Егоров Алексей : другие произведения.

2. Вор Города. Невольник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    2. История Галента, продолжение "Ренегата" Назревает конфликт между язычниками и горожанами, сталкиваются два мировоззрения, что входит в замысел владыки Города. Галент держит нейтралитет, лавируя между противоборствующими сторонами

Шестерня не ведает замысла Создателя,

но продолжает вращение.

  

Глава 1. Путь домой.

  
   Язычники оставили вора в заброшенном квартале, на границе с промзоной. Фабрики работали даже ночью, так что воздух в окрестностях был пропитан как ледяной влагой, так и тяжелым дымом.
   Вор тяжело вздохнул и закашлялся. От погони теперь не побегать.
   В промзоне на крупных предприятиях использовали особый уголь. Высокоэнергетическое топливо, способное оживить механизмы Города, но убивающее его жителей.
   Добраться от прибрежной зоны до Старого Поля, пока на улицах темно, не получится. Галент намеревался переждать дневное время в одном из брошенных домов, чтобы отдохнуть, обдумать недавние события и разработать план действий.
   Уж очень нравилось ему разрабатывать планы, пусть они и редко пригождались.
   Вокруг располагалось множество никем не занятых строений, но брошенные здания оказались малопригодны для жизни. Вор хотел отдохнуть в относительном комфорте, а ближайшие дома не были приспособлены для этого. Рядом с морем никто не рисковал селиться, даже самые бедные люди предпочитали гнить в подворотнях Поля.
   И что заставило людей построить жилища в такой близости от моря. На что они рассчитывали? Что морские ужасы не рискнут выйти на сушу, да? А ведь они выходили, у них множество путей, чтобы прокрасться к живым людям.
   Фабрики сбрасывают стоки через открытые коллекторы, проходящие сквозь рабочий район. Паразиты этими реками нечистот не брезгуют пользоваться. Да, их отпугивает заводская вонь, но голод всегда сильнее страхов. У морских паразитов много общего с сухопутными нахлебниками.
   Одно время беднота пыталась бороться с выходцами из морских глубин. Всех этих рыболюдей, огромных прямоходящих крабов и тому подобную нечисть встречали простые рабочие, вооруженные самодельным оружием. Война с природой велась долго, но со временем люди просто устали бороться и ушли вглубь Города, бросив свои прибрежные жилища.
   Любой нормальный человек боялся этих обветшалых построек, больше похожих на скелеты цивилизации. Но вор не боялся. Он знал, что в этих развалинах встречаются самые ужасные существа, даже ожившие мертвецы, поднятые толи магией, толи сонмом паразитов. Все эти персонажи городских легенд обычно выходят на охоту по ночам, поджидают жертв в темных подворотнях, а вор шел по открытой улице, и рассвет уже вцепился в нежную плоть ночи.
   Ночные охотники затаились в темных и влажных логовищах, а мертвецы, если они действительно тут ходят, вернулись в могилы.
   Вору нечего опасаться, он же теперь работает на язычников.
   - Вот уж радость большая, - хмыкнул Галент.
   Конечно, язычники не наделили его никакими магическими силами, даже не украсили его тело татуировкой. Вор остался самим собой и бороться вынужден самостоятельно. Так что ужасы одного из заброшенных кварталов не побрезгуют его душонкой. Галент не сомневался в этом.
   Как и церковники, язычники не отличались гуманизмом. Они точно такие же фанатиками, просто с иного полюса бытия. В иной ситуации Галент попытался бы избавиться от новых "работодателей". Сейчас он не видел в этом необходимости.
   Пусть дикари считают вора слугой - им же выгодно, чтобы инквизиторы и церковники отправились в ад. Так что дикари не будут до поры мешать воровской работе. А уж если Галент справится с Церковью, то... разве он будет бояться кого-либо еще?
   Технологии Города спасут его, спрячут от злой магии леса.
   Уверенный в своих силах, вор преспокойно преодолел зону отчуждения и достиг рабочего квартала.
   Здесь обитала городская беднота, что очевидно. Никто иной не поселится так близко к промзоне и морю. Горожане никак не ограничили доступ в заброшенный квартал, не построили даже символическую стену, чтобы защититься от паразитов и мертвецов. Чего бедноте бояться? Жизнь здесь и так ценилась дешевле, чем медная монетка.
   В рабочих кварталах смерть частая гостья, люди умирали на улицах, и это стало привычным зрелищем. Власть Церкви здесь ощущалась не так сильно, как даже в Гончарне.
   Галент скрылся в полуразрушенном здании, выбитые окна которого выходили на главную улицу района. Названия ему не придумали, просто рабочий квартал. Все равно никакой нумерации домов здесь не применяли. Дома строились как попало, частые пожары уничтожали и людей и их жилища. Так что из года в год местность менялась, а население обновлялось.
   Отсюда до центра далеко, Извилк находился в двух днях пути пешком. Вору пришлось бы преодолеть огромные расстояния, чтобы дойти до цивилизации.
   - Надо что-то придумать, - пробормотал он, поглядывая на появившихся на улицах людей.
   Одетые в запыленные лохмотья люди копались в кучах мусора, охотились за экскрементами, обрывками проволоки, ржавыми железками. Они собирали все, что можно было продать. Мусор в Городе никогда не скапливался, все шло в ход. Чем-то Город все же напоминал лесное царство. Только вместо растительности, Город очищался самими горожанами. Не зря же его сравнивали с огромным муравейником.
   Галент не хотел показываться на глаза людям, но пройти по району незамеченным невозможно. Крыши слишком ненадежны, дома стоят плотно, канализация открытая.
   Вор махнул рукой и покинул убежище. Никто на него не обратил внимания. В своем изорванном плаще, с накинутым на голову капюшоном, он выглядел таким же собирателем чистоты, как и другие люди на улице.
   Занятые сбором люди поглядели на Галента, но, успокоившись, вернулись к своему занятию - вор не был для них конкурентом, он не пытался покуситься на их территорию.
   Чем дальше вор уходил от заброшенного квартала, тем лучше выглядели дома вокруг. Конечно, эти нависающие над дорогами строения нельзя назвать пристанищем горожан среднего класса, но это хотя бы дома, в которых можно жить.
   Сам Галент в прошлом жил не лучше всей этой бедноты, так что не задирал нос.
   Вор искал место, где сможет переждать день, но пока не видел ничего подходящего.
   Солнце еще не успело показаться из-за горизонта, но рабочий люд уже покидал дома. Улицы заполнились отрядами мужчин, женщин и детей, спешащих на работу. Большинство работали далеко отсюда, в промзоне, где действовали фабрики, и не возвращались на обед домой. Для Галента последнее было важнее всего. Он предполагал отдохнуть в чужом доме и не хотел, чтобы его беспокоили хозяева.
   Но не все горожане покидали жилища, многие работали тут в районе, кто торговал, а кто и собирал всевозможный хлам. Так что Галент тщательно приглядывался к домам, чтобы найти подходящее убежище. Это оказалось не так-то легко.
   Не менее часа Галент блуждал по улицам рабочего района, но был вознагражден за труды. Он добрался до большой площади, где располагались лучшие магазины и квартиры. Лучшие для этого района, конечно. Живущих здесь людей можно было принять за средний класс, если бы не отсутствие распространенных в центре Города удобств.
   Водопровода здесь нет, канализация простейшая, про паровое отопление и освещение улиц вообще можно не мечтать. Но Галенту удобства не требовались. Он искал теплое, безопасное и доступное жилище.
   Такое вор и нашел.
   Прямоугольную площадь, северный конец которой упирался в вокзал, а другой терялся среди зданий, принадлежащих Церкви и городским службам, окружали довольно опрятные пятиэтажные дома. Первые этажи по традиции были захвачены бакалейщиками, которые уже открыли свои лавки и предлагали товар. А со второго этажа начинались квартиры.
   Галент зашел в ближайший дом, снял капюшон, чтобы меньше привлекать внимание, миновал призывно открытую дверь лавки и поднялся по старой лестнице на пятый этаж. Там квартирки самые дешевые, значит, и жильцы уже отправились на работу. Но нет, кто-то возился, торопясь на работу.
   Квартиры располагались вдоль узкого коридора, в котором едва могли разойтись два человека. На дверях кроме следов от ударов, грязи и продуктов человеческой жизнедеятельности не было никаких пометок. Жильцы знали своих соседей в лицо.
   Галент не стал осматриваться, в любой момент из квартирок могли выйти постояльцы и заметить постороннего.
   Вор выбрал угловую квартиру в дальнем конце коридора, не такой уж он наглец, чтобы вскрывать квартиру прямо напротив лестницы. Он хотел уединения, а не всеобщего внимания. Да и ходящие туда-сюда люди не позволят расслабиться.
   Замок на двери оказался самым простецким, ни о какой сигнализации речи не шло. Галент работал отмычками не более полуминуты, хотя встретился механизмом впервые. Руки словно сами знали, что делать. А может, это механисты не слишком ломали головы, собирая замки. Зачем им выдумывать сложное устройство, если ставить его будут в квартале рабочих, где проще вынести дверь, чем возиться с отмычками.
   Галент покивал и открыл дверь, тихонько прокрался в квартиру.
   Внутри было тихо и пусто, если не считать обшарпанной мебели и гор хлама. Старые газеты, какие-то доски, тряпки - все это было собрано в аккуратные кучи вдоль стен двухкомнатной квартиры. Спальня располагалась прямо от входа, гостиная или кабинет - слева. Галент осмотрел все комнаты, стараясь не трогать ничего. Чем меньше он оставит следов, тем лучше.
   В спальне была одна узкая кровать с желтым матрасом и тонким одеялом, в гостиной - стол, стул и комод со шкафом. Более ничего примечательного; воровать здесь не имело смысла, Галенту требовался только отдых, ну, и немного еды. Скудный завтрак горожанина остался на столе в миске, прикрытой потемневшей от старости тканью.
   Хлеб, соленый сыр - Галент быстро набил живот и ушел в спальню. Он снял мешки с золотом и часть снаряжения, положил нож на кровать, но прежде чем лечь, вернулся в прихожую и поставил у двери стул, на него положил горку посуды. Дверь в спальню вор подпер тумбой.
   За окном послышался свисток паровоза; Галент замер, прислушиваясь. За свистком последовали звуки, способные возбудить любого механиста - поезд начал движение. Теперь рабочие не вернутся домой до вечера.
   Устало вздохнув, Галент лег на кровать, положил руку на рукоять ножа и закрыл глаза.
  
   Уснул вор сразу же, сказалось напряжение, и спал без сновидений.
   Спать в чужой кровати, постоянно рискуя, что хозяин внезапно вернется домой, Галент долго не мог. Он часто просыпался от незначительных звуков: скрипы, шорохи, обрывки разговоров. Дом казался живым, дышащим существом, в нутре которого обитают паразиты-люди. Но каждый раз вор засыпал снова, его тело жаждало отдыха, не обращало внимания на опасность.
   Только в полдень Галент открыл глаза и встал с кровати, когда пробили часы на здании собрания.
   Галента никто не потревожил, но из соседней квартиры слышался приглушенные голоса жильцов. Они, очевидно, вернулись на обед. Вор зевнул, потер ладонями лицо, ему ужасно хотелось спать, но ни о каком отдыхе в таком месте речи не шло.
   В гостиной Галент нашел чан с протухшей водой, быстро умылся, осмотрел места на теле, где должны были быть пулевые отверстия. Кожа там была совсем свежей, но никаких шрамов. Лесная магия работала лучше, чем городская. Галент только подивился мастерству своих новых работодателей.
   Хмыкнув, вор наскоро перекусил, собрал свои вещи и тихонько вышел из квартиры. Арбалет и клинки он замотал в плащ, чтобы не привлекать внимания. Открытое ношение оружия не запрещалось, но изделия Дука были слишком хороши. Любой, даже самый глупый горожанин оценит их стоимость.
   Неся сверток в руках, Галент тихонько прошествовал к лестнице. На втором этаже ему повстречалась дама в залатанном платье, которая даже не обратила на него внимания - она несла тяжелую корзину с овощами. Галент кивнул женщине, как того требовали приличия, и преспокойно спустился вниз. Он сюда уже не вернется, так что опасения излишни.
   На улице Галент первым делом осмотрелся, он не знал куда идти и что делать. Городовые в этой части Города не встречались, так что вор мог без опаски стоять, где вздумается. Все равно местные выглядели ничуть не лучше его самого.
   Старое Поле находилось на юго-востоке от рабочего квартала. Придется пересечь огромную промышленную зону, чтобы добраться до дома. Фабричные гиганты виднелись даже отсюда. Галент подивился, еще никогда прежде он так близко не приближался к страшному району, в котором плавились руды и человеческие души.
   Словно иная реальность, отличная от благополучных районов центральной части Города.
   "С другой стороны, может, церковники меня тут не достанут?" - подумал Галент, но вспомнил о дикарях.
   Если эти ребята выбросили его тут, значит, на окраине их сила возрастала. И правда, сквозь камень мостовой то тут, то там пробивались корявые косточки кустарников. Их никто не выдергивал, наверняка летом дороги утопали в зелени. В проулках росли вечнозеленые деревца, увитые высохшим вьюном. Даже церковь в южном конце площади выглядела заброшенно.
   Язычники не позволят Галенту тут обосноваться.
   Вор поежился - на улице довольно прохладно, а может, он припомнил недавние события. Смерть Фернаса, дикари, подземный город - об этом необходимо было поговорить с кем-нибудь. Галента переполняло желание поделиться своими знаниями, ему хотелось разделить с кем-нибудь эту тайну. Но никто в этой части Города не мог ему помочь. На ум шли только Сайленс или Дук. Этим двоим, состоящим в какой-то организации, будет интересно послушать о приключениях вора.
   Галент не имел представления, куда идти, но он знал, что рабочие добираются до фабрик с помощью поездов. Восточный вокзал располагался на границе со Старым Полем. Галент там никогда не был, но, проглядывая карты районов в монастыре, запомнил расположение вотчины механистов. Возможно, поезд из рабочего квартала идет и до Поля. Стоит проверить.
   Вор направился к вокзалу, но по дороге смотрел на витрины, в которых отражался. Пусть он и выглядел неброско, но мешки с золотом тащить на себе было бы глупо. Любой мог поинтересоваться их содержимым. Галент посчитал, что не стоит к ним привлекать внимания, но спрятать их не мог.
   Нырнув в ближайший переулок, в котором отдыхали подвыпившие граждане, Галент задумался. Неплохо было бы раздобыть удобный рюкзак, куда можно спрятать и оружие и золото. Вор не выбирал простых путей, потому поход в магазин отмел, как бессмыслицу. Зачем покупать, когда на улице так много прилично одетых граждан с чемоданами в руках. Пьяницы Галента не интересовали.
   Конечно, состоятельные горожане не рисковали заходить в переулки, в которых их поджидали типы вроде Галента. Но даже при свете дня вор мог показать свое мастерство. Галент выбрал жертву и увязался за ней.
   Господин в котелке и большом плаще не обратил внимания на тень с тяжелыми свертками, увязавшуюся следом. Он преспокойно шел на юг, очевидно, в сторону церкви. Что ж, Галент вполне мог за те же деньги оказать точно такие же услуги. Разве что головную боль и шишки редко получают в храмах.
   Кроме охотника и жертвы на улице хватало народу, но Галента это не слишком волновало. Он был уверен в себе как никогда. Даже усталость не могла поколебать его уверенности. Вору не составило труда незаметно затащить горожанина в темный переулок. Тот не посмел сопротивляться настойчивости вора, клинок убедил его в ценности молчания. Если жертва попробует вырваться, ее не спасет плотная ткань плаща.
   - Не смей даже пикнуть, - зловеще прошептал Галент в ухо жертве.
   Человек и подумать о таком не смел, он был просто ошеломлен той наглости, тому невозможному факту, что его среди бела дня грабили! Шок вкупе с острием ножа, щекочущим бок, оглушили гражданина не хуже бомбы.
   Уже в подворотне Галент осторожно снял с головы человека котелок и оглушил рукоятью клинка. Пятью минутами позже из проулка вышел тощий гражданин, одетый в плащ, который ему был чуть великоват. В руках гражданин нес тяжелый чемодан с деньгами, на голове его красовался старый котелок. Бывшие на улице люди оказались слепы, не заметили метаморфозы.
   Галент поспешил на вокзал. Он связал обворованного человека, заткнул ему рот кляпом и бросил в проулке. Наверняка, того ждала смерть от переохлаждения, но вора это не заботило. Вор торопился сесть на поезд, чтобы убраться из района.
   Проблема заключалась в том, что Галент не представлял, что нужно делать, чтобы занять место в вагоне. Он ведь никогда не ездил на поездах, монахов даже в трамваях не катали. Как-то церковное руководство не озаботилось этой проблемой. Насколько Галент знал, в трамвае необходимо покупать билеты. А поезд? Ну, очевидно тоже.
   Вор выругался сквозь зубы.
   Он мог притворяться обывателем, но недолго, ведь ему не требовалось платить за квартиру, платить механистам за тепло, платить Церкви за спасение своей души. Галент обитал в своей реальности, чем-то схожей с языческой. Он проповедовал свою магию.
   Город являлся загадочным существом, живущим по своим законам, отличным как от законов леса, так и от церковных.
   Галент мысленно себя успокоил, что так или иначе сможет разобраться. Что он билеты не купит? Приглядится, осмотрится и разберется, он же не дурак и реагирует быстро.
   Вокзал в районе оказался скромных размеров. Здание, окружающее платформы с торца и бока, представляло собой комплекс нескольких разноярусных строений с голыми стенами, без какого-либо декора.
   Галент как раз подходил к торцевой части, где располагался вход, похожий на портал собора, там же, очевидно, были кассы. Станцию охраняли сонные солдаты-стрелки и служащие гильдии с саблями. На спешащего гражданина в бесформенном плаще они не обратили внимания, на что Галент и рассчитывал.
   Взбежав по ступенькам, Галент вошел в здание. Как внутри, так и снаружи строение не впечатляло: небольшие окна пропускали недостаточно света и, похоже, редко протирались. Деревянный настил прогнил и пружинил под ногами, о мраморе тут явно не слыхивали. Из всех украшений имелся только один гобелен с гербом Городского Совета и гильдии железнодорожников. Кассы располагались по левую руку от входа, большинство окошек оказались закрыты, так как пассажиропоток стих.
   Галент завертел головой, пытаясь понять, что делать.
   Рядом с кассами находился стенд с расписанием поездов и схемой их движения. Вор просиял и направился к расписанию. Уж как-нибудь он разберется в этом.
   На схеме были изображены несколько кривых линий, идущие в разные стороны, одна короткая ветка уходила даже за пределы Города. Галент об этом не знал, потому и удивился. Конечно, Совет не терял связи с деревеньками за окраиной, но то, что к ним была проведена железная дорога - это удивительно.
   Судя по рисунку, раньше однопутная ветка уходила вглубь леса, но те времена давно прошли.
   Галент хмыкнул и перевел взгляд вниз схемы. Восточный вокзал промзоны располагался в самом низу карты, с него можно перебраться на другую ветку, идущую к Полю. Ближайший поезд должен отправиться через час, вон он как раз стоял возле платформы. Кочегары еще не начинали разогревать топку.
   Разобравшись, Галент попросил в кассе нужный билет. Он решил ехать с комфортом, средства-то позволяли, и взял билет второго класса. Первого тут не было и в помине, да и для второго класса зарезервировали только один вагон.
   Отойдя от кассы, вор смог наконец-то перевести дух. Он сильно переволновался, сердце так и стучало, не позволяя говорить внятно. Просто купить билет оказалось неимоверно сложно. Галент заикался, называя номер маршрута, но тучная женщина в окошке не обратила внимания на пассажира. Все складывалось удачно для вора в это утро.
   Кроме Галента на вокзале собралось множество пассажиров, кто-то на самой платформе и около пятидесяти в кафе и зале ожидания, расположенных в боковой части здания. Вор чурался человеческого общества, учитывая, что одежда его была с чужого плеча. Галент искал, где спрятаться, но всюду натыкался на людей. Наконец, он плюнул на предосторожности и зашел в кафе.
   Игнорируя холод, Галент буквально обливался потом. Ему казалось, что все служащие, а в особенности солдаты пялятся на него. Вор никак не мог отделаться от этого ощущения, потому и заказал кофе с коньяком.
   Горячий напиток и согрел его, и успокоил. Алкоголь немного унял дрожь, а кофе взбодрил. Напиток был дорогим, но стоящим того. Галент не знал, сколько еще сможет продержаться на ногах, и искал любой возможности успокоиться.
   В кафе, громко чавкая и разговаривая, коротали время люди, они так же старательно не обращали на Галента внимания. Но краем глаза вор все равно замечал взгляды, бросаемые в его сторону. Ему чудились знакомые лица из прошлого, но, конечно же, это был самообман. Ложь воспаленного сознания, отравленного языческой магией. При дневном свете он становился настоящим параноиком.
   Первая чашка кофе ушла за десять минут, а до отправления оставалось еще много времени. Галент не знал чем заняться, а торчать у всех на виду не хотел. Уходить с вокзала он опасался, мало ли что. Где-то в подворотне стыл ограбленный им человек, который, быть может, уже избавился от пут и отправился на поиски вора.
   Галент тяжело вздохнул, воображение, подстегнутое алкоголем, не на шутку разыгралось.
   Чем же должен заниматься обыватель, когда ждет поезд? Кто бы подсказал ответ?! Соседи не давали ответов на невысказанный вором вопрос.
   Галент реагировал на любой брошенный в его сторону взгляд. Он и так забился в самый дальний угол, чтобы никто его не беспокоил, но все равно... людей было слишком много и их взгляды постоянно рыскали по углам, словно выискивали его. Пустая чашка в руках Галента дрожала, его нервы были на пределе.
   Солдаты, патрулирующие платформы, поглядывали в сторону кафе, мечтая, очевидно, о дармовой выпивке. Но Галент воспринимал их интерес на свой счет. Вор опять покрылся холодным потом.
   - Проклятые язычники, - сквозь зубы проговорил он, - наверняка их работа.
   Даже после побега из монастыря, он не так реагировал на уличные столпотворения. Что же будет с ним в вагоне? Вор тяжело повздыхал и поднялся. Больше сидеть на месте он не мог, жесткий стул словно жег задницу.
   Галент чуть ли не выбежал из кафе, лишь усилием воли сдержав панику. Не стоило привлекать к себе внимания, не смотря на страх, он это понимал.
   Готовящийся к отправлению поезд стоял на своем месте, Галент направился к нему, чтобы получше разглядеть и, может, успокоиться. Но обслуга не подпустила его.
   - Гражданин, подождите, будьте так добры! - грубым тоном отогнали вора.
   Галент промямлил слова извинения и пошел прочь, вцепившись в чемодан, как в спасательный круг. Тон работников гильдии его еще больше вывел из себя. Еще чуть-чуть и вор хлопнулся бы в обморок, на радость всем палачам Города. Но этого не произошло, он вовремя увидал спасительную табличку - туалет. Галент вбежал в дурнопахнущее помещение и заперся в одной из кабинок. Там он и просидел все оставшееся время.
  
   Среди ароматов человеческих испражнений Галент смог успокоиться. Не то, чтобы он любил эти запахи, просто ему требовалось уединение.
   К счастью, патриархи Города не считали женщин за людей, потому и туалет был привилегией только господ. А те, как известно, не так часто пользуются услугами общественных кабинетов. Да и быстрее справляют свои дела. Для бесед имелись более подходящие места.
   - Что за ерунда, - шептал Галент, прислонившись к двери кабинки, - чего я так запаниковал? - он вздохнул, потер виски.
   Необъяснимая паника встревожила его. Галент слабо улыбнулся, сравнив себя с мифическим вампиром. Что, теперь он тоже будет бояться дневного света и коротать ночи в гробах и склепах? Паршивая перспектива. Но кроме магического воздействия, какого-нибудь заклинания язычников, вор не находил иных причин.
   Он был монахом, а не отшельником, люди его не пугали. Да, Галент не знал жизни, не ведал быта горожан, но жил в том же самом Городе.
   Вор снова вздохнул и похлопал по карманам плаща. Торопясь, он не сделал этого раньше. В одном из карманов нашел толстый кошель, наполненный мелкими монетами, в другом кармане - визитницу и футляр для серебряной зубочистки. Даже в этом убогом районе Города встречались щеголи.
   Не обращая внимания на канализационные запахи, Галент сунул зубочистку в рот и принялся яростно жевать. Это и успокаивало его и дополняло образ зажиточного горожанина, живущего в удаленном районе.
   Перед отправлением он покинул убежище, чтобы не пугать соседей въевшимся запахом дерьма.
   Надвинув на глаза котелок, вор прогуливался по территории вокзала, коротая время и приглядываясь к людям вокруг. В ларьке он купил газету. Чувство паники отступило, но никуда не делось, оно затаилось глубоко внутри, ожидая подходящего момента. Галент не заметил никого, кто бы интересовался его личностью, но это его не успокоило. Дух опасности витал в воздухе.
   Вор остановился возле схемы маршрутов и вынул изо рта зубочистку - она ему уже порядком надоела. Чего эти модники таскают все эти нелепые тряпки и побрякушки, они же абсолютно не функциональны. Серебреная иголка была погнута в нескольких местах, и все из-за нервов. Вернувшись в кафе, вор перекусил кексом и заказал чашку чая.
   Ноги после ночных событий гудели и требовали отдыха, пришлось вернуться на тоже место в углу. Развернув газету, Галент пытался читать, рассеяно пробегая по строчкам. Взгляд не цеплялся за бессмысленные строки, только на последней странице Галента привлекла карикатура. Она была забавной и весьма... говорящей. Галент заинтересовался, потому что картинка высмеивала Церковь. Редкий случай.
   Галент развернул газету на первой странице и внимательней просмотрел текст. Он оживился. В статье говорилось о резне в Гончарне, виной которой, по правде, был сам Галент. Да, убивали инквизиторы, но растревожил это осиное гнездо один тощий парень! Чем не повод для гордости? Галент нисколько не жалел погибших в резне, жители Гончарни этого заслужили.
   Отложив газету, вор задумался.
   Вот, таким образом он и стал героем. Пусть не в общепринятом смысле этого слова. Видать, Церковь еще не успела объявить о смерти епископа и исчезновении Фернаса. А может, они вообще не будут об этом информировать общественность. Просто сообщат, что на таком году жизни умер благочестивый служитель культа. И так далее, в том же духе. Фернас тем более фигура не такая уж известная. Церковникам не резон сообщать о своих делах. Но слухи-то будут точно!
   Галент довольно ухмыльнулся. Приятно было сознавать свою значимость.
   Как бы Церковь не пыталась скрыть информацию, у нее ничего не выйдет. Многие видели Галента, погиб целый отряд во главе с Фернасом, убит епископ, похищена казна... Галент потер затылок, довольно улыбаясь - сколько он дел натворил! Послушникам не смогут заткнуть рот, они растрезвонят о случившемся на всех углах.
   Размышления чуть отвлекли Галента от его страхов. Так он и провел время, сидя на стуле в кафе, прокручивая в памяти воспоминания о работе в соборе Святого Кёра.
   От мыслей вора отвлек только гудок паровоза, информирующий пассажиров о готовности к отправке.
   Галент, не торопясь, взял чемодан в руки, надел на голову котелок и пошел к платформе. Пассажиры третьего класса толпились у своих открытых вагонов, а в единственный вагон второго класса чинно входили представители среднего класса общества. Галент затесался в очередь, показал билет проводнику и нашел свободное купе. Вместе со своим страхом Галент сел в поезд.
   Очередь в вагон была небольшой, так что все пассажиры могли разместиться без стеснения. Галент закрыл купе на замок, ожидая отправки. Чуть позже к нему постучал проводник, недовольный тем, что пассажир занял целое купе, да еще закрылся на замок. Галент успокоил служащего золотой монетой и попросил не беспокоить его до самого конца пути.
   Поезд подал сигнал и тяжело дернулся, начиная движения. Галент чуть не свалился на пол, не ожидавший резкого толчка. Выругавшись, он пересел на другое сиденье. Положив в изголовье чемодан с добром, Галент снял с себя плащ и бросил его сверху. Дорога долгая, а за окном все только серые дома, которые давно пора было снести. Ничего интересного, Галент не видел. Он с минуту любовался проносящимися за окном домами, затем зевнул и лег на лавку, поджав ноги.
   Вскоре вор задремал, но до глубокого сна дело не дошло. Качка, тряска, назойливый запах дыма, стук колес и приглушенные голоса из соседних купе - слишком многое отвлекало и нервировало Галента. Для сна он предпочитал иную обстановку. Даже в своей келье вор не знал, что такое крепкий сон. Он всегда спал вполглаза.
   Сознание отключилось, и вор парил в приграничном пространстве между сном и явью. Голова его отдыхала, а тело костенело в неудобном положении. Он часто просыпался, переворачивался на другой бок, пережидая, когда онемение пройдет, и снова засыпал. Так и крутился на своей лавке от станции к станции.
   Поезд останавливался, казалось, у каждого столба. Тормозил он медленно, даже как-то величаво, словно был не ржавой железякой, а благородной особой. Неспешно подъезжая к платформам, паровоз информировал пассажиров гудком. Галент не пропускал ни одного сигнала и вполголоса ругался. В купе к тому же было холодно.
   Каждый раз вор приподнимался на локте и смотрел в окно, изучая окрестности. Любопытство его никуда не пропало, но выходить на платформу - лишний риск. Вор не знал, можно это делать или нет. Обычно состав стоял пару минут, а затем, натужно пыхтя, вновь отправлялся в путь.
   Пару часов спустя, вор все же уснул, но лишь для того, чтобы быть разбуженным у очередной станции. За время пути Галент привык к постоянным шумам и уже научился игнорировать их. Разбудил его не гудок и даже не драка в соседнем купе. Галент проснулся от каких-то крикунов за окном.
   Вор сел на лавке, потер глаза и выглянул в окно. Осторожно, краем глаза.
   На этой станции паровоз заправлялся водой и углем, так что состав не спешил трогаться. Вагоны были брошены у открытой платформы. Тут даже касс не было. Но была открытая площадка на насыпе, на которой собралось где-то пять десятков разгоряченных мужчин. Они что-то яростно обсуждали, до Галента доносились обрывки их речи.
   Сборище ничуть не интересовалось прибывшим поездом, а значит, и вором. Это обнадеживало, Галент хмыкнул - кому он вообще тут мог понадобиться. Если церковники не объявят за его голову официальную награду, никто и пальцем не пошевелит.
   Галент встал, подергал окно, пытаясь его открыть, но рама промерзла, да к тому же была утеплена ватой и воском.
   - Зря только добро переводите, - прокомментировал Галент, отколупывая воск.
   В купе было так же холодно, как и раньше.
   Галент вышел в коридор и направился в тамбур, где можно было открыть дверь. Раз уж эти достойнейшие (несомненно!) люди прервали сон Галента, то их следовало послушать. Спорили или митинговали - Галент еще не разобрался что к чему - они громко, с умением, являя всю силу своих легких. Галент, спустившись на платформу, некоторое время слушал их.
   Сначала он не понимал о чем идет речь, но вскоре уловил суть. Эти ребята громыхали о каких-то своих привилегиях, которые отнимает Церковь. Галент сделал пару шагов по направлению к сборищу. Все вопросы, касающиеся Церкви, его весьма интересовали.
   То было собрание инженеров и мастеровых с окраин Города. Галент не знал точно, где он находится, но все районы, расположенные рядом с промзоной, были для него окраинами. Почти побережье. Мастеровой люд громко обсуждал последние слухи, которые витали в Городе. Речь шла не о Галенте и его похождениях, хотя кое-что сказали и резне в Гончарне. Мастеровые обсуждали смерть своего коллеги, жившего на востоке Города - о Феррате.
   Галент удивился, он и думать забыл об этом еретике, которого Церковь объявила знаменем ереси. Занятый своими делами, он игнорировал жизнь остальных горожан.
   - Сколько еще можно?! - вскричал, взобравшийся на ящики оратор. - Скольких из нас еще Церковь лишит возможности работать?! Она же ограничивает наши возможности, тормозит прогресс! Чем мы хуже эльфов, которые могут творить свои механизмы без оглядки на священников?! Я предлагаю немедленно написать обращение в Городской Совет, запрещающий церковником регулировать дела механистов!
   - Тогда надо договориться с цеховиками, - выкрикнул кто-то из толпы.
   - Эти никогда не согласятся...
   - Ага, свой кусок жирнее, а о других и не думают.
   - Да не в деньгах дело! Что за ерунда волнует вас?! - оратор не унимался и походил на блаженного. - Нам же выкручивают руки, не дают заниматься нашим делом! Нашим! Мало того, что эти, - говорун смачно сплюнул, - не дают нам работать, объявляют наши творения греховными... вы вдумайтесь - греховными! Как они вообще такое выдумали! Эти церковники тормозят прогресс! Наш священный долг, мы не можем его выполнять.
   - Так они и любого могут объявить еретиком. Феррат простой механист, о какой ереси может идти речь?!
   - Верно говорите! Они считают нашу работу греховной, но причем тут мы и их религия! Да я лучше поверю в Творца наших коллег, чем в святость этой лампочки на небе, - крикун поднял палец к солнцу.
   Галент посмотрел наверх.
   - М-да, - хмыкнул он. - Похоже, у Астрелия появилась новая головная боль. Зря он закусился с механистами...
   Это не могло не радовать. Чем больше у Церкви проблем, тем лучше Галенту. Но, конечно, эти ребята в коричневых жакетах и с непокрытыми головами несли какую-то околесицу. Вор подивился их речам.
   - И как этим ребятам не холодно, - пробормотал вор, стуча зубами.
   Послышался предупредительный свисток паровоза, Галент обернулся и увидел, как к его составу подъезжает локомотив. Вор поспешно поднялся в тамбур, хотя можно было не торопиться. Пока служащие гильдии закончат подготовку, пока все пассажиры соберутся, в общем, до отправления было еще минут двадцать, не меньше.
   В тамбуре Галента задержал проводник, предупредивший о том, что на следующих станциях в его купе возможно подсадят попутчиков.
   - Этот вопрос никак решить нельзя? - спросил вор, не слишком довольный услышанным.
   - А что я могу поделать? - развел руками проводник. - Пассажиров придется где-то рассаживать, я не могу кассам запретить продавать билеты. Но, если вы поспособствуете, ваше купе будет последним в очереди.
   Галент безропотно вручил сквалыге еще одну монету.
   - Сколько смогу, - повторил проводник.
   Вор махнул рукой и направился к себе. Коридор был занят пассажирами, которые, как и Галент, вышли размять ноги. Дамы, надевшие свои лучшие наряды, не приспособленные к дальним дорогам, вызывали особенное раздражение. Они как специально оделись во все модное, громоздкое и пышное. Каждую девицу сопровождал господин, который готов был в любой момент вступиться за честь своей спутницы. Вор, часто извиняясь, лавировал между пассажирами, но один щегольски одетый одиночка все-таки выразил свое недовольство. Да так активно, что Галент едва сдержался, чтобы не избить зануду.
   - Смотрите, куда идете, - проскрипел тот и схватил вора за запястье. - Вы испортите мой костюм.
   Он пристально всмотрелся в лицо Галента. Его прикосновение было неприятным, даже противным.
   - Отстань, а то испорчу твой нос заодно, - Галент вырвал руку и поморщился, стряхнул невидимую грязь.
   - Как вы со мной разговариваете?! Вас кто манерам учил?
   - Твоя мамаша, когда я грелся в ее кровати.
   Галент оттолкнул человека и скрылся в купе. Оскорбленный еще некоторое время стучал в закрытую дверь, но Галент его игнорировал. Не пойдет же он стреляться с этим ненормальным. Вор ворчал под нос, кипя от негодования.
   Вскоре поезд тронулся, а Галент, подложив под голову руки, лежал и глядел в потолок. Он ни о чем не думал, это было неподходящее время для размышлений.
   Поезд медленно разгонялся, приближаясь к фабричному району. Скорость движения на этом участке была ограничена из-за ухудшающейся видимости. Состав играл на перегонки с клубами дыма, прорывался сквозь заслоны сверкающего тумана.
   О районе фабрик горожанами сочинено множество слухов, не поймешь: правда или ложь это все. Ожившие и безумные механизмы; не менее безумные и подчас не живые механисты, которые не покидают смрадную зону; горы шлака и продукты сгорания, образующие смог над Городом; ядовитые стоки в море - список можно продолжать бесконечно. Морские монстры не решались приближаться к этому району, дикари в ужасе убегали прочь от громыхающих монстров из металла, а люди... ничего, привыкли.
   Галент не был завсегдатаем трактиров, так что многого и не слышал. Он читал несколько любопытных книг, ценность которых была скорее художественной, а не научной. Вору хватало осознания опасности этого места, непригодного для жизни.
   Поезд влетел в туннель, мгновенно исчез свет - выработка в холме не освещалась - а грохот колес и пыхтение двигателя стали просто невыносимыми.
   Галент резко сел и заткнул уши, зажмурился.
   Его словно ударили по голове или бросили со всей силы о невидимую стену. Эта стена не была физической, но боль от столкновения с ней была настоящей. В голове у него зазвучал церковный колокол, по которому бьет пьяный звонарь, а в глазах заплясали разноцветные искры. Это продолжалось бесконечно долго. Вор не выдержал и, держась за голову, вышел в коридор, а затем и в дальний от паровоза тамбур.
   Галент тяжело дышал, сдавливая ладонями голову, и брел в темноту. Он потерял ориентацию в пространстве, единственный фонарь в вагоне не мог побороть тьму, переполненную фабричными газами.
   Звук не исчез, он проникал в тело вместе с вибрацией, оглушал и сводил с ума. Галент ужаснулся, что теперь навсегда останется в грохочущей темени, будет вечность мучиться, не видя выхода.
   Минутой позже все стихло.
   Состав продолжал грохотать по рельсам, звякать металлом о металл, но звук теперь нашел выход и не терзал более Галента. Стали слышны улюлюканья пассажиров третьего класса. Галент выглянул в окно тамбура, разглядывая открытые вагоны в хвостовой части состава, заодно переводя дух. Прохладный воздух, пробирающийся в вагон через многочисленные щели, освежил и отрезвил вора. Вскоре он почувствовал, что не один в тамбуре.
   В ушах у Галента еще звенело, но вор полагался не на слух. Его жизнь постоянно подвергалась опасностям, так что интуиция тренировалась ежедневно. Без этого сохранить здоровье на улицах Города невозможно.
   Сзади мог стоять проводник, но вор предполагал худшее. В этом месте не существует такого понятия как "хорошо". Только плохое может произойти с человеком, скрывающимся от всего мира.
   Галент отпрянул в сторону, разворачиваясь на ходу, чтобы оказаться лицом к лицу с противником. Но никого сзади не было. Галент недоуменно вертел головой, ища несуществующее.
   - Что за?! - процедил он.
   Вор не мог обмануться, кто-то был поблизости и этот кто-то желал его смерти. Вернулось ощущение паники, загнанности. Грохот движущегося состава вновь стал оглушающим - поезд тяжело входил в очередной туннель, на этот раз освещенный.
   - Какое разнообразие, - проговорил Галент, держа руку на ноже.
   Без меча он чувствовал неуверенность, но не рискнул возвращаться за ним в купе. Вагон шатало, словно он ехал не по рельсам, а по деревенской дороге. Или это шатало самого Галента. Страх и неуверенность ослабили его. Вор тяжело осел на пол тамбура, его замутило, а в глазах заплясали те же искры. Проносящиеся за окном электрические фонари пребольно резали глаза. Галент отвернулся, его вырвало.
   Утерев рот тыльной стороной ладони, Галент кое-как поднялся на ноги, держась за ледяную стену тамбура. Он хотел на волю, обратно на улицу, пусть и улицу фабрик. Этот состав, входящий в пищевод железного монстра, грозил ему смертью.
   Галент побрел в купе, шатаясь и останавливаясь на каждом шагу. Так, переводя дух, он сумел достичь своей комнатушки. Там так же никого не было. Проводник выглядывал из своего купе, оценивая состояния Галента, но в его взгляде не было враждебности. Вор его даже не увидел.
   Поезд выехал из туннеля и помчался дальше по дороге, окруженной орнаментом из ржавых остовов разрушенных мануфактур. На этих заводах когда-то применялся рабский труд, до той поры, пока пар не обесценил человеческие души. Так и стояли брошенными обанкротившиеся заводы.
   Территория района огромна, фабрикантам места хватает.
   Галент схватил свои вещи в охапку и бросился прочь из купе. Его шатало и рвотные позывы скручивали на каждом шагу.
   - Вам плохо? - услужливо спросил заступивший дорогу проводник.
   - Выйти, - простонал Галент.
   - До следующей станции еще полчаса пути, давайте я дам вам пакет, на случай, если ваш желудок не выдержит тряски. Да, дорога здесь паршивая, одна ветка, давно не ремонтировалась. Составы из Извилка ходят по другой, но там и цены, вы знаете...
   - Останови поезд, - перебил его Галент, хватая за плечо.
   - Что?! Успокойтесь, я не могу! Экстренное торможение только в случае...
   - Куда ты собрался, еретик?!
   Галент обернулся, за его спиной стоял тот самый человек, с которым была перепалка недавно.
   - До Гончарни еще далеко, приятель, а тебя там ждут.
   - У меня билет до Восточного, - прошептал Галент.
   - Не страшно, таким как ты полагается льготный проезд в особом вагоне, - человек улыбался, наслаждаясь ситуацией. - Я верно говорю? - обратился он к проводнику.
   Служащий недоуменно уставился на мужчину.
   - Ладно, - вздохнул тот и вынул из кармана древний кремниевый пистолет с двумя стволами, - шутки в сторону. Галент, твои братья тебя давно ищут. Пора возвращаться.
   Мужчина направил свое допотопное оружие, в эффективности которого не стоило сомневаться, прямо на Галента.
   - Мы знакомы? - выдавил из себя вор.
   - О, да! - человек с пистолетом заулыбался пуще прежнего. - Но не близко. Теперь, у меня есть возможность познакомиться со знаменитым отступником. Это радует! Господин проводник, этот человек беглец, предатель, убийца и тому подобное. Он преступник, я задерживаю его.
   - Как хотите, - испуганно сказал проводник и отступил назад.
   Галент не обратил на него внимания - не угроза. Хорошо, что бог этого мира придумал трусость.
   Незнакомец не собирался полагаться на помощь служащего гильдии железнодорожников. Он был молод, неплохо вооружен - хотя таким оружием пользуются только позеры.
   - Галент, мы с тобой обучались в одной семинарии, я потом ушел выше, теперь стал проповедником, а ты так и остался в своем гадюшнике. Ничтожество должно знать свое место! Я бы о тебе и не вспомнил, но твой побег сделал тебя знаменитым! Вот только в газеты твое имя не попало. Небось жалеешь?
   - Мне это не нужно, - Галент стремительно холодел, но не от страха, - зато ты так и светишься от тщеславия.
   - Что ж, грешен! Но мой грех не соизмерим с твоим! Вот где семя демонов нашло благодатную почву, вот где...
   Галент не стал слушать доморощенного проповедника. Не для этого он бежал из монастыря.
   Вор пригнулся, присел и прыгнул вперед, прикрываясь чемоданом с добром. Вторая рука его уже вынимала верный нож, меч, к сожалению, был в чемодане. Галент надеялся, что выстрел не повредит ни его, ни арбалет.
   Противник среагировал неплохо, но толку от его выстрела не было. Обе пули застряли среди тряпок в чемодане, одна пробила мешок с монетами и разворотила выделанную кожу - на пол посыпались драгоценные кругляшки.
   Галент выпустил из рук чемодан, который по инерции продолжил лететь вперед. Прямо в лицо незнакомца. Тот пригнулся, но вещи вора упали на него сверху и оглушили. Галент спокойно, даже не торопясь, подошел к оглушенному. Он поигрывал своим ножом, ничуть не рисуясь, просто острый металл ножа сам хотел отведать горячей крови.
   И отведал.
   Галент нанес три удара ножом, не смертельных, просто чтобы привести ублюдка в чувство. Проповедник завопил, приходя в себя, замахал руками, но он находился в невыгодном положении. Галент врезал мыском сапога ему под ребра, схватил за курчавые волосы и поднял.
   - Надо же, какой ты легкий, - отметил вор отстранено. - Имеешь у девочек успех, такая стройная фигура, смазливая рожица.
   Вор не был склонен к бессмысленным разговорам, но не мог удержаться от насмешек.
   - Извини, но красота не вечна, - закончил Галент и ударил затылком проповедника об оконное стекло.
   Оно выдержало, Галент ударил сильнее - пошло трещинами, Галент еще и еще раз проверил череп на прочность. Стекло наконец разбилось, осыпав окровавленными осколками пол коридора. В вагон ворвался яростный, хлесткий ветер.
   - Пассажир, да вы хулиган! - вор посмеялся. - Придется вам сойти с поезда!
   В каком-то романе он вычитал эту фразочку и счел уместной, хотя никто и не мог оценить его чувство юмора.
   Галент фыркнул от смеха и выбросил своего врага в окно, попутно порезав его лицо об острые осколки стекла. В руках у вора остался только клок вырванных волос. На память. Проповедник вопил, но недолго, вскоре его тело исчезло из вида. Возможно, он даже выживет.
   Железнодорожные пути постоянно чистили, а снег сгребали в сторону от рельс. Балластный щебень скрывался далеко под снегом, а Галент желал увидеть, как тело его врага будет катиться по острым камням.
   - Выживет же, подлец, - хмыкнул Галент. - Но у девочек популярным не будет.
   Из некоторых купе, сквозь щелки выглядывали пассажиры, услышавшие выстрел. Галент не стал их пугать, хотя очень хотел этого. Его нервировало внимание посторонних, не привык он работать при свете дня. Вздохнув, он принялся деловито собирать свои вещи.
   Пистолет проповедника вор положил в карман плаща.
  

Глава 2. Мертвые фабрики.

  
   Проводник заперся в своем купе и на настойчивый стук Галента не реагировал. Вор хмыкнул, он прекрасно понимал состояние служащего. Бросив попытки, Галент вышел в первый по ходу движения тамбур. Сквозь покрытое инеем оконце виднелась черная туша тендера, паровоз располагался как раз за этим вагоном.
   Переходная дверь была закрыта, ключи наверняка имелись у проводника, но он не собирался добровольно помогать Галенту. Вор мог справиться самостоятельно, у него были отмычки, которые прекрасно справились с несложным механизмом.
   Удовлетворенно хмыкнув, Галент оставил чемодан в тамбуре и приоткрыл дверь, мощный удар ветра тут же распахнул ее настежь и оттолкнул вора. Галент выругался, утер заслезившиеся глаза и, щурясь, осторожно перепрыгнул на переходную площадку тендера.
   В воздухе чувствовался запах сгоревшего угля, вор несколько раз чихнул, но вскоре привык.
   Держась за поручни, Галент мелкими шажками направился к паровозу. Железо под ногами было скользким, лед, несмотря на угольную пыль, толстым слоем покрывал поверхность.
   Состав шел медленно, но ветер все равно трепал тщедушного вора и норовил сбросить вниз под колеса. Галент не в силах был даже ругаться. Ледяные поручни обжигали руки сквозь перчатки; из-за холодного ветра, бьющего в лицо, и дыма вор не мог видеть, куда идет. Он чуть было не упал, когда рука не нашла опоры. Вор отшатнулся назад и вцепился в поручень, пытаясь сориентироваться.
   Открыв пошире глаза, хотя это было довольно болезненно, Галент понял, что достиг конца вагона. Впереди возвышалась зеленая будка машиниста, закрытая закопченной дверью. Из тендера уголь по скату поступал прямо в кабину, а дверь находилась сбоку. Галенту еще повезло, что этот паровоз был оборудован переходными площадками, обычно инженеры не замысливают подобных конструкций в проектах.
   Галент не оценил своей удачливости, так как не имел представления о технике, которая распространена в Городе. До сих пор большинство технических устройств он воспринимал как должное. Пар, горячее водоснабжение, транспорт - все это не удивляло.
   Перепрыгнув на площадку локомотива, Галент открыл дверь в кабину. Она не была заперта.
   - Господа, - обратился вор к двум черным от сажи работникам, наставив на них пистолет проповедника, - я бы хотел сойти где-нибудь здесь. Не соблаговолите ли вы остановить паровоз?
   Машинист и его помощник удивленно уставились на вошедшего, они не расслышали вопроса, но намерения Галента поняли. Переглянувшись, и машинист, и его помощник схватили то, что было под рукой - один лопату, другой какую-то черную кочергу. Галент отступил назад и уперся спиной в поручень, смелость работников сбила с толку.
   - Кому сказал, стоять! - переборов грохот работающего механизма, крикнул он.
   Они не послушались. Галент понимал, что у него нет шансов против двоих сильных и злых мужчин, которые могут его разобрать на детали и разбросать по ходу движения.
   - Да вы чего?! - выдавил из себя Галент и захлопнул дверь.
   Вор навалился на нее плечом, пытаясь понять, как она закрывается. Дверь запиралась снаружи только с помощью специального ключа, который наверняка был у машиниста. Галент на минуту замешкался и чуть было не упал, когда машинист принялся бить в стену своей страшной кочергой.
   Вскоре машинисту надоело испытывать Галента на прочность и он прекратил выламывать дверь. Вор понимал, что это временная передышка. Из кабины можно было выйти и с другой стороны, да даже пролезть через угольный скат!
   Опрометью бросившись прочь от локомотива, Галент пробежал площадки тендера и достиг тамбура.
   Путь обратно он преодолел быстрее.
   Уже в тамбуре вор схватил свой чемодан, сломав один замок, открыл его и принялся искать взрывчатку. Проклятые тряпки мешали, и Галент отбрасывал их в стороны. Наконец, он нашел то, что хотел. Небольшой брикет, похожий на кусок мыла и простейший взрыватель на фитиле. Галент удовлетворенно кивнул и успокоился.
   Выйдя из тамбура, вор задумался, как поступить. Подрывать машиниста с помощником опасно, мало ли какие сюрпризы они могли подготовить. Да и кто скажет, что произойдет с паровым котлом локомотива, если рядом с ним взорвать бомбу. Галент не сомневался, что весь состав взлетит на воздух.
   Вор огляделся, ища, куда пристроить свой страшный заряд и вскоре нашел нужное место. Вагоны сцеплялись с помощью винтовой муфты, вот туда, где-нибудь рядом с крюком, Галент и собирался установить бомбу.
   Опираясь на какой-то вентиль, Галент осторожно спустился вниз и нащупал карман, в который удачно помещался брикет. Ломая спички, он кое-как поджег фитиль, прикрывая огонек от ветра.
   Взрыв Галент переждал в тамбуре, он был незначительным, практически не слышным. Вагон лишь слегка тряхнуло, что можно было списать на деформацию рельс. Выглянув в оконце, Галент удостоверился, что сцепка порвана. Паровоз вместе с тендером не снижал скорости, в отличие от всего остального состава.
   - Вот ведь... - с вздохом сказал Галент и уложил тряпье обратно в чемодан.
   Чужая одежда ему нужна была только для того, чтобы мешочки с золотом не гремели во время ходьбы. Но, как показали недавние события, они служили прекрасным средством от пуль особо ретивых церковников. Галент хихикнул, удача не отвернулась от него. Если бы его держал на мушке какой-нибудь инквизитор, то он не отделался бы так легко.
   Отцепленный от локомотива состав преспокойно катился еще некоторое время. Лишь полчаса спустя он замедлился на столько, что Галент мог без опаски спрыгнуть и убраться восвояси. Дожидаться полной остановки не имело смысла, паровоз мог добраться уже до станции, подать сигнал тревоги, связаться с полицией - да мало ли что. Галент не хотел рисковать.
   Открыв боковую дверь, Галент высунулся наружу. Он глядел вперед, выискивая взглядом подходящую площадку. В снег прыгать было, конечно, безопасней, но попробуй потом выберись из сугроба, да и кто знает, что может скрывать безопасная с виду перина. Прутья арматуры, например.
   Полуразрушенные здания фабрик располагались далеко от полотна, конечно, никто не чистил подъезды к путям. Наверняка тут никого живого и не сыскать. Последний человек сбежал отсюда лет двести назад, не меньше. Галенту взгрустнулось. Все-таки у цивилизации были свои преимущества, а тут... ни дорог, ни перспектив.
   Фабричные постройки располагались за поворотом путей. Похоже, что эту дорогу проложили уже после постройки фабрик, причем дорога впереди проходила сквозь разрушенные корпуса. Вот там Галент и намеревался сойти, он покрепче схватил чемодан, проверил, что ничего не забыл, и приготовился.
   Вагоны шли медленно, но это если смотреть вдаль, а земля под ногами пролетала стремительно. Если неудачно упасть, то переломов не избежать, тогда Галент может сразу заказывать поминальную.
   - Хорошо, что я бывший монах, сам себе грехи отпустить смогу и службу справить, - сказал вор не слишком радостно.
   Вагоны въехали на территорию разрушенной фабрики. Тут так же везде лежал снег, но кое-где сквозь него пробивались скелеты арматуры. Галент выругался, если прыгать, то надо было раньше. Каким же дураком он себя чувствовал теперь. Но задерживаться и дальше он не стал, присмотрев сугроб поплотнее, Галент спрыгнул с поезда.
   Вору повезло, он ничего не сломал, не насадился на поджидающий его штырь, и даже вещей не растерял. Впору было радоваться. Галент вынырнул из-под снега, на ходу отряхиваясь и ругаясь. Чемодан лежал рядом, снег вокруг него быстро таял. Сам того не зная, вор бросил свои вещи рядом с вагонным водонагревателем. Металл в чемодане успел нагреться.
   - Ну, вот этого еще не хватало, - сказал вор, поднимая вещи.
   Его вагон унесся прочь, мимо одинокого вора ехали вагоны третьего класса. Пассажиры уже не улюлюкали, толи услышавшие взрыв и выстрелы, толи напуганные тем, что не видят дыма паровоза.
   "Как они там не мерзнут" - удивился Галент.
   Большинство пассажиров повскакивали со своих мест и, заметив вора, начали буянить. Кто-то кричал или молился, кто-то дрался - вниз полетели чужие вещи и шапки, а кто-то пытался повторить трюк Галента. Двоим даже повезло промахнуться мимо арматур и кучи кирпича. Галент покачал головой и дождался, когда мимо него проедет последний почтово-багажный вагон.
   Галент пошел обратно, против движения по путям; чище дороги не найти. Он надеялся наткнуться на какую-нибудь тропинку позже. Не могли же эти развалины быть абсолютно безлюдными.
   Путевые машины отлично справлялись с задачей, так что колея была вычищена прямо до шпал. Галент перепрыгивал с одной на другую, идти иначе было сложно, а гравий перемешанный со снегом больно врезался в подошвы. За час такой ходьбы можно лишиться сапог. Так что Галент скакал по деревянным шпалам, как заяц, уходящий от преследования.
   Немного погодя, вор заметил, что его преследуют. Он остановился и обернулся; пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть преследователей. Несколько человек шли той же дорогой, что и Галент. Они немного отстали от вора, славящегося своей легконогостью и выносливостью.
   Галент пожал плечами и пошел дальше.
   Если эта компания не отвяжется от него, Галент поговорит с ними, как следует. А до той поры, они ничего не могли сделать ему. Галент торопился, так что вынужден был мириться с раздражением. Ну, не любил он, когда сзади кто-то шел. По роду своей деятельности вор знал, чем это могло грозить. В лучшем случае - попыткой ограбления.
   Вокруг возвышались все те же снежные наносы, жмущиеся к полуразвалившимся кирпичным стенам. Вдалеке торчала покосившаяся печная труба, собирающая заводскую "пыльцу". Галент ориентировался на нее. Ничего более приметного в округе все равно не найти.
   Рельсы петляли среди снега, конца этой равнине не видать, где-то здесь нашел приют сошедший с поезда проповедник.
   Галент усомнился, что выбрал верное направление. Вполне могло оказаться так, что ему предстояло идти до самого туннеля, отделяющего фабричные районы от рабочих кварталов. На эту дорогу он потратит не меньше дня, что не могло не расстраивать.
   Но Галент надеялся на лучшее, выбора-то у него не было. И часом позже он был вознагражден за терпение. Когда фабричные постройки вновь ушли прочь от рельсов, освобождая дорогу яростному ветру, Галент приметил небольшую, засыпанную снегом тропинку.
   Тропинкой давно не пользовались, но само ее наличие уже внушало надежду. Она примыкала к колее с одной стороны и уходила вглубь заброшенной территории, в ту сторону, где был район Поля. Галент не надеялся, что сможет дойти до самого своего дома, но все равно приободрился и смело ступил на тропу.
   Часом позже, когда тропинка окончательно исчезла, Галент понял, что выбрал неверное направление. Но поворачивать назад он передумал. Во-первых, компания преследователей так и не отстала...
   - Теперь я ваш локомотив! - с пафосом сказал Галент, обернувшись назад, и засмеялся.
   Преследователи его не услышали.
   Во-вторых, над путями поднимался столб дыма, очевидно, от прибывшего паровоза. Значит, полиция уже подоспела к брошенному составу, сейчас начнут прочесывать местность. А это значило, что безопаснее всего было уйти в опасные развалины. При свете дня Галенту, как какому-нибудь чудовищу, просто необходимо найти хорошие такие развалины, чтобы спрятаться.
   "Теперь-то я действительно чудовище, убиваю священников, вожусь с дикарями, - думал Галент не без иронии.- Так что надо менять образ жизни, побольше младенцев на обед, дев портить чаще и... что там еще?"
   Ветер сносил снег в сторону, так что наст под ногами вора не проваливался. Черный от сажи снег лишь слегка таял на слабом зимнем солнце, покрывался пепельно-ржавой корочкой, такой удобной для ходьбы. Сапоги Галента не скользили, а вот его преследователи постоянно падали на землю. Некоторые даже проваливались в сугробы.
   - Вам помочь? - каждый раз кричал Галент, заслышав ругань позади.
   Впереди оазисами цивилизации были разбросаны никому ненужные строения, большинство представляло собой остовы монолитных мануфактур - этих древних титанов Города. Теперь в районе остались лишь скелеты, но некоторые постройки выглядели вполне опрятными, только не имели крыш.
   Галент взял правее, чтобы осмотреть одно такое здание, да заодно, может быть, разобраться со своим хвостом. Рубить его он не станет, все-таки забавные ребята попались, не так скучно гулять. Стал бы он так споро передвигать ноги, не будь позади него круглолицых, кряжистых ребят, намерения которых были явными?
   Приближаясь к брошенной фабрике, Галент смог рассмотреть ее во всей красе. Красота была та еще, Галенту на ум пришло сравнение с разлагающимся телом. Только вместо живой плоти медленно, под действием времени разрушались омертвевшие ткани Города.
   Город такое же живое существо, ему так же иногда необходимо избавляться от старой кожи. Многие, процветавшие когда-то, кварталы превращались в руины, медленно гниют и оседают, чтобы потом на их месте построили новые здания.
   Галенту это сравнение очень нравилось. Если бы не церковное рабство, он наверняка это десятилетие провел бы среди таких развалин. Плохо ли это? Галент считал, что нет. В этом месте была своя романтика, не такая пугающая как в морге. Тоже смерть, но более опрятная и приятная глазу живого.
   Гнетущего ощущения не было, страхов тоже никаких, Галент удивлялся, чего так боялись этих фабрик горожане.
   Проникнув в развалины, вор смог увидеть смерть во всей ее первозданной мощи. Кроме обломков, ржавых жестянок, гробов-станков, пол усеивали кости. Их было огромное количество, но не так много, чтобы некуда было ступить. Галент погорячился; скелетов было всего несколько, а большую часть костей сгребли по углам.
   Была ли то работа ветра или заботливых хозяев мануфактуры, Галент не знал, да и не хотел знать.
   Рабский труд одно время применялся и на фабриках, в помощь механизмам. Да и сейчас к человеческой жизни относятся... без романтического флера. Никого не пугает труп, плывущий кверху задом по реке мимо парков, набережных, аллей, по которым прогуливаются парадно одетые граждане и их затянутые в корсеты дамы. Даже наоборот горожане с интересом провожают труп взглядом, а особо "чувственные" натуры сочиняют стихи о неумолимом течении времени и тому подобной чепухе.
   - Кости хотя бы просто лежат, - проговорил Галент.
   Нос его потерял чувствительность, все же ветер давал о себе знать. Холод проникал под одежду и поглаживал кожу своими ледяными ладонями. Галент кашлянул и натянул на лицо платок, а вокруг головы обмотал шарф, сделав подобие тюрбана. Одежка не была удобной, но вор предполагал позаимствовать в скором времени чужую.
   Галент спрятал чемодан среди остовов машин, из которых вытащили абсолютно все, что можно было продать. Несуны пощадили только фундамент да забетонированный корпус. Галент заметил следы ударов в бетоне, но грабители и мародеры явно не захотели тратить свои силы на эти железяки.
   Вор заглянул внутрь одной из машин, но кроме мусора и небольшого холмика снега ничего не увидел. Он вздохнул, все же ему было любопытно ознакомиться с чужой жизнью, а механисты обитали в своем собственном мирке. Их механизмы и были этим миром, Галент надеялся познакомиться с ним. Но как и из самой фабрики, из этих механизмов ушла жизнь. Они были пусты.
   Галент нашел колодец в стене, который использовали, очевидно, для подъемника, и спрятался там.
   Вскоре вор услышал своих преследователей. Они были еще далеко, но громко топали по насту, обильно одаривая окрестности ругательствами. Если они и рассчитывали ограбить Галента, то теперь понимали глупость своего решения. Всего лишь по звуку Галент мог определить степень опасности, которая ему грозила.
   Да, эти мужчины были сильны, но ветер так же их измотал. Никакой тактики у них не было, они просто шли за Галентом, рассчитывая на свое численное преимущество. Оружие? Ну, возможно только тяжелые, самопальные ножи - не чета такому красавцу, который был в руках у Галента. Никаких шансов у преследователей не было.
   Галент дождался, когда первый из них войдет на территорию завода и отшатнется, увидев скелеты.
   - Что вам надо? - громко спросил вор.
   Пустые залы отразили его вопрос и спрятали источник звука.
   Первый преследователь вжал голову в плечи и завертелся, но никого не увидел. Его подтолкнули в спину, и вошли остальные. Всего их было четверо, не такая уж проблема для человека, убившего тридцать военных и одного инквизитора.
   - Кто здесь?! - шепотом спросил первый.
   Его приятели недовольно зашикали. В их планы не входило ведение переговоров с вором.
   - Что вам надо?! - проорал Галент еще раз.
   Теперь его крик уже не произвел того впечатления. Насупившись мужчины разделились и начали обыскивать залы, стараясь не глядеть на мертвецов. Галент усмехнулся.
   Вор стоял в тени, на небольшом брусе, идущем вдоль стены колодца. Внизу была черная пропасть, вверху - свинец неба. Вжавшись в стену, Галент поджидал нужного момента.
   Один противник направился в сторону подъемника, ничуть не заботясь о своей безопасности. Галент прыгнул вперед на свет, схватил за рукав мужчину и, развернувшись, толкнул его прямо в пропасть. Смачный шлепок поставил точку в долгом крике упавшего.
   Галент не стал наслаждаться смертью поверженного противника и бегом взбежал по лестнице, находящейся рядом.
   Ошеломленные криком, товарищи упавшего не заметили метнувшегося в сторону вора. Троица оставшихся в живых сгрудилась у подъемника, боясь заглянуть вниз и увидеть там переломанное тело товарища. Галент глядел на них сквозь вентиляционные оконца второго этажа.
   "Такой удачный момент, какая жалость" - посетовал он.
   Беззвучно вздохнув, вор огляделся, ища новое укрытие, но зала второго этажа была освещена полностью, ни одной тени. Массивные слесарские столы были сдвинуты к выбитым окнам, засыпаны снегом и хламом. Галент перевел взгляд вверх и придумал очевидное - высокие потолки были сами по себе отличным укрытием. Тем более, наверху имелись удобные рельсовые балки, использовавшиеся, очевидно, для подъемных механизмов, кранов, например. С некоторых балок все еще свисали ржавые цепи.
   "Странно, что их не утащили" - подумал Галент, взбираясь по одной из них.
   Достигнув потолка, вор понял, почему мародеры не смогли оторвать железную змейку - она крепилась на толстом приваренном к балке болте.
   "Механисты строят на века" - мелькнула у него мысль.
   Между балкой и потолком оставалось небольшое расстояние, но вор смог туда втиснуться. Спасибо монастырской кухне, опять же. Он затих в своем укрытии.
   Преследователи не долго мучались, созерцая черный провал, вскоре они пришли в себя и преисполненные праведного гнева бегом отправились на поиски Галента. На второй этаж, где скрывался вор, забрался один мужчина, двое других отправились на следующий этаж.
   Галент обрадовался подвернувшейся удаче и воспользовался шансом. Когда мужчина проходил под балкой, вор рухнул на него сверху, вгоняя острие клинка в открытую и такую белую шею. Алая кровь шарфом украсила белизну обветренной кожи и мужчина умер без какого-либо вскрика. Галент заботливо подхватил падающее тело и аккуратно уложил его на пол, стараясь не запачкаться в крови. Вытерев клинок об одежду убитого, вор немного полюбовался результатом своих трудов.
   Вокруг мертвеца растекалась лужа крови, Галент отступил назад, чтобы не замарать обувь. Приятели убитого не ведали, что произошло на втором этаже. Если они и слышали какой-то звук, то не обратили на него внимания. Галент слышал переругивания двоих, но не мог разобрать слова.
   Смысл слов разгневанных мужчин был понятен и так. Кроме ругательств они наверняка грозили вору самыми страшными карами, какие только может выдумать человеческий разум. Галент грустно улыбнулся:
   - Ну, что вы так, ребята. Я же дружески...
   Вздохнув в очередной раз, вор неторопливо поднялся по лестнице.
   Последние оставшиеся в живых преследователи успели добраться до противоположной стены зала, не зная, что убийца идет по пятам. Вор даже не скрывался, мужчины были так заняты его поисками, что совершенно не следили за тылом.
   Галент и воспользовался их оплошностью.
   Он не стал выдумывать ничего сложного, просто вынул из ножен верный клинок, мягкой походкой приблизился к противнику и просто перерезал ему горло. Захлебываясь и держась за шею, мужчина осел на пол. Его друг обернулся и уставился на Галента, держащего в руках окровавленный клинок.
   - Привет, - сказал Галент, махнув рукой.
   В ответ он услышал только крик ужаса и топот убегающего. Лестница тут была только одна, но неудачливый грабитель без возражений воспользовался окном. Крича, он впрыгнул в проем и исчез где-то там.
   Галент подошел к окну, стараясь не наступать на гнилые доски, которые покрывали в этом месте пол. Можно провалиться. Вор выглянул в окно и увидел ковыляющего прочь мужчину. За ним тянулся кровавый след, Галент перевел взгляд и увидел штырь, на который насадился его противник.
   - Везунчик, не одно, так другое, - проговорил вор и пошел обратно.
   По пути он обыскал двоих убитых, забрал некоторые их вещи: шапку, шарф, теплые перчатки да кошели с деньгами. За третьим убитым Галент спускаться не стал, это было пустой тратой времени и сил, да и кто знал, что могло поджидать там внизу. Быть может, нечто многоглазое уже аппетитно чавкало на дне шахты. Воображение у Галента всегда было отменным.
   - Эх, - вздохнул он напоследок, - тяжела работенка воровская, все тебя убить хотят... что за люди? - и покинул заброшенный завод.
  
   Вор шел на восток, надеясь добрать до какого-нибудь очага цивилизации. Ни дорог, ни троп более Галент не видел. Здесь царствовала бело-серая пустота, покрывающая красные останки кирпичных мануфактур, чьи венцы по ночам светились. По-своему красиво, как ранее убедился Галент, но холод и ветер мешали наслаждаться безлюдным покоем.
   Сама зона отчужденности была небольшой - не более полудня пути, но идти по подтаявшему насту совершенно невозможно. Темный от сажи снег легко поддавался ударам даже такого слабого солнца, достаточно было тучам разойтись. В полдень ветер отогнал облака далеко на запад, открыв солнцу весь этот ржавый мир.
   Галент не знал, где взять сил, чтобы выругаться. Его губы обветрились и кровоточили каждый раз, как он гримасничал. Ему хотелось в тепло и поесть, но ни одно желание не могло быть исполнено. Город тут, но он мертв в этой своей части.
   Но хотя бы кроме ветра и холода ничего не беспокоило вора.
   Не смотря на усталость, Галент поглядывал по сторонам и замечал кое-какие следы жизнедеятельности странных существ. Следы на снегу, неверной цепочкой уходящие в даль; вмерзшие в лед трупы; брошенная, полуразобранная, но еще не ржавая бронемашина... да мало ли что еще. Несмотря на безлюдность пустыни, разум все же нагадил здесь.
   "Основной наш талант" - мыслил Галент.
   Вскоре вор увидал подтверждение.
   Впереди начиналась горная цепь, созданная гением жизни - свалки мусора, такие многочисленные, что мусорные пики терялись за горизонтом. Галент остановился, чтобы оценить размах.
   В Городе ничто не выбрасывалось, даже рыбные кости собирались и перерабатывались, да что уж там, даже сажа из каминов шла в дело! Но все равно Городу требовалась свалка. Достойная клоака огромнейшего организма.
   Речные воды столько дерьма не несут в себе, сколько было в этих горах.
   - Вот тебе и цивилизация, доволен? - прошептал Галент.
   Наверняка эта благодатная территория была заселена весьма любопытными субъектами. Собиратели найдут чем поживиться, а свои находки отнесут перекупщикам. А уж последние отправят товар на переработку - заводы, лавки, мастерские.
   Вот за одним холмиком ржавых обломков и возносился в небо перст дыма.
   Галент пошел прямо на него. Все равно ни дорог, ни чего-либо еще не проложили здесь. В этом и было основное достоинство пустыни - существуют лишь направления.
   Странно, конечно, что свалку разместили рядом с Полем... хотя... народ там живет нетребовательный, особенно на окраине, да и мусор не так далеко возить. Галент кивнул, соглашаясь с планировщиками Города.
   Старое Поле кое-где граничило с промзоной, а кое-где отделялось полоской складов и небольших заводиков. Очевидно, перерабатывающих сырье со свалок. Ничего удивительного, что именно эту землю стали использовать как хранилище отходов Города.
   Часом позже, когда Галент уже добрался до предгорий свалки, наст под его ногами сменился ровным, укатанным слоем железных обломков. Были они такими ржавыми и древними, что не представлялось возможным установить их возраст и назначение.
   "Железные отходы лучше, - подумал Галент. - Разлагаясь, железо пахнет как железо"
   Бурые холмы впереди чем-то напоминали те же развалины, только не имели формы. Город добывал столько руды, что ему не требовалось перерабатывать черный металл. Большую его часть просто выбрасывали, сборщики, конечно, тщательно сортировали выброшенное - вдруг, что можно будет приспособить. Их усилиями и сохранялся баланс в мире.
   Какой-нибудь рифмач обязательно сравнил бы их с симбионтами, которые очищают организм, при этом питаясь сами. Разум собирателей он бы оценил на том же уровне. Галент не был таким спесивцем и знал, что даже собиратели чистоты могут быть опасны. Их ум ничуть не уступал гению механистов, просто жизнь так сложилась.
   Сам Галент мог бы стать честным гражданином, живущим результатами своего труда.
   Боясь попортить подошву сапог, вор старался выбирать покрытые снегом участки мусорной горы. Это было небезопасно, ведь под ненадежным снегом могла скрываться глубокая зубастая дыра на тот свет. Постоянный риск привычен, Галент, не задумываясь, шел вперед навстречу опасности.
   Вор обогнул ржавый холм, поднялся на следующую возвышенность, с которой открывался прекрасный вид на трущобы, окружающие фабричные оазисы. Кстати, сами перерабатывающие заводики явно были нелегальными, большинство строений выглядели не лучше тех развалин вдоль рельс. Просто ушлые дельцы заняли пустующие помещения, согнали бродяг, которые собирали железки, жгли их в печах, выправляли и отдавали нанимателям. Те платили, наверняка, медяшками, что на этом жизненном уровне считалось сносным заработком.
   Людей среди домишек почти не было, большинство местных разбрелось по окраинам в поисках железной добычи, а кто-то трудился на фабрике. Галент и не хотел ни с кем встречаться. Убить четверых, даже отряд он мог, но только используя навыки. На открытой местности, которую вор тем более не знал, против целой орды оборванцев у него мало шансов. Не стоило мозолить глаза бедноте, когда в руках чемодан полный золота.
   Галент проверил легко ли выходит меч - от холода его приморозило к ножнам, так что вор справедливо опасался за свою жизнь - и пошел вниз с горы, огибая поселок. Держался Галент тени соседнего холма из свежего лома, обрезки и обломки металла пребольно кололи ноги. Толстая подошва сапог не спасала, наверняка, обувку придется менять.
   От перерабатывающего завода вела единственная узкоколейка, по которой раз в день доставляли товары и увозили продукцию. Галент уже опоздал на этот рейс, да и не смог бы он мирно договориться с машинистом, но сама рельсовая колея была удобнее для путешествия. Какая-никакая, а дорога, ведущая в светлое будущее. Но Галент решил воспользоваться ею чуть дальше, вблизи завода небезопасно. Там наверняка патрулируют громилы-охранники, которых хлебом не корми, дай кого-нибудь избить.
   По пути Галенту встретились несколько замотанных в рванину людей. Те проводили постороннего пристальными взглядами, но не спешили бежать в лагерь и бить тревогу. Им еще норму следовало выполнить на этот день, а территорию пусть охрана обходит.
   Галент каждый раз, завидев местных, прибавлял шаг, но похоже, что он выбрал не самую выгодную для сборщиков горку. Редко, когда ему встречалось более пяти человек. Да даже будь их десятеро, Галент смог бы с ними справиться - настолько они немощны. Откуда у них силы, чтобы перетаскивать все эти железяки. Не иначе - муравьи.
   "Голод, лучший побудитель" - подумал Галент очередную мудрость.
   - Надо это дело записывать, - пробормотал он, потому что на свалке было до жути тихо, - а потом издать. Буду популярен! Назовут философом, эдаким певцом энтропии.
   И негромко засмеялся, вспугнув стайку собирателей. Нет, эти люди точно уже не были людьми, они больше напоминали крыс или чаек - одно из двух. Галент позволил своему черствому сердцу чуть взгрустнуть. Даже монахи могли сохранить "Я", а эти живые уже полностью утратили разум. Они выживали, но не жили.
   Впрочем, Галент недолго мучился угрызениями совести - он же нес столько золота.
   Ржавые холмы пошли на убыль, сменяясь старыми заброшенными постройками, бывшие развалинами очередного рабочего квартала. Ближайшие дома разобрали до основания, их доски или камень использовались для строительства трущоб. Сами развалины были непригодными для жизни. Если дерево, то гнилье; если камень, то грудой.
   Периметр свалки наверняка охранялся, но кроме указателей Галент не увидел ничего. Пустыня снова вступала в свои права.
   Узкоколейная дорога шла по центральной улице сгинувшего в водовороте времени квартала. Дома примыкали к ней почти вплотную, кое-где на стенах были следы ударов - проходящий состав шаркал о камень. Галент не уставал дивиться мощи творений механистов. В угле заключена великая сила, которая держала на себе весь Город. Это его жизненная энергия!
   "Вот только мне с нее никакой пользы, разве что... ворованное тепло в доме" - Галент усмехнулся и проговорил: - Я вор, ворующий тепло у коммунальщиков, которые в свою очередь обворовывают жильцов. Какая ирония...
   Перепрыгивая через кучи мусора из битого кирпича, Галент добрался до колеи. Он даже не сломал, не вывихнул ногу, ему посчастливилось благополучно пройти сквозь развалины. Галент оглянулся на свалку и удивленно хмыкнул:
   - Во как, ну, я ж везунчик.
   Натянув на нос шарф, Галент устремился прочь.
   Рельсы проложили прямо по мостовой, так что идти стало заметно легче. Все-таки щебень больно ранил ногу, а уж сапоги изнашивались мгновенно. Размеренно шагая, вор задремал; так он и проследовал большую часть своего пути, ни на что не реагируя. Из оцепенения Галента вывел только отдаленный свисток паровоза, идущего в сторону завода.
   Вор остановился, проморгался, но все равно ничего не увидел. В глаза словно песка насыпали, да и сумерки сгустились. До дома еще далеко, о нормальном отдыхе можно мечтать. Галент поставил чемодан, протер глаза, похлопал ладонями по щекам и только тогда пришел в себя.
   Как раз вовремя, чтобы заметить выехавший из-за поворота паровоз.
   Мощный прожектор на носу машины ослепил вора, но он не собирался рассматривать локомотив. Схватив чемодан, Галент прыгнул в дверной проем слева и затаился.
   Вовремя.
   Мгновение спустя поезд пронесся мимо его укрытия, шипя, как рассерженный кот, в клубах дыма и пара. Состав ехал на максимальной скорости, словно машиниста что-то испугало, и он выжимал из машины все возможное, чтобы удрать. Паровоз шатало из стороны в сторону, он постоянно ударялся о стены, рождая сонмы искр и страшный шум.
   Галент высунулся на улицу, проводил взглядом последнюю вагонетку и только потом обернулся. Поезд никто не преследовал, никого у поворота не было, но все равно... что-то же испугало машиниста. Или они постоянно ездят с такой скоростью? Галент поежился. Он привык доверять своей интуиции, а она сейчас сигнализировала об опасности.
   В памяти вора всплыли все те страшные рассказы, которые рассказывали о фабричном районе.
   Вор отпрянул в тень, чтобы перевести дух. Он закрыл глаза и задумался, но так и не принял никакого решения. Возвращаться назад не имело смысла, уже и так забрался в, тьма знает какие, дебри. Впереди неизвестная опасность, но до Поля осталось всего ничего.
   К утру, если обойдется без приключений, Галент рассчитывал оценить комфортность собственной кровати.
   Поправив перевязь с мечом, Галент вышел из разваливающегося дома через заднюю дверь и пошел дальше.
   Рельсы находились по правую руку, вор старался не упускать их из виду. Однообразные развалины мало помогали ориентированию, хотя энтропия отличалась художественным вкусом и практически не повторяла свои картины. Просто снег и лед скрадывали очертания останков человеческого жилья.
   "Карту бы" - мрачно подумал Галент, но обругал себя за это.
   Какой смысл мечтать о несбыточном? Лучше держать ухо востро, чтобы не пропустить угрозу. Но пока было все спокойно. Возможно, поезда на узкоколейке всегда так ходят. Машинист стремится как можно скорее добраться до комнаты отдыха, чтобы меньше времени проводить в похожей на железный гроб кабине. Расположенная рядом топка наверняка не согревала его.
   Удивляло, что этот район оставили. Вор не находил объяснений, почему люди ушли. Следов пожара не видать, каких-то разрушений тоже, люди словно просто взяли и ушли. Ведь не светящегося фабричного дыма испугались они. Да, магия защищает остальной Город от фабричных выбросов, но бедняки все равно оккупировали бы эти домишки. Как они сделали это на свалке.
   "Может быть, им тут питаться нечем" - понял Галент. - "Воды нет, еду никто не привозит, что тут делать?"
   Это казалось логичным, но логика не всегда помогает в Городе. Галенту казалось, что та мысль послана извне, чтобы обмануть и усыпить бдительность. Галент насторожился и стал вдвое осмотрительней выбирать дорогу. Он теперь держался только теней, которые стали его лучшими подружками. Они прятали парня под своими кружевными юбками от всех угроз Города.
   И тени не предали дружка. Галент еще ничего не увидел, но почувствовал, что теперь не одинок.
  

Глава 3. Оставленный квартал.

