Аннотация: Всем, кто ждал, верил и не давал мне покоя - с искренней благодарностью))) Начинаю, и надеюсь дописать.
Продолжение эльфийской саги "Путь".
Эллорн, Элирен, новая жизнь и новый шанс.
"Единственное, что мы в силах принести в
будущее - наше прошлое".
Принц Маррир.
История пятая. За гранью.
*
...Старик пристукнул посохом в пол - они вздрогнули, обернулись, и увидели - действительно, увидели его!
- Этот мир теперь ваш. Любите его, оберегайте, развивайте, сколько сможете. И помните, что он дан не за заслуги - он подарен, а значит, общий для всех. Я оставил каждому из вас память, пусть она хранит вас от прежних ошибок!
Счастливые, взволнованные лица эйльфлёр вызывали тупую боль в груди слева. Не в силах перебороть себя, я отвернулась. Даже не предполагала, что чья-то радостная улыбка способна так больно ранить!.. Эллорн на ощупь нашел мою руку, и сжал сильно, я приникла к нему. Иринон, всхлипывая, прятала лицо на груди Маррира, он обнимал ее, нежно поглаживая дрожащие плечи. Старик устало опирался на посох и словно ждал. Мы хранили молчание.
- Идите уже! - проворчал он, и легонько толкнул пальцем кристалл в нашу сторону - тот послушно поплыл, медленно приближаясь. Мы не пошевелились, возможно, еще не осознав, чего хочет этот непредсказуемый Хранитель. Старик нахмурился: - Идите, раз невмоготу! Идите, пока позволяю. Скажем, пусть вам будет маленький презент, от меня лично...
...- Элирен!
- Да?.. - подскочила в растерянности.
Синие глаза Геллена озадаченно светились во тьме.
Села, с трудом выдираясь из яркого сновидения, и подозрительно заглянула в давешнюю подсушенную тыквенную оболочку. Внутри что-то мутно булькнуло.
Эльф тихо рассмеялся.
- Пей-пей! - ободрил весело, и зашарил по траве, отыскивая сухие веточки и куски коры. - Вполне сносно, можешь мне поверить!
- Это меня и настораживает... - проворчала сварливо, осторожно выпивая малюсенький глоточек.
Теплое, густое питье было слегка сладковатым, но не приторным. И наверняка, довольно сытным. Что ж, с учетом того, сколько прошло времени с последней трапезы, забота Геллена была более чем желанна.
Геллен насобирал горку коры, и исчез в ночи. Я спокойно ожидала, зная, что спрашивать, кричать, или бежать вслед совершенно бесполезно - этот невозможный все равно сделает по своему, а я только расстроюсь.
Он вскоре вернулся, прикрывая ладонями тлеющую хворостинку. Умело сунул ее в кучку коры, подул - и вот уже рядом весело пылает крошечный костерок, а эльф опять пропал.
Я протянула к огню замерзшие руки, и села на колени, подставляя теплу лицо. От тихой радости, принесенной Гелленом, прошел сон и отступила усталость.
Он принес охапку хвороста, сложил над маленьким костерком уже вполне приличный костер, и вновь сходил в ночь, притащил кусок березового ствола, умело подложил в костер так, что теперь огонь находился как бы по одну сторону длинного "забора", и постепенно посредине бревно затлело, пошло пламенем в обе стороны. Эльф понаблюдал, остался доволен, притащил еще одно бревно, чуть покороче, и пристроил его к первому рядом, вплотную, только с одной стороны концы чуть расходились в стороны под небольшим углом.
- Этого должно хватить до утра.
Он довольно устало плюхнулся рядом со мной на хвойную подстилку.
Пришлось сдвинуться, освобождая место, он развалился с удобством. Отобрал полупустую тыкву, отпил, и зажмурился довольно.
- Знаешь, у тебя интересные сны!..
Я отвернулась. Ну, что успел подсмотреть в этот раз?
- Немного. - откровенно сознался эльф, вовсе не смущенный своим признанием. - И я не специально! Просто ты так спряталась, что мне пришлось слушать ментал. Знаешь, иногда я даже верю Росни - ты действительнобыла когда-то Охотником!..
Я не поддержала смех, но его, похоже, ничто не могло смутить.
- Зачем искал?
Эльф поболтал тыкву у меня перед глазами. Внутри многозначительно булькнуло.
- Накормить хотел.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности. Я всего лишь принес, готовила Айсиль.
Медленно повернулась, зло уставилась в хитрую, донельзя хитрую физиономию.
- Ты что, опять?..
Он откинулся на спину, и беззвучно расхохотался в ночь.
Поглядела на довольного собой парнишку, обманом накормившего своей порцией пищи доверчивую женщину, и только и смогла показать ему кулак.
- Эллорн с тебя шкуру спустит, если узнает! - пригрозила бессильно, эльф вообще зашелся в хохоте.
- Не выдавай, Элирен! Моя жизнь опять в твоих руках!.. Ты безмерно великодушна, пожалей меня еще раз!..
Моя злость опять послужила маслом костру его язвительности, он измывался минут пять, пока мое терпение не лопнуло:
- Хватит! - рявкнула в бешенстве, эльф еще пощурился насмешливо, но умолк.
Под его многозначительное молчание прилегла на убогую подстилку, разморенная неожиданной сытостью, теплом костра и трепетной заботой мальчика. Заботой тем более ценной, что была совершенно мною не заслужена.
- Когда только поумнеешь, Геллен? Я ведь не голодаю, меня итак все кому не лень подкормить пытаются!.. А вот ты теперь на сколько себя пищи лишил, а? То-то! Тебе же нужнее, ты делом занят.
