Песок тонкой струйкой просыпался на пол трейлера. Песчинки, бодро перешёптываясь, принялись царапать линолеум, исшарканный сотнями грубых подошв до толщины вчетверо сложенного бумажного листа. Мужчина, чью густую шевелюру уже успела тронуть пепельным крылом благородная седина, надел кроссовок, и, расстегнув ещё одну пуговицу на свободного покроя рубахе, буркнул:
― Проклятый песок. Как здесь люди живут?
― Так здесь, Андрей Валерьевич, и не живёт никто - пустыня, ― рассеянно ответил парень, чьи длинные пальцы увлечённо порхали над широкой консолью с кнопками, клавишами и прочими рычажками. Седой мужчина вытряхнул песок из второго кроссовка, и язвительно произнёс:
― Вопрос, Сеня, был риторический - сам вижу, что не джунгли и не мегаполис. Зато уж сегодня тут народу... Чёрт бы меня побрал, я столько ещё никогда не видел. А мне, между прочим, доводилось комментировать самые крупные события последних лет двадцати, ― Андрей Валерьевич шумно откашлялся, и, хлопнув себя по коленке, скомандовал напарнику:
― Так, Сеня, работаем! Дай общий план, а теперь - картинку с вертолёта. Шикарно!
На экранах мониторов появилось изображение бескрайних песчаных полей, по которым нескончаемым потоком, разделённым на тысячи ручейков, шагали люди. Невероятное число людей. Разного возраста, пола, телосложения и цвета кожи. Мужчины и женщины, юноши и девушки, мальчики и девочки, и даже матери с младенцами на руках. Все эти пёстрые нити, свитые из бредущих по песку людей, сплетались в исполинский клубок посреди бескрайней песчаной равнины.
Колоссальных размеров людская масса гудела, как пчелиный рой, и волновалась подобно океану. С камеры, укреплённой на вертолёте, было заметно, как в пучине из тел, голов и конечностей, возникают течения, приливные волны, и даже водовороты. А вдоль берега этого живого озера стайкой бегемотов настороженно выстроились фургоны телекомпаний и служб обеспечения.
― О, Сеня, смотри - это же мы. Наш фургон, ― Андрей Валерьевич ликовал, как мальчишка, что не могло не рассмешить его коллегу. Сеня, с трудом подавляя рвущийся наружу смех, съязвил:
― Вот радость-то. Сейчас выйду, ручкой помашу. Андрей Валерьевич, вы уж столько раз на экранах мелькали, что не пойму - чего так радоваться?
― Прав! Ты Сеня прав, как никогда. Видимо, мне всеобщее возбуждение передалось. Это же событие века, как ты не понимаешь! Да, что там века - тысячелетия. Мы гордиться должны, что просто рядом находимся и снимаем всё это! Тебе хоть это ясно?
― Ясно. Насчёт события тысячелетия, это вы, конечно, хватили, но задумка оригинальная. Не пойму только, какого дьявола они детей притащили, ― Сеня ткнул пальцем в сторону монитора, на который одна из камер передала изображение молодой мамаши, поправляющей кепочку на голове малыша. Андрей Валерьевич, многоопытный диктор, повидавший всякое и на экране и в жизни, только усмехнулся в ответ:
― Ничего, и детей найдут куда пристроить. На самый верх, к примеру - на пятый ярус. Они же, детишки, потом родителям спасибо скажут, что в такой акции участие приняли. Ладно, Сеня, пора начинать. И-и-и, ― Андрей Валерьевич плавно опустил левую руку, и надел наушники с микрофоном. Сеня подал на главный монитор нужную картинку, и включил телесуфлёр. Диктор принялся читать текст, не в силах до конца избавиться от восторженных ноток, фиолетовыми искрами полыхавших на гранитном фасаде годами выстроенного голоса.
