Ефремова Юлия Генадиевна : другие произведения.

Чёртов заповедник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Чёртов заповедник
  
  
  
  
   Далеко-далеко, за жёлтыми пустынями и белыми горами, лежит страна Людей-Муравьёв. Там леденящий холод зимой, а летний зной сушит и выжигает землю, воздух ядовит как ртуть, а вода способна убить даже слона. Много и тяжело трудятся Люди-Муравьи, но труд их неблагодарен, они не знают что такое счастье. А ещё не знают, что слепы, рождаясь слепыми: когда-то, много веков назад, нашли они огромное золотое яйцо и, соблазнившись красотой его, взяли себе; и вышел из того яйца дракон золотой - и ослепли люди, увидев его блеск и великолепие. И стал дракон повелевать ими, слепыми.
  
   В час, когда сумерки начали спускаться на деревню, дедушка Лао наконец вернулся домой, пахнущий дымом и коровником. В небольшой сумке, висящей на плече, обнаружилось несколько красных яблок, их тут же разделила между собой детвора.
   - Дедушка, ну почему ты так долго?
   - Да вот, пока убрал навоз, пока сжёг мусор - и стемнело...
   Но малыш Линг сразу понял, что дедушка говорит неправду - тот прятал за спиной мешок, и мальчик сразу догадался, что там:
   - Кого ты убил сегодня?
   Дедушка устало выдохнул:
   - Линг, внучок, иди, убери игрушки, скоро ужинать будем.
   - Я не буду это есть!
   - А я буду! - Старшая сестра Ян грызла яблоко и одновременно пыталась забрать второе у брата.
   Мальчик убежал в комнату и спрятался под стол. Он ненавидел эти моменты, когда в кухне кого-то ощипывали, разделывали, оставляя в тазу перья, копыта и другое. Потом дедушка варил мясо с рисом или кукурузой и все с удовольствием ужинали, и Линг тоже, так как есть очень хотелось. Хотелось почти всегда, даже ночью. Находчивая Ян умудрялась раздобыть себе что-нибудь (сливу или сухарик) и постоянно жевала, иногда делилась.
   Самое вкусное время наступало, когда приезжали родители, Линг очень любил эти дни. Сладости, игрушки, обновки - всё это казалось малышу настоящими сокровищами, так приятно пахло и шелестело. И мама приятно пахла, и не спускала их с сестрой весь вечер с рук.
   - Линг, мальчик мой, ты так подрос! Ян, какая же ты красавица! Как я вас люблю!
   Сестра сразу спешила доложить, что он опять просидел вчера весь день под столом и не слушался дедушку, но мама пропускала это мимо ушей, целуя их обоих.
   - Мам, а ещё он набрал полную банку жаб, набросал туда листьев и спрятал под кроватью!
   - Сынок, зачем тебе жабы?
   Он не знал, как найти нужные слова:
   - Ну, ... они же волшебные, как в сказке...
   Он почти всегда с трудом и долго подбирал нужные слова.
   Потом они все вместе ужинали за большим столом в комнате, отец с дедушкой потом сидели до самой ночи и разговаривали о чём-то непонятном. Мама Аи засыпала, обняв детей, и для Линга это были самые приятные часы, всё сразу становилось хорошо.
   На следующий день мама убирала, готовила что-нибудь невероятно вкусное ( дедушка так не умеет), а вечером они втроём, с сестрой ходили гулять за деревню, весело болтали, любовались лотосами на озере.
   А в воскресенье вечером родители уезжали, и Линг ненавидел этот день с самого утра, да нет - еще с вечера, особенно, когда видел, как мама плачет. Для себя он давно решил, что вырастет и поедет с ней, всё равно - куда, главное - вместе. Нет, дедушка, конечно же не обижал их, но всё время был занят или смотрел неинтересные передачи по телевизору, где взрослые люди о чём-то спорили. С сестрой в общем-то весело, но она убегала к своим подружкам-соседкам, а иногда дразнила, вот и оставался почти всегда сам, со своими игрушками, давая имена и разговаривая с ними, предпочитая их (и собранных жуков) общество обществу соседских ребятишек, вечно орущих и бегающих. Единственной, с кем удавалось поиграть, была собачка Джу, жившая во дворе, грязная и лохматая, но очень веселая.
   - Джу, принеси! - и она тащила всё, что могла найти.
   Ещё он мог бы целыми днями (если б разрешили) смотреть мультфильмы, особенно про Бэтмена, после повязывал на шею большое полотенце и бегал по двору, представляя себя супергероем и сражаясь с невидимыми злодеями.
   - Эй, Бэтмен, сначала научись шнурки завязывать! - кричала Ян.
   К тому же недавно дедушка Лао научил его читать, и для Линга открылся новый дружеский, спокойный мир книжек; потребность в том, большом и злом мире за воротами возникала всё меньше, за исключением, разве что прогулок с мамой на озеро. В такую прогулку они и отправились как-то втроём, взяв полные карманы конфет. Сестра весело рассказывала какие-то свои глупые новости (она недавно пошла в школу, поэтому впечатления распирали).
   Подойдя к речке, все замерли: стояла страшная вонь, а вместо лотосов плавали какие-то грязные комочки, на берегу валялись дохлые рыбёшки. Мама поспешила увести их, обратно шли медленно, болтала только Ян. Вечером, засыпая, Линг слышал обрывки разговора:
   - Как же так?...
   - Как... Обыкновенно! Фабрику там, выше, построили, сливают что-то.
   Больше они не ходили на озеро; гораздо позже, уже учась в школе, Линг забрёл туда, и то, что он увидел - уже не имело ничего общего с чудными детскими воспоминаниями.
   Между тем, он стал ещё молчаливее, плохо спал и не вылезал из-под стола, и тому была причина: неизбежно надвигающееся чудовище по имени Школа. Он никак не мог понять, почему Ян ходит туда с удовольствием, как можно целый день находиться в обществе чужих недобрых маленьких людей, больше похожих на стаю обезьян.
   На деле всё оказалось не так страшно, Линг даже обзавёлся парой друзей: смешной ушастый мальчик по имени Тао и девочка Мэй (у неё были особенные глаза, цвета неба, он раньше никогда такие не видел), по дороге из школы они часто играли. Да и с учёбой проблем не возникло, всё получалось легко и с удовольствием, особенно математика и природоведение, цифры послушно складывались и вычитались, а разговоры о животных вызывали восторг.
   Как-то вечером он услышал разговор дедушки с отцом:
   - Учительница сказала, что, если не начнём водить его к психологу - через пару лет придётся отдать в спецшколу.
   - Да ладно, может, как-то обойдётся...
   - Нет уж, не стану я воевать со школой, здоровье не то уже! Надо - значит надо!
   Женщина с непонятным названием "психолог" оказалась доброй и интересной, они рисовали и разговаривали.
   Постепенно даже отец стал относиться к мальчику по-другому, похоже, даже гордился им, вызывая тем самым ревность своей любимицы Ян. Как-то он посадил его напротив и серьёзно сказал:
   - Учись, сынок. Если будешь хорошо учиться - сможешь стать уважаемым и богатым человеком, покупать себе всё, что захочешь.
   И мальчик старался.
  