- Спи уже. - надменно перебил он, и заворочался, освобождая мне место, отодвигаясь чуть-чуть, на половину вытянутой руки. - На себя не похожа, одни глаза остались. Отдыхай, я буду здесь, с тобой. Я свободен до рассвета, так что успокойся, и спи!
Подложив под голову локоть, уткнулась носом в руку, и расплакалась. Понимающий Геллен сделал вид, что не заметил.
*
День первый.
- Отец!..
Нахлынувшая толпа поглотила в себе принца. Я поскорее отступила подальше, на всякий случай. На меня мало обращали внимания, а при том подъеме эмоций, что сейчас испытывали эйльфлёр, быть случайно затоптанной вовсе не казалось невозможным делом.
- Элирен?..
- Геллен!..
Успела лишь взвизгнуть. Он схватил меня за талию, и закружил. Мы хохотали, как безумные, и обнимались, забыв обо всем. Наконец он чуть ослабил хватку, и я тут же попала в следующие объятия: Рэм! Росни!
Охотники смеялись, я смеялась, смех звучал вокруг нас. Сам воздух, казалось, смеялся вместе с нами. Звонкий возглас разорвал мирный перелив веселых голосов:
- Эллорн!
Принц заметался, выискивая позвавшего. Невысокий худощавый парнишка налетел на него со спины и ловкой подсечкой сбил с ног. Сам бросился сверху, стараясь придавить противника в захвате, лишить подвижности.
Я даже не испугалась. Чтобы с Эллорном справился какой-то задохлик? Ну да, ну да.
- Аллурен?.. - беззвучно не поверил Эллорн.
Он расширившимися глазами смотрел на повалившего его, и не делал попыток освободиться. Парнишка победно гикнул, и щелкнул принцу пальцем по носу.
Мы с Гелленом даже рты открыли от неожиданности.
И тут на них налетел Эманель. Он упал сверху, подминая под себя и светленького нахала, и ошеломленного Эллорна. Что-то восклицая, неразборчивое и радостное, король обнимал друзей. Очнувшийся от изумления Эллорн обхватил их за шеи, прижал к себе, и перевернулся в траве, завалил на землю обоих сразу. Получилась смешная куча мала, мы с Гелленом опять прыснули, глядя, как дурачатся Старшие.
- А я?.. - с ревнивой обидой удивился другой эльф. - Почему опять без меня, а?
Он стоял над барахтающимися в траве братьями, словно раздумывая, к кому из них спешить на помощь. Эллорн с Эманелем хитро переглянулись, и парень, нелепо взмахнув растопыренными руками, рухнул в общую свалку. Хохот утроился.
- Доброго дня, Элирен! Привет, Геллен!
- Фрейнир!!
Он сдавил меня в объятиях, и тут же передал еще кому-то. Знакомые лица мелькали с невообразимой скоростью, я поразилась, как много эйльфлёр успели стать мне если не друзьями, то близкими приятелями.
Высокая кудрявая шатенка расцеловала меня, и исчезла в толпе. К своему стыду, я даже не сумела вспомнить, почему ее лицо показалось настолько знакомым.
Геллен, Охотники и Эллорн исчезли в общей массе потерявших голову от радости эльфов. Несколько раз на глаза попадалась Иринон, и один раз - тот самый принц в искристо-зеленом из Зачаровня, с которым когда-то давно я шла через Брадд к Копильням, и имени которого так и не запомнила.
Солнце клонилось к закату, когда, переполненная впечатлениями, как вином, я немного пришла в себя, и огляделась.
Сухой высокий берег над водоемом красиво обрамляли редкие низкорослые ивы. В искривленных корнях одной из них я полулежала, как в кресле. Почти у моих ног, в полушаге, мелкая рябь бликовала закатными лучами. Противоположный берег тонул в дымке, мой - в невероятной тишине. Слабый шепот листвы лишь оттенял ее, делал насыщеннее.
Ошеломленная неожиданным покоем я завертелась, пытаясь понять, где это я оказалась, как меня сюда занесло, и вообще, где остальные?!
- Ты устала. - утешила темненькая девочка. - Ничего, теперь будет легче!
Она вновь смочила край длинных волос в озере, и осторожно обтерла мне лоб и шею.
Шелковистые касания оказались до дрожи приятными. Я зажмурилась, расслабляясь.
- Спасибо, эйльфлёр! - поблагодарила незатейливо. - Где ты меня нашла?
Девочка рассмеялась.
- Да здесь, неподалеку! Ты лежала в траве и плакала. Почему ты плакала?
- Не знаю. - честно призналась, не открывая глаз. - Наверное, на самом деле устала. А... рядом никого не было?..
- Лифаль приведет принца Эллорна. - успокоила меня вновь спасительница, и присела рядом, на изогнутую ветку.
Я осторожно разомкнула веки, всмотрелась в тонкий чистый профиль, удивительно знакомый рисунок губ...
Хрупкая девочка, ростом едва с меня саму. Черные блестящие волосы перетянуты через лоб гибкой веткой. Решительный взгляд, чуть вздернутый нос, крепкие, сильные руки...
- Ага. - согласилась она задорно. - Узнала-таки! А мы тебя сразу узнали. Ты второй раз попадаешься нам, человек, и опять в трудном положении. Видимо, нам судьба быть твоими Защитниками!
- Вериль!.. Как же так?.. Почему?..
- Я - воин! - вызывающе отрезала она, и опасливо глянула по сторонам. Шмыгнула носом, призналась, тоном потише: - Когда смертные напали, мы с Лифаль... ослушались. Наставник приказал всем прятаться, и мы спрятали малышей. А сами вернулись... вот...
Она вздохнула горько-горько, и я едва опять не расплакалась. Потянулась, обняла невероятно отважного ребенка, и прижала крепко. Она затихла в моих объятиях.
