Аннотация: *И тогда приходим мы* Интервью с командиром спецназа *Караул устал*
"Новые рубежи" декабрь 1992 г
И тогда приходим мы...
Интервью с командиром отряда специального назначения
Тропинка эта, идущая вдоль Десны, "пробита" спецназом. Ну какой нормальный человек пойдет в гору, если подъем можно легко обойти? А она проложена по рытвинам, канавам, в некоторых местах поворачивает к реке и теряется в грудах песка... Один раз выходят на десятикилометровую трассу налегке, в другой - надевают для тяжесть армейский бронежилеты, которые "тянут" от 12 до 18 килограммов. Но бег - это уже второй пункт дневного распорядка, с утра же - занятия по рукопашному бою. Много времени бойцы спецназа службы по исправительным делам и социальной реабилитации проводят в тире и на стрельбище, приемы проникновения в здания отрабатывают на заброшенных стройках. (Спасибо новым веяниям в экономике за прекрасный бесплатный полигоны!) Кроме этого с бойцами ведется правовая и психологическая подготовка. Но главное, конечно, служба: командировки в колонии области, дежурства в следственных изоляторах - и не только нашего города. Несколько раз спецназовцы выезжали для охраны заключенных в "Матросскую тишину, где содержатся лидеры ГКЧП.
Нелегко застать на месте и командира отряда. Легче пригласить его в редакцию. Что мы и сделали. Предлагаем вашему вниманию беседу с ним. Но сначала необходимо объяснение. Мы не можем назвать его фамилии и ограничимся именем. Для этого есть веские причины. Спецназовцы на острие борьбы с преступностью: им угрожают, их пытаются вычислить, чтоб угрозы эти осуществить. Так заместителю Сергея после участия в рискованной и очень удачной операции пришлось в течение полугода ходить по городу в бронежилете и автоматом в дипломате.
- Сергей, ваши парни живут в очень напряженном режиме. Все ли выдерживают его, нет ли сошедших с дистанции?
- Режим, действительно, не для слабаков. Но у нас их и быть не может: мы таких не берем. Пришедшие в отряд знают, что их ожидает, к тому же попасть к нам для многих - заветная мечта. Приходят в спецназ в основном те, кто отслужил в десантных войсках, разведподразделениях. Они хорошие спортсмены: большинство на уровне кандидатов в мастера по "профилирующим" у нас видам спорта - самбо, дзюдо, боксу. Многие в какой-то степени имеют представление о восточных единоборствах. Всех кандидатов на зачисление в отряд инструктор проверяет в спаринге. Если соискатель "убит" сразу, то попасть в отряду у него мало шансов. Исключение можем сделать для профессионала в редкой и нужной нам профессии: кинолога, например. Или фельдшера. Но самый серьезный экзамен не общефизическая подготовка и не контрольный бой. Все решает беседа в кабинете зам. начальника Службы исправительных дел, который курирует отряд. Это не просто собеседование, а целая система психологических тестов, при помощи которых выясняются склонности, человеческие качества новичка.
- Однако, как я понимаю, тщательный отбор - только первый этап формирования отряда?
- Конечно, мы стараемся привлечь людей хорошо подготовленных. Но преуспевший в одном, может быть слаб в чем-то другом. Потому наш инструктор рукопашного боя Александр К (1), кстати, один из лучших бойцов в области, становится учеником на огневом рубеже. Полная взаимозаменяемость в боевой обстановке - вот наш принцип. Кто бы ты ни был согласно штатному расписанию: подрывник, снайпер, кинолог, водитель - ты должен уметь действовать как боец штурмовой группы. Только это дает возможность выполнить поставленные задачи. Одна из главных - пресечение массовых беспорядков в местах лишения свободы, где противодействие бывает особенно ожесточенным и хорошо организованным.
- Что еще может потребоваться от спецназа?
- Мы производим розыск и задержание преступников, бежавших из мест лишения свободы. Помогаем милиции в задержании особо опасных преступников. В наших обязанностях охрана колоний и тюрем области в случае нападения на них со стороны и, конечно, освобождение заложников. Мы выезжаем в колонии, чтобы как можно лучше узнать их внутреннюю планировку, на месте определить схему расположения людей и порядок их действия во время возможных операций. Чтобы в случае необходимости освободить попавших в беду людей, тренируются наши снайперы, для этого при помощи шестов и "кошек" мы штурмуем заброшенные стройки, учимся мгновенно обезвреживать противника голыми руками. И, конечно, изучаем современную тактику работы спецназа. Например, анализируем, "прокручиваем" все удачные и неудачные операции такого рода, проводимые нашими коллегами в других городах.
