Где-то там вверху облака закрыли землю от солнечного тепла. А утром так красиво... Когда снег как будто сиреневый... Но сейчас уже поздно. Люди вытоптали весь снег себе под дорожки. Сделав его черным, серым, коричневым... В зависимости от того кто где ходил. И кто куда наступил. Она видела это, стоя у окна в своей комнате. Щекой чувствуя как холод сквозит из форточки.
Наверное нужно отключить телефон... На днях, кстати, какой то экзамен должен был быть. Как же быстро пропал у нее интерес к учебе. Хм, так же быстро как и появился наверное...
Она сидела, пролистывая альбом со своими детскими и школьными фотографиями. Мда... Надо же, а когда то она была счастливой и беззаботной. И мир казался таким пушистым. Таким маленьким-маленьким. Добрым.
Он любит спать подолгу. Она решила, что подождет, пока он сам проснется и позвонит. Включила новости в надежде хоть раз не увидеть сюжет о проявлении агрессии, ксенофобии или жестокости. Да уж... Первый канал, Россия, НТВ. Все одно и то же. Интересно, почему же не смотря ни на что, не перестает казаться, что где-то на Западе жить и интересней, и безопасней, и больше шансов стать кем-то? Она улыбнулась. Да, попытки власти развить патриотизм в стране натыкаются на бедность, бесперспективность (особенно если хочешь жить честно, хотя бы более-менее), безразличие со всех сторон. Нация в упадке? Нет... Скорее, наверное, откатывается назад. И не в хорошие дни. Это она знала наверняка.
А он проснулся у себя как всегда с головной болью. Опять злясь на себя за то, что лёг спать после трех ночи. Прошел в сторону туалета мимо большого зеркала. Остановился, неудовлетворенно разглядывая свою фигуру в отражении. Блин, как же с ленью бороться то... Еще это курево... Хотя наоборот говорят, что когда курить резко завязывают, то набирают вес.
-Куда пошла? А предупреждать никто не учил перед уходом?
Её отчим стоял, скрестив руки, недовольно смотря, как она одевала куртку.
-Куда надо туда и пошла. Не надо изображать отца, хорошо? По крайней мере, пока мама на работе.
-С друзьями будешь так общаться, поняла? Сопля!
Она застегнула молнию на куртке, быстро открыла дверь, не дав ему встать в проход. Выскочила в подъезд.
-Пошёл ты! Чмо ленивое!
-Что ты сказала, сучка малолетняя?! Посмотрим, что мать твоя скажет о твоих гуляниях!!!
Отчим выскочил в подъезд за ней как был, в тапках. Но уже не было смысла догонять ее.
-В жопу иди, тварь! - крикнула она ему, уже не слыша, что он там кричал ей в ответ с лестничной клетки.
А парень зашел на кухню, налил себе из чайника воды. Вернулся в комнату, посмотрел на экран телефона. Может быть насчет работы что-нибудь писали... Есть смска. "Ваш баланс составляет...".
-Ё моё, хорош деньги клянчить у меня. Лучше насчет работы пришли че нибудь...
Еще одно сообщение... Только пришло... От нее.
Взглянул на часы. Надо же... Уже ведь почти час дня. А пасмурно, серо как по утрам бывает. Или вечером.
Жаль, что у нее совсем нет голоса. А она хотела бы петь... А ведь когда сам поешь и голос свой слышишь, кажется что он звучит очень даже мелодично... Все-таки любовь к себе интересная штука...
Она сидела на качелях на детской площадке, задубевшей рукой время от времени преподнося к губам сигарету. Под недовольные взоры пары бабушек медленно-медленно топающих с мусорными мешками в руках в сторону помойки. Тихонько пыталась петь, выдыхая пар, смешанный с дымом:
-Я ухожу...оставляя горы окурков...
Он шел к ней, по пути забежав в ларёк на районе погреться хоть немного и взять в долг пару штучных Кент восьмерки у знакомой продавщицы.
-...километры дней, миллионы придурков...
Она удовлетворенно чувствовала в кармане джинсов пухлый стеклянный тюбик. Время от времени проводила рукой по карману, ощущая пальцами что тюбик никуда не делся, так и остался лежать в кармане.
-...литры крови...подаренной или потерянной...
С третьего раза только зажег спичку. Замерзшие руки не очень хорошо слушались хозяина. Он размял пальцы, взял сигарету в левую руку, которая грелась в кармане. А правую - наоборот засунул в карман.
-...моя любовь осталась в двадцатом веке...
Он подошел к ней. Она резко встала с качели. Выкинула сигарету. Прижалась к нему. Поцеловала медленно. Закрыв глаза. Он хотел немного отодвинуть ее от себя, заметив бабулек, уже явно с неприязнью смотря в их сторону.
-М... Пусть смотрят. -почти шепотом сказала она.
-Ладно, всё, всё. Пойдем. Ты хотела увидеться?
Он затянулся в последний раз. И тут же закашлялся. Громко, хрипло. Сплюнул на снег. Она смотрела на него, пытаясь согреть себе замерзшую руку, дыша на нее.
-Ты много куришь...