- Моей семьи тут нет. - поделилась девочка спустя долгое время. Я погладила ее по красивым волосам. - Так жаль!.. Лифаль тоже своих не нашла... Вообще никого из наших нет, представляешь? Наставник Нейэль здесь, и Илир, и наставник Карваль... и Флоран... и принцесса Мариэль... Почему не все вернулись, а?..
Могла лишь вздохнуть ей в макушку.
- Может, просто еще не встретились?.. - предположила раздумчиво, она осторожно помотала головой.
- Нет, уже всех увидели. Тут многих нет... Принц Дарвель сказал, что остальные ушли домой, в другой мир... а мы умерли, и поэтому здесь... Мне... трудно понять всё, что он говорил, но если мама с папой в безопасности, я рада!..
Она посмотрела снизу удивительно мудрыми глазами, спросила как о чем-то удивительном:
- А ты как тут оказалась, Элирен? То есть... ты, конечно, очень хорошая, но ведь ты... ведь ты смертная, не эйльфлёр!
Да уж. Вот что на это ответить?
- Незаслуженно. - согласилась со вздохом. - Так получилось. Высшие силы дали мне поручение, я его выполнила. Наверное, меня наградили за старательность.
- Больше мы никогда не умрем! - в третий раз утешила меня невероятно отважная защитница. - Эйльфлер сильные. Тут тебя никто не обидит!
- Добрый вечер, дамы! - галантно поздоровался Эллорн, и протянул нам по большому желтому плоду.
За его спиной светлой тенью возникла вторая давняя знакомая, девочка с большими карими глазами и светлыми косами. Малышка, ради меня нарушившая запрет на использование магии для смертных. Добрый ребенок, облегчивший муки неосмотрительной бродяжки, случайно найденной ими в лесу...
Я счастливо улыбнулась, она застенчиво покивала, здороваясь. В руках у нее громоздилась целая горка таких же плодов.
Вериль радостно пискнула, выворачиваясь из моих объятий, и принялась чистить поданный принцем плод тонким узким ножом. Я повертела лакомство в пальцах, совершенно не представляя, что это такое и с чем его едят. Эллорн смотрел на девочку сложным взглядом.
Она почувствовала наше замешательство, вскинулась непонимающе. Принц протянул раскрытую ладонь:
- Он мой! - заверила взволновано. - Наставник Карваль позволил мне оружие еще десять лет назад! Я не нарушала запрета!
- О, не хотел оскорбить недоверием!.. - искренне извинился Эллорн. Потрогал пальцем лезвие, осмотрел рукоять. Пояснил на наше общее недоумение: - Это первый нож, который вижу здесь. Никто из нас не сохранил оружия, только ты. Как так вышло?..
Вериль подняла рукав, и показала примотанный на предплечье кожаный чехол с железными скобами.
- Давно здесь ношу. - пояснил наивный ребенок. - Со дня разрешения... никогда чехол не снимаю... Наверное, потому он и не... не... потерялся...
Девочка вспыхнула мучительно, и зажмурилась.
Эллорн расхохотался, и вернул оружие с легким поклоном. Вериль поскорее засунула его в рукав, одернула платье. Похоже, она здорово опасалась быть разоруженной.
Да уж, потерять оружие для воина - хм!.. Позорнее оплошности представить трудно. Вслух обвинить Старшего ей было стыдно. Наверное, и самому Эллорну ситуация не слишком нравилась, но держался принц безупречно.
Эллорн словно между делом взял непонятный плод у меня из рук, и просто разорвал его пополам пальцами. Отогнул толстую кожуру, расчистил одну половинку, протянул мне на ладони. Девочка искоса глянула на нас. Эллорн уже почистил вторую половину, и сам с удовольствием ее сжевал.
Мы с детьми не торопясь съели все принесенные желтые вкусняшки, Эллорн сполоснул руки от липкого сока, и позвал:
- Пора вернуться в лагерь, дамы! Ночью оставаться без охраны опасно.
- Здесь есть опасность? - тут же вскинулась Вериль.
Лифаль прижала пальцы ко лбу, вслушиваясь в ментал. Принц легко пожал плечами.
- Пока я не убедился в обратном - безусловно. - заверил строго. Поторопил: - Прошу за мной!
Я с трудом вылезла из уютного "трона". Девочки выглядели сонными и вялыми, но двигались удивительно легко, не в пример мне. Грустно вздохнула в очередной раз. Эйльфлер... различия меж нами непреодолимы!..
- Не так уж и сильны. - негромко возразил Эллорн, поддерживая меня за талию.
Только усмехнулась.
Мы возвращались довольно долго. Удивительно, как я умудрилась забрести в такую глушь днем. И как вообще меня хоть кто-то нашел!..
Та самая утренняя поляна вся пестрела маленькими костерками, яркие бусинки переливались теплым светом едва ли не до горизонта. Слегка отставшие в пути девочки попрощались с нами издали, и со всех ног кинулись куда-то в заросли боярышника. Принц проводил их взглядом. Видимо, дети увидели кого-то из близких, и поспешили к ним, предположила я.
- Из их родных тут никого. - опять вслух ответил мне Эллорн. - Странно это. Феррел говорит, братья Вериль и сестра Лифаль были среди лучников в последней битве. Но тут мы их не нашли.
Он нахмурился в тяжелых невысказанных упреках, я могла только потереться лицом ему в локоть. Хранитель... не знаю, мой принц. Зачем ему лгать? Если кого-то тут нет, возможно, так надо?
Я даже опешила от такой агрессии. Принц закусил губы, и прижал меня - крепко-крепко. Продышался, извинился:
- Не хотел пугать! Прости, любимая!.. Это... больная тема. Прости.
