Аннотация: И верь, и бойся, и проси. Интервью с архиепископом Брянским и Севским.
"Новые рубежи" март 1995 г.
Беседы о главном
И верь, и бойся, и проси...
Мы открываем новую рубрику "Беседы о главном". Приглашать для разговора мы будем людей неординарных, таких с кем не каждому из вас, может быть, в жизни удастся свидеться и поговорить. Что же такое это "главное"? Если кратко - это те нравственные понятия, ценность которых невозможно выразить ни в какой валюте, ни в каком физическом измерении. Но у каждого человека своя шкала ценностей, а значит, и свое понимание "главного". Нам показалось, что будет правильным, если этот цикл материалов начнем мы беседой с архиепископом Брянским и Севским Мелхиседеком. Во-первых, из-за уважения к его сану, а, во-вторых, потому, что церковь уже два тысячелетия является хранителем и блюстителем нравственных ценностей, которые и сформулированы в Священном Писании. Наш разговор начинается с вопроса, который должен стать традиционным для этой рубрики:
- Владыко, что Вы считаете самым главным для человека?
- Я отвечу, как и любой священнослужитель и просто глубоко верующий человек: "Главное - спасение души". Все остальное является второстепенным и производным, потому что находится в зависимости от этой цели. Спасение души выше всех мирских интересов. Оно невозможно без религиозной жизни. Самом собой разумеется, чтобы вступить в Царствие Божие, мы должны прожить достойную земную жизнь. Но верующему человеку в этом нет трудности: следуя заповедям Божьим, он оградит себя от многих соблазнов. Поэтому нужно серьезно изучать Святое Писание, поучения церковных авторитетов, вникать в жизнеописание святых угодников, посещать храм, быть причастным ко всему, что с этим связано. Поститься. И телесно и духовно. Чтобы предстать перед Богом достойно, необходимо многое добровольно отбросить А это не просто - недаром такое самоотречение и называется христианским подвигом.
Труден путь к вершине нравственного совершенства. И не пройти его сразу: нужен многолетний труд, начатый сызмальства, затрагивающий каждую мелочь. Многие рассуждают: пока молодой, не стану себя ни в чем ограничивать, а вот к старости начну вести жизнь праведную, замолю грехи... Распространенное заблуждение. Никто не знает даты своей смерти: может быть, уже завтра предстоит держать ответ перед Господом. А хоть и доживешь до старости, накопив за долгие годы груз грехов, сможешь ли в преклонном возрасте, когда духовные силы уже растрачены, вычистить душу свою? Да и как привыкшему жить среди пороков, разобраться, что хорошо, а что плохо? Привычка - это такая страсть, когда человеку противоестественное может казаться естественным.
- Например, курение. Курильщик не может жить без никотина и испытывает страдания, не отравляя себя. Для него яд - благо.
Я приведу пример проще. Сквернословие. Если пагубность курения осознают сами курильщики и пытаются даже бороться с этой привычки, то среди сквернословов очень редко встретишь такого, кто желал бы отказаться от употребления бранных слов. Когда меня спрашивают, как встать на путь, ведущий к спасению, я говорю: "Не беритесь сразу на большие дела, начните с малого. Например, воздержитесь от словесной скверны. Дайте себе слово и не лукавьте". Часто дающие обет негневления и смирения не выдерживают испытания, но находят оправдание, говоря: "Довели!". Запомните, только невоздержанного можно "довести", человека же, укрепившего свою волю, "довести" невозможно. Так что тот, кто сорвался, сам и виновен в своем срыве. Значит, мало потрудился над укреплением своего духа. И если кто-то говорит: "Здесь, в тюрьме, развивать в себе хорошее невозможно", - это значит: он не только слаб духом, что еще поправимо, но и одолеваем духовной леностью. Для человека праздность духовная и телесная - гибельны. Без трудов нет спасения.
Как-то во время отдыха я плыл на теплоходе по Волге. На этом же теплоходе была одна семья, о которой и пойдет речь. Как я узнал из разговора, их младшая девочка занималась в балетной студии. И чтобы не потерять свое умение, она ежедневно, не обращая внимания на погоду, других пассажиров, повторяла прямо на палубе свои упражнения... А ведь могла сказать: "негде, не те условия, качает, люди мешают". Так и душу тренировать и укреплять следует, ежедневно делая добрые дела, сдерживая гнев, усмиряя мстительность, искореняя зависть и склонность к порочному.
Меня приглашали в колонию для несовершеннолетних, что расположена у нас в Брянске. Я видел, как живут воспитанники, выступал перед ними с проповедью. Хорошо они слушали, значит, души их не очерствели. И припомнилось мне, что говорят некоторые: тюрьма человека портит, душу ему уродует. Разве праведники в благодатных условиях дух свой укрепляли? В пустыне, темнице. А они ведь невинно осужденными были. За любовь к Господу. За правду. Те же, кто сейчас в тюрьмах, повинны в грехах против Божьего закона и против закона человеческого. Поэтому я скажу, что место, где они находятся, для укрепления духа, для исправления душевных пороков благоприятное.
