Стоунхендж, графство Уилтшир, 7 июля 1996 г. 15.20
Майк приложил ладонь к теплому монолиту и зажмурил глаза. Он почувствовал легкую дрожь, словно огромная глыба была живым существом и где-то внутри ее каменного чрева работал мощный мотор.
Майк попытался представить, каким было это фантастическое сооружение несколько тысяч лет тому назад, но ему помешали.
- Слушай, Майк, - Стив взглянул вверх на тяжелую поперечную плиту, - А тебе доводилось встречать рассвет в Стоунхендже?
Майк неохотно открыл глаза. Ну, почему нужно было брать с собой двоюродного брата? Во всем виновата мать. Невозможно отвертеться, когда она укоризненно смотрит в глаза и говорит: "Майк, сынок, некрасиво оставлять гостя одного". Теперь он расплачивался за мягкость. Голова - словно развороченный улей, а вопросы так и прут над веснушчатым лбом.
Рыжеволосый подросток, лет 13-ти, стоял под сарсеновым портиком, и разглядывал сквозь сложенные в треугольник пальцы Пяточный камень.
- Майки...
- Слышу, не глухой. И прекрати называть меня Майки. Да, я видел, как восходит солнце над Пяточным камнем.
- А правда, что друиды умели предсказывать затмения?
- Правда.
- Классное место. Тут такую вечеринку можно устроить. Представляешь, разноцветные лампочки, динамики ...
Стив вскочил на упавший голубой валун и, подыгрывая себе на невидимой гитаре, запел один из последних хитов "Оазис":
"Hey now,
Hey now,
Feel no shame
Cuz time's no chain
Feel no shame"
Майк хотел сначала приструнить мальчишку, но, наблюдая усилия брата пародирующего Лайама Галлахера, он почувствовал, что его губы расплываются в широкой улыбке, а уже несколько секунд спустя Майк прыгал рядом со Стивом, подпевая ему своим звонким голосом.
Вдруг над головой раздался звук реактивного двигателя, и их накрыла быстрая тень. Парни смолкли и посмотрели вслед улетавшей машине.
- Учебный, - заметил Стив. - Завидую. С такой высоты панорама - класс! - добавил он мечтательно.
- Ага. Пшеничные поля, фермы и пасущиеся коровы, - Майк усмехнулся. - Кроме этих камней, здесь нет особых достопримечательностей. Скукотища. Не то, что у вас в Лондоне.
- Тебе так кажется, - успокоил брата Стив. - Поживешь в Лондоне пару месяцев и захочешь обратно. Здесь простоооор!
- Стив?
- Что?
- Посмотри туда, - Майк указал на что-то поверх большого камня, именуемым Алтарным .
- Что? Ничего не вижу.
- Ну, как ты не видишь? Плывущий в воздухе комок прозрачных водорослей. Видишь? Прямо над Алтарным камнем.
И это показалось вдруг очень важным, - вот так, будто древнему друиду, смотреть на окружающий мир, измерять его,- частями Мегалита. Теперь - не юг или север, а только эти камни. Каждый со своим именем.
- Нет, не вижу! - Стив покачал головой. - Давай, я подойду к тому месту, а ты скажешь, там ли ОНО, то, что ты увидел? - улыбка медленно сползла с его лица.
Он побежал к опрокинутой глыбе основательно вошедшей в землю за долгие столетия, но не остановился, а, обогнув ее, побежал дальше, скрывшись за парочкой вертикальных гигантов, как раз напротив Майка.
- Куда ты? - недовольно спросил Майк.
Несколько секунд ничего не происходило.
- Стив? - позвал Майк.
Парень не откликался.
- Хей, Стив, мне не до игр. Ты слышишь?
Никакой реакции.
Майк не знал, как себя вести. Он был уверен, что двоюродный брат разыгрывает его. Если он побежит искать Стива, то позволит ему взять над собой вверх. Такая перспектива не радовала. Брат постоянно искал возможность подтрунивать. Нужно указать Стиву его место. Сейчас же.
- Стив! Хватит дурачиться! Иди сюда!
Мальчишка даже не думал повиноваться.
Майк заскрежетал зубами. Пальцы сжались в кулаки. Он представил, как Стив наблюдает за ним и хихикает. От одной мысли его бросало в жар. Майку хотелось схватить мальчишку и как следует потрясти. Бить Стива он не мог. Мать бы закатила такой скандал. А следовало бы. Малый совсем обнаглел.
- Ну, все держись. Сейчас ты у меня получишь тумаков, - яростно закричал Майк, и побежал к укрытию брата.