Попыталась прямо на ходу немного отстраниться, и заглянуть ему в лицо.
- Кого не нашел ты?
- Многих. - отнюдь не уклончиво сознался он. - Очень многих. Это так... несправедливо!..
- Эллорн!.. - окликнул звонкий голос из тьмы. - Элирен!.. Идите к нам!..
Мы прошли уже почти до середины поляны, теперь везде вокруг нас, куда ни кинь взгляд - везде в ночи трепетали слабые розовые маяки. Эллорн помедлил лишь мгновение, а потом решительно развернулся, пошел на зов.
Иринон приветливо поманила меня, подвинулась. Она сидела на расстеленном прямо на земле широком черном плаще. Я села рядом, с удовольствием протянула руки к огню. Не то, чтобы я мерзла, но почему-то рядом с костром было уютнее. Возможно, потому, что ночью я просто слепла, в отличии от эйльфлер, прекрасно видевших и в ослепительном солнце, и во тьме?..
Эллорн стоял рядом, рассматривая этот самый расстеленный плащ. Маррир проследил за его взглядом, и односложно подтвердил:
- Да.
- Когда? - уточнил принц, присаживаясь к огню напротив Иринон.
Грустно измерила взглядом расстояние, разделившее нас, принц тут же передвинулся, прижался ко мне теплым плечом. От такой чуткости я млела.
- Сразу. Как только перестал восклицать, и начал осматриваться. Плащ был на мне.
- На тебе не было плаща!.. - довольно бестолково встряла я, Эллорн успокаивающе огладил мои плечи.
- Не было. - спокойно согласился мастер. - Он остался в пещере, там, по ту сторону...
Мы помолчали, осмысливая. Иринон лукаво разглядывала на нас с Эллорном, словно знала некую тайну. Впрочем, наверное, и знала - ведь она, в отличии от меня, знала их всех, знала невообразимо давно... Истинная Иринон, запредельная мечта, самая светлая их надежда. Она вернулась, как и положено чуду - внезапно и феерично. Что ж, ожидание оказалось ненапрасным! - с невольной усмешкой подумалось мне. Эта девушка потрясает основы мироздания одним своим существованием.
Маррир вернул меня назад простым вопросом:
- А что есть еще?..
- Нож у девочки.
- Ого!.. Точно ее?
- Дитя уверена, что он - тот самый, с которым ее постигла смерть. Единственный нож, сохраненный эйльфлёр.
- Утром спрошу Старших. - раздумчиво решил Маррир, грациозно потягиваясь. Я сразу почувствовала, насколько устала сама. - Поглядим, может, еще что-то полезное обнаружим, на первое время... все-таки не скоро удастся оборудовать приличную кузницу, да и руду еще искать и искать.
- Нас постигли сложные времена!.. - нараспев протянула Иринон, без стеснения укладываясь на плаще прямо рядом с нами.
Маррир прищелкнул пальцами - я восхищенно ойкнула. Радужный, переливчатый купол накрыл нас, как глубокая разноцветная тарелка, опрокинулся, отсекая внешний мир и скрывая в укромном уединении истосковавшихся в многолетнем плену влюбленных.
- Замечательные времена! - согласился Эллорн, в одно движение вскакивая на ноги, и вздергивая с собой меня. - Доброй ночи, друзья!
- Доброй ночи! - пожелала нам влюбленная пара, на минутку разорвав поцелуй.
Словно мягким туманом по лицу скользнула переливчатая завеса, и вот уже прекрасный купол исчез - снаружи не пробивался ни единый лучик света, исчез и костер, и черный плащ, и те, кто остались на нем. Я моргнула, потрясенная - Эллорн пояснил негромко:
- Маррир силен в иллюзорной магии! - и пока я раздумывала, что это может значить, эльф утащил меня так далеко, что нас и без всякой магии никто бы не услышал и не увидел.
Шелковая трава легла ковром под спину, новорожденное небо радостно раскинулось сверху. Он обнимал меня, нетерпеливый и жаждущий, и спустя минуту я забыла обо всем, кроме той тайны, что досталась лишь нам.
*
Что я помню о первых днях?.. Мало и много, смотря как оценивать.
Я засыпала в объятиях Эллорна, иногда не успев понять, что засыпаю, и просыпалась рядом с ним. Очень редко мы вскакивали одновременно, но никогда я не просыпалась раньше него. Дни и ночи перемешались калейдоскопом, привычный распорядок рухнул вместе с прежней жизнью, утро перестало означать начало дня. Мы могли бродить по длинному пляжу ночь напролет, и уснуть на рассвете до вечера.
- Доброго дня, Элирен!
Белый профиль на фоне черного бархата, и даже в ночи виден хитрый-прехитрый прищур.
- Ммм... спать хочу... Эллорн!!
Протестующий вопль захлебывается в его смехе, эльф хватает меня в охапку и куда-то бежит. Сон поневоле слетает, что бы ни задумал Эллорн, это всегда стоило того, чтобы как минимум открыть оба глаза.
- Задержи дыхание!.. - полупросьба, полуприказ.
Едва успеваю недовольно пискнуть, как оказываюсь в воде: он с разбега прыгает в воду со мною в руках. Наш хохот тревожит прибрежную живность, по воде плещут ласты, а в кустах шебаршатся и крякают. Запутавшись в одежде, я даже всерьез рассердиться на эльфа не могу, все силы тратятся на старания не утонуть.
Справившись с паникой, нахожу в воде его шею, и намертво вцепляюсь в эльфа. Он лишь лениво шевелит руками, удерживая нас на плаву. Его поддержка придает смелости, я верчу головой, оглядываясь, и восхищение стирает последние крупицы раздражения: мы словно плывем в море черноты посреди круглой черной чаши, но чернота вокруг не пугающая, а цветная: зеркальная гладь прозрачной черной воды, кайма кустов, усыпанных красно-черными цветами размером с мою голову каждый, и иссиня-лиловая сверкающая чернота сверху...