― Уважаемые телезрители! Сегодня у вас есть уникальная возможность в прямом эфире наблюдать величайшее событие - создание, нет, вернее будет сказать - творение "Пирамиды Будущего". Такое необычное название эта конструкция получила оттого, что призвана убедить всех и каждого, что у нашей планеты, как и у всех её жителей впереди светлое, достойное будущее, не омрачённое страхом перед всемирными войнами, катаклизмами, и, не побоюсь этого слова, апокалипсисом.
Отрадно ещё и то, что гениальная идея по строительству этого необыкновенного сооружения принадлежит нашим соотечественникам. Всего лишь шесть месяцев назад, наши молодёжные движения, славные своей активной общественной позицией, объединились, чтобы выступить с величайшим, как оказалось, предложением. Лучшие представители нашей молодёжи предложили построить самую большую акробатическую пирамиду в истории, и сделать это силами таких же молодых парней и девушек из разных стран мира. Причём, в свойственной молодости манере бросать вызов судьбе, это удивительное представление было предложено устроить двадцать первого декабря - в день пресловутого конца света по древнему календарю Майя.
Никто не ожидал, что идея станет настолько популярна во всём мире, но именно так и случилось. Будто эпидемия молодого задора и энтузиазма прокатилась по всем пределам нашей прекрасной планеты. Казалось бы, простая затея, развлечение, была воспринята, как возможность объединить в едином порыве, в общей спортивной забаве, всех желающих. А таковых оказалось множество. Думаю, не ошибусь, если скажу - каждый, кто молод и открыт миру, изъявил желание стать на время частицей Пирамиды Будущего. Правительства также благосклонно отнеслись к захватившей умы и сердца молодых идее, и совместно решили оказать посильную помощь в проведении всемирной акции.
Довольно быстро нашлась подходящая площадка в одном из уголков северной Африки, где достаточно места и декабрь не славится морозами. Без привычных сложностей были урегулированы вопросы с визами и паспортами. Настоящим дипломатическим прорывом стало заявление правительства Северной Кореи, что они готовы участвовать в строительстве Пирамиды Будущего силами нескольких тысяч молодых людей. Так что, возможно, обещанный конец света, обернётся началом нового мира. И случится это сегодня, в миг, когда плечом к плечу, или один на плечах другого, станут тучный североамериканец и истощённый северокореец, бесправная женщина арабского востока и эмансипированная немка.
Очень быстро нашлись и спонсоры, которые с радостью согласились финансировать эту грандиозную затею. Кстати о спонсорах - предлагаю вам посмотреть рекламу, пока идут необходимые приготовления, ― Андрей Валерьевич снял наушники, и жадно глотнул воды из запотевшей пластиковой бутылочки. Сеня посмотрел на главный монитор, где, следуя посланной с пульта команде, послушно стартовал рекламный ролик, убеждавший зрителя в невероятной полезности консервированных варёных бобов.
― Нет, Андрей Валерьевич, я всеобщей радости как-то не разделяю. Сомнительная затейка. Я и так не особенно верил в календарь Майя и апокалипсис, ― негромко объявил Сеня, внезапно поняв, что голоден, и не отказался бы от баночки бобов из рекламы. Однако, мысли о еде прогнал возмущённый вопль диктора:
― Смотрите, какой умник! А многие верили, и ещё больше таких, кто говорил, что не верит, но в душе сомневался: "А вдруг...". Я и тех и других встречал во множестве. Смешно становится, как подумаешь - двенадцать лет живём в двадцать первом веке, а всё в глупые сказки верим, да конца света боимся. Смешно и стыдно! Нет, Сеня - молодцы ребята, что такое задумали и смогли воплотить в жизни. Будь я помоложе, плюнул бы на работу и полез туда, в самую гущу.
― Я бы вас подменил.
― Не сомневаюсь. Ты давно на моё место метишь. Не дождёшься, Сеня. Жми свои кнопки до самой пенсии, ― Андрей Валерьевич продолжал говорить на повышенных тонах, но Сеня знал, что это всего лишь шуточная бравада. За годы совместной работы они частенько позволяли себе взаимную пикировку во время рекламных пауз - это, как ни странно, давало им необходимый заряд бодрости и хорошего настроения.