  
   Однажды, учась в пятом классе, он шёл домой после уроков, вспоминая интересную задачку из сегодняшнего урока. Вдруг в кустах раздался шорох и Линг насторожился. Собрался быстро пройти мимо, но детское любопытство взяло верх, отодвинул ветки и замер от удивления: на земле лежал зверёк, сразу даже непонятно, кто именно. Увидев человека, он издал пронзительный писк, Линг осторожно потрогал его палочкой - тот снова запищал. Ещё больше раздвинув ветки, мальчик воскликнул:
   - Бэтмен?
   Сел на траву, не зная, что делать дальше: забрать домой никак нельзя - дедушка не разрешит, оставить тут - даже мысль такая не возникла. Летун, как будто понимая, что решается его судьба, снова запищал. И выход нашёлся - сняв шапку, Линг изловчился и поймал ею зверька, затем отнёс его в старый нежилой дом, находившийся неподалёку, и оставил там в своей шапке, как в гнезде. На следующий день примчался с деревянным ящиком, в котором дедушка иногда держал цыплят, и сеном.
   - Не бойся, Бэтмен, тебя здесь никто не найдёт!
   Вечером, заглянув через плечо брата на экран компьютера, Ян фыркнула:
   - Фу, какая гадость!
   - Ничего не гадость! - Линг поспешил закрыть от неё портрет зверушки и заголовок: "Что едят летучие мыши".
   О своей находке рассказал только лучшим друзьям. Тао спросил, поправляя очки:
   - А ты не боишься, что он тебя укусит?
   - Нет, не боюсь, мы с ним подружились, я его кормлю разными жуками.
   - А почему он не улетел?
   - Я рассмотрел - у него одно крыло не работает, сломано, наверное. Ну ничего, он выздоровеет, вырастет и станет Бэтменом.
   Тут все дружно рассмеялись.
   Бэтмен совсем не боялся, ползал по коробке, съедал некоторых принесенных жуков (а некоторые ему не нравились), иногда негромко пищал. Уходя, Линг подпирал дверь палкой, чтоб не залезли бродячие собаки.
   Но однажды, придя, он не нашёл своего Бэтмена, обыскал всю развалину, кусты вокруг, но питомца нигде не было. Остаток вечера мальчик был очень беспокойный (дедушка всё пытался выспросить - в чём дело, но безрезультатно), заснул поздно.
   На следующий день в школе к нему подошёл старшеклассник, неприятный задира, его не любили учителя и побаивались дети; оскалив зубы он спросил:
   - Ну что, улетел твой Бэтмен?
   Линг растерялся и испугался:
   - Откуда... Откуда ты знаешь?
   Обезьяноподобный засмеялся в ответ:
   - Нету твоего Бэтмена! Я его отнёс на базар и продал торговцу рыбой!
   Смутно соображая, что делает, Линг выскочил из школы и помчался на базар. На полпути вернулся домой, вытрусил из копилки всё, что там было и убежал.
   Несколько часов ходил по базару, выспрашивая - не видел ли кто его пропажу, в ответ над ним только смеялись, а один из торговцев произнёс то, что мальчик больше всего боялся услышать:
   - Купили твою мышь рано утром, уже, наверное, сварили и съели, иди домой.
   Несколько следующих дней Линг очень смутно помнил, он не ходил в школу, лежал, отвернувшись к стене, дедушка звонил маме, та по телефону пыталась успокоить сына, всё зря. Потом пришла женщина-психолог и они немного поговорили. А отец и вовсе отругал его, назвав плаксой и сказав, что пора уже становиться мужчиной.
   - Пап, а что значит - быть мужчиной?
   - Ну-у... Это значит добиваться своего. Всегда. И не ныть.
   - Я понял, пап.
  
  
  
  
  
   И живут слепые Люди-Муравьи, и служат Золотому Дракону, и рассказывают друг другу, что хорошо им. Может, и не служили бы, но не уйти далеко невидящему. Чудо, но рождаются иногда у них зрячие дети, их глаза не подвластны ослепительному блеску Золотого Дракона, и видят они всё, и рассказывают остальным, что на самом деле творится вокруг. Только надежды на них мало: рождаются те дети почти без кожи, а без кожи - как жить?
  
  
  - Вам надо серьёзно подумать о дальнейшем обучении, я думаю, руководство института одобрит!
   - Спасибо, профессор, я буду рад, только одна просьба - я не хочу менять специализацию.
   - Ну что Вы, конечно нет - хороший вирусолог на вес золота. Стоит добиваться стажировки в Штатах, вам пойдут навстречу.
   Воодушевлённый Линг вышел на улицу и бодро зашагал в сторону метро, с удовольствием вдыхая свежий запах мокрого асфальта. Ему очень хотелось позвонить маме и поделиться своими успехами, но она, наверное, уже спит, поэтому позвонил другу, Тао.
   - Привет, как жизнь?
   - Привет, Линг. Нормально. А как там твоё мышиное царство?
   - Отлично. Представляешь, меня собираются в Штаты отправить на стажировку!
   - Вот это да! Хотя, кого же как не тебя - ты ж там днюешь и ночуешь, в этих своих лабораториях.
   Они еще поговорили, потом Линг купил хот-дог и, совмещая прогулку с поздним ужином, дошёл до метро.
   В крохотной комнатушке, было довольно холодно, поэтому, чтоб посидеть пару часов за компьютером, пришлось закутаться в одеяло. Новости из научного мира затягивали, и можно было сидеть до утра, поэтому быстро перешёл на любимый "зелёный" сайт и тут же забыл про сон: видео новостей с лесными пожарами и сгорающими заживо зверушками испортили настроение надолго. Потом ещё репортаж про сброс отходов в одну из северных рек и показатели воздуха в родном городе, сплошь красные, пообщался в чате, да так и уснул, закутавшись, в обнимку с ноутбуком.
   На следующий день сильно нервничал - слушался его доклад о проделанной работе, верхушка института славится строгим подходом к молодым коллегам. А тут еще сестра позвонила - у дедушки проблемы со здоровьем (почему же он сам ничего не сказал об этом в недавнем разговоре?).
   - Ян, дорогая, ему уже столько лет, конечно, он чувствует себя не очень.
   - Если бы не этот конфликт, он так не сдал бы! Всё из-за нервов!
   - Я, как и отец, считаю, что лучше бы он продал ту злополучную землю, из-за которой весь этот срач. У него всё равно уже нет сил её обрабатывать.
   Ян вздохнула в трубку:
   - Это мы с тобой всё понимаем, но ты же знаешь, как тяжело пожилые люди воспринимают перемены.
   - Хорошо, я вечером поговорю с ним. А ты-то как?
   - Да как! Дом - работа, работа - дом.
   - Встречаешься с кем-нибудь?
   - Когда? Выспаться толком - и то времени нет...
   Лингу очень жаль было старенького дедушку, героически отстаивающего свой клочок земли, вставший поперек горла могучему кому-то.
   Доклад прошёл отлично, даже пообещали статью в научном издании.
   - Кто бы мог подумать! Какая огромная работа! Роль S-протеинов в проникающей способности вируса еще никто так серьёзно не исследовал!
   Окрылённое дарование, примчавшись домой, конечно же поспешило разделить радость.
   - Сынок, я горжусь тобой! Ты большой трудяга и молодец! - голос отца в трубке выдавал его волнение и радость. - Ты, главное не останавливайся, пробивайся к лучшей жизни.
   - Сыночек, мы очень рады за тебя, я безумно хочу тебя увидеть! Может, даст Бог, в этом году... - это уже мама.
   Друзья в интернете тоже порадовались и Линг уже чувствовал себя счастливим, пока не прошёлся по новостям. Сходу - репортаж о разлитии нефти у берегов Мексики с барахтающимися в чёрной жиже птицами, стандартные охи сожаления от властей и причастных, отфутболивающих вину друг на друга. Живущие поблизости единомышленники уже отправились туда в надежде кого-то спасти, а остальные злились от бессилия.
  