Вдвоем. Каждая минута делась на двоих, Эллорн крайне ревниво оберегал наше уединение, далеко обходя соплеменников.
Иногда на нас случайно натыкались, то одинокие бродяги, то влюбленные парочки, ищущие уединения. Но редко кто добирался до самого лагеря, чуткий эльф слышал ментальные всплески задолго до их приближения, и безоговорочно разворачивал непрошенных гостей восвояси. Некоторым все-таки удавалось проскочить, в основном слишком молодым эльфам, чей малый жизненный опыт не давал правильно понять недвусмысленное приветствие Старшего: "ясных звезд над твоей дорогой!". Однако и они не задерживались у нашего костра дольше обычных эльфийских раскланиваний. Холодный взгляд Эллорна действовал волшебно, эйльфлёр, почитавшие ненавязчивость одной из главных добродетелей, быстро понимали что им не рады, и исчезали. Даже забредшего "на огонек" Рэма принц не приветил, и не пригласил к временному лагерю.
...- Смотри, что нашла!
Он проводит пальцем по острому краю, и глядит сквозь кусок скалы на блеклое солнце.
- Где?..
- Там!..
Мы карабкаемся на вершину. Там, среди гранитной крошки и зарослей чертополоха я и обнаружила расселину со странными наслоениями какой-то почти прозрачной породы. Эллорн долго ползает по обрывистым склонам, я спокойно дожидаюсь его под защитой высоких лопухов.
Их громадные листья прекрасно спасают от мелкой мороси. От нечего делать я нарвала травы, и проткнув дырки в краях лопухов, "сшила" себе подобие большой накидки. Она укрывала меня до колен, кода я стояла, и вовсе прятала, когда сидела. Эллорн до слез смеялся, вспоминая свои первые впечатления от меня в лопухах. Я хохотала вместе с ним, глядя на себя сквозь его память...
Принц не скрывая игнорировал соплеменников, когда нас все-таки отыскивали и пытались втянуть в повседневные хлопоты, он отмалчивался и мрачнел, а стоило эйльфлёр уйти, тут же уводил меня дальше в глушь и уединение. Впрочем, одиноко мне не было ничуть, он был рядом, и жизнь наполнялась им до края. Он словно никак не мог напиться вдруг обретенным существованием, он черпал его горстями, без оглядки и страха.
Как в нескончаемой песне, за каждой строкой непременно следовала вторая, куплет рождал припев, а звуки складывались в бесконечную мелодию, не позволявшую и минутной передышки. Эллорн заполнял собой все вокруг, я жила его жаждой, его страстью, его нетерпением.
Вода...
В те дни я немного примирилась с ней.
Красивое озеро, берегом которого мы продвигались вглубь неизведанных земель, открыло мне теплые объятия, а надежные руки эльфа сделали знакомство с водой вовсе нестрашным. Он подставлял мне для опоры плечо, и мы уплывали далеко от берега, качаясь в мягких волнах. Неутомимый принц мог пропадать в воде сутки напролет, его силы хватало на нас двоих с избытком.
Эльф научил меня отдыхать на воде, раскинув руки и ноги, расслабив плечи и выпрямив спину. Вначале я пугалась, и никак не могла расслабить зажатые мышцы, но твердая ладонь под спиной убедила довериться - и вот я уже сама в удовольствие укладывалась на гладкой поверхности, впуская небо в душу. Эллорн замирал рядом, его душа также распахивалась - и мы сливались в единении друг с другом и окружающим миром едва ли не теснее любовных объятий. Звезды лукаво подмигивали, намекая. Мы смеялись их шуткам, ничуть не устрашаясь безбрежностью мира.
Немного попривыкнув к водным прогулкам, я даже уговорилась на прыжок со скал: посреди озера торчала неровная скала, высокая и негостеприимная. Взобраться на нее можно было лишь в одном месте, тропинка наверх, узкая и опасная, обвивала скалу дважды, и обрывалась на краю гладкого уступа. Красиво и вроде бы неопасно, если глянуть сверху. Но впервые я глянула на скалу снизу, и надолго сжилась со страхом перед головокружительной высотой утеса. Эллорн вдохновил меня на шаг в бездну - об руку с эльфом я однажды зажмурилась, и отдалась на волю судьбы и самого принца. Оба не подвели, бешеный восторг, испытанный от того, первого прыжка, мне не забыть до сих пор.
Потом было еще двадцать, или сорок прыжков, я не считала их, но каждый дарил шальную радость. Эйфория еще долго бурлила в крови, кружа голову не хуже эльфийского вина.
Кстати, его я также получила! Целый туесок замечательного земляничного вина с привкусом дикой мяты. Эллорн, никогда ничего не упускавший из виду и всегда про все помнивший, сразу поставил настойку, едва нашел ягоды. Он помнил, как я люблю эту сестрицу огородной клубники, и побаловал меня нехитрым изыском. Туесок был наполнен соком земляники и тщательно закупорен, а сверху еще и обмазан глиной. Эльф припрятал его среди скал, в прохладном, тенистом месте.
Примерно через месяц мы вернулись к тайнику. Эллорн затеял пир, меню составляли зажаренные целиком дикие куры, нафаршированные кислыми яблоками и чесночно-луковой смесью. Вкусное мясо, печеные яблоки и земляничное вино... о-о-о! Радость жизненных удовольствий рядом с Эллорном возрастала в разы. Сам эльф пил крайне мало, и я вовсю понаслаждалась сладким нектаром, выпив все до капли.
