E Ea I : другие произведения.

Феникс. Рождение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Период от пытки в мире Цукуёми до образования Команды_N7 (главы с 0 по 15).
    Комментарии и оценки прошу оставлять в общем файле


   Часть 1. Рождение

Аннотация

   Спасая свою божественную натуру, Солеан рискует жизнью, когда вероломный враг корежит пространство, отчего при попытке телепортации изменяется конечная точка перемещения. На новом месте Солеану тоже совершенно не рады и пытаются поглотить. В это время у юного Учиха Саске рушится жизнь. Предатель-нисан, старший брат, вырезает всех членов клана и покидает родную Коноху, оставляя непутевого младшего в кромешном аде одиночестве.

Пролог

   Мою бдительность усыпили вежливостью и мягкостью тюремного режима. Как же, гигантский полуостров, отличная лаборатория для тайных исследований и тренировок, покинуть вот нельзя, и сроки пребывания в гостях не определены. Сам пришел, понимая превосходство силы и желая легализоваться - ведь столько интересного и нового! Тем более ради своей эволюции мне пришлось шагнуть назад, стать слабее ради поднятия планки общего потенциала.
   Неожиданно мощный удар застал меня врасплох! Едва из эфира всосал маэну на очередной рой метеоров, сбрасываемых в ходе эксперимента на исследуемой территории кишащего монстрами леса, как магическая субстанция в прямом смысле ополчилась на меня! Ее хвост, образно выражаясь, начал буквально ломиться в приоткрытый для забора канал - невероятным образом у моего порога оказалась и начала ломиться внутрь целая прорва маэны, на десять порядков выше только что впитанной! В следующее мгновение ее стало еще больше! В итоге, таранно проломившись в меня по взломанному каналу, она смяла мои тварные оболочки, физическое и эфирное тела, как гидравлический пресс яйца!!! А вокруг творилась западня - меня отовсюду замуровывали! Обращали в энергетический кристалл стелларита, воспользовавшись родством тел, добытых мною в Ноалуннас.
   Сориентировался я с опозданием, не успев среагировать на вторжение извне в мои тела. Жалко терять результаты трудов, что из матриц при новой внутренней организации повторить не удастся без активации всех шестнадцати в кубе потоков, но жизнь всяко дороже! Доли секунды ушли на человека, чуть дольше сопротивлялся облик дракона - этого времени мне хватило обратить лохмотья и свои оставшиеся поделки в чистую энергию, и с чудовищной нагрузкой на свою способность куэо Планар юркнуть в единственное доступное место - домой через гипер...
   Оказался лаз в соседнюю вселенную!!! Делать что-либо поздно, только с обреченностью следовать судьбе - пространство скомкали, неизвестное мне инфэо, какое-то заклятье ордена Семилунья - будь они все прокляты! - запустило сминающую все вокруг волну деструктивного хаоса. Миг потери ориентации для куэо Планар, моей способности пространственного перемещения, и конечная точка телепортации обрела координаты соседней вселенной, даже не галактики!
   Мрак. Серые всполохи с огненными точками. Страховидло. Что?!
   - Здесь Моя Вотчина, Дух Огня! - Отовсюду прогрохотал жуткий глас. Передо мной соткалась фигура Бога Смерти, а никем иным Оно быть не могло.
   - Бесспорно... - устало и необдуманно бросил я, желая обойтись без конфликта и соглашаясь с именем. Даже чуть притушил объявший меня защитный огонь, экономя оставшиеся силы. Да какое-там пламя - жалкие ошметки, уцелевшие при переходе!
   - Смерть! - Лаконично выдало сверхсущество в призрачном хаори, чрезвычайно похожем на принадлежащий вытурившим меня вон мастерам ордена Семилунья, защищающего Ноалуннас от внешних угроз. Только у этого скрывались стопы и кисти.
   И напало! Вытянувшиеся из квадратных рукавов пакли обхватили мое орб-тело, словно арбуз. Волосатая верхняя головная часть распушилась еще сильнее, где-то среди волос мелькнуло лезвие - язык что ль клинок держит? Вокруг загорелись огни от шести призрачных свечей.
   Паника как никогда близко подобралась ко мне - лезвие как за +++ делать отрезало все мои связующие нити! С домом, с хранителями, с фамильяром - со всеми! Меня вновь выжимают словно лимон, а я вообще дернуться не в силах! ++++++! Сам признал полную его власть в этом мире, и кто за мозгу тянул, спрашивается?! Ошалелый испуг от предыдущего пинка жалкое оправдание. Здесь меня уничтожают!!!
   Вокруг непередаваемые звуки. Мое пламя поначалу вроде обожгло его загребущие пакли, но потом съедаемых Богом Смерти душ с огоньком стало все больше и больше появляться. Затрещала моя защита, на максимально доступном мне сейчас уровне не пропускающая оставшееся слабым лучевое оружие, и уйти не могу - предыдущий переход едва напрочь не выжег способность перемещаться, и энергии на воссоздание тел из матриц нет, так что даже просто упасть (или всплыть, короче, вывалиться!) в тварный мир абсолютно не светит!
   Совершенно ничего не могу противопоставить! ++++++! И Удача ему благоволит - вона сколько злых огней его усиливает, видать знатная заварушка где-то в мире. А ведь я сам сроднен со стихией огня, феникс Зефир часть меня!
   - УМРИ!
   Грохот и сдавливающая сила поднялись на качественно новый уровень, когда особо яркая душа воспламенила призрачную фигуру Бога Смерти. Мои жалкие попытки огрызаться кусачей плазмой пропали втуне - внешняя оболочка проминалась под уродскими паклями!
   Есть, есть, вот он! Его жажда смерти и огонь - я через контакт с ним (антенна, мать его по кочерыжке) чувствую родство с каким-то еще живым носителем огонька! И его, живого, сознание в этот миг вошло в мир грез (по крайней мере, в его странный здешний аналог) - у меня появился шанс выжить! И отомстить!!!
   Отчаянное положение требует отчаянных мер - сжимаю субатомную полость способностей, сокращаю толщину и длину связей атомной полости, выталкиваю жизненную энергию из подкожной полости, а из поврежденной оболочки крою новую кожу, вырезая на++ тлеющие места соприкосновения с Богом Смерти.
   Духовные частицы лакомы для божественного хищника. Оставив за собой наскоро рассчитанный взрыв, порожденный сгущенной жизненной энергией, сбавленной духовной приправой, одной из разлетающихся после взрыва искорок метнулся прямиком к найденной цели.
   Попал под красное небо с черной бляхой. Странный деревенский квартал, сочетающий традиции махровой древности и научные достижения, такие как столбы электропередач. Странные люди. Вернее, один, черно-белый, как робот вырезающий себе подобных. Картина маслом - бесчувственный убийца расправляется над жертвами, столь разными в момент приближения смерти. И мальчик лет восьми. Он смотрит, как хладнокровно убивают родителей.
   - Ты просмотрел начало, Саске-тян, - подошел малолетний подросток-убийца, видимо, к брату. Он пожурил его, сильнее уязвляя и глубже ввергая в пучину.
   Очередной какой-то там по счету репит.
   Я-уголек легко теряюсь среди обугленных обломков зданий. Мне требуется время прийти в себя и осмыслить положение.
   Ребенку все хуже. Наведенные грезы ломают психику мальчугана, мучитель по всякому измывается над беспомощной жертвой, заставляя смотреть на смерть близких, рыдать и умолять. Скорее ранний юноша, чем подросток, выпячивает слабость младшего брата, извращая жизненные цели и давая мотивацию к их достижению.
   Из плюсов для меня: в этом мире применяют магию, странную, но не суть, когда стоит вопрос между жизнью и смертью. Самобытность тоже на потом, сейчас важно ухватить переходный момент. Но мучитель все не прекращает ментальное воздействие, методично лепя кровного мстителя. Жу-у-уть, что за извращенские нравы тут?! +++, как же я ослаб! Травма сознания, +++, в этом плане я с пацаненком схож, +++!..
   - Ты жаждешь силу, Саске? - Задал вопрос воспылавший костерком уголек. Непонятно на что намекающий суффикс отбросил - он что-то напоминал мне, но сознание трещало похлеще башки пьяницы поутру, на многое от себя я не рассчитывал.
   Малыш повзрослел, последние дюжину повторов перестав лить слезы. Хм, они, в принципе, давно высохли, но сухие рыдания рвались и рвались от повтора к повтору - Итачи-художник рисовал шедевр, ++++++. Не находя утешения и понимания, преданный младший брат уступал напору, озлоблялся и ожесточался, проникаясь чужой ментальной установкой. Поэтому в сторону холодность или сюсюканья - не к месту. Расчетливый деловой тон с интонациями легкой заинтересованности. Ни в коем случае не жалости - слишком силен чужой наказ, он просто не воспримет меня всерьез, ибо вне контекста, за рамками возведенной в зенит цели.
   - Кто... ты? - Через силу выдавил. По инерции он ждал Итачи с новым витком смертоносной карусели.
   - Феникс, восстающий из пепла, - придавая значимости своим явлением. Огненная птица, размерами зримо превосходящая Цель. Устроитель грез свалил, внимание захвачено - я разрушал часть невидимых построек, подчистую пожирая крохи силы, и, насилуя себя, тратя с трудом достающийся мизер на свой театральный выход. Живой огонь, яркий и сочный супротив унылых здешних красок. - Прими меня и получишь Силу, - значимо изрекла птица, кося багровым глазом. Никаких тупых восклицаний.
   - Мало огня, - заявил этот шкет, порываясь разорвать контакт ради поиска брата. Рука самопроизвольно уже вытащила кунай. Хм, кунай?! Ладно. Все потом!
   - Хочешь третий глаз?! - Одновременно и удивляя, и обещая, и не переступая уровня понимания. Играю на детской психике - у Итачи аж два глаза, причем круче, чем у всех им убитых, а у Саске самые обычные (здесь я не совсем понял, почему старший программировал младшего забыть об отрезке между убийством последнего члена семьи и началом своего ментального воздействия), к стыду и слабости! Сопливая мелочь-неумеха большой позор семьи!
   Мое предложение явно заинтересовало новоявленного мстителя. Не успел он оформить все в слово согласия, как феникс на первых звуках клюнул его в центр лба. Сразу следом все смазалось, будто саму реальность скрутило в водоворот, который втянулся в голову Саске, раскалил ее докрасна и взорвал на мелкие кусочки...

