Глава четвертая. "И свобода вас примет радостно у входа".
Арлена умчалась и вернулась в сопровождении пышнотелой особы с румяными щечками. На особе было синее платье, открывающее щиколотки. Голову украшал пышный берет из белой ткани, из-под которого выбивались каштановые кудряшки.
Руки кудрявой особы оттягивал поднос, нагруженный едой.
- Только хлеба не надо! - Выдохнула Танька, узрев поднос.
- Нет там хлеба. - Доброжелательно сказала Арлена.
Её запихали в постель, чему она сопротивляться не стала. А то ещё унесут поднос назад - мол, не перевоспиталась в должной степени, не окняжилась, так сказать...
У подноса оказались ножки и его установили над Танькиными коленями.
Здесь стояла тарелка с мясом, причем мясо было двух видов, варенное и запеченое, в обуглившихся черных корочках. В тарелке поменьше возвышались здоровенные ломти сыра, дырчатого, усаженного слезками. Имелось ещё что-то, похожее на пирог. В мисочке на манер салата была навалена кружавчатая темно-красная травка. А рядом, втиснутая между тарелками, лежала прямо на подносе гроздь ярко-алого винограда...
Ещё там был бокал вишневого вина.
- Для укрепления сил. Пейте! - Распорядилась Арлена. - А я пока тут посижу.
Она кивнула головой особе в синем платье и та исчезла. Арлена опустилась на стул возле сундука.
- Может, вы тоже перекусите? - Предложила Танька. Ибо кушать одной, когда на тебя смотрят, было как-то не по-нашему.
Арлена качнула головой.
- Я уже завтракала. Ешьте.
Танька немного помялась, и принялась за еду.
Она жевала, когда раздался стук в дверь, почти тут же дверь распахнулась, и в комнату влетел дедушка. За ним топал мрачного вида субъект с мечом на поясе. На этот раз один.
Арлена при появлении князя встала и привычно присела.
- Дитя мое! - Провозгласил дедуля. - Как я рад, что ты одумалась! И готова выполнить то, что тебе предопределено. Смирение и послушание - вот добродетели доброго дитяти.
Танька мрачно глянула сначала на деда, потом на Арлену. Что-то её совсем не тянуло сейчас проявлять смирение и послушание. Да и из детского возраста она как бы уже вышла...
- Вижу, дитя, ты побаиваешься будущего, что тебя ждет. - Не унимался дедушка. - Не бойся, благородная Арлена тебя подготовит.
Арлена стояла со спокойным и расслабленным лицом.
Танька глянула в её сторону и решила скопировать эту расслабленность. Так, на всякий случай, что бы не приставали с воплями о смирении и послушании. Но, очевидно, перестаралась. Дедуля, увидев мину на её лице, моргнул, сказал с сочувствием:
- Вижу, ты ещё не пришла в себя. Ешь, набирайся сил. Я увижу тебя попозже. Благородная Арлена, вверяю свою внучку в ваши благородные руки...
Он резво повернулся и вышел, сопровождаемый субъектом с мечом. Танька продолжила опустошать поднос.
Увы, но осилить все, наложенное на тарелки, она не смогла. В какой-то момент Танька откинулась назад, печально глядя на слегка пощипанный виноград.
Арлена тут же объявила:
- А теперь вам следует приготовиться к отдыху...
- Я готова. - Пробормотала Танька и зевнула. После съеденного её клонило в сон.
- Дева благородного происхождения... - Непреклонно сказала Арлена. - Даже ко сну должна отходить в подобающей её рангу одежде. Мелта!
Пышнотелая женщина, должно быть, поджидала у дверей, потому что явилась тут же. Через руку у неё были перекинут розовый балахон.
С Таньки содрали все - и облекли в ночную рубашку до пят, обшитую рюшами и воланами. Затем запихали в постель. Танька все терпела. Воспротивилась она только тогда, когда особа в синем платье попыталась унести её домашнюю одежду.
- Стой! - Завопила Танька и выпрыгнула из постели. Воланы взвились облаком. - Дай сюда! Пожалуйста!
- К чему вам эти лохмотья? - С неудовольствием спросила Арлена.
- Память о доме. - Сообщила Танька.
Арлена глянула косо, сказала с оттенком брезгливости:
- Ну тогда хоть в сундук это спрячьте, что ли...
Мелта улетучилась вместе с подносом, забрав заодно хлеб с водой, принесенные Арленой до этого. Танька собрала свое домашнее в охапку и пошла к сундуку.
Что-то звякнуло, выпав из кармана спортивных брюк. Она наклонилась, подняла, ощутив внезапно нахлынувшую волну ностальгии и светлой печали.