Сеня вяло рассмеялся, а потом задал вопрос, давно не дававший ему покоя:
― А они не боятся? Конструкция какая-то хлипкая получится. Вдруг рассыплется, как карточный домик. Переломаются же все.
― Не каркай, Семён. Вроде как выбрали наиболее удачную форму акробатической пирамиды. Каждый будет страховать соседа. И потом, дополнительную прочность должны придать длинные трубки из лёгкого и прочного пластика. На них будут опираться, взбираясь на плечи друг другу, их же протянут горизонтально, чтобы дополнительно укрепить каждый уровень. Но риск, конечно, имеется. Однако, эта пирамида - символ единения всех жителей планеты, молодых, перспективных, неравнодушных, и ради её создания стоит рискнуть, я думаю. А вот, кстати, смотри - тащат эти самые пластиковые шесты.
Сеня взглянул на монитор, и с трудом сдержал смех - с высоты птичьего полёта вид был презабавный. Ну, вылитые муравьи, что стаскивают опавшие сосновые иглы в исполинских размеров муравейник, пёстрым пятном укрывший песок до самого горизонта. Даже с вертолёта не было видно краёв этого немыслимого ковра из человеческих тел.
― Всё равно, глупость какая-то. Ещё и эти, с маленькими детьми в толпу тащатся.
― Способность идти на риск ради достижения своих целей, забывая о самосохранении и страхе смерти - это, друг мой Сеня, пассионарность, а не глупость. И, образно выражаясь, пассионарная волна выплеснула лучших представителей рода людского на эту площадку, размером с большой город, посреди африканской пустыни. На первый взгляд эта затея с величайшей пирамидой, выстроенной из людей, может показаться наивной и бессмысленной, но это не так. Молодым свойственно мечтать о великих свершениях, и если старшим поколениям нечего им предложить - ни всесоюзных строек, ни судьбоносных битв - они начинают сами искать выход для своей созидательной энергии.
Вот и теперь, когда в нашей стране завершились выборы, и борьба за голоса избирателей увенчалась сокрушительной победой над оппозицией, о молодёжи на время позабыли. Но кому-то из юных комиссаров пришла в голову эта замечательная идея с "Пирамидой Будущего". Соратники восприняли её с молодым задором и несгибаемым энтузиазмом, мгновенно приступив к популяризации прекрасного замысла. И, как видишь, энергетический пульс наших ребят вступил в резонанс с пассионарной силой всей планеты. И не так важен повод - предсказание Майя или ещё чего - главное, найти точку приложения силы. И зерно, брошенное нашими активистами, упало в благодатную почву, обещая взрастить нечто великое. Ведь такое совместное действо не может пройти просто так, без последствий - это грандиозный скачок к новому мировому порядку, золотому веку планеты Земля, ― последние слова Андрей Валерьевич произнёс с таким воодушевлением, что, казалось, ещё немного, и он начнёт хлопать в ладоши и пустится в пляс.
Сеня покачал головой, явно не желая соглашаться с коллегой:
― Ну, это, Андрей Валерьевич, вряд ли. Да, и насчёт "гениальной" идеи с пирамидой - это ведь с какой стороны посмотреть, ― он хотел ещё что-то добавить, но диктор уже нацепил наушники, и указывал рукой на монитор:
― Кажется, начинают. Работаем, Сеня, работаем.
Сеня, как истинный профессионал, проглотил рвущуюся наружу речь с аргументами против глобального акробатического этюда, и вывел старшего товарища в эфир.
