Алина шла вдоль торговых рядов. Плетеная сумка в ее руке едва не лопалась от продуктов - и обычных, и особенных. Но молодая хозяйка купила еще не все, за чем пришла на рынок.

  Сразу за овощными и фруктовыми палатками начинался ряд со специями. В воздухе витали душные, пряные ароматы, которые вызывали отголоски странных эмоций. Многих из них Алина никогда не испытывала по-настоящему, поэтому всякий раз, идя мимо этого места, с осторожным интересом поглядывала на прилавки.

  На столбах и натянутых между ними веревках висели темно-синие гроздья обиды, пламенели стручки ненависти, погромыхивали черные сухие коробочки страха. Смуглые торговцы-южане шумно расхваливали товар, но Алине здесь ничего не было нужно, и она торопливо прошла дальше. Только возле чайной палатки приостановилась и задумалась, не купить ли пакетик сна, но решила - на обратном пути, если останутся деньги.

  Наконец показался и нужный прилавок, над которым болталась вывеска с надписью "Дом, семья, любовь" и ярко-желтым глазастым солнцем. Очень похожая на него кругленькая продавщица с большим черпаком в руке улыбалась покупателям, как родным детям. Вокруг нее громоздились пузатые бидоны, полные золотистого нектара. На крышках белели бумажки с названиями сортов - "Материнская нежность", "Я и ты", "Семейный очаг"... Алина протянула пустую флягу:

  - Два литра "Семейного очага", пожалуйста!

  Продавщица откинула крышку бидона и окунула черпак в тягучую янтарную жидкость. Над прилавком поплыл аромат меда, свежего хлеба и топленого молока. Алина забрала полную флягу, еще раз вдохнула любимый уютный запах и завинтила пробку. Теперь можно было возвращаться домой, но покупательница на всякий случай прошла до конца ряда.

  Дальше ни прилавков, ни палаток уже не было. Лишь несколько старушек подторговывали всякой мелочью, разложенной на пустых ящиках. Одна бабка чем-то привлекла внимание Алины. Та даже не сразу поняла, чем... А потом сообразила, что сухие букетики синих цветов на белой тряпке перед торговкой - это сны. Настоящие, таких теперь почти не осталось. Те, что продаются в магазинах и ларьках - искусственные, выращенные в теплицах.

  С того времени, когда чуть ли не каждый умел видеть сны, сохранился только обычай ставить у изголовья маленькую вазочку для цветов. Алина в детстве тоже выпросила у матери такую. Все надеялась как-нибудь утром обнаружить в ней хоть один душистый стебелек... Ваза по-прежнему стояла на тумбочке возле кровати, но детская мечта так и не сбылась. А вот этой старухе явно повезло больше. Кто бы мог подумать, что такой дряхлой бабке с тусклыми и белесыми, словно вываренными в хлорке, глазами снятся сны?

  Торговка заметила интерес молодой женщины:

  - Бери, милая, не пожалеешь! Это внучки моей сны, в магазине таких не купишь...

  "Внучка, значит... Ну, это другое дело", - подумала Алина.

  - И почем же?

  - Три пятьдесят пучок.

  Покупательница нахмурилась. Конечно, дороговато, но... вдруг это последние в городе настоящие сны? Она вздохнула и достала кошелек.

  

  Вечером, уложив дочку спать, Алина заварила в маленьком чайнике несколько синих стебельков и налила ароматный напиток себе и мужу. Игорь заглянул в чашку и хмыкнул:

  - По-моему, слабовато заварено.

  - Для начала хватит, а то мало ли... Не забывай, это настоящий сон, такого мы еще не пробовали. Я потому Катьке и не дала - сначала самим проверить надо.

  Они сели в кресла друг напротив друга и одновременно выпили душистый, с легкой горчинкой, настой. Алина почти сразу же почувствовала, как ее уносит и кружит разноцветный поток. В нем, правда, было гораздо больше голубых и синих оттенков, чем в обычных снах из чайной палатки. Но, как и всегда, скоро пестрый вихрь успокоился, и перед глазами возникла четкая картинка.

  Теперь Алина с Игорем стояли посреди неглубокой извилистой долины, похожей на русло реки. Дно ее заросло крупными синими цветами. Все вокруг - небо, травы и камни, пологие зеленые склоны и бегущие с них ручейки - выглядело ярким и нежным, как еще влажный акварельный рисунок.

  - Ну, как тебе здесь? - повернулась Алина к мужу.

  Игорь пожал плечами:

  - Не знаю пока... Давай прогуляемся, посмотрим, что тут есть.

  Они пошли вперед, раздвигая руками длинные стебли. Под ногами пружинила мокрая земля, потревоженные цветы колыхались, как вода за лодкой. За очередным поворотом обнаружилась полуразваленная хижина из темных прогнивших досок. Между ними зияли огромные щели, из которых лез буро-зеленый мох, от заплесневелого черного окна веяло запустением. На фоне цветущей долины дряхлая постройка выглядела неуместно и неприятно, как пятно гнили на боку румяного яблока.

