглядом.
  -Для меня, например, образцом для подражания всегда была русская княгиня Ольга , - сказала Мария исключительно из чувства противоречия, потому, что ей не нравилась эта московская княжна, которая неизвестно по какому праву взялась учить ее, что можно и что нельзя. - Она, кажется, у русских в святцах, как святая, не правда ли? Какая была женщина! После смерти своего мужа она получила всю власть в его стране, она, не его братья или воеводы! А как жестоко и в то же время умно она разделалась с древлянскими послами! А потом спалила Искоростень! Вот уж действительно, - Мария подарила благочестивый взгляд митрополиту, - чтобы прослыть святой, иногда нужно совершить много человекоубийств!
  Иван Данилович закашлялся, пытаясь подавить приступ смеха.
  Митрополит Петр усмехнулся лукавству литвинки, взиравшей на него чистыми, словно умытыми дождем, солнечно-золотистыми глазами.
  -Святость, дети мои, проявляется в служении своему народу! - лапидарно изрек он.
  Софья благочестиво перекрестилась.
  Константин, почти одновременно с Иваном Даниловичем, посмотрел на Марию.
  Мария вежливо улыбнулась, взяла вилку и принялась за аппетитных, истекающих ароматным соком, с поджаристой корочкой, перепелок.
  
  Несколько часов спустя, после того как закончился ужин и отправились по домам князь Константин Михайлович со своей женой, князь Иван Данилович внезапно остановил Марию, уже собиравшуюся садиться в возок, чтобы ехать на монастырское подворье, где она прожила несколько дней по приглашению митрополита Петра.
  Они стояли на дворе княжеского подворья, ожидая его выхода, так как владыка задерживался.
  Неожиданно князь Иван Данилович взял в свои руки ладонь Марии и, глядя прямо ей в глаза, негромко заговорил:
  -Дорогая княгиня, в знак признательности за то, что вы согласились на этот ужин, я хотел бы поделиться с вами некоторой информацией.
  Мария настороженно смотрела на него.
  -Здесь, в Переяславле, - продолжал Иван Данилович, словно не замечая ее настороженности, - находится некая девушка, которую с момента смерти Кончаки безуспешно разыскивают одновременно князь Дмитрий Михайлович и мой брат. Я думаю, вы поняли, о ком идет речь?
  -Зухра, вторая, оставшаяся в живых, служанка Кончаки, - прошептала Мария, не сводя глаз с призрачного в ночных сумерках лица московского князя.
  Иван Данилович утвердительно кивнул головой.
  -Вы отдадите ее мне? - не веря в происходящее, также тихо спросила Мария.
  -Ну, скажем, я укажу вам, где она находится.
  -И что вы хотите взамен?
  -Вашу дружбу, княгиня.
  -Что вы под этим подразумеваете?
  -Возможно, в определенный момент мне тоже понадобится от вас маленькая услуга.
  -Вы это так меня вербуете, что ли? - спросила Мария.
  Заметив, что в ее глазах отразилось недоверие, Иван Данилович поспешно добавил:
  -Вы неправильно меня поняли, княгиня. Я не имел в виду ничего предосудительного. Я всего лишь хотел попросить вас о встрече после того, как ваш муж, князь Дмитрий Михайлович, найдет Зухру, допросит ее и отвезет к хану Узбеку в Орду.
  -Даже так? - удивилась Мария.
  -Мне весьма интересны подробности этого дела, - мягко сказал Иван Данилович.
  Некоторое время они молчали, наслаждаясь теплой, почти весенней ночью, слушая звуки затихающей городской жизни за воротами княжеского подворья, пока, наконец, Мария, не заговорила первой. Плотнее закутавшись в шерстяную шаль, так как с наступлением темноты во дворе становилось прохладнее, она негромко спросила:
  -Зачем вы это делаете? Отдавая Дмитрию Зухру, вы предаете своего брата.
  -Ничуть, - немедленно возразил Иван Данилович.
  -Вы не верите в то, что он приказал отравить Кончаку?
  -Я не верю в то, что Узбек его убьет. Прямых доказательств его вины нет. Узбек непременно его накажет, но не убьет. Например, отнимет у него ярлык на великое княжение и отдаст его Дмитрию. Будет ли этого достаточно вашему мужу?
  Мария помедлила.
  -Боюсь, что нет, - со вздохом ответила она. - Дмитрий жаждет мести за смерть отца. Как это там у вас в Библии, око за око, зуб за зуб. Кровь за кровь.
  -Если быть абсолютно точными, княгиня, Михаила Тверского убили люди Кавгадыя, а не мой брат, - также мягко и вежливо возразил Иван Данилович.
  -Ваш брат просто рядом стоял, - насмешливо сказала Мария.
  -Как ни странно, но это правда. Приказ об убийстве Михаила дал Узбек. Почему бы Дмитрию не направить всю энергию своей мести на ордынского хана? Потому что ненавидеть Юрия несравненно проще, чем ненавидеть Узбека?
  -Вопрос, несомненно, риторический, - пробормотала Мария.
  Иван Данилович усмехнулся.
  Они снова замолчали, думая каждый о своем.
  -Вообще, в этом деле со смертью Кончаки много непонятного, - немного погодя заговорил Иван Данилович.
  -Вы сами или ваши люди допрашивали Зухру? - напрямую спросила Мария.
  Иван Данилович посмотрел на нее внимательным оценивающим взглядом.
  -Нет, - помедлив, ответил он. - Я знаю, где она. Я также знаю, что ордынцы ищут ее с не меньшим усердием, чем люди моего брата и вашего мужа. Я полагаю, что она определенно что-то знает. Не допрашивал я ее по одной простой причине. Она слишком напугана и не будет говорить с чужим мужчиной, да еще через толмача. У вашего мужа, княгиня, гораздо больший шанс разговорить ее, чем у кого-либо другого. Я думаю, что если вы воспользуйтесь им, то узнаете много интересного.
  Глядя в темноту за пределами снопа света, падавшего на крыльцо из раскрытого проема дверей, Мария некоторое время молчала, прежде чем задумчиво произнести очевидное:
  -И вы хотите, чтобы я поделилась с вами этой информацией, не так ли?
  -Я почти уверен, что идея отравления Кончаки принадлежала Кавгадыю, а не Юрию, - негромко высказал свое предположение новый московский князь.
  -Пытаетесь обелить вашего брата?
  Иван Данилович укоризненно посмотрел на Марию.
  -Я полагал, что лучшего обо мне мнения, княгиня. Я хорошо знаю, что за вздорный человек мой старший брат. В его дела я не вмешиваюсь, и уж никак его не оправдываю. Ни за смерть Константина Рязанского, ни за причастность к убийству Михаила Тверского. Мне весьма любопытно, что на самом деле случилось с Кончакой, и кто автор этой замечательной идеи - устроить так, чтобы она умерла в Твери. У самого Юрия на такую пакость просто воображения не хватило бы.
  -А у Кавгадыя?
  -Кто-нибудь из бояр вашего отца осмелился бы отравить его дочь? - вопросом на вопрос ответил Иван Данилович. - Без его на то позволения? Прямого или косвенного.
  Я полагаю, Кавгадый, возможно, единственный, кому, несомненно, известны все подробности этого весьма мутного и щекотливого предприятия. Но я не верю в то, что он сделал это по собственному почину, без ведома кого-либо более значительного. Если Зухра откроет рот, прежде всего, пострадает Кавгадый. И даже не потому, что дал приказ служанкам Кончаки подсыпать ей яду, а потому что слишком много знает.
  -Вы полагаете, - медленно начала Мария, вопросительно уставившись в неясное в темноте лицо Ивана Даниловича.
  -Договаривайте, княгиня, - тихо попросил он. - Вместе хорошо думается, не правда ли?
  -Вы полагаете, что вся история с отравлением Кончаки - это провокация Орды?
  -Провокация против тверского княжества, - так же тихо завершил Иван Данилович. -Судите сами, зачем Юрию травить Кончаку? Он с таким трудом добился женитьбы на ней у Узбека. Зачем ему лишать себя такого козыря, как жена - сестра хана Золотой Орды? Живая, она была бы несравненно полезнее ему, чем мертвая.
  -Здесь я с вами не согласна, князь, - покачала головой Мария. - Зачем Юрию жена-басурманка? Легче избавиться от нее при первом же удобном случае, оставаясь при этом родственником Узбека навсегда. И никаких проблем с женой-монголкой, которые могли возникнуть впоследствии и повлиять на его отношения с ханом.
  -Я понимаю ход ваших мыслей, - задумчиво сказал Иван Данилович. - Но, думаю, что вы не совсем правы. Во-первых, ради брака с Юрием Кончака перешла в православие. И Узбек это одобрил.
  -Это говорит только о том, что хану Узбеку был нужен династический союз с одним из соперничавших русских княжеств. В своей борьбе с князьями-чингизидами он не мог допустить беспорядков у себя в тылу, на Руси. Вы ведь, несомненно, в курсе, что сначала он предлагал этот союз Твери?
  Иван Данилович улыбнулся.
  -Да-да, это ведь, кажется, ваш муж должен был, по задумке Узбека, стать его родственником. Но Михаил Тверской сглупил и отказался от этого брака.
  -К тому времени Дмитрий уже был обручен, - сухо напомнила Мария.
  -Велика забота, разорвать помолвку ради более выгодной партии. Это случается на каждом шагу. Тем не менее, Михаил отказался и, таким образом, подписал Твери смертный приговор.
  Сердце Марии наполнилось нехорошим предчувствием.
  -Что вы имеете в виду?
  -Если кто и мог бы спасти Тверь, так это ваш муж, Мария. У князя Дмитрия несомненный талант к военному делу, он достаточно умен и осторожен, к нему благоволит хан Узбек. Если бы Дмитрий женился на сестре Узбека, у Юрия не было бы ни малейшего шанса соперничать с Тверью. Но Юрий определенно не годится в великие князья. Значит, мы снова возвращаемся к Дмитрию. Если он откажется от глупой идеи о мести, и начнет думать о Земле, как это делал его отец, я первый присягну ему как великому владимирскому князю!
  -А если нет?
  -Тогда я сделаю все возможное, чтобы занять его место. Человек с его талантами и возможностями, упустивший такой шанс на благо своей земли ради мести, не заслуживает права на жизнь.
  -Что вы сказали? - вздрогнула Мария.
  -Разве вы не поняли, княгиня, что в этой игре с претензиями на великое княжение ставка всегда одна?
  -Жизнь или смерть, - содрогнувшись, прошептала Мария.
  -Я уверен, что дочь Гедемина поймет меня лучше, чем любая другая женщина, - склонившись к Марии так, что она увидела искорки странного света, вспыхивавшие в его светлых глазах, прошептал Иван Данилович.
  -Что вы имеете в виду? - зачарованная игрой света и теней в его глазах так же шепотом спросила Мария.
  -Ничего.
  Иван Данилович выпрямился и снова устремил свой взгляд в небо, к созвездиям тускло мерцавших звезд северного неба.
  -Ничего, - через минуту повторил он, прикрывая глаза. - Я просто сожалею, что жизнь такая жестокая шутка.
  Глядя в чистые глаза литвинки, он про себя закончил свою мысль: 'Может быть, в один прекрасный день, я сосватаю другую дочь Гедемина за моего сына. Но я никогда не получу этой, настоящей, которая так же умна, как и прекрасна! Янтарной феи!'.
  На крыльцо княжеского терема вышел митрополит.
  Иван Данилович подал Марии руку, помогая ей сесть в возок вслед за владыкой. Он взмахнул рукой на прощание, Мария слабо улыбнулась, хотела было что-то сказать, но возок уже вынес их с княжеского подворья.
  
  
  
  

Глава 10. Возвращение в Тверь

  
  
  Граница Тверского и Владимирского княжеств,
  земли Северо-Восточной Руси, весна 1320 года
  
