Это, конечно, не первая моя планёрка, а одна из последних. И состав редакции с тех пор, как я впервые переступил её порог, сильно поменялся. В эти времена я уже ответственный секретарь, по сути заместитель редактора, а они сидят за моим столом, поскольку в кабинете редактора больше и рассесться-то негде. Когда я перейду в другую газету, место ответственного секретаря займёт Гриша Альшиц.
Первая планёрка, первый газетный день... Хотел было написать, что всё это теперь припоминается смутно, и понял, что, если напишу так, то совру. Потому что вообще не припоминается. Растворилось в памяти. Скорей всего в тот день, пока мои новые товарищи загружались установленными четырехсотстрочным багажом, пока Брон записывал в особую графу "долги" несданные материалы, я лишь присматривался и прислушивался. Привыкал к режиму работы редакции.
А режим был такой. В неделю мы выпускали два четырёхполосных номера форматом А3. Газетные дни - то есть дни сдачи материалов редактору и завоз их в типографию - приходились на вторник и пятницу. Это были дни напряжённо работы, нервотрёпки, а нередко и аврала. В понедельник и среду газета печаталась. Всреду на выпуске в типографии был редактор, в понедельник, как правило, ответственный секретарь. Выпускающему полагалась доплата. Понятно, что редактор был бы не прочь вычитывать корректуру и в понедельник, однако существовали два фактора, которые тому препятствовали. Первый - уступив один из этих дней своему заму, он несколько улучшал его, скажем прямо, не очень хорошее материальное положение, второй - два дня отсутствия руководителя в редакции пагубно бы сказалось на трудовом настрое коллектива. Брон отлично понимал, что без него редакция работает с прохладцей: среда для некоторых сотрудников просто выпадала из производственного процесса. Были конечно, корреспонденты, которые работали ровно всю неделю, но большинство давало себе в этот день некоторую поблажку. А уж домой срывались раньше обычного практически все, оставляя "дежурного". Как правило, это был Саша Шелгунов, которого связывала необходимость ориентироваться на электричку. К тому же, оставшись один, он в тишине писал стихи, каковой возможности был лишён в суматохе домашней обстановки.
Планёрки в редакции проводилась в понедельник и четверг. В четверг планёрка совмещалась с обзором. И об этом важнейшем элементе редакционной жизни стоит сказать особо, поскольку обзор для газеты мероприятие значимое, интересное и даже в определённой степени драматическое. От уровня его проведения во много зависит качество газеты. Еженедельно обозревались два последних номера. Обозреватель из числа корреспондентов назначался в порядке очереди. Он, готовясь к обзору, внимательно прочитывал все материалы, разбирал их, отмечая достоинства и недостатки. Кроме того, выносил свои суждения о вёрстке, оценивая логичность в размещении материалов, а также соблюдение оформительских требований при их расположении.
После того как обозреватель заканчивал свой разбор, по кругу высказывались все присутствующие. Они дополняли сказанное, или же не соглашались с оценками, могли обратить внимание товарищей на несправедливо, по их мнению, обойдённый материал. Заканчивал обзор редактор. Он оценивал выступление обозревателя, делал свой разбор материалов, а затем подводил итог закрытого голосования сотрудников, в результате которого определялся лучший и худший материалы одного и другого номера. Правда, худшего, как правило, не называли. Совсем провальные просто не доходили до газетной полосы, а те, что всё-таки добирались, выступавшие, разнося в пух и прах, в чёрный список всё-таки не вносили, поскольку срабатывал принцип журналистской корпоративности. А признанные в ходе согласования лучшими материалы, заголовки, фотографии помечались редактором. По итогам месяца эти четыре списка суммировались и волей редактора премия ранжировалась по суммам. Заголовки отмечались премиями очень редко и небольшими суммами. Но фотографии и рисунки, за которые, в отличие от текстовых материалов, выплачивались гонорары, не премировались.
Снимками газету обеспечивал штатный заводской фотограф, для которого это был дополнительный заработок. Немного освоившись, я договорился с редактором и он выхлопотал мне в Первом отделе завода право пользоваться на территории предприятия фотоаппаратом. Так что свои материалы я иллюстрировал сам. А чуть позже устроился ещё и на полставки в заводской ДК им. Медведева, где фотографировал различные мероприятия. Иллюстрирование конкретных материалов оживляло их, ну и давало, неплохой, приработок.
По итогам квартала редактор мог отметить отличившихся сотрудников, кроме того, отмечались и рабкоры. Каждый из нас имел на примете двух-трёх человек из числа работников завода или ДК, которые писали (это важно!) собственноручно заметки. Нормой, позволяющей им рассчитывать на премию, была не менее трёх заметок в квартал. "Заавторство" материально не поощрялось. То есть, если корреспондент, поговорив с кем-то из заводчан, писал заметку от его имени и подписывал его фамилией, то собеседник его на премию претендовать не мог, сколько бы таких материалов не появилось. Но подобная форма работы была одобряема редактором и широко распространена, поскольку создавала иллюзию активного сотрудничества читателей с газетой. И, действительно, сотрудничали автозаводцы с нами активно, только писать у большинства из них не было ни желания, ни умения. Да и для нас "заавторство" порой было удобней "авторства", потому что, приводя в порядок написанные некоторыми из них заметки, приходилось тратить времени и сил значительно больше, чем записать рассказанное ими. Однако, надо сказать, что были рабкоры, чьи материалы являлись украшением газеты.
![[]](/img/e/egorych/1118/sashasemenowgrishaalxshicslawanikolaew.jpg)
![[]](/img/e/egorych/1118/bron.jpg)