Аннотация: Рассказ участвовал в конкурсе журнала "Химия и жизнь"
Лунный свет классиками расчертил коридор. В сонной тишине одиноко шлепали маленькие неуверенные ножки.
Я сощурился - очки, естественно, остались на столе возле компьютера. Так и есть: едва ли не годовалый карапуз целеустремленно вышагивает к лифтам - смешно покачивается круглая памперсная попка. Ксюха моя совсем недавно так же переваливалась, топая по комнатам.
Однако, ситуация! Из какой же это палаты пациентишка сбежал? Мамаша, значит, дрыхнет без задних ног, а он...
Я машинально дернулся к сестринскому посту, но там только забытый пузырек тускло отсвечивал стеклянным боком. Сестрички со шприцами и градусниками забегают часа через два, не раньше. Ну и что я буду делать с вундеркиндом-путешественником?
А эпизод забавный, надо будет вставить в рассказ. Посмеиваясь над писательской привычкой облекать все происходящее в слова, я припустил за бутузом. Поймал человечка в охапку, поднял дрыгающего ножками в воздух.
- Ты куда это собрался, а?
Малыш успокоился, расслабленно обвис и окинул меня неожиданно оценивающим взглядом исподлобья, словно и не годовалая кроха, а, по меньшей мере, циничный подросток. Лунный свет иногда играет странные шутки с близоруким взглядом.
- Пойдем-ка домой, пока тебя не потеряли, - успокаивающе забормотал я. - Сейчас найдем твою маму...
А двери палат, вроде, закрыты все. И откуда его принесло, спрашивается? Все-таки надо будить сестричек.
- Дядь, - неожиданно пискнул карапуз. Я опустил глаза. На круглощеком личике играла ехидная усмешечка.
- Дядь, фокус хотис?
Я даже удивиться не успел. Раздался негромкий щелчок...
Очередь уходила в бесконечность. И я угнездился меж двух затянутых в белое фигур, словно всю жизнь только здесь и стоял, уткнувшись взглядом в монументальную спину. Спина венчалась коротко стриженным слегка расплывчатым затылком.
Я привычно потянулся к лицу и ткнул пальцем в голую переносицу. Угораздило же не взять очки...
И тут меня как током передернуло. Господи, где же это я?
Последнее, что помнилось: больничный коридор, годовалый карапуз на руках, и даже мгновенная растерянность вспомнилась: "Дядь, фокус хотис?"
Ничего себе шуточки!
Я беспомощно огляделся. Бесконечный червяк очереди, вокруг бело, как в больничном коридоре, и народ весь в белом, да и на мне такая же хламида надета. И что тут подумать?
Воображение мое - враг мой. Мгновенно представилось: валяюсь сейчас на холодном линолеуме, возле хнычет малыш, а душа мается перед вратами... ну, рая, наверно, раз колер такой. Не то, чтоб считаю себя достойным, но кто может похвастаться, что знает принципы загробного распределения.
Загробного?!
Испуганно екнуло: а Ксюха?
Бедный мой ребенок, что же это получается? Жена приезжает только через неделю, а я... Живо представилась суматоха вокруг трупа, суета медсестер, врачиха, прячущая глаза на вопрос несчастного потерянного воробышка, где же папа...
Нет уж, так дело не пойдет. Рановато мне в рай, знаете ли.
Я задергался, выбираясь из очереди. Воздух сопротивлялся вязкой кашей, я влип в него, как муха в сироп, и даже попытки оттолкнуться от широкой спины впереди стоящего ничего не дали. Люди (или души?) на мои поползновения не реагировали, словно манекены окружали меня.
Я разозлился всерьез, бросился на невидимую стену всей яростью и адреналиновая волна свернула пространство в американскую горку. Миг подступившей тошноты, и я обнаружил себя в обычном офисном кабинетике, разве что и здесь преобладал режущий глаза белый цвет. "Бюро пропусков в Эдем", - подумалось с неуместной веселостью.
Симпатичная девушка оторвалась от компьютера и строго глянула мне в лицо. Несмотря на размытость, казалось, что глаза у нее синие. Я прищурился на бейджик: "Аналита, оператор воплощения".
Ангелица, наверное. А воплощение - это про переселение душ, что ли? Я слегка запаниковал, но память услужливо подбросила вычитанное когда-то: люди возвращались из клинической смерти, если у них оставались неоконченные дела.