  
   Галент далеко забрался в руины, чему и сам не радовался. Он продолжал держаться рельсовой колеи, но шел дворами, мимо жилых домов, складов, общественных зданий. Впечатляла здесь одна навеки брошенная котельная, украшенная сухими стеблями колючего вьюна. Строение механистов походило на землянку, о былом прошлом напоминали только вырванные из земли трубы, да ржавые вентили, торчащие сквозь растительную занавесь.
   Мостовой словно саперы занимались: камень в некоторых местах вспучился, а в других - обвалился в бездонные норы. Галент заглядывал в такие ямы с опаской, понимая, что ни один уважающий себя монстр не пройдет мимо такого уютного жилища. Но кроме чернильной тьмы да корней растений там ничего не было.
   - Надо же, - бормотал вор каждый раз, - вроде земля отравлена, а все равно растут.
   Галент не понимал, что здесь произошло, но обилие растительности - пусть и замерзшей - наводило на мысли: магия могла сотворить такое. Лесные жители, возможно, пытались нанести удар по Городу в самое его уязвимое место. Точнее, самое драгоценное. И, судя по всему, у шаманов это получилось.
   Не удивительно, что бродяги обходили эти руины десятой дорогой. И их страшит участь стать удобрением для живых растений.
   Среди руин поселилась лесная магия - необузданная сила, которая смогла пробиться сквозь железные оковы Города. Ее дикая мощь внушали уважение и страх, но только не Галенту. Он чувствовал раздражением и хотел как можно скорее пробежать это место.
   Он мог более не опасаться, что заблудится, его единственный ориентир - узкоколейная дорога - теперь был всегда на виду. Хозяева завода проложили дорогу сквозь отравленную магией территорию не случайно, им требовалось скрыть факт своего существования. Вся прелесть нелегального производства в том, что не надо платить налоги, но следовало сохранять в тайне факт своего существования.
   Так что дорога сквозь развалины квартала была идеальным выбором. Служащие и патрули сюда не ходят, только с дирижабля можно заметить дорогу, но наверняка и тут нашли выход. Единственное, чего следовало опасаться, так это магии дикарей и ее творений. Без чудовищ ни одни руины не могли существовать.
   Вот, чтобы обезопасить состав, и была построена эстакада, по которой шли рельсы.
   Ряд однотипных опор и пролетов протянулся сквозь всю отравленную магией территорию, которая находилась в естественной ложбине. Галента весьма интересовало, каким образом фабриканты смогли скрыть въезд на нелегальные пути со стороны жилых кварталов. Ответ - в конце пути, конечно, если вор раньше не свернет в другую сторону. Все же тайны производственников его интересовали поскольку постольку.
   Галент принялся составлять план ограбления хозяев завода, они наверняка имели неплохую выручку. Любое нелегальное производство дает сверхприбыли, потому цеховики стараются уничтожить конкурентов своими силами. По их мнению законы слишком милосердны, потому в Городе не редки случаи, когда в темном переулке находят истерзанное тело фабриканта. Сколько бы он охраны не нанимал, цеховиков это не останавливало.
   Где-то в Поле должны продавать все те металлические штучки, которые ремонтировали на заводе. Там и надо искать денежки.
   Галент совсем позабыл, что несет с собой целый чемодан денег. Ведь эти деньги он уже присвоил, а те, воображаемые, еще можно добыть. Все деньги можно добыть, но чтобы сделать это, надо сначала вернуться домой.
   Вор выбросил из головы ненужные мысли и сосредоточился на дороге.
   Ближе к эпицентру квартал окончательно исчезал под слоем листвы, вьюна и снега. Летом развалины наверняка прятались среди высоких травяных стеблей. Галент как будто попал в портал и оказался в ином месте. Только эстакада напоминала о цивилизации, да некоторые вечные строения.
   Вор узнал среди чахоточных древесных стволов знакомые церковные строения. Галент остановился в тени, разглядывая бывшую вотчину церковников. О былом величии напоминал только покосившийся шпиль да узкие окна, глазевшие на улицы. Камень покрывал темный, порой даже черный мох. Шпиль сверкал подобно маяку из-за налипшей сажи.
   - Почему бы и нет, - пробормотал Галент и пожал плечами.
   Маловероятно, что именно церковь стала центром магического воздействия; Галент хотел оценить силу дикарей. Церковники кичатся своим могуществом, способным отвратить лесную магию. Вот вор и решил в этом убедиться, развеять старый миф.
   Огромные врата храма были заколочены массивными бревнами, но Галент и не собирался пользоваться парадным входом. Его пути иные - всегда в тени, всегда тайно.
   Сумерки медленно насыщались ночной тьмой, на неосвещенной улице вора никто и ничто не могло увидеть. Галент не сомневался в безопасности, уверенно направился к черному входу.
   Трухлявая дверь была там, где и должна была быть. За века Церковь так ничего нового и не придумала, консерватизм у нее в крови. Галент тронул дверную ручку, которая тут же отвалилась. Шурупы, на которых она крепилась, истлели. Галент снял шапку и почесал затылок.
   Были еще окна на втором этаже, но Галент отмел этот вариант, как излишне сложный. Разве его труды будут вознаграждены? Чем можно поживиться среди развалин? Отсюда вынесли уже все, что можно.
   "Хотя, - подумалось ему, - если катастрофа застала жителей врасплох, то все их барахлишко тут валяется"
   Вор оглянулся, но понял, что бессмысленно искать деньги среди увитых корнями развалин, больше похожих на груды камня.
   - Атмосфера как на свалке, - вздохнул Галент и пошел вдоль стены.
   На южной стороне, у кладбища он наткнулся на разрушенный временем придел. Трещина в стене была достаточной, чтобы в нее могла протиснуться даже лошадь. Галент ухмыльнулся, поставил чемодан в тень и прокрался в здание.
   Внутри было темно и тихо, только ветер гулял под крышей да шелестел сухими ветвями. Галенту этот звук не понравился, он был чужеродным и неестественным. Ни в одном городском парке ничего подобного не услышишь. Но пугаться вор раздумал, его не смутили кости усеивающие пол.
   Сотни, а то и тысячи костей, освещенные звездным светом, усеивали пол храма. Похоже, что люди когда-то искали спасения среди священных стен.
   - Видать нашли, - прошептал Галент, - магия не добралась до них.
   Растительность смогла забраться внутрь через трещины в стенах да оконные проемы. Значит, церковная магия все же оберегала свою собственность.
   Галент прошелся до алтаря, возле которого возлежал скелет в истлевшей мантии священника или настоятеля. Церковник так и умер на боевом посту, но явно не своей смертью. Твердая как сталь деревянная стрела пригвоздила его к кафедре. Она не имела ни оперения, ни, как предполагал вор, наконечника. Простая деревяшка, украшенная витиеватыми символами, пронзившая тело священника и впечатавшая его грудь прямо в священное писание.
   - Лесная магия тоже не так проста, да? - спросил Галент, забирая кольцо священника. - Не против? Тебе оно все равно уже не нужно.
   Книга под скелетом почернела от времени и крови, но все еще не развалилась. Галент смог разглядеть знакомые строчки - что-то о силе вере, противостоящей злу.
   Кроме простого золотого колечка Галент поживился церковной утварью да сотней другой монет, которые лежали в жертвенной чаше. Угрызений совести вор, конечно, не испытывал. К мертвым он относился прохладно, без должного пиетета. Ну, кости и кости, лежат себе спокойно, и на том спасибо.
   Конечно, размах трагедии шокировал Галента, среди скелетов попадались и явно детские, но что он мог поделать? Не плакать же над каждым телом.
   Но все же вор не стал задерживаться в разрушенном строении. Хладнокровие хладнокровием, но белые кости нервировали. По спине строем ходили полки мурашек, чуть ли не в ногу.
   Закончив свои дела, он вышел тем же путем, каким и вошел. Чемодан стоял на месте, никто не попытался обворовать Галента.
   - Вот было бы забавно, - проговорил он.
   Но кто мог в мертвом квартале взять золото вора? Только растения, которые сейчас спали. Даже военные знали слабость травяной магии перед холодом и устраивали карательные операции зимой. Прошли те времена, когда Город пытался бороться со своим вечным противником. Танки, ружья и огнеметы позволили выиграть лишь одну битву.
   Галент знал краткую историю Города, но особо не вникал в причины как противостояния, так и давней войны. Одно он знал точно - лес нанес удар по этому кварталу много раньше.
   "Тайны, тайны, всюду тайны, - думал вор. - И целой жизни не хватит, чтобы все узнать"
   Он тяжело вздохнул, тайны его привлекали.
   "По крайней мере, на мой век хватит, не успею соскучиться"
   Сложив в чемодан найденные вещи, Галент отправился дальше. Он еще некоторое время мысленно возвращался в храмовые стены, ходил среди оскаленных черепов, слышал шепот прошлого, но вскоре выбросил эти фантазии из головы. Мертвые не говорят, их души давно сгинули в забвении. Ну, или, как вариант, во тьме.
   В магии не было ничего мистического, Галент успел в этом убедиться, потому и не верил более в россказни о демонах, ищущих чужие души. На что этим могущественным созданиям какие-то души? Для них они не дороже медной монеты. Церкви просто требовался какой-то миф, налет сакральности на такие банальные явления, как смерть. Тем более, это неплохое дельце, прибыльно торговать ключами от блаженства, пусть и иллюзорного. Люди ведь так просто обманываются.
   "Над было становиться аферистом, такую школу прошел! На что я только свой талант трачу?" - забавлялся мысленно Галент.
   От домов вокруг не осталось ничего, все стерла неведомая сила, обратила в прах. Галент понял, что подбирается к эпицентру магического удара. Чахлые деревья мало походили на укрытия, в их тени даже мышь не смогла бы спрятаться. Да Галент и не рискнул бы подходить к этим стволам, покрытым морщинистой кожей. Назвать Это корой, вор не мог. Даже сучья больше походили на костлявые пальцы.
   Галент помотал головой, наваждение пропало. Просто те кости из монастыря вспоминались, только и всего.
   - Ага, только и всего, - пробормотал вор, но предпочел находиться на свету, нежели в тени этих монстров.
   За стеной деревьев вздымалась кирпичная громада фабрики, рядом с которой сохранились иные строения. Камень почему-то не затронула растительность. Галент с минуту разглядывал заброшенное строение, но так и не смог справиться с любопытством. Он понимал, что там, скорее всего, опасно, но ничего с собой поделать не мог.
   Вору хотелось знать, что здесь произошло.
   Махнув рукой, Галент проскользнул мимо корявых стражей фабрики и неслышно побежал к подъездным путям.
   "Фабрики, церкви, что других зданий в Городе нет? Нашел, где лазить. Как ребенок!" - ругал себя вор, но ноги несли его вперед.
   Назначение предприятия осталось неясным, скорее всего, это был плавильный завод, о чем говорили завалившиеся на бок вагоны-рудовозы да высоченные трубы печей. Галент крался вдоль узкоколейки, ведущей на фабрику, полагая, что железо сможет уберечь его от лесной магии. И, правда, кусты среди железа и камня не росли.
   Вагоны в большинстве своем были завалены на бок, словно их смело приливной волной. Лишь некоторые стояли на путях - колеса прикипели к рельсам, даже самый современный локомотив не смог бы сдвинуть эти вагоны.
   Вагоны создавали плотные тени, в которых Галент укрывался.
   Дорога не была освещена, так что вору приходилось больше полагаться на слух. Любая яма, попадись она на пути, станет его смертным приговором. Вокруг было тихо, только ветер гулял среди ржавых кузовов, едва слышные шаги единственного в округе живого человека казались оглушительными. Галент чувствовал неясную тревогу, но так и не изменил намерения. Что он, по сути, терял? После всех страхов, которые ему довелось пережить, какое-то отравленное магией место его не испугает.
   Галент надеялся, что сможет сохранить самообладание.
   Стены фабрики казались бесконечными, куда не посмотри - хоть направо, хоть налево - всюду выщербленный кирпич. Монолитная бесконечность постройки угнетала, заводские корпуса заняли огромные территории. Для Галента эти строения выглядели уникальными, огромнейшими творениями механистов. Может, что-то масштабнее механисты построили, да откуда вору знать? Монахов не водят на экскурсии в промзону. Проповедников за "особые" заслуги ссылают, но инквизиция там не работает. Не хватает смелости.
   Галент подумал и удивился, что никогда не задумывался обо всем этом. Ведь Церковь никогда не покушалась на власть механистов, даже монополизировать какую-нибудь область производства не стремилась. Вот странность-то.
   Вор пожал плечами, мысль интересная, но в данный момент абсолютно бесполезная. Даже вредная.
   Обойдя последний вагон, Галент оказался возле разгрузочной платформы. Слева располагалась покосившаяся табличка с названием пути, справа - остов какого-то строения. Впереди возвышался кран старой конструкции, какие еще можно встретить в порту. Этому механизму не суждено узнать, что такое сила пара.
   Катастрофа застала врасплох как людей, так и все эти механизмы. Безжалостное время надругалось над останками прошлого.
   В конце платформы, напротив продавленных внутрь складских ворот стояла каменная пирамида. Галент остановился возле нее, но не смог разобрать надпись на железной табличке. Он снял перчатку, провел пальцем по металлу, почувствовал холод и сухую грязь.
   - Вряд ли тут вообще что-то можно прочесть, - прошептал он.
   Заходить на склады не имело смысла, вся продукция давно превратилась в труху. Так что вор направился прямиком к массивным кирпичным цехам. Именно там он рассчитывал утолить свое любопытство. Страх Галента отличался разборчивостью, он беспокоился о тех ужасах, которые просто обязаны поджидать во тьме. Вор боялся, что не найдет вообще ничего.
   Чуть ли не бегом он приблизился к дверному проему, за которым скрывалась лишь тьма и смерть.
   Галент заглянул в проем, но ничего не увидел. Немного раздумав, он прокрался внутрь, стараясь ступать только на носки. У входа намело много снега, так что в тишине скрип от шагов был прекрасно слышен. Как вор не пытался идти тихо, абсолютно бесшумно двигаться он не мог. Галент морщился при каждом шаге.
   Что-то разглядеть можно лишь на входе, внутри царила настоящая темень. Высоченные окна с выбитыми стеклами были заколочены, большинство дверей закрыты. Внутри было теплее, чем снаружи, но Галент все равно поежился. Вор зажег свечу, чтобы немного сориентироваться. Он понимал, что огонь выдает его, но в ином случае пришлось бы просто уйти.
   Галент поднял свечу над головой и повернулся на месте.
   Он находился в каком-то коридоре с деревянным полом, доски прогнили, но еще держали. Всюду валялся мелкий мусор: шурупы, гайки, обрезки металла. На стенах располагались держатели для факелов. Противоположный торец коридора заканчивался железной дверью с вентилем, по бокам располагалось несколько дверей.
   Галент неуверенно пошел вперед, сжимая ручку чемодана. Расставаться с вещами он боялся, клинок и так был под рукой - его легко выхватить.
   На стенах кое-где сохранились надписи, но то были лишь обрывки слов; сложить их в предложения не представлялось возможным. Галент остановился и приблизился к одной из стен, чтобы рассмотреть нацарапанные слова.
   Все как обычно: "спасайтесь", "бегите", "оно пришло за нами" и тому подобное. На Галента это не произвело впечатления, он и так знал куда лез. Никакого "эха минувшего" он тут не почувствовал.
   Чуть вдалеке вор заметил железную пластину, наподобие той у пирамиды. Он подошел к ней и смог разобрать надпись: "Харан и братья. Оружейный завод". Вор пожал плечами, с оружейниками он не дружил. Внизу под позеленевшими медными буквами он приметил нацарапанную надпись. Кто-то проклинал предателя Харана, да в таких крепких выражениях, что вор усмехнулся.
   - Знач, твоя работа, да? - спросил вор, глядя на имя владельца. - Ну, молодец, что я могу сказать...
   Галент пошел дальше, заглядывая по пути в комнаты. По левую сторону оказались душевые и туалет, по правую - что-то вроде раздевалки. Там Галент нашел свежий комплект скелетов, их покой он не потревожил. Хватило церкви с ее погибшими. В личных ящиках могло что-то храниться, но маловероятно, что у простых работников будут золотые пенсне и часы с брильянтами.
   - Хотя, всякое может быть, - вздохнул вор и вошел в раздевалку.
   Он бегло осмотрел шкафы и тумбы, стараясь не слишком шуметь. Металлические коробки проржавели и не желали открываться, Галент их не трогал. А вот в открытых он нашел несколько сот монет серебром. Вполне неплохо. Похоже, что на заводе Харана платили хорошо. И это на заре паровой эры!
   Прибыль стоила затраченных усилий и нервов; Галент удовлетворился добычей и поскорее вернулся в коридор. Уже уверенней он приблизился к металлической двери, похожей на герметичную переборку.
   Вор притронулся к вентилю, ничего не произошло. Он схватился смелее, но вентиль не сдвинулся. Видно, что время не пощадило и этот механизм.
   - Вот не взял маслица с собой, что ж теперь делать, - бормотал вор, оглядываясь.
   Цех оставался недоступен, это еще больше распалило любопытство Галента. Теперь ему во чтобы то ни стало требовалось проникнуть на территорию заброшенного предприятия. И плевать, что там он не найдет ничего кроме ржавых шестерен да шурупов. Пока дверь заперта, воображение вора рисовало соблазнительные картины тайн. Ему вспомнились все те романы, которые довелось прочесть. Россказни церковников про демонов теперь казались не такими уж фальшивыми.
   Заброшенный завод, запертая массивная дверь, толстые непрошибаемые стены да страшная катастрофа - только царь демонов мог спать в такой постели. Галент не страшился того, что может разбудить. Пусть он и погибнет, но это, по крайней мере, уничтожит его мучителей.
   Вору и на ум не могло прийти, что Город снова встанет под знамена религии, если встретит демонического врага. С лесом-то он мог справиться и своими силами, зря что ли механисты так популярны. А вот демоны... да еще такие! О-о, это будоражило воображение.
   Втянув воздух сквозь зубы, словно предвкушая великую славу разрушителя, Галент попытался сдвинуть рычаг. Он поставил чемодан в угол, закрепил свечу в держателе факела, чтобы свет от нее падал на дверь, и всем своим весом налег на штурвал. Но этого оказалось недостаточно, чтобы сдвинуть прикипевшие детали. Галент бросил бесплодные попытки, вооружился свечой и отправился на поиски какого-нибудь рычага.
   Вначале он забрел в душевую, рассчитывая, что там точно сыщется длинная металлическая труба. Но ничего подобного там не оказалось. Вся арматура была вмурована в стены, из которой торчали только коротенькие отводы. Трухлявые доски на полу не могли помочь, Галент проверил их прочность ударом сапога.
   В туалете вор сначала ничего не смог разглядеть, так как помещение было заставлено металлическими коробами, прочность которых не внушала доверия. Галент рискнул и перелез через несколько, ящики выдержали.
   Галент очень удивился, увидев чугунные унитазы в кабинках. Единственный раз он краешком глаза видел это, несомненно, гениальное изобретение, когда в Храм Святого Кёра привезли один такой для епископа. Галента и его собратьев пригласили, как самых бесполезных, но сильных людей. Кого еще можно было отрядить на такую работу.
   Удивленно покивав с брезгливым выражением лица, Галент осмотрел каждую кабинку. Единственная подходящая труба соединяла сливной бачок с непосредственно унитазом, но выломать ее, не имея инструментов, не представлялось возможным. Проще уж пробить дыру в стене. По времени это будет равноценно.
   "Может, с другой стороны есть входы, как в церквушке" - неуверенно думал Галент, пробираясь через завалы.
   Но искать другой вход ему не пришлось. У дальней стены, под потолком располагалось вентиляционное окно, в которое мог (не без труда, конечно) пролезть тощий вор. Под окном как раз были навалены ящики, словно что-то приглашало человека войти.
   Галент хмыкнул и задул свечу.
   - Ну, тук-тук, тогда, - и полез наверх.
  
   Не без труда, Галент протиснулся в отверстие, порвав плащ и оцарапав руки об острый камень. Перевязав царапины - вспомнились сказки о демонах, чующих кровь - он осторожно пошел вперед. Вскоре глаза привыкли к темноте, окна хоть и были заколочены, но пропускали звездный свет. Этого было достаточно.
   Галент различал установленные вдоль стен баки с водой, под которыми располагались печи. Все сосуды были пусты, а печи - холодны...
   - Как камень, - прошептал Галент и ухмыльнулся.
   Теперь это место меньше всего походило на вотчину механистов, даже проклятая котельная в Старом Поле продолжала гонять горячую воду по трубам. А тут... место больше походило на останки, что Галент уже не раз отмечал. Впрочем, даже церковь со скелетами выглядела праздничным местом, по сравнению с этим заводом.
   Что-то Галента все же пугало, ту его часть, которая отвечала за самосохранение. Зверь внутри вора хотел отсюда уйти и как можно скорее. И, желательно, как можно тише. Но Галент только прислушивался к голосу здравого смысла, поступал же он по-своему. Как всегда.
   Ветер, гуляющий среди сосудов, играл с ржавой пылью на полу. Шелест и шепот отражался от стен. Шаги Галента были неслышны, он двигался абсолютно бесшумно. Страх заставлял его осмотрительно выбирать дорогу и не спешить. Не торопясь, он двигался вперед. Даже ржа, усеивающая каменный пол, не скрипела под его подошвами.
   Галент и предположить не мог, что способен двигаться столь тихо.
   Впереди что-то звякнуло, Галент моментально остановился и присел на корточки, вынимая из ножен меч.
   Вор прищурился, но ничего разглядеть не смог. Где-то впереди снова послышался шум - удар чего-то тяжелого и неуклюжего об металл. Возможно, об решетку, судя по дребезжанию. Источник звука был далеко впереди, в соседней с котельной комнате и повторялся с неизменной периодичностью. Ничто не приближалось, как понял Галент, но этот шум уже нельзя было списать на проделки ветра. Дикая собака обошла бы эти места стороной, это только вор такой идиот.
   "Возможно, нас таких двое? Сейчас как познакомимся" - невесело подумал Галент, но крадучись пошел вперед.
   Бежать назад все равно не имело смысла. Торчащие из окошка ляжки вора стали бы аппетитной добычей того, кто звякал там в темноте.
   Вор, все так же бесшумно, спустился по ступенькам и прижался к стене возле дверного проема. Переведя дух, уняв безумно бьющееся сердце, вор выглянул в соседнюю комнату.
   Это была каморка кочегара, в углу виднелся железный остов кровати, на котором лежал одинокий скелет.
   "Не хочешь составить компанию, Галент?" - задал себе вопрос вор и тут же мотнул головой.
   Возле кровати был стол, чудом сохранившийся с тех времен, на полу обрывки рассыпавшейся бумаги, похоже, бывшие плакатами. Там же, среди трухи Галент заметил поблескивающий ключ. Металл почему-то все еще сохранял свой блеск, какой-то особый сплав?
   С этой сторону Галент мог видеть только одну часть комнаты, а источник звука находился в другой. Как раз за той стеной, у которой присел вор.
   Лоб у Галента покрылся потом, отчего казалось, что стало еще холоднее. Галент вытер лоб и, собравшись с духом, осторожно высунулся в дверной проем.
   Сначала он увидел только решетку, которая приподнималась и тут же падала вниз с легким лязгом. Истончившиеся прутья звенели в пазах. Решетка была массивной и тяжелой, Галент сомневался, что смог бы ее приподнять. Значит, то существо, что игралось с ней, было на порядок сильнее вора.
   Галент втянулся обратно и прижался к стене, прикрыв глаза.
   В голове у него роились всевозможные мысли, одна другой страшнее. Продолжалось это не более минуты, но когда приступ паники прошел, вор все равно обругал себя за малодушие. Ну, чудовище, и что? Убил же он Фернаса, а тот был самым настоящим чудовищем! Даже взрывы его не брали! И инквизитор был так же сильнее Галента, но умер же там, под землей. Так что чего теперь бояться? Тьма на стороне вора, она укроет его своим плащом.
   Успокоившись, более не колеблясь, Галент полностью высунулся в дверной проем. Вор все равно находился в тени, так что его не могли заметить, даже стой он в полный рост. Решетка так же находилась в тени, но Галент видел движение рядом, а точнее, под ней. Это как раз и пыталось приподнять решетку, но все его попытки были бесплодны.
   Галент успокоился.
   Пошарив в кармане, вор нашел монетку и бросил ее в сторону неведомого существа. Монета попала в цель, копошение прекратилось, а затем возобновилось с новой силой, но существо так и не смогло приподнять решетку. Вор уверился в свою безопасность и осторожно приблизился к существу, оставаясь в тени.
   Вблизи Галент смог рассмотреть, что так неистово пыталось вырваться из плена. То был всего лишь оживший мертвец, раздавленный тяжелой решеткой. Чугунный брус раздробил грудную клетку мертвеца и застрял меж ребер. Как бы не трепыхалось немертвое существо, оно так и не могло вырваться. Даже запах свежей крови, подстегнувший жажду, не помог ему.
   Галент делано зажал нос; просто жест - кроме едва уловимого запаха, ничего не чувствовалось. Неудивительно, почему он не понял, что за тварь дергала решетку. Несмотря на темноту, Галент смог разглядеть, украшения смерти на теле. Кожа трупа взбугрилась, а кое-где и отслоилась от мяса, сухожилия сгнили, вместо глаз была пустота, фаланги пальцев отвалились: страшные культи скребли пол возле тела. В общем, зрелище не из приятных. Но Галент видывал и пострашнее в подземельях монастыря Святой Заступницы.
   Это тело уже было мертвым, пусть и продолжало шевелиться, да чего-то требовать от Галента. А вот в монастыре инквизиторы ставили свои опыты на живых людях и нелюдях.
   Мертвец успокоился, он только вертел головой, пытаясь найти вора, а заодно не оставляя попыток вырваться из ловушки. Галент с любопытством изучал чудовище; когда еще выдастся такой шанс?
   Ходили слухи, что в Городе устраивают бои этих, поднятых запрещенной магий созданий, а иногда какого-нибудь бродягу бросали в клетку к голодному мертвецу - все на потеху публике. Но то лишь слухи, были ли они правдой? Ведь не станут устроители такого представления, вывешивать афиши на церковных воротах.
   - Да, приятель, эк тебя жизнь-то сплющила, - проговорил Галент.
   Мертвец тут же задергался и потянул черные культи в сторону звука. Вор не пошевелился, эта тварь все равно не могла вырваться.
   - Значит, ты на звуки реагируешь? - мертвец снова дернулся.
   Галент неслышно переместился на светлый участок комнаты и сказал:
   - А видеть меня ты не видишь.
   Мертвец повернулся в сторону звука.
   - Хорошо, отдыхай, не буду тебя беспокоить... хотя... - Галент задумчиво почесал подбородок. - Щетина отросла...
   Приблизившись к мертвецу, он ударил мечом по конечности, отсекая беспалую кисть. Мертвец не обратил на потерю внимания, конечно, он дергался, пытаясь выползти и добраться до мяса, но травма его не волновала. Галент решил продолжить испытания и со всего размаху нанес удар мечом по шее мертвеца. И тут же отскочил в сторону. Оживший труп чуть было не схватил его.
   Лезвие меча скользнуло по позвонкам, но не перерубило их.
   - Так, сейчас погоди-ка, - приговаривал Галент, отсекая лишние конечности. - Так-то лучше.
   Вскоре руки мертвеца были отрублены по локоть. Теперь при всем желании существо не смогло бы его схватить. Галент спокойно довершил надругательство и отсек голову мертвеца.
   Оттолкнув голову от тела острием меча, Галент выкатил ее на свет. А голова все это время продолжала щелкать челюстями. Были бы у нее глаза, она бы и ими вращала, а может, и подмигивала.
   Вора замутило, он отвернулся и ушел, прекращая играть в натуралиста.
   - Тоже мне, демонолог, духоборец, - плевался он, вытирая меч полой плаща. - Нашел чем заниматься, идиот...
   Спрятавшись между котлов, Галент через некоторое время успокоился, пришел в себя.
   "Да-а, вот это приключение, ну, хоть не зря посетил завод" - думал он.
   Тяжело вздыхая, вор крутил головой, так он и заметил выбитую дверь в цех.
   - Ну, нет, - нервно хихикнув, шепнул вор, - даже не уговаривайте!
   Но он пошел.
   Открытая дверь для вора все равно, что падшая женщина для распутника. Ноги как будто сами вели, или это шок лишил его последнего рассудка. Теперь Галент знает, как бороться с мертвецами - тихо и незаметно ползти назад, молясь, чтобы не заметили - так что опасаться ему теперь нечего.
   Цех был огромен. Даже чудовищные машины внутри него казались незначительными по сравнению с мегалитическими стенами и гигантскими окнами. Стекла в этой части здания сохранились, хотя некоторые покрылись трещинами. Света было достаточно, чтобы можно было идти, не пользуясь свечой.
   Галент заметил еще несколько мертвецов, положение которых было лучше, чем у того под решеткой. При желании эти существа могли бы добраться до вора, но он же не собирался попадать им на... глаза.
   "Скорее уж эти твари на слух реагируют, впрочем, не стоит рисковать" - думал Галент, пробираясь мимо наваленных на пол железок.
   Мертвецы пришли в явное возбуждение, почувствовав живую плоть, они ходили из стороны в сторону, но проявляли не больше разума, чем механизмы вокруг. Плоть такой же инструмент, который управлялся сторонней силой. Источник энергии немертвых Галент не знал, но наверняка это была магия, скорее всего, лесная. Это было не так уж и важно.
   Пройти мимо глупых стражей мертвого завода было проще простого, вор только следил за тем, чтобы всегда находиться в тени и тщательно выбирать, куда ставить ноги. Камень в некоторых местах заменили железом, по которому так просто пройтись нельзя. Да и дерево лучше обходить стороной.
   Вор сам не знал, что ищет в этом месте, но продолжал идти вперед, лавируя между станин. Каждый механизм выглядел чудовищно: невообразимые зубчатые колеса, шкивы с порванными ремнями, валы, похожие на пушки. Назначение устройств оставалось загадкой, этот завод отличался от других, как епископ от монаха. Это был воистину Царь-завод.
   Галент дивился тому, что столь могущественное строение механистов уничтожено какой-то магией.
   "Видать, шаманы приговорили не одну сотню жертв, чтобы добраться сюда" - подумал Галент.
   Он не мог долго любоваться станками вокруг, тем более неупокоенные мешали прогуливаться по цеху. Их было не так уж много, но Галент старался обходить их самой дальней дорогой. Так он и добрался до выхода в соседний цех.
   Строения соединялись протяженным коридором, по которому проложили рельсы. Несколько вагонеток с готовой продукцией все еще ожидали рабочих. Мертвецов в коридоре не было, иначе Галент никогда бы не сунулся в эту узкую кишку без окон. Сквозь проломленную крышу в коридор проникал свет, под дырами скопился снег.
   Галент проскочил коридор в мгновение ока - никаких укрытий, яркий свет - и остановился возле больших ворот, в которых была устроена дверь для персонала. Ее сорвали с петель, так что ничего не помешало Галенту пройти дальше.
   Соседний цех походил на предыдущий, по крайней мере, так казалось вору. Он не специалист, чтобы с первого взгляда угадывать назначение того или иного механизма. Его работа заключалась в другом.
   Второй цех отличался обилием мертвецов; Галент присел на корточки возле ворот, задумчиво осматривая помещение.
   Идти дальше не имело смысла. Кроме ржавчины и оживших мертвецов он ничего здесь не найдет. Ключи от тайны следовало искать, например, в кабинете начальника, но как его найти? Без плана местности это невозможно. Галент оглядывался по сторонам, предполагая найти какую-нибудь схему. Такие же должны быть на предприятиях, он полагал.
   Но ничего подобного вор не заметил. Катастрофа, произошедшая здесь сорвала со стен все, что можно. Даже некоторые станки были сдвинуты в сторону...
   Галент присмотрелся. Да, так и есть: дальше в глубине цеха неведомая сила оставила много следов. Направление удара можно определить по смещенным станинам машин. Весь мусор прибило к стенам, балки кранов сорвало с креплений. Самое странное, что стены не были повреждены, а стекло в окнах не разбилось. Оно даже не потрескалось, просто его куполом выдавило наружу. Возможно, это и не стекло вовсе.
   Где-то в противоположном конце зала находился эпицентр магического удара.
   Вор недолго колебался, он уже и так потратил много времени.
   Обилие немертвых стражей мешало Галенту беспрепятственно пройти в противоположный конец зала. Мертвецы были взбудоражены, почуяв кровь живого человека. Теперь они не скоро успокоятся. Галент не собирался тратить на них время и играть в прятки.
   Магический удар сорвал большинство механизмов с балок под потолком, но сами балки сохранились. Подобную опору сложно назвать надежной, но Галент предполагал, что уж его-то вес они выдержат.
   Пройдя влево, Галент нашел удобный путь наверх по решетчатой конструкции, в которую упирались направляющие балки. Ожившие мертвецы заметили маневр вора, но не успели настичь его. Страх запоздал; уже наверху вор обратил взгляд вниз и оценил угрожавшую ему опасность. С десяток ходячих трупов неотрывно глядели вверх, но ни один не сделал попытки взобраться за добычей.
   - Что, ребят, яблоки воровать не умеем? - спросил у них Галент.
   Смерть страшно изуродовала его новых приятелей, многие лишились конечностей, потрохов. Было то следствием разложения или страшного взрыва, вор не знал.
   Мертвецы зарычали, заслышав голос человека, и начали хаотично двигаться. Они знали, что смертный где-то рядом, но не могли схватить его. Их скудного ума не хватало для того, чтобы вытащить Галента из укрытия.
   Вор хмыкнул и забрался на широкую балку.
   Когда-то по ней двигался кран, сейчас же механизм валялся разбитым в углу. Галенту не волновало, что сталось с творением механистов, его больше заботила собственная безопасность.
   Под потолком хватало места, чтобы Галент мог идти в полный рост. Он балансировал на узкой направляющей, пока не добрался до опоры. Перепрыгнув сначала на одну, потом на другую балку, Галент продолжил движение. Идти было легко, зал хорошо освещался. Некоторые балки были деревянными - частью сгнившие, частью порушенные, но большинство изготовили из железа. Ничто не препятствовало движению.
   Впереди, под сводами цеха находился освещенный участок. Свет проникал сквозь дымоходы огромных труб, от которых остались только верхние части. Луч падал прямо вниз, словно освещая алтарь или сундук с драгоценностями. Вор предпочел бы второе, но понимал, что никакой прибыли любопытство не принесет.
   Играючи Галент достиг центра зала. Дорога кончилась: опоры раздробило мощнейшим ударом, все конструкции сорвало и отбросило в сторону, металлические балки изогнула страшная сила. Кое-где в крышу были воткнуты пруты арматуры, ржавые заготовки - винтовочные стволы, сабли, Галент заметил даже кулеврину, ее ствол наполовину вошел в деревянные перекрытия.
   Окружение являло собой пример разрушительной силы леса. Источник магии находился где-то поблизости.
   С потолка вниз глядели похожие на сломанные зубы кирпичные дымоходы; огромная воронка занимала все пространство внизу. Она была воистину гигантских размеров, подстать тем устройствам, что работали на заводе. Нет, она была даже больше! Воронка казалась бескрайним морем, состоящим из переплетения труб и корней. По краям воронки сновали мертвецы, чьи лохмотья походили на спецовки рабочих - обилие металлических заклепок и цепочек, словно то были воинские знаки различия, укрепляло вора в подозрениях. Иногда ожившие мертвецы срывались вниз, запутывались в хитросплетениях труб, рвали свои тела об острый металл, а иногда и терялись где-то внизу. Абсолютно безмолвно.
   Яма казалась бездонной.
   Камень зала обрушился в провал, по склонам перемешавшись с землей, из которой тут же вверх тянулись кустарники да корявые деревца. Растения не обращали внимания на соседство с металлическими устройствами, из них все равно ушла жизнь. Галент чувствовал ту же силу, что и в подземельях Города. Тут и трава, наверняка, колосилась летом, а может та симпатичная дикарка посещала заброшенный завод, общалась с мертвыми слугами. Кто знает...
   Галент счел такое вполне возможным.
   Даже несмотря на холод, стебли и корни испускали призрачное свечение, не имеющее цвета. Просто все вокруг было чуть ярче, чем следовало. Видимость просто превосходная, учитывая, что на дворе ночь. Галент мог разглядеть каждую мелочь, каждую щербинку на трубопроводах, а так же мертвых сторожей, одетых в лохмотья. Большинство из них меньше всего походили на людей. Разве можно назвать человеческим существом тварь без кожи с наполовину срезанным черепом.
   Вор поморщился, он просто не понимал, как эти создания все еще могут двигаться.
   Все трубы, питающие паровые механизмы, сходились в центр воронки. Магический удар был нанесен как раз по сердцу завода - по его паровой машине или тому, что ее заменяло. Ни одна современная машина не могла бы оживить предприятие Харана.
   Галент присвистнул, оценив мощь гения механистов. В свои лучшие времена завод гремел на всю округу, его, наверное, было слышно даже на другом конце Города. Неудивительно, что лес решил уничтожить это железное чудовище.
   Мертвецы возле воронки возбудились, вновь заслышав человека. Они пуще прежнего забегали по краю, большинство так и потерялось где-то внизу. Вор и хотел, и боялся спуститься вниз, заглянуть за край ямы, чтобы увидеть дно черной бездны. Вместо этого он удовлетворился тем, что увидел со своего насеста.
   Взрыв разорвал все трубы, пусть они были ржавыми, но ранили плоть ничуть не хуже, чем блестящий металл. К тому же, лесные корни были покрыты острейшими шипами и внушали трепет даже больше, чем уничтоженные трубопроводы механистов.
   "Да еще эти ребята внизу" - добавил мысленно Галент. - "Без рук, без ног... а ворота открыли"
   Последний довод казался самым весомым. Будь зал пуст, Галент мог бы попытать счастья и попробовать пробраться сквозь завалы. Пусть это бессмысленный риск, но вор хотел найти хоть какие-нибудь ответы.
   Вздохнув, Галент повернул назад, но, добравшись до выхода из цеха, увидел ту же компанию мертвецов, что встретила его вначале. Они уже не стояли возле опоры, а разбрелись вдоль стен. Не менее пяти монстров стояло возле ворот.
   Галент нервно сглотнул и уселся на балку. Конечно, ворота не были единственным выходом из цеха. Просто вор сомневался, что потом найдет то место, где оставил чемодан с добычей. Не оставлять же поднятым магией трупам все нажитое золото?! Галент предпочел бы отгрызть себе ногу, чем бросить добычу.
   Немного поразмыслив, вор вернулся назад, к одному из пересечений балок и направился к глухой стене справа от входа. Ничего другого ему не оставалось. Там, на уровне второго этажа располагалось с десяток помещений, возможно, кабинетов или лабораторий. Металлический настил шел вдоль стены, но лестница с первого этажа была разрушена. Галент мог не опасаться, что мертвые настигнут его.
   Добравшись до стены, Галент спрыгнул вниз на площадку и остановился, прислушиваясь. Никто и ничто не выбежало из соседнего помещения, зато внизу забеспокоились мертвые. Галент перегнулся через перила - не опираясь на них, и взглянул вниз. Мертвые смотрели вверх и беспокойно клацали челюстями.
   - Ну-ка, тихо там! - гаркнул вор. - Мертвым должно блюсти покой.
   К толпе внизу присоединилось еще несколько десятков мертвых. Галент только хохотнул и сплюнул.
   Ближайшая дверь не открывалась, дверной проем покосился, полностью заклинив ее. Галент заглянул в замочную скважину, но ничего не увидел. Медная табличка возле двери покрылась купоросом, так что разобрать надпись на ней не представлялось возможным.
   Вор вздохнул и пошел дальше, прочь от эпицентра взрыва. Возможно, он сможет найти какой-нибудь архив или что-то вроде того. Хотя... на что ему бумажная труха? За прошедшее время бумага успела истлеть.
   "Но трупы-то довольно свеженькие, - подумал вор и пожал плечами. - Ох уж эта магия"
   Следующие двери так же не поддавались на попытки вора открыть их, только на пятый или шестой раз Галенту повезло. Он открыл дверь и вошел внутрь просторного кабинета, заваленного разбитой мебелью - от одного конца комнаты до другого протянулись ряды деревянного и железного мусора. Стены украшали металлические пластины с заклепками, создающие треугольные узоры.
   В углу сжались в кучу стулья, по середине помещения расположились раздавленные диваны, перевернутые столы были сдвинуты к стенам. Почти везде валялись металлические устройства, порой такие маленькие, что невооруженным глазом их невозможно рассмотреть. Все это было перемешано со стеклянными осколками, блестящими от звездного света.
   Справа от входа располагалась дверь с выбитым стеклом и порванной проволочной сеткой - словно что-то пролетело сквозь окошко. Через дверной проем слева от входа можно попасть в печатную мастерскую, запах из темноты шел скверный.
   Вор закрыл за собой дверь и на всякий случай подпер ее столешницей. Критически осмотрев конструкцию - дерево не внушало доверия - Галент прошелся по комнате. Осторожно ступая, чтобы не наступить на острые железки, он обошел всю комнату и наткнулся на сваленные в углу фолианты, поврежденные как временем, так и огнем. Галент смел в сторону обрывки металла и вытащил одну книгу, отряхнул и полистал ее.
   Бумага была испещрена странными символами, чем-то похожими на те, что Галент видел в записях аббата.
   Почесав в затылке, вор решил взять с собой книгу. Пусть большая часть ее страниц была повреждена огнем, но кое-что сохранилось. Возможно, это ему пригодится.
   На этом заводе, похоже, давно никто не появлялся, если не считать мертвых. Так что любая вещь, взятая отсюда, бесценна.
   Всевозможные мелочи привлекали внимание Галента. Но тратить время на каждую детальку, назначение которой невозможно установить, он не решился. Заниматься исследовательской деятельностью, когда этажом ниже беснуются мертвецы, а из мастерской воняет... как-то вор не горел желанием.
   Поэтому Галент сразу пошел к двери с проволочной сеткой.
   Другая комната представляла собой приемную, за которой располагались апартаменты какого-то начальника. В самой приемной ничего интересного, кроме сейфа с сорванной крышкой, не было. Галент прошел было мимо стола секретаря, но остановился, заметив любопытный блеск на полу.
   Обойдя стол, Галент увидел несколько странных механизмов, бывших некогда единым целым. Вор тихонько охнул от удивления. Все эти детали - окуляры, мембраны, шестерни, струны казались частью лицевой пластины машины. Галент взял маску, стряхнул с нее осколки битого стекла и приподнял, чтобы рассмотреть.
   Маска была выполнена с натуралистической дотошностью, казалось, что это лицо живого человека с хорошим загаром. Вор перевернул маску, к которой изнутри крепились всевозможные проволоки и струны, потянув за которые можно было заставить устройство корчить рожи.
   - Я раб механистов, - сказал вор, дергая струны и заставляя маску шевелить губами.
   Покачав головой, он осторожно положил лицо на место.
   - Не думал, что им разрешали создавать големов...
   Ни один цеховик не мог похвастаться таким мастерством, работавшие тут механисты были настоящими волшебниками, способными оживить мертвый металл.
   Рядом с обломками лица валялись и другие устройства: похожая на руку конечность с длинными пальцами, короб с "часовым" механизмом внутри, обрывки проводов, разбитые сосуды из-под кислоты. Множество блестящих трубок и нержавеющих деталей - все это ослепительно блестело. Галент взял парочку, чтобы показать и продать Дуку. Его, как мастера могло заинтересовать древнее барахло.
   Подумав, вор решил захватить механическое лицо.
   - Что же нас ждет за дверью начальника цеха?! - картинно спросил Галент и усмехнулся.
   Впрочем, судя по золотой табличке возле двери, которую Галент тут же кинулся скручивать, этот кабинет принадлежал не рядовому мастеровому. Но об этом вор не думал, он бы и не заметил табличку, если бы случайно не задел упавшую картину. Сама картина не представляла интереса, на ней была изображена какая-то пирамида, в основании которой горело алое пламя.
   Галент скрутил табличку и сказал:
   - Возблагодарим же Бога за то, что золото не окисляется!
   Он прочел табличку, кабинет принадлежал Харану. Вор резко повернул голову, уставившись на усиленную дверь, и нервно хмыкнул.
  

Глава 4. Убежище механиста.

  
   Несколько неуверенно, все же не к рядовому мастеровому шел, Галент попробовал дверь. Она была заперта. Вор зажег свечу и осмотрел замок незнакомой конструкции. Механисты и тут показали свое мастерство, вор не представлял, как подступиться к замку. Он взял самую простую отмычку и принялся грубо ковырять ею в механизме.
   Недолго провозившись, вор бросил это занятие и задумался. Замок оказался сложен настолько, что открыть его невозможно. Галент, по крайней мере, не смог бы это сделать. Его руки не были достаточно опытными, чтобы с ходу разобраться в незнакомом устройстве. Вор осмотрел щель между дверью и косяком. Она была настолько тонкой, что даже самый острый нож едва входил туда острием. Галент не стал портить клинок.
   Механист надежно защитил свой кабинет, если даже магия не снесла эту дверь. Но магия растратила свою силу попусту, вор же мог ударить в одно место. Не зря же он таскал с собой взрывчатку.
   Покопавшись в сумке, Галент нашел все необходимое и вставил тонкую шашку динамита. Как раз для таких случаев он купил такую тонкую бомбу, вор предполагал, что однажды отмычки ему не помогут. Вставив шашку в узкую скважину, Галент поджег фитиль и убежал в другую комнату. Через пару секунд раздался негромкий хлопок.
   Галент заглянул в приемную, но ничего не увидел. В воздухе витала пыль, поднятая взрывов. Вор дождался, когда она осядет и вошел в комнату. Замок остался на месте, но все его внутренности были вывернуты наизнанку. Внутри такого простого, казалось бы, механизма было огромное множество деталей: опять же шестерни, цилиндры с поршнями, что-то еще. У Галента голова уже шла кругом от всех этих зубчатых колес с пружинками.
   Дернув ручку, вор убедился, что дверь все еще закрыта, но динамит сорвал переднюю крышку с замка и уничтожил часть его деталей. Вор взял нож и стал грубо ковырять им в замке. Вскоре каким-то чудом он смог сдвинуть язычок замка.
   С тяжелым стоном дверь отворилась, но вор не стоял на месте, он отскочил в сторону, ожидая неприятностей. Но ничего не произошло, вор осторожно заглянул внутрь и увидел под потолком еще одно механическое лицо, только на этот раз вдвое большее. Лицо крепилось к массивному шару с округлыми выступами по бокам, похоже, оно крутилось из стороны в сторону, обозревая окрестности. Только сейчас это лицо было таким же мертвым, как и все вокруг.
   В выступах по бокам шара Галент заметил по шесть отверстий, похожих на стволы "перечницы".
   "Мне повезло" - подумал вор и зашел в кабинет.
   В полу перед входом была узкая дыра, Галент заглянул в нее, но ничего не увидел. Переступив через неисправную ловушку, вор прошел в центр скромного кабинета Харана.
   Это помещение сохранилось лучше остальных. Предметы мебели стояли неповрежденными там же, где и должны были быть. Витражные стекла в шкафах потрескались, обивка дивана и ковер на полу вылиняли, картина упала и разбилась, гобелен выцвел, некоторые полки покосились, но не упали. В помещении не было окон, словно хозяин кабинета боялся света.
   Галент подошел к столу, заваленному бумагами, нашел свечи и зажег их. Стало светлее.
   Кроме механизма под потолком, Харан обезопасил свой кабинет и другими ловушками. В одну из стен была вмонтирована пушка, направленная жерлом на входную дверь, на другой стене висел мушкет и коллекция кремниевых пистолетов - оружие не имело никаких украшений, но стоило наверняка целое состояние.
   Галент оглянулся и торопливо вернулся назад, чтобы закрыть дверь. Он не забывал о магии и ее творениях.
   Теперь можно спокойно осмотреться.
   На месте сорванной картины был сейф, закрытый, что немало порадовало вора. Бронированный ящик в приемной разочаровал его, зато Харан оставил кое-что в подарок. Галент мысленно поблагодарил хозяина завода, но сначала занялся шкафами и столом.
   Узор из стекла изображал все ту же пирамиду, в основании которой горело пламенное сердце - декор более четкий. Один шкаф был пуст, некогда там стояли книги, но теперь их и след простыл. В другом же шкафу висели платья, которые одевали господа в прошлом - напудренные парики, полувоенные камзолы, набор зубочисток-шпаг, сапоги с широкими голенищами. Все это было в таком ужасном состоянии, что Галент не стал марать руки. То были одежды мертвеца, такие же истлевшие, как и ребята на первом этаже. Но вор нашел золотые часы с брильянтами и, конечно, забрал их с собой.
   Галент покрутил завод у часов и был приятно удивлен, услышав негромкое тиканье. А затем он испугался - как же теперь ходить с этой ерундой? Она же выдаст его с потрохами! Может, мертвецы и не отличаются хорошим слухом, но кроме них тут могли обитать и... другие.
   Ругаясь, Галент несколько раз ударил рукоятью ножа по тыльной стороне часов. Тиканье прекратилось.
   Облегченно вздохнув, вор спрятал часы и обратил внимание на стол.
   Возле стола, украшенного металлическими пластинами с изображениями пирамид и шестерен, находилось несколько тумб. На одной из них стоял фонограф с десятком блестящих барабанов. Галент подумал, что это золото и решил взять с собой один.
   - Так мне придется поезд захватывать, чтобы довести все барахло, - кряхтя, шептал вор.
   Он обшарил тумбы, полные истлевших бумаг. Любой листок тут же превращался в труху, стоило только прикоснуться к нему. Толи тому была причиной магия, толи время не пощадило записи. Вор расстроился, он хотел больше узнать об этом месте.
   - Видно, не судьба, - вздохнул Галент и занялся столом.
   Все в том же состоянии: записи невозможно прочесть. В центре стола обнаружился след от кислотного ожога и разбитая колба. Похоже, что Харан пытался уничтожить какие-то бумаги прежде, чем случилась магическая катастрофа. Тогда где же его тело? Вор заглянул под стол, но никто там не прятался.
   Осмотрев ящики стола, Галент убедился, что ничего полезного не найдет, и сразу же направился к сейфу. Теперь-то он мог утолить любопытство. Предвкушая огромную добычу, Галент осмотрел крышку и замочную скважину. Похоже, что сейф закрывался на простой ключ. Либо Харан не сомневался в эффективности ловушек, либо у сейфа тоже имелся какой-то секрет. Галент все же предполагал второе. Механисты настолько нелогичны, что усложняют любой попавшийся под руку механизм. Для них это норма жизни.
   Вор взялся выламывать деревянные панели вокруг сейфа, чтобы можно было осмотреть крышку. Пыхтя и ругаясь, Галент справился с задачей в считанные минуты, усталости он более не испытывал. Сказывался страх и возбуждение.
   Крышка казалось сплошной, даже зазор между стенками был практически неразличим. Галент поскреб ногтем металл и нашел-таки канавку, но это не принесло ему никакой пользы. Не долго думая, вор решил так же взорвать запорный механизм.
   Приготовив заряд, Галент поджег фитиль и спрятался под столом начальника. Вскоре раздался взрыв, затушивший все свечи в помещении и поднявший пыль с пола. Вор прочихался, зажег свечу и выглянул. Сейф остался на месте, в центре его крышки розочкой расцвел разорванный металл.
   - Вот так-то! - обрадовался вор и подошел ближе.
   Но динамит повредил только внешний металл, под которым находился слой меди и бетона. Крышка оставалась закрытой. Внутри уничтоженной замочной скважины не было ничего, она использовалась для отвода глаз.
   - Как же тебя открыть?! - воскликнул Галент и принялся долбить по крышке.
   Все его попытки открыть сейф оказались безуспешными. Он пытался пробить слой бетона, под которым была сталь, пытался найти скрытый механизм, вытащить сам сейф из стены, но ничего из этого не вышло. Динамита и пороха больше не было, в кабинете имелись спрятанные кнопки - за шкафами и под столешницей, но они не функционировали. Ни один рычаг не привел в движение скрытый механизм. Сейф оставался запертым.
   Плюнув, раздосадованный вор пошел прочь из кабинета. Он условился потом вернуться, тщательно подготовившись, чтобы найти и вскрыть все тайники! Взрывчатка его выручит, нет ни одного сейфа, который невозможно было открыть взрывом. Даже механизмы пасовали перед этим чудовищным средством разрушения.
  
   В приемной и соседней комнате ничего не изменилось. Все мертвецы и поддерживающая их магия оставались внизу. Быть может, они ощутили взрывы, но так и не смогли забраться наверх.
   Галент хотел было выбраться через окно, но, выглянув, усомнился, что это разумно. Цех Харана походил на крепость, имелся даже ров вокруг стен. В глубокой канаве возвышались сугробы, но Галент все равно не рискнул прыгать. Без веревки так же не представлялось возможным спуститься. Оставался путь только через зал с мертвецами.
   Галент вышел из помещения на площадку и перегнулся через перила. Все трупы - а их было много - стояли внизу и беззвучно глядели вверх. У многих и глаз-то не было, но они все равно задрали свои головы. Галент махнул им рукой.
   Найдя железный прут, вор попытался открыть соседние двери, но железо утратило свои свойства, металл был слишком мягким. Вор пошел дальше по платформе, мертвецы следовали за ним внизу.
   - Эй, ребят, - шепнул он, остановившись, - мне поклонники не нужны, я сам по себе. Шли бы вы...
   Мертвецы заворчали, заслышав голос человека. Вор поморщился, надо было избавиться от его конвоиров как можно скорее.
   Осмотрев крышу, вор заметил ниши, в которых можно было спрятаться. Возможно, они соединялись с другими залами, такое могло быть - дерево прогнило, металл окислился, не составит труда выбраться наружу.
   Другой дороги все равно не было. Галент забрался наверх и по балкам, переместился в уцелевший конец цеха, откуда вошел. Мертвецы преследовали вора, хотя он и находился в тени. Зная о присутствии живого, они не упускали его из виду. Глаза-то им не нужны.
   Галент не мог не заметить этого, но не дергался. Пока он находился в безопасности.
   Скрывшись в одной из ниш, вор зажег свечу и осмотрелся. Лаза на крышу не было, таблички с надписью "выход" тоже, но у вора были другие планы. Деревянные перекрытия, сверху обитые железом, совершенно прогнили, вся конструкция держалась на каменных и бетонных опорах, потому и не обрушилась. Разобрав деревянную загородку, вор смог выбраться наружу.
   Внизу была крыша перехода между цехами, на которую спрыгнул Галент. Чуть не упав, он успел зацепиться за выступ, выругаться и осмотреться. Мертвых поблизости не было, они находились внутри завода, но наверняка уже бежали к выходу, чтобы продолжить преследование.
   Галент не стал тратить времени, понимая, что находится в опасности. Скатившись по наклонной поверхности, он спрыгнул с крыши и упал в снег. Под снегом была груда кирпичей, но вор лишь слегка ушиб руку. Выбравшись на открытый участок, вор побежал прочь от главного цеха, отряхиваясь и оглядываясь по сторонам. Пока было все тихо, но где-то в отдалении слышался шум.
   Вор оббежал соседний цех и нашел дверь, через которую вошел. Галент схватил чемодан, разминулся с неповоротливым безногим трупом, который промычал ему на прощание, и выбежал наружу.
   Снаружи вора ожидала делегация рабочих с какими-то неясными требованиями. Галент не был политиком и ничего не понимал в механике, потому и не остановился. Неуклюжие мертвецы едва поспевали за ним, погоняя вора плетьми страха. Галент бежал так, как не бежал никогда в своей жизни. Даже от Фернаса он уходил иначе, тот уже не казался таким живучим и настырным.
   Теряя по дороге снаряжение, несколько раз упав, Галент добрался до деревьев. Остановившись на минуту, вор сложил в чемодан украденные вещи. В руках у него осталась только бобина, "лицо" и книгу он выронил где-то возле вагонов. Вор закрыл чемодан, выпрямился и оглянулся.
   Мертвые ковыляли, ползли, некоторые даже бежали; привлеченные шумом они лезли отовсюду - из дверей, из окон, спрыгивали с крыш. Такой толпы вор никогда не видел, даже в Кафедральном Соборе в дни праздников собирается меньше прихожан. На заводе Харана было много работников, либо это магия привлекала сюда всех окрестных мертвецов. Галент не собирался разбираться.
   Рядом с ним из-под земли выбралось еще с десяток трупов, прятавшихся где-то в канализации. Они подбросили металлическую крышку в небо с такой силой, что она наверное улетела в море. Эти мертвые были свежее своих собратьев и двигались гораздо проворнее.
   Галент повернулся и бросился бежать.
   Вор пронесся сквозь развалины быстрее ветра, сзади его подгоняли стоны и хлюпы оживших мертвецов. Трупы выползали из каждого дома, разевали рты и тянули к человеку руки, словно прося у него милостыню. Галент в ужасе отскакивал от очередного такого попрошайки, иногда используя чемодан, чтобы оттолкнуть мертвого. Он миновал церковь - мертвые даже не обратили на нее внимание - добрался до железнодорожной эстакады и забрался вверх по опоре.
   Галент побежал дальше, в сторону Старого Поля, надеясь, что сможет оторваться от нежити.
   Трупы не собирались отпускать добычу просто так, ведь живые сюда забираются нечасто. Поезда проносились слишком быстро, мертвые даже не успевали осознать, что произошло. А вот Галент смог им напомнить о прошлом, пробудить в них чувство голода. Бессмертным надо его как-то утолить...
   Вор и рад бы им помочь, но преждевременная смерть в его планы не входила.
   Галент бежал вперед, а внизу бесновались орды мертвых. Теперь уже запах разложения был хорошо ощутим. Мертвецы взбирались на опору позади вора, но некоторые догадались найти другой путь.
   Двое, а затем и трое трупов заступили Галенту дорогу. Вор остановился, бросил взгляд через плечо назад - там уже десяток голодающих - и прыгнул вперед, выставив перед собой чемодан. Одного мертвеца он повалил на шпалы, другого столкнул вниз, пнув по ногам, с третьим пришлось повозиться. Этот оказался самым свежим из компании и не собирался отступать так просто.
   Галент бросил чемодан, раздавив голову поваленного, скинул плащ и бросил его в мертвячью морду. Бессмертный ворча замахал руками, пытаясь освободиться да так и свалился вниз. Галент схватил чемодан и побежал дальше, вынув из ножен меч.
   Он не думал, что клинок ему как-то поможет, но с оружием спокойнее. Так вор и бежал, отбиваясь от забравшихся на пути мертвецов и пытаясь оторваться от тех, что преследовали позади. Он начал выдыхаться, все-таки долгие прогулки не входили в его привычки.
   Спасения не было, эстакада шла мимо разрушенных домов, в которых бесновались разбуженные тела. Спускаться вниз бессмысленно, бежать назад - тоже. Впереди же были только рельсы, уходящие в бесконечность. До рассвета было далеко, так что не стоило рассчитывать на помощь Бога, тем более, что Галент недавно отказался от его услуг.
   Стук колес о рельсы Галент по началу даже не расслышал, кряхтения мертвых заглушали все посторонние звуки. Машинист не решился сигналить о своем приближении. Он, возможно, видел, что мертвые преследуют человека, и не посчитал нужным привлечь их внимание. Не останавливаясь, машина смяла с десяток мертвецов, перемолола их колесами и двинулась дальше, угрожающе рыча. Но уже не так уверенно, мертвых было больше, и они бесстрашно бросались под колеса. Машинист истерично жал на педаль подачи песка, чтобы увеличить сцепление, но крови и мяса мертвых было больше. Колеса паровоза начали проскальзывать.
   Машина прошла сотню метров, приговорив не меньше сотни магических созданий, но вскоре окончательно остановилась и начала скатываться назад. Уклон у путей был обратным. Еще раньше мертвецы обратили свое внимание на чудовище механистов и набросились на старого врага с удвоенной яростью.
   Галент, почувствовав, что это его шанс, приложил максимум усилий, чтобы убежать. Он задыхался, не чувствовал ног, но продолжал бежать.
   Далеко позади толпа мертвых рвала железную машину на куски, вскоре послышался крик машиниста, сразу же стихший. С ним мертвые покончили в мгновение ока и разорвали на куски.
   Чуть позже взорвался бойлер у машины, Галент даже не оглянулся, чтобы посмотреть, как красиво разлетаются на части ошпаренные мертвецы. Часть из них была уничтожена, но другие уцелели и довершили разгром. Механика и в этот раз не устояла перед магией.
   Вор слышал только оглушительный стук своего сердца, ничего более. Он едва передвигал ногами, но шел вперед подобно ожившему трупу. Вскоре развалины остались позади. Эстакада пошла по голому полю, внизу был только снег да камень.
   Окончательно выбившись из сил, вор остановился и оглянулся.
   Он ушел не так уж далеко, до ближайших домов рукой подать, но мертвых нигде не видно. Подчиняющиеся магии создания посчитали паровоз более интересной добычей, чем какого-то тощего парня.
   Вор перевел дыхание и пошел прочь, не обращая внимания на боль в ногах. Он хотел еще до рассвета добраться до какого-нибудь жилья.
  
   К рассвету вор доковылял до расположенной среди холмов станции, где обитал старик-маразматик. Галент сунул смотрителю монету, что-то невразумительно пролепетал в ответ на его вопросы и завалился на кровать, сжав рукоять клинка. Сон обрушился мгновенно. Никаких сновидений не было.
   В полдень вор смог выкарабкаться из объятий сна и, игнорируя боль, подняться с постели. Он молча утолил голод, не обращая внимания на смотрителя.
   Старик что-то спрашивал у вора, но тот делал вид, что ничего не понимал. Только и бормотал иногда: "мертвые, мертвые, орды, смерть", чтобы сойти за безумца. Станционный смотритель, похоже, понял, что в этот раз не дождется поезда. Он торопливо собрался в дорогу и покинул свой дом. Сообщать о трагедии отправился, наверное.
   Галент не собирался задерживаться, ожидая "спасательную команду", у которой к нему будет много вопросов.
   Брать в доме было нечего, да вор и не хотел. И так добра хоть выбрасывай. Сменяв у старика золотую монету на старый плащ, Галент вышел на платформу.
   На станции поезд пополнял запас угля и воды перед брошенной территорией. Но кроме двух амбаров и водонапорной башни ничего больше не было. Строители даже входных светофоров не предусмотрели; состав ходил один и тот же, пути не принадлежали гильдии. Дорога есть, но ей пользовались нечасто, уголь, скорее всего, доставляли с помощью паровоза в промежутках между основными рейсами.
   Галент обратил внимание на лыжню, оставленную приютившим его стариком. След уходил к холмам, так что вор не мог разглядеть, куда вела дорога.
   "Не, я за ним не пойду, без лыж это... - размышлял Галент. - По снегу топать радости мало, а вот по рельсам можно. Пока старик доберется... я успею уже сапоги снять и выпить вина"
   Замотавшись в плащ, вор спрыгнул на пути и продолжил путь. Вскоре он проснулся окончательно, а морозный воздух взбодрил не хуже тех мертвецов. Галент побежал, размеренно, экономя силы. По сторонам он не глазел.
   Под вечер Галент, часто останавливаясь, дошел до депо, сооруженного на территории склада. Ворота склада оказались закрыты, но у небольшой дверцы собралось человек десять. Они что-то громко обсуждали.
   Галент не собирался встречаться с рабочими и спрыгнул с насыпи в канаву. Проторив путь через сугробы, вор обошел депо и оказался сбоку от него. Заходить внутрь он не стал, погреться можно в другом месте, более безопасном.
   В округе располагались заброшенные, обветшалые строения. Во многих коротали ночи бездомные, другие же оккупировали уличные банды. Вор сторонился как тех, так и других, в его состоянии вступать в драку нежелательно. Скрыться от местных не составило труда; постройки нависали над дорогой и оставляли узкую полосу неба. Теней и укрытий вору хватало.
   Галент замечал приближающегося человека раньше и успевал нырнуть в безопасное место.
   Пару раз Галент натыкался на дымящие паром решетки коллекторов, но у него даже в мыслях не было, чтобы воспользоваться этой дорогой. Она лишь казалась безопасной. К дикарям вновь?! Вот уж увольте... безопасней подставиться под ножи уличных бандитов, чем рисковать здоровьем среди нечистот.
   Снег с улиц не убирали, так что рядом с трубами появлялись глубокие лужи. Сугробы утратили белизну, скорее уж это была обычная грязь. Сапоги у вора прохудились и давно намокли.
   "Еще пару часов и можно заказывать поминальную службу" - невесело мыслил Галент.
   В горле у него уже першило.
   Ветер преследовал Галента среди узких улочек складского района. Ему же все равно где дуть, а длинные проходы между строениями служили идеальной дорогой для него. В какую бы сторону вор не поворачивался, этот проклятый ветер неизменно бил ему в лицо. Как издевался.
   Не раньше, чем через час стали попадаться жилые дома, в которых обитал рабочий люд. Либо складские, либо фабричные работники, Галент не знал. Он вообще не представлял в каком районе находится. Да, это скорее всего Старое Поле, но где именно вор оказался? Заброшенные территории были обширны, Галент мог выйти как у восточного вокзала, так и рядом с Гончарней.
   По сути, все это было не так уж и важно.
   Галент хотел добраться до жилья, чтобы согреться и выпить горячего напитка, сдобренного травами. Не хватало еще заболеть.
   Вор выбрал непрезентабельную харчевню, в которой отдыхал рабочий люд после смен. По крайней мере, это было не бандитское логовище, Галент сомневался, что сможет уберечь свои деньги. С рабочими он уж как-нибудь справится, те хотя бы не обучены сражаться. Они сильны, выносливы, но зачастую пьяны и неповоротливы. Бывший инквизитор справится с подобным противником.
   Спрятавшись между домами, чтобы его никто не увидел, Галент взял из чемодана с десяток золотых монет. Подумал и разрубил одну монету на четвертинки - раз нет серебра, то и это сгодится. В таких харчевнях не следовало подавать цельные золотые.
   В кабаке царила обычная для таких мест атмосфера, Галент не был к ней привычен, но от усталости его паранойя заснула. Галент вошел в зал, обратился к красноносому хозяину и снял у него комнату, заказал ужин и кадку теплой воды. Четверти золотого хватило на все это, вор еще получил несколько медных монет на сдачу.
   Пока комнату готовили для состоятельного постояльца, Галенту предложили отдохнуть в общем зале. Он согласился и, взяв большую кружку с пряным напитком, уселся возле камина, столкнув на пол наклюкавшегося посетителя. Приятели пьяницы попытались было вступиться за своего, но Галент быстро объяснил им, что его не следует трогать. Для этого вору не понадобилось показывать оружие, да и хозяин утихомирил остальных драчунов.
   Галент сел на освободившуюся лавку, сделал щедрый глоток и вытянул ноги, крякнув от удовольствия. Тепло очага было приятным, мокрые ноги вскоре согрелись. Вор начал клевать носом, да так бы и уснул, не потревожь его кабатчик.
   Поднявшись в свою комнату, Галент отпустил назначенную ему на вечер девицу, своим видом напоминающую о половых тряпках. Вор запер дверь, подпер ее для верности сундуком и снял с себя верхнюю одежду.
   Наскоро помывшись, Галент осмотрел себя, ища какие-нибудь следы. Без зеркала это сделать было сложно, но похоже, что дикари не стали пятнать его тело своими странными татуировка.
   - И на том спасибо, - прошептал вор.
   Его не покидали сомнения, что все произошедшее в канализации приснилось. Конечно, те ранения, что нанес ему Фернас, были смертельными. Неудивительно, что воспоминания приходилось вытряхивать, как из пыльного мешка. А уж все остальное - только обрывками вспоминалось. Возможно, то действовала магическая трава, а может, это все было мороком.
   - Но я же не замерз, самостоятельно не мог выбраться на поверхность. Мне помогли, - Галент кивнул.
   Это было неприятно признавать, но вор сознавал, что сам бы никогда не выбрался из этой переделки.
   - Ладно, что думать обо всем этом. Надо работать, - он махнул рукой и оделся.
   Спать следовало в верхней одежде, кто знает, чего ожидать от местных оборванцев. Охочих до легкой наживы людей полно, взять хотя бы самого Галента. Он усмехнулся и подошел к окну, затянутому промасленной бумагой. О стеклах в этой части Города, похоже, еще никто ничего не знал. Цивилизация существует только там, где сосредоточены деньги.
   Галент закрыл внутренние ставни. Он хотел было перетащить к окну шкаф, но передумал. Не в его состоянии такие трюки. Он все же вор, а не молотобоец.
   Наскоро поужинав, залив простуду горячим вином, Галент улегся спать, но сон еще долго не шел. Даже у полоумного старика сну ничто не мешало, хотя близость к мертвецам должна была бы угнетать. Магические создания ведь не глупы, они могли последовать за вором и догнать его.
   "Вот будет забавно, если они завтра сюда прибегут, - подумал вор. - Нет, ничего забавного!" - и повернулся на бок, накрывшись одеялом.
   Клинок лежал рядом с ним, пара оставшихся ножей тоже; если кто вломится к нему в комнату, то уже не выйдет. Вор не боялся мертвых, потому что они были предсказуемы, стоит только изучить их повадки. А вот с людьми такое не получится, логика оказывалась плохой помощницей, когда дело касалось взаимоотношений с людьми. Галент мог рассчитать действия противников, но не всегда успешно.
   Даже от самого простого, недалекого человека следовало ожидать неприятностей.
   Чемодан вор поставил у окна, плащ кинул сверху - если придется бежать, он успеет схватить свои вещи и выпрыгнуть в окно. Скорее всего, он переломает себе все кости, но это все же шанс.
   Вор не мог лежать на месте и ворочался, путаясь в одеяле. Да еще проклятые клопы кусали его. Галент раздавил парочку о стену и полюбовался их размазанными трупиками. Мерзкие создания, что и говорить.
   В конце концов, вор сбросил на пол одеяло и открыл ставни. В комнате и так было прохладно, рассохшаяся деревяшка едва защищала от ветра. Галент проделал отверстие в бумаге и осмотрел улицу.
   Все тихо. Если не считать обычных для такого времени горластых пьяниц, идущих в обнимку в будущее. Галент пожелал ребятам удачи, чем быстрее они уберутся подальше, тем тише станет. Вор обратился в слух, подозревая, что кто-то замышляет недоброе против него. Интуиция, опять. Загнанный в угол вор умел почуять, когда пахнет жареным. Он не так давно занимается этим... ремеслом, но уже кое-чему научился. Например, доверять своим ощущениям.
   Более не колеблясь, Галент оделся, вытащил раму с бумагой из оконного проема и выглянул наружу. Внизу все было как обычно. В проулке замерзал бродяга, завсегдатая питейной рвало, гулящая женщина пытался чего-то добиться от пьяного. Никто не смотрел вверх, не следил за комнатой Галента, но на душе у него все равно было неспокойно.
   Вор поселился в двухэтажном строении, жилые комнаты которого находились на втором этаже, прямо под скатом крыши. Галент, используя ветхое покрывало, смог забраться наверх и не сорваться. Чемодан пришлось привязывать к нижнему концу; вор обернул чемодан тканью, чтобы он не раскрылся - застежки едва держали.
   Галент спешно отполз от края, втянул за собой чемодан, который раскачивался на ветру и бился об стену.
   "Чуть не потерял" - обеспокоено подумал вор.
   Соскальзывая, Галент дополз до конька и привстал, чтобы оглядеться.
   На западе находились склады и промзона, откуда пришел вор, на востоке - жилой квартал. В основном двух-, редко трехэтажные дома, в которых жила местная "элита". Уровень жизни повышался с удалением от фабричного района: на некоторых крышах красовались декоративные башенки, а сами дома были отделены от улиц стеной. Еще дальше Галент заметил пятиэтажные дома, за которыми возвышались стандартные многоквартирные строения Поля.
   Там был его дом.
   Наклонные крыши не были приспособлены для воров, так что Галент спустился на улицу с другой стороны, где располагались конюшни. Единственный фонарь освещал двор и двух тощих кляч в стойлах; обслуги не было. На вора животные не обратили внимания. Галент перебежал к воротам, приоткрыл калитку и выглянул на улицу.
   Аборигенов ночь не пугала, они продолжали свою размеренную жизнь, достойную представителей городского дна.
   "Хотя, эти ребята живут лучше, чем мусорщики" - подумал Галент и вышел со двора.
   Скрываться не имело смысла, в своей грязной одежде он не выделялся среди выпивох и бродяг. Разве что шлюхи порой доставляли вору неудобства. Женщины не понимали, что трезвый мужчина просто не хочет тратить на них свое время, и настойчиво предлагали свои услуги. После очередного отказа падшие женщины осыпали Галента оскорблениями, намекая на его немощь и греховные связи. Фантазия у них работала отменно.
   Вор игнорировал их слова и шел дальше.
   Ночной люд в основном собирался возле редких островков света. В эту часть Города не провели освещение. Свет горел только в кабаках, приглашая всех желающих утолить жажду. Окна жилых домов были закрыты ставнями, словно хозяева надеялись отгородиться от уличной грязи. Галент считал их попытки бесполезными. Если уж соберется толпа, то их не остановят ни ворота, ни двери. Разгоряченные выпивкой люди ворвутся в дом и спалят его дотла, обязательно надругавшись над женой и дочерьми домовладельца. Такое происходило довольно часто, насколько вор знал.
   Порой вору приходилось переступать через тела толи пьяных, толи мертвых людей, которые располагались прямо на улицах. Что те, что другие никак не реагировали на внешние раздражители, многие горожане шли прямо по ним, чтобы не замарать ноги.
   Если бы Галента беспокоила чужая судьба, он бы обязательно обратил на это внимание. Но в его родной Гончарне происходили вещи и пострашнее, а инквизиция воспитала его правильно.
   Ориентировался среди знакомых построек Галент лучше, чем в фабричных пустошах. Там все же правила иная сила, существовал другой Город. Вор не смог бы сказать, в чем заключается это отличие, просто верил, что оно существует. Своему-то чутью он доверял. А тут достаточно идти туда, где дома выглядели лучше, кварталы бедноты остались позади.
   Вместо трупов стали попадаться свидетельства деятельности механистов - трамвайные рельсы, водоочистительная станция, котельная. Дома становились больше, их опоясывало множество труб. Галент услышал свисток отправляющегося поезда, он приближался к Восточному вокзалу. Нащупав в кармане мятую бумажку билета, вор усмехнулся. Каким-то чудом он оказался там, куда и направлялся.
   От вокзала дойти до улицы Цветов, рядом с которой и жил Галент, было легче легкого. Когда особняки сменили многоквартирные дома, вор по пожарной лестнице взобрался на крышу и уже этой дорогой добрался до дома.
   Идти по знакомым крышам было в двойне приятно, Галент радовался тому, что возвращается. Ему казалось, что он провел несколько лет вдали от дома и теперь предвкушал сладостный миг возвращения. Одно омрачало, что никто не будет рад его возвращению, но это уж вор как-нибудь переживет. Даже его рождению никто не радовался, так что это судьба, с ней следовало смириться.
   - Зато меня ждут церковники, - проговорил Галент, - вот им-то я нужен!
   Он перебирался с крыши на крышу, переходя по балкам, трубопроводам или просто перепрыгивая. Ноги сами несли его вперед, Галент почти не обращал на дорогу внимания. Он чувствовал себя в безопасности среди знакомых зданий, пусть и возвращался в логово врага. Какой бы ни был враг, Галент все равно сможет с ним справиться. Сомнений он не испытывал, его не научили сомневаться.
   Добравшись без приключений до дома, Галент побросал свои вещи в угол и улегся в кровать. На следующий день он запланировал разобраться с награбленным, вор не мог позволить себе долго бить баклуши. И так неизвестно, сколько дней он отсутствовал.
  

Глава 5. Ночные разговоры.

  
   Отдохнув, Галент принялся изучать награбленное. Бобину, украденную с завода, он обмотал тряпкой и отложил в сторону. Без фонографа эту штуку он не сможет прослушать; Дук поможет, найдет нужное устройство. Если такие механизмы уже не собираются, то кузнец сможет сделать подходящее. Ему же самому интересно прослушать последние слова Харана - Галент надеялся, что именно эта звукозапись прольет свет на трагедию.
   Все золото из храма Кёра было на месте, убедился Галент. Язычники не соблазнились его обманчивым блеском, остались равнодушны к богатству.
   - Одно слово - дикари, - сказал Галент и принялся складывать монетки в столбики на столе.
   Этим делом он занимался долго, с упоением изучал каждую монету. Вор наслаждался блеском, тяжестью золота и его мягкостью. Насладившись, Галент убирал монету и принимался обследовать другую.
   Добычи из храма он взял много, хватило бы на безбедную жизнь до самой старости. Если бы вора оставили в покое, он бы завязал с этим опасным ремеслом. Может быть... Галент распробовал вкус новой жизни.
   Не счастье ли - обворовывать врагов? Галент находил интересным бросать вызов не только Церкви, но и всему обществу. Каждый гражданин мог пожертвовать свои сбережения в фонд Галента. Он бы с радостью принял пожертвования, тем более гражданам не требовалось подписывать какие-либо бумаги. Вор освобождал их от всей этой бюрократии, заботился о душевном покое. Ведь известно, что деньги - зло!
   Разложив все монеты по столбикам, Галент еще с минуту любовался результатом своих трудов, а затем подскочил и принялся прыгать по комнате, что-то весело выкрикивая. Его радости не было границ, ей требовался выход. Вор хотел выбежать на крышу и просто поорать.
   Похоже, сказывалось напряжение прошедших дней.
   Галент хотел совершить какой-нибудь безумный поступок или поделиться своей радостью. Но никто не мог оценить его. Бывший инквизитор навсегда останется одиночкой. Понимая это, Галент давал выход своим эмоциям, пусть и выглядел глупо в этот момент. Одиночество дает право совершать глупости и не думать о последствиях.
   Спустив пар, Галент успокоился и уселся на стул. Перед ним высились пирамидки богатства, но они уже не вызывали той радости. Слишком высока была цена этих денег. Церковники отбирали их у прихожан, используя свои лживые речи, а потом пришел Галент и... тоже украл эти деньги.
   - Вот так золото и вертится, - вор кивнул. - Вот оно где зло, в них!
   Ухмыльнувшись, он встал. Зло или не зло, но в первую очередь это золото. Галента не особо заботило, откуда взялись деньги у его "клиентов", и его не волновало, сколько крови пролилось ради одной такой монеты. Он не философ, чтобы думать об одной вещи более минуты. До побега у него вообще не было возможности свободно мыслить. Все его время было занято размышлениями о том, как вырваться на свободу, и спасти жизнь, трудясь на благо Церкви.
   Галент не был создан для нормальной жизни и видел только одну ее сторону. Ведь вся его жизнь подчинена тьме, от нее и зависит его успех. Галент не знал альтернатив, потому и не тяготился своим положением. Он просто существовал...
   Вор нашел коробку, в которую смел множество монет - даже не считая. Ее он возьмет с собой, чтобы поговорить с Дуком. Необходимо починить арбалет, заказать метальные ножи и какие-нибудь бомбы. В общем, работы у вора предстояло много.
   - Только и делаю, что собираю золото, а потом его и отдаю. Надо что-то откладывать для себя, - Галент взял одну монету и положил ее на каминную полку. - Что ж, начнем с этого!
   Невесело посмеявшись, вор сложил вещи в чемодан, а коробку с золотом положил в рюкзак. Другое добро, взятое в храме, он бросил в угол, а вот пистолет проповедника положил на каминную полку рядом с кольцом епископа Кёра. Вор некоторое время любовался оружием, не потому что оно было красивым.
   Вооружившись ножом и мечом, Галент отправился на прогулку.
   Был уже вечер, сменивший довольно теплый день. Снег на крышах растаял и вода звенела по водостокам. Приятная погода, которую можно назвать весенней. Галент вздохнул полной грудью, наслаждаясь влажным воздухом, смешанным с дымом. Но этот запах ему понравился, он был родным, понятным. Не та отрава, что пропитала канализацию, и не растительная магия, и даже не фабричный смог. Просто дым очага, оберегающего человеческое жилище.
   Для Галента весь Город был домом, ему было уютно в любом месте Поля. Даже тот клоповник не вызывал такого отторжения, как промзона.
   - Как там вообще люди работают, - сказал вор, - двенадцать часов в день... с ума сойти...
   Галент прошелся по своей крыше, поглядывая сверху на улицы. Коты и птицы не обращали на человека внимания, а трубочист с малолетним помощником не заметили ловкого вора. Галент наслаждался минутным покоем, изучая вечерний Город.
   - Все-таки это прекрасное место, - констатировал он и улыбнулся. - Стоит побороться за жизнь, чтобы наслаждаться такими минутами.
   Толи смерть, толи жизнь - вор не понимал, за что борется. После побега мысли его смешались, планы перепутались. Да ничего он и не планировал. Думал, что заживет тихонько, свободно от обязательств. А как вышло? Кто предполагал, что он начнет воровать?
   Да, у Галента был опыт - карманником в детстве и во время монашеской жизни - но то, чем он занимался сейчас, было иным. Он избрал путь воровства, но не обычного для горожанина - грабеж с применением насилия или квартирные кражи. Галент собирался стать Вором, пожалуй, лучшим во всем Городе. Единственным и неповторимым. Только для этого он собирал золотишко, не чтобы напиться, взять женщину и заболеть сифилисом, наконец, умереть! Нет, он воровал, чтобы потешить свою гордость.
   Даже Церковь стала его целью только из-за необходимости оправдать тягу к присвоению чужого имущества.
   - Вроде бы, - подумав, сказал Галент, - есть какой-то специальный термин. Да, это ж болезнь. Я просто больной человек, ничего более.
   Но и это не повод для волнения. Галент получал удовольствие от своего ремесла, а это главное.
   Дождавшись прихода госпожи-ночи, вор отправился на свидание к Дуку. Механист наверняка записал своего странного клиента в мертвецы, вот он удивится, когда увидит его живым и невредимым. Галент надеялся, что суровый дядька-кузнец будет ошеломлен.
   "Надо бы проникнуть в его дом тайно, вот он напугается!" - думал Галент, но сомневался, что сможет воплотить идею в жизнь.
   Механисты со всеми их машинами были опасными врагами, кто знает, какие сюрпризы приготовил для непрошеного гостя Дук.
   По знакомой дороге вор быстро добрался до Извилка, а затем и до того дворика, где находился дом Дука. В глаза бросались многочисленные листовки, которыми были обклеены почти все здания. Большинство листовок были порваны, но некоторые сохранились. Полицейских на улицах было больше обычного, часто встречались кавалеристы.
   Ничего удивительного, горожане должны были как-то отреагировать на события в храме Святого Кёра.
   Галент не мог без риска ознакомиться с листовкой, так что поспешил по своим делам. О происходящем в Городе можно узнать у механиста. Пусть эти ребята признанные затворники - некоторые даже десятилетиями не покидают свои убежища - они держат руку на пульсе событий. Горожанам нельзя расслабляться, особенно таким, как Дук.
   Надеясь утолить любопытство и пополнить амуницию, Галент позвонил в дверь механиста. Во дворе возле его дома собралось с десяток людей, похожих на ремесленников цеха, они что-то обсуждали, но Галент не мог услышать что. Подходить же к мастеровым он опасался из-за их крутого нрава.
   Дук вскоре отворил дверь, но не впустил Галента, пока не рассмотрел его лицо.
   - Многолюдно у вас тут, - сказал вор вместо приветствия.
   Механист пожал плечами и отступил, давая гостю пройти.
   - А ты неразговорчив, как я погляжу.
   - Если тебе так хочется славы, то почему ты в Ратушу не заявился? Тебя там ждут, приятель.
   - Я как-нибудь зайду, - вор красноречиво ухмыльнулся. - Там есть на что поглядеть.
   - Да, ты особый посетитель... Ну, ладно! - Дук захлопнул дверь и кивком головы пригласил Галента пройти в комнату. - Говори, за чем явился, и проваливай. Ты создаешь слишком много проблем, хотя кто-то считает иначе.
   - Не ворчи, я тебе плачу не за слова, а за инструменты.
   - Вот в этом вся проблема, - воскликнул Дук, повернувшись лицом к вору. - Ты используешь МОИ инструменты, да еще теряешь их где ни попадя! Думаешь, инквизиция такая глупая?! Они же придут сюда, ко мне!
   - Потому тебе потребовалась протекция цеховиков? - спросил Галент.
   - Эти мне ничем не помогут, - презрительно сказал Дук. - Собираются тут, шумят, городовые их гоняют... Да что за ерунду они там вообще орут?! Я такого бреда не слышал даже... вообще не слышал!
   - И о чем же они кричат? - полюбопытствовал Галент. - Небось, желают равенства и братства?
   Дук только махнул рукой.
   - Да, равенство для всех - нищета. А братство я бы предложил какой-нибудь сестричке, - говорил Галент, а Дук его уже не слушал.
   В комнате, где механист выставлял свои творения, сидел Сайленс. Довольно помятый, давно небритый и что странно - трезвый. Он страдал бессоницей, о чем говорили круги под глазами. Но, несмотря ни на что, священник улыбался, словно нашкодивший мальчишка.
   - А этот что тут делает? - не особо радостно спросил вор.
   - Этот?! - вскричал Сайленс. - Галент, мальчик мой...
   - Если ты еще раз назовешь меня своим мальчиком, я тебе язык отрежу!
   - Галент, ты жалок, - священник приветливо улыбнулся вору, - но это простительно, ты еще юн и ничего не понимаешь.
   - Я понимаю только то, что какая-то церковная крыса пытается сунуть нос в мои дела, - рыча, вор подошел к священнику и угрожающе навис над ним.
   - Только без рукоприкладства, - подняв руки, сказал Сайленс. - Что тебя не устраивает в моей персоне? Разве я каким-то образом оскорбил твою воровскую душонку? - Он перевел взгляд на механиста, не без интереса наблюдающего за своими гостями: - Дук, как считаешь, я сделал что-нибудь плохое этому молодому человеку?
   Дук пожал плечами, а потом мотнул головой.
   - Неблагодарный! - ткнув узловатым пальцем в грудь Галента, сказал священник.
   Вор схватил священника за кисть и дернул на себя, сбросив его со стула. Усевшись сверху, Галент приставил к шее Сайленса нож. Дук испуганно вскрикнул и в ужасе отступил назад, но не вмешался.
   - Что ты теперь скажешь?! - прошипел вор.
   - Только то, что ты идиот, - спокойно, обыденно ответил Сайленс.
   Казалось, что это положение его вполне устраивает, а перспектива принудительного кровопускания ничуть не пугает. Вор сильнее надавил ножом.
   - Скажи, почему я должен сохранять тебе жизнь? Меня не будут мучить угрызения совести, если я зарежу еще одну свинью в рясе.
   - Разве я в рясе? - возразил Сайленс.
   Он был одет в простое гражданское платье, похож на пролетария, а не на пастыря.
   - Это не важно! Говори, или я перегрызу твою шею!
   - Как страшно, но я утолю твое любопытство. Только вначале отпусти меня, неудобно разговаривать, когда не видишь лица собеседника. Дук! Принеси нам вина, будь добр, дорогой мой.
   Механист кивнул и ушел. Галент поколебался, но отпустил священника. Убить он его сможет в любой момент, просто не хотелось оставлять труп в комнате механиста. Тот вполне мог указать вору на дверь, а где Галент найдет еще одного такого мастера? Лучше убить Сайленса в его храме.
   - И так, - произнес священник, потирая шею, - я вижу, что искусство Дука не затупилось, это радует. Такие механисты как он, нам еще пригодятся.
   - Кому это нам?
   - Ну, нам, - Сайленс покрутил кистью, - вот мне и моим людям.
   - Что это? Секта какая-то?!
   - Ой, какой ты настырный. Сразу видно инквизиторскую школу. Садись, - он указал на стул, - поговорим.
   Вор остался стоять, просто из принципа. Сайленс усмехнулся и уселся на свой стул, демонстративно повертевшись на нем, покряхтывая от удовольствия. Галент поморщился, этот старикам выводил его из себя. Сайленс вообще человек невыносимый; что удерживало вора от греха, не ясно. Только потеря расположения Дука.
   Появился механист, катящий перед собой тележку с подносом, на котором стояла бутыль вина и два пузатых бокала.
   - Вот, это то, что нам нужно! - пропел Сайленс, хватая бокал.
   Он неторопливо налил вина себе, потом Галенту - вор игнорировал пойло - насладился ароматом и сделал скупой глоток.
   - Божественно, кровь ангелов лесных божественна! - причмокивая, сказал священник.
   - Ты начинаешь меня раздражать, - сквозь зубы произнес Галент.
   - Только начинаю? Что-то я не в форме... - и тут же махнул рукой. - Успокойся, сейчас я поведаю тебе страшную тайну! Готовься ее услышать.
   Галент промолчал.
   - Я, Дук, - продолжил священник, - и другие граждане храним этот Город!
   - И что? - чуть погодя спросил вор.
   - Как что?! Мы тебе раскрыли великую тайну, из-за которой пришлось убить стольких, эх...
   - Ты прирожденный враль.
   - Я не врал. Мы действительно делаем все, чтобы сохранить этот Город и направить его развитие в нужное русло. Думаешь, почему я помогаю тебе?
   - Потому что ты увидел во сне мое лицо и понял - это знак перемен, - кисло сказал Галент.
   - Надо же, ты умеешь читать мысли? Какой талантливый мальчик! - Он усмехнулся, но вор не ответил на насмешку. - Ладно, давай начистоту. Я не враг тебе. Могу помочь, но могу и бросить тебя на произвол судьбы. Как и Дук, как и все в этом Городе. Ты это прекрасно знаешь. Но мне нет резона выдавать тебя инквизиции.
   - Ты священник.
   - А ты вор. Правда, туповатый немного.
   Галент скрипнул зубами, Сайленс хохотнул и продолжил:
   - Но не будем о твоих недостатках. Ты и так знаешь, что уныл до омерзения. Тебе нужны доказательства того, что я не сдам тебя? Так их нет и не будет.
   - А зачем мне сохранять тебе жизнь?
   - А зачем убивать?
   - Ты священник! - прокричал вор.
   - Ты тоже все еще числишься монахом, это же не мешает тебе бегать по крышам и воровать у честных граждан последнюю монету. Так же и я.
   - Ага, ты хранитель, - Галент отвернулся. - Плевать на тебя, ты безумец и... а! Да пропади ты...
   Галента душила злоба, но желание убивать священника прошло. Бессмысленный поступок, который не удовлетворит вора.
   - Просто... постарайся не попадаться мне на глаза, - злобно посоветовал Галент.
   Сайленс пожал плечами. Дук, все это время молчавший, решил вступить в дискуссию:
   - Скажешь, за чем пришел, или так и будешь рычать на всех?
   - Продать кое-что, купить кое-что. Но начнем вот с этого, - Галент открыл чемодан и достал валик от фонографа, - я бы хотел прослушать, что здесь записано.
   Дук подошел ближе, пристально осмотрел бобину, закончив, перевел взгляд на вора. Механист был удивлен, но умело сдерживал свои эмоции.
   - Откуда у тебя это?
   - Спер! А ты как думал? Лучше ответь на мой вопрос.
   - Машины, читающие подобные валики, выпускались до появления цехов. Каждый фонограф был сам по себе уникален, так что необходимо собрать новое устройство, чтобы прочесть эту запись.
   - Сколько это займет времени?
   - Не знаю, неделя, быть может, - неуверенно произнес Дук и тут же: - Сотня золотых!
   - Только в аренду, - криво ухмыльнулся вор. - Мне тоже интересно содержание послание этого...
   Галент порылся в памяти.
   - Харана, вы случаем не знаете? Кто это такой был?
   - Харан? - переспросил Сайленс. - Да был такой фабрикант, пожалуй, первый из племени механистов. А, да! Он был эльфом, как раз из первой волны переселенцев.
   - А что с ним стало?
   - Говорят, убили, - Дук пожал плечами. - Его предприятие вскоре пришло в упадок. Конкуренты задавили, а те редкие ценности, что остались - растащили ребятки вроде тебя.
   - Почему же его завод находится в заброшенном квартале, а в цеху растут деревья? - вор смотрел только на Сайленса, догадываясь, что тот знает больше, чем механист.
   Но священник молчал и даже нарочито прикрыл глаза.
   - В те времена магия леса была сильнее, - объяснил Дук, - фабриканты не стеснялись обращаться за помощью к дикарям. Видать, какие-то внутренние разборки.
   - И это все?! - воскликнул Галент.
   - А что ты ожидал? Если интересно, то сходи в библиотеку, почитай книги по истории. Харан был крупным фабрикантом из эльфов, лет сто существовало его предприятие, если мне не изменяет память, потом пришло в упадок - это все. Более красочно ты сможешь прочесть у историков.
   - Воздержусь, - недовольно сказал Галент.
   Он разочаровался, великие тайны на поверку оказались скучными и бесполезными историческими фактами. Такого он просто не мог ожидать, обязательно должна была существовать тайна, которую следовало раскрыть! Но вору не повезло, теперь он вынужден потратить все золото на железки, чтобы проткнуть еще парочку епископов. Это же такая скука!
   Галент вспомнил о Фернасе и скривился. Да, скучнее некуда. Если он будет каждый день так скучать, то инквизиции не придется его ловить - еретик умрет от разрыва сердца и так.
   - Ладно, - вор вздохнул и выложил на стол свои богатства, - давай поговорим о делах.
   Сайленс, увидев золото, присвистнул, его глаза алчно блеснули, а руки самопроизвольно потянулись к чужому добру. Галент пристально посмотрел на священника, тот тут же одернул руки и извинился. Вор не заметил, как Сайленс умыкнул часы Харана из чемодана. Когда надо этот старик мог творить настоящие чудеса, а уж ловкостью рук он не уступал лучшему в Городе иллюзионисту.
   - Давай, - согласился механист, подходя ближе.
   Галент показал поврежденный арбалет, Дук некоторое время его рассматривал, цокал языком и хмурился.
   - Что?! - спросил Галент, не вытерпев. - У меня опасная работа, я его чуть было не потерял!
   - Раз так, то с тебя надо брать больше, - ворчал Дук. - Не хватало, чтобы инквизиция вышла...
   - Да понял я, понял! Уймись.
   Дук ворчал, но деньги вора удовлетворили его. Механист обязался починить арбалет дня за два, быстрее не получится.
   - Так же мне требуются метательные ножи, вроде этого, - Галент отдал Дуку нож, - штук двадцать, с запасом.
   Механист молча кивнул.
   - А сможешь ты изготовить бомбы или какие-нибудь ловушки? Может, что-то бесшумное? Что твоя безумная фантазия подскажет.
   - Может быть, тебе еще пулемет подарить?
   - Я же не прошу тебя помогать бесплатно. Оплата за риск будет достойной, сам видишь.
   - Да, мальчик дело говорит, соглашайся, Дук, - поддакнул Сайленс, опорожняя очередной стакан.
   Галент поморщился, ему хотелось избавиться от пьянчуги как можно быстрее. Этот проныра совал нос, куда не следовало. Нет, от него точно надо избавляться.
   - Хорошо, - пожал плечами механист, - я посмотрю, что смогу сделать. Задаток, - он покосился на гору золота, - вперед.
   - Смотри, как бы твоя жадность не...
   - Без угроз, мальчик, - посоветовал Дук холодно.
   Вор молча отделил часть монет от общей кучи, примерно треть, и передвинул их Дуку. Сайленс одобрительно рыгнул и снова наполнил свой бокал. Вор игнорировал его; с этим сумасшедшим все равно никаких дел у него не было.
   - Кроме звукозаписи, - продолжил вор, - я обнаружил еще несколько... интересных для тебя вещей у Харана.
   - Что это? - оживился Дук, сгребая аванс.
   - Какая-то маска, похожая на лицо, - медленно говорил Галент, - она управляется с помощью... словно марионетка, не знаю, как это у вас зовется.
   - О-о, - выдохнул Дук, его глаза загорелись, - оно у тебя?!
   - Н-нет, - выдавил вор, испугавшись безумного механиста, - я выронил ее по дороге, где-то возле фабрики. Там еще валялось много книг. - Дук прям запрыгал на месте от нетерпения. - Но я все это не смог утащить. - Дук сник. - Знаешь ли, там толпы мертвецов! И эти ребята очень обрадовались моему визиту!
   - Я готов заплатить тебе любую цену за лицо и книгу... за каждый предмет, который ты утащишь с завода! Если ты отправишься туда...
   - В ближайшее время - нет, - отрезал вор, - какая бы ни была прибыль, я не собираюсь рисковать своей жизнью. Лучше уж злить церковников. Туда я больше не вернусь, и не проси.
   - Ох, не зарекался бы ты, - сказал Сайленс, Галент проигнорировал его замечание.
   - В любом случае, я готов бесплатно предоставить тебе любые инструменты, чтобы ты чувствовал себя в безопасности там. Ты талантлив или просто везучий идиот...
   - Спасибо.
   - ... потому запомни мое предложение. Обращайся в любое время, я не поскуплюсь!
   - Учту, кстати, там еще был сейф, я его не смог открыть.
   Галент описал то, что видел, Дук глубоко задумался, беззвучно шевеля губами, и, наконец, сказал:
   - Я подумаю, как решить эту проблему.
   "Ага, - подумал Галент, - небось тоже мечтаешь наложить руку на сокровища эльфа. Ну, я буду первым, в любом случае. Ты-то туда никогда не рискнешь прогуляться, жалкий бздун"
   - Но я кое-что утащил для тебя, - ухмыльнулся вор, - за хорошую цену!
   - Что это?!
   - Часы Харана, личные! Думаю, тебя заинтересует эта игрушка.
   - Давай их! - Дук вывалил монеты, которые передал ему Галент.
   - Этого мало, - ухмыльнулся вор.
   Дук обязался бесплатно отремонтировать снаряжение вора, Галент остался доволен сделкой и потянулся за часами, но в недоумении остановился. Их не было.
   - Ну?! - не вытерпел механист.
   - Погоди, - резко бросил вор и принялся искать часы. - Куда они пропали?!
   Естественно, он их не нашел.
   Вору было невдомек, что надравшийся священник что-то скрывает от него. Сайленс сонно щурился, делая вид, что винный дух одержал над ним победу. Еще чуть-чуть и он свалится под стол, оглашая окрестности мощным храмом выпускника семинарии.
   Вор ругался сквозь зубы, но так и не смог найти часов. Дук холодно произнес:
   - Аванс назад, оплата услуг как договаривались.
   Галент кивнул и отложил долю механиста. Спорить не имело смысла. Собрав свои вещи, вор попрощался и направился к выходу. Механист не стал провожать его.
   - Неплохо держишь удар, - заплетающимся языком произнес Сайленс, догнав вора у входа.
   - Уйди! - процедил Галент.
   Сайленс ухмыльнулся. Дверь открылась сама собой, и вор в сопровождении священника покинул дом механиста. Он был в ярости, но пока сдерживался. Он мечтал убить священника, просто так, чтобы вымесить на нем злость. Но его опять же останавливало неодобрение Дука.
   Сайленс так же, понимая состояние собеседника, не спешил начинать разговор, но шел следом за ним.
   Во дворе продолжали ругаться цеховики, вор нарочито прошел мимо них, ожидая, как они бросятся на него. Но мастера только проводили клиентов Дука недовольными взглядами, продолжая шептаться. Галент в ответ вцепился взглядом в самого рослого и, как казалось, самого задиристого ремесленника, но тот не ответил на вызов. Испугавшись, он отвернулся и нарочито громко продолжил разговор о последнем эдикте, запрещающим механистам производить "слуг".
   - Что они там болтают? - спросил вор у священника.
   - А, мечтают о свободе, - громко ответил Сайленс. - Кретины, что с них взять, тупиковая ветвь эволюции.
   Но и на это оскорбление мастеровые не ответили. Они слышали слова священника, но не решились высказать ему своих претензий. Вор ухмыльнулся и преспокойно покинул двор. Он намеревался сразу же подняться на крыши, чтобы отделаться от спутника, священник его нервировал. Но Сайленс не стал тянуть и спросил на удивление трезвым голосом:
   - Так что случилось внизу?
   Галент приостановился и обернулся. Тот пристально глядел на вора, ожидая ответа.
   "Почему бы и нет" - подумал Галент и кратко поведал о своих приключениях.
   Рассказ не занял много времени, тем более вору требовалось переждать, пока патруль уберется с улицы. Солдаты несли фонари и заглядывали в каждую щель, так что приходилось постараться, чтобы остаться незамеченным.
   - Подземный Город, говоришь? - переспросил Сайленс.
   - Ага, дома, амфитеатр, может быть, что-то еще. Я не разглядел.
   - Брехня, - священник сплюнул под ноги, чем удивил вора. - Этот Город первый и единственный на берегах... нет и не было никакого другого! Можешь мне поверить, уж я-то знаю. Ниже уровня моря все подземелья затоплены, никто туда не может проникнуть. Это был магический морок, язычники испытывали тебя!
   - Не думаю, - задумчиво сказал вор и закончил рассказ.
   Сайленса очень заинтересовали слова Алоя, и он просил повторить диалог снова и снова. Галент видел сосредоточенное выражение лица собеседника, но не стал допытываться, что его так заинтересовало. Вор устал и хотел как можно быстрее вернуться в родное безопасное гнездо. Он еще не успел восстановиться после Кёра.
   - Надоел уже, - не выдержал вор, - Если памятью твой бог тебя не одарил, так носи с собой письменные принадлежности.
   - Я просто хочу понять, что имел в виду этот дикарь.
   - Не все ли равно, - вор пожал плечами, а потом хохотнул: - зато теперь ты можешь смело сдавать меня полиции. Мало того, что я еретик, так еще вожусь с дикарями!
   - Тебя надо сдать в публичный дом, чтобы ты привык к людям. А полиция с тобой сама разберется, не волнуйся.
   - Рад слышать это, ты такой заботливый. А теперь, не пошел бы ты к демонам?
   Вор не стал дожидаться ответа и забросил на ближайший балкон чемодан, подпрыгнул и подтянулся следом. Снег смягчил удар, так что вор никого не разбудил в доме.
   Сайленс что-то крикнул в след, но Галент уже вошел в чужой дом и закрыл за собой дверь.
   "Вот ведь настырный ублюдок" - подумал он и выглянул наружу.
   Сайленса в подворотне уже не было, зато со стороны улицы приближался патруль, трещоткой оповещающий бандитов о своем присутствии. Галент подумал, что эта трещотка скорее мешает честным гражданам спать, чем отпугивает личностей вроде него. Некоторые методы полиции по профилактики преступлений абсолютно бесполезны.
   Вор осмотрел комнату, оказавшуюся кабинетом. В небольшом тайнике в камине он нашел мешочек с алмазами, а в ящике стола - с монетами. В соседней комнате тихонько сопел хозяин, ему отвечала хозяйка нежным храпом. Служанка отдыхала в своей комнате. Галент никого не побеспокоил, подошел к входной двери, снял с вешалки теплый плащ, а с крючка ключ и открыл замок. Плащ он накинул поверх своего, уличный демон холода способен сожрать припозднившегося путника. Выйдя на лестничную клетку, вор закрыл за собой дверь и поднялся наверх.
   Сбив замок, Галент забрался на чердак, а с него на крышу, вспугнув спящих голубей. Кроме него в этот час по крышам бродило несколько компаний грабителей, пытающихся проникнуть в чужое жилье. Действовали они настолько непрофессионально, что Галент некоторое время наслаждался представлением - сбежавшиеся на шум охранники резали грабителей, как повар свежую капусту. Вор по достоинству оценил мастерство мечников и пожалел своих неудачливых коллег. В схватку он не вмешивался.
   Другой компании чердачников повезло больше. Они успели вынести часть добычи из дому и оставить награбленное как раз там, где проходил Галент. Он умыкнул парочку безделушек, просто, чтобы доказать свое превосходство над этими невеждами. Галент не мог пройти мимо, когда видел блеск золота или серебра, а уж воровать у воров он считал настоящим подтверждением мастерства. Он ведь ни у кого не обучался ремеслу, был талантливым самоучкой.
   "Ночь - это время воров, - подумал Галент, - я всего лишь собираю дань с ее слуг!"
   Он не стеснялся тешить свое самолюбие, давая волю безрассудству. Осторожность и безумие были его отличительными чертами, иногда одна сторона его характера брала верх, а иногда другая. Галент сам не понимал мотивов своих действий, не пытался объяснить их. Он просто наслаждался успехом и властью, которой одарила его Ночь. И чем сложнее была задача, тем больше сил прикладывал Галент, чтобы доказать всему миру... что-то. Галент действовал не ради идеалов, он просто шел против всех, наслаждаясь своим особенным положением.
   Общество не для него, это общество - для него!
  
