Нина подошла к Давиду и, глядя ему в глаза, спросила
—Летишь?
— Лечу Нина, лечу, Совет археологов планет поддержал меня, — радостно произнес он и, подхватив ее на руки, закружил по комнате.
— Отпусти, слышишь, отпусти, голова кружится, — ее голос дрожал.
Опустив ее на пол, Давид обнял Нину за плечи.
— Только не плачь, — почти шепотом произнес он. Женские слезы всегда действовали на него болезненно, заставляли чувствовать себя виноватым. — Я, обязательно, вернусь.
Последние сутки на Земле стали для него самые короткие и самые длинные. Днем он с нетерпением ждал завтра, и поэтому, глядя на часы, казалось, что стрелки замирают на месте, но ночь проведенная с Ниной пролетела в одно мгновение и хотелось притормозить ее.
Будучи еще школьником, Давид заболел идеей, побывать на планете Зео, куда, предположительно, могли летать люди первой цивилизации и найти этому доказательство. Атланты их называли сынами богов. Все началось с газетной статьи о недавно найденной археологами на острове Пасхи навигационной карте, возраст которой радиоуглеродный анализ показал, 70 миллионов лет,
***
Нина, провожающие, журналисты с кинокамерами и диктофонами осталась далеко позади за тысячи световых лет. "Фоант", привычно сделав прыжок во времени и пространстве, сократив расстояния на сотню парсеков, вынырнул в точке С., отмеченной на карте. Звездолет класса N4, к которому принадлежал его "Фоант" выстраивал полет на пространственных стыковках реального и параллельного миров. Разрушая тонкую материю, он проваливался в другое измерение, совершая скачки. За стеклом иллюминатора рассыпались звезды, маня холодной красотой. Давид не уставал любоваться ими. Человек научился управлять временем, но, глядя на них, понимаешь, что оно не подвластно. Его можно обмануть на короткое событие, но свет, посланный миллионы лет назад, всегда останется в прошлом. Просканировав пространство, и определив, что до планеты Зео осталось еще около двадцати парсеков, Давид, снова, нажал на погружение и корабль, разрежая пространство, стрелой влетел в туннель.
Все произошло настолько быстро, что электронная система управления не успела до конца выстроить защиту против гравитационного коллапса, и звездолет, как утлое суденышко, попавшее в водовод, понесло в жерло черной дыры. Ошибка в расчетах. Вынырни "Фоант" на световой год раньше, ничего бы не произошло.
Давид, сидел в кресле пилота, с трудом сохраняя спокойствие, на душе скреблись кошки. Из-за бессилия, хотелось бить, крушить все, что находилось под рукой. Отправляясь в экспедицию, он был готов к любому исходу, но когда цель так близка и начинает ускользать из рук, невольно приходят на ум мысли о несправедливом устройстве мира. Голос бортового компьютера Родена постоянно сообщал неутешительную информацию о состоянии системы управление. Звездолет терпел колоссальные перегрузки, и мог, в любую минуту, взорваться. Давид лихорадочно смотрел на тревожно мигающие огоньки на пульте управления, и перед глазами проносилась вся жизнь. Потом. Потом он уже ничего не помнил.
***
Давид пришел в себя, когда "Фоант" уже болтался над какой-то планетой. Внизу проплывали облака, закручивались в вихри потоки воздуха, вспыхивало радужным цветом полярное сияние, Вверху, сияли звезды галактики черной дыры. В аспирантуре Давид защищал диссертацию о черных дырах, где выдвинул гипотезу о вероятности порождения ими галактик. Поглощенная материя в определенный момент состояния большим взрывом дает начало формированию звезд, звездным системам, но из-за гравитационного коллапса они не видны. Сейчас он неожиданно получил этому подтверждение.
— Жизнь совсем неплохая штука, — прокричал он, глядя в иллюминатор.
— Я разделяю твое ликование, по-своему я тоже дорожу своей жизнью, но посадку на планету не советую, — произнес Роден.
