Аннотация: Не всякий художник умеет рисовать... Не всякий поэт - стихотворец... В комментариях упоминалась статья Маяковского по поводу изготовления стихов. Вот ссылка. Я у Назара видел: НАЖИМАТЬ СЮДА
В.В.КОЖИНОВ МОЖНО ЛИ ВЫУЧИТЬСЯ ПИСАТЬ СТИХИ?
(из книги "Стихи и Поэзия")
В начале нашего столетия из года в год издавались книги, обещавшие
научить писать стихи каждого желающего. Вот, например, одна из них:
"Полная школа выучиться писать стихи. Сборник примеров и упражнений
для самоизучения в самое короткое время и не больше как в 5 уроков
сделаться стихотворцем. В двух частях. Составил С. С. Будченко,
дополнил Н. Е. Горный. Издание 4-е, переработанное и дополненное.
Москва, 1914."
Поразительное по безграмотности заглавие говорит само за себя.
Выходили и другие книги этого типа:
Как научиться писать стихи. Составил Ямб Хореич. Спб., 1908."
"Л. Д. Кранц. Путь к славе. Как стать поэтом? Москва, 1915."
Рекламные обещания таких авторов могли увлечь, конечно, только
невежественных и легковерных людей. Дело, однако, не только в этом.
Дело в том, что вообще нельзя научить человека писать стихи, если
вкладывать вь это слово его полный и подлинный смысл, если иметь в
виду не рифмованные фразы, а произведения поэзии. Уместно привести
здесь слова Грибоедова о роли мастерства, о месте "искусности" в
поэзии.
"Искусство в том только и состоит, чтоб подделываться под дарование, а в ком более вытверженного, приобретенного потом и сидением искусства... в ком, говорю я, более способности удовлетворять школьным требованиям, условиям, привычкам... нежели собственной творческой силы,- тот, если художник, разбей свою палитру, и кисть, резец или перо свое брось за окошко... Я как живу, так и пишу - свободно и свободно".*
Грибоедов противопоставляет "искусство" (мы бы сказали теперь
"мастерство" или "искусность") и "дарование", "творческую силу".
Так же сделал и Пушкин, говоря об одном посредственном стихотворце:
В нем не вижу я ни капли творчества, а много искусства".**
Нам придется еще не раз обсуждать здесь соотношение творчества и
мастерства, дарования и искусности. Но и теперь, в начале нашего
разговора, нельзя не остановиться на этой проблеме.
Нередко говорят, что поэтами рождаются и. следовательно, никакое
обучение, никакие сознательные усилия не помогут человеку стать поэтом.
Это и верно и неверно. Верно потому, что, без сомнения, существуют
определенные наследственные задатки, врожденные свойства высшей
нервной деятельности и особенности чувственного восприятия, без которых
человек вообще не сможет добиться значительных достижений в поэтическом
творчестве, хотя в то же время он может стать, скажем, выдающимся
великолепным мастером в области какого-либо практического
труда, или блестящим политическим деятелем, или прекрасным педагогом и
т. п. Однако можно с большими основаниями утверждать, что врожденной
поэтической одаренностью обладает очень большое число людей. Это
явствует, между прочим, из того, что в детском и отроческом возрасте
многие и многие из нас непроизвольно испытывают влечение к
стихотворчеству (пусть в самых элементарных его формах). Правда,
впоследствии, ко времени зрелости, влечение к поэзии у подавляющего
большинства ослабевает и глохнет.
Собственно, когда мы говорим о поэтической одаренности ребенка, мы уже
имеем в виду не врожденные свойства как таковые. Двое новорожденных,
обладающих, казалось бы, одинаковыми задатками,- например, двое во
всем подобных друг другу близнецов - к пяти - семи годам уже очень
существенно различаются по своему характеру и душевному складу. И это
различие неизбежно даже в том случае, если дети воспитываются вместе,
в одних и тех же условиях. Ибо бесконечная сеть явлений, факторов и
отношений внешнего мира не может воздействовать на два детских сознания
одинаково. Мельчайшие расхождения, отличия, отклонения цепляются друг
за друга, и в результате формируются два совершенно разных,
неповторимых человека. Из цепи самых незначительных расхождений
(скажем, один выслушал поразившую его воображение сказку, а другой,
устав за день, заснул еще во время не очень увлекательного зачина)
может в этот период становленья вырасти в конечном счете глубокое
душевное различие. Неизбежно получается так, что многообразнейшие и
бесчисленные первые впечатления (первая встреча с природой, с техникой,
с искусством, первые ощущения дружбы, любви, родины, красоты и т. д.)
у каждого человека глубоко индивидуальны, неповторимы, уникальны.
А эти первые впечатления в свою очередь уже определяют все последующие
восприятия и переживания, и в результате формируется неповторимая
человеческая личность, уникальный склад ума, души, воли.