   Добравшись до дома, Галент перебрал все вещи в поисках часов. Поняв, что попытки найти их бесплодны, вор лег отдыхать. Сон не шел.
   Ворочаясь, Галент дождался утра и спустился на улицы, прогулялся до улицы Ванста, где собралось человек пятьдесят. Некоторое время вор слушал цветистую брехню миссионера, который пытался вразумить озлобленных мастеровых. Речи его оппонентов-механистов были хоть и яростны, но скучны по существу. Они требовали невозможного, и вор, посмеявшись, пошел дальше.
   Газетчики наперебой кричали об убийстве епископа, но Галент и так знал подробности события и не стал тратить денег. Судя по словам мальчишек-продавцов, героя хроники приравняли к самым страшным демонам ада, за его голову была обещана хорошая награда.
   "Готов поспорить, что это будет грамота с во-о-от такой печатью, - усмехался вор, - никогда еще церковники не платили горожанам! И в этот раз не заплатят"
   Не обращая внимания на сборища, Галент пробежался по ближайшим лавкам: купить еду, одежду, обувь и кое-какие инструменты. Торговцы были рады первому посетителю за день и старались выжать из него все, но вор со своими деньгами не желал расставаться просто так.
   Забежал вор и в лавку книготорговца, где торговали картами.
   Галент удивился, узнав, что полной карты Города со всеми его домами и улицами, проулками и тупиками не существует. Художники просто не могли нарисовать такую огромную подробную картину. Существовал только общий чертеж Города, с обозначением районов и центральных улиц. Вокзалы, железнодорожные пути были изображены на ней схематично, даже река, протекающая через Город, выглядела жалкой ниточкой по сравнению с каменным монстром, захватившим большую часть полуострова.
   Галент не мог представить, что Город такой огромный.
   - Многие просто не задумываются об этом, - посмеявшись, сказал торговец, заметивший смятение покупателя. - Мы живем в Городе и воспринимаем его, как само собой разумеющееся. Редкий житель покидает его стены, а кто вышел за границы района, в котором проживает!? - Он вздохнул. - Такая зашоренность, от этого все наши беды...
   - Почему же на схемах гильдии железнодорожников иной рисунок? - спросил вор, вспомнив чертеж на вокзале.
   Там Город был гораздо меньше, это он помнил точно.
   - А зачем рисовать подробно? Главное указать направление, пассажирам интересно только это. Как максимально быстро добраться из одного пункта в другой.
   - И что, никто не знает настоящих масштабов?..
   - Как же, - усмехнулся торговец, - многие знают, только о чем тут говорить? Этим интересуются только ратманы, да другие канцелярские. Подумайте, ведь вы тоже знали, что Город огромен. Просто не представляли масштабов.
   Галент кивнул, соглашаясь. Открытие его шокировало, хотя торговец был прав - вор знал, что Город огромен. Как язва на теле умирающей земли, сказали бы его патроны-дикари.
   - Вы еще не видели карты всей этой земли, - улыбаясь, заметил торговец.
   Галент не захотел ее смотреть, почему-то он страшился этого знания. Да, власть леса огромна, но Город до сих пор же выстоял. Не за чем пугать себя. Вор слышал, что дальние поселения находятся на другом конце земли; чтобы добраться до них, необходимо целый месяц пробираться сквозь зеленый ад. Железную дорогу до дальних поселений строили десяток лет, например.
   Подумав, Галент купил у торговца подробные карты районов - их оказалось так много, что вору пришлось отдельно покупать большой тубус для транспортировки всей этой бумаги. Общую карту Города Галент не стал брать, она была огромна и, по сути, бесполезна. Расположение западных районов вор знал и так.
   Промзона, кстати, выглядела больше всех остальных районов, что и неудивительно. Паровым машинам требуется больше места, чем людям.
   Закончив свои дела, вор вернулся домой и некоторое время изучал купленную бумагу. Все карты были недостаточно точными, многие узкие улочки на них не отмечались. Галент пытался найти заброшенную котельную и переулок, ведущий к ней, но его художник не изобразил.
   - А ведь дорога там широкая... забавно, - пробормотал вор.
   Улицу Цветов он нашел, площадь Доблести тоже, дома вокруг них не были выделены. Неудивительно, строения часто горят, разрушаются, перестраиваются; эдак каждый год пришлось бы перебирать схемы.
   Бегло изучив Поле, вор взялся за карту Извилка. Как он и ожидал, в торговом районе было больше общественных зданий: базилики знаний и юриспруденции, библиотеки, соборы, часовни и семинарии, казармы гвардии и вотчины механистов, станции и тому подобное. Жилых строений меньше, чем общественных. Галент помнил об этом и теперь видел подтверждением своим наблюдениям.
   Оказалось, что рядом с жильем Дука находился какой-то музей и библиотека. Вор проходил мимо них и даже не обращал внимания на портики и мраморные лестницы зданий. Он вспомнил о совете Дука.
   - А не сходить ли мне в библиотеку? Ох, как наберусь знаний!.. - сказал Галент и по карте изучил подходы к строению.
   Можно было забраться через крышу, например. Этот путь вору казался самым удобным.
   - Удивить бы всех, да прийти днем! - вор хохотнул. - Но нет, в моем костюме можно только по кабакам ходить.
   Он вспомнил о портном и заказанном у него платье, вор решил зайти к нему и уточнить о готовности заказа. Но спускаться на улицу он уже не хотел, так что отложил это дело на завтрашний день.
   Дождавшись ночи, Галент отправился в святилище знаний, желая прикоснуться к трудам писателей и историков. Особенно труды последних его интересовали. Возможно, в книгах можно будет найти какие-нибудь подробности об эльфийском предприятии. Галент очень надеялся на это. Не могла же эта тайна оказаться такой скучной, как утверждал Дук!
  

Глава 6. Среди стеллажей.

  
   С кровли жилого многоквартирного дома, Галент перебрался на крышу огромного библиотечного комплекса. В Извилке умели строить с размахом, вкладывая в каждый дом огромные деньги. Хозяева не жалели денег на лепнину, балконы, лоджии и скульптуры на водостоках, так что вор легко мог перебраться с одного дома на другой. Водостоки были прочными, выдерживали вес человека.
   Здания в Извилке стояли не так плотно друг к другу, как в Поле. Так что расстояние между одним строением и другим было порядочным. Другой бы не рискнул прыгать над пропастью, но Галент не боялся ходить этой дорогой. Он двигался с прежней легкостью, его телу вернулась сила, а рукам цепкость. С собой вор взял немного инструментов - пару ножей, клинок, отмычки да лекарства. Остальное осталось дома, все равно он не собирался работать сегодня.
   Крыша библиотеки была плоской и имела несколько дополнительных построек. Ее недавно чистили от снега. Вор скользил на подмерзшем льду, но двигался медленно, ища путь вниз. В одной из пристроек он нашел кучу лопат, в другой - тумбу с рычагами, управляющими некими механизмами снизу. Вор не стал их трогать.
   Галент вскоре набрел на дверь, ведущую вниз; по лестнице он спустился на чердак, заваленный бесполезным хламом и мусором. В одном углу были свалены в кучу старые газеты. Галент зажег свечу, изучил заголовки и пошел дальше - его ничего не заинтересовало. Задув свечу, вор двинулся к лестнице, дверь была открыта, а уже за ней располагался хорошо освещенный коридор, по которому бродил одинокий охранник. Галент не стал его беспокоить и, дождавшись, когда он пройдет мимо, прокрался в соседнюю комнату.
   Замок был самым простым; Галент открыл дверь в два счета и скрылся в темноте. Охранник так ничего и не заметил.
   Комната оказалась реставрационной мастерской: множество столов, на которых распростерлись выпотрошенные книги, запах клея, старой бумаги, ворсистый ковер на полу. Вор не стал зажигать свечу, уличные фонари давали достаточно света.
   Галент не взял ничего на память, но с интересом осмотрел вещи реставраторов. Сунуть нос в чужие дела - что могло быть интереснее для него? Не важно, что он ничего не понял.
   Утолив любопытство, Галент нашел грузовой лифт, на котором стояли стопки книг. Лифт, судя по схеме рядом с шахтой, спускался сразу в подвал, где хранилось большинство книг. Галент посчитал, что информацию о Харане и вообще о заброшенной территории следовало искать там.
   Такую информацию обычно пытаются скрыть от общественности, на поверхности будет плавать только огрызок полуправды.
   Галент освободил платформу от книг без обложек, встал на их место и нажал на кнопку. Ничего не произошло, система, очевидно, была отключена. Выругавшись, вор осмотрел лифт и нашел питательный кабель, уходящий в соседнюю комнату. Машину можно было как-то включить, подать ток или что-то вроде того.
   Сознавая риск, вор подошел к выходу и прислонился к двери.
   За ней послышались приближающиеся шаги охранника. Страж уже еле волочил ноги от усталости и громко зевал, но не собирался покидать пост. Галент не стал дожидаться милости от охранника. Он рывком распахнул дверь и напал на зазевавшегося стражника. Одним ударом вор вырубил противника, затащил в комнату, связал и бросил в углу.
   Теперь ему никто не мешает работать. Вор вышел из мастерской и прокрался в соседнюю комнату. Там хранились банки с клеем, бумага, трафареты, краски и другие вещи, нужные реставраторам для работы. Комната пропиталась специфическими запахами. Галент зажег свечу и тут же погасил - на банках стояла отметка о пожароопасности. Ругнувшись, вор доковылял до закрытого окна, толкнул ставни, чтобы стало светлее.
   Питающий кабель проходил под потолком и уходил дальше. Очевидно, что система включалась не в этом крыле здания. Подумав, вор решил спуститься в подвал по лестнице, искать щитовую слишком рискованно. Вместе с подъемником в кабинетах могли включиться и светильники, что всполошит охрану и лишит вора преимущества.
   Галент ушел в дальний конец коридора к лестнице, спустился до первого этажа. Там он некоторое время прислушивался, оценивая обстановку. В здании было тихо, только слышались шаги в соседнем зале.
   "Интересно, - подумалось вору, - а стражники пользуются своим положением, читают книги?"
   Эта мысль развеселила вора, и он бегом по коврам пересек первый этаж, ища вход в подвал. Некоторое время ему пришлось переждать в тени, пока мимо пройдет охранник. Стражи старались быстрее выйти на свет и не смотрели по сторонам. Руководство запрещало им пользоваться фонарями - бумага ведь так хорошо горела.
   - Если мне понадобится отсюда что-то украсть, - прошептал вор, чтобы восстановить дыхание, - то никто мне не помешает. Занятно.
   Вход в подвал находился в другом крыле, закрытом для посетителей. Там располагались конторки служащих; Галент не стал ломиться в закрытые кабинеты. Рисковать из-за пары монет было бы неумно. В подвал вела широкая лестница, на которой имелись полозья для тележки - служащим часто приходилось транспортировать книги туда и обратно. Вход закрывался двустворчатыми дверьми, усиленными железом. Имелась так же и сигнализация - простейшая, Галент с легкостью раскусил механику.
   Перекусив инструментом провода, Галент без спешки открыл замок с помощью отмычек.
   "Надо было у охранника позаимствовать ключ" - подумал он.
   Провозившись с замком полчаса - ему часто приходилось пережидать, пока охранник пройдет мимо - Галент наконец-то смог проникнуть внутрь. Вор прикрыл за собой дверь и осмотрелся.
   На нижнем этаже было светло, прохладно и тихо, слышался шорох работающих механизмов. Людей, как полагал Галент, не было. В хранилище могли войти только служащие, охрана патрулировала верхние этажи. У входа располагался ряд столов, за которыми работали переписчики, до самого конца зала тянулись рельсы, по которым транспортировали книги. Стеллажи занимали все пространство первого зала, стояли они и у стен.
   "Наверняка после моего посещения безопасность усилят, значит, надо выжать из сегодняшнего похода все"
   Вор спустился вниз, прошел мимо нескольких столов, на которых лежали недописанные книги, и услышал приближающееся звяканье, скрипы, гулкие удары металла о камень - звуки, принадлежащие нечеловеческому существу. У Галента волосы встали бы дыбом, не будь они коротко подстрижены. Он просто не мог представить, что за существо так гремит.
   Смятение не помешало ему найти укрытие. Галент отпрыгнул в сторону, направляясь к нише возле стеллажей у стены. Горело всего несколько светильников для экономии энергии, так что темноту разрезали неширокие полосы света. Между стеллажами сгустилась тень, в которой схоронился вор.
   Звук приближался, а вор пытался слиться со стеной. Он втянул живот, с силой прижал руки к телу и ждал, практически не дыша. Прошло несколько мгновений, и из-за стеллажа появилась порожняя тележка, катящаяся по рельсам. Подшипники явно были неисправны, одно колесо не крутилось, а скользило по направляющей - от чего и рождался скрип.
   Вор чуть выглянул вперед, не веря глазам.
   Телега не могла двигаться сама собой и вскоре появилось то, что ею управляло. Машина, похожая на чайник с лицом и манипуляторами, толкала тележку вперед. Галент хорошо рассмотрел это чудо: желтоватое "тело", такого же материала личина с окулярами, руки-захваты. Чтобы не повредить книги выхлопная труба соединялась с гибким шлангом, который тянулся за машиной. Это был обычный паровик, поставленный на службу в необычных условиях.
   "И не боятся же пожаров" - подумал вор.
   Машина тем временем вертела головой, словно что-то искала. Вор понял - искали его. Это не могла сработать сигнализация, иначе сюда сбежалась вся охрана библиотеки. Просто вор действовал неосторожно, уверенный в своей безопасности. Он не пытался двигаться тихо.
   Лицо машины старалось заглянуть в любую щель, ее окуляры фокусировались на каждой тени. Галента прошиб холодный пот, он не знал возможностей этой штуки. Но машина так ничего и не разглядела.
   Вскоре механизм успокоился, хотя вор не мог представить, каким образом оно вообще могло принимать самостоятельные решения. Это походило на магию, но магия не могла быть заключена в механике. Но вот оно - настоящее инженерное чудо; вор в существование таких машин не верил. Слухами-то Город полнится, но брехунов среди горожан много, что теперь каждой байке верить?
   "Лучше верить, - подумал Галент, - целее буду"
   Машина успокоилась и, толкнув тележку, подъехала к первому столу. Осмотрев книги, механизм стал загружать их в телегу. Его манипуляторы цепко и аккуратно хватали дорогущие фолианты и аккуратно клали их на поддон. Закончив с первым столом, машина отвернулась к другому и стала перебирать книги на нем.
   Вор воспользовался шансом и прокрался дальше в глубь зала. Услышав сзади громкий скрип, сопровождающийся хрустом шестерен, вор отпрыгнул в такую же нишу сбоку и снова замер в тени. Машина быстро переместилась к тому месту, где находился вор, и начала пристально всматриваться во все укромные уголки.
   "Твою ржавую мать, - мысленно выругался Галент. - Что у нее там за уши такие?!"
   Человек не смог бы его услышать, вор был в этом уверен. Двигался он осторожно и максимально тихо. Машина же обладала чутким слухом, как она еще сердцебиение вора не услышала, вот что удивительно! Вор обливался потом, боясь, что не сможет выбраться из этой ловушки.
   "А попробуем так" - он взял из кармана медную монетку.
   Эту мелочь он носил с собой не случайно, вот и сейчас она пригодилась. Вор бросил монетку в потолок, та отскочила от металла и упала на верх книжного стеллажа. Машина, конечно, услышала этот звук и заволновалась, но голову она не смогла поднять! Догадка вора оказалась верной, лицо механизма двигалось только по горизонтали.
   "Эх, ребята-механисты, что ж вы так" - радовался вор, беззвучно шевеля губами.
   Дождавшись, когда машина снова успокоится и займется своими книгами, вор в мгновение ока подбежал к стеллажу и, подпрыгнув, забрался наверх. Через потолочные решетки дул приятный прохладный воздух, остужающий тело.
   Паровой механизм все слышал, но не смог увидеть человека - ограничения конструкции не позволили. Это устройство было собрано не для охраны, а для транспортировки книг.
   Более не опасаясь механизма, вор перепрыгнул с одного стеллажа на другой, потом на третий и так далее. Он достиг конца зала, где располагалась панель управления механикой хранилища. Часы, шестерни и манометры - треск и свист заглушали шаги Галента; механизм-транспортер вернулся к работе. Вор спустился вниз, нашел нужный рубильник и отключил всю систему.
   В зале погасли огни, Галент зажег свечу, отыскал фонарь среди личных вещей оператора. Устраивать пожар в библиотеки в планы Галента не входило.
   С фонарем в руках вор обошел первый зал, осмотрел стеллажи, бегло проглядел корешки книг, но ничего интересного не нашел. Соседний зал представлял собой такой же склад книг, только бумага там хранилась древняя, как само время. А может, так просто показалось вору. Бумажные кирпичи были старыми, изношенными, с истертыми корешками, но и в этом зале не было нужных Галенту книг.
   Везде были проложены рельсы для транспортера и других машин, спрятавшихся в нишах.
   В соседнем зале, отгороженном от других, работали иные механизмы на печатном станке. Вор не стал их беспокоить, хотя механика с виду не имела никаких окуляров, кто мог поручиться, что механисты не придумали иные способы обнаружения посторонних. Тем более на двери в типографию имелась предупреждающая табличка: "токсично, вход в респираторе".
   - Эх, не дают мне книгу напечатать, как так, - вздохнул вор и ухмыльнулся.
   Пройдя еще с десяток залов, вор наконец-то нашел каморку архивиста. Там пролистав записи служащего и позаимствовав золотую чернильницу, вор нашел названия интересующих его книг и номера залов, где они хранились. Галент взял чистый лист и переписал на него информацию. Вырывать страницы из записей архивиста было рискованно - это могло навести следствие на его след. Ну... или просто облегчить работу полиции.
   Кое-что имелось на первом этаже, но большая часть книг хранилась тут - подальше от света и любопытных носов читателей.
   Вор, руководствуясь списком, обошел весь подвал, чуть было не заблудился, но взял все, что его могло заинтересовать.
   Запечатав книги, чтобы они не пострадали от снега, вор нашел подъемник с мусорными контейнерами. Они были наполовину полными, а шахта сверху закрывалась металлическими створками. Чтобы никто не мог проникнуть внутрь. Рядом с подъемником была кнопка, но она не отзывалась на нажатия.
   - Что ж, Галент, придется включать твоего нового друга, - весело проговорил вор и вздохнул.
   Ворованные книги он бросил в контейнер и бегом вернулся в первый зал, затушив светильник. Вор дернул рубильник включения, все механизмы в зале тут же ожили. Паровик-транспортер мгновенно обернулся и уставился на вора, чуть позже он подал сигнал тревоги. Включились алые лампы под потолком.
   Галент не стал задерживаться и пулей метнулся к мусорным контейнерам. Транспортер, а затем и его приятели пытались преследовать вора, но вскоре отстали. Галент добежал до контейнера со своими уже книгами, запрыгнул в него и хлопнул ладонью по кнопке подъема.
   - А если створки не откроются? - задал себе вопрос Галент и заржал.
   Лифт резко дернулся и начал подниматься вверх, вор ждал момента, когда контейнер упрется в створки и начнет спрессовываться. Было темно, ничего не видно.
   - Ну, все, приятель.
   Но створки начали медленно раскрываться, ослепив Галента светом уличного фонаря. Даже подворотня библиотеки освещалась, зажравшиеся извилковцы!
   Галент встал, выглянул из контейнера, по соседней улице галопировали патрульные, направляясь к празднично иллюминированной библиотеке. Тревога визжала и оглашала окрестности вибрирующим сигналом. Галент не стал терять времени, схватил свои вещи и бросился бежать прочь.
  
   Вору удалось с легкостью проскользнуть мимо патрулей, стекающихся к библиотеке. Полиция и солдаты не глазели по сторонам, все их внимание было сосредоточено на ограбленном здании.
   - Как же тогда банки охраняются? - проговорил вор, стоя возле пожарной лестницы.
   Он некоторое время наблюдал за пробегающими мимо подворотни полицейскими, затем взял тюк с книгами и по лестнице забрался на крышу и неторопливо направился домой.
  
   Близился рассвет, и вор торопился добраться до дому. Последнее время он мало отдыхал, и усталость давала о себе знать. Он еще не валился с ног, но все шло к тому. Вор хотел как можно скорее забраться в свою кровать, отоспаться, а потом уже изучить собранный в библиотеке материал.
   По пути, когда Извилк остался вдалеке, Галент забрался на чердак жилого дома, нашел укромный уголок для своих книг. Там он их и оставил вместе с некоторым снаряжением, чтобы спуститься на улицы и купить поесть.
   На сытый желудок спалось ой как хорошо.
   Не смотря на ранний час, улицы были полны людей, одетых как рабочие. Городская беднота, видать, решила устроить забастовку и не являться в этот день на работу. Но Галент заметил, что многие люди такие же уставшие как и он сам. Похоже, они эту ночь провели на улицах.
   Люди кто сидел, а кто и прохаживался, чтобы согреться, вели себя спокойно, ни на что не реагировали. С десяток городовых собралось в сторонке, но они ничего не предпринимали.
   Вор обошел скопление людей и наткнулся на вставшего спозаранку мальчика-газетчика.
   - Мелкий, ну-ка скажи, чего эти тут собрались, - потребовал вор.
   - Бастуют, - просто ответил парень, цепляя газету на жердь.
   - И по поводу?
   - Хотят меньше работать и больше лопать, чего ж еще?! Болтуны и лентяи. Вот толи дело я, работаю, зарабатываю, в семье уважаем! А эти... дядь, не купите газету? Всего один медяк!
   - Давай, - вор отдал монету и кивнул в сторону полиции: - а эти что?
   - Ничего, ждут чего-то, - пожал плечами мальчик. - Дядь, мне работать надо!
   - Ну, трудись, только воров бойся.
   Галент оскалился и ушел, оставив напуганного мальчишку. Газета ему не нужна была, но раз уж этот предприниматель предложил... то почему бы и нет? Камин разжигать.
   Выбор Галент пал на опрятную и недорогую харчевню, в которой подавали мясные блюда. Зимой мясо хорошо согревало тело, а после сложной работы, вору необходимо было восстановить силы. Он перенервничал в том хранилище и искал отдыха.
   Сделав заказ, вор уселся в дальнем конце зала, как всегда в тени, в таком месте, чтобы можно было контролировать все пространство.
   Некоторое время Галент боролся с сонливостью, рассматривая стены, давно не знавшие ремонта, столы, покрытые следами от вечерних пиршеств, да хозяина, занятого починкой полки с винными бутылками. Кухарка только приступила к приготовлению завтрака, и измаявшийся вор все-таки добрался до газеты.
   К своему удивлению журналистский помет его заинтересовал, слог автора статей был легким, невесомым и полным сарказма. Информацию он не утаивал и писал все, что знал. Такого мастера иронии Галент давно не встречал. Вот только газетчик мало что знал о событиях в соборе Святого Кёра. Кое-что он умудрился вызнать у послушников, которых днем позже отправили на восток. Как можно дальше, чтобы эти ребята меньше открывали свои рты.
   В газеты попала информация о том, в каком виде было обнаружено тело. Галент порадовался своей находчивости и мысленно поклонился журналисту за такие лестные слова. В этой газете Галент описывался не как демон, а как герой, осмелившийся бросить перчатку зазнавшемуся аристократу духа.
   Мораль всей статьи сводилась к тому, что каждый должен взять в руки свое будущее и вколотить его в глотки священников.
   - Да-а, - протянул вор, - теперь я знамя революции, отрадно слышать.
   В основном все статьи были посвящены преступной деятельности церковников, да убийству епископа. Какой-то эксперт нарисовал моральный портрет Галента, как идеалиста с железными принципами. Он разве что крылья Галенту не привинтил.
   - Какой я душка, - скромно улыбнулся вор.
   В общем, чтиво его порадовало; Галент отложил газету сразу же, как принесли заказанный суп. Пришло время телу утолить свой голод. Разум мог потерпеть, пока рука работает ложкой.
   Чуть позже ему принесли булочки: румяные, жирные и такие вкусные. Вор их уплетал за обе щеки, запивая легким вином. Он просто не мог остановиться.
   Теперь, попадись он на глаза церковникам, врагам не пришлось бы обнажать мечи. Галент понимал это, но власть кишки над разумом была сильнее. Да и кто его стал бы искать в дешевой харчевне с утра пораньше.
   Утолив голод, вор некоторое время посидел, ощущая, как по телу разливается сонливое тепло. Идти никуда не хотелось, пище нужно время, чтобы усвоиться. И за неимением ничего другого, Галент взялся снова за газету. Там еще осталось несколько статей с броскими заголовками.
   Добравшись до последней страницы, вор забыл о приятной тяжести в желудке. С горящими глазами он скомкал газету и откинулся на спинку стула. Галент улыбался, думая о только что прочитанном. Последняя заметка была совсем небольшой, всего пару абзацев, но вора они заинтересовали больше, чем все те дифирамбы в его честь на первой странице.
   Галент развернул газету, снова прочитал заметку и тихонько рассмеялась. Мысль, темная, как сама ночь, угнездилась в его разуме.
   В заметке говорилось о завтрашних похоронах епископа. Церковники торопились закопать своего опозоренного коллегу, надеясь, что толпа забудет обо всем этом. Галент ну не мог пройти мимо события, не мог он не посетить похороны убитого. Все-таки тут речь шла о чести, не воровской и не язычника, а о его собственной - галентовой чести.
   - Немного безумия не помешает, - высказал вслух Галент свою мысль.
   Церковники зря полагали, что смогут так просто от него отделаться.
   Галент сложил газету вчетверо, убрал ее за пазуху, сладко потянулся и встал. Подозвав служанку, он заплатил за завтрак и немного с ней поговорил. Девушке было неуютно в обществе вора, но она не знала, как от него отделаться. Вскоре Галент отстал сам, напоследок одарив девицу своей лучшей улыбочкой. Наверняка ее будут преследовать кошмары.
   Вор немного прогулялся по улицам, чтобы завтрак равномерно распределился в животе. Лазать по крышам с полным желудком радости мало, так что пришлось заставить ноги поработать. Усталость там или нет, но Галент был счастлив прогуляться. Он гадливо улыбался и искоса поглядывал на прохожих, словно хитрец обманувший всех.
   Успех опьянял, а задорная идейка не давала покоя. Вор хотел перепрыгнуть в завтрашний день, минуя мучительные состояния засыпания и пробуждения. Кровь кипела у него в венах, а глаза горели, как у безумного.
   "Ох, что будет" - думал Галент, косясь на заинтересовавшихся его персоной полицейских.
   Один городовой увязался следом за вором, в этом не было ничего странного. Поджарый парень с кошачьим выражением лица кого угодно заинтересует.
   - Гражданин, погодите! - окликнул его городовой.
   Вор не остановился, у него чесалось под лопатками от пристального взгляда стража правопорядка.
   - Кому сказал - стой! - проорал полицейский и прибавил шагу.
   Галент бросился бежать, но не так быстро, как мог бы. Петляя по улицам, проулкам-переулкам, проскакивая перекрестки и перепрыгивая через канавы, вор завел преследователя в трущобы Поля. Полицейский совсем выбился из сил, но не мог прекратить погоню, видя маячившую впереди спину вора.
   - Ну, стою-стою! - вор забежал в тупик и поднял руки.
   Тяжело дышащий городовой остановился и по-бычьи взглянул на вора. Галент обратил внимания, что страж вооружен револьвером. Дубинка висела там же, где и должна была быть, но саблю заменили на огнестрел.
   - Вы... арестованы... - натужно проговорил полицейский.
   - Вы забыли добавить "гражданин".
   - Я те дам... гражданина вдоль хребта!
   - Ну, - вор погримасничал, - что ж вы так грубо, я к вам со всем уважением, а вы...
   Полицейский не ответил и кинулся на Галента, грозя ему дубиной. Вор легко увернулся от удара, ударил стража носком сапога по голени и отскочил в сторону. Его противник взвыл, выронил дубину и упал на землю, схватившись за ногу.
   - Так просто, - вздохнул Галент, - так вы не сможете побороть преступность!
   Галент подошел к поверженному противнику, взял дубинку и нанес ею несколько скользящих ударов по заднице стража. Не столько больно, сколько унизительно. Полицейский дернулся, попытался схватить вора, но тот был ловчее. Попутно вор вытащил из кобуры револьвер.
   Под дулом пистолета страж замер.
   - Назови хотя бы одну причину, почему я не должен сделать это, - попросил вор.
   Он буквально умолял полицейского, всем своим видом выражая нежелание нажимать на спуск.
   - У меня дети, жена, - заикаясь, ответил полицейский, - не убивай... -те... пожалуйста.
   - А ты жену бьешь? Только честно, я чувствую ложь!
   - Д-да.
   - А детей?!
   - Д-да.
   Городовой сник, понимая, что дни его сочтены.
   - Ну, значит ты настоящий мужчина, достойный член нашего общества. Только такие как ты и должны жить в этой смердящей канаве. Бывай, герой, - вор махнул рукой и бросил напоследок: - попробуй теперь выбраться из трущоб. Не беспокойся, револьвер я верну.
   Галент бросил оружие и убежал. Двигался он легко, как обычно, словно летел на собственных крыльях.
   Тем же путем вор вернулся к той харчевне, где позавтракал. Приглянувшаяся ему девица обслуживала клиентов, но вора не заметила.
   - Эх, женщины, - почему-то сказал Галент и покинул наблюдательный пост.
   Забравшись на крышу, он вернулся к тайнику с книгами, забрал свое и пошел домой.
   Заметивший его трубочист лишился жизни, а его мальчишка-подмастерье потом еще долго рассказывал о демоне с худыми руками и длинными пальцами.
  
   Дома Галент с удовольствием провел время, обнимая подушку, но не спал. Просто валялся на кровати, давая отдых глазам и телу. В голове роились мысли, мешающие отдыху. Какой бы бок вор не выбирал, голова продолжала думать обо всем кроме сна. Наконец, ближе к вечеру вор встал с кровати и принялся разбирать украденные книги.
   Глаза чесались, но лежать больше он не хотел. Его все раздражало и жара в комнате, и неудобное одеяло, и головная боль - причин, чтобы чувствовать себя неуютно предостаточно. Ворованные книги хоть как-то могли отвлечь внимание.
   Усевшись в передней комнате за стол, вор проглядел корешки книг. В основном исторических, но было несколько биографических. Вор решил начать с них, тем более они были самыми тонкими.
   На ум Галенту почему-то пришло высказывание Астрелия: "Книга - это убийца человеческого разума. Но, убивая, она дает путь новым идеям, рождая монстра или человека".
   - Что ж, посмотрим, что за монстры скрываются тут, - пробормотал Галент, углубляясь в чтение.
   В книге говорилось о Харане, как о превосходном мастере, талант которого "невозможно охватить разумом человека". Автор явно не стеснялся красивых слов в адрес героя книги. Галент скептически хмыкал, пробираясь через завалы восхваляющих словосочетаний. На титульном листе значилось имя автора труда. Это оказался мастер-кузнец из Извилка. Ныне покойный, учитывая столетний возраст книги.
   - Неудивительно, что выражения такие витиеватые, - буркнул вор недовольно. - Занимался бы своим делом, а то тоже в литераторы полез.
   Стиль автора мешал воспринимать информацию, но кое-что вор уяснил для себя.
   Харан был первым, кто основал паровую мануфактуру в Городе около двухсот лет тому назад. Это событие и по сей день является неофициальным праздником эльфов-механистов. Галент с ними никогда не встречался, но знал об их существовании. Заносчивый народец и к тому же опасный. То, что Харан был первым, наводило кой на какие мысли. Вор предположил, что мануфактурщика просто решили выбросить из кресла председателя Совета, выражаясь фигурально.
   Ни о чем подобном в книге не говорилось. Да и каким был этот эльф неясно, автор просто наслаждался, описывая его достижения, революционные по тем временам и такие обыденные сейчас.
   Галент поглядел на толстую отопительную трубу, проходящую через его дом.
   - Ну, спасибо, брат-Харан, - и продолжил чтение.
   Книжка была старой, затертой до дыр. Вора удивило, что это был оригинал.
   "Наверняка редкий, значит, дорогой" - подумал он и прошептал: - Своего не упущу.
   Странным было то, что архивисты не перепечатали книгу и не выбросили ее в читальный зал первого этажа. Такая личность как Харан должна была бы заинтересовать горожан. Они ведь ему обязаны своим благополучием. Вор не сомневался, что эльф мешал кому-то. Теперь уже невозможно было установить, кто виновник тех событий.
   О смерти владыки пара и механизмов ничего не говорилось. Автор удивительно скупыми словами сообщил, что производство пришло в упадок через полтораста лет после открытия, и эльфы-механисты ушли в тень. Главенствующее положение в Городе заняли люди-кузнецы, продолжающие дело первого среди мастеров.
   Галент отложил книг, обдумал и, обмотав тканью биографию, убрал ее подальше. Книжку не случайно спрятали в хранилище, подальше от глаз публики. В ней что-то было, вор нутром чуял сокрытую от глаз истину. Таким же чувством он руководствовался, когда искал тайники в чужих домах. Интуиция подсказывала, что копает он верно.
   - Надеюсь, что так, - Галент улыбнулся и взялся за другую книгу.
   Тоже биография, только не Харана как живого существа, а как создателя странных и чуждых устройств, которые эволюционировали в современные машины. Галент, чтобы ничего не пропустить, бегло пролистал книгу. Понять что-либо он все равно не мог, но хотя бы успокоил совесть. В книге не сообщалось, что же такое находилось на оружейном заводе - то устройство, ответственное за страшный взрыв.
   Вор думал, что это просто паровая машина. Огромная, конечно, но обыватель не увидел бы других отличий, кроме размеров.
   С историческими книгами было сложнее, некоторые являлись ровесниками заводов Харана. Двухсотлетние тома, с надменно мудрыми высказываниями на непонятном современному человеку языке. Много оборотов, старых слов - рай для книголюба, но вор не был ни историком, ни филологом. Его ремесло проще.
   Он упорствовал, пытаясь хоть что-нибудь понять, но недосып сказывался. Глаза слипались, и взгляд скользил по одной и той же строчке, информация усваивалась того хуже.
   Галент не собирался сдаваться какой-то бумаге и, размявшись, снова взялся за сложные книги.
   Дело кое-как сдвинулось с мертвой точки. Но кроме того, что рассказал Дук, историки ничего не знали. Редкие и, как казалось, незначительные подробности ускользали от внимания Галента. Он просто не знал, чего искал, вот и тыкал пальцем в небо.
   Некоторые авторы утверждали, что пришельца-Харана уничтожили свои же собратья, не желавшие мириться с единовластным правителем. Проще говоря, монополистом - вся паровая индустрия того времени принадлежала пришельцам с Ковчега. Другие писатели рисковали намекать на работу ратманов, которые боялись усиления эльфов. Пришлые кузнецы конечно не выказывали политических амбиций, но через сто лет могли изменить свое мировоззрение. Политики того времени понимали это и пытались экономически уничтожить Харана. Не получилось.
   Писатели не делали выводов из-за ограниченности в сведениях, но намеки вкладывали в свои записи щедро, как толстая кухарка намазывает масло на хлеб.
   Галенту все это без надобности, он хотел знать точно, что произошло. Но книги обманули его ожидания. Жил богатый мануфактурщик, лидер фракции эльфов-механистов, которые были едины в то время, потом случилась катастрофа. Эльфы утратили власть над Городом, отдав свое могущество в руки людей. Один автор утверждал, что не пройдет и ста лет, как от эльфов не останется и следа. Вымрут, просто-напросто.
   Учитывая, что Галент не встречался ни с одним эльфом-механистом, это утверждение не было лишено смысла. Кое-где в Поле и других районах эльфы продолжали работать, цеховики их не трогали; по старой памяти, очевидно. Но они уже не были законодателями мод в мире шестерен и пара.
   Галент недовольно бросил последнюю книгу на край стола и откинулся на спинку стула.
   - Ну, эх, - наконец, сказал он, - хотя бы в курсе всей подноготной теперь. Радость какая.
   Галент подумал, что существуют и другие книги, в которых больше интересной информации. Но где их найти теперь?
   - Не зная о существовании тайника, не начнешь его искать, - проговорил вор и тут же расхохотался. - Все! Завтра пойду оформляться в Ратушу, как философ воровской жизни! С такими-то выражениями, ух, хорошо!
   Смеясь, вор прошелся по дому, думая, чем еще заняться. Но никаких дел у него уже не было. О похоронах епископа передумано все: идея успела оформиться в четкий план. Завтра вор и начнет его воплощать в жизнь.
   Чтобы как-то занять руки вор взялся мастерить себе перевязь для инструментов. Неудобно копаться в сумке, ища отмычки. В его работе важными факторами являются быстрота и скрытность, а гремящий своим барахлом вор - мертвый вор. Работа на некоторое время заняла все внимание Галента; он использовал кожу от старой одежды, порезал изношенные сапоги, и кое-что уже начало получаться. Конечно, такую работу следовало бы доверить портному, но вор не знал мастеров, способных выполнить его заказ и не раскрыть рта.
   - Деньгами этих ребят не заткнешь, - бормотал вор, орудуя кривой иглой и ножницами.
   Лучше уж самому попытаться сделать перевязь, тем более за это не придется никому платить.
   Вор усмехнулся, взял с полки монетку и торжественно вручил ее самому себе. Теперь работать стало еще интересней. Но через некоторое время вора все же сморил сон.
   Галент не стал продолжать, хотя работа спорилась, когда еще ему получится поспать. Вор отложил перевязь, разделся и завалился в кровать. Засыпая, он думал о том, что неплохо было бы иметь в этом доме ванную комнату.
  

Глава 7. Славные похороны.

  
   Блохи и клопы из той гостиницы перекочевали на кровать Галента и с радостью принялись его кусать. Пока вор спал, он этого не замечал, но пробуждение он не мог назвать приятным. Во сне снилось, будто бы его травили злющими собаками с окровавленными клыками. Но то были всего лишь блохи.
   Вор проснулся, сел на кровати и долго упорно чесался. Помогало мало, канализационная грязь въелась в кожу и давала о себе знать. Неприятно было даже не внимание блох, а эта грязь. После прогулки по подземельям Галент так и не удосужился помыться.
   "Теперь придется постель менять" - подумал он, искоса поглядывая на мятую подушку.
   Вор удивлялся, что еще проказу не подхватил в канализации. Там даже воздух ядовит, любой человек, попавший в это место, уже не вернется здоровым.
   - Язычникам спасибо, - проговорил вор и поднялся.
   Галент связал постельное белье в тюк и сбросил его с крыши в переулок. Будет бедноте радость, им-то привычно общество блох. Чтобы помыться, Галент дождался рассвета, проследил, когда из соседней квартиры уйдут хозяева, и забрался туда через окно.
   Вор не стал брать с собой любимую мочалку, потому что ее все равно не было. В монастыре редко принимали ванны, так что служители культа не были приучены к гигиене. Большинство горожан об этой области медицины не знали ничего, пребывали в благостном неведении, как сказал бы Астрелий - противник всех нововведений последнего десятилетия. Но там, где поселился Галент, в домах имелось водоснабжение.
   Конечно, никто не станет баловать жителей Поля горячей водой, но у большинства в доме имелся кран для холодной воды. Чтобы каждый день по двадцать раз не бегать к колонке; ратманы заботились о благополучии электората. Конечно, горожане знали, как обмануть механистов, многие делали незаконные врезки в трубы отопления, выводили маленький кран, из которого воровали горячую воду. Случались прорывы, врезка-то была кустарной, не каждый горожанин мог похвастаться знакомством с опытным механистом.
   У соседей Галента такой кран имелся, правда прятался он под съемной панелью, чтобы проверяющие не нашли. Но вор всегда найдет то, что спрятано. Воспользовавшись гостеприимством хозяев, Галент с удовольствием помылся, словно смывал грехи прошлого. С того дня, когда его схватили дикари, его жизнь круто изменилась, хотя ничего существенного, казалось бы, не произошло. Галент и сам не понимал, чем обусловлена его метаморфоза.
   - Повзрослел за одну ночь, как бабочка из куколки! - веселился Галент, намыливая голову.
   Его соседи были такими великодушными, что оставили несколько мочалок, полотенец, скребков, большую ванну, в которой можно поплескаться и набор ароматических масел. Обычно квартиросъемщики на последних этажах жили небогатые, но Галенту повезло с соседями. Дом находился недалеко от главной улицы, и люд обитал тут небедный.
   Вор при желании мог поживиться чем-нибудь еще, но не стал злоупотреблять. Убрав за собой, Галент покинул чужое жилье; ничего не говорило о его посещении. Кроме, конечно, влажных полотенец.
   Приведя себя в порядок, Галент почувствовал, что готов к великим делам, хотя работа на сегодня предполагалась простенькая. Вор не стал утруждать себя сложными планами.
   Спустившись вниз, Галент нашел лавку окулиста, в которой к тому же торговали зрительными трубами. Устройство могло пригодиться и в дальнейшем для наблюдения за территорией, на которой предполагалась работа. Галент, не скупясь, отдал затребованные за нее деньги.
   Епископа собирались закопать не позднее десятого часа, в то время, когда большинство горожан будут заняты. Правильная стратегия для опростоволосившегося дряхлого диктатора. Но Галент собирался немного приукрасить такое скучное мероприятие, хотя в саму процессию вмешиваться он не собирался.
   Он купил у пироженщика несколько булок, чтобы нескучно было сидеть и наблюдать за представлением. Галент знал, как проходят похоронные обряды, не раз приходилось присутствовать во время процессии. Однажды ему даже доверили прочитать заупокойную молитву. Галент трижды перепутывал строки, часто запинался, так что ему больше не доверяли такую ответственную задачу. В те времена церковники еще не знали, чего ждать от непутевого сына.
   Галента в предстоящих похоронах интересовало, куда бросят тело усопшего. Церковников такого ранга не кремируют, их обычно прячут под землю, подальше от света. Похоже, что служители культа тайно надеялись вскоре воскреснуть и вернуться, но, как полагал Галент, они недостаточно святы для этого. Вот судьба мертвецов из промзоны их могла ожидать, с этим не поспорить.
   Скромная часовня, в которой проходила служба, располагалась на границе двух районов. Галент пропустил первый акт, но не слишком расстроился по этому поводу. Выбрав дом, из окон которого можно наблюдать за церемонией, вор забрался внутрь, нашел подходящую квартиру и проник в нее. Удостоверившись, что хозяев нет, Галент прошел сразу к окну, привычно обращая внимание на богатую домашнюю утварь.
   Осмотревшись, вор пододвинул табурет к окну, на подоконник положил завернутые в бумагу пирожки и принялся наблюдать. Не смотря на ранний час, собралась уйма плакальщиков, не все даже поместились внутри часовни. Люди нервничали, это было заметно невооруженным глазом, что-то явно затевалось. Галент некоторое время наблюдал за ними, пытаясь понять, кто это пришел посмотреть на похороны епископа. Ближе к дверям располагались коленопреклоненные люди и бормочущие что-то о постигшем их горе. Наверное, это были самые ярые поклонники епископа.
   - Успел прославиться, везунчик, - пробормотал Галент и взял в руки трубу.
   В толпе сновала парочка карманников, готовых по-своему отметить похороны уважаемой особы. Галент мысленно пожелал им удачи, но недолго думал о них. Его давным-давно забрали с улицы, так что специалистов по кошелькам он не мог назвать коллегами.
   Вора заинтересовали иные люди, стоящие как бы отдельно от остальных, группками. Одетые просто и неброско - лица закрыты шляпами или шарфами, они больше внимания уделяли разговорам между собой, чем слезам по убитому.
   Галент пытался понять, кто эти люди, но так и не смог.
   За порядком приглядывали монахи и городовые - странно. Обычно городские власти не вмешиваются в церковные дела, но что-то побудило их изменить порядки. Полицейские явно были на стороне монахов. Галент посчитал это хорошим знаком, раз духовникам потребовалась чужая помощь.
   Некоторое время все было спокойно, но потом люди начали расходиться, организованно, как по команде. Остались только фанатики возле дверей часовни, даже карманники сбежали, не рискуя приближаться к святому месту.
   С помощью зрительной трубы, Галент сумел рассмотреть в часовне священника и гроб с усопшим, некоторых гостей. Убитый лежал в позолоченном гробу, обряженный в самые дорогие одежды, словно его собирались не хоронить, а женить. Галент мысленно пожелал ему теплого приема в аду. Тело уже начало разлагаться, пришедшие на похороны гости прикрывали носы платками и ерзали на своих местах.
   Астрелия, похоже, не было. Это единственное, что отметил для себя Галент, остальных гостей он не знал.
   После бесконечно долгих разглагольствований, гроб с мертвецом подняли, и вынесли за ворота часовни. Чтобы показать плакальщикам, какого пастыря они потеряли. Плакальщики с готовностью разразились слезами и запричитали вдесятеро раз сильней.
   Галент скривился и выплюнул кусок пирога, который жевал.
   - Сколько же вам заплатили, - сказал он про себя.
   Священник, стоя на лестнице, начал верещать о достижениях покинувшего их гражданина. Обычная практика, чтобы образ усопшего закрепился в сознании всех присутствующих, да не просто закрепился, а засиял золотыми лучами! Только в данном случае это не имело смысла, так как на похороны пришли только фанатики да профессиональные плакальщики.
   Зазвенел скорбный колокол, заглушая гул приближающейся толпы. Люди шли со стороны мастерских цеховиков.
   Вор навострил уши и поддался вперед, но уперся лбом в стекло. Выругавшись, он торопливо открыл окно и высунулся наружу. Сначала Галент ничего не увидел, но вскоре из-за поворота появилась толпа решительно настроенных мастеровых.
   - Чего?! - поразился вор и покрепче вцепился в трухлявый подоконник.
   Он ожидал увидеть кого угодно, но не лентяев-кузнецов, которых сложно оторвать от любимых машин. Но то были без сомнения мастера металла, чем-то явно раздосадованные. В гуле приближающейся толпы сложно было расслышать какой-нибудь вразумительный лозунг, как бы вор не напрягал слух. Казалось, что по улице движется рой взбешенных ос.
   "Но эти-то чего взбесились" - недоумевал вор, во все глаза глядя вниз.
   Толпа приблизилась к часовне; священник догадался, что пора бы заткнуться. Большинство гостей разбежалось, завидев толпу крепких мужчин, пусть и безоружных, но способных одним взглядом плавить руду. Остались только самые верующие да городовые. Вор невольно пожалел полицейских, которые выглядели такими несчастными, оказавшись между толпой и часовней.
   Хотя цеховиков было, по правде, не много, всего сотня, может меньше. Но Галенту казалось, что собрался весь Город, чтобы покарать продажного священника.
   Из толпы выступил плюгавенький мужчина и обратился к столпившимся у входа церковникам:
   - Мы требуем, чтобы этого ублюдка выбросили в море!
   - Хм, я бы деньги требовал, - проговорил вор. - И кого ты вообще?..
   Священник мог принять слова на свой счет. Он что-то проблеял в защиту, напирая на законность своих действий. Но цеховики его не слушали, им, похоже, было все равно, что скажет священник. Главным было выразить недовольство и пустить в ход тухлые яйца.
   Недовольство было выражено и словами, и действием.
   Подбадривая друг друга, цеховики принялись забрасывать церковников, не забывая о немногочисленных городовых. Монахи не стали терпеть унижения и ринулись в атаку; полицейские не вмешивались. Галент позавидовал их стойкости, запах тухлятины он чувствовал даже из окна комнаты.
   Священник и его прислужники заперлись в часовне, торопясь закончить обряд. Они старались не обращать внимания на крики снаружи, хотя там избивали их братьев. Монахи, конечно, крепкие люди, но цеховики дрались лучше, не говоря уже о численном перевесе.
   Те, кто не мог поучаствовать в драке, стали вытаскивать из мостовой камни, явно намереваясь впустить их в ход. Галент ждал момента, когда один такой камень упадет на голову монаху. Гибель брата его не особо волновала, наоборот, он предвкушал ее с мстительным удовольствием.
   Вор даже подбадривал смельчаков на этот греховный поступок.
   - Давай же, - сквозь зубы, торопил Галент мастера.
   Но цеховик оказался недостаточно смелым, он бросил свой камень в часовню. Камень ударился о камень, но следующие попали в цель - разбилось несколько окон. Галент глядел во все глаза, следя за священником, утащившим гроб с епископом. Как и ожидалось, того решили похоронить в крипте. Вор усмехнулся, теперь-то его план был окончательно сформирован.
   Драка же была в самом разгаре: большинство монахов оттеснили к часовне, но один все еще сопротивлялся. Он допустил ошибку, не сдерживая ярости; цеховики насели на него с удвоенной силой, норовя прикончить. Так бы и произошло, если бы наконец не вмешались городовые.
   Стреляя в воздух, полиция разогнала толпу, но не стала никого преследовать. В родных закоулках мастеровые могли гурьбой наброситься на немногочисленных стражей и просто забить их. Огнестрельное оружие не помогло бы им, тем более убив одного механиста, можно разъярить всех. Галент сомневался, что городовые понимали это, просто им был дан приказ никого не убивать. А раз так, то предполагались беспорядки.
   Вор ухмыльнулся, это ведь было его рук дело! Чем не повод для гордости?
   Городовые затащили помятых монахов в часовню, где за них тут же взялись лекари. Помятые носы, раздробленные кости, ушибы и ссадины прилагались, монахи надолго запомнят эти похороны.
   Продолжение пьесы ожидалось скучное, самое интересное прошло.
   Вернувшись домой, вор осмыслил увиденное и решил, что сегодняшние события - хороший знак. Он не думал, что цеховики станут его невольными союзниками, но раз это произошло, то почему бы и нет? Тем более механисты, объединившись, могли бы стать могущественной фракцией в Городе. Вот из-за размежеваний в своей среде они до сих пор ничего не добились.
   - Но! Теперь-то я смогу направить их силы, куда следует! - Галент не переставал радоваться.
   Хотя, до сего дня он и не предполагал о реальном положении дел, но удивляться не следовало. Ведь он этого и добивался, так чего же теперь?!
   Галент до самого вечера предавался праздным мечтаниям, предвкушая скорую победу. Ему казалось, что уже завтра все будет кончено.
   Так что, когда подошел срок выдвигаться, вор буквально выпорхнул из дому и бегом направился к часовне. Выпавший под вечер снег не мог его остановить, Галент летел, спеша увидеть призрак победы. На крыльях надежды он добрался до часовни, спустился на улицы и через заднюю дверь проник внутрь.
   Часовня охранялась лучше, чем обычно. Видать, после Кёра руководство организации решило усилить охрану, но разве они могли остановить удачливого вора? Вот и Галент насмехался над этим потугами.
   Тем более, какие бы события не происходили, натуру охранника не изменить. Он ревностно стережет окрестности только в присутствии начальника, но и у командиров полно дел, кроме обхода территории - столько нетронутых шлюх да полных бочонков с элем.
   В очередной раз воспользовавшись леностью стражи, Галент добрался до амвона, за которым располагались хозяйственные помещения. Он миновал задремавшего служку и, поковырявшись с дверным замком, спустился в крипту.
   В полукруглом подземелье горело несколько факелов, но никого не было. Вор даже расстроился, что его так не уважают.
   "Ничего-ничего, - успокоил он себя, - после они будут осмотрительней, поняв, что смерть не защитит от меня!"
   Небольшая крипта копировала форму апсиды первого этажа, хоронили тут незначительных святых, отметившихся в истории какими-то глупостями. Один, например, имел честь умереть во время памятной речи в Ратуше по поводу лишения Церкви налоговых льгот. Эту смерть церковники смогли использовать для своей защиты, удачно защиты, стоило отметить.
   Галент, прочитав табличку на надгробии, только хмыкнул. Большей глупости он представить не мог.
   "Что ж тогда написали моему приятелю на могилке"
   Обойдя крипту, вор нашел свежую гробницу. На табличке имелась ничего не значившая надпись, упоминающая о добрых деяниях усопшего - он, оказывается, кормил бедных, просвещал дикарей и так далее.
   - О, а вот и ты, - вор поприветствовал убитого епископа. - Соскучился, да?
   Насколько Галент помнил, подобные деяния предписывали каждому святому и великомученику, что-то вроде посмертного ордена. Церковь чем-то напоминала армию, такая же субординация, вертикаль, награды и взыскания.
   Вор попробовал открыть гроб, но не смог. Каменная крышка была тяжелой, чтобы ее поднять требуется не меньше четверых человек. Галент же тут один, не считая высохших трупов.
   - Как говаривал математик - дайте мне рычаг! - вор отправился на поиски подходящего инструмента.
   С громоздким ломом по крышам не побегаешь, так что Галент предпочитал уже на месте взять все необходимое. Вор задумался о необходимости оборудовать убежище где-нибудь поближе к грешной земле. Хватит уже витать в облаках, это безопасней, но и с людьми надо бы контактировать.
   Прав был Сайленс...
   Вор одернул себя. Не к ночи помянутый священник мог чего доброго оказаться где-нибудь поблизости, с него станется.
   Галент огляделся, но пьяницы-церковника нигде не было. Вор вздохнул с облегчением и поднялся наверх, снова миновал спящего и отыскал подсобку, в которой хранились инструменты. Лом, которым раскалывали лед, вполне годился. Поднапрягшись, Галент утащил сложный инструмент в крипту. Служка на этот раз пробормотал что-то во сне, но не проснулся.
   Закрывшись в подземелье, вор принялся вскрывать гроб епископа. С помощью рычага дело пошло быстрее; немного попотев, Галент сумел сдвинуть крышку в сторону. Ударило запахом падали. Вор выругался и закрыл нос платком, епископ пах столь приятно, что его, наверное, учуяли все грифы в лесу.
   - Даже после смерти ты отравляешь всем жизнь, - сказал Галент, отплевываясь.
   Уксус он не додумался взять с собой, так что теперь мог наслаждаться запахом поверженного врага. Все-таки автор того афоризма был неправ. В крипте нечем было дышать, факела сжигали весь воздух, да еще этот труп добавлял настроения. Галент закашлялся, но поспешно заткнул нос, чтобы больше не вдыхать.
   Перетерпев приступ, вор сорвал со стены гобелен, на котором было нарисовано священное Солнце. Не тащить же этот труп на своих плечах, тогда всю одежду придется выбрасывать.
   - И не отмоюсь потом, - про себя сказал вор.
   Галент, сняв с крепежа факел, заглянул внутрь гроба. Вид разлагающегося тела его поразил не больше, чем запах. Галент знал, на что идет, так что был готов взглянуть в глаза мертвецу. Вор попробовал открыть епископу глаза, но после неудачной попытки прекратил издевательства. Было противно касаться... этого.
   Забросив ткань в гроб, вор обернул ее вокруг тела и потянул на себя, держась за края. Труп раздулся и едва не застрял между крышкой и самим гробом, вор не слишком почтительно пнул живот. Звук, а затем и запах могли бы повергнуть в обморок всякого; вор выдержал, но его мутило. Обед встал в горле и норовил выйти наружу. Только усилием воли Галент держал все в себе.
   Если бы позже обнаружили его блевотину, то все предприятие пошло бы псу под хвост.
   Жмурясь от отвращения, Галент смог вытянуть тело наружу, сорвал еще один гобелен, чтобы обмотать им тело поверх первого. Закончив, вор утер со лба пот и пошел к выходу, чтобы перевести дыхание. Пропитанный ладаном воздух теперь не казался таким спертым, в крипте было всяко хуже.
   Вор вздохнул побольше воздуха, задержал дыхание и вернулся вниз. Торопливо схватив завернутое тело, он покинул сначала крипту, а затем и часовню. Конечно, пришлось постараться, чтобы пройти с трупом мимо стражи и служков. Но тех, кто так не вовремя проснулся, Галент успел оглушить. Охранников вор отвлек, выманил подальше от входа и вернулся назад за телом. Он даже удивился той легкости, с которой смог провернуть этот трюк. Всего-то и надо было, что пошуметь в сарае рядом с часовней, стражи тут же ринулись проверять, кто это там хулиганит.
   На улице трупный запах уже не так донимал Галента. Он легко и непринужденно бежал, неся на себе довольно тяжелую ношу, пока не поскользнулся. Дальше вор шел более осмотрительней, тем более приходилось миновать патрули, которых в этот час на улицах было предостаточно.
   Вор справился, проскользнул незамеченным.
   - За это мне полагается награда! - высказался он, когда добрался до собора Святого Кёра.
   Храм был закрыт, возле ворот дежурили монахи в худых шубейках. Им уже давно плевать на все, что происходит вокруг - они мечтали только о скорейшем восходе. Галент только посмеялся над несчастными, неспособными сотрудничать с Ночью.
   Перекинув тело через стену, вор прокрался во внутренний двор и к задней двери. Вход в собор защищал массивный замок, с которым вор проспорил довольно долго, но все же сумел уговорить его открыться. Внутри было так же холодно, как и снаружи, собор пустовал и за прошедшие несколько дней пришел в запустение - свечи давно прогорели, в углах скопилась грязь, под потолком - паутина.
   - Хоть чего-то я добился, - сказал про себя Галент и устремился к престолу, таща за собой труп.
   Тело успело превратиться в кусок замороженного мяса, но хотя бы не воняло так отвратно. Галент придвинул к кафедре епископское кресло, набросил на него один гобелен из крипты, затем принялся усаживать мертвеца на трон. Без ругани дело не шло, так что вор дал волю фантазии и на все лады поносил епископа, который никак не желал принимать нужную позу.
   Провозившись с час, Галент плюнул, все равно он не мог заставить епископа принять нужную позу. Вор ограничился тем, что смог усадить его в кресло. На колени убитого вор набросил второй гобелен и кинул несколько золотых, а голову, лицо и грудь обильно посыпал опием. Припудрив таким образом мертвеца, Галент успокоился и покинул собор, закрыв его.
   На снегу остались ясно видимые следы Галента, но он надеялся, что погода будет его союзницей. Снег все еще шел и будет сыпаться до самого утра, так или иначе он заметет следы.
   Чтобы план увенчался успехом, необходимо скрыть все следы. Галент понимал: никто не поверит, что епископ вылез из гроба самостоятельно, но доказать-то не смогут! Вот потеха будет!
   Галент хихикал, перебираясь через храмовую ограду, он предвкушал хорошее представление.
   Собор хоть и был закрыт для публики, но все еще посещался. Вот, кто обнаружит тело, наверняка растрезвонит об этом всем в Городе. Народ сбежится посмотреть на ожившего мертвеца, грехи которого не дают спокойно отдыхать в гробу. Наверняка это как-то да повлияет на общественное мнение; Галент уже видел, каких результатов мог добиться, устраивая диверсии.
   В легком возбуждении вор осмотрел окрестные дома, из которых можно наблюдать за собором. Его особенно интересовали квартиры на пятом этаже, так как из них можно увидеть епископский трон.
   В редких окнах горел свет, большинство горожан давно отправились в свои кровати, так что определить, какая квартира пустует - не представлялось возможным. Галенту пришлось до самого утра обходить дома, красться по освещенным газовыми фонарями коридорам. Он вслушивался в каждый звук, чтобы определить пустует комната или нет, но так ничего путного и не нашел. Вламываться в каждую квартиру Галент не решился.
   Вор готов был опустить руки, когда в одном из домов наткнулся на приоткрытую дверь. Внутри было тихо и темно, казалось, что там никого нет. Но открытая дверь? Вор не мог поверить в такую удачу. Скорее всего, хозяин просто на некоторое время вышел из комнаты. Но почему тогда Галент не встретился с полуночником на лестнице? В доме было тихо как в могиле, ни одного звука. Кроме, конечно, храпов и сопений да редких скрипов.
   Пожав плечами, Галент толкнул дверь - она открылась совершенно беззвучно, - оглядел темный коридор квартиры и вошел. Вор закрыл за собой дверь и некоторое время стоял возле нее, вслушиваясь. Вскоре его глаза привыкли к темноте, и Галент разглядел, что в квартире нет ничего - абсолютно пустые комнаты, только возле окна кто-то заботливо поставил стол и два стула.
   Пугающе странная ситуация.
   Все выглядело так, будто некто предугадал желания вора. Галент обнажил клинок и прильнул к стене. Некоторое время он вслушивался, но шумы из соседних квартир мешали вору. Если в квартире кто-то и был, то Галент не мог его услышать.
   Не зажигая огня, Галент принялся обыскивать квартиру, хотя в пустых комнатах спрятаться было негде. Вор полагал, что его заботливый патрон прячется в кладовке. Он приблизился к двери, резко распахнул ее, отводя руку для удара. Но внутри никого не было, только пыль и темнота.
   - Кого-то ищешь? - сзади раздался знакомый голос.
   Вор медленно повернулся и разглядел фигуру в дверном проеме.
   - Не знал, что мы играем в прятки, - продолжал вошедший.
   - Я хочу спросить тебя, Сайленс, - Галент пружинистой походкой приблизился к священнику, - что ты тут делаешь?
   - Я-то? - весело спросил он. - Пришел полюбоваться представлением.
   Галент бросился вперед, схватил священника за горло и впечатал в стену. Острие воровского меча уперлось в кадык Сайленса.
   - Потише, потише, - прошептал он. - Ты же не хочешь разбудить соседей, я не стану терпеть боль!
   - Ты слишком много разговариваешь.
   - Такой голос тебе не идет, может, дашь мне возможность объясниться?
   Вор ослабил хватку; что-то остановило его, не дало сразу покончить с противником. Может быть, любопытство, Галенту было интересно, как этот пьянчуга смог узнать о его плане. И самое главное - как этот слизень смог подкрасться к нему?! Ему не терпелось получить ответы на вопросы.
   - Ну, говори! - потребовал Галент.
   - Спасибо, любезнейший вор, - Сайленс откашлялся и поморщился - клинок все еще щекотал его подбородок. - Ты слишком нервный, приятель.
   - Заткнись! Говори, как ты узнал о моем плане?!
   - Так мне заткнуться или говорить? Тебя не понять...
   Вор скрипнул зубами, но сдержался.
   - Успокойся. Ты прост, как медная монета, несложно предугадать твои действия. Ты же позер, тебе бы на сцене выступать, а не честных граждан обворовывать. А как ты любишь эффекты! Вот я и предположил, что ты будешь тут. Угадал.
   - Да ну, - недоверчиво сказал вор, - нескладно как-то.
   - Хорошо, я просто всесильное существо, знающее все обо всех. Потому я тут. Такой ответ тебя устроит?
   - Не забывай, ублюдок, твоя жизнь в моих руках!
   - Твой клинок освежает мою память, не волнуйся. Веди себя достойно той профессии, которую избрал. Хладнокровие - твое оружие.
   - Ты меня еще учить станешь?! - вор ударил священника головой об стену.
   - От тебя воняет, отодвинься немного. В отличие от тебя я не нахожу ничего приятного в общении с трупами.
   - Труп врага всегда хорошо пахнет, кончай вилять или...
   - Да, да - прирежешь. Я не виляю, просто ты угрожаешь мне оружием, орешь, ругаешься, бьешь меня, в конце концов! Сложно собраться с мыслями. Что непонятного?!
   - Ну, говори, - вор отступил назад и развел руки в сторону.
   - Так-то лучше, - Сайленс потер поцарапанную шею.
   Сайленс не казался испуганным, наоборот он выглядел лишь слегка недовольным, словно досадная помеха мешает воплощению его планов. Агрессивного и вооруженного Галента священник не боялся.
   Вор отошел к противоположной стене, поигрывая клинком, словно желая пустить его в ход. А он и хотел воспользоваться оружием, но не торопился - хотел послушать, что этот плешивый старикан скажет. Каким образом он попытается выторговать себе жизнь.
   Галент гадливо усмехался, давая волю своей злости. Священник его сумел застать врасплох, даже напугать, так что пришла пора отыгрываться.
   - Собрался с мыслями? - ехидно спросил Галент.
   Сайленс кивнул, добродушно улыбнулся и в следующее мгновение схватил вора за горло и оттолкнул. Галент, не ожидавший ничего подобного, не успел защититься. Да он вообще не видел, как священник двигался. Тот подобно молнии налетел на вора и вцепился в него бульдожьей хваткой. Другой рукой Сайленс сжал запястье вора и несколько раз ударил руку об стену, чтобы выбить клинок. Бил он сильно, настойчиво, клинок выскользнул.
   - Так-то лучше, - Сайленс отпнул меч в сторону, чтобы вор не мог до него добраться. - Теперь мы можем поговорить спокойно, не бренча мужественностью.
   Галент что-то просипел в ответ, его лицо раскраснелось.
   - Ох, прости, - священник поспешно разжал пальцы и отступил. - Совсем забыл, что...
   Но вор не дал ему договорить, выхватив нож, он метнул его в Сайленса. Священник увернулся, нож вонзился в стену рядом с его головой. Второй попытки он не дал вору.
   Накинувшись на Галента, Сайленс нанес парочку ударов по болевым точкам. Вора скрутила страшная боль, он рухнул на пол и забился. Сайленс довершил разгром, перетащив вора в соседнюю комнату и слегка придушив. Сознание покинуло Галента, он предпочел скрыться в темном забытье и не видеть своего позора.
  
   Галента разбудили пощечинами. Он открыл глаза, ожидая увидеть ухмыляющихся инквизиторов, но перед ним стоял только Сайленс. Со светящимся от добродушия лицом, как всегда. Вор попытался плюнуть во врага, но священник сжал его глотку.
   - Не надо, это не принесет ни тебе, ни мне удовлетворения.
   Священник повернул голову вора в сторону, давая ему возможность сплюнуть кровь.
   - Немного перестарался, уж извини, - сказал Сайленс. - Твоя голова не поспевает за телом.
   - Чего это?..
   - Думаешь медленно, вот чего. Впрочем, для такого безумца, как ты... - священник вздохнул и отошел к окну.
   Было уже раннее утро, вдалеке слышался звон колоколов. Звонарь Кёра в этот день не вышел на работу; оскверненный храм закрыт.
   Вор спрашивал совсем о другом; у него в голове не укладывалось, что этот старикан отделал его похлеще, чем вся инквизиторская братия. Неудивительно, что Дук опасался друга.
   Впрочем, сейчас Сайленс не походил на священника-пропойцу, он казался совсем другим человеком. Вора посетила неприятная мысль, что этот старик не так прост, а ведь ему говорили об этом давно, что ж он не прислушался. Священник казался моложе, чуть выше и даже волос на его лысине прибавилось - вот уж удивительно. Сейчас он походил на аристократа или того страшнее - мага.
   "Точно - магия" - подумал вор и заскрипел зубами.
   Он попытался двинуться, но тут понял, что крепко привязан к стулу. Священник оказался настоящим мастером в этом деле. Галент не чувствовал пут, его члены не были перетянуты, но все равно не мог пошевелиться.
   - Заботлив, как смерть, - сказал про себя Галент.
   Сайленс заметил ерзанья вора и некоторое время смотрел на него. Он хотел было что-то сказать, но передумал. Либо не пришло время, либо вор все равно не собирался его слушать.
   Все оружие, которое притащил с собой вор, было аккуратно разложено на столе. Сайленс нашел даже хитро спрятанный стилет.
   - Кто ты хрен тебя такой?! - прошипел вор.
   Он не мог пошевелить даже головой, веревка была накинута на шею, и любая попытка освободиться могла окончиться удушением.
   - Просто слуга Города, - пожав плечами, ответил Сайленс.
   - А где записываются в слуги, не подскажешь?
   - Это хорошо, что ты сумел сохранить чувство юмора, хорошая самозащита для человека, потерявшего свободу.
   Вор засопел недовольно, а Сайленс хохотнул. Нет, теперь он точно не был стариком, он казался лишь чуть старше самого Галента.
   - Ты мне нравишься, - напрямик сказал священник, - потому все еще жив.
   - Надеюсь, под венец не поведешь...
   - Церковные обряды теперь уходят в прошлое, - махнул рукой он, - сам посмотри.
   Сайленс кивнул на окно, потом хихикнул, спохватившись, что его собеседник не может подойти. Он поднял стул, к которому был привязан Галент, словно тот весил не больше пушинки.
   Галент почувствовал неприятный холодок; священник на самом деле мог убить его в мгновение ока. Куда уж там всем инквизиторам Города, вот этот священник был настоящим монстром!
   Подтащив Галента к окну, Сайленс указал на сборище возле дверей собора. Это были вчерашние мастеровые, только собралось их не в пример больше, чем вчера.
   - Откуда они? - удивился Галент.
   Он даже позабыл о своем положении.
   - Пришли поглядеть на твою работу, - ответил Сайленс. - Сейчас, служки обнаружат тело и поднимут панику. Эти вломятся внутрь, увидят мертвеца на троне из обмана и богатства. Как сказал, а? - он подмигнул вору.
   - И что дальше?
   - Бунт, революция, пьянка и гулянка, все как всегда... я не могу предугадать развитие. Но твоя глупая по сути выходка сыграет на руку этим ребятам, они смогут сбросить с себя хомут и взять власть в свои руки. Интересно, что из этого выйдет.
   - Рад это слышать, - в голосе вора не слышалось радости.
   - Ну, что ты... неужели ты полагал, что до конца своих дней будешь сражаться с церковниками. Ты не такая уж и значимая фигура, чтобы самолично уничтожить целую фракцию.
   - Спасибо на добром слове.
   - Не за что, - Сайленс явно забавлялся. - Тебе интересно, почему я тут? Да, да, я вижу, что интересно, но гордость не позволяет тебе задать вопрос. Значит, и отвечать я не обязан. Давай просто понаблюдаем за развитием событий.
   Вор попытался нащупать узлы, которые держали его руки, ничего не вышло. Сайленс умело его связал.
   Чуть погодя из собора донесся крик ужаса, заставивший замереть цеховиков. Некоторое время они остолбенело смотрели на собор, не зная, что делать. Помог служка, который в ужасе выбежал через главные ворота, увидал толпу мастеровых и выложил им все, что увидел. Вот у кого точно голова не поспевала за телом.
   Движимые любопытством мастеровые вломились в собор и некоторое время находились там. Сайленс воспользовался зрительной трубой Галента, чтобы не упустить ничего. Вор же мог только догадываться о происходящем внутри, но, судя по довольной роже священника, мастеровые дали волю чувствам.
   Некоторое время тишину утра нарушал грохот, звон бьющегося стекла и алчные крики людей. Из окон собора вылетали отбитые головы статуй, разбитая церковная утварь, естественно, не золотая. Кто-то выбегал из ворот, неся с собой ценности. Для мародеров нет ничего святого, они срывали дорогие ткани со стен, срезали позолоту, хватали священные символы. Все это вскоре окажется на черном рынке Поля, вор не сомневался.
   Собор Святого Кёра разгромили в мгновении ока, человеческая ярость подобно пожару уничтожила храм.
   Отворились ворота, из которых вышла веселая толпа мастеровых с троном, на котором восседал мертвый епископ. Люди веселились, кричали, раскачивали трон, к которому штырями был пришпилен труп. В своих дорогих одеждах гнилой мертвец походил на героя, которому отдают почести благодарные горожане.
   Вор подивился безумию, охватившему людей. Механисты всегда казались ему сторонниками логики, сдержанности; подобная ярость не вписывалась в рамки. Они уже не были цивилизованными горожанами, а стали дикарями, попирающими труп ненавистного врага.
   - Надеюсь, они хотя бы не станут его есть, - проговорил вор.
   - Это было бы забавно, - сказал Сайленс, почесывая подбородок.
   Вор поморщился, если он и безумен, то этот священник безумнее него раз в двести!
   Толпа спустилась по лестнице на улицу, вор не мог встать и выглянуть в окно, так что довольствовался только яростными криками, которые перемежевывались провокационными возгласами. Орава взбешенных людей направилась куда-то по направлению к Старому Полю, очевидно, к своим мастерским. Они явно не собирались останавливаться на этом, хотели поднять всех собратьев на бунт.
   Галент сомневался, что их ждет успех. Все-таки ратманы не станут молча смотреть, как громят церковников. Армия так или иначе утихомирит бунтовщиков.
   - Как тебе такое представление? - спросил Сайленс. - Не ожидал, что твоя шутка обернется... этим?
   Вор промолчал, разговаривать со священником он больше не хотел.
   - Молчи, молчи, - хохотнув, сказал Сайленс. Он был не в обиде на вора. - Ладно, не буду тебя больше донимать своим присутствием. Ты у нас одиночка, прямо-таки волк!
   Сайленс продолжал что-то весело бубнить, слегка ослабив путы Галента. Он воткнул клинок в стену, развернул стул, чтобы вору было удобно перерезать веревки. Уже на выходе священник обернулся и сказал:
   - Поторопись. Говорят, Грим скоро тут будет. Он страстно хочет свидеться с тобой, еретик. Интересно, как он узнал, что ты будешь тут? Вот ведь загадка, да?
   Подмигнув на прощание, Сайленс беззвучно вышел. Звякнул замок.
   Вор с широко открытыми глазами глядел в темный коридор.
   - Что за?! - воскликнул он и заработал руками. - Трахнутый ублюдок! Чтоб тебя крысы сожрали, чтоб блохи закусали, чтоб черви твои кишки прогрызли! - вор ругался, вспоминая весь свой запас ругательств. - Старый недоносок, найду и убью!
   Освободив порезанные руки, Галент вытащил из стены клинок и срезал остальные веревки.
   На улице все стихло, в соседних комнатах люди тихонько обсуждали случившееся. Они не знали, чего ожидать от начавшегося так странно дня. Весь мир словно замер в предвкушении бури, только Галент торопливо бегал по комнате, собирая свое снаряжение. Сайленс, конечно, позаботился о том, чтобы вор не терял времени, но кое-что он пропустил. Намеренно.
   Галент нашел свой нож, которым пытался убить священника, и бросился к выходу. Дверь была заперта, вор взялся за отмычки, но, прислушавшись, передумал - по коридору уверенно и целеустремленно двигались люди. Галент знал, кто это был.
   "Всяко не зольщики" - подумал он и метнулся обратно в комнату.
   Выхода не было, Сайленс не приготовил никаких потайных ходов или люков, каминная топка была заложена кирпичами - кладка надежная, Галент только зря попортил нож. Через окно невозможно выбраться. Снаружи дом был украшен лепниной, но она не могла выдержать веса человека. Карнизов ни под окном, ни над ним не было. Галент выругался и притих - в дверном замке кто-то ковырялся.
   - Лучше вести себя тихо, - сказал про себя Галент. - Мое единственное преимущество.
   Первый импульс был спрятаться в кладовке, но вор сразу же отмел эту идею. Там будут искать в первую очередь. Инквизиторы наверняка будут начеку. Галенту же следовало застать их врасплох, побороть наглостью, раз он не может ни скрыться, ни убежать.
   Вор огляделся, посмотрел на потолок - тоже не вариант. Он не паук, чтобы прятаться в пустой комнате.
   Галент надеялся, что еще сможет предъявить свои претензии Сайленсу.
   Не оставалось ничего другого, кроме как встретить врага прямо на входе. Галент тихонько подкрался к входной двери - в замке уже яростней орудовали отмычкой, - и прижался к стене. Двери квартиры открывались вовнутрь.
   Распахнув дверь, инквизиторы не заметят еретика - на это рассчитывал Галент. Он знал, как работают бывшие коллеги, они же охотники, им некогда смотреть по сторонам и думать. Вот у них-то ноги точно не поспевают за головой.
   Вор усмехнулся, слыша, как тихонько ругается за стеной боевой брат. Замок не поддавался неумехе, вот если бы Галент воспользовался отмычками, тогда другое дело.
   Наконец, терпению Грима пришел конец.
   Галент услышал, как за стеной началась какая-то возня, похоже, старший инквизитор оттолкнул в сторону "взломщика" и приготовился выбить дверь.
   Вор вжался в стену, отвернулся и зажмурился.
  

Глава 8. Церковная механика.