  
  
   Америка приняла Линга весьма дружелюбно, он быстро освоился, особенно радуясь тому, что любимым делом теперь можно заниматься на ещё более высоком уровне, открывая для себя много нового. Поначалу только была одна проблема: большинство американцев очень похожи друг на друга лицом, но чуть позже парень научился различать их.
   А самое приятное - наконец у него появилась возможность встретиться с Мэй, живущей тут уже несколько лет.
   - Привет, привет! - она появилась на пороге китайского ресторанчика как диковинная сказочная птица.
   - Мэй, здравствуй, как же я рад...
   Она села напротив, и только тут Линг заметил, что ...
   - Мэй, а что с твоим лицом?
   - А что? Ой, только не начинай! - девушка постукивала по чашке невероятно длинными ногтями. - Будешь причитать как моя бабушка - уйду!
   - Но зачем, Мэй, ты же и так очень красивая... Самая красивая!
   - Этого требует мой имидж. А мой имидж - это мои деньги.
   - Ты же вроде танцовщицей работаешь?
  Собеседница достала телефон и демонстративно углубилась в переписку.
   - А где ты выступаешь? Можно мне прийти посмотреть?
   Она насколько секунд смотрела ему в глаза, потом твёрдо сказала: "Нет", и ушла.
   После этого разговора он несколько дней ощущал внутри странную пустоту, где-то там, где раньше жил образ девочки из его детства, девочки с фантастическими глазами. Единственный, с кем можно было поделиться, их общий друг Тао неожиданно возразил:
   - А как ты думал! Она одна в чужой стране, и за место под солнцем пришлось побороться, и чем-то пожертвовать. Она ещё легко отделалась - другим приходится жертвовать гораздо более важными вещами. К тому же сейчас многие девушки себе лица переделывают - мода такая. И не только девушки.
   Дальше последовало ещё большее погружение в спасительный мир пробирок и микроскопов (как когда-то в детстве - бегство под стол), где всё просто и понятно, и нет людей, почти нет.
   Американские профессора были весьма довольны прилежным иностранцем, возможно, подозревая в нём большие перспективы и не найдя среди "местных" равносильно помешанного на невидимом мире.
   "Здравствуй, мама. Не стал звонить, так как у вас уже ночь, а поделиться очень хочется. Мне доверили очень серьёзное исследование, о таком только мечтать можно и я очень счастлив. Буду изучать вирусы "порогового прыжка" (хотя вам, конечно, это ни о чём не говорит), это потрясающие перспективы и возможности. Получу гранты от правительства. А, может, когда-нибудь и нобелевскую премию )))) И стану знаменитым на весь мир )))) Люблю вас"
  
  
  
   К удивлению Линга Мэй встречалась с ним иногда чтоб поболтать, хотя вечно причитала, что очень занята. Говорила почти всё время она, а его вполне устраивала роль слушателя и созерцателя. После краткого обзора новостей из клубов и гламурных вечеринок обычно следовала философская часть:
   - Ты пойми, карьера - это самое главное в наше время. Мир делится на лузеров и успешных, и только от тебя зависит, с какой стороны ты окажешься! - Мэй отпила зелёный чай из изящной чашечки. - Надо создать себе надёжную базу.
   - Базу чего?
   - Ну как чего! Безбедной жизни в будущем.
   - Ты бедно живёшь? Я могу тебе помочь? - совершенно искренне спросил Линг.
   Мэй взорвалась в ответ:
   - Это я тебе могу помочь! Жить - это не то же самое, что было там, в той вонючей деревне...
   - А что?
   - Жить - это значит ни в чём себе не отказывать. Одевать красивые вещи, а не с китайского рынка, есть то, что хочется, ездить туда, куда хочется... Вот тебе, допустим, куда хочется поехать?
   - Да, вроде, пока никуда... - он немного растерялся.
   - "Никуда", "не знаю"! Так и будешь сидеть всю жизнь со своими мышами? Вот, например, посмотри на свой телефон. Кошмар!
   - Но ему всего два года.
   - Ты прям как моя бабушка. Красиво надо жить, понимаешь?
   - Не совсем.
   - Ну вот, как поймёшь - тогда и звони. А сейчас мне пора.
   И он через время звонил, и говорил, что понял, лишь бы снова смотреть в небесно-голубые глаза.
   Но несколько последующих недель не удалось увидеться - долгожданные акции протеста "зеленых", а точнее - подготовка к ним, отнимали всё свободное время, съехались друзья из других городов.
   Один из приехавших, большой парень по имени Джон показывал отснятые им самим видео:
   - Это мы снимали в Канаде, там целая детективная история получилась: пришлось к местным на корабль устроиться матросом. Охота на тюленей. Вообще не для слабонервных. Я после этого неделю бухал.
   - Охота? А зачем они их... палками...?
   - Чтоб шкуру не повредить, разве не понятно? - лицо большого парня не выражало вообще никаких эмоций.
   "Как Терминатор" - подумал Линг а вслух спросил:
   - Когда ты научился на такое спокойно смотреть?
   - Через пару лет, а иначе не выдержал бы. Если собираешься повоевать со злом - ты должен научиться смотреть ему в глаза. Только так.
   Снежные пейзажи на экране ноутбука сменились солнечными картинками зелёных гор, раздался лай.
   - Это мы на Кавказе снимали. Собачьи бои.
   - До крови?
   - До смерти.
   Когда все уже расходились, Джон спросил:
   - А чем ты там занимаешься, в своём институте?
   - Микробиологией.
   - Неужели биологическое оружие?
   - Ну что ты! Скорее наоборот - способы защиты.
   - А не боишься?
   - Чего ж мне бояться? - удивился Линг.
   - А если джин вырвется из бутылки? Свободный джин - очень непредсказуемое и опасное существо. Сказки читал в детстве?
  
