Мутила с сектантами и педофилами по интернету.
Брала номера телефонов на улицах в темноте.
И больше ни СМС, ни звонков, ни на мейлы ответов.
Не дальше, чем просто назначить, не уточняя, где.
Ей было, наверное, двадцать, ему - почти двадцать три.
Имел стопроцентные шансы стать первым, он был для нее
Мишенью слепого стрелка. Но все цели свои
Она раздала за возможность смотреть на него - и всё...

А он смотрел на часы, курил,
Видел небо в чужих глазах,
Он сто пятнадцатый раз говорил
Про любовь, не чувствуя слов...
А он разбивал ее клетки,
Рвал ее сети в руках,
Стирал ее черные метки,
Стрелял в ее бешеных псов...

Плела для него браслеты и молча бросала в стол.
Писала стихи и читала вслух замороженным окнам.
Мечтала о смертной казни, ждала ядовитый укол.
Царапала пальцы до крови. Ломала в ладонях стекла.
Они никогда не могли говорить подолгу друг с другом.
Без прикосновений и взглядов и без желаний летать. 
Ей было почти двадцать три, когда она стала супругой,
И двадцать четыре, когда перестала ждать.

А он, приглашенный на свадьбу, так
И не решился придти. 
Очередная подруга - пустяк -
Не знала, что ей надеть.
И он вдруг подумал: "А если..."
Но им было не по пути.
Зачем ему эти стрессы -
Снова пытаться взлететь?