Там, в диких землях без названия, в первые дни нашей новой жизни, я позволила себе запеть вслух. Конечно, не без горячей поддержки Эллорна. Чем оправдаться? Эльф умел убеждать. Первые песни были лишь перепевом уже не раз слышанных мною до того баллад Фрейнира, и некоторых песен самого принца, которыми он убаюкивал меня в Долине поющей воды. Стеснение поначалу перехватывало горло, ведь собственный слабый голос никак не мог сравниться в мелодичности с эльфийской глубиной, тем более - с низким, мягким голосом самого Эллорна. Но эльф с слушал с таким неподдельным интересом, так радовался скромным успехам, что я расслабилась. Конечно, ни глубины ни звонкости моему голосу не добавилось, но перестав зажиматься, я могла лучше слышать себя саму, и меньше фальшивить.
В тот вечер, когда мы выпили земляничное вино, Эллорн поддался некому меланхоличному капризу, и вдруг запел другие песни. Я замерла под магией этих песен: он пел не о радости жизни, как обычно, он пел о страшных событиях и неизбывном горе. О безысходности побежденных, мрачной стойкости пленников, неизбежности расплаты палачам и мучительности потерь.
"Мертвая долина по дороге в закат. Там больная луна Колыбельную поет, Тем, кто познал радость!
По дороге в туман Ядовитый ручей - Он скользит среди скал, Обнимая крепко Тех, кто познал песню...
Среди ночи глухой - Горький плачь, Это ветер зовет, Ветер кричит, Ветер горюет, О тех, кто познал любовь..."
Вот так, сквозь дважды смерть он помнил. Ну конечно, как иначе? Каждый третий павший боец - его сын, каждый второй - друг...
Эллорн вздохнул вслед за мной, помолчал, словно отдавая дань памяти потерянным братьям, и вновь запел. Если первая песня наполнила мою душу грустью, вторая дернула ее пронзительной болью:
**"Кто даст ответ, если боги молчат? Жизнь перечеркнута гардой меча. Доброй дороги тем, кто ушел в туман. Белая роза ранит ладонь, Мой путь лежит через черный огонь - в смертельном огне сгорает людская чума.
Плачь, плачь флейта в моих руках! О тех, кто ушел в туман, без надежды вернуться. Да будет их дорога светла и легка, Пусть судьба через тысячи лет им позволит проснуться!
Светлая цель - или чья-то игра? Смерть вместе с нами сидит у костра. Чудится крови вкус в ритуальном вине. Ночь обрывает отчаяния крик, Кто-то пройдет еще тысячу лиг, А кто-то обнимет землю в последнем сне.
Плачь, плачь флейта в моих руках, О тех, кто останется жив в этой страшной битве! Сила любви сильнее, чем смерть и страх, А верный лук поможет моей молитве.
В мертвых зрачках отразится луна, Друг не очнется от вечного сна, Ненависть студит душу нетающим льдом. Кровью оплачено право на жизнь, Кровь между пальцев водою бежит, Но нам не вернуться назад, в потерянный дом.
Плачь, плачь флейта в моих руках... О тех, кто примет из мертвых рук наше знамя. О детях войны, в чьих глазах застыли века. О тех, кто шагнет вслед за нами в людские сказанья!..
Плачь, плачь флейта в моих руках..."
В этот раз удержалась от всхлипов, но слезы бежали, и с этим я ничего не могла поделать. Эллорн потянулся к огню, и словно погладил пламя ладонью.
- Не плачь!.. - попросил не оглядываясь, я тут же спохватилась:
- Не плачу! - и размазала влагу по щекам. Эльф усмехнулся, будто видел меня затылком, утешил:
- Не плачь, ведь теперь все живы!..
Закрыла глаза, сомкнула губы. Сжала мысли, изо всех сил, не позволяя им разбегаться... Эллорн вновь усмехнулся, и махнул рукой:
- Да ладно!.. сам понимаю. Мы вернулись, какими были: смелые, гордые... очень наивные... - ах, еще такие наивные!.. В том-то и дело, мы все те же: король, поэт, мастер... я, белый убийца. Видимо, такова моя сущность. Кого винить?..
- Ты не убийца! - возмутилась, не выдержав. - Сколько можно казниться прошлым? Каждый оставил что-то по ту сторону, и знаешь? - не тебе судить, чьи ошибки непростительнее!
Эллорн удивленно приподнял бровь: "А кому?"
- Возможно, Хранителю. Возможно, тому кто выше него. - вызывающе озвучила собственные тяжкие раздумья. - Я тоже убивала, помнишь? Но никому не воздали по заслугам! Ни мне, ни тебе, ни Охотникам, ни "избраннице" Иринон! Ни даже правильнейшему Эманелю, хотя кого еще награждать, если не его?! Несчастные дети - и те разделили смертную участь. Они что, тоже повинны в чем-то ужасном? Навряд ли.
- Но в чем тогда смысл его дара? - в прежнем сомнении указал эльф, вслух повторяя вопрос, не единожды задаваемый мною самой себе.
Ответ у меня был, однако, сама я в нем не была уверена. Слишком уж простым выходил ответ, слишком наивным. Но поскольку ничего другого не придумывалось, я назвала его:
- "Мир подарен - а значит, общий для всех!.." - помнишь? Может, в этом и есть главный смысл?
Эллорн помолчал, раздумывая над высказанным и невысказанным, и вернул брови на место.
- Ты умеешь удивлять!.. Я не думал о напутствии Хранителя с этой точки зрения.
- Твои песни печальны. - вздохнула вновь, и подтянула колени к груди, обхватила их руками: меня пробивало дрожью, но не от прохладного вечера, а он ледяной тоски, коснувшейся души.