Бортовой компьютер взял за привычку считывать мысли Давида и давать советы, когда об этом не просят, но он не обращал на это внимание и не делал ничего, чтобы предотвратить вмешательство. За время странствия, Роден стал для него самым лучшим другом, который понимал его, никогда не обижается и заботится о нем.
— Почему?
— Я уже послал зонд.
— И что?
— Биосфера планеты достигла развития мелового периода Земли. Следов цивилизации не обнаружено.
— Обшивка "Фоанта" пообтрепалась, без ремонта нам отсюда не выбраться. Силовое поле отпугнет от звездолета диких животных. Мы будем в абсолютной безопасности.
— Я знаю тебя лучше, чем ты себя. За пределами звездолета я не смогу тебя защитить.
— Не ворчи. Я давно вырос из грудного возраста и смогу о себя позаботиться.
— Ты только, что подтвердил мою догадку, одним ремонтом дело не кончится.
— Не умничай. Прежде всего, я исследователь.
— Убедил. Трудно понять человека, зная о своей хрупкой, недолгой жизни, он не дорожит ей.
"Фоант", сделав разворот, сошел с орбиты, вошел в верхний слой атмосферы, пошел на снижения.
***
Давид шел по мягкой влажной от росы траве, осматривая по сторонам местность. Предрассветное марево окутывало горную долину, в воздухе застыло щемящее чувство ожидания чего-то неожиданного, хорошего, точно также как в детстве, когда он гости у бабушки. Просыпаясь на рассвете, он бежал по еще мокрой траве, встречать рассвет. Душа заныла, затосковала о прошлом. Хотя природа здешнего места отличалась от средней полосы России, откуда он был родом, и больше подходила к тропической, но Давид чувствовал себя, здесь, дома. Планета приняла его ласково. Он припал к земле и поцеловал ее.
С каждой минутой рассвета все четче и четче просматривалась горная цепь. Где-то там, вдали за горами находился водопад, звуки которого доносились сюда. В метрах ста от себя, Давид заметил пару пасущихся гигантских животных, очень похожих на динозавров. Вдруг, возле самого уха раздался надрывный крик, похожий на стон, от неожиданности, Давид вздрогнул. Обдав его потоком воздуха от взмаха крыла, птица гигант полетела дальше.
Вернувшись в звездолет, он вывел виману. Сделав круг над ущельем, разделяющим два хребта, Давид посадил ее на угорье и направился к расщелине. С высоты полета он видел, что именно с той стороны горы среди леса находился водопад. Отказать себе в удовольствие побывать там, он не мог. Скалистые стены расщелины, обвитые лианами, уходили высоко в небо, растворяясь среди пенящихся облаков. Здесь было не так жарко как на угорье. Сразу за расщелиной начинались джунгли, и идти стало сложнее, но у Давида не возникала мысль, вернуться назад в свой комфортный звездолет. Вынув нож, он, рассекая острым лезвием гибкие стебли лиан, пошел вперед. Наконец, лес расступился, и он вышел к каньону. Поток падающей с вершины горы воды, разбиваясь об уступы, летел вниз, наполняя стремительно текущую реку. Давид, как зачарованный, наблюдал за жизнью уголка природы чужой планеты, и сердце сжималось от тоски по дому.