  
   Повинуясь непреодолимому желанию, Линг снова пытался встретиться с Мэй:
   - Мы увидимся на выходных?
   - Нет-нет, я сейчас очень занята, хочу в следующем месяце поехать на Сейшелы.
   - Подожди, ты же, вроде, там была в прошлом месяце?
   - Да, была, ну и что! Кто много работает - должен хорошо отдыхать!
   - Может, просто чуть меньше работать?
   Девушка презрительно фыркнула:
   - Это типа как ты - штаны протирать и ждать конца рабочего дня?
   Линг даже обиделся:
   - Ну почему, я очень люблю свою работу...
   - А я свою! Тем более, что она даёт мне возможность жить по-настоящему, а не топтать грязь где-нибудь в глухой деревне!
   - Что ж тебя та деревня так не даёт покоя! Ты из неё сбежала, а она, судя по всему, тебя не отпустила .
   - Всё, мне пора. И, кстати, большинство моих знакомых ездят на Багамы, а это гораздо дороже, чем Сейшелы.
  
  
   Однажды, совершенно неожиданно позвонил большой парень Джон:
   - Готов посмотреть в глаза злу? Есть возможность поучаствовать в настоящем задании.
   Первая реакция - Лингу, как обычно, захотелось сбежать, но он справился с собой:
   - Неожиданное предложение.
   - Да, мы едем втроём, один не смог, ногу повредил, я предложил тебя взять.
   - Что надо делать?
   - Основная работа - наша, а ты скорее для подстраховки будешь. Едешь?
   - Да.
   Линг и сам удивился, насколько легко и просто он согласился. Страшно было уже потом, когда включился рассудок.
   Приблизительный план действий обсудили уже в самолёте, в аэропорту их встретили местные "зелёные" и они ещё долго ехали до нужного места на машине.
   - Как же так - Европа и такой кровавый обычай? А законы?
   - В том-то и дело: эти территории Дании официально не входят в Евросоюз и кричат о своём праве самим принимать решения.
   - У них проблемы с продовольствием?
   Местный улыбнулся:
   - Шутишь? Мясо, рыба - всё есть. Даже фрукты тропические разные. Говорят: вы же коров и других животных убиваете - и ничего, а мы - этих...
   К утру добрались до живописной красивой северной бухты, весь берег которой был заполнен людьми. Внешний вид местных подтверждал, что они не голодают: крупные, упитанные, бойкие северяне в добротных рыбацких одеждах оживлённо суетились возле лодок. От понимания предстоящего Лингу становилось не по себе.
   Громкий клич провозгласил начало, крики и суета усилились. Снимать происходящее приходилось спрятанной в специальной сумке, висящей на плече Джона камерой, и не зря - некоторые местные враждебно поглядывали на иностранцев.
   Сначала происходящее было похоже на обычную рыбалку. Пока не появилась первая добыча.
   Блестящих живых дельфинов вытаскивали на берег, тут же перерубая им затылок и вспарывая брюхо. Постепенно вода в бухте стала сплошь красной и возбуждённые человеческие самцы вместе с агонирующими животными барахтались в этом бурлящем котле, словно дьявольское варево. А детёныши человеческие с радостным визгом носились по берегу, взбираясь на чёрные трупы, спрыгивая с них в красное, как говорится - грязные и счастливые. Линг отвернулся и оставшееся время смотрел в противоположную сторону. На обратном пути спросил у местного:
   - И что они потом делают?
   - Празднуют.
   - В каком смысле?
   - Веселятся, пьют, едят это самое мясо.
   - Пьют кровь?
   - Да нет, пьют, слава Богу, пиво.
   Почти сразу вылетели из Копенгагена, но не в Америку, а в Токио - предстояла вторая часть экспедиции, и очень уставший Линг проспал все десять часов.
   После приземления их отвезли в небольшую квартирку, где тут же начали обсуждать с улыбающимися японцами детали предстоящей вылазки, поистине шпионской.
   - Это не Европа, тут сложнее будет.
   - Почему?
   - Менталитет другой.
   Устав от шумной компании и душной комнаты, Линг вышел на балкон, вид с которого очень напоминал пейзажи его родной деревни: невысокие белые горы, озеро, сады (здесь более ухоженные), уставшие от урбанизма глаза радовались. Прислушался к разговору в комнате:
   - У вас же рыбы ловят - дохрена, пятое место в мире, по-моему, зачем же ещё и дельфины?
   - Списывают всё на традиции.
   - А власти что?
   - Говорят, что дельфины не являются дикими животными, в защите не нуждаются. А о вкусах, как говорится, не спорят.
   Линг не удержался и присоединился к разговору:
   - Но ведь их мясо почти совсем не пригодно в еду - там ртути немеряно. И не только ртути.
   - Да и не едят его особо, больше собакам скармливают.
   Один из японцев вздохнул:
   - Рыбаки говорят, что дельфины много рыбы съедают. Конкуренты как бы.
   - Что?!
  
  
   Чем дальше тем больше происходящее напоминало шпионский детектив. Вечером наведались полицейские, спрашивали о цели приезда, предупреждали о запрете на любые протестные акции. При поездке вечером в супермаркет заметили следящий за ними автомобиль.
   - Тоже мне, развитая страна! Средневековье, - бубнел второй оператор на заднем сиденье.
   В бухту их вообще не пустили, пришлось вернуться.
   - Ждать нет смысла. Охранять въезд будут до зимы, пока сезон не закончится.
   - Как - до зимы? Всё это время...
   - Да, да, - подтвердил Джон. - Пресловутая восточная размеренность во всём. Особая восточная изощрённость.
   - Что ты имеешь в виду? - вдруг встал на защиту Востока Линг. - Там, в Дании то же самое.
   - Не совсем. Видишь ли - здесь, в этой самой бухте всё лето полно людей. Они приходят с детьми, катаются на катамаранах, купаются с теми самыми дельфинами, играют с ними. Те привыкают, не боятся. А потом - бах, наступает сентябрь и в бухту приходят совсем другие люди. Доверчивые животные сами заплывают в загоны.
   Один из японцев с сожалением произнёс:
   - Большинство, особенно молодёжь, осуждают эту традицию.
   - ОКей! Вот и давайте подумаем, что мы можем предпринять.
   Расположившись вокруг низенького стола, достали карту интересующей местности и стали изучать её. Через время Джон вдруг спросил:
   - Кто-нибудь спортом занимался?
   - Я в школе ходил на спортивную гимнастику, - Линг единственный ответил на неожиданный вопрос.
   Джон внимательно посмотрел на него:
   - А бегаешь быстро?
   - Да... наверное... - голос явно выдавал волнение.
   - Вот и хорошо.
  