  
   Грим с разбегу вышиб дверь и пробежал по коридору вперед, впрыгнул в комнату, сразу же перевернул стол, отбросил стул. За ним следовало трое инквизиторов, буквально в затылок дышали. Столь же быстро они рассредоточились по комнатам в поисках еретика.
   Вор их пропустил, этот ураган все равно невозможно остановить. Баран силен только при атаке с фронта, но тылы не бережет.
   Галент толкнул дверь и бросил нож в спину инквизитора, стоявшего в коридоре. Похоже, что попал, вор не стал уточнять, теперь ему необходимо действовать быстро.
   Дверь ударила в плечо очередного противника, оттолкнула к стене. Упавший загородил вход, и создал помеху другим монахам. Галент перепрыгнув через упавших, вылетел в коридор. Сзади раздался выстрел, вор упал на пол и по инерции прокатился к соседней стене. Пуля пролетела мимо. Бросив взгляд в квартиру, Галент увидел Грима, наводящего на него пистолет, курок уже опускался на капсуль.
   Кинувшись в сторону, Галент успел уйти из-под выстрела; он буквально выжал из мышц всю доступную им силу. От страха вор прыгнул на несколько шагов вперед по коридору, мгновенно поднялся и, пригнувшись, побежал к лестнице.
   Охотник-инквизитор преследовал Галента, но недостаточно быстро. Он впустую разрядил барабан револьвера в стену, так и не задев еретика. Выругавшись, Грим поспешил за своей добычей.
   Он не знал о судьбе своего брата, да она его не особо волновала. Церковь перековывала человека не хуже шаманов-язычников.
   Перепрыгивая через ступеньки, вор спустился на первый этаж, его заносило на каждом повороте, но страх смерти подгонял. Он знал, что промедление смерти подобно. По счастью, никто в этот час не поднимался по лестнице, Галент беспрепятственно добрался до выходной двери, где его поджидали подручные Грима.
   Если бы Галент не ожидал этого, он бы наверняка погиб.
   Услышав выстрелы монахи вошли в подъезд в тот самый момент, когда вор спустился вниз. Но в отличие от Галента они не могли похвастаться скоростью реакции.
   Ударив одного противника между ног, Галент ладонью хлопнул второго по глазам - он выронил револьвер, но вор не стал подбирать оружие. Времени и так мало. Оттолкнув ошеломленных инквизиторов, Галент выскочил на улицу и бросился бежать в том же направлении, куда прошли механисты с телом епископа.
   Галент неосознанно выбрал это направление, но предполагал, что взбешенные цеховики разнесут любые кордоны инквизиции. Грим не решится преграждать им путь, ведь этот увалень не сомневался, что сможет взять еретика в квартире.
   В вора начали стрелять, напоминая о себе, люди Грима. Сам старший инквизитор куда-то запропастился, наверняка решил идти в обход, рассчитывая застать Галента врасплох. Но вор ожидал этого; не разумом, но своим звериным чутьем. Галент сознательно бежал в ловушку, рассчитывая поквитаться с Гримом.
   Галент прыгнул в боковой переулок, стараясь уйти с линии огня. Инквизиторы хоть и были обученными убийцами, но не ожидали такой прыти от какого-то еретика. Слишком уж они отвыкли от борьбы, даже дикари были слабыми противниками.
   Стараясь увести врагов подальше от своего дома, Галент бегом добрался до реки, скованной льдом. Перемахнув через ограждения, вор свалился на кучу замершего мусора, возле коллектора. Вход в канализацию был открыт, но Галент даже не посмотрел на темный провал туннеля.
   "Еще чего не хватало, такое уже было" - успел он подумать.
   Через парапет перегнулся какой-то человек и тут же направил на вора ствол карабина. Это не был инквизитор, но Галент не сомневался, что полицейский будет стрелять сразу. Либо они получили прямой приказ уничтожать все, что действует нестандартно, либо это Грим согласовал свои действия с властями. Галенту было недосуг разбираться, и он, скатившись на лед, поднялся и побежал в сторону противоположного берега, петляя, словно заяц.
   Офицер стрелял отменно, но вор все же был быстрее, либо ему помогало провидение. Пули вспарывали лед рядом с вором, но ни одна его не задела. Галент благополучно достиг набережной района Демиус.
   По обледенелому склону невозможно было забраться наверх, лестница находилась южнее по течению реки. Галент, руководствуясь только инстинктом, побежал на север, на том берегу по нему продолжали стрелять, но все с таким же результатом. К городовому присоединились его товарищи, на лед спрыгнули инквизиторы Грима. Вся эта ватага пыталась преследовать вора, но с каждой минутой расстояние между ними увеличивалось.
   Грима нигде не было, вор уже подумал, что с ним не встретится, но оставался начеку. Нельзя поддаваться лени и верить в свою безнаказанность; инквизитор хоть и не обладал магией, но был хитрее своего тупоголового братца. Наверняка он подготовит какую-нибудь ловушку. Галент чуял опасность, но не понимал, где источник зловония.
   Выше по течению по западной стороне прогрохотал армейский броневик, он остановился на мосту, пересекающем реку. Из броневика выбежали стрелки и рассредоточились вдоль моста. По команде они нацелились на Галента, но не стали стрелять, поджидая, когда он приблизится.
   Вор на ходу оглянулся. Инквизиторы были хоть и далеко, но перекрывали южный выход. На западном берегу, где коллекторы, толпились полицейские с оружием, на восточном - крутая каменная стена, покрытая ледяной коркой.
   - Попал, дурак, - выругался вор сквозь зубы и, на ходу развернувшись, побежал на встречу инквизиторам.
   Те, не дожидаясь, когда вор приблизится, открыли огонь. Галент рассчитывал на глупость монахов, на их недальновидность. Все инквизиторы разом открыли огонь, но пистолет на такой дистанции был неэффективен, пули прошли мимо. Расстреляв боезапас монахи лихорадочно начали перезаряжать револьверы. Галент только этого момента и ждал.
   Прибавив ходу, Галент налетел на ближайшего монаха, упав на лед, подкатился и сбил его с ног. Монах выпустил оружие; вор краем глаза заметил, что три патрона были уже заряжены. Одной рукой он поймал револьвер, а другой полоснул противника ножом по шее. Меч обнажить он просто не успевал.
   Монах, захлебываясь, корчился на снегу, а Галент прикрываясь его телом, открыл огонь по другим преследователям. Стрелял он плохо, огнестрельное оружие было тяжелым - одной рукой не удержать, но одного монаха вор все же выбил из боя на время.
   Галент вжался в лед, пули его врагов буравили тело убитого инквизитора. Выбросив стреляные гильзы, вор вытащил из кармана монаха горсть патронов и принялся заряжать револьвер. Извернувшись, он удостоверился, что стрелки не покинули мост. Им было приказано только перекрыть северный выход, инквизиторы наверняка мечтали взять еретика самостоятельно.
   - Ну! Так берите, чего боитесь?! - проорал Галент и открыл огонь.
   Приноровившись, он стал стрелять лучше - каждой пуле досталось своя жертва. Хохоча, Галент отстрелял барабан и перезарядил револьвер. Оставшиеся в живых фанатики не решились напасть на Галента, кто-то сломался и побежал прочь - совсем не страшились гнева Грима, глупцы! Вор не стал стрелять в спину убегающим, это просто не имело смысла.
   Напихав в карманы патроны, вор поднялся и побежал на юг.
   - Теперь точно - ловушка, - Галент невесело улыбался, поглядывая по сторонам.
   Бежал он уже не так прытко, дыхания не хватало, но вор не мог остановиться. Грим отлично подготовился, он намеревался сегодня же схватить еретика и притащить его в монастырские катакомбы. Для этого он выжал все ресурсы, которыми обладал орден.
   Галент был готов увидеть все, что угодно, но только не чудовищный паровой танк, выруливший по улице и свалившийся на лед.
   Речная броня затрещала, но выдержала, машина по инерции проехала с десяток метров - колеса проскальзывали на льду.
   - И это все ради меня?! - вор от ужаса расхохотался, остолбенев. - Уважил! Спасибо, брат!
   - Сдавайся! - искаженный механикой голос Грима громыхнул из динамиков позади кабины. - Сдавайся, еретик!
   Из-за гудения машины Грим не мог услышать, куда Галент отправлял его, но жест, наверняка, понял.
   Паровой танк отличался от армейской модели облегченным корпусом и обилием мистических символов, должных внушать страх врагам Церкви. На морде был установлен окрашенный алым отвал и прожектора, колеса прикрыты защитными пластинами с шипами, по бокам свисали тряпки, изуродованные цитатами из Писания. Машина походила больше на передвижную часовню, чем на танк.
   "Наверняка и краник со святой водой имеется" - подумал Галент не к месту.
   Правая сторона машины казалась тяжелее левой, словно рессоры просели. Рядом с бойлером находилась странная надстройка, похожая на механического лицо-стража из банка. Вместо пушки в башне был смонтирован страшный пулемет, но сам стрелок, стоявший в люке, прикрывался только двумя бронещитами. Машину разрабатывали не для войны, а для подавления уличных демонстраций.
   Галент нацелился на стрелка и выстрелил, каким-то чудом попал. Убитый стрелок рухнул обратно и на время перегородил подход к оружию.
   Галент не нашел ничего лучше, кроме как стрелять по смотровой щели кабины водителя. Конечно, же он не мог повредить человеку, управляющему этим ужасом на колесах. Механисты не даром брали деньги за свое мастерство, они сумели защитить водителя танка от пуль. Отчаянная пальба была бессмысленна, но танк не трогался с места, словно чего-то ожидая.
   Из дополнительной выхлопной трубы потянулся сверкающий дым, рядом с бойлером открылись клапана, стравливающие излишки пара. Крепежи, держащие бойлер, с щелчком открылись.
   Галент, опустив револьвер, удивленно смотрел на машину, не понимая, что происходит.
   Казалось, что танк разваливается на куски - боковая сторона, на которой имелся металлический нарост, отделилась, опустила нечто, похожее на ноги, на лед и встало. Бойлер отделился от танка, гибкие трубопроводы оторвались, свет в прожекторах погас.
   В клубах пара, читая литанию через громкоговорители, на ноги встал железный человек. Один манипулятор механизма представлял собой простой двупалый захват, а вместо другого была установлена мелкокалиберная пушка с механизмом автоматической зарядки.
   У вора челюсть отвалилась от вида ожившего механизма, похожего на человека. Только огромного человека, ростом более двух метров, за спиной которого висел рюкзак-бойлер. Выхлопные трубы дымили так, что за механизмом тянулся серебристый шлейф, похожий на плащ. Глядя на такое, Галент готов был рухнуть на колени и приняться вымаливать прощение.
   Похожий на древнего героя или бога механизм сражал своей нечеловеческой красотой.
   Вор так бы и остался стоять, дожидаясь, когда Грим доберется до него - а это он, судя по голосу, был закован в паровую броню, - но инстинкт самосохранения возобладал.
   Церковники не случайно обратились за помощью к механистам, это устройство было бесполезно, но оно поражало своей мощью и величественностью. Но... то было все же чудо механистов, а не Церкви. Вот если бы инквизитор привел старшего брата-архангела, Галент смирился бы со своей судьбой.
   В долю секунды Галент переменил отношение к врагу. Мощному, сильному, но ничего собой не представляющему. Ведь, как и у всех созданий механистов, это устройство имело свои слабости. Уже по одной походке Галент мог оценить его скорость.
   - Ну... - выдохнул он, - поборемся!
   Лед под ногами паровика плавился, впрочем, массивные стопы механизма не скользили все равно. Грим не собирался убивать вора сразу, потому и не использовал пушку. Хотя, казалось бы, что может быть проще? Даже не попади он в Галента, лед наверняка будет разбит, и вор пойдет ко дну. Впрочем, Грим мог опасаться, что утонет следом за ним.
   Галент осклабился и побежал навстречу механизму. Грима ошеломила смелость какого-то еретика не меньше, чем самого Галента. Вор действовал безрассудно, полностью доверяя ногам свою жизнь. И рефлексы не подвели.
   Поднырнув под манипулятором, вор оказался за спиной паровика, который начал неуклюже поворачиваться следом. Угол поворота механизма был ограничен; его массивная голова не имела шеи и находилась на уровне "плеч", так что приходилось разворачивать все устройство полностью. Вор расхохотался и спрятался в дымовом шлейфе. Грим подал какой-то сигнал, наверное, созывая своих прихвостней. Его не обескуражила неудача. Этот человек полностью лишен человеческих чувств, не отличался от устройства, внутри которого находился.
   Из-за выхлопа вор ничего не видел, но по скрежету и шипению машины представлял, где она находится. Он сумел выиграть себе небольшую передышку, но понимал, что это ненадолго. Следовало уходить, и Галент, не разбирая дороги, побежал куда-то на юг, прочь от Грима и его ходячей брони.
   Завеса некоторое время его защищала, но вскоре дым рассеялся, и по вору вновь начали стрелять солдаты с западного берега. С севера по восточной стороне приближалась машина стрелков, но ее что-то задержало, скорее всего, взрыхленная церковным танком дорога.
   Грим сделал предупредительный выстрел, ядро пронеслось над головой Галента и врезалось в лед впереди.
   - Хоть не бомбы, - мельком подумал Галент.
   Пушка паровика его не испугала, точность городской артиллерии такая же, как у магии дикарей. Она долбит по площади и надо обладать большим запасом удачи, чтобы попасть по цели. Галент к тому же был демонически вертким. Его скорее позабавила попытка устрашения, предпринятая старшим инквизитором.
   - Остановись, еретик! - гремел позади Грим через динамик, но уже не так внушительно, как вначале.
   Галент обернулся и на ходу показал неприличный жест, чтобы разъярить противника. Но инквизитор проигнорировал это, он сразу же выстрелил из пушки. Галент заметил, как дернулось правое плечо паровика, чуть не сбив машину с ног. Механисты явно перестарались с огневой мощью. Грим и сам понимал неэффективность своего оружия, но продолжал стрелять. Скорость перезарядки пугала; лучшие артиллеристы Города не добьются лучших результатов.
   Плотность огня увеличивалась, стрелки, расставленные по берегам, не стеснялись тратить патроны, пытаясь достать беглеца. Один отряд начал спуск к реке, только милостью городского Бога ни одна пуля не настигла вора.
   Галент понимал, что скоро игре придет конец, но он уже почти добрался до входа в восточный коллектор. Дренажная труба или нет, но это единственный шанс на спасение. Нет, можно было уйти под лед - множество трещин, пробитые полыньи позволяли - но это уже точно означало верную смерть.
   Риск переохлаждения и утопления больше, чем заражение проказой и встреча с язычниками.
   Грим был бы дураком, не пойми он, какой маневр решил провернуть еретик, и сконцентрировал огонь по входу в туннель. Человек все равно был быстрее стальной машины. Грим остановил броню, зафиксировал нижние конечности для устойчивости. И все равно при каждом выстреле его чуть ли не разворачивало. Забыв выключить передатчик, Грим громко ругался, чем не мало позабавил вора. Галент еще находил время, чтобы смеяться.
   Ядра врезались в наклонную поверхность набережной, почти не причиняя ей вреда. Атака по касательной к каменной стене была явно неэффективной, и Грим перевел прицел на лед вокруг коллектора. Он там был тоньше, а значит, даже незначительного урона хватит, чтобы разрушит речное покрытие. Это шанс.
   Первое ядро пролетело мимо, врезалось в решетку, прикрывающую зев коллектора. Галент только порадовался открывшемуся проходу, не надо будет возиться с обледенелыми замками. Второй выстрел был удачней, ядро вспороло лед прямо у входа, куда уже почти подобрался вор. Брызги воды и осколки льда осыпались на человека; Галент упал и кубарем скатился в воду. Он чуть не утонул в обжигающе-холодной воде, спасло его лишь то, что глубина возле коллектора была небольшой.
   Расталкивая руками ледяное месиво, Галент подтянулся и перевалился через край коллектора. Его одежда мгновенно начала остывать. Холод обжигал, сдавливал горло и душил крик, мокрый вор ползком протиснулся в пробитую щель между стеной и решеткой и скатился по обледенелому полу прямо до входа в канализацию.
   Наклон был крытым, Галент не успел затормозить и со всего маху врезался в решетку. С потолка посыпалась железная труха, удар был столь сильным, что вор расшиб себе лоб - прям до искр в глазах, - револьвер вылетел из его рук. Галент не особо расстроился, все равно мокрый пистолет бесполезен.
   Утерев кровь, Галент кое-как встал на ноги и согнулся, зажимая рот. Его стошнило. Затхлость канализации удушала и вызывала тошноту. В подземелье было теплее, чем снаружи, вода замерзала только в самые лютые морозы. Переведя дух, Галент растолкал мусор возле прохода, отгоняя ленивых ящериц, и осмотрел ограду. Петли проржавели настолько, что достаточно было небольшого усилия, чтобы выбить решетку.
   - Да сколько уже можно?! - простонал Галент и ударил сжатыми кулаками по прутьям.
   Решетка слетела с петель, а вор устало рассмеялся.
   - Хоть ложись и помирай, - стуча зубами, добавил он и, шатаясь, пошел по коллектору куда-то направо.
   Туннель у входа разделялся на две части, Галент выбрал путь, который казался суше. И там была спасительная темнота! Слабо улыбнувшись, вор заковылял к своим любимицам теням, опираясь на стены; эта погоня его уже измотала...
   - Сайленс, - сквозь зубы сказал вор, - найду и убью гниду. Повешу на кишках, старый... тварь... ненавижу...
   Военные вместе со жрецами повторили путь вора и скатились по коллектору вниз. Зная, что еретик находится где-то рядом, они разделились на группы и принялись прочесывать туннели, гоняя крыс и земноводных. Любой, кто попадался на их пути, должен был умереть, и сборщики мусора, привлеченные выстрелами, заметив жрецов, бросились наутек. По ним начали стрелять, пороховой дым отравлял и без того смрадный воздух.
   Галент воспользовался суматохой и проскользнул мимо одного отряда незамеченным. Это было не так уж трудно, солдаты занимались тем, что отстреливались от бешеных собак.
   В сыром и теплом воздухе канализации Галент почувствовал себя лучше. Если уж земноводные не впали в спячку, то тепла было достаточно и для обмороженного человека. В движении он согрелся.
   Солдаты шумели так, что на их фоне легкие шаги вора были абсолютно неслышны. Зато Галент мог ориентироваться по звуку и заранее прятаться в нишах, чтобы его не могли засечь церковники с магическими светляками. Полуразрушенных отводов, тупиков, арок и ям, в которых скапливался всевозможный мусор, было предостаточно.
   Солдаты штыками, повинуясь командам жрецов, разгребали кучи грязи, в надежде найти еретика, но Галент и не собирался прятаться в этом месиве. Поступи он так, здоровым ему из подземелий точно не выбраться.
   Холод в купе с миазмами канализации способен убить всякого, даже такого выносливого человека, как Галент.
   Укрытий в канализации достаточно. Тут он спрячется в широкой щели между стен, по которым струится ручеек с поверхности - плевать, он и так мокрый! Там вор найдет закупорившийся водоток, в котором можно свернуться калачиком. А кое-где он просто нагло шел за спиной охотников - им и невдомек, что еретик совсем рядом.
   С парой таких глупцов вор разделался и сбросил в сток, крысы тут же поспешили познакомиться со свежим, еще теплым мясом. Часто встречались насосные, где среди хитросплетений труб и бахромы мха вора не смогли бы сыскать даже самые сметливые охотники.
   Вору приходилось действовать быстро, повинуясь инстинктам.
   Зверье канализационное под восточными районами вело себя иначе, чем на западе. Крысы сбивались в стаи и преследовали даже Галента, уж они-то видели его в темноте. Вору помогало лишь то, что жреческая магия крысиным стаям казалась привлекательней. Земноводные походили на ублюдков кошмарных снов. Полчища насекомых с настойчивостью мертвецов промзоны пытались отравить всякого, кто оказывался поблизости.
   Паутина, мхи, светящиеся грибы служили украшениями подземных галерей. В стоках плавали кости, в том числе и человеческие. Запах был ужаснее, чем в самой грязной канаве западного берега - сказывались конструктивные недостатки восточной клоаки.
   Солдаты палили в слепую, пытаясь испугать и крыс, и земноводных, и крупных насекомых. Но все тщетно. Многие не вернулись из этого похода, даже церковники со всей их магией и верой не могли справиться с безумством природы, прокравшейся в Город.
   Военные пытались перекрыть все выходы из коллекторов, но пока они планировали, составляли планы, Галент уже нашел выход наружу. Добравшись до очередного тупика, помеченного нечитаемой табличкой, вор взобрался по лестнице наверх и отодвинул тяжелую крышку люка. Сверху посыпался какой-то мусор, объедки; солнечный свет ослепил.
   Галент, ругаясь и отплевываясь, вылез наружу и задвинул крышку на место.
   Злой ветер тут же принялся терзать разгоряченное тело. Вор чихнул и поежился.
   - Точно заболею, - шмыгая, пробормотал он.
   С вершины мусорной кучи на него взирала пара тощих псов и недобро рычала. Вор рыкнул в ответ, напугав шавок. Те, скуля, скрылись в мусорных лабиринтах и оставили человека в покое. Еще не хватало, чтобы эти облезлые твари подняли лай.
   По параллельной улице проехал гусеничный броневик с открытым кузовом, в нем сидело с десяток солдат, но Галента они не заметили. Вор тихонько присвистнул, ресурсы, которые бросил Грим на его уничтожение, внушали уважение. Тем сладостней будет поражение ублюдка в рясе.
   Галент усмехнулся и тут же скривился от боли - от ветра растрескались губы.
   Где-то вдалеке тарахтел голос Грима, усиленный рупором доспеха. Мощь паровой машины поражала, городские инженеры все же чудотворцы!
   Жизнь все еще находилась под угрозой, но вор хладнокровно оценивал происходящее вокруг. Этим он и славился, эмоции выгорели в подземельях инквизиции. А вот Грим явно гневался, судя по недоброму тону его речей.
   - Что ж ты так нервничаешь, приятель? Я уже ушел, успокойся, братец, - про себя сказал вор.
   Не зная района, Галент побежал наугад, выбирая самые темные, узкие и грязные улицы. Но таких оказалось до обидного мало. Район был относительно молодым, по сравнению с центральной частью Города, постройки располагались равномернее и менее скучено. Так что "воровская дорога" тут просто не существовала.
   Большинство домов представляло собой огороженные стенами особняки, изредка разбавленные многоквартирками и административными зданиями. Скрыться в местных подворотнях не представлялось возможным.
   Из окон соседних домов выглядывали горожане, провожающие вора пугливыми взглядами. Они не знали, что творится на улицах, но бегущий человек, похожий на пожеванную собакой игрушку, явно был причиной всего этого. Тем более, если человек вооружен. Наверняка горожане укажут, в каком направлении побежал вор.
   Галент не знал, куда ему податься, а лезть обратно в канализацию боялся. В хитром лабиринте клоаки легко заблудиться, к тому же именно там его сейчас искала инквизиция. Вскоре они поймут свою ошибку и направят гончих по следу, но пока у беглеца есть время.
   У Галента была только одна возможность - бежать как можно дальше от реки. Шум облавы остался позади, и наступило временно затишье, но Галент не останавливался, не давал себе передышки. Наверняка Грим что-то предпринял, чтобы не дать отступнику уйти. Галент полагал, что сможет обставить недалекого инквизитора.
   Улицы были пустынны, либо все жители заперлись в своих домах, либо военные не пропускали никого в район. Галент предположил, что они оцепили территорию; раз уж Грим привлек столько людей, то операция явно хорошо продумана. Но пока что ни одного солдата и тем более инквизитора вору не попадалось. Их всех согнали в канализацию.
   Галент с наслаждением воображал, каких зараз его враги понатаскают из подземелий. Проказа, лихорадка, отравления, бешенство, да даже банальный понос! Что может быть лучше, чем страдающий на горшке враг. Галент только не улыбался от своих фантазий.
   Он - лично Галент - завел целый орден инквизиции в клоаку, где уж зеленая магия сможет пустить свои корни в жалких людишек Города. Дикари обязательно дали бы вору кличку "лис", но им плевать на наемника. Тот и без их помощи неплохо справлялся.
   - Если уж Удача покажет мне свой пухлый зад, такой большой, смачный зад, - про себя думал Галент, - и поможет мне, то эти зашибленные найдут много лесных сокровищ. Моровые богатства принесут в свои кельи. И сдохнут!
   Предаваясь фантазиям, вор так и добрался до оцепления. Он ничуть не удивился, увидев стоящих цепью солдат, которые перекрыли все дороги. Галент остановился, чуть не вылетев на середину дороги. Он прижался к ограде какого-то дома, подумал и перемахнул через нее, оказавшись среди голых деревьев.
   - И не жалко тратить деньги на это, - проворчал вор.
   Спрятаться среди пустого сада не представлялось возможным, да и на снегу наверняка останутся следы. Надо как можно быстрее пересечь территорию особняка и выбраться на дорогу.
   Галент добрался до дома, стараясь держаться подальше от окон, и направился в противоположную от сада сторону. Он обошел особняк и оказался возле черного входа, рядом с которым был сарай. Галент, ножом взломав замок, проник внутрь, надеясь, что сможет разжиться какой-нибудь одеждой. В своей ему недолго гулять по улицам: или холод его добьет, или горожане схватят. Героев среди граждан мало, но толпой они всегда готовы навалиться на одного беглеца.
   Но в сарае был только садовый инструмент, строительный и другой мусор. Вор выругался - только пустая трата времени, - и бросился к выходу, где нос к носу столкнулся со слугой. У человека одновременно начали открываться во всю ширь и глаза, и рот; Галент не сдержал смеха, увидав эту дурацкую рожу, схватил слугу и оглушил его. Убивать свидетеля он не стал, потому что и так наследил предостаточно, не стоило злить местных.
   Вор снял со слуги старый, грязный ватник и забрал шапку. Растянутая теплая куртка пришлась ему впору. Связав оглушенного человека проволокой, Галент прокрался к черному входу особняка. Дорожка, ведущая к двери, была очищена от снега, так что следов вора не осталось. Галент снегом смыл кровь с лица. Глубокая ссадина все еще кровоточила, поморщившись, вор натянул на лоб засаленную шапку. Приоткрыв дверь, Галент высунул нос на заснеженный проулок.
   В дальнем конце стояла пара солдат, один лениво прохаживался по тропинке, другой стоял, привалившись к стене, и курил.
   - Эй, ребятки, - прошептал вор, - табак-то запрещен.
   Отцепив ножны с мечом, вор спрятал их за пазухой и, напустив на себя глупый вид, вышел из ворот.
   Патрулирующий улицу солдат скользнул ленивым взглядом по вору и не обратил на него внимания. Ну, слуга и слуга, что на них глазеть, вот вышла бы горничная, м-м... Солдат даже улыбнулся от этой мысли, вор улыбнулся ему в ответ, считая, что это адресовано ему.
   - Чего лыбишься?! - прорычал солдат и огрел Галента промеж хребта дубинкой. - Пшел, отсюда, пёс!
   Вор ойкнул и головой вперед улетел в сугроб. Ему стоило немалых сил, чтобы сдержаться и продолжить игру. Ему не составило бы труда перехватить руку этого забулдыги, вырвать дубинку да затолкать ему в глотку! Но тогда...
   Вместо этого, осыпаемый издевками, вор поднялся на ноги и, извиняясь, попятился прочь из проулка. Галент, конечно, не актер, но и солдаты не искушенные театралы. Им было недосуг разглядывать, во что одет "слуга".
   Самолюбию вора не был нанесен удар, ведь это солдаты потом будут отплясывать на виселице - прошляпили еретика, значит, будете отдуваться за всех.
   Галент выскользнул из сети, которую организовал Грим, но он понимал, что еще не время расслабляться. Гончие скоро возьмут след.
   Чтобы отдохнуть и согреться, вор решил вломиться в какой-нибудь особняк, и, приставив острый довод к шее хозяина, потребовать горячей еды и сухой одежды. Только Галент все не мог выбрать дом, в который можно беспрепятственно ворваться. Всюду было слишком много слуг, к оцеплению стекались прохожие, которые наверняка заинтересуются бледным парнем - многие и так оборачивались. Галенту очень повезло, что солдаты не обратили на него внимание.
   Грим ошибся, взяв на дело таких остолопов.
   Все равно, погоня рано или поздно возьмет след - Галент это понимал, - добрые прохожие укажут, в какую сторону пошел еретик, и в какие ворота он вломился. Слишком людно было в восточном районе, да и горожане все сплошь одеты не в пример лучше жителей Поля и даже Извилка.
   Так вор и пересек пару улиц, не решившись спрятаться в каком-нибудь доме. Ограды высокие, шипы на них острые, открытые участки на подходе к особняку, десяток слуг столпившихся у ворот - никак не проскочить. Вор заволновался. И холод, и усталость донимали его все сильней, а тут еще напряжение.
   Городовые по счастью не попадались, они все, похоже, направились к оцепленному району, чтобы занять первые ряды возле сцены. Жаль только, главный клоун уже убежал, но горожанам об этом знать не стоило. Пусть церковники потом отчитываются о проделанной работе сами. У Галента свои заботы.
   Углубляясь в восточные районы, Галент покинул улицы особняков и добрался-таки до привычных торговых улочек. В спокойное время возле лавочников всегда толпился народ, но сейчас людей больше занимали события на набережной, чем дешевые товары из магазинов. Здесь уже можно было где-нибудь спрятаться.
   В магазинах всегда есть помещения, где складируют товары.
   Дома отличались от знакомых по Извилку строений; в восточной части Города не тратили деньги на бесполезное украшательство. Дома серыми громадами окаймляли улицы, по которым ходили прилично одетые люди. Может лет через двести, как думал Галент, что-то и изменится, но пока новые районы выглядели бледными копиями западных.
   Воровать тут, по крайней мере, вор не стал бы.
   Даже переулки не казались такими узкими, как на западе. Полиции тут работать намного проще, бандитам просто негде скрыться - ни тупиков, ни извилистых улочек. Для себя Галент отметил, что даже ночью тут работать опасно - фонари, кое-где даже газовые, освещали почти все улицы.
   Миновав улицу лавочников, Галент вышел к простым многоквартирным домам, расставленных так, что по переулкам между ними могла проехать телега.
   - Ох-хо-хо, - вздохнул Галент, - надо бежать на запад.
   Мысль была здравой, но вор уже не чувствовал ног. Если это не обморожение, то переохлаждение точно.
   За пятеркой многоэтажек располагались простые дома, чем-то похожие на особняки возле реки, но победнее. Галент кивнул своим мыслям - вот тут-то уже можно искать счастья.
   Пройдя мимо парочки особняков, Галент выбрал самый неприметный, устраивающий его по всем критериям. Даже покупатель не так придирчиво выбирает товар, как Галент искал укрытие. От этого все же зависела его жизнь.
   Самое главное - ограда особняка была небольшой и представляла собой сплошную кирпичную стену. Местные хулиганы не обошли своим вниманием кирпичный холст, Галент цокнул языком - и почерк кривой, и орфография хромает. Он-то, бывший монах, смог бы выразиться лучше!
   - Буду баночку краски с собой носить, - сказал Галент и, посмотрев по сторонам, открыл замок калитки.
   Улица была почти пустынной, никто не потревожил вора, и он беспрепятственно вошел. Закрыв за собой дверь, Галент сразу же по тропинке направился к потемневшей от старости двери. Судя по запаху и привлекательному теплу, то был вход на кухню. Галент прибавил шагу и пригнулся, чтобы через тусклое оконце его не смогли увидеть.
   Поднявшись на порог, Галент приложил ухо к двери и прислушался. Внутри негромко беседовали две женщины, занятые своими кухонными делами. Вор поморщился, вот сейчас ему бы точно пригодился револьвер. Бабенки ведь не могли знать, что оружие уже не способно стрелять. Впрочем, клинок был излюбленным оружием вора, да и вид стального клыка всегда действовал отрезвляюще на горожан.
   Галент выпрямился, пожал плечами и постучался в дверь. Мучиться с отмычками он не хотел, пальцы и так замерзли. Звон посуды в кухне стих, Галент услышал как одна из женщин что-то удивлено спросила у другой. Вор постучал снова, и одна другой приказала открыть дверь.
   Гостя встретила дородная женщина высокого роста. Вор опешил, подумал было, что неплохо по-доброму сделать ноги, но уходить уже было глупо. Это только привлекло бы внимание.
   - Что тебе надо... - недобро, но под конец фразы сникнув, сказала женщина.
   Вор демонстративно повертел мечом.
   - Да так, в гости зашел. Двигай!
   Кухарка отступила назад, хватаясь руками за столешницы, чтобы не упасть. Она смотрела только на меч. Допроси ее потом инквизиция, женщина не смогла бы описать лица еретика.
   - Руки на виду! - приказал Галент, увидев вторую женщину в застиранном платье: - Ты! Стой на месте!
   Войдя в кухню, вор закрыл ногой дверь и, погоняя толстую кухарку, согнал женщин в дальний угол. Пригрозив им лютой смертью, вор направился к очагу, снял с себя вонючий ватник и бросил шапку в огонь. Ткань мгновенно загорелась, запах горелого смешался с духом вареных овощей.
   Вор взлохматил волосы, сгоняя с головы кусачих вшей, и уселся на стул возле очага. Некоторое время он просто наслаждался теплом. Сбросив обувку, Галент растер озябшие ноги и сунул их чуть ли не в огонь.
   - Вам принести одежду? - спросила женщина.
   Галент вздрогнул, вспомнив о пленницах. Кухарка закатила глаза и бормотала слова молитвы, явно рассчитывая вскорости встретиться со своим небесным покровителем.
   - Принеси, только учти, я бегаю быстро, - сказал Галент.
   Шевелиться ему совершенно не хотелось, он это сказал только для острастки. Если через пару минут женщина не вернется, то придется натягивать на мокрые ноги эти проклятущие сапоги и бежать. Пришлось довериться милосердной девице.
   Галент вздохнул и принялся ждать.
   Женщина вернулась, неся чистую одежду. Хрупкая и юная она совсем не боялась Галента, в ее глазах читался только интерес. Вор с благодарностью принял рубашку и брюки, снял свои лохмотья и переоделся, ничуть не стесняясь честных женщин. В монастыре никто не стеснялся раздеваться в чужом присутствии, так что же теперь. Моральные нормы существовали только для тех, кто живет на солнечной стороне жизни.
   - Что у вас тут? - Галент указал на котел.
   - Суп, мясо и овощи там.
   - Неплохо, тарелочку мне налей, а я пока свяжу эту корову.
   Галент отвел кухарку к стулу и связал ее, чтобы заткнуть этот читающий молитвы рот, воспользовался кляпом. Благословенная тишина.
   - Вовсе не стоило, Гермина достойная служанка, - сказала женщина.
   - А ты у нас тогда кто? - Галент проигнорировал замечание и затащил кухарку в кладовку. - Неужто хозяйка?
   Женщина кивнула и поставила на стол тарелку с супом. Галента не надо было упрашивать. В один присест он расправился с супом и потребовал добавки. Насытившись и отогревшись, вор почувствовал себя лучше.
   - Выпивка есть? - спросил он.
   - Да, джин.
   - Налей, только подогрей немного. Мне нужно согреться, - распорядился вор и откинулся на спинку стула.
   Он наслаждался покоем. Да, там на улицах наверняка уже бегают инквизиторы - подчиненные Грима, разыскивающие его. Но они еще не скоро доберутся до этого домика, у вора было время, чтобы набраться сил. Ну, спросят они у хозяйки про еретика, не станет же она его выдавать - его клинок остер, а глаза - видно, что гость не знает милосердия.
   - Это из-за вас военные оцепили набережную? - спросила хозяйка, удовлетворив требования гостя.
   - Ага.
   - Ну что им от вас надо?
   Галент уставился на женщину, вопрос его удивил.
   - Так, - он повертел кистью, - повздорили в некоторых теологических вопросах. Диспут вылился в вооруженное столкновение.
   Женщина улыбнулась, Галент невольно тоже.
   "Симпатичная, ничего так" - подумал он.
   - Но эти олухи только зря деньги потратили, - развязно начал Галент. - Лучше бы открыли новую семинарию, чем тратить вот ваши, - он указал на женщину пальцем, - деньги! Сами подумайте, ну что я им могу сделать? Один-то в поле не воин.
   - Да, но говорят, - женщина перешла на шепот, - епископа убили как раз таки...
   - А, брехня! Пристрастие к лаудануму оказалось пагубным.
   - Разве он?... Впрочем, откуда мне знать. А вы совсем не похожи на чудовище.
   - Рога и хвост только по пятницам вырастают. В остальное время я бел и пушист, как пушной зверек. Всем нужна моя дорогая шкурка.
   Сам не понимая причин своей болтливости, вор принялся описывать свои приключения, упуская из виду многие факты. Огрызки биографии он заметно приукрасил, но хозяйка и сама готова была обмануться. Ее муж должен был прийти только под вечер, так что вор мог без опаски провести с ней весь день. Из слуг имелась одна кухарка, которую Галент по просьбе хозяйки развязал. Служанку заперли в ее каморке, откуда она не могла никуда выйти.
   После полудня дом госпожи Цэлен посетил офицер, но, удостоверившись, что еретика тут не видели - отбыл. Галенту не пришлось запугивать дамочку, она и сама готова была помочь вору.
   До большего их отношения не дошли. Галент не знал, чего конкретно можно добиться от женщины - книги тут не советчики, - а госпожа Цэлен не смогла набраться смелости. Свое романтическое приключение она не довела до закономерного финала, о чем потом жалела.
   Зато встреча с еретиком повлияла на нее, занятие она себе, по крайней мере, нашла. На радость всем книготорговцам Города.
  

Глава 9. Госпожа Вейнтас.

  
   Вечером вор ушел, не мало смущенный случившимся. Цэлен обещала, что кухарка не выдаст их, и намеками сказала, что будет рада видеть такого гостя в своем доме. И она была настолько заботлива, что обработала царапину на лбу Галента. Ей, похоже, просто требовался повод, чтобы прикоснуться к нему.
   Женщина снарядила вора в дорогу, пожертвовав корзинку с простой пищей и бутылью вина.
   - Поужинаешь потом, - сказала она на прощание. - Жаль, не горячее.
   Впервые за все то время, что Галент жил свободно, он почувствовал себя молодым - таким юнцом, каковым был на самом деле. Это его и радовало, и бесило. Молодость всегда казалась ему синонимом глупости, а глупые долго не живут. Чувства так же были под запретом.
   В итоге, вор был рад, что ничего из знакомства... не родилось. Лишние связи могли только повредить.
   - Все просто превосходно, - уговаривал себя вор. - Пряности тоже иногда надо употреблять.
   В чистой одежде он выглядел, как простой горожанин, и мог спокойно изучать Демиус. Но ничего примечательного на окраине Города не было, похоже, что тут селились все те, кто искал уединения. Сначала наворовали денег на западе, а потом уже спокойно тратят их, сидя за высокими стенами, изредка выглядывая на улицы.
   Возвращаться домой вор поостерегся, набережная наверняка патрулируется. Грим так просто не успокоится, его ждет хорошая взбучка за провал операции. Так что его соглядатаи будут еще долго приглядывать за переправами через реку. А опытных людей у инквизиции много, некоторые даже получше Галента сведущи в тайных делах - вот кому следовало бы заняться воровством, но они предпочитали свой безопасный кусок хлеба. Белого, с маслом или шматом сала.
   Вроде бы и близкий к стене район, а богаче того же Извилка. Только богатство скрывали от глаз прохожих, даже проехавшие в коляске господа не выглядели богачами. Им не требовалось пускать друг другу пыль в глаза, чтобы произвести впечатление. Они предпочитали вести тихую сытую жизнь.
   Галент мог бы побаловать их своим вниманием, за умеренную сумму, конечно.
   Даже городовые редко попадались по дороге, вор встретил двоих-троих за все время. Хотя, казалось бы, Грим должен был возбудить этих скучных людей. Но полицейские были спокойными, ни на что не обращающими людьми. Дневная буря уже улеглась, и люди отдыхали. Все равно прохожих на улицах немного, переулков и того меньше, а многие особняки охранялись слугами. Вооруженные слуги больше походили на небольшие армии.
   Галент, проходя мимо чугунной ограды очередного особняка, увидел, как целая ватага таких "слуг" делала упражнения. Что-то подобное заставляли вытворять и Галента в монастыре Заступницы.
   Это навело его на интересную мысль: "если кто-то так тщательно печется о своей безопасности, то там всяко можно поживиться".
   Вор ухмыльнулся, представляя с какой легкостью он обведет вокруг пальца всех этих дуболомов. Сила-то у них есть, но куда уж им тягаться с его смекалкой. Как и любой человек, чья деятельность незаконна, он считал представителей власти как бывших, так и действующих - недалекими идиотами со всеми сопутствующими душевными проблемами.
   А ведь хозяева этих особняков могли позволить себе квалифицированных "слуг".
   Центр района, конечно, выглядел иначе - лавки, многоквартирные жилые дома, но Галент туда даже не стал заходить. Полиции было больше, и простолюдинов они изучали внимательнее. Лавочники, кстати, показались ему упитанней коллег из Извилка - тех постоянно обирали городские службы. Спрятаться среди высотных домов было бы проще, но вор не стал рисковать.
   На месте Грима он бы провел очередную облаву ночью, в то время, когда все и честные, и нечестные горожане спят. Чтобы схватить кого-нибудь - это идеальное время. Спросонок человек не успеет сориентироваться, к тому же напряженная погоня днем ранее должна была бы измотать еретика.
   Галент ощущал усталость, но она не слишком донимала его. Добрая госпожа Цэлен, долгих ей дней, обогрела озябшего вора. Женское тепло обладает чудотворными свойствами.
   Ноги у вора побаливали, но он с удовольствием месил снежную грязь, успевшую подтаять за день. Вскоре это месиво превратиться в лед, и о спокойной прогулке можно будет забыть. Тем более ночью только редкий сумасшедший появляется на улицах. Не каждый полицейский покинет кордегардию, чтобы исполнить свой долг перед Городом. Что уж говорить о простых горожанах.
   Только такие темные личности, как Галент, ходят в это время. Но Галент умнее коллег и понимал, что на пустынной улице, он как голый в церкви во время празднеств.
   После захода Галент добрел до широкой улицы Рубина, вышел прямо на огромный особняк, возвышающийся за оградой, подобно крепости. Он подумал повернуть обратно, да поискать какой-нибудь приют, но почему-то передумал. Лезть в этот гигантский особняк без оружия и амуниции Галент точно не собирался, но что-то заставило его остановиться. Это не было его обычное наитие; чувство было таким, словно кто-то шепнул ему на ухо совет.
   "Сумасшествие - мой спутник" - мимолетно подумал вор.
   Это его нисколько не испугало, весь этот Город был сумасшедшим, каждый его горожанин нес в себе зерно безумия. Различались только ростки, так что Галент не занимался самокопанием, его мало волновал запах каши, что варилась в голове.
   Стоять столбом на улице, которая к тому же освещалась - и хорошо - неумное дело. Вор прислушался к невидимому советчику, но понимать его слова буквально не собирался.
   Галент перешел на другую сторону улицы и пошел дальше, по левую от него сторону находился высокий монолитный забор особняка. Добравшись до перекрестка, Галент заметил заброшенный дом на улице, перпендикулярной улицы Рубина.
   - Проведение, длань Господня, - пробормотал Галент и тихонько хохотнул.
   Ворота особняка когда-то разрушили, а потом завалили мусором. Словно кто-то впопыхах строил баррикаду в воротах. Стена вокруг почернела, ворота, похоже, просто-напросто взорвали.
   Вывески, говорящей о том, кто жил здесь, не было.
   Галент пожал плечами и полез через завал, больше подвергая опасности свою одежду, чем жизнь. Внутри кроме крыс и бездомных никого не могло быть, а призраков вор тем более не опасался. У него же в дружках сами лесники! Уж они-то защитят его от гнева бестелесных существ. Галента очень интересовало, каким же образом язычники... проявляют к нему интерес, если ни разу не вмешались в городские события и уж тем более жизнь вора.
   - Наверняка они просто припугнули меня, - сказал про себя Галент.
   Перебравшись через завал, он поднялся на ноги, отряхнулся и осмотрелся. Дом казался немного странным, нетипичным, что говорило о своеобразии хозяина. Но кем бы ни был хозяин этого чудачества - Город перемолол его и выплюнул.
   Входная дверь была снесена с петель, крыша кое-где просела, в стенах виднелись трещины и дыры - дом словно обстреливали из минометов. Вор подошел поближе и под козырьком дверного проема заметил следы множества пулевых отверстий, слева торчала потемневшая от времени бронзовая пластина с обрывками проводов.
   - Логово механиста, - констатировал Галент, - даже к бабке не надо ходить.
   Бронза и латунь - излюбленные металлы механистов. Той же стали они отдают предпочтение в меньшую очередь. Что ж, ничего удивительного в том, что механист навлек на себя гнев цеховиков. Об их расправах над беспризорными коллегами наслышаны все. Члены цеха чуть ли не каждый месяц линчуют какого-нибудь приступившего устои сообщества собрата. Галент полагал, что уклад цеха чем-то похож на церковный. Если Церковь отправится в бездну, то эти ребята смогут утолить религиозный голод горожан.
   - Тогда уж лучше церковники, - пробормотал Галент, - их я хотя бы понимаю. Просто деловые люди, зарабатывают денежки.
   Заходить внутрь вор поостерегся, мало ли что мог приготовить для гостей добрый дядя механист. Тем более пол первого этажа был разворочен взрывом, похоже, что паровой котел не выдержал нагрузки. Что ж, такое тоже бывает. Потолок так же пострадал, значит, и на втором этаже небезопасно.
   Мертвецов вор теперь замечал даже в самую темную ночь - не переваренный временем бродяга застрял в дыре.
   - Э, уличный брат, кто ж тебя дернул сюда, - посочувствовал вор и обошел дом.
   Он миновал веранду с выбитыми стеклами, которые смотрели на сад. От сада мало что осталось, древесные кости были свалены в кучу - кто-то не поленился выкорчевать все деревья. Вот где крылась настоящая любовь ко всему лесному!
   Точно дело рук цеховиков, только у них да военных может быть столько огнестрельного оружия. Стены дома во многих местах были испещрены пулевыми отверстиями. Галент приметил хитрые пулеметные гнезда под крышей, но механика, лишившаяся своего парового сердца, молчала.
   С другой стороны дома имелись большие заколоченные ворота, которые вели к складским помещениям. Двери на склад не было и вор беспрепятственно вошел внутрь, поглядывая по сторонам, чтобы не наткнуться на какую-нибудь ловушку. Механисты хитрые ребята, способны даже без пара сделать работающий механизм.
   Но вскоре вор понял, что ловушек можно не опасаться. Если они и были, то отработали на цеховиках. Склад был перевернут с ног на голову, захватчики хорошо похозяйничали тут. Мародеры утащили все, что могло представлять ценность, так что в помещении остались только груды битых ящиков.
   Дальше за складом был коридор, ведущий в дом, но Галент не рискнул идти туда. Взрыв повредил настил, а пожар и мародеры довершили разгром.
   - Мародеры? - проговорил вор, оглядываясь, - какие уж тут мародеры?
   Света недостаточно, но и дом, и примыкающие к нему строения не походили на ночлежки бездомных. Даже собачьим и крысиным дерьмом не воняло. Дом был чист и опрятен, только ветер замел внутрь снег да сухие листья.
   - Ни за что не поверю, что тут нет бездомных, - сказал Галент.
   Дом так и просил таблички "недоброе место", но после посещения завода Харана, Галента уже не волновали потусторонние постояльцы. Духи казались ему не такими страшными, как ожившие трупы. Мертвецы, несмотря на частичное разложение, были бойкими - можно сказать, живчиками, - словно отрицали Госпожу Смерть.
   У бога, который сумел обмануть смерть, достаточно сил, чтобы противостоять всему этому Городу. Только Галента не прельщала перспектива вступать в ряды его паствы, среди живых как-то интересней.
   Вор решил заночевать в этом доме, точнее, на разворованном складе. Дверной проем он загородил разбитой столешницей, чтобы не так дуло. Дверь в дом Галент на всякий случай забаррикадировал. В обычной ситуации он никогда бы так не поступил, но от механистов можно ожидать всего. Даже впавших в анабиоз железных сторожей.
   Поужинав, Галент кое-как устроился на полу и попробовал заснуть, но так и не сомкнул глаз. Все средства, которые советовали применять во время бессонницы он перепробовал, но тело все равно не желало отключаться. Усталость накопилась за день, и Галенту требовался отдых, но уснуть он не мог.
   Мешал ему не столько странный скрежет где-то под полом, а нечто иное. Какой-то зуд, нежелание оставаться на месте. Это было иррациональное чувство, так как скрежет внизу должен казаться страшнее.
   За стеной, где-то на уровне второго этажа что-то шуршало, но вор почти сразу же определил, что это шалун-ветер гоняет по комнате листву. Иногда он добирался и до брошенных на пол книг. Галент хотел было подняться и поискать путь наверх, книги его всегда интересовали, особенно в таких "недобрых местах", но передумал.
   Все что было ценно - уже давно сменило хозяев. Тут остался только мусор, ради которого не стоило рисковать жизнью.
   - Будь у меня хотя бы фонарь, - мысленно оправдывался Галент.
   Скрежет внизу то приближался, то отдалялся, словно нечто патрулировало подземелье. Вкупе со звуковыми шутками ветра атмосфера в доме казалась жуткой. Галент положил меч под руку. Теперь его не удивляло, что все живое обходило этот дом стороной. Единственный бродяга, погибший у входа, был красноречивым предупреждением всякому непрошенному гостю.
   Галент сбежал бы, но, устроившись так удобно на холодном полу, уходить уже не хотел. Не хотел он и знакомиться с обитателями этого дома, понимая, что знакомство не принесет ему никакой пользы.
   - Как будто пауки ползают, - размышлял Галент, прислушиваясь, - ноги только из металла. Цок-цок-цок. Нет, с механистами дружить не стоит... с кем вообще в этом Городе можно задружить?! Все такие же.
   Вор ворочался до утра, то задремывая, то вздрагивая. Нечто внизу так и не побеспокоило его, но в затихшем перед рассветом Городе скрежет и стук лапок по камню стал отчетливей.
   Не выдержав, Галент резко сел, взял свои вещи и пошел прочь из этого дома. Все-таки он сдался перед лицом неведомой угрозы. Да и терпеть ночной холод он больше не мог.
   Глаза чесались от недосыпания, а кости ломило от "отдыха" на ледяном полу. Если вчерашнее купание не пошатнуло его здоровье, то уж сегодняшняя ночка точно. Вор демонстративно чихнул, он просто искал повод, чтобы надолго спрятаться в своем логове. Грим хорошенько припугнул его, и даже ненависть к Сайленсу не заставит Галента спуститься на улицу. Священник подождет, никуда он не денется - так думал Галент.
   Но до дома далековато, если идти пешком, то он точно дойдет до Поля не раньше полудня. А там еще по верхней дороге сколько идти...
   Галент тяжело вздохнул, но идти следовало, испытывать гостеприимство госпожи Цэлен не стоило. Как-нибудь он доберется до дома и наконец-то обнимет теплую трубу, будет чихать и кашлять, попивая разогретое вино со специями.
   Перебравшись через стену, Галент обошел брошенный дом и вышел на улицу Рубина. Он прошел по ней всего несколько шагов, когда его внимание привлек забор. Решетка была старой, с лицевой стороны, забор поменяли. Внимание вора привлекли вензеля, украшающие каждую секцию.
   - А.В. - прошептал Галент. - Неужто леди Вейнтас? Вот так-так...
   Подобное можно было назвать провидением, но вор только поморщился.
   - Значит, точно магия, - он припомнил вчерашнего "советчика". - Без магии в нашем мире ничто не движется.
   По-хорошему надо было брать ноги в руки и шевелиться в сторону набережной, но Галент не был бы самим собой, если бы поступил так.
   - Как в сказке, я и от Фернаса ушел, и от язычников, и от Грима, - Галент пожал плечами, сплюнул и перебрался через ограду.
   Забор был высоким и совершенно не подходил для упражнений в скалолазании, но Галент сумел через него перебраться и даже не убиться. Штыри были остро оточенными, вор чуть было не сел на один такой, когда его рука соскользнула. Металл был холодным, покрыт изморозью, и предательски скользким.
   Тихонько ругаясь, Галент осмотрел порез, затер царапину снегом и по фундаментной ленте пошел вдоль забора. Прыгать в снег Галент не стал, он не хотел оставлять следов. Ночь была безоблачной, осадков не будет.
   Звезды и ущербная луна освещали белоснежное пространство между оградой и особняком. Галент заметил тропинку, которая вела к сараю возле забора, и прибавил шаг. Слуги редко сюда ходили, судя по нетронутому слою снега.
   Галент спрыгнул на тропинку и, пригнувшись, побежал к дому. Он боялся, что его заметят из окон, но свет горел только на третьем этаже в окнах возле террасы, весь остальной дом был погружен в темноту. Внутри коридоры, может быть, освещаются, но с улицы их не видно. Галент все равно не собирался проникать в дом через парадный вход, он же не настолько глупый.
   Лезть без оружия и снаряжения в такой особняк было делом глупым, но Галент не приучился поступать по уму. Он видел возможность и считал, что ею следует воспользоваться. Кто знает, может это его единственный шанс. Когда ему еще доведется оказаться в Демиусе. Вор не хотел никого убивать, ему и не требовались бомбы, стрелы, яды - все то, что он постоянно таскал с собой. Даже меч можно оставить.
   Сложно вести переговоры, когда одна сторона оскорблена агрессией другой. Тем более, вор хотел показать госпоже Вейнтас свое мастерство. Вот она удивится, когда на пороге своей спальни увидит страшную тень.
   Так успокаивал себя Галент. Добежав до стены дома, он нырнул под подоконник и замер. В особняке было тихо, никто не бил в набат, созывая охрану. Вор удивился, в таком-то доме и сигнализация должна быть на высоте.
   Галент привстал и заглянул в окно. Комната была погружена во мрак, но вор смог рассмотреть, что она пуста. Голые стены, вскрытый пол, по потолку змеится кабель - все говорило о том, что в комнате затеяли ремонт. Галент хмыкнул, через эту комнату он сможет забраться в дом. Сигнализации тут точно нет, кабель на потолке был оборван прямо у окна.
   Оконная рама плохо подходила к проему, Галент без труда снял ее и даже не повредил стекла. Пробравшись внутрь, он поставил раму на место и осторожно ступил на пол. Еще не хватало наступить на какой-нибудь ржавый гвоздь. Его нога тут же угодила в ямку, и вор чуть было не упал. Схватившись за подоконник, который ужасно затрещал, Галент смог сохранить равновесие и выбраться на ровный участок.
   В темноте он очень осторожно шел вперед к двери, проверяю носком сапога дорогу.
   - Уф, - вздохнул Галент, когда добрался до двери, - время для отдыха!
   С минуту он переводил дух; его заметно трясло, а пот заливал глаза. Галент вытер лоб и потер горло.
   - Точно заболею, - ругнулся он и ощупью изучил дверь.
   Она казалась самой обыкновенной, без секретов - простой замок, простые петли. Скрытых механизмов Галент не заметил, но это не значило, что их не было. Махнув рукой, он открыл замок с помощью отмычек и выглянул в коридор.
   Как и ожидалось, коридор освещался газовыми светильника, в дальнем конце Галент заметил плечистого охранника, но тот стоял спиной и не мог видеть ночного гостя. Галент стряхнул с сапог пыль, чтобы не оставить следов, и вышел в коридор. Протертый ковер на полу и сам был пыльным, похоже, эту часть особняка редко посещали гости.
   Вор пошел следом за охранником, пока не достиг боковой двери. Разобравшись с замком, Галент проник в комнату как раз тогда, когда страж повернулся и направился в обратную сторону. Галент закрыл дверь неплотно, оставив себе небольшую щелочку. Дверной проем находился в тени, так что страж ничего не заметит.
   Охранник прошел мимо, отчаянно зевая на ходу. Галент неслышно вышел в коридор и, бросив взгляд на человека, пошел дальше. В том конце коридора, похоже, была лестница на второй этаж. Вор не хотел тратить время на особняк Вейнтас, все равно он не собирался брать свой процент с торговых сделок владычицы дома. Его бы неправильно поняли, поступи он так.
   И Галент не мог не заметить, как были вооружены охранники особняка. Он, конечно, видел только одного, но наверняка и другие слуги Вейнтас носили на поясе саблю и револьвер. Выправкой охранник напоминал военного, так что играть в кошки-мышки с ними не стоило.
   Галент торопливо дошел до лестницы, чуть не срываясь на бег. Лысый ковер плохо скрывал шаги - охранник вполне мог услышать шорох за спиной. Даже самый тихий звук множился, отражался от голых, без обоев стен. Эту часть особняка собирались ремонтировать, да так и забросили эту идею.
   - Вот торговцы... на всем экономят, - про себя подумал Галент.
   Лестница была старой, скрипучей и не освещалась - что порадовало вора. Подниматься по рассохшимся ступеням придется медленно, а на свету это делать опасно. Охранник уже достиг противоположного конца коридора и повернулся обратно, через пару минут он будет тут.
   Галент ступил на первую ступеньку и поморщился от щелчка - скрипнула половица. Ругаясь про себя на жадную хозяйку, Галент медленно и очень осторожно начал подниматься. Лестница скрипела от каждого шага, на грани слышимости, едва-едва, но скрипела. На полпути вору пришлось остановиться и вжаться в стену - охранник добрался до лестницы и почему-то остановился.
   Страж никого не высматривал, а просто отдыхал, прислонившись к стене. Галент привстал, вытянул шею, чтобы держать его в поле зрения.
   На втором этаже послышались шаги, вор испуганно присел от чего доски заскрипели. Охранник первого этажа оторвался от стены и прищурился, глядя на лестничный пролет. Галента он не увидел.
   - Джейс, как ты там? - крикнул кто-то со второго этажа.
   Вор чуть не подпрыгнул от испуга. Он выхватил меч, повернулся налево, направо, сделал шаг вверх по лестнице, но остановился.
   - Да нормально, все тихо, брат, - охранник успокоился и прислонился к стене.
   - Держись, два часа осталось, смена скоро кончится.
   - Скорей бы, поспать бы...
   - Ну, бывай.
   - Ага, - Джейс по привычке махнул рукой приятелю и пошел обратно по коридору.
   Второй охранник зашагал прочь, продолжая обход.
   Галент судорожно вздохнул, опасность миновала, но он еще минуту приходил в себя. Затея теперь не казалась ему такой умной, как в начале. Надо хотя бы изучить внутренний распорядок, найти план дома, разведать, в конце концов, обстановку! Ничего этого не было сделано, Галент как гусь полез в кипящий котел.
   Но вместо того, чтобы возвращаться, вор упрямо пошел наверх. Лестница казалась ему безопаснее, чем освещенный коридор с сонным Джейсом. Эта часть дома была старой, так что он скрипы тут явление естественное.
   По лестнице вор добрался до третьего этажа, где и обстановка была лучше, и охраны больше. Караульное помещение располагалось за углом, освещая участок коридора, но два стража сидели там, а не патрулировали коридор. Их больше занимала игра в карты, чем скучное наблюдение. Они сидели боком у окна, прорубленным между коридором и комнатой. Галент ползком, прижимаясь к стене, полез под подоконником вперед. Двери в караулке не было, но проем был таким узким, что вор тенью проскользнул дальше к тускло освещенному участку.
   Стражники не заметили Галента, но что-то почувствовали.
   - Ты слышал? - спросил один другого.
   - Не-а, что такое?
   - Может, показалось, сейчас.
   У вора быстрее забилось сердце, он побежал вперед по коридору, толстый дорогой ковер хорошо заглушал его шаги.
   - Вот! Опять! - послышалось из караулки.
   Галент успел добраться до ниши, в которой стояла бесполезная ваза на тумбе, и спрятаться там. Укрытие было паршивым, хорошо освещенным, но страж успокоился, не дойдя до Галента пары шагов.
   Вор выглянул, проводил взглядом удаляющегося охранника и пошел дальше, успокоившись. В богатых особняках воровская работа не такая простая, как показалось Галенту вначале. Светильники конечно можно было загасить - достаточно повернуть запорный кран, но слуги наверняка заметят.
   На третьем этаже было тихо, многие комнаты оказались заперты, но вор на пробу вскрыл несколько замков. На каждый механизм он тратил не меньше пяти минут, замки были надежными, явно рассчитанными на ночных гостей. Двери Галент не открывал, опасаясь сигнализации или ловушек.
   Двигаясь по коридору, вор миновал еще несколько групп охранников, которые были заняты разговорами. Их смена уже подходила к концу, пара часов и они отправятся на кухню, а затем и в постель. Мысленно они уже были не на службе, так что и не обращали внимания на скрипы или подозрительные тени.
   В богатых особняках есть где спрятаться, даже узкий коридор изобиловал всевозможными нишами, массивной мебелью и множеством дверных проемов. Тусклые фонари не могли осветить каждый угол; Галенту достаточно самой тонкой тени, чтобы спрятаться. Он как таракан влезал в такие щели, куда обычный человек ни за что бы не проник.
   Но все это не имело смысла, потому что вору необходимо тащить с собой снаряжение, а обратно - украденные вещи. С мешком драгоценностей, кубков, тарелок, золотых горшков и канделябров не спрячешься.
   - Чтобы изъять какую-нибудь мелочь, можно так работать, - подумал Галент. - Но набить карманы можно и попроще, это точно.
   Особняк представлял собой странный лабиринт, ни на что не похожих помещений. Из-за тусклого освещения ориентироваться в анфиладах комнат и коридоров сложно. На память вор никогда не жаловался, но не запомнил дороги обратно. Он шел по наитию, полагаясь на удачу, миновал с десяток лестниц и окончательно выбился из сил.
   Из-за охранников Галент потратил слишком много времени, сидя в укрытиях. Время стремительно уходило. Прислуга просыпалась рано, но их комнаты находились на втором этаже, так что они не могли помешать вору. Но путь обратно был исключен.
   - Ничего, выберусь как-нибудь, - успокаивал себя вор.
   Его больше заботил тот факт, что он просто заблудился! Галент вынужден был признать это, добравшись до картинной галереи. Или как это называлось у богачей. Картины его мало заботили, тем более какие-то паршивые портреты. Чтобы их рассмотреть все равно пришлось бы зажигать свет, а этого делать не стоило.
   Пол был мраморным, мебели мало, комната казалась холодной, неживой, но слуги поддерживали чистоту. Галент огляделся и направился к закрытому ставнями окну. Сквозь щель между ставнями пробивался лунный свет, в котором танцевали пылинки. Это показалось вору хорошим знаком.
   Как и любой человек, оказавшийся в опасной ситуации, Галент уповал на помощь "высших сил". Он бы и сам себе не признался в этой слабости, с высшими силами у него давний конфликт.
   Открыв окно, Галент впустил в помещение больше света. Теперь он мог рассмотреть картины, но задерживаться не стал. Он не заплатил за вход в этот музей, в любой момент могли прийти слуги и потребовать от него объяснений.
   Галерея занимала целых два этажа - винтовая лестница соединяла оба, имелось несколько выходов. Подумав, вор поднялся верх по лестнице, чтобы осмотреться. Он сам не знал, что искал, просто трогал все попадающееся под руку и вызывающее сомнения. Нажав одну панель за картиной, Галент включил свет...
   - Спасибо, что без музыки, - процедил он.
   Несколько других скрытых механизмов открыли тайники, которые оказались пустыми. В другом тайнике хранилась мумифицированная голова, Галент минуты две смотрел в ее рубиновые глаза, но так и не рискнул взять драгоценности. Он полагал, что эта штука имеет какое-то... магическое назначение. Так просто черепушку, обтянутую кожей, никто не будет хранить в тайнике. Тайные знаки на коже напоминали те же, что покрывали тело Алоя из канализации.
   - Нормальные люди в тайниках прячут золото, - сказал вор, хихикнув.
   Чтобы черепушка не раздражала, Галент набросил на нее платок.
   - Должен будешь, - сказал он голове. - Отправишь по почте, это мой последний платок.
   Чтобы более не испытывать судьбу, Галент направился к двери, которая, по его мнению, вела к выходу из особняка. Но, открыв ее, Галент попал в узкий коридор, который оканчивался остекленной террасой. Летом здесь хорошо отдыхается, но сейчас терраса была пуста, мрамор был скользким от изморози.
   Именно ее Галент видел внизу, а рядом с ней были, предположительно, апартаменты Вейнтас. Вор не слишком удивился своей удаче.
   - Если бы я не был таким везунчиком, то никогда бы не выбрался из монастыря, - подумал он и ухмыльнулся.
   Свой успех Галент списывал на природный дар.
   Галент осмотрел дверь, но она была закрыта на засов изнутри. Не разбив стекло, он бы не смог ее открыть. А шуметь вор не хотел, это казалось ему непрофессиональным. И Галент предполагал, что именно эти двери уж точно защищены механикой. Стоит только открыть ее, как сверху, снизу - отовсюду в него полетят смертельные заряды. Или попросту - сработает тревога.
   Вместо этого очевидного пути Галент избрал свой излюбленный - вдоль стены здания. Он открыл окно, перелез через подоконник и ступил на узкий, обледенелый карниз. Держась за лепнину, чтобы не соскользнуть, Галент пошел вдоль карниза к освещенным окнам.
   Стоило немалых сил, чтобы не соскользнуть. Перчатки вор снял, чтобы держаться за узкие щели в декоре стен. Его пальцы промерзли до костей и не слушались, а ноги постоянно съезжали вниз. Карниз имел небольшой уклон, чтобы на нем не скапливался снег.
   Галент ругал себя на чем свет стоит, не понимая, как вообще додумался до такой авантюры. У него же только одна жизнь, стоило ли ею так рисковать? А тут еще этот ветер, прилетевший, казалось, из самого ледяного места в море, где рождаются плавучие куски льда.
   Полчаса спустя, окончательно замерзнув, вор добрался до окна и заглянул внутрь. Он увидел кусочек стола, на котором стояла керосиновая лампа. Она и огонь в камине освещали всю комнату. За столом кто-то сидел, но Галент не мог рассмотреть, кто это был. Но, судя по вензелям на чернильнице - то была хозяйка этого особняка. В углах кабинета притаилась тьма, в которой смогли бы спрятаться даже десять галентиков.
   Галент вздохнул и вцепился в полуколонну, за которую держался. Госпожа Вейнтас была столь любезна, что оставила окно приоткрытым. Потрепанная книга придерживала раму, чтобы та не закрылась. Галент не представлял, что бы делал не окажись этой лазейки.
   - Вся эта затея - дерьмо! - сказал про себя Галент и потянулся к окну, чтобы толкнуть крючок.
   Открыв окно, вор ввалился в комнату и скользнул в тень рядом с большим растением в кадке. Несмотря на зимние холода, кустарник цвел, у Галента зачесалось в носу - так пыльцой пахло, что он хотел чихнуть.
   - Кто здесь? - на удивление спокойно спросила женщина.
   Она сидела в глубоком кресле, который казался раза в три больше ее самой. Руки женщина держала под столом, Галент их не видел. Керосиновая лампа слепила вора и, пока его глаза не привыкли к свету, он не видел лица Вейнтас, да это ему и не требовалось - Галент все равно не знал, как выглядит торговка.
   Галент, чтобы произвести впечатление, не стал выходить на свет и из своего укрытия сказал:
   - Хочу предложить вам свои услуги, леди Вейнтас.
   - Неужели? - не без иронии сказала она. - И каков же род услуг, предлагаемых вами?
   - Услуги... специфического рода, - шепотом ответил Галент.
   - Театралов не нанимаю, покиньте мой кабинет!
   Галент опешил и вышел из укрытия, чтобы предстать во всей красе. Красы было мало, но род своей деятельности вор смог представить. Он решил зайти с другого бока и прекратил юлить:
   - Имя Галент вам о чем-нибудь говорит?
   - Нет, - Асани уменьшила фитиль керосинки, чтобы огонь не так слепил гостя. - Но, наверное, это имя что-то значит в определенных кругах Города? К сожалению, я не имею чести знать каждого бандита с улицы, мне достаточно ваших баронов.
   Торговка выглядела старше своих лет, Галент дал бы ей лет пятьдесят, но то было следствием тяжелого недуга и ранения. Летом ее подстрелили во время небезызвестных в Городе событий. Под глазами у Асани залегли темные круги, волосы выцвели и не казались такими пышными, она исхудала и мало походила на удачливую торговку. Галенту показалось, что этот союз будет смешон - калека и крыса. Прекрасная пара, что и говорить.
   - Я не подчиняюсь баронам, - гневно ответил Галент, - я бывший монах...
   - Бывший? Значит, мертвый. Садись и говори, раз пришел.
   Галент подтащил стул и уселся напротив Вейнтас. Асани положила на стол массивный револьвер незнакомой вору конструкции и улыбнулась.
   - Неужели ты думал, что меня так просто застать врасплох?
   - Признаюсь, - немного удивленно сказал вор, - думал.
   - Так что не делай резких движений, стреляю я хорошо. - Она махнула рукой. - Говори!
   - Я бежал из монастыря Святой Заступницы, что в Гончарне. Некоторое время скрывался в Городе, но инквизиция... в общем... пришлось заняться этим ремеслом.
   - Значит, бывший инквизитор, так?
   Галент кивнул.
   - Это хорошее... э-э... резюме...
   - Рекомендации, - поправила Асани, - ты же не на работу устраиваешься.
   - Я бы хотел предложить свои услуги, - повторил вор, пытаясь улыбнуться, - по-моему, я неплохо зарекомендовал себя. Ваш револьвер, конечно, несколько испортил мою задумку, но, в целом, я справился на отлично.
   - Ты так гремел по карнизу, что только мертвые не слышали тебя.
   - Так вам нужны услуги вора или нет? - вспылил Галент.
   - Нет, - ответила Асани. - На что мне такой неумеха?
   - Ладно, - сквозь зубы процедил Галент. - Пусть будет так, но имейте в виду, что это я убил епископа собора Святого Кёра!
   - Неплохо, уважаемый отец Бейсил создавал слишком много проблем баронам Извилка. Но что мне от этого? Убийства не являются тем средством, которым я пользуюсь.
   - Что вы говорите, благородные какие!
   - Твой сарказм не уместен. Я предпочитаю старых безынициативных врагов, чем новых со свежими идеями.
   Галент поморщился. Все выходило не так как он думал.
   - У меня имеются кое-какие бумаги - теневая бухгалтерия или вроде того - из монастыря.
   - Это меня заинтересует. Сотня.
   - Тысяча, самостоятельно вы такие данные не сможете добыть.
   - Двести, никому другому ты это сбыть не сможешь. А! Инквизиции попробуй продать, эти бумаги их заинтересуют.
   - Леди Вейнтас, - стараясь сдержаться, сказал Галент, - ваш сарказм так же неуместен. Семь сотен!
   В итоге они сошлись на пятистах двадцати пяти золотых - Галент упорно торговался, уступать не в его привычках. Эта бледная мышь уделала его в пух и прах, вор такого потерпеть не мог. Она танцевала на костях его гордости, а он ничего не мог поделать с этим.
   - Давай сюда эти бумаги, - в итоге потребовала Асани.
   - Они у меня не с собой.
   - Так что же ты сюда заявился дурак?! - вскричала торговка, хлопнув ладонью по столу.
   - Извините, пожалуйста! Я просто проходил мимо и решил зайти к вам в гости!
   - Ладно, вот адрес, - Асани написала на листке, - передашь моему агенту. Он же отдаст деньги. Будет что-нибудь еще - запомни этого человека, будешь поддерживать с ним связь.
   - Я вроде бы не говорил, что согласен, - проворчал Галент, но взял лист.
   - Ты же предлагал свои услуги, так что замолкни и исполняй. Плачу я тебе не мало за какие-то бумажки. И смотри, если обманул меня, - она демонстративно погладила массивный револьвер, - из-под земли достану.
   - Ищите-ищите, я не против, - фыркнул Галент и, привстал, намереваясь уйти.
   Эта пигалица не догадается искать его на городских крышах в таком хитром укрытие, в котором жил вор. Пусть хоть всю канализацию пройдет!
   - И еще одна работа есть у меня, - добавила Асани. - Тысяча золотых монет за то, что ты проникнешь на территорию руин в промзоне.
   Галент сел, ушам своим он не поверил.
   - Конкретно меня интересует заброшенный завод в районе... сейчас скажу, как называется.
   - Харана? - тихонько спросил Галент.
   Асани резко задвинула ящик стола, чуть не прищемив руку.
   - Да, - она прищурившись поглядела на вора, - откуда тебе известно?
   - Так, был там, кое-что взял с собой.
   Галент почувствовал, что схватил удачу за хвост. Теперь его профессиональные качества будут оценены по достоинству. С торговцами всегда так - необходимо найти то, что их заинтересует. Асани почему-то не пыталась скрыть смятения и интереса, это насторожило вора. Он-то знал, что торгаши не любят показывать эмоций, ведь это необходимое условие в торговле. Нельзя показывать свой интерес.
   "Сто тысяч, не меньше!" - мысленно строил золотые горы вор, но затем сник, вспомнив, о чем идет речь.
   Нет, уж на тот завод он точно не вернется.
   - Был? - переспросила Асани и, не дождавшись ответа, сказала: - пять тысяч, если...
   - Сто... - сказал вор и прикусил язык. - Минуту, госпожа Вейнтас! Этот спор не имеет смысла, я туда не собираюсь возвращаться даже за сто тысяч.
   - Такие деньги тебе никто и не предлагает, я могу нанять тысячу таких как ты за меньшую цену! И они согласятся даже провести обследование простаты у демона! Я уже не одного наемника отправляла в заброшенный квартал, ты всего лишь один из многих.
   - Да ну, - вор усмехнулся, - видел я этих ваших людей. Немного подгнили, одежку порвали да ума лишились - ничего страшного, но вернулся только я один. Сто тысяч не меньше, и то я не согласен там работать. Не надо меня искушать.
   - Но ты там был? - вздохнув, спросила Асани.
   - Был.
   - Рассказывай!
   Галент назвал сумму, Асани, не торгуясь, уплатила. Вор был так удивлен щедростью, что выложил все начистоту, не увиливал. Он рассказал и о звукозаписи, которую оставил у механиста, и обо всем том, что видел в заброшенном районе. Асани взяла себя в руки и без эмоций слушала. Вор закончил и с интересом ждал, что она скажет. Но торговка молчала, покусывая нижнюю губу.
   - Так, а вы что знаете обо всем этом? - негромко спросил Галент.
   - Немного, - Асани пожала плечами. - И не собираюсь эти крупицы разбрасывать.
   - А у меня и денежки есть, - вор, улыбнувшись, приподнял мешочек с монетами.
   - Свободен. И запомни, если надумаешь туда вернуться, я заплачу хорошую цену за любые книги, даже порченые, дневники или просто обрывки записей - все, что угодно. Техника меня мало интересует, но мне нужна информация. Любая! Мы друг друга поняли?
   Вор кивнул, от информации он и сам бы не отказался. Конечно, его интерес к Харану был не таким, как у торговки, вор просто желал утолить любопытство. А вот госпожа Вейнтас имела какой-то личный интерес, Галент хотел бы вызнать, что это за интерес, но они еще не успели сдружиться.
   "Все равно, все когда-нибудь узнаю" - утешился Галент и сказал: - Надеюсь, не напугал вас своим вторжением, мне просто требовалось...
   - Да-да, - Асани помахала рукой, словно отгоняла муху. - Иди, только не попадайся никому на глаза.
   - Я уйду тем же путем! Пойду стучать каблуками по вашему многострадальному карнизу! - вор улыбнулся и отвесил поклон.
   - Только на вон ту плитку больше не наступай, - Асани улыбнулась в ответ и тяжело поднялась из кресла.
   Ни слова не говоря она подошла к шкафу, открыла его створки, за которыми стоял нацеленный на окно пулемет. Вор икнул, а торговка довольно улыбалась.
   - Хорошо, что я успела его отключить. Удачи, бывший монах.
   Вор кивнул и покинул кабинет.
   На землю Галент спустился по полуколонне, держась за растительный декор стен. Восток уже алел, и на улице было светло. Вор торопился убраться из особняка. Из слуг никто его не заметил. Галент перемахнул через ограду, опять чуть не насадившись на острый штырь. Внизу его заметил горожанин, который вел тянущего сани ослика. Горожанин удивленно проводил вора взглядом, но не стал звать городовых. Он словно привык к перебирающимся через ограду долговязым парням.
   Галент побежал прочь от особняка, торопясь добраться до центральной улицы.
  

Глава 10. Болезнь.

  
   Из Демиуса на запад можно перебраться по двум мостам, но Галент счел это не лучшей идеей. Каменный мост перекрыли военными, мост Ангелов и Основателя, стоило полагать - тоже. Вдоль набережной ходили патрули, которые наверняка усиливались ночью. Сама набережная на востоке была открытой, специально для отдыха людей. Летом там цвела редкая дозволенная в Городе зелень, а зимой - белоснежный пустырь. Вор был бы как на ладони что днем, что ночью.
   - Значит, и по льду не перебраться, - сказал он про себя.
   Галент снял дешевую квартирку в таверне, возле Каменного моста. Это было наглостью с его стороны, потому что весь второй этаж занимали военные офицеры. Но люди в форме не обращали внимания на бедного горожанина. Оружие Галенту пришлось спрятать на чердаке соседнего дома, чтобы не попасться. Военные и полицейские обыскивали всякого, кто вызывал подозрений.
   Торговля наверняка пострадает от всего этого, но ратманы взыщут с церковников. Это радовало Галента, но не радовало его то, что он не мог вернуться домой. Ему с каждым часом становилось все хуже и хуже, болезнь смогла прорвать заслоны его организма и проникнуть внутрь. Ослабленное тело было мало пригодно для работы.
   Вора трясло, он кашлял и чихал, утирал сопли и пот. Нужны были лекарства, и вор вышел из своей комнатки, чтобы найти аптеку. На деньги Вейнтас он купил себе все, что можно было отыскать в Демиусе, вернулся в таверну и, борясь с тошнотой, поел горячего. Микстуры на голодный желудок аптекарь не рекомендовал употреблять.
   Галент не особо подчинялся авторитетам, но счел разумным послушаться аптекаря. Тем более горячая пища так же входила в рецепт выздоровления. Толку от лечения не было, микстуры Демиуса были хуже тех, что продавались в Старом Поле.
   Галента колотил озноб, но он не уходил из общего зала наверх, чтобы забраться в пропахшую клопами постель. Насекомых он не боялся... раньше, но в этой гостинице они живым ковром украшали стены. Даже в монастыре было чище. Шевелящийся, живой ковер прямо на стене возле спинки кровати, аппетитное зрелище.
   Галент раздавил парочку насекомых, но вынужден был тут же покинуть комнату - его затошнило от запаха. Спать, когда над головой маршируют бурые кровососы, он не собирался ни при каких обстоятельствах. Уж лучше сдохнуть в мусорной куче.
   Военным, казалось, было все равно. Они радовались возможности провести "выходные" в Городе, а не в вонючей казарме. Кормить клопов в казарме и в гостинице - не одно и тоже. Тут выпивка, девушки, теплая дружеская атмосфера. Ну, а задание - оно лишь повод развлечься. Это пусть инквизиторы ломают голову, как поймать своего еретика.
   Галента устраивало такое отношение военных, не мешающих преступнику отдыхать в зале. Некоторые офицеры даже подсаживались к нему, так как другие столы были заняты, и спокойно вели свои разговоры. Галент делал вид, что каша - неплохая для такой паршивой таверны, - его занимает больше, чем слова офицеров.
   - Долго еще тут пробудем? - спросил один у другого.
   - А что? Уже не терпится домой вернуться?
   - Вот еще! На меня дочка кабатчика запала, ты погляди так и крутится у стола.
   - Монет не жалко тебе на это... - офицер отхлебнул вина, - она ж костлявая! Заморыш, тьфу. Да и все равно, послезавтра смена. Ты и договориться-то не успеешь, брат!
   Его собеседник насупился и пробурчал:
   - Долго что ли состав поломать, не поедет поезд и все.
   - Механисты на части разорвут, - сказал офицер и шепотом добавил: - да и нас всех. Они последнее время какие-то нервные!
   Галент прислушался.
   Значит, вот как военных доставляли сюда. Он-то, дурак, думал, что они местные. Грим не рискнул привлекать военных с восточного берега, наверное, у него были какие-то свои причины, Галент о них не знал.
   Но одно вор уяснил - поезда ходят. Не могут же церковники перекрыть всю торговлю между районами, чтобы словить одного недалекого - по их мнению - еретика.
   "Ну, посмотрим-посмотрим кто тут недалекий" - довольный Галент доел свою кашу и поднялся в комнату.
   До вечера он просидел на столе, борясь с тошнотой и ознобом. В таком состоянии работать тяжело, но оставаться в районе еще опаснее. Когда Грим успокоится, он привлечет всех своих шпионов, а уж те настигнут еретика, где бы он ни спрятался. Галент не знал Демиуса и не мог почувствовать себя нигде в безопасности. Оставалось только рискнуть и попробовать добраться до дома.
   Клопы продолжали свой вальс на стенах, не давая вору задремать.
  
   Собрав свои пожитки, вор отправился на север, где, по его мнению, располагались железнодорожные пути. Это соображение ничем не было подкреплено, просто Галент знал, что в той части района находятся небольшие ткацкие фабрики. А где есть производство, там будет и транспорт. Это очевидно.
   Товарный состав представлялся Галенту более безопасным, чем пассажирский. В пассажирских вагонах невозможно спрятаться, их наверняка проверяют. Вор не сможет прикинуться простым горожанином. Пусть его одежда вполне обыденная, но выглядел он не лучшим образом.
   В конце концов, проводники его не пустят в вагон, опасаясь, как бы он не заразил всех. А там карантин в больнице с решетками на стенах, его личность попытаются установить, и вскоре прибудут добрые друзья из монастыря.
   - Значит, только товарняк, - констатировал вор.
   Горожан на улицах почти не было, большинство уже добрались до своих домов и преспокойно ужинали в кругу семьи. Галент одинокой тенью скользил по улицам, изредка встречаясь с фонарщиками. Обслуга не обращала на него внимания, они были заняты своим делом. Один фонарщик окликнул Галента, но лишь затем, чтобы спросить у него табака.
   Галент миновал конюшни, рядом с которыми под навесом стояли сани. Вор подумал было переквалифицироваться в конокрада, но счел это небезопасным как для себя, так и для лошади. Держаться в седле он умел, пусть и не так хорошо как кавалеристы, но галопировать по ночным улицам...
   - Нет уж, - пробормотал Галент, перепрыгивая через сточную канаву. - Конякам тут лучше.
   Стоки конюшен не замерзали даже зимой, снег был перемолот копытами, Галенту пришлось потрудиться, чтобы в темноте не упасть. Сапоги по щиколотку уходил в подмерзший навоз.
   - Город утонет в этом, - подумал Галент, - и пусть...
   У фабрик дорога улучшилась, но ненамного. Сани оставили широкие колеи, по которым и шел вор. Этот район не освещался, но на многих фасадах висели факелы, в окнах так же горел свет, предупреждая воров о наличии сторожей. Магазинов тут не было, товар сразу же перевозили в другой район или в центр Демиуса. А вот жилые дома имелись - обветшалые, переполненные, в которых ютились рабочие и их паразиты.
   - Двуногие и многоногие, - пробормотал Галент, осматривая деревянный барак на пустыре между фабриками.
   Даже в Старом Поле дома бедноты были каменными; Совет опасался страшных пожаров, потому нижние этажи зданий строили из камня. Верхние надстройки из дерева пожар не щадил, но там селились только малоимущие - кто будет о них думать? Некоторые горожане, которых огонь не затрагивал, считали пожары необходимыми, очистительными.
   - Старое сметается, давая место для нового, - говорили они.
   Цинизм подобного отношения Галента не удивлял, потому что он и сам был таким же человеком. Каждый выживал по-своему, даже те, кто называли себя гуманистами. Они помогали другим, чтобы выжить самим.
   Галент себе не врал, он не отворачивался от своих поступков, пытаясь объяснить их высокопарными словами. Ему же не требовалось ни перед кем оправдываться, находясь вне системы можно быть честным с самим собой.
   Вор дошел до железнодорожной насыпи, которую никто не отгородил от бараков. Товарники шли на этом участке медленно, даже самый медлительный мальчишка успеет убраться с путей. Ну, а если не успеет...
   Галент усмехнулся, разглядывая половинчатый труп собаки у рельса.
   Вор пошел на восток, где формировались составы. За строениями железнодорожников поднималась крыша циклопического эллинга, рядом с которым располагалась причальная мачта для дирижаблей.
   - Угнать что ль дирижабль, - замечтался Галент. - Хоть прослыву пиратом! Звучит же!
   Вор негромко рассмеялся и потопал к пункту формирования составов. Забраться в какой-нибудь вагон не составит труда, самым главным испытанием для вора будет холод. Грузы никто не обогревает, если это, конечно, не продовольствие или особая химия, оружие, взрывчатка - но в такие составы проникнуть непросто. Они ж охраняются, людьми, а люди с оружием! Галента устроит какой-нибудь крытый вагон.
   Сортировочные пути хорошо освещались, люди продолжали работать там даже ночью. Галент подивился тем объемам товаров, которые перевозят между берегами. Он-то предполагал, что придется терпеть холод всю ночь.
   Не слишком расстроившись наличию прожекторов, Галент с бугра высмотрел подходящий состав. Он был уже сформирован, локомотив подогнан, и поезд готовился к отправке. Маневровый локомотив в хвосте поезда заканчивал работу по сцепке вагонов. В составе имелись и крытые вагоны, в одном из которых Галент намеревался спрятаться.
   Вор выбрал такой вагон, который казался старше других, боковая дверь была вообще закрыта на проволоку, люк на торцевой стенке открыт. Вот там-то он сможет спрятаться, не придется возиться с замками. Галент сбежал по насыпи и прокрался к этому вагону. Замёршие рабочие торопились закончить работу, чтобы поскорее вернуться в помещение обогрева. Им было недосуг глядеть по сторонам.
   Галент сначала забросил в люк вещи, а потом уже и сам забрался в вагон. Внутри было темно, даже прожектора не могли разогнать мрака в вагоне. Галент на ощупь изучил груз, то были деревянные контейнеры разного размера. Вор оторвал бумажку с коробки и подошел к дверям, чтобы прочесть надпись на свету.
   Мимо вагона тяжело ступая прошел рабочий из Гильдии. Галент бросил на него взгляд и прочел бумагу. В контейнерах везли готовые изделия для механистов, их назначение Галент не смог понять. Он знал, что штоки, шатуны и тому подобное непроизносимое используется, например, в паровых машинах, но на этом его запас знаний и кончался. Пункт назначения - Центральный Вокзал. Вот это вор понял, из центра он сможет спокойно добраться до дома. Путь неблизкий, но к вечеру он наконец-то будет кашлять в родном скворечнике.
   Сев между контейнерами, чтобы не прислоняться к железным частям вагона, Галент задремал. Разбудил его гудок локомотива, сигнализирующий об отправлении. Вор вытянул ноги, чтобы упереться в контейнер. Состав дернулся и, набирая скорость, отправился в путь.
   Когда поезд набрал скорость, Галент перебрался поближе к дверям, ножом расковырял проволоку и сорвал пломбу. Выходить на вокзале все равно, в его планы не входило, а там уж пусть стрелки Гильдии хватаются за голову, ища вора.
   Галент встал с подветренной стороны и оперся на дверную створку, поглядывая на проносящиеся дома.
   Поезд шел сначала на запад, потом по стрелке ушел на север. Галент заволновался, но состав двигался к железнодорожному мосту, расположенному севернее. Вор не мог его видеть, но видел берег реки вдалеке. Вдоль него шла заснеженная дорога, на которой было несколько почтовых станций. Жилых домов или иных строений не было. Галент забрался в такую даль - почти к самой стене Города.
   Западные районы были больше восточных, так что на том берегу была как раз северная окраина Извилка.
   Поезд начал останавливаться, пропуская пассажирский состав по мосту. Когда путь освободился, он продолжил движение и вскоре въехал на мост. Никто состав не останавливал, но севернее переправы была крепость, на вершине которой в небо смотрели артиллеристские пушки.
   Галент забрался на ящик и выглянул в лючок, осматривая окрестности.
   Ветер забрасывал в окошко снежинки; вор смотрел туда некоторое время, но потом спрыгнул и вернулся к дверям. Крепость была интересной, но не настолько, чтобы рисковать здоровьем.
   Цитадель вытянулась вдоль фронта, против северной границы. Как понимал Галент, артиллерия смотрела на лесное царство, расположившееся далеко за стеной. Скорее всего, не одно поколение сменилось, когда орудия перестали расчехлять для военных целей. А вот привычка обороняться у Города осталась.
   С тыла крепость походила на вскрытое тело: можно было увидеть лестницы, переходы, галереи, ящики для боеприпасов и бочки с порохом - если подойти ближе. Все было сделано для того, чтобы в случае захвата крепости, ее орудия не могли направить против горожан. Казармы и другие строения находились вне поля зрения в низине.
   - Атавизм, - процедил Галент.
   Он не видел необходимости в этом дряхлом бастионе, в котором наверняка сохранились даже дубовые пушки. Артиллерию на крышу и минометы на нижние этажи установили, чтобы успокоить горожан. Наверняка как раз перед выборами в Совет, предположил Галент. Ратманы готовы пойти на все, чтобы урвать побольше власти.
   Поезд медленно, осторожно въехал на мост. Песок скрипел на рельсах, но колеса все равно проскальзывали. Пролетные балки покрывала изморозь; мост проходил над самым широким местом реки, вода тут не замерзала даже зимой.
   Галент отковырял деревяшку и бросил ее в щель; ветер унес ее, и непонятно, упала она в воду или нет. Пожав плечами, вор отошел в глубь вагона и свернулся калачиком.
   Состав преодолел переправу и пошел по окраине Извилка, огибая его с севера. Вор задремал и проснулся, когда показались знакомые строения снаружи. Поезд направлялся к вокзалу, куда Галент не собирался.
   Вор поднялся, попробовал на ходу открыть дверь, но у него ничего не получилось. Дверь держали деревянные клинья, вбитые в полозья. Они-то не давали дверям открыться; Галент изнутри не мог до них добраться. Почесав в затылке, он забрался на ящики и открыл люк в крыше. Ветер тут же ворвался в вагон, сбросил человека на пол и принялся душить его холодом.
   Откашливаясь, Галент забрался на крышу, жмурясь от ветра. Ползком, чтобы не соскользнуть, вор смог добраться до торцевой стенки, по шаткой лестнице спуститься вниз к сцепке. Вор выглянул из межвагонного пространства, высматривая по ходу движения какой-нибудь сугроб попушистее.
   Сугробы располагались далеко от полотна, прямо возле домов, мимо которых проносился состав. Ветер бил в глаза, из-за чего вор никак не мог решиться на прыжок. Так он и простоял до того момента, как впереди показалась украшенная многочисленными прожекторами махина вокзала. Поезд начал замедляться до тех пор, пока полностью не остановился. Въезд на вокзал был закрыт, потому локомотив и затормозил.
   Галент пробормотал слова благодарности неведомо кому и спрыгнул на насыпь. Не задерживаясь, он побежал прочь от состава, перебрался через параллельную колею и направился к домам.
   Мгновение спустя вор затерялся на темных переулках Извилка.
  