  
  На следующее утро Марии передали обычную берестяную грамоту, на которой обычным заостренным стило было начертано несколько ничем не примечательных слов, обозначавших название местности.
  Вслед за этим на подворье монастырской обители прибыл второй гонец, который доставил молодой тверской княгине второе послание. Второе послание было не на много длиннее первого. Мария невольно улыбнулась, прочитав его. На тонком свитке дорогого пергамента было начертано почерком князя Дмитрия всего два слова: 'Какого черта!'
  Вечером того же дня молодая княгиня в сопровождении тверской дружины выехала из Переяславля, направляясь домой, в Тверь. Здесь, на полпути в Тверь, и произошла ее встреча со спешившим во Владимир на поиски жены князем Дмитрием.
  Тверской князь в сопровождении своей малой дружины скакал всю ночь, прежде чем ближе к полудню увидел на горизонте темную точку движущегося ему навстречу отряда, сопровождавшего возок. Артем Хрящ, один из самых молодых дружинников князя, его ровесник и друг детских игр, прищурил глаза, разглядывая цвета флажков воинов, сопровождавших возок.
  -Это тверские! - наконец, уверенно сказал он, поворачиваясь к Дмитрию и улыбаясь. - Это она, князь! Наша золотая литовская фея! Она возвращается домой!
  Несмотря на облегчение, хлынувшее ему в душу, лицо Дмитрия осталось по-прежнему хмурым. Он с удовлетворением увидел, как, заметив приближение его отряда и еще не в силах определить их происхождение, стража возле возка на ходу теснее сплотилась вокруг него, а передние воины сформировали боевую позицию, готовясь отразить возможное нападение.
  Почти половина из них литвины князя Гедемина, подумал он, наметанным глазом отмечая их отрядные значки, тверских чуть меньше, а остальные.... Он не верил своим глазам, узнавая на них цвета московского князя.
  -Что происходит? - рядом с ним удивленно спросил один из дружинников. - Наши и московиты в свите княгини?!
  Когда люди Дмитрия приблизились достаточно для того, чтобы свита княгини смогла распознать личный походный флажок тверского князя, от передних рядов охраны Марии отделился всадник, поскакавший к ним навстречу.
  -Что происходит? - крикнул Дмитрий, после того как он приблизился к ним и на ходу приветствовал тверского князя.
  Он остановил свой отряд и требовательно смотрел на подъехавшего всадника.
  Литвин, механически отметил он, хотя дружинник хорошо говорил по-русски.
  -Не гневайтесь, ваша светлость! - быстро произнес литвин. - По просьбе митрополита московский князь Иван Данилович дал княгине в сопровождение своих людей. Они должны проводить нас до границы тверского княжества. На всякий случай, чтобы не было непредвиденных неожиданностей.
  -Непредвиденных неожиданностей, - медленно повторил за ним Дмитрий, поигрывая хлыстом. - Значит, Юрия нет во Владимире?
  -Нет, ваша светлость. Он с Афанасием Даниловичем в Новгороде.
  -Хорошо, - наконец, коротко сказал Дмитрий.
  Он тронул бока коня каблуками вставленных в стремена сапог, и послушный жеребец плавно снялся с места, почти сразу же перейдя в галоп. Воины, окружавшие возок, разомкнули их ряды при приближении князя.
  Повелительным жестом остановив возницу, Дмитрий почти на ходу спрыгнул с коня и приоткрыл полотнище возка, заглядывая внутрь. Картина, представшая его глазам, умилила и разозлила его одновременно. Свернувшись калачиком на сиденье, Мария сладко спала. Золотистые волосы разметались по пушистым, темного цвета, звериным шкурам, застилавшим сиденье возка, шапку она положила себе под голову, а вместо покрывала использовала свою шубку из белых соболей.
  Когда Дмитрий отдернул полотнище возка, солнечный свет ударил ей в глаза, она вздохнула, недовольно прищурилась, все еще не отрывая глаз, потом сладко потянулась и открыла глаза.
  -Что, мы уже приехали? - удивленно спросила она, из-за бьющего в глаза солнечного света видя только фигуру, но не узнавая мужа.
  -Ты уже приехала, дорогая! - насмешливо сказал Дмитрий, влезая в возок и устраиваясь на сиденье рядом с ней.
  В возке сразу же стало тесно.
  -Боже мой, не могу поверить своим глазам! Ты путешествуешь не верхом, а в возке? - саркастически спросил Дмитрий, стараясь скрыть облегчение, которое он испытал при виде живой и невредимой Марии. Какие только ужасы он не изобретал, когда скакал ей навстречу, не зная, что происходит.
  -Старею, наверное, - автоматически проворчала Мария, с трудом разлепляя слипающиеся от бессонной ночи глаза и все еще не полностью проснувшись.
  Только когда князь без долгих разговоров сжал ее в объятьях и его твердые теплые губы крепко прижались к ее губам, Мария, наконец, окончательно проснулась.
  -Дмитрий! - воскликнула она, не веря своим глазам. - Откуда ты тут взялся? Ты же должен быть в Кашине!
  -С неба упал! - отшутился Дмитрий, затем голос его стал строгим: - Ты почему уехала во Владимир, не спросив меня? Ты понимаешь, что это было опасно?
  -Жить вообще опасно! - Мария обвила руками его шею и, притянув к себе его темноволосую голову, снова прижалась своими губами к его губам.
  -Не заговаривай мне зубы, княгиня! - хрипловатым от охватившего его волнения голосом сказал Дмитрий, пытаясь удержаться от того, чтобы не взять ее сейчас, прямо в возке, в нескольких шагах от своей дружины. - Что ты творишь такое? Мне что, тебя запирать, когда я уезжаю из дома?
  -Митя, у меня для тебя подарок, - не обращая внимания на его сердитые слова, прошептала Мария, прижимаясь к его груди.
  Она подняла к нему свое лицо с довольно блестевшими глазами темного золота и, глядя прямо в его темно-фиалковые глаза, в которых все еще плескалось недовольство, заговорщическим шепотом сообщила:
  -У меня в обозе Зухра!
  -Кто? - сначала не понял Дмитрий, но с ту же секунду до него дошло, о чем она говорила.
  Его глаза потемнели от напряжения, как всегда при упоминании о смерти его отца.
  -Служанка Кончаки? - не веря своим ушам, переспросил он.
  -Да.
  -Как ты ее нашла?!
  -Ее нашли твои люди, Дмитрий. Те тверские, которые отпросились у княгини Анны со мной во Владимир. Они все время шли по ее следу. Нам просто повезло наткнуться на нее в Переяславле.
  Дмитрий откинулся на сиденье возка.
  -Ты была в Переяславле? - подозрительно спокойным голосом спросил он.
  -Да.
  Мария сложила руки на груди и вызывающе посмотрела на мужа.
  -И пока тебе не донесли твои шпионы, я сама сознаюсь в том, что, по просьбе митрополита Петра я обедала с ним в обществе Кости, его жены и князя Ивана Даниловича. Теперь можешь меня не только запереть, но еще посадить на хлеб и воду!
  -Ты - просто невыносимая женщина, литвинка! - после непродолжительной паузы произнес Дмитрий, пытаясь рассердиться на нее за очередное самовольство, но не в силах устоять перед ее привлекательностью. - Тебя всегда так и тянет в самое пекло! К москвичам-то ты зачем полезла?!
  -Я к ним не лезла! - обиделась Мария. - Князь Иван Данилович был представлен мне во Владимирском кафедральном соборе самим митрополитом Петром. Я ему что же, должна была сказать: 'Пошел вон! Мой муж не одобрит подобное знакомство!'
  Дмитрий невольно усмехнулся, представив себе лицо нынешнего князя Московского при подобном заявлении Марии.
  -Кроме того, Иван Данилович кажется не таким противным, как Юрий. Он даже сказал, что ты будешь лучшим великим князем, чем его братец.
  -Боже мой, с кем она только обо мне не говорит! И с ханом Золотой Орды, и с московским князем, - вздернув бровь, насмешливо сказал Дмитрий. - Ну и что еще тебе рассказал милейший Иван Данилович?
  -Вы с ним встречались лично? - подозрительно спросила Мария.
  -Он присутствовал на нашей свадьбе, если ты это помнишь. До этого мы с ним не встречались лично, а вот отца моего он должен помнить. Тот дважды осаждал Москву, но не смог ее взять. Иван - самый спокойный из Даниловичей, и, пожалуй, - Дмитрий прищурил глаза, - поэтому самый опасный. Никогда не знаешь, что он выкинет в последний момент.
  Мария невольно поежилась, вспомнив их ночную беседу с Иваном Даниловичем на дворе княжеского подворья в Переяславле.
  -Ты замерзла? - тут же спохватился князь Дмитрий. - Черт, я совсем забыл о времени! Нам надо возвращаться в Тверь.
  Он закутал Марию в ее соболью шубку, игнорируя ее протесты и брыкания, сопровождаемые веселым смехом, и, решительно распахнув полог возка, вылез наружу. Вскоре Мария услышала его громкий голос, отдававший приказания его людям, а еще через некоторое время, когда возок дрогнул и покатил вперед, Мария поняла, что они тронулись в путь.
  
  
  Они прибыли в Тверь наутро третьего дня пути.
  Купающийся в ранней весенней зелени город встретил их веселым перезвоном колоколов, среди которых выделялся голос самого большого тверского колокола на башне Спасо-Преображенского собора, заложенного князем Михаилом и его матерью княгиней Ксенией еще в прошлом веке, предмете зависти всех окрестных княжеств.
  Горожане приветственно махали руками кортежу тверского князя, медленно продвигавшемуся по запруженным народом улицам города - в Твери Дмитрия любили. Улыбающийся темноволосый князь, с непокрытой головой, в темно-синем суконном кафтане, в открытом вороте которого виднелся воротник белой нижней рубашки, сияя темно-фиалковыми глазами, был красив как принц из сказки, подумала, выглянув из возка, Мария. Дмитрий приветливо отвечал на крики и шутки горожан, подхватив, посадил на седло перед собой маленького белобрысого мальчонку, провез немного и, довольного и счастливого, вернул на руки матери.
  - Своих пора заводить, княже! - тут же задорно закричали из толпы.
  На его место уже просился какой-то другой, Дмитрий успел посадить перед собой в седло и второго, а затем и третьего, пока кортеж князя не достиг княжеского терема.
  На внутреннем дворе терема, подавая Марии руку, чтобы выбраться из возка, Дмитрий, воспользовавшись возможностью, притянул ее к себе, обнял и так на руках внес в терем.
  -Ты говорила с Зухрой? - тихо прошептал ей на ухо он, неся ее на их половину терема.
  -Нет, - также тихо прошептала ему в ответ Мария. - Ее взяли вчера вечером. И мы сразу же отправились в путь. Я подумала, что мы сможем поговорить с ней по приезду в Тверь.
  -Мы?! - повысил голос Дмитрий. - Ты снова лезешь не в свои дела, княгиня!
  -Ты говоришь по-монгольски? - вспыхнула Мария, сделав движение, чтобы вывернуться из его рук.
  -Представь себе, да, - усмехнулся Дмитрий, легко подавляя ее попытку сопротивления и крепче прижимая ее к себе, - мне приходилось бывать в Орде с отцом с малолетства.
  -Ах, да! Как же я забыла! - возмутилась Мария, удобнее устраиваясь у него на руках. -Ты же несостоявшийся шурин хана Узбека! Ты, небось, и с сестрой его встречался в малолетстве, когда бывал в Орде?
  -Встречался, - не стал отрицать тверской князь. - И в Орде, и в Твери. А ты никак ревнуешь, литвинка?
  -Вот еще! - совсем по-девчоночьи фыркнула Мария, отворачиваясь от него.
  Дмитрий тихо рассмеялся, внося ее в собственную спальню.
  -Сейчас мне нужно идти, чтобы проверить, как Саша разместил людей и присмотреть за тем, чтобы Зухра была надежно заперта и под постоянным присмотром.
  Дмитрий поставил ее на ноги и на секунду снова крепко прижал к себе, словно не в силах отпустить ее из своих объятий.
  -Если мне понадобится твоя помощь при ее допросе, я тебя позову, - добавил он, серьезно посмотрев на Марию.
  -Я надеюсь, вы не собираетесь ее пытать?! - ужаснулась Мария, заметив мрачный огонек, загоревшийся в прежде темных от желания глазах тверского князя.
  -Не лезь не в свое дело, литвинка! - снова повторил Дмитрий, легко коснувшись своим пальцем тонкого изящного носика жены. - Я вернусь к тебе сегодня вечером. Надеюсь, за это время тебе не наскучит в тереме, и ты не успеешь снова сбежать на прогулку в лес, в поле, или, еще хуже, в сторону Владимира или Витебска?
  Мария отстранилась от него и показала ему язык.
  - Иди уж, занятый ты мой! Но смотри, еще прибежишь ко мне за помощью, великий и всесильный тверской князь! Уж тогда-то я тебе за все отомщу! За все твои подколки, и за всех твоих баб! И в Твери, и в Орде!
  -Далась тебе эта Кончака! - с досадой пробормотал Дмитрий. - Я с девяти лет в походах с отцом или в его роли, за князя, в полках. У меня просто времени никогда не было на женщин!
  Литвинка насмешливо улыбнулась ему, и он понял, что если сейчас не уйдет из ее опочивальни, то уже не выйдет из нее до вечера. По лукавым искоркам, вспыхивающим в глазах Марии, он понял, что она догадывается об этом и, более того, нарочно дразнит его. Князь поступил, как всякий мужчина, оказавшийся в таком положении - он повернулся к двери и сбежал.
  
  
  
  

Глава 11. Ловушка для Юрия Даниловича

  
  