- Приходилось ли применять эти навыки в колониях?
- В полной мере - нет. И дай Бог, как говорится, чтобы не пришлось. Однако обстановка сейчас в зонах такая, что можно ожидать всякого. Некоторые видят причину падения дисциплины среди осужденных в смягчении режима. Но дело не в этом. Порядка может не быть при любом режиме содержания. В сталинских лагерях, например, царил воровской "беспредел". И сейчас блатные лидеры не прочь установить свою власть местах лишения свободы. Так что большинство осужденных, как раз изменениями довольны, а торпедируют требования режима те немногие, кому из-за многочисленных нарушений не на какие послабления надеяться не приходится. И потому хотел бы сказать читателям газеты: если вы не нарушаете режим, не участвуете в незаконных акциях - то спецназа вам бояться не надо. Наша задача - во время массовых беспорядков выделить и задержать именно зачинщиков, а не хватать всех подряд, как пытаются представить дело те, кому уже пришлось испытать на себе наши умения. И еще знайте, если кто-то из вас попадет в переделку и здоровью вашему или жизни будет угрожать опасность, мы придем к вам на помощь так же решительно, как если бы в беде оказался сотрудник колонии или посторонний человек.
В нашей практике уже бывали ситуации, когда "отрицаловка" подстрекала многочисленную группу осужденных на неповиновение руководству. Такая ситуация возникла недавно в стародубской колонии. Седьмой отряд под влиянием "отрицаловки" начал выходить из повиновения. На все законные требования осужденные отвечали явным или скрытым противодействием. Проверки, а это, как известно, одно из важнейших противопобеговых мероприятий, удавалось провести лишь с большим напряжением: построения умышленно затягивались на полчаса и больше. Отрицаловка просто не выходила из общежития на плац. В жилом помещении прекратилась уборка, курили осужденные не только в помещении, но даже в постелях, стала обычной грубость в адрес работников колонии. В соседних отрядах стали появляться подражали: безнаказанность развращает. В колонии складывалось опасная ситуация. Руководство не принимало решительных мер, пытаясь воздействовать на нарушителей убеждением. А в сентябре здесь произошло ЧП, которого никогда не было в местах лишения свободы области: осужденный ударил начальника отряда. Возникла угроза массового неповиновения. Тогда в Стародуб, для оказания помощи администрации, был направлен наш отряд.
- И вы эту помощь оказали?
- Да. Мы выхватывали из возбужденной толпы и доставляли на КПП наиболее активных нарушителей - организаторов неповиновения. Таких было 17. И это, поверьте, была непростая работа. Два десятка спецназовцев действовали в окружении ста двадцати возбужденных людей. В соседних "локалках" тоже было не спокойно. На КПП мы передавали задержанных заместителю начальника колонии по режиму, который решал вопрос о наказании. Десять человек было водворено в штрафной изолятор, один в помещение камерного типа, еще пятеро были наказаны более мягко.
- Вы использовали силу?
- А что делать, когда оказывают сопротивление? Уговаривать мы не умеем: такого пункта нет в наших функциональных обязанностях, не для этого нас готовят. Наша работа начинается тогда, когда ситуация накаляется настолько, что убеждения перестают действовать. И тогда приходим мы. Ну а если не придем, то через некоторое время обстановка накаляется настолько, что приходится вводить на территорию взбунтовавшейся колонии войска и даже применять оружие. Такое в прежние годы случалось. Поэтому наши действия, как бы жестко они не выглядели со стороны, я бы назвал профилактическими. Характерно, что затянувшийся конфликт и упорство "отрицаловки" надоело и большинству осужденных. Так что для многих наше вмешательство было желательным.
- Расскажите немного о вашей службе вне мест лишения свободы.