Глава 1. Знакомство

   - Ксо, да что с ним происходит?! - Воскликнул словно из ниоткуда появившийся ирьёнин.
   - Тимпункампун! - Емко ругнулся шиноби в маске, держащий пациента. Ни хрена он не знает, что происходит.
   Охраняемого восьмилетнего мальца после недели в больнице под властью мощного гендзюцу нукенина Итачи неожиданно выгнуло дугой, из ушей, рта, носа и видящих пустоту бессмысленных глаз хлынула кровь. При появлении ирьёнина выступившая из всех пор на лице кровь уже сопровождалась судорогами всего тельца мальчика, двумя мужиками в масках едва удерживаемого в не предусматривающей ремней койке, местами начавшей дымно тлеть.
   - Вызовите Фурофоки! - Быстро сориентировавшись и объяв растрепанную голову зеленым свечением медицинской чакры, "Шосен Дзюцу". Руки ирьёнина зафиксировали череп в районе ушей, большие пальцы поддели веки, из опаски навредить закрывая уникальное додзюцу единственного выжившего в резне Учиха.
   - Ияши?! - Не прошло и минуты, как в палату ворвалась седая дама в круглых очках, требуя историю. Ее маленькие и ловкие пальчики запрыгали по телу в гораздо более густом и ярком зеленом сиянии, оставляющим быстро впитывающийся след. Потеснив двух молодых, она, не мешкая, приступила к обязанностям ирьёнина, как обычно именовали опытных ирьёнинов.
   - Хи возник в чакроканалах головы, оттуда катон лавинообразно пронесся по всей системе циркуляции, самопроизвольно выплескиваясь из каждой тенкецу от макушки до пят. Всплеск случился по окончанию не снимаемого гендзюцу Итачи, - в последнем шиноби сомневался, но уж больно невероятно полагать, что пациент сам вырвался. Впрочем, не ему об этом судить.
   - Прогноз? - Раздался прокуренный озабоченный голос от входа.
   - Положительный, Хокаге-сама, - не отрываясь, без удивления произнесла Фурофоки, стараясь скрыть свои истинные эмоции. - Если вызвать Цунаде-дзёси, то восстановим систему циркуляции без последствий для глаз и мозга. - Ияши помрачнел, но его руки не дрогнули. Сама женщина долгое время держала правую руку с ярким "Шосен Дзюцу" у солнечного сплетения, а левую над областью сердца - мало кто умел лечить руками раздельно, обычно ладони ирьёнина держатся рядышком, направляя исцеляющую чакру в одно место. Мальчик подрагивал, при появлении опытного медика сильные конвульсии у него почти сразу прекратились. Члены АНБУ среагировали на Хокаге синхронным отходом от койки, вновь растворившись в тени стен.
   Саске
   С трудом преодолев тяжесть век, мальчик открыл глаза.
   - Ой, Саске-кун, очнулся? Голова не болит? Сколько пальцев у меня на руке? - Залепетал женский голос, замельтешив в глазах белым силуэтом в скрывающей волосы шапочке.
   В голове вдруг все прояснилось. Разом. И последние слова ото-сан, и... все остальное. На глазах навернулись непрошенные и, казалось, забытые слезы.
   -- Слабак, - вдруг раздался в голове густой меланхоличный голос. Тоже не знакомый. Ан-нет!
   - Убью! - То ли вслух, то ли про себя произнесли губы.
   - Ох... - и быстро удаляющиеся шажки с шуршанием одежд.
   -- Хех, а санитарку за что? - Хмыкнуло в голове.
   - Итачи...
   -- Сколько эмоций, прямо коктейль "кровавая Мэри". Так кого убивать-то будешь, мед-нянечьку или Итачи? - Деловито спрашивая приятным мелодичным голосом.
   Саске до боли сжал кулаки, ставшими злыми слезы ожгли скулы, а взгляд прояснился - не слепящий ночник разбавлял свет слегка красной луны, казавшийся мальчику кровавой - воображение само равномерно окрашивало небо с черными облаками в красный цвет.
   - Здравствуй, Саске-тян, - сухой голос прозвучал искренне и участливо.
   - Убью Итачи!.. - Вновь произнес Саске, отвечая на вопрос невидимого феникса. Хокаге в темноте глубокого вечера он не узнал. Обращение "тян" от неизвестного ему взрослого разозлило пуще прежнего.
   -- Прямо не вставая с больничной койки? - Вновь осведомился текучий голос в голове, иронично так, сдерживая хмык. Саске откуда-то точно знал, что "хмык" сдержали и никак иначе.
   - Все будет хорошо, Саске-тян, успокойся, - одновременно с ним проговорил незнакомец дряблым голосом в тоне, каким иногда обращался дядя Теяки.
   - Я сильный и убью Итачи! - Вновь то ли выдавил, то ли выкрикнул Саске и попытался приподняться. Его душила злость и желание расквитаться за все с некогда любимым старшим братом, убившим всех родственников. Расширившийся обзор явственно свидетельствовал о дарованном третьем глазе, потому мальчик пока терпел феникса и пока не жалел о своем решении принять его, хотя вовсе не думал, что...
   - Лежи, Саске, - повелительно произнес мужчина с остренькой бородкой и сеточкой казавшихся добрыми морщинок вокруг глаз. Он неожиданно быстро образовался рядом и прижал грудь своей ладонью, теплой сквозь немного сползшее больничное одеяло, равно как и грубые пальцы, коснувшиеся кожи напрямую. - Тебе надо поправляться, ты еще слишком слаб, - ласково капал он соль на рану.
   Мальчик скривился, не желая поддаваться. Но локти дрогнули, и голова упала на подушку, закружившись, появилась мешающая говорить тошнота.
   - Поспи еще, мальчик...
   Следующее пробуждение случилось поздним утром. Какая-то птица оглушительно наяривала вопли прямо у открытого окна, дышавшего свежестью осени, предварявшей сезон дождей и холода. Саске проснулся столь же внезапно - р-раз и все, глаза нараспашку, в голове свежо.
   - Ксо-о-о... - протянул скривившийся мальчик, очнувшись в той же одиночной палате. Вчерашний вечер - он это просто знал и все тут, что именно вчера и что именно вечер - казался бредом, как все случившееся. Весь вид говорил, что вот-вот придут ото-сан и ока-сама с пальчиками черри и теплым рисовым пирогом, мама улыбнется, ободрит и взлохматит любящей рукой. Но всего этого нет. Нет!!!
   Птичка за окном подавилась и поспешно упорхнула. Видимо, испугалась трели голодного живота. Саске точно испугался, схватившись за живот. Движение вызвало головокружение и резь в глазах, почему-то видящих все вокруг. Мальчик сглотнул, замерев пораженный неожиданной мыслью:
   - Третий глаз на затылке? - АНБУ-невидимки расслышали только "Тр".
   -- Тс! А то на ж.. попу натяну все три, - шикнуло в голове. - Ляг и молчи, - последовал приказ, который Саске, ощутивший прокатившуюся внутри тела волну жара, не посмел ослушаться. Еще бы, когда собеседник невидим и опасен. - Поговорим, когда покормят. Не спорь! Молчать, я сказал! - Говоря более гневно. Саске сразу возненавидел кисама-феникса, от крика которого в голове резануло. - Ешь от пуза. Проси добавку до тех пор, пока я не остановлю. Об оскорблениях мы тоже поговорим, позже, - зловеще пообещал голос-ручей.
   - Здравствуй Саске, я Ияши. Тебе пока вредно много двигаться, и Цунаде-сама прописала тебе много-много вкусной и полезной для растущего организма еды. Ты ведь хочешь покушать и вырасти, Саске-кун? - Наступал медик на больную мозоль.
   Вошедший прикатил специальный столик, нависший над кушеткой, которую он сразу принялся сноровисто поднимать, профессионально стараясь лишний раз не травмировать пациента. В глаза он ни разу не посмотрел.
   Саске со злостью упустил какую-то мысль и сморщился - бобы! Они распространяли свой отвратительный запах, портя всю еду! И кто-то кощунственно фаршировал бобовой кашицей его любимые помидоры! Это очередная братова пытка...
   - Но вначале лекарство, - строго произнес ирьёнин.
   Не давая осмыслить свою фразу, он быстро поднес колбочку с медово-зеленой и с виду вязкой жидкостью ко рту, открытому одним надавливанием на ему одному известную точку. Жуткая горечь обожгла гортань, чисто рефлекторно Саске два раза сглотнул - микстура будто живая, быстро проскочила в желудок, распространяя волну колючей прохлады.
   - Это для аппетита, - наградив мальчика доброй улыбкой. А тот не повернулся только потому, что голова не послушалась, даже глаза остались недвижимыми, однако опасно налились алым. Зачаток кашля пропал втуне, как и крик возмущения.
   Такого издевательства и унижения Саске терпеть не мог. Как кто-то управляет им?! Это ведь его тело, его! И ничье больше! Чтоб этот +++ феникс +++, ++++++! Окрыленный безнаказанностью за горячие мысли, Саске пошевелил руками, попытавшись самостоятельно взять палочки. Они шевелились, руки в смысле, но совсем не в согласии с ожиданиями владельца!
   Дальнейшее расплылось. Слезы унижения от испытываемой слабости застлали взгляд мутной пеленой, странное восприятие сразу же засбоило, отдавшись резью в затылке. Мальчик не помнил, что говорили ему, кормя с ложечки - с ложечки! Задев столик, он пролил суп, капли прилетели на подстеленную салфетку - еще бы джоунину не успеть подложить. Зато дальнейшее кормление он взял в свои руки. Или это женские были и руки, и голоса, взявшие его в оборот? Как же все перемешалось и запуталось...
   - Еще...
   - Добавки...
   - Пожалуйста...
   Он ли говорил или по указке, Саске сказать не отважился бы - все перепуталось. В голове и глазах пекло, живот бросало то в жар, то в холод, его бил озноб, а рот сам по себе все жевал и глотал, жевал и глотал противные бобы!
   В очередной раз Саске пришел в себя точно так же, а ведь раньше любил понежиться, попривередничать для виду, когда ока-сама приходила. Пришел-то пришел, но уверенности в том, что в себя, мальчик не испытывал совершенно.
   Он сидел на футоне. Сёдзи мягко рассеивали свет, почему-то одинаково лившийся со всех стен. Татами сложены квадратом, на футоне у противоположной стены в одежде странного покроя точно так же сидел какой-то незнакомец, смотрел он внимательно и миролюбиво, отчего не к месту пришло чувство уюта.
   - Извини, Саске, все ради силы, - обезоруживающе улыбнувшись.
   Но Саске теперь этим не проведешь! Вскочив заведенной пружиной, он провел недавно... недавно изученный прием тайдзюцу, с ноги ударив в челюсть. Второй удар напоролся на... жесткий хват:
   - Будешь тренироваться или нормально поговорим, пока есть возможность? - Мягко останавливая второй рукой третий удар.
   - Убирайся из моей головы!!! - Ударяя ногой в печень сидящего.
   - Как скажешь, - спокойно пожимая плечами. Темные серо-зеленые глаза выражали уверенность и силу, беся мальчугана. - Я только свою силу заберу. Учти, вернуть прежнее уже нельзя, - отпуская захваты.
   - Что значит нельзя?! - Требовательно вопросил Саске, с упрямым вызовом принимая боевую стойку, но не спеша атаковать вновь.
   - Ты согласился принять меня в обмен на силу, - спокойно поясняя, как равному. Это импонировало мальчику, чья реакция на менторский или высокомерный тон была бы грубее. - Я поделился малой крохой, и она за три дня слилась с твоей крошкой, еще меньшей, кстати. Если я заберу свое, ты навсегда останешься без шарингана.
   От последнего Саске всего затрясло. Раньше он бы подумал, а теперь просто кинулся в бой, забыв обо всем. Его лишают кланового додзюцу - только эта мысль билась в нем, отправляя в бездумную атаку. Все его удары мягко отводились или блокировались одной левой, чернявым незнакомец продолжал спокойно сидеть на пятках и смотреть мудрыми глазами без тени осуждения. После двадцатого удара пальцами в мягкую ладонь мужчины вместо кадыка, Саске начал понимать, что выдыхается, при этом он заметил, что и противник устал! Тут мысль оборвалась - щелчок по лбу повалил его на собственную задницу.
   Осознав, что его поддерживают за правую руку, Саске выдернул ее, услышав:
   - Я не желаю зла и за самоуправство извинился. Пока есть время, давай поговорим нормально? Скоро снотворное прекратит действие, и ты проснешься. Опять слабым и немощным.
   - А, поговорив, сильным? - Уловил суть Саске, в сомнении и с непогасшим вызовом в черных глазах.
   - Знания тоже сила, Саске. Если не будешь скрупулезно собирать силу по крупицам, то никогда не сможешь одолеть... врага. Ну, так что? Мне уходить или мы нормально побеседуем без твоих закидонов?
   Саске понял - незнакомец непрошибаем. Он, Саске, слаб! Даже у себя в голове... Где же еще они находятся? Мальчик ссутулился и опустил лицо, в бессильной злобе сжимая и разжимая кулаки.
   - Давай, беседуй, - буркнул он, ненавидя себя за слабость и готовность опять пролить предательские слезы... так и не кончившиеся...
   - Будешь упрямиться, Саске, то следующий случай пообщаться выпадет через долгие годы. В этом доме ты хозяин, а я гость, которому очень выгодно твое усиление, как и тебе самому. Но если ты не захочешь нормально общаться, то твой организм, повинуясь воле, будет отвергать данную мною силу, ты станешь слабее прежнего, а прогресс надолго затормозится. Прими решение здесь и сейчас, Саске, - твердо встретившись взглядом и добавив: - Без немедленных требований и вопросов ко мне, - успел он проговорить раньше, чем Саске издал хоть звук.
   Оторопело тряхнув волосами, Саске отвел взгляд, но глазам не за что было зацепиться. И это его внутренний мир? Такой жалкий и тесный? Он усиленно думал.
   - Только ради обещанной силы, - бросил он, когда повернулся спиной и поплелся на свое место.
   - Я Солеан. Феникс одна из моих ипостасей. Огонь моя суть, а ты родственен огню по крови, поэтому, даже просто находясь в тебе и ничем не делясь, я делаю твои огненные техники сильнее. Пока понятно?
   - Угум, - угрюмо. До него дошло, что лучше выслушать, а то он зря теряет силы, так нужные для убийства Итачи!
   - Тебе надо срочно расширять свой кругозор. Будем откровенны, в Конохе ты остался совсем один...
   - Я выслежу и убью Итачи! - Вскочил Саске. Но затем медленно сел под тяжелым взглядом Солеана, уставившись в пол ненавидящим весь мир взором.
   - Ты маленький мальчик, я взрослый мужчина, - сказанная ровным тоном правда больно ужалила, но Саске стерпел ее. Он должен стать сильнее!!! - В прошлый раз мы встретились... ты принял меня, когда я не мог принять человеческий облик, но, согласись, собеседника легче воспринимать, когда он не говорящая птица из пламени, а такой же человек, - Саске мельком поднял глаза исподлобья и вынужденно кивнул, ведь Солеан специально сделал паузу, тяня время. Ради силы Саске пытался терпеливо слушать, не шибко понимая сути. - Ты просыпался дважды, оба раза я будил тебя в наиболее подходящее время, убирая сонную одурь, проясняя голову и... забирая телесную боль. Изменения в чакре, Саске, болезненны. Эх... Саске, здесь, - обводя руками комнату в ответ на скептический зырк из-под бровей, - нет места лжи. В общем, ты семь дней лежал под властью гендзюцу, хотя все произошедшее до нашей встречи случилось в первые секунды после применения этой техники Итачи.
   Мальчик не удержал зубовного скрежета и ударил кулаками в пол, пробив футон и татами под ним, поцарапавшись.
   - Мне хватило времени тебя обследовать, следующие три дня тебя латали после того, как твое тело меня приняло. Ты упрям... Зная о том, что бобы хорошо усваиваются и полны веществ, столь нужных голодному организму для быстрого восстановления, ты хотя бы временно пересилишь свое отвращение к ним, Саске?
   - Да, - хмуро, обиженно и обреченно.
   - У тебя была крайняя степень истощения днем, но благодаря обильной и богатой витаминами пище и влитым в тебя зельям кризис миновал всего за половину дня. А если бы ты привередничал и тратил дорогие микстуры, проливая мимо рта, то слабость, тошнота и головокружения продлились бы еще дня три или четыре, - Саске опять набычено кивнул, нехотя признавая правоту. - В палате скрывался телепат, к тому же ты еще не умеешь общаться со мной мысленно, а проговариваешь все фразы вслух. Если бы я не перехватил тело, то наш с тобой секрет перестал бы быть таковым. К тебе бы в голову залезли без спросу...
   - А ты, Солеан?! Разве спросил меня? - Возмутился Саске, вскочив. И не собираясь садиться. В ответ он тоже нахмурился и насуплено буравил взглядом. Имя само слетело с уст, а ведь не собирался!
   - Мы не успели пообщаться, а ситуация требовала экстренных мер. Согласен, я вел себя неподобающе и без должного уважения к тебе, прости, пожалуйста, - повинился взрослый.
   Саске сдулся, весь боевой настрой испарился. Мальчик понял, что этого... феникса Солеана могли отобрать старшие, а у него самого еще и... глаза забрать. Как было... Саске сильно-сильно зажмурился, прогоняя непрошенную влагу и видения.
   Неожиданно мягкая рука легла на плечо, сразу полегчало. Правда, слезы теперь желали течь по другому поводу. Когда мужские руки взяли его кисти, Саске не удержался от всхлипа, но и не сопротивлялся. Солеан молча распрямил на них пальцы, как для удара, а потом осторожно повел за запястья к глазам.
   - Отчетливо и вслух прикажи глазам перестать плакать, а носу хлюпать.
   - Пр... хнык... Приказываю... глазам перестать плакать... а носу хлюпать...
   - Молодчина, - ободрил мужчина застывшего в непонятках мальчика.
   Сработало! Саске стало радостно - он сильный! Он смог! Только вот почему-то усевшийся рядом немного грустен. Ведь сработало! И похвалил...
   - Закрепим успех, скажи, что будешь использовать при общении со мной мыслеречь, понятную только нам двоим.
   - Пр... - на губы тут же легли пальцы, бесцеремонно затыкая. Весь положительный настрой сгорел.
   - Здесь, - отнимая руку. Саске резко отвернулся, надувшись - такой фамильярности он не ожидал, и даже губы вытер о тыльную сторону ладони, но уши навострил. - В твоем внутреннем мире, общение происходит на ментальном уровне, оно плотнее, шире и ярче. Мыслеречь в том смысле, что я вложил, сродни банальному телепатическому разговору и применяется, будучи в сознании и взаимодействии с внешним миром, так называемым тварным. Если ты прикажешь, то мы здесь не смогли бы общаться долгие годы, пока бы ты не уразумел все тонкости. Если просто продекларируешь: "Я буду использовать при общении с Солеаном мыслеречь, понятную только нам двоим", то это обретет смысл там, где время играет роль. А здесь ты хозяин и оно подчинено тебе. Извини, моя ошибка, запретил вопросы ко мне.
   - Прощаю, - буркнул Саске, понимая, что опять мог что-то сделать не так и разочаровать старшего, к которому постепенно проникался симпатией, ну или уважением к силе духа. А может и вовсе перед ним ТОТ самый Дух Огня, и это про его волю он слышал тут и там. Саске порывался задать море вопросов, но решил, что послушание... что он сильнее их! Вот! Вопросов в смысле...
   - Мне все труднее удерживать незыблемым это место, Саске.
   - Я буду использовать при общении с Солеаном мыслеречь, понятную только нам двоим, - со всей твердостью произнес Саске. Подивившись легкости понимания и... набравшись смелости, он произнес: - Можно.
   В тот же миг все расплылось и смешалось в цветные пятна. Саске ощутил, как плавно упал, где-то в серединке пролетев с неимоверной скоростью. Потом мельтешение потяжелело до век, которые он незамедлительно поднял, ощущая в теле легкую слабость, ломоту и сильный голод, растревоженный... бобовым смрадом! Ууу!
   Солеан
   После его самостоятельного ужина я про себя тихо подхихикивал, глядя на посекундно то пунцевеющего, то бледнеющего мальчишку, которому прямо на неожиданно вполне знакомых мне очертаний фаянсовом друге пришла занятная мысль. Сам он жутко стеснялся и стыдился спрашивать, да и вообще в этот момент ко мне обращаться. Решил лишний раз его не шокировать, слишком еще слаб установленный контакт и глубока нанесенная, эм, гендзюцу травма - на мое объяснение, что в целях скорейшей выписки я временно отключил панорамное зрение, оставив чувство чужого взгляда с точным направлением, выдавшим положение невидимок в углах палаты, он явно обиделся и посчитал себя обманутым. Главное мост положен, черт с теми двумя аппетитными ампулами. Ну, дольку я сохранил до времен, когда смогу вдумчиво вникнуть в их свойства - вмешиваться в работу организма носителя я никому не позволю! Это первейший постулат безопасности. Энергию из веществ, вколотых глухой ночью каким-то перебинтованным клиническим уродом из соседней реанимационной палаты, я потратил на организацию помещения в знакомом нам обоим стиле - Саске привык видеть слоеную рисовую бумагу вместо стен, я тоже... тесно знаком с подобным стилем. Мне стоило огромных волевых усилий отказаться от порции жрачки, но оно того стоило - тонкие воздействия привели к предательству тела перед сознанием Саске. Куй железо, пока горячо - я следовал древней мудрости, ловя парнишку на свой крючок. Важно было пролить высушенные Итачи слезы, чтобы перевести стрелки на меня, встроить в ассоциативный ряд. Дальше легче пойдет, мой нынешний голодный паек окупится сторицей.
   На самом деле грудастая врачиха, хм, все же впечатляющая дама, потому что очень профессиональна, на мою шкуру, +++, определила виновницу моего торжества - шишковидную железу, в оной я спрятался, в ней внес наибольшие изменения. Недоработанный "третий глаз" вызывал завихрения эфира, читай, отклонения от нормы, нуждающиеся в "излечении". Если бы не топорная работа некоего Ияши, то все мои старания пошли бы прахом. А так все пучком! Ну, почти.
   Пожалуй, лучше перейти на термины этого мира, оказывается мне по давней памяти знакомого. Сам я ни мангу, ни аниме не читал и не смотрел, но в общих чертах о Наруто слышал, картинки встречал на просторах Интернета, и в общих чертах сюжет представляю, по мелочи нахватался то тут, то там. Что-то в памяти раскопал, пока меня заливали местной жидкой чакрой, как в бездну уходившей, хе-хе. Угораздило же меня попасть! Мля, теперь и не выматериться толком, да и хандре всецело предаваться нельзя - вообще эмоциональный контроль постоянный мне держать предстоит долго, мы слишком тесно живем. Ну, надеюсь, что будет жизнь, а не жалкое существование, как сейчас.
   Так вот, на доставшееся мне убогое тело без слез и не взглянешь! Что за дебильные гены, где возможны самые идиотские комбинации цвета волос и глаз, да что там, строения этих самых глаз и прочих частей тела! Обрывки генных цепочек я еще не в состоянии достраивать и расшифровывать, но вот относящееся к глазам моего подопечного вычленил. Шаринган способность, конечно, здоровская, и даже финальный риннеган впечатляет, кстати, он-то мне как раз жизненно необходим! Иначе пришлось бы выдумывать аналог - с местным Богом Смерти у меня крупные счеты, а я привык их оплачивать, с процентами.
   Так вот, мой огонь выжег заскорузлые чакроканалы мальчика - природа на нем отдохнула, все лучшее явно досталось первенцу. Играл на гране фола, но близость не блещущего талантами Ияши я специально подгадал перед началом спектакля "ЧП в палате Учиха Саске". Именно из его облака энергии, особо никуда не направленного, формировал новые каналы, суперэластичные и прочные. Пусть сие потом вменяется ему в карьерную заслугу, главное у моего носителя заложен фундамент, а ту бахрому, что повязали остальные, я со временем заменю или обновлю по эталону в голове, сердце и позвоночному столбу. Допотопная структура здешних тонких тел с тремястами шестьюдесятью одним узлом, выводящим чакру наружу, дурна - забей малую часть, и все, каюк циркуляции и прощай дзюцу. Оно мне не надо, и Саске тоже.
   Чакропроводящая система отчасти повторяла эфирное тело с надями и энергетическими центрами вдоль позвоночного столба, но эта загадка будущего, сейчас мое вмешательство минимально - могу навредить. Геном менять не стал, но вот втихую, пока пациента кормили вредными и не очень лекарствами и психотропными наркотиками природного и не совсем происхождения, включил сродство со всеми пятью прима-элементами, а не только с огнем, а так же создал смычку между всеми двумя додзюцу, бьякуганом и шаринганом. Хех, как звучит! К сожалению, пока вымысел. Сродство с местными ветром, молнией, землей и водой, именно и только с местными, провел с целью спрятаться от Бога Смерти, пока тупица не догадался, куда я смылся, и что вообще сбежал, скормив часть себя, как поступает ящерица со своим хвостом... Боже, и это говорит дракон! Докатился, тьфу и растереть! В общем, душа Саске перестала отсвечивать лишь жаждущим убийства огнем, мои ведущие к нему следы полностью замело.
   На самом деле я в своем горьком состоянии с шаринганом-то еле разобрался, бьякуган в планах на будущее. Убрать внешние эффекты при активации думаю, реально, что у того, что у другого, но при существенных потерях в мощности. Пародирующее бьякуган панорамное зрение удалось организовать, правда, оно дестабилизировало циркуляцию, пришлось повременить с активацией - вот перестрою по-своему!.. К сожалению, быстро и кардинально нельзя, да и где столько чакры взять? Не отбирать же жизненные силы у растущего тела? Это же натуральное святотатство!
   Да, первые два раза Саске просыпался в палате с объемным зрением, только вот моим собственным, имитирующим будущие способности. Зачем? Выйти на доверительный контакт чтобы. А еще оправданный риск. По выходу из больнички встреча с выдающимися и первыми лицами Конохи мне... нам заказана, в смысле, обломится безнаказанно пощупать. В общем, я без иллюзий, хоть за прошедшую неделю малость оклемался и нахожусь в менее плачевном состоянии, но все еще крайне уязвим, чего тут греха таить, откровенно сдул бы открытый бой госпоже Цунаде или старикашке Хирузену. Я новенький на этом поле, появился смертельно раненым, моя стратегия выживания основана на выжидании и сборе информации.
   Госпожу Цунаде-доно я зауважал, честно, колоритная личность с очень - подчеркиваю, очень! - вкусной чакрой. Она имела шанс обыграть меня на моем же поле, появись вместо Ияши. Тетку заслуженно уважают, взрывной характер отлично уживается с добротой и проявляемой по отношению к больным заботой, своеобразной, хе-хе, но все же. А вот старикан скользкий тип, завзятый интриган и манипулятор, однако во внутреннем мире, куда он сунулся, создав хитрую печать прямо на груди Саске, полный профан. Замести все следы, притворившись остатками дзюцу Итачи, труда не стоило... только, +++, энергии! Я коснулся только общих намерений старикана и поверхностных мыслей, держась подальше - этот типус вполне мог ухватить и выдернуть меня, уж больно шустрый, несмотря на возраст. Еле усыпил его бдительность, смастерив во внутреннем мире руины квартала Учих, дескать, отпечаталось глубоко и навсегда, нет причин волноваться, вот уйми пожары и все с мальцом наладится!
   С парнем следует вести честную игру, иначе упущу. Перебарщивать с признательными извинениями вредно, но тут главное подгадать момент, и тогда все будет на мази. Я, конечно, заранее придумал, как сообщить о верности догадок об обмане, его необходимости и подоплеке. И о примененном гипно.. о примененном для приказа самому себе гендзюцу тоже знаю, как аккуратно рассказать, а то ведь детский ум уже такого абсурда себе нагородил, что диву даюсь!
   Но лучше все-таки еще раз тщательно пораскинуть мозгами, тем более, когда так вку-у-сно кормят, ммм! Еще, Цунаде-химэ, не останавливайтесь... О-о-о, еще! Будьте щедрее, от вас не убудет, а мне весомый прибыток!.. И верьте, верьте в исцеление тела до показателей на момент обследования полугодовой давности. Верьте, последствий гендзюцу кривоглазки больше нет, Цунаде-химэ, больше нет, поспешите получить приз в казино, законопатьте дыры образования и нестыковки лечения азартной удачей, залейтесь по уши сакэ... Да-да, пятка бутылочек сакэ вовсе не помешает! Оно ведь та-ак благотворно сказывается...

