Забава открыла глаза, плохо соображая, где она. Вокруг царил полумрак. Впереди металось какое-то светлое пятно, рядом с ним темнело другое, крупное, отливающее красным. Она поморгала, прищурилась, вглядываясь.
Светлое пятно оказалось просветом между тяжелыми занавесками. Там, за ними, что-то белело, мельтешило. А красноватое пятно оказалось Красавой. Сестра сидела, привалившись к чему-то спиной. Руки у неё, насколько Забава могла видеть, стягивала веревка с хитрыми узлами. Один конец у веревки уходил вниз, к стянутым ногам...
- Лежишь. - Всхлипнула Красава. - А меня тут в полон взяли. А ты спишь, змея подколодная, аж стенки от храпа трясутся...
Забава дернулась и поняла, что связана так же, как сестра. И лежит на гладко выструганных досках, мягко качавшихся под нею.
Откуда-то наплывал неумолчный, мерный плеск волн.
- Мы на корабле. - Прошептала она, осознавая все.
Двое незнакомых мужчин на берегу. Нападение, обеспамятевшая Красава. Корабль, который они видели на озере перед нападением...
Сейчас под затылком у Забавы ныло - похоже, её оглушили, ударив сзади. И руки связаны. И ноги.
Красава, всхлипнув, сказала с надрывом:
- Все из-за тебя, дрянь ленивая. Затащила меня подальше от города, потом в воду зашла, подол задрав. Вот чужие мужики с озера твою срамоту и углядели. А потом приплыли меня в полон брать...
- В полон? - Забава, перекатившись на спину, села.
И молча окинула взглядом крохотный закуток, в котором они находились. Доски, качка - они на корабле. Небось, на том самом, который она видела на озере перед нападением.
- Куда нас везут? - Спросила Забава, ощущая ужас.
Пробегая по ладожскому торжищу, она видела иногда ряды, где продавали невольников. Туда приводили и полон, захваченный в дальних землях, и проданных за долги тут же, в ладожских землях. Взгляды у всех были потухшие, лица несчастные, точно их вели на казнь.
Бывали хозяева, которые приведенным на продажу рабам крошки хлеба не давали по несколько дней. Их подкармливали сердобольные горожане - бросали кто краюшку от каравая, кто ручку от недоеденного калача...
Неужели и её ждет такая же судьба?
- Да откуда я знаю, куда нас везут? - Возмутилась Красава. - Не слышишь, что ли, как они за занавесками гавкают - все на чужанском наречии, не на нашем!
Забава прислушалась к звукам, доносившимся из-за занавесок. И впрямь говорят непонятно. Хакают, рыкают.
- Все ты, все ты, змея проклятая. - Заскулила вновь Красава. - Загубила меня, лебедушку, испоганила мою девичью долюшку...
Корабль, припомнила Забава, носом смотрел не на Ладогу, а от неё. Значит, их сейчас увозят от дома. Красава все хныкала и проклинала её...
Занавески - теперь Забава видела, что они сделаны из шкур, ворсом наружу - вдруг раздвинулись. В закуток, пригнувшись, вошел мужчина. Забава узнала того, кто на берегу сначала подбежал к Забаве, а затем вторым сунулся за ней в воду. Тогда он был гол по пояс, а теперь на нем красовалась рубаха темно-красного с синевой шелка.
Вошедший глянул сначала на Красаву, потом на Забаву. Сказал, коверкая слова:
- Очнутся. Хорошо. Слушаться, не кричать - опять все хорошо. Крикнуть - порка, больно. Уговор?
Забава, похолодев, поняла, что мужчина бывал на ладожском торжище. И с ладожскими торговцами ему приходилось договариваться, иначе откуда бы ему знать слово "уговор"?
Притихшая Красава смотрела на мужчину, раскрыв рот. Тот ей улыбнулся, ткнул в её сторону рукой.
- Тихо - хорошо. Ночь - покидать ваши земли, другой день - развязать рука. Уговор?
Он мельком глянул на Забаву, и та решилась:
- А вы кто? Куда нас везете?
Мужчина нахмурился, угрожающе подался вперед. Сказал низко, рыкающее:
- Молчать. Не спрашивать. Или больно. Уговор?