  Алина почувствовала себя слегка неуютно и тут же смутилась: а чего она ожидала? Это же не магазинные смеси проверенных сортов, а настоящий сон, да еще и неизвестно чей. Тут возможно все, что угодно. С другой стороны, чужое сновидение все равно не причинит никакого вреда посторонним... И все же, когда дверь хижины скрипнула и стала медленно открываться, Алина вздрогнула и схватила Игоря за руку.

  Но вместо чудовища или безобразной ведьмы из черного проема вышла стройная темноволосая девушка в синем платье. Гостей она, должно быть, не могла видеть, поэтому безмятежно скользнула взглядом по тому месту, где они стояли, и шагнула с крыльца.

  Незнакомка была красива, но из толпы выделялась бы не столько обычной женской привлекательностью, сколько таинственным очарованием сказочного существа. Лицо ее могло бы показаться совсем юным, почти детским, но молодость эта почему-то выглядела обманчивой. То ли из-за мудрой и по-матерински ласковой полуулыбки, то ли из-за неясной печали в серых, как осеннее небо, глазах... Алина даже засомневалась - не обманула ли все-таки ее старуха, не продала ли под видом внучкиных собственные сны? В них-то можно до глубокой старости видеть себя девчонкой!

  Хозяйка долины прошла мимо, и только головки цветов еще долго покачивались ей вслед. А потом все вокруг задрожало, поплыло, и женщина снова увидела собственную комнату и слегка мечтательное лицо Игоря, сидящего в кресле напротив.

  

  ***

  Алина растерянно смотрела на пакетик синих стеблей. За эту неделю он почти опустел - очевидно, Игорь не раз успел заглянуть в сон темноволосой красавицы. Конечно, это все обман и мираж, и во сне любая может выглядеть так, как захочет... Но таинственная девушка сны видеть умеет, а вот Алина - нет.

  Она медленно опустилась на табуретку возле стола, положила подбородок на сплетенные ладони и так сидела, пока на кухню, размахивая альбомом, не прибежала Катька.

  - Мам, я новую картинку нарисовала! - радостно объявила она и сунула под нос Алине бумажный прямоугольник.

  - Умничка, - машинально похвалила мать, - Очень красиво получилось...

  И только потом разглядела рисунок. На ярко-зеленом фоне среди синих пятен, под которыми, видимо, подразумевались цветы, растопырила руки фигура в голубом платье. Судя по намалеванным большущим глазам и улыбке до ушей, Катька изо всех сил старалась изобразить невероятную красавицу.

  Это было уже слишком. Женщина решительно поднялась из-за стола, налила дочери полную чашку "Семейного очага" и отправила в комнату:

  - Иди еще порисуй или мультфильмы посмотри, а мне надо сходить в магазин. Я скоро вернусь.

  Она быстро собралась и побежала на рынок, еще не зная точно, что собирается там делать. Конечно, Алина могла просто перестать покупать синие сны, а если бы Игорь спросил, почему - соврать, что бабка больше не появляется на рынке... Кстати, а вдруг это так и есть?

  Но старуха сидела на том же месте, что и в прошлый раз, и перед ней аккуратными пучками лежали сухие цветы. Торговка узнала покупательницу и приветливо кивнула ей:

  - Что, красавица, понравились настоящие сны? Возьми еще свеженьких!

  Алина растерянно теребила сумочку, не зная, что сказать. Старуха задумчиво посмотрела на нее и, понизив голос до таинственного шепота, спросила:

  - Или ты не за этим пришла?

  - Не за этим, - неожиданно для самой себя призналась Алина. - Хочу сама научиться видеть сны!

  Бабка многозначительно хмыкнула, ничуть, однако, не удивляясь:

  - Ну что ж, если и вправду хочешь, то научишься... Только заплатить придется, милая.

  - Я понимаю, - нетерпеливо ответила покупательница. - Сколько?

  Старуха назвала сумму, сравнимую с той, что Алина отложила на шелковое вечернее платье. Но зачем нужны дорогие тряпки, если во сне и так можно выглядеть сказочной красавицей? Покупательница, не раздумывая, согласилась.

  - Ну, вот и прекрасно. В семь часов сюда приходи, - кивнула бабка.

  

  ***

  Когда под вечер Алина пришла с деньгами на рынок, почти все торговцы уже разошлись, а ларьки позакрывались. Но старуха по-прежнему сидела на своем месте, хотя товар то ли убрала в сумку, то ли успела распродать.

  - Ну, пойдем, красавица, - обрадовалась она, увидев Алину, и повела ее через дворы, мимо мусорных баков и детских площадок со скрипучими качелями, к обшарпанной панельной девятиэтажке.

  В подъезде воняло помоями, кнопки в лифте были заляпаны жвачкой. Вероятно, жители этого дома варили суп с обычной картошкой вместо белых ароматных клубней аккуратности... Алина ощутила во рту горький привкус обиды: ну почему дар сновидения достался не ей, а незнакомой девушке из грязного серого дома, наверняка такой же неряхе, как и ее соседи?

