Низкие, похожие на печальных слизняков, облака ползли над серым городом, время от времени натыкаясь на грабли антенн, на крышах высоток, и жалуясь на то грязному асфальту. На тротуаре у остановки облака наплакали огромную лужу.
Человек на секунду помедлил у края мутного зеркала, но из-за поворота уже показалась глазастая туша автобуса, и, перехватив сумку обеими руками, он прыгнул. Только веер жадных и жирных брызг метнулся вслед, да _она_ поплыла по растревоженной глади белой мятой бумажкой.
Может быть человек бы заметил _ее_, если бы оглянулся. Но он не оглянулся. Трудно оглядываться, втискиваясь между закрывающимися дверьми и чьим-то необъятным задом.
Какое-то время _она_ еще плавала в луже. Потом посерела, набрякла и бесформенным ошметком смешалась с густой жижей на дне.
Наверное, человек бы расстроился, если бы узнал, что _она_ пропала. Но ему, как и всякому другому занятому и серьезному человеку, доставало иных забот, кроме как вспоминать о том, о чем никогда не знал.