Глава 2. Побег

   Саске
   -- А мне надо в квартал Учих! - Непререкаемо заявил Саске на попытку разрушить его планы побега. Мысленно. Вечером следующего после знакомства с Солеаном дня. Теперь он не срывался, лучше контролируя себя. И старался забыть о незримом помощнике, надоевшим хуже бобов!
   -- Ну, пробуй, - последовал равнодушный ответ.
   -- Ты!!! А ну ты!.. - Мыслеречь вполне соответствовала реальной, потому Саске и при этом общении задохнулся от возмущения, как если бы грудь сперло. Почему так происходит, он не думал.
   Он недавно плотно поел, поход в клозет с окошком, в которое он мог успешно протиснуться, а пижама - а что пижама? Он на задании - добраться до... дома. Простительно, там переоденется, раз в палате нет его вещей. Наверно. Невидимки со вчерашнего дежурили один под окном, другой за дверью. Ему разрешили перемещаться по палате и даже самому ходить справлять нужду. Вроде успешно получалось скрывать бодрость и нетерпение, а тут вдруг раз, и ноги подкосились, вынуждая срочно искать опору.
   -- Саске, я бы напомнил слова о том, что маленьким мальчикам опасно ходить одним и, тем паче, ночью по деревне, можно нарваться на плохих дяденек и тетенек. Но не буду...
   -- Ксо, ты уже напомнил! - Обиделся Саске, но выбора не было, ведь могут и не вернуть энергию во второй раз. - Ну, куда там тебе надо... - покоряясь злой судьбе. Утренний понос он очень, очень хорошо запомнил, ни капельки не веря в виновность этих, как его, медикаментов, ти! +++!
   -- Саске, чем ты меня ночью слушал? - О, Саске очень, очень хорошо знал, о чем был намек. Он громко засопел, но сдержался с ответом - запасной пижамы в палате не было. - Хорошо, давай сделку. Я на основе своего опыта тебе обрисую картину того, что произойдет с тобой в течение часа после побега. Ты внимательно выслушаешь и прокрадешься на склад, где сделаешь все, что я скажу. Потом ты от больницы сам добираешься до своего квартала. Если буду прав я, ты поклянешься не перечить мне понапрасну, быть вежливым и разумно послушным. Если же я ошибусь, то прекращу вмешиваться в твою жизнь, буду тихонько сидеть взаперти, молча усиливать твой огонь и зоркость. Договорились, Саске?
   -- Да, Солеан-сэмпай! - Таки досадил мальчик, догадавшись о нелюбви сожителя к суффиксам. Он уже смирился - остался всего один шаг до дома! Он сильный, он потерпит и сделает. И утрет нос зазнайке. Так вот!
   -- Ты встретишь группу мародеров, более ловких и сильных, чем ты. Над тобой поглумятся, изобьют до полусмерти, а невидимки потом доставят обратно в эту же палату, долеживать, - предельно серьезно произнес Солеан.
   -- Шинджимаэ! Я владею "Катон: Гокакью но Дзюцу"! Я сильный и всех победю... побежду... - запнулся ребенок, все сильнее злясь. Он их всех сожжет огненным шаром изо рта.
   -- Всенепременно победишь, - мягко согласился собеседник, гася темные эмоции. - За дверью направо до поворота, налево до лестницы, вниз в подвал. Там разберемся.
   -- Киккаэ, - буркнул Саске, обвиняя в позерстве. - Только молоть языком и умеешь, дурак, - думал про себя паренек, считая, что непременно справится со всеми трудностями сам. Ведь Итачи сам всех убил!
   От последних мыслей стало так муторно, что по выходу из палаты не пришлось изображать сильное притяжение к клозету. Вот убьет он Итачи и тогда уж поквитается с этим гнусным кисама, оккупировавшим его голову! Все-все он ему припомнит! Каждый хмык. Каждый!
   Едва не скрипнув зубами, Саске притаился за углом. Как вспомнилось, выставил зеркальце - ненавистную полированную ложку! - в проход. Никого. Выглянул сам, оценив на глаз расстояние и время преодоления. Упс... Ответственно подошедший к заданию... Да! К заданию, теперь вся жизнь у него одно сплошное задание - убить Итачи. Так просто легче...
   Отстояв в тени ниши, мальчик в небесно-голубой пижаме в ярких зеленых листьях, игрушках ветерка, стал вдоль бежевой стеночки перебегать от двери к двери, стараясь не шлепать босыми ногами по прохладному полу. Синие шлепки он зажал в левой руке, а ненавистную ложку, продолжающую после мытья душистым мылом мерзко пахнуть мерзкими бобами, заткнул за пояс пижамных штанишек. Промежуточная миссия выполнена - они перед подвальной дверью. Закрытой. Упс... Саске еле успел повернуть свой тощий зад, прячась под лестницей.
   -- На свой глянь! - Огрызаясь с бешено колотящимся сердцем. - Ну...
   -- Не нукай...
   -- А сам-то!!! - Вскрикнул Саске. Как в его руке оказалась ложка, он не понял. Хотел с досадой ругнуться - нельзя, режим молчания нарушать нельзя. Кипя, мальчик погнул ложку так, что та не захотела держаться на резинке штанов и мешалась.
   -- Бросать ложку нельзя, по ней тебя выследят и накажут по всей строгости. А так нет улик - нет дела. Усек, комрад? - Весело раздалось в голове.
   -- Говори уже... - вновь сдулся Саске. О том, кто такой комрад, и что ему надо усекать, он старался не думать.
   -- Прошу разрешить овладеть телом...
   -- А глазки не вынуть?! - Привычно взвился мальчик, в смысле, привычной фразой. Раньше он столь дерганым и злым точно не был, это все Итачи! Надо стать сильным и Убить Итачи!
   -- ... до выхода из больницы, - тем временем спокойно говорил голос, не желая перебиваться. - Если дашь мне порулить, то можешь потом не бояться лишиться глаз - новые отрастут, сами, еще лучше прежних. М?
   -- Бака, - сжал губы грозно сопящий мальчик. Он не любил мычание. Молоко любил - коров нет. - Ладно, согла...сен...
   Последний слог он произнес, оглохнув, ослепнув и вообще черте где!
   -- Без паники, - раздался твердый и уверенный голос. - Просто открой глаза и растопырь уши.
   Ну, Солеан, ну, погоди! За уши Саске готов был рвать и метать, бить и убивать. Зря он носил такую прическу что ль? Закрывающую уши, слегка остренькие, большеватенькие и сильно прижатые, из-за свисающих сверху волос это совсем не заметно. Дразнили его мало, но колко, и таскали, да, были случаи, а с волосами есть шанс выскользнуть до хватки.
   Предвкушение обломалось - перед глазами все та же обшарпанная стена лестничного закутка. Гулко ухало сердце. Кричать и топать ногами нет причин - мальчик ощутил холодок, пробежавший по коже. Изменения уловить не получилось, будто все вернулось на круги своя.
   - Хм, - выдало его тело. Саске с каким-то трепетным ужасом наблюдал, как его собственная рука без его желания попадает в поле зрения и возвращает ложке прежний вид.
   -- Я обещал ответить на вопросы, когда устроимся... дома. Потерпи, пожалуйста, - удивительно вовремя услышал Саске и закусил несуществующую губу. Причем так реально все ощущалось!
   -- Скорее бы! Давай быстрее, Солеан, я хочу назад Свое тело, - очень твердо и уверенно заявил Саске. И внутренне обрадовался, что получилось сказать важно, по-взрослому. Он постарался и у него получилось. Он сильный! Он убьет Итачи.
   -- Иду. Главное молча дивись, иначе нам хана.
   Дальнейшее для Саске напоминало сказочное кино. Его руки водили ладонями над замками, и двери открывались. Сперва та, что рядом с входом в подвал, потом складская. В подвал попали они тоже очень странно - какая-то девушка в белой стандартной шапочке просто взяла и пропустила юркнувшего мальчика, без удивления и вопросов, даже не глядя на него. Гендзюцу! Нет, не может быть! Саске видел обычные глаза, со зрачком, а вернейший признак иллюзорной техники в его отсутствии. Как же так?
   Долго осмысливать не получилось - склад содержал кучу интересного и непонятного. Опасного. Целесообразно ли было сюда переться? Вдруг засекут?
   Следующими вопросами Саске подавился. Его - его! - тело стало жадно - как животное! - глотать с морозильных полок все подряд, зачем-то любовно - любовно! - касаясь скрученных свитков, без разворачивания и распечатывания.
   На тридцатой зеленой бутылочке Саске сбился со счета. Он знал, что в них хранится жидкая чакра в чистом концентрированном виде, для него еще слишком опасная без травяных добавок. Но куда, куда в него столько влазит?! А ненасытные руки все хватали и хватали новые порции. А потом и вовсе случился культурный шок - его тело приподнялось над полом, а ноги с небывалой ловкостью хватали вообще все, что содержало чакру. Саске совсем не обратил внимания на отсутствие освещение - светилась чакра. В большинстве колб преобладали зеленые тона. И гасли, гасли, гасли с неимоверной скоростью. И куда только тара девается? Полки остаются пустыми, звука битого стекла нет, только невероятно быстрый стук сердца.
   Мальчик уловил отголоски чужих эмоций и ужаснулся, какого демона он в себя пустил, а??? Или вовсе огненное чудовище? Тут вдруг звериный накал исчез. Саске ощутил чужую вину и досаду, а сам... а сам он устыдился собственного сравнения. Демон-оборотень, феникс-человек. Солеан - чудовище? Вовсе нет. Демон, не человек, но и не чудочище.
   Для Саске дальнейшее опустошение больничного склада вызвало муки совести - а как же раненные шиноби? Как же будут те больные? Вдруг бы и на него не хватило лекарств?
   -- Это второстепенный склад, Саске, вспомни табличку на дверях и прекращай зря изводиться. А... я был очень истощен, вот и сорвался. Вспомни, как однажды сам набросился на еду. И здесь можно говорить, охранная сигналка обезврежена.
   -- К-как? - Думая сразу обо всем. Многие дюжины вопросов, толпящихся в голове, начиналась на "как".
   -- Как мы дошли досюда? Научу. Как я все это ем без остатка? По аналогии с запечатывающим свитком. Огонь все ест, Саске, он разным бывает. Я бы предпочел удовлетвориться одной чакрой, но тогда будет слишком подозрительно. А пустой склад... обчистили? Или перепутали бюрократы, потерев при транспортировке? Опустошение резервного склада никому вреда не причинит, Саске, наоборот, чтобы извернуться и вновь его наполнить в сжатые сроки шиноби выложатся на полную, превзойдут себя и в конечном итоге станут сильнее.
   Саске опять перегорел. Разобиженно надувшись, он перестал следить за с невероятной скоростью мелькающими руками - они просто касались предмета, и тот исчезал. Больше в его многострадальный рот ничего не лилось и не совалось. Пусть он подавится!
   Очень быстро обида затмилась завистью. Солеан в его теле был неимоверно быстр, Саске даже не с чем было сравнивать, вернее... Впрочем не важно. Он впал в черное уныние, откуда-то совершенно четко разделяя тело под управлением Солеана и тело под своим контролем, будто это два совершенно разных шиноби, по-другому он себя не мыслил. Он шиноби, вышедший на тропу войны.
   -- О чем такой фонтан негатива, Саске?
   Ну как не ответить?
   -- Оно точно мое?.. - Спросил Саске и сам испугался. Того, как спросил, того, что спросил, того, что ответят. Иррациональный страх перемежался с желанием узнать - ведь это Сила, реальная сила. А вдруг гендзюцу?
   -- Нет, это фантом. Энергетический клон, если угодно, идентичный натуральному. Я знал, что могу сорваться, это могло покалечить тебя, поэтому я заранее принял меры предосторожности. Однако знай, виденная тобой скорость и ловкость вполне достижимы и для твоего тела не предельны, кальку-то я ведь с него брал.
   -- Кальку? Это пример, да? - Прошло мало времени, просто мысли текли быстро. Саске чувствовал эхо бодрости удовлетворившего первый голод Солеана. Он задал вопрос перед самым выходом из абсолютно темного помещения.
   -- Да, Саске, правильно, - мысленно подмигивая. - Готовься к возвращению.
   -- Вернемся обратно? - Саске недавно поужинал, выпив много клюквенного морса с горным медом.
   -- Нет, я вылезу из-под земли у ближайших кустиков.
   Собственно, слова лишь немногим предваряли дело. На деревню ложились сумерки, окутывая ее тенями, ветер раздувал кроны деревьев и гнал кучевые облака по тускнеющему небу. Саске узнал кустик, росший под окном туалета, когда находившиеся на уровне травы глаза фантома обозрели все спереди, сзади, с боков и сверху, не найдя ничего опасного. Мальчик уже не удивился тому, как его руки оперлись о траву и подтянули тело прямо из-под земли, не колыхнув ни одну травинку.
   -- Возвращаю, - предупредил Солеан. На все про все ушло не так уж много времени - несколько минут. Из ночного разговора Саске, с трудом усвоив, вынес понимание - мыслеречь на порядки быстрее обычной. Поэтому он спокойно отнесся к несоответствию объективного и субъективного прошедшего времени.
   Трава сразу пригнулась, отпечатавшись под голыми стопами, руки для пущей убедительности сорвали клочок и поднесли к глазам. Обычная трава, сорванная его рукой по его желанию. Ветерок быстро остудил пижаму - мальчик поежился, передернув плечами. Столько впечатлений свалилось за раз, что он сейчас был несколько растерян.
   -- Эм...
   -- Что... - в тон. Перечить, вопрошаться и прочего совершенно не хотелось, как будто все осталось там, в постепенно сгущающейся темноте.
   -- Как ты думаешь, почему в палате отсутствовала твои футболка, шорты, и... все остальное? Почему пижамы такие яркие и заметные в ночи?
   Еще сутки назад Саске за этот поучительный тон... впрочем, не важно. Он действительно только сейчас обратил внимание на свойства больничной одежки. Провал миссии? Ни за что! Он понял намек, только отвечать желание отсутствовало. Присмотревшись получше к дерну, отрок добыл земли, начав пачкаться. Раньше... раньше он веселился, а теперь у него Задание! Убить Итачи! И чтобы пройти текущую миссию, надо испачкаться. Что ж, он испачкается.
   Сосредоточившись, отрок поелозил в земле снятым верхом. Потом чуть покраснел, но с тем же настроем снял низ и столь же тщательно его извазюкал. Грязная пижама стала холодней и тяжелей чистой.
   -- Саске, огонь в твоей крови. Почему ты мерзнешь?
   Тот пожал плечами и перестал мерзнуть, выдохнув парком. Ощутив чей-то мимолетный взгляд сверху и в спину, отрок припустил, вихляя, как учили, на всякий случай. Взгляд мазнул и исчез, но это еще ничего не значит - впереди забор. Легко перескочив по веткам как будто специально для этих целей росшего дерева, запримеченного еще в... ту пору, босоногий отрок углубился в улочки, стараясь держаться в тени. Ни злосчастную ложку, ни шлепки он не потерял - улики.
   Солеан
   Ночью разговор дался трудно, из меня аховый психолог, выезжал и выезжаю только на множественности ядер - одно да обязательно осенит светлая мысль. Надо учиться - теория есть в загашниках памяти.
   Ночью достигнута договоренность о боях - я помогаю стать сильнее, он дерется. Сам. С моей стороны обещание о разборе полетов и сохранении жизни. Мне удалось существенно уменьшить его страх перед гибелью, хотя он и заверял, что просто не может умереть, пока не убьет Итачи. Участие в сражении это наш краеугольный камень. Сложно разграничить, когда можно, а когда нет вмешиваться. Его бой. Его месть. Его сила. Его Итачи. Оба сошлись на том, что моя помощь возможна лишь до и после реальных схваток. Надеюсь, у нас у обоих достанет ума быть сильными. Мальчик неожиданно привел пример из резни, с подлым ударом, и сказал, что если я его предотвращу, то сам стану подлецом. Его жизнь.
   Временами он вполне вменяем и не по годам рассудителен, чему способствует проведенное мной улучшение работы мозга через обычное кровоснабжение и несколько маленьких хитростей. Испытанное потрясение и одержимость идеей оправдают не только проснувшуюся гениальность, но, к сожалению, много и часто списывать не получится.
   Вовсе не надо быть гением или провидцем, чтобы предугадать встречу с мародерами, особенно после обрушивающего мир предательства. Собственно, от наглости банды воров Саске банально впал в ступор - те без стеснения шли через главные ворота квартала с мешками за плечами и тележками в руках. Тележками! Полными кровавых тряпок, придавленных кастрюлями и прочим скарбом, включая плюшевую панду с логотипами клана на лапах. Эх, провокация удалась на славу, кто-бы сомневался?
   Его боль.
   К чести, он молчал, дрался без глупых воззваний. После холода Итачи сложно оставаться рядом во время драки так, чтобы избежать отдаления или отступление в ранее достигнутых договоренностях. Я вроде справлялся. Итачи качественно промыл мозги младшего брата - о пробужденном шарингане с одним томоэ Саске не знал и преимущество досталось здоровым мужикам, начавшим играться и подначивать оборванца - в нем не признали Учиха-дзин, по крайней мере, вслух перед последним. Голодранец, босяк - это еще по-божески его ласкали. Мат гремел на пустой улице. Среди обзывалок звучали: и чикусёмо, и яриман, и огяру, квартал стал косё бонджо. Вырванные из контекста матерные слова менее обидны и оскорбительны. Мужики припомнили кучу ни за что схваченных и избитых полицаями знакомцев, они действовали грамотно, не подпустив к сковородкам и половникам, быть может, побоялись после демонстрации возможностей обычной ложки, насмерть воткнувшейся черенком подпевале-неудачнику в глаз.
   Саске сквозь боль в сломанной правой руке, в свернутом носу и перво-наперво подбитых глазах, в сломанных ушах и пальцах, отбитых почках и заднице (едва ли он заметил, как причиндалы остались едва ли не единственным на всем теле не тронутым местом), начал понимать, что проигрывает всякой швали, местному отребью. Причем мстящему за сотоварищей! Причем по собственной глупости он почти сразу потерял возможность складывать печати, ни разу не плюнув огнем, с которого стоило начать, вместо бездумной атаки врукопашную.
   -- Помоги! Я должен... я должен быть сильным и победить! Пож-жалуйста, Солеан...
   Да, все правильно, пока сам не попросит, пока я не соглашусь - всякое бывает в жизни, гибкая ива согнется под ураганом, но устоит. Мог бы стребовать клятву, но зачем потом каждый раз напоминать и злить? Сам вспомнит, сам принесет, сам будет следить. Только так и никак иначе. В чем-то я схож со стариканом-тараканом.
   -- Месть суть удел слабых. Стезя сильных в созидании или возрождении. В чем твой долг? - Испытующе откликнулось высокое солнце.
   Он давно лежал на камне мостовой. Я прямо чувствовал, как теперь каждый в общем-то не сильный пинок по мокрой заднице выколачивал из него дурь Итачи - один из ударов пробил хилый пресс, мочевой пузырь не выдержал, породив взрыв чужого смеха и его боли).
   -- Клан... - прохрипел Саске, разрываемый противоречивыми желаниями и болью. Боль-сенсей величественна в своей доходчивости.
   -- Учиха-дзин, вспомни о пробужденном шарингане, вспомни о родстве с огнем феникса, вспомни клан! Ты уже сильный, Учиха Саске. Просто воспользуйся силой клана, пробуди, призови... Дерись и победи!
   Последнее напутственно. Ключевые слова произнесены, сила накоплена, дороги для нее проложены. Начнем асфальтировать. Боль снаружи, боль внутри, гори-гори-гори! Тьфу, в детство впал, считалочки сочиняю. Можно - план сработал! И стрелки теперь все в прошлое, ищите и докапывайтесь, хе-хе-хе!
   Что-то вещавший заводила вспыхнул первым, сгорев до пепла за сущие секунды. Я ловил наше отражение в их очумевших глазах - все-таки мое творение, на скорую руку, но им всем хватит.
   Огненная фигура поднялась неуверенно, совершенно не вредя дороге - зачем портить имущество? Вот еще, ведь как пить дать сдерут за простенький ремонт милльёны, жиды демоновы. Огонь на первую жертву перебрался по ее же вине - чего стоило остановить замах? В пламени скорее угадывалась фигура мальчика, широко распахнувшего глаза. Как? Что? Это шаринган? Да пусть поломают голову над черным белком и столь же сплошного цвета, только красного, зрачком с радужкой. Всего два цвета и одна простенькая геометрическая фигура - красный круг на черном фоне. А какой сногсшибательный эффект!
   Два глаза повернулись так плавно и быстро, будто на оси вместо шеи. Дальше огненная фигура все теми же мальчишескими приемами атаковала ближайшего дылду. Застыв на миг от произведенного эффекта - нога прошла, не встретив препятствий, на дорогу упало две горящие половинки, с треском и жаром распадающиеся в пепел, - огненный мальчик больше не мешкал, быстро и экономно добив побежавших было в разные стороны. От первых двух ветер уже разгонял пепел, вскоре к нему присоединился прах пятого мародера.
   -- Оббеги квартал изнутри вдоль забора, очерти огню клана его владения, - скомандовало солнце.
   Мальчик немедленно бросился исполнять, вполне осознавая себя и свою заемную силу, но пока не понимая последнюю. Огонь дорожкой стелился позади, сползая. Первой открылась голова с шелковисто блестящей копной индиговых волос, тонкая мальчишеская шея и узкие плечи. Девственно розовая кожа без следов избиения. Его путь отмечало бездымное пламя, колдовское, почти не освещавшее. Вскоре голенький малец замкнул контур, поведя головой от одного столба врат до другого.
   Два параллелепипеда. Когда-то на их макушках были клановые символы, стилизованные веера с белым основанием и красным оперением. Когда-то сверху была перекладина, а на самих камнях иероглифы. Когда-то висели створки, а отходящий от них двухметровый забор не знал проломов.
   Красный круг светился на поглощающем свет черном фоне. Два глаза обозрели чистую мостовую - ветер сдул пепел мародеров, по странному стечению обстоятельств не успевших вынести добычу за полоску огня.
   -- Повторяй за мной, Учиха-дзин. Воспламенение: огонь очищающий, огонь созидающий, огонь разрушающий.
   Саске сложил девять печатей: дракон, собака, обезьяна; дракон, свинья, петух; дракон, змея, тигр. Обе кисти обратились в то же самое ранее его покрывавшее пламя, как только сложились печати и потусторонним и необычайно глубоким голосом отзвучали слова, специально для обомлевших во второй раз зрителей, на порядок прибавивших в числе. Получился в районе груди клубок огня, питаемый текущим в светящихся сосудах огнем, особенно ярким от основания плеч.
   - Горение: воля феникса - возрождение, - произносили уста, пока руки складывали шестнадцать никому невидимых печатей. Объем чакры состоял из трети собранного в больнице, что само по себе внушает ранг "S", не меньше, и двух третей призванного из крови. Хе, так-то, божок!
   Следуя передаваемому образу, мальчик резко развел руки в сторону столбов, между которыми стоял. Два сгустка ярче солнца с гудением сорвались и впитались в камень, сразу начавший покрываться разрастающимися огненными капиллярами.
   Столбы в считанные секунды обрели монолитный красный цвет шарингана, на их острых конусовидных макушках выросло белое основание, отдаленно напоминающее толкушку для ступки - тело вращения, полученное из нижней части кланового символа. Верх представлял собой горящий огонь, черный. Когда воспылало черное пламя, ранее созданный огненный контур импульсно расширился. Рыже-бело-черное пламя восстановило ограду. Все столбы превратились в уменьшенное подобие обозначающих центральные врата. Полотно забора стало напоминать листовой металл и окрасилось в черный снаружи и рыжие языки внутри. Всполохи пламени взметнулись створками врат, на девять десятых прозрачными. Отрок сделал шаг назад и повалился без чувств. Одновременно с этим зрители совершенно отчетливо увидели, как белым огнем вспыхнула кровь на одежде в брошенной тачке, как белый свет полыхнул по всему кварталу, возрождая былое. Когда белый свет крови погас, черное пламя столбов обрело переплетающееся триединство черного, красно-рыжего и белого, а врата перестали быть прозрачными, сохранив тусклость и живость... черного цвета.