   Добравшись до дома, Галент без сил рухнул в кровать и уснул. Проспал до полудня. С неохотой открыв глаза, Галент выбрался из-под одеяла и неуверенной походкой направился к выходу из дому. На полпути его разобрал страшный кашель, вор переждал приступ, держась за дверной косяк. Ему страшно хотелось пить, а единственная вода была на улице, в виде снега.
   Вор хрипло рассмеялся. Все-таки простуда его доконала, но лекарства могли бы помочь.
   Если бы у него оставались силы, чтобы спуститься на улицу... проклятые крыши покрывал этот мерзкий лед. Галент оделся, намереваясь спуститься вниз, но чуть было не свалился с крыши - черепица под ногами поехала. А ведь раньше в этом месте Галент много раз ходил и ничего.
   Зима разрушает творения человеческих рук.
   Не осмелившись больше рисковать, вор вернулся домой. Его внутренний голос - наподобие того, что он слышал у дома Вейнтас - подсказывал, что это верное решение. Лучше обождать и дать телу окрепнуть, а Город будет жить своей жизнью.
   Весь остальной день Галент боролся со слабостью, ленью и ознобом. Из-за простуды нутро его будто склеилось, желудок не помышлял о еде.
   Вечером Галент заставил себя поесть размоченного в воде хлеба, чтобы хоть как-то набить живот. Но еда долго не задержалась внутри, вора вырвало прямо на пол возле кровати. Он завернулся в одеяло и забылся болезненным сном.
   Его тело продолжало бороться, пока разум витал в лучшем мире, где нет ни болезней, ни страданий. Изредка хозяин возвращался в свой дом, чтобы оценить нанесенный болезнью ущерб, и тут же убегал прочь. Все говорило о том, что вора ждет скорая и весьма бесславная смерть.
   Порой забвение нарушали пугающие видения: оскаленные лица фанатиков, не в церковных одеждах; демонический праздник и крики невинных людей; какие-то чудовищные устройства, похожие на людей; дикари, отступающие от стен Города. Очнувшись, вор забывал обо всем подсмотренном; от них оставалось ощущение ужаса, сжимающее все внутри.
   На третий день разум все же вернулся к телу и уже никуда не уходил, хотя от телесной оболочки мало что осталось. Болезнь сожгла все силы в сухом теле Галента, превратив его в живого мертвеца. Да те ребятки с завода Харана выглядели лучше, чем Галент в кровати.
   Все эти дни вор ходил под себя, так что появились язвы на теле, запах болезни - ничего хорошего. Но вор заставил себя подняться и на шатающихся ногах доковылял до брошенного в камине котелка с водой. Вода наверняка протухла, но тело требовало жидкость, чтобы выжить. Галент выпил все и громко простонал от удовольствия. Ему хотелось еще.
   Но прежде чем выходить на улицу вор сложил дрова в камин и запалил огонь. Есть холодный снег, когда находишься на краю пропасти, было бы неосмотрительно. Огонь набросился на сухие дрова и мгновенно разгорелся. Некоторое время вор просто смотрел на него, не моргая.
   Не в силах оторваться от завораживающего танца жизни, Галент просидел так с полчаса. Он видел все стадии жизни огня - молодость, зрелось, старость и смерть. Все от неуверенных язычков огня, выпрыгивающих из-за веток, до седеющих углей.
   - Ну, скажи чего-нибудь, - просипел вор.
   Слова дались с большим трудом.
   - Ирония жизни или еще что-нибудь... хрень...
   Уперев руки в бока - голова кружилась - вор с кряхтением распрямился. Уходить от жаркого огня не хотелось, но сидеть на месте значило только усугубить свое состояние. Галент принес снега и пересыпал его в котелок, который поставил над огнем. Снял испорченную и пропахшую мертвецким духом одежонку, в ожидании уставился в котелок.
   Снег стремительно таял, но вор не торопился. Он понимал, насколько обманчива эта соблазнительная жидкость.
   Когда от воды пошел пар, Галент перелил немного в чашку, дал остыть и выпил. Остальное он употребил для омовения. Телу заметно полегчало, а дух и так витал в облаках. Болезнь отступила подальше, ожидая реванша. Смерть еще собиралась побороться за Галента, улучшение обманчиво.
   Умывшись, вор нашел одежонку, что почище, одел ее и отправился в Город. Без лекарств он точно пропадет.
   До болезни он двигался проворнее, сейчас же приходилось тщательно выбирать дорогу. Ночью лютовал мороз, покрыв льдом железные прутья лестниц и каменные карнизы. Вор решил, что сегодня можно сделать себе послабление и воспользоваться не самым безопасным путем. Бегать от стражи проще, чем от смерти.
   Через чердачное окно Галент забрался в дом и, как простой жилец, по лестнице спустила на улицу. Никого не встретив; в доме было тихо, как в могиле. Галент поежился, сравнение ему не очень понравилось, но в подъезде действительно было странно тихо. Так затихает море, прежде чем разразиться страшной бурей.
   Вор хмыкнул и выругался.
   Немного потоптавшись возле входа, Галент набрался духу и толкнул дверь. Она не открылась. Вор удивленно уставился на дверную ручку, но та не могла ответить на его немой вопрос. Ночью двери закрываются на засов, но ни замка, никакой иной механики не было и в помине. На засов дверь, естественно, закрывали изнутри, сейчас он был выдвинут.
   Вор навалился плечом на дверь, понимая, что ей что-то мешает открыться снаружи. Дверь немного поддалась, какой-то куль валялся на пороге. Галент сильнее надавил на створку, тяжело дыша - физическая нагрузка давалась ему еще тяжеловато.
   Поднатужившись, Галент раскрыл дверь, чтобы можно было протиснуться. От створки в снегу остался глубокий след, с карниза упало несколько сосулек.
   Снег никто не удосужился отбросать с порога.
   - Дворник запил? - пробормотал вор задумчиво и протиснулся в щель.
   Сначала он просунул голову, затем пошли плечи, но на полпути вор замер, уставившись на то, что мешало ему открыть дверь. К створке был прибит человек, задушенный медной проволокой. Он давно умер и окостенел на морозе в сидячей позе. Галент не испугался, но весьма поразился этому зрелищу. Чтобы трупы оставляли на улицах, такого он еще не видел! Он жил, конечно, не на улице Цветов, но все равно, Поле не такая дыра, как Гончарня.
   Бродячие псы обглодали лицо трупа, так что невозможно было разобраться кто это. Да Галент все равно бы его не узнал.
   - Ладно, будем считать, что ты мой приятель Сайленс, - про себя сказал Галент, - а мне осмотрительней надо быть, только и всего.
   Не зря его так напугала тишина в доме.
   Вор выбрался из подъезда и прошел чуть вперед, ступив на заснеженную улицу. Кроме трупа он заметил и другие странности, нехарактерные для района. Во-первых, людей не видать, во-вторых, в снегу уйма следов, оставленных хаотичной массой людей. Все это напоминало о родной Гончарне.
   - Небольшой бунт Городу не помешает, - усмехнулся Галент.
   Его подобное только забавляло. Власти будут заняты усмирением населения, а не поисками какого-то церковного ренегата. Самим же церковникам наверняка тоже достанется во время беспорядков. Церкви плохо охраняются, зато золотой утвари там... м-м, Галент зажмурился от удовольствия.
   Пока дураки дерутся, он - умный, конечно, - сможет неплохо поживиться. Быть может, ему повезет расквитаться со старыми друзьями.
   Встречались замершие лужи крови, брошенные и растоптанные вещи, многие стекла первых этажей были разбиты и заколочены, другие окна закрыты ставнями. Галент припомнил, что в бреду слышал какие-то крики, призывы, но, очнувшись, счел это работой разгоряченного болезнью мозга.
   На двери, прямо над трупом была приколочена потемневшая от влаги бумажка. Галент повернулся, подошел к двери и сорвал ее. Чернила смазались, невозможно было разобрать, что написано, но последние слова сохранились: "К оружию! К оружию! К ОРУЖИЮ!"
   - Во имя мира, конечно же.
   Хмыкнув, вор скомкал лист и бросил его на дорогу.
   - Кто это у нас такой кровожадный, интересно, - пробормотал он и ушел.
   Вор направился к торговым рядам, которые располагались двумя кварталами севернее. Аптекари там жадюги те еще, но продают качественные снадобья, а не настойки на помете летучих мышей, как в восточном районе. Галент предпочитал качество, а чужие деньги он не жалел. Его профессия позволяла не думать о таком меркантильном занятии, как коллекционирование монет.
   Пройдя чуть дальше, Галент пересекся с троицей недобро настроенных людей, но они не стали нападать на него. Вор оделся неброско, с виду и не скажешь, что у него за пазухой кошель, набитый деньгами. Галент не вооружился, о чем теперь сожалел, так что свернул на соседнюю улицу, добежал да разоренного полицейского поста, взломал дверь и пробрался внутрь.
   В помещении как ураган прошел: стекла выбиты, стеллажи с оружием перевернуты, вся мебель в щепы! Галент почесал в затылке: "на кой дверь запирали?", ногой отбросил деревянные обломки и приподнял стеллаж. Естественно, никакого оружия там уже не было. Толпа утащила все, что могла.
   - И поживиться-то нечем, - сказал вор грустно.
   Он поднял полицейский журнал, пролистал его и нашел несколько интересных записей. Двумя днями ранее патрули усилили, еще раньше служащие были предупреждены об опасности бунта. Так же полицию собирались обеспечить доспехами, но, видать, до этого у ратманов руки не дошли. Как всегда сэкономили денежки.
   Значит, городские власти знали, что что-то намечается, а он - Галент, все проспал. Вор бросил журнал обратно в грязь и обругал себя:
   - Пропустил все веселье!
   Вздохнув, он пошел дальше. Задерживаться сверх меры в районе не следовало, наверняка полиция патрулирует улицы и докапывается до всякого, кто попадается на глаза. Галент уже побегал разок на морозе и не горел желанием повторить то приключение.
   Но горожанам, казалось, было все равно, сколько полицейских направлено на усмирение бунта. Горожане продолжали заниматься мародерством и не обращали ни на кого внимания. Галент встретил три группы подобных "народных мстителей", которые больше походили на тощих псов с ближайшей помойки. Такие же оскаленные пасти, недоброе рычание и клокастая грязная шерсть.
   На одиночку никто не нападал, люди предпочитали то добро, которое у них уже в руках. Никто не погнался за Галентом, опасаясь, как бы подельники в это время не нашли чего-нибудь блестящего во вскрытом магазине.
   От греха Галент все же стал держаться излюбленных темных переулков и крался вдоль стен. Игра в честного горожанина неуместна. Он держался в тени, прятался в нишах, пережидая, когда пройдут мимо очередные недобрые люди. Полицейские так и не встретились.
   - Аптекари поди тоже не работают, - неуверенно подумал Галент.
   С этим он ничего не мог поделать, но лекарей обычно никто не трогает. Истинную цену лекарств мародеры все равно не знают, кому сбыть микстуры и "когти летучей мыши" - тоже. А вот обратиться за помощью к врачу они могут, так что лекарей никто не станет трогать сверх меры. Обворовывают только богатых горожан или лавочников.
   Полиция контролировала центр района и подступы к нему. Взвода стояли на перекрестках, но дальше не двигались. Галент хмыкнул, буравя взглядом вздрагивающих от каждого шороха служак. Вор поднял из снега бутылку и бросил ее в стену дома. Бутылка разбилась с громоподобным звоном, отчетливо слышимым в затихшем районе. Полицейские раскричались, норовя запугать бандитов, и попадали в грязный снег, открыли огонь в слепую.
   Несколько пуль просвистело рядом с вором, вынуждая его спрятаться за мусорным контейнером.
   - Упс, - прошептал он и рассмеялся.
   Пальба прекратилась, и Галент бросился прочь из переулка, чтобы его не нашли. Все окрестные полицейские, казалось, сбежались на шум и стали прочесывать территорию в поисках бунтовщиков.
   Галент в это время незаметно перебрался через ограду ткацкой мастерской, оббежал здание и выбрался с другой стороны. Петляя по переулкам, он вышел прямиком к лавочникам. То были парфюмеры, а аптекари обитали на соседней улиц. Оставалось пройти мимо дрожащих толи от холода, толи от страха солдат.
   Подтащив к стене дома бочку, Галент взобрался на нее, открыл окно и проник в нежилую комнату парфюмерной мастерской. Прислушавшись, вор определил, где находятся люди, и составил мысленный маршрут. Ему не составило труда выбраться с черного хода мастерской. Галента никто не заметил.
   - Болею, не болею, а мастерство при мне, - гордо сказал вор, закрывая за собой дверь.
   Выглянув из переулка, он убедился, что оказался рядом с аптекарями. Довольно улыбнувшись, вор направился прямиком к ближайшей лавке. Патрульные находились в конце улицы и не смотрели в сторону вора.
   Лавка была открыта, но хозяин не ожидал посетителей. Галент с горем пополам смог убедить аптекаря, что не представляет угрозы. Продавец положил карабин на прилавок и согласился обслужить болезненного вида юношу.
   Накупив все необходимое и даже сверх того, Галент практически той же дорогой вернулся назад. По пути он сорвал очередную, приколотую к углу здания листовку. Бумага призывала к открытому бунту и заканчивалась тем же призывом "К оружию!". Естественно, она была анонимна; борьба за свободу или за другие идеалы тирании - не важно. Никто не хочет подставлять свою шею.
   Текст предельно революционный, а призывы бредовые, но Галент понимал, что именно этого хотят горожане. Только, даже добившись смены власти, они ничего не получат. А вот вор получит! Галент не сомневался, что сможет оторвать свой кусок от пирога. Конечно, он не получит власть или влияние, как другие хитрецы, но ему этого и не требовалось.
   Раздумывая над происходящим, вор забрался в бакалейную лавку. У входа стоял отряд солдат, защищающих магазин от разграбления. Но вор редко пользовался парадным входом. Он так же через окно забрался внутрь, без отмычек работать было сложновато, но и замки ему попадались самые простые. Ножом что ставни, что замки открывались с легкостью, странно, что с улицы никто не слышал шума.
   Вор взял еды, запасся на неделю. Копченое мясо, сухари, крупы - этого достаточно. Нагруженный покупками, вор забрался на крышу соседнего дома и знакомой дорогой вернулся домой.
  

Глава 11. Слуги.

  
   Прошла неделя, прежде чем вор почувствовал, что к нему вернулись силы. Возбуждающие зелья он не рисовал пить, они могли нанести непоправимый вред здоровью. Галент не торопился, тем более, что холода ночами стояли лютые. Это была самая морозная неделя в году, за которой должно следовать потепление.
   Лопнула труба отопления соседнего дома, с крыши свесился целый ледник мутного льда. Галенту пришлось пережить несколько нервных дней, приглядывая за механистами, которые меняли трубу.
   Вор набирался сил, старался вернуть былую удаль и гибкость. Болезнь лишь на некоторое время вывела его из строя, просто заставила проваляться на кровати все это время. Галент чувствовал слабость и неуверенность, но со временем вернулся к былому состоянию.
   Почувствовав, что он готов творить правосудие, Галент выбрал солнечное утро, чтобы спуститься на улицы. С собой он взял бумаги, которые собирался передать связному госпожи Вейнтас.
   Памятуя о недавних беспорядках, вор осмелился хорошенько вооружиться, но Город встретил его своим обыденным беспокойством запруженных толпами улиц. Горожане вернулись к привычному укладу, и лишь усиленные патрули напоминали о прошедших днях черного веселья. Бакалейщиков так же охраняли солдаты, голодающих не пускали внутрь и они гневно выкрикивали свои революционные лозунги.
   Галент внес свою лепту в происходящее, забросав снежками солдат. Те держались молодцами и не реагировали на провокацию. Зато толпа свирепела, но так и не решилась на действия.
   Расстроенный Галент пошел дальше. Он собирался расквитаться со своим приятелем, который сдал его инквизиции.
   - Сайленс, - сквозь зубы шептал вор и улыбался, предвкушая, как будет душить мерзкого священника.
   Месть он решил оставить на потом, чтобы дать воображению время для разогрева. Он будет убивать этого поганого слизняка долго, с удовольствием, заставит жрать его собственные уши и нос! Вот такая месть будет славной для предателя. Вор не сомневался, что сможет сдюжить со священником.
   Да, его противник силен, но теперь-то Галент знает, с кем имеет дело. Главное оружие вора - внезапность, выдержка и хитрость. Всего этого Сайленс лишен, как полагал Галент.
   Вор пребывал в хорошем расположении духа, придумывая лютые казни закадычному другу. Но сначала он передаст бухгалтерские бумаги церковников, немного золота не помешает. Этой суммы будет достаточно, чтобы расплатиться с Дуком окончательно. С механистом Галент рассчитывал встретиться вечером, тот наверняка будет рад видеть золотые кругляшки.
   На площади Доблести Галент задержался, заинтересованный представлением.
   Освободив от лоточников место, троица одетых в коричневые рясы людей призывала толпу к покаянию. Люди, собравшиеся вокруг, скорее из любопытства, обсуждали представление даже громче, чем выкрикивали проповедники. Галент задержался только потому, что ораторы казались ему... слегка необычными. Церковники так не одеваются, где Круг, например? Без знакомых атрибутов проповедники казались неестественными и карикатурными.
   Слушая проповедников, чьи песни не менялись столетиями, Галент прохаживался в толпе, ножом срезая кошельки. В поведении горожан чувствовалось напряжение, но люди были слишком заняты рассуждениями и переживаниями, на карманника внимания не обращали. Иные преступники обходили это сборище стороной - полиция окружила площадь и присматривала за порядком.
   Власти, наученные недавним бунтом, опасались нового.
   К счастью для Галента, городовые не собирались применять силу против собравшихся и просто наблюдали. Любая искра могла зажечь толпу и дать повод к новым погромам. Никто этого, конечно, не хотел. Кроме тех сил, которые использовали бунты для своих целей. Галент не мог знать, кто был дирижером безумного оркестра; не слишком его интересовало происходящее. Политическая жизнь Города важна только для тех, кто живет днем, у вора свои заботы.
   Но Галент прислушивался как к речам проповедника, так к разговорам в толпе. Люди обсуждали еретиков, коими были те ребята на трибуне. Галент остановился и внимательней изучил проповедников. Незнакомый фасон одеяния, железные пояса, дубинки с шипами. Да, они действительно мало походили на простых церковников. Это были не миссионеры, Галент посчитал бы их братьями из монастыря Святой Заступницы - плечи-то как у палача, но и на инквизиторов троица не походила.
   - Человеческая плоть слаба! - в который раз повторил проповедник великан. - Лишившись поддержки, человечество дает волю животному. Дабы сдержать пламя пороков людских нужны нам оковы из стали и камня. Лишь в доме цивилизации обретаем мы разум, дух наш очищается, ведет плоть по праведному пути. Ныне же, - вздохнул он, - цивилизация идет к пропасти, мы закрыли глаза, надев шоры разврата. Забыли о нравственности и уподобились варварам. Нас радует животное, мы забыли о душе, даруем плоти наслаждение.
   Это тоже не походило на обычные речи церковников, те лишь призывали умерщвлять плоть, да молиться. По сути, ничего не делать. А троица в коричневых рясах говорила о необходимости делать, меняться.
   - Ради Творца мы должны трудиться, помнить о цене наслаждения. Отдав силы труду, не захотите вы отдаться порокам. Лживым, обманчивым, развращающим! Пороки уничтожают душу, топят ее в болоте забвения, а труд взращивает человека, как строитель растит дом. Творец желает видеть вас такими же творцами, как и он! Не оскорбляйте Отца нашего.
   Галент хмыкнул, слова ему, конечно, понравились, но человеческий разум способен извратить даже самые мудрые фразы. Взять хотя бы церковное писание, сколько в нем слов о добре и милосердии, которое нынче зовется кострами и пытками.
   - Народу понравится, - пробормотал Галент, вглядываясь в суровое раскрасневшееся лицо проповедника.
   И толпе действительно нравились слова новоиспеченных пророков. Они звучали свежо, необычно, новаторски! Не ясно даже, что их привлекло - слова или мысли? Галент даже позабыл о необходимости пополнять ресурсы, кошельки отошли на второй план. Вора удивило только то, что до сих пор не появились церковники, монополисты от религии мгновенно подавляли всякое инакомыслие.
   - Может, бояться взорвать толпу? - сказал про себя Галент.
   Это было похоже на правду, но вор не был бы самим собой, если бы не прокричал:
   - Еретики!
   И тут же смешался с толпой, чтобы его не нашли. Горожане смолкли, кто-то испуганно вскрикнул и бросился бежать, ожидая, что сейчас налетят черные инквизиторы, толпа пришла в возбуждение. "Еретики" в коричневом подлили масла в огонь:
   - Кто тот, осмелившийся подать голос, но не показать лица?! Выйди, покажись, докажи, что смел, и прими очищение холодным железом! Смельчак, где ты?
   Толпа зароптала, засмеялась, люди осмелели и принялись выискивать церковных соглядатаев. Конечно же, нашли. Галент сомневался, что эти двое испуганных бродяг были инквизиторами, но не стал вмешиваться. Городовые подобрались ближе, но так же молча наблюдали.
   - Грешник, предавший природу свою, следующий за миражами! - пророкотал проповедник, поднимая за шкирку бродяг.
   Галент присвистнул, вот в таких проповедников люди действительно поверят. Сильные, фанатичные, пусть и безумные. Они ярки, как пожар, и так же разрушительны. Как огонь они притягивают взгляды и обманывают.
   - Гениально! - прошептал Галент. - Широкие пояса только подчеркивают образ!
   Технология еретиков была действительно новаторской, если церковники не упрячут их в темницу, то получат серьезного конкурента в лице коричневой секты. Галент не мог взять в толк, о чем вещает проповедник, так как пропустил начало его речи, но полагал, что Бог этих ничем не отличен от официального.
   Схваченные бродяги пытались что-то промямлить в свое оправдание, но могучий проповедник не стал их даже слушать. Он уже вынес им приговор, как всегда спасительный для души. Несчастных бросили на настил, достали из приготовленных ларцов металлические маски и надели на лица бродяг. Маски не имели прорезей для глаз и рта, замок невозможно было снять не имея ключа или инструментов. Так что бродяги были обречены, если никто не придет им на помощь.
   В таком виде их бросили в толпу, подгоняемые выкриком проповедника:
   - Да очистит священный металл ваши души!
   Галент от этого призыва чуть ли не рассмеялся. Да, железо священно так же, как и солнечный свет.
   - Вашим спутником в дикой тьме станет Творец!
   "Вот и про свет заикнулись, - подумал вор. - Тот же кабак, только лавки вдоль стен, и кабатчик не так тучен"
   Галент устало вздохнул, словно наблюдал самое скучное в жизни представление. Он был знаком с технологией обмана, пусть лично не принимал участия в массовых акциях. Людям просто преподносили то же блюдо, только на другой тарелке.
   Толпа пинками провожала "обличенных клириков" и всячески издевалась над несчастными. Приговоренные пробежали мимо Галента, и вор заметил как из-под маски текут кровавые слезы. Похоже, нехитрое с виду приспособление имело несколько секретов внутри.
   - Они раскаются, признав могущество инструментов Творца! - напоследок выкрикнул проповедник и собрался уходить.
   Он понял, что время его представления подошло к концу. Городовые может быть и не вмешивались, но успели сообщить куда следует обо всем происходящем. Наверняка к площади скоро подтянутся или церковники, или полицейские, рассчитывающие поквитаться с самозваными палачами.
   Галент предпочел сбежать, чтобы не участвовать в беспорядках. Расталкивая локтями людей, вор попытался выбраться, но представление заинтересовало множество горожан. Теперь-то простые наблюдатели могли поучаствовать - избиение обвиненных было вознаграждением за внимание.
   Одна группа горожан стояла особняком от остальной, к ней и пробился Галент. Отряхиваясь и переругиваясь, вор попытался затеряться среди этой группы, но они его не подпустили. Разряженные в цветастые плащи низкорослые горожане оказались эльфами. Галент удивился, увидев целую толпу затворников, собравшихся зимой на площади. Некоторые эльфы заинтересовано изучали самого вора. Казалось, что они узнают его, но не делали попытки заговорить.
   Старший из эльфов что-то прошептал своим братьям, и они как дети на прогулке пошли прочь с площади. От Галента они держались на порядочном расстоянии, толи опасаясь за кошельки, толи еще почему-то. Но вор пристроился в фарватере и таким образом добраться до безопасного места.
   Галент забежал в подворотню, проводил группу эльфов взглядом и достал записку Вейнтас. Слуга торговки, судя по написанному, ошивался в какой-то гостинице рядом с площадью Доблести, вот почему Галент и пришел сюда.
   - Что ж, коль полюбовался я зрелищем сим, то смело могу следовать за деньгами, нажитыми нечестным путем, - пропел Галент и вздохнул.
   С южной стороны площади к толпе уже направлялись полицейские. Галент подумал было поглазеть на драку, потом плюнул и пошел по своим делам. Драк он что ли не видел? Конечно, массовые беспорядки страшнее и масштабней, но суть от этого не менялась. Одна сторона с помощью насилия пыталась добиться своей правоты.
   Нужное здание вор нашел легко, торговка подробно написала, как найти ее слугу. Достаточно следовать указаниям, чтобы найти нужную гостиницу. Это оказалась неприметная, но опрятная таверна. Вход украшал рельеф, изображающий козлоногих существ с бочонками вина. Галент такие изображения видел в первый раз, но не слишком удивился - человеческая фантазия богата.
   Войдя внутрь, вор оказался в затемненном помещении, стены которого украшали живые вьющиеся растения. Столы нарочито грубо выполненные, скамьи опирались на пни, а многочисленные предметы быта дикарей украшали убранство таверны.
   - Дикий мир, - сказал кабатчик, разглядывая посетителя.
   - Что дикий? - переспросил Галент.
   Широкоплечий кабатчик стоял возле огромных бочек, в которые были вбиты медные краны. Бочки украшали виноградные лозы - живые, и те же козлоногие существа - вырезанные на дереве, естественно.
   - Так называется мое заведение, - ответил кабатчик, - чего изволите, сударь?
   - Меня тут ждет один парень... - начал было Галент, - но не могу знать, как его зовут.
   - Если он вас ждет, то, быть может, я в курсе?
   - Я должен ему передать кое-какие бумаги.
   - А, - догадался кабатчик, - быть может, господин Госнольд вас ждет? Давайте, я провожу вас.
   Галент кивнул и последовал за кабатчиком.
   Госнольд жил на втором этаже в самом темном углу гостиницы, внутреннее убранство которой напоминало нижний зал. Коридоры украшали картины, повествующие о быте дикарей, высказывания антропологов, которые изучали язычников; растения так же имелись, но росли только в строго отведенных для них местах. Цветы украшали подоконники, кустарники росли в кадках у лестницы.
   - Выглядит оригинально, - прокомментировал Галент.
   - Да, приходится извернуться, чтобы привлечь клиентов. Горожане слишком пресытились. Им подавай чего-нибудь эдакого, щекочущего нервы!
   Галент кивнул, словно его волновали проблемы держателя питейного заведения. Те всегда жалуются на недостаток внимания местных пьяниц, при этом виноторговцы хранят под подушкой целый сундук с золотом. Как не Галенту знать об этом, профессия обязывает.
   Госнольд не сразу отозвался на стук. Некоторое время в комнате было тихо, но кабатчик уверял, что постоялец не покидал гостиницы. Он настойчиво продолжал стучать, и вскоре послышалось недоброе ворчание постояльца. Госнольд открыл дверь и недобро поприветствовал гостей:
   - Чего надо?!
   - Этот господин, - кабатчик отошел в сторону и указал на Галента, - желал увидеться с вами. Говорит, должен передать вам какие-то бумаги.
   - Проваливай, - в один голос сказали и Галент, и Госнольд.
   Кабатчик ойкнул, удивленно уставился на двоих и тут же сбежал.
   - Заходи, - распорядился Госнольд и посторонился.
   Галент вошел, оглядел комнату профессионально-цепким взглядом и направился к стулу, на который тут же уселся. Комната была просторной, богато декорированной, но не в дикарском стиле, а обыденно-городском. Всего дикарского - только чудные оскаленные маски на стене.
   - Этот пройдоха ой наговорил, - сказал Галент в свое оправдание. - Не знаю, вас ли я искал, но наниматель передал адрес этой гостиницы.
   - Что за наниматель? - поинтересовался Госнольд.
   Он еще не знал, как реагировать на незваного гостя. Ругаться с кабатчиком он не хотел, но желал с кем-нибудь поругаться. Его же так дерзко разбудили. Сам Госнольд был не примечательным мужчиной, длинные волосы которого связаны сзади в косичку. Вытянутое с оспинами лицо, костлявое тело - Галент по сравнению с ним мужик мужиком - в общем, Госнольд походил на обычного пройдоху с улицы Цветов. Такие торгуют опиатами, но никак не служат богатым торговкам.
   Хотя Галент не мог знать, с кем дружат богатые торговки.
   Вор сомневался, что стоит упоминать имя Вейнтас, опасаясь подставлять свою... союзницу.
   - Не могу назвать имени, пока не удостоверюсь, что искал именно вас.
   - Ладно, - Госнольд прищурился и кивнул, - мне сообщили, что я должен дождаться человека, который передаст бумаги. Вскрывать бумаги запретили, обязали передать этому человеку деньги. Описание дали ваше.
   - Что-нибудь еще?
   - Через меня вы можете связываться с... нанимательницей.
   - Госпожа Вейнтас? - уточнил Галент.
   Госнольд кивнул, Галент отдал бумаги и получил деньги. Некоторое время союзники разговаривали. Вору было интересно узнать что-нибудь об этом человеке, но Госнольд умело увиливал.
   "Слухач, не иначе" - решил Галент и на том успокоился.
   Такие проныры умеют находить информацию для своих господ, неудивительно, что госпожа Вейнтас наняла его.
   - Понадобится работа, - напоследок сказал Госнольд, - обращайся, приятель.
   - Всенепременно, братишка, - Галент оскалился.
   Галент, покидая гостиницу, купил у кабатчика мясной пирог, с которым расправился по дороге. Вору требовались силы, так как он направлялся к своему старому приятелю священнику. Вот теперь и пришла пора расквитаться с ублюдком.
   Галент ухмылялся, представляя котлету с кровью. Из человечины. Пребывая в таком кровожадном настроение, вор обошел площадь Доблести, чтобы не попасться на глаза полиции, и направился по параллельным улочкам к храму своего очень дорогого друга. В тот раз ноги сами вывели его, что ж, и сейчас стоило надеяться на память тела.
   Галент никак не мог припомнить точное расположение.
   В тот памятный день (да назовут его несчастливым!) он гулял по Городу, но не старался запомнить, где и что расположено. Можно быть даже самым внимательным человеком, но упустить нечто важное. Галент ничуть не удивился своей забывчивости.
   Но, проплутав битый час по закоулкам южнее площади, Галент признался самому себе, что заблудился. В незнакомом квартале все дома на одно лицо, вроде бы вот они - такие же лавочки и магазины, чьи товары давно пора выбросить на свалку, а с торговцев снять шкуру. Такие, да, но другие. Все эти магазинчики выглядели похоже, каждая куча мусора - ничем не отличалась от другой. Проще говоря, Галент не запомнил никаких ориентиров.
   Пожав плечами и сплюнув на мостовую, Галент по пожарной лестнице поднялся на крышу ближайшего здания, чтобы осмотреться. С такой-то высоты он храм точно обнаружит, церквушки обычно воровали у горожан много земли, а сверху храмовая территория походила на дыру.
   Галент оказался на верхнем этаже, вскрыл дверь и через коридор жилого дома поднялся на чердак. Крыша имела крутой скат, так что на нее не представлялось возможным взобраться. Галент не доверил жизнь узкому обледенелому карнизу. Держась за раму слухового окна, вор вытянулся наружу и взглянул вниз.
   Вид огромного Города завораживал.
   Некоторое время Галент любовался видом, хотя ничего необычного в серовато-белых крышах не было. Ближайшие дома подтверждали недобрую славу окраинного района Города. В окнах верхних этажей никто не вешал занавесок, так что вор мог наблюдать все прелести быта черни. Редкий человек в таких условиях мог содержать свой дом в чистоте. Обычно, простой люд о такой мелочи даже не задумывается. Ну, не ратманов же им ждать в гости!
   Галент мог понять причины, побудившие этих людей махнуть на все рукой, он понимал, но все равно с презрением разглядывал мусорные завалы в апартаментах.
   С крыш до самых верхних окон свисал намерзший лед - вот кому-то не повезет по весне, - он хоть как-то прикрывал срамоту квартирок. Галенту от всего этого зрелища стало нехорошо. Вроде бы его участь незавидна, смерть стоит буквально за плечом, но вор ни за что бы не променял свою жизнь... на это. Только вино помогает квартирантам принять судьбу такой, какая она есть. Винный дух помогал ослепнуть, пусть и на время, а краткий период бодрствования был занят поиска денег на очередную бутылку.
   - И это они называют жизнью, - хмыкнул вор, - небось, еще праведниками себя считают.
   Галент вытянулся во весь рост и прищурился, всматриваясь в даль. Больше он не хотел видеть этих унылых квартирок, этих домов, похожих на клоповники, и уж тем более - на людей. Галент верил, что находится выше всего этого.
   Ближе к горизонту городские крыши сливались в единое целое. Казалось, что это море колышется там вдалеке. Затянутый смогом горизонт, освещенный солнечными лучами, походил на нарисованную картину, неестественную, но чем-то даже красивую.
   Печные трубы дымили, ветер срывал снег и бросал его вниз. Тут ветру просторно для игр. Ни одна крыша не похожа на соседнюю, чем-то да отличается. Дома никогда не строились по одному проекту, из-за нехватки места архитекторам приходилось работать в очень жестких условиях. Благодаря такому хаосу застройки и появилась "воровская дорога". Вор, как и ветер, любил это нагромождение остроконечных вершин, на которых можно испытывать судьбу.
   Не удивительно, что в некоторых домах сторожа по ночам обходили чердаки. Галент с ними еще не встречался, так как не занимался квартирными кражами. Чтобы воровать у обывателей, нужно точно знать, что искать. А вот информаторов у Галента еще не завелось.
   - Ничего, всему свое время, - подумав, сказал он.
   Обзор из окна был ограничен, вор видел только западную часть квартала. Сколько бы он ни всматривался в окружающие его скопления домов, Галент не увидел ничего, что походило бы на храм Сайленса и его Золотого Бога. Всюду только крыши, трубы - металлические да кирпичные.
   Вздохнув, вор перешел на восточную часть крыши и выглянул из тамошнего окна. Сначала он увидел все ту же картину. Единственное отличие - широкая улица уходящая на север, заканчивающаяся поляной среди каменных древ Города. Там-то и была площадь Доблести.
   Галент нахмурился, припоминая, а чьей же это доблести? Так и не вспомнил, многие названия в Городе абсолютно бессмысленны. Вот мост Основателя. Что за основатель, чего основатель? Вопросы без ответов, ни один архив не мог открыть тайну.
   - Ну, положим, до архива я еще не добрался, - одернул себя Галент.
   Он просто никогда не задумывался, что за основатель. Наверняка основатель какого-нибудь цеха, например, булочников! Почему бы и нет. Вот почему эта несущественная информация прошла мимо него.
   Странно, конечно, что "цех булочников" обосновался в центре Города, но в былые-то времена и центр не был центром. Так... окраина...
   Галент пожал плечами.
   На площади Доблести стоял едва различимый трамвай, находился он прямо рядом с фонтаном и, похоже, на боку. Галент не мог утверждать точно. Что ж, вполне возможно, что толпа немного побуянила. Южнее площади дорогу перекрыли, полицейские направляли поток людей, экипажей и саней в другую сторону.
   - Да, нескоро они успокоятся, - протянул Галент.
   Он повернулся собираясь уходить, но тут заметил еще одну проплешину среди моря городских крыш. Галент уставился в ту сторону, но не заметил ничего. Просто между домами было свободное пространство. Вор пытался вспомнить, какой высоты храм Сайленса, но память его и тут подвела.
   Решив, что кроме церкви там ничего не может быть, Галент успокоился и спустился вниз. Вор запомнил примерное направление, но все равно еще битый час блуждал по переулкам.
   В конце концов, он нашел ту самую улицу, на которой оказался в тот первый раз. Вот и давнишний калека исправно сметал навоз с пути не самого благородного господина. Господин проигнорировал нищего, за что и заработал проклятие на себя и всех своих потомков до двухсотого колена. Подметальщики славятся своим ораторским искусством.
   Калека был прекрасным ориентиром, и вор в приподнятом настроении духа - как же, идет убивать дружка своего! - чуть ли не бегом направился к перекрестку. Но не доходя до пересечения улиц, Галент понял, что никакого храма тут нет и в помине. Радость медленно покидала вора, словно вода из прохудившегося бурдюка. Вор не смотрел по сторонам, а только шел к тому месту, где должен был быть храм Золотого Бога! Но его там не было.
   - Куда прешь, косой?! - прокричал кучер, награждая зазевавшегося Галента кнутом.
   Вор вскрикнул и упал прямо в грязь. Шок был столь силен, что Галент не поднялся сразу и не успел отомстить. Нищие и проститутки в один голос заржали, не каждый день им везет увидеть кого-то чужого, окунувшегося по самые уши в дерьмо!
   Отплевываясь, Галент встал, отошел на тротуар, чтобы какой-нибудь добряк-возница не продолжил наставлять упавшего на путь истинный. Некоторое время Галент переводил дух, не предпринимая никаких действий. В голове у него было пусто, как в животе у того подметальщика.
   Галент поманил калеку, который неохотно, но все же подошел.
   - Что за пустырь? Давно он тут? - спросил вор у калеки.
   - Да сколько себя помню.
   - В кабаке ты каждый вечер память обновляешь.
   - Шутник ты знатный, я аж помираю со смеху, - недружелюбно сказал подметальщик.
   - Ладно, лучше скажи, как давно тут пустырь.
   - Как тут поселился, да все он тут был. А я давно уже здесь хожу, вон господам помогаю. Слушай, приятель, ты бы шел по добру, а мне работать...
   - На, - Галент сунул ему серебряную монету.
   - О, господин, так с этого и надо было начинать! - подметальщик с радостью принял монету, но так, чтобы никто ее не заметил.
   Серебро на этом перекрестке редко кому попадается.
   - Господин, - подметальщик приобнял Галента, не обращая внимания на его грязную одежду, и дыхнул крепким перегаром. Вор хотел было отстраниться, но куда уж там - калека держал крепко.
   - А вы что надумали купить этот пустырь? Да, давно пора я уже и говорил, и жаловался. Да кто ж меня слушать будет?!
   - Кому принадлежит?
   - То сказать не могу. Я шесть зим тут обитаю, а он все тут. Пустырь этот. Что земля пустует, не пойму... Вам бы в управу, господин, там все сообщат. И кому принадлежит, и сколько стоит. Там все знают. Вот только, - калека стряхнул грязь с одежды вора, - переодеться бы вам, а то не пустят же!..
   - Ладно иди, работай, - Галент замахал рукой.
   Подметальщик откланялся, увечье не мешало делать это элегантно, словно калека всю жизнь только на балах и танцевал.
   - Вот что алкоголь могущественный с людьми делает, - покачал головой Галент. - Но диво сие не так уж и... дивно, тьфу. Ерунда...
   Нищие те же циркачи, они зарабатывают деньги либо надоедая горожанам, либо развлекая их тем или иным образом. Галент прекрасно знал об этом, его старший брат лишившись обеих рук вставил в культи деревяшки, да развлекал пьяниц игрой на барабане. Правда сам через год получил перо... но это уже не важно.
   Галент помотал головой и скрылся в подворотне, идя вдоль ограды пустыря. Разум цеплялся за обрывочные мысли, пытаясь отвлечься от обрушившегося на него шока.
   - Да точно это место, что я совсем что ли, - бормотал Галент.
   Забор был тот же самый, по крайней мере именно таким, каким запомнился вору. Но за оградой ничего не было! Пустырь. Сколько там сказал этот калека? Шесть лет? Вор хихикнул, все это попахивало безумием.
   - Но вот забор... тот же, вроде, - Галент пальцем указал на ограду, потом махнул рукой назад, - подметальщик тот же, я ж у него кошель-то подрезал. Нет, точно этот Сайленс, паскуда плешивая, что-то мутит! Небось, подговорил этих оборванцев, гнида поносная!
   Галент ругал Сайленса так, что тому должно было хорошо икаться.
   Знакомые дома, через закрытый двор которых перебрался Галент, так же были на месте. В памяти они запечатлелись, вор запоминал любую щель, сквозь которую мог пролезть. Для таракана жизненно важно помнить все щели в полу, чтобы успеть сбежать от карающего тапка.
   Галент снова хихикнул и слегка шлепнул себя ладонью по лицу.
   - Соберись, тряпка! Как бабенка истерику закатил!
   Тем же путем, что и в первый раз, Галент перебрался через ограду. В процессе он испытывал знакомое чувство, словно все это уже было. Было-то было, но храма на месте нет. Вычурный снаружи и железный внутри, он словно взял и испарился, оставив после себя кучи строительного мусора да сугробы.
   Проваливаясь в снегу, Галент побрел на то место, где по всем мыслимым законам материального мира должен был быть храм! Вор, сбежав из монастыря, принял доктрину воинственного атеизма, но теперь его уверенность поколебалась. Ни один чародей не мог взять и "исчезнуть" целое строение, которое создали эльфы.
   Бытовало мнение, что эльфийские творения уничтожают магию. Все эти их железки и паровики. Галент не знал, так ли оно на самом деле, но в Городе работали маги и чародеи разной степени паршивости. Были и профессионалы своего дела, и даже у церковников.
   Вор сплюнул. Он мог бы так месяц стоять на пустыре, занятый праздными думами. Он бы просто не смог сдвинуться с места - тогда бы пришлось вернуться в эту реальность, где исчезают храмы! Да и у всех окрестных бродяг разом подменяются воспоминания.
   - Может не у всех? - с сомнением проговорил Галент.
   Оставалось уповать на то, что Сайленс в чем-то просчитался, да не доделал свою волшбу до конца. Волшебники ведь такие заносчивые, они якобы превосходят простых смертных - это стадо, которое должно лобызать их надушенные стопы. Их завышенное самомнение всем известно, байки и анекдоты про магов горожане не стесняются рассказывать.
   Вор встряхнулся; вырвавшись из лабиринта мыслей, он снова окунулся в эту безумную реальность.
   Галент присел на корточки, скатал снежок - снег был самым настоящим, холодным и влажным - бросил его. Комок снега ударился в железный лист, который был прислонен к ограде. Лист был старым, проржавевшим настолько, что стал тонким как бумага. Снежок смял кусок металла, и Галент заметил часть рисунка, спрятанного под листом.
   - Да, Сайленс послание оставил, - пробормотал Галент с иронией, но все равно пошел к ограде.
   Не пройдя и десятка шагов, вор провалился в яму, из которой выбирался битый час. Яма была прикрыта прогнившим настилом, а сверху засыпана снегом. Галент просто не мог заметить ловушки. К счастью, глубина была небольшой и яма доверху была наполнена истлевшим тряпьем, который использовали как утеплитель.
   Пищавшие под основание кучи крысы нервировали Галента, и он истерично пытался вскарабкаться по склону ямы. Снег сыпался сверху как песок, таял от прикосновения, норовил засыпать вора и навсегда похоронить в этой куче. Галент не хотел кончать жизнь на мусорной куче в компании крыс. По поверью так и становятся неугомонными духами.
   Галент, конечно, не против обрести вечную жизнь, но без возможности сохранить личность бессмертие не привлекало.
   Вымокший Галент кое-как вскарабкался наверх, отполз от ямы и перевел дух. Работа разгорячила его, но это было временное тепло, которое вскорости сбежит вместе с пролетевшим мимо ветром.
   - Вот второй раз заболеть еще не хватало, - Галент кашлянул на всякий случай.
   Рисунок уже не казался такой привлекательной целью, но вор полагал, что уходить просто так с пустыря глупо. Зря что ли он тратил свое время на эту бессмысленную затею. И вообще, нашел с кем бороться! Галент выругался. С магами-колдунами воевать сложно, для этого нужны особые навыки, особый склад ума. Говорят, убив мага, потом не сможешь спастись от его мстительного духа. То, скорее всего, байка, которую сочинили сами маги, но вдруг и нет?
   - Ладно, - крякнув, вор встал и принялся протаривать путь к ограде.
   Галент припомнил, что в прошлый раз тут никакого забора не было, а были главные врата храма, его фасад. Ругая треклятую магию, вор добрался до железного листа и, пнув по нему, отбросил в сторону.
   Лист закрывал древний как песок времени плакат. Его краски давно потускнели, а надпись была едва различима. Багровая роза, которая красовалась в центре плаката, была, конечно, прекрасна...
   - Лет триста тому назад, - с сомнением сказал Галент.
   Но за каким демоном Сайленсу понадобилось лепить эту картинку сюда, вор не представлял. Самым разумным объяснением всего этого было то, что священник безумен. Абсолютно. Только сумасшедший, который к тому же обладает магическими способностями, будет прятать храм, а на его место лепить какой-то выцветший плакат.
   - Роза, - вор фыркнул, - странно, что не баба.
   Под розой имелась такая же выцветшая надпись: "Другой бы посадил розу в месте этом, а я лишь храм Себе воздвиг".
   Почему-то Галент подумал, что это было написано рукой Сайленса. Хотя буковки явно печатные, но вор все равно был уверен, что к созданию этой надписи приложил руку его приятель. Только он и никто другой.
   - Кто ж еще? - добавил Галент. - Поди найди второго такого. Э-эх. Ну... по крайней мере храм тут был! Значит, это не я сумасшедший, и то радость.
   Больше на пустыре делать нечего было, Галент не горел желанием угодить в еще одну яму. Во второй раз удача могла отвернуться от него, и на дне оказались бы заостренные колья и тысяча голодных демонов. А может, и сам владелец этого пустыря, который наверняка сидит в своей берлоге и ухахатывается.
   Галент хотел сорвать на ком-нибудь злость, но никто не попытался задеть его. Толи мрачный вид вора отпугивал всех, кого он встречал, толи судьба хранила Галента от безрассудных действий.
   Чтобы успокоиться, вор обошел окрестных проституток. Выбирал он тех, что походили на изюм - старожилы - и выпытывал у них про пустырь. Спрашивать про храм Галент как-то постеснялся, женщины его и так провожали насмешками, намекая на недостаток мужской силы.
   - Идите псов ублажайте! - отвечал он. - Кто на вас позарится, шлюхи!
   - Ой, на себя-то погляди, какой выискался, - единодушно орали в ответ женщины.
   Вор пытался смотреть с презрением на падших женщин и не реагировать, но в самой глубине его души был уязвлен. Вор так и не научился общению с людьми, потому и бежал от них в ночь.
   Ни один житель квартала не смог ничего сказать про пустырь. Да, был тут, да, давно - и только. Эта информация помогла вору протрезветь и отказаться от мести. Задача теперь казалась ему невыполнимой. Он уповал только на то, что сможет застать священника врасплох, прямо в его логове.
   Не вышло.
   Галент не шибко расстроился, подсознательно он боялся этой драки и теперь нашел веский довод бросить это бесприбыльное предприятие.
   - А, - вор махнул рукой, - все равно не найти этого колдунишку. Уж лучше за золотишком в поход!
   На том он и успокоился, гордость была удовлетворена. Галент заторопился домой, так как одежонка уже не могла удержать тепло. Пусть дни становились длиннее, солнце с жаром глядело на Город, но ветер с моря дул суровый. Нынешнее тепло обманчиво, следующий месяц напомнит горожанам о зимней стуже, но пока что все наслаждались теплыми деньками.
   В этот раз вору повезло. Либо он не так много провел времени на холоде, либо лекарства и плотный обед помогли отстоять здоровье. Болезнь вернулась лишь на пару дней, немного помучив человека насморком и кашлем. Галент старался не рисковать и не лез на холод, не прикасался к мощным микстурам. Это время он провел в своем доме, раздумывая о необходимости снять комнату где-то внизу.
   - Желательно такую, - думал Галент, - чтобы и тайничок оборудовать. Там часть снаряжения хранить! Хм... кстати, не стоит забывать про Дука. Завтра же схожу к нему, узнаем, что да как.
   Галент припомнил о записи, да вновь загорелся желанием покопаться в склепных тайнах. Что может быть интересней, чем ушедшие во тьму события прошлого. Эти жемчуга ждут своего ныряльщика. Мысль вернуться в мертвый квартал уже не казалась Галенту такой бредовой. Он с легкостью загорался, а, влезши в дело, уже не раздумывал. На это просто не было времени.
   Но воспоминания об ордах мертвецов и гибели машиниста охладили пыл вора.
   - Потом, - убеждал он себя, рассчитывая, что со временем зуд пройдет.
   Но, как и обычно, засевшая в голове мысль не давала покоя. Вор пытался занять себя деятельностью, чтобы отвлечься. Руины с их тайнами никуда не денутся; Галент сомневался, что в Городе найдется еще хотя бы один такой удачливый парень, как он. Так что сокровищам эльфов ничего не угрожало. Они спрятаны надежно, как за пазухой у дикарей.
   Изнывающий от безделья Галент припомнил о заказе, который сделал у портного. Костюмчик, в котором можно появиться даже в Ратуше, ему не помешает. Эта мысль стала источником новых безумных планов, вор воображал, как преспокойно сможет посещать дома важных господ и тихонько спасать их от денежной жабы.
   Вор так разгорячился, что не смог усидеть на месте и уже после полудня, хотя еще кашлял, бросился на улицы.
   Прошли дни, а Город будто не заметил перемен. Полиция привыкла к локальным беспорядкам, перестала информировать ратманов о ситуации. Газетчики приутихли, толи их припугнули, толи они нашли темы поинтереснее - Галент слышал крики разносчиков о чудовищных тварях, которые нападают на горожан в отхожих местах.
   До кабаков вор не добрался, так что не мог воспользоваться этим источником информации. Он находился в своем воображаемом мире, в котором можно строить планы и надеяться на лучшее.
   Улицы немного ожили, хотя чувствовалось напряжение повисшее в воздухе. Горожане не ожидали ничего хорошего от завтрашнего дня, как и обычно. Обычная меланхолия заснеженных улиц сменилась тяжелым предвкушением крови. Только источник опасности не был определен.
   Галент подзадержался по дороге, вычленяя из окружающего шума интересные разговоры.
   Говорили в основном о той ерунде из газет, да предстоящем "приливе". Это время, когда горожане боятся подойти к морю, чьи волны неистово обрушиваются на побережье. Гончарню каждый раз смывает, происходит цикл очищения и заражения. Ни одна самая лютая зима не может сковать море льдом и заставить морских гадов уснуть.
   О недавних уличных конфликтах почти не было разговоров. Вор удивился, вроде бы эта тема ближе горожанам - ничего ведь не кончилось; но вскоре забыл обо всем. Город жил слухами, и люди говорили только о том, что не видели сами, а значит, более страшном! Бунты это нечто обыденное, как понял Галент.
   На той или иной улице постоянно происходили столкновения с полицией. Нынешние события никто не воспринимал, как масштабное выступление.
   - Жаль, - сказал Галент про себя, - не быть мне героем хроники.
   Но многие обсуждали убийство епископа, правда речь шла не о герое - убийце - а о политике. Эти бредни Галент уже не слушал и заторопился к мастерской портного.
   Улица, принадлежащая цеху ткачей, оставалась безлюдной, большинство лавок позакрывали. Галент очень удивился, ведь без одежды ни один горожанин не может прожить, тем более на исходе зимы. Конечно, в Городе был не один цех, но все жители Поля запасались тряпками именно в Луговом квартале.
   - Странно, надо разузнать, - пробормотал Галент и направился к своему портному.
   Как ни странно магазин, в котором вор заказал платье, работал, и хозяин лавки присутствовал на месте. Выглядел он, правда, помятым, не выспавшимся, да и пальцы исколоты иглой, манжеты в меле. Обычно хозяин лавки встречал клиентов в своем лучшем костюме - как сапожник в своих сапогах - а тут... вор подивился простому рабочему платью. Вместо дорогих рубашек на стойке лежали рулоны ткани всевозможных цветов, манекены были украшены алыми рясами с золотыми символами механистов.
   - Чего изволите? - спросил портной, потом, узнав Галента, слабо улыбнулся: - А! Пришли за заказом, сударь.
   - Вроде того, готово?
   - Эх, - портной развел руками, - простите, сударь, но ваш заказ не готов. Слишком сложная работа, а у меня сейчас подмастерьев не хватает.
   - Куда это они делись? - Галент удивился.
   Когда он пришел в лавку в первый раз, то хозяину помогало несколько подмастерьев. А теперь - никого.
   - Бастуют, все к Ратуше пошли, кто-то же должен разобраться, проблемы как волны накатывают. А они молоды...
   - Что еще за проблемы?!
   - Я понимаю ваше раздражение, господин, но помочь не в силах. Спасибо, что зашли. Я не знал, как вас найти, вот и не мог связаться.
   - Деньги! - грубо потребовал Галент и ударил сжатым кулаком по витрине.
   Портной, вздохнув, бормоча что-то под нос, полез в тайник за стеллажом и отсчитал монеты.
   - Работу-то не прекращаете, а? - Галент кивком головы указал на рулон ткани.
   - Заказов много. Платят хорошо. Разве мог я отказать господам, дружным с машинами. Как им откажешь? Пусть мои мальчики им помогут, добрые граждане обязаны поддерживать хорошие начинания.
   - Угу, - Галент кивнул на рясы. - На что им одежонки эти?
   - Униформу решили ввести, как я слышал. Это правильно, порядку не хватает нам.
   - Униформу, даже так?
   - Что вас удивляет, сударь? Цех механики - общество сплоченное и скрытное, почти, - портной приблизился и шепотом сказал: - почти, как культ! Церковники уж сколько веков зуб точат, но не смеют вмешиваться. Вот и дождались, в своей грязи потонули, свиньи!
   - А вы и рады, - Галент усмехнулся без укора.
   - Конечно, они даже забыли о десятине! Сборщики не приходят! Вы о таком слышали?!
   - Нет, - удивился Галент. - Да и кто бы мне сказал. Вы, небось, язычок за зубок и молчок, да?
   Портной скромно улыбнулся.
   - Удачной торговли, - рассмеялся Галент и ушел из мастерской.
   Механисты стали силой, взбаламутившей все городское болото. До недавнего времени они старались не высовываться, но что-то инициировало их. Галент не знал что, но предполагал вмешательство Церкви. Деятельность Феррата не понравилась священникам, и они решили прижать механистов и кузнецов, а те терпели-терпели, да взорвались.
   Галент ухмыльнулся, предполагая, кто послужил катализатором. Конечно же, он - вор и убийца. Благодаря его смелости и другие осмелели, ведь это он показал слабость церковников, он надругался над прахом святости! Только вот последствий таких вор не ожидал.
   - Надо быть в курсе событий, - подумал Галент, - а то совсем отстал от жизни.
   Город был слишком сложной структурой, не зная которую, можно вляпаться в пахучую теплую кучку. Да в ней и утонуть. Галент понимал, что его знаний недостаточно для жизни в Городе, в монастыре как-то не до того было.
   Теперь же вор чувствовал, что необходимо не стать частью системы, а просто изучить ее, чтобы иметь возможность работать спокойно.
   Первым шагом стала покупка квартиры.
  

Глава 12. Жертвенник.

  
   Затратив целый день, Галент нашел комнатушку, которая полностью удовлетворила его вкус. В квартире было две комнаты - спальня и гостиная, имелся камин и кладовка, в которой вор задумал сделать тайник. Располагалась квартирка на третьем этаже здания, хозяин которого держал бакалейную лавку на первом.
   - У меня же можете еду покупать, дружище! - добавил владелец здания, так похожий на крысу.
   Только ни хвоста, ни шерсти у него не было, зато жадные глазки сверкали, как полагается. Галент скрепя сердце расплатился - за такую комнатушку непомерно высокая цена, вор едва сторговался.
   Дом располагался возле открытого канализационного канала, так что в теплое время отвратительные запахи должны пропитывать весь квартал. А вместе со смрадом придут и болезни, они всегда гуляют рука об руку.
   Зато в случае опасности, Галент всегда сможет убежать по каналу.
   Кроме того, в само здание можно было попасть, не пользуясь парадной лестницей: и взобраться в окно по стене, и через чердак, и по карнизу пройти, если изловчиться. Можно рискнуть и сунуться в дымоход, но труба была такой узкой, что Галент боялся застрять.
   А раз имелось столько путей для входа, то их можно было использовать и для выхода. Для вора это было важным критерием выбора. Потому он смирился с завышенной ценой на жилплощадь, да убогим убранством комнат. Скудно обставленные комнаты не годились для комфортного отдыха, но для вора достаточно: кровать, шкаф, тумба, стол и стул, что еще надо? Это жилье было временным пристанищем, небезопасным, но удобным. Ни о каком отоплении или тем паче водоснабжении речи не шло. Но вору и не требовались такие излишества.
   Когда хозяин наконец-то убрался, отдав ключ от квартиры, Галент осмотрел небольшую кладовку. Он сорвал вспучившиеся обои, за которыми обнаружилась старая кирпичная стена. Скрепляющий состав давным-давно выветрился, так что вор вполне мог разобрать эту стенку.
   - Главное - не переусердствовать, - пробормотал вор. - И работать потише.
   Неплохой тайник для воровских инструментов. Конечно, если полиция захочет, она с легкостью обнаружит его. Место не для драгоценных металлов, предположил Галент. Так, медяшки на карманные расходы.
   Разобравшись с квартирой, вор купил в ближайших лавках все, что могло понадобиться для тайника: новые обои, доски, гвозди, петли и тому подобное. Но самого главного Галент так и не нашел. Он хотел сделать хитрый тайник, такой, чтобы только он мог его открыть. А для этого требовалось обратиться за помощью к механистам.
   - Дук, приятель, выручай, - пропел вор и усмехнулся.
   Он незаметно пронес в квартиру материалы, бросил там часть снаряжения и отправился на свидание с механистом. После продажи бумаг из монастыря, денег должно хватить, чтобы окончательно расплатиться с Дуком.
   - Засранец будет рад! - невесело усмехался вор.
   Галент понимал, что болезненное расставание с честно нажитым богатством необходимо. Обманывать такого союзника как Дук не стоило, его услуги еще понадобятся.
  
   Дорога до Дука заняла больше времени, чем рассчитывал Галент. Солнце завершило цикл уже как с час назад.
   С мешком золота особо не побегаешь, а нарваться на неприятности легче легкого. Полицейские и бандиты обладали одинаковым нюхом на изнывающих от богатства граждан. Попадись им в руки вор, его бы не спасли ни ловкость, ни быстрота, ни тем более меч.
   Галент понимал это, потому передвигался особенно осторожно, прятался в тенях от опасностей. Пусть многие опасности были мнимы, но это здоровая паранойя. Из-за всякого шороха вор замирал, а в следующую секунду испарялся в темных переулках, как ветер.
   Пару раз Галент все же нарвался на неприятности, незначительные.
   Несмотря на усиленные патрули, бандиты действовали нагло даже в Извилке. Похоже, эти шакалы почувствовали слабость охранителей и решили внести свою лепту в нарождающийся в Городе хаос.
   Завидев одинокого прохожего, головорезы пытались его сцапать. Именно "пытались", они не могли знать о божественных покровителях вора. Галент выглядел как слуга, идущий по поручению. А что от такого "ничтожества" ждать? Только лепетания про милосердие и тому подобную чушь.
   Вор потратил время, чтобы вразумить остолопов. Убегать он не стал, зачем, их всего двое! Бывший инквизитор способен постоять за себя, а смешком золота особо не побегаешь - монеты будут звякать так, что поднимут на уши всю округу.
   Меч как-то быстрее успокаивал бандитов. Одному Галент перерезал глотку, спрятавшись в тени, а второго просто пырнул в бок. Бандит завалился на землю и еще некоторое время стонал, прося о помощи. Помощь пришла, в лице какого-то бродяги, позарившегося на окровавленные тряпки.
   - Зря вы, ребятки, так. Кто ж в темноте на вора нападает? - посмеялся Галент и скрылся.
   Ночь ему не казалась такой темной, как другим. Уличное освещение ослепляло и загоняло вора в тень, заставляло его щурится. Галент видел все - и каменные стены, кое-где покрытые ледяными наростами, похожими на бородавки; и копающихся в мусорных кучах крыс, попискивающих от удовольствия - вот кому фривольно в ночи; и коченеющего мертвеца, которого пытались затолкать в ящик, да так и бросили до утра.
   Ночь расцветала подобно цветку, манящему своих слуг.
   Тихонько насвистывая, Галент добрался до библиотеки, в которой тайком приобщался к знаниям. Теперь-то у каждого входа стоял стражник и зорко всматривался в темноту, сквозь опущенные веки. Галент хмыкнул и подошел к одному стражу за спину, постоял немного, наслаждаясь своим превосходством, да сдернул кошель с пояса. Стражник так и не заметил, как ночь взяла с него оброк.
   - Жизнь ценнее, чем кошель, - проговорил Галент, когда скрылся в тени.
   Страж вздрогнул и вопросительно обратился к темноте. Темнота и Галент молчали, любуясь замешательством охранника. Некоторое время страж ходил вокруг своего поста, боясь заступить за границу света, ругался и щурился, высматривая вора. Он обнаружил пропажу и клял карманника на чем свет стоит.
   - Ладно, бывай, - попрощался Галент и убежал по улице между домами.
   Ему очень понравилось дергать пса за хвост и хихикать, слушая его лай. Галент наслаждался свободой, которую давала ему ночь. Свобода и власть над другими существами, которые не могли договориться с тьмой.
   - Пусть жизнь и коротка, а посмертие пророчат мне недоброе, - прошептал Галент, любуясь звездами, которые проступили на небе, - я ни за что не променяю все это на рай!
   Дав такую клятву, вор успокоился и собрался. Неожиданное веселье, больше походящее на сумасшествие немного пугало. Удивляться нечему; жить в монастыре и сохранить рассудок - невозможно. Галент криво усмехнулся, пусть это и безумие, но это его безумие, личное. И оно ничем не хуже других.
   Просто вору требовалось растормошить себя, сбросить оцепенение, которое накопилось за время болезни. Он устал и вымотался, а теперь пришел в норму.
   - Теперь и повоюем, - Галент улыбнулся.
   Он обошел библиотеку, дождался, когда отряд полиции пробежит мимо - улица была освещена, но стражи почему-то торопились добраться до караулки, - и прокрался к дому Дука.
   Продолжая улыбаться, Галент пересек двор и остановился возле открытой двери в обитель, в царство, в святая-святых механиста.
   - У нас гости? - удивился Галент, но входить не стал.
   Открытый вход не предвещал ничего доброго; металлическая дверь была отведена в сторону и явно заклинена. Приглядевшись, вор заметил повреждения, словно по двери долго и упорно били ломами.
   Галент очнулся от оцепенения и отошел к стене, к сестрицам-теням.
   Сняв мешок с золотом, вор затолкал его в водосток и присыпал сверху снегом. Лезть в берлогу демона лучше налегке, чтобы иметь возможность унести ноги. Дук, конечно, не демон, но кто-то ведь оставил его дверь открытой? И этот кто-то попытается разобраться с клиентом механиста, пришедшим так не вовремя.
   - Не спеши, - одернул себя вор, - может у этого остолопа просто дверь сломалась. Вот и выломал...
   Но Галент сам не верил в это. Ночь, пустой двор, холодный снег, на котором, кстати, множество следов, выломанная дверь и звезды, взирающие на все это. Мозаика складывалась жутковатая, но вор все равно полез в берлогу к демону. Галент объяснил свое стремление любопытством. Да и оружие надо бы забрать - причина намного важнее.
   Галент подкрался к круглому дверному проему, протиснулся внутрь, дверь была заклинена так, что оставалась узкая щель. Не каждый человек пролезет, но вор пролез, что не удивительно.
   Внутри было тихо и темно. Галент только теперь заметил, что в доме механиста всегда что-то жужжало и шипело, буквально на грани слышимости. Звук всегда присутствовал, просто Галент не обращал на него внимания. Конечно, то работали механизмы Дука. Сейчас же они замолчали, словно жизнь ушла из этого места.
   Галент поежился, сравнение было пугающим. Он не верил в одушевленность механики, как некоторые горожане, но в доме было действительно тихо. Абсолютная, мертвая тишина ночи, которая прокралась в святилище цивилизации.
   Судьба Дука очевидна; Галент не сомневался, что найдет окоченевшее тело.
   Крадучись вор двинулся вперед по коридору, ориентируясь по памяти. Тьма в доме уподобилась тишине - абсолютная. Мрак ослепил бы даже кота.
   Под ногами хрустели металлическая стружка и осколки стекла; вор пару раз запнулся о какие-то прямоугольные предметы. Галент добрался до выключателя, прислушался - все тихо, - и нажал кнопку, но свет не зажегся. Машины были отключены, но насчет ловушек - приятель, на свой страх и риск.
   Мысленно ругаясь, Галент достал свечу, с которой не расставался, зажег ее и осмотрелся. Разгром был чудовищным, словно пронесся ураган, сорвавший со стен картины, изодравший драпировки, распотрошивший книги. В соседней комнате, где Дук принимал клиентов, стеллажи были вывернуты наизнанку, стекла выбиты полностью, все товары - пропали.
   Пол усеивали обломки; следы отчетливо видны. Галент присел на корточки: следы человеческие, грязные подошвы сапог отпечатались на паркете. От сквозняка грязь заледенела и сохранила очертания подошв преступников. Сапоги были хорошими, добротными с подковами, судя по следам. Такие носят военные...
   - Или жрецы, - прошептал вор.
   Конечно, сложно представить, чтобы церковники вломились в мастерскую механиста, но в Городе что только не происходит. Почему бы и церковникам не преступить закон? Им это не впервой.
   Галент обругал церковников и прошел в комнату. На одной стене он заметил кровавый след, словно кто-то с силой ударил куском мяса, имелись пулевые отверстия.
   - Дорого продал свою жизнь, старина? - прошептал Галент.
   Маловероятно, чтобы Дук лично сражался тут, тем более напротив в стене виднелась глубокая ниша. Галент заглянул в нее и заметил обрывки проводов и разбросанные медные детали. Пахло порохом.
   Церковники поступили неумно, напав на механиста в его собственном доме. Пусть они его и сцапали - скорее всего, - но потеряли много людей. Кровь была и на полу и на стеллажах, да везде, куда Галент бросал взгляд.
   Почему-то он уже не сомневался, что это нападение дело рук инквизиции. Или... Галент вздрогнул. Ведь Сайленс пытался и его угрохать, так почему бы ему не пристукнуть Дука? Мотив, конечно, не ясен, но соображения похожи на правду.
   - Плешивый колдунишка, - Галент рассвирепел.
   Наверняка священник ожидал, что вор явится к механисту, а это значило одно - засада. Но Галент, повинуясь ослиному упрямству, не стал прислушиваться к голосу рассудка. Если священник или его слуги тут, то их следует сцапать, да вытрясти всю правду. Колдун показал свою истинную сущность. Даже церковники не так пугали вора.
   Собравшись с силами, вор проник в личные покои механиста. Все равно до него там уже потоптался целый отряд инквизиции. Галент нашел лестницу, которая вела вверх и вниз, подумал и пошел вниз. Как он знал, механисты ставят свои машины в подвалах.
   - Чтобы при взрыве аккуратно так всем домом взлететь на воздух, - сказал про себя вор.
   Иного объяснения Галент не видел, ну, может быть, творцы механизмов старались упрятать свои тайны подальше от света. Да мало ли что?!
   Вор спускался по лестнице, осторожно пробуя каждую ступеньку, ожидал ловушку. Но ловушки молчали либо отключенные, либо их попросту не было. Пролетом ниже Галент нашел то, что осталось от монаха. Братья даже не удосужились убрать останки. Пулеметы Дука превратили человеческое тело в кровавое месиво, даже кости были раздроблены. Кучу мяса осторожно отодвинули в сторону, чтобы проход не загораживала.
   Галент присел, поворошил кончиком ножа мясо - оно уже замерзло, значит, нападение произошло днем, может, еще раньше. Из подвала тянуло холодным воздухом, как от ледника. Нож зацепил цепочку, на конце которой висел алый от крови солнечный диск.
   - Багровое золото, - прошептал вор.
   Теперь никаких сомнений.
   Галент бросил цепочку с кругом обратно, отбирать у непогребенного покойника амулет опасно для здоровья. Кровавые следы подошв пятнали лестницу вниз и вверх от кучи, судя по всему, инквизиторы что-то выносили из подвалов Дука. Галент рассчитывал найти следы того, что так приглянулось монахам.
   Не торопясь, он спустился вниз, заглянул в выломанную дверь, выставив руку со свечей перед собой. Сквозняк почти задувал огонек пламени, тени плясали по стенам и казалось, что внутри находится нечто неживое и недоброе. Галент сплюнул. Это всего лишь тени. Над дверным косяком, выполненным из металла, находились оплавленные пулеметные стволы. Только магия могла заткнуть эти орудия, значит, за Дука взялись и жрецы вроде Фернаса.
   - Уважили тебя, Дук, - Галент хмыкнул.
   Он продолжал обращаться к механисту больше потому, что опасался его ловушек. А так он заявлял о своем присутствии и "добрых" намерениях. Наверняка механист мертв, но дух его, пусть частично, но присутствует в доме. Мечтает о мести; Галент предлагал ему помощь. Но вор никогда бы не признался в этом, все мистическое он отрицал, считая магию таким же хитрым фокусом, как механику.
   Ничто с виду не угрожало, все ловушки были дезактивированы, а машины отключены. Еще двое инквизиторов лежали прямо у входа, ощутимо пахло порохом и взрывчаткой, пол и стены зала были повреждены взрывами, в воронках лежало то, что осталось от монахов.
   Галент прошелся по залу, изучил механизмы, которые не смогли утащить церковники. Паровая машина была разрушена магией, оплавленная воронка язвой поразила бойлер. Рядом с ним валялся заживо сваренный человек, сжимающий в руках револьвер. Галент пригляделся, этот парень не был монахом.
   - Подмастерье, - понял вор. - Страшная смерть...
   Ему доводилось видеть, как варят людей в монастыре. Вора замутило от воспоминаний; после того случая, он полгода не мог смотреть на вареное мясо. Так и чудилось, что инквизиторов кормят пленниками.
   Трубы, по которым пар уходил в стены, были разбиты, вода давно замерзла, украсив машину сосульками. Позади машины пол был покрыт льдом; Галент осторожно ступил на него, лед потрескался, и на поверхность выступила вода. За лужей была дверь, которая вела в насосную, помпа все еще работала и продолжала перекачивать чистую воду из подземного канала.
   Верстаки опустели, инквизиторы утащили все, даже инструменты, лампочки из фонарей и то были вывернуты! Книжные полки пусты, а книги обнаружились в топке, чертежи - изорваны и облиты кислотой, макеты поломаны.
   - Помочиться забыли, - прокомментировал разгром Галент. - А то как же без морального унижения поверженного. Нельзя о таком забывать!
   Зачем все это понадобилось церковникам, было очевидно. Им необходимо оружие, чтобы восстановить свою власть, а механисты последнее время что-то не горят желанием помогать Церкви. Паровой костюм Грима не в счет, его могли приобрести раньше, просто до сего времени не пускали в ход. Вот церковники забрали все, что могли, а что не смогли - поломали. Дабы не попало сие в руки неверных!
   - Как-то глупо нападать на тех, кто делает оружие, - подумав, сказал Галент.
   Наверняка имелись и другие причины, но вор их не видел. Месть, быть может, но чем Дук провинился? Точно, работа Сайленса, его поклеп.
   В подвале делать больше нечего было, в компании трупов вор чувствовал себя неуютно. У другого механиста эти ребята не так спокойно лежали на земле, а гуляли и норовили отведать воровского мясца.
   - Я же такой жилистый, что они нашли во мне, - иронизировал Галент.
   Он пошел на второй этаж, проходя мимо разбитых выстрелами и взрывами человеческих тел. Перилла были повреждены, ступени вырваны, под несколькими находились сработавшие ловушки. Дук оборонял свою цитадель превосходно, вот только не смог спасти жизнь. Он как Галент оказался один на один против столь могущественного врага.
   Двери в межкомнатных пространствах были выполнены из металла, сами комнаты походили на кессоны. Мягкие покрытия дорожек, глушащие звуки, темно-алые драпировки, на которых изображена принципиальная схема паровика. Дом Дука больше походил на святилище, нежели на жилье. Даже стулья и столы были выполнены из металла! Вместо ковров - мрамор; окон нет и в помине, на их месте картины с изображениями гор.
   - Эти ребята, - Галент имел в виду механистов, - еще безумнее церковников.
   Наверняка монахи так же с открытым ртом тут ходили, потому так обозлились и старались все разрушить. Все, что непонятно - уничтожается.
   Прочные двери были разрушены магией, кое-где взрывчаткой, а некоторые так и остались стоять нетронутыми. Что за ними? Об этом мог знать только Дук, но он утащил тайны в могилу. Попасть в эти комнаты не представлялось возможным, ни ручек, ни замочных скважин, ни кодовых замков - ничего! Галент пристально осмотрел двери, но так и не нашел способа открыть ее.
   - Ладно, потом, - сплюнув, сказал он.
   Инквизиторы вынесли из комнат все, что могли. Точнее, все то, что могло им пригодиться в священной войне. А эта война не за горами, как предполагал вор, окрысившись на одного механиста, они возбудили других. Галент не хотел присутствовать на месте разборок церковников и механистов. Эти две компании уничтожат полгорода, да еще потребуют за это платы!
   Свеча в руках Галента помирала, превратившись в огарок. Она давала мало света, вор едва мог различить, куда ступает. Рассмотреть что-либо во мраке не представлялось возможным, а Галент был как на ладони. Если засада и тут, то у вора большие неприятности. Галент надеялся только на слух, в умершем доме механиста отчетливо слышен был стук его собственного сердца, треск пламени и шаги. Казалось, что кроме вора, никого нет в доме.
   - Надеюсь, что так, - подумал Галент.
   Сердце стучало оглушительно, с каждым шагом все громче. Вор боялся, но не хотел признаваться самому себе в этом; признаться в слабости значило поддаться ей. Он зашел уже так далеко, что отступать назад не хотел. Ему нужно оружие и та запись! Без них он не уйдет, пусть придется играть в прятки со всеми церковниками Города и лично Сайленсом.
   Свеча догорала, и вор заторопился. У него оставалось пара минут, прежде чем мрак сгустится. Церковники не оставили ничего, что могло бы осветить путь. Галент заволновался и остановился, оглянулся, оценивая пройденное расстояние.
   - Нет, уже поздно, - понял он.
   Что назад, что вперед, ему придется идти без света. А потом как-то решить ребус: найти в темноте личные вещи, да не сунуть пальцы в пасть сторожевого пса. Галент криво ухмыльнулся и пошел вперед.
   Когда свеча погасла, вор вздохнул и бросил огарок на пол. Руки были обожжены воском и болели, но Галент не обращал на это внимания.
   Он закрыл глаза и прислушался - все та же тишина, которая не принадлежит этому миру. Даже в самом темном и глубоком подземелье не бывает так тихо, камень скрипит, что-то бормочет в темноте, гуляет сквозняк, играющий пылью. Звуки есть всегда, а уж на поверхности, в любом доме - они оглушают, мешают сосредоточиться. У Дука было мистически тихо, словно на оскверненном капище язычников.
   Вор открыл глаза, хотя в темноте это не имело никакого смысла. Просто сила привычки. Он пошел вперед, касаясь кончиками пальцев стен. Это хоть как-то помогало ориентироваться. Вор рассчитывал найти какой-нибудь светильник в кабинете Дука, свечу или факел, брошенные захватчиками. Да даже бумага ему не помешает!
   Пройдя несколько комнат, Галент заметил зеленоватое свечение, буквально искорку. Находилась она где-то справа, Галент сначала подумал, что это магия, оставленная инквизицией, охраняет дом от таких наглецов как Галент. Но свет не двигался, не нарушал тишину. Вор почесал в затылке и пошел на источник.
   Галент постоянно натыкался на что-то мягкое и хлюпающее - трупы, наверняка. Вора коробило каждый раз, когда он пинал истерзанных мертвецов. Неровен час, они всей компанией ка-а-ак поднимутся, да бросятся на него! От вора даже подметок не останется. Но тьма миловала, Галент беспокоил трупы, но они не реагировали. Смерть им милее подобия жизни.
   Видать, языческая магия не решалась захватывать инквизиторские оболочки. А может, она просто не действовала среди железа механиста.
   Благополучно добравшись до источника света, Галент разглядел, что это химический фонарь, на последнем издыхании освещающий разбитый ящик таких же фонарей. Галент взял одну палочку, рассмотрел ее и ударил об край ящика. Внутри столбика с жидкостью что-то хрустнуло, и постепенно фонарь разгорелся. Жидкость в столбе задвигалась как живая, похожая на амебу. Она-то и светила.
   Некоторое время Галент любовался игрой света в фонаре, но затем вспомнил, где находится. Надо бы бить себя за глупость.
   Галент взял с десяток фонарей, подумал и взял еще связку - пригодится. Запас никогда не помешает.
   Вокруг действительно было разбросано множество человеческих тел в рясах, многие умерли явно от удушья. Галент осветил стену и заметил в ней воздуховод, по которому наверняка подавался выхлоп машины.
   - Хитрый лис, - уважительно сказал Галент.
   Дук, этот коротышка-нескладушка, обладал незаурядной фантазией и достойно встретил гостей. На магию отвечая мощью механики, Дук уничтожил, казалось, целую сотню нападающих. По крайней мере, Галент видел с десяток тел, задушенных дымом.
   - Надеюсь, меня душить не будешь? Я же тебе денежку принес!
   Галент хихикнул, он не сомневался, что даже после смерти дух механиста будет чахнуть над золотом.
   В соседней комнате инквизиторов встречала пара механических слуг Дука. Тяжеловесные антропоморфные машины, похожие на доспех Грима (или это паровой доспех был похож на големов?), были вдавлены в стену магическими ударами. Бронзовые лица расплющились, серебряные глаза выбило.
   - Действительно - серебро! - удивился Галент, рассмотрев окуляры.
   Казалось, что машины плачут серебряными слезами. Их лицевые маски были до того похожи на человеческие лица, что Галент не решился вырвать драгоценный металл из глазниц.
   У второй машины маска была повреждена внутренним взрывом, рваная пробоина портила прекрасный лик металлического существа, рожденного в горне. Галент поднес фонарь к ране и увидел скопление смятых шестерен. Несколько пружинок торчали наружу. Даже не обладая техническими знаниями, вор оценил мастерство Дука.
   - Жаль, что такой мастер погиб, - Галент на самом деле жалел механиста. Он не лукавил. - Они заплатят за это, будь уверен.
   Сердце вора затрепетало при виде убитых детей Дука. Наверняка этот безумец любил их, иначе они бы не вышли столь совершенными. Пусть громоздкие, кряжистые, но эти механизмы так походили на отца-создателя, что страшно становилось.
   "Интересно, - подумал Галент, - механисты могут с помощью этих... устройств обрести бессмертие?"
   На этот вопрос могли ответить только механисты, но разве стали бы они такое говорить чужаку. Не каждый подмастерье допускался к таким тайнам! Уж Галенту ли не знать психологию закрытых сообществ.
   "Ну, тайны - эт работенка по мне!"
   Вор ухмыльнулся и заметил стальную пластинку с буквами, приклепанную к обратной стороне "лица" машины. Приблизившись, Галент разобрал буквы: "КФ", написанные грубоватым шрифтом, под старину.
   С минуту Галент пялился на пластину, ожидая, что ответ сам собой придет в голову. Да, он не знал полного имени Дука, но...
   - Может быть, - неуверенно прошептал вор, - Дук - это псевдоним?
   Обилие тайн уже начало раздражать Галента. Механисты оказались богатыми на выдумки ребятами; неудивительно, что столько странностей обнаружилось при посещении дома адепта культа механики. Инквизиторы, поди, и того больше чудес углядели, а потом утащили в свои подземелья.
   Вор развернулся и пошел прочь от детей Дука. Больше он ничему не удивлялся: даже паукообразным тварям, которые вместо бойлера использовали какую-то химическую штуковину - жидкость разлилась по полу и повредила органику, до которой добралась. Галент перепрыгивал через лужицы и замечал, как жидкость реагирует на его присутствие.
   Двери были сбиты с петель и отброшены в комнаты, раздавлены магическим ударом. Все внутри было уничтожено яростным пламенем, которое расплавило и оружие, и вещи Дука. Галент кидал химические фонарики в комнаты, боясь зайти внутрь. В этих темных провалах что-то жило, созданное магией или механикой. Как и жидкость из пауков, оно могло атаковать.
   От монахов мало что осталось, они были разрушены так же, как и устройства Дука.
   - Они познали рациональную смерть, - шептал Галент.
   Люди, уподобившиеся механике, были достойны такого конца. Их праху не требовалось погребение, сам этот дом стал надгробием для них. Две силы, равные по мощи и идеологии встретились в этом доме.
   - Интересно, что будет дальше, - вору было интересно, снесут ли дом или опечатают его.
   Магия способна отгораживать горожан не только от леса и смога, но и от тайн.
   - Надо торопиться...
   Галент больше не оглядывался, он ощущал маятник часов, снова начавший движение. Ночь не бесконечна, она и так дала адепту достаточно времени на познание тайн. Инквизиторы бросили своих, но оставлять дом открытым настежь они не станут.
   В конце монументальной анфилады, которая располагалась в торце дома, как предполагал Галент, он нашел сломанный подъемник. Потолок терялся во мраке, Галент подбросил фонарь, но свет едва осветил серые плиты.
   - Как замок, - благоговейно выдохнул вор.
   Он-то думал, что Дук снимает всего несколько комнат, а работает в подвале. Кто бы мог подумать, что все это строение, а может и соседние, принадлежали механисту. Это говорило о богатстве и могуществе неказистого с виду человека. Вор трепетал от мысли, сколько мешков с золотом могло храниться в закромах Дука. Но теперь до них не добраться, инквизиция успела раньше.
   У подъемника не было тел, очевидно, механист не предполагал, что враги смогут забраться так глубоко в недра его логова. Галент подсветил платформу подъемника, упавшую боком в шахте. Колеса были повреждены взрывом и сорваны с направляющего рельса. В шахте не было никакой лестницы, но Галента это не остановило.
   Сломав еще один фонарь, вор сунул светильники за пояс и вцепился руками в ледяной рельс. Он был обжигающе холоден, со времени нападения прошло не так уж много времени, но ночь успела выморозить весь дом. Некоторые стены были повреждены, очевидно, лопнувшими трубами с водой, Галент не обратил внимания.
   Упираясь носками сапог в заклепки, которые держали рельс, Галент полез вверх. Где-то далеко за потолком находилась верхняя комната, как и все безумцы, Дук построил свою башню, где и коротал время.
   Вор сомневался, что инквизиторы смогли забраться и туда. Забрезжила надежда, что Дук выжил, но тут же угасла. Если бы они оставили механиста на закуску, то был бы оцеплен. Да хотя бы заклинание наложили - сжигающую сеть! Вот нарвался бы Галент на такую, и остались бы от него ровные кусочки хорошо прожаренного и аккуратно нарезанного мяса - собакам на прокорм.
   Галент остановился и прижался лбом к рельсу. Влажная от пота кожа примерзла к металлу, вор перевел дух и успокоился. Поздно уже думать об опасности, которая миновала.
   Конечно, впереди могла оказаться какая-нибудь ловушка, но и что с того?
   Галент взглянул вниз и не увидел дна шахты, зато до потолка оставалось всего ничего. Вор всем телом вжался в рельс и одной рукой вытащил фонарь из-за ремня, подбросил его вверх. Светящаяся палочка, описав дугу, упала где-то на верхнем этаже. Вор улыбнулся и горько рассмеялся - надежда.
   - И зачем я сюда лезу? Ну, зачем?! - спросил он сам себя.
   Через силу посмеиваясь, Галент полез дальше, не отрывая взгляда от едва тлеющего зеленого огня. Он не чувствовал усталости из-за страха, но понимал, что долго в таком режиме тело не сможет работать. Мышцы сведет, и он просто рухнет вниз! Но Галент не поддался панике, он двигался в размеренном ритме, стараясь успокоить сердцебиение.
   Вор добрался до верхнего этажа, пребывая в неком оцепенении. Это было подобно медитации, полной концентрации на работе.
   Вцепившись в развороченный взрывом двигатель, Галент подтянулся и отполз подальше от края страшной пропасти. Он не обращал внимания на то, что раздавил несколько фонарей и теперь походил на светляка. Все равно, никто его тут не может увидеть.
   Галент перекатился на спину и уставился в темноту. Медленно возвращалось сознание, а с ним и страх. Запоздалый страх, который мешал отдыху. Опасность падения уже исчезла, но кровь продолжала кипеть.
   Застонав, Галент снова перевернулся, встал на четвереньки, и его вырвало желчью. Стало чуть легче, словно с рвотой вышел и испуг.
   Впереди был поворот, за ним коридор. Галент, держась за стены, шаткой походкой направился в темноту. Его спутниками были тишина, мрак и холод. Даже химический свет поутих, словно боясь разрушить шаткое равновесие - пограничное пространство между жизнью и смертью.
   Это место точно не принадлежало миру людей.
   Света хватало только на то, чтобы осветить часть стены справа, больше ничего. Галент выставил руку с фонарем перед собой, но все равно не видел пола. Так и в яму угодить не мудрено. Галент пошел дальше, согнувшись, чтобы свет хоть немного касался ледяных плит пола.
   Ни тел, ни каких-либо повреждений, только холодный мрамор и стены из камня. Металл служил украшением, стальные полуколонны установлены через равные промежутки. В таком месте мог обитать только мертвец или безумец.
   - Одно из двух, - прошептал Галент и усмехнулся.
   Дук теперь подходит под обе категории.
   Коридор расширился, застигнутый врасплох вор испуганно прижал руку к груди. Ему показалось, что стена исчезла, а на ее месте появилась голодная тьма. Она чуть было не откусила Галенту пальцы.
   Испуг был столь натуральным, что вор оцепенел. Коридор расширился, перешел в залу, противоположная стена которой имела панорамное окно - вон, стекло блестит.
   Галент истерично хохотнул и бросил фонарь вперед. Все это время идти ради какого-то паршивого окна? Безумный смех душил и разрывал грудь. Галенту хотелось рухнуть на пол и рассмеяться или заплакать. Все усилия ради этого паршивого окна?!
   Светящийся столбик ударился о рабицу, защищающую стекло, и упал на наклонный подоконник. Скатившись фонарь остановился в середине зала, освещая чудную конструкцию, с помощью которой Дук отгородился от всего мира. Увиденное поражало.
   Панорамное окно из двух толстых стекол, с обеих сторон усиленных металлической сеткой, отделяло зал от еще одной комнаты. Галент на ходу поднял фонарь и приблизился к окну. Прислонившись к сетке, вор попытался рассмотреть комнату, но увидел только очертания мебели да какие-то стойки с циферблатами.
   Галент не успел прикинуть, что предпринять, как в комнате зажегся ослепительный свет. Вор отшатнулся и закрыл глаза ладонями, уронив на пол фонарь. От него все равно уже не было только. Это могло быть ловушкой, это должна быть ловушка! Галент упал на пол и перекатился налево к стене, но никто в него не стрелял.
   Привыкнув к свету, Галент отнял от лица руки и, щурясь, заглянул в окно.
   Сайленса он узнал, хотя священник напялил алую мантию, украшенную золотым орнаментом, и помолодел. От старого проповедника не осталось и следа, теперь Сайленс больше походил на торговца, собирающегося впихнуть свой без сомнения нужный товар глупому покупателю.
   Галент резко поднялся, выхватил меч и ударил рукоятью по стеклу, отвернувшись, чтобы осколки не попали в лицо. Но стекло не разбилось, даже не потрескалось. Галента это не остановило, он принялся бить по стеклу снова и снова.
   - Выходи! - прокричал он. - Трусливый ублюдок, я доберусь до тебя!
   - Допустим, - спокойно, с ленцой отозвался Сайленс. - И что ты будешь делать, когда доберешься?
   - Я вырежу твой лживый язык, я заставлю тебя...
   - Ой, какой ты фантазер.
   - ... ты будешь молить меня о пощаде!
   Сайленс молча наблюдал за попытками вора разбить бронированное стекло. Кое-чего Галент добился - разбил звенья сетки, но это нельзя было назвать успехом. Стекло в месте удара немного раскрошилось, но не поддалось. Дук использовал два толстых стекла, между которыми залил прозрачный упругий раствор.
   - Выходи, трус, хватит прятаться! - тяжело дыша, повторил Галент.
   - Да я и не прячусь, - Сайленс улыбнулся и указал на стекло, - это нужно, чтобы оградить тебя от необдуманных действий. Я забочусь о тебе, мой дружок.
   - Я тоже могу о тебе позаботиться, - Галент провел пальцем по холодному клинку.
   Прикосновение его немного успокоило и отрезвило. Он же сам недавно отказался от мести, так чего же полез на рожон? Колдун чего доброго мог превратить его в жабу, вот квакал бы тут Галент, пока не пришли бы инквизиторы.
   - Что ты тут делаешь? - спросил вор.
   - Так, пришел забраться кое-что свое. Не хочу, чтобы это попадало в чужие руки. А тут ты... принесла тебя нелегкая, я уж думал, что... ладно.
   - Где Дук?!
   - Задатки отца-дознователя у тебя есть, но вот с техникой надо поработать. Да и зачем тебе этот механист?
   - Ты убил его?
   - А ты, скажешь, расстроился? Нет, конечно, нет выгоды в том, чтобы лично лишать кого-то жизни.
   - Я не собираюсь соревноваться с тобой в остроумии. Ты оказался тут, буквально у трупа своего друга! Так или иначе, я вытрясу из тебя ответы!
   - Ладно, не надо трясти, раз господин Галент не в духе... - священник пожал плечами. - Дука забрали инквизиторы, как ты заметил. Его тут нет.
   - Это ты его сдал, ты виноват в его смерти!
   - М-м, как бы тебе сказать... да и "сдал" термин не совсем корректный. Я помог ему обрести вечную жизнь. Ради этого можно помучиться несколько часов, думаю, ты бы выбрал тоже самое. А эта жизнь ему уже не нужна, и надоел он своими выдумками! Эх, связался с дурной компанией... Ну, ты знаешь, как это бывает. Его разум просто отравили А такой талант был...
   - Погоди, если ты говоришь, что его забрали, то он еще жив?
   - О, какой ты прозорливый. Но, вынужден тебя расстроить, раз механиста вытащили из его берлоги, то... хм, какую бы метафору придумать... А! Значит, зрители уже рукоплещут его пантомиме! - Сайленс захлопал в ладоши. - Поздно!
   - Тебя, я вижу, это очень забавляет, - сквозь зубы прошипел вор. Ему почему-то стало жаль механиста. - Страдания других, да? А как бы тебя самого так, а? - Галент пытался разозлить священника, но ничего у него не получалось.
   Он не нашел нужные слова.
   Священник улыбался, смотрел куда-то в сторону и прислушивался.
   - Юношеский максимализм - вреден. Пора бы тебе повзрослеть.
   - А тебе не пора ли на встречу с демонами? Они заждались, котел сготовили для тебя. А? Не опаздываешь?
   - Подождут, с них не убудет. Да и что ты устроил мне тут? Тебе же все равно, что сталось с механистом! А твое оружие, - священник указал на сумку сбоку от себя, - вот оно. Ведь за этим ты сюда лез.
   - Бобина, - холодно добавил Галент.
   - Что еще за бобина? Я тебя порой не понимаю!
   - Звукозапись, что я отдал Дуку. С завода Харана!
   - А, это? - Сайленс вытащил из-за пазухи запись. - Это тебе не принадлежит, и слышать голос прошлого тебе нельзя. Извини.
   Он только что язык не показал. Злить других у священника получалось превосходно. Галента затрясло от ярости, он понимал, что бессилен что-либо сделать, потому чувствовал себя значительно дерьмовей. Священник его унизил, раздавил и не в первый раз! Такого вор не терпел даже от братии, с которой исподтишка расправлялся за все свои обиды.
   Галент, потрясая мечом, потребовал звукозапись. Ярость искала выход, пусть так, пусть в крике - от этого чуть легче. Но он добился только того, что рассмешил Сайленса.
   На прощание священник сказал:
   - Можешь преследовать меня, но не забывай о том, что получил в дар. Это я про твою удачу, хех, вор.
   Священник развернулся и пошел к книжной полке, на которой не было книг, нажал неприметную пластину над полкой и скрылся в открывшемся проходе.
   Галент в бессильной злобе ударил кулаками о стекло, чуть ли не плача от обиды. Сайленс поступил подло, словно вырвал у пса вкусную косточку и машет ею у него перед носом. И нет сил у пса, чтобы порвать цепь.
   Крепко ругаясь, Галент принялся колотить по стеклу, не чтобы его разбить, а чтобы успокоиться. Он разбил руки в кровь, разгорячился и ничего не слышал. Ему было жарко, отступив назад, вор почувствовал легкий сквозняк.
   Стекло не было монолитным, да и голос священника был хоть искаженным, но отчетливо слышимым. Если бы у вора было время подумать, он смог бы это заметить сразу. Рядом с окном была металлическая дверь с решеткой в основании.
   Дверь поскрипывала на сквозняке, она была не заперта.
  