-ВСЁ! Ниче мне говори! Сам всё знаю.
Он прокашлялся, еще несколько раз сплюнув.
-Ладно, всё, пошли.
-Слушай... Сделаем глупость? Хоть раз в жизни... Что-нибудь, что просто вот...захотелось. А?
Он посмотрел на нее, безуспешно пытаясь убрать с лица маску недовольства.
-Какую еще глупость?
Она взяла его за руку.
-Ты обещал. Пошли.
Они шли по заледеневшим улицам. Проходя мимо разрисованных баллончиками стен. Мимо заборов, превратившихся в общественный туалет, что выдавал желтый снег внизу. А небо хмурилось... Обещая сделать воздух еще более холодным. С каждой минутой и без того серый пустой мир вокруг всё темнел и темнел.
Они пришли в незнакомый двор для него и до боли знакомый для нее. В ее двор. Она давно уже приметила квартиру. Знала что она пустая сейчас. И во дворе никого вокруг... Так кстати...
Уже почти в темноте, она с трудом забралась на козырек и посмотрела вниз на него. А он смотрел на нее как на пьяную.
-Ну...
Она поманила его рукой в черной перчатке.
-Дура ты...
-Да пошли... Быстрей! Нормально всё!
Он покачал головой, оглянулся по сторонам. Стал взбираться на козырек. Она посмотрела в окно, которое было совсем близко и на нем не было решетки.
-Ты че, решила хату ограбить? - спросил он с усмешкой.
-Да нафиг... Просто забраться. Видишь, окно простое? Откроется.
-Ну ты дурная... Зачем?
-Какая разница? Просто посидеть. Хоть раз сделаем что-нибудь интересное.
Она стала толкать раму, пытаясь открыть окно. Он стоял рядом, чувствуя почему-то именно в животе зарождающееся чувство страха.
Окно поддалось. Она перелезла через подоконник в квартиру.
-Давай уже... Тут нет никого. Я отвечаю...
Он стоял на козырьке, борясь с желанием пойти домой.
-Не заставляй меня разочаровываться в тебе... Давай...
-Фу блин... - он быстро перемахнул через подоконник в квартиру.
Осмотрелись. Обошли все комнаты. На кухне, не включая свет, она присела на диванчик. Он пришел к ней.
Нашел чайник на плите. Думая, как бы согреться быстрей, зажег огонь под ним. Порыскал на полочках, ища хоть что-нибудь. Нашел банку Нескафе. Насыпал в пару кружек.
-Ты так себе представлял...?
Он присел на табуретку напротив неё.
-Что именно?
Она склонила голову себе на плечо.
-Да всё это. Всю жизнь свою.
Он почувствовал зарождающийся неприятный горький комок в горле.
-Да вообще-то нет. Всё не так представлял...
Она запрокинула голову вверх и закрыла глаза.
-Меня здесь нет. Здесь только оболочка. Настоящее Я осталось в маленькой милой девочке, где то там, в садике. У которой нет ничего в душе... Ни зла. Ни гордости. Ни зависти.
Он выключил закипевший чайник. Разлил кипяток по кружкам. Открыл окно пошире, дав полную свободу колючему ночному воздуху. Сел рядом с ней на диван, поставил на стол дымящиеся кружки.
-Люди привыкли обманывать себя и других людей. Выпендриваться, жить Бог знает чем...
Он погрел замерзшие руки о горячую кружку.
-Да, че тут сказать... Мы живем при демократии. Власть народа... А что мы решаем? Мы, народ? Ничего. Большей частью живем в халупах. Горбатимся за копейки. Жрем хлеб с маслом... И те генно модифицированы, не настоящие, чтобы люди экономили кто производит... Диктатура честней... Мы ничего не можем, но нам и не говорят, что мы что-то можем...
Она повернулась в его сторону.
-Суть человека - поступать по-свински. Разница только в том, что кто-то делает это по призванию, а кто-то в ответ на такое же свинство... Чтобы оставаться на плаву... Чтобы жить по-человечески... Хм, смотри как интересно... Хочешь жить по человечески - поступай по свински...
Он слабо улыбнулся.
-Если честно... Никогда не поверил бы насколько жестоки и тупы могут быть люди... Весь этот самообман... Религии, традиции, устои... инструменты для управления тупым стадом. Даже не бараны. Мясо. Тухлое мерзкое мясо.
Он отпил кофе. Кипяток обжег ему нёбо, но он просто сглотнул боль.
-Ведь дети не такие... Откуда в нас берется эта гниль... Сейчас я вижу что по настоящему я жила только в детстве. А сейчас - это сон...
-Как можно верить в счастье, когда боишься что рано или поздно тебя выгонят из страны? Не одни так другие. Не по одной причине, так по другой. И наша слабость в нашей псевдо силе... Идиотская толерантность... Верить в идею и самим стать ее жертвой...
Она провела рукой по волосам. Посмотрела в сторону.
-Я очень боюсь смерти. Очень сильно боюсь смерти. И страх мой в том, что я не могу решить ничего. Я как будто без рук и без ног. Я не уверена, что хочу жить вечно. Я хочу умереть тогда, когда я хочу. И так, как я хочу. А не так как решит пьяный водитель за рулем джипа или маньяк с целлофановым пакетом. Или например инфаркт или инсульт... Или рак... Я не хочу быть старой. Никчемной. Обвислой. Слабой.