Глава 3. Тринтет дзюцу

   - Я потерял двух из АНБУ, хватит. Данзо-сан, вы зря сгущаете тучи, - пыхнув трубкой.
   - Хирузен-доно, - подчеркнув суффикс. Последние сомнения у стоящего перед сидящим отпали - скрытая вражда перешла на новый уровень. - Следовало вмешаться незамедлительно. Теперь степень опасности для деревни наивысшая, Хокаге-сама, - что ж, он умеет достойно ответить.
   - И как вы себе это представляли?! Присутствовали главы всех кланов, - пыхнув облачком, очень напоминающего оскалившегося дракона.
   - В самом начале присутствовали только клан Хьюга и Абураме, помимо уважаемого клана Сарутоби. Был шанс запечатать.
   - Данзо, запечатай я сорванца или... силу, и Хиаши Хьюга прямо там объявил бы войну и напал! Ты должен это понимать.
   - Лучше известный враг, чем... это, - лихо подтянув клюкой стул и чинно усевшись напротив.
   - Хорошо, буду первым, - выдохнув носом. - Первый умер как шиноби. Он применил дистанционную технику напрямую к ограде из черного огня - при соприкосновении с преградой его чакра загорелась, включая циркулировавшую внутри, причинив сильнейшую боль. По заключению... взбешенной Цунаде-сан он лишен всякой возможности восстановления как шиноби. Второго постигла та же участь, когда он начал применять технику перемещения на расстоянии метра от объекта, стоя на бордюре. Направленный на квартал бьякуган начинает кровоточить и слепнуть. Глазами животных и птиц виден непроницаемый серый купол, в метре от него связь с ними сгорает, - делая акцент на последнем слове. - Когда наблюдатели отметили единичное усиление барьера, эксперименты по закидыванию, - выражая отношение всей гениальности пришедшей кому-то идеи, - и прочие прекращены. Твоя очередь, Данзо.
   - Явился дух Бога Смерти, - четыре слова, а каков эффект! Данзо улыбнулся забинтованным глазом на то, как упал огрызок трубки, разметав угольки по столу. Только идеальный порядок спас стопки документов - эти угольки отнюдь не так просты, уж он-то знал наверняка.
   - Подробности, - недовольно выговорил хозяин кабинета, ловко меняя мундштук и заново набивая особый табак. Нервно так набивая. Оба знали о "Фуиндзюцу: Шики Фуджин".
   - В целости остались только ранее вживленные глаза. Пропала плита, - не стремясь болтать. Невместно, так сказать. Все болтают при нем, никак не наоборот - это аксиома Конохи и широкого круга мест за ее пределами.
   - Бог с ними, с телами, - и нервно подхватил трубку у самого стола, когда осознал, что в действительности сказал. Дух забирал души, но чтобы прийти за плотью?! С досадой и прокравшимся внутрь страхом положил трубку и постарался успокоиться. Он стар уже, и память местами... слишком ярка. - А как Плита-то пропала?! - Проглотив вопрос про добытое ценное имущество, наличность, архив, прискорбно малая часть которого все же осела в его закромах, но хотелось большего! Особенно по киндзюцу "Изанаги" и "Изанами", запрещенные самим кланом Учиха.
   - Вместе с помещением, - последовал лаконичный ответ. Сам Данзо тоже отреагировал не лучшим образом, но как всегда успел подготовиться перед встречей.
   - Что с Итачи? - Деловито спросил Хирузен, взяв себя в руки.
   - Выясняется, - отвечая коротко и ровно.
   - Не затягивай, - продолжая пикировку в деловом тоне.
   - Планы на Саске?
   - Генеральная линия без изменений.
   - У Корня достанет сил извлечь феникса.
   - Не тронь! - Давя силой голоса и чакры.
   - Ты сам-то веришь в проповеди о духе огня и его воле? - Насмешливо. Открыто выдавив улыбочку.
   - Подготовь лазутчиков лучше, чем перестаравшихся мародеров, - не ведясь на подначку. Он лично исследовал и никого вселившегося не обнаружил, проверяя бредовое предположение своей ученицы, нехотя ответившей на призыв. Да и сам Данзо засветился в палате Саске. Мировые воины шиноби некогда хорошо подчистили архивы целых деревень и кланов, канувших в лету. Много ценнейших секретов разлетелось по миру, попав не в те руки или вовсе пропав вместе с улучшенными геномами. - Как там Орочимару-кун, кстати? Надо будет навестить по случаю, подкинуть работенки, а то чего зря деньги проедает? - Мысли он оставил при себе, а вслух произнес: - Накладки повториться не должны.
   - Три дня. Без гарантий, - вынужденно соглашаясь. Твердый глаз остался смотреть прямо, нервируя собеседника.
   - Это в твоих же интересах, Данзо-сан, - пытаясь давить еще раз.
   - В твоих найти чернь, - атаковал не единожды давленный.
   - Это нарушит программу воспитания...
   - Исправь. Квартал как с молотка нов. Из расшифровки события только полигон клана Учиха сохранился в неизменном виде.
   - Я подумаю, - тактично отступил затянувшийся зеленым змием. Его расшифровщики до сих пор писали кипятком, и не один месяц будут спать урывками. Белое пламя! Кипящая кровь! Черный шаринган! Он бы сам совсем не прочь полихачить с мензурками и пипетками, да невместно Хокаге толкаться по лабораториям, повизгивая от восторга.
   - Полицейский участок, - излишне громко вздохнул Данзо, любуясь морщинками визави. К половине из них он точно причастен, а вот сегодня нарисовался победный счет в его пользу. Хотя нет, спорный момент. Вот и повод для искренней печали. Хирузен закашлялся.
   - Утром на совете кланов подниму вопрос, - уступая без потери достоинства.
   Что-то слишком часто он стал уступать тому, кого желал бы чаще видеть в реанимации, а еще лучше в морге. Хм, в морге хватит и одного раза, но только чтоб при нем кремировали! Ох, вот еще одна забота не его голову - урны-то с мнимым прахом все еще не в семейном склепе, обязательства Конохи перед Учиха-дзином он хотел обставить по-своему, а теперь вот как быть? А еще надо как-то обставить случившееся как пробуждение у ребенка-Учиха хидзюцу из-за впервые примененного пыточного додзюцу "Цукуёми", дескать, раньше они дремали в крови. Показанные ребенком техники надо как-то перевести в ранг киндзюцу, например, за жестокость выявления. И вообще, как бы теперь помягче взять Саске в оборот? Безусловно жив и здоров, несомненно, выйдет из квартала, обязательно надо взять его под полный контроль - дзюцу восстановления имущества и растений будет поразительно востребовано. Хирузена уже придумал ценник для найма шиноби с этим дзюцу, минимум шесть нулей, а потом и все семь, как клиенты распробуют. И продумать запасные варианты на всякий пожарный. Что ж, прощай и эта бессонная ночь.
   Начавшийся ранним утром разговор сам собой угас на время багрового восхода, окрасившего небо над Конохой в огненно-красные всполохи...
   Саске
   Листья сакуры беззаботно шелестели, скучая по птичьим песням. Смородина ленилась шевелиться, пряча за широкими листьями яркие бусины оставшихся красных ягод, с насмешкой зыркающих на рябину - она все пыжилась перерасти сакуру, но куда там, груз горьких и не вкусных гроздей гнул ветки к земле.
   Раскинувшийся по левую сторону от центральной аллеи сад живых растений гармонично сочетал съедобное и радующее глаз великолепие. Разные сорта яблок, слив и персиков соревновались в румяности боков. Под ними белели шары гортензии, подчеркивая сочно красный цвет стелющихся камелий, помнящих заботливый уход и стрижку. Где-то внутри отцветал пруд с белой беседкой в глициниях.
   Раскинувшийся по правую сторону от центральной аллеи сад камней гармонично сочетал скульптурные композиции с необтесанными глыбами киновари или мрамора с бело-красными прожилками. Сад еще помнил заботливые руки, обновлявшие разбросанные по его территории икебана.
   Очередная сливовая косточка упала в специальную корзиночку к пятку товарок, ни разу не удостоенных взгляда черных глаз, у которых зрачок почти полностью растворялся в темной радужке. Игривый ветер баловался со стоймя торчащими на макушке непослушными волосами темного индиго, боясь пошевелить прядки, закрывающие уши. Солнечные пятна от лучей, льющихся меж листьев сливы с густо-фиолетовыми плодами, бегали по плетеной из ивовых прутьев корзинке с дарами плодового сада.
   - Надо быть последовательным, - пробормотал Саске, еще раз вспомнив наставления отца. Голова ясная и тяжелая, в сердце пустота. Как ни силился разгневаться, разозлиться или погрустить, все нипочем царствующему равнодушию, объявшему юношу. Да, он четко разделил свою жизнь на три периода: детство, кончившееся с поступком Итачи; отрочество, кончившееся с его выбором; начавшееся юношество. Другого в голову ничего не пришло, и воспринимать себя за более взрослого юношу все же немножечко приятнее, чем за маленького мальчика или отрока.
   Проснулся Саске так же внезапно и полностью. Во сне он летал на руках Фугаку, угощался сладостями Теяку, любовался цветением с Микото. Счастливо улыбался. Он еще витал в облаках радости, когда растирал немного затекшую от неудобной позы руку и ногу. Действительность быстро взяла свое. От странного чувства он тогда надолго застыл. Казалось, он столь огромен, что все его прошлое, все восемь лет и пятьдесят два дня не могут заполнить его - клубничка в корзине для яблок, подсказал живот. Все эмоции быстро рассасывались в образовавшейся пустоте. Или их не хватало для розжига углей?
   С последней мыслью Саске начал воспринимать окружающее, вновь вогнавшее его в ступор, когда он устроил обход. Квартал охранял огонь, медленно колыхавший своими бледно-рыжими хвостами, убегающими вдаль права и лева. Огонь напомнил наставления отца, которого он разочаровал. Саске вспомнил, как усиленно тренировался в дзюцу "Катон: Гокакью но Дзюцу", выдувая огненный шар на мостку пруда, чтобы обосновать для отца желание поступить в академию - тогда конечно, он совсем не думал ни о каком обосновании, это сейчас само сложилось описание его неоформленных детских мотивов двухнедельной давности. Он освоил и впечатлил, а потом отца убили. Саске понимал неправильность - боль отсутствовала при этом воспоминании, констатация факта, не более.
   Оглядевшись, растущий юноша увидел лавку дяди слева. Целая и пустая, не считая разбросанного мусора. Справа полицейский участок, восстановленный, без копоти на обломках пожарища, еще более пустой и неприветливый. Дальше шли дома для гостей и семей клана, потом залы для занятий, за которыми лежали тренировочные площадки. К ним ко всем вели ответвляющиеся от центральной аллеи проулки. Дом и официальная резиденция главы клана с архивами символизировали опору, возвышающуюся в середине квартала над всеми остальными его зданиями. Главная улица упиралась в обширный полигон, протянувший зрелищную и наиболее защищенную для зрителей часть вдоль восточной стены, а прозаичную полосу препятствий с озерцом вдоль южной стены - он вчера за считаемые пальцами рук секунды оббежал все на одном дыхании.
   Последовательность. Брошенные и перевернутые тачки с рассыпавшими шмотье мешками остались позади потрусившего к отчему дому. Время любит терпеливых - раз, нагота смущала - два. Пока бежал, Саске замечал творящийся вокруг беспорядок. Целостность и лоск построек создавали обманчивое ощущение закончившегося праздника. Последовательность.
   В своей комнате он обнаружил мародерский бедлам. Раскиданные вещи плохо сочетались с обновленной мебелью и стенами, как ни странно все еще хранящими его творческие потуги в каллиграфии. Разных оттенков синего футболки и гольфы, нарукавники с шортами белого цвета с примесью серого и голубого, разноцветные труселя с символикой клана от больших вееров спереди или сзади до множества маленьких, удобная обувь на вырост. Одеваться с пола не хотелось, мама обычно ругалась, когда он разбрасывал свою одежку, одевался в грязное или мятое. Теперь некому будет его ругать за это, не к кому адресовать оправдывающееся обращение "ока-сама". В память о Микото ее сын захотел прежде прибраться в комнате. Открытый им шкаф удивил растущего юношу, просто удивил - мало теперь что способно его по-настоящему ошеломить.
   В глаза бросались аккуратно развешенные комплекты футболок и шорт. Сочно синяя и вызывающе белые. То же, но дымчатое. Приглушенный синий верх и жухло черный низ. Взгляд сразу забраковал изрисованное томоёшками, пламенем или вовсе в нелюбимых цветовых тонах, таких как, на удивление, оранжевый (такой был комплект, подражающий вчерашнему огненному облику). Из трех дымчатых, Саске одобрил вариант с тем гербом клана на спине, у которого белая оплетка с ручкой и красное опахало межевались черной дугой. Вздохнув у полки с нижним бельем, он выбрал радикально черное.
   Безответные вопросы погасили порыв прибраться, а простонавший живот вывел на кухню. Утвари ожидаемо поубавилось. В неработающем холодильнике царила унылая пустота с брызгами из пачек лапши Сои-ошидес (прим.: вольно от "очень вкусные"), всего две штуки, обе со вкусом нутто. Холодильник жалобно крякнул. Ни воды, ни электричества, ни еды - Саске печально вздохнул, убедившись в отсутствии газа в закопченных конфорках времен первого Хокаге.
   Так он оказался с корзинкой в руках на садовой тропинке, отстраненно отмечая, что поврежденные при устроенной старшим братом резне деревья и кустарники пышут здоровьем и полнятся спелыми плодами. Признаться, Саске выдал радостный вздох - сгоревшая дотла фиолетовая слива, объеденная им еще в середине августа, прогибалась под обильным урожаем. Она дорога как память - подарок, она росла вместе с ним - посадили в день его рождения, цвет ее спелых плодов совпадает с цветом его волос - это выгодно отличает сливу от других похожих сортов, по крайней мере, в глазах Саске. А бобы он ненавидел.
   Сидя на скамейке и вдыхая любимый аромат, растущий юноша коротал время, ожидая, когда проснется Солеан - где третий глаз?! Он честно искал, вертелся перед зеркалом. Накопился затмевающий небо вулкан вопросов - за ним Саске пытался скрыть свою растерянность перед ситуацией в целом.
   - Добрый день, сэнсэй, - произнеся приветствие вслух. Он последователен. А разговор вслух прихоть, на которую закрывались глаза, ибо тишина запомнившегося ему шумным и людным квартала болезненно оглушала. Терпимо, но все ж. Он почти отчаялся ждать, когда жаркое солнце напомнило о вчерашнем - огонь силен в полдень, - и Саске успокоился, преисполнившись равнодушного терпения.
   -- Воистину добрый, гакусэй, - мелодично прозвучало в голове.
   За неимением своих эмоций, Саске хорошо воспринимал чужие. Выспавшийся и очень довольный квартирант смачно зевнул - так интерпретировалось состояние феникса. За утро Саске решил, что никогда не назовет больше Солеана ни чудовищем, ни демоном. Феникс Солеан, его, без сомненья, сэнсэй - оно и подтвердилось. У него... больше никого не осталось... с кем можно хотя бы поговорить... Подлец-ниисан далеко, а жизнь вот она, окружает безмолвием и безлюдьем цветущего сада.
   - Расскажите, пожалуйста, о тех двух дзюцу, что мы вместе применили вчера.
   За время ожидания маска равнодушия укрепилась, а список вопросов утрясся. Он последователен и уважителен.
   -- Дзюцу было три, ученик, - недовольно поправив. Саске принял к сведенью. - Скажу сразу, объяснение построено на твоих собственных знаниях. Твоя база скудна и поверхностна, поэтому подробности прояснятся в будущем.
   Высвобождение огня: покров феникса. Мощная защита и атаки на ближней дистанции. В пламени сгорают все более слабые ниндзюцу, остальные тратят вложенную чакру на преодоление. Если ниндзюцу противника перекрывает запасы чакры покрова, он защитит и развеется. Если ниндзюцу противника рангом выше, то спасет нерастраченный покров, которым еще не атаковали и не защищались. Для всех это дзюцу третьего ранга "C", для обладателей Кеккей Генкай Шаринган варьируемого ранга с начальным "E".
   Воспламенение: огонь очищающий, огонь созидающий, огонь разрушающий. Изменение свойств непосредственно циркулирующей в теле чакры. Коэффициент полезного действия при задании свойств высвобожденной чакры тренируем до единицы. Благодаря этому нинтайдзюцу текущий навык утраивается, а высвобождаемая чакра становится плотнее. Само тело становится крепче и быстрее, повышаются регенерация и устойчивости. Дзюцу ранга "S", для обладателей крови клана Учиха варьируемого ранга с начальным "E".
   Горение: воля феникса - возрождение. Восстанавливает разрушения, учиненные в ходе кровавых разборок не позднее сорока дней. Ниндзюцу возможно только с воспламененной чакрой и только над огнем феникса, которым следует предварительно окружить целевую территорию. В счет прошедшего времени и людской активности на территории допустимы отклонения, в том числе вносимые шиноби для получения требуемого ему конечного результата. Дзюцу ранга "S", для обладателей крови клана Учиха варьируемого ранга с начальным "B".
   Вариативность как с шаринганом. Когда ты побежал вслед за Итачи, то пробудил шаринган первого уровня, с одним томоэ - твоя скорость возросла, появилась возможность видеть скопления чакры. Чем чаще и дольше станешь использовать, чем обширнее будут становиться знания о себе, окружающем и взаимодействиях, тем лучше станет работать шаринган, вокруг зрачка появится второе, а потом и третье томоэ. Есть еще и качественные переходы, но в этом случае обычно принято давать дзюцу новое имя.
   - Шаринган! - Сразу воспользовался моментом Саске, получив ответ на еще не высказанный вопрос.
   Вскочивший ребенок замер. В нем радость отсутствовала, ее заменял повышенный интерес. Вполне терпимый - он сел обратно. Саске считал себя сильнее эмоций.
   -- Позволь? - Мягко поинтересовался Солеан.
   - Берите, - равнодушно приготовившись передать контроль над телом.
   -- Твои тела немного перестроены, Саске, что открывает для нас новые горизонты. Например, ты теперь лучше воспринимаешь мои эмоции, но отнюдь не из-за перегорания своих собственных, - обнимая теплом. Приятно. - Еще ты только что распознал часть моего желания, не поняв полное, - сказав строго, будто кто-то струну тренькнул.
   От четкой перемены между теплом и вызвавшей мурашки холодной и требовательной строгостью Саске вздрогнул - он в чем-то ошибся? Надо быть последовательным и слушать старших, особенно владеющих непонятной или интересной тебе темой. Об этом тоже ему говорили, обучая грамоте.
   -- Твой прежний опыт не знает о дзюцу, которые подготавливаются, активируются и применяются из любой части тела мысленно. В этом источник возникшего недопонимания. Понятно?
   - Да, сэнсэй...