Глава 13. Наследство механиста.

  
   Галент застонал и ударился лбом в металлический косяк.
   - Как же я так, - сквозь зубы прошипел он.
   Не заметить открытой двери, позволить священнику уйти - вот он сейчас, поди, ухахатывается. Обидно! Его ж теперь не догнать, колдун все точно рассчитал, предугадал реакцию вора! Галент опростоволосился и сам это понимал, он-то думал, что умнее других.
   - Ничего, с небес на землю, - процедил Галент и раздраженно пнул дверь.
   Она, застонав, отворилась, и вор оказался в личных апартаментах Дука. Механист тут работал и спал. Кроме кровати и письменного стола, Галент заметил разбитый чертежный стол. Бумаг не было.
   Простых монахов сюда уже не пустили, так что разгром хоть и имел место, но был каким-то упорядоченным. Шпалеры и гобелены были содраны со стен, но аккуратно сложены в отдельные кучи; книжные полки опустели, не осталось даже пыли; механизмы выдраны с корнем, только мертвые циферблаты и манометры остались - они не имели ценности для мародеров. Мебель перевернута и разбита в щепы, уцелели только металлические столы и стулья; матрас и подушки были распотрошены. Сейфы и тайники, а их было много, - все открыты и пусты. Инквизиторы утащили и золото, и документы, они-то знают цену тайнам.
   Пахло гарью. В комнатушке Дука было теплее, чем в коридоре, словно кто-то недавно топил камин.
   То, что не унесли церковники, забрал Сайленс. Тайник в потолке был столь хитро устроен, что никто бы не догадался его там искать: похоже, что он открывался механизмом, но Галент не знал каким. Крышка люка была защищена символом, чтобы маги не могли обнаружить тайник. А вот Сайленс знал, где искать, потому и смог распотрошить хранилище механиста. Только он не успел закрыть его и оставил приставную лестницу на месте.
   Вор появился как раз вовремя, чтобы не дать священнику замести следы. Только Галент сомневался, что сможет хоть что-то найти.
   Он заглянул в тайник и нашел несколько слитков золота, которые тут же спрятал за пазуху. Ну, не пропадать же добру. Внутри должны были храниться бумаги, но их не было.
   - Забрал, гад, - Галент отвернулся и сплюнул.
   Повернулся он так удачно, что заметил тлеющий в камине уголек. Секунду вор соображал, но затем спрыгнул вниз с лестницы, чтобы не терять времени. Вор схватил первую попавшуюся под руки тряпку и бросил в камин, подбежал и принялся затаптывать уголья. Ощутимее запахло сгоревшей бумагой.
   Сайленс, похоже, как раз и занимался бумагами, когда появился нежданный гость. Вор мог и не обратить внимания на тусклый огонь, священник никак не выдал своего волнения. Он предстал в образе самоуверенного, всевластного колдуна, который полностью контролирует ситуацию. Но вот, как оказалось, не полностью. Даже Сайленс не способен был предугадать, что Галент появится именно сегодня.
   Слабое утешение, но хоть такое. А то вор уже начал задумываться о божественной сущности своего дружелюбного врага.
   Галент осторожно, словно это могло как-то помочь, оттянул за край подгоревшую ткань и уставился в камин. Большинство бумаг, которые свалил в очаг Сайленс, были уничтожены. Пепел перемешался, и невозможно было разобрать, что сгорело.
   Вор сунул руку в камин и поворошил еще теплый пепел. Казалось, что все погибло, но под слоем сгоревшей бумаги обнаружилась книга. Твердый переплет и инкрустация частично защитили ее от пламени, но огонь все же повредил некоторые страницы.
   Стряхнув пепел, Галент пролистнул несколько страниц и догадался, что эта книга ни что иное, как дневник механиста. Сюда Дук записывал свои заметки-памятки, текущие дела и тому подобное.
   - Что ж, хоть какая-то удача, - вздохнув, сказал вор и сунул книгу за пазуху. - Почитаю на досуге, а теперь - ноги.
   Свет потускнел, чем бы ни питались лампы, энергия истощалась. Задерживаться более не имело смысла, Галент пришел последним на этот праздник воровства и уже ничем не мог дополнить картину разгрома. Впору было сменить профессию на балаганного дурачка.
   Сайленс не соврал, ублюдок, все инструменты Галента были заботливо сложены в сумку, арбалет завернут в упаковочную бумагу, всевозможные болты уложены по ящичкам с пометками - Галент решил потом разобраться с барахлом. В стеклянном коробе лежали автоматические бомбы, вор присвистнул, оценив стоимость товара.
   - Такими игрушками не разжиться в магазинах!
   Вор сомневался, что эти бомбы были изготовлены Дуком для него. Больно уж хитро выглядели механизмы, подобное не продают темным личностям, вроде Галента. В ином коробе лежали простые фитильные бомбы, которые очевидно, и предполагались для продажи. А все это значило, что Сайленс лично собрал для вора все необходимое. Он так и знал, что Галент рано или поздно сюда явится! Вот только с временем пролетел.
   Все это говорило об одном - священник заинтересован в услугах Галента. Он ни разу лично не попросил его ни о чем, но подспудно направлял. Теперь Галент это понял, а он терпеть не мог, когда им манипулируют. Это выводит из себя! Даже церковники не унижались до таких действий. Они пытались убедить своих слуг, но никак не обмануть. Нет, даже не обмануть, а подменить их мысли, направив по нужному пути.
   У церковников на такое, видать, просто ума не хватило. А вот у Сайленса - вполне.
   Из-за собственного бессилия Галент приходил в неистовство. Злость держала его на ногах, не давала сломаться, обратить внимание на усталость. Он был зол на Дука, на Сайленса, на инквизицию, на весь свет и этот проклятый Город. Никогда еще Галент не чувствовал себя так, его унизили, надругались над ним! Даже физическое насилие не так злило его, как поступки Сайленса.
   Священник откровенно издевался над вором, и за это он должен был поплатиться.
   Впрочем, умом Галент понимал, что не соперник такому могущественному человеку. Даже Астрелий со всей его церковной властью - мальчик по сравнению с колдуном.
   - Колдун, колдун, - пробубнил Галент, спускаясь по скрытой в стене дома лестнице. - А припомни-ка сколько он магии творил? А? То-то же!
   Сайленс проявлял свои способности явно неохотно, всего-то и делов - появиться там, где его не ждут. Да и было такое всего пару раз. Галент не так уж много общался с этим странным типом.
   - Да пошел он...
   У Галента разболелась голова. Злость сменилась апатией и тлеющим раздражением.
   Лестница привела к небольшому, буквально, крысиному тоннелю, явно ведущему к выходу. Из дыры тянуло свежим воздухом, и на том конце был виден свет. Галент бросил фонарь, чтобы не выдать себя, привязал сумку с инструментами к ноге и полез в дыру.
   "Как тут Дук рассчитывал пролезть? У него ж плечи поболее" - удивлялся вор.
   О Сайленсе он уже не думал, а ведь священник, очевидно, прошел этим же путем и оставил открытой дверь на выходе. Такой заботливый враг! Хотя Галент уже сомневался, что священник его враг. Да, он варит свою кашу в чужом котле, но, кроме того случая, ни разу не покусился на жизнь вора. Хоть какая-то радость.
   Да и нападение Грима с братьями больше походило на испытание.
   - В задницу такие испытания, я ему кто?! - выругался вор. - Тоже мне испытатель, наставник, его в колено! Гнилое семя, сын навозника!
   Работая локтями, вор полз по штольне и облегчал душу руганью. Ветер подгонял его в спину и гонял по полу крысиный помет. Галент едва сдерживал панику; давящий со всех сторон мрачный камень грозил раздавить мелкую букашку. Потому Галент и давал волю языку.
   Вору казалось, что он ползет по жесткому, сдирающему кожу пищеводу - не в первый раз в жизни, похоже. Мир механиста остался по одну сторону дыры, а реальный мир там впереди. До него еще следовало добраться, эта задачка не так проста, как казалось. Локти, ладони и колени Галент ободрал, подошва сапог, похоже, оторвалась.
   Впереди послышались какие-то голоса, но слов вор еще не мог разобрать.
   "Засада" - промелькнула у него паническая мысль.
   Он остановился, вжался в камень, но ничего дельного придумать не мог. Меч в ножнах - до него не дотянуться, можно попробовать вытащить из-за пазухи нож, но что толку от ножа тем более метательного? Ну, срежет он одного врага, а дальше? Пока он вытащит арбалет или бомбы. Зарежут, заколдуют, сожгут и сожрут!
   - Ноги тебе на что, вор? - прошептал себе Галент, чтобы успокоиться. - Сумку в руки и бегом!
   В трудные минуты его разум порой раздваивался, человеческая природа отступала, и на ночную сцену выходило его тайное "я". Наверное, этому существу и следовало стать вором, а не той размазне, которая сжималась в комочек в сыром тоннеле. Это существо и пожелало сбежать из лона Церкви, оно же и боролось за свободу все это время.
   Живучее второе "я".
   Борясь с самим собой, Галент взял нож, чтобы хоть что-то сделать. Мыслить надо в библиотеках, а не лежа в холодном тоннеле. Тут надо действовать! Галент пополз вперед с удвоенной силой, чтобы наброситься на врагов со всей яростью загнанной в угол крысы. Его бешеные глаза испугают их, натиск сломит и обратит в бегство! Не раз одиночки выступали против сотни и побеждали.
   Галент достиг решетки, закрывающей выход из тоннеля.
   Тайный ход снаружи выглядел, как часть канализации. Рядом с решеткой находилась канавка, в которую летом должны стекать нечистоты. Сейчас фекалии замерзли, превратившись в желто-коричневый лед.
   - Городская палитра, - вор поморщился и придвинулся ближе к решетке.
   Он оказался на противоположной от входа стороне. Снаружи этот дом казался простым жильем, вор и подумать не мог, что внутри так же располагаются хоромы механиста. Окна снаружи выглядели как настоящие, даже занавески висели. Впрочем, сейчас их все сорвали люди или повредил огонь. Дук скрывал от всех свое могущество и богатство, но это его не спасло.
   Галент не был в безопасности, даже наоборот - он влез в самое пекло. Внутренний двор охраняло несколько отрядов инквизиторов, а вход во двор перегородили, наверное, сотни механистов, по одежке - цеховиков. Инквизиторы чувствовали себя неуютно, пребывая в меньшинстве и не имея возможности сбежать. С одной стороны они должны исполнять приказ начальства, а с другой - выход со двора перекрыт.
   - Эк ребятки вы попали, - Галент хмыкнул, - теперь придется отстаивать церковную честь. Удачи!
   Механисты не решались нападать на монахов, но с удовольствием осыпали их насмешками. Похоже, что они еще не знали о судьбе своего брата Дука, вход в мастерскую находился в тени, и вскоре его окончательно закроют магией. Вор подумал, что неплохо бы сообщить им правду, но не знал как. По крайней мере, отвлечь обе группы следовало.
   И монахи, и цеховики с радостью затоптали бы постороннего, оказавшегося поблизости.
   Да и мешок с золотом находился на противоположной стороне двора. Уйти без него Галент просто не мог. Не важно, какой риск, второе "я" готово было порвать глотку любому, кто встанет между вором и его законной добычей.
   Галент осторожно вынул решетку из пазов и отставил в сторону. Он не торопился, в окруженном домами дворе прекрасная акустика, звяканье металла о камень привлекло бы внимание. Выход из лаза находился в углу между зданиями, когда двор чистили, то весь мусор сметали сюда. О крысах напоминал помет, но самих тварей нигде не было. Похоже, что все живое в Городе старалось обходить механистов стороной. Только люди столь слепы, что доверяют судьбу как магии, так и механике.
   Представители как одной, так и другой стороны как раз собирались начать теологическую, очевидно, дискуссию. Толпе механистов требовался только знак, смельчак, что ринется в бой и поведет за собой всех остальных. У этих людей уже не было своего разума, они обрели новый, живущий по иным законам и дарующий право поступать безрассудно. Даже механисты - эти прагматики, оказались неспособными сохранить свой разум в толпе. Рационализм мышления, как очевидно, не помог.
   В первых рядах цеховиков стояли хорошо вооруженные бойцы. Даже рослые инквизиторы казались детишками по сравнению с закованными в полную броню мастеровыми. Кузнец всегда найдет оружие, а бронник предоставит ему доспехи. Так что вся мощь магии, если она была у монахов, должна была испытать на прочность железную броню.
   - Два золотых на парней в броне, - пробормотал Галент, выбираясь из лаза.
   Морозный воздух навалился со всех сторон, в тоннеле было намного теплее. Толи Дук так хитро устроил свой дом, толи это какие-то чудесные камни, способные накапливать тепло. Снега во дворе, например, было гораздо меньше, чем на улице за воротами.
   Галент стряхнул грязь, собираясь с мыслями. Влезать в разборку этих двух компаний безрассудно. Что бы мог одиночка поделать, попади он в жерло вулкана. Пусть спящего, но земля под ногами уже разгорячилась, пар и ядовитые газы пробивались на поверхность.
   Механистам не хватало лидера, человека, способного направить яростные чувства толпы в одну сторону. Галент против воли подумал, что Сайленс был бы прекрасным кандидатом на пост вожака безумной стаи. Но его нигде не было, священник как сквозь землю провалился.
   В темноте сложно что-то разобрать, но у входа не было следов. Галент пожал плечами - в апартаментах Дука мог быть другой выход, а вор его не заметил. Демон ногу вывихнет, оказавшись в мастерской механиста.
   Хотелось Галенту верить, что все проще, чем кажется.
   Вор огляделся, пытаясь прикинуть путь, по которому можно безопасно добраться до мешка с добычей, обойти две группы и сбежать. И все это сохранив здоровье, желательно.
   Нет такого пути.
   Если бы механисты не были вооружены фонарями, если бы жрецы не освещали двор магией, если бы... слишком мало укрытий, чтобы проскочить. Галент почесал в затылке и присел на корточки, прислушался. Толпа цеховиков еще не имела единого голоса, каждый отдельный член пусть и был захвачен общим настроением, но не видел перед собой цели. В какофонии разговоров сложно было выявить общий центр мысли.
   Если бы Галент знал, как заставить этих людей действовать едино, он бы что-нибудь придумал. А так, ему оставалось только уповать на удачу. Быть может, Сайленс еще не лишил его единственного преимущества.
   Галент криво усмехнулся, колдун блефовал. Сайленс умелый актер, способный обмануть даже великого инквизитора, но и его способностям есть придел.
   Нарушили равновесие церковники. Их нервировало пристальное внимание механистов, которые не давали им выполнить приказ руководства. Жрецы собирались запечатать вход в пустой дом, но боялись приступить. Начни они свою магическую манипуляцию, как механисты тут же все поймут - Дук мертв, а значит, такая судьба может постичь каждого.
   Лучшего мотива для агрессии не найти.
   Один из монахов, явно не главарь, обратился к толпе, уповая на ее благоразумие:
   - Расходитесь, вы мешаете проводить законное расследование.
   - Что еще за расследование?! - выкрикнул кто-то из сердца толпы.
   Смельчак, конечно же, не вышел вперед, боясь раскрыть свою личность. Толпа всегда анонимна.
   - Расследование в ереси, - неохотно ответил монах. - Мастер Николас Дуклан был арестован по решению Совета. Мы только выполняем приказ!
   Толпа загомонила, они хотели знать, где держат Дука. Кто-то принялся обличать церковников в обмане, к нему присоединились другие.
   "Спасать его сейчас побегут, ага" - с иронией подумал Галент.
   Но вместо того, чтобы спасать брата Дука, который был неизвестно где и хорошо охранялся, механисты принялись забрасывать монаха камнями и кусками льда, которые выламывали из мостовой. Галент на всякий случай спрятался среди куч мусора - в порыве страсти толпа кидала камни куда угодно, но только не во врага.
   Больше морально пострадав, чем физически, инквизиторы отступили вглубь двора. Окрыленные успехом цеховики ринулись в атаку, выкрикивая всевозможные глупости. Запахло кровью, появились первые жертвы, когда две волны схлестнулись.
   Инквизиторов спасала организованность, они держались друг за друга, понимая, что в открытом бою с кузнецами им не сладить. Выстроившись цепочкой, монахи отражали атаки то магией, то оружием и прикрывали своих жрецов, занятых входом в дом Дука. Лидер у них имелся, в отличие от взбесившихся мастеровых.
   - Мой шанс, - прошептал Галент.
   Вор, пригнувшись, бросился прямо в толпу, быстрота и ловкость помогали ему крутиться между неповоротливыми механистами, которые только и успевали, что замахнуться на юркую тень. Сложно пушечным ядром поразить крысу. Галент отвлек часть механистов на себя, чем помог бывшим братьям.
   "Теперь они мне денег должны" - подумал Галент, добежав до канавы, в которой зарыл деньги.
   Не известно, узнали ли монахи бывшего брата или нет, но они не стали нападать на вора. Они не решались разорвать цепь и дать механистам шанс пробиться.
   Галент не остался досмотреть, чем кончилась драка. Страх плетью гнал его прочь от дома механиста. Вор думал лишь о том, как бы спасти шкуру. Толпа мастеровых заняла почти весь двор, оттеснив монахов, и перекрыла все входы. Галент, не долго думая, забрался по водосточной трубе на карниз второго этажа и, вжимаясь в стену, пошел вдоль него.
   Карниз был узким, вор постоянно рисковал свалиться, но внизу было еще опаснее. Мастеровые заметили вора и принялись бросать в него камни, но попадали все мимо. Лишь изредка снаряды ударяли Галента в спину, прикрытую сумкой. Провидение берегло вора.
   Неосознанно вор начал бормотать слова молитвы. Мертвецы и то казались не такими страшными, как толпа, подчиненная разрушительным идеям.
   Галенту удалось вырваться на свободу и даже уцелеть. Улепетывал по улице он со скоростью весеннего ветра. Появившиеся полицейские стреляли в след убегающему, но вскоре бросили погоню. Их больше занимали механисты, пытающиеся прорвать строй церковников. Галент не знал, что там творилось, но догадывался, что городовым так же намяли бока. "Волосатые кулаки" не рискнут пользоваться оружием против механистов, которые это же оружие им поставляют.
   Успокоился Галент, добравшись до Старого Поля. Он проделал весь путь бегом, так что в конце вымотался до предела. Рухнув в снег в безопасном тупике, чтобы охладиться, вор перевел дух.
   - Что за хрень, - смеясь, сказал он.
   Сначала Сайленс, потом инквизиция - ну, ладно, эти ребята там были уместны, - но механисты? Галенту казалось странным, что именно в тот момент, когда дом Дука собирались опечатывать, появились цеховики. Словно кто-то подспудно управлял ими и подсказал, что надо делать. Странно, что этот серый кардинал не отправил в толпу своего человека, координатора какого-нибудь. Драка началась стихийно, толпа просто давала выход эмоциям. А лозунги - это все было необходимо ей для разрушения моральных запретов.
   Но провокаторов Галент не заметил, это ему и казалось странным. Ведь механисты могли просто не пойти к дому своего брата. А могли и по дороге учинить разгром.
   - Странно это все, - подытожил Галент и на том успокоился.
   В Городе никогда не понятно, что и чем управляет, каких целей добивается. Даже городские власти и те стараются не действовать открыто. Ох, знали бы горожане, как их водят за нос...
   Галент хмыкнул, горожанам давно на все плевать. Им бы лишь развлекаться да жрать. Никакой ответственности. Даже у вора и то есть цели, пусть глупые, но он все же не беспутно прожигает жизнь.
   Устало вздохнув - все эти рассуждения и гроша ломаного не стоят, - Галент взобрался на груду кирпичей и пошарил рукой по карнизу. Собрав снега, он умылся, чтобы привести себя в чувства, и пошел домой.
   Эта ночь и так была полна на неожиданности, больше Галент ничего не хотел. Только горячий ужин...
   - Или точнее завтрак, - вор почесал подбородок, раздумывая.
   ...И теплую постель.
  
   Галент добрался до своего нового дома, быстро перекусил, но в постель не лег. В голове роились всевозможные мысли, ничем не связанные, но отвлекающие от сна. Вор устало прохаживался по комнате, не зажигая света. В тенях ему было привычней и спокойней.
   Не найдя другого занятия, Галент решил изучить те подарки, которые дядя Сайленс приготовил для него. Все лучше, чем бессмысленно тратить силы на размышления.
   Вор принялся насвистывать какую-то мелодию, давным-давно подслушанную в таверне. С хорошим настроением он взялся за дело.
   Огонек керосиновой лампы осветил вещи, выложенные из сумки на столе. Мешок с добычей вор бросил в угол, словно там было не целое состояние, а старый пованивающий мусор. К деньгам вор относился, как к необходимости, но никогда не превозносил их ценность для человека.
   Подпаленные записи Дука вор отложил - решил потом разобраться с ними, на свежую голову.
   Арбалет механист отремонтировал, не внеся изменений в конструкцию - Галент отложил оружие в сторону. Приятно держать в руках совершенство, но вора больше занимали другие штучки.
   С болтами механист намудрил. Галент долго пытался понять, какие снаряды и для чего предназначены, но вскоре заметил инструкции на коробочках. Почерк был кривым, словно писавший торопился. Галент хмыкнул: такие закорючки мог оставить только механист, не привыкший работать пером. Многие мастеровые опасались делать записи и вообще относились к чистописанию с презрением. Зачем портить глаза, если можно пользоваться наборной машиной.
   В крайнем случае, всегда можно позвать ученика.
   Галент видывал почерки и похуже, но разобрать написанное механистом смог только с десятой попытки. Складывалось впечатление, что мастер едва мог накарябать четкую фразу.
   Дук сделал четыре вида снарядов. Одни простые, о чем красноречиво говорили железные наконечники. Вторые - вместо наконечника был вставлен баллончик с взрывчаткой. Судя по надписи эти болты летели недалеко, а уж шумели! Галент считал, что подобное ему точно не пригодится. Он же не солдат победоносной армии, ему проще по-тихому проползти в канаве.
   Третьи болты походили на те, что с взрывчаткой, только заряд ослеплял противников. В записи ничего не говорилось о начинке заряда. Неудивительно: кто же станет свои секреты раскрывать.
   Галент покивал и скорчил довольную мину. Эти заряды ему пригодятся, за полминуты он успеет убежать даже от самого умного стражника. Жаль только мало этих болтов.
   Ну и не обошлось без болтов с газом. Галент едва понимал, зачем ему может понадобиться слезоточивый газ, но раз механист их сделал, и за них не пришлось платить, то чего отказываться.
   - Запас карман не тянет, - сказал Галент, убирая коробки со снарядами.
   Он перешел к минам. Простые фитильные - ерунда, а вот автоматические! Никакой инструкции к ним не было, так что Галент сначала убрал от стола все, что могло сдетонировать или загореться, а уже потом принялся изучать бомбу.
   У мины на крышке имелась красная кнопка, которая так и просила, чтобы ее нажали. Для защиты от дураков кнопка была закрыта колпачком. Вор не нажал кнопку, по опыту он знал, что красные кнопки не стоит трогать. Кроме того на боку имелся стеклянный сосуд, наполненный жидким металлом.
   Вор поставил мину на стол, металл выровнялся в сосуде так, что обнажились контакты. Галент ударил по столу - контакты замкнулись.
   - Хо! Вот это да! - только и сказал он.
   Подумав, Галент потушил и убрал керосиновую лампу, открыл ставни, чтобы уличный свет осветил комнату и только тогда, кончиком меча нажал на кнопку. Мина щелкнула, что-то внутри нее хрустнуло и все. Ничего не произошло.
   Галент, отойдя в другую комнату, хмыкнул, и отсчитал до ста. Взрыва не последовало. Он убедился, что бомба срабатывает от вибрации.
   - Ясно-то ясно, а что теперь? - спросил сам себя Галент и хихикнул. - Да, попал ты, братец.
   Мину надо было как-то отключить, не оставлять же ее на столе в таком виде?! Чего доброго занудливый хозяин вломится в комнату и решит поглядеть: "а что это у вас за хрень такая на столе лежит? С виду ценная, дай-ка я ее потрогаю". Будут потом толстяка собирать по кусочкам, чтобы отправить в крематорий.
   - Таких только собакам скармливают, - сказал Галент, почесывая подбородок.
   Ощутимо подросла щетина.
   - Побреюсь потом.
   Вор так ни до чего и не додумался. Не так-то просто оказалось справиться с механикой. Покопавшись в сумке, Галент нашел другую мину и принялся изучать ее при свете керосинки. Страшное устройство оказалось довольно просто сделанным. От баллончика с ртутью тянулось несколько проводов, которые можно было перерезать, если снять верхнюю крышку. Чтобы снять крышку, надо было отвинтить два болта.
   - Сущая ерунда! - вор нервно хихикнул.
   Да, чтобы проделать этот трюк надо работать очень осторожно, не дай бог рука дернется. Прощай, Галент! Вор потер лоб, но делать было нечего.
   Вместо отвертки Галент вооружился кухонным ножом - его острие как раз подходило под болты, которые оказались не слишком затянуты. Похоже, что Дук предполагал возможность разминирования.
   Отхлебнув из бутыли, Галент медленно, крадучись подошел к столу. Так же осторожно он поставил лампу рядом с миной. Лампа давала не так много тепла, чтобы заряд сдетонировал, как полагал Галент. С минуту вор обливался потом, разглядывая взведенную мину, затем все же собрался с духом и приступил.
   Сначала он убрал крышку, делать это приходилось осторожно, потому что она примыкала к сосуду с ртутью - заденешь и бам! Потом вор вспомнил, что не удосужился найти что-нибудь, чем можно было перерезать провода. Выругавшись, вор так же медленно вернулся к сумке и принялся копаться в ней. Там ничего необходимого не было.
   В инструментах вор нашел только ржавые ножницы, которыми собирался резать обои. Он купил их на всякий случай, предполагая работать ножом - с этим его руки привыкли обращаться. Искать кусачки посреди ночи вор не стал и решил рискнуть, в очередной раз.
   Он вернулся к мине, подсунул провод между лезвиями и сразу, чтобы не мучиться разрезал проводник. Галент инстинктивно зажмурился и даже отвернулся, но взрыва не последовало. Открыв сначала один, потом другой глаз вор уставился на мину. В ней ничего не изменилось: кнопка все так же взведена, жидкий металл в емкости, контакты поблескивают.
   Почесав в затылке, вор отошел в безопасное место и бросил в мину ножницами. Попал с первого раза, мина от удара сдвинулась, но не взорвалась. Вор с облегчением вздохнул и пошел разбираться с этим ужасом дальше.
   Конечно, существовала вероятность, что, перерезав провод, Галент активировал бы заряд, но Дук, очевидно, не стал усложнять конструкцию.
   - Честь ему и хвала, - пробормотал вор, копаясь в механизме.
   Он сумел с помощью отмычек разжать пружину и поднять кнопку, которая замыкала контакты. Все, мина была дезактивирована, Галент мог вздохнуть спокойно, что он и сделал.
   Закончив, вор почувствовал, что весь мокрый и быстро сбросил с себя одежду, забрался под дурно пахнущее одеяло и еще долго пялился в потолок. Керосинка продолжала гореть, освещая и комнату, и страшное устройство, оставленное на столе.
  
   Утром Галент, умывшись, убрал инструменты и принялся делать тайник в кладовке. На это он затратил целый день и часть следующего, но, в конце концов, смог оборудовать такой тайник, в котором можно прятать не слишком дорогие вещички.
   - Хотелось бы тут механизм какой-нибудь, - сказал Галент, осматривая результат своих трудов, - но что уж теперь...
   Он просто убрал часть кирпичей, сделав в стене отверстие, которое закрывалось деревянной панелью. Чтобы панель не слишком выделялась, вор переклеил обои в кладовке. Со стороны и не поймешь, что тут тайничок. Галент накупил в ближайшей лавке тряпья, чтобы захламить кладовку. Рубашки и штаны идеально вписывались в интерьер и закрывали щели.
   - Так-то лучше, - сказал Галент, закрывая дверь в кладовку.
   В тайнике он оставил несколько мешочков с золотом, арбалетные болты и два ножа. Все остальное вор незаметно утащил в свой дом на крыше, где его не могли обнаружить.
   За время его отсутствия в доме скопилась пыль, сквозь щели в двери намело немного снега, так что вор затратил время на уборку. Приятно снова оказаться в таком безопасном и недоступном для других месте.
   Вор рухнул на кровать и довольно потянулся, он даже заулыбался от наслаждения. Мешок с золотом, который не достался Дуку, Галент поставил на каминную полку рядом с другими трофеями. Рядом он положил дневник механиста.
   Некоторое время вор пялился на трофеи, затем уставился на мешок с деньгами. Золота теперь много, можно выйти в отставку.
   Хмыкнув, Галент подумал, как же можно с пользой потратить эти деньги. Но на ум ничего не шло. Ему не хватало фантазии и воображения. Можно конечно посетить театры, дорогие рестораны, сорить деньгами, лапая девиц, но зачем все это? Вор не знал, мешок с золотом был самым бесполезным предметом в его доме. Галент даже удивился такому парадоксу.
   Если умеренно тратить, то этих денег хватит на... ну, полжизни точно. Все равно Галент не рассчитывал, что долго проживет. Рано или поздно его прикончат, свобода не вечна.
   - Тогда к демонам все это, пусть сунут им в задницу! - проговорил Галент. - Все, хватит с меня, завязываю!
   У церковников теперь другие проблемы, им бы подумать, как сохранить власть, а не гоняться за одиночкой еретиком. Найдут какой-нибудь обезображенный труп и предъявят его братии - вот, мол, нашли побегушника и покарали! На том и успокоятся, это и дешевле, и проще.
   Рано или поздно инквизиция махнет рукой, если вор не станет высовываться. Вполне может быть и такое.
   Зачем ему продолжать рисковать шеей, если и так все есть? Деньги на жизнь, свой дом, свобода выбора.
   Галент повернулся к стене и свернулся калачиком.
  

Глава 14. Канун.

  
   Бросить то, что служило целью в жизни, не так-то просто. Зачем же столько сил угрохано? Да и дом на улице еще следовало обставить, а это занятие очень вдохновляющее. Галент не мог представить, насколько ему интересно будет обходить столяров, в поисках подходящего комода, например. Вор не стал захламлять новый дом мебелью, брал только то, что необходимо для комфортной жизни.
   Ведь если он не будет выглядеть как простой жилец, хозяин дома чего-нибудь да заподозрит. Галент решил поиграть в простого горожанина, на время, чтобы осмотреться.
   Закончив с обустройством, вор решил вознаградить себя за труды. Не зря же он коллекционировал монеты, пора бы пустить их в ход. Ни на что другое золото и серебро не годилось, только для покупок. Монеты нельзя ни есть, ни солить.
   - Мне надо постараться, чтобы растранжирить эту кучу, - подстегивал себя Галент.
   Он оделся поприличней и пошел бродить по улицам.
   Вор слышал, что существует в природе хорошая кухня, но никогда не пробовал ничего вкуснее постной каши. Язык монаха так же держался в аскезе, как и сам человек. Галент подумал, что неплохо бы восполнить недостаток ощущений.
   Для первой попытки вор выбрал опрятный кабачок, с хорошим набором вин, судя по толстому монаху, восседающему над дверьми. Скульптура обнимала такой же пузатый бочонок - пупок монаха так вообще был копией пробки, - и все это увито лозой. Разве что языческих символов не хватало.
   Вор счел, что в этом святилище винного духа и кухня неплохая. Так и оказалось.
   Галент не стал утруждать себя выбором незнакомых блюд, просто попросил:
   - Что-нибудь такое, что может порадовать худой живот.
   Служанка улыбнулась вору, а он ей в ответ. Пребывая в благостном расположении духа, Галент не старался отпугнуть от себя людей. Все ему сейчас виделось в лучшем свете. Отбросив мысли о мести, вор по-новому взглянул на жизнь, освободился от старых забот и проблем.
   - Прошлое в колодец забвения! - пробормотал Галент, осматривая скромный зал.
   Он по обыкновению расположился в углу, чтобы держать обстановку под контролем, как всегда. Но теперь Галент не боялся, он сознавал опасность разоблачения разумом, а не сердцем. Холодность и спокойствие - лучшее оружие. Все это время Галент вступал в дерьмо, повинуясь чувствам, приходящим извне, из самых темных глубин его души. Чувства мешали работе, о которой можно на время забыть.
   - Так проще, - решил Галент.
   Ему принесли небольшую, пухлую бутылку коньяка - уличному забулдыге на пару глотков. А посетители этого заведения смакуют напитки, желая познать вкус жизни, а не забвение смерти. Галент попробовал спиртное, и оно пришлось по вкусу.
   Никто на вора не глазел, мало ли почему состоятельный гражданин пришел в простом платье отобедать. Существует же общество, отрицающее мирские радости, они одеваются неброско, радеют за минимализм во всем, но при этом не гнушаются тратить деньги на дорогие вещи и вкусную еду. Такие люди не ценят деньги, они свободны от них. По крайней мере, так они сами утверждали.
   Галент мелкими глотками пробовал тяжелый напиток, который пришелся кстати после холодной улицы. Спиртное создавало иллюзию тепла, обманывало тело. Хорошо бы начать обед с аперитива, но Галент по простоте не знал, что подобные напитки существуют. А может и знал, просто не придал значения.
   Вору хотел получить удовольствие, отдаться наслаждению, а не играть роль благополучного горожанина. Для этого он все равно рожей не вышел.
   Принесли огромную тарелку с большим куском горячего, дымящегося мяса в виноградных листьях. Гарниром служила незнакомая вору крупа, оказавшаяся на вкус вполне приемлемой. Рассыпчатые желтоватые зерна идеально гармонировали с истекающим соком мясом.
   Другой бы заметил, что мясо жилисто, а крупа не доварена, но Галент далек от таких тонкостей. Его живот с радостным урчанием принял угощение.
   "Интересно, - подумал Галент, - а в отхожем месте они тоже хранят листья винограда?"
   Выпивка и еда на время полностью привлекли внимание вора, он перестал обращать внимание на окружение. В такой момент инквизиция с легкостью взяла бы его, но они были заняты своими теневыми делами. Церковникам недосуг гоняться за ренегатом, залегшим на дно. У них недостаточно взрывчатки, чтобы поднять такую рыбину как Галент, на поверхность.
   Вор не торопился, он скупо брал двузубой вилкой отрезанный кусочек мяса, некоторое время любовался им, и только потом отправлял в рот. Под конец обеда блюдо остыло, и Галенту принесли свежей выпечки из лавки пироженщика за углом. Выпечка была так себе, это заметил даже Галент. Да и сладкому не было место в забитом желудочном бурдюке.
   Галент откинулся назад и разбросал руки в стороны. Живот казался непривычно большим, мешающим выступом, который придавил человека к стулу.
   - Неплохо, - Галент подавил желание отрыгнуться. - Надо совершать такие прогулки почаще, заслужил, да...
   От тепла он тонул в приятных ощущениях, и даже расставание с несколькими золотыми не расстроило вора. Если потребуется - так еще добудет.
   - Я же ловкач, - прошептал Галент, - я смогу. Но сейчас мне это не требуется.
   От этой мысли Галенту стало плохо, он почувствовал пустоту внутри. Полученное удовольствие резко сменилось душевной болью. Галент лишился главного - цели.
   Месть хоть как-то, но делала его жизнь нужной. Не Городу, не горожанам, но нужной. Все равно же, его деятельность кому-то принесла пользу, ну, а кому-то и вред, но так всегда происходит.
   Даже Писание утверждало, что не существует добрых поступков.
   Галент уперся взглядом в пустое блюдо, которое служанка не рискнула убрать со стола - голодный гость волком бы посмотрел, ведь осталось еще добрая четверть! В блюде не сыскалось смысла или какого-нибудь ответа, подсказки о том, что делать дальше.
   Освободившись, Галент потерял то единственное, в чем нуждался - в направлении или, точнее, направляющем. Даже цель-месть появилась только благодаря церковникам, но Галент больше не хотел заниматься этим бессмысленным делом.
   Порыв давно угас, вор только сейчас смог перевести дух и подумать о своем месте в жизни.
   - Чем-нибудь да займусь, - сказал, наконец, Галент.
   Теперь он полагал, что полностью освободился от прошлого. Злость и обида остались, но теперь не были доминантами в его поведении.
   Галенту на ум пришел Госнольд - соглядатай Вейнтас, такой же проходимец, как и сам Галент. Наверняка он сможет что-нибудь подсказать, не цель в жизни, конечно, но работенку подкинет. Уж вор сможет показать себя.
   Ухмыляясь, Галент взялся за ополовиненную бутылку. Допивать остаток явно лишнее, но вор не мог остановиться. Спиртное освобождало от забот, пусть и на время. Галент был благодарен тому демону, что изобрел хитрую жидкость.
   - Вот где философский камень, - пробормотал он, разглядывая коньяк в стакане, - он умеет трансформировать!
   - Да вам бы в поэты, - шутливо заметил человек за соседним столиком.
   Галент вздрогнул и со стуком поставил бокал на стол, обернулся. Но за соседним столом сидели ничем не примечательные господа. Конечно, шпионы и должны быть незаметными, тенями человеческого социума. Галент устыдился своего испуга, ничего не поделать, привычки берут свое.
   "Мне никогда от них не избавиться... и зачем?" - промелькнула у него мысль.
   - Прошу прощения, что отвлекли вас, - ответил господин и коротко кивнул.
   - Ничего, - пробормотал Галент в ответ.
   Он не обиделся, наоборот, был благодарен. Этот человек вернул его с небес на землю, напомнил о том, что вор находится в непривычной для него среде. Существует ли эта "привычная среда"? Даже уличная жизнь теперь плохо вспоминалась - столько лет прошло, с тех пор как он мальчишкой обчищал карманы в Гончарне. Те времена ушли, забрав с собой опыт.
   Галент покинул уютный ресторан. Он хотел прогуляться по Городу, по той его части, в которой теперь обитает. Пора наверстать упущенное.
   Не без иронии Галент размышлял, что служение Церкви не было бездарно потраченным временем. Он ведь смог убраться с гнилых берегов Гончарни, снять свою собственную комнату, да и недавно отобедал в таком заведении! Какой социальный рост!
   О таком не могут мечтать даже эльфы, которые живут на улице мастеров в прибрежном районе, а ведь они неплохо зарабатывают.
   Десяток лет, потраченных на богоугодные дела, могли быть платой, которую заплатил вор за нынешнее благополучие. Дук мертв, деньги возвращать не надо, а охотники - им не до беглеца. Подобные мысли дарили успокоение; Галент уговаривал себя забыть о буре, что разразилась недавно.
   Вор искал путь, который выведет его душу из темных оков. И вроде бы это получалось - звучит убедительно.
   Город дает много возможностей для забвения, лишь бы горожане не отказались от благ цивилизации. Живут же все эти люди в крысиных домах, стоящих на мертвых улицах из камня, покрытых отбросами и навозом? Живут, и многие даже могут сказать, что счастливо.
   - Так почему бы и мне не присоединиться к этим, - Галент косился на прохожих.
   Толпа увлекла его, потянула за собой, но не смогла заразить возбуждением. Вор чувствовал, что народ куда-то спешит, словно на карнавал. Так не сезон. Затем вор понял, что люди торопятся к площади Справедливости, расположенной на границе двух районов. Люди шли на представление, которое устраивал для них Закон.
   Вор остановился, но его тут же толкнули в спину и заставили идти дальше. Толпа плотнела, обретала единое тело и все ее элементы-люди соединялись невидимыми связями. Галент их чувствовал, но увидеть не мог. Его даже забавляло, что он мог со стороны наблюдать за формированием массы.
   - Стада, - поправил он себя.
   Галент не отказал себе в удовольствии понаблюдать за агонией толпы, которая наслаждается видом крови. Его не особо интересовала казнь сама по себе, он видел достаточно крови и смерть воспринимал как обыденное явление. Иногда она ужасна, иногда милосердна - как повезет. Но лишь в руках закона, смерть надевает маску и созывает горожан в зрительный зал.
   Театр насилия открылся.
   Площадь Справедливости находилась на северо-востоке Поля, по направлению к набережной. Она была раза в два больше иных площадок и обычно использовалась для проведения парадов либо исполнения наказаний. Подобные пятачки насилия имелись в каждом районе, кроме Красного. Город огромен, горожан много, и каждый желает удовлетворить потребность в зрелищах.
   У простого люда едва хватало денег на еду, так что они не могли себе позволить лицезрение драматичной смерти на сцене. И не один актер не мог так реалистично сыграть смерть, так что даже богачи наблюдали за исполнением приговора сквозь прорезь в занавесях.
   Галент опоздал на праздник, так что оказался где-то на окраине. Помост возвели в центре, и он возвышался над толпою грозной черной горой. Галент пригляделся: никакого мистического ореола - простое темное дерево, кое-где подгнившее. Все-таки возбуждение толпы передалось и ему. Нет ничего поэтичного в смерти, людям просто необходимо ритуализировать ее, чтобы победить страх перед бледным ликом бесконечности.
   Вздохнув, вор продвинулся чуть вперед, срезав попутно несколько кошельков. Люди стояли так плотно, что ловкий карманник сегодня наверняка неплохо заработает. Галент решил взять и свою долю, заодно приглядеться к людям.
   С простыми горожанами центральных районов вор никогда не имел близкого знакомства. Настолько близкого, чтобы наблюдать их эмоции, обычно скрытые. Мораль требовала скрывать эмоции, но не сдерживать. Потому что задавленные чувства потом все равно требуют удовлетворения. Общество прикрывалось моралью, но закрывало глаза на необходимость стравливать пар чувств.
   Цинизм и двуличность - это норма.
   Галент по сравнению с каждым, пришедшим на площадь, был чистейшим во всей вселенной человеком. Он просто запутался, вот и не понимал себя. Но он не прикрывался лживыми идеалами, потому что все равно не перед кем ему выделываться. Галент был только наедине с собой и не видел нужды врать себе.
   А многие врали, как он думал.
   Наказание, а это, скорее всего, будет смертный приговор, разбередило души горожан, заставило их бросить все свои дела и потратить драгоценное время. Вор думал, что лучше бы они в это время продолжали работать, чтобы дети не голодали. Кстати, многие родители привели своих детей на площадь. Что за безрасдуство, но дети, похоже, ничуть не боялись смерти. Они наоборот хотели во всех деталях рассмотреть процесс исполнения приговора.
   - А потом удивляются, что детишки их душат в кроватках, - хмыкнул Галент.
   Вор остановился и с силой потер лоб, приговаривая:
   - Тоже моралист выискался. Руки по локоть в крови.
   Он продолжил обходить толпу, украдкой вглядываясь в лица горожан, да срезая легкие кошельки. Этих остолопов ничто не научит, сколько бы не обчищали их карманы, они продолжают с открытыми ртами глазеть на кровавое представление. Галента легкость не особо расстраивала, он страдал от скуки.
   Конкурентов в толпе хватало, не каждый день карманник может без особого риска заработать столько денег. На Галента они не обращали внимания, считая простым обывателем, которой не стоит на месте, а прогуливается туда-сюда. Даже глаза старых воров были слепы, они не видели Галента.
   На пробу Галент вынул из потайного кармана коллеги сверток с монетами. Это получилось на удивление легко; старый вор не отрывал взгляда от учеников. Но Галент все равно удивился невнимательности собрата. Словно тот не видел и не чувствовал Галента, хотя бывший монах не слишком изящно работал.
   Пересыпав украденное в свой потайной карман, Галент стал пробиваться к эшафоту. Судя по накатывающему словно морские волны гулу к площади везли того счастливчика, приговоренного к усекновению головы. Галент не думал, что сегодняшнее представление будет сколько-нибудь кровавым. Судя по разговорчикам в толпе, на эшафоте спляшет бунтовщик, а закон с бунтовщиками расправляется мгновенно. Смотря, конечно, на степень вины, но собравшийся люд не ожидал ничего особенного.
   На помосте царствовал старый тощий палач в ливрее - эдакий слуга народа, милосердная смерть. Палач командовал бригадой учеников или помощников (Галент не знал, кем ему приходятся эти дебиловатые ребята), притащивших на эшафот тяжелый сундук, на котором висел массивный, темный замок. Ларь выглядел пугающе, замок его ни один бы вор не стал открывать.
   Палач открыл сундук и принялся раскладывать на столе инструменты своего ремесла. Толпа притихла, задержав дыхание. В полной тишине, только вороны орали на перекладинах, ожидая свежего мяса, палач осматривал пыточные устройства, что-то откладывал в сторону, что-то отдавал в руки помощников. На помост поднялся священник и судья, они о чем-то переговорили с палачом. Священник был бледен и спорил с собеседниками. Галент ничего не расслышал, хотя толпа молчала.
   С дальнего конца площади послышался цокот копыт и скрип колес. Галент вытянул голову и посмотрел в ту сторону, но увидел только голову кучера, сидящего на высоких козлах, да острия пик тюремщиков.
   Вор, закусив губу, нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Не каждый день, да даже не каждый год законники устраивают кровавую оргию для публики. По толпе понеслись волнами шепотки, люди предвкушали славное зрелище. Но Галент заметил, что толпа скорее недовольна, чем обрадована.
   Ушли в прошлое страшные времена, когда в Городе за одну ночь казнили тысячи жителей, ублажая остальных выживших ничтожеств. Теперь в обществе гуляли мысли о человеколюбии - циничная ложь, которая прикрыла разгул преступности и жестокости. Пыточная пьеса теперь вызывала лишь гнев и недовольство, создавала повод поругать Городской Совет. Наверное, об этом и втолковывал священник господам на эшафоте.
   Галент удивился, что церковник оказался головастым человеком.
   "Впрочем, - подумал вор, - Церковь первая поняла это. Не зря же все пыточные камеры убрали в катакомбы"
   Тележка приближалась к эшафоту, но Галент все еще не мог рассмотреть того, кому предстояло испытать на себе всю силу правосудия. Стражники, идущие впереди, расталкивали людей, создали коридор и оцепление вокруг помоста. Толпу оттеснили как можно дальше от сцены.
   - Значит, и власти понимают, - пробормотал Галент.
   Люди не желали уходить, и солдатам-тюремщикам приходилось хорошо работать, чтобы спрессовать всю массу людей, собравшихся на площади. Ни один карманник не смог бы работать в таких условиях, и Галент полностью сконцентрировал внимание на эшафоте. Давка была сильной, толпу мотало из стороны в сторону; вору порой казалось, что его ноги отрываются от мостовой. В океане людских тел он чувствовал себя песчинкой, инородным телом.
   Телега подкатила к помосту, и Галент смог рассмотреть невысокого, бледного и изможденного, но все еще крепкого человечка. Вор присвистнул, узнав своего друга Дука. Вот значит, когда пришел его черед. Именно сегодня ему суждено расстаться с жизнью.
   Галент отмел мысли о вмешательстве, что он один мог сделать с двумя сотнями стражников - не каждому обвиненному выделяют такой конвой. Дук может гордиться собой.
   Галент кисло усмехнулся, для гордости тут мало повода. И тут же удивился своему порыву - с чего это ему вступаться за Дука? Даже наоборот - нежелательно, денежки придется возвращать. Этот мастер тот еще скряга, спаси его Галент, так и о долге вспомнит.
   Но вору стало противно от собственных мыслей.
   Городские власти не сочли мастера Дука достойным площади перед Ратушей и решили казнить его на границе Поля с Извилком. Полагали, небось, что тут его смерть воспримут... спокойнее? Но толпа недобро роптала. Стражникам пришлось встать двумя цепями вдоль помоста, чтобы охладить пыл людей.
   Смельчаков не нашлось.
   Два стражника потребовали, чтобы Дук последовал с ними, но мастер не пожелал облегчать им работу и остался сидеть на скамье. Его вызов мог бы показаться следствием гордости, внутренней силы... Мастер смотрел пустым взглядом в толпу, лицо его ничего не выражало. Ни гнева, ни страха, не было ничего. Видать с ним уже успели поработать, загнали его душу в такие темные глубины, что человек фактически уже умер. Вся эта пытка была бессмысленна, даже освободи законники Дука, он уже сломлен и не сможет продолжить свою - Галент хмыкнул - террористическую деятельность.
   Наверняка мастера обвинят в чем-то подобном - подстрекательство к бунту, революции и тому подобной ерунде. Как будто жители Города могли бороться с ратманами. Зимой это бессмысленно - один подписанный указ и обозначенный район Города будет отключен от отопления... прощай цивилизация, привет дикий холод.
   Стражникам пришлось забраться в телегу и поднять приговоренного со скамьи. Они грубо бросили его в руки своих товарищей, чем вызвали очередной недовольный ропот толпы.
   Больше стражники не пытались показывать свою власть над человеком, старались быть как можно обходительными. Даже палач усомнился в необходимости пыток. Он что-то спросил у законника, но тот раскричался:
   - Твоя работа просто исполнять, а не умничать! Титул тебе дали, чтобы заткнулся, идиот!
   Галент только усмехнулся; в палаче не проснулись человеческие чувства, просто он боялся толпы и решил - раз я не могу отменить приговор, то хоть сделаю вид, что на стороне подсудимого. На это его куриных мозгов хватило. Дуку в этом, конечно, повезло, умелые руки палача прикончат его раньше, чем боль. Быстрая смерть все же милосерднее.
   Дука подняли на помост и бросили к ногам законника, который принялся зачитывать приговор.
   - Механист Гильдии Извилка третьего объединения специалистов Николас Дуклан обвиняется в подстрекательстве к бунту, преступной деятельности против Городского Совета, незаконном выполнении заказов по производству и ремонту оружия...
   И многое другое, механисту приписали все, что можно было. Фантазия у ратманов богатая, но Галент полагал, что речь помогали писать церковники - вот уж великие очернители всего и всея. Только Дука никто не обвинял ни в ереси, ни в почитании языческих богов. Если отбросить словесную шелуху о бунте, то Дук был повинен лишь в том, что слишком усердно занимался ремеслом.
   Галент бы рассмеялся, но толпа его так сдавила, что ни вздохнуть, ни выдохнуть он не мог.
   Ратман тем временем закончил свою обличительную речь, отбросил лист слуге и с презрением уставился в толпу. Рассчитывал, очевидно, что его слова молотом ударили по людям. Но нет, граждане даже внимания не обратили на слова законника, а на его взгляд ответили дорогими в этом сезоне продуктами - подгнившими овощами и яйцами.
   Согнав с эшафота ратмана, толпа чуть успокоилась, но продолжала теснить стражников. То тут, то там цепь воинов поддавалась, но сил у толпы все еще не хватало.
   Палач тем временем принялся за свое ремесло, первый удар он не доверил ученикам. Уложив безвольного Дука на колесо, он привязал его конечности к ободу. Галент поморщился, эта пытка давно вышла из практики наказания, что сподвигло ратманов вернуть ее, он не понимал. Похоже, что аристократия совсем выжила из ума.
   Дук пребывал в прострации, но когда ему принялись дробить кости рук, он раскричался. Да никто бы и не молчал на его месте. Галент отвернулся и зажмурился. Он бы и уши закрыл, но руки оставались зажаты обступившими его людьми.
   Палач закончил с одной рукой и раздробил кости другой.
   Дук уже не кричал, а стонал, его разум окончательно погрузился в темное забвение. В этом мире его больше ничего не держало. Помощники палача закончили с ногами и принялись водружать колесо на шест. Разбитые руки и ноги напоминали мешки, свисающие с обода колеса. Крови почти не было, палачи знали свое дело.
   Некоторое время граждане смотрели на колесо, вознесшееся над площадью, на истерзанное тело, которое продолжало стонать, не в состоянии расстаться с жизнью. Мгновение толпа безмолвствовала, смотря мертвыми бездушными глазами на то представление, которое страстно желали. Но в этот раз оно не вызвало в них чувства, редкого в обыденной жизни. Они не испытали счастья, наблюдая за мучениями преступника.
   Или они не верили в обвинения - хотя раньше это никого не заботило, или горожане пресытились ужасами. Прошло ведь немало лет, людская философия уползла далеко вперед, оставив в обществе склизкий след, называемый гуманизмом.
   Что-то пошло не так, постановка сбилась и все актеры с улиц, вместо того чтобы отправиться домой и с радостью приняться за постный ужин, бросились с кулаками на вооруженных стражей.
   Воины не ожидали подобного. Ну, да, кому-то нос расквасить это можно, пырнуть ножом в бок - за милую душу, насадить ту визгливую бабу на пику - да хоть каждый день! Но толпа в своей безумной ярости просто смела всех стражей, втоптала их в мостовую, смешала мясо и кости со снегом и грязью. От стражей остались только раздавленные доспехи, да костные осколки. Некоторые в своей ярости доходили до неистовства и кусали, отгрызали куски мяса от павших стражников.
   Погибло всего ничего, но остальных эти смерти ужаснули. Стражи бросились бежать, расталкивая, сбивая с ног горожан. Те отвечали им камнями. До конца площади добралось лишь несколько десятков стражей. Да и тех еще долго гнали до городской тюрьмы, где толпу встретили пушками и ружейными выстрелами.
   Галента же потоком выбросило прямо к помосту. Люди продолжали избивать последних уцелевших стражей, которые забрались на помост - сверху обороняться от безоружных людей было проще.
   Вор не хотел находиться в первых рядах, среди бунтовщиков, как потом назовут эту безумную толпу, но сдвинуться никуда не мог. Один стражник принялся стращать его своей пикой, норовя ужалить тощего типа - счел, видать, легкой добычей. Галент обругал его, потом его мать, да схватил пику за древко и дернул на себя. Стражник полетел вниз в толпу, которая встретила его с радостными воплями.
   Воин ударился головой о мостовую - вор даже сквозь крики услышал хруст костей и поежился.
   "Уж лучше так, - подумал он, - чем в руки этим людоедам"
   Толпа превратилась в свору мертвецов, раззадоренных тухлым мясом.
   Галента схватили, подняли на руки и принялись подбрасывать в воздух, как героя. На его крики никто не обращал внимания, зато стражи попытались достать пиками вора. Уж больно соблазнительной мишенью он им казался. Но вскоре им пришлось отступить к столбу, на котором тихонько умирал Дук.
   Кровожадные горожане оттеснили оставшихся стражей, поднялись на помост и бросались прямо на пики. Они не боялись умереть, не обращали внимания на раны. Люди, подбрасывающие вора, прекратили свою забаву - нашли себе новую - насадили мертвого стражника на его же оружие и потащили куда-то прочь от помоста.
   Галент неуверенно встал, отряхнулся, заметил, что кошелька у него уже нет, и дико расхохотался, но тут же заткнулся. Окружающие его люди ответили на его ржач своим смехом, не менее безумным, а то и более. Вор проследил за теми людьми, что его качали, и сказал:
   - Знамя равенства реет на ветру, - сплюнул.
   Он повернулся к помосту, вокруг которого образовалось свободное пространство. Самые дикие были на эшафоте, остальные разбрелись кто куда, в основном громить местные магазины. Они тут пусть и не богатые, но кого это остановит? Зато можно пообщаться с дочкой лавочника, близко. Когда еще у горожан будет такая возможность.
   На помосте происходил последний акт пьесы, последние безумцы накалывали свои тела на пики стражников, которые и не могли их бросить. Накалывались и дотягивались до шеи городских псов, чтобы удушить, а то и укусить. Галент с открытым ртом пялился на все это, ему казалось, что глаза безумцев горят мертвенно алым огнем. Нечто подобное он видел у мертвецов с завода Харана. Только пламя не было столь ярким.
   - Магия? - неуверенно прошептал вор.
   Ему хотелось в это поверить, но он не мог. Что-то останавливало. "Магия" - слишком просто, а ведь это простой инструмент, наподобие меча. Тут вор сам себя одернул: инструменты на то и нужны, чтобы выполнять свое назначение. А магия как раз управляла некими тайными, мистическими энергиями. Что ж он тогда усомнился? Только магия могла сотворить такое.
   Значит, должен быть провокатор.
   Галент завертел головой, но не увидел ничего странного. В толпе только он один казался инородным объектом. Даже старый карманник с учениками давно сбежал, а может, лежит где-то себе с разбитой головой. Вор поежился.
   Слишком все это походило на Сайленса - вот тот мог бы устроить такое, но тогда какими силами он должен обладать?
   Вор припомнил прочитанное в ученой книге наставление: "во время слома людская энергия управляется малыми силами, но маг должен помнить об опасности погружения в глубины потока". Галент мало что понимал в магии и ту книгу забросил, не дочитав. Теперь жалел; понимание врага, его инструментов ой как пригодилось бы.
   Галент пнул раздавленный шлем, в котором плескалось кровавое месиво. Шлем откатился, его тут же подхватили и водрузили на пику. Галента затошнило, но он сдержался.
   - Лучше уж поорать, точно примут за своего, - решил он и закричал: - долой, мочи их, чтоб я вас!
   Он орал бессмысленность, но и люди вокруг говорили на подобном языке: кровавом, пришедшим из самых их темных уголков души. Такого языка не знает ни один полиглот, зато во время голода, безработицы или других кризисов, его вспоминают все бедняки.
   Последние стражники пали, разорванные толпой на сувениры. Не забыли горожане и о палачах. Их бросили на плаху и обезглавили. Безумные горожане действительно напоминали оживших мертвецов, расправившихся с паровозом в зоне отчуждения промышленного района. Но и активисты с алыми глазами все полегли, народ чуть успокоился. Похоже, дурман безумия начал испаряться. Это конечно хорошо, но Галент понимал, что сейчас удила возьмет страх и направит толпу в новый поход за свободу, равенство и мир в Городе.
   Горожане ведь понимали, что ратманы не простят этого.
   Еще бы! Толпа учинила разгром прямо под трупным знаменем - Дук уже был на последнем издыхании, приманивая воронье предсмертными вздохами. Птицы не решались приближаться к площади, бунтовщики вспугнули их, но нашелся один старый ворон.
   - Жаль, что не белый, - подумал Галент.
   Ворон, который направился прямиком к колесу. Собравшиеся под шестом люди, смотрели вверх, не понимая, что делать. Они уничтожили стражей, и теперь им на время вернулся разум, пусть и оскопленный страхом. Чего они собственно добивались? Такой вопрос себе задавал каждый.
   Ворон неуклюже приземлился на колесо, которое, скрипнув, накренилось под его весом. Люди на эшафоте вздрогнули и уже не могли оторваться от зрелища жирной птицы, приближающейся к изуродованному телу. Им казалось кощунственным, что ворон примется за еще живого человека. Наверное, казалось.
   Кто-то схватил пику и бросил вверх, целя, наверное, в птицу, но попал Дуку под лопатку. Механист испустил протяжный вздох и тихо умер. Ворон же не испугался, только раззадорился от вида теплой крови. В него полетели все новые и новые снаряды, но они не достигали цели.
   Не обращая внимания на людей внизу, ворон осторожно клюнул лицо мертвого. Тело не шевелилось, и птица принялась за свое. Вскоре к шесту слетелись его собратья, некоторым не везло, и их сбивали камнями.
   Кто-то из горожан догадался, что проще сбросить колесо, чем отгонять от него птиц. Но даже самые рослые и упитанные люди не могли выдрать тонкую жердь из стойки. Она как приросла к металлу. Это тут же расценили, как мистический знак. Люди в ужасе бросились от шеста, крича что-то о гневе господнем.
   - О, вспомнили о церкви, - фыркнул вор, - а людей убивали вы, руководствуясь...
   Галент не успел договорить фразы, как колесо, на котором птицы начали пир, взорвалось.
   Вор повалился на землю и прикрыл глаза, вокруг него попадали люди, кого-то задело золотистыми осколками, в других вцепился огонь. Галент стоял близко к помосту, но уцелел. Рядом с ним метался в грязи горящий человек, тянул к вору руки, моля о помощи. Галент сбросил с себя плащ и накрыл им человека.
   В колесо словно бомба попала, но взрыв не разметал птиц, не разорвал тело Дука, а объял их пламенем, как желтый цветок.
   Галент хлопал ладонями по горячему плащу, в котором метался человек, но огонь не желал гаснуть. Язычки золотого пламени вырывались из-под ткани и норовили добраться до вора; он этого не замечал. Он смотрел на горящее колесо, на черных птиц в сердце его и на горящее тело Дука. Птицы прекратили пир и взирали на толпу сквозь языки пламени.
   Вор оглянулся и увидел таких же как он испуганных людей, неотрывно глядящих в стеклянные глазки птиц.
   Веревки, которыми был привязан Дук, порвались и труп медленно сел на колесе, выставив перед собой раздробленные руки. Из глазниц мертвеца вырывался золотистый огонь, рот его был наполнен яростью, которая изрыгалась на помост. Вскоре весь эшафот загорелся и все обгоревшие люди на нем тоже.
   Галент встал на ноги и побежал.
   За спиной вора бесконечно горел мертвый механист, объятый золотым сиянием, как солнечный диск. Горожане попадали на колени и принялись бессвязно молиться, взывая к милосердию.
  
   Вор не знал, чем кончилось вчерашнее - он дико расхохотался - представление и рухнул на кровать. В голове было пусто, как в бутылке, попавшей в руки к пьянице. Долгие часы Галент просто пялился в потолок, пытаясь прийти в себя.
   Он не задремал, не уснул, просто лежал и смотрел в грязный потолок, на котором паучок творил свою ловчую сеть. Гипнотизирующее зрелище, вор никак не мог отвести взгляд. По крайней мере, он смог забыться, не вспоминал больше о сгоревших заживо людях, об их криках и молитвах уцелевших. Даже о том, что Дук решил подняться и поприветствовать народ, как какой-нибудь знаменитый боец, узнанный в толпе.
   Галент, конечно, знал, что огонь порой заставляет трупы садиться, но все равно...
   Лишь с наступлением ночи вор немного отошел от потрясений.
   - Что это, мать его, было?! - спросил он, глядя на паука. - С ума сойти...
   Вор сел, потер виски.
   Если отбросить все домыслы, то это представление было отлично срежиссированной провокацией. Но кого? Золотое сияние, жертва на костре, колесо, которое только ленивый не назвал бы солнечным. Все это напоминало церковные штучки, обычное мифотворчество. Но Галент не припоминал, чтобы жрецы когда-нибудь поступали столь... нагло. Слишком не похоже, хотя все налицо.
   - Я просто не верю в силу жрецов, - сказал Галент сам себе, - уверился, что они не найдут меня, успокоился, расслабился. Дурак!
   Но Галент ничего не предпринял, он остался в своей комнате и лишь иногда в последующие дни спускался вниз, чтобы поесть. Долго он еще не мог спокойно глядеть на жаренное мясо, но оно, к счастью, и так исчезло из рациона горожан. На кухне домовладельца готовили в основном рыбные блюда, а мясо было либо слишком дорогим, либо его поймали в ближайшей канаве. Вор предпочел рыбу, хотя и она могла быть заражена паразитами.
   Выходить Галент никуда не хотел, сознавая, какие потрясения обрушатся на Город в ближайшие дни. В толпе что-то переключилось со смертью Дука, изменения не останутся без последствий.
   Из разговоров в доме вор узнавал о событиях в Городе. В основном они походили на сводки операции военных за стеной. Кто-то побеждал, кто-то проигрывал, все это сверху присыпано трупами, которые свозили в промзону.
   - В печах сжигать, да мыло делать, - со страшным шепотом говорили посетители.
   Галент только усмехался. Ратманы наверняка почувствовали, что дело пахнет жареным. И если они не совсем дураки, то не будут предпринимать слишком активных действий. Дадут толпе утихомириться, пожар рано или поздно выгорит. Военные держали порядок в части Старого Поля, полностью обезопасили Извилк и Красный. Что творилось в Демиусе - неизвестно, только слухи об отрядах самообороны, организованных механистами. Про другие районы рассказывали такие страсти, что вору стало боязно за родную Гончарню.
   Твари ночи, дескать, поджидают тамошний люд в темных переулках, да утоляют голод. Морские паразиты раньше времени выбрались на берег и теперь проникают в организм людей, превращая их в ходячих мертвецов. Ну и тому подобное, Галент не особо вслушивался в эти россказни. Наверняка половина этих слухов была пущена аристократией, чтобы подвести горожан к мысли - без военной мощи Ратуши Город не устоит.
   - Устоит, еще как, - бормотал Галент, озвучивая свои мысли.
   Все проблемы были надуманы, а революционерами оказывались просто мародерами. Прикрыться идеалами просто, вот только верить в них сложно. Объявят фанатиком еще чего доброго, приравняют к опальной ныне Церкви.
  

Глава 15. Вербовщики.

  
   Несколько недель спустя, когда страсти чуть поутихли, Галент решил пройтись по Городу. Он желал воочию увидеть результат беспорядков - так он себя убеждал. А на самом деле ему просто опротивело сидеть в одной комнате. Книг у доброго домовладельца вор не допросился, так что занимался тем, что латал свой воровской костюм.
   - Эх, я же завязал, - вздыхал вор, каждый раз берясь за иголку и ножницы.
   Он сделал себе несколько скрытых карманов, перевязь для клинка и арбалета, наручи, к которым крепились метательные ножи. Даже в сапоге имелся потайной кармашек, в котором лежала небьющаяся колбочка, а в ней отравленная толстая игла.
   С мешком для добычи Галент так ничего и не решил, лучше простого рюкзака он не мог ничего сделать.
   - Пойдет, - успокоился вор.
   Снаряжение стало выглядеть чуть более профессиональным, хотя Галент никогда не знал, чем пользуются настоящие воры. Полностью облачившись в обновленный костюм, он отправился испытывать его.
   Взял с собой Галент все: и меч, и ножи, и бомбы-автоматы, и химические фонари, и арбалет с несколькими разными болтами. Общий вес экипировки подавлял и стеснял движение, но, пробежавшись по улицам, вор быстро привык к весу. Он даже успокаивал, создавал психологическую защиту, уверенность. Так же воины не могут чувствовать себя уверенно в лесу без кирасы и клинка.
   Долго бежать Галент не мог, но для коротких пробежек его костюм годился. В нем можно по крышам и карнизам бродить, если приноровиться. Ничего не гремело, не звякало, вор долго бился над тем, чтобы каждая сумка для инструментов была жестко закреплена, но не стесняла движения.
   Бомбы висели в чехлах сбоку, с легкостью вынимались; фонари за спиной вдоль хребта - потянулся и вот он; меч как всегда на боку; мешок для добра - на горбу; сумка с мелочью, вроде отмычек, висела на поясе и не мешалась при беге. Ни одна деталь экипировки не выпирала, не отвлекала. Галент понимал, что от удобства зависит его жизнь.
   Только арбалет постоянно мешался, хоть через перевязь его вешай, хоть в чехол на бедро - неудобно и все! Даже такая маленькая машинка создавала слишком много неудобств. А если взять еще веревку, крюки, демон знает, сколько другого барахла.
   - Я не танк, - усмехнулся Галент, спрятавшись в проулке, ведущем к площади Доблести. - Придется жертвовать этим ради подвижности. Да, плевать, - он махнул рукой.
   Самое главное, чем обладал вор, и чего нельзя было у него отнять - ловкость и умение скрываться в тенях. А остальное лишь необходимые в редких случаях и дорогие, что немаловажно, инструменты.
   Из укрытия прекрасно просматривался разбитый фонтан, выглядящий так, словно по нему стреляли из пушки. На груде камней возвышался алый флаг с желтыми полосами, напоминающие ступицу колеса. Вокруг развалин фонтана дежурили военные, но они не делали попытки сорвать флаг. Не хотели, наверное, будоражить жителей Поля. Пусть люди поиграются в революционеров, да успокоятся.
   Кровопускание полезно организму, как говорят доктора-аптекари.
   Галент приблизился к углу здания и выглянул на улицу, оставаясь в тени. Солдаты его не могли заметить.
   Подходы к площади были забаррикадированы, на самой широкой улице стояла разбитая пушка. Похоже, что он взорвалась сама, никто в нее не метал бомбы. Что поделать, пороховое оружие все еще оставалось ненадежным. Солдаты выглядели спокойными, сонными, так что вор сделал вывод, что основное веселье уже кончилось.
   Трупов, к счастью, не было. Ратманы справедливо рассудили, что вид изуродованных тел снова пробудит в жителях жажду крови. Наверняка режиссер бунта собирался держать народ в напряжении, чтобы иметь возможность направлять толпу куда ему надо.
   - Такого в Городе давненько не было, - прошептал Галент, осматривая площадь.
   Кое-где чернели следы от взрывов, стену одного дома опалило пожаром, трамваи уцелели, только вместо пассажирских на рельсах стоял бронированный с пулеметными башнями. Галент кивнул, военным-то надо сюда добираться безопасно. Зато и повстанцам проще - подложил бомбу и привет.
   Как и кто будет убивать ближнего своего, не все ли равно? Цели всегда одни - хапнуть себе денежку. В этом плане вор был честнее всех горожан.
   Вдоволь насмотревшись Галент покинул укрытие. Он еще некоторое время петлял по закоулкам, обходил нищих и убогих, пьяниц и проституток, которых не слишком пугала перспектива попасться в руки революционеров, всегда скорых на самосуд. Наверняка тысячи блудниц и нищих пали во время беспорядков, объявленными носителями зла!
   Галент не страдал иллюзиями, представлял, какая судьба ждет всех отверженных.
   - Ну, хоть меня не так просто поймать, - вздохнул он.
   Улица Цветов жила своей жизнью, ставшей чуть нервозной; люди недоверчиво глазели по сторонам, ожидая вспышки. Вор некоторое время наблюдал за вялотекущим потоком горожан, затем ушел. Люди как люди, пороки их те же. Никаких изменений в обществе не произойдет от лозунгов.
   Все это обман, причем самообман, полагал Галент. Уж он-то знал, цену словам, мог отличить правду ото лжи, потому и вступал порой не туда, да и проваливался в кучу по уши.
   Галент направился к своей гостинице, прошел несколько улиц от центра развлечений Поля, прежде чем заметил листовки, прилепленные к стенам зданий. В иное время он бы не заинтересовался и так знал содержание газетных призывов. Но в этот раз Галент захотел узнать, от чьего имени писаны эти слова. Газета, ее редактор - могут вывести к заказчику всего мероприятия. Нет, Галент не хотел разоблачить заговор аристократии, спасти горожан от произвола богачей, просто ему было любопытно.
   Галент прошел немного дальше, чтобы найти спокойное место, где на него не будут пялиться забулдыги. Вор косился на листовки, выполненные на высоком уровне: печать даже в такой темени выделялась качеством, слова напечатаны красивым, летящим и ветвящимся шрифтом, напоминающим рукописный. Провокация стоит огромных денег.
   - Похоже, что аристократы опять делят власть, - подумав, сказал Галент и остановился возле здания суда.
   Здание было облеплено листовками по всему периметру, газетчики не жалели средств и выполнили печать на прекрасной, дорогой бумаге. Люди падки на роскошь, она их привлекает. Но Галент счел это неверным ходом, беднота Поля быстрее поверила бы написанными мелом призывам, чем господским бумажкам. Многие вообще читать не умели, зачем такие траты?
   Галент отошел в тень, чтобы не попасться на глаза, дежурившим у ворот суда полицейским. Ребята выглядели помято, зато хорошо вооруженными - кроме дубинок и мечей их обрядили в стальные кирасы, напялили на головы старые глухие шлемы да выдали винтовки.
   - Спасибо, что не латы, - с усмешкой сказал Галент, - танки в поле...
   Он сорвал листовку со стены и повернулся к свету. Обычный призыв к оружию, к борьбе за свободу и равенство. Газета, напечатавшая это чудо, называлась "Старый егерь".
   - А я бы лучше название придумал, звучнее! - сказал вор.
   Галент не стал читать весь этот бред, сплюнул и собрался скомкать бесполезную листовку, но не успел.
   Буквы на бумаге засветились зеленоватым светом, Галент ойкнул и бросил листовку, которая тяжело, словно и не бумага вовсе, упала в снег. Галент смотрел, как буквы плавают по листку, то складываясь в новые слова, то разбегаясь. Мгновением позже они сложились в послание:
   "Г., бывший монах, ждем тебя в таверне "Путь Изины", настоятельно требуем тебе явиться в ближайшее время. Алой"
   Вор выругался, вот еще этих ублюдков ему не хватало. Только жизнь чуть устаканилась, так повылазили из всех щелей другие засранцы! Галент со злости ударил кулаком по стене, попал по другой листовке, на которой тут же проступило послание Алоя.
   - Заказчик, - фыркнул Галент.
   Ну, кто же еще? Язычники владеют магией, которая может смущать людские умы, низводить их до животного состояния. А что случилось во время казни Дука? Галент покачал головой - вот и ответ.
   Вот уж повезло, так повезло.
   Вор сорвал магическую листовку со стены, поднял ту с земли и скомкал обе. Он направился куда глаза глядят, главное подальше от этих проклятых призывов. Но листовки "Егеря" висели, казалось, везде. Административные здания были буквально облеплены ими, дома бедноты - одна, две листовки.
   Выбросив листы в канаву, где влага и грязь уничтожат магию, Галент пошел на улицу Цветов. Если уж где и искать информацию про "Путь Изины", то там. Почему-то вор не сомневался, что язычники устроили свое логово рядом жилой разврата. Уж там они найдут много энергии для своей магии.
   По пути вор немного успокоился, сорвав злость на дураках грабителях. Мечом он орудовал неплохо, особенно, когда враги ничего не смыслили в боевых искусствах.
  