- Все офицеры отряда согласно графику дежурят в группе захвата УВД. И, кстати, неплохо себя проявляют во время таких дежурств. Двое наших ребят недавно задержали в тесном купе физически очень хорошо подготовленного преступника, в совершенстве владеющего каратэ, еще один участвовал в операции по обезвреживанию вооруженной банды, состоящей из жителей Чечни. (2) И в личное время наши сотрудники остаются работниками органов внутренних дел. Однажды во время командировки в Москву трое наших бойцов увидели, как крупные парни, которых в народе называют "качками", напали на работника милиции. Били и издевались на глазах у толпы. В другой ситуации тот, наверное, применил бы оружие, но дело было в метро, где рикошеты очень опасны. На его удачу рядом оказались наши парни. Эффект был впечатляющий. Они ведь в одежде смотрятся не очень эффектно: лишний вес нам ни к чему. И вот в течение двух-трех минут без особого напряжения под одобряющие восклицания зевак они уложили этих крутых ребятишек носами в кафель, а потом передали в руки наряда милиции.
- Сергей, в отряде примерно одинаковое число офицеров и бойцов, носящих неофицерские звания(3), они, кстати, разнятся и по возрасту и по образованию. В армии офицеры и солдаты - две ступеньки в иерархии, а у вас не разделяет ли это коллектив?
- Нет, мы единое целое. Но это не значит, что звание офицера нивелируется. Они отличаются от наших сержантов и старшин не столько званием, сколько опытом. Это специалисты, которые передают свои навыки молодежи. А к специалисту, чем бы он ни занимался, всегда особое уважение. И поэтому его приказания на учениях или в боевой обстановке выполняются беспрекословно. Кроме того, все ведь понимают: железная дисциплина - одно из условий эффективности нашей работы. Да и личной безопасности. Но дружбы это не портит. У нас стало хорошей традицией отмечать совместно дни рождения, выезжать на рыбалку, в походы.
- Что умеют ваши ребята?
- О рукопашном бое я уже говорил. Добавлю только, что мы добиваемся того, чтобы наш боец в поединке был способен в короткое время поразить противника любой подготовки. В рукопашном бою каждый боец способен противостоять четырем противникам. И только потому, что большее число их одновременно подойти к объекту нападения не может: мешать друг другу будут. Так что с остальными мы разбираемся в порядке очереди. Если не убегут. Но и беговая подготовка у спецназовцев хорошая, так что скрыться будет затруднительно. Ребята наши бегают кроссы с выкладкой, прыгают с трех-четырехметровой высоты на асфальт, усыпанный обломками кирпича, стреляют из всевозможных положений: на ходу, на бегу, на вспышку. Наша спортивная команда, как правило, занимает первые места в стрелковых соревнованиях между отделами УВД, а там есть очень сильные соперники. Кстати, у нас в отряде единственный в области мастер спорта в стрельбе из пистолета Макарова. Для отряда не существует такого фактора, как погодные условия. Ни дождь, ни жара, ни холод не могут стать причиной отмена тактических занятий или тренировок по плаванию. Общие заплывы мы практикуем до декабря. Бывает, что для подготовки последнего заплыва в году приходится долбить у берега лед.
- Многие пришли в отряд сразу после армии. Они живут в условиях тяжелых тренировок, дежурств, учений. В молодости это нормально. С годами уходят силы, появляются другие интересы. Человек задумывается о своей социальной значимости...
- Я понял. Тот, кто серьезно намерен связать себя со службой в органах внутренних дел, уже сегодня задумывается об учебе в средней или высшей школе МВД. Служить нашим ребятам нравится, и только одно может заставить их уйти из отряда - бытовая неустроенность. Человек не может жить полнокровной жизнью, имея лишь любимую работу. Необходим и устроенный быт. Это, кстати, и условие полной выкладки на работе. А перспективы улучшить жилищное положение есть. Через год-другой завершается строительство двух жилых домов для сотрудников. Так что те, кто служит сегодня, квартиры, мы на это очень надеемся, получат. А как будет с теми, кто придет позже, честно сказать, не знаю.
Мы распрощались с Сергеем: он спешил в Клинцовский район, где отряд ведет поиски бежавшего из колонии осужденного. У них сейчас обычные будни: многочасовые прочесывания перелесков и оврагов, опрос местных жителей, недолгий отдых в тепле, а затем снова несколько часов на морозе. Такая работа.
Беседовал В. Карман
(1)Через десять лет Александр стал командиром спецназа.