Желтый карлик планеты достиг зенита, и нужно было возвращаться на корабль. Давида ждала работа. Еще раз, на прощание, посмотрев по сторонам, он вдруг заметил на вершине горы существо очень похожее на человека, оно махало ему рукой. Давид помахал в ответ. В следующую секунду, он уже висел вниз головой над пропастью с бурлящей рекой, запутавшись в паутине. Все произошло настолько быстро, что он не успел ничего предпринять. Приподняв голову, он увидел спускающегося к нему паука гиганта, четыре пары глаз привередливо оценивали качество добычи, попавшейся в сети. Давида разбирала злость от бессилия перед неизбежностью. Паутина крепко держала его в своих объятиях. "Мы еще повоюем, безмозглое насекомое", — прокричал он, и, собрав все силы, отодрал рукав от паутины, оставив клок материи на ней. Теперь рука была свободна, и он мог постоять за себя. Выхватив из кармана нож, Давид размахнулся, чтобы всадить его в паука, но не успел, он испарился у него на глазах. Паутина начала расплавляться, а он плавно по воздуху, перенесся на берег. Перед ним стояла девушка, и силой энергии мысли не давала ему упасть. В руке она держала оружие. По характеру воздействия оно относилось к плазменному. Когда Давид уже прочно стоял на ногах, энергетический кокон рассеялся. Переступив с ноги на ногу, он почувствовал, что наступает на что-то живое. Посмотрев под ноги, Давид ужаснулся, монолитная из камня береговая равнина кишела, только что появившимися на свет, пауками. Его спасительница провела по ним плазменной струей, от которой они мгновенно расплавлялись.
— Бежим, пауки, — телепатировала она и исчезла в джунглях.
Расспрашивать, кто она, что здесь делает, было некогда, и Давид побежал вслед за ней. Лес от паутины превратился в еще больше непролазную гущу. Воительница, наставляя струю на препятствия, шла впереди, Давид следовал за ней. Сейчас, он жалел, что не послушал Родена и не взял оружие.
К моменту, когда они вышли из джунглей, вход и саму расщелину уже затянула паутиной. Когда они почти добрались до выхода, вдруг, из зарослей папоротника появился паук. Вцепившись передними когтевидными лапами в спутницу Давида, он потащил ее наверх. Давид, едва, успел ухватить девушку за ноги, и изо всех сих пытался освободить ее от паука, но тот явно не намеривался расставаться с добычей. Тягаться с ним было бесполезно, и Давиду ничего не оставалось, как отпустить девушку. Паук с добычей тут же пополз дальше. Подобрав брошенное девушкой оружие, Давид прицелился в паука, но он будто чувствуя близкую гибель начал ползти галсом, постоянно меняя направление. Медлить было нельзя, и он, включив оружие, направил струю на паука. Похитителю удалось увильнуть, но струя плазмы тут же настигла его, расплавив ему бок, и он полетел вниз вместе с добычей. Давид успел поймать девушку и отскочить в сторону, чтобы оставшаяся часть паука не рухнула на них. Выйдя из расщелины, Давида бросился к покрывшейся паутиной вимане. Он не включил силовое поле, которое могло бы отпугнуть пауков.
— Нам лучше поскорее убраться отсюда, — телепатировала девушка, показав на летающее средство, схожее с его виманой.
— Я должна спасти планету от пауков пока они не расползлись, — зазвучал голос в голове Давида, когда они уже парили над ущельем.
— Как? — спросил он, используя ее способ общение.
— Заставить их уничтожать друг друга с помощью специальных звуковых сигналов.
Вимана, сделав круг над ущельем, зависла над каньоном. Ниа включила запись, и царство пауков ожило. Началась схватка не на жизнь, а на смерть, когда выживает сильнейший, таков закон природы. Пауки давили друг друга мохнатыми лапами и тут же поедали трупы побежденных врагов. Каннибализм присущий некоторым видам насекомым, рыбам и животным Земли был свойствен и этим чудовищам, каким то ветром занесенным сюда. Полцикла назад здесь их не было. Ниа утверждала, что их могла завезти специально, одна из враждующих между собой компаний планет, чтобы уничтожить новые территории соперников. Давид чувствовал, что это планета Ние чем-то очень дорога, но не расспрашивал ее, а она молчала. На призывные звуки постепенно сходились все новые и новые желающие помериться силой. Падающие вниз трупы уносили потоки воды, Численность насекомых снижалась.
— Теперь наша очередь — произнесла Ниа, нажав кнопку на пульте управления, и вимана пошла на снижение.
Бой прекратился, полуживые, изнеможенные от усталости пауки мирно висели на паутинах.
— Уничтожай их, пока не пришли в себя, — мысленно скомандовала Ниа, и дала ему такое же оружия.