Они оба молчали. Оба понимали насколько горько не мочь ничего. Ничего. Никогда. Без перспектив. Сука смерть всё равно сделает всё по-своему. Страна так и будет атакована иммигрантами. Люди так и будут резать друг другу глотки из-за всякой фигни, которую сами даже не знают наверняка. Будут черстветь, пока не засохнут. Сильный ветер разобьёт засохшие фигурки, они рассыпятся на миллиарды и миллиарды частичек. Частички поднимутся в воздух. И может когда-нибудь Судьба или Бог, как именуют ее на Земле создаст из этих частичек что то светлое, живое. Без возможности прогресса но и без участи угасания. Однажды появившееся ВЕЧНОЕ, как и вся вселенная. ЧТО ТО ИДЕАЛЬНОЕ. Например такое как свет. И удалит всё остальное, чтобы ничто не отбрасывало тень.
-Я уже мечтаю увидеть конец света. Посмотреть на все эти идиотские рожи. Как горит или замерзает всё что у них есть, а сами они превращаются в пыль. И нет здесь ни бедняков. Ни президентов. Не этих всех масонов или прочих братств, нет никого кто бы избежал участи. И сам бы я не бежал от своей участи. Встретил бы ее с распростертыми объятьями и ушел бы на равных со всеми. Так как знаю, что заслужил.
Она встрепенулась.
-А дети?..
Он повернулся к ней.
-А дети? За грехи свои будущие. Да нет, ГРЕХИ звучит как то по религиозному... За то что они будут такими же. Мы сделаем их такими. У них не будет возможности стать другими в ЭТОМ мире. Это неизбежно и мне никого не жалко.
Она вдруг встала с дивана.
-Если бы у тебя был пульт с кнопкой "УНИЧТОЖИТЬ ВСЁ ЖИВОЕ"?
-Я бы сказал "Плохой расклад. Мы ничего не поняли. Подлежим смерти. Нет, не смерти. Подлежим к прекращению существования". И нажал бы на кнопку.
Она посмотрела на него. Прижалась всем телом. Не помня уже, кто она. Какой она была. Что она имела. Она целовала его. Грелась его теплом. А ему казалось, что это она согревает его. Забывая все обиды. Все слова, услышанные и сказанные. Не сдерживая слез. А он не думал о том, что потом. О том, где он сейчас и где мог бы быть.
-Веришь мне? - она прошептала.
-Конечно - он ответил искренне.
Целовал, целовал, целовал ее. По шаблону, но каждый раз не теряя ощущения первого поцелуя. Он не понимал ее слез. Но, всё равно, перенося их с ее лица на свое.
Она оторвалась от него. Выскользнула из его рук. Достала из джинсов что-то.
Он заметил.
Она открыла коричневый тюбик, вылила из него себе на ладонь немного маслянистой жидкости. Поцеловала ладонь...
Легла снова к нему. Прошептала.
-Единственный. Способ. Проснуться.
Он всё понял. Он всё осознал.
Он обнял ее лицо ладонями. Провел руками по волосам. Выдохнул паром.
Накрыл ее губы своими губами. Почувствовал чуть горьковатый травянистый вкус. Сильней прижался к ней губами, убивая в себе животный страх и сомнения.
Он отпустил ее лицо, когда руки уже устали прижимать ее к себе. Она легла на его грудь. Он посмотрел на потолок с заплесневелыми углами.
-Хех, настоящая рок звезда должна ...должна уйти трагично, так ведь?
Она поднесла палец к губам:
-Шшшш! Слушай!
Прильнула к центру его груди.
Тук-тук тук-тук тук-тук....
Тук-тук тук-тук туук....
Туук. Туук. Туук. Туук.
Тууук..... Тууук...
Тууууууук....
Туууууууууууууук.....
Начиналась метель. В распахнутое окно залетали снежинки, ложились на них. Сначала снежинки, а потом и хлопья снега. Ложась на них, они сначала таяли...
Но с каждой минутой всё медленнее. Всё неохотнее.
А потом и вовсе перестали таять...............................................................
Утром под всхлипы находящейся в истерике хозяйки квартиры, оставляя грязные следы на светлом линолиуме, зашел высокий мужчина.
Подошел к дивану на кухне, у которого склонились двое мужчин в белых халатах.
-Что, Илья Евгеньич, не видал такого?
Невысокий полный врач подмигнул пришедшему.
-Причина смерти?
Врач поправил перчатку на руке, прежде чем прикоснуться к телам.
-Сердце. Но пока не знаю из-за чего конкретно.
Высокий кинул взгляд на лежащие на полу кружки. У одной откололась ручка.
-Наркота?
Врач посмотрел на синие губы и естественно открытые глаза парня, лежащего на спине и девушки, прильнувшей к его груди. Снег укрыл их тела толстым одеялом, как и стол, плиту, полки. Только только закрыли окно, промёрзшая за ночь комната начинала согреваться, а снег - таять.