Это были ключи. Ключи от дома в России, сиречь от московской квартиры. Толстая такая связка. С красивым крупным брелком из ограненного черного агата - подарок матери. С двумя ключами от входной двери. Их Танька сунула в карман, когда вышла из дома, что бы помочь новоявленной соседке...
Арлена уже подняла крышку сундука. Танька запихала своё домашнее поверх пышных кружавчатых ворохов, лежавших в сундуке. Но ключи оставила. Ограненная слеза из агата приятно холодила ладонь. В ней было что-то успокаивающее. Так что Танька решила держать её при себе. Как талисман. А что? Как-никак это был ключ от родного дома...
Со связкой в кулаке Танька легла в постель, и сунула её под подушку. Арлена сказала:
- Кстати, совсем забыла вам сказать. Светильники в нашем мире гаснут, если сделать вот так...
Она два раза подряд несильно топнула ногой по каменному полу. Бестрепетные факелы погасли.
- Двойной клик ногой. Я запомню. - Сонно сказала Танька в темноте. И подумала, что Арлена могла бы и раньше просветить её на этот счет, но не захотела. Одиннадцать ночей сна при ярком неугасающем свете, как ещё один фактор давления...
Арлена пожелала ей приятного отдыха и исчезла.
Проснулась Танька неизвестно когда - при отсутствии окон время определить было невозможно. Факелы опять ровно пылали. Арлена уже сидела в комнате, удобно опершись о спинку стула кудрявым шиньоном на макушке. Внушительный бюст был закован в искристо-черный панцирь корсажа.
- Вечер. - Объявила она без всяких предисловий. - Ваш дедушка желает ещё раз увидеть вас. Но сначала ужин.
В дверях комнаты возникла давешняя пышнотелая особа в синем платье, с подносом в руках.
Танька поела, кося глазом в сторону задумчивой Арлены, изучавшей что-то на каменном полу. Потом Мелта забрала поднос и улетучилась. Арлена, тут же очнувшись от раздумий, сообщила:
- А сейчас будем заниматься вашим туалетом. Мелта принесет вам платье.
Ждать этого пришлось недолго. Мелта влетела в комнату, держа на вытянутых руках гору зеленого шелка.
- А обязательно напяливать эти ваши средневековые балахончики? - С унынием в голосе спросила Танька. - У ваших платьев подолы по пыли волокутся, никакого понятия о гигиене...
- Длина подола определяет, кто вы! - Тут же возвестила Арлена. - Подол выше щиколотки носят исключительно простолюдинки. Подол по щиколотку носят жены торгашей. Только благородные дамы имеют право надевать юбку ниже щиколотки. И конечно же, ни одна из них в жизни не наденет мужские штаны! Запомните это, княжна Татьяна!
- Ой, как же у вас тут женский пол закабален... - Сморщилась Танька.
Арлена строго качнула головой, распорядилась:
- Оденьте это, княжна Татьяна! Подол этого платья ровно на две ладони ниже пятки. Только такая длина и подобает дочери великого княжеского дома Тарланей...
- А чье оно? - Настороженно спросила Танька.
- Его сшили для вашей кузины, княжны Элерии. Но когда его закончили, княжны Элерии в замке уже не было - она уехала в... в небольшое путешествие к родственникам. Так что платье отправилось прямиком в кладовую. Его никто не носил, чтобы вы знали, княжна Татьяна.
Ясно было, что Арлена чего-то не договаривает, но Таньке было не до кузины.
Она со вздохом откинула одеяло. Контроль над собственной жизнью стремительно уплывал из рук. Отправлять домой не желали. Одеться предлагали по средневековому. После чего, ясен пень, и жить заставят по тому же шаблону. Сюда не ходи, девица Татьяна, туда не посмотри, не то падет на твою башку позор и отправим тебя в монастырь. Или в башне запрем. Одно запиранье уже имело место...
Кстати, есть у них тут монастыри или нет? Танька решила, что пора поинтересоваться устройством этого мира. И его религией.
Арлена отошла к сундуку и деликатно отвернулась.
Мелта, не слушая Танькино оханье, содрала с неё ночнушку и натянула тонкую рубашку. Потом обрушила на Таньку сверху водопад из прохладных зеленых юбок. Танька покорно просунула руки в рукава, покосилась с замираньем сердца на нечто жесткое и пластинчатое, косо стоящее перед её грудью. Так вот ты какой, незастегнутый корсаж...
Мелта крутнулась, очутилась у неё за спиной и принялась стягивать края корсажа. Танька сказала:
- Кстати, Арлена... А насчет религии у вас тут как? Во что вы верите, как молитесь?