Он нашел Стива прислоненным спиной к изъеденному временем каменному блоку. Подросток выглядел каким-то обмякшим. Голова съехала набок. Руки висели плетями, доставая до слегка согнутых колен. Широко раскрытые глаза напоминали два куска подкрашенного стекла.
- Стив?
Майк подбежал к брату и начал его энергично трясти. Растрепанная голова задергалась, как у тряпичной куклы, пока не замерло на груди.
- Ст-и-и-ив!
Сердце Майка ухнуло вниз. На лбу выступил холодный пот.
Майк отпрянул от брата и схватился за голову. Шейные мышцы напряглись готовые выпустить очередной вопль, но тут над ухом раздался сухой треск и свет перед глазами потух. Парень почувствовал, как на него накатывает сладкая, одурманивающая волна, а земля уходит из-под ног.
Несколько секунд спустя две человеческие фигуры зависли в полуметре над огромным золотисто-зеленным пшеничным полотном, что расстилалось южнее Стоунхенджского комплекса, по ту сторону автострады.
По странной случайности, обычно оживленная трасса в данный момент пустовала, словно эту часть солсберийской равнины накрыли невидимым колпаком тишины и неподвижности. Даже небо стало тусклым. А ветер ушёл...
Теперь мальчишек украшали широкие пояса странной конструкции, утыканные по кругу тончайшими спицами. Впечатление было такое, что на них надели велосипедные колеса. Спицы могли изменять длину, образуя окружности различного диаметра.
Голову и верхнюю часть туловищ облепляла прозрачная студенистая масса, похожая на комок водорослей. Один комок зашевелился, принимая черты вполне разумного существа с головой, глазами, носом. Отсутствовали рот и ушные раковины. Зато шею обрамляли симпатичные клапаны, умевшие вырабатывать звуки.
Существо развернулась на 180 градусов и обратилась к товарищу:
- Вы готовы, коллега? - маленькие клапаны на шее задвигались, производя короткие сухие звуки.
- Подождите, Алькато. Меня одолевают сомнения. Что Вы скажите, если я попрошу прекратить наши бесплодные попытки?
- Нет. Мы уже обсуждали данный вопрос. Я надеялся, что убедил Вас, - клапаны на шее Алькато громко захлопнулись.
- Разве Вы не видите, что Наблюдатели равнодушны к нашим посланиям. Мы нарушили закон и получили справедливое наказание.
- Иорам, оставьте споры. Вам лучше включить виброгравитор. Землян опасно долго держать в трансмодульном состоянии. Их функциональная пригодность резко ухудшится.
"Велосипедные колеса" пришли в действие. Сначала пространство под спицами обработали инфракрасными лучами, потом гравиполе и вибродвигатели одновременно прижимали и сплетали разомлевшие пшеничные стебли, придавая им новую форму и направление.
Алькато поднял глаза к небу. Пара верхних щупалец возбужденно задергались.
- Взгляните, Иорам, один из почитателей нашего творчества уже на посту.
Иорам посмотрел на доскообразный предмет одиноко подпирающий небесный свод. Он прятался за маскировочным экраном, которым Наблюдатели пользовались, чтобы не смущать любопытный взор землян. Хотя иногда случались проколы, и тогда газетные заголовки кричали о новых свидетельствах НЛО.
- К чему столь неуместное возбуждение. Фиксировать деятельность приговоренных к миру Забвения является прямой обязанностью Наблюдателей, - Иорам сделал заумное лицо, словно находился на университетской кафедре.
Он никогда не спрашивал Алькато или других ссыльных, что означали для них Наблюдатели, ему же служили символом позора и печали. Иорам так и не смог примирится с чувством виновности, оно съедало его изнутри. Эксперимент был ошибкой.
Зря он подался красивым речам Алькато о долге перед авалонской цивилизацией, о прогрессе, о благах будущего. Даже годы и средства потраченные на разработку проекта обменной трансгалактической сети, ничто по сравнению с катастрофой, которую они спровоцировали, решив обойти стороной научный комитет. И не мудрено, комитет не взял бы на себя такой риск. По его мнению, ссылка - слишком мягкое наказание для тех, кто взорвал энерговырабатывающий узел Авалона, расщепил на атомы два мощных фотонных излучателя и уничтожил орбитальную научную станцию с двадцатью сотрудниками. От экстерминации их спасли только многочисленные заслуги в научной сфере, но уж цивилизации им не видать. Будут гнить здесь на окраине империи среди полудиких землян.
Алькато тешится надеждой, что их послания окажут надлежащий эффект на амнистиционную комиссию. Ничего у них не получится. Сколько горемык до них пытались проделать то же самое. Результат - ноль. Но Алькато упрямится. Не хочет слушать его доводы. Твердит, что это хорошая затея, что прежние создатели не потрудились составить грамотное и корректное послание, чтобы комиссия поверила в искренность раскаяния, и сняло обвинение. Чушь! Звездные ворота Авалона навсегда сомкнулись для них.