Он замахнулся на неё кулаком, но Забава, привыкшая к такому обращению от тетки Насты, даже не дернулась. И не отвела взгляда. Чужанин глянул на неё с удивлением и что-то проворчал на своем рыкающем наречии. Потом все-таки сказал:
- Мы нартвеги. Плыть родина. Если ты кричать - я убить и выбросить вода. Уговор?
Забава молча кивнула. Значит, она теперь тоже полон, и везут её на родину этих нартвегов. Ой, худо...
Мужчина ещё раз предупреждающе глянул на неё и вышел из закутка.
- Слышь, Забавка. - Хрипло прошептала Красава. - Поняла, что этот чужанин сказал? Ночью уже далеко от дома будем. И ведь боится, что закричим. Значит, кто-то услышать может. Может, покричишь, а?
- Без толку кричать не нужно. - Сказала Забава, припоминая, что там было дальше по берегу. - Вот если рядом деревня будет... да и то - вдруг кто из чужан мне тут же рот заткнет?
- Хочешь меня на погибель бросить? - Возмутилась Красава.
Забава помолчала, решаясь. И вдруг сказала горячим шепотом, с надрывом и напором:
- Кабы не ты - не зашли бы так далеко от города. У самых стен города никого не крадут. И стража рядом, и народу полно. А теперь во всем меня винишь? Правильно про тебя Ушата сказал - умом скудовата!
На этом голос у Забавы оборвался, и она замолчала, изумленная собственной смелостью.
Никогда прежде она не смела поднять свой голос против Красавы. С тех самых пор, как её, ещё десятилетнюю, привели в дом к дядьке Кимряте. Про себя Забава много что думала, и на многое хотела решиться... а на деле твердо знала - стоит сказать одно только слово супротив, и тетка Наста вконец разъяриться. А потому не рисковала, предпочитая молчать.
Но вот сейчас, первый раз в жизни высказав то, что думала, Забава ощутила пугающий восторг и облегчение. Даже ужас от того, что она теперь в полоне у чужан, как-то поблек.
- Ах так! - Зашипела Красава. - Мы тебя, нищенку безродную, в свой дом пустили, накормили-одели, а ты язык теперь распускаешь? Осмелела, змея? Погоди, вот ужо...
Тут сестра, видимо, вспомнила, что её грозная матушка теперь далеко, и не сможет призвать Забаву к порядку. А потому растеряно замолчала.
- Мы пока по озеру плывем. - Объявила Забава. Бросила взгляд на щель в занавесках. - Тут на берегу деревни должны стоять. Да только нартвеги не глупы, близко подплывать не станут. Значит, опасаются чего-то другого. Может, кораблей князя Рюрика? Вот узнать бы, в какой миг княжий корабль мимо проплывет, да тогда и крикнуть!
Она вздохнула.
- Трусиха ты. - Презрительно сказала Красава. - Все боишься, вымериваешь. Мало тебя моя мать била, надо было больше. Ты меня, за то, что тебя в нашем дому кормили-поили, грудью от всякой беды должна заслонять! А ты...
Забава не ответила. Головная боль от затылка переместилась на лоб, руки саднило от жесткой веревки. И ноги онемели.
Как ни тяжка её жизнь у тетки Насты, но жизнь рабыни, да ещё у чужан, будет ещё хуже.
- Бежать надо. - Прошептала Забава едва слышно.
Но Красава её услышала. Сказала плачущим голосом, громче, чем прежде:
- Как бежать-то? Сами связаны, сидим на корабле, кругом вода...
Забава промолчала - знала, что двоюродная сестра не умеет плавать.
Придется бежать одной, решила она. Доплыть до берега, найти людей, попросить помощи - все-таки Красава дочка подручного воеводы, ради неё могут и нарочного в Ладогу послать. Если оттуда придет корабль с войском, нартвегам не поздоровиться...
Вот только пока он придет, чужанского корабля и след простынет. Сгинет Красава в неведомых землях, а тетка Наста Забаву найдет и прибьет. За то, что не уберегла её ягодку.
Забава, так и не приняв окончательного решения, гибко наклонилась вперед. Белый дневной свет в щели между занавесами лиловел, заплывая вечерними тенями. Она, напрягая глаза, всмотрелась в узел на руках. Хитро накручено. А вот если ту петельку подцепить зубом...
Конец веревки, идущий к ногам, не позволял поднести руки поближе. Забава наклонилась ещё сильнее - чуть ли не вдвое сложилась. Вцепилась зубами в узел на руках, дернула...