(2) В те времена отряд для боевых операций в Чечню еще не выезжал. В последующие годы у его бойцов было 6 или 7 "командировок".
(3) Статус бойцов спецназа через несколько лет был законодательно изменен, теперь все спецназовцы носят офицерские звания.
***
"Новые рубежи" Июнь 1992 г.
Неполитические портреты через глазок тюремной камеры
Караул устал
Ранним мартовским утром на перрон Брянского вокзаал с московского поезда сошло несколько человек в камуфляже. Выглядели они сильно уставшими, сказывались бессонные ночи, караулы изо дня в день, отвественность. Два месяца, с 10 января дщо 17 марта, группа спецназа СИД и СР охраняла в "Матросской тишине" подследвенных, проходящих по делу ГКЧП. Группа небольшая - пять человек вместе с офицером. Но такие подразделения был направлены в следственный изолятор из многих гоородов России. При встрече ребята рассказали нам о своей службе в эти дни, поделились впечатлениями и наблюдениями.
Больше месяца спецназовцы Брянской Службы по исправительным делам, охранявшие "Матросскую тишину", находились в состоянии повышенной боевой готовности. По прибытии на место, группу вооружили автоматами, ручными пулеметами, офицерам выдали пистолеты. Оружие было всегда под рукой. Москву спецназовцы видели только в окошко да еще во время дежурства у входа: здание изолятора покидать им было запрещено. Из кабинетов следователей вынесли столы, поставили вместо них кровати. Спали ребята, не раздеваясь. За двенадцать часов дежурства автоматы оттягивали плечи, давили стальной тяжестью бронежилеты и каски. Выматывали учебные тревоги. Посты укреплялись мешками, наполненными песком. Ожидалось нападение с целью освобождения арестованных членов ГКЧП. У начальства, конечно, были какие-то более определенные сведения, ребята же знали только то, что нападать собираются не престарелые сторонники Нины Андреевой, а люди весьма искусные в ближнем бою. Нападения не случилось. А вот демонстрации были довольно часто. Одну из них они наблюдали из окон тюрьмы. Человек сто - в основном пожилые люди - собрались возле "Матросской тишины" с плакатами, требующими освободить Язова, Крючкова, Янаева и других, а на их место водворить Горбачева и Ельцина. Вели себя шумно, выкрикивал лозунги поддержки арестованных. Правда, весь пыл митингующих пропал зря. Подследственные манифестантов не слышали: окна камер выходят на изолированный дворик.
***
Через несколько дней на стене камеры Павлова появилась вырезка из газеты: на фоне группы демонстрантов большой лозунг "Свободу "ГКЧП". Бывший премьер-министр, рассказывают парни, наиболее трудно переносит свое нынешнее положение, и, наверное, потому так по нраву ему эта фотография. Ему, человеку крупного сложения, не хватает тюремной пайки. Задолго до еды спрашивает, что сегодня на обед или ужин. Всегда просит добавки. Ребята из спецназа, зная это, приносят ему двойную порцию. Рацион у подследственных и у тех, кто их охраняет, одинаков и скромен: овсяная, перловая, пшенная каша, картошка, рыба, суп, чай и небольшой кусочек масла. Сергей и без того сухощавый, за два месяца охранной службу похудел на три килограмма. И дело не только в питании: сказалось постоянное нервное напряжение. Трудно для Павлова и подняться в пять часов утра, как этого требует распорядок. И если другие ведут себя по-джентельменски и, отдавая должное формальности, вновь ложатся - благо постели не забирают - Павлов не из таких. Из-за этого и произошел курьезный инцидент.
Лейтенант П. - командир Брянской группы спецназа совсем не хотел помешать сну экс-премьера страны. Просто рядом с его камерой располагался небольшой тренажерный зал. Александр от дежурства был свободен. Часы показывали уже шесть утра, а потому он со спокойной совестью стал отрабатывать удары на боксерской груше. Разбуженный звуками ударов Павлов был возмущен донельзя. "Я тебя разжалую, лейтенант!" - кричал он в ярости. Тут же написал рапорт начальнику тюрьмы, заявив, что не станет брать пищу, если ее будет носить П. Начальство отнеслось к просьбе Павлова с пониманием. Разжаловать лейтенанта не разжаловали, но попросили заниматься в другом спортзале.