- Прошу прощения. Тут у вас, вероятно, ошибка произошла... - сбивчиво начал я. - Одним словом, мне срочно нужно обратно. У меня там книга не дописана и дочка маленькая... ну и дерево, там, не посадил, дом не построил...
Я даже хихикнул, чувствуя себя полным идиотом. Девушка, впрочем, ни капли удивления не выказала.
- Ваш ментокод?
- Извините?
- Ваш ментокод.
Это звучало как "ваш пропуск". Я недоумевающе застыл. Аналита досадливо выудила из стола и направила на меня белый прибор вроде того, что используются в магазинных кассах. Машинка с готовностью пискнула, в то же мгновение операторша подпрыгнула на стуле и взвизгнула совсем не ангельски:
- Вы иновременец!
Я ничего сообразить не успел, а возле стола невесть откуда нарисовался высокий, прямой, как фонарный столб, парень с резкими чертами лица. Приглушенно забормотала Аналита, испуганно косясь в мою сторону, будто у меня нос на лбу обнаружился или еще чего похуже.
Этот тип мгновенно просек ситуацию и навис надо мной эдаким грозным начальником. Перед глазами маячила табличка: "Владимир, старший транслятор".
Транслятор, блин. Еще не легче.
- Ваше имя? - проскрипел он холодно.
- Ярослав Федоров.
- Время жизни?
Это подтверждало мои худшие опасения.
- Позвольте, значит, я все же умер?
Узкие глаза "транслятора" уставились на меня с изумлением.
- С чего вы взяли? Меня просто интересует эпоха, из которой вы проникли в сферу гиперсознания.
Я молча недоумевал. А может, просто сплю? Бывают такие связные сны, во время которых продолжаешь сочинять. Причем бред выдумывается полнейший, как выясняется утром.
Мой собеседник тем временем материализовал прямо в воздухе компьютерную мышь и принялся елозить ей на весу, поглядывая в монитор. Просто спецэффекты из низкобюджетного фильма!
- Ага, - удовлетворенно хмыкнул он. - 2003 год. Цель проникновения?
- Куда?
- В сферу гиперсознания.
Во мне, наконец, прорвалось раздражение.
- Видите ли, - едва сдерживаясь, начал я, - давайте, во-первых, уточним: никуда я не проникал. Я в настоящий момент нахожусь в больнице с дочерью: ей 4 года, у нее воспаление легких, жена в командировке, ну вот и...
...Под утро Ксюха завозилась и снова надолго раскашлялась. Я плюхнул в раковину пакетик сока - разогреть под горячей струей. Комната плыла в оранжево-неоновом зареве уличной рекламы, и в этом свете Ксюхино осунувшееся личико выглядело особенно несчастным.
Малышка присосалась к пакетику, а я бездумно уставился на щербатую фару луны. Спать расхотелось, уютный экран ноутбука казался все более заманчивым.
- А тебя вчера Светкина мама назвала "кормящий пап", - поябедничала Ксюха. Я усмехнулся:
- Они просто завидуют. Все в больнице с мамами, а ты одна с папой.
- Ага, - согласился мой покладистый ребенок.
Я подоткнул одеяло.
- Спи, воробей.
- Только не оставляй включенным компьютер - "маминым" голосом напомнила она и через секунду уже сонно засопела, а я перебрался за стол.
Работа, однако, не шла: квадратные буковки выстраивались в глупую и пошлую банальщину. Промаявшись с полчаса, я оставил агонизирующий текст светиться на экране и отправился прогуляться до туалета.
Ну а на выходе заметил чересчур серьезного малыша, в одиночестве ковыляющего по коридору...
- Пиратский транслятор, - констатировала Аналита. - Нелегал. Последний был два года назад.
- Угу. Кому-то очень не терпелось.
- Послушайте, - почти взмолился я. - Я могу узнать, что собственно происходит?
- Безусловно, - Владимир резво защелкал мышью. - Вы, уважаемый, попали в ту зону сферы гиперсознания, которая относится к межвременному туризму...
- Минутку. Сфера гиперсознания - это?..
- Это, скажем, область, в которой находится нематериальная составляющая вашей личности, когда освобождается от физической.
Ого, а я, кажется, был прав.
- Душа, что ли?
- Не только. Еще разум, эмоциональная... словом, для вас эти тонкости интереса не представляют. Что же касается межвременного туризма, то он связан с трансляцией сознания между физическими телами. Только у фирмы для этих нужд используется набор синтетических тел, а нелегал занял ваше натуральное.
- То есть ребенок - это и был нелегал?
- Ну да, он прыгнул в первое попавшееся тело, а потом выбрал более подходящее и перебрался в него.