   -- А ведь эти дзюцу составляют мою специализацию, - с печальным вздохом в голове растущего юноши восьми лет отроду. У Саске екнуло сердце от чувства, что они поменялись местами в эмоциональном плане. - Во многих знаниях многие печали - так говорил один древний мудрец. Ладно, уж больно пастораль расслабляющая, и я отвлекся, вернемся к нашим баранам. Так вот, наше тело это инструмент познания мира. Я слегка отшлифовал и наточил инструмент. Чую, тужишься, но не въезжаешь. Хорошо, возьмем жизненный пример. Ты в кинотеатре, в котором первый и последний раз показывают какое-то важное тебе кино. На предпоследнем ряду. Кресла рассчитаны на взрослого, тебе в своем низко, стояние ничем не лучше. Спереди сидит плечистый бугай, он совсем загораживает экран, оглушающе хлебает вонючее пиво и постоянно хрустит чипсами, заглушая звук. Рядом сидит девочка и порой шепчет смешные комментарии. Все другие места заняты. В этой ситуации лично для тебя ничего не изменится, если фильм станет вместо черно-белого с плохой четкостью и резкостью шедевром с глубокими реалистичными цветами и натуралистичным звучанием. Чтобы приобщиться к благу, есть два пути. Первый это встать на кресло. Но тогда ты загородишь обзор позади сидящему бугаю и вдобавок нарушишь правила кинотеатра. Если бы ты обладал силой, то на попытки выпроводить уложил бы охрану, но тогда показ прекратится, ведь так или иначе на тебя ополчатся все соседи и задавят массой, в ходе бучи обязательно пострадает девочка. А если бы охрану опередил удар сзади, то сильный мог бы дать сдачи, но тогда зачем вообще вставать, если силой можно разобраться и с впереди сидящим? Оба варианта с огромной вероятностью вызовут негативную реакцию соседей, кто-нибудь да полезет утихомиривать, начнется буча. Второй путь заключается в том, чтобы пристроится к соседке слева или соседу справа. Вдвоем на одном кресле не поместиться. Поэтому придется уповать либо на то, что хрупкая девочка согласится сесть к тебе на колени, либо сосед посадит на свои. Справа ждет лучший обзор и удобства с оплатой услуги, слева дискомфорт нагрузки и занимательная собеседница, требующая своей доли внимания. Но вот беда, девочка смотрит кино через розовое стекло, делающее кино мультяшным, а на стекле взрослого все загораживается характеристиками показываемых на экране кинотеатра объектов. Подумай.
   - А где тогда мой экран? - Спросил Саске. Задачка отвлекала от мыслей о том, как теперь жить, была незаурядной, с логическим подвохом. Он их мало любил, но сейчас смог если не полюбить, то оценить по достоинству. И хоть чем-то занять себя. Еще в палате он измучился бездельем, но ни в коем случае не признавался себе в этом.
   -- А тебе зачем?
   - С ним, - продолжил поощренный теплом, - мне не надо никуда дергаться, я сквозь бугая со своего места посмотрю хорошее кино, - улыбаясь уголками губ. Он говорит правильно.
   -- Уверен?
   Саске задумался - сэнсэй легко понимался, его вопрос ставил под сомнение не весь ответ, а какую-то его малу часть. Какое-то слово лишнее? Солнце, воздух и тепло в крови благотворно сказывались, вытаскивая из равнодушия.
   - Видение кинщика и мое получатся разные, - произнес он осторожно, подбирая слова. Отброшены вариант с непроницаемой для взгляда чакропроводящей одежкой на бугае и вероятность просмотра не только сквозь тело бугая, но и через фильтр его стекла - он ведь низко сидит, как раз линия пересечет чужое стекло. У Саске было живое воображение, побег затоптали, но он нашел силы и потянулся к солнышку.
   -- Молодец.
   От похвалы Саске расплылся счастливой улыбкой и расслабился. Оказывается, он просидел напряженным очень долго, и сам того не заметил.
   -- Теперь присовокупим люстру, которая при включении в темноте ослепляет, шокирующую новизну - вспомни свой первый выход за пределы родного квартала в о-ханами и мои слова об улучшении инструмента.
   - Я... я могу ослепнуть, активировав без меня измененное чужим стекло? - Саске чувствовал, что ухватил за хвост правильную мысль, он с замиранием ждал реакции сэнсэя. И да, он помнил яркую круговерть праздника, в которой легко потеряться.
   -- Верно, Саске-кун.
   Самое значимое содержал суффикс, вставленный не любящим их Солеаном исключительно ради него, Саске, чтобы сделать похвальбу приятнее. Он бы проронил слезу, если бы не отданный самому себе приказ.
   -- Так сложилось, что неожиданно в твоем кресле очутился я, и мы с тобой сидим вместе по варианту "право". Твое черно-белое изображение меня совершенно не устраивало - где цвета? Где цифры погодных характеристик? Досье на актеров и рецепты соусов на их столе? Поэтому, подрегулировав четкость, я заинтересовал тебя на очередные абстрактные изменения, которых ты и сам жаждал. Во время похода в туалет кинотеатра у тебя случился конфликт с теми, кто в кино увидел больше тебя, и ты попросил меня внести больше изменений, чтобы в следующий раз ты смог отстоять свою позицию в споре. Я возликовал и тотчас же переделал стекло. Это привело к печальным последствиям - ты, конечно, покарал обидчиков и обезопасил дом, но выдержал считанные секунды. И фильм, ради просмотра которого ты старался улучшить стекло, стал тебе безразличен, ко всему пропал интерес. Теперь спроецируй это на реальность, гакусэй, правильно ответь на мой вопрос и озвучь развернутое пояснение к своему ответу.
   Саске очень живо чувствовал, будто сэнсэй сидит рядышком на его личной лавочке, его голос гармонично вплетался в шум листвы. То есть Солеан специально - ради него! - замедляет мыслеречь до обычной, привычной ученику! И Саске старался в ответ, одиночество и пустота сада с сэнсэем менее заметны. Он напряженно думал над всем сказанным. Безразличие он сразу же спроецировал, верно: раньше он порой стремился к своей скамеечке, подальше от суеты, а теперь тяготится долгим одиночеством; раньше он получал дивный букет эмоций, сидя тут, гуляя или играя вокруг, а теперь просто протопал по тропинке кратчайшим путем, сорвав по дороге ближайшие плоды, и напряженно сидит.
   Внезапно приспичило. Саске аж проморгался от неожиданности позыва, и вдруг обнаружил, что объелся сливами и персиками, которые рука клала в рот исходя из их схожести размеров - чем еще объяснить то обстоятельство, что три последние сливы закатились между яблоками и стенкой корзинки, сразу и не достанешь. А задачка-то еще не решена! А хочется отлучиться! Он заерзал и почесал затылок, а потом поскреб округлившийся живот.
   - Э-э-э?..
   -- Хех! Запомни, что сделал, пригодится, чтобы не отвлекаться и досидеть урок, дольше навредит, - задорно улыбаясь. Саске уловил подтекст - любой урок важен.
   - Спасибо... - смутившись непонятно чего.
   -- Пожалуйста, - раздался голос, от богатства интонаций которого у мыслей Саске сразу значительно прибавилось прыти.
   - Разрешаю, - спустя несколько минут напряженного умственного труда с чесанием носа, уха, подбородка, за ухом, взлохмачивания волос обеими руками, и сгустившихся на лице теней. - Вы, - соблюдая тон. Саске догадался о причине мурашек, теперь разделяя Солеана-сэнсэя, с которым на "вы", и... другого Солеана, с которым на "ты". - Я... - слова, которые надо произнести, жгли, внятное объяснение жжению отказалось ясно формулироваться. Он должен постараться. Должен сказать. - Неуч... Последний... в клане. Некому учить хидзюцу. Кроме вас. Н..не знающего больше меня... о клане Учиха. Вы переделали... меня... под свои... хидзюцу. Вы... пришли, вы уйдете, а... я... клан... должен возродить клан. Надо знать. Чтобы передать... было, что передать... потомкам. Самому уметь. Чтобы осталось... Вы переделали. С моего позволения. Значит, видеть... теперь можете, а... на делать мое разрешение... И я должен... добиться ви?дения сам. Мое тело.
   -- Переделал не под свои хидзюцу, Учихда-дзин, а расширил и развил заложенную в кровь базу. Тело отныне наше, и, чтобы делать, мне твое разрешение не требуется, но так с другом нельзя поступать, и я не буду. Ты первый владелец, принявший гостя, гостя, желающего дружить и помогать, а не захватывать и обделять.
   У Саске сперло грудь, в носу засвербело, а на сердце пролился горячий бальзам.
   -- Все, беги избавляться от нечистот.
   Окрыленный не заметил, как добежал до кабинки, в которой с каждой пролитой каплей ему становилось все легче и радостней на душе, тьма позорно выливалась из него, убоявшись силы света от их огня!
   Солеан
   Ради смягчения отката от волны позитива и замятия поднявшей ее темы, указал на само нашедшееся зеркало.
   - Она отличается! - Воскликнул детский голосок, едва увидев отражение своих глаз. То ли обвинительно, то ли предвкушающе.
   -- Загнутый хвостик томоэ нарушал ток чакры, - пояснил я, целенаправленно используя дружеско-отеческий тон.
   - А что... она теперь может? - Спустя некоторое время на разглядывание вплоть до упирающегося в зеркало лба и оттягивания век. Я порадовался за ученика, быстро схватывает. Из множества крутящихся вопросов выбрал один из первой тройки.
   -- Оставим за капелькой имя томоэ, - начал я, не встретив сопротивления. - Для ответа на вопрос пополним твою копилку знаний. Держа голову прямо, скоси глаза влево, на малину. Хорошо, теперь вправо на вишню. Сколько ягод вишни ты видишь?
   - Десять... Двадцать... - начал он для верности считать десятками, загибая пальцы рук. - Сорок семь!
   -- Не отворачивай глаза, держи скошенными вправо, - усмирив порыв полюбоваться своим ненаглядным приобретением. - Сосчитал ты почти правильно. А вот попробуй из этого положения глаз сосчитать ягоды малины.
   Саске смешно моргнул - еле удержался от хмыка.
   -- Эм, гакусэй, - обратился я к нему, подчеркивая изменение текущего статуса. - Я просил вспомнить их количество или рассмотреть?
   - Но я не вижу так.
   -- Совсем не видишь куста малины?
   - Ну, что-то вижу. Но очень-очень плохо!
   -- Вот. Вишню ты видишь отчетливо - эта область зрения называется фокус. Вишня находится в фокусе твоего зрения. Все остальное называется периферией. Чем дальше, тем хуже различимы детали - малина на дальней периферии, поэтому видна хуже всего. Все, не могу больше смотреть на твои голодные глаза, иди, ешь заветные ягоды, - резко меняя интонации на ласковые. Ветерок игриво встрепал чубик на радостной макушке.
   - Я теперь буду обжоркой, да? - Мальчик неожиданно остановился, пораженный тем, что поздние ягоды малины как-то быстро кончились, а вроде их было... а не важно, много их было!
   -- Раньше тебя одергивали от переедания. Хех, и не бойся ты так, я не собираюсь покушаться на твои гастрономические пристрастия.
   Сперва Саске осунулся, а потом вскинулся. Воображение живо нарисовало ему семейный обеденный стол, сплошь заставленный супницами, с горками наполненных свежеприготовленным нутто - все для него одного! Из столовых приборов положено два половника. Поистине ужасная картина! Он смешно дернул челкой, мотнув головой в попытке прогнать наваждение - злиться как бы глупо, ведь этого не будет, заставлять есть пакостные бобы его больше никогда не станут, ура!
   Я специально раскачивал заторможенный маятник детской психики, стряхивая чужие установки. И так понятно, что использование гендзюцу без отличной фантазии малопродуктивно. Итачи хотел получить гиперразвитое воображение, однобоко сконцентрировав его на способах убийства. Придание воображению специфичных свойств делает его в целом ущербным, такое всегда проиграет полноценному при условии примерно равной развитости. А судя по тому, что туалетная кабинка искусно отделана ростовыми зеркалами и для постороннего взгляда вообще совершенно исключает свой первейший бытовой функционал, с наличием творчески развитых личностей у клана проблем не наблюдалось, по крайней мере, таковых хватало для воспитания детей.
   - Точно никаких бобов? - Затаив сердце, уточнил засевший в колючих кустах мальчик с измазанными губами и липкими пальчиками, дорвавшимися до малины. Как же, он впервые единственный претендент на все кусты!
   -- Честное пионерское!
   - А пионерское это как? - Настороженно, боясь попасть впросак - вдруг рано радоваться, и он чего-то недопонял?
   -- Да так, выражение такое, - весело улыбаясь. - Точно никаких бобов, - твердо. Про блюда из них речи нет, хе-хе, но пока не спросит составы напрямую, буду молчать, как партизан!
   - Йех-ху! Ай!
   Саске обрадовался и ожидаемо оцарапался.
   -- Ладно, если хочешь продолжить урок, вернись к зеркалу, - ненавящиво облекая команду в форму его собственного желания.
   - Я хочу, - буркнул он. - Хочу стать сильным и буду слушаться. Я...
   -- Саске. Тот наш уговор недействителен, ведь я первый нарушил условия, под лестницей попросив себе контроль.
   - Все равно! - Упрямо. - Вы же будете меня учить, правда? - Испугавшись своего тона и резко сдавая назад.
   -- Обучение подразумевает спрос и порку за отлынивание. Вот жизнь тебя весьма наглядным образом научила впредь думать, Саске, потом делать. Она задала тебе вопрос с мародерами и поркой взяла с тебя спрос за оголтелую атаку, пребольно побив кулаками и ногами. Детей учат присматривающие за ними взрослые, по мере возможностей огораживая от жестокой реальности. Самих взрослых жестко научает жизнь, и дабы она поменьше и менее болезненно их тюкала, они стараются перенимать чужой опыт, развиваться самостоятельно или под руководством наставников, таких же как они взрослых людей. Исходя из вышесказанного, я уточню, Саске. Ты хочешь, чтобы я тебя учил или наставлял?
   Серьезный вопрос требует серьезного ответа. Саске сумел меня огорошить, выудив из роя мыслей:
   - А... ты... считаешь меня взрослым? - Удивительно, ему удалось отождествить свое отражение со мной! Проявить в зеркале мои, а не свои эмоции. Не берусь предсказать реакцию Фугаку или Итачи, увидь они сейчас Саске.
   -- Абсолютно не важно, кем тебя считают окружающие. Имеет значение только то, кем ты сам себя считаешь, - попытавшись отвертеться.
   - Но ты не окружающий... - уже смелее обращаясь на "ты". Эх... зрит в корень!
   -- Твое детство прошло, Саске-чан, к сожалению. Мне жаль, что с тобой приключилась такая беда, поверь, я знаю, о чем говорю. Когда пора невинности кончается раньше положенного, это беда. Ты знаешь, имеющие твоих лет правнуков старики часто невозбранно впадают с ними в детство. Можно мне считать тебя иногда впадающим в детство взрослым?
   - Э-э-э... да.
   О да, моя сентенция сложна для понимания. Плюс он внутренне кривиться, когда на вопрос отвечают вопросом. Чую, ждут меня бунты на этой почве, сейчас-то он пока стоит и растерянно смотрит в свое отражение, теперь точно в свое, замечая факт немного заострившейся детской округлости черт. Все, пора переключать:
   -- Вспомни те свои занятия по пробуждению шарингана, на которых твой троюродный брат достиг успеха, и перескажи мне слова учителя о шарингане.
   - Шаринган состоит из Досатсугана, взгляда проницательности, и Саимингана, взгляда гипноза. Это позволяет в определенной степени постигать и предсказывать движения противника. Первое форма с одним томоэ позволяет замечать невидимую чакру, замечать быстрые движения, читать по губам и копировать чужой почерк, она незначительно повышает реакцию. Вторая форма с двумя томоэ позволяет видеть чакру и копировать посильные дзюцу противника, разгадывать движения противника, она повышает скорость и дает преимущество в гендзюцу и тайдзюцу. Третья форма с тремя томоэ позволяет предугадывать движения противника, повышает эффективность использования гендзюцу, значительно повышает скорость и реакцию, дает преимущество в ниндзюцу. Каждая форма требует активации, тратящей чакру - каждое томоэ умножает ее объемы. Из-за трат чакры на поддержание шарингана шиноби быстро утомляется... Э-э-э!..
   О! Его глаза Округлились столь уморительно, что я не сдержал хихиканья. А когда он двинул бровками, я взорвался заливистым смехом.
   В мальчике бурлила гордость за час с лишним активных глаз супротив считанных минут у своих сверстников и более взрослых. Мне хватило времени унять смех, пока обида не разрослась:
   -- Молодец, определил второе отличие, - похвальба родила улыбку от уха до уха. Как мало надо ребенку для счастья - одного подмигивания отражения в зеркале, хе-хе. - А теперь самое главное, из-за чего мы здесь собрались, - напустив туманности, дал ему время привести себя к виду прилежного ученика. - Помимо известных тебе упражнений ежедневно надо применять следующее, оно раскроет новую особенность. Итак, отбрось все мысли и всмотрись в свои глаза. Теперь пожелай сместить фокус зрения на вишню.
   - Оно движется! Ой, простите, сэнсэй...
   Мальчик встрепенулся, быстро откинул челку рукой, та, правда, опять свалилась, но он уже приготовился дальше слушать. Когда пауза затянулась:
   - Я больше не буду отвлекаться, сэнсэй. Давайте продолжим, пожалуйста, - постаравшись скопировать взрослого. Кажется, кого-то из подчиненных отца.
   -- Теперь постарайся закрепить фокус зрения на отражении своих глаз. Фокус должен остаться на отражении перед тобой, когда ты скосишь глаза вправо на вишню. Дыши ровно, торопыги умирают первыми.
   С десятой попытки у него получилось задание целиком. Радость от вращающейся капельки выдавал вставший в стойку гордый чуб на макушке. Чуб, а не чубик, он же взрослый! На двадцатой попытке Саске медленно и уверенно развернул фокус зрения от скошенных вправо глаз до самой левой периферии, еще сильнее устыдившись того погрома и разорения среди кустов малины, что недавно учинил.
   -- Вот, ты уловил суть, гакусэй, - прозрачно намекая сразу на множество обстоятельств, он так мило смущается! - По первости трать в день не более двух часов на плавное смещение фокуса зрения из обоих крайних положений зрачков к краю периферии и обратно, оставшееся время активного шарингана трать на разглядывание очень далеких и очень близких предметов. Когда станет колоть, резать или глаза начнет мучить какая-либо другая боль, то сразу деактивируй и больше в этот день не используй шаринган. Понятно?
   - Да, сэнсэй, - усиленно кивая, отчего волосы сбились на лицо. Свой порыв задернуть прядки за уши или вовсе их отчекрыжить сдержал. И чего вдруг на такую мелочь отвлекся? Хм, зуд изменений? Обида на то, что не одел один из огненного рыжего, черного или белого прикида, дизайн которых я так тщательно продумывал? Ну, консерватор маленький, классику любит, да и сам я ведь тоже в однотонном, однако. Ясненько, и что прикажете делать с отцовским инстинктом? Ох, никак не ожидал от себя подобной слабости...
   -- Вращение томоэ по орбите зрачка при активации обусловлено наведением резкости чакрального зрения на фокус обычного зрения, а занимаемое после стабилизации положение соответствует уровню развитости глаз. Ты смещаешь чакральный фокус без попутного движения зрачком, поэтому во время упражнения наблюдается вращение томоэ, степень развитости которого теперь у тебя определяется по скорости движения. Кстати, выполнять упражнение правильнее перед зеркалом - позже поймешь, почему. До овладения вращением в полной мере следует избегать его демонстрации посторонним и тем более раскрывать детали - чем больше у тебя секретов перед сильными противниками, тем больше шансов их убить с минимальными потерями. Это основной постулат шиноби, запомни.
   - Да, сэнсэй, - терпя усталость от долгого нахождения на ногах и стояния без движения.
   -- Пожалуй, на сегодня практики с Шаринганом достаточно.
   Саске оказался на развилке. Уже неплохо то, что он весьма быстро задавил мысль походить с красными глазками подольше. Сделав глубокий вздох с закрытыми глазами, он выдохнул уже с обычными.
   -- Так и быть, на остаток дня распорядок таков. Сейчас спокойно идешь к вратам, а я тебе про них рассказываю. Затем убираешь по местам брошенное мародерами, забираешь оставленную под сливой корзинку, ужинаешь дарами сада, прибираешься в доме и спать. Во сне основательно поговорим и вместе составим распорядок на завтра. Хорошо?
   - Хорошо, - мрачно.