***
У Язова и в тюрьме не пропала воинская закалка. Подтянут. На прогулку всегда выходит в аккуратном спортивном костюме. Делает гимнастику, отжимается от пола в камере 35-40 раз, а возраст у него уже немолодой. Всегда вежлив, общителен. И даже в нынешнем своем положении ведет себя по-командирски - обязательно поинтересуется: "Как живете, как служба, не мерзните ли?" (А ребятам шесть часов приходилось дежурить на улице у ворот КПП, шесть в коридоре у камер). "Самый скромный", - отмечают спецназовцы.
***
Стародубцев держится уверенно, не сомневаясь, что его скоро выпустят. К тем, кто его охраняет, относится по-доброму. Шутил, что пишет мемуары: "Так что историю и вы, ребята, войдете". ГКЧПисты сидят в камерах на двоих или троих человек. С некоторыми из них находились в камерах те, кого арестовали за хозяйственные преступления. Один из них как-то стал кричать на бойцов спецназа, выражая недовольство условиями содержания и едой. Ответил ему Стародубцев на полном серьезе: "Замолчи. Они здесь свой долг выполняют. А будешь ребят оскорблять, я тебе точно двину".
***
Лукьянов замкнут, несколько резок, на разговоры времени предпочитает не тратить. Положенные два часа на прогулку никогда не использует. Пройдет чуть больше часа, а он уже стучится в дверь из дворика, просит отвести в камеру. Работа прельщает его больше, чем бесцельное хождение. На столе у него всегда внушительная стопка газет, журналов. Сидит, читает с карандашом в руках, периодически делая записи в тетради.
"За две недели до отъезда в Москву, - рассказывает Сергей, - прочитал в газете, что в камере у Лукьянова ковры, цветной телевизор. При первой же возможности заглянул: обычное решетчатое окно, две двухъярусные кровати, посередине стол. Больше ничего. Но он и не голодает: можно увидеть после передачи и черную икру, и апельсины, и шоколад".
***
Крючков вызывает уважение спокойствием, рассудительностью и еще тем, что умело играет в домино. Обыграет несколько раз кряду своих сокамерников-"хозяйственников". Встанет, небрежно скажет им: "Учитесь, пацаны!"
Ребята говорят о том, что почти каждого из тридцати подследственных, проходящих по делу ГКЧП, они увидели совсем не такими, какими представляли. Так не похожи они на тех политиков, которых видели на телеэкранах, о которых читали в прессе. Здесь каждый предстал со своими слабостями и недостатками, со своими достоинствами. Один спрашивает о здоровье у охранника, другой настолько рассеян и не собран, что в карманах брюк хранит фантики от конфет и апельсиновую кожуру, высыпающуюся при обыске, третий, наделенный высоким генеральским чином, грозит; "Выйду - все спецназы разгоню!" Кто-то ни дня не живет без физической нагрузки, у другого изымают коньяк.
Порой бывали случаи и анекдотические. Вечером забыли дать ужин генералу Варенникову, которого в тот день перевели в другую камеру, не предупредив смену. Спустя некоторое время после ужина над дверью загорается лампочка. Подошли. "Ужин сегодня принесут?" - спрашивает генерал. "Прошел уже ужин, - отвечает растерявшийся боец, - а где вы были?" Нелепость вопроса была очевидной, и подследственный отвечал иронически: "Где я могу быть, если не в камере?" Второе и чай нашли, масла не оказалось. Попросили подождать до утра, и в завтрак один из бойцов отдал свое.
Морально и физически спецназовцам приходилось очень трудно. Но за все это время не было ни одного случая срыва или грубости, преднамеренной или случайной, ни одного отступления от режимных требований. Спустя некоторое время после возвращения в Брянск пришел приказ о присвоении бойцам спецназа внеочередных званий. Так была отмечена их добросовестная служба.
Ю. Токаев.
ОТ РЕДАКЦИИ. Помещая этот материал, редакция не пыталась создать вокруг проходящих по делу ГКЧП какого-то положительного или отрицательного мнения. Это бытовые зарисовки. Не более того. Виновность или невиновность каждого из них определит суд, а симпатии и антипатии к политическим деятелям у каждого свои, в зависимости от взглядов.