Я был готов ему поверить. Но тогда что же получается: возле Ксеньки сейчас бродит неизвестно кто, выглядящий, как я?
- Немедленно верните меня назад! - потребовал я. Владимир глянул с неодобрением.
- Пытаемся.
И тут же испарился, не иначе, чтобы скрыться от моей назойливости.
- Извините, - с запинкой обратился я к операторше, - может быть, вы пока расскажете мне об этих нелегалах?
Аналита легко улыбнулась. Даже без очков я видел, что она совсем молоденькая, и достучаться до нее просто, не то что до сухаря Владимира. Впрочем, кто сказал, что "нематериальная составляющая" соответствует физической внешности?
- Ну, это примерно как у вас сесть на самолет без... билета, правильно? При помощи обычного транслятора - прибора для переброски сознания - нельзя переместиться в "занятое" тело. Нелегал же - это человек с пиратским разблокированным транслятором. В его силах занять практически любое тело, выдавив предыдущего владельца в сферу гиперсознания. Что в вашем случае и произошло.
- Он что же, будет вместо меня? Жить?
- Вряд ли рискнет. Внешность у него, конечно, будет ваша, но человек-то другой. Занимать чужое тело вообще неудобно: оно ведь не приспособлено для обмена, приходится привыкать к чужим рефлексам.
- Тогда зачем?
Аналита заметно погрустнела.
- Вот в этом и суть. Кому-то нужно было попасть в ваше время в определенный момент. А у нас, к сожалению, пробка...
"Пробка душ"? Забавно. Я привычно принялся нанизывать на эту идею сюжетец, но тут же опомнился.
- А разве остальным не позарез?
- Все зависит от цели, - серьезно пояснила Аналита. - Очередь, которую вы видели, состоит из фантомов. Сам клиент вызывается к моменту переброски прямо из физического тела, и независимо от срока путешествия, не теряет ни секунды относительного времени - он просто возвращается в то же мгновение. Это если он законопослушный клиент. Если же человек стремится отбыть немедленно, значит цели у него, скорее всего, недобрые. Скажем, нелегал собирается провезти в иное время не существовавший там предмет.
- Как же провезти, если без тела? - озадаченно спросил я.
- Запросто. В смысле, есть способы. Представляете, что будет, если забросить к вам ментоизлучатель. Это же любому можно внушить ограбить банк или президента застрелить - ни защиты, ни способов обнаружения не существует!
Я похолодел от внезапной догадки:
- Или внушить пилоту направить самолет на небоскреб?
Аналита запнулась. Метнула в меня подозрительный взгляд, так что неуютность разлилась в воздухе. Не понял, я угадал, что ли?
- Вы... кем работаете? - поинтересовалась она, неуклюже переводя разговор.
- Писатель-фантаст, - почему-то смущенно отрекомендовался я.
- Забавно. Погодите, Ярослав Федоров? Мы же... - она осеклась.
- Что?
- Да нет, ничего особенного, - и продолжила с преувеличенным оживлением. - Еще нелегал может всерьез попытаться изменить текущую ветвь...
- Настоящее?
- Настоящее изменить нельзя. Можно перескочить на другую ветку событийности, реализовать иной ее вариант. Теоретически это можно просчитать, но на практике приходится учитывать слишком много факторов - такое целым институтам порой не под силу. Конечно, волна изменений довольно быстро спадает во времени, однако многое для оператора успевает оказаться другим. Хочет человек, например, стать известным артистом, а в довесок получает жену-инвалида.
Вот этот аспект происходящего заинтересовал меня всерьез. Я даже, каюсь, забыл о Ксюшке и уже готовился задать тысячу вопросов, но именно в эту минуту перед нами снова возник Владимир.
- Уже нашли? - обрадовался я.
- Нет, - медленно ответил он и странно посмотрел на меня. - Видите ли, нам бы очень помогла ваша помощь...
А помощь требовалась самая фантастическая. Душа, как ее не называй, в здешнем безвременье остается связанной с собственным бывшим телом, словно на него маячок настроен. Значит проще всего отправить эту душу саму гоняться за бывшим пристанищем.
- Вам нужно только переместиться поближе к вашему телу, - объяснил Владимир, - и тут же вызвать группу перехвата. Ваша безопасность гарантируется, все будет под контролем оператора.
Он явно темнил, но возможность действовать выглядела много привлекательней ожидания в белой пустоте. Я обрадованно согласился, проигнорировав тревогу на лице синеглазой Аналиты.