  
   В сумерках они вышли на парковку и сели в автомобиль с тонированными окнами; отъехав, убедились, что "хвост" тут. Сначала для вида покатались по набережной. Джон прижимал к груди специальную противоударную сумку с драгоценными камерами внутри.
   - Ну что, начинаем? - японец за рулём надавил на газ.
   Подъезжая к той самой закрытой бухте, машина резко ускорилась и вписалась в крутой поворот. Сразу за поворотом, имея всего несколько секунд, умелый водитель сбросил скорость и в придорожные заросли выскочили, а точнее - выкатились два человека. Линг и Джон мгновенно спрятались за кустами, слыша за спиной звуки удаляющейся погони.
   В сумерках двигались как можно тише, почти не разговаривали. Наконец, за деревьями показалось море. Установили первую камеру , спрятав её под ветками. Через триста метров ещё одну, и дальше - третью. А в самой бухте уже вовсю кипела подготовка. Рыбаки, снаряжение, полиция - освещённое большими прожекторами место действия больше напоминало подготовку к какому-то шоу. Участников было гораздо меньше, чем там, в Дании. И на следующий день багровое шоу состоялось, но Линг его почти не видел, просидев в укрытии между скал до вечера.
   Снова стемнело. Так же неслышно собрали камеры. Джон достал из них флэшки и спрятал в тайники в своих резиновых сапогах, а в камеры вставил другие.
   - Что на них? - спросил Линг. - Пустые?
   - Нет, пустые нельзя, догадаются. Там как будто неудачная сьёмка - ночь, кусты, темнота. Сделаем вид, что мы рукожопы.
   Ровно в назначенное время покинули бухту, подобрались к освещённой оживлённой стоянке и недалеко увидели свой автомобиль, стоявший в тени.
   - Ну где же они!
   Наконец в противоположном конце стоянки начался шум и Линг разглядел друзей-японцев, размахивающих плакатами и громко кричащих:
   - Остановите бойню!
   - Нет кровавым традициям!
   Полицейские тут же помчались разбираться, несколько журналистов - следом, остальной люд тоже заинтересовался, снимая на телефоны. Пользуясь моментом, Джон с Лингом пробрались к автомобилю и неслышно отъехали.
   Потом, через несколько дней это видео взорвёт интернет, телеканалы (в очередной раз) поохают, друзья завалят похвалами; это потом, а пока очень хотелось спать, а ещё - забыть увиденное.
  
  
  
   Время стажировки в Америке подходило к концу, и ему бы радоваться, но окружающие всё чаще видели Линга грустным.
   - Неужели ты не рад близкой встрече с родными?
   - Очень рад.
   Вечером, в кафе с живой музыкой, он ожидал Мэй, и думал, как найти нужные слова.
   - Привет, повелитель мышей!
   - Здравствуй, Мэй, очень рад тебя видеть.
   - Да-да, я тоже рада. Ну давай, рассказывай, как ты в очередной раз спасал планету.
   - Мэй, я скоро уезжаю. В Китай.
   Подруга искренне огорчилась:
   - Жаль. Тебе надо было постараться остаться тут, найти способ.
   - Я ехал сюда временно. И был только один серьёзный аргумент, задерживающий меня тут.
   - Какой?
   - Возможность видеть тебя. Хотя бы вот так, на бегу...
   - Перестань, перестань! - замахала руками девушка. - Не говори глупости!
   - Для меня это не глупости.
   Она выдохнула и перевела взгляд на улицу за окном:
   - Линг, ты хороший. Таких как ты мало. Но мы с тобой совсем разные. Совсем-совсем. Вспомни, кем ты у нас в детстве был! Бэтменом! Бегал по двору с полотенцем вместо плаща на шее!
   - Это когда было!
   - Ты и остался Бэтменом. А я из другой сказки, - она взяла его за руку. - А у тебя всё будет хорошо, ты станешь знаменитым, сделаешь какое-нибудь открытие.
   Он достал из кармана небольшую коробочку и протянул ей:
   - Это тебе. На память.
   Мэй удивилась:
   - Что это? Зачем? Не надо. Отвези лучше маме или сестре.
   - Им я уже купил подарки. А это тебе.
   Поняв, что спорить бесполезно, она открыла коробочку.
   - Ты сума сошёл! - а глаза между тем светились от восхищения: большая розовая жемчужина с цепочкой как принцесса лежала на бархатной подушечке. - Она нереально красивая!
   - Как ты.
  
  .
  
  
   Возвращение после долгого отсутствия домой вызывает особое, ни на что не похожее чувство, даже, если твой дом - это лачуга где-то между свалкой и кладбищем.
   Повинуясь этому самому чувству, Линг первым делом из аэропорта отправился в свою деревню, в памяти всплывали дорогие ему картины из детства: зеркала-озёра, белые горы, низенькие домики с дымком из труб.
  Но, выйдя из автобуса, и пройдя несколько кварталов, он на секунду даже подумал, что сошёл с ума: увиденное не было местами его детства. Перед их домом, там, где раньше зеленела роща и дальше, где должны были бежать ручьи, развалился огромный, ревущий и визжащий монстр, жирный, мощный, светящийся тысячью глаз. Да, конечно, дедушка говорил, что прямо перед их двором теперь проходит автомагистраль какого-то там особо важного назначения, но то, что с её появлением всё так изменилось - стало неожиданностью. Хотя, большинство соседей были ей очень рады.
   Их домишко казался теперь ещё меньше, заслоняемый насыпью и бетонными плитами.
   - Привет, дедушка!
   Тот радостно обнимал внука, и казалось, он уменьшился вместе с домом.
   - Смотри, что я тебе привёз.
   Вечером, сидя на крыльце, под рёв монстра, жаловался внуку:
   - Не сплю почти - никак не могу привыкнуть, раньше ведь у нас ночью тишина была, а теперь...
   - Мы тебе окна новые поставим, знаешь, сейчас такие окна есть - вообще не пропускают шум.
   Когда старик уснул, Линг, стараясь не шуметь, достал из шкафа коробку со своими старыми детскими игрушками, книжками, рисунками. Сам не зная, зачем, нашёл любимого Бэтмена и забрал с собой.
   Не менее радостным было вернуться в родной институт, где ему было знакомо всё, каждый микроскоп и где весьма радостно встретили коллеги.
  Уже несколько недель некоторые из них жили в ожидании предстоящей научной поездки в южную провинцию, где собирались брать пробы у летучих мышей, и Линг, как один из лучших молодых специалистов, сразу же влился в команду. Готовясь к поездке, купил фотокамеру, профессиональную, как у Джона, а тот поспешил проинструктировать его об особенностях работы с такой непростой техникой. А в конце их разговора сказал:
   - Я узнавал - там есть интересная тема. В том заповеднике, куда вы едете, нашли большие залежи меди и теперь компании пытаются под любым предлогом оттяпать эти земли. Территории вокруг уже отработанные, ничего не осталось, а в заповеднике весьма жирный кусок. Так что постарайся отснять как можно больше.
   Место назначения, куда они приехали, и в самом деле можно было назвать раем, заботливо спрятанным в окружении гор. Никогда раньше Линг не видел столько цветов и птиц в одном месте, вокруг всё благоухало, цвело, летало, бегало и радовало глаз, бедная фотокамера работала на износ.
   Нужные пещеры оказались спрятаны в очень глухих зарослях среди белых скал. Навстречу непрошеным гостям из темноты шумно пронеслась чёрная стая летучих мышей - как будто выдохнула преисподняя, и учёные поспешили облачиться в специальные защитные костюмы.
   В течении нескольких дней мышей ловили, брали всевозможные пробы, фотографировали. Заходя в пещеру, Линг каждый раз испытывал восторг от неимоверной воздушной пляски вокруг него сотен маленьких чёртиков, кружащихся, задевающих, дерущихся. Новая фотокамера работала практически круглосуточно, тем более, что к концу экспедиции всем захотелось сделать фото себя в защитных костюмах, которые делали учёных больше похожими на космонавтов.
   После возвращения работы прибавилось, исследование биоматериалов занимало всё время, приходилось буквально выкраивать несколько минут, чтоб поговорить с близкими. Дольше всех разговаривал с мамой, ей хотелось узнать как можно больше и дать ценные (с её точки зрения советы).
   - Сынок, а почему именно мыши? Вот, если бы ты изучал болезни коров или свиней - зарабатывал бы больше, на лекарствах всегда огромные деньги зарабатывают. А кто ж мышей лечить будет, кому они нужны!
   - Ты напоминаешь одну мою знакомую, она тоже постоянно говорит, что мне надо срочно "переучиваться на человеческого врача", желательно пластического хирурга, и зарабатывать миллионы.
   - И правильно говорит. А то знаешь, как будет: не успеешь оглянуться - а тебе уже пятьдесят; в молодости хотелось столько всего успеть, а не успел и десятой части.
   - Мам, ты не понимаешь! Рукокрылые - особенные и почти не изученные существа. Знаешь, какой у них иммунитет? Против них практически бессилен один из самых опасных врагов всего живого - вирусы.
   - Почему?
   - Потому, что у летучих мышей уникально устроена иммунная система, они могут носить в себе кучу разных возбудителей, но при этом сами не болеют.
   Мама вздохнула:
   - Прошу тебя, сынок, будь поосторожнее с этими вирусами.
  
