Цветы пахли так, что скорее думалось, что ты умер, а вовсе не принимаешь поздравления многочисленных родственников и знакомых.
Смоку понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя и понять, почему столько запахов, как на похоронах. Органы повязали-таки звездолетчика! Будет теперь допрос коммуниста белогвардейской сволочью...
Ну ладно, посмотрим.
Смок вернулся из небытия в антимир и поднял глаза к женщине.
Ее лицо оказалось совсем близко, дыхание можно было почувствовать. В ее роскошные русые волосы Смок, если бы захотел, мог бы завернуться. Но он не хотел.
- Фай Родис?
- Да.
- Фай?
- Если хотите.
- Я сейчас уйду.
- Куда же вы пойдете? Вас ищут.
- А вы?
- Что я?
- Вы... не ищете?
- Простите, о чем вы?
Ну надо же так играть! Не хило работает женщина-опер. У них вообще с преображением не очень, у ментов, работают грубо. За версту видно, что мент. А эту Фай Родис так просто не раскусишь.
Но она ведь женщина!.. Вот и играет.
- А за что вы меня вяжете позвольте узнать?
Она снова превратилась в дочь поэта. Глубоко-глубоко посмотрела, что это за экземпляр перед ней сидит. И отстранилась немного.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Да? А вот это? - Смок указал на карточку с именем. - Что это такое? Издеваетесь?
Хозяйка недоуменно посмотрела на карточку - что там могло случиться? И решила поскорее выпроваживать этого загадочного члена НБП, психа и, кажется, немного сумасшедшего. В глазах у него сжатые кулаки.
- Послушайте, за вами гонятся, я вижу, но уходите. Я могу вас через черный ход выпустить...
- Выпустить? Куда? Вы - Фай Родис? Тогда скажите, вы читали Ивана Ефремова "Час быка"?
- Нет. Не знаю такой книги. Иван Ефремов? Тоже ничего не говорит...
- А зовут вас Фай Родис?
- Да в чем дело?
- А звездолет "Темное пламя", знаете такой?
- Кажется, знаю. - Тут женщине показалось, что она начинает что-то понимать: - Я была командиром этого звездолета.
- Ага. А я писатель-метафизик, будем знакомы. Зовите меня Измаил. То есть Смок, я перепутал...
Провокация затягивалась. Враждебные силы, похоже, стали использовать какие-то совершенно чудовищные методы. Зачем, спрашивается, им понадобились звездолеты? А Фай Родис? "Темное пламя"? Полковник?
Могли бы все решить на полу в ментовской. Зачем им сводить с ума меня, писателя-метафизика, зачем? Я ведь - пыль для моряка. Посадить меня легче легкого. Просто замочить можно... Кому понадобилось вот это - "Фай Родис"? Что за наваждение?!
Смок решил не вставать со стула, пусть все происходит, как должно происходить. Все равно от них не уйдешь. А если и уйдешь, так снова в их мир заментовлённый.
Еще и магазин "Цветы", гады, придумали...
- Ну что же вы сидите? - сказала Фай. - Уходите.
- А можно вас в ресторан пригласить?
Неизвестно, что произошло с Аркадием Смоком. Он и сам не знал, что делает, то ли хитрит, то ли строит из себя джентльмена. А может быть, ведет тонкую игру с органами.
Не признаваться же себе, что встретил Женщину...
***
Красивая... Как цветок... Ирис.
Так Смок думал о Фай Родис. Других слов в голове у него не обнаруживалось.
Разве что вот это, о себе самом - "а я стратегический политический интеллектуал. По-другому не скажешь".
Несмотря на вполне понятный ступор, вызванный и ментовской погоней, причем погоней в ином пространственно-временном измерении, не в том, что давеча, и тем, что в этом измерении, оказывается, реально существуют герои романа Ивана Ефремова, Смок чувствовал, что его смятение вызвано прежде всего необыкновенной красотой женщины, которую он здесь встретил, а не разными научно-фантастическими коллизиями. К ним, к коллизиям, после встречи с полковником Смок начал привыкать.
К тому же Фай согласилась пойти с ним в ресторан! Нет ничего менее научно-фантастического, чем ресторан.
Похоже, это суждение вполне справедливо для всех параллельных миров.
Как и ментовские финты, которые явно развиваются во всех измерениях по одним и тем же законам. А тот, кто говорит, например, так: в России это одно, а в Америке совсем другое (ну, говорит хотя бы про тюрьму), тот, видимо не прав.
Хотя, с другой стороны, мир, куда попали путешественники - все трое, кстати, уже готовы были назвать себя невесело - "скользящими", - являлся именно Россией и ничем иным. Никак не Америкой. Очень даже вероятно, это было светлое коммунистическое будущее, Эра Встретившихся Рук, так сказать.
Стран и народов здесь уже не осталось, а было единое мировое правительство с Антихристом во главе.
Или нет здесь никакого Антихриста?
Банкомат ведь еще не признак...
Опять же - Фай Родис. Что, она при Антихристе будет жить? Куда тогда глядел Иван Ефремов? Его ельцинистом никак не назовешь.
Но тогда почему она, будучи командиром экипажа "Темного пламени", торгует цветами на улице Свердлова? Ведь это - сюр.