- Ну, как там у вас говорят? На старт, внимание...
Раздался щелчок.
С ветки взлетела черная птица, уронив мне за шиворот мокрый снежный комок. Ледяные ручейки поползли по спине, убеждая в реальности окружающего.
Негустой лес, ни единой тропинки. Среди старых деревьев тянется грязно-зеленый забор: то ли лесопилка, то ли чья-то заброшенная дачка. Неплохое место для переброски.
Я опустил глаза, разглядывая доставшуюся на халяву оболочку. Тело было - высший сорт: сильное, гибкое, без малейших признаков пивного животика. И вижу лучше, чем в очках. Кайф!
Осваиваясь, я пробежался, поприседал, отжался пару раз от мокрого пенька - и никакой одышки. Организм слушался безупречно, даже на миг жалко стало гоняться за старым.
На радостях попытался сделать стойку на руках, но тут уж, видимо, одних рефлексов маловато, а умения не хватило. Кое-как отряхнувшись, вдавил языком круглый выступ на нёбе и отчетливо подумал: "На место прибыл. Отправляюсь вдогонку за нелегалом".
"И без геройства" - отозвался в голове Владимир - "Найти и вызвать группу".
Механизм включения переброски предполагал крайне нелепую позу, наверное, чтобы случайно не сработал. Я полуприсел со сведенными коленками и поднял два кукиша к вискам. И хохотнул, представив такого чудика на людной улице.
Щелчок.
Я узнал себя тотчас же. Этот балбес так и разгуливал посреди декабря в клетчатой рубашке, шлепая в слякоти кроссовками. Тут бы и вызвать "группу захвата", но я материализовался прямо посреди проезжей части, и в растерянности смотрел, как голосует на обочине нелегал. Преодолеть эти несколько метров сквозь сплошной поток машин не было возможности совершенно, и я бестолково топтался в рыхлой грязной каше.
Между тем мое тело лихо тормознуло частника в заляпанном по самую крышу жигуле и влезло внутрь. Это за мои, между прочим, деньги! Машина, чихая, влилась в поток и растворилась в нем, унося меня от меня.
Я задергался.
"Э... это Федоров. Ваш нелегал сел в машину. Я..."
"Номер не заметили?" - бесстрастно осведомился голос "с того света".
Стыдно признаться, но я даже на модель не обратил внимания. Запомнил, что красные старые "жигули", но таких на шоссе - каждая пятая. Правильно оценив мое растерянное молчание, оператор посоветовал:
"Выждите минут пятнадцать и повторите перемещение".
Я побрел вдоль разграничительной полосы, разъезжаясь в грязном снегу. Меня беззлобно материли из заляпанных окон, пару раз мстительно обдали грязью. Утешало, что тело казенное, и одежду, соответственно, тоже не мне стирать.
Выждав для верности минут двадцать с копейками, я раскорячился в позе перехода. Сзади при виде эффектных кукишей вдарили по тормозам, и я исчез, сопровождаемый истошным визгом шин на мокром асфальте.
Щелчок.
...И я едва успел зацепиться за обледенелые перила моста. Снаружи! Идиоты, кто делает подобные механизмы!
Внизу метрах в десяти - мало не покажется - тянулись рельсы. Я в панике глянул вверх и наткнулся на собственное обалделое лицо, еще удивиться успел, каким придурком выгляжу в испуге. А потом левая рука сорвалась, и земля качнулась навстречу.
Он бросился тянуть меня за куртку. Сил у моего тела явно не доставало, но общими стараниями, пыхтя и нелепо брыкаясь, через ограждение я перевалился. Сполз прямо на землю, мокрый как мышь. По щекам ползли струйки - то ли пот, то ли слезы недавнего потрясения.
Тут бы нелегалу и слинять от назойливого преследователя, но он топтался рядом и, кося взглядом побитой собаки, пинал обледеневший столб.
- Вы за мной, да? - хмуро осведомился он, верно истолковав мое появление из воздуха.
- Я за своим телом, - пробулькал я задавленно. Тьфу, а ведь готовился произнести эту фразу тоном завзятого супермена.
Он сделался совсем виноватым.
- А-а, это ты... Ну, мужик, ну чего ты сразу, а? Отдам я тебе тело, ну правда же. На кой оно мне сдалось! Мне вот только до метро "Киевская", а там сразу и отдам.
Я слегка продышался.
- Зачем?
Он похлопал себя... меня по карманам.
- Не курю, - ехидно заметил я. Нелегал вздохнул.