  Тверь, Тверское княжество,
  земли Северо-Восточной Руси, 1320 год
  
  
  Для того, чтобы обсудить условия перемирия с Москвой, выдвинутые Юрием Даниловичем, князь Дмитрий собрал боярский совет немедленно после того, как вернулся в Тверь. Ближайшие бояре тверского князя, узнавшие об этих условиях от князя Александра, которого Дмитрий оставил за себя на время своего путешествия во Владимир, получили, таким образом, достаточно времени, чтобы обсудить их, и высказать князю свои собственные соображения по этому поводу.
  -Это наш шанс, - сразу же по возвращению Дмитрия в Тверь сказал ему один из самых мудрых бояр его отца, сын Акинфа Великого, Федор Акинфич. - Мы должны действовать! У меня есть план.
  -Вот сегодня вечером и обсудим это! - заявил князь Дмитрий, внимательно выслушав дерзкое, но вполне оправдывающее риск, предложение Федора Акинфовича.
  Вечером того же дня в княжеском тереме почти четыре часа подряд заседал боярский совет. Мнения, как всегда, разделились. Часть бояр, во главе с княжичем Александром, стояла за то, чтобы не уступать требованиям Юрия, выйти за поле боя и снова разбить московско-новгородское войско, собранное Юрием для его грабежей по стране.
  Дмитрий был раздосадован, но, тем не менее, старался держать себя в руках.
  -Не буду я с ним воевать, и все тут, - чуть нахмурив четкие брови, сдержанно, словно шутя, отвечил на подобные предложения он. - Не приведи Господь, разобью еще, как давеча у Бортенева. А он у нас нынче великий князь. И я ему крест целовал. Обидится, побежит жаловаться в Орду. Зачем нам лишние неприятности? Мне сейчас нужен мир на любых условиях. Дань? Да ради бога! Чего только не сделаешь для великого князя. Как можно отказаться от уплаты дани? Конечно, дадим, мы, к тому же, за прошлый год задолжали.
  -Надеешься, что его удар от счастья схватит? - съязвил княжич Александр.
  -Дак, Юрий, как всегда, по уши в долгах. Поэтому и вынужден, пользуясь служебным положением, грабить собственных удельников, - оглаживая бороду, насмешливо сказал Морхинин. - Иван Рязанский вон до сих пор от его произвола стонет.
  -Стонет потому, что дурак! - отрезал Мирон Хрыщ, отец дружинника и близкого друга князя Дмитрия, Артема. - Надо было выход ордынский сразу отдавать, а не кобениться. Кто же такими вещами шутит!
  -И куда только он такую прорву денег девает? - удивился другой Акинфич, Андрей Кобыла.
  Бояре загудели все разом.
  -Чай, не все узкоглазым отдает, к своим ладошкам много чего прилипает!
  -Все, что у него к ладошкам прилипает, он в Новгороде Великом спускает!
  Дмитрий сидел на своем месте, терпеливо пережидая переругивания бояр, снова и снова прокручивая и оттачивая в голове детали казавшегося безумным плана Федора Акинфича. Наконец, когда говор бояр стал смолкать, он вопросительно обвел собрание внимательными темными глазами.
  -Накричались?
  -Что же будем делать, князь? - выкрикнул Андрей Кобыла.
  Дмитрий Михайлович сверкнул глазами. Выражение его лица было спокойным, голос тоже казался обманчиво мягким, когда он высказывал свое предложение:
  -Пойдем Юрию навстречу. И, более того, кроме прежнего выхода, что мы задолжали, дадим дань за этот год вперед. Что скажете, бояре?
  Князь усмехнулся недоумению, отразившемуся на лицах бояр. Тем не менее, зная крутой нрав молодого князя, никто не торопился говорить ему поперек. Дмитрий понял их колебания, и, усмехнувшись, начал допрос поименно:
  -Морхинин, что скажешь?
  -Так что я могу сказать, княже? - возразил старый боярин, много лет служивший его отцу. - Скажу только одно: похоже, ордынский выход в этом году придется платить дважды!
  Дмитрий на минуту прикрыл глаза, чтобы сдержаться от резких слов, рвавшихся на язык от слов боярина, а затем, услышав возмущенный возглас со стороны брата Александра, взглянул на него суровыми темными глазами, словно предупреждая не встревать, когда его не спрашивают.
  'Ох, и повзрослел князь, - с неудовольствием подумал боярин Акундин, который еженедельно получал от татар щедрые подношения за информацию о том, что происходило в княжеских советах. - Это все литовка его! Скоро как Данилыч на Москве рассуждать начнет!'
  -Из Акинфичей кто-либо желает слово молвить? - между тем спросил князь.
  -Морхинин прав, - хмуро заметил Андрей Кобыла. - Если дать выход вперед, Юрий размотает его и потом сдерет заново. Он ничего не понимает, кроме военной силы. Да мы ж его одной рукой, князь! Веди нас! Все за тебя жизни положим!
  Бояре одобрительно загудели.
  -Воевать желаете? - изломив бровь, спросил князь, поднимаясь из-за стола.
  Андрей Акинфич отвел глаза в сторону, чтобы ненароком не столкнуться взглядом с наливающимися тьмой гнева глазами князя и, стараясь быть чистосердечным, ответил:
  -Зачем воевать? Брать мир и платить дань. Но сколько положено платить, ни гривной более.
  -А если он мира не даст? - крикнул боярин Акундин. - Дань не его - Орды!
  -Да-аст! Куда он денется, - пробасил из угла кто-то другой.
  -Понятно, - Дмитрий опустился на свое место за столом. - Есть другие мнения? Епископ? Княгиня?
  -Позволь мне, князь! - вскинув голову, попросил второй Акинфич, Федор.
  Дмитрий бегло взглянул на него, но от замечаний воздержался, заметив, что в глазах мрачного в начале совета боярина загорелись опасные всполохи, свидетельствующие о его готовности защищать их с князем план до конца.
  -Говори, Федор.
  Князь сел и приготовился слушать.
  -Кто из нас, друже, не знает славного князя Юрия свет Даниловича, - начал Федор Акинфич с усмешкой, сменившейся серьезностью последовавших за тем слов: - Авантюрист чистой воды, за что его так и любят господа новгородцы. К тому же, как говорится, глаза завидущие - руки загребущие, много ума не надо. Денег у него сейчас нет. Если их ему дать, и дать в избытке, но не из своего кармана, а за счет ордынской дани, что сделает Юрий?
  -Повезет к хану, - со вздохом сказал кто-то из бояр помельче.
  -Ну а как не повезет?
  -Как это так?
  -А вот так. Ежели они у него к рукам прилипнут? Или не похоже это на князя Юрия? Столько денег после столь длительного воздержания!
  -И что мы с этого поимеем? - недовольно спросил Андрей Кобыла. - Прикарманит он наши денежки и все дела! Поди потом докажи что он брал дань за год вперед!
  -Хороший ты воин Андрей, но ту-уп! - разозлился на брата Федор Акинфич.
  -Конечно, где уж мне, дураку, сообразить! - вскричал возмущенный Андрей, вскакивая со своего места. - Только если Юрий то Данилович не по- вашему повернет, а возьмет и повезет дань в Орду, а?
  Братья стояли теперь друг против друга, и, казалось, готовы были схватиться врукопашную.
  - Сели на места, господа бояре! - спокойно, почти весело, остановил их князь.- Прения закончены. Всех вас я выслушал. Твои ценные замечания, Андрей, принял к сведению. Теперь выслушайте мое решение. Деньги мы ему дадим. Столько, сколько просит. Оформим, конечно, все это с татарским баскаком. И поглядим, что из этого выйдет. Поручиться за то, что сделает великий князь, я конечно, не могу. Он сам не знает, что выкинет в следующий момент. Но куш велик, и попробовать стоит. А задержка выплаты дани - это вам не лествичное право, это действует безотказно! В таком случае наши деньги пойдут в уплату за великокняжеский ярлык. В общем, не пропадут, бояре.
  Он помедлил.
  -Кроме того, сфдя по всему, очень скоро мне все равно придется ехать в Орду. Есть небольшой разговор к хану. Семейное дело, если можно так выразиться.
  -Что именно? - со своего места негромко спросила княгиня Анна.
  В горнице упала тишина.
  -Именно? - красивое лицо Дмитрия исказила сначала гримаса гнева, а затем - непонятного удовлетворения. - Я намерен предъявить хану доказательства того, что отравил Кончаку Кавгадый. Ну, а уж кто поручил ему это, пусть он скажет сам! Не мне скажет. Хану!
  -Такие доказательства найдены? - осторожно спросил епископ Геронтий в то время, как люди князя молчали, все еще не в силах оправиться от изумления, вызванного последними словами князя.
  -Найдены! - с удовлетворением подтвердил Дмитрий. - И доказательства, и живые свидетели. Мне удалось найти вторую служанку Кончаки, Зухру.
  -Мама! - тут же воскликнул он, прервав свою речь, бросаясь к побледневшей словно полотно, княгине Анне, бессильно привалившейся к стене. - Воды! Дайте ей воды!
  -Не место бабе на княжеских советах, ой, не место! - пробормотал один из старейших бояр с укоризной.
  Грузный боярин Морхинин засуетился в поисках куда-то запропастившегося ковша для воды.
  -Не надо! - тихо, но твердо сказала княгиня, обращая взор к сыну и словно больше никого, кроме него, не видя. - Митя, ты действительно можешь это доказать?!
  Князь выдержал ее взгляд.
  -Могу, мама! Теперь - могу!
  
  
  
  Потерявший бдительность великий князь Юрий Данилович заглотнул наживку целиком и полностью. Получив тверскую дань, он немедленно укатил в любезный его сердцу Великий Новгород. Через несколько недель лазутчики Дмитрия и Гедемина доложили, что при активной помощи новгородских купцов Юрий Данилович с упоением погрузился в недра финансовых махинаций с целью приумножения полученного капитала.
  
  Убедившись, что он засел там надолго, князь Дмитрий Михайлович стал собираться в Орду.
  
  
  
  Тверь, Тверское княжество,
  земли Северо-Восточной Руси, 1320 год
  
  
  Разговор с Марией перед отъездом в Орду оказался несравненно более неприятным, чем предполагал Дмитрий.
  -Ты не хочешь поделиться со мной тем, что сказала тебе Зухра?
  Мария была неимоверно раздражена тем, что за последние несколько месяцев он избегал любых разговоров о том, что ему удалось узнать от служанки Кончаки. Мало того, о том, что произошло в связи с требованием Юрия о передачи ему ежегодного ордынского выхода, она опять-таки узнала от Александра, Анастасии и, как ни странно, от хана Ахмата, но не от собственного мужа.
  -Зухра подтвердила наши предположения, - сдержанно ответил Дмитрий.
  -Ваши предположения, мой князь? - округлив глаза, преувеличенно почтительно спросила Мария. - Это какие же именно?
  -Мой отец был убит в Орде по ложному доносу Юрия! - несколько раздраженно произнес Дмитрий.
  -Ты хочешь сказать, Кавгадыя? - услужливо подсказала Мария. - Князь Михаил был убит по доносу Кавгадыя. Он организовал все это дело. Когда Узбек узнает об этом, Кавгадый умрет. Умрет в мучениях, как твой отец. Надеюсь, ты доволен?! Также надеюсь, ты не собираешься в Орде бросать перчатку Юрию и вызывать его на смертный бой?
  Темно-фиалковые глаза князя подернулись дымкой гнева.
  -Мой отец был убит в Орде! - повторил он.
  - Отец князя Александра Невского тоже был убит в Орде! - выдержав его тяжелый взгляд, сказала Мария, вскинув голову. - Ну и что?! Таковы реалии вашей русской жизни! Что, по-твоему, Александр жил с идеей о кровной мести своему дяде, который, кстати, все это организовал?! Он с братом покарал исполнителей, и все! И продолжал жить! Продолжал заботиться о своей земле, а не о своих личных амбициях!
  -И все равно был отравлен в Орде! - вскичал Дмитрий. - Лучше умереть с мечом в руках, защищая свои принципы!
  Он глубоко вздохнул, пытаясь справиться с приступом гнева.
  Ногти пальцев Марии до крови впились в ладони, но она храбро вскинула голову навстречу его гневному взгляду:
  -Так ты для этого едешь в Орду? Умереть за свои принципы?!
  -Может быть! Это мое дело!
  Золотистые глаза Марии стали темными, словно покрытыми вековым налетом времени и обиды.
  -Только твое? Ты меня разочаровываешь, князь!
  Дмитрий в свою очередь вспыхнул от раздражения.
  -Извини! Тогда ты не за того принца вышла замуж! Надо было выбирать Ивана Московского!
  -У меня не было выбора! - вскричала Мария.
  -А если бы был?!
  -Тогда я бы осталась в Литве! С отцом, который не оплакивает мертвых, а заботится о живых! Надеюсь, он-то сумеет позаботиться о моем ребенке, если его отец все-таки решит умереть за свои принципы в Орде!
  Мария круто повернулась на каблуках своих туфелек и выскочила из горницы, прежде чем изумленный ее словами Дмитрий сумел остановить ее.
  Поздно ночью, после последних приготовлений для поездки в Орду, он пришел в княжеские покои, твердо намереваясь помириться с Марией, рассказать ей о том, что ему удалось узнать от Зухры и попросить ее совета, как преподнести это хану Узбеку таким образом, чтобы посеять в его душе семена недоверия поведением Юрия. Но княжеские покои были пусты.
  Дмитрий сел на застланную ткаными покрывалами постель и задумался.
  Утром он узнал, что своенравная литвинка, в сопровождении своих людей, не слушая ничьих советов, ускакала в близлежащий монастырь, в котором намеревалась провести несколько дней под прелогом того, что ей необходимо было помолиться за успешное путешествие мужа в Орду.
  Через день, не дождавшись никакого ответа на свое приказание вернуться в Тверь, Дмитрий уехал в Орду, так и не попрощавшись с Марией.
  
  
  