   Вор затратил немало времени, прежде чем смог узнать что-нибудь о таверне "Путь Изины". Как ни странно, она никак не была связана с газетой, либо горожане просто не знали об этой связи. Галенту пришлось постараться, чтобы вытрясти из лавочников улицы Цветов информацию. Те торопились сбыть ему свой товар как живой, так и не живой. Вору пришлось раскошелиться, чтобы направить мысли торговцев в нужную сторону.
   - За информацию надо платить, это такой же товар, - гадливо ответил один.
   Но он так и не получил денег, так как ничего не знал о "Изине". Лавочник не знал даже, что так звали святую, пожертвовавшую своей жизнью, чтобы спасти детей от чумы. Церковную святую, конечно. Галента позабавила наглость дикарей, но он оценил их хитрость - спрятаться под прикрытием церковного имени.
   Сама таверна располагалась на набережной, в восточной части Поля.
   - Если мне не изменяет память, то там располагается районный собор, - сказал вор, почесывая подбородок. - Вот лисы!
   Галента восхитила наглость язычников. Что еще от них ждать? Следовало оценить свои возможности, ведь язычники недавно доказали, что могут весь Город поставить на уши.
   Оптимизма Галенту боги этого мира не выдали при рождении.
   Он скрылся на время в чужой квартире, чтобы поразмыслить. Дом был пуст, хозяева только что ушли, и Галент чувствовал себя в безопасности. Именно спокойствие ему и требовалось, чтобы пораскинуть мозгами.
   - Наступить мне на мину! - ругнулся вор. - Вот тогда раскидаю.
   Припомнив все события, которые произошли в подземельях, Галент пришел к пессимистичному выводу: ему хана. Церковники не достали, так язычники теперь принялись за него. Против магии вор не мог ничего противопоставить; а вот перехитрить врага - это можно. Галент решил выслушать Алоя, а уж затем принять решение. В зависимости от событий.
   - Где же ты моя удача, - вор вздохнул и пошел на встречу.
   Только это и оставалось. Скрыться в Городе можно, но агенты язычников рано или поздно его найдут. У него и так есть враг, который лишь на время забыл о нем. Два врага это в два раза больше проблем - воровская математика проста.
   Транспорта не было: трамваи стояли в депо, вместо них разъезжали бронированные машины; кучера так же решили переждать неспокойные времена. Самые отчаянные из них, быть может, продолжали работать, но лишь на хорошо освещенных улицах. А Галенту следовало преодолеть несколько десятков кварталов, чтобы добраться до реки.
   Были бы эти кварталы богатыми, не было бы проблем. Но как назло, Поле разделяла полоса погоревших осенью кварталов. Многие дома восстановили, но часть из них так и осталась нетронутой. Только бездомные люди, животные и духи оккупировали их.
   Вор до середины ночи бродил по грязным, холодным улочкам, постоянно рискуя нарваться на нож или голодного демона. Но удача приглядывала; Галент всякий раз замечал угрозу раньше, чем она его.
   Из-за хаоса, который царил несколько недель в Городе, в центральные районы стали проникать такие твари, о которых давно никто не вспоминал. Паразиты - безмозглые черви, чьи колонии полностью порабощают живой организм, лишь меньшее из зол. Только в погоревшем квартале Галент увидал с десяток ковыляющих собак, похожих на ожившие куски мяса с бойни. Черви сваливались с их шкур и тут же умирали от холода, но попади они на живое тело - немедленно проникнет под кожу.
   Колонии паразитов были старыми, отживающими свое, так что носитель - собака или даже человек, уже утратили восприятие и просто двигались в пространстве.
   Жуткие твари, но горожане давно привыкли к существам, облепленным червями. Некоторые даже шутили: костюмчик хорошо сидит, не жмет, а маску такую хоть театралам рекомендуй, ты глянь какая мимика!
   С духами сложнее - им-то зрение и нюх не нужен, но Галент ни одного призрака не встретил. Только в одном заколоченном доме нечто гремело железом, но то мог быть и механист и просто бродяга, собирающий мусор. Но у вора спина покрылась холодным потом.
   В общем, Галент не заметил, как пролетело время, потешился он на славу, бегая от чудовищ неживых и полуживых.
   Добравшись до набережной, вор долго не мог отдышаться и успокоиться. Многие чудовища, оставшиеся позади, теперь казались ему лишь плодом воображения, причудливыми тенями - служанками ночи, подгоняющими нерадивых горожан домой.
   - Мне-то чего бояться? - принужденно произнес вор. - Я парень свой на этих улицах.
   Успокоился и направился к собору, рядом с которым должен был располагаться банк, несколько гостиниц и таверна "Путь Изины".
   Таверну вор нашел быстро, благо фасад здания украшала скульптура, отдаленно напоминающая женщину в монашеском одеянии. Вывески не было, всем и так понятно, что это за заведение. Собор находился вниз по улице, Галент посмотрел в ту сторону и поежился.
   Ему на ум не могло прийти, что дикари так близко поселились к церковникам - своим заклятым врагам!
   Взыграла у вора гордость, пусть и недолго, но он был частью монашеского сообщества, которое делало все, чтобы казаться сильным, могущественным, всевластным. А в итоге...
   - Какая ирония, - проговорил Галент и поднялся по лестнице, ведущей в таверну.
   Внутри заведение выглядело опрятно, но не слишком броско. Казалось, что все деньги хозяина ушли на дорогой фасад снаружи. Внутри стены украшением служила большая мозаика с изображением дичи, подбитых птиц, за которыми бросается гончая, лук и стрелы соседствовали с огромным блюдом жареного мяса. Кое-где были изображены кувшины, увитые виноградными лозами.
   Мебель выглядела попроще: нарочито грубые столы и стулья с лавками; для некоторых посетителей таверна предлагала вместо стульев вырубленные из пней сидения. Выглядело все это красиво и неброско. Спокойная атмосфера, которая требуется для священнодействия с пищей.
   Посетителей было немного, пара-тройка гостей, занятых беседой, греющих руки о кружки с пуншем. Перед ними стояли тарелки с легкой закуской. Если в других тавернах люди зачастую ели руками - не каждый таскает на поясе ложку, то тут господа пользовались и ложками, и вилками, и даже ножами.
   - Я бы тут остановился, - пробормотал Галент, направляясь к столу, за которым сидел, очевидно хозяин. Вор обратился к нему: - Доброй ночи, я ищу вашего постояльца.
   - Добрый. Да много постояльцев, примету бы назвал гость.
   Хозяин оценивающе оглядел вора и остался недоволен увиденным. Галент по простоте душевной заявился в этот ресторан в неподобающем костюме. Разве что толпу городовых и инквизиторов не привел с собой. Охранник "Изины" направился было к Галенту, чтобы выгнать его, но хозяин остановил его жестом.
   - Мой друг прибыл, - поторопился сказать Галент, - из внешних поселений.
   - А, господин Фернанд, пожалуй?
   - Да, он самый! - обрадовался вор и прикусил язык.
   А если этот Фернанд не тот, кого он ищет? Вот уж конфуз.
   - Мейрус, отведи этого, кхм... господина к Фернанду, - приказал хозяин "Изины" слуге и обратил взгляд на Галента: - вам повезло: уважаемый торговец ложится не так рано.
   - Я вообще удачливый, - ответил Галент.
   Следуя за слугой, он поднялся на второй этаж, прошел по коридору к угловой комнате, где проживал Фернанд. Мейрус постучал, и ему тут же открыли, словно ждали сигнала. Галент тихонько выдохнул; на пороге стоял не Алой, но парень был явно язычником. Вор не знал почему, но не усомнился ни на миг: этот человек - дикарь!
   - Чего надо? - гнусаво спросил дикарь.
   Галент подтолкнул слугу, чтобы тот убрался подальше.
   - Чего надо, я говорю! - повторил свой вопрос язычник.
   Галент дождался, пока Мейрус уйдет в конец коридора - слуга не решался спуститься вниз, не удостоверившись, что ночной гость не начнет буянить, - и только после этого, вор ответил:
   - К Алою, уберись с дороги, курчавый!
   Сонные глаза язычника распахнулись; Галент не дал ему времени на размышления и оттолкнул в сторону, чтобы войти. Язычники сняли трехкомнатные апартаменты, которые располагались в углу таверны. Галент оказался в гостевой комнате, в которой отдыхал слуга Алоя. Диван был сдвинут к стене, язычник постелил себе на полу.
   Галент усмехнулся, разглядывая смятое покрывало - хотя бы смог насолить, поднял этого остолопа.
   - Где Алой? - спросил вор.
   Язычник захлопнул дверь и кивнул на соседнюю комнату. Галент направился к двери, не снимая грязных сапог. Вор специально пошел через середину комнаты, чтобы отомстить язычнику. Дикарь заверещал от возмущения, чем и ограничился. Пусть этот гнусавый парень и не виноват, но он тоже член варварской шайки. Вот и расплачивается за всех.
   Галент постучал кулаком в дверь; в комнате Алоя было странно тихо, словно там спал не живой человек, а оживший мертвец. Такой тишины в людском жилище не бывает.
   "Магия, - подумал вор, - что ж еще?!"
   Дверь открылась внезапно, Галент не почувствовал приближения шамана и того, как он берется за ручку. Обычно интуиция подсказывала вору, какие действия совершает потенциальный враг. Тут же она испуганно промолчала.
   За порогом стоял Алой собственной персоной. Галент несколько опешил, он-то ожидал увидеть еще сотню другую шаманов, для которых придется выполнить поручение, чтобы пробиться к Алою. А тут раз, и вот он - стоит и приветливо лыбится.
   Только приветливость язычника показная, глаза его были холодны. Галент невольно поежился - вспомнилось, как он встретился с ними под поверхностью.
   Алой ничуть не изменился с последней встречи, разве что татуировки замазал пудрой, а некоторые перерисовал. Видать, чтобы не бросалось в глаза. Одет он был просто, но не по городской моде. Типичный торговец из внешних поселений - серая одежда, грубая ткань, всклокоченные волосы. Только белые неровные зубы выдавали в нем представителя враждебного племени.
   - Как поживаете, господин начальник? - спросил вор, чтобы взять инициативу.
   - Не жалуемся, - ответил Алой, недовольно разглядывая снаряжение Галента, - молодец, что пришел.
   - Что не так? Я забыл штаны застегнуть? Бывает, бегаю часто и помногу.
   - Ничего, но хорошо, что с пищеварением у тебя все в порядке, - Алой пожал плечами и вышел в гостиную.
   Он оттеснил Галента в сторону, не дав ему заглянуть внутрь. Наверняка там лежали груды золота, нагие девственницы, черепа поверженных врагов и другие сказочные атрибуты дикарей. Галент хмыкнул. Ничего кроме книг, да растений в горшках там не будет.
   - Пошли вниз, нечего нам тут делать, - позвал вора Алой.
   - Чего тебе надо скажи, - потребовал Галент.
   - Потом.
   - "Потом"! - передразнил вор. - Потом можешь поцеловать меня в зад!
   - Я не церковник и предпочитаю женщин. Иди за мной, не умничай.
   Галент пожал плечами, прицельно сплюнул - попал прямо на подушку слуги, и пошел следом за шаманом. Слуга не посмел подать голоса, он согнулся в поклоне, отворив дверь перед Алоем.
   - Служи, - наставительно прошептал Галент, глядя на темечко дикаря. - Потом повысят до старшего подтирателя.
   Язычники сделали вид, что не расслышали: Алоя не волновала честь собрата, а слуга не успел сообразить.
   Шаман и вор спустились в общий зал и заняли столик возле камина. Алой заставил Галента сесть лицом к огню, добавив:
   - Вооружен ты больно хорошо, опасаться тебя надо.
   Галент довольно улыбнулся и без споров уселся на предложенный стул.
   В зале не прибавилось народу, да и хозяин уже позевывая обслуживал достопочтимого "торговца" и его посетителя, которому место в темнице. Шаману принесли большую тарелку с овощным супом, Галенту предложили удовлетвориться чаем. Вор и не требовал себе ничего, не доверял язычнику, который вполне мог сговориться с поварами, да подмешать чего-нибудь интересного в напиток. Галент не притронулся к кружке, делал вид, что пьет, и грел руки.
   - Так чего тебе надо? - поторопил Галент, не выдержав.
   Шаман пытался справиться с бездонной тарелкой супа, поздний визит вора его, казалось, нисколько не удивил. Он не был ни сонным, ни бодрым, находился в постоянном трансовом состоянии. Так же выглядят некоторые жрецы, так что Галент заметил сходство.
   "Забавно, - подумал он, - наука разная, а как похожа"
   - Ты изменился с последней нашей встречи, - сказал немного погодя Алой, указав на Галента ложкой. - Похорошел, мог бы я сказать.
   - Спасибо, ты тоже набрался мудрости, о светлейший, - Галент скривился.
   - Ирония, - констатировал Алой и отвел взгляд в сторону. - Она полезна... иногда.
   - Ты тратишь мое время.
   - Разве? - удивился шаман. - Время это понятие сложное. Каждый понимает его по-своему.
   - Короче. Ради этого ты меня звал? Поболтать?
   - Нет, конечно, - Алой оскалился.
   Теперь его лицо больше напоминало звериный череп, ничего человеческого и живого в нем не было. Галент моргнул, наваждение рассеялось.
   - Ты изменился, - опять сказал шаман, взявшись за суп, - в глазах огонь! Ожил, мальчик. Это хорошо, дорос до изменения.
   Галент почувствовал себя лошадью, которую рассматривает покупатель. Купить или не купить - этот вопрос так и крутился на языке Алоя. Вор поморщился, но не стал ничего говорить. Пусть шаман думает себе, что хочет, это Галента не заботит! Так, просто интерес, любопытство.
   - Сейчас доем, и мы пойдем, - сказал шаман, - мне нужны силы.
   - Куда?
   Шаман не ответил, Галент вздохнул и откинулся на спинку стула. Огонь в камине приятно согревал и напоминал о судьбе Дука. Хорошее напоминание о ничтожности человеческой жизни, попавшей в жернова магии. Даже церковники теперь казались не таким уж злом, они хотя бы действительно защищали Город от язычников, помогали военным, пресекая в их рядах панические настроения.
   Даже от худшего была польза, ведь все горожане существовали ради Города.
   Алой доел, довольно рыгнул и изящно утер рот. В нем одновременно сочетались и дикость, и цивилизованность. Галент искоса поглядывал на шамана, наблюдая за его движениями. Казалось, что Алой постоянно сдерживается, не дает энергии выхода. Это требовало от него огромных усилий, почему он и казался всегда задумчивым. Изящные движения, достойные танцора или музыканта, были следствием сдержанности. Порой Алой двигался слишком резко, а тембр его голоса, как заметил вор, менялся.
   "Чего доброго этот парень сорвется, и давай резать и колоть всех" - подумал Галент невесело.
   Чем дольше шаман сдерживается, тем сильнее будет безумие, когда прорвется сквозь заслоны. Лучше быть подальше от него.
   Пальцы у Алоя уже подрагивали, что говорило о перенапряжении.
   - Идем? - спросил Галент, когда шаман закончил трапезу.
   Язычник кивнул, но поднялся лишь тогда, когда встал вор и дернул его за руку.
   - Идем, идем, - пробормотал Алой.
   - Не сходи с ума, пожалуйста, - сквозь зубы сказал Галент.
   Они ушли, не заплатив, трактирщик не стал их задерживать, рассчитывая потом взыскать с постояльца. Алой некоторое время бесцельно блуждал по улицам, то приближаясь к собору, то отдаляясь. Галент заметил, что они ходили по кругу, центром которого был храм, но не похоже было, что Алой запутывал след.
   Язычник просто блуждал некоторое время, пребывая в состоянии транса. Его разум из небытия не смог бы вырвать даже пушечный выстрел, так что Галент ворчал под нос, но следовал за шаманом.
   "Зарезать его, да дело с концом" - эта мысль была очень соблазнительной.
   Но Алой пришел в себя, как раз тогда, когда Галент набрался смелости и вынул клинок.
   Шаман сурово поглядел на вора, а тот с сожалением убрал оружие.
   - Нам туда, - Алой указал на казарму, выстроенную за собором.
   - Шутишь? - неуверенно спросил Галент.
   Алой не ответил, но уверенно направился к казарме, в которой должны были находиться боевые братья церкви. Не инквизиторы, но личная гвардия, служащая одним из столпов, удерживающих власть клириков. Галент не на шутку перепугался и похлопал себя по карманам, проверяя снаряжение.
   - Это тебе не потребуется, доверься мне, - сказал шаман.
   Галент послал его ловить рыбу в море.
   - Не сезон, - пожав плечами, ответил Алой.
   Он направился к стене, отгораживающей казармы от жилых домов. По стене змеилась высохшая виноградная лоза, которая каким-то чудом укоренилась в бесплодной городской земле. Не обошлось тут без магии, как понял Галент и успокоился. Лоза случаем не используется дикарями как метка? Любопытно.
   Вор не ошибся. Подойдя к стене, шаман что-то произнес и плющ тихонько зашуршал, влез в камни и раздвинул их в сторону. Галент, открыв рот, глазел на это нахальное использование языческой магии. Куда уж тем еретикам, которых терзали в инквизиторских застенках. Вся их магия была способна лишь ускорить рост растениям, но такое!
   Алой кивком указал на открывшийся проход.
   - Нет, ты первый, - возразил Галент.
   - Если я пойду первым, то проход закроется. Не спорь.
   Вор мгновение колебался, но сделал правильный выбор.
   За стеной не было потайных комнат, скрытых иллюзиями пространств, порталов в мир демонов; язычники не стали тратить на это своих сил. Проход просто открывал путь к казарме. Галент оглядел строение, заметил свет, пробивающийся сквозь занавески окон мансарды. Казармы были трехэтажными, как прикинул Галент, человек эдак на двести. Немного, но достаточно, чтобы удержать толпу от вандализма.
   - Почему вы тут спрятались? - спросил Галент, повернувшись к шаману.
   Тот прошел сквозь проход, и стебли поставили камни на место. Изнутри стена ничем не выделялась: старая кладка, выветрившийся раствор, камни, казалось, держались под собственным весом. А если подойти ближе, то заметны торчащие из них кончики листьев.
   - А где бы ты спрятался? - улыбнулся Алой. - Церковники были столь любезны, что сдали нам мансарду в аренду.
   Вор недовольно хмыкнул, он испытал обиду за бывших начальников. Так глупо, сами же приспустили штанишки, да пригласили врага в свой дом. Нелепо!
   Шаман направился к двери для слуг, открыл ее своим ключом и провел Галента наверх, до мансарды, возле дверей которой дежурила пара дюжих мужиков. Они больше походили на кабанов, чем на людей, того гляди, вобьют в пень нож, да...
   - Кому волки, кому свиньи, - пробормотал Галент.
   Алой покосился, но ничего не сказал. Охранники узнали шамана и не задали вопросов, по поводу гостя.
   "Не последний человек,- подумал Галент. - Кем же я у них числюсь? Должна и у дикарей картотека быть. И зовусь я там - мастер по проникновению! Только так!"
   Алой впустил гостя в комнату, которая выглядела несколько непривычно для горожанина. Мебель была украшена витиеватой резьбой, полки ломились от странных и пугающих предметов - наверняка магических и темного происхождения. В комнате было прохладно, так как камин, расположенный слева от входа, давно не топили. Напротив входа висела серая, пышная драпировка без каких-либо символов, просто ткань. Галент предположил, что за ней располагается еще одна комната.
   Алой свистнул, призывая зеленых светлячков, прятавшихся где-то в щелях. Несколько сгустков света выпорхнуло из-за рамы картины, на миг осветив ее. Галент успел рассмотреть, что на картине изображены двое человек, стоящих друг против друга, как антагонисты. Их одеяния, позы, даже выражения лиц - все говорило о невозможности диалога. Так друг на друга смотрят только враги. Три неясные фигуры притаились в углах картины, антагонисты позабыли о них.
   - Кто это? - спросил вор, указав на картины.
   - Боги. Кого еще ты можешь лицезреть в святилище, горожанин?
   - Ну да, где ж еще богам быть.
   Шаман проигнорировал сарказм вора и занялся камином. Вскоре огонь разгорелся, разгоняя мрак и холод. Галент, не дожидаясь разрешения, уселся в массивное кресло, стоящее напротив огня. Прогулка оказалась немного изматывающей, промерз вор до костей. Алой остался стоять, задумчиво разглядывая Галента.
   Вор изучал обстановку, ничуть не удивляясь обилию растений, украшавших интерьер комнаты. Диковинные кустарники росли группами в кадках вдоль стен, вход охраняли два деревца, растущих, казалось, прямо из пола. Их корявые стволы были покрыты серебристой корой, а ветви напоминали пальцы с бесконечным числом фаланг. "Премилое зрелище" - подумал Галент.
   - Мне нравится блеск в твоих глазах, - сказал Алой, наконец.
   - А мне нравится блеск золота в твоих карманах.
   - Я золото не ношу с собой, - шаман слегка махнул рукой. - Знаешь, почему я привел тебя сюда? Не каждый смертный допускается в святилище, и редкий выходит отсюда.
   - И от моих слов зависит, выйду ли я отсюда? - со вздохом спросил Галент и улыбнулся. - Знаю, знаю, зачем. Тут ты можешь говорить спокойно, нас никто не подслушает.
   - Отчасти, до этого мы еще дойдем. Эта комната принадлежит мне, все эти вещи, - шаман обвел рукой полки, - мои.
   - У тебя оригинальное чувство стиля. Я бы рекомендовал тебя аристократии, но, боюсь, не поймут...
   - Благодарю, - без эмоций сказал Алой. - Иронизируя, ты прикрываешь свое незнание, словно нищий прикрывающий голый зад дерюгой. Иной бы давно поставил тебя на место, мальчик, но я не хочу лишать тебя воли. Ты ее недавно приобрел.
   - Почем нынче воля, господин? Никогда не жаловался на ее отсутствие, - проворчал Галент, сцепив руки в замок.
   - Не важно, ты слеп и не видишь очевидного. Привел я тебя сюда, потому что в этом месте могу изучить твою сущность. Приходится тщательно подбирать слуг, утописты в последнее десятилетие стали доставлять много проблем. Вот и приходится, - шаман вздохнул, - отбирать, скажем, кандидатов тщательнее. Работа предстоит сложная, ее нельзя доверить... м-м, слабым личностям.
   - Тогда согласен признать себя слабаком, слюнтяем и салагой. Я свободен?
   Алой улыбнулся и покачал головой.
   - Уже нет, я тебя так просто не отпущу из своего мира. Дверь без моей помощи ты не найдешь, так что спрячь свой нож.
   Галент нахмурился, он-то думал, что незаметно достал метательное оружие.
   - Это место является границей. За той дверью, откуда мы пришли, находится Город. Там, - шаман указал на серую драпировку, - находится вход в мир леса. Скоро мы пройдем туда, чтобы поговорить.
   - А может, я не хочу!
   - Мне напомнить о том, что ты должен нам жизнь? Свою жизнь, мальчик.
   - Я никому ничего не должен, дедушка! Кто ты такой, чтобы требовать с меня платы?!
   - Я тот, кто спас твою жизнь в подземельях. И это после нашей встречи ты обрел волю, иначе, так бы и остался рабом Города и его Владыки. Я не хочу тебя принуждать, так что прошу тебя, проследовать со мной по доброй воле. Рабы мне не нужны.
   - В Городе полно воров, можешь их пучком брать. А я с этим делом уже завязал, хватит с меня. Глупости все это!
   - Церковники не отстанут от тебя, Галент. Ты не вписываешься в их видение идеального мира.
   - У них и без меня проблем, я уж пережду как-нибудь бурю в своей пещерке.
   - Они найдут тебя везде, как и мы, впрочем. Приказ о твоем устранении не был отменен. Наоборот, твоя поимка является первейшей целью инквизиции. Охотники высшего ранга ищут тебя. Даже мои агенты не владеют полной информацией, церковники стали осторожней в последнее время.
   - Я уж сам как-нибудь разберусь, поэтому идите-ка вы все...
   - Глупо, - констатировал Алой.
   - Попробуй переубеди, - Галент поднялся, демонстративно достал меч и встал напротив шамана, готовый в любой момент зарезать его.
   Он не успел ничего сделать, Алой не размыкал губ, чтобы отдать приказ. Галента схватили сзади, выкрутили ему руки и вырвали меч. Напавшие тут же принялись срывать с вора снаряжение и отбрасывать в стороны. Вор боролся, но молодчики шамана держали крепко.
   "Как они сумели так тихо?!" - поразился про себя Галент.
   Ни скрипа, а пол-то деревянный! Вот это он недооценил язычников. Входя, Галент отметил, что половицы скрипят. Даже кот не приблизится неслышно! Что уж говорить о двух мужиках-язычниках, чьи габариты напоминали о мебели, изготовленной пьяным столяром.
   Галент извернулся, высвободил руку и ударил локтем в бок язычника. И тут же взвыл от боли - руку словно кипятком обдало. Кто-то вцепился в горло вора, сотни рук держали его ноги. Галента приподняли и направили лицом на потолок.
   - Довольно, - сказал Алой.
   Тут же Галента отпустили, и он повалился на пол, успев заметить, как два деревца вернулись на свои места возле двери. Их костлявые ветви продолжали шевелиться, тянуться к Галенту, указывая на него тощими пальцами. Деревья замерли по обе стороны от входа, словно ничего не произошло.
   Могущество лесной магии поражало ничуть не меньше, чем магия Сайленса.
   Потирая шею, вор сел на полу, боясь оторвать взгляд от деревьев.
   - Идем, - приказал Алой. - Время не ждет.
   Из его голоса исчезли просительные нотки, ему перехотелось исполнять роль доброго мудреца.
   Галент осторожно поднялся, все еще чувствуя неуверенность. Придушили его хорошо, странно, что кости не переломали. Руки и ноги болели, словно по ним долго и упорно били.
   Непутевый послушник Галент часто попадал под раздачу, так что присмирел, оценив силу Алоя.
   Алой одернул драпировку, за которой оказались массивная двустворчатая дверь, больше похожая на ворота. Рельефная морда, украшающая обе половины двери, взирала на вора с легкой иронией. Рогатая с козлиной бородкой она казалось живой и всевидящей. Вместо глаз у нее были установлены рубины, но у вора даже мысли не возникло поживиться - противная харя.
   Молча, повинуясь воле шамана, Галент приблизился к нему сзади. Алой не отреагировал, он был в своем мире, чего ему опасаться какого-то горожанина.
   - Наконец-то я смогу вернуться домой, - прошептал он.
   К шаману подлетели светлячки, оказавшиеся похожими на пух сгустками чистой энергии. Вблизи они шипели, словно рассерженные коты, наверняка они могли и поцарапать любопытного гостя. Галент не стал прикасаться к этим созданиям магии, хотя и была у него такая мыслишка.
   Алой прикоснулся к двери и пробормотал что-то на незнакомом вору языке. Из рук дикаря потекла в дверь зеленая энергия, осветившая каменное лицо. Рубины засветились, и двери начали открываться. Усмешка на лице стража стала более явной. Галента передернуло, ему казалось, что рубины пялятся на него.
   Двери начали расходиться в стороны, и из закрытой комнаты пахнуло тленом. Вор дернулся и отступил, запах гнили ударил ощутимо, к нему примешивался аромат цветов, влаги и сырой земли.
   - Я не пойду туда! - нервно проговорил вор.
   - Это единственное место, где Создатель не может услышать нас. Ты хочешь, чтобы он убил тебя за сношение с нами?
   - Не знаю, что еще за создатель, но я не пойду туда!
   - Жаль, но твое мнение меня нисколько не интересует. Родитель трав должен увидеть тебя.
   Вора кольнули в спину, он дернулся и обернулся, чувствуя, как по спине течет кровь. Страж-древо, протянув ветвь через всю комнату, подталкивало Галента вперед. На ветви расцвел цветок, напившийся крови Галента. Ему хватило пары капель, чтобы ожить. Цветок раскрылся и выпустил облачко спор.
   - Они давно не ели, - сказал Алой без эмоций.
   Галент пятился от голодной ветки, тянущейся за ним. Дерево прекратило его преследовать только тогда, когда ворота в языческий храм захлопнулись. Вор вздрогнул и повернулся к шаману, стоявшему в окружении светляков. Глаза дикаря светились, а лицо искажала гримаса удовольствия.
   - Они такие же уроды, как и я, потерявшие связь с корнями, - проговорил он, очнулся и посмотрел на вора. - Располагайся, Галент. Стула тебе я не предложу, но можешь сесть на пол.
   Вор глянул под ноги, он стоял на ковре, больше похожем на мох. Кажется, среди ворсинок что-то живет. Садиться на эту поверхность очень не хотелось. Мох пружинил и влажно чавкал, когда вор переступал с ноги на ногу.
   Вдоль стен были устроены большие кадки, в которых росли всевозможные цветы и кустарники. Деревьев не было, со вздохом убедился Галент. Зато вместо них вдоль стеблей ползали многоножки, пауки, жуки, порой проносились светлячки. От кадок воняло трупным мясом, Галент поморщился, но ничего не сказал. Если уж язычникам нравится запах растений, то пусть наслаждаются им.
   Некоторые цветы, похожие на бутыли приманивали насекомых и питались ими. Галент знал об этом, потому ничуть не удивился. Наверняка тут поддерживается баланс жизни и смерти, язычники тщательно следят за равновесием в природе. Сами даже не решаются срубать деревья, зато выращивают их, создавая, таким образом, дома.
   Все это Галент почерпнул из книг. Он всегда скептически относился к той информации, которую писатель удосуживался изложить на бумаге. Приврать все любят.
   - Ну, говори, - сквозь зубы проговорил Галент. - Долго мне еще тут находиться?
   - К делу, - согласился Алой. - Мне требуется, чтобы ты проник в темницы Рачьего острова. Проник и спас моего агента.
   - Ха, ха, ха, - Галент несколько раз громко хлопнул в ладоши, - твой юмор, как бы сказать, сродни целомудрию падшей женщины! Не знаю, как еще выразиться...
   - Я серьезен.
   - Да ну! Я, если ты не заметил, тоже. Может ты предложишь еще отправиться на поиски Ковчега? М? Почему нет?! После инквизиторской тюрьмы мне ничего не страшно будет!
   - Я бы продолжил выслушивать твой сарказм, если бы видел необходимым убеждать тебя. Но, - Алой развел руками и грустно улыбнулся, - меня торопят. Так что я приказываю тебе.
   - А не пошел бы ты, это ж самоубийство! Лучше уж сдохнуть тут...
   - Как пожелаешь, - шаман указал на цветок, который только что слопал муху, - подойди и взгляни.
   - Я не флорист или как это по-вашему зовется, - огрызнулся вор.
   Но Алой настоял на своем, применив силу. Мох под ногами вора ожил, расступился в стороны, и на вора набросились корни, покрытые острыми шипами. Галент взвизгнул и попытался оторвать от себя этих кровопийц, но только зря поранил руки. Корни взлетели верх по ногам, заползли под одежду, царапая и раня кожу. Они были влажными, пульсирующими, словно и не корни, а щупальца моллюска.
   - Отпусти меня магическое отродье! - орал вор.
   Корни перетащили вора ближе к цветам, чтобы он мог на них полюбоваться. Галент отвернулся, зажал свободной рукой нос, опасаясь отравленной пыльцы, но шаман не собирался его травить. Алой хотел показать судьбу тех, кто приглянулся лесному богу.
   От цветов нестерпимо несло гниющим мясом, одуряющий запах душил и лишал воли. Галент дернулся, но вскоре затих, обратив внимание на то, что находилось в земле.
   Цветы и кустарники росли прямо на телах все еще живых людей, языческая магия не подпускала к ним смерть, поддерживала жизнь и питала растения. Галент отпрянул было, разглядев белое страдальческое лицо, мелькнувшее между листов, но затем нагнулся, чтобы рассмотреть. Любопытство заставило его это сделать, естественная брезгливость не могла остановить вора. Ведь это был мир магии, ее чистое проявление в реальности.
   Алой подошел и раздвинул листья и ветви, чтобы вор мог увидеть все своими глазами.
   Стебли росли прямо из тела похороненного в почве человека, на котором еще сохранились истлевшие храмовые одежды. Под кожей у живого мертвеца двигались корни, словно черви, они напоминали вены - по ним тек живительный сок. Насекомые нашли приют в складках кожи, в глазницах и рту, из ушей торчали белесые нити грибницы.
   - Это наш старый друг, - пояснил Алой, - другие выглядят лучше. Могут даже разговаривать.
   Шаман смотрел на вора, но ничего не мог прочитать по его окаменевшему лицу.
   - Ужасно, не правда ли?
   Вор не ответил, в этот момент он боролся с тошнотой, да и страшно было открывать рот в языческом капище. Того глядишь туда что-нибудь заберется, да устроит гнездо... как у этого священника.
   - Творения Создателя лучше всего защищают нас от Его внимания. Это вынужденная мера, просто мимикрия.
   - Вижу, что не зря вас отправляли на костер, - ответил, наконец, Галент.
   - Хочешь вернуться в лоно Церкви? Позднова-то одумался, мальчик.
   - Шел бы ты, кормил червей.
   - Я рассчитываю добиться этой милости с твоей помощи.
   Галент вопросительно уставился на шамана, но тот только сказал:
   - Помоги мне, и ты никогда не увидишь... подобного. Сделка.
   - Это вы сожгли Дука, да? - неожиданно яростно спросил Галент.
   - Кого?.. А, того механиста, - Алой усмехнулся и отвернулся.
   - Так да?! Говори!
   - Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? И не все ли равно, что я отвечу? В Городе довольно сил, способных сотворить подобное. А мы предпочитаем смотреть на все издалека и не вмешиваться. До поры. Мы умеем ждать, научились.
   Алой вернулся в центр зала и приказал корням отвести вора от цветов трупоедов. Запах разложения, казалось, последовал за ними. Мертвенный туман начал подниматься от цветов и приближаться к вору.
   - У тебя мало времени, - заметил Алой. - Согласен на работу?
   - Сто тысяч золотом! - проорал Галент, не в силах терпеть более этот смрад.
   - Золото? А! Плата?! Ну, знаешь, вор, не кажется ли тебе верным, поработать на меня просто так. Ради идеалов?
   - Да пошел ты!..
   - Но-но, - шаман погрозил пальцем, - не следует ссориться со своим благодетелем, - он захихикал, - я ведь могу и расстроиться.
   Галент приоткрыл глаза и заметил, что язычник изменился. Он не светился, не отрастил себе рогов, но шаман постоянно двигался, едва заметно, скорее дергался. Как те корни, под кожей вечноумирающего священника. Эти конвульсии казались порождением хаотичных сил, но таковыми не являлись. Они больше походили на танец, чей ритм вор не мог заметить.
   Вот так они и творят магию, точно!
   Алой плотоядно улыбался и смотрел на вора исподлобья.
   - Что от меня надо?! - спросил Галент.
   Туман подбирался все ближе, воздуха не хватало - все занимал запах разложения. Вору казалось, что он слышит голос мучимого священника, скорее шепот, но то были нечеловеческие слова. На таком же языке говорил Алой, когда творил свою магию.
   - Проникнуть в темницу инквизиции на Рачьем острове, монастырь Святого Антония, ты догадываешься. - Вор хихикнул, вот уж повезло. Алой продолжил: - Монастырь там один, не ошибешься дверью. Не знаю, где содержится мой друг, это ты должен разузнать сам.
   - Имя?!
   - У нас звали его Вериска, но не думаю, что он называл это имя палачам своим. Поймали его в начале осени, так что я не ведаю, жив он или мертв.
   - Да шевели ж ты языком, хренов дикарь! - завопил Галент.
   Туман щупальцем коснулся его ноги, прожег ткань и впился в ногу, как комар. Больно не было, наоборот приятно, словно из него не жизнь сосали, а наполняли пустую оболочку смыслом, целью и тому подобной духовной дребеденью. Но вор не позволял себе поддаваться, это такой же яд, как и наркотик - ослепляет, блокирует разум и поселяется внутри.
   - Куда мне спешить, ведь дерзок ты, малыш!
   Галент взвыл и прикусил губу. Алой расхохотался и продолжил спокойно:
   - В начале осени, ага? Так вот поймали его в Демиусе, когда он пытался проникнуть на захваченную армией территорию. Собирал для меня кой-какую информацию о "железной книге",.. да не повезло, сгинул. Вот вернуть его надо, Галент, ты же понимаешь, куда я без своего друга? У нас, в отличие от горожан, еще крепки семейные узы, мы не бросаем своих детей в канавы, словно мусор. Да не мог я спасти Вериску, утописты сильны, хитры. - Алой переменился в лице, - Несносные, заносчивые ублюдки!
   - Что за сведения? - задыхаясь, спросил вор. - Что он искал?
   - А, тебе это знать не надо, горожанин. Живи в своем выдуманном мире, жри, трахайся, да умирай в назначенный Создателем час. Вот твое право!
   "Да что ты в самом деле, нашел время для морали, - мысленно стенал Галент, сил на разговоры уже не осталось, - Мне то чего это втирать?!"
   - Сгинул Вериска в темницах каменных, да забыл о зелени, о синеве небесной. Только тьма, холод и церковные крысы. Спасти его, обязан ты! А теперь пшел вон и только посмей сбежать. Найду и брошу в кадку с фикусом, - Алой дико засмеялся, явно довольный своей шуткой. - А видал ты когда-нибудь, как из мозгов растут цветы? Прекрасное удобрение, хочешь, покажу?..
   Галент потерял сознание, а очнулся он на набережной, в компании бродячих псов. Тощие псины с интересом глазели на вора, думая: толи завтрак к нам пожаловал, толи пройти мимо... Вор вскочил на ноги, заметив голодный блеск в собачьих глазах, схватился за меч и зарычал. Стая скуля убежала. Галент сделал два шага вперед, словно собираясь их преследовать, да рухнул обратно лицом в грязь.
   В голове шумело, как после выпивки, тело едва слушалось. Но он был жив и - Галент провел ладонью по голове, - не стал горшком для фиалки. Вор со стоном сделал выдох и громко, с чувством выругался.
   Немного полегчало.
   Поднявшись на ноги, Галент побрел в новое логово. Отдохнуть, подумать, да взяться за это проклятущее дельце.
   - Демон меня надоумил заняться этим воровством, - выругался вор. - Лезь теперь в пекло.
   У него не было иллюзий на счет этой работы. Самоубийство! Но большим безумством было бы пойти против Алоя. Шаман, этот сумасшедший ублюдок, выкидыш леса - этот богопротивный червь смог внушить вору страх. Куда уж добрячку Сайленсу с его привычкой появляться внезапно и так же внезапно пропадать. Вот толи дело Алой - вот ужас во плоти!
   Уж лучше принять смерть от рук бывших братьев, они хотя бы молятся за упокоение души еретика.
  

Глава 16. Подготовка.

  
   Удивительные события произошли. Смерть механиста, бунты, язычники, хитрец Сайленс - он тоже свою похлебку варит, как пить дать! Не хотелось этого признавать, но Галент оказался в пекле по собственной дурости. Так-то поиграться с Церковью в кошки мышки - это можно, он несколько лет развлекался подобным образом.
   Теперь же вор попал на мельницу, но не рабочим, а зерном - одним из многих. Сейчас переработают. Галент пришелся язычникам по вкусу, и они собирались использовать его, как козырную карту.
   Вор верил, что все так и есть. Как же иначе? Все его используют, всем он необходимым. Ведь так сложно найти ловкача, не известного в Городе. Действительно карта, спрятанная в рукаве.
   Только какой толк от всех этих рассуждений? Галент все больше и больше поддавался черной меланхолии. Сказывалась на его настроении и бессонница. Сон два дня обходил кровать Галента стороной - воспоминания о муках священника, ставшего удобрением, не давали покоя.
   На третий день Галент сподобился сходить к аптекарю и купил самое убойное снотворное. Помогло. Галент отоспался на двадцать лет вперед, но сны его мучили не хуже, чем руки Старшего инквизитора Грима. Впрочем, снился не только он. Все лица, что видел в своей жизни вор, промелькнули во сне.
   Но ответа в стране сна Галент так и не нашел. Тянуть время не удастся, Алой не позволит.
   Побродив по комнате, вор заметил письмо возле двери. Судя по слою пыли оно тут давно, с самого первого дня.
   Вор взял письмо не без опаски, развернул его и прочел: "месяц".
   - Сын собаки, - прошипел вор, вспомнив Алоя.
   Его работа, не иначе, только у дикаря может быть такой корявый, пьяный почерк.
   Язычники слов на ветер не будут бросать, подойдет срок, и его пригласят в цветник.
   Вор торопливо собрался, затолкал в тайник не тронутый дневник Дука, часть золотишка и стрел с взрывчаткой. Остальное вор взял с собой и вернулся в дом на крыше, где бросил снаряжение.
   Галент решил: если язычники требуют от него невозможного, то он должен сотворить чудо! А чудеса так просто не даются.
  
   Галент отправился в "Дикий мир", рассчитывая найти там Госнольда. А ведь в названии таверны есть что-то устрашающее. "Нехорошее знамение" - подумал Галент, не решаясь переступить порог заведения.
   Харчевник узнал Галента, но сказал, что господина Госнольда еще нет на месте. Он предложил вору подождать, проведя время с пользой - пообедав.
   Вор всю неделю питался кое-как, так что не отказался. Деньги надо экономить, кто знает, сколько запросит шпион за свои услуги, но силы и здоровье вору нужнее.
   Обед принесли быстро: жареная рыба, пироги, пиво. Все выглядело аппетитно, привлекательно, но вор нехотя взялся за ложку.
   - Хоть без мяса все, - сказал Галент про себя.
   Он ел долго, буквально заставляя себя, и наелся быстро. Хватило жареной рыбы, на пироги он даже не посмотрел, а от пива тошнило. Галент позвал служанку и попросил чего-нибудь полегче. Ему принесли воду, в которую капнули пряной настойки. Вода была холодной, свежей и живительной.
   Удовольствие от напитка испортила незваная мыслишка: "вдруг эту воду из дикарских родников брали, а рядом растут деревья..."
   Всегда так, какая-то мерзость испортит удовольствие. Он расплатился и остался на месте, ожидая Госнольда. Галент ни о чем не думал, просто пялился в огонь. От интерьера таверны его теперь тошнило не хуже, чем от монастырских номеров.
   - Да и что хуже... теперь, - кашлянув, сказал Галент вполголоса.
   - Хуже? Хуже зимы только весна.
   Вор вздрогнул и уставился на подошедшего человека. Это был Госнольд.
   - Напугал? Ну, извини, ты не отвечал на приветствие.
   - Угу, дело есть.
   - Ща, пожру, а ты рассказывай.
   Госнольд сел напротив вора, некоторое время изучал его лицо, а потом принялся за принесенный обед. Ему так же притащили рыбу, только соленую.
   - А-а! Селедочка, - пропел Госнольд, - как же я тебя терпеть не могу, моя солененькая!
   - Ты что женился на ней? - хмыкнул Галент. - Как муж к жене, прям.
   - Дурак ты, вор! Если в рационе горожанина начинает преобладать рыба, то о чем это говорит?
   - Ну и о чем же?
   - О том, что весна скоро! Мясо дорожает, запасы зимние подъели, весной будем только это морское дерьмо жрать.
   - Беднота ест постоянно и ничего, - заметил Галент.
   - Потому и тощие такие, садки для червяков. Впрочем, я не отказываюсь от рыбы.
   Галент оглядел зал, пытаясь рассмотреть, что ели за соседними столиками. Тоже в основном рыбные блюда. Вор взял пирог и разломил его - вкусный запах рыбы в тесте с овощами. Хмыкнув, Галент отложил надломленный пирог и нагнулся вперед, заговорщически заговорил:
   - Мне нужен план монастыря Антония, что на Рачьем острове. Внутренние и внешние планы, подробные.
   - Ого, решил совершить променад на церковную территорию, - Госнольд рассмеялся. - Ностальгия заела? Да ты отодвинься, а то со стороны мы выглядим нелепо. Словно два соглядатая.
   - Ты, по крайней мере, точно шпик.
   - Зато ты дурак! Что ты там забыл на этом острове?
   - Твое какое дело? - не слишком любезно спросил Галент.
   - Так, выдавливать информацию - моя работа. Да и моя хозяйка имела на тебя кой-какие виды. Ты сам знаешь, о ком я говорю
   - Ох, - вздохнул Галент, - последнее время всем от меня что-то надо.
   - Значит радуйся! - Госнольд привстал и хлопнул вора по плечу. - Безработица тебе не грозит. Занятость нынче благо не для каждого.
   - Смешно, - сухо заметил вор.
   - Ну, так рассказывай!
   Галент почесал затылок, пожал плечами и подумал: "да какая разница?". Что в его положении изменится, если Госнольд узнает о задании Алоя. Тем более его госпожа сотрудничает с дикарями, как утверждает Астрелий. Быть может - тут Галент очень сомневался, но надежду не смел душить, - госпожа Вейнтас поможет ему.
   И Галент рассказал почти все, что случилось в святилище шамана. Упустил он только то, где конкретно располагалось это святилище. Боялся вор, что выйдет боком; длинные языки долго не живут.
   Госнольда удивило не то, что он услышал, а добровольное желание вора рассказать о своих тайнах. Соглядатай даже отставил тарелку с селедкой в сторону и задумчиво мял салфетку. Он не перебивал вора, просто слушал.
   - Такие дела, - закончил Галент, - проблемы, как видишь те еще.
   - Да уж, - проговорил Госнольд и потеребил кончик носа, поморщился от запаха рыбы, - шутка ли, связаться с язычниками.
   - Потому мне и нужны планы монастыря. Ну, - тут вор замялся и даже смутился, - быть может, ты чем-то еще можешь помочь. За отдельную плату, конечно.
   - Дай подумать.
   Галент заткнулся и поднялся из-за стола, чтобы пройтись. В таверне сидеть он больше не мог, так что отправился на улицу, прошелся по магазинам, прикупил одежонки и товаров для квартиры.
   Госнольд сам нашел вора и отвел его в ближайший парк, где давно не чистили снег. В единственной беседке дремал пьяный гражданин с обчищенными карманами, все его друзья находились рядом - пустые и битые бутылки из-под джина.
   Ворча, Госнольд направился в сторожку, открыл ее с помощью отмычек, показав такой уровень мастерства, что Галент готов был попроситься в ученики. До такого ему еще расти и расти; соглядатай работал с полминуты, впрочем, и замок был простым.
   - Тут и поговорим, - Госнольд уселся на скрипучий стул смотрителя, который ушел по своим делам или вообще не появлялся на месте. - Если кто вломится, то мы комиссия из Ратуши. Проверка городских зон отдыха.
   Галент кивнул. Госнольд не стал зажигать света, просто приоткрыл занавеску, чтобы его лучше было видно. Сам вор отошел в тень, по привычке.
   - Дело твое сложное, вор, - продолжил Госнольд, - но кое-что я могу сделать. Разузнать, например, где содержится этот язычник.
   - О, замечательно, - восхитился Галент. - Но как? Если Алой даже...
   - У меня свои пути. А этот шаман дурак дураком, откуда ему знать нашу житуху?
   - Он был горожанином, - заметил Галент.
   - Да? Интересно... Но это сути не меняет, ключевое тут - "был"! Я могу разузнать, цена, ну... по факту заплатишь, я же и себя не должен обижать, ты понимаешь.
   - Деньги - не вопрос, жизнь как-то важнее.
   - Я так и подумал, если что обворуешь мою госпожу, - Госнольд захохотал, но вор его не поддержал. - Ладно, если ты это сделаешь, то мы сразу поймем, кого искать. А, братишка, только замысли такое, и мы...
   - Я не дурак.
   - Тут можно поспорить, - Госнольд оскалился. И заметив напряжение вора, извинился: - да ладно тебе, не время доказывать, что ты мужик. Ты сейчас не краше трупа, так что думай о сохранении жизни, а не о гордости. Гордость это для тех, у кого хлебушек с маслицем да на тарелочке из фарфора с рисульками.
   - Что еще? Какие услуги.
   - Услуги, ах да! Но тут возникает финансовая проблема, твоя проблема. Я мог бы договориться с господами боевыми братьями. Ты же знаешь, что они не подчиняются на прямую Церкви. Такое двоевластие, забавно. Так вот, я могу сделать так, чтобы они обеспечили тебе свободный проход. Проще говоря - отвернулись и не заметили твою жирную задницу.
   - Сколько?! - потребовал Галент ответа.
   Госнольд назвал цену такую, которая должна была бы поразить любого другого вора, но Галент мгновенно сказал:
   - Согласен!
   Госнольд подавился заготовленной репликой. Он ожидал, что вор будет торговаться, требовать, молить, просить, ползать на коленях - ведь шпион его последняя надежда. А тут взял и согласился?! Немыслимо! Такие суммы на дорогах не валяются.
   Соглядатай кашлянул, потер шею, пряча глаза, а вор, улыбаясь, наблюдал за ним. Откуда же слуге Вейнтас знать, что дома у Галента есть мешок золота, в котором денег больше, чем требовалось. Куда девать это богатство? Только для работы! Спасибо померевшему так вовремя Дуку.
   Госнольд быстро прикинул свою выгоду и сказал:
   - Ладно, это минимальная цена.
   - За большие деньги я могу купить весь Совет и стать одним из ратманов.
   - Хех, тут ты прав. Даю тебе две недели.
   - Неделя, у меня нет больше времени, - возразил вор.
   - Даже так? Ну, тебе ж денежки искать, через неделю встретимся в...
   - Ага, держи карман шире! - смеясь, перебил вор. - Я сам скажу тебе, куда идти. И вообще, какие гарантии? - Он развел руками и вышел вперед. - Почему я должен верить, что ты меня не кинешь?
   - Долго думал, да? Нет гарантий! У нас тут не ткацкая мануфактура, братец.
   - Тогда половина до работы - эти деньги пойдут боевым братьям, а остальное, что причитается тебе, после работы.
   - А если ты сдохнешь раньше? Я, братишка, не хожу на спиритические сеансы, где я потом свои деньги буду искать?!
   - Тогда в твоих интересах, чтобы я уцелел.
   - А не пошел бы ты?
   - А куш? - вор ухмыльнулся.
   В глазах шпиона он читал едва скрываемую жажду денег, алчность способна ослепить любого. И слуга Асани ничем не отличался от других горожан. Да, он был умен, хитер, одет приличнее, но деньги любил больше, чем свою жизнь. Да и возможность насолить церковникам появлялась не каждый день - отказаться от такого он не мог!
   - Ладно, неделя, - соглядатай махнул рукой. - Я ничего не теряю!
   - Я сам свяжусь, карты обязательны и оплачиваются отдельно, - напомнил вор и побежал прочь из подсобки, не дав Госнольду возможности возразить.
   Галент разминулся со сторожем, который возвращался в свою подсобку, и побежал домой. Он намеревался взять немного денег, прикупить экипировки, которая может понадобиться.
   На Рачьем острове вор никогда раньше не бывал, хотя был наслышан о неприступной инквизиторской цитадели, соседствующей с городской темницей. Этот остров служил символом превосходства власти над простыми горожанами, потому и окружала его дурная слава, всевозможные слухи. Никто точно не знал, что там происходит с преступниками, пытают ли их или просто бросают во тьму.
   Главным для горожан был в образе Цитадели символ страха и насилия над ними.
   Не зря же писатели и философы несколько поколений мусолили эту тему, выдумывая подробности садистских пыток, на которые обрекались враги режима. Их фантазии позавидовали бы и инквизиторы.
   Галенту было все равно, что творилось там. Он и так нагляделся на церковное милосердие, так что не ожидал увидеть ничего особенного. Особенного, как у шамана, например. Просто работа, просто темница. От подготовки и зависит успешность миссии.
   У вора вспыхнула надежда на успешное выполнение работы, но он сомневался, что Алой отпустит его с миром. Кто ж будет отказываться от такого полезного слуги. А это значило, что с шаманом надо будет разобраться. Только сделать это еще сложнее, чем с Сайленсом. Тот хотя бы понятен, он произведен городским духом.
   - Его-то я еще мог бы понять, - бормотал Галент, забираясь в свой дом на крыше. - Мало только знаю о нем. Скрывается, паскудник.
   В доме было жарко, сказывалась стоящая теплая погода. Галент оставил дверь открытой, чтобы проветрить помещение. Он поставил на каминную полку дневник Дука, подумал было прочесть его, но отказался. Еще не время, да и чем прошлое могло помочь ему в нынешней ситуации. Какие бы тайны не скрывал Харан, он давно мертв, ушел во тьму, о нем позабыли. Эта информация никоим образом не могла пригодиться в работе. Так что вор сконцентрировался на подготовке.
   За неделю Галент привел себя в порядок, закупил светильников, взрывчатки, отдал механисту автоматическую бомбу, прося сделать ее копии. Мастер был настолько рад принять сие устройство, что вызвался безвозмездно изготовить с десяток таких для Галента.
   - Только оплата материалов потребна, господин! - сказал механист, баюкая в ладонях бомбу.
   Галент согласился. Его забавляло восхищение механиста, увидавшего сложное устройство. Так дети глядят на дорогие игрушки, принадлежащие взрослым.
   - Замечательно, но расписку напиши, - попросил вор, зная, насколько хитры эти дуболомы-кузнецы.
   Сегодня бесплатно, а завтра потребует денег.
   Механист в порыве чувств написал обязательство. Вор со спокойной душой оставил ему игрушку Дука - пусть радуется, разбирает, изучает и продает ее. Наверняка неплохо наживется на чужом гении. Впрочем, Дук был бы рад, что его творения не канули в лету, пусть уж переродятся так, в чужих руках. Мастера конкурировали, но относились друг к другу, как братья.
   Порядки цехового братства выжили в циничном мире Города.
   Когда вор был готов, он написал Госнольду записку, приглашая его в заброшенную котельную рядом с улицей Цветов. В этом месте Галент чувствовал себя в безопасности - темно, шум работающих машин, скрипы и стоны металла, много лазеек для ловкого вора. Есть где спрятаться, так что он счел это место наиболее безопасным.
   Много раз вору приходилось прятаться от городовых в этой котельной. Жители Поля боялись ее как огня, хотя внутри не было ничего такого. Станция была старой, полностью автоматизированной. Уголь доставлялся по подземной галерее с помощью конвейерной ленты. Излишек пара использовался для питания машин. Механисты умудрились установить внутри станции своих автоматических слуг, которые и выполняли всю работу. Наверное их горожане и принимали за призраков.
   В чем-то они были правы.
   Городские службы забыли о котельной, либо из нежелания использовать деньги, которые можно было честно разворовать, либо просто-напросто потеряли сведения о существовании сооружения. В Городе полно таких забытых насосных, котельных, очистительных станциях, даже некоторые автоматические коллекторы продолжали работать. И как дом на крышах, где обосновался вор. Все это было построено в прошлом, да забылось. Люди не желали вкладывать труд в механизмы, но пользовались их услугами.
   Галент не знал в чем причина, но полстолетия тому назад механисты перестали ремонтировать "потерянных детей Города", не получая за это платы. Обиделись, наверное. Вор мог бы их понять, его тоже раздражало нежелание церковного руководства по достоинству оценивать своих слуг.
   Горожане не хотели знать, что творится внутри котельной, но пользовались ее благами, паром и водой, идущим по трубам. Бессловесные механизмы не могли ничего возразить, так что люди пользовались дармовой энергией, эксплуатируя умирающие машины.
   - Что ж они будут через пару лет делать, когда все это встанет? - с усмешкой пробормотал Галент.
   Весело, наверное, будет. Целый квартал превратится в ледышку. А ведь тут полно зажиточных горожан. Но и они не думали о будущем, бросив на произвол судьбы творение мастеров прошлого.
   Такая логика вполне устраивала Галента, он не был зависим от духа машин.
   В заброшенных строениях вор чувствовал себя в безопасности, ведь точно известно, что хозяин не вернется.
   Добравшись до тоннеля, который вел к котельной, вор осмотрелся, но засады не было. Никто бы не смог спрятаться в темном коридоре, вдоль стен которого тянулись открытые трубы отопления. Изморозь поблескивала на металле, скрывала ржавчину. Кое-где пробивался пар, слышалась капель. Звуки искажались, создавая иллюзию инородного пространства.
   Любой попавший сюда ночью обделается от ужаса, от тьмы и шипения пара. Даже механисты боялись забредать сюда, хотя, казалось бы, котельная должна привлекать их, как развратника улица Цветов.
   Вор кивнул входу в тоннель, словно старому другу, и пошел вперед. Нашел нишу, в которой можно было затаиться, да замер там. Не так-то просто найти в сплетении труб безопасную лазейку: жар и пар грозили ожогами любому постороннему. Вор же был тут как свой, старый друг.
   Госнольд в темном свободном плаще появился через полчаса и чуть ли не бегом пересек темное пространство, постоянно озираясь. Как и все горожане, он опасался темноты и ожидал неприятностей. Может быть, он даже чувствовал, что Галент где-то рядом. Но опасаться ему нечего, ведь он не привел с собой банду молодчиков, охочих до воровского золотишка. Чего опасаться Госнольду? Галент-то его не обидит.
   - Хоть не обманул, - сказал про себя вор, - пусть потрепыхается, сговорчивей станет.
   Побелевший от страха соглядатай добрался до котельной, с минуту занимался замком и проник в сооружение. Галент подождал немного и пошел следом. Он не собирался ломиться в парадную дверь, которую сколько не смазывай, все равно не избавить от скрипов. Вор припас для себя иной путь, как всегда через крышу.
   Через слуховое окно, украшенного державкой для факела в виде дракона, Галент забрался на чердак и вслепую направился к лестнице. Он ориентировался в кромешном мраке без проблем, не зря столько раз забирался в эту котельную.
   Госнольд ожидал вора в техническом помещении на первом этаже, расположенном в дальнем конце сооружения - подальше от машинного зала с его грохочущими аппаратами. Верный выбор для того, кто всегда опасается нападения. Но вор смог проникнуть в комнату через неработающий подъемник. Соглядатай в темноте проглядел узкую шахту, из которой неслышно выбрался Галент.
   Единственное забитое окно едва пропускало уличный свет. В этом переулке всегда, даже в ясный день была ужасная темень - не зря же вор любил прятаться тут, - а ночью от зрения вообще никакого толка. Госнольд рассчитывал на слух, но все равно не расслышал, как к нему подкрался Галент и кольнул его ножом.
   Соглядатай инстинктивно дернулся, но не закричал, что говорило о прекрасном самоконтроле.
   - Если это ты, то так бы и сказал.
   - Верно, другой бы зарезал тебя сразу, - вор отошел к стене, чтобы его невозможно было рассмотреть. - Что-то в голове у тебя работает. Как дело?
   Госнольд повернулся, убрал револьвер в кобуру и прищурился, но смог рассмотреть только силуэт Галента. Вздохнув, он зажег свечу, достал небольшой тубус и показал вору карты.
   - Сколько? - спросил Галент.
   - Три сотни, но планы не все, предупреждаю.
   - Чего так? Дороговато за товар с гнильцой.
   - Можешь обратиться в академию картографии, если мои услуги тебя не устраивают. Теперь о Цитадели.
   Галент навострил уши, боясь пропустить хоть слово. Госнольд отбросил свою привычку говорить красно и не по делу, быстро прошелся по всем пунктам:
   - После завтра смена моего и твоего теперь друга. Тут, - он потряс тубусом, - на карте указан маршрут. Пройдешь по нему, не встретишь никого. Число и время подписано, делай все четко. Больше тебе ничего знать не надо.
   - Гарантии?
   - Деньги? - огрызнулся Госнольд. - И давай шустрее, у меня мурашки по коже от этого места.
   - Деньги с собой, - вор снял рюкзак и бросил его к ногам соглядатая.
   Госнольд развязал тесемки, поворошил звонкий металл и явно остался довольным. Он бросил Галенту тубус с картами, схватил рюкзак и был таков. Даже дверь в котельную не закрыл за собой.
   Вор постоял немного в задумчивости, затем принялся изучать карты, воспользовавшись оставленной Госнольдом свечой.
   Планы были подробными, бумага все еще пахла чернилами. Естественно, друзья слухача не станут подставлять шеи под топор палача и воровать карты с печатями. Проще уж поработать пару вечеров да скопировать планы. Немного коряво нарисовано, но это ничего. Масштаб меньше всего заботил Галента.
   Безопасный маршрут был нарисован подробно и лучше, Госнольд заботился о своих будущих доходах.
   - Хоть кому-то я нужен, - хмыкнул вор, сложил карты и пошел домой.
   Уходя, он закрыл котельную - негоже оставлять безгрешные механизмы на произвол судьбы. Когда-нибудь сюда вернутся механисты, все равно они долго не смогут отрицать свое прошлое, захотят раскопать корни. Вот тут и пригодится дневник Дука, истории про эльфов и Харана.
   Может быть, и Галенту что-нибудь перепадет.
  
   Пребывая в блаженном состоянии, Галент ожидал назначенного дня. Он несколько часов угробил, чтобы запомнить расположение помещений, обозначенных на картах. Конечно, в реальности они могли находиться в другом месте - монастырь наверняка перестраивали, - но хоть какая-то уверенность появлялась.
   Вор запоминал карты, мысленно представляя комнаты.
   Накануне операции Галент сделал вылазку к острову, чтобы рассчитать время и отработать маршрут. Так же постарался запомнить расположение и патрули стражей.
   Военные караулы отличались собранностью и внимательностью. Лучше всего охранялась городская темница, а монастырь и подземелья под ним обжили боевые братья. Фанатики, намного хуже стрелков, но под землей у вора больше шансов. На поверхности почти каждый угол освещен, стены патрулировали стрелки с фонарями.
   Галент пару минут играл на нервах патрульного, кидая в стену камешки и громко сопя. Солдат нервничал, ругался и бегал туда сюда, светя фонарем перед собой. Вскоре ему надоело это, и он отправился за дежурным офицером.
   Монастырь охранялся хуже, располагался он на возвышенности, на север от цитадели. В него вела только одна дорога, но в отличие от цитадели не было ни рва, ни подъемных мостов, так что Галент мог забраться внутрь, не слишком рискуя.
   Проведя реконгнисцировку, вор уверился в успешности миссии. Он все так же опасался неудачи, но теперь не считал, что его ждет неминуемая смерть. Шанс уцелеть есть всегда, главное настроиться на победу. Иначе можно заранее заказывать урну для праха.
   Галент желал победить, доказать всем ублюдкам, которые хотели его поиметь, что может обвести их вокруг пальца! Пусть Алой задумается о способностях своего "раба".
   Вечно Галент пытался кому-то доказать, что чего-то стоит, хотя эти мотивы и яйца выеденного не стоили.
  

Глава 17. Вторжение.

  
   День перед работой Галент провел в нервозном ожидании, даже медитативные упражнения не помогали. Сидеть на месте и ждать - ­жуткая пытка для всякого человека. Умом Галент понимал: силы надо беречь; но все равно он не мог успокоиться.
   От ожидания устаешь сильнее, потому вор не выдержал, собрал все необходимое, запер дом, активировав ловушки, и побрел в сторону центра Города.
   Он шел верхней дорогой, не торопясь, поминутно останавливался и проверял снаряжение - все ли взял, ничего не забыл? Все на месте, удобно расположено, не мешается. Почти все деньги ушли на то, чтобы подготовиться. И то вору "повезло" со смертью Дука, тот сделал милость и отправился на небеса в золотом саване как раз вовремя. Прям, лучшего времени найти не мог!
   - Извини, приятель, но что есть, то есть, - покаялся Галент, посмотрев в небо.
   Дух Дука не снизошел, не потребовал от него платы, как в старом анекдоте про жадного мастера. Все-таки подобные истории всего лишь плод фантазии. Реальность куда скучнее, если не прийти в гости к язычнику.
   Солнце под вечер припекало, казалось странным, что обычные в это время морозы обошли Город стороной. Снег на крышах подтаял; образовавшиеся сосульки убили нескольких горожан, став причиной вялых акций против бездействия ратманов. Народ подустал от бунтов, или же кормчий не взялся за руль. Все это было внизу, все это касалось только горожан. А вор наслаждался сбросившими ледяную броню крышами, мансардами, балконами, парапетами и статуями.
   Чем ближе к центру, тем дороже становился декор. Некоторые стены несли столько украшений, что вор по ним мог спуститься вниз, как по лестнице. Делать этого Галент, конечно, не стал - чего ж рисковать жизнью? Через пару часов у него появится множество возможностей расстаться с ней.
   Вор наслаждался прогулкой, быть может, последней в его жизни. Так наслаждается теплом солнца идущий к эшафоту человек. Наблюдал вор за горожанами, которые радовались теплой погодке, сидя в лоджиях и попивая чаек. Некоторые в это время отдавались страстям, не зная, что за ними наблюдает посторонний. Горожане не привыкли ждать угроз сверху, хотя многие взломщики пользуются крышами - но это обычно летом, когда все "дороги" открываются. Не каждый ловкач способен пробраться там, где проходил Галент.
   У Галента имелся нюх, который помогал ему выбирать безопасный и короткий путь.
   Не забывал вор приглядываться к банкам, магазинам и лавкам, в которые можно забраться через крышу. Некоторые конторы полностью занимали здание, от верха до низа - идеальная мишень для умельца.
   Конечно, они хорошо охранялись, Галент не рискнул бы в вечернее время пробираться по парапету к балкону, на котором дежурил лучник. Да и ночью... вор взглянул вниз, уличное освещение уже зажгли. Зима еще не ушла, ночи длинные - вот горожане и не скупились на освещение. Тут не Поле, буржуа могли позволить себе ночные солнца механистов.
   Дорога успокаивала, здесь есть только направление, но не видимый путь. Созерцание лучшее лекарство от волнения. Галент душой отдался дороге, забыв о предстоящих делах.
  
   До набережной Красного района Галент добрался к вечеру, полностью успокоившись. Он был собран, внимателен и спокоен как никогда. За такую работу лучше приниматься с трезвой головой, полагал он, потому так долго и бродил по крышам, перепрыгивая через пропасти и забираясь на скользкие парапеты.
   До заката вор просидел у входа в коллектор, расположенный в эскарпе барбакана, защищающего надвратные башни. Ров давно не чистили, он был завален всевозможным мусором: снег, черепки, ветки, листья; вода замерзла, сковав всю грязь. Мост превосходно оборонялся, лет эдак двести тому назад ратманы не пожалели денег на возведение Цитадели, а с усовершенствованием артиллерии чья-то светлая голова рассчитала, что бастионная фортификация гораздо эффективнее. И судя по тому, что никто так до сих пор не смог захватить Рачий остров, то бастионы выполняли свои функции идеально против горожан.
   Старая крепость была перестроена, чтобы соответствовать современности. Горожанам крупно повезло, что у Города естественным врагом были только дикари, которые, естественно, не пользовались пушками. Даже порох они применяли в крайних случаях, чтобы разрушить укрепления на севере. Рачий остров был символом, потому городские власти не жалели денег в фортификацию.
   Теплая погода внесла свои коррективы, вор думал изменить маршрут, попробовать пробраться по балкам в основании моста. Но на железе из-за близости воды образовалась наледь.
   На речном льде появились полынью и трещины, берег размыло. По мосту пройти не представлялось возможным, под мостом - тоже. Оставалось только рискуя шеей попробовать преодолеть ненадежную ледяную переправу.
   Галент вернулся к коллектору и спустился по тоннелю вниз, нашел закрытую подсобку, в которой хранился инвентарь мусорщиков. Галент позаимствовал черенок от лопаты, с помощью которого намеревался проверять лед.
   Когда на мосту зажгли освещение, вор вышел из укрытия и пошел на приступ. Критически осмотрев едва схватившуюся у берега воду, Галент вздохнул, закусил губу и бросился вперед. Шумно ломая лед, он выбрался, наконец, на твердую опору и заторопился дальше. Долго стоять на одном месте вор не мог - лед едва держал его вес. Безопасней было бы сбросить все снаряжение, но... это был только первый и, если говорить по-честному, самый простой этап.
   Инструменты бросать нельзя.
   Освещение на мосту было превосходным, но солдаты не стали зажигать прожекторов, направленных вниз. Говорят, их не зажигали уже лет десять. Ратманы не могли договориться с механистами и решили не тратить деньги на дорогие лампы. Экономить они умели, чем не мало помогали личностям наподобие Галента.
   Все равно путь по реке был слишком опасным. Другой бы обязательно провалился. Быстрота и реакция, толика удачи и малый вес были козырями Галента. Он мог пробраться там, где другие воры отступились бы. Попробовал бы Госнольд тут пробежать, вмиг бы ушел под воду!
   Можно было попытать счастья, спрятавшись в санях - грузы иногда возили по мосту, но это слишком рискованно. На воротах их тщательно проверяли, товаров в темницу свозили немного, так что и спрятаться негде. Доверять свою жизнь посторонним Галент справедливо опасался. Даже Госнольд, не будь он заинтересован в возвращении вора, наверняка сдал бы его военным.
   Путь по льду казался Галенту безопасней. От воды можно убежать, выбраться на лед, обсохнуть и собраться с силами. А вот пули догонят даже самого быстрого в Городе карманника.
   Обходя полыньи, вор преодолел расстояние, отделяющее его от острова. Лед, поддерживаемый его мольбами, ни разу не подвел, хотя трещал и скрипел постоянно. Пугающий звук, напоминающий вору о живых мертвецах. Нет ничего доброго в зиме - холод, голод и темнота.
   Постоянно сквозь трещины пробивалась вода, заливая и без того мокрые ноги Галента. Низ плаща промок, так что, добравшись до Рачьего острова, вор бросил его за груду камней, оставшихся от строительства второго барбакана. Все равно в этой тряпке особо не побегаешь.
   Осмотрев в очередной раз снаряжение - ничего не блестит, не болтается, - Галент шумно выдохнув, полез на холм, над которым возвышалась куртина привратного укрепления.
   Мост соединял остров с западным берегом в юго-западной части, а монастырь располагался на северном выступе. Чтобы до него добраться, придется обойти Цитадель. Пройти по берегу не представлялось возможным - во-первых, он крутой и каменистый, во-вторых, вор был бы как на ладони.
   Лед и покрытые снегом камни отражали слабый свет звезд и луны, освещая основание крепости.
   Вблизи стен хотя бы есть тени, а если попадутся патрули, можно спрятаться за камнями. Галент приметил только несколько маршрутов, по которым патрули обходили основания стен. Начальство тюрьмы рассудило, что никто не решится идти по острым камням, постоянно рискуя сломать ногу, а то и шею. Другие бы, правда, не полезли на этот холм.
   Вор не торопился, подавляя стремление рвануть вперед - Госнольд поставил слишком жесткие временные рамки, - торопиться во время подъема опасно. Постоянно оскальзываясь, Галент карабкался вверх, сдирая кожу с ладоней, ремень и перевязь постоянно цеплялись за колючие кустарники. Гранитные камни, оставшиеся тут во время строительства крепости, были вывернуты из земли с помощью взрывчатки, кое-где присыпаны землей. Огромные валуны с острыми гранями, больше походили на частокол, окружающий крепость.
   На середине подъема Галент остановился, чтобы передохнуть и оглядеться. Он лег спиной на камни, посмотрел налево, где находился мост и защищающий его барбакан - там прошел взвод стрелков, проскрипели по снегу сани, груженные бочками, на куртине дежурило не менее сотни солдат - посмотрел наверх прямо на звезды. Больше всего вора интересовало, скроют ли их тучи, но тут ему не повезло - ни облачка. Ночь обещала быть ясной и морозной, значит, все подтаявшее днем обязательно превратиться в лед.
   - Тяжеловато будет уходить, - пробормотал вор и засмеялся.
   Надежда улетучивалась так же быстро, как и время.
   Если карты не врали, то где-то внизу имелся вход в коллекторы, но там же располагались темницы Цитадели. Монастырь не был соединен с городской тюрьмой тоннелями, а может быть, что вероятнее, эту информацию не доверили бумаге.
   Вход в коллекторы располагался рядом с казармами стражей. В самом сердце Цитадели! Чтобы туда пробраться, пришлось бы пройти мимо сотен, тысяч бодрствующих людей. На это просто не было времени.
   В другой раз Галент бы обязательно поиграл в кошки мышки, но сейчас на кон поставлена его жизнь.
   Путь через часовню, который рекомендовал "друг", казался лучше. Галент и сам бы его избрал, но теперь сомневался, что это верное решение. До монастыря еще надо добраться, конечно, внутри крепость открыта, в старую Цитадель ему не придется пробираться. Достаточно преодолеть рвы, равелины и бастионы. Ерунда, конечно.
   А потом монастырь, в который тоже не так-то просто проникнуть. Через стену или еще как-нибудь, вору придется действовать по обстановке, чтобы найти путь к часовне.
   Друг предупреждал, что в часовне будет отдыхать священник, которого не следует трогать и вообще - лучше не шуметь. Но один спящий человек, это все же не тысячи стражей с мечами, как в Цитадели.
   Отдохнув, Галент нехотя продолжил подъем, минута слабости смутила разум. Холодные камни не казались теперь такими уж неудобными, все лучше, чем лезть в монастырь.
   Чуть погодя вор разогрелся, полностью отдавшись движению, и добрался до основания стены. Кладка была новой, монолитной, амбразуры для пушек располагались высоко - в них не запрыгнуть, не забраться. Вор вытянул голову, пытаясь рассмотреть щель в стене, снаружи-то она казалась широкой, достаточно широкой для него. Но Галент припомнил: в сечении амбразура в середине напоминает два усеченных конуса - защита пушкарей с возможностью вести прицельный огонь.
   - Со взрывчаткой-то можно, но что я дурак? - пробормотал Галент.
   Камни наверху за день подсохли и все еще сохраняли в тепло. Галент перевел дух, погрел окоченевшие ладони и двинулся в обратную от бастиона сторону.
   Никакой тропинки не было, вор напрягал зрение, чтобы не угодить ногой в невидимую трещину. Вывих так же равносилен провалу. Конечно, у него были лекарства, но от них немного толку - время уйдет.
   Из бойниц люнета торчали зачехленные орудия, вынесенные далеко вперед. Галент остановился, изучая их некоторое время, если память не изменяла, то из этих орудий давно уже не стреляли. И вообще, наверняка, это были муляжи, напоминающие горожанам о силе пороховых аргументов.
   - Ничего, не долго вам осталось простаивать, - хмыкнул вор.
   Любому понятно, что когда-нибудь толпа пробьется и в центр, и к Ратуше, а там и до Цитадели недалеко. Разрушить символ власти - нет ничего милее для бедного горожанина.
   - Жаль, немного припозднились.
   Галент был бы рад, появись толпа, вооруженная вилами и факелами, именно в эту ночь. Удачное стечение обстоятельств! Все силы были бы стянуты на стены, бастионы и мост, снаружи бы никого не осталось. Вор вздохнул - все это бесплодные мечтания. Надо работать с тем, что есть.
   Не отвлекаться - вор обошел стену южного бастиона и проник на внутреннюю территорию острова, перебравшись через равелин, который слабо патрулировался. Рва тут не было и в помине, солдаты не стали утруждать себя и возиться с гранитом. Не составило труда вору взобраться по камням на равелин. Куртина за ним не освещалась, так что вор без опаски крался вдоль ее стены, пережидая, когда пройдет патруль.
   Солдаты несли в руках фонари, но их света едва хватало, чтобы осветить тропинку у них под ногами.
   До монастыря, расположенного за крепостью, можно добраться через внутренние ворота северного бастиона. Эти ворота обычно не закрывались, но охрана присутствовала и там. Правда, военные явно скупились на освещение - всего три факела.
   Таясь от солдат, вор преодолел открытое пространство и добрался до внутреннего бастиона, прикрывающего северную часть крепости. На этой стене не было даже пушек, так как фронт смотрел на реку и монастырь. Монахов, похоже, нервировало постоянное внимание военных, вот они и попросили... убрать орудия. Что ж, верное решение. Никогда не знаешь, когда союзник решит ударить тебе в спину.
   Из-за куртины виднелся шпиль монастырской колокольни, исполняющий летом функцию маяка. Летом, когда река судоходна, стоящий на скалистом выступе острова монастырь, указывал лодкам на опасность. Огонь в часовне горел и сейчас.
   Склады, в которых хранились орудия, занимали всю внутреннюю территорию форта между современными бастионами и старой Цитаделью. Охранялись они слабо, военные не рассчитывали, что кто-то заберется к ним в гости и забудет приглашение. Только у пороховых складов, расположенных в подземных помещениях под куртиной, дежурили взводы солдат. Массивные двери надежно защищали подземелья от непрошеных гостей.
   Непрошенный гость прошел мимо, порох его не интересовал.
   На куртинах часовые сторожили пятачки света вокруг фонарей. За границу круга они не выходили, все равно опасаться в такую ночь нечего. Кроме воров, но Галент не стал их беспокоить. Выбрав момент, он бросился бегом к горже, затаился в темени возле насыпи, а затем забрался наверх и крадучись направился к фасу бастиона.
   Он быстро преодолел парапет, на котором дежурило несколько солдат, увлеченных разглядыванием монастыря, зажатого между камнями. Галент полагал, что глупо следить за церковным маяком с закрытыми глазами, но не стал тревожить воинов. Работа у них сложная, пусть отдыхают, а Галент в это время найдет тихое, неосвещенное место, где сможет спуститься на обратную сторону.
   Фас бастиона был пологим, так что вор просто съехал по гласису вниз, больно ударившись пятками о камни. Шорох, быть может, кто и слышал, но не изъявил желания подойти и проверить. Тихо ойкнув, Галент встал, прошелся, проверяя, что ничего не болит, и побежал к соседнему холму. За этим препятствием солдаты не смогут его увидеть, даже если откроют глаза. Он старался не приближаться к воротам, и начинающейся от них тропы к монастырю.
   Боевые братья наверняка патрулируют проход. В отличие от военных, они более исполнительны. Кроме священников и старших братьев за ними следил сам Бог-свет. В монастырь старика Антония принимали только фанатиков, если молва не врала.
   Галент предпочел пройти холмами; хоть это заняло много времени, риск оправдался. Ночь располагала к риску - света достаточно, чтобы увидеть опасную каверну.
   Колокольня возвышалась над монастырем и служила ориентиром; до самого монастыря рукой подать. Это тропа петляла вдоль скал, порой уводя в сторону, а через холмы можно пробраться и напрямую. Ходили легенды - обычный ореол, окружающий подобные заведения, - что из темниц Антония как-то сбежал дворянин, объявленный еретиком. И этот парень умудрился спрятаться где-то тут. Инквизиторы его недели две искали, а потом нашли труп со свернутой шеей в какой-то трещине.
   Туфта, конечно, Галент не сомневался.
   Да, дорога трудная, но потерять тут труп? Нет уж, это точно сказочки. Монахи славятся своим упорством, вот и Галент доказывал этот постулат. Лез на гранитную каменюку, больше похожую на голову великана, а затем, скатывался по ее склону на обратной стороне.
   Не так-то и сложно. Галент даже особо не напрягался, наоборот, разогрелся и привел мысли в порядок. Во время работы лучше быть сосредоточенным.
   Он добрался до стены, окружающей монастырь чуть раньше, чем требовалось.
   Галент глянул на луну - не зря вышел с запасом.
   Ночное светило успело проделать часть пути по небосводу, но до назначенного Госнольдом часа еще было время.
   - Можно поскрести по инквизиторским сусекам, хотя херли тут брать?
   Галент усмехнулся, забросил веревку с крюком на стену и забрался наверх. Оказавшись на парапете, он некоторое время вглядывался в темень - не выскочит ли откуда-нибудь пес или монах, страдающий бессонницей. Но никого не было видно, что не доказывало наличие или отсутствие ловушек.
   О монастыре на Рачьем острове ходит уйма слухов, но слухи в Городе не стоили и медяшки. К сожалению, раздобыть какой-либо информации про монастырь Галент не додумался. А ведь Госнольд мог и сам предложить, что ж его остановило? Не хотел связываться с Церковью?
   Галент колебался - а не в ловушку ли ведет дружище соглядатай? Могло быть и так, наверняка клирики назначили за голову еретика награду да сообщили о работе... по-тихому. Чтобы знали только нужные люди.
   "В любом случае, я пообещал Госнольду больше, - успокоил себя Галент, - не в его интересах"
   Но вор не решился спускаться в этом месте на территорию монастыря. Если бы что-нибудь пошло не так, у него не будет времени взобраться обратно. На стене он хотя бы имел преимущество, окон в монастыре не было. Их заменяли бойницы, оставшиеся еще с древнейших времен.
   Монастырь Святого Антония никто не перестраивал, его обновляли, добавляли пристройки, но главное здание и темницы внизу оставались неизменными. Словно бы намекая на незыблемость Церкви, на ее консерватизм, что синоним преданности устоям. Часовня, в которую намеревался вломиться Галент, находилась с юго-восточной стороны монастыря. Здание стояло отдельно, недавняя постройка - всего лишь пару десятилетий тому назад возведена.
   Вор направился на восток по стене, которую монахи не стали украшать шипами, черепами врагов, битым стеклом и стражниками с собаками. Идеальная дорога, достаточно широкая, чтобы вор успел отдохнуть. Все-таки скакать, как козел, по холмам тяжеловато, сапоги от таких прогулок изнашиваются за неделю. Да и стопы страдают.
   Расположенный на северном выступе Рачьего острова монастырь был небольшим, занимал площадь, равную площади какой-нибудь церквушки в захудалом квартале Поля. Самое интересное начиналось внизу, но Галент еще не успел туда спуститься. Судя по планам, в подземных лабиринтах можно блуждать вечность.
   Без карт вор далеко бы не ушел, стоило помолиться за здоровье дружбана Госнольда.
   - Обязательно, - проскрипел Галент, имитируя голос проповедника, - шобы грешник этот покаялси, да быстрее!
   Часовня была меньше блокгауза на восточном скалистом выступе, расположенном за стеной. Толи военные охраняли горожан от клириков, толи наоборот. Впрочем, - Галент пригляделся, - амбразуры сооружения были закрыты, ворота заколочены.
   Вор пожал плечами, строение старое и тьма знает, что там могло быть. Ясно, что не золото и брильянты. А раз блокгауз не являлся складом драгоценного лома, то и не стоил внимания Галента.
   А вот часовня стоила. Галент спрыгнул со стены и удачно приземлился в самую грязь. Земля влажно чавкнула, расступилась, принимая сапоги вора. Галент погрузился в грязь почти до колен, что явно не могло его обрадовать.
   Ругаясь, Галент потащился прочь от стены, пытаясь в темноте найти сухое место. У стены монахи, похоже, намеревались что-то посадить, вот и свезли свежей земли осенью. Сейчас лед подтаял и превратился в грязную жижу.
   Придерживая голенища сапог, чтобы не сползли, Галент протопал почти до самой часовни. Только на половине пути, под ногами он смог почувствовать твердую почву. Точнее лед, но это было все же лучше, чем грязь. Днем солнце подсушило это место, а вот возле стены была тень. Грязь еще не успела смерзнуть.
   Жалея, что бросил плащ, Галент достал припасенные тряпицы и принялся счищать грязь с сапог. Все он, конечно, счистить не мог, так что пришлось довольствоваться минимумом. Разобравшись с этим, вор побежал к часовни, прикинув по положении луны время. Почти в самый раз, ему повезло, что форт удалось преодолеть относительно быстро, не надо было играть со стражей в догонялки.
   Вот взрослые люди, а занимаются такой детской забавой. Нет бы, сидели в караулках да играли в кости, что им мешает? Галент хмыкнул, припомнив, что Церковь осуждает азартные игры.
   В часовню вела крытая галерея из монастыря, иного входа не было, но Галент знал, благодаря Госнольду, что имелась потайная дверка в боковой стене. Ее сложно найти, ею давно не пользовались - и вообще, не было никаких гарантий, что она вообще работает! Но Галент считал это самым безопасным способом проникнуть внутрь.
   Иначе пришлось бы разбить окно; кто потом объяснит монаху, что это не вор, а, скажем, разбушевавшийся Святой Антоний? Никто, лично Галент точно не собирался заниматься этим.
   Потайная дверка должна была находиться возле контрфорса, справа от витражного Солнечного колеса. Днем во время служб, наверняка внутри очень красиво. Свет, проходящий сквозь цветное стекло, создавал поистине фантастическое зрелище. Галент, скрепя сердце, вынужден был признать, что церковная архитектура ему нравится. Иногда, когда настроение хорошее, и луна в нужном созвездии.
   Галент нашел витраж, но не увидел ничего, что напоминало бы дверь или механизм, открывающий ее. На ощупь сложно найти щель, так что вор зажег фонарь и снова изучил стену возле опоры. Щели он так и не нашел, механизмов - тем более. Дверь могла открываться только изнутри, что логично. Зачем давать возможность ворам забраться внутрь.
   - Обманули?! - вор почесал в затылке. - Да не может быть, Госнольд кристально честен!
   И хохотнул. Назвать шпиона, который работает скорее за деньги, чем за идею, честным казалось вору очень забавным. Особенно с учетом того, что в плане возникла первая нестыковка.
   Пожав плечами и не сильно расстроившись, Галент побрел прочь, ища иной вход внутрь. Фонарь он закопал в снег, чтобы не привлекал внимания. К подобному он был готов, ни один план не может быть идеальным. Всегда нужно иметь в запасе дополнительный. Но у вора его не было, он просто рассчитывал на удачу. И Госпожа-вертихвостка его не обманула.
   С восточной стороны часовни имелось оконце на уровне второго этажа. Туда вполне можно забраться, а окно, наверняка, открыть. Если нет, то придется немного пошуметь.
   Галент забросил веревку на козырек крыши и полез наверх, упираясь ногами в стену. Веревка скрипела, а с крыши сыпался снег вперемешку со льдом, черепица пока держалась. Добравшись до окна, Галент сел на подоконник и попробовал сбросить веревку - не получилось. Крюк надежно засел - чтобы его выдернуть, надо было забраться на крышу, но это было бессмысленно.
   Махнув рукой, вор изучил раму - она открылась легким нажатием. Вор свесил ноги с подоконника внутри часовни и взглянул вниз. высоковато и пол каменный, вылинявший ковер имелся только в центре часовни. Если бы внутри горели светильники, вор поискал бы иной путь внутрь.
   Спрыгнув, вор сразу же перекатился в темный угол, между полуколоннами. Подсобка священника находилась за алтарем, и шум его явно разбудил - заскрипела кровать, послышалось бормотание.
   Вор затаился, достав меч. Он не собирался убивать священника, памятую о просьбе монахов. Кровь ему не нужна, эту работу он выполнял не для души, а для Алоя. Так что обойдется.
   Молодой священник в одной коротенькой рубашке вышел из своей каморки, шлепая босыми ногами по полу. Холод мгновенно пробрал его и согнал сон.
   - Кто тут? - спросил священник. - Дженкинс ты, что ль?
   Он прищурился и оглядел часовню, но ничего не увидел. Лунный свет слабо освещал зал, окрашивал часовню золотым светом. Галент перевел взгляд на другой витраж, изображающий золотого бога. Его корона светилась от лунного света, лучи падали на пол в центр зала.
   Вор залюбовался фигурой бога, который был уместен в храме Сайленса, но не тут. Церковники святых изображали иначе, а золотой бог никогда не входил в пантеон городских клириков. Творец или нет, но на этого парня молились эльфы.
   - Что ж так холодно, в самом деле?! - ворчал священник, перебежав на ковер.
   Он отчаянно зевал и вертел головой, обхватив себя руками, заметил открытое вором окно и выругался так, что его следовало хорошенько выпороть.
   - Треклятый сквозняк, - священник вернулся в каморку, очевидно за шестом.
   Галент не собирался дожидаться, когда священник вернется закрывать окно и быстро, как можно тише добежал до выхода из часовни. Стоило благодарить ночь, которая сокроет следы - грязь, отпечатки сапог, веревку за окном. Дверь была закрытой, но Галент открыл замок в считанные секунды. Он дольше искал отмычки в сумке - еще не привык к ней.
   Священник тем временем продолжал богохульствовать, пытаясь шестом закрыть окно. Галент нетерпеливо пялился на него из темного угла, этот парень задерживал его.
   "Да поставь ты свечу! - мысленно уговаривал его вор. - А то еще следы мои увидишь. Помирать-то не захочешь, сопляк!"
   Священник, словно услышал увещевания вора, и поставил свечу на лавку, наконец-то справился с окном и отправился досыпать. Галент показал ему неприличный жест и вышел прочь.
  
   Пройдя по галерее, вор оказался в главном здании монастыря. Внутреннее убранство обители напоминало о самых черных годах инквизиции, которая правила Городом. Этот монастырь был ровесником Цитадели и являлся практически его идеологическим братом. Мало кто из граждан оказывался внутри по своей воле, и единицы возвращались, чтобы рассказать о серых камнях, из которых сложены стены монастыря.
   Образовавшиеся во время строительства подземные выработки переоборудовали в темницы, кое-где напоминающие пещеры естественного происхождения. По планам выходило, что монастырь не сообщается с подземельями Города, но Галент считал это просто лакуной картографии Города.
   Инквизиторы не заинтересованы в том, чтобы на общих планах отмечать черный вход. Если такой и существует, то знают о нем избранные. Наверняка даже Астрелий не в курсе, но ему эти знания и не требовались.
   Да и для вора все это не так важно, у него на руках был план, с помощью которого можно как войти в темницы, так и выйти из них, миновав стражу. Не проблема, если все получится.
   Вор взял карту первого этажа и сверился со схемой. От галереи следовало пройти по коридору направо до лестницы на цокольный этаж. Там располагались подсобные помещения, в которых хранился всевозможный инструментарий - как садовый, так и пыточный. Там должны дежурить стражи, но это не проблема. Друзья вора отметили на плане расположение источников света.
   Закончив, вор направился по коридору, стараясь ступать как можно тише. Скупое монастырское начальство предпочитало коврам холодный камень. Верное решение, учитывая, что камень проще мыть, чем ковры. Да и такие гости, как Галент, не смогут бегать туда-сюда, водя за нос монахов.
   Коридор был пуст, газовые светильники горели через одно, едва разгоняя мрак. Галент быстро пересек узкий коридор, опасаясь нарваться на полуночника, и сбежал по лестнице до двери.
   Прислушавшись, Галент успокоился и повозился с замком, открыл его и юркнул в открывшийся проход. По очередной лестнице он спустился на цокольный этаж и оказался в освещенном несколькими факелами зале, где дежурил полусонный монах, ковыряющийся в носу. От скуки страж с гордостью рассматривал извлеченные сокровища. Галент не стал его беспокоить и, обойдя с тыла, проскользнул в одну из комнат, где по плану находилось вентиляционное отверстие, ведущее в отхожее место.
   Галент в темноте нащупал решетку на уровне пола, закрывающую отверстие. Решетка была вделана в стену, но состав так расшатался, что не составило труда ее вытащить, что вор и сделал. Сняв с себя оружие, Галент связал арбалет и меч, бросил их в дыру и полез следом. Вор едва втиснулся в узкое отверстие, сумки и перевязь постоянно цеплялись за острые края камней.
   - Без мыла не пролезть, - подбодрил себя Галент.
   Пыхтя и сопя так, что, наверное, перебудил всех демонов монастыря, вор пополз вперед, толкая перед собой оружие. Лазейка была бесконечно длинной и темной, развернуться в ней не представлялось возможным, а вот застрять смог бы даже такой тощий тип, как Галент. Вор старался не слишком давить на грудь и живот, чтобы не повредить пузырьки с лекарствами, мины и фонари.
   Назад не вернуться, Галент мог двигаться только вперед и надеяться, что строители оставили лазейку для крысы.
   Потянуло знакомым смрадом канализации, поток воздуха бил в лицо Галента, мешая лезть вперед. Почуяв запах свободы, вор поднажал и преодолел расстояние в считанные минуты, достиг очередной ржавой решетки, которая закрывало отверстие в сортире. Вор подполз к ней, сминая грудью какой-то пахучий старый мусор.
   Решетка была установлена на петлях, так что ее не составило труда открыть. Но вор не стал этого делать, она бы наверняка заскрипела, его бы услышал монах, занявший позицию над отверстием. Монах несколько минут громко тужился и подбадривал себя музыкальным пердением, но у него так ничего и не вышло. Раскрасневшийся и явно неудовлетворенный монах запахнул полы рясы и подпоясался любимой веревкой и вышел прочь, громко хлопнув дверью.
   Галент тут же оттолкнул решетку, которая противно скрипнула и ударилась с лязгом о стену. Выбравшись наружу, вор с любопытством осмотрелся.
   - Всегда мечтал посетить пердонарий монастыря Святого Антония, - пробормотал он, пройдя мимо тронов мудрости.
   Чисто, опрятно, лучше, чем в монастыре Заступницы, но нет никаких черепов, унитазов из костей погубленных и тому подобной чепухи. Конечно, сплетням нельзя верить, никто же не удостоился чести срать в инквизиторском кабинете размышлений.
   Отряхнувшись и поправив снаряжение, вор нашел кадку с водой, которую оставили для умывания. Церковники отличались от еретиков тем, что блюли чистоту своего тела. Они как механисты следили за исправностью инструментов. Галент, пусть и всей душой ненавидел церковные порядки, но кое-какие привычки все же перенял.
   Умывшись, вор заторопился дальше, отставать от графика не следовало, наоборот, лучше прийти с упреждением. Если "друзья" приготовили ловушку, то вор успеет ее выявить. Разумная предосторожность.
   Покинув туалет, вор направился по коридору к кельям и подземной церкви, некогда стоявшей на месте монастыря. В прошлом она была разрушена, остался только верхний этаж, который использовали вместо фундамента во время возведения монастыря. Но церковники не закрыли церковь, а переоборудовали ее для инквизиторских литургий. Не все монахи были членами карательной организации, так что каждой группе клириков требовалась свое место для удовлетворения религиозных обязанностей.
   Галент пришел раньше назначенного времени, так что стал свидетелем, как всех монахов сдергивают с кроватей и призывают на службу. Эту службу устроили для того, чтобы Галент мог без риска пройти по коридорам вниз. Священник наверняка даже не знал, что поспособствовал вору проникнуть внутрь, он просто исполнял приказ вышестоящего.
   Вор покачал головой, оценив связи Госнольда. Суметь сдвинуть монолит монашеского ордена - для этого требуются огромные силы. Или огромные деньги, которые заплатил Галент.
   Монахи в сером заняли места в подземной часовне и стали слушать проповедника. Галент некоторое время наблюдал за ними, просто из опасения нарваться на опоздавшего, потом пошел преспокойно дальше.
   Миновав несколько залов, Галент добрался до ведущего под уклон коридора. Сверившись с картами, вор выбрал нужный поворот и двинулся к темницам.
   Он узнал запах, сопутствующий всем тюрьмам, независимо от их принадлежности. Пахнут они одинаково, только в монастыре Заступнице к этому отвратительному зловонию примешивался запах крови и гноя.
   В подземные катакомбы вела неширокая старая лестница со сгладившимися от времени ступенями. Слева от лестницы располагался балкон, на который можно пройти по галерее второго этажа. На балконе стоял одинокий монах, защищенный поверх рясы железным нагрудником, на поясе у него висела дубинка. Он лениво смотрел на закрытые камеры внизу, арестанты которых не решались подать голос.
   Инквизиторы обязывали всех блюсти тишину, каяться и молиться молча во тьме. Нарушителей они переучивали быстро, не проливая крови, полировали свои дубинки о кости арестованных.
   На перилах балкона была установлена державка, с который свешивался фонарь. Свет падал от него на лестницу, так что проскочить незамеченным мимо караулки вор просто не мог. Галент знал по записям Госнольда, что обычно в каморке на втором этаже дежурят трое монахов. Но, даже оставшись в одиночестве, монах был проблемой. Госнольд не озаботился тем, чтобы подсказать вору решение. Свою-то работу он выполнил.
   Вор, прижавшись к косяку, выглянул чуть вперед, не выступая из тени. Между балконом и лестницей было небольшое пространство, вполне можно было спрыгнуть, если отвлечь внимание стража.
   Вытащив из кармана припасенную монету, Галент отступил назад, размахнулся и забросил ее в начало галереи. Вор пригнулся и замер возле входа, ожидая. Монета, несколько раз ударившись о камень, покатилась прочь от входа в караульное помещение. Монах вздрогнул, услышав звяканье, выхватил дубинку и некоторое время прислушивался. Вор ждал, не проявляя никакой активности. Через некоторое время заинтригованный шумом монах, вышел из караулки, неся перед собой масляную лампу.
   Страж внимательно глядел вперед на вход галереи, откуда последний раз было слышно звяканье. Он опасался нападения только с этой стороны и не обращал внимания ни на что вокруг. Вор воспользовался его невнимательностью, крадучись спустился вниз по лестнице и перемахнул через перила, быстро отпрянув в тень под балконом.
   Монах спустился на первый этаж, прошел до середины коридора, заставив вора напрячься, но до лестницы не пошел. Он замер в центре коридора, смотрел то направо, то налево, поднял голову к потолку, пожал плечами и, заглянув по ходу в несколько камер, отправился назад к караулке, чтобы переговорить с братьями.
   Когда монах скрылся, Галент поспешил покинуть первый блок темниц. Он миновал еще несколько блоков, в которых обитали такие же безмолвные пленники. Галент знал, что эти люди скоро освободятся из заключения: передав часть своей собственности Церкви, они смогли получить ее прощение. Клирики не были заинтересованы в уничтожении кормящей их массы людей.
   Вот пленники и молчали, боясь вернуться на нижние уровни, где содержались смертники и особо интересные экземпляры. Где-то там, судя по плану, находились отдельный зал, в котором располагались камеры язычников и сочувствующих им. Простые монахи, лишенные магических способностей, не имели права туда заходить. Аббат опасался, что лесные маги даже заброшенные в темные каменные казематы смогут помутить разум верных служителей Церкви.
   Галент считал это опасение не безосновательным, но про себя ругался. Из-за этого миссия становилась слишком сложной. Чтобы добраться до нужного язычника, надо выкрасть ключ от караульного помещения, из которого открывались камеры. Монахи полагали, что механика способна остановить языческую магию.
   Благо, что Госнольд отметил и то, где найти ключ, и номер камеры, и расположение нужного поста. В назначенное время дежурный покинет свой пост, чтобы вор смог пробраться внутрь.
   Подробностей Галент не знал, так что решил сосредоточиться на своей части работы и не отвлекаться. Для начала ему следовало спуститься на три уровня, добраться до старых катакомб, в которых когда-то запирались отцы-основатели Церкви. Теперь там оборудованы святилища, хранятся реликвии и мощи, рядом находились склепы и кельи монахов, которые никогда не покидали подземелья. Это был их обет, плата за будущие наслаждения. Они охраняли самых страшных врагов Города, служили плотиной, сдерживающей необузданную дикость.
   Галент втайне трепетал, боясь попасться под руки этим жрецам. Воображение рисовало ему чудовищные образы, монахов, лишенных зрения, но обладающих феноменальным слухом. От таких не спасут тени.
   Но все опасения вора были напрасны, по дороге ему никто не встретился, хотя по параллельным тоннелям порой проходили люди. А может, и не люди вовсе, но сквозь тонкие стены Галент слышал шаги. Пахло тут иначе, чем на первом уровне. Воздух был тяжелым, но чистым, словно отфильтрованным солнечным светом.
   Вор крался по коридорам и тоннелям, которые порой больше походили на творения природы, чем человека, сверяясь с картой. Останавливаясь у факелов, Галент уточнял свое местоположение и запоминал, где ему повернуть в следующий раз. Свет имелся не везде, вор не зажигал фонарь.
   Память ни разу не подвела Галента, вскоре он нашел келью, в которой следовало раздобыть ключ. Найти ее удалось со второго раза; она располагалась в тупике отдельного тоннеля, чьи стены были испещрены нечитаемыми надписями.
   Катакомбы уходили еще глубже под землю, но туда Галенту не требовалось идти. Что там, в вечном мраке церковных тайн, не знал даже Госнольд. Или же он не считал необходимым поделиться с вором этими сведениями.
   - Ублюдок, - проговорил вор, - деньги тебе терять, а мне только жалкую жизнь...
   У входа в келью было темно, внутри - тихо. Никакие звуки не нарушали тишину, Галент, задержав дыхание от страха, зажег свечу и проглядел записи Госнольда, хотя успел выучить их наизусть. Где искать ключ в бумаге не говорилось, но вор знал, что у него будет час - найти ключ, открыть дверь в караульный пост, нажать нужную кнопку, вытащить язычника и с ним покинуть темницы, по пути вернув ключ на место.
   - Не мог слепок сделать? - сквозь зубы прошептал Галент и тронул дверь, убрав записи.
   Келья была не заперта, вор толкнул дверь вперед, обратил внимания, что гнездо для замка пусто. Аскет ни от кого не прятался, брать у него нечего - из мебели стол, табурет и низкая постель, на которой худое одеяло.
   Пробравшись в келью, вор тут же обнаружил ключ - он висел на ключнице возле письменного стола среди десятка других, но имел пометку. Галент взял ключ и покинул келью, чуть ли не бегом направился к темницам, где содержались язычники.
  