- Да я, в общем, курсовую завалил. Ну, завалю то есть.
- А я тут при чем?
Он снова вздохнул.
- Ты ни при чем... - он принялся объяснять. - Курсовая по фантастике XXI-ого века. Я по Федоровским "Теням города" взялся писать, только книжку... ну не нашел я ее сразу, а потом времени не было читать... В общем, откопал статью какого-то критика, а там про гибель Язека... Ну я и написал "Принципиальный смысл и темпоральное обоснование гибели Язека в романе..." Красиво так получилось...
Я поднялся. Дело принимало чрезвычайно интересный оборот.
- И чего?
- Да не умер он, оказалось, Язек этот! Он воскрес там, что ли... или еще какая-то ерунда вышла. А критик, урод, так распинался!
Мы помолчали.
- Мне теперь вылет светит, - трагически закончил нелегал. - Жабень сказал: не сдашь с первого раза, тогда все.
- Ты в каком институте учишься? - поинтересовался я. - В литературном?
- Не, в футурологическом.
- Хм, и у вас там изучают Федорова? Как его зовут-то?
- Ярослав, вроде. Точно - Ярослав Федоров, московский фантаст первой половины XXI-ого века... ну и все такое.
Вот тебе и пересекся с будущим. Я, между прочим, именно "Тени города" в больнице набрасываю. Правда, Язека ни убивать, ни тем более воскрешать не собирался, но надо будет подумать: интересный выверт сюжета получится. Правда, в этом случае надо эпизод со "скорой помощью" переписать...
- Он его сначала на самом деле убил, Язека этого, - продолжал бубнить студент, - а тут у него дочка умерла, ну он его и воскресил от переживаний...
Сердце замерло.
У него дочка. Умерла.
Мир потерял цвет.
Я сгреб свое тело за грудки и затряс. Голова безвольно замоталась на будто тряпичной шее. С черно-белого лица выпучились мои глаза.
- Мужик, - перепуганно залепетал он, - ну, ты чего... ну ты вообще...
Я швырнул его спиной об перила. Нелегал так и застыл, согнувшись. Не хватало воздуха, но я никак не мог поймать замок молнии скрюченными пальцами.
- Я - Ярослав Федоров.
- Бли-ин...
Я забегал вокруг, оскальзываясь на раскисшем льду.
- Когда у него умерла дочь?! - не мог я выговорить "у меня".
- Се... сегодня.
Ледяной поручень обжигал руки. Небо придвинулось к самому лицу. И глянули с него круглые Ксюшкины глаза: "Пап, возьми на ручки".
Невесомая, тепленько прижавшаяся ко мне кроха. Смешной хохолок на макушке щекочет лицо...
Нелегал с безумным взглядом дергал меня за куртку.
- Ты... вы погодите. Ну, я же для этого и... ну, в смысле, я из-за курсовой, но оно же все связано!
Он отчаянно тянул меня куда-то, лихорадочно объясняя:
- Я все просчитал: минимальное необходимое воздействие. Он же... в смысле, вы потому Язека и воскрешали... ну, а если дочка останется жива, то Язек помрет, и тогда выйдет, что я все правильно написал.
- Что надо делать?!!
- Ну, я же и говорю: надо доехать до "Киевской" и в киоске скупить все номера газеты... этой... ну, я ведь даже записывал...
- Зачем?
Мы уже бежали по обледенелому тротуару.
- Ну, это же минимальное необходимое воздействие. О, вспомнил: "Спорт-экспресс"! Дальше пойдет волна изменений, и мы перескочим на другую ветку событийности. А там ваша дочка жива.
Он поскользнулся, с трудом удержал равновесие и закончил:
- А я курсовую не завалю.
Я потрясенно покосился на нелегала. Ну надо же, студент, мать его! Чтобы сдать курсовую, готов изменить собственное прошлое.
И даже воскресить Ксюшку.
Обгоняя его, я нырнул в теплый воздух подземки. Про группу захвата уже и не вспоминалось.
Поезд остановился в тоннеле. Подстегиваемые адреналином, мчались секунды. Я до боли стискивал кулаки, пытаясь задержать убегающее время.
- Во сколько?..
Он понял. Виновато посопел.
- Откуда ж я знаю. Про это, наверное, и в учебнике не писали.
Наверное. И учебник он, конечно, сначала не нашел, а потом времени не было. У меня тоже нет времени, черт, да когда же он тронется!
Едва не сшибая прохожих, мы вылетели на шумную грязную площадь.