  Владимир, Владимиро-Суздальское княжество,
  Северо-Восточная Русь, 1320 год
  
  
  -Я рад, что вы сдержали свое слово, княгиня.
  Мария взрогнула и чуть не обернулась на знакомый голос.
  Она снова стояла в Покровском соборе города Владимира, с зажженной свечой в руках, раздумывая, кому ее поставить - казавшейся такой грустной русской Богородице или еще более мрачному Христу, похожему в ее воображении на литовского бога войны Перкунаса. Мария отправилась во Владимир в сопровождении тверской боярыни Веры и людей князя Александра Тверского сразу же после отъезда Дмитрия в Орду для того, чтобы помолиться за успех его поездки. В настоящий момент она пришла в собор в одиночестве, спрятав свою одежду под плащом горожанки средней руки, прикрыв золотые косы капюшоном плаща.
  Князь Иван Данилович Московский приблизился откуда-то позади от нее, встал рядом в первых рядах молящихся и широко перекрестился, поставив свечу перед иконой Христа Спасителя.
  -Пойдемте, княгиня, - протянув руку Марии, спокойно произнес он. - Нам не стоит здесь более задерживаться. Мы привлекаем внимание. Я рад, что вы сдержали свое слово и встретились со мной.
  Мария еще глубже натянула на голову капюшон широкого плаща, отороченного мехом соболя, который и без того надежно скрывал ее лицо от посторонних взглядов, оперлась на руку Ивана Даниловича и прошла глубже в храм, став в том месте, где предложил ей московский князь, почти рядом с иконой Владимирской Божьей Матери.
  -Что вы от меня хотите? - тихо спросила она, неприметно оглядываясь по сторонам.
  Утренняя служба уже давно закончилась, но, судя по приготовлениям служек, оставалось совсем немного времени до дневной службы.
  -Информации, - таким же приглушенным голосом отозвался Иван Данилович. - Что сказала Зухра? Назвала ли она какие-либо имена?
  -Она назвала много имен, - коротко произнесла Мария. - В том числе, имена Юрия и Кавгадыя.
  Иван Данилович поднял брови, ожидая продолжения.
  -Речь идет об отравлении? - не дождавшись ответа Марии, спросил он. - Какое-то определенное зелье?
  -Сложно сказать, - Мария неожиданно усмехнулась. - Похоже, что Кончака увлекалась многими зельями. Зелье от простуды в исполнении тверского лекаря, которое она ежедневно употребляла по утрам и вечерам, приворотное зелье в вино моему мужу, которое она сама же с ним разделила во время их последнего совместного ужина. Ну и, конечно, тот порошок, который дал ей Кавгадый.
  -Как интересно! - Иван Данилович также с усмешкой посмотрел в лицо Марии, скрывая свои истинные чувства.
  -Мне тоже интересно, - Мария подняла на него глаза. - Интересно, что это был за яд, и кто дал его Кавгадыю. Думаю, Узбек этим тоже заинтересуется.
  Необыкновенные янтарно-золотистые глаза Марии зачаровывали князя Ивана Даниловича, напоминая ему пламя церковных свечей. Он опомнился только тогда, когда она отвела от него свой взор и будничным тоном добавила:
  -У Зухры также сохранилась копия письма Кончаки к Узбеку, которое она написала в Твери.
  Мария спокойно встретила настороженный взгляд московского князя, и некоторое время молчала, давая ему возможность заговорить первым.
  -Упоминает ли она в нем имя Юрия? - снова заговорил Иван Данилович.
  -Много раз! И не только его имя.
  Мария почувствовала непонятное удовлетворение, заметив, как нахмурился московский князь.
  -Что, и сами в этом поучаствовали, Иван Данилович? - не удержавшись от короткого смешка, спросила она.
  Иван Данилович укоризненно взглянул на нее.
  -Побойтесь Бога, княгиня! - только и сказал он.
  Мария отвела глаза в сторону и ничего не ответила. Ее интуиция громко кричала ей о том, что тихий и богобоязненный московский князь является весьма опасным человеком и призывала ее бежать, пока не стало совсем поздно.
  -В каком контексте в этом письме упоминалось имя Юрия? - помедлив, снова спросил Иван Данилович.
  -В контексте того, что он не оправдал ожиданий Узбека. У меня сложилось впечатление, что она писала Узбеку не как брату, а как своему государю.
  -Почему вы сделали такой вывод?
  Перед тем, как ответить, Мария немного подумала, словно снова перебирая в уме свои впечатления от прочтения письма Кончаки:
  -Потому, что, за исключением личной части, ее письмо было слишком похоже на донесение. Включавшее, в том числе, описание всех событий, происшедших до и после Бортеневской битвы.
  -Это именно то, чего я опасался, - пробормотал Иван Данилович. - Этот Кавгадый мне сразу не понравился! Чуяло мое сердце, не надо было его с Юрием оставлять!
  -Сердце то чуяло, да жадность победила, - холодно и слвно отрешенно сказала Мария, удивляясь самой себе. - Вы ведь тогда заняты были, не правда ли? Пока Юрий с Кавгадыем тверские земли громили, вы с татарской ратью Ахмыла восстание против татар в Ростовской земле подавляли, не так ли? Говорят, вы там много добычи взяли. Людей, которых в рабство татарам отдали. Золота. Книг церковных, как же без них?
  -Зачем вы так со мной, княгиня? - тихо спросил Иван Данилович.
  -А что, не правда? - округлила глаза Мария.
  -Правда, княгиня, бывает некрасивой и ненужной, совсем не стоящей упоминания. Иногда ее полезно забыть. Как говорит мой брат, историю пишет победитель.
  -Так вы надеетесь, что когда всех победите, то уберете из летописей и всех других русских князей, и то, что вы с Юрием с ними сотворили, - догадалась Мария.
  Иван Данилович смотрел на нее со снисходительной улыбкой, словно на дите малое.
  -На Руси нужен один сильный князь, который сможет договориться с татарами, чтобы сохранить от набегов русскую землю, - тихо и прочувственно сказал он, наклоняясь к Марии и с удовольствием вдыхая запах лавандовой воды, исходивший от ее одежды.
  -И этот князь - вы, надо полагать? - не удержалась от вопроса Мария.
  -А что, по-вашему, сделает князь Дмитрий Тверской после того, как получит ярлык на великое княжение? - посмотрев на нее, вопросом на вопрос ответил Иван Данилович, и тут же сам себе ответил: - Пойдет войной на Юрия и постарается наказать Москву.
  -А Юрий, конечно, этого не заслужил! - немедленно отозвалась Мария.
  -Юрий то много кое-чего заслужил! И он сполна получит за все свои деяния на Божьем суде, как и все из нас! - повысил голос Иван Данилович. - Ну, а тверской князь своим карательным походом наказывать ведь не его будет, а землю! Землю разорять будет! - почти простонал Иван Данилович. - Как вы не понимаете, княгиня!
  -Не понимаю! - кротко подтвердила Мария. - Не понимаю, почему вам с Юрием разорять землю других княжеств хорошо и нужно, а как речь заходит о походах возмездия на Москву - так это плохо и незаслуженно! Вот ни с какой стороны понять не могу. Даже с вашей любимой, христианской!
  -Не вам меня судить, княгиня! - не выдержал Иван Данилович, непроизвольно сжимая в своих руках тонкие пальцы Марии, затянутые в плотные перчатки. - Потомки русских людей мне еще за это спасибо скажут!
  -А вот это вы зря, Иван Данилович! - Мария вырвала у него свою руку и в порыве возмущения сделала несколько шагов в сторону от него. - Потомкам, я уверена, вы голову задурите, когда власть в свои руки получите, а вот нам, современникам - никогда! И поэтому нам вас судить, и только нам. Вы - убийца, дорогой князь. У вас все руки по локоть в крови русской!
  Мария произнесла эти слова с таким запалом и убеждением, что Иван Данилович невольно взглянул на свои руки. Заметив его взгляд, Мария горько усмехнулась.
  -Ежели и вправду веруете в Бога вашего христианского, то он к вам в последний час придет и свое слово скажет. Его - не обманете! Так что, молитесь, князь. Молитесь еще усерднее! Может быть, и отмолите кровь, пролитую братом вашим Юрием и вами самим! Ту, которую уже пролили, и ту, которую еще прольете!
  Мария подхватила подол своего платья и поспешила к выходным дверям собора, который уже начал наполняться людьми, стекавшимися к дневной службе. Опомнившись от действия ее слов, Иван Данилович поспешил вслед за ней, но, сколько не старался разглядеть ее в толпе, так и не смог найти.
  
  
  
  

Глава 12. Реванш

  
  Старый Сарай, Кипчакские степи,
  Золотая Орда, 1320 год
  
  
  Хан Узбек пребывал в смятении. Виной этому был молодой тверской князь, прибывший в Сарай-Берке несколько недель тому назад. Он привез хану неприятное известие о том, что Юрий Данилович, получив с Твери ордынский выход, повез его не в Орду, а в Новгород, обманув, таким образом, доверие своего суверена, ордынского хана. Узнав об этом сначала от Дмитрия, а потом от своих доверенных людей, Узбек почти не удивился. Он, честно говоря, ожидал подобного развития событий. Удивил его тверской князь. Узбек нарочно не предоставил ему аудиенции сразу же, как только он попросил о ней, а предпочел встретиться с тверичем на монгольском народном языческом празднике, который затем плавно перешел на новую стадию во время ханского пира. В течение всего этого времени, попросив хана Ахмата указать ему на тверского князя среди нескольких других русских князей, пребывавших в то время в Сарай-Берке, Узбек внимательно наблюдал за ним. На празднике Дмитрий Тверской был в сопровождении молодого русского боярина и молодого человека монгольской наружности.
  -Командир его татарских подразделений, темник Бунчук, - склонившись с уху хана, прошептал хан Ахмат, правильно поняв направление взгляда Узбека. - Князь Дмитрий - один из тех князей, которые с детства привыкли командовать войсками. Говорят, что при Бортеневе, когда тверские войска разбили войско московского князя и Кавгадыя, князь Михаил разрешил Дмитрию руководить сражением. По-татарски, с холма.
  Узбек прищурил и без того немного раскосые глаза, оценивающе осмотрев высокую фигуру молодого князя, одетого в черную ферязь, отделанную серебряными шнурами и вышивкой.
  Молодой князь и его товарищи приняли участие почти во всех состязаниях на празднике. Татарский темник князя выиграл один из конных заездов, молодой тверской боярин - один из призов в стрельбе из лука. К несказанному удивлению Узбека, тверскому князю удалось победить признанного монгольского чемпиона в состязании по борьбе . Коренастый здоровый татарин с выбритой головой, один из лучших полководцев Узбека, участник войны с ильханами в Иране, казался изумленным, не ожидая подобной силы от крепкого, но худощавого на вид русского князя. После состязания он подошел к тверскому князю, долго щупал его мускулы, а позднее, уже на пиру, Узбек заметил, что князь Дмитрий и хан Торкан сели рядом, и не прекращали беседы все время, пока русский князь оставался на пиру.
  После пира Узбек пригласил хана Торкана к себе.
  -Расскажи мне про этого князя гяуров, который победил тебя в борьбе, - несколько язвительно попросил его Узбек.
  -Для такого молодого батыра он очень силен, - с уважением в голосе отвечал хан Торкан. - Он пальцами гнет подковы и может выжать сок из веток молодых деревьев. Он говорит по-монгольски. Он также страстный охотник, и он с благодарностью принял мое приглашение на охоту. Я пригласил его к себе в дом, потому что мне интересны его взгляды на войну. Он знаком со всеми великими сражениями, выигранными монголами.
  -Что ты о нем думаешь? - несколько нетерпеливо спросил Узбек, не желая погружаться в нескончаемые разговоры о войне, которыми всегда заканчивалась любая беседа с ханом Торканом.
  -Он мне нравится, - подумав, сказал Торкан. - Если бы он был нашим, я бы просил тебя отдать его мне, чтобы испытать его в войне с ильханами.
  Узбек удовлетворенно кивнул и отпустил хана.
  Он еще некоторое время раздумывал, желая собрать как можно больше информации о тверском князе перед тем, как пригласить его на прием. Тем временем ему доложили, что молодой тверской князь без единого слова возражения прошел все требуемые от чужеземцев обряды очищения, выпил преподнесенную ему Тайдулой чашу с кумысом, раздал подарки и удивил его приближенных тем, что сравнительно хорошо говорил по-монгольски и держал в своем окружении монгольских нукеров. Когда Узбеку рассказали о том, что в войске тверского князя существует несколько сотен татарской конницы, возглавляемой монгольским нойонами, детьми монгольских поселенцев в русских землях, и тверской князь не запрещает им исповедовать их веру, Узбек еще больше заинтересовался. Восхищенные дифирамбы всех четырех своих жен, которым тверич привез подарки и украшения, были также не похожи на их обычное поведение. Жены восхищались не столько подарками, сколько внешней привлекательностью тверского князя, его необычным для русских князей знанием монгольского языка и обычаев Орды.
  Тайдула даже изменила своей обычной осторожности, со вздохом сожаления пробормотав: 'Какой жених для Кончаки пропал!', чем несколько раздосадовала Узбека, зашедшего к своей старшей жене за очередной порцией свежих слухов и сплетен, ходивших при дворе хана Золотой Орды.
  Он принял из ее рук традиционную чашу с кумысом и недовольно ответил:
  -Ты лучше всех знаешь, Тайди, что я сделал все для того, чтобы обеспечить Кончаке хороший брак!
  -Ты не должен был отдавать ее этому наглому московскому князю! - бесстрашно отвечала ему жена.
  -Что сделано, то сделано! Кысмет! - сказал, словно отрезал, хан Узбек.
  -Ты несправедлив к молодому тверскому князю! - не унималась Тайдула. - Уже который день ты не хочешь принять его! А ведь он привез тебе известия, которые ты так ждешь!
  -Какие еще там известия? - пробормотал Узбек, принимаясь за еду. - Об укрытии ордынского выхода, что ли? Стареешь, Тайдула! Так это я и без личного свидания с тверским князем знал. Если все эти сведения подтвердятся, я отниму у Юрия ярлык на великое княжение. Годика на два. Будет ему хорошая наука!
  -Михаила Тверского ты приказал убить только за ложное обвинение в укрытии дани! - не удержалась Тайдула. - А этому рыжему татю все как с гуся вода!
  -Тайдула! - в голосе хана послышались нотки грозного предупреждения. - Не испытывай моего терпения! Говори мне, зачем ты позвала меня, и закончим с этим. У меня много важных дел.
  -Важнее, чем убийство твоей сестры? - подбоченившись, спросила Тайдула.
  -Причем здесь Кончака? - Узбек положил назад на блюдо тонкий ломтик баранины, который уже собирался отправить себе в рот.
  -При том, дорогой мой хан, что новому тверскому князю удалось найти Зухру, ту самую пропавшую служанку Кончаки, дочь темника Шартана! - с триумфом сказала Тайдула, наблюдая за выражением, которое появилось на лице хана.
  -Зухру?! - Узбек отбросил в стороне маленькую вилочку для мяса, которую он держал в руках, и вскочил на ноги. - Что же он об этом молчал? Почему ты сразу мне не сказала? Где он? Где она? Надеюсь, он привез ее с собой в Сарай?!
  Не дожидаясь ответа, Узбек несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая внимание своих телохранителей, находившихся за пологом шатра, в котором расположилась Тайдула. Когда несколько татарских нукеров вбежало внутрь на призыв хана, Узбек мотнул головой и пронизительным голосом прокричал слова приказа:
  -Найдите русского князя из Твери и приведите ко мне! Немедленно!
  Он посмотрел на тонкую улыбку, появившуюся на лунообразном лице Тайдулы и, сбавляя пар, уже почти спокойным голосом добавил:
  -Как можно скорее!
  После того, как стих топот ног убежавших нукеров, Тайдула снова улыбнулась и весело произнесла:
  -Они не найдут его в русском стане, любимый. Князь Дмитрий здесь, за пологом моего шатра, на дворе, с твоими сыновьями Тинибеком и Джанибеком.
  -Где? С кем? - темные глаза Узбека широко раскрылись, так, что он стал похож на птицу. - Что он там с ними делает?
  -Не знаю, - пожала плечами Тайдула. - Вроде в войну играют. Они еще вчера, когда князь с подарками приходил, стали приставать к нему. Покажи, говорят, как Кавгадыя победил. Он им насобирал камешков, построил войска и показал. Потешил детишек. Они от него теперь не отходят. Сегодня с утра, как вернулись с конной прогулки, устроили с ним и сотником его, татарином Бунчуком, состязание по стрельбе из луков. А потом поели и снова стали играть в войну. Он им там что-то про Искандера Потрясателя Вселенной рассказывал.
  Хан Узбек только удивленно покачал головой в ответ. Позвав своих личных телохранителей, он вышел из шатра старшей жены. На улице гулял ветер, катая по степной земле пучки сухой травы и обрывки овечьей шерсти. В лицо хану ударил неожиданный порыв, обдав кожу сухим песком и запахом лошадиного навоза. Узбек поморщился и зашел с другой стороны шатра.
  Зрелище, открывшееся ему, одновременно рассердило и умилило его. Он остановился, оставаясь незамеченным, дав знак своим телохранителям оставаться на местах, и стал наблюдать.
  Молодой темноволосый мужчина сидел на земле, согнув ноги и уперевшись в свои поднятые колени локтями рук, кисти которых были сложены в замок. На переплетенные в замке длинные пальцы он поставил подбородок, и внимательно наблюдал за копошашимися в песке двумя смуглыми, темноволосыми мальчиками, шестилетним Джанибеком и почти восьмилетним Тинибеком, сыновьями Узбека и Тайдулы. Оба мальчика, с перепачканными в земле и песке руками, с вдохновением тасовали разложенные на земле камешки, пучки сухого саксаула и невесть зачем разложенные в пыли кожаные пояса, один из которых был очевидно русского происхождения. Время от времени они поднимали чумазые лица, обращая взгляд на молодого мужчину. Тот, в свою очередь, задумчиво смотрел на их композицию, отрицательно качал головой, и мальчики, ничем не выдавая своего разочарования, вновь возвращались к перетасовке камешков и поясов. При этои они галдели и спорили друг с другом, словно стая диких гусей.
  -Хочешь подсказку, Джан? - наконец, спросил молодой мужчина.
  Он говорил по-монгольски с небольшим акцентом, выдававшим в нем чужеземца. Узбек внимательно рассматривал его бледное лицо с тонким породистым носом, высоким льбом и четко очерченными пурпурными губами.
  -Я должен решить эту загадку сам! - тем временем вскричал Джанибек, сердито блеснув черными, как вишни, глазами. - Когда я пойду на войну с Хулагуидами, чтобы помочь отцу, я буду знать, как Искандер Великий победил армию персов! Потому что тот улус, который он захватил, находится на территории персидской империи, не так ли? Значит, мы будем воевать с персами под предводительством ильханов-Чингизидов!
  -Ты станешь великим воином, Джан! - без тени улыбки сказал молодой мужчина, разгибая спину, окидывая мальчика одобрительным взглядом темно-фиалковых, почти черных глаз. - Ты уже сейчас рассуждаешь, как полководец!
  -А я? - вскричал Тинибек, поднимая голову от рассматривания сложенных на земле камушков.
  -И ты, тоже, - подбодрил его русский князь.
  Узбек помедлил и приблизился к странной компании. Первым заметил его русский князь. Он молча поднялся на ноги, попутно отряхнув от песка свою одежду, и вопросительно посмотрел на хана. Узбек с любопытством отметил, что в его темно-фиалковых глазах не было ни страха, ни удивления от его появления.
  -Отец! - закричал увидевший Узбека Тинибек, его любимец, и, не переводя дыхания, выпалил сразу то, что казалось ему самым главным: - Ильхан Дмитр показал нам, как они победили темника Кавгадыя! Ильхан Дмитр и его багатуры воевали, как татары, а темник Кавгадый позволил себя заманить в ловушку и обмануть!
  Ничего не отвечая сыну, хан Узбек рассеяно погладил его по голове и почти вплотную приблизился к молодому тверскому князю. Высокий, как его отец, мельком подумал Узбек, и даже удивился, не испытав привычного неудовольствия от подобной мысли. Вместо этого он пристально посмотрел в лицо стоящего перед ним молодого человека и без всяких предисловий требовательно спросил:
  -Где Зухра?
  -В моем обозе, - со спокойной уверенностью, ответил молодой тверской князь, бестрепетно встретив грозный взгляд Узбека. - Под надежной охраной.
  -Приведи ее ко мне! - не медля, потребовал Узбек.
  -Когда? - сложив руки на груди, спросил тверской князь, снова не выказав никаких признаков страха.
  -Сейчас! Пошли за ней своих людей!
  Он помедлил и добавил:
  -Я буду говорить с ней в тайне, в шатре Тайдулы.
  -Не хочу гневить тебя, великий хан, - приложив руку к сердцу, сказал тверской князь. - Но приказ, переданный Зухре от моего имени, в мое отсутствие, может настолько испугать ее, что она снова попытается убежать.
  Узбек несколько секунд смотрел на тверского князя, размышляя.
  -Тогда приведи ее сам! - наконец, сказал он и, обернувшись, пошел по направлению к входу в шатер Тайдулы.
  Возле услужливо распахнутого для него нукерами полога он, обернувшись, снова посмотрел на Дмитрия и сказал:
  -Поторопись!
  А затем отрывисто бросил воспитателю своих сыновей, также находившемуся возле шатра, взглядом указав на детей:
  -Уведите мальчиков.
  
