Аннотация: Это отрывок из статьи поэта, прозаика, литературного критика, преподавателя Литературного института им. Горького Сергея Арутюнова.
О верлибре как недостойном образце
(Отрывок из статьи Сергея Арутюнова)
Я специально не фиксирую внимание на маргинальном до сих пор верлибре: допуск его к печати сегодня уже не знаменует собой ничего вызывающего, однако возвеличивание верлибра как ЕДИНСТВЕННОГО образца и даже (!) идеала стихосложения (мол, рифмованная и ритмическая поэзия является вчерашним днём) может быть расценена, в прежней терминологии, как диверсия.
Представление верлибра вершиной стихосложения уводит от главной задачи - совершенствования поэтического мастерства - поскольку в нерифмованном и не ритмизированном верлибре можно не сообразовываться ни с какими формальностями, что часто делает речь пустопорожней, лишённой напряжения, а зачастую и смысла.
Высказывание верлибрическое перестало походить на поэзию, требуя от автора представления неких летучих черт, выхватываемых из действительности пусть прихотливым, но совершенно не структурированным взглядом.
По сути, верлибристы пробуют осуществить в поэзии подмену, оттаскивая читательский круг в сторону европейских опытов последнего полувека.
Допустима ли такая подмена? Что она даёт?
Ровным счётом ничего, за исключением переводимости таких авторов.
Русская верлибристика наглядно показывает, как легко можно лишить речь всей стихотворной прелести - слог вялый, мутный представляет не развитую личность, но её бесплотную тень, не способную к созиданию, возящуюся с осколками бытия, но не с его целостным восприятием или хотя бы с доведёнными до логической завершённости картинами бытия.
Подобие легитимности верлибр обрёл в 1990-е гг., когда рухнула советская систем а печати, поднялся со дна "сам- и тамиздат", при внимательном рассмотрении имеющий к русской поэтической традиции отношение весьма касательное.
Чаще всего "возвращённая литература", а также следующая в её кильватере "новая социальная лирика", "актуальная поэзия" - не попадавшая в советскую печать речь стилистических и идеологических изгоев, недостаточно мастеровитых для того, чтобы пробить дорогу своей эстетике.
Сегодня, подкрепляемая псевдонаучными выкладками, верлибристика отвоевала для себя "зону молодости", в которой поощряется высказывание обсценное, грязное, незавершённое, а нередко - с нарушением грамматических, орфографических и иных нормативов.
Попытка представить этих людей мучениками эстетики или, того хуже, политики ("неподцензурная литература" и т.п.) имеют отчётливый привкус мифотворчества.
Адепты верлибра, напоминающие более всего сектантов со своей выморочной терминологией, утверждают, что живут сегодня во времена внешней государственной несвободы и внутренней раскрепощённости, но если спросить их, отчего в их печатных органах с таким трудом, так прихотливо выбранные печатаются силлабо-тоники, вряд ли сумеют объяснить свою позицию минимально связно. Главным аргументом, как правило, выступает "устаревание" силлабо-тоники, прилежание её тоталитарной "советскости" - ложь, которой чудовищными усилиями придаётся видимость правды.
Единственное, что подкрепляет верлибрическую идеологию, - низкое качество журнальной силлабо-тоники, её скучность и нелепость, за которой стоит проблема редакторского выбора.
Вместе с тем, сегодняшняя "неофициальная" и "неподцензурная" цензура свирепа по отношению к русской и советской традиции ничуть не меньше, чем допотопная советская: Главлит попросту "переехал" в либеральное сообщество, заставляя его настороженно принюхиваться к любой эстетически совершенной стилистике при почти истерической боязни вступать с ней в открытую конкуренцию.