Глава 4. Проблемы роста

   Хьюга Хиаши
   - !!! - Явила себя вторгшаяся маска ястреба, сложив печати активации демонстрационной панели.
   Перепалка, официально именуемая в протоколах заседаний дискуссией, сразу прекратилась. Хиаши моментально задействовал свой бьякуган, испытав непредставимое облегчение! Всю ночь и утро его взгляд неминуемо натыкался на огненный купол, нестерпимо жарящий. Страдали все мало-мальски сильные члены клана Хьюга - обзор их додзюцу перекрывал расстояние между кварталами из любого положения, их воля уподобилась летящему на костер мотыльку. Огненный барьер вокруг квартала клана Учиха парализовал их извечных оппонентов, такого подвоха клан Хьюга в самых черных прогнозах не мыслил!
   В окно вылетело несколько жуков, под ним раздался рык, в него же юркнул шлейф дыма с подернушейся рябью тенью. Совет кланов, уподобившись академ-классу, поспешил на очередное шоу - Хьюга Хиаши многих презирал, в голове уже забрезжили мысли, как со всеми традициями и высокими манерами унизить недругов. Однако основной поток дум в данный момент нацелился на выжившего Учиха.
   Тем временем на левой половине панели демонстрировали вид сверху - с глаз многие часы кружащегося в чистом небе ястреба, Хиаши это знал, а вот идентифицировать правый кадр с видом на главный и ставший единственным входом в многострадальный квартал не смог.
   Клан Учиха вновь поразил клан Хьюга! Хиаши своим бьякуганом видел, как если бы просто стоял на крыше резиденции Хокаге и просто смотрел на квартал конкурентов. За горячей, но теперь не обжигающей, оградой его додзюцу работало как обычный глаз, он даже не смог отыскать полигона, скрытого старыми печатями и барьерами, в том числе против подглядывания. Хиаши пришлось довольствоваться острым зрением ястреба и второго, напротив врат, нет, не так - Ворот. Признавать очередное поражение перед расширенным советом глав кланов Конохи Хиаши себе запретил, оставшись с работающим на полную додзюцу и скрытно демонстрируя его чрезвычайную активность, типа вежливость такая.
   Тем временем показался Учиха Саске. Одержимый? Нет. Он вполне спокойно убрал руку от столба, видимо, менял режим работы впечатлившего всех нового барьера своего квартала. Хиаши вместе со всеми отметил черную дугу на символе его клана, что имелся на его любимой футболке. Нет, покрой отличается. Еще несколько минут прошли в тишине, пока все наблюдали, как испытывающий, судя по моторике, внутреннюю боль мальчик с испачканными соком красных - через изменившееся пламя врат цвета смазываются - ягод губами и пальцами собирал брошенное "мародерами", чтобы, по всей видимости, убрать на место.
   - Мальчик не похож на одержимого демоном, уважаемый совет кланов, - разорвал тишину Хиаши, доподлинно зная об этом еще с вечера - лично осматривал. - В связи с вскрывшимися фактами клан Хьюга поднимает вопросы о компетенции персонала больницы и смене ее управляющего состава.
   - Клан Сарутоби поддерживает постановку смежных вопросов, - чинно пыхнул трубкой Хокаге, так же желающий осмыслить вновь поступившие данные и скорректировать планы.
   Сам Хиаши искренне впечатлялся аналогом "Изанами" или "Изанаги" - в способности постигнуть дзюцу не обладающими Кеккей Генкай Шаринган сомнений нет (клан Хьюга владел лишь названиями двух легендарных додзюцу соперников и кратким описанием в одно предложение). Его аналитики просто с ума посходили, поняв, что изученный вдоль и поперек Катон всего лишь первая форма Хи, а Воспламенение и Горение суть вторая и третья! Бьякуган видел все от и до. К прискорбию, огненный покров остался за рамками наблюдения бьякуганом с расстояния уверенного чтения нюансов, вместе с активацией нового типа шарингана. Бьякуган видел все скрытые в огне шестнадцать печатей одержимого Хи, значит, осталось повторить! До сего времени в лабораториях клана эксперименты по этой тематике шли ни шатко, ни валко. В клане Хьюга есть джоунины с первостихией огня - какие гигантские перспективы открываются! Хиаши просто обомлел, когда понял, ЧТО делает дзюцу Воспламенения с чакрой тела - культурный шок скрыть не удалось, но отнекиваться и скрывать пока получалось. Как и остальные кланы, Хьюга трепетно относился к своим тайнам, а благодаря жестокой внутренней политике за пределами клана был лишь один бьякуган, да и тот... В общем, делиться увиденным Хиаши не спешил, как у прочие унюханным - собачников-навозников он, мягко говоря, не любил, совсем, но политика клана требовала обратного, в его квартале уже готовилась чайная церемония для встречи трех лидеров. За неделю после резни в квартале Учиха срочные контракты деревня кое-как закрыла, а новые после нынешнего заседания в большинстве отклонит, пусть в ущерб репутации - важнее разобраться с горячими событиями внутри самой Конохи. Да и куда сильнее падать после спешного переноса сентябрьских экзаменов на чюнина из Конохи в Суну? А еще у Хиаши назревала семейная проблема - дочь Хината растет слабачкой, слишком мягкий характер, упорно сопротивляющийся исправлению.
   Саске
   Ночью толком поговорить не получилось. Он смог настоять на своем - должен видеть тех субчиков, как выразился Солеан, что рискнут пройти сквозь очищающий огонь Ворот Учиха незваными. Его квартал.
   Саму идею он отлично понял и горячо поддержал, пообещав себе обязательно понять основанные на гендзюцу принципы и научиться применять самому. Сам бы он, кстати, тоже убрал столь одиозные, как признался Солеан, символы клана на столбах врат, но раз уже сделано... Пусть веер походит на трехцветный факел, раньше ведь красный цвет вроде символизировал их огонь - он плохо слушал когда-то урок, теперь жалел, и дулся - сэнсэй уже всю его память прошерстил и порой напоминает, кисама, о том, чего сам Саске плохо помнит или вовсе забыл.
   Всю ночь, голубчики лезли, поначалу было жутко смешно, но в итоге он согласился на введение в квартале комендантского часа с нуля до шести утра. Днем Саске снизил уровень работы щита с глухой восьмерки (из десяти возможных) до условно открытой пятерки: купол прозрачен и пропускает насекомых и птиц, не несущих на себе следов воздействия человека (в том числе шиноби); огонь врат ленив, тускло-оранжевый и прозрачен на три четверти; стены пассивны; нежданные гости, входящие без разрешения, должны оставить свои намерения за порогом, чему способствует...
   В общем, с первым он так ничего и не успел сообразить. Картинка промелькнула слишком быстро во время уборки на кухне - в большие окна пока еще лилось достаточно сумеречного света, чтобы прибираться, электричества то нет. Саске пробовал возмущаться по этому поводу, отвергая доводы про какие-то нулевые коммунальные счета и прочие взрослые отмазки Солеана, но лишь добился хмыка: "Шиноби должен уметь быть сам себе и лампочкой, и холодильником, и микроволновкой". Последнее дорогущее достижение технической мысли Микото не любила, и Саски тоже. На вопрос о туалете: "А что такое? Их же полно", и припомнил так удививший его садовый. Он всех гостей шокировал, кстати. О душе спрашивать побоялся, догадываясь, куда и как его пошлют. "Спартанская обстановка закаляет душу и тело!" - обрадовал его сэнсэй, и Саске в ночи поплелся с полотенцем к полигонному озерцу, пропустив еще две явки из-за их скорости.
   Скорость джоунина в замедленном воспроизведении Саске оценить не смог, как ни старался. Нисан пару раз бился с младшим, для порядку, и как-то показал всю прорву между ними. Эти бегали так же. Грустная кроличья маска скрывала девушку с тремя шрамами на лице. А потом Саске стал вареным раком - шагнувшая из огня была абсолютно нага, шрам поперек живота мало спасал от соскальзывания взгляда вверх или вниз. И Солеан никак не реагировал, считая его взрослым. А потом девушка попыталась сделать еще один шаг, малозаметные с первого взгляда оранжевые точки полыхнули черным, гримаса боли на кувыркнувшимся назад лице.
   - Огонь сжигает скорость вплоть до десятой доли от световой, - важно прокомментировал тогда Солеан.
   Саске не оценил. Для него вообще стало новостью, что свет имеет скорость. Ну да сэнсэй большой, ему видней.
   Когда непонятная девушка в маске "вошла" в огонь, он охватил ее целиком, скрыв. Точно так же он ее охватил при обратном движении, вернув экипировку. Как объяснил сэнсэй, к тенкецу гостей подсаживается огонь, которому для жизни хватает естественного истечения чакры. Как только незваный пытается воспользоваться чакрой, огонь разбухает и чернеет, не давая применить дзюцу и причиняя жгучую боль. Одежда и прочее отнимается в целях безопасности - мало ли что он задумал, явившись незваным? У джоунина его одежда есть его оружие, иначе он мертвый джоунин - это Саске четко усвоил.
   На самом деле он до дрожи боялся откровенного разговора о случившемся, его пугали причины и следствия, пережитый кошмар затаился, но готов был с новой силой наброситься, стоит только упомянуть. Вот и цеплялся растущий юноша за любую возможность уклониться.
   - А почему у этого, - имея ввиду третьего субчика, мужчину в летах, каким был и второй, - тенкецу не везде рыжие?
   - Во-первых, огоньки над тенкецу, а во-вторых, имей уважение - не "у этого", а у "джоунина", пусть он и ломится к нам аки тать в ночи. Белое пламя готово подлечить те места, черное готово уничтожить въевшуюся в тех местах заразу. Огонь готов съесть злоумышляющего пришельца до причинения ущерба клану или непосредственно по воле главы клана Учиха.
   - Угум.
   Дальше был вопрос про эти самые тенкецу, вылившийся в наглядную и увлекательную лекцию про чакрокналы шиноби и чакру вообще. Ну, перед ней, они, конечно, здорово посмеялись.
   Четвертым был старичок божий одуванчик с бесшумной тачанкой на резиновых ободах. И так пробовал протащить, и эдак - не катится и все тут. Сам он в мешковатых штанах и опоясанной простой веревкой крестьянской тунике на выпуск проходил без проблем - обычный человек, дворник, судя по метлам и совкам в тачанке. К огню он относился индифферентно, как сказал Солеан - Саске запомнил словечко, ведь спросит же потом! По отдельности в руках инструменты тоже проноситься не захотели, кроме извлеченного с самого дна банального веника.
   Сочно посетовав на несправедливость вообще и ротозеев в конторе в частности, совсем зарвавшихся, таких сяких и косых, лунный старичок, видящий в ночи, словно день на дворе, старательно обмел полицейский участок. Даже умудрился найти тару для мусора в виде пустых бутылок, каких-то мятых бумаг и газет. Потом он еще дольше ругался, когда ничего не смог вынести с собой, художественно, как выразился Солеан, насорив прямо при входе. В итоге он свалил эту кучу прямо при входе в здание полиции, поплевал на руки, обтер о штаны и с гордым видом, забыв веник, удалился восвояси.
   Следующим был шиноби в простой запыленной одежде курьера. Ага, и с полным ртом бритв. Оглядевшись, оставил запечатанный конверт в почтовом ящике для корреспонденции (отдельно имелся и для анонимных посланий) у входа в полицию. Обратно он шел с жутко кислой миной, усердно шевеля ртом. Естественно, порезался при открытии рта за Воротами.
   Саске очень старательно запоминал все комментарии Солеана. Едкие и по делу они равно могли помочь растущему юноше при исполнении миссий. И даже то, как высмеял сэнсэй оставшиеся в огне курьерские трусы в розовое сердечко - они являлись аппликациями и легко превращались в сюрикэны, но если поторопиться их одеть или снять, то вжик... и усе достоинство усечено, под корень. Поэтому не факт, что тот скис из-за бритв во рту.
   Поутру, когда обсуждение циркуляции чакры пошло по второму кругу, появился человек в маске собаки. Зайдя, он оказался миловидным красавчиком о белых волосах, как выразился Солеан.
   - К-какаши-сэмпай?! - Удивлению мальчика не было предела - он узнал иногда заглядывающего к отцу джоунина с выразительным правым глазом. Всегда хотел заглянуть ему под маску.
   Женственная внешность вызвала антипатию, но ушла на второй план, когда он заметил белые точки у правого глаза. Вот и задал вопрос, желая помочь дарителю вкусных конфет с тянучкой внутри.
   - А я могу отсюда выразить свою волю? - Неожиданно для себя спросил Саске.
   - Хм. Можешь, но этим действием демаскируешь себя - для всех ты спишь и видишь сны. Хотя в принципе решаемо. Твое желание ему помочь останется в силе, если я скажу, что этот его правый глаз раньше принадлежал Учиха-дзин?
   - К-как Учиха-дзин? - Совершенно ошалел Саске. И сам понял, что знает ответ!.. Саске повесил голову, скрывшись за челкой. - Да...
   Ответ исходил из того, что джоунин из Ворот Учиха вышел в той же одежде, что вошел, огонь забрал лишь маски, скрывающие личность. Доброжелательный Какаши...
   - Носитель трансплантированного глаза Учиха шиноби Какаши, - услышал Саске и вздрогнувший мужчина, сразу пристально заозиравшийся. - Память растущего главы клана Учиха содержит положительное мнение о Вас. Страж Врат-на-крови-Учиха готов сравнять цветность глаз и улучшить форму шарингана за Ваши услуги по ведению хозяйства во владениях клана Учиха, расположенных за пределами данного квартала, на срок до момента вступления в право наследования Учиха Саске и с начислением Вам зарплаты как временному управляющему делами клана, три четверти от общего дохода.
   - Заманчивое предложение, Страж Врат-на-крови-Учиха, - ме-е-едленно проговорил Какаши, переводя глаза от одного столба до другого. Он был, он со всеми зрителями слышал этот голос, он представлял доходы богатейшего клана Конохи. - Из меня никудышный администратор.
   - Это моделирование поведения с подходом к решению от лица Фугаку, - остановил видение Солеан.
   У Саске все перевернулось, а голова закружилась. Обман!
   - Моделирование, Саске, способствует понимаю. Не забывай, здесь время течет иначе. Не забывай, на тебе восстановление клана, я показал логику действий главы в текущей ситуации. Твое желание помочь мог бы претворить в жизнь следующим образом. В моих силах отправить тебя к нему в сон. В твоих силах разговорить его там на подробный рассказ о получении этого глаза, во сне памяти признание получится с полным эффектом присутствия. Глава клана мог бы поцелуем в глаз даровать свое благословление на его использование, вполне достаточно для устранения проблем с приживаемостью глаза. Но ты оттягиваешь разговор о клане. Быть главой и числиться им это две разные вещи, Саске. В данной ситуации твое желание лишь прихоть, до уровня моего моделирования ты не дотянулся, даже не понял, почему и отчего. Вот, смотри...