   Темницы под монастырем Святого Антония самые древние из ныне действующих. Они практически не изменились за прошедшие века, только зал, где содержались язычники, был оборудован газовыми светильниками. Дикий огонь, как считали городские маги, мог способствовать язычникам в побеге. Скрепя сердце, церковники потратили огромные деньги, чтобы провести газ на пятый уровень подземелий.
   Это создавало некоторую проблему для вора, но с другой стороны он сразу видел, что на верном пути. Чем ближе Галент подбирался к цели, тем больше газовых светильников было вокруг. Сами коридоры так же преобразились: кое-где стены были покрыты железом, несущим на себе незнакомые вору символы.
   Галент не обратил на них внимания. Он и так знал, что среди клириков распространены тайные ордена, пользующихся своей символикой.
   В залы язычников можно попасть только с помощью подъемника. Рядом с лифтовой шахтой оборудован машинный зал, в котором дежурил монах, следящий за работой двигателя. На ее котле красовалась золотая фигура Творца, решетка, закрывающая топку, была позолоченной. Галент облизнул губы, но подавил желание присвоить ее.
   Этого-то дежурного он мог оглушить, а если появится другой монах и обнаружит тело? Риск не стоил того.
   Ненагруженная машина легко раскручивала маховик, с которого вращение передавалось через шкивы на генератор. Монах мог читать свои книги, пользуясь электрическим освещением.
   Монах сидел спиной ко входу, так что не заметил пробежавшего мимо Галента. Вор не стал требовать от монаха, чтобы тот запустил подъемник и поделился сбережениями. Зачем беспокоить старика, увлеченного книжным миром? Его ждала незавидная судьба, когда обнаружат пропажу арестанта.
   Шахта неглубокая, и имелась лестница, по которой можно спуститься. Сам подъемник был небольшим, на нем едва могли уместиться четверо. Как на такой штуковине транспортировать опасных заключенных, вор не мог представить. Даже самого облезлого еретика на костер вели в сопровождении десятка жрецов!
   Даже из смерти клирики создали театр, не иначе.
   Галент взглянул вниз в темный провал шахты: дна не видать. Лампы освещали только верхний этаж и платформу подъемника, внизу они были выключены. О глубине шахты можно только гадать.
   - А не плюнуть ли в душу бездне? - прошептал Галент и плюнул.
   Глубина составляла всего пару метров, при желании можно спрыгнуть, а дальше ковылять по тоннелям на сломанных ногах. Зато в живых вор бы остался точно. По крайней мере, до первой стычки с охраной тюрьмы.
   Не решившись на прыжок, Галент просто спустился вниз по лестнице, оказался в темном коридоре, в конце которого горел свет.
   Если бы вор был оптимистом, он бы подумал про свет надежды. Но карты Госнольда утверждали, что в конце будут располагаться только караульное помещение да темницы дальше в круглой арестантской палате.
   - Суровая реальность, - вздохнул Галент и направился на свет.
   В конце коридора он спустился по лестнице, затаился под пролетом, где были свалены разбитые бочки и ящики. Дерево успело подгнить и стало мягким, гвозди ржавыми зубьями торчали из досок. Галент старался не наступать на ящики, боясь и шума и травм. Света, льющегося из караульного помещения, хватало, чтобы ориентироваться в тени лестницы, зато сам вор в своем темном одеянии не заметен.
   Галент пожалел, что язычники не смогли добраться до этих гнилых деревяшек. Уж они-то нашли бы им применение, показали инквизиторам свое мастерство в волшбе. Но что-то сдерживало дикарей, наверное, полное отсутствие магических способностей. Галент сомневался, что шаманы уровня Алоя попадают в такие темницы.
   Галент из своего укрытия видел зарешеченное окно караулки и лысую макушку монаха, дежурившего на посту. Газовые фонари находились как в коридоре, так и в самой комнате. Этот тусклый свет слабо разгонял мрак подземелий, в отличие от электрического фонаря в машинном зале.
   Монах отвернулся от окна и смотрел на висящий над рядом кнопок Солнечный Круг. О чем он думал, Галент мог только гадать. Ведь этот монах мог и не знать, что поспособствует побегу язычника. И, скорее всего, он на самом деле не знал, ведь тюремщики никогда не выходили наружу из монастыря, на что этому парню воровское золото?
   А вот аббату блестящие монеты не будут лишними. Он-то сможет отбиться от обвинений Великого инквизитора.
   Если, конечно, Госнольд подготовил вору доступ к караульному помещению и этим треклятым кнопкам. Пока что монах сидел и пялился на управляющую панель, даже оглушить его было бы затруднительно.
   Рослый, в броне, вооруженный жреческим жезлом - опасный противник. Вор приготовил арбалет, если через десять минут этот парень не свалит из караулки, его придется убрать. Стрела пробьет стекло с легкостью, а затем и дурную черепушку тюремщика.
   Нервничая, вор ждал развития событий. Он облизывал губы, щурился и ласкал пальцем спусковой крючок арбалета.
   Галент вздрогнул, когда монах неожиданно встал, вышел из караульного помещения и закрыл его на ключ. Поднявшись по лестнице, он скрылся в темном коридоре.
   Вор поднялся следом и проследил за ним, хотя в темноте не мог ничего видеть. Он его отчетливо слышал, защитные амулеты и магический жезл монаха звякали при ходьбе, шаги же его были неслышны.
   Монах остановился у лифтовой шахты и, судя по звуку, нажал на кнопку. Галент уловил приглушенное звяканье сигнала. Минуту спустя возле шахты зажегся фонарь и подъемник, скрепя и трясясь, начал опускаться.
   Галент не стал терять времени и быстро направился к караульному помещению.
   Открыв дверь, вор прошел внутрь, огляделся и заметил листок на столе возле окна. Галент пробежался взглядом по написанному и уяснил для себя главное - монах не явится сюда в течение двадцати минут, тюремщик отправился на проповедь. Этого времени будет достаточно, чтобы вытащить язычника из камеры, даже если его ноги к демонам переломаны.
   Госнольд, а точнее его друзья, не обманули.
   Не теряя времени, Галент нажал нужную кнопку, активировав дверь камеры, в которой содержался Вериска. Друг Алоя был практически свободен, по крайней мере, самое главное препятствие было устранено. Оставалось сделать только шаг к свободе, да прорваться сквозь сотню монахов, мечтающих растерзать и вора, и дикаря.
   С такой ерундой Галент справиться с легкостью. Смог же он себя убедить в этом, так что и прорваться сможет!
  

Глава 18. Цель.

  
   В круглой тюремной зале было два десятка камер, возле каждой горел газовый фонарь, так что вор сразу увидел открывшуюся камеру. Ни номера, ни каких-либо иных обозначений на цельных стальных дверях не было. Только кнопки в караулке имели обозначения. Над каждой темницей висело медное изображение, но не Солнечного Круга, а обнаженной человеческой фигуры.
   - Этот парень надежнее держит магию, да? - пробормотал Галент и направился к открывшейся двери.
   Он постоянно норовил побежать, из-за опасения, что окажется застигнутым на открытом, хорошо освещенном месте. Но делать этого вор не стал: металлические решетки под ногами при каждом шаге неприятно скрипели и звякали. Решетки были старыми, ржавыми, закрывающими темную пропасть под ними. Пробеги Галент по таким, и шум привлечет всех инквизиторов Города. Да и сомневался вор, что этот настил выдержит, не обрушится от вибрации.
   Тюрьма выглядела старой, только начищенные до зеркального блеска двери камер смотрелись новыми, установленными буквально вчера. Толстые двери из прочной стали защищали горожан от захваченных дикарей. Галент удивлялся, почему инквизиторы их просто не уничтожили, а содержали в этих казематах. Так было бы безопасней для всех, не пришлось бы тратиться на содержание.
   Понять логику церковного руководства вор никогда не мог.
   Добравшись, наконец, до открытой двери, Галент заглянул в темную камеру, но ничего не увидел. Свет от фонаря бил в лицо, ослеплял. Галент не мог ничего разглядеть, стоя за порогом, но из камеры ощутимо попахивало кровью.
   Сглотнув, вор достал фонарь, ударил им о дверь, чтобы зажечь, и бросил в камеру. Пролетев, фонарь осветил стены, изуродованные страшными письменами бурого цвета, и упал в дальнем конце. Галент смог увидеть арестанта, больше похожего на груду костей, обтянутых кожей. Человек, если это не демон, конечно, явно давно не ел и превратился в тень живого существа.
   Костлявыми лапами язычник держался за стену, словно искал в ней опоры, спасения.
   - Я от Алоя, - сказал вор негромко, - он послал меня, чтобы спасти тебя. Ты Вериска?
   Язычник никак не отреагировал. Галент выругался и, собравшись с духом, переступил порог камеры.
   Фонарь тускло горел, освещая зеленоватым светом темницу и человека в ней. Галент вытер холодный пот со лба, этот свет явно был лишним. И так разукрашенные кровавыми рисунками стены, казалось, плыли, качались, сжимались. Вор, зажмурившись, помотал головой и направился к язычнику, громко стуча каблуками о каменный пол темницы.
   Прикоснувшись кончиками пальцев к тощему плечу, Галент снова позвал язычника по имени. Вновь не дождавшись ответа, вор осторожно перевернул человека на спину, руки его так и остались прицепленными к стене. Дикарь пустыми глазницами смотрел на вора, его рот был открыт и вор мог рассмотреть обрубок языка.
   - Мерзкие ублюдки, - прошептал Галент, - ничего, приятель, твой друг поможет тебе. Ты хотя бы тощ, я даже не запыхаюсь. Выберемся отсюда!
   Он дернул за руку язычника, но кисть так и не отлепилась от стены. Вор снова дернул, и опять неудача. Язычник как приклеился. Галент взял фонарь и осмотрел арестованного, на его теле не было ни одной ранки, кровь, казалось, не принадлежала ему.
   "Еще кого-то тут держали?" - засомневался Галент.
   В записях об этом не было ни слова, но кто сказал, что язычников содержат по одному? Галент прошелся по камере, но следов другого арестованного не нашел. Даже его косточек нет! Иначе оставшийся язычник не был бы тощим, как благородная дама, а упитан и весьма доволен своим положением.
   Но все стены камеры, потолок, пол были изрисованными кровавыми узорами, напоминающими растительный орнамент. Если бы не мрачная атмосфера, этот орнамент можно назвать красивым. Декораторы обязательно взяли бы на вооружение. Но в темнице они неуместны, да и кровавая краска используется только безумными художниками.
   Вор чувствовал страх, смотря на символы. Они ему казались живыми, трепещущими, как листья на ветру.
   - Валить! - прошептал Галент и постарался отлепить руки язычника от кровавого пятна на стене.
   И у вора получилось, с десятой попытки. Кисть словно приросла к стене; когда Галент ее дергал, кости скрипели, а кожа шуршала. Язычник не возражал против насилия, но левую руку вор не смог вырвать. Вся его ладонь была изуродована страшными ранами, словно крысы решили отведать языческого мяса.
   - Что понравилось тут? - проворчал вор. - Вижу, обстановка тебя вполне устраивает. Как дома, да?
   Галент достал нож, собираясь с помощью него освободить руку, но задержал свой взгляд на груди язычника. Даже в слабом свете фонаря было видно, что она не двигается. Галент убрал нож, снял перчатку и, преодолевая омерзение, приложил пальцы к жиле на шее. Стука не было.
   Вор нервно выдохнул и приложил ухо к груди арестованного.
   - Чтоб тебя паразиты сожрали, ты что сдох?! - вскричал вор, отпрянув от тела. - Какого демона я сюда перся тогда?! Хренов трупак! Я ради тебя жопу рвал!
   Вор пнул язычника, пробив кожу сапогом. Из нутра мертвеца посыпалась зеленовато-кровавая труха, не имеющая ни запаха, ни веса. Она лениво оседала на пол или зависала в воздухе, отрицая физические законы. Галент в ужасе отскочил к дверям, но ничто его не преследовало. Труха не реагировала на движение воздуха.
   Сам мертвец был сух и не представлял угрозы.
   Расхохотавшись, вор вышел из камеры и побрел к караулке. Там он активировал запорный механизм камеры Вериски. На автомате закрыв дверь в караульное помещение, вор побрел к лифту, освещенному электрическим сиянием. Фонарь слепил широко открытые глаза.
   Галент поднялся наверх по лестнице, миновал машинный зал с ничего не замечающим монахом и скрылся в катакомбах. Найти тихий, темный склеп, где хранился прах прошлого Великого инквизитора, Галент уселся возле урны и поджал ноги. Ему повезло, что по пути никто не встретился. В этот момент Галент был легкой добычей.
   В темноте вор взять себя в руки, дрожь унялась. Вспоминать о похожем на пень теле язычника не хотелось, но вор заставил себя обдумать положение.
   Если этот труп был другом Алоя, то ему уже ничто не поможет. Ясно, что он каким-то образом переместил свою жизнь или магию - тьма их разберет, - в символы на камере, но чем этот факт может помочь Галенту? От него требовали вытащить Вериску из катакомб, так что теперь ножом счищать всю эту магическую кровь со стен, собирать в баночку и выносить на поверхность?
   Шаман этого и хотел? Похоронить своего приятеля в теплой сырой земельке, сделать из него вонючий цветок?!
   Галент беззвучно рассмеялся. Если и так, то он точно труп. Чтобы собрать со стен все размазанное дерьмо, двадцати минут не хватит. Тем более - вор мысленно прикинул, сколько бродил по катакомбам, - это время уже вышло. Поздно, можно смело перерезать себе вены. Прах инквизитора, наверное, не будет против, если рядом помрет еретик.
   - А? Не будешь? - вор похлопал урну по боку. - Мы же почти коллеги.
   Если ему явится гневный дух инквизитора в этот момент, Галента это не удивит. Он бы всего лишь свихнулся. Его разум страстно желал этого, чтобы спастись от абсурда происходящего.
   Другой бы точно сбрендил, но монашеская выучка удержала вора. Его разум более стойкий, чем у обывателя. Его не пугали ни мертвецы, ни даже духи. Фокусы Алоя вызывали страх и омерзение, но были в принципе понятными. Язычники не безумцы, не садисты, просто у них своя логика. Хаотичная, но рациональная.
   - В задницу! - вор сплюнул, ничуть не волнуясь, что этот поступок вызовет гнев похороненных тут клириков.
   Это людям требуется украсить смерть, чтобы не так ее бояться. А мертвецы уже мертвы - им плевать на поступки живых.
   Вор встал на ноги, махнул рукой урне с прахом коллеги и побрел прочь из катакомб. Спасти Вериску он не смог, так может Алой не будет слишком... расстроен этим?
   Колеблясь - не остаться ли тут, чем общаться с флористом, - Галент некоторое время бродил по катакомбам. Выбраться сразу на поверхность он не мог, так как в приступе отчаяния забрел незнамо куда, отклонившись от безопасного маршрута. Теперь по дороге ему встречались монахи, послушники, следящие за чистотой в катакомбах. Они очищали урны от пыли, гоняли крыс и насекомых.
   В подземельях монастыря Антония гораздо чище, чем в родном для вора. Монахи с фанатичной радостью занимались бесполезным по сути делом. Похоже, что они больше времени уделяли склепам и мертвецам, чем арестованным.
   - Хм, - Галент спрятался в каморке, где хранился поломойный инвентарь, - а ведь пыточных залов тут не было. Странно.
   На цокольном этаже имелась комната дознавателя, но ее размеры весьма скромные, по сравнению с лабиринтами палачей в монастыре Заступницы. Да и инструментарий, который обнаружил вор, располагал скорее к задушевной беседе, чем к членовредительству.
   - Просто святым мощам не нравятся богомерзкие крики пытаемых, - сделал вывод вор.
   Очередной служка прошел мимо укрытия и не заметил постороннего. Служители культа были спокойны в своем доме, не ожидали угроз извне. Они наверняка даже не предполагали, что внешний мир сможет ворваться сюда. Впрочем, Галент не собирался ничего менять в жизнеустройстве монахов.
   Имеющиеся на руках карты были неточными, так что вор вскоре заблудился и начал ходить по кругу. Если бы не натренированная память и чувство направления, то он мог навсегда остаться в катакомбах.
   Пробравшись мимо захоронений костей, которые неизвестно кому принадлежали - клирики не удосужились повесить вывески на экспонаты, - Галент случайно забрался на территорию монашеских жилищ. Большинство монахов как раз отдыхали, предупреждая вора о своем присутствии храпом. Не зная, чем еще заняться, Галент проникал в кельи, обследовал их на предмет присвоения капитала и ни с чем отправлялся дальше.
   У ордена тюремщиков и брать-то нечего. Инквизиторы, обитающие рядом, так же соблюдали аскезу, отрицая мирские богатства.
   - В Заступнице было лучше, - сказал про себя Галент.
   Там он хотя бы мог набрать деньжат, а тут... эх. Вор сверился с картой, думая забраться в опочивальню старшего инквизитора. Все же хоть какая-то польза от работы, может Алой удовлетвориться "тайнами" священников? Уходить ни с чем вор просто боялся. Такая неудача больно била по самолюбию, но страх перед шаманом был сильнее.
   У вора еще оставалось время, прежде чем солнце взглянет на монастырь Рачьего острова.
   Ориентируясь по карте, вор поднялся на верхний уровень, где рядом с кухнями и столовой располагались кельи старших братьев. На светильниках экономили и тут, только поварам хватало света, чтобы работать. Работники кухни были заняты приготовлением завтрака. Вор не увидел ничего ценного в помещении и направился дальше.
   Галенту приходилось постоянно прислушиваться, в узких коридорах негде спрятаться. Пусть света и немного, но его заметит даже слепой, если столкнется нос к носу. Небезопасные коридоры вор просто пробегал, удостоверившись, что никто не идет навстречу.
   Так он пробрался к казармам, в которых жили старшие инквизиторы. Полувоенная организация службы была важным инструментом Церкви, вот и не скупились епископы.
   Вместо факелов коридоры освещались пузатыми масляными лампами, чей мягкий свет приятен глазу. Конечно, это освещение нельзя сравнить с электрическим, но стоило оно заметно дешевле. Услуги механистов дорого обходятся религиозной организации.
   Ковры покрывали холодный камень и скрадывали шаги. Они совсем выцвели, но ворс на них сохранился, был прочен и чист. В одном из коридоров вору помешали пройти занятые уборкой послушники. Они остервенело чистили пол и мраморное покрытие на стене, не замечали ничего вокруг. Приглядывающие за ними монахи были заняты разговором. Галент поспешил затаиться в параллельном коридоре, сверился с планом и пошел по нему.
   Мрамор значил то, что вор приближался или к келье старшего инквизитора, или к часовне. В любом случае, это означало наличие ценностей, которые можно позаимствовать. Зачем серебру тускнеть во тьме подземельной, и золото жаждет отражать солнце!
   Ухмыляющийся Галент пересек коридор, в конце которого услышал приближающихся людей. Они шли неторопливо, негромко переговариваясь. Вор вздрогнул, на миг ошеломленный опасностью, но сразу же взял себя в руки и бросился обратно по коридору.
   Галент спрятался в узкой трещине, которую пытались безуспешно замазать. Материал постоянно осыпался, а трещина продолжала увеличиваться. В конце концов, церковники просто завесили ее драпировкой, несущей священный символ - если уж инженеры не смогли обезопасить тоннель, то пусть это сделает Бог.
   Каменное крошево на полу скрипело, но вор все же смог занять такое положение, чтобы не выдать себя шумом. Галент замер в неудобном положении, прислушиваясь к писку мышей, свивших гнездо в расщелине.
   Парочка приближалась, их голоса стали отчетливыми. Говорил в основном какой-то старик поставленным голосом проповедника, второй отвечал ему редко - тихо и покорно. Как благочестивый сын своему суровому отцу. Интонации второго говорившего показались Галенту знакомыми, но голос он слышал впервые.
   Заинтересовавшись вор рискнул и достал из кармашка арбалетную стрелу, придержал драпировку и проделал в ней отверстие. Как раз в середине священного для Церкви символа. Все равно в темноте никто не заметит этой маленькой дырочки, а божественный дух не обратит внимания на еретика за такую мелочь.
   Галент, прищурившись, взглянул в дыру и не слишком удивился, узнав своего приятеля Грима. Вор бы испугался, будь он в безопасности. Но стоя на крошащемся камне, который постоянно скрипел, он не мог позволить себе расслабиться и поддаться панике. Да и кого он ожидал увидеть в инквизиторских катакомбах? Ясно, что не Алоя.
   Облачение проповедника не было знакомо Галенту. Коричневая грубая ткань туники, на которой поверх была накинута алая пелерина без капюшона, широкий пояс с железными пластинами, на цепочке у него болтались позолоченные очки. Коричневый плащ священника нес в руках Грим.
   Инквизитор выглядел потрепанным, исхудавшим. Он не походил на того живого и крепкого здоровяка, что ввалился в комнату Галента, а потом гонялся за ним чуть не по всему Городу. Похоже, что за провал операции старшего инквизитора хорошо наказали.
   Галент не смог подавить улыбки.
   - Этот вопрос уже решен, - продолжал старик, - тебе придется покинуть орден. На время, только на время. Не обольщайся, твои услуги еще интересны мне. Я не могу тебя так просто отдать. Но нынче ситуация требует.
   - Вы же знаете, что я смиренно приму любое ваше приказание, - ответил Грим.
   Галент не слишком знал инквизитора, а голос его слышал только из динамика парового доспеха. Сейчас же "карающая длань Церкви" казалась не страшнее истощавшего хомячка. Угрозы он не представлял, но Галент не обольщался. Фанатики не показывают свою силу. Они не обманывают, не скрытничают, просто им не требуется кому-то доказывать свое превосходство.
   С ними божья власть - а это лучшее средство для правильной осанки.
   - Примешь, это точно, - проворчал старик, - а мне расхлебывать всю кашу. Им выгодно отослать тебя.
   Они свернули в боковой коридор и скрылись за поворотом. Галент торопливо выбрался из своего укрытия и, повинуясь порыву, пошел следом. Ему хотелось узнать, куда же отправляют Грима. Все-таки этот инквизитор чуть не угрохал его; всегда полезно узнать позицию врага на стратегической карте.
   Вор крался следом за священником и монахом, стараясь не упустить ни слова.
   - ...Там-то тебя сгноят в миг.
   - Пусть попробуют. Я не боюсь. И мне полезно увидеть жизнь братства.
   - Полезно! - священник остановился и всплеснул руками. - А скажи, сколько из них возвращаются в Город?
   - Только сильные духом.
   - Духом!.. А тела их подобны старой машине. Рухлядь! И тебя ждет такая судьба. Лес убьет тебя, а меня убьют недруги. Если я лишусь и тебя... эх...
   - Отец, не беспокойтесь, - Грим прикоснулся к запястью священника. - Я вернусь из этого путешествия закаленным, подобно клинку. Ни жар, ни влага не способны разрушить меня.
   - Зато магия сделает это в мгновение ока! Вот увидишь. Год и твое тело будет все в гнойниках, на второй начнут выпадать волосы, на третий...
   - Отец, мне известно это, и я не страшусь.
   - Янтарные горы - это смерть, - священник не обращал внимания на слова Грима. - Сколько наших братьев полегло, чтобы шахты продолжали работу. А градоначальникам все мало! Им давай железа, железа! А на что они его тратят? Своими грязными ручонками оскверняют...
   Грим хотел возразить, но пощечина проповедника заставила его умолкнуть. Он не смел открыть рта, выслушивая абсурдные высказывания отца. Старик действительно мог оказаться отцом инквизитора, Галент видел сходство - массивный подбородок, крючковатый нос, крепкие плечи. Впрочем, в сумрачном свете подземелья он мог ошибиться, принять желаемое за действительное.
   Ведь общеизвестно, что инквизиторы не имеют мам и пап, их создают в соборах из подручных материалов!
   Галент некоторое время слушал бредни старика, которые были бы уместны в памфлете анархиста. Проповедники о святости металлов и чистоте машин вещали только в дешевых уличных пьесах. Галент сплюнул и пошел к кельям старших инквизиторов.
   - Бывай, дружище Грим... писем от меня не жди.
   Вор не мог не обрадоваться, услышав, что Грима отправляют в Янтарные горы в шахты. За стеной горожане не выживали. Дикари не слишком трогали крестьян, помещиков и жителей сельскохозяйственных департаментов. Иногда сотрудничали с ними, но за горожанами охотились с упорством достойным фанатиков Церкви. Неудивительно, что инквизиторы отвечали взаимностью.
   Застарелый шрам все еще кровоточит.
   Гриму не выжить, это уяснил для себя Галент. Одной проблемой меньше, кто откажется.
   Монастырские подземелья Рачьего острова больше походили на закрытое от всех поселение. Тут имелись и ремонтные мастерские, ремесленные производства, кухни и склады провианта, кельи и библиотеки - все что необходимо для автономного существования обители. Если бы остров подвергся осаде, как в былые времена, когда районы Города были, по сути, отдельными государствами, все равно в жизни монастыря ничего не изменится. Под прикрытием Цитадели клирики могли чувствовать себя спокойно.
   Толпа может уничтожить строения на поверхности, но не способна нанести ущерб подземельям. Монастырь Антония несколько раз разрушался, но всегда возрождался. Ведь его сердце под землей.
   Закрытое сообщество монахов разных орденов - порой враждующих - живет своей жизнью, не похожей на жизнь городских клириков.
   Галент чувствовал себя неуютно в подземном поселении, в подземном Городе! Разговоры о катакомбах одно, а вот увидеть все своими глазами, прикоснуться к чуждому мироустройству - совсем другое.
   На удивление не осталось сил, Галент не замечал монахов из незнакомых ему орденов. Даже у инквизиции существовали отдельные формирования, имеющие свою символику и форму. Действуют они скрытно, но без отрыва от организации. А местные монахи были именно оторванными от церковного руководства людьми.
   - В архив что ль забраться? - подумал Галент и зашел в пустую комнату, чтобы поразмыслить.
   Он уселся на покрытый простыней диван, зажег свечу и принялся изучать карты.
   Реликвии дело, конечно, хорошее, но откуда вору знать, что конкретно вот этот кусок золота или серебра будет иметь ценность для Алоя. Не владея магией, это не установить. Не станут же наставники вешать ярлычки на святую вещь: "внимание всем ворам! Сия хреновина бесценна и обладает огромным разрушительным потенциалом! Просьба оставить артефакт там, где обнаружите, дабы не нанести урон матери Церкви".
   - Угу, конечно, это бы облегчило работу. Пусть тогда все золото, распиханное по тайникам, будет светиться! Чего ж ворам трудности создавать.
   Бормоча под нос, вор изучал карты, чтобы прикинуть путь до архива. Церковные бумаги ценнее золота. Архив располагался на четвертом уровне, рядом с казармами боевых братьев, что несколько поубавило пыл вора. В архив вел только один коридор, сама комната не была обозначена на карте, как и многие другие элементы.
   Зато на четвертом уровне имелся склад вещественных доказательств. Он так же обозначался схематически, располагался где-то между кабинетами дознавателей и казармами. Проникнуть туда, как полагал вор, гораздо проще.
   - Алой же говорил, что этот Вериска что-то искал для него, - прошептал Галент. - Может, он удовлетворится личными вещами?
   Эта мысль воодушевляла, она давала шанс на выживание. Ведь Алой больше заинтересован в том, чтобы ослабить церковников, а смерть друга он сможет перенести. Тем более язычники смотрели на смерть иначе, нежели горожане. Успокоится, если ему принести конфетку.
   Распорядок дня в катакомбах не зависит от положения солнца на небосводе. Конечно, монахи встречали рассвет молитвами, но жили по-своему времени. Дознаватели могли в эту ночь работать, кто знает.
   Но это все же проще, чем лезть в архив, в котором среди вороха бумаг еще следовало найти что-то стоящее. Та же проблема, что и с реликвиями.
   Запомнив дорогу, Галент убрал бумаги, проверил в очередной раз снаряжение - это успокаивало и настраивало на нужный лад, - и покинул убежище.
  
   Галент торопился, до рассвета оставалось несколько часов. Порой вор просто пробегал под носом у монахов, которые не успевали среагировать и рассмотреть постороннего. Некоторое время монахи взволновано обходили коридоры, пытались достучаться до жрецов.
   Инертность их мышления забавляла Галента. Вот в монастыре Заступницы стоило только показаться на глаза, так тут же всех поднимали по тревоге. Инквизиторы Гончарни знали свое дело, были жесткими, всегда готовыми к неожиданностям. Галент испытал гордость, что было совершенно неуместно.
   Спокойная и размеренная жизнь монастыря Антония казалась Галенту странной и нереальной. Иной мир, иной закон - думал вор каждый раз, наблюдая за полусонными монахами.
   Жрецов он старался не нервировать и пережидал в нишах, где были установлены статуи святых. С носителями церковной магии не поиграть; они хоть и ленивы, как простые монахи, но способны увидеть вора даже в тени. Им нужно только захотеть! Так что вор сначала изучал противника, а затем действовал.
   Отличить жреца от простого монаха не составляло труда. Жрецы и одеты богаче и вооружены булавами, символизирующими их власти. Как реальное оружие эти украшения не годятся в дело.
   Добравшись до лестницы на четвертый уровень, вор поискал обходной путь. Лезть в казармы он боялся - и света предостаточно, и бодрствующих людей как грязи. Не проскочить. Да и боевые братья не такие растяпы, как остальные члены общины Антония.
   Чтобы создать сносные условия для существования тысячи воинов Церкви, к их казармам подведено множество вентиляционных шахт. Расположенный где-то рядом двигатель, раскручивал сотни вентиляторов, толкающих воздух по отдушинам. Постоянный скрежет, свист ременной передачи, шум винтов сопутствовали работе механизмов.
   Как братья не могли услышать чужака, так и вор не мог полагаться на слух. Обилие тоннелей для вентиляции и коридоров, обширных залов, нерукотворных пещер, искажало звуки, создавало иллюзию бесконечного пространства. Вору показалось это знакомым - как в амфитеатре под землей, где его настигла инквизиторская погоня во главе с Фернасом.
   Он мог бы подумать, что история повторяется.
   Этого Галент очень не хотел. От пуль не могли защитить доспехи, а на воре не было и этого. Галент уповал только на то, что боевые братья не рискнут пользоваться огнестрельным оружием в тоннелях. Пороховая гарь удушит их самих, а пули могут срикошетить от стен и ранить кого-нибудь из братии.
   Слабая надежда, учитывая, что монахи не стеснялись пользоваться холодным оружием и арбалетами.
   Пользуясь тем, что его не могут услышать, вор нашел тупиковый коридор, в потолке которого имелась широкая вентиляционная шахта. Она шла вверх, казалось бы, до самой поверхности.
   - Если что, можно сбежать, - хмыкнул вор, - годков эдак через пять достигну поверхности!
   К стволу шахты примыкали штреки, оставленные еще древними добытчиками камня. Где-то там натужно гудел вентилятор, выгоняющий затхлый воздух из казарм. Вор уловил даже аромат нестиранного нижнего белья и старых сапог - обычный запах для боевых братьев и их коллег из армии. По штреку можно пролезть, даже не снимая оружия с поясов. Конечно, лаз был узким, но достаточным, чтобы в нем не застрять.
   Гораздо безопасней, чем в других местах. И тихо - никого.
   Галент подпрыгнул, уцепившись за край горизонтального тоннеля. Подтянувшись, он кое-как забрался наверх и заполз в отверстие. Вор смог достать фонарь, только перевернувшись на другой бок. В лазе было тесно, каменный мусор скопился на в тоннеле.
   Зажав осветительную шашку в зубах, Галент пополз вперед. В лицо бил слабый поток воздуха, гул работающего винта приближался; вор довольно долго полз - штрек поворачивал то в одну сторону, то в другую, - пока достиг решетки, закрывающей отдушник.
   Возле решетки валялась крыса с перебитым позвоночником.
   - Намек понял, - проговорил Галент, выплевывая фонарь. - Будем работать головой.
   Вентилятор был старым, ремень, приводящий его в движение, поистрепался, но лопасти крутились так быстро, что рукой остановить их не удастся. Решетку вор вытащил с легкостью, немного поработав ножом. Шкив привода располагался с обратной стороны лопастей, так что Галент не мог до него добраться.
   Вор улегся рядом с убитой крысой, достал арбалет, наложил стрелу и прицелился. Лопасти мелькали перед глазами, и вор все не решался нажать на спуск. Фонарь начал тускнеть, сужая пятачок света, словно подгоняя вора. Галент негромко кашлянул и убрал арбалет. Он доверял своей реакции, но с этой вертящейся штукой можно разобраться проще. Зря что ли он таскал с собой взрывчатку?
   Галент приготовил небольшой заряд, прилепил его на стену возле винта, поджег фитиль и быстро задом отполз за угол. Секунду спустя раздался хлопок, что-то громко лязгнуло, раздался противный свист, затем все стихло. Дыма было немного, вор не стал использовать всю взрывчатку. В таком узком коридоре хватило и небольшого заряда.
   Сдерживая кашель и потирая слезящиеся глаза, вор вернулся к отдушнику, подсвечивая дорогу другим фонарем. Несильный взрыв повредил лопасть, которая отлетев сбила шкив, от чего ремень слетел с ролика и теперь извивался в щели как змея. Вскоре ремень уполз в щель и затих.
   Освободив дорогу, вор полез дальше по тоннелю, который вывел его к общей спальне боевых братьев. Все монахи спали, торопясь воспользоваться своим единственным наслаждением - сном. Младшим членам организации давали мало времени на отдых, чтобы они меньше думали и держали рот на замке. Любое послабление режима воспринималось братьями как праздник. Галент хорошо знал, что такое постоянный недостаток сна. Он озлобляет человека, делает из него предсказуемый механизм.
   Наверняка цели церковников были понятны механистам, которые грезили созданием человекоподобной машины.
   Решетка, закрывающая отдушину, не остановила Галента, навесной замок не был сложным устройством. Тихонько отворив решетку, вор вполз в казарму, где храпели и сопели человек пятьдесят готовых растерзать его монахов. Глупо ухмыляясь, вор встал во весь рост, закрыл ногой решетку и, выпрямившись как на параде окончания Наплыва, пошел к двери. На этом толстом ковре он мог даже танцевать - никто бы не услышал!
   Вор глазел по сторонам, но видел только очертания кроватей и спящих людей. Единственная свеча у входа не могла осветить всю казарму. Личные вещи и монашеские облачения были аккуратно разложены на ларях, стоящих в ногах кроватей. Ничего ценного тут не обнаружить, золотые амулеты братья не станут снимать и выкладывать на всеобщее обозрение, а больше у них и брать нечего.
   У двери дремал дневальный, готовый вскочить в любой момент и поднять братьев по тревоге. Галент некоторое время наблюдал за человеком, пока не убедился, что тот не притворяется и на самом деле дремлет. Бегать перед его носом, конечно, не стоило, но вор мог преспокойно прокрасться, прижавшись к противоположной стене. Так он оставался в тени, хоть и пришлось осторожней ступать на камень пола.
   Дверь не запирали, и открылась она без скрипа; немного помедлив, вор собрался с духом и выпорхнул из комнаты. Проскочил прямо перед носом у дежурного. Галент беззвучно захлопнул дверь и услышал приглушенное бормотание. Монах проснулся, но не мог понять, что его разбудило.
   Галент не стал искушать судьбу и дожидаться, когда монах встанет и выйдет проветриться. Вор направился к кабинетам дознавателей по слабо освещенному коридору. Он проходил мимо казарм, из-за дверей которых слышался хорошо знакомый храп.
   Вор ухмылялся - эти парни так сладко спят, но даже не могут представить, какую взбучку им устроят позднее. Как же! Посторонний пробрался в подземный город, и никто его не заметил! В это просто невозможно поверить. Тысячи человек просто-напросто ослепли в один момент.
   Кому-то эта ночка точно выйдет боком; Галент надеялся, что отцу Грима не повезет.
   Чем больше шишек падет на голову инквизиции, тем лучше для беглеца.
   Галент с легкостью проскальзывал мимо караульных помещений, в которых дежурило несколько бойцов. Братья были заняты карточной игрой, только один постоянно поглядывал в коридор, чтобы предупредить о приближении кого-то из старших. Они как дети малые занимались ерундой и не замечали ничего вокруг.
   Вор двигался неслышно, прижимаясь к стене. Одинокая тень не вызывала подозрений у караульных. Галент при желании мог похлопать монаха по плечу, заставив того огласить подземелья бабским визгом. Но делать этого вор, конечно же, не стал. Такое ребячество излишне. Кажущаяся легкость, с которой он передвигался по тоннелям, стоила немалых усилий.
   Постоянная концентрация, напряжение выматывали Галента быстрее, чем физическая работа. Даже пробеги он из одного конца Города в другой, и то не так бы устал. Вор старался подбодрить себя и смотреть на происходящее с иронией. В ином случае он бы просто сел в центре прохода и принялся ждать своей участи.
   Галент рассчитывал, что успеет выбраться на поверхность. С острова убраться окажется сложно, но открытое пространство это все же не узкие тоннели, где нет возможности для маневра. Галент уже доказал себе, что неплохо бегает по льду. Особенно, когда в задницу норовят поставить несколько свинцовых уколов.
   Понять, что он добрался до пыточных комнат, удалось по обозначениям на стенах. Грубые надписи предупреждали всякого, что в эти места дозволено входить избранным. Речь шла о дознавателях, про их "клиентов" старались лишний раз не упоминать. Заблудшие души теряли свои права с того момента, как их арестовывали.
   Знакомого по Заступнице железно-соленого запаха крови не чувствовалось. В подземелье пахло гарью - освещались тоннели факелами, - свечным воском, старым деревом и стерильным запахом камня. Ни криков боли, бывших излюбленной музыкой инквизиции, ни страшного скрежета калечащих устройств - ничего подобного. В подземельях было тихо и по-своему уютно.
   Лучших условий для работы не пожелать.
   Галерея залов протянулось на многие метры вперед, в каждом помещении имелось по две комнаты, в которых работали следователи. Места для дыбы, "плачущего колеса", "железных дев" и тому подобного - явно мало.
   Не в силах совладать с любопытством, вор сорвал печать с дверного замка и открыл одну из комнат.
   Темно внутри, свет из залы едва освещал порог. Немного волнуясь, Галент вошел в комнату, закрыл за собой дверь и зажег свечу. Стол, стул и табурет, на стене Солнечный Круг и серый гобелен с преклонившим колени святым. На столе лежали какие-то бумаги, письменные принадлежности и другая мелочь, но ничего лишнего. Ни пил, ни щипцов, даже банальных иголок и того не было! Да, под табуретом подозреваемого вбиты в пол железные крючья, к которым прицепляли кандалы, но это ведь сущая ерунда, по сравнению с кровавыми инструментами инквизиции.
   Удивленно хмыкнув, вор затушил свечу и покинул комнату.
   Он предположил, что пыточные камеры расположены ниже.
   Все это не походило на страшно-ужасную цитадель Церкви, о которой шептались за кружкой эля в тавернах. Обычный монастырь, в котором обитали к тому же боевые братья. Церковники со времен основания Города любили окапываться на возвышенностях, строить там монастыри и рыть норы. Словно опасались чего-то, прятались, дожидаясь лучшего момента.
   Под каждым собором всегда можно найти катакомбы, основания старых церквей и древние выработки. Город постоянно рос, используя прошлое как фундамент. Никто даже не мог сказать, сколь древним было поселение. Амфитеатр, в котором побывал Галент, мог пролить свет на этот вопрос, но вор не собирался идти в Академию наук и рассказывать о своих приключениях. Ему бы просто не поверили, а потом и повесили, как смутьяна.
   Ведь если поверить, что развалины амфитеатра и домов, находящиеся глубоко-глубоко под землей, реально, а не в воображении Галента, существуют, то городским мудрецам придется пересмотреть официальную историю. Кто же пойдет на разрушение хорошо устоявшегося мифа?
   - Всюду ложь и обман, - пробормотал вор и встал возле факела, чтобы не зажигать свечу. - Куда там топать теперь?
   Каждая зала была пронумерована, но на карте этих символов не отразили. На бумаге кабинеты дознавателей объединили в одно помещение. Вот вор и ожидал увидать такие знакомые и горячо любимые орудия пыток.
   - Дерьмо! - вор скомкал лист карты и запихал в сумку. - Госнольд, чтоб тебе икалось!
   Эта бумажка могла бы пригодиться в пердонарии Святой Церкви, да и то она слишком жесткая для таких нужд.
   Делать нечего, поворачивать назад вор уже не хотел. Все равно ноги завели в такую даль. Да и наверняка склад вещественных доказательств где-то поблизости, не станут его прятать на самом нижнем уровне! Работа дознавателей тогда будет тянуться годами - получить бумажку-разрешение, спуститься, взять нужное, отписаться, показать арестанту, вернуть вещь на место, написать доклад... Любой сойдет с ума! Дознавателей лучше занять чем-нибудь полезным, например, молитвами, нежели беготней по катакомбам.
   Так что склад должен быть тут! И найти его просто. Там наверняка хранятся громоздкие и опасные предметы, значит, защищена комната будет лучше других. Массивные двери, возможно, механика и много-много света и стражи. Не пробежать, но вор уже махнул рукой на такие проблемы. От Алоя не побегаешь, а боевые братья - они все же люди.
   Галент решил искать такой коридор, где освещение будет лучше.
   На третьем тоннеле ему повезло выйти в освещенную газовыми светильниками комнату, которая закрывалась решеткой. Решетку оставили поднятой, и за ней располагался длинный коридор, уводящий куда-то в темноту. В комнате никого не было, дежурный пропал с поста; следов крови и борьбы вор не обнаружил.
   - Либо тут всегда такая дисциплина, либо кто-то помог мне, - не слишком радостно пробормотал Галент и выругался.
   Но никто ведь не мог догадаться, что он заявится сюда? На ум приходил только старый священник, который силой мысли способен прятать целые храмы. Вот тот мог так подшутить над Галентом, это в его вкусе. Алой точно сюда не проберется... хотя... Галент на миг задумался.
   Что стоило шаману взять и просто обмануть его? Да, природная честность остановила его!
   Вор только хмыкнул.
   Послав все к демонам в море, Галент направился по темному коридору. Никаких знаков, говорящих о том, что тут хранятся опасные артефакты, не было. Это мог оказаться коридор, ведущий к канализационной системе, но вор полагал, что лучше уж забраться сюда, чем как дураку стоять на освещенном месте.
   Тишину ни впереди, ни позади ничто не нарушало. Привычный едва слышный скрип камня не в счет. Обычные люди не обращают на стоны камня внимания, либо они их просто не слышат - Галент предполагал и такое. Грызунов, которые иногда попадались в катакомбах, тут так же не было.
   Эхо тут превосходно, не стоило искушать судьбу и шуметь. В обжитых коридорах и комнатах монахи старались положить ковры, украсить занавесями стены, кое-где даже тратились на деревянные панели - всё, чтобы не так чувствовался холод камня. Да и постоянный треск факелов, шумы из соседних коридоров скрадывали передвижение вора.
   Тут же было тихо. Тоннель отводил прочь от основных подземелий.
   За поворотом коридор выходил в освещенную комнату, стены которой были покрыты стальными клепаными пластинами. Вор прикоснулся к стене и почувствовал легкую вибрацию - где-то поблизости работала машина. Она-то и подавала в комнату энергию, питающую лампы и автоматы.
   Галент подошел к торцу коридора и высунул нос, привыкая к свету.
   Пару мгновений спустя он смог разглядеть защищенную сеткой и стеклом кабинку дежурного и обезглавленный труп рядом с ней. Монах успел вытащить из-за пояса магический жезл и даже пустит его в ход - на стене виднелся след от удара, - но это явно ему не помогло. Нападающий чисто и быстро расправился с монахом и преспокойно ушел. Из обрубка шеи кровь залила почти весь пол, забрызгала стену.
   Вор на цыпочках вышел из тоннеля и подобрался к трупу. Тело было теплым, кровь свежей. Значит, убили его недавно. Зарядив на всякий случай арбалет, вор направился в открытую настежь железную дверь.
   За ней находилась еще одна комната, заставленная многочисленными стеллажами. Полки были забиты свитками, книгами, просто бумагой. Казалось, записи валялись без какой-либо системы, пометок на полках не было. Вор помнил, что архив находится в другом месте, все эти бумаги имели какое-то иное назначение. Быть может, это были еретические книги - такие же вещественные доказательства, к которым нельзя подпускать слабых духом.
   Найти что-либо самостоятельно среди вороха бумаг вор не смог бы. Некоторые фолианты были столь древними, что осыпались от прикосновений. Пахло гнильцой и землей. Пол под ногами был железным, но покрыт резиновыми ковриками.
   Тут бы помог архивист, но мертвецы не умеют говорить. Труп книжника со сломанной шеей валялся в углу, придавленный обломками массивного стола. Нечто отбросило его в сторону с силой кракена.
   Галент, повинуясь инстинкту, отступил в тень и прислушался.
   На складе было очень холодно, так холодно, что от свежей крови поднимался пар. Пахло книжной пылью, металлом и смертью. Галент не почувствовал присутствия столь страшного создания, способного одним ударом отбросить человека на сто метров, переломав при этом всю мебель. Такие существа обычно не соблюдают тишины, чудовищу было бы тесно на узких проходах между стеллажами.
   - Уже ушло? - подумал Галент.
   Он в этом очень сомневался, скорее этот монстр находился где-то в глубине склада, искал что-то нужное только ему. Вор почему-то не сомневался, что чудовище пришло за тем же, зачем и он. Алой мог предположить, что наемник попадется в лапы монахов и отвлечет их. Боевые братья покинут казармы, а в это время сюда прокрадется другой... специалист.
   Стройная версия, но слишком нескладная. Галент не считал себя слишком умным, но не доверял простым объяснениям. Если таков план Алоя, то почему его чудовищный слуга не дождался, когда боевые братья покинут казармы...
   - Что толку?! - оборвал Галент поток мыслей и двинулся вглубь склада.
   Все, кто находился в помещении были мертвы, большинство даже не успели испугаться. Чудовище застало их врасплох, оно пронеслось мимо стеллажей, срывая книги с полок, обрывая жизни подвернувшихся под руку монахов и послушников. Хранилище инквизиции обслуживало два десятка служителей, и все они были мертвы.
   Ураганная смерть смела послушников в один угол и забросала бумагой. Оставалось бросить спичку, чтобы зажечь погребальный костер. Кровавые полосы протянулись от места убийства до кучи тел. Зачем все это могло понадобиться Алою, вор не понимал.
   Язычники безумны, но не настолько же!
   Пройдя помещение со стеллажами, Галент нашел несколько коридоров, которые вели бездна знает куда. По крайней мере, никаких планов, карт или обозначений вор не увидел. Зачем они, если служители и так знают, где и что хранится. Монстр, убивший их, похоже, так же владел нужной информацией. Так что вытащил все трупы из соседнего помещения, оставив кровавую дорожку в коридоре.
   - Стрелочку нарисовал, ну спасибо, - пробормотал Галент.
   Любопытство и страх некоторое время боролись, но в этот раз победил инстинкт самосохранения. Вор выбрал параллельный коридор. Идти по кровавой дорожке, в которой даже не отпечатались следы невиданного монстра, Галент не осмелился. Кто знает, магическая тварь могла поджидать за поворотом. Может быть, она взяла своей целью извести весь монашеский орден и не отличит честного вора от служителей Церкви.
   Лучше было бы, конечно, вовсе повернуть назад да убраться, пока тихо, но из-за испуга вор соображал несвязно. Его двигала вперед одна мысль, а обо всем остальном он забыл. Даже выход со склада вещественных доказательств вытерся из памяти Галента. Все что осталось это коридор, кровь у входа и желание побыстрее разобраться со всем.
   Галент шумно выдохнул и пошел по коридору, стараясь не наступать на металлические плиты. Ковер тут был тонким, кое-где порванным, так что захоти вор пробежаться, шум привлечет всех горожан. Вор шел боком, чтобы боковым зрением наблюдать за тылом. Арбалет он выставил перед собой. От напряжения на лбу выступил пот, руки железной хваткой вцепились в оружие.
   Несколько поворотов - Галент оказался в пустой комнате, в которой ничего не было. Голые каменные стены, покрытые мрамором. Но зачем-то сюда провели газ, комната освещалась фонарями. Кому-то понадобилось освещение в пустой комнате?
   Крови и трупов, к счастью, не было, но вор не обольщался. Если монстру захочется пополнить коллекцию голов, то воровская черепушка окажется неплохим экземпляром.
   Светильники располагались сбоку от выхода из коридора, тускло освещали пустую комнату. Противоположная от входа стена едва виднелась в тусклом свете. После ярко освещенного коридора Галент плохо видел.
   Пол полностью покрывал старый ковер, такой же тонкий, как в коридоре, с выцветшим рисунком. Золотой человек, держащий в руках циркуль и отвес, на фоне Солнечного Круга.
   Галент мгновение разглядывал рисунок, но детали стерлись от старости. Ковер был чист, пыль из него выбита, а значит, и следов, ведущих к потайной двери, не останется.
   Двигаясь вдоль стен, Галент обошел комнату, приглядываясь к мраморным панелям - вдруг, какая-нибудь будет отличаться. Но все панели выглядели одинаковыми, ничем не выделялись. Вор прошелся вдоль стены, расположенной напротив входа, постукивая по панелям костяшками. Звуки ничем не отличались, а шуметь больше Галент опасался.
   - Может, ничего и нет? - неуверенно пробормотал Галент и почесал затылок.
   Страх немного отпустил, и вор пришел в себя. Теперь он ругал себя, что залез в эту проклятую дыру, которая вполне могла оказаться ловушкой. Не важно чьей, главное - ловушкой! Вор ценил свою шкуру и не хотел дарить ему какому-то живодеру.
   Идти назад Галент боялся, но это единственный путь. Не торчать же здесь до прихода инквизиции? Монстр в это время сбежит - так или иначе, - так что бывшие братья с распростертыми объятиями встретят беглеца. Да и обвинят его во всех этих убийствах. Двум смертям не бывать, но все равно обидно.
   Вор беззвучно рассмеялся, повод для обиды он выбрал, конечно, смехотворный.
   Собравшись уходить, Галент повернулся к выходу.
   Ему показалось или нет, что по коридору кто-то идет. Вполне спокойно, неторопливо - потому шаги едва слышимы. Дернувшись, вор вытащил из сумки тряпку и набросил ее на фонарь. Огонь потух, но времени разобраться со вторым светильником не хватило - шаги приближались. Галент отпрыгнул в сторону, затаился в углу, возле входа. В мерзлом воздухе ощутимо пахло гарью.
   Он был готов встретить любого, кто выйдет из коридора: арбалет направлен на вход, палец замер на спуске. Шаги приблизились, но никто из коридора не появился.
   Галент уставился распахнутыми глазами на проем, но никого не видел. Но шаги! Они ему не послышались. Секунда тишины, затем до вора донесся легкий шорох, словно подошвами по ковру. Шаги не исчезли, просто невидимый гость переместился на ковер.
   Не дыша, вор ожидал, чем все это кончится.
   Безвыходное положение, стоит только дернуться, как невидимое чудовище сцапает его. Наверняка оно обладало отменным слухом вкупе с магическими способностями. Галент предпочел бы две сотни озверевших мертвяков, чем эту невидимую силу. От мертвецов хотя бы знаешь, чего ждать.
   Существо вошло в комнату и остановилось где-то в центре. Прямо на фигуре золотого бога, прямо в центре Солнечного Круга - и ничего ему не было! Магия не развеялась.
   От напряжения у вора задрожали руки, он провел языком по пересохшим губам. Казалось, он слышит шорох, когда кончик языка касается обветренных губ.
   Невидимый гость тем временем подошел к противоположной от входа стене. Существо, похоже, принюхивается, затем послышался легкий скрип - как если провести пальцем по гладкой поверхности.
   "Ну, хотя бы пальчики у тебя есть" - невесело подумал Галент.
   Гуманоид или нет - сути это не меняло. Монстр показал, на что способен в том зале, так что Галент дышал через раз, мысленно произнося литанию, чтобы успокоиться. Это не акт веры, просто короткие молитвы помогали усмирить сердечный ритм, сдерживали мышцу от нервных сокращений.
   Вор похолодел, но не от страха. Никогда еще Галент не был так спокоен, холоден как мрамор вокруг него. Он полностью слился с обстановкой, впал в анабиоз и стал невидим и неслышен в темноте.
   Газ вылетал с тихим свистом из фитиля, звук привлек внимание чудовища, и оно подошло к фонарю. Оно явно чувствовало, что Галент тут был. Знало ли оно, что вор прячется в каком-то метре от нее - неизвестно. Когда невидимка приблизился, Галент ощутил его.
   Человекоподобное существо, невысокого роста, нетяжелое. Галент пялился на то место, где должен стоять невидимка, но глаза не могли увидеть даже очертания. Но слух и шестое чувство подсказывали, что там Нечто есть.
   Тряпка, которой вор затушил светильник, соскользнула с плафона и упала на пол, переместилась.
   Некоторое время существо толи выискивало Галента, толи любовалось тряпкой, но так и не обнаружило затаившегося вора. Галенту захотелось вздохнуть с облегчением, когда невидимка отступил обратно к стене, но вовремя удержался.
   Кончик стрелы постоянно следил за невидимкой; Галент направлял ее в торс, сомневаясь, что от физического оружия будет толк. Эта тварь, двигаясь, не тревожила даже воздуха, так что могут ей сделать железные стрелы?!
   Вор полагал, что ничего. Сейчас он обрадовался бы любому прибежавшему на праздник инквизитору-жрецу. Даже старина Грим или его воскресший брат Фернас оказались бы кстати.
   "Вечно так" - подумал Галент.
   Существо тем временем гладило кончиками пальцев мрамор, что-то нащупало и нажало. Галент не видел никаких изменений, просто услышал щелчок внутри стены. Беззвучно отъехала внутрь потайная дверь, за которой находилось хранилище особо опасных артефактов.
  

Глава 20. Книга.

  
   Существо прошло в зал и утопало куда-то. С задержкой зажглись лампы, освещающие центральный проход.
   Вор собрался с духом и подполз к открытому проему, заглянул внутрь. Он увидел массивные стальные стеллажи, похожие на те, что используются в банковском хранилище. Несколько ящиков, а на них таблички с описаниями и номера.
   Галент прислушивался, но не слышал шагов страшной твари. Оно далеко. Тут бы вору и сбежать, но в хранилище темно, а по ворсистому ковру могли бы маршировать солдаты, не тревожа спящих в колыбелях младенцев.
   "Да пошло оно все" - вор мысленно махнул рукой и прыгнул в комнату.
   Не было даже мысли, только бессмысленный порыв.
   Он приземлился на носки и перекатился в закуток, образованный стоящими стеллажами. Некоторое время Галент прислушивался, выставив перед собой арбалет. Никто его не хватал, не рвал на части и вообще - нагло игнорировали. Вор удивленно приподнял брови. Для магического создания этот невидимка был каким-то глухим, слепым и туповатым. Впрочем, чего еще ожидать от оживленных магией растений?
   Встав во весь рост, Галент вытаращился табличку с ящика. Ему удалось прочесть название блока, номер камеры и имя арестованного.
   "Вот сюда-то мне и надо, спасибо, господин куратор за то, что показали проход" - подбодрил себя Галент и выглянул из-за стеллажа.
   Никого, что и неудивительно. По такому ковру даже пьяные грузчики могли бы ходить беззвучно. Невидимка имел преимущество, и Галент понимал, что попал в ловушку. Сам же в нее и забрался, остолоп! Вор посмотрел на выход - вот он, рядом, - затем перевел взгляд на длинный коридор, конец которого упирался в огромную сейфовую дверь. Наверняка там хранится казна Церкви, а может быть, останки какого-нибудь святого.
   "Последнее так вероятнее" - подумал Галент.
   Прошло несколько бесконечных секунд, вор не мог ни на что решиться. Тут он услышал приглушенные щелчки, словно отмычкой кто-то ковырял в замке. Невидимка пытался открыть сейф, добраться до его содержимого.
   Там-то и должны храниться языческие артефакты, где же еще место опасным магическим штуковинам?! Только за огромной круглой дверью, открывающейся с помощью механики. Святые символы должны удержать магию, не дать ей вырваться из хранилища.
   Поиграв желваками, чтобы размять мышцы лица, вор во все глаза смотрел на сейфовую дверь.
   Невидимка вскрывал дверь минут пять, не меньше. Галент от напряжения покрылся холодным потом и боялся, что вонь взмокшего тела выдаст его. Но магическое создание было полностью увлечено сейфом.
   Открылся замок, выпустив струйку горячего пара, лампы возле двери замерцали, моторы запустились и принялись открывать хранилище. Дверь медленно, тяжело отворилась, не дойдя до конца. Достаточно, чтобы прошел один человек и вынес из хранилища интересующую его хреновину.
   Невидимка вошел в хранилище - пол был металлическим, под шагами он пружинил и дребезжал. Шаги удалялись, невидимка точно забрался в инквизиторское хранилище.
   "Закрыть его там!" - неожиданно подумал вор.
   Тогда этот монстр точно не догонит его, зато монахам будет столько веселья. Не одна сотня жрецов поляжет, прежде чем сцапают эту тварь! Подгадить любимой матушке Церкви Галент никогда не против. Сам он не полезет в хранилище, где бродит чудовищная тварь. Плевать какие артефакты там хранятся. Если Алой и послал слугу сюда, то пусть себя и винит.
   Не доверился такому честному парню! Галент-то его не подвел, сюда добрался без его проклятой помощи.
   Галент осторожно вышел на свет, не отрывая глаз от двери в хранилище. Невидимое чудовище хозяйничало там, вор слышал приглушенный шорох и звяканье. Создание не пыталось вести себя осторожно, оно полностью уверилось в своем превосходстве.
   Это шанс, которым вор не мог не воспользоваться. Пока тварь занята поисками, она не обратит внимание на тихого как мышку Галента.
   На цыпочках вор пошел по коридору, стараясь держаться ближе к стеллажам. Если что - он всегда успеет нырнуть в спасительную тень.
   Магическое создание уже доказало, что не способно видеть в темноте. Это существо казалось странным, непонятным. Если оно такое могучее, то почему слепо? Ответа вор не мог найти. Он никогда не связывался с магами и жрецами, в их кухне понимал меньше, чем в интригах Совета.
   "Закон магии, наверное, - с сомнениями думал Галент, - слишком большая мощь поглощает иные возможности. Как-то так"
   Вор двигался осторожно, постоянно останавливаясь и прислушиваясь. Существо хоть и не скрывалось, но кто мог поручиться, что оно не способно двигаться беззвучно? Может быть, оно просто верит, что никого поблизости нет.
   Пройдя полпути, вор услышал приближающиеся шаги. Не долго думая, он отпрянул в тень между стеллажами и затаился. Послышался звон падающих на пол предметов, словно кто-то в порыве ярости сбросил все с полки, разбилось несколько предметов. Существо гневно потопталось по осколкам, но не издало ни звука. Яриться тварь предпочитала бесшумно.
   "А трахаешься ты так же? Какой талант, идеальный любовник!"
   Галент прислушивался к звонам и стукам, которые раздавались из хранилища, и бесцельно водил взглядом по полкам. Света хватило, чтобы рассмотреть надписи на бирках: "Блок 13, 4 ярус, особый отдел, камера 3", "Блок 13, 4 ярус, особый отдел, камера 4"...
   Мгновение Галент соображал и чуть не воскликнул от удивления. Этот блок, этот ярус - это же языческие камеры!
   "Вот так-так! - обрадовался вор. - Вот это повезло!"
   Удача не оставила его, заставила забраться именно в этот закуток, именно сюда, где хранились вещи язычников! Наверняка тут лежат вещи Вериски. Друг Алоя не такая уж важная особа.
   Довольно ухмыляясь, вор осмотрел стеллаж, нашел нужный ящик и достал отмычки. Ящики закрывались на простейшие замки, чисто декоративные. Инквизиторы не рассчитывали, что придется защищать вещественные доказательства от воров, вот и поставили недорогие замки. Галент мог бы клинком выломать язычок, но делать этого не стал, памятуя о недовольном монстре в хранилище. Отмычкой он справится и тише, и быстрее.
   Взяв только тонкий щуп, вор открыл замок с первой попытки. Негромкий скрежет металла о металл был едва слышен - лампы под потолком, мигая, издавали больше звуков. Не торопясь, медленно вор выдвинул ящик, и боязливо заглянул внутрь.
   Галент ожидал увидеть все, даже горшочек с цветком людоедом, но внутри лежала книга.
   Непростая, конечно, книга, но вор почувствовал разочарование. Все мучения и ради этого?! Какая-то насмешка судьбы.
   Переплет книги был выполнен из металла, не драгоценного, а простой стали. Но тиснение повышало цену книги раза в два, на взгляд Галента. Завитушки на ней красивые, но не время любоваться. Тем более в темноте, когда над ухом дышит неведомая тварь. Довольно некомфортно.
   Вор взял книгу и осторожно вытащил ее из ящика, стараясь, чтобы металлический переплет не задел стенок. У Галента получилось не привлечь внимания существа в хранилище, которому надоело крушить и громить все подряд. Невидимка иногда переступал с ноги на ногу, оставаясь на месте. Галент улавливал едва слышимое звяканье металла. Даже шуршание, словно прутья прогибались под тяжелым весом. Но эти звуки невозможно уловить.
   Галент приблизился к границе освещенного участка и выставил руку, в которой держал книгу, на свет. Лампы продолжали моргать, нагнетая напряжение и раздражая. Вор прищурился и смог разобрать название книги на обложке: "К.Феррат. Записи о днях минувших".
   Удивиться он не успел, топтавшийся на месте до сего момента монстр впервые подал голос. Существо утробно и недобро зарычало, бросилось к выходу, встретив по дороге дверь хранилища - просто отбросило ее в сторону, словно это была не многотонная дверь. Дверь, вырвав из стены петли, отлетела в сторону и смела с десяток стеллажей.
   Вор не дожидался продолжения, он метнулся к выходу, когда тварь только подала голос. Позади вспыхнул яркий, слепящий свет, заливающий все помещение. Лампы принялись взрываться, осыпая искрами бегущего Галента. Ковер загорелся, накопившийся у входа газ полыхнул, вора ударило взрывной волной и отбросило назад.
   Галент упал, выронил из рук книгу, перевернулся и болезненно зажмурился, повернув голову в сторону хранилища. Конец коридора, хранилище тонули в ослепительном сиянии золотого света. Ослепленный вор пошарил рукой, нащупал книгу и, схватив ее, бросился бежать.
   Существо повторило вопль, несвойственный ни человеку, ни демону. Даже растения из леса, обладающие разумом, не способны издавать таких звуков.
   Рычание это было осязаемо. Оно накатывало на вора как волна, лишая воли, но страх был сильнее. Вор не поддавался голосу твари и, почувствовав вибрацию страшного существа, только прибавил ходу.
   Протирая слезящиеся глаза, Галент выпорхнул из склада, подгоняемый золотистым свечением. Существо поняло, что добыча ушла, и бросилось вдогонку. Галент не оборачивался, но слышал, как по дороге враг сметает стеллажи. Металл корежился, сминался, кое-где плавился. Вспыхнул пожар, некоторые ящики, хранившие магические артефакты, взорвались. Шум стоял неимоверный, в ушах звенело.
   Ослепленный и оглушенный, вор врезался в стену коридора, упал и тут же поднялся, чуть не на четырех конечностях продолжая двигаться. Книгу он держал подмышкой и не собирался выпускать, на миг он даже забыл о ней.
   В архиве Галент не остановился и продолжил бежать по темному помещению, в котором остывали мертвые монахи. Лампы взорвались и тут, загоревшиеся кипы бумаг освещали залу.
   Из коридора вытекли первые лучики золотистого сияния, тут же погнавшиеся за вором. Они не видели его, но ощущали. Растекшись по залу, сияние волной устремилось к выходу.
   Галент повернулся, скинул с плеча арбалет и выпустил стрелу в золотую волну. Промахнуться он не мог, золотое тело существа полностью покрывало весь конец зала. Стрела попала в щупальце, заставило его втянуться в тело, но не остановило поток света.
   Волна смела Галента, отбросила его прямо к выходу, и щупальце попыталась вцепиться в живое тело, но не смогло. Свет толкал перед собой поток воздуха, который и врезался в лицо Галента. Удар пришелся по верхней половине тела, разбив нос, сломав пару ребер, но не убив.
   Золотые щупальца схлестнулись прямо у носа Галента.
   Тварь заорала, звук исходил из хранилища и, вибрируя, разливался по подземельям.
   Не успев прийти в себя, Галент поднялся на ноги, схватил треклятую книгу и заковылял к входу. Не видя ничего перед собой, чихая и кашляя от дыма, он кое-как перебрался через завалы. Книжные полки были разбиты в щепы, вору очень повезло, что обломки мебели не свалились на него.
   Ударная волна сорвала со стен гобелены, вырвала из пола металл, оборвала кабели электропитания. Щупальца втянулись назад в коридор, вернувшись к телу существа. Свет иссяк, помещение освещалось только огнем пожаров да электрическими искрами.
   Вор переполз через завалы, постоянно утирая нос.
   - Еще соплей не хватало, - бормотал он, проводя рукой по лицу.
   Жидкость была соленой и отдавала железом.
   - Нос разбил, - понял вор.
   Он выбрался из помещения, тем же путем, что и пришел, побежал к казармам братии. В залах дознавателей появились послушники, несколько монахов, Галент схватил одного за грудки и проорал:
   - Поднимай братьев! Там чудовище! Язычники активировали!
   Монах с ужасом смотрел на окровавленную рожу Галента, со смятым на бок носом. Грязный и поджаренный вор сам казался чудовищем. Монах кивнул и побежал куда-то.
   Первые лучики золотистого сияния уже проникли в залы дознавателей.
   Вор не стал дожидаться разгневанной твари и, ополоумев, бежал от нее. Он не останавливался, когда его окликали дежурные братья, которые не понимали, что творится. Галент орал про чудовище, про лесной ужас, отвлекая внимание от своей персоны. Проснувшиеся боевые братья, снаряжались и бежали к хранилищу, чтобы остановить чудовище. Вора они игнорировали.
   Завыла сирена, зажглись электрические фонари. Обслуга бегала по залам, внося сумятицу, и зажигала газовые светильники.
   Добравшись до выхода с яруса, Галент спрятался в полутемном помещении и перевел дух. Существо в это время развлекалось со жрецами и монахами, ему было чем заняться. Но надолго его не задержат, тварь просто сметала со своего пути воинов, только жрецы еще как-то могли противостоять твари с помощью магии.
   Трясясь от ужаса, Галент вцепился в книгу, открыл ее, рассчитывая узреть ту тайну, за которой охотилось существо. Хотя, тварь могла просто атаковать его, повинуясь инстинкту, но вор об этом даже не помышлял. Наверняка это чудовище пришло за тем же, за чем и он! Никаких сомнений!
   Галент пробежал взглядом по строчкам, но ничего не понял. Витиеватый слог, сохранивший на бумаге мысли сумасшедшего механиста, плясал перед глазами. Язык у автора невозможный.
   В возбужденном состоянии Галент просто не мог уловить смысла предложений. Тем более, что попадавшиеся на глаза абзацы содержали только повествование о будничных событиях.
   - И ради этого вся... вся... вся! Да чтоб вы в море утопились! - заорал вор.
   Привлеченный его криком, в подсобку заглянул вооруженный до зубов воин.
   - Чо ты орешь?! - он удивленно разглядывал Галента.
   - Чего вылупился? Кого ждешь?! На передовую, трусливая рожа! - заорал в ответ Галент. - Мудрый Гранант приказал всем собраться в зале! Быстрее, выкидыш червя!
   Воин сбежал.
   - Хреновы ублюдки, идиотизм! - сквозь зубы ругался вор. - Какого демона тут происходит?! Тьма вас всех сожри, гнилых моллюсков!
   Откинувшись назад, вор прислонился к стене, чувствуя вибрацию приближающегося существа. Галент достал из сумки зелье, выпил залпом, поморщившись и обругав аптекаря черными словами. Пузырек полетел в сторону двери.
   Перезарядив арбалет, убрав книгу в заплечный мешок, вор громко, чтобы успокоиться обматерил всех, кто пришел на ум, и покинул укрытие.
   В казармах сверкало, воздух был наполнен золотыми светлячками, похожими на пылинки. От них-то и бежали боевые братья, бросая оружие и срывая тесную броню. Светлячки нападали на людей и пожирали их изнутри, превращая в пляшущие факела.
   - Паскуды! - ругнулся Галент и выстрелил из арбалета в самую большую, жирную пылинку.
   Она взорвалась, распавшись на отдельные язычки пламени. Но еще сотни других устремились к Галенту.
   - Поцелуй меня в зад, языческий выкидыш! - проорал Галент и, смеясь, побежал прочь от магических созданий.
   Они преследовали его, но не могли достать. Лекарство подстегнуло тело, сердце заработало как взбесившаяся паровая машина - вот-вот взорвется. Галент хохотал и бежал, петляя по коридорам, спускаясь по лестницам, перепрыгивая через провалы.
   Мимо него неслись обезумившие от страха монахи и послушники, редкие жрецы и священники пытались их остановить. Но завидев щупальца магической твари, и они обращались в бегство. Узкие коридоры были забиты народом, все пытались убежать от монстра. Монахи шли по головам, отталкивали друг друга, о былом братстве они забыли. Страх разбил организацию, как пушечное ядро.
   Со стен осыпался камень, многие тоннели обвалились, погребя под слоем камня десятки и сотни людей.
   Галент не останавливался, проталкиваясь сквозь толпу, он старался убраться как можно дальше от чудовища. Никто на вора не обращал внимания - самим бы спастись. Галент не видел ничего вокруг, все смешалось - безумные бледные лица, щербатый камень стен, каменный дождь. Марево страха, нахлынувшее на толпу.
   Галент смог прорваться, по головам перебравшись через забитый до отказа людьми коридор. Он наконец-то выбрался в широкую залу, в которой организовывали оборону служители. Представители всех орденов сбежались сюда, чтобы остановить наступление твари.
   По середине зала проходила прозрачная магическая стена, которая еще не успела сомкнуться. Толпа рвалась к проходу, спеша забраться под магический купол.
   Был тут и Грим, облаченный в свой паровой доспех. Лицевой щиток не был опущен, так что вор смог узнать своего врага. Отец Грима колдовал рядом с машиной, подключая к ней кабеля и шланги.
   - Еретик?! - воскликнул Грим, увидев в обезумившей толпе вора. - Это твоих рук дело?!
   - Нет, ног! - крикнул вор и, оббежав монахов-механистов, скрылся в коридоре.
   Тоннель шел вниз, он был пуст и не охранялся. Так что у вора не было выбора.
   - Работаем по плану, со мной отделение Врана. Маршниц, ты за старшего!.. - Галент услышал обрывки приказов Грима.
   Темно в тоннеле, как в глотке демона. Явно нерукотворный тоннель то сужался, то расширялся, переходил в гроты и залы. С потолка свисали сталактиты, похожие на гнилые зубы. Вор фонарем освещал путь, но не видел почти ничего. В глазах плясали искры, они ужасно зудели и постоянно слезились.
   Галент не знал, сколько бежал, только чудом он не переломал ноги, не расшиб голову об известковые сосульки. Инстинкт беглеца спас от смерти. Галент запинался, падал, расшибался, но вставал снова и бежал. Лекарство залечивало раны почти мгновенно, но вскоре прекратило свое действие.
   Остановившись, вор упал на пол, свернулся калачиком и застонал. Сердце бешено билось в груди, из-за нарушенного ритма. Вора вытошнило, из носа снова потекла кровь, когда лопнули капилляры.
   Галент перевернулся на спину, чувствуя как холодно вокруг. От его тела поднимался пар, он весь в испарине.
   - Вот это да, - задыхаясь, вымолвил Галент и засмеялся.
   Он глубоко дышал, не в состоянии насытиться холодным воздухом. Эхом било по барабанным перепонкам, звук отражался от стен и утекал по тоннелям. Камень не вибрировал, существо не смогло добраться до него.
   Пошарив в кармане, вор нашел пузырек с успокоительным. Если выпить это зелье полностью, то он впадет в анабиоз, эмоции отключатся, сердце замедлит ритм, дыхание будет как у мертвеца. Вор опасался, что не сможет совладать с волнением, вот и взял эту отраву, чтобы всегда иметь возможность заставить нервы заткнуться.
   Галент сорвал пробку, сделал несколько глотков, почувствовал свежий, неприятный аромат, и закашлялся. Часть жидкости попала в трахею. Через пару минут ему полегчало, сердечный ритм нормализовался, частота вдохов и выдохов уменьшилась.
   Фонарь погас; в закутке, где развалился вор, потемнело, как только может быть в подземелье. Свет сюда никогда не проникает, особенно тот, золотой. Магическое создание остановлено жрецами, иначе оно бы давно добралось до Галента. У него не хватило бы сил убежать. Вор и поднялся то едва-едва, держась за стены.
   Поджилки у него тряслись не переставая, руки потеряли чувствительность. Даже сломай Галент палец, не почувствует такой мелочи. Холод разливался по телу, он медленно коченел, но не в силах был оторвать ладони от каменной стены. Прохлада убаюкивала, успокаивала. Своды тоннеля крепкие и надежные, чем и успокаивали вора.
   - Как и религия, - пробормотал Галент, - как и религия... монолитная, надежная, но хрен там прийти на помощь.
   У вора хватило сил только на скупую улыбочку.
   Ветер гулял в тоннеле, гоняя каменное крошево из одного конца лабиринта, в другой. Где-то назойливо разбивалась капля о поверхность лужи, множилось ее эхо, молотами бьющее по барабанным перепонкам. В темном подземелье шум стоял как на рыночной площади.
   Вор застонал и оторвал руки от стены, откинулся назад и упал навзничь. Боли он не почувствовал, только треклятая книга больно врезалась уголком в спину. Она, что любопытно, была теплой. Галент заворочался и вытащил мешок из-за спины. Бросив его на живот, вор достал фонарь, зажег свет и вынул книгу.
   Напрягая зрение, он смог прочесть несколько страниц, освещенных мертвенным зеленым светом. Жидкость в фонаре мерцала, переливалась и отвлекала от чтения.
   - Вот бокальчик вина бы, - подумав, сказал вор, - совсем хорошо бы. Как дома!
   Ветер шуршал по камням, капля разбивалась, топот десяток ног... Галент сел. Его повело, голова кружилась от передозировки лекарств и усталости.
   - Что за... - начал было он, но прикусил язык.
   Акустика превосходная: эти шаги прекрасно слышны, хотя ни зги не видел. Фонарь только мешал. Галент спрятал его в мешок, но свет проникал даже через плотную материю. Да еще эти зайчики в глазах, поганая тварь с ее золотым как унитаз ратмана телом!
   Но кто-то явно шел по тоннелям, спускался в самое нутро острова, туда, где валялся полудохлый Галент.
   Вор подавил желание застонать - столько беготни за один день он явно не перенесет, - но все же поднялся и сделал несколько шагов. Первый десяток дался ему тяжело, второй - терпимо, третий - уже нормально. Тело разогревалось, как набирающий скорость локомотив, и Галент гнал себя прочь от погони.
   Наверняка то был приятель Грим, решивший, что еретик замешен во всем этом. Так-то оно так, но Галент же не виноват, что золотистая тварь решила похулиганить! Чего ж теперь его гонять по червячным ходам?
   Воистину эти инквизиторы отвратительные люди! Да монстры, монстры!
   На ходу Галент достал автоматическую бомбу, которая каким-то чудом не взорвалась, во время встречи с магией Алоя. Механическая штучка даже не поцарапалась, защитный колпачок остался не поврежденным, хотя одежда вора кое-где порвалась. Даже металлические бляхи и кольца сорвало! А машинке Дука - хоть бы хны!
   - Мастер, - уважительно сказал вор и, активировав бомбу, бросил ее назад.
   Погоня наверняка пройдет этим путем, инквизиторские ищейки обладают хорошим нюхом. Вот и наткнутся псы господни на воровской подарочек, отправятся на свидание с начальником. Вор не боялся богохульничать, гуляя под монастырем Антония - на его душе не один грех, чего ж теперь мелочиться?
   Галент неторопливо бежал, все углубляясь в подземелья. Эта погоня ему напомнила ту из прошлого. Да и действующие лица были те же - один вор, отряд инквизиции - положим, десяток, старший инквизитор - одна штука. Только природные тоннели не сменились ни коллекторами, ни древними развалинами. Просто тоннели, вырубленные в скале великим архитектором - природой.
   Вор не хотел драться, не чувствовал в себе сил сопротивляться. Потому и брел вперед, держа в одной руке фонарь, а в другой - книгу.
   - Светоч... лучезарное дерьмо, - иногда подавал голос Галент и смеялся.
   Не было ни одного похожего тоннеля или грота, все коридоры лабиринта были уникальны, но неотличимы один от другого. Сталактиты, сталагмиты, а тут они совокупились в сталагнат, а там озерцо кислоты натекло. А тут водичка светится. В этом гроте потолка не видать, а тут ползти приходится. От карт никакого толку, вор успел убедиться и утопил их в кислоте.
   Бомба, оставленная вором, взорвалась. Галент усмехнулся и активировал другую, но взрыва не последовало.
   Потеряв троих, отряд Грима стал внимательней смотреть под ноги, и жрецы не экономили сил, чтобы осветить подземелья. Вторую бомбу они заметили сразу и, закрыли фиолетовым куполом, исключающим любое физическое воздействие. Грим подгонял своих людей, заметив свежие следы еретика.
   Беглец не пытался спрятаться, по следам было заметно, что он измотан и пребывает не в лучшем состоянии. Заплетающийся шаг, падения, брошенное оружие. Вор пытался выбросить лишнее, но это не слишком помогало. Ноги так и так едва двигались.
   Погоня приближалась, Грим не настиг вора только потому, что вынуждено прочесывал каждый коридор, опасаясь подвоха. Они знали, что еретик вооружен. Пусть он ослаблен, но это могла быть хитрость, уловка. Грим был начеку, не ослаблял бдительности, а его верные люди, с которыми ему суждено погибнуть в шахтах Янтарных гор, четко исполняли приказания.
   Медленно, но верно погоня настигала вора. В эхе сплетались голоса, вздохи, возгласы, шаги, шорох одежд и звяканье доспехов. Разительное отличие от банды Фернаса, те шумели как подвыпившие солдаты в борделе.
   Вор на минуту проникся уважением к охотнику, способному так организовать облаву. Всего лишь на минуту, дольше просто разум не в состоянии работать.
   Повторялось и ранение, нанесенное Фернасом. Пусть повреждения не пулевые, но плохо сросшиеся ребра болели, разбитое лицо - тоже, усталость усыпляла.
   Если бы в тоннеле не запахло таким приятным, счастливым и вселяющим надежду для беглеца запахом, вор просто упал бы на каменный пол и дождался преследователей.
   Канализация пахла сладостнее амброзии. Галент остановился, принюхался, но чувство его не обмануло - дерьмо! Человеческое дерьмицо! Оно самое, тепленькое, смешанное с водой!
   Галент чуть не расплакался от счастья, но выматериться он выматерился, и полетел вперед! Так даже голодные не бегут к бесплатному столу.
   Несколько поворотов, прыжок в метровую яму и еще два коридора, и Галент уперся носом в огромную решетку, закрывающую вход в коллектор. Решетка была старой, прутья толщиной с член кита - в Гончарне Галент видел эту штуковину, когда рыбаки вернулись с уловом, - расстояние между прутьями невелико.
   - Да чтоб вам провалиться! - заорал Галент и в сердцах пнул по решетке.
   - Что шумишь? - раздался знакомый голос из темноты за решеткой.
   - Алой?! Ты?! Не может быть! Постой, погоди, я знаю, что с Вериской нихрена не вышло, но послушай! Моей вины тут нет, но у меня есть его личные вещи, вот!
   - Книга? И только? - шаман стоял в тени, вор не мог его рассмотреть.
   Бросить фонарь за решетку Галент просто боялся. Боялся, что шаман исчезнет, как фантом. Кто мог поручиться, что это не плод воображения? Может быть, старина Грим уже насадил его на вертел, да поджаривает, а это последние образы-фантазии умирающего мозга.
   - Постой! - вскричал Галент. - Эту книгу инквизиторы тщательно хранили, за ней и приперлась твоя дерьмовая тварь, да?
   - Тварь?
   - Ну, та, золотая штуковина! Как жопа толстухи такая!
   - А, золотой, - шаман хмыкнул. - Что там за книга?
   Он приблизился к решетке, но оставался вне поля зрения. Но это был язычник, никаких сомнений. Живой и дышащий язычник.
   - Вот! - Галент показал обложку. - Феррата. Записи того механиста. Ну, ты ж слышал эту историю! Давай, вытащи меня отсюда и я отдам ее.
   - Не успею, эти решетки защищены. Но если ты мне ее отдашь, я потом вытащу тебя из темницы.
   - Ты что ополоумел?! Я на дурака похож?! Они меня с дерьмом сожрут!
   - Я - твой единственный шанс, - спокойно ответил Алой и подошел к решетке. - Либо сделка, либо пшел к своим церковникам.
   - Нет уж, я не отдам тебе книгу. Ты же меня бросишь тут! Я...
   - Спрячешь ее, - Алой развел руками, - тут? Не смеши, Грим идет с десятком жрецов, и двумя десятками братьев. Они даже волосок с моей ноги тут найдут, не говоря уже об этой книге.
   - Тогда что?
   - Давай ее, - шаман протянул руку сквозь решетку, - это часть той платы за твое освобождение. Они не убьют тебя сразу, ты же знаешь. Должен состояться суд, клирики такие педанты.
   - Ты обманешь меня, - Галент обеими руками обхватил книгу, не желая с ней расставаться.
   Погоня приближалась, свет вытекал из коридора.
   - Торопись же!
   - На! Только вытащи меня отсюда! - взвизгнул Галент и бросил книгу.
   Железный переплет ударился о решетку, отскочил, но Алой проворно ее схватил и утащил на свою сторону. Секунду он смотрел на Галента пустым взглядом, затем исчез в темноте. Вор еще некоторое время слышал, как дикарь шел по лужам, не опасаясь насекомых и растений - шаману они родственны, не причинят вреда.
   Галент подошел к решетке, сунул голову между прутьев, но она не пролезла - глупо было надеяться.
   - Обманул же, обманул, - бормотал вор, поглядывая в ту сторону, куда ушел шаман. - Ну, обманул ведь! Как дурачка, дурачка из Гончарни.
   В сердцах он ударил кулаком по пруту. Коллектор освещался подземной растительностью, но к решетке мох и лишайник не приближался. Камень перед входом был чист с тех времен, как была установлена эта преграда на пути природы.
   Тяжело вздохнув, вор развернулся, взял несколько бомб и, активировав их, разбросал по коридору. Они теперь ему не пригодятся, но, быть может, помогут. Умереть красиво, хотя бы так.
   Галент снарядил арбалет и дождался, когда из коридора повалят монахи во главе с Гримом. Жрецы сразу же бросили в сторону вора светящиеся шары, которые зависли над его головой. Они не атаковали, не старались оглушить его, просто освещали.
   - Он тут, у Преграды Предка! - кто-то выкрикнул.
   - Да вижу, - ответил Грим, проталкиваясь в первые ряды. - Не чинить вреда! Я сам разберусь с ним!
   Вор направил на него арбалет, но не нажал на спуск. Старший инквизитор - или бывший уже, не важно, - не обратил на угрозу внимания. Жрецы из-за его могучей спины работали жезлами, разбрасывая фиолетовые сгустки магии, похожие на спутанные паутинки. Эти шарики падали на бомбы и заключали их в непроницаемую броню.
   - Безопасно, - отрапортовал жрец.
   - Вижу, - кивнул Грим и обратился к вору: - бросай оружие. Хватит уже смертей.
   - Мне все равно пропадать, так что подойди и отбери!
   - Бросай, не дури, Галент. Ничего еще не кончено.
   - Кому как!
   Галент нацелил арбалет прямо на бритую голову Грима и нажал на спуск. Оружие щелкнуло, но тетива оборвалась, стрела выпала из ложа и покатилась к ногам Грима.
   - Отец защищает меня, - улыбнувшись, сказал Грим и пошел на вора.
   - Что ж твоего братца не защитил?! - вор плюнул и бросил арбалет.
   Его не шокировало, что надежный до сего момента арбалет внезапно отказал. Церковники оказались не так просты, как он думал. В своем монастыре он знал только часть этой организации, неудивительно, что у нее имелись козыри в рукаве. Эту старуху хрен там переиграть!
   В конце концов, механика ненадежна! Толи дело добрый клинок - с этим куском стали не поспорить. Галент вытащил меч и злобно ухмыльнулся, как крыса, загнанная в угол.
   - Его стезя иная, - спокойно ответил Грим.
   Он не мог не знать, что вор повинен в смерти брата, но отреагировал на это со спокойствием.
   - А не хочешь узнать о его последних минутах? - с издевкой спросил вор.
   - Нет, заблудшая душа страдает пред вратами смерти.
   - Ну, так подойди и пострадай!
   - Брось оружие, Галент, прекрати.
   - Подойди и отбери, что струхнул, ублюдочный?!
   Грим вздохнул, прикрыл глаза и сказал:
   - Как пожелаешь.
   Инквизитор сделал шаг, но вор его опередил. Галент прыгнул вперед, выставив перед собой меч, как копье, метя в сердце. Выпад был прекрасным, пожалуй лучшим! Галент выжал из себя остаток сил, полностью вложился в этот удар.
   Грим перехватил руку с мечом, грозящую ему смертью, подставил бедро и бросил вора через себя.
   Мир перевернулся перед глазами Галента, он рухнул на пол, прямо к ногам жрецов, которые тут же бросились на него.
   - Не бить! Только держать! - приказал Грим, перекрывая рокотом топот сапог. - Только держать! Он уже не опасен.
   Вор ударился затылком и потерял сознание, обессиленный и поверженный.
   Грим поднял арбалет и клинок, осмотрел их, поцокал языком, оценив качество работы.
   - Бомбами отец мой займется, - сказал он жрецу, отдавая оружие вора. - Машины подобные он искал.
   - Работа Дука? - спросил жрец. - Сияние машин ему принадлежит.
   - Похоже на то.
   Галента обыскали, лишили оружия и связали. Жрецы влили ему в рот зелье, ускоряющее регенерацию, но действующее мягко.
   - Немного сна ему не повредит, а нам покоя принесет, - сказал жрец, как бы извиняясь.
   - Милосердие не должно смущать нас.
   Грим кивнул, подтверждая слова соратника. Они скоро собрали вещи, оставили отряд дежурить у решетки и направились обратно к темницам. Галента они, конечно, захватили с собой. Охота в этот раз была удачной, никто не знал, что из хранилища пропал ценный артефакт. Хранилище и все, что содержалось в нем, было уничтожено.
   Клирики успокоились, сознавая, что опасный фолиант погиб.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"