А сюр, товарищи, это сюр. Молодые писатели знают, что он не всегда существует, а если и существует, то не без помощи этих самых писателей, а не сам по себе.
Это, конечно, укол, а не настоящий сюрреализм.
Смок пытался понять, что за вакцину вкололи ему Великие Неизвестные, хотел ощутить эту дрянь в крови.
Безуспешно.
Сюрреализм, меж тем, так и окружал его, не было никакого просвета.
Да и сама сыворотка или что это там - она-то разве не сюр?..
Впрочем, опять не то. У кого хоть раз случался приступ шизофрении, знает, что сюр за окном, а имя ему - безумный мир.
Короче, Смок запутался. Его тянуло к зеркалу. Он там хотел увидеть себя, но видел Фай Родис. То есть видел на самом деле, будто в зазеркалье, а не так как по телевизору.
Фай принаряжалась к ресторану. Слов вроде "ирис", "красивая" уже не нужно было. Ослепительное запретное зрелище окончательно подвело Смока к потере сознания. Но сейчас он, кажется, хотел потерять это сознание, оно совершенно точно мешало полностью видеть то, что находилось перед тобой.
Не сознание, а оковы.
Нельзя взять и раствориться в глазах Фай! Пусть эти глаза почему-то неизвестно где, в какой-то загадочной амальгаме.
Может, зеркало ни при чем, а само сознание Смока пострадало при пространственно-временном переходе?
И теперь видит то, что нельзя?
Как будто мне снова минуло пятнадцать?
А что? Это возможно. И не так уж все страшно и не так уж восхитительно - если оторваться от зеркала и обернуться, - там сидит полковник, сидит и курит, а ноги срываются, похоже, в цыганочку.
Полковник - явный столп мироздания. Правильного мироздания. Хоть и занесло его черт знает куда, в иное измерение. Полковник-то остался полковником, вот какая штука.
Так что кое-какие константы, товарищи, существуют, чтоб там ни выкидывали постмодернисты!
Вспомнив про постмодернистов, Смок начал успокаиваться, даже Фай исчезла. По сравнению с тем, что Смок видел в глазах этих постмодернистов, мир, в который они попали, можно было назвать очень даже скучным.
Ну что - менты, банкоматы, рестораны, пивная. Вот тебе и антимир!
Даже Фай Родис загнали в мелкий бизнес. Хорошо еще не сделали содержательницей публичного дома. С Оллой Дез и Эвизой Танет. Если не удастся свалить отсюда на звездолете, то придется переквалифицироваться в управдомы, в смысле в менеджеры.
А у полковника здесь, между прочим, ни пенсии, ни квартиры. И у Руси тоже. Натурально - трагедия. Если б не эти квартиры и пенсии, то можно было бы пофилософствовать - что тебе, Аркаша, здесь бы не остаться, не прижиться. Публичный дом есть. Молодые писатели тоже, надо полагать, нужны.
Нужны, как зайцу стоп-сигнал.
Ты ничего не теряешь. Даже приобретаешь. Была одна Руся, а теперь вот еще и Фай, будешь погибать от любви. Любовь-то есть! Есть любовь, оказывается!
А, товарищи, что делать?!
Смок не хотел, но увидел себя-таки в зеркале - нищий, поет в вагоне.
Раз в вагоне нищий пел.
Но никто не дал ни копейки...
Конечно, Смог подумал и о таком варианте - сдаться властям, пусть заключают в НИИ и исследуют, все-таки интересно - здесь Фай Родис есть на самом деле, а книги про нее нет, а у нас книга есть, зато Фай Родис нет и быть не может.
Но что-то подсказывало, что к местным НИИ их троицу и к ограде не допустят, подумают, что аферисты к кормушке прорываются, что ни говори, пусть там "Темное пламя" или не темное, а очень окружающая обстановка напоминала Землю номер один.
А может, правда нищим заделаться играть по вагонам?
- Ты вот что... - полковник оборвал футуристические размышления Смога: - Что мне Русе сказать?
Нет, ну это надо! Попал в антимир, а нужно выдумывать все то же самое!
- Может, сказать, что я на задании?
- На каком еще задании?
- На вашем. Устанавливаю контакты, провожу разведку...
- В кабаке?
- А что!? В кабаке. Все дела так делаются. Я же не сам сюда залетел, к этим гоблинам.
- К Фай Родис?
- Причем здесь Фай? Эта женщина - фантастика. А кругом-то гоблины.
Илья Сергеевич хотел взорваться: - "Что значит гоблины?! Кто такие гоблины?!" Но сдержал себя, он хорошо понимал, чем вызвана нервозность - тем невероятным, что с ними случилось.
Добро терпеть, когда мир один-единственный, другого нет. А если, вот пожалуйста, еще один! И, главное, гадость такая же, еще хуже. В том, прошлом мире хотя бы "Темное пламя" не испоганили.
А здесь черт знает что - Фай Родис. Фай Родис! - собирается в кабак с Аркашей!
Странный мир. Прямо надо сказать - раз есть такая женщина, она должна идти в ресторан с полковником, а не с этим бродягой. Вот какой мир нормальный.