  
  
   Влюблённый смотрит на объект своей любви и не замечает никого вокруг; бегущий к цели не смотрит по сторонам, он видит только финиш; так и истинно страдающий научным зудом - мчится в своём параллельном мире, раздражаясь на реальность и отгораживаясь от неё. Линг был почти счастлив - всё получалось, принося и результаты и удовлетворение. Непонятны были, правда, некоторые вещи, происходящие в институте, но он сильно не вникал в них, ему некогда. Спросил только у руководителя, куда делась часть мышей (одна из комнат с клетками враз опустела), но ответа не последовало, ему намекнули, чтоб занимался своей работой. Зная, что у них ведутся параллельно и другие исследования, некоторые с ореолом секретности, Линг выбросил это из головы, тем более, что его направление (по его же мнению) было гораздо более интересным.
   Окрылённый своими достижениями, он возвращался домой, решив пройтись пешком, вечерняя улица светящихся витрин подходила больше, чем дневная улица снующих людей. Рука сама потянулась к телефону.
   - Мэй, здравствуй, как у тебя дела?
   - Линг, привет, привет! - радостно зазвенел в трубке любимый голос. - Радость у меня, ты первый узнаешь! Я замуж выхожу! Ну что ты молчишь? Знаешь, как он богат! Линг, у нас... ну, точнее - у него отели по всему штату, дом в Лос-Анжелесе огромный! Я смогла! У меня получилось...
   А Линг тем временем погружался в какое-то тёмное вязкое болото, и дышать всё труднее, и в глазах темно, и ты как будто парализован.
   - ...Представляешь, он мне на свадьбу подарит большой белый мерседес... Ты меня слышишь?
   - Да, слышу. Я поздравляю тебя. Ты достойна самого лучшего.
   - Спасибо. А знаешь, где будет проходить свадьба?
   Она ещё говорила, и он даже что-то отвечал ей автоматически. Когда туман в глазах немного рассеялся, он вдруг увидел, что стоит, прислонившись к витрине, а сидящие за стеклом толстощёкие подростки с гамбургерами, измазанные кетчупом, тычут в него пальцами и смеются.
   - Я желаю тебе всего самого лучшего, и чтоб муж тебя любил... Я уверен - он тебя любит.
   Пройдя несколько метров, Линг оказался перед большой светящейся рекламой, на которой мужчина в дорогом костюме с торжествующей улыбкой опирался на новенькое авто и призывал пользоваться услугами какого-то банка, а за его спиной красовался шикарный дом с бассейном. Лингу очень захотелось стереть эту лошадиную улыбку, немедленно, он нащупал рукой булыжник на клумбе и запустил его в ненавистную рожу; почувствовал облегчение, когда она рассыпалась.
   - Он что - пьян?
   - Да вроде нет. Только странный какой-то.
   - Эй, ты, зачем рекламу разбил? Отвечай, когда с тобой полиция разговаривает!
   - Может, глухонемой?
   - Ты понимаешь, что платить придётся? И за ущерб и штраф ещё.
   - Ладно, везём его в участок, оформлять.
   Потом были серые дни. Серые и пустые, как брошенный дом, как осеннее поле, как глаза мёртвого. И, наверное, это болото засосало бы его окончательно, но паровоз жизни, несущийся дальше, иногда подхватывает вывалившихся.
   Звонок разбудил ночью и не сразу было понятно, кто говорит и в чём дело.
   - Здорово. Это Джон. Ты извини, что ночью, но мы завтра прилетаем.
   - Здравствуй, конечно, буду рад вам. А что случилось?
   - Срочно надо на разведку в одно место съездить. Сможешь сопроводить?
   - Конечно.
   В аэропорту встретились уже как старые друзья, вместе с Джоном прилетела маленькая рыженькая девушка, похожая на персонаж из японских аниме. Много чего накопилось, чтоб поделиться и обсудить, но причина визита прогремела, как гром среди ясного неба, затмив остальное.
   - Мы должны съездить в те пещеры, про которые ты рассказывал. Где летучие мыши живут.
   Линг даже не сразу понял, о чём речь.
   - А вам зачем? Я же тогда всё подробно отснял и написал - заповедник в порядке, его границы не трогают, животным ничего не угрожает.
   - Недавно поступила информация, что там что-то творится, надо проверить. Ты же видел сам - место там уникальное, говорят - рай на земле.
   - Это да, - Линг улыбнулся. - Такой красоты я нигде не видел.
   До нужного поезда оставалось несколько часов и гости хотели как можно больше увидеть тут, в городе:
   - Давай, рассказывай, что тут у вас полезного можно поснимать.
   - Через пару часов смог опустится, снимай сколько хочешь, жаль, что вонь нельзя передать через видео. Или можно к реке съездить - там вообще катастрофа.
   - Нет, нет, - возразила девушка, - этого у нас много. Надо что-нибудь особенное.
   Джон снисходительно посмотрел на юную активистку:
   - Особенное? Окей. Поехали.
   Местный рынок встретил их широко распахнутыми воротами и улыбающимися торговцами. Американцы оживились, тем более, что пряные запахи готовящейся тут же еды приятно щекотали нос.
   - Я возьму сэндвич с сыром, а то со вчера ничего не ели, не считая кофе! - заявила девушка, направившись к ближайшему лотку.
   - Не стоит, - посоветовал Джон, - лучше потом, после рынка зайдём куда-нибудь...
   - Я голодная!
   - Ну как знаешь.
   Сначала они прошли овощные ряды, зелень, потом - невероятно благоухающее царство специй. Дальше в нос ударил совсем неприятный запах, говорящий о приближении рыбных рядов. Фотокамеры застрекотали: обычные и диковинные рыбы, черепахи, змеи.
   - Эти ящерицы - они же редкие, их же нельзя... - возмущалась зоозащитница.
   - Пожалуйста, прошу тебя - не кричи, на нас и так уже посматривают. Помнишь, я рассказывал, как в прошлом году мою камеру разбили.
   Войдя в мясные ряды, пришлось ещё настойчивее уговаривать молодую коллегу вести себя тише: она возмущалась, бегала между рядами и фотографировала.
   - Панголины! Это же панголины... А это... Обезьяна?
   Постепенно она "потухла", и уже не бежала а брела меж рядами.
   - Сейчас начнётся, - шепнул Лингу Джон.