  Шатер Тайдулы, Золотая Орда,
  Кипчакские степи недалеко от Старого Сарая,
  1320 год
  
  
  Смуглое личико молоденькой служанки Кончаки побледнело, когда князь Дмитрий передал ей известие о том, что хан Узбек желает немедленно говорить с ней.
  -Я боюсь! - прошептала она, умоляюще глядя на Дмитрия.
  -Хан хочет знать о смерти своей сестры и твоих подозрениях, Зухра, - серьезно сказал Дмитрий. - Он имеет на это полное право. Только он может покарать тех, кто убили твою госпожу и подставили моего отца. Я пойду вместе с тобой, потому что я тоже хочу справедливости.
  -Да, господин, - пробормотала Зухра, немного успокаиваясь.
  Всю дорогу она молчала, сосредоточенно нахмурив лоб и словно перебирая в памяти свои воспоминания. Когда они вошли в шатер, и Зухра увидела напряженное лицо хана Узбека, она упала на колени и воскликнула:
  -Да продлит Аллах твои годы, повелитель! Прости меня, что не смогла добраться до тебя раньше, великий хан! Но в свое оправдание я могу сказать, что, несмотря на все тяжести моих лишений, я сумела сохранить для тебя письмо Кончаки.
  Узбек нахмурился, разглядывая взволнованное лицо девятнадцатилетней девушки, дочери одного из его темников, которую он приставил к Кончаке перед ее поездкой на Русь.
  -Какое письмо? Кому? - немедленно спросил он.
  -Тебе, повелитель! - все еще стоя на коленях, сказала Зухра, поднимая взор на Узбека. - Моя госпожа написала его ночью в Твери, потом разбудила меня и просила его переписать и спрятать. Она боялась!
  -Кого боялась?
  Зухра испуганно посмотрела на Узбека и трясущимися губами прошептала:
  -Этого темника. Кавгадыя.
  Узбек еще больше нахмурился, некоторое время сверлил Зухру пристальным взглядом темных глаз, а потом все в той же лаконичной манере, спросил:
  -Почему боялась?
  -Потому, что он был в большой дружбе с Гюргием, и делал все, что он хотел. А моя госпожа не хотела возвращаться к мужу!
  -Что ты такое несешь? - сведя воедино густые темные брови, спросил Узбек.
  Девушка задрожала и, все еще стоя на коленях, низко склонила голову к полу шатра, словно придавленная ханским гневом.
  Узбек недовольно поморщился, а потом спросил:
  -Где письмо?
  Зухра вытащила из складок своей одежды свернутый в трубочку и перевязанный красной лентой со знаками Чингизидов, свиток и, на коленях проползя к Узбеку, положила свиток у его ног.
  Хан наклонился, поднял с полу свиток, развернул его и жадно всмотрелся в ровные строчки арабского письма, написанные сестрой. По мере того, как он читал, на лице его появлялось озабоченное выражение.
  -Что там, повелитель? - осторожно спросила Тайдула, кладя ладонь на предплечье Узбека.
  Узбек еще больше нахмурился, бросил беглый взгляд на тверского князя и спросил:
  -Ты читал письмо, Дмитрий?
  На бледном красивом лице молодого князя не дрогнул ни единый мускул, когда он коротко ответил великому хану:
  -Нет.
  -И ты отдал его мне, не читая? - поднял брови Узбек. - Какая потрясающая честность! Возможно, граничищая с глупостью? Что, если в этом письме моя сестра обвиняет тебя в ее убийстве?
  -Я не убивал Кончаку, - подняв голову, спокойно сказал Дмитрий. - Более того, я не сделал ничего, чтобы расстроить ее. Почему я должен бояться того, что написано в ее письме?
  -Читай, читай! - нетерпеливо вскликнула Тайдула, обращаясь к мужу.
  Не глядя на жену, Узбек протянул ей свиток с прочитанным письмом Кончаки, а сам встал с подушек и подошел к Дмитрию. Остановившись перед ним, он еще раз пристально посмотрел на Дмитрия, прежде чем вкрадчиво спросить:
  -Ты действительно был готов жениться на моей сестре, тверской князь? Если бы она стала вдовой, разумеется.
  -Да, - не отводя от него своего взгляда, ответил Дмитрий.
  -А как же твоя литовская невеста, дочь Гедемина? - мягко полюбопытствовал Узбек.
  Дмитрий свел к переносью четкие дуги бровей и немного помедлил, прежде чем ответить:
  -В 1317 году было еще не поздно изменить договоренности. На дочери Гедемина мог жениться мой брат Александр. А дочь галицкого князя получил бы в жены мой младший брат Константин.
  Узбек некоторое время продолжал внимательно смотреть в лицо Дмитрия, словно ища в его выражении ответы на свои вопросы.
  -Ты понимаешь, князь, что бы случилось, если бы я получил письмо Кончаки вовремя? - наконец, спросил он.
  -Мне трудно ответить на этот вопрос - я не знаю, о чем писала тебе твоя сестра, хан, - невозмутимо отозвался русский князь.
  Узбек коротко усмехнулся. Этот тверской князь начинал ему нравиться.
  -Ты хочешь знать, о чем она писала? Она писала про то, как бросил ее на поле сражения ее муж, московский князь. О том, что он не сделал никаких попыток освободить ее из тверского плена. О том, что он предал ее и заслуживает наказания. Она также писала о том, как хорошо ее приняли в Твери. И о молодом тверском князе, ставшем ее другом. Князе, которого она хотела бы получить в мужья вместо Гюргия.
  Хан сделал паузу, а потом, резко меняя тему беседы, снова остро взглянул на Дмитрия и попросил:
  -А теперь, мой дорогой князь, расскажи мне, что произошло накануне того дня, когда умерла Кончака.
  -Мы с ней ужинали, - тонкая морщинка пролегла между бровей тверского князя, старавшегося припомнить события трехлетней давности.
  -Вдвоем?
  -Да. Нам прислуживала Зухра, не так ли? - Дмитрий обернулся к молодой девушке.
  -Да, господин, - тихо подтвердила Зухра.
  -Кончака и я ели одно и то же, - медленно, вспоминая подробности, снова заговорил Дмитрий. - Вяленое лосиное мясо и мясную похлебку. Она пила кумыс, я - вино. Точнее, - он задумался, - она выпила немного вина вместе со мной.
  Узбек в удивлении поднял брови.
  -Кончака пила?
  -Она хотела составить мне компанию.
  -Ты не пил кумыс? - уточнил Узбек.
  Дмитрий задумался.
  -Пил. Но в тот вечер она захотела выпить со мной вина.
  -Откуда взялось вино?
  -Из запасов моего отца. Вино пил преимущественно я. Кончака выпила примерно половину из моего второго, последнего кубка.
  -Так она еще из твоего кубка пила? - усмехнулся Узбек.
  Дмитрий пожал плечами.
  - Как говорят в моей стране, чего хочет женщина - того хочет Бог.
  Узбек коротко хмыкнул.
  -Продолжай.
  -После того, как мы поужинали, я ушел к себе. Кончака собиралась дожиться спать. По крайней мере, так она мне сказала.
  -Перед тем, как лечь спать, Кончака еще что-нибудь пила или ела? - спросил Узбек Зухру, молчаливо слушавшую их разговор.
  -Только настой для успокоения нервов, которые давал ей тверской лекарь. Она пила его каждый день утром, когда вставала, и вечером, когда ложилась спать.
  -Значит, настой? - Узбек в задумчивости смотрел на служанку Зухры. - Ну, что, милая, сама будешь говорить, или хочешь, чтобы я приказал тебя пытать?
  -Что было в вине?! - в следующую секунду закричал он, нависая над девушкой.
  Зухра вскрикнула, и умоляющим взглядом уставилась на хана. В глазах ее появились слезы.
  -Я не сама это придумала, великий хан! Моя госпожа просила меня вылить настойку в вино!
  -Что ты такое несешь? - изумился хан. - Ты пытаешься сказать мне, что Кончака просила тебя добавить нечто в вино. Сама Кончака? Не смеши меня!
  -Вы не поняли, великий хан! Моя госпожа просила добавить в вино приворотного зелья, - почти прошептала Зухра, бросив быстрый взгляд на Дмитрия.
  -Чего-чего? - переспросил Узбек.
  -Она хотела, чтобы молодой тверской князь воспылал к ней любовью, - так же тихо пояснила Зухра. - Уж очень он ей понравился, мой господин. И я налила приворота в вино. Но это не могла быть отрава! Русский князь выпил большую часть вина, и на следующий день он был совершенно здоров!
  -Вот даже как!
  Узбек сухо рассмеялся, глядя на обескураженное лицо Дмитрия.
  -Рсскажи хану то, что ты узнала от Фатимы, - дав хану отсмеяться, предложил девушке тверской князь.
  Зухра снова задрожала. Узбек нахмурился.
  -Говори! - резко приказал он, глядя на побледневшую служанку своей сестры.
  -Кавгадый дал ей какой-то порошок, и приказал сыпать его в отвар, который давал моей госпоже лекарь из Твери. Каждый вечер.
  -Что это за порошок? - снова закричал Узбек.
  -Я не знаю, - заплакала Зухра.
  -Зухра, - мягко сказал Дмитрий. - Ты говорила мне, что тебе удалось забрать остатки этого порошка перед тем, как ты бежала.
  -Да, да, господин! Он у меня! - закивала головой Зухра, с облегчением глядя на Дмитрия.
  -Дай его мне! - сурово приказал Узбек, вытягивая руку в направлении девушки.
  Зухра суетливо порылась в многочисленных складках свего одеяния и затем протянула хану нечто, затянутое в небольшой кожаный мешочек.
  Узбек с некоторой брезгливостью на его красивом смуглом лице принял этот мешочек из рук Зухры, и тут же перебросил его одному из его молчаливых нукеров.
  -Отнеси Саиду. Немедленно, - коротко распорядился он. - И передай ему, что к завтрашнему утру я хочу знать все об этом порошке.
  Нукер кивнул и молчаливой тенью скользнул за полог шатра.
  -Ну что ж, тверской князь.
  Узбек поднял глаза на Дмитрия, некоторое время разглядывал его, словно проверяя в уме правильность принятого решения, а затем будничным тоном сказал:
  -Приходи ко мне на прием через три дня. На это время оставь мне Зухру. После того, как расследование закончится, она сможет вернуться к отцу. Если захочет, конечно.
  Зухра снова упала на колени, пробормотав слова благодарности хану, но в голосе ее по-прежнему звучал страх.
  Правильно поняв смысл того, что Узбек разрешает ему уйти, Дмитрий, согласно обычаю, поклонился хану и вышел.
  -Ну, и что ты об этом думаешь? - выждав, пока затихнет эхо его шагов, повернулся к старшей жене хан Узбек.
  Тайдула немного подумала и начала говорить.
  