   Саске с огромным трудом смог сосредоточиться на том, что происходило у Ворот. Беловолосый вышел в маске, быстро огляделся, стянул все с лица и шагнул обратно. Победно улыбнувшись, он сноровисто вернул свой платок с протектором и маску собаки на положенное им место.
   - Ты вскоре сможешь встретить его и прямо в глаз предложить свою помощь. Вот только будет ли это прихоть кланового или достойный его главы ход, а?
   - Как... что же мне делать, сэнсэй? - Выдавил из себя пристыженный Саске, не смея поднять голову.
   - Жить, Саске. В первую очередь с верой в себя, надеждой на себя, любовью к себе. Во вторую с ответными чувствами на веру, надежду и любовь других по отношению к тебе. Остальное само приложится.
   Саске дрожал все сильнее, чувствуя неудовлетворенную потребность в ласке и нежности. Он жаждал утешения, понимая невозможность ткнуться в бок к маме или обнять отца, что так редко раньше случалось, тем более покататься на спине ниисана. Он бы уже вовсю рыдал, не будь того самого приказа себе...
   - Саске! - На окрик он поднял налитые кровью глаза. - Там кинотеатр, место кинщика для показа фильма "Саске" вакантно. Там выход в семь утра субботы, я буду тебя ждать. Разберись в своей жизни, гакусэй.
   Саске так и повалился набок, его била крупная дрожь, в голове царил форменный кавардак, а сердечко ныло со страшной силой.
   Солеан
   Ожидаемое сравнение с Итачи покоробило. Времени прошел с гулькин нос, а я успел привязаться настолько, чтобы обижаться. Вот-ж, что называется, сам себе напророчил! Вмешательство посторонних разрушило мой проект "клан Луара", а тут бац и на тебе, клан Учиха вырезан - бери пожарище, возрождай и владей. Хочешь, оставь старые традиции, хочешь, измени или вовсе создай свои. Мальчик-глина, лепи желанное. И ведь леплю, гадство такое! Куда я денусь с пути творения чего-то стоящего вместо убогого глиняного ножичка, приготовленного к медленному запеканию в печке жизни?
   Саске сам дошел до отмены приказа не плакать - слезы высвобождают боль, примиряют и понукают, они многогранны - эту истину юный мужчина тоже смог самостоятельно осознать. Понял он и мою жалость о почившем невинном детстве, беззаботном и безмятежном. Над ним довлело мое напутствие, он приложил все усердие к взрослению, пользуя мой кинопроектор с интуитивно понятным интерфейсом управления.
   Показ начался с первых лучей, ласково коснувшихся счастливого младенчика, появившегося на свет. Видел плохо, но я оставил возможность понять, в каких муках он рождался и почему так счастлив. Из памяти крови я выудил все им забытое, каждую бытовую мелочь, каждый обрывок снов, каждую его мотивирующую на поступки мысль и эмоцию.
   Внутренне он стал старше на десять лет истекших с момента входа в кинотеатр. Психологический возраст я затрудняюсь определить, погрешность плюс-минус год с центром в тринадцати.
   Ожидаемо минуты с заемной силой превратились в месяцы. Десятки повторов по эпизодам в отдельности и всей картины в целом. Теперь Саске вкурсе о моем конфликте с Богом Смерти, часть моей личности после трансформы теперь всегда с ним - всего никогда не будет, скрывать целиком все нельзя. Бог Смерти за гранью понимания, скрытая часть меня тоже - Саске сумел принять эту мысль.
   Принцип матрешки дался легко после устроенных мною объяснений про циркуляцию чакры. Сравнивая эфирные тела, старичка и свое, до и после трансформы, он видел, как благодаря изменениям тела при помощи энергии, рекомой чакрой, шиноби способен достигать немыслимых скоростей и силы в обход физических законов. Дублирующая система каналов маскировала истинную - первая его, вторая моя. Путем тренировок погрешности наложения устранятся, что ознаменует качественный скачек возможностей. Он узнал, каков наш с ним предел, который благодаря его росту, во всех планах, будет повышаться по квадратичной зависимости. Я ему объяснял про горение гормонов, перестраивающих организм. Он сам сделал вывод о непреодолимой разнице между генином и джоунином, разделенных границей физической недозрелости. Наложив пример брата, он постиг еще одну истину - став джоунином до полового созревания, Итачи сократил сроки вхождения в элиту шиноби, от которых рукой подать до легендарных, возвышающихся над рангами. Если он хочет догнать, то обязан совместить развитое дублирующее и первичное энергетические тела до начала гормональной перестройки, меняющей это самое первичное. Саске очень долго успокаивался и принимал мысль о том, что ему подвластна лишь дублирующая система, которая при передаче контроля над телом изгибается под первичную. Таким образом был применен тринтет дзюцу, а потом все вернулось на круги своя, гм, обновленные.
   Саске со всей внимательностью всматривался в то, что высветил лившийся с него во время бега вокруг квартала огонь, замкнувшись в контур, что увидел я, естественно, с поправкой на его текущий уровень знаний. Наперво сам квартал, его подземные и надземные помещения со всеми тайниками. Его чувства вспыхнули ярко, когда под чайным домиком на краю сада камней, в геометрическом центре квартала, предусмотрительный глава клана спрятал выжимку из кланового архива и миллионы рьё в слитках чистого золота и чакропроводящего металла высокой пробы. Тайник располагался под комнатой, некогда хранившей артефакт клана, какую-то плиту - огонь высветил связь крови, по которой моя частичка проникла в экранированное помещение для хранения украденного артефакта. Не мудрствуя лукаво, я тогда прихватил сразу всю комнату, совершив обмен объема земли и комнаты с плитой, отминусовав у чайного домика еще один этаж с входом посредством додзюцу, примененного из прежнего места хранения. Готовясь, я полагал, что в квартале будут трупы, наличие которых для меня неприемлемо, поэтому вложил возможность обмена объемов. Череда Учиха-доно позаботилась о сохранении самой сути клана в случае беды, при моей помощи Саске вполне обойдется без украденных методик обучения молодежи.
   Из живых родственников Саске остался действительно один Итачи. Младший, несмотря на всю свою категоричность отношения к старшему, принял внесенное мной через связь изменение в детородных органах - к этому моменту от всего внушения нукенина ничего не осталось, сила гендзюцу вся вышла тогда, в саду, оставив на сердце рану, зарубцевавшуюся в шрам.
   Были еще две поделки генной инженерии и два носителя глаз, обоих мы уже видели, по-разному: Какаши пришел с добром; забинтованный тип колол отраву и накладывал гендзюцу с фуиндзюцу. У одного один глаз, у другого одиннадцать, причем десятка в руке свежая. Еще один канат, витой, указывал на другое пространство, куда я сунуться побоялся - сочетание живого и неживого, принадлежащего Миру Шиноби, предвещало взбучку, к которой я не был готов, тем более где-то здесь пропали несколько моих разлетевшихся духовных частиц. Поумерил любопытство, остановив свет от огня у самой границы - позже потревожим. С этими мыслями я тогда собранные лучики упер в более доступное, выявив целых пять лабораторных комплексов. В двух по поделке разной степени совершенства, в одной глаза, в двух кровь и трупы - все тела членов клана Учиха подверглись вскрытию с первоочередным лишением органов зрения. Форменное надругательство! Мой гнев толкнул меня на более рискованную тропку, чем намечалось ранее.
   Мои тюремные исследования резонанса энергий велись успешно, пребывающий на свободе фамильяр оттачивал получаемые мною знания, готовясь к серии опытов в межмирье, но не сложилось. Без Сержа до сих пор как без руки и с чувством предательства в груди - я отказался променять связи с тварным миром на него. Фамильяр ресурс возобновляемый, в отличие от существующих связей - повторная их прокладка ослабит, результат получится дефектный, причем с крутым ухудшением при повторном разрыве.
   Задумка сводилась, если очень упрощенно, к трем резонансам, из которых планировал черпать местную грубую магическую энергию, чакру. Первый резонанс с печатями. Крайне интересная и близкая мне тема. Мое умение зиждется на якорях из мысленных контуров и многомерных фигур, в терминах этого мира: для моих дзюцу не нужны ни ручные, ни начертанные печати, задающие у энергии требуемые параметры. Что вообще есть местное фуиндзюцу? Линии на поверхности, в общем, все тот же обычный магический контур с коррекцией на местные законы. Есть определенная схожесть с антенными рамками или с теми же антиворовскими этикетками на упаковках товара в гипермаркетах моего изначального мира... Поколебать эти контуры индивидуально эффективнее, можно найти ключик к банальному взрыву или, положим, усилению проходящий через них энергии. Но в моем случае из-за недостатка времени, обилия видов и манер исполнения подойдет только грубый и на начальном этапе затратный подход - тройная энергетическая волна. Первая вызывает реакцию, например, в виде корпускулярных завихрений в непосредственной близости от фуиндзюцу, тем самым взламывая контур. Вторая взаимодействует с получившимися неоднородностями, высвобождает вложенную чакру и усиливается сложением с ней. Третья стандартизирует выделенную энергию, приводя к одному знаменателю. Мне остается вовремя распределять результат, контролируя цепь взрывных процессов - для энергетического существа сие не проблема, в моем нынешнем состоянии трудно, но выполнимо, Саске вот придется хуже меня. В целостности остались тренировочные полигоны, их исключил из зоны действия резонанса, высвобождающего силу. Саске таки внял всем намекам и допер, что чакра и сила отнюдь не одно и то же.
   Второй резонанс с чакрой, пролитой огнем. Он призван не только сгенерировать чакру, но и привести ее к тому же типу, что получена предыдущим резонансом - так мне проще работать. Часть высвобожденной силы сразу направляю на формирование нового и однородного защитного барьер вокруг квартала Учиха.
   Третий многоуровневый резонанс с остаточными эманациями смерти, пролитой крови и флюидами бушевавших здесь эмоций. Будь трупы на местах, воскресли бы, что гарантированно взбесило бы Бога Смерти и демаскировало меня перед ним. Третий призван усилить высвобождаемую энергию (в основном смерти, в меньшей степени крови и эмоций) и опять же привести к общему знаменателю, чтобы мне было легче восстанавливать недвижимое имущество и низшую форму жизни, растения, грибы, водоросли.
   Однако по ходу дела из-за объявшего меня гнева я внес коррективы в свой план, решив конкретно так подставить +++ уродов, уволокших тела убиенных на опыты.
   Во-первых, я разделил связку лучиков, или иначе нитей кровной связи, ведущих от последнего Учиха к родственной крови (для моего восприятия это именно лучики, освещающие удаленный объект привязки). К живой и к мертвой. Во-вторых, отцепил мертвые связи рядом с пролитой кровью, которую не убрали ради произведения психологического эффекта на последнего Учиха. Будто магнитные, связи закрепились правильно, но ненадолго. Лучики, оставшиеся без привязки (нет пролитой крови), что наводит на грустные мысли, разделил поровну между кровавыми следами сильнейших джоунинов - у них кровь наиболее энергонасыщенная и сильно фонящая. Этими действиями я обрывал тонкие родственные связи, умаляя возможное влияние через них Бога Смерти на Саске и значение для моего носителя мертвых родственников, дабы не убивался от горя потерь и был мне послушным. Окончательно сжечь мосты с планом мертвых помогут тонкие струны, прикрепленные мной к пролитой крови. Высохших и за прошедшие дни состарившихся следов мало для отправляемого через струны и кровные связи Зова, но в сочетании с пролившим ее телом, предохраняемым от разложения... Пущенный по струнам импульс пройдет через нити, которые сожгутся проходящими по ним призванными духовными частицами - я специально возвращаю их столь опосредованно. Бог Смерти не смог переварить всего без угрозы подавления своей сущности поглощенными частицами чужой сущности, и он не в состоянии угнаться за всеми моими разлетевшимися искрами. Конечно, часть уже, наверняка, захвачена другими жадными до халявы, но что смогу, то верну себе, подставив Бога Смерти, ведь на зов уйдет энергия смерти и переход для искр произойдет через тварные тела, чьи души сожрал этот +++. Главное я получу свое, отправив заинтересованных по ложному следу, ведущему к трупам, органам и крови Учиха, что растащили по всяким лабораториям. Важно вовремя поставить щит и сменить полярность энергии смерти, обрывая все дорожки, ведущие к единому центру, то бишь, ко мне, Саске и кварталу Учиха в Конохе. Пока трупы отвлекают внимание, я поставлю экран, что не даст сфокусироваться на подзащитной области - в этом я поднаторел, когда долгое время прятался сам и отводил взгляды от своего первожреца.
   Собственно, промашка вышла в одном - в долях. Я ошибся с пропорциями, в объемах уцелевшего. Слава моей предусмотрительности - барьер скакнул на восьмерку (выше защита переходит в активную фазу, а десятка считает вообще всех вокруг врагами), сокрыв, как белое пламя вспыхивает роями ослепительно ярких духовных частиц, всасывающихся в тело мальчика, вернее, недолетая самой малости, ибо могли навредить. Я добился обеих своих целей, помимо собственного восстановления до приемлемого уровня. После пробуждения я по-новому оценил фразу "смех сквозь слезы". Восстановился - да, довел число потоков до максимума - да, перешел на полевую организацию вместо нитей внутри - да. Но все мои ядра в отдельности на уровне восьмилетнего мальчишки!!! Их всех не хватит для вмещения даже матрицы моего навороченного посоха, не говоря уже о матрицах тел эльфа или хотя бы человека, о драконе вообще молчу! Все генерируемые и операбельные объемы энергий скошены на порядки в том же соотношении, как между моим прежним орб-телом и нынешним, неимоверно сжатым до крохотной искорки!!! От роскошного дуба остался маленький желудь... Больше нет причин бояться местного божка, лично я вне его власти. Но и свалить домой мне не светит, в нынешнем состоянии я просто не смогу оперировать нужным объемом энергии, а на расчет обратной дороги уйдут годы при задействовании всех ста процентов вычислительных ресурсов, чтоб разобраться в тогда творившимся вокруг меня хаосе! Вектор на своих родных и близких это дохлый номер, я прятался и прятал слишком хорошо. Но мне кровь из носу надо вернуться к не шибко ждущей звезде Санрайз из соседней Вселенной, через фей на вращающейся вокруг нее планете Веридес найти звездолет Аштарак с их родственницами, и только оттуда есть шанс отыскать закрытую систему Арасмуэр, где остался мой сын. А ведь я совершенно не представляю, как же мне вырасти и набраться сил?! У нас с Саске удивительно схожие проблемы...