   Среди козьих и свиных туш показался странный прилавок, и оба парня сразу поняли, что там. Девушка же, когда дошла до него - казалось, на минуту окаменела, потом повернулась к Лингу совсем бледная:
   - Это, - показала она на гору тушек, - это...
   - Собаки, - с каменным лицом ответил он.
   Оскаленные морды с открытыми глазами и ободранной шкурой, казалось, улыбались дьявольской улыбкой.
   Бедная девушка не успела ничего сказать, отбежала в сторону, где её вырвало несколько раз. Проходящие мимо местные жители весело посмеялись, а Джон заметил:
   - Говорил же тебе - не надо есть.
   Когда сели в поезд уже стемнело, устроившись в удобном кресле, можно было, наконец, обсудить цель поездки.
   - Толком ничего не известно, - начал Джон, - поступила информация, что часть земли того заповедника, про который ты рассказывал, собираются всё-таки отдать медным компаниям.
   - Ложная информация, - облегчённо выдохнул Линг, - там колонии редких рукокрылых живут.
   - Там очень большие залежи, да и цена на медь сейчас выросла. Вот точно тебе говорю: не зря ваш институтский десант туда высаживали.
   - Ну что ты! Мы там занимались обычными научными исследованиями, изучали респираторные инфекции летучих мышей, вот и всё.
   - Да, да. Чтоб научиться лечить у них, бедных, насморк? Не смеши меня, Линг, никто не стал бы это финансировать - на исследование рака никак не могут достаточно денег найти, а тут вдруг на мышей такие суммы выделили!
   Ранним утром вышли на станции в небольшой деревне, и, купив в местной лавке запасы еды, отправились в заповедную зону, стараясь не привлекать к себе внимание. Через несколько часов похода пейзаж вокруг начал меняться, становясь похожим на сказочный, появился характерный запах нетронутой природы.
   - Этот воздух надо закатывать в банки и продавать в городах, чтоб люди могли насладиться!
   Когда до пещеры уже было недалеко, начались густые заросли , шли медленно, раздвигая ветки. Вдруг, идущая сзади девушка вскрикнула и позвала, показывая рукой вверх. Подойдя, Линг увидел на ветках куста мёртвую летучую мышь. Спутница взяла её в руки и стала разглядывать:
   - Особь молодая, но истощённая. Скорее всего умерла от болезни.
   Джон разозлился:
   - Выброси сейчас же! Забыла - у них бешенство бывает!
   - В этих краях бешенство у них не фиксировалось ни разу, - возразил Линг. - Но голыми руками лучше и в самом деле не трогать, надень перчатки. Двигаясь дальше, наткнулись ещё на одну мёртвую мышь, потом ещё. От восторга не осталось и следа.
   Впереди показалась та самая пещера, и Линг с удивлением увидел, что вход в неё огорожен: предупредительные ленты и щитки с надписью "Проход запрещён! Опасность обвала!".
   - Какой нахрен обвал, рассказывайте сказки! - Джон раздражённо отбросил ленту и пошёл дальше, за ним остальные.
   Через несколько метров поняли, что идут по трупам - мёртвые мыши валялись везде. Линг понимал, что произошло страшное, накрыл подзабытый, первобытный страх родом из детства.
   - Стоп. Быстро всё снимаем и возвращаемся, - скомандовал Джон, доставая камеру. - Это опасно.
   Пока они записывали видео, Линг, присев, разглядывал трупики. Характерные выделения на мордочках не оставляли сомнений - сколько раз он видел и описывал это в лаборатории! Ничего не понимая, осматривал мышь за мышью, и вдруг что-то блеснуло в свете фонарика. Разглядев предмет, ему стало трудно дышать.
   - Что там такое? Чего ты там сидишь? Тебе плохо? - подошёл Джон.
   Ответа не последовало.
   - Идём, выйдем на воздух. Вот уж не думал, что ты такой впечатлительный.
   - Не в том дело, - прошептал Линг и показал мышь, - видишь это?
   - Животное окольцовано. Что ты знаешь об этом?
   И снова молчание в ответ.
   - Это ваша мышь?
   - Да, - ответ был еле слышным.
   - Как они тут оказались?
   - Некоторое время назад из лаборатории пропала часть животных, куда они делись - никто не объяснил.
   - Окей, быстро всё заканчиваем и исчезаем отсюда.
   Мышь с кольцом и ещё одну упаковали в специальный герметичный контейнер, взяли мазки у других и выбрались, наконец. Возвращение из заповедника больше напоминало бегство: молча, напряжённо, тихо, а вот уже в поезде эмоции вырвались наружу.
   - Линг, какая вероятность того, что они сами заболели и погибли?
   Тот отвечал подавленно, даже угрюмо:
   - Нулевая. Они уникальные, у них очень сильный иммунитет к вирусам.
   - Значит, ящик Пандоры всё-таки вскрыли. Ладно, дождёмся результата анализов...
   - Это не обязательно. И так всё ясно.
   - Он для людей опасен, этот вирус? - испуганно спросила девушка.
   - Я не знаю. С той группой мышей работала другая команда, чем они занимаются - не афишировалось.
   Несмотря на страшную усталость и убаюкивающие звуки поезда, уснуть (как остальные) Лингу никак не удавалось. Вспоминал, как пришёл в институт несколько лет назад и невероятно горд был этим, и собирался создать много полезных нужных лекарств, может быть даже получить Нобелевскую премию. Представлял, как им будут гордиться родители. Неужели всё рухнуло? Но ведь он, лично он - никому ничего плохого не сделал, копошась в этом невидимом микроскопическом мире.
   Уже в аэропорту, прощаясь, Джон попросил:
   - Будь осторожен. Сам понимаешь - о твоей поездке никто не должен знать. В самом лучшем случае тебя просто уволят.
   Тот молча кивнул. Он всячески гнал от себя мысли о последствиях этой чёртовой вылазки.
   - И очень ждём от тебя лабораторного исследования мёртвых мышей, сам понимаешь - в самолёт я их не пронесу, а здесь кроме тебя помочь некому. Если не побоишься.
   Добравшись, наконец, домой и завалившись на кровать, он несколько часов лежал и смотрел в потолок, просто смотрел, ни о чём не думая и ничего не чувствуя, пока тяжёлый сон не отключил сознание.
  