И неработающий киоск. Пустые белые полки равнодушно уставились на нас сквозь стекло.
- Как же так... - потерянно бормотал студент, топчась в слякоти, - я же проверял... Он же должен работать!
- Ты как считал свое воздействие?! - руки тряслись, я никак не мог попасть в карман.
- Ну, программка у меня такая - Темпоратор Про... Блин, да не может такого быть!
В карманах пусто. Почему они не дают туристам денег?
- У тебя в правом кармане три сотни. Давай сюда!
Я бросился на дорогу прямо перед несущимися автомобилями, бешено размахивая руками.
- В больницу!
Я должен был обмануть время.
Машина вырулила на шоссе и... встала в мертвом потоке. Водитель вильнул было к обочине, но и там особо умные выстроились бесконечной змеей. Пробка - с нее все началось, и к ней же пришло.
Я ткнулся лбом в холодное стекло. Господи, но Ксюху-то за что? Неужели из-за идиотского романа, который будут изучать лоботрясы в институте? Из-за сомнительного удовольствия красоваться собственной рожей в учебнике? Да пропади оно все!
Я выскочил из автомобиля, помчался вдоль бесконечной вереницы машин, разбрызгивая лужи, слыша лишь, как басовой струной гудит в ушах кровь. За спиной пыхтел в моем теле студент. Казалось, вот сейчас время спрессуется в пространство, и я заслоню, уберегу Ксюшку от всех напастей...
Скользкая выбоина подвернулась под ногу, грязный бампер с хрустом врезался в лицо. Но только услышав знакомый щелчок, я понял, что не успеваю - ничего...
Это преступная самодеятельность, - сердито выговаривал грузный человек в белом, чье лицо привычно расплывалось в тумане. Мой старый знакомый Владимир вид имел понурый и виноватый.
Почему-то было не пошевелиться.
- Я допускаю, что имело место совпадение. Но вы-то как могли отправить непрофессионала, иновременца, без подготовки? - человек бросил на меня осуждающий взгляд. - Да займитесь же им кто-нибудь!
Меня стремительно дернуло и остановило перед синеглазой Аналитой.
- Я сейчас все подготовлю, и мы вернем вас в ваше тело, - с профессиональной суховатостью сообщила она. Потом стрельнула в сторону глазами и тихой скороговоркой добавила. - Не переживайте, ваша дочка оказалась жива.
Я в смятении уставился на нее.
- А чего, вы думаете, начальник бушует? - хихикнув, шепнула она. - Вы перепрыгнули на другую ветвь событийности, когда этот олух раскрыл ваше будущее. Это же одно из самых мощных воздействий.
Я вцепился в ее руку. Душа или не душа, а на ощупь та казалась вполне материальной.
- Вы точно знаете?
- Про вашу дочку? - Она помедлила. - Вообще-то, по инструкции не положено рассказывать... но она будет жить долго. Долго-долго. Вот про вас ничего рассказывать не буду.
- И не надо, - легко согласился я. Внутри звенела пустота. Вместо радости пришла теплая легкость. Я глянул на руки: все еще трясутся.
- Значит, студент своего добился? - я запоздало сообразил, что даже имени его не узнал. Аналита качнула головой.
- Если бы. На этой ветке он даже в институт не поступил.
Вот тебе и Темпоратор Про! А впрочем, что мне до него? Подумаешь, раздолбай от футурологии с его бесконечными "ну", без спросу вломившийся в мое тело.
Изменивший мою судьбу...
Спасший Ксеньку. Так, невзначай.
Аналита деловито щелкала клавишами. Интересно, это я воспринимаю местную аппаратуру похожей на компьютер, или они действительно работают с привычной мне техникой?
- У меня все готово, - предупредил мой синеглазый ангел. - А знаете, вы в учебниках на фотографии такой смешной были. Толстый, лысый...
Щелчок.
Лунный свет квадратами лежал на полу. Я тихонько отворил дверь в палату.
- Пап, - взъерошенная головенка Ксеньки поднялась с подушки, - Ты ушел, а компьютер не выключил.
- Ага, - я улыбался глупо и счастливо. - Больше не буду. Ты спи, воробей.
Она уютно зарылась в подушку. Я тронул лобик - температура, вроде, спала. Толстая наглая луна пялилась на нас с фонарного столба.
Я защелкнул ноутбук.
- Не буду я убивать Язека. И вообще брошу писать этот дурацкий роман, - пообещал я Луне. - Пусть "двойки" получают за чужие книги.