- Но, чтобы начать восхождение, надо очиститься от прошлых прегрешений. Как?
- Через покаяния, через молитву, через пост.
- Некоторые говорят: "Не согрешишь - не покаешься". То есть, ничего страшного нет в грехе, потом все отмолится.
- Так рассуждают люди недалекие. Ведь, если на исповеди кто-то сделал вид, что покаялся, это совсем не значит, что Бог его простил. Можно обмануть других, даже себя, но Его не обманешь. Он в душах читает. К исповеди идет человек верующий. Неверующему зачем это нужно? Вот и пусть такой сначала прочтет в своей души, истинно ли его раскаяние, не лицемерит ли он.
- Владыко, в тюремной среди существует выражение, отображающее суть отношений того мира: "Не верь, не бойся не проси..." Насколько мне известно, христианские принципы совершенно противоположны. Наверное, в противовес только что приеденным, их можно сформулировать так: "Верь, бойся грешить, проси Бога и тебя воздастся".
- Что же тут сравнивать? Греховный мир зиждется на взаимном соперничестве и ненависти, церковный - на любви. То, что вера для каждого религиозного человека - понятие основополагающее, объяснять нечего. Это очевидно. Страх же Божий совсем не то, что понимают под этим некоторые. Нелепица, будто бы верующий старается не нарушать евангельских заповедей из-за боязни кары небесной. Это слишком упрощенное представление. Верующий боится не гнева Божьего, он боится утратить Его любовь. Здесь уместно сравнение с семьей. В той семье, где дети отца любят, они не из боязни наказания стараются не озорничать, а потому, что не хотят огорчить родителя. И просить у Бога можно, нет в этом ничего постыдного, потому что все в жизни только им и дается.
В зоне, я так полагаю, нельзя просить, чтобы не попасть в зависимость от чужой злой воли. Ну а Бог - воплощение любви, и зависимость от него - благо, путь, ведущий к спасению. Это добровольный выбор, потому и выражение "раб божий" не унизительно для человека. Раб божий означает - господин своих страстей и желаний. Потому, строя свои отношения с Богом, и верь, и бойся и проси...
- Ростки христианства, в том числе и православного толка, приживаются и у нас в колониях. Есть даже среди осужденных люди, которые после освобождения хотели бы связать свою жизнь со служением Богу. Кто-то собирается постричься в монахи, а староста общины Стародубской колонии Дмитрий даже задумывается о поприще священника. В связи с этим хотелось бы спросить, может ли человек, отбывший уголовное наказание, стать монахом или принять сан?
- Монастырь - не тихая заводь, где укрываются от жизненных бурь, это место, куда уходят, чтобы сосредоточиться, полностью посвятить себя служению Господу. Осужденному нетрудно представить себе эту жизнь. Монастырь и колония внешне очень схожи. Стены отделяют находящихся в обители от мира, там строгий режим, питание без разносолов и жизнь без развлечений. Братия проводит время в трудах и молитвах, следует всем постам. Жизнь в монастыре - духовный подвиг. Потому я бы советовал тем, кто задумывается о ней, хорошо взвесить - хватит ли на этот подвиг сил, ведь совершать его предстоит всю жизнь. Это значит не просто уйти из привычной жизни, а по сути - умереть для мира.
- А относительно священнического сана?
- Я не припоминаю, чтобы в священнослужители был рукоположен человек, отбывший уголовное наказание. Но, думаю, что такие есть. Если жизнь этого человека соответствует каноническим требованиям, если то, что он содеял, не относится к злодейским преступлениям и совершено было единожды, я, например, не стал бы препятствовать, ибо сказано: "Не суди, и не судим будешь".
- Что Вы имели в виду, когда говорили о канонических требованиях?
- Священником не может быть человек, совершивший убийство, тот, кто отягощен грехом богохульства и блуда. Например, если кто-то женился во второй раз, то он уже не может стать священнослужителем.
- А строги ли требования к вступающим в сан? Я слышал, будто кандидат в священники, кроме всего прочего, должен отслужить срочную службу в армии.
- Это не совсем так. Желательно, потому что защита Отечества, то есть готовность пожертвовать жизнью ради других - одна из важных христианских добродетелей. Кроме того, в армии юноша мужает и утверждается в своем выборе. В армейской среде он закаляется и телесно. Ну и еще одно - очень нежелательно, чтобы семинариста отрывали от учебы. Потому и решено так: пусть с чистой душой выполнит свой гражданский долг, а уж потом без остатка посвятит себя служению Господу. Но не все священнослужители, по разным причинам, служили в армии, и это не сказывается на отношении к ним.
Сегодня православная церковь переживает нелегкие времена. У нас не только недостает церквей, но и священников. Потому многие служат, не имея духовного образования, и заканчивают семинарию заочно.