  
  Два дня спустя,
  Кипчакские степи недалеко от Старого Сарая,
  Золотая Орда, 1320 год
  
  - Я бы никогда в жизни не осмелился поднять руку на члена дома Чингиз-хана! - клялся, валяясь в ногах хана истекающий кровью темник Кавгадый. - У меня и в мыслях такого не было!
  -Ну да! - сухо рассмеялся Узбек. - Те, кто травили и убивали князей-Чингизидов, тоже, помнится, подобное говорили!
  -Помилуй, хан! - взмолился Кавгадый, в отчаяньи хватая хана за ногу и приникая губами к сапогу Узбека. - Это был несчастный случай! Я хотел отравить тверского князя! Молодого тверского князя! Только его одного! Он был опасен!
  -Чем же это он был опасен? - с насмешкой спросил Узбек.
  -Он задумал убить тебя, чтобы отомстить за смерть своего отца! - вскричал Кавгадый, цепляясь за последнюю соломинку. - Он хотел использовать Кончаку, чтобы подобраться к тебе!
  -Не говори ерунды! - недовольно дернул головой Узбек. - В то время князь Михаил еще был жив. Совсем заврался, грязный шакал! А с князем Дмитрием я встречался вчера утром. При этом он не выказывал никакого желания меня убить! Даже после того, как я год назад приказал наказать его отца! Наказать, как выясняется, за чужие преступления! И все потому, что ты, шакалий сын, не можешь ни думать, ни воевать, ни отравить того, кого надо! И тогда, когда надо!
  Хан Узбек рассерженно прошелся по залитому кровью шатру, в котором допрашивали темника Кавгадыя. Потом искоса посмотрел на распростертое на полу тело Кавгадыя и брезгливо поморщился.
  -Что мне теперь с тобой делать, темник Кавгадый? Ты не сумел оправдать моего доверия. Не сумел выполнить моих поручений. И самое главное, ты не сумел сохранить жизнь моей сестры. Мне продолжать?
  -Нет, мой повелитель, - Кавгадый обреченно склонил голову, признавая правоту хана и свою вину.
  -Ну, тогда не обессудь!
  Узбек сделал знак нукерам заканчивать с Кавгадыем и, все также брезгливо наморщившись, вышел из шатра. Яркие звезды светили в небе над степью. Узбек смотрел на них и думал о том, что же теперь ему делать со своим новоприобретенным родственником, князем Юрием Московским.
  
  
  Через три дня, представ пред очи хана Узбека на официальном приеме в Сарай-Берке, князь Дмитрий Тверской получил ярлык на великое княжение в русском улусе. Одновременно с этим, в Москву, Владимир и Новгород Великий отправились ханские послы с приказом князю Юрию Даниловичу Московскому немедленно явиться в Орду. Темника Кавгадыя среди этих послов не было. После недавней аудиенции у хана, на которую его забрали прямо с охоты, он пропал из столицы Золотой Орды, словно в воду канул.
  
  
  
  

Глава 13. Великий князь Владимирский

  
  
  Тверь, Тверское княжество,
  земли Северо-Восточной Руси, 1321 год
  
  
  Поздно ночью по гулким деревянным мостовым Твери, сопровождаемый дробной россыпью копыт, проскакал всадник в темном походном плаще. Соскочив с коня у княжеского двора, застучал в ворота. После того, как ему отворили и потребовали объяснений за столь поздний визит, человек в темном плаще нетерпеливо оттолкнул растерявшегося слугу и быстро пошел по направлению к княжескому терему.
  У красного крыльца кто-то из младших дружинников снова остановил его, но тотчас отступил, встретив взгляд знакомых, начинающих закипать гневом темно-фиалковых, почти черных глаз: 'Князь!'
  Дмитрий вошел в терем.
  -Митя?! Что случилось?! - ахнула княгиня Анна при виде неожиданно возникшей на женской половине фигуры сына.
  На столике у окна теплилась одинокая свеча. Судя по всему, княгиня молилась.
  -Не волнуйся, мама, все в порядке, - устало сказал Дмитрий, и тут же невесело пошутил: - Узбек в полном здравии, я ничего не натворил, погони не будет, уходить в леса тоже не надо.
  Княгиня Анна слабо улыбнулась и, не отнимая руки от сердца, присела на лавку.
  Вздохнув, с укором покачала головой:
  -Митя! Ну, разве можно так? Два часа ночи!
  -Прости, мама, задержался. А что, неужели так поздно? Можно мне присесть?
  Получив разрешение, Дмитрий снял плащ, расстегнул ворот короткого походного кафтана. Мать не сводила с него глаз.
  'К ней приехал!' - с неосознанной женской ревностью подумала она.
  Вслух спросила:
  -Ты один, что ли?
  -Один. Бояре безнадежно застряли в дороге. Предпочитают путешествовать с удобствами. Придется заняться их физической подготовкой.
  -Митя! - пропустив мимо ушей шутку сына, укоризненно сказала княгиня Ана, которую беспокоило совсем другое: - Как неосторожно! Мало ли лихих людей сейчас на дорогах!
  -Мама, положа руку на сердце, скажи, кто из них устоит против меня? - тут же отшутился Дмитрий.
  Отвернувшись в сторону, чтобы скрыть улыбку, княгиня Анна сердито посетовала:
  -Ну, ты сам подумай, Митя! Негоже князю ночами шастать по глухим дорогам одному, да еще в таком виде! Ты князь, Митя, не забывай об этом!
  -Великий князь! - уточнил Дмитрий, расстегивая кафтан.
  -Ох, Митька! Свершилось!
  Обняв широкие плечи сына, княгиня Анна уткнулась носом ему в плечо, как когда-то мужу, но не плакала, а просто молчала, чувствуя в нем сейчас уже не просто сына, но и союзника, действенного помощника в той борьбе, которую вела Тверь за дело князя Михаила после его смерти.
  -Что с Юрием? - спросила она, наконец.
  -Думаю, что он вывернется, как и предсказывала Мария. Доказать его причастность к смерти Кончаки мог один Кавгадый. Его пытали. Он признался в убийстве, но имени Юрия он, видимо, не назвал.
  Княгиня Анна, отстранившись от сына, пытливо заглянула ему в лицо:
  -Дальше-то как решил, сынок? Что делать будешь?
  -Хан вызвал Юрия в Орду, - задумчиво проговорил Дмитрий. - Оправдываться. И мне очень интересно, что скажет ему Юрий Данилович. Прямых доказательств его участия в смерти Кончаки нет, но есть письмо царевны, написанное ею перед смертью. Согласно тому, что она написала в этом письме, она была не в восторге от своего русского супруга. Почему-то мне кажется, что московский князь не будет торопиться в Орду, а даст хану остыть. Впрочем, я могу и ошибаться.
  -Обсуди с боярами, - посоветовала княгиня. - Когда они, наконец, доберутся до Твери.
  Где ты их бросил то?
  -В Ростове. Меня отпустили под честное слово на три дня, - Дмитрий лукаво усмехнулся. - В пятницу вечером я должен вернуться в Ростов. Так что на торжественную церемонию вхождения нового великого князя в его престольный град Тверь вы полюбуетесь.
  -Ну, так ладно, - вздохнула княгиня Анна, а потом, все-таки не утерпев, спросила:
  -А ты-то чего примчался как на пожар? К Марии?
  Дмитрий досадливо покусал губу, словно уличенный в чем-то нехорошем, помедлил, наконец, решившись, вздохнул и обреченно спросил:
  -Не понимаю, что может быть в этом такого, что вызывает твое осуждение, мама?
  - Осуждение? - княгиня Анна порывисто отвернулась, чтобы скрыть выражение своего лица. - Совсем нет!
  -Тогда почему ты так реагируешь? Кажется, отец всегда первым делом летел к тебе, не замечая больше никого на свете. Да, я приехал раньше, чтобы обнять жену. Я люблю ее. И я не видел ее почти полгода. Тем более, как мне писали, она беременна.
  Голос его дрогнул.
  -Ох, Митенька! - княгиня порывисто обернулась к сыну, вмиг забывая об обиде. - Несчастье у нас!
  И осеклась, увидев, что в глазах сына снова вспыхнуло то самое, страшное, трагическое, обреченное выражение, что так пугало ее после смерти мужа. Как будто исчезала душа, исчезала жизнь.
  -Жива? - услышала княгиня его глухой и словно надтреснутый голос.
  -Да жива, Митя, жива! Ребенка только потеряла. Горе-то какое!
  Дмитрий тяжело опустился на лавку, по своему обыкновению положил ладони на стол. Молчал. Смотрел на пламя свечи. Блики огня играли на его темном от усталости лице, черные ресницы затеняли глаза.
  -У нас этот год вообще тяжелый, - продолжала говорить княгиня Анна Дмитриевна, словно не в силах остановиться. - У Александра на днях первенец умер, Лев. Это после того, как с Марией такое... Чудо, что выжила она.
  В наступившей тишине княгиня Анна отчетливо слышала не только дыхание сына, но казалось и стук его сердца. Немного помолчали, а затем Дмитрий вздрогнул, словно опомнился, и с каким-то странным суеверным выражением тихо сказал:
  -Слава богу, что жива! Я пойду к ней.
  -Подожди пару часов до утра! - тут же запротесновала мать. - Тебе самому надо умыться с дороги, да и поспать хотя бы немного. А то жену напугаешь своим видом.
  -Что, все так плохо? - Дмитрий усталым жестом въерошил волосы надо лбом.
  -Краше в гроб кладут! - подтвердила его опасения княгиня Анна.
  
  
  Рано утром великий князь владимирский и тверской, отмытый от дальней дороги из Сарая, тщательно одетый, как жених, вступил в покои своей жены. Светлица была пуста. Князь задумчиво постоял, помолчал, огляделся по сторонам, прошел через все комнаты жены, и так никого не встретив, вышел во двор.
  Из окна соседнего блока княжеского терема выглянул вниз князь Александр, увидел его, кивнул, засмеялся, и уже из глубины горницы сладко до хруста потянулся.
  -Саша! - позвал его Дмитрий.
  -А?
  Поеживаясь от утренней свежести, Александр уселся на подоконник, тряхнул светло-русыми кудрями.
  -Примчался?
  Глаза брата лукаво светились, синие, смешливые, словно поблескивая голубизной непросохшей росы.
  -Красавицу свою потерял? Так бы сразу и сказал. Эх, Митя! - мечтательно начал он, взглянув вдаль, но, не договорив, вдруг мягко скользнул с подоконника, подмигнув брату:
  -Вот и зазноба твоя возвращается.
  Оглянувшись, князь увидел, как впереди, в прозрачной предутренней дымке мелькнул силуэт всадницы на белоснежном тонконогом скакуне. Непринужденно выпрямившись в седле, она покачивалась в такт его поступи, а он, не спеша, с чувством собственного достоинства от сознания ответственности за свою ношу, приближался к княжеским хоромам. Темно-золотистые волосы литвинки искрились в лучах восходящего солнца, и казалось, будто сияющий нимб обрамлял ее лицо, подернутое траурной дымкой грусти.
  Отрешенный взор ее скользнул было мимо князя, не замечая его. А затем, мгновением позже возвратился к нему с неосознанным раздражением от осознания, что он представлял собой нечто, чего не должно было здесь быть, задержался на его фигуре на секунду, пока в нем не замерцали слабые искры узнавания.
  -Митя!
  От неожиданности она слишком резко осадила скакуна, породистый конь нетерпеливо заплясал на месте, фыркая и прядая ушами. У Дмитрия на миг замерло сердце от испуга, что она не сможет удержаться в седле.
  -Мария!
  В тот же миг он оказался рядом с ней, схватил под уздцы ее коня, удерживая его на месте. Испуганный конюший, ожидавший приезда Марии во дворе, отступил под грозным взором князя.
  Бросив поводья, Мария скользнула вниз, опершись о плечи Дмитрия, прямо ему в объятья. Стояла и, не снимая рук с его плеч, смотрела ему в лицо счастливыми ясными янтарно-золотыми глазами.
  -Митя! Слава богу! Живой! Когда ты приехал?
  От взгляда на ее красивое бледное, вспыхнувшее оживлением лицо, от прикосновения к ней у Дмитрия участилось дыхание, но, справившись со своим волнением, он умышленно беззаботно ответил:
  -Несколько часов тому назад. Бояре еще под Ростовым!
  -Как же они тебя отпустили? - тут же спросила она, и вдруг догадка вспыхнула в ее глазах, заставив ее побледнеть: - Ты? Ты? Все удалось, да?
  Не чувствуя обнимавшей ее руки, убрала ладони с его плеч и почти прошептала:
  -Ты теперь великий князь, не так ли?
  -Это не главное. Как ты себя чувствуешь?
  -Ты... знаешь?
  Кровь мгновенно отхлынула от ее щек. Улыбка тихо гасла в глубине грустнеющих глаз.
  Дмитрий не мог наглядеться на нее. Она показалась ему еще красивее, еще загадочнее, хрупкая, такая беззащитная, что комок подкатил к его горлу. В эту минуту он любил ее как никогда. Хотелось усадить ее к себе на колени, утешить, как ребенка, чувствуя под рукой шелковистые пряди волос, вдыхая их аромат.... Какая же она красивая! Ни одна из женщин, которых он видел, не была так красива. Какая же бледная, и какая упрямая! Ведь сейчас, не приди он ей на помощь, он мог потерять ее! О чем она думает, сразу после потери ребенка садясь на коня?!
  Овладев собой, Дмитрий перевел дыхание и, как можно спокойнее сказал:
  -Прости меня, любимая, но я опять вынужден с тобой ругаться!
  Мария внимательней вгляделась ему в лицо, пытаясь уловить, насколько он серьезен. Ни тени улыбки не мелькнуло на каменно-невозмутимом лице князя.
  Литвинка вновь опустила глаза, вспоминая, как, поругавшись с Дмитрием, она своевольно покинула мужа перед отъездом в Орду почти девять месяцев тому назад, и приготовившись к тому, что он собирается отчитать ее за это.
  -Ты хоть немного думаешь, что ты делаешь? - между тем, вспылил Дмитрий, собственническим жестом привлекая ее к себе. - Ты меня в гроб загнать хочешь, да?
  Мария растерянно смотрела на него, удивленная его словами.
  -Я тут с ума сходил, пока тебя дожидался! - сквозь стиснутые зубы, сказал Дмитрий. - Мать сказала, крови потеряла много, с постели не встает! А ты?! Одна! На коне! Взбрыкнет, не удержишь! Где прикажешь искать?!
  -Дмитрий!
  Со вздохом облегчения Мария прильнула к нему всем телом, тонкие белые руки обвились вокруг шеи князя, пушистые волосы скользнули по его щеке. Он словно, в который уже раз, задохнулся от ее близости, крепче прижал к себе гибкий трепещущий стан, и совсем другим голосом сказал:
  - Ты дождешься, что я тебя запру! До полного выздоровления! Будешь лежать и восстанавливать свои силы. Я не переживу, если я потеряю еще и тебя!
  Чуть отстранившись, Мария взглянула от него снизу вверх огромными доверчивыми, с искоркой смешинки глазами, и лукаво-покорно согласилась:
  -Хорошо. Я могу лечь и лежать. Пока не умру. Потому, что если я буду лежать, я наверняка умру.
  -Смотри, княгиня, волю взяла! - притворно нахмурился Дмитрий, крепче сжимая объятья и наклоняясь к ней, чтобы прильнуть в нетерпеливом поцелуе к ее губам.
  -А ты приструни! - поддразнила его Мария, со вздохом удовольствия отвечая на его поцелуй!
  -Дочь Гедемина? - темно-фиалковые глаза князя заискрились сдержанным весельем. - Боже упаси! Мне еще жить не надоело!
  -Надо же! А ты поумнел, мой князь.
  -Великий князь! - со значением сказал Дмитрий.
  -Ну, это сомнительная честь! - прошептала литвинка. - Сбор дани, постоянные разборки и дрязги между родственниками. Не хочется просто пожить для себя, милый?
  -Пожить для себя? - непонимающе повторил за ней Дмитрий. - Это как?
  