Эльф еще понаблюдал через плечо, и запел, повергая меня в полугрезы-полукошмар страшной ночи плена:
"До рассвета осталось всего полчаса, Ты устала и надо поспать. Убегай в царство снов, страх позабудь, Пусть душа перестанет страдать. Тихий свет из окна отразится в камнях, Мокрый блик сверкнет серебром. Засыпай, и позволь мне прогнать боль и страх, Разве важно, что будет потом? Я спою тебе песню прекрасной реки, Смеха в сумерках на берегу, И дороги, что лентой совьется в закат, Этот сон для тебя сберегу. Не грусти, пусть приснится тебе океан, Пусть венок из цветов и травы, Пусть запомнит сердце простые слова: Шепот леса, и смех листвы. Я впервые жалею, что магией слаб: Я пером бы тебя обратил, И отправил туда, где нас не найдут, От врагов и от боли укрыл. Но сегодня могу только песню сложить, Нашептать тебе сладкие сны. Остается недолго на свете нам жить, Мы сейчас так друг другу нужны! Я вплету в твои сны отражения звезд, Звон долины с поющей водой, Ты пройдешь по дорогам видений и грез, Что волшебной встают чередой!.. Но светлеет восход, и исчезла луна, Гаснут звезды в небесной дали. Скрип замка разобьет мир волшебного сна - Спи, родная, за нами пришли!"...
Вечер закончился предсказуемо: моими слезами, его объятиями, бессвязным шепотом пополам со вздохами. Чуть позже биение его сердца утишило частый ритм моего, их стук сплелся, и слился.
Его песни немного сбили наш шутливый настрой. Мы грустили еще пару дней, с нами грустило ласковое летнее небо и мелкий теплый дождь. Но потом тучи разошлись, водная гладь забликовала, неудержимо притягивая простыми радостями, и жизнь вновь наполнилась смехом и страстью...
Конечно, так не могло продолжаться бесконечно, да и просто долго - не могло. Судьба всегда найдет повод мрачно пошутить над потерявшими бдительность, самонадеянными созданиями.
Прохладный ветер, портивший мне настроение своей пронзительностью уже не первый день, вынудил нас отступиться от привычки устраиваться на равнине. Мы забрались в невысокие песчаные холмы, и расположились в густом кустарнике. Он неплохо скрыл лагерь от ветра, но вовсе не спас от иных опасностей.
Вечер ничем не выделился среди череды других летних вечеров, мы обустроились, поужинали и уснули, смеясь. Но среди ночи эльф подскочил, мгновенно выдирая меня из блаженного сна. Я бестолково заметалась, спросонья не понимая, где опасность и в чем дело, его рука твердо вжала мою голову в копну травы, служившей нам постелью.
"Закрой глаза!" - приказал Эллорн, я послушно выдохнула: "да!.." и дальше могла только догадываться.
Я вовсе не слышала зверей, пока они не прыгнули на поляну, тем более я не слышала эльфа. Скрип раздираемой шкуры, хрип и короткий вой. Мягкие прыжки сильных тел вокруг. Противный треск переломленных костей, глухие удары чего-то твердого по чему-то мягкому. Поскуливание, переходящее в почти человеческий вопль. Шорох и треск горящей ветви, мерзкая вонь паленой шерсти.
- Элирен, милая!..
Подскочила, в ужасе оглядываясь. Да уж, мерзее картины представить трудно: вокруг разбросаны не менее дюжины огромных волчьих тел. Эльф неестественно медленно присел на край постели, потом лег рядом со мной. Он зажимал ладонью рану в левом боку, сквозь пальцы лилась кровь.
Я быстро оглядела себя, не нашла ничего подходящего для перевязки, и дернула через голову тунику. Тонкий лен плохо рвался, каменным ножом мне никак не удалось бы распилить его на нормальные бинты, так что без лишней суеты просто взрезала ее от подола до ворота. Сложив в несколько раз, плотно перетянула рану, завязав рукава бывшей туники мертвым узлом. Эллорн размеренно дышал, смотрел в небо, и не терял сознания. Быстро сползла с постели, и тщательно осмотрела пугающе неподвижного эльфа, но хоть он и был весь в крови, остальные укусы при рассмотрении оказались довольно неопасными. Действительно серьезная рана была всего одна - но какая! Видевшая немало порванных жил и сломанных костей, я вполне оценила опасность его нынешнего ранения.
Вонь паленой шкуры и характерный запах падали держали меня на грани рвоты, валявшиеся прямо под ногами трупы пробивали дрожью. Молчащий Эллорн с остановившимся взглядом обрывал дыхание.
- Что мне делать? - с трудом просипела сквозь стиснутые зубы.
- Нужен дым. - через довольно длинную паузу прошептал эльф, я не сразу поняла смысл приказа, он еще помолчал, и пояснил, по прежнему глядя только в небо: - Черный дым - сигнал опасности. Они поймут.
Черный дым могли дать смолистые ветки. Мы пользовались другими дровами для ночных костров, Эллорн приносил тонкую поросль осины либо березы, от них дыма не было вовсе. Поблизости хвойных деревьев я тоже не помнила. Что же делать?!
Вооружившись подожженной от еще тлеющего костра веткой - убогой заменой факелу, я ринулась осматривать окрестности. Неподалеку наткнулась на стелющуюся колючую поросль, и принялась ломать её, собирая кучку побольше. Горящую ветвь воткнула рядом, между делом подумав о возможной встрече с выжившими волками. Но ночь хранила мирную тишину, более не угрожая.