- Как же такое может быть, ведь священнические обязанности непросты: необходимо знать многие тонкости?
- Но ведь не забывайте, в священники приходят не с улицы. Многие из соискателей - усердные прихожане, с малых лет мечтавшие о церковном поприще. Они знают службу, мы же знаем их. У нас есть опытные священники, они обучают такого молодого человека, беседуют с ним, постигают его помыслы и стремления, а потом дают о нем отзыв. От хорошего отзыва во многом зависит и мое решение, если же отзыв сокрушительный, тогда говорить не о чем.
- Вы упомянули о нехватке средств для строительства церквей. Я обратил внимание, что даже резиденция архиепископа нуждается в ремонте. Но существует в обществе такое мнение, что правильней было бы вообще прекратить строительство храмов, а вложить эти деньги в ремонт, например, школ или детских садов.
- Существует выражение: "Богу - богово, кесарю - кесарево". Государство должно быть озабочено подрастающим поколением страны. Оно должно делать все, чтобы растить детей здоровыми, крепкими, потому что это будущие созидатели и защитники Отчизны. У церкви нет возможности подменять власть, да и надобности такой нет: у нее другая задача. Она спасает души. Напротив моего кабинета - класс. Это детская воскресная школа. Здесь обычные мальчики и девочки, но их уже коснулась Благодать Божья. Их шестьдесят - это в два раза больше, чем в обычном школьном классе. Бывает, что кто-то и забалуется, это же дети, но такое редкость. И как бы я ни был занят, как бы ни чувствовал себя - а мне уже 69, - я иду к ним. Это - богово!
Посмотрите, сколько людей приходит на праздничные службы, в каком стеснении слушают они молебны, и сами поймете, для кого открываются храмы. Не нам это нужно - россиянам.
- Чем Вы любите заниматься в минуты отдыха? Есть ли у Вас мирские увлечения?
- Много лет назад я принял монашество, посвятил себя Господу, и прочих увлечений не имею... Может быть, только книги. У меня хорошая библиотека, которую я собирал страстно. Но... Если говорить о писателях, то любви нет ни к кому, хотя интересовали многие. Я прочитал всего Достоевского, всего Толстого...
- Спасибо за беседу. Позвольте пожелать всего доброго, здоровья, успехов на Вашем многотрудном поприще.
В. Карман
***
Осужденный Дмитрий: "Вернусь в тюрьму... священником"!
Лестницу в старом жилом здании ИТК-5 так и хочется назвать 'лестничный марш', такая она широкая, массивная. Когда-то давным-давно в этом старинном здании была духовная семинария, сводчатые потолки да кресты на фасаде и сейчас напоминают об этом. И лишь недавно, полтора года назад, в этом здании опять зазвучали слова молитв и появился священнослужитель - отец Владимир из Богоявленской церкви.
Сейчас в православной общине 23 человека, многие из них были крещены здесь же отцом Владимиром. Помещение, выделенное для общины, разделено на две части. Та, что побольше, - молитвенная комната с необходимыми атрибутами (иконами, лампадами, свечами). В другой части, отделенной деревянной перегородкой, духовная библиотека, которая насчитывает 53 книги религиозного содержания. Молитвенную комнату расписывает осужденный Михаил Цветков - художник, акварели которого, выставленные на Всероссийской выставке творчества осужденных, заинтересовали французских коллекционеров.
Верующие собираются три раза в неделю. Молятся, исполняют псалмы. У общины есть свой фонд - Фонд помощи верующим-осужденным. За деньги фонда, а иной раз и за свои, те, кто уезжает в отпуск, покупают для общины иконы, свечи, лампадное масло. Деньги в фонд жертвуют не только верующие, но и многие другие осужденные. Но зато и каждый может прийти сюда, поставить свечку, попросить помолиться за своих родных.
В общине строго соблюдают все посты. Большинство придерживается обычного поста, а восемь человек вместе со старостой общины Дмитрием - строгого поста. По согласованию с администрацией и с ее разрешения они будут питаться все дни Великого поста только хлебом и водой. В эти дни они станут не смотреть телевизор, не будут ведут светских разговоров - лишь молитвы и чтение Библии, другой религиозной литературы. Перед постом их благословил отец Владимир.
Эти восемь верующих, выйдя на свободу, думают постричься в монахи, посвятить себя служению Богу. У Дмитрия мечта - поступить в семинарию и вернуться в эту колонию священником. 'Тот, кто был здесь, - говорит он, - знает души этих людей. Знает, как преподнести им слово Божье'. Еще одна причина, приведшая его к такому решению, в том, что за то время, пока Дмитрий в колонии, постигла их семью, как считает он, Божья кара: убиты отец и брат. Мать Дмитрия против того, чтобы он постригся. Хочет, чтобы он женился и был ей на старости лет с женой и внуками утешением. Не хочет сын огорчать мать и потому постепенно готовит ее к своему постригу, молит Бога о том, чтобы дал ей вразуменье.