сокровенно.
Мы нередко слышим о ком-нибудь: "Он поэт в душе". Это значит,
что понятие "поэзия" никак не исчерпывается способностью писать стихи.
Поэт - это прежде всего человек особенного склада, особенной духовной
организации. Тот факт, что он пишет стихи, - это, в сущности, внешнее
проявление его натуры. Правда, нельзя стать поэтом на деле
(а не только "в душе"), не обладая высоким даром поэтического слова.
Но столь же верно и другое: очень многие люди, пишущие внешне яркие
стихи и подчас даже имеющие шумный успех, в действительности не
являются поэтами. Их правильнее назвать стихотворцами.
Поэт, как и всякий человек,
формируется естественно и органически. Настоящий поэт - это прежде
всего глубокий и самобытный человек. Потому и нельзя воспитать,
специально "создать" поэта. И, как явствует из предыдущего, это
невозможно не только и даже не .столько потому, что люди "рождаются"
поэтами. Необходимые врожденные задатки поэтического дара имеет очень
большое число людей. Рождение поэта совпадает по времени с рождением
человека не как физического явления, а в целостном смысле слова.
Поэт рождается в 20-30 лет или даже позже. Это зависит, между прочим,
от характера исторической эпохи, от многих ее особенностей; люди
(и поэты) в различные времена созревают в разном возрасте. Сверстники
Пушкина, родившиеся около 1800 года, достигали поэтической зрелости
в 20-25 лет; сверстники Некрасова, родившиеся около 1820 года,-лишь
в 25-30 лет. Органическое формирование поэта - это настолько
сложный процесс, что до сих пор многое в нем кажется таинственным,
почти чудесным. Так, настоящей загадкой для современников было резкое
различие судьбы Пушкина и его младшего брата Льва Сергеевича,
родившегося шестью годами позднее. Всех поражала ранняя поэтическая
одаренность Льва. Он начал сочинять детские стихи даже в более раннем
возрасте, чем его брат. Он мгновенно запоминал наизусть стихотворения,
даже целые поэмы и, по мнению современников, читал стихи своего
старшего брата значительно лучше, чем он сам. Близкий друг Пушкина,
прекрасный поэт и критик Петр Вяземский вспоминал о Льве: "...В нем ;поэтическое чувство было сильно развито... Вкус его в деле литературы
был верен и строг. Он был остер и своеобразен в оборотах речи, живой и стремительной".*****
Лев вырос в совершенно тех же жизненных и семейных условиях, что и
старший брат, и даже учился у его лицейского друга, Кюхельбекера.
И все-таки Лев написал всего лишь несколько давно забытых
стихотворений. Он пошел по той дороге, о которой в юности мечтал и его
старший брат (но не избрал ее),- стал блестящим гвардейским офицером.
Вяземский гадает в тех же воспоминаниях о причинах, в силу которых Лев
ничего не сделал в литературе: "Не будь он таким гулякою, таким
гусаром коренным или драгуном...- пишет Вяземский, как бы забывая, что
и сам Пушкин отнюдь не был схимником,- может быть, и он внес бы имя
свое в летописи нашей литературы. А может быть, задерживала и пугала
его слава брата..."
Вероятно, можно найти бесчисленное множество крупных и мелких факторов,
благодаря которым Лев не стал поэтом. Я назвал бы здесь только один,
но, по-моему, исключительно важный. Александру Пушкину было тринадцать
лет, когда над Россией разразилась гроза Отечественной войны,
и пятнадцать, когда русские войска вошли в Париж. Отсвет этой грозы
и этой победы лег на его ранние стихи и определил первое его серьезное
произведение - "Воспоминания в Царском Селе". Без этого грозного
и величественного переживания, поразившего поэта в преддверии юности,
он, быть может, не стал бы Пушкиным. А Лев в ту пору был еще семилетним
ребенком, и его души не коснулось это могучее и высокое переживание.
Конечно, и это различие судьбы никак не может объяснить всего, но, как
мне кажется, оно очень существенно.
На каждый исторический период приходится, вероятно, более или менее
равное число людей, способных стать большими поэтами. Но далеко не
каждая эпоха является плодотворной почвой поэзии. Так, например,
за всю вторую половину XIX века не выступил, в сущности, ни один
большой, истинно прекрасный русский поэт (хотя в это время продолжали
творить великие поэты старших поколений - Тютчев, Некрасов, Фет).
Около 1800 года родились Пушкин, Боратынский, Тютчев, Языков;
около 1810 года - Лермонтов и Кольцов;
около 1820 года - Некрасов, Фет, Полонский.