В то, что здесь был атеизм, она не верила. Раз существует табель о положенной длине подолов, значит, прогресс в Анадее до атеизма ещё не дошел. Где есть запреты на одежду, там всегда найдется какая-нибудь религия.
- Я рада, что вы понимаете, как много вам нужно узнать о нашем мире. - Со значением сказала Арлена. И продолжила: - Итак, пока вы будете одеваться, я просвещу вас...
И она принялась просвещать, по-прежнему стоя к Таньке спиной.
Почти все страны Анадеи, по её словам, совместно веровали в Семь Богов. До того, что Бог един, здесь не додумались. Таньке это показалось странным - реалии Анадеи сильно смахивали на земное Средневековье. А оно произрастало из монотеизма. И управлялось им же.
Впрочем, местное многобожие отличалось от земного. На родине во времена оны все божественные сущности были приставлены к конкретному делу - приглядывали за земледелием, кузнечным промыслом, за воинским сектором... на худой конец, олицетворяли Солнце, Луну и прочие планеты.
А тут божества заведовали ни много ни мало качествами души. Эригу Честный, Зойден Скромная, Унхор Воздержанный, Велата Сострадающая, Коэни Милосердный, Иалди Любящая, Алор Понимающий... Честность, Скромность, Воздержание, Сострадание, Милосердие, Любовь, Понимание. В речи Арлены эти слова звучали с большой буквы. Божественные ипостаси и все такое...
Пока Танька слушала эти откровения, Мелта закончила с платьем. От юбок веяло незнакомым ароматом, горьковато-цветочным.
Арлена между тем развивала тему:
- Честность ведет к скромности, ибо честный осознает свою незначительность. Скромность ведет к воздержанию, ибо скромный не требует многого. Воздержание ведет к состраданию, ибо отринувший блага жалеет тех, у кого этих благ нет. Сострадание ведет к милосердию, ибо сострадающий дарует милость. Милосердие ведет к любви, ибо милосердный умеет любить. Любовь ведет к пониманию, ибо истинно понять может лишь любящий. И наконец, понимание ведет к честности, потому что понимающий не нуждается во лжи.
Танька вздохнула разок-другой полной грудью. Какое счастье, что у них тут корсажи не затягивают по самое по не могу. И в них вполне можно дышать.
- Вам удивительно к лицу этот фасон, княжна. Вы мне напоминаете о тех днях, когда юные княжны дома Тарланей шествовали по залам Алого Замка...
Складки под рукой Арлены улеглись ровным веером, на них зажглись ленты шелковистого сияния. На Таньку снова пахнуло волной аромата.
- А теперь... - Сказала Арлена. - Я прочту вам нашу молитву к семи богам.
Танька передернула бровями, но смолчала. Её согласия на это чтение Арлена спросить не озаботилась. А стало быть, возникать не следовало.
- От честности к скромности, от скромности к воздержанию, от воздержания к состраданию, от сострадания к милосердию, от милосердия к любви, от любви к пониманию, от понимания к честности. Да будет вечен круг от честности до понимания. Да не прервется он вовек... - Пропела Арлена все тем же мягким голосом. - Не желаете на всякий случай выучить эту молитву, княжна Татьяна?
- А зачем? - Упрямо сказала Танька.
Арлена пожала плечами.
- Кто знает... может, вам это пригодиться. Кстати, обращаясь к благородным дамам или кавалерам в нашем мире, следует именовать их "благородный" или "благородная". Добавляя имя.
- А молитву я все равно учить не буду, благородная Арлена. - Насупилась Танька. - Я, что бы вы знали, атеистка. В богов не верю...
Арлена глянула с интересом, усмехнулась.
- Вот как? Тогда не буду настаивать. Если наши боги захотят-таки вручить вам дар веры, то в один прекрасный день, княжна Татьяна, вы непременно почувствуете их Прикосновение. И уверуете. А если нет - значит, вы богам и не нужны. И кто я такая в этом случае, чтобы сомневаться в решении богов?
Танька промолчала, не зная, что ответить.
Арлена пропела:
- Не желаете ли взглянуть на себя в зеркало?
Она подошла к стене возле двери, бросила:
- Катревтисон.
И хлопнула по стене ладонью.
По камням словно разлилась лужа темной воды. Лужа тут же просветлела и стала зеркальной.
Танька, уже привыкшая к чудесам, чиркнула взглядом по месту, где каменная стена переходила в зеркало. Зеркальную пластину словно вплавили в камни.