Андрей Валерьевич в отличие от Сени, забыл о профессиональной гордости, и, не в силах скрыть возбуждения, почти кричал в микрофон:
― Уважаемые телезрители! Вот он, долгожданный миг всеобщего единения жителей планеты. Сейчас мы воочию убедимся, что не стоит верить обещаниям конца света, на каких бы авторитетных мнениях оно не основывалось - пусть даже на предсказаниях жрецов великой цивилизации Майя. Теперь мы сможем увидеть, что сообща люди способны сделать всё, что угодно - даже сложнейшую гимнастическую фигуру. Вот-вот начнётся это незабываемое действо. Сейчас камера, проезжая вдоль сомкнутых рядов участников "Пирамиды Будущего" даёт нам возможность рассмотреть сосредоточенные лица парней и девушек, мужчин и женщин. А теперь мы вновь наблюдаем эту невероятную картину с высоты птичьего полёта. Внимание! На-ча-лось! ― Андрей Валерьевич понизил голос до восторженного шёпота и замолчал. Сеня мысленно аплодировал коллеге за такой драматический эффект.
Снаружи раздался гулкий удар гонга, выплеснувшийся одновременно из множества мощных динамиков, установленных по периметру площадки. Звонкий гул повторился, и гонг стал отмерять неспешный ритм, повинуясь которому безбрежная толпа пришла в движение. Сеня, не забывая менять на главном мониторе виды с разных камер, наблюдал это завораживающее движение. Он знал, что в толпе, на равном расстоянии, были установлены небольшие динамики, которые также транслировали ритмичный бой большого гонга, чтобы огромная масса людей могла двигаться синхронно.
Толпа, как по волшебству, стала обретать форму и структуру. Она росла над песком, как живое существо, поглотившее миллионы, а, возможно, и миллиарды человек, и получившее силу для роста и осмысленного движения. Толпа дышала и заполняла пустыню мерным гулом множества голосов. Сеня не мог оторвать глаз от этого фантастического зрелища. Теперь он готов был согласиться с Андреем Валерьевичем - "Пирамида Будущего" достойна стать в один ряд с величайшими событиями человеческой истории.
Порой всё происходящее на мониторах напоминало мираж или сон. Это могло показаться странным, но сходство со сновидением усиливалось благодаря снующим над строящейся "пирамидой" вертолётам и плывущим в небе рекламным аэростатам спонсоров. Крепко привязанные тросами к земле, над растущей конструкцией из живых тел, плавно покачиваясь, висели баночка пепси, бутылочка кока-колы, батарейка энерджайзер, и, разумеется, жестянка с варёными бобами.
Бескрайняя человеческая масса сжималась, из плоскости перетекая в объём, и поднималась над песками пустыни. На один уровень вверх, на другой, вот уже три яруса пирамиды завершены. Даже Андрей Валерьевич молчал, затаив дыхание, поражённый до глубины души мощью растущей конструкции.
Крупный план: стиснутые зубы, дрожащие в напряжении руки и ноги, капли пота на лицах участников глобального представления. Чьи-то ноги ступают на чужие плечи, а руки цепко удерживают прочные шесты или ноги тех, что стоят на плечах. Снова вид сверху: заметно, что близок к завершению последний, четвёртый ярус живой пирамиды. Один из вертолётов спускается ниже, чтобы получить самые лучшие кадры для своей телекомпании. Но, в безрассудной погоне за удачным ракурсом, пилот не заметил, как его винтокрылая машина оказалась слишком близко к большому аэростату, выполненному в форме баночки варёных бобов.
Банка на тросике, под действием потоков воздуха, качнулась в сторону от вертолётных винтов. Казалось, сдвинулась рукоять исполинского рубильника. Это, во многом "притянутое за уши", сравнение потом часто использовали газеты и новостные сайты - ведь этот "рубильник" запустил самую бессмысленную и страшную катастрофу в истории человечества.
Аэростат, после внезапного воздушного толчка, маятником вернулся обратно. Пилот, похоже, заметил приближение огромной банки, и попытался увести вертолёт в сторону. Резкий манёвр неожиданно привёл к тому, что машина опустилась на пару десятков метров вниз. Пилот смог остановить падение, но "Пирамида Будущего" уже почувствовала опасность. Живые детали конструкции дрогнули, ожидая падения массы железа на их головы, и попытались покинуть опасное место. Мыслящая пирамида просела под вертолётом - так делает человек, втягивая живот, в который целятся остриём ножа.