  
  
   Была у Золотого Дракона тайная пещера в горах, держал он там злых духов, служивших ему. И пробрался однажды зрячий юноша в ту пещеру и похитил один из сосудов запечатанных, а когда прочитал надпись на нём - задумался, ибо написано там было: "Дух сей выйдет в мир благообразным, но, придя к людям, станет душить и убивать их. Если окажутся они сильными - то погибнет немного их, а если испугаются - то сам страх их и погубит. Те, кто выживет - будут иметь шанс прозреть". Но пошатнулся юноша без кожи и выронил сосуд, а тот, упав с горы вниз, к людям, разбился. И вышел из него Дух пещеры, и пошёл меж людей.
  
  
   Впервые в жизни Лингу утром не хотелось идти в институт, не хотелось настолько, что даже голова начала болеть и раздражало абсолютно всё. Кое-как добравшись, занялся своими обычными делами, с той разницей, что теперь он механически производил нужные действия, плавая в неприятной, тягучей как слизь, реальности. Так же прошёл следующий день, и следующий. Несложные манипуляции с привезёнными мышами подтвердили всё, как контрольный выстрел, как последняя капля (но, как оказалось - не последняя).
   Испытывая непреодолимое желание разобраться в происходящем, Линг проскользнул в соседнюю лабораторию, холодея от страха, но делая. С удивлением увидел за стеклянной стеной клетки со спящими летучими мышами. Прошёлся вдоль столов с оборудованием, заглянул в холодильники. С замирающим сердцем подошёл к кабинету руководителя, конечно же, закрытому. Одновременно он прекрасно понимал, что делает, но, в то же время, как будто действовал не по своей воле: зная устройство, каждый сантиметр института, встав на стул, открыл вентиляционную шахту и через три метра ползком оказался в нужном кабинете. Не теряя времени, открыл ноутбук на столе и, вот это удача - тот оказался не заблокирован. Дальше не было никаких трудностей: что искать и где - он знал лучше всех; информация всплыла быстро и картина сложилась, гадкая картина обратной стороны науки. Позвонил единственному человеку, с которым мог поделиться:
   - Да, Джон, всё подтвердилось. Патоген наш, усовершенствованный.
   - Какой же ты молодец! Даже не представляешь, насколько это важная информация. А как долго эта зараза будет оставаться там, в пещере?
   - Если вся популяция мышей там погибла и пещеру, как ты говоришь, сравняют с землёй - на том всё и закончится. Закончилось бы.
   После паузы Джон переспросил:
   - Что ты имеешь в виду?
   - То, что часть мышей ещё в лаборатории и они, судя по всему, тоже заражены. Я видел записи в компьютере.
   - Что с ними дальше будет?
   - Пока неизвестно. Судя по всему - тоже отвезут в какой-нибудь надоевший заповедник.
   - Хорошо бы узнать, в какой именно. Может быть, мы сможем как-то не допустить.
   - Может быть...
   - Линг, у тебя какой-то странный голос! Помнишь, я тебе говорил - не пропускай это через сердце, на войне эмоции лучше отключать.
   - Постараюсь.
   - Нет, так не пойдёт! - уставший голос в трубке звучал всё настойчивей. - Дружище, бросай эту обитель зла и давай к нам сюда. Для биолога твоего уровня у нас в организации всегда найдётся место. Так что давай, ближайшим рейсом вылетай, встретим.
   - Спасибо.
   - Всё, договорились, ждём!
   Ничего не боясь, Линг открыл изнутри дверь профессорского кабинета и вышел обратно в лабораторию, подошёл к спящим мышам за стеклом. Понял, что стоит и любуется ими, и хочется погладить эти смешные мордочки. Стоял долго, пока не зазвонил телефон.
   - Здравствуй. Я тут, в твоём институте, внизу, - голос сестры ему сразу не понравился, - спустись, пожалуйста, есть разговор.
   В огромном красивом холле он её не сразу и увидел, но, увидев, сразу заметил заплаканные глаза.
   - Ян, дорогая, что случилось?
   - Мама попросила, чтоб я приехала....
   - Ну пожалуйста, не тяни, говори!
   - Дедушка умер.
   - Это неправда.
   От неожиданности Ян села:
   - Правда, Линг, я и приехала, чтоб сказать тебе, лично, не по телефону.
   - Этого не может быть.
   Сестра растерянно смотрела на него, продолжая что-то говорить уже по телефону, звуки её голоса слились в гул, он слышал только отдельные фразы:
   - Да, я уже сказала ему. Никак, стоит у стены, не отвечает, не двигается, застыл, всё как всегда... Нет, ты же знаешь - сейчас его нельзя трогать, только хуже будет...
   И, уже обращаясь к Лингу:
   - Пожалуйста, братик, езжай домой, отдохни. Я же не могу с тобой тут всю ночь сидеть, мне рано утром на работу.
   Потом, вспомнив, добавила осторожно:
   - Ты же не хочешь, чтоб тебя нашли в таком виде и в психбольницу отправили?
   - Не найдут, - ответил Линг и на деревянных ногах побрёл к лифту, не обращая внимания на фразы в спину:
   - Ему девяносто лет было. Что мы могли сделать? Это жизнь.
   Навстречу, из лифта шествовала какая-то важная делегация, сверкая золотыми часами и белоснежными зубами. Руководство института, расшаркиваясь перед важными гостями и заглядывая им в глаза, раздражённо отодвинуло Линга с дороги, как табуретку.
  
  
  
   - Не нравится вам, когда вас беспокоят? Все эти людишки - вечно шумят, бегают, спать не дают, да? Ну, ничего, я избавлю вас от них.
   Вернувшись наверх, в лабораторию и не включая свет, Линг разговаривал с летучими мышами, снимая со столов клетки и перенося их к окну.
   - Я знаю, у вас сильный иммунитет, вы справитесь с вирусом. Там у вас хоть какой-то шанс выжить будет.
   Мыши нервничали, пищали, барахтались.
   - Для такого радостного момента нужна музыка! - он включил радио. - Классика подойдёт? Думаю - да.
   Под звуки марша открыл настежь окна и ворвался прохладный ночной смог. Выставив уже открытые клетки в ряд, Линг сел рядом с ними на подоконник и стал ждать. Внизу, под его ногами сверкали огни улиц, вверху, над головой - звёзды.
   - Во-он ту звезду видите? Там мой дедушка Лао. Я его очень люблю... Любил... Люблю!
   Слушатели постепенно, осторожно стали выбираться из клеток. Одни сразу ныряли в чёрную бездну ночи, другие почему-то давали несколько кругов по комнате, прежде чем решиться на свободу.
   - Мне так хочется увидеть одну девушку, - сказал он вслух, достал телефон и отправил сообщение: "Звёздочка моя, Мэй, будь счастлива". Затем протянул руку и просто, как бросают камешек в воду, бросил его в светящийся город.
   Через какое-то время всё стихло, в клетке осталась только одна мышь, наверное, самая трусливая.
   - Не бойся, - сказал Линг, доставая её. - Вас же готовили для какого-то заповедника? Предлагаю тот, который внизу, вон там, видишь? Одна проблема - хищники там обитают, хитрые и ненасытные. Люди. Но, я надеюсь, тебя-то есть не будут.
   Раскрыл ладонь и зверёк выпорхнул в темноту.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"