Подол платья вольно разлегся по полу - как и обещала Арлена, он был на две ладони длиннее Танькиных ног. Рукава у платья были пошиты пышными длинными фонарями. У запястий рукава присборялись, а сборку унизывали крупные бусины темно-изумрудного тона, прозрачные на просвет. Неужто изумруды? Учитывая, что платье шилось для княжны, очень даже может быть...
В общем и целом платье Таньке понравилось. Дивной красавицей оно её не делало, но определенное благородство придавало.
- Ох! А ноги-то у княжны босые! На ноги же ничего не одели... - Вдруг вскинулась Арлена.
Мелта всплеснула руками и кинулась к сундуку. Покопалась внутри и выпрямилась. Танька покатилась со смеху. На руках у служанки -потому что Мелта наверняка была здесь прислугой - болтались длинные, телесного цвета чулки. А ещё там имелся комплект тесемочек весьма шаловливого розового цвета и пара черных тряпичных тапочек.
- Оденьте это, княжна Татьяна. - Кротко попросила Арлена. - Ваша домашняя обувь не подходит для нашего мира. А без чулок благонравной девице не следует выходить из покоев...
Танька скрипнула зубами и натянула чулки. С прилагавшимся к нему комплектом старинных подвязок, которые по запутанности и сложности в одевании больше напоминали лошадиную упряжь. Мелта сунулась было ей помочь, но Танька вскинулась с оскорбленным видом. Не дай бог ей так окняжиться, чтобы посторонние помогали натягивать нижнее белье...
Потом её усадили на один из стульев, вытащив его на середину комнаты. Мелта, вооружившись гребенкой, расчесала Танькины недлинные - чуть ниже плеч - каштановые пряди. Повздыхав, что волосы очень уж короткие и приличной прически из них не сделать, она начала укладывать их сзади прихотливыми кренделями.
Мелта закончила. Танька, подскочив к зеркалу, покрутила головой. В каштановых крученных прядях на затылке поблескивали изумрудные бусины, нанизанные на шпильки. Округлое и до печального простонародное Танькино лицо от этого вроде как даже вытянулось. Обретя налет аристократичности. Теперь она и впрямь смахивала на княжью внучку, аристократскую дочь...
Арлена знаком отпустила служанку, сообщила:
- Пойдемте, княжна. Князь ждет нас в своих покоях. Голову держите высоко, спину прямо, а язык - на привязи...
И она вышла. Танька, кое-как подхватив спереди многослойные юбки, собралась последовать за Арленой. Но тут в комнату заскочила Мелта с кипой аккуратно сложенной ткани в руках. И с самым деловым видом направилась к кровати.
Смена постельного белья? Мелта сгрузила тканевую кипу на спинку кровати, шагнула и ухватилась за подушку.
На простыни в изголовье блеснула черная слеза. Рука Мелты двинулась к ней.
- Стойте! - Танька, перехватив юбки одной рукой, в три прыжка подскочила к кровати и зажала ключи в кулаке.
- Да я же только переложить хотела. - Ошарашено сказала Мелта. - Благородная княжна, вы же не подумали...
Недосказанное "вы же не подумали, что я это сворую" повисло в воздухе.
Танька с силой сжала связку. Ребро одного из ключей больно впилось в кожу. Надо было выкручиваться.
Она заискивающе улыбнулась.
- Что вы, Мелта! И в мыслях не было. Просто... просто я всегда ношу эти ключи с собой. Навроде талисмана. А тут забыла. Вот и кинулась.
- А. - Односложно сказала Мелта. Присела в реверансе. - Так я продолжу менять вашу постельку, с вашего позволения? Моя благородная княжна...
Лицо у неё было вышколено-вежливое, тон любезный. И не поймешь - поверила или нет.
- Да оставьте тут простыни, я потом сама поменяю. - Ляпнула Танька, не подумав.
- Разве можно. - Обиженно сказала Мелта. - Вы не подумайте, я хорошо меняю. Все честь по чести застелю, все уголочки у простыней натяну.
Танька вздохнула. Она снова её задела? Ох и тяжела ты, княжеская доля...
- Я всего лишь хотела помочь. - Предприняла она последнюю попытку. - Извините, если что не так.
Мелта не смягчилась. Строго сказала:
- Идите, благородная княжна, вас светлейший князь ждет. И не говорите служанкам впредь, мол, дай-ка помогу. Не так вас поймут...
Танька прикусила губу. Неуклюже отвесила реверанс - у Мелты округлились глаза - и понеслась догонять Арлену. Злополучные юбки пришлось держать обеими руками, чтобы не споткнуться.
Хотя она спускалась по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, Арлену ей удалось нагнать только во дворе. Та вышагивала целеустремленно, не оглядываясь. Танька пристроилась сзади, отстав на несколько шагов.