Аннотация: Было это в октябре 2012 года, аккурат после моей исторической поездки в Москву и Гомель
Случилось как-то мне прихворнуть... Имею право! До 59 лет ни на что не жаловался, а в жизни, как говорят некоторые умники, надо все попробовать. Короче, забрала меня "скорая помощь" в больницу. "Скорая помощь" у нас в Брянске действительно скорая, знаю: проверял. Определили меня в кардиологию. Ну, а куда еще такого сердечного человека располагать?
Однако мест не оказалось. Их не просто не было, а даже в коридоре не было! Там два узеньких диванчика обшитых кожзаменителем. Так вот, они уже были заняты. ПО этому вопросу к персоналу претензий нет. Что делать, коли медицина у нас хоть и платная, но плановая? Сверхфондовые больные сами виноваты, а не надо нарушать регламент работы лечебного заведения! Однако отметил я, что в приемной, где у медсестер самый главный пост, три шикарных дивана стоят. Вроде бы есть, где "сверхсрочникам" прикорнуть. Однако нет... Заставили нас расписаться в бумаге, что мы не возражаем против госпитализации в сидячем виде. То есть, предложили переночевать в креслах, что в другом холле стоят и ответственность с себя тем самым сняли, проявив одновременно профессиональное сострадание, не выгнав ночью на улицу. Я на диваны посмотрел и говорю, что не возражаю против госпитализации на одном из них. Сестры возмутились, видно, это уже было наглостью, превышающей все предусмотренные нормы милосердия! Оказалось, что сердечникам, даже привезенным "по скорой", на эти диваны ложиться не положено. Больным на них исключительно сидеть полагается, и то лишь в дневное время суток. Я было попытался возразить, что правила правилами, но в данном случае получается сплошное исключение, и надо бы проявить инициативу и милосердие. Но, получив гневную отповедь, угомонился и, за неимением лежбища, ушел в отведенное мне сидбище.
У меня была альтернатива - смотаться домой. Мне такси бы ловить не пришлось - пять минут ходьбы! Но я решил все-таки пройти другим путем: путем стационарного больного медучреждения современной России. Тем более, что самочувствие подсказывало - поживу еще. Напротив меня примостился дедок лет, как мне показалось 80-ти. Как потом оказалось, ему было 74. Просто он плохо выглядел. Его тоже привезли по скорой. Сопровождала его супруга, поскольку дедок был очень слаб. В силу его тяжелого положения, ему сделали снисхождение, поначалу предложили не кресло, а носилки, которые тоже были поставлены в коридоре. Но на жестком металлическом ложе, ему не лежалось. А может неудобно было со старческими суставами опускаться до пола и подниматься с носилок по стеночке. Вот он и крутился напротив меня в кресле... Этого зрелища я выдержать не смог и вновь пошел к медсестрам.
Забегая вперед, скажу - к врачам больницы у меня нет претензий. Может быть, по той причине, что я не знаю, чего что от них требовать. Есть у них какой-то регламент, или стандарт, и они его добросовестно выдерживают. Мне было положено узи сердца,две кардиограммы, исследование глазного дня, ну и там анализы всякие. Я это получил в полном объеме. Все мои попытки еще чего-нибудь проверить, были в доброжелательной форме отвергнуты. Не положено! И к санитаркам претензий нет. Они работали добросовестно. Мыли, скоблили, покрикивали на нас, чтобы, возвращаясь с улицы, надевали бахилы. В отделении было чисто. А если учесть, что не так давно там был проведен хороший ремонт, но интерьер нам способствовал и нас располагал... А вот средний медперсонал меня озадачил. Были, конечно, и хорошие сестрички, но по поводу большинства у меня сложилось впечатление, что они очень не довольны тем, что больные своими требованиями внимания и жалобами на здоровье сильно мешают им выполнять профессиональные обязанности: заполнять всякие бумажки и раскладывать лекарства по пакетикам.
Но вернемся к нашим диванам. Итак, я отправился к сестрам и устроил, каюсь, небольшой скандал. Не по своему поводу. Я просил уложить деда на один из пустующих диванов, что, как я уже рассказывал, стояли в широком холле возле сестринского поста. При этом я пытался объяснить сестрам милосердия, простую истину, зафиксированную, кстати великим и могучим русским языком, что в больнице лежат, а сидят в тюрьме. О, видели бы вы их возмущенные лица! "Не положено", - был ответ! Правда, причины своего упорства они мне внятно объяснить не смогли. Узнал я о них позже... Мне же они доказывали, что диваны очень нужны для того, чтобы уложить на них больного, если ему вдруг станет плохо. Логика лукавая. Зачем же перекладывать больного с кровати на диван? А если это для нас, сидячих, то не лучше ли переложить нас сразу, не дожидаясь, пока "поплохеет"? В общем, медсестры остались тверды и непреклонны в своих принципах.
В чем же заключались глубинные основы этой профессиональной принципиальности? Тайна раскрылась чуть позже. Часа в три ночи я оторвался от своего кресла, поскольку уснуть все равно не получалось, и прошелся вдоль коридора. Заглянул и в холл возле поста. И что же я увидел? На диванах спали медсестры. Вот, оказывается, откуда такая непреклонность и твердость. Позже узнал специально, сколько длится их дежурство. Оказывается, 12 часов. То есть, девушки приходят на работу в 8 часов вечера, быстренько выполняют, что им предписано и укладываются с комфортом спать, чтобы не тратить на сон следующий день своей молодой и драгоценной жизни. Разумно!
Ну, ничего. Я выжил. А вот дедок, мой сосед по холлу, умер через день. Правда, уже будучи переложенным на диванчик в коридоре, освободившемся в ходе естественного внутрибольничного передвижения: кресло, коридор, палата. Ему этот путь удалось пройти лишь до половины. Не могу утверждать, что переночуй он в ту ночь в относительном комфорте - на диване, облюбованным медсестрой, - то остался бы жив... Не знаю. Однако получилось, что медработники бросили умирающего коротать ночь, как придется, а сами улеглись с удобствами... Счастлив Гиппократ, что не довелось ему увидеть все это...
КСТАТИ:
Кстати, эта же смена медсестер отличилась на моих глазах еще раз. (После трех ночей пребывания в коридоре - ночь в кресле и две ночи на узком диванчике -, где почему-то дежурное освещение очень яркое, в то время как в комнате, где ночуют сестры, царит приятный полумрак, я был помещен в палату и только тогда ко мне впервые подошел доктор. Оно и понятно - "коридорники" ничейные, а вот в палатах все койко-места расписаны за лечащими врачами.)Так вот, когда я обрел КОЙКО-место и обзавелся сопалатниками, случилось вот что. Одному моему сопалатнику стало плохо. Резко подскочило давление. Я привел его на пост. Медсестра перебирала лекарства, поэтому пришлось некоторое время подождать. Затем она померила бедолаге давление. Давление было под 200. Для работников кардиологического отделения это значение привычное и воспринимают они его, в отличие от приходящих в некоторую панику пациентов, спокойно. Медсестра еще позанималась чем-то, прежде чем принялась под мои выговаривания доставать лекарства, и в это время ей позвонила подруга. Разговор был, как я понял по интонации, приятным и увлекательным. Когда я вновь попытался было переключить внимание сестры милосердия на страждущего, получил гневную отповедь и замечание за то, что указываю профессиональной сестре, что делать. Каюсь, может быть, моя навязчивость тоже сыграла свою роль и медсестра не торопилась "из прынцыпа". В конце концов, она же не скорая помощь! У нее столько забот... А тут еще больные... Но этот пациент все-таки выжил.