Глава 5. Притворство

   Саске
   Ручей журчал весело. Сейчас. Месяц назад. Год назад. Пять лет. Здешняя вода всю его сознательную жизнь текла в радующую глаз чашу из камня с красными прожилками, обработанными под утонченные всполохи огня. Фуиндзюцу поддерживало температуру воды неизменной, повышая ее сопротивляемость испарению посредством Катон, высвобождению стихии огня. Ручей так и будет продолжать весело журчать десятилетиями, повинуясь воле создавшего его человека, пока разрушительная рука другого человека, животное или время не изменят заведенный порядок.
   Красота для любования кощунственно накрылась пеной бытовых нужд. Саске вздрогнул от холода - огонь в его крови оказался слабее силы печатей фуиндзюцу древних мастеров, мороз пробрал до костей. Он это предчувствовал и заранее приготовился, шагая в чашу с ледяной водой и ныряя в обжигающий холод, чтобы побыстрее намочиться и начать согреваться с мочалкой в руках. Его учили принимать душ ежедневно, но сейчас во всем квартале водопровод не работал - мальчику пришлось удовлетворять насущную потребность, устраивая святотатство в саду камней в единственном источнике природного происхождения, единственном источнике питьевой воды на весь квартал Учиха.
   С трудом вскочив в самом центре скользкой чаши с не доходящей ему даже до пояса ледяной водой, окоченевший мальчик кое-как вывалился из нее, дрожащей рукой схватил заранее приготовленную мочалку и начал остервенело растираться, распространяя сливовый запах огрызка мыла, оставшегося в прилегающей к его комнате уборной. Стояло пасмурное утро, света хватало для нужд мальчика.
   За ночь Саске освежил память и мог теперь с закрытыми глазами попасть в любое место своего квартала, исключая запертые или спрятанные помещения. За ночь он переродился, заново прожив все свои восемь с хвостиком лет. Вчерашние поступки казались ему мелкими, детскими. Для нынешнего Саске уже нет разницы в том, как его величают другие - он действительно еще мальчик, отроком станет после поступления в академию. Подросток и юноша, взрослый, старик - этапы взросления тела, видимые другими невооруженным взглядом. Сам себя он сейчас считал несмышленым мальчиком-неумехой, но никак не сиротой, как могло бы показаться наблюдателям. Внутри был некто близкий и согревающий.
   Натертое и мыльное тело второе окунание пережило менее болезненно, а после выпрыгивания и растирания полотенцем Саске обрел легкость и бодрость с пламенным очагом внутри. Натянув короткие спортивные шорты, спрятав в плетеную корзинку с крышкой банные принадлежности, по пути назад повесив на одну из перекладин полотенце и с трудом заставив себя расчесаться, Саске босиком побежал по террасам накрепко засевшего в голове сада. Кривился, цикал, шипел, но упрямо бежал по мелким камешкам, чередуя ускорения с трусцой. Утренняя прохлада в лицо раздувает огонь внутри него - с этой установкой он грелся и одновременно освобождался от охочего до него роя мыслей и чувств, отправляемых во внутреннюю топку. Паренек, петляя, за час оббежал всю нежилую часть квартала, весь юг от центральной аллеи за исключением полигона.
   -- Плохо, я медленный, - констатировал он про себя, возвратившись в комнату после водной инсталляции, где после пробежки помыл ноги и одел сандалии, предварительно кое-как выстирав испачканную ягодами пару футболка-шорты.
   -- И глупый, - раздалось в тон.
   -- Здравствуй, Солеан, - вздохнув. Тяжесть навалилась на плечи, пытаясь согнуть, но он не увильнул прочь. - В чем моя глупость? - Собранно, приготовившись внимать.
   -- Здравствуй, Саске. Из времени, за которое ты оббежал юг, без учета длины маршрута передвижения нельзя судить о скорости. Есть вариант, в котором ты бы оббежал те же дорожки и проулки, но в другом порядке и на треть меньше времени затратил бы при той же скорости бега. Скажи, Саске, как ты теперь видишь наше общение?
   Он целый месяц личного времени потратил на формулировку ответа на схожий вопрос, только убедившись в отсутствии сомнений, Саске перешел в утро тринадцатого сентября. Подпиравший опорный столб, к которому примыкала раздвижная панель двери в его комнату, отлип от него и сел в плетеное кресло у окна.
   -- Вопрос ведь был в другом, да? - Спокойно, как бы примиряясь. Он изменился внутренне, стал сильнее и закаленнее.
   -- Тебе решать, - пожимая невидимыми плечами.
   -- Ты мой отец, Солеан, - с интересом вслушиваясь внутрь себя. - Для сэнсэя слишком близко к душе, для приемного отца слишком близко к крови. Разве ты сам считаешь иначе? - Затаив дыхание, задавая наиважнейший, сакральный вопрос, волновавший его.
   -- По человеческим меркам ты почти прав, Саске, а в моем видении я и ты смотримся, как котенок и головастик. Быть может, добавим к отцу индекс второй, а, сын?
   -- Добавим! - Согласился взволновавшийся Саске, у которого упала гора с плеч. Действительно ведь, второй, и чем он думал? - А сравнение котенок и головастик не только из-за... размеров, да?
   -- У них разные классы, млекопитающее и земноводное. Коты и лягушки не скрещиваются и вообще у них разная среда обитания, пищевые пристрастия, интересы, - лохматя чубик.
   Саске сперва удивился, а потом понял, что произошло, и наконец-то смог расслабиться, ощутить себя Дома. Не зря он увидел себя со стороны от лица Солеана, некая аура должна была объяснить это явление. Саске понимал и не чурался предстоящей работы с длительными изнуряющими упражнениями. Он смог отпустить всех убитых и обрести дом на месте руин прежнего. Теперь его не пугало обилие вещей из прошлого, наоборот! Они ведь все очищены от крови. Это память о всем том хорошем, что с ним происхдило.
   -- Ты переделаешь герб на остальных вещах? - Переходя к насущной проблеме.
   -- Переделал, - послышался ответ. И почувствовался - колебание чакры мимо не прошло, как и в случае с ветерком, повторно взлохматившим.
   Саске остался серьезным, внешне. Теперь у него три одинаковых комплекта: один сох, два в шкафу. Внутренне он обрадовался, что смог в зародыше подавить желание вскочить и немедленно переодеться. Поднявшись по-взрослому, спокойно подошел к шкафу и расчетливо скупыми движениями оделся в любимое. Еще перед купанием он смог совершенно без стеснения посетить кабинку на улице - за ночь он совершенно смирился с сожителем, видящим его, как облупленного, от которого ему абсолютно ничего не утаить. Очень много месяцев субъективного времени это обстоятельство его пугало и угнетало, теперь он рад ему и ценит, несмотря на зримые недостатки.
   -- А в чем твои интересы? - Идя завтракать грушами, ревенем и помидорами из теплиц.
   -- Глобальные цели вырасти и вернуться домой, а интересы переплетены с текущими целями - они состоят в совместном возрождении клана Учиха и нашем росте.
   -- Нашем... - покатал теплую мысль Саске. Он