Но последующие полвека (вплоть до 1870-1880-х гг.) дали только
второстепенных, не достигших высшего расцвета поэтов. Правда,
выступивший в это время Апухтин создал несколько стихотворений,
вошедших в золотой фонд русской поэзии, а другой поэт, Случевский,
писал с той самобытностью, которая дает ему право на особое место
в истории поэтического творчества. Но тем не менее данная эпоха никак
не могла - с точки зрения поэзии - равняться с предшествующей.
И главную роль играют в это время такие второстепенные
и третьестепенные поэты, как Надсон, Фофанов, П. Якубович, Н. Минский,
Голенищев-Кутузов, Льдов и т. д.
Лишь в начале XX века вновь вступают в русскую литературу поэты с
большой буквы - Анненский и Блок, а также целый ряд их соратников
и последователей. И, быть может, выразительнее всего говорит о сложном
пути развития поэзии тот факт, что замечательный поэт
Иннокентий Анненский родился в середине XIX века (1856 г.), а стал
поэтом лишь в самом конце и первую свою книгу издал почти
в пятидесятилетнем возрасте! Как поэт, он явился современником Блока
и других поэтов, родившихся на двадцать - тридцать лет позже -
в 1870-1880 годы... Во второй половине XIX века катастрофически упала
даже сама культура стиха - поэты словно разучились писать...******
Между тем Надсону, Случевскому, Фофанову и другим их современникам
было у кого брать уроки стихотворства. Уже из этого ясно, что нельзя
просто "научиться" писать стихи... Впрочем, здесь мне могут напомнить
одну широко известную статью, называющуюся "КАК ДЕЛАТЬ СТИХИ". Ее
написал Маяковский. И выражение "делать стихи" он употребляет
буквально, в прямом смысле. Он излагает правила, по которым делаются
"крепкие", "настоящие" стихи. Более того, и по материалу, приводимому
в этой статье Маяковским, и на основе изучения его черновиков, самого
процесса сочинения, можно убедиться, что он действительно "делал"
"Как делать стихи" страницы, посвященные рифме, чтобы убедиться в этом.
И очень многие люди, познакомившись со статьей Маяковского, приходят
к выводу, что вполне можно выучиться "делать" настоящие стихи. Как же
быть с этим? Прежде всего нельзя не отметить, что такие читатели явно
упускают из виду крайне существенную оговорку Маяковского, сделанную
в самом начале его статьи. Вот что он пишет:
"Очень решительно оговариваюсь: я не даю никаких правил для того,
чтобы человек стал поэтом, чтобы он писал стихи. Таких правил вообще
нет. Поэтом называется человек, который именно и создает эти самые
поэтические правила".*******
Это совершенно точно: Маяковский сам создает свои "правила", уместные
и плодотворные только для его собственной поэзии. Эти правила -
его открытие, его изобретение, его индивидуальные правила, которым
не может следовать другой поэт, если он не хочет стать никому
не нужным подражателем. Более того, даже сам общий принцип "делания"
стихов - это собственный принцип Маяковского.
Правда, его в той или иной степени РАЗДЕЛЯЛИ НЕКОТОРЫЕ БЛИЗКИЕ ПО СВОЕЙ МАНЕРЕ Маяковскому поэты его времени - Асеев, Пастернак,
Цветаева, Сельвинский, Кирсанов (мы еще вернемся к проблемам,
связанным с деятельностью этих и других родственных им поэтов
в 1910- 1920-х годах). Но нельзя не заметить, что в эрелом творчестве
эти поэты (за исключением разве только рано умершей Цветаевой)
отказались от принципа "конструирования" стиха, а иные из них
в особенности Пастернак) даже более или менее решительно "отреклись"
от своего раннего творчества.
Да, казалось бы, ясно... И все же необходимо коснуться этой стороны
дела. Ибо в наше время есть немало людей, которые убеждены, что
<все-таки можно научиться и научить писать стихи. Более того,
в последние годы появились многочисленные статьи и целые книги,
авторы которых утверждают, что можно даже создать сочиняющую стихи
кибернетическую машину типа современных счетно-электронных машин.
Конечно, подобные утверждения - плоды невежества или духовного
нигилизма. Люди, которые думают так, не понимают (или игнорируют)
истинную природу поэтического творчества. В самом деле: чтобы человек
мог создать настоящие стихи, необходимо, как мы уже говорили, особое
состояние мира, поэтическая эпоха. Необходимо сложнейшее естественное
формирование подлинно поэтической личности. Необходим весь тот
огромный жизненный опыт, состоящий из бесконечной цепи впечатлений,
который человек приобретает от рождения до зрелости и который включает
в себя память прошлого, переживание настоящего, предчувствие будущего.
Духовная жизнь всякого человека и, тем более, истинного поэта вбирает
в себя не только непосредственно воспринятое, но и давний опыт своих
близких, всего своего народа, целого человечества.