- Никогда, - речевые клапаны Иорама горестно съежились, и он печально повторил это слово. - Никогда!
Тем временем, Алькато закончил выделывать основные круги и переместился к нижней части фрактала. Мелкие круги нуждались в особенном внимании. Нельзя было полагаться на автономную работу виброгравиторов. Только ручное управление, иначе малейший промах скажется на общей структуре пиктограммы.
Щупальца-присоски, через которые Алькато импульсными потоками управлял рыжеволосым землянином, сместились с темени к вискам. Тут же на него повалил мощный информационный поток, и желеобразное тело инопланетянина задрожало от смеха. Речевые клапаны нервно захлопали, издавая громкое дребезжание.
- Весьма примечательная личность! - только и смог он выдавить между конвульсиями смеха.
Приключения Стива в скаутском лагере произвели неизгладимое впечатление на авалонского ученого.
- Супер-развитие имеет свои побочные эффекты - теряешь способность радоваться и находить удовольствие в простых вещах.
- О! Посмотрите, коллега. Это непостижимо!
Удивленный возглас Иорама заставил Алькато взглянуть на небо и его клапаны издали довольный звук.
- Так, так.
На безоблачном своде собралось три патрульных диска.
- По-моему намечается серьезный прорыв. Как вы считаете?
Алькато приостановил работу над хвостовой частью фрактала и метнулся к товарищу.
- Три! - Иорам заметался на плечах своего бионосителя. - Никто и никогда не добивался внимания сразу трех Наблюдателей. Это что-то значит?
- Вы еще спрашиваете?
- Скажите, Алькато, если нас когда-нибудь вернут на Авалон, вы покаетесь в содеянном?
- Я сильно сожалею о случившимся. И это всё. Но, что касается опыта, я проделал бы его еще раз, пусть ценой собственной жизни.
- Вряд ли это понравится научному комитету, - заметил Иорам.
- А они не узнают, если только вы не решите поведать этот маленький секрет.
- Ну что Вы! - Иорам воздел верхние щупальца над головой в примирительном жесте. - Как Вы могли предположить подобное?
- Извините, коллега. Я поддался негативным воспоминаниям. Прошу простить.
Пару мгновении прошли в молчании. Наконец задуманная пиктограмма была закончена. Инопланетяне запустили антигравитаторы и поднялись на пару десятков метров, чтобы вволю насладится открывшимся зрелищем.
- Безукоризненно! - прокомментировал Иорам.
- Хорошая работа, - согласился Алькато.
- Я предлагаю подлететь к патрульным дисколетам и проверить их реакцию, - клапаны Иорама сложились в хитрой ухмылке.
Алькато тревожно покосился на коллегу. Он не знал, как воспринимать неожиданную перемену настроения: опасаться или радоваться.
- Нет. Сначала следует вернуть землян на прежнее место. Мы и так превысили допустимую норму воздействия на человеческий мозг. Боюсь, что могут возникнуть осложнения.
- Как печально. Они не смогут больше послужить нам еще раз. Мне доставило удовольствие работать с этим одаренным бионосителем.
- Я полностью с вами согласен. Многое зависит от совместимости виброгравитора и бионосителя.
Авалонцы приземлились во внешнем круге каменного комплекса, бережно опуская свою ношу на землю.
- Мне кажется, что мы непременно должны отобразить сегодняшний успех в следующем послании, - предложил Иорам, отсоединяя присоски от висков землянина.
- Твоя идея не лишена смысла. Предлагаю повторить законченный фрактал трижды, ибо я хочу умножить на три количество Патрульных Дисков.
- Девять Наблюдателей? - задумался Иорам, потирая макушку. - Такое скопление не должно пройти незамеченным для Авалона.
- Я настроен на скорое возвращение.
- Пусть звездные объятья Авалона снова раскроются перед нами!
Их верхние щупальца радостно сплелись.
Как только авалонцы взмыли ввысь, Стив зашевелился. Он потянул руки к глазам и начал тереть их круговыми движениями. Наконец, мальчик удосужился взглянуть по сторонам. Первое, что он заметил - был Майк, лежащий ничком у подножья голубого валуна.
- Майк? - прошептал Стив.
В ответ раздался стон.
- Майк, тебе плохо?
Стив оторвался от каменного блока, любезно поддерживающего его ослабшее тело, и, сделав шаг, упал вперед, широко расставив руки. Голова закружилась. К горлу поступила тошнота. У Стива возникло ощущение, что его долго-долго раскачивали на качелях, а потом внезапно вытолкнули из них.