  Мария смотрела на мужа, сидящего на лавке у нее в светлице, и не могла на него насмотреться.
  Солнечный свет серебрил темно-русую волну волос над высоким лбом Дмитрия. Лицо его было спокойно. 'Он изменился!' - внезапно подумала она, еще внимательнее присматриваясь к нему. Теперь перед ней стоял уже не вспыльчивый молодой человек, мечтавший отомстить за смерть отца, каким он уезжал в Орду полгода тому назад, а уверенный в себе мужчина с загорелым обветренным лицом, от которого веяло не отчаяньем юноши, а решимостью взрослого мужчины. Из этой долгой поездки в Орду он вернулся, пожалуй, действительно великим князем. Четко обозначившаяся морщинка залегла между его бровей. Его первая морщина. Раньше Мария не замечала ее. Что-то в нем появилось незнакомое, чужое...
  Мария взглянула на него еще внимательней и, наконец, поняла.
  -Боже мой, Дмитрий! Где твои кудри, мой князь?! - ахнула она, наконец, заметив, что по обыкновению длинные, почти до плеч, волосы Дмитрия были подстрижены так, что еда касались ворота его камзола.
  - В Орде! - усмехнувшись, ответил Дмитрий.
  -Ты что, подцепил блох? - не удержалась от насмешки Мария.
  -Что?! - грозно вопросил князь, приподнимаясь со своего места.
  -Шучу-шучу! - тут же со смехом вскричала Мария. - Признавайся, кто из твоих бояр тебя так изуродовал? Скажи мне, я возьму ножницы и обстригу его так же! Кто этот злодей? Морхинин?
  -Боже сохрани! - поднял руку, словно отстраняясь от нее, Дмитрий, в попытке защитить своего верного боярина.
  -Неужели Акинфичи? - изумилась Мария, продолжая игру. - Ну, тогда пропал Андрей Кобыла!
  -Почему Андрей, княгиня? Их трое! - скрывая смех, спросил Дмитрий.
  -А у него волос лучше! - мстительно сказала Мария.
  Дмитрий захохотал.
  -Послушай, муж мой, - подчеркнуто строго остановила его литвинка. - Как я понимаю, ты торжественно вернешься в Тверь только недели через две-три?
  -Увы, не раньше.
  -И тебе не стыдно будет показаться таким чучелом?
  -Морхинин сказал, что у меня довольно приличный вид! - запротестовал Дмитрий из чувства справедливости.
  -Ага! Значит, стриг все-таки Морхинин!
  Дмитрий развел руками и покаянно кивнул.
  -Вот за то, что ты мне врешь! - разыгрывая благородное негодование, заявила Мария. - Я буду ровнять тебя сама. Садись!
  Дмитрий покорно уселся на лавку, позволил покрыть свои плечи белым полотенцем, но при этом с такой тоской посмотрел на блеснувшие в руках Марии ножницы, что та едва удержалась от смеха.
  Темные пряди мягко падали на пол. Пауза затягивалась все дольше и дольше, и в молчании мужа Мария интуитивно чувствовала нечто недосказанное, тогда еще, при встрече, но не торопила его высказаться, одновременно желая и боясь его вопросов. И он заговорил.
  -Ты не хотела его? - голос Дмитрия прозвучал неожиданно мягко.
  -Кого? - дрогнувшим голосом переспросила Мария.
  -Нашего сына. Ты была так обижена на меня, что он умер?
  От неожиданности подобного предположения Мария уронила на пол гребень. Дмитрий безмолвно смотрел на нее. Смахнув тыльной стороной ладони слезу, Мария наклонилась, чтобы подобрать гребень и, скрывая свои истинные чувства, подчеркнуто легковесно пригрозила ему:
  -Будешь говорить такие вещи под руку - уши отстригу!
  -Я задал тебе вопрос, - серьезно произнес Дмитрий. - И я хотел бы получить ответ.
  Мария бросила ножницы на стол и отошла к окну. Помедлив, обернулась к нему, прекрасное лицо ее исказилось от сдерживаемого волнения.
  -У сына должен быть отец! Понимаешь? Живой отец!
  -Тебе ведь не нужен сын, Митя, - помедлив, продолжала она. - Вся твоя жизнь сводится к одному - отомстить за смерть твоего отца. Как только ты отомстишь, ты умрешь. Просто, как день и ночь.
  -Сиди! - прикрикнула она на пытавшегося вскочить на ноги Дмитрия.
  Он опустил голову. Мария подошла к столу и вновь взяла в руки ножницы.
  -Прости меня...
  -Не верти головой!
  -Княгиня! - Взмолился он в ответ, стараясь шуткою загладить тягостное впечатление предыдущей сцены. - Оставь мне хоть что-нибудь из волос!
  -Раньше думать надо было! - несколько нервно, но назидательно заметила Мария, - Когда Морхинин на голову горшок для стрижки надевал!
  Дмитрий тихо рассмеялся. В его глазах таяли холодные льдинки отчуждения, исчезала глухая затаенная боль, постоянно запрятанная глубоко-глубоко в глазах после смерти его отца.
  -Хорош!
  Мария отошла подальше, чтобы полюбоваться творением своих рук, склонила голову набок, снова осмотрела прическу мужа, критически усмехнулась и добавила:
  -Конечно, с твоими прекрасными каштановыми кудрями до плеч ты мне нравился больше, но думаю, что такой удар я переживу. По крайней мере, я счастлива, что ты проявил благоразумие в Орде.
  Дмитрий поднялся и, не сводя с нее напряженного взора, шагнул к ней.
  -Митя! Ненормальный! - со смехом закричала Мария, уклоняясь от его поцелуев. - Хотя бы полотенце снял! У меня полный рот твоих волос! Митя, слышишь, отпусти немедленно! У меня ножницы!
  -Положи на стол.
  -Нету стола!
  -Тогда брось на пол!
  -Плохая примета!
  -Пес с ними, с приметами. Я - великий князь, разрешаю! Бросай.
  Коротко звякнув, ножницы упали на деревянные половицы.
  -Вся моя жизнь не сводится к мести за отца, Мария, - прижав в себе гибкое стройное тело жены, прошептал ей на ухо Дмитрий. - Теперь у меня есть ты, и я хочу сына. Сына, который бы стал тверским князем после меня. Сына, которому я бы смог оставить свободную Тверь!
  -Что ты имеешь в виду? - удивилась Мария. - Свободную от кого? От Юрия, что ли?
  -Свободную от произвола ордынских ханов.
  Дмитрий уткнулся лицом в золотистые волосы Марии, и некоторое время безмолвно застыл рядом с ней, наслаждаясь запахом и близостью жены.
  Мария обвила руками его тонкий стан и напряженно размышляла о том, что же он задумал. Наконец, нарушив затянувшуюся паузу, она спросила, как всегда, прямо и уверенно, без недомолвок, желая получить правдивый ответ:
  -Что это за новая идея, с которой ты вернулся из Орды?
  -У меня было время подумать о том, что сказала мне ты перед отъездом. И я решил, что ты права.
  -Права? В чем?
  -Дело не в Юрии. Дело во мне. В нас, русских князьях, ездящих на поклон в Орду. Только став независимыми от Орды, русские князья смогут обеспечить счастливое будущее своим детям.
  Во взгляде Марии просквозила легкая паника. Она посмотрела на Дмитрия и обеспокоенно спросила:
  -Надеюсь, ты не собираешься воевать с Узбеком?
  -Нет! - неожиданно сверкнул белозубой улыбкой князь. - Я собираюсь с ним мирно договориться. Но только тогда, когда славянские полки осадят Сарай-Берке, как когда-то осаждали Царьград .
  -У тебя окончательно крыша поехала! - констатировала Мария, освобождаясь от его объятий и кладя ему на лоб свою прохладную ладонь, словно проверяя, не начался ли у него жар.
  -Совершенно верно, - согласился Дмитрий, с нежностью глядя на обеспокоенную жену.
  Затем, приложив к губам палец, все с той же мальчишеской улыбкой заговорщически добавил:
  -Только об этом - никому! Для всех остальных я теперь не только князь Тверской, но и великий князь Владимирский! Так что попрошу, дорогая жена, относиться ко мне с должным уважением.
  -С уважением к тебе пусть народ относится, - проворчала Мария, все так же испытывающее глядя ему в лицо. - Дмитрий, что ты задумал?!
  -Подожди, любимая. Дай мне сначала короноваться, а потом уже будем разбираться со всем остальным.
  
  
  Провозглашенный великим князем во Владимире митрополитом Петром, Дмитрий торжественно въехал в Тверь две недели спустя. Над городом стоял густой звон колоколов, народ ликовал, разделяя триумф своего князя. Даже скорбное лицо княгини Анны словно бы прояснилось, празднуя победу сына. Стоя на ступенях княжеского терема рядом с ней и остальными членами княжеской семьи и боярами, собравшимися приветствовать своего князя, Мария улыбалась, но на душе ее было неспокойно.
  
  
  
  

Глава 14. Погоня

  
  
  
  
  Слухи о потере ярлыка на великое княжение не смутили князя Юрия Даниловича. Поспешно собравшись, он отправился было в Орду, из предосторожности попросив услужливых новгородцев проводить его мимо удельных владений тверичей, но на одном из многочисленных притоков Волги, речушке Угдоме, неожиданно наткнулся на сильное войско великого князя Дмитрия.
  
  Даже не сопротивляясь для приличия, князь Юрий, полагая, что войско великого князя возглавляет сам князь Дмитрий Тверской, немедленно бросил свою казну, своих людей и дунул обратно к Новгороду.
  
  Оглянувшись назад, он заметил за собой погоню, которую, к счастью, возглавлял не тверской князь, а его брат, князь Александр Михайлович. Некоторое время они скакали друг за другом на значительном расстоянии, а потом тверичи медленно, но неумолимо стали приближаться. Казалось, князю Юрию не уйти.
  
  Но он ушел! Ушел прямо из-под носа князь Александра Михайловича, который, уверенный, что деваться Юрию, в сущности, некуда, решил не просто поймать его, а поймать красиво.
  