Мои надежды оправдались сполна, кусты хорошо горели и действительно, ужасно чадили. Я перетаскала в костер половину окрестного сухостоя. Подлый ветер рвал мой дым в клочки, и метал по окрестностям, не позволяя нашему зову взлетать достаточно высоко, чтобы быть увиденным. Я не сдавалась, раз за разом притаскивая охапки колючек.
Подкралось утро, потом разгорелся день. Эллорн так и лежал, не шевелясь, и не разговаривая, я то и дело возвращалась к нему: поправить повязку, отереть потный лоб, просто поцеловать - а заодно и проверить, не поднимается ли жар в искусанном теле?.. Принц улыбался мне взглядом. Да уж, вид мой, наверняка, был достоин смеха! Лохматая, закопченная, в перепачканной глиной и кровью тонкой нижней сорочке... сама бы посмеялась, да плакать впору...
В плетеном туеске еще оставалась вода - я смочила в ней кусок ткани, с трудом отодранный от рукава туники, и постепенно, между походами за колючками, промыла остальные укусы на его теле. Воды было удручающе мало, а укусов слишком много, но родник находился на изрядном отдалении от нынешнего нашего лагеря, и пока не пришло утро, я не рискнула отлучаться от эльфа дальше, чем на пять минут быстрого хода. Я не знала хорошо повадок волчьих стай, но вполне могла предположить в зверях хитрость и мстительность. Пока здесь, у огня хлопочу я, они могут таиться и выжидать, ведь они не знают, насколько я опасна, после первых смертей своих собратьев они должны бояться нас. Но если я отойду, они могут посчитать истекающего кровью эльфа достойной добычей.
Когда стало достаточно светло, я все-таки сбегала за водой, наполнив туесок до краев, а заодно намочив хорошенько свою куртку и рубаху эльфа. Потом, напоив Эллорна, и вновь промыв раны, прикрыла его пылающую грудь мокрыми вещами - он впервые за полночи разлепил губы: "спасибо!..", опять сбегала за водой...
- Отец!..
- Осторожно!
Злой взгляд Халира ощутимо полоснул по коже. Был бы клинком - расчленил бы одним ударом. Я опомнилась, отдернула руки, и попятилась, освобождая место для разом набежавших эльфов.
Мокрые тряпки с Эллорна были тут же сдернуты, и отброшены в сторону, моя повязка полетела вслед за ними. Высокий эльф в бордовой тунике резко приказал что-то, я не поняла, но половина присутствующих тут же разбежалась в поиске. Сам эльф схватил с земли туесок и ткнул его Халиру, тот полил целителю на руки, эльф стряхнул капли с пальцев, и запустил их прямо внутрь тела принца, сквозь разорванную кожу и мышцы.
- Тебе плохо? Ты ранена? - неуверенный вопрос по эльфийски.
Могла лишь покачать головой. В этот момент бордовый эльф вытянул из Эллорна кусок чего-то белого, толи обломок ребра, толи волчий клык. По телу принца прошла судорога. Незнакомец сердито глянул через плечо, вслед моему всхлипу, и решительно развернул меня спиной к происходящему.
- Отвернись! Не надо смотреть! Иди вперед, женщина.
Ого, а голос-то становится уверенным! Решительно вывернулась из непрошенных объятий, не собираясь подчиняться самозваным командирам, эльф, не сдаваясь, заступил мне дорогу к постели с Эллорном, собой заслоняя от страшного зрелища.
- Отойди, эйльфлёр. - со всей доступной мне твердостью попросила, понимая, что если сейчас он не прекратит самовольничать, я его просто убью. Если сумею, конечно.
Лучше бы не суметь, но я сейчас убью любого, попытавшегося разлучить меня с моей душой, корчившейся в муках на залитой кровью траве.
- Не хотел оскорбить насилием! - тут же извинился незнакомец, всматриваясь в меня по-прежнему растерянно и недоверчиво, одновременно. - Хотел помочь. Ты выглядишь усталой и бледной. Возможно, тебе лучше сейчас отдохнуть?..
Кивнула, принимая извинения. В этот момент бордовый эльф вновь что-то достал из раны, я ощутила это так, словно осколок кости достали из меня - болезненно до зубовного скрипа. Эллорн вдруг повернул голову в нашу сторону, и небо погасло. Мягкая тишина прошлой ночи ворвалась в мой мозг, опрокидывая в беспамятство. В те жалкие крохи мгновенья, между вдохом и выдохом, что мое сознание еще оставалось ясным, я успела мысленно протестующее завопить: "не смей!" - а он рассмеялся, почти как наяву, и мягко приказал: "отдыхай!".
*
Итак, первые дни...
Нас обоих вернули в общество. Ну, не совсем обоих, и не то, что бы общество, но вернули к себе подобным - так выйдет точнее. Как только я очнулась, где-то между ярким бессмысленным сном, и пробившимся под полог палатки утренним липким туманом, я поняла, что мы вновь не одни. Эйльфлёр сложно услышать ушами, если только эльфы намеренно ничем не гремят, но едва вернувшись в бодрствование, я ощутила такую наполненность вокруг, такую концентрацию ментальных вихрей, что вначале испугалась оглохнуть. Хотелось заткнуть уши.
Мысли Эллорна не воспринимались мною чем-то посторонним, и за долгие дни ментального покоя я отвыкла от ощущения себя среди других мыслящих существ. Запутанное пояснение, но по другому как-то не выходит описать свое пробуждение тем утром.
- Лучше пока не вставать, - предостерегла эльфийка, поправляя на мне гору чужой одежды. - может голова закружиться. Двигаться надо медленно, а еще лучше - привыкать постепенно.
- Привыкать к чему? - просто чтобы что-то сказать, выдавила я, итак понятно к чему! После потрясения, пережитого прошлой ночью, и у более крепких бойцов ноги бы подкосились.