"Глобус сшибло с орбиты" - решил Стив и чем больше он размышлял над мыслью, пусть даже она звучало дико, тем сильнее он в нее верил. "Как бы сказать об этом Майку, чтобы не спугнуть его? Он такой паникер!"
- Стив, что ты делаешь?
Майк пришел в себя и, пересиливая головную боль, смог самостоятельно подняться на ноги.
Заметив "страусиную позу" двоюродного брата, он беззвучно рассмеялся.
- Пытаюсь удерживать Землю на орбите. Ее, наверное, сшибла гравитационная волна и в любой момент может затянуть в открытый космос.
- Ага! Это у тебя глупость вытрясла остатки серого вещества. Поднимайся. Хватит паясничать!
- Не могу. Ладони прилипли к земле.
Майк шумно вздохнул, подошел к Стиву и, обхватив его за талию, потянул вверх.
- Майки, я всегда знал, что ты совсем не тот, кем кажешься.
- А кто же я, по-твоему?
- Ты марсианин, Майки, я тебя разоблачил, - весело ответил Стив, стряхивая траву с одежды.
- Начитался комиксов. Иди, Шерлок. Мама уже наверное звонит констеблю Палмерсу, чтобы узнать, не сообщал ли кто-нибудь о паре найденных трупов.
- УУУУУУ!
Стив скорчил жуткую гримасу и, ловко увернувшись от подзатыльника, побежал к автостраде.
Когда они достигли трассы, сверху раздался звук двигателей. Самолет королевских ВВС возвращался на базу из учебного полета.
Ребята задрали головы, следя за траекторией полета. Вдруг, самолет сошел с курса и нервно закружился над пшеничным полем, словно пчела, притянутая медовым запахом цветов.
- Что же он высмотрел там?
Ребята переглянулись. Смутная догадка вырвалась из крепких объятий подсознания и подтолкнула их к полю.
В такт гулким ударам сердца, они пробирались сквозь густую растительность пока не достигли участка изогнутых колосьев. Ничего подобного ребята раньше не видели. Конечно, они были наслышаны о кругах на полях, но свидетелями подобного явления не становились никогда.
Стив обежал один из больших кругов, остановился, побежал в обратном направлении, потом стал кувыркаться, разбрасывая вокруг себя колосья пшеницы.
- Эй, прекрати! С ума сошел! - прикрикнул на него Майк. - Ты портишь важную научную находку. Как после тебя работать ученым?
- Посмотри! - Стив протянул брату пшеничный стебель, согнутый под прямым углом. - Невероятно! Он не сломан!
Майк взял из его рук стебель и внимательно рассмотрел. Узел изгиба казался набухшим, как будто внутри его чем-то нагрели. Нижняя часть стебля была толще, чем верхняя.
Майк сжал стебель в кулак и услышал музыкальный фрагмент, словно кто-то нажимал на клавиши пианино в его голове. Взор покрылся мутной пеленой. Пейзаж мгновенно стал черно-белым, как будто невидимая рука стерла все краски.
- Велосипедное колесо...Наблюдатели смотрят ...послание...умножить на три...дорога на Авалон...скоро...
- Майк! Что ты бормочешь? Какое велосипедное колесо?
Стив схватил брата за руку, прося его внимания.
- Майк. Посмотри, что я нашел. Как ты думаешь, что это такое?
Майк с трудом открыл глаза. Впечатление было такое, что он только что пересек толщи пространства.
В раскрытой ладони Стива лежали какие-то полупрозрачные волокна похожие на тончайшую паутину.
- Где ты это нашел?
- Вон там, на стеблях, - Стив указал на близлежащий круг.
- О, черт! Оно тает! Фу, ну и запах!
Стив брезгливо стряхнул потемневшую студенистую массу и вытер ладонь о штаны.
- Какая гадость, - понюхал ладонь, сморщил нос. - Теперь буду пахнуть протухшей рыбой, пока не помоюсь.
Заметив оживление на поле, несколько легковых автомобилей и один грузовик остановились у обочины. Среди людей пробиравшихся к ним, Майк узнал хозяина поля и патрульного Денингса. Скоро потоки зевак, подобно стаду носорогов, протопают вдоль и поперек местное чудо. И не останется ничего из послания авалонцев. Почти ничего. Майка охватил озноб. Его трясло как в лихорадке. Он съежился. Опустился на корточки и обхватил голову руками.
- Майк, тебе опять плохо?
- Я, кажется, знаю, кто это сделал, - слова давались ему нелегко.
- Майк?
Зрачки Стива расширились, от радужки осталось тонкий светло-голубой ободок. Стив знал. Без сомнения. Но боялся признаться в этом.