Конструкция попыталась восстановиться, но безуспешно - провал в людском строю становился всё глубже и шире. И вот уже всё фантастическое сооружение стало рассыпаться, подобно картине, сложенной из костяшек домино. Чёткая структура обернулась жутким хаосом. Даже с высоты птичьего полёта можно было увидеть фонтанчики крови, взметавшиеся над сокрушённой толпой. Песок по краям "пирамиды" быстро темнел от крови.
― Ё-ё..., ― успел крикнуть Андрей Валерьевич, но его заглушил, прорвавшийся снаружи оглушительный хруст множества ломающихся костей, и шквал из пронзительных воплей, полных боли и ужаса.
Сеня закрыл уши ладонями и зажмурился.
Лишь через неделю Семён смог вернуться на работу. Семь дней он не смотрел телевизор, не слушал радио, не читал газет и не желал никого видеть. И первый, кого он встретил в коридоре, выйдя из лифта, был Андрей Валерьевич. Хмурый, с фиолетовыми мешками под покрасневшими белками глаз, диктор нервно вышагивал у дверей студии, сжимая побелевшими пальцами стопку бумажных листов.
― А-а, Сеня, привет. Ты был прав. Как же ты был прав! А я, старый осёл - "пассиоанрность, величайшее событие" - вот оно, событие. Конец света - никак не иначе! Проклятые Майя не ошиблись в своём предсказании, а мы своими руками сделали апокалипсис реальным. И мне теперь приходится читать с экранов только плохие новости. С каждым днём, они всё ужасней, ― Андрей Валерьевич потряс над головой листами, усыпанными печатными буковками. Маленькими, как муравьи. Такими же с высоты установленной на вертолёте камеры выглядели те люди, что строили "Пирамиду Будущего" - маленькие, суетливые муравьи.
Перед глазами снова возникли кошмарные события недельной давности. Сеня не чувствовал жалости к измученному плохими новостями диктору, не испытывал он сочувствия и к несчастным, пострадавшим двадцать первого декабря в пустыне. Себе самому он мог честно в этом признаться. Но, вспоминая тот день, он ощущал неизбывную печаль да глупое желание закрыть глаза, и заткнуть уши.
Сеня, поняв, что и сегодня не сможет приступить к работе, спустился в холл телецентра. Висящая на стене плазменная панель скорбно тускнела измученным лицом Андрея Валерьевича. Из динамиков тяжёлой картечью выстреливали пугающие фразы:
― Крах практически всех экономик мира - дело нескольких недель, в лучшем случае месяцев. Самая работоспособная часть населения планеты погибла в тот страшный день, ещё большее число молодых людей стало инвалидами. Всё это непосильным грузом ложится на пенсионные системы всех стран. Медицинское страхование терпит крах. Больницы не справляются с нагрузкой, что ведёт к стремительному распространению гангрены, и, как следствие, к вторичным смертям. Будьте предельно осторожны - на улицах городов резко возросло число грабежей, убийств и насилия.
Некому работать, некому охранять улицы, тушить пожары и лечить людей. Пока правительства просят пожилых граждан вновь "встать в строй", вернуться с заслуженного отдыха. Однако, ходят слухи, что в скором времени высшие руководители большинства стран планируют сложить с себя всякую ответственность за судьбы граждан, и предоставить тем возможность самим заботиться о своем выживании. А сейчас - короткая реклама.
Сеню едва не вырвало, когда на экране появилась банка консервированных бобов в сопровождении весёленькой мелодии. Он схватил тяжёлый огнетушитель и, замахнувшись обеими руками, швырнул его в сторону большого глянцевого экрана. Ярко-красный снаряд угодил точно в цель. Громкий хлопок поставил жирную точку посреди рекламного ролика, и в холле, вместе с прозрачными клубами едкого дыма, повисла гнетущая тишина.
Сеня вышел на пустынную улицу. Никто не кричал ему разгневанно вслед. Никто не пытался его догнать.