Пауки оказались всеядны, и поедали на своем пути все, что попадалось. Всего за несколько часов от пышной бурно растущей растительности джунглей ничего не осталось. Вместо ее торчали одни голые стволы деревьев. Очищая лес от пауков, Давиду и Ние, чаще всего, встречались в паутине остатки недоеденных животных, но все же, им удалось спасти жизнь нескольким животным. Они радовались, когда животное похожее на птерозавра смогло взмахнуть крыльями и улететь.
День клонился к закату. Давид лежал на траве и смотрел на темнеющее с багрянцем небо и уплывающие облака. "А закаты здесь такие же, как у нас", — подумал он. Ниа сидела рядом, глядя в даль, о чем-то думала. Ветер теребил ее черные длинные волосы. Сейчас она еще больше походила на девушку с Земли. Давид приподнялся и посмотрел ей в глаза, в них читалась одновременно и грусть, и радость. "Совсем как у Нины", — подумал он, и телепатировал.
— Почему ты рисковала жизнью?
— Мой долг — спасти тебя, — неожиданно ответила она на родном языке Давида. Видя, что он удивлен, пояснила. — Я просканировала твой мозг и немного научилась понимать твой язык. Не сердись, я должна знать, кто ты, и что здесь делаешь.
— Понятно. Я не о том. Тебе не обязательно было идти через джунгли.
Ниа рассмеялась
— Ты думаешь, я любительница экстремального?
— Да.
— В каком-то смысле ты прав, но это не причина, поступать так, а не иначе. На твой вопрос есть прозаический ответ, уступы слишком малы для посадки, спасая тебя с виманы, у меня не хватило бы энергии силы мысли, перенести тебя на нее, Я только учусь этому искусством. Лично мне тоже не понятно, что тебя потянуло к водопаду через джунгли?
— Год полета в космосе. Понимаешь, что это такое!? — Давит вздохнул полной грудью. — Ты, с какой планеты?
—Мой дом на Зео. — Мы часто прилетаем сюда поклониться нашим предкам.
— Поклонится? — с волнением переспросил он, узнав, откуда она.
— Полтора цикла назад наш звездолет разбился на той вершине, — Ниа показала в сторону. — Я прилетела, поклониться праху деду. Он один из погибших пилотов. Когда его не стало, я еще не родилась, мои родители много рассказывали о нем, и поэтому я выбрала его путь, стала исследователем Вселенной. Пошли. Я хочу, чтобы ты, вмести со мной, побывал на могиле.
Посадив виману на вершину горы, Ниа повела его к памятнику.
— Здесь лежит мой дед, — произнесла она, склонив голову перед каменной статуей, точно такой же, как на острове Пасхи.
Давид был сейчас не меньше удивлен, чем когда узнал с какой она планеты. Теперь он понимал, почему Ниа так напоминала женщин с его родной планеты. Хотя девушка не подходила под описания, людей третий расы, но он не сомневался, что она имеет отношение к ним, чьи следы он искал. И это было так. Достигая апогеи, цивилизация угасает и лишь малая частица ее продолжает жить, напоминая о прошлом.
— Путь к цели не бывает прямым, даже если есть точный маршрут, — полушепотом произнес он
— Что ты сказал? — Ниа подняла голову и посмотрела ему в глаза.
Давид ничего не ответил, впрочем, этого и не нужно было делать, девушка уже знала цель его полета, иначе она не привела бы его сюда.
***
Постояв еще минуту возле статуи, они расстались, пообещав друг другу, сделать все возможное для налаживания дружеских отношений между их планетами. "Ведь нас объединяет кровь далеких общих предков, которых разъединила судьба", — произнес Давид, перед тем как Ниа зашла в свой звездолет.
На следующий день перед стартом, Давид еще раз пришел на могилу, чтобы оставить горсть земли, которую он взял с собой, отправляясь в далекое путешествие.
Фоант, преодолев притяжение планеты, вышел в отрытый космос и, взяв курс домой, сделал петлю во времени и пространстве.