  
  Границы Тверского княжества,
  Земли Северо-Восточной Руси, 1321 год
  
  Предупредив Юрия Даниловича, что дает ему два часа форы, князь Александр Михайлович, после четырехчасовой бешеной погони, наконец, остановился на берегу Волги, наблюдая, как убегает в сторону Новгорода, прыгая со льдины на льдину, московский князь.
  Князь Дмитрий прибыл на берег Волги через час после бесславно занончившейся погони за Юрием Даниловичем. Сказать, что он был зол на брата, значило сильно преуменьшить степень его раздражения. Они встретились на том самом месте, с которого князь Александр наблюдал бегство московского князя.
  Из-под копыт нетерпеливо гарцевавшего иноходца князя Александра брызгами летели комья снега. Кони переступали с ноги на ногу, топтались на месте, коротко всхрапывая и прядая ушами. С боков загнанного скакуна Дмитрия клочьями шла пена.
  Кмети отъехали в сторону и при приближении великого князя виновато отворачивались.
  Впрочем, справедливости ради, князь Дмитрий и не глядел на них. Он уже все знал. Бешеная скачка вслед за отрядом Александра несколько остудила его, но Александру все же приходилось туго. Не доезжая до брата, Дмитрий вытащил из-за голенища сапога короткий охотничий кнут. Александр едва успел уклониться от резко свистнувшего в воздухе хлыста.
  -Ты какого черта с ним в кошки-мышки играл, болван?! Я тебе что приказал делать?!
  Лицо Дмитрия, искаженное гневом, было страшно. Ставшие черными, темно-фиалковые глаза сверкали так, как будто в них рождались молнии.
  Чувствуя настроение седоков, кони ни минуты не стояли на месте. Они крутились на месте, испуганные и недоумевающие, чувствуя ярость управлявших ими людей. Очень скоро у Александра начало рябить в глазах.
  -Митя, подожди!
  Противное щелканье хлыста не утихало в ушах князя Александра. Дмитрий не говорил больше ни слова, только плясал, извиваясь и скручиваясь в кольца, его хлыст.
  Александр, не возражая, сносил все обрушившиеся на его плечи удары. Он знал, что виноват и, как в детстве, просто боялся смотреть в лицо брата.
  -Митя! Митя! Митя! - бессмысленно повторял он.
  Кони кружились, не переставая.
  По мере того, как Дмитрий отводил душу, к нему постепенно возвращался дар речи.
  -Стратиг! - наконец, гневно вырвалось у него. - Позер безголовый! Я тебе что велел?! Стоять! Ждать меня! При любых обстоятельствах!
  -Митя! Подолжди! Дай мне сказать!
  -Тебе есть что сказать?! - в голосе Дмитрия клокотала ярость.
  -Митя! Я должен был попытаться! Иначе он бы просто в Орду ушел! - сделал попытку оправдаться Александр.
  -Он и ушел! - с гневом вскричал Дмитрий. - Какого черта ты с ним в игры играл, безголовый?! Хотел поймать - так ловил бы!
  -Так он в Новгород ушел, не в Орду!
  -Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание?! С глаз моих! В обоз!
  Рассекая воздух, хлыст поднялся в последний раз. Конь Александра, всхрапнув, встал на дыбы.
  Дмитрий отбросил кнут далеко в сугроб, завернул коня и поскакал к войскам.
  
  В Тверь вернулись вечером следующего дня.
  Дмитрий въехал в ворота княжеского подворья первым. Он был с непокрытой головой. Запорошенные снегом волосы его казались седыми.
  -Что-то произошло, - тихо сказала княгиня Анна Дмитриевна Марии, безмолвно стоявшей подле нее на ступенях крыльца. - На Дмитрии лица нет.
  Бросив поводья, князь спешился.
  Взор матери пробежал по рядам следующих за ним бояр в поисках второго сына. Не найдя, снова обратился к Дмитрию.
  -Саша.... Где Саша?!
  Морхинин вытолкнул князя Александра вперед.
  -Цел твой Саша.
  Усмехаясь и грозно поводя очами, Дмитрий размашисто пошел к терему.
  -А ... Юрий?! - вслед ему спросила мать.
  -А вот про Юрия Даниловича пусть расскажет князь Александр! - сухо рассмеялся Дмитрий. - Он имел с ним довольно любопытное свидание, закончившееся тем, что дядя подарил ему свою казну и все свое личное имущество!
  -Что случилось, Дмитрий? - повторила мать.
  - Победа! - пожал плечами князь.
  
  
  
  Поздним вечером Дмитрий вошел в свои супружеские покои в княжеском тереме, молча присел на кровать, вытянул ноги и, прикрыв глаза, некоторое время сидел без движения.
  Мария тоже молчала, ожидая пока он начнет говорить первым, но затем, увидев его усталое и все еще расстроенное лицо, подошла к столу, налила ему из кувшина в стакан холодного кваса и вложила стакан ему в руку.
  -Пей! - строго приказала она. - На тебе лица нет. Ты ел?
  Дмитрий открыл глаза и невесело рассмеялся.
  -Какой там ел, - хмуро сказал он, отпив кваса. - Два часа слушал Сашкины оправдания и наказы матери и бояр. Все про Юрия Даниловича, чтоб ему икалось в Новгороде!
  -Зачем вы его вообще ловили? - спросила Мария, присаживаясь с ним рядом.
  -Спроси у Сашки! - все еще под влиянием событий прошедшего дня вскинулся Дмитрий. - Я приказал ему стоять с войском на Угдоме. Стоять смирно, чтобы ни случилось. Ничего не делать. Просто стоять. Но он неожиданно возомнил себя великим полководцем и зачем-то решил загнать Юрия в Новгород!
  -Юрий ехал в Орду, надо полагать, - нейтрально заметила Мария, вставая. - Для того, чтобы оправдаться перед ханом и вернуть себе ярлык на великое княжение. Саша просто хотел помочь.
  Она остановилась перед зеркалом и медленно, давая мужу возможность успокоиться, принялась расчесывать перед сном свои волосы.
  -И, как всегда, помог! - усмехнулся Дмитрий, оценив ее маневр. - Устроил целое представление с погоней, и все равно Юрия упустил.
  -По крайней мере, он купил тебе время, - заметила Мария, оборачиваясь от зеркала к нему. - Юрий неперь надежно заперт в Новгороде.
  Дмитрий невесело усмехнулся.
  -Юрий больше устраивал меня в Орде, чем в Новгороде, - сказал он, притягивая к себе Марию.
  Мария послушно уселась ему на колени, в то время как его последние слова заставили ее изумиться:
  -Почему?
  -Ты меня удивляешь, литвинка! - впервые с того момента, как он вернулся в Тверь, выражение лица Дмитрия смягчилось, глаза заискрились насмешкой. - Кто у нас пифия, я или ты?!
  -Ты какой-то неправильный! - пожаловалась Мария, кладя ладони на плечи мужа и заглядывая ему в лицо. - Если мыслить логически, несмотря ни на что, личную явку Юрия в Орду Узбек бы воспринял благожелательно. Зная неимоверную наглость московского князя, я бы не удивилась, если бы он потребовал наказать Кавгадыя за смерть Кончаки, а уже после этого, по горячим следам, повииться за задержку дани. При таком раскладе Узбек мог даже вернуть Юрию ярлык на великое княжение!
  Дмитрий задумчиво смотрел на огонь свечей, горевших на столе. При последних словах Марии он невесело усмехнулся.
  -Ярлык он ему вернет, но не сейчас, - скупо роняя слова, произнес он. - В настоящий момент хан зол. А когда он зол, то даже личная явка с повинной не спасает. Вспомни пример моего отца. А у Юрия после нелепых эскапад моего брата появился замечательный предлог повременить с поездкой в Орду - тверичи не пустили! Более того, бежать ему от меня на Руси некуда, кроме как в Господин Великий Новгород. Только новгородцы достаточно независимы для того, чтобы принять опального великого князя. Более того, в настоящий момент они, как никогда, нуждаются в решительном военном лидере. Я, честно говоря, собирался воспользоваться отъездом Юрия в Орду, чтобы сначала припугнуть новгородцев, а потом сесть там князем и помочь им заключить мир со шведами. Для этого и войско держал на Угдоме.
  -Но не сложилось, - философски заметил он, опуская Марию на пол и снимая камзол. - Пусть теперь там Юрий Данилович со шведами воюет.
  -А ты?
  -А я пока побуду великим князем, - в колеблющемся от задувавшего в окна ветра свете свечей лицо Дмитрия показалось Марии зловещим. - И посмотрю, какие преимущества из этого можно извлечь.
  Они некоторое время помолчали. Дмитрий по-прежнему задумчиво разглядывал мечущиеся из стороны в сторону огоньки свечей, Мария смотрела на него и размышляла о том, что с ним происходит.
  -Ты так и не рассказал мне о своей встрече с Узбеком, - наконец, заметила она, нарушив молчание.
  -О чем тут рассказывать? - Дмитрий передернул плечами, избегая вопросительного взгляда жены. - Ты сама встречалась с ханом и знаешь, что он из себя представляет. И как он относится к Твери. Он принял меня только после того, как Тайдула рассказала ему о Зухре. Ты встречалась с Тайдулой?
  -Тайдулой? - озадаченно переспросила Мария. - Это вторая жена?
  -Теперь уже первая, моя маленькая всезнайка. Первая жена Узбека, дочь византийского императора, недавно бросила мужа и сына и сбежала в Царьград к отцу.
  -Не может быть! - вскричала Мария.
  -Тайдула всегда была добра к моему отцу, - несколько рассеянно, словно думая о чем-то своем, сказал Дмитрий. - Именно к ней перед смертью отец отослал Костю, чтобы его защитить. В этой молодой женщине чувствуется стальная воля.
  Мария внимательно слушала мужа, боясь спугнуть его внезапное откровение.
  -У нее двое детей от хана Узбека, - продолжал Дмитрий. - Старший, Тинибек, любимец отца, младший - Джанибек, любимец матери. Мне больше нравится Джанибек. Он будет ханом-воителем. Воителем с ильханами. С таким ханом Орде будет не до Руси.
  -Ты видел детей Узбека? - недоверчиво спросила Мария, когда он замолк.
  -Не всех, только Тайдулы, - все также рассеянно и несколько отстраненно отвечал Дмитрий.
  -Знаешь что, - уже несколько обеспокоенная его заторможенностью сказала Мария. - Тебе надо отдохнуть, любимый. Все, что должно было, уже произошло. Юрий - в Новгороде, Узбек - в Орде. Ложись спать. Завтра расскажешь мне, что там у тебя в Орде случилось.
  Мария сама расстелила постель, подошла к Дмитрию, вопросительно взглянула на него, указав глазами на кровать.
  -Почему у всех жены - как жены, а мою так и тянет в политику! - посетовал Дмитрий, тем не менее, присаживаясь на кровать.
  Укоризненный взгляд Марии заставил его несколько смягчиться:
  - Хорошо, расскажу. Только сегодня. Сейчас. Все равно спать не смогу.
  -Ты хоть поужинай тогда! - взмолилась Мария. - Спать не можешь потому, что не ешь совсем! Сам же сказал, черт с ним, с Юрием. Поешь и отдохни.
  -Да кто ж мне даст отдохнуть, Мария, - Дмитрий вздохнул. - Через несколько часов - очередной боярский совет, на котором бояре с матерью снова будут пытаться отправить меня воевать Новгород. Но на Новгород я не пойду. У них там с севера - шведы, с запада - рыцари, только меня с юга не хватало для полного счастья. Пусть разберутся с крестоносцами, потом с ними поговорим. Что же я, не русский что ли?! - с неожиданной яростью вскричал он.
  Мария села рядом с ним на кровать и взяла в свои руки его длинные крепкие пальцы.
  -А ты совет отмени, - тихо посоветовала она. - Если ты уже все решил. Князь ты или не князь?
  Дмитрий взглянул на нее, сначала с недоумением, потом с недоверием, а затем его губы тронула слабая улыбка.
  -Может быть ты и права, литвинка. Говорить действительно не о чем.
  
  
  Тверские бояре пережили отмену ночного совета на удивление спокойно. Неприятный разговор у Дмитрия состоялся наутро следующего дня с матерью, княгиней Анной Дмитриевной.
  -Митя! - голос княгини Анны звенел, как струна. - Ты должен немедленно что-то предпринять! Юрий сейчас в Новгороде, его нужно выманить оттуда и устранить во что бы то ни стало, пока Узбек не сменил гнев на милость и не вернул ему ярлык на великое княжение!
  -Мама, я готов поручиться головой, что этого не случится! - стараясь оставаться спокойным, сказал Дмитрий. - Узбек больше никогда не даст Юрию ярлыка на великое княжение. Кавгадый рассказал ему слишком много интересного о московском князе. Если Узбек захочет сменить меня, новым великим князем будет кто угодно, но не Юрий!
  -Если ты поступишь как отец, - продолжала говорить, не слушая его, взволнованная княгиня Анна, - осадишь Торжок, закроешь новгородцам подвоз продовольствия, то они, в конце концов, выдадут тебе Юрия!
  -И что мне тогда прикажешь с ним делать? - вздохнув, спросил Дмитрий. - Убить? За это Узбек точно по головке не погладит! Юрий - его родственник. Ты хочешь моей смерти, мать?
  -Дмитрий, он убийца твоего отца! - закричала княгиня Анна.
  -Мама, я прекрасно помню об этом! - сказал Дмитрий, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не повысить голос. - Юрий непременно заплатит за смерть моего отца, когда придет время! Убивать его сейчас не имеет смысла. Пусть сидит в Новгороде и воюет со шведами. Хоть какая-то польза от него будет.
  Княгиня Анна с суеверным ужасом посмотрела на казавшегося абсолютно спокойным при упоминании смерти отца Дмитрия. 'Эта литовская ведьма отняла у меня сына! - с неожиданным приливом холодной ярости подумала она. - Она словно опоила его! Дмитрий совершенно вышел из-под контроля!'. Она растерянно провела рукой по лбу, словно стремясь снять наваждение. 'С другой стороны, Митя изменился, несомненно, в лучшую сторону. В нем исчезла разъедавшая его изнутри ярость собственного бессилия от невозможности наказать Юрия за совершенное им преступление'. За эти три ужасных года, которые прошли со смерти князя Михаила Тверского, Дмитрий как-то незаметно для матери превратился из юноши в мужчину, поступки и рассуждения которого все сильнее напоминали ей поведение мужа. Княгиня Анна не хотела даже думать, что это произошло под влиянием литвинки.
  
  
  Как и предвидел Дмитрий, в условиях обострившейся ситуации с набегами шведов, новгородцы приняли Юрия Даниловича Московского на княжение в Новгород вместо его брата, тихого и нерешительного Афанасия.
  Вопреки их опасениям, что великий князь Дмитрий Тверской решит пойти по пути своего отца и потребует выдачи Юрия, а затем начнет войну с Новгородом за признание его своим князем, тот отнесся к новости о вокняжении Юрия в Новгороде спокойно.
  -По-Сеньке и шапка! - только и сказал он.
  После этого никаких репрессий в отношении Новгорода со стороны нового великого князя не последовало. Его представители по-прежнему оставались в Новгороде. Все остальные сделали вид, что ничего не происходит.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"