  Старуха остановилась перед самой облезлой из четырех дверей на нужном этаже, вытащила ключ и долго ворочала им в замке. Наконец он щелкнул, впуская хозяйку и гостью в полутемную, заваленную хламом прихожую. Пахло здесь не лучше, чем в подъезде, хотя и по-другому - несвежими тряпками, вареной капустой и лекарствами. Но сквозь эти тоскливые ароматы пробивался тонкий горьковато-цветочный запах.

  - Проходи, проходи, - поторопила бабка Алину, застрявшую на пороге.

  Женщина послушно вошла в комнату, светлую и чистую - хотя обои, когда-то голубые, выгорели до бледно-серого цвета, а занавеска на окне напоминала простыню. Слева у стены стояла большая кровать с железной спинкой, а рядом на обшарпанной табуретке громоздились разноцветные коробочки с таблетками, ампулы и пузырьки. Но среди них Алина заметила стеклянную банку из-под майонеза, полную синих цветов.

  На постели, укрытая застиранным пледом, лежала девушка. Очень худая и бледная до серости, она была бы похожа на восковую куклу, если бы не чуть слышное медленное дыхание. Тусклые спутанные волосы незнакомки прилипли к подушке, словно клочья темной паутины, а руки напоминали ветки сухого дерева. И все-таки между этой девушкой и той волшебной красавицей из цветочного сна заметно было неясное, но с первого взгляда ощутимое сходство.

  - Так вот оно что... - прошептала Алина, разочарованная догадкой: получается, чтобы видеть сны, надо быть больной?

  Бабка хмыкнула:

  - А ты как думала, милая? Откуда ж у тебя сны-то настоящие возьмутся, когда все остальное на рынке куплено? Они появятся, только если взаправду испытаешь сильное чувство. Не чужое, не химию эту магазинную, а свое, хоть какое-нибудь. Например, боль, если ничего другого не можешь!

  Алина в недоумении уставилась на хозяйку: бабка что, с ума сошла, раз такое предлагает? Ничего себе плата за красивые видения! Она уже собралась решительно повернуться и уйти - уж лучше пусть Игорь любуется обольстительными призраками в чужих снах. Но внезапно в лице старухи, во всем ее облике и спокойном, чуть ироничном голосе ей почудилось неторопливое торжество паука, поймавшего в сети жирную муху. Добыча никуда не денется, и можно равнодушно смотреть, как она дергается...

  - Я передумала. Не хочу, - пролепетала женщина непослушными губами, понимая, что слова наверняка уже бесполезны.

  Колени ее дрожали, сердце горячим комом билось чуть ли не в горле. Такое с Алиной было только однажды - в детстве, когда она залезла тайком от мамы в кухонный шкафчик и обнаружила на верхней полке жестянку с надписью "Страх черный, молотый". Внутри оказался порошок с резким запахом, от которого точно так же затряслись коленки и сердце затрепетало пойманной бабочкой. Но тогда страх был не настоящий - Алина чихнула несколько раз, и все прошло. Теперь же противное ощущение не желало никуда деваться. Ноги и руки сделались ватными, а старухин голос раздавался словно издалека:

  - Поздно. Ты секрет узнала, так что давай сюда денежки, моя хорошая!

  Деньги сейчас Алину интересовали меньше всего. Но ей почему-то показалось, что стоит отдать их - и сделка состоится, покупательница получит и дар видеть сны, и то, что к нему прилагается. Сильные чувства... Ведь это может быть не обязательно болезнь, поняла она вдруг! Разорение, несчастный случай, гибель родных и близких - что угодно... Нет, нет, ни в коем случае нет!

  - Нет! - она встряхнулась, оттолкнула бабку и пулей вылетела в коридор. Сбросила дверную цепочку, на лестничной клетке чуть не сшибла кого-то с ног и, не ожидая лифта, понеслась по ступенькам. "Вроде обошлось, - облегченно подумала она внизу. - Иначе непременно сломала бы тут ногу на своих каблуках!"

  Но Алина ничего не сломала, не попала по дороге под машину, и дома ее тоже не ожидало никакого сюрприза. Игорь мирно смотрел телевизор, дочь тихонько возилась в кукольном углу, а на письменном столе подсыхал очередной рисунок. В этот раз на нем не было ни синих цветов, ни глазастых "красавиц", а только река и пароход с фиолетовым дымом над трубой.

  

  ***

  А ночью Алине приснился сон. Правда, утром она не смогла припомнить из него ничего, кроме залитой солнцем аллеи осеннего парка, по которой они с Игорем и Катькой весело бежали куда-то сквозь калейдоскоп ярких листьев... Зато в маленькой вазочке возле подушки появился свежий букет мелких желтых соцветий. Алина поднесла его к лицу и осторожно вдохнула тонкий аромат, опасаясь различить в нем оттенок тревожной горечи.

  Но цветы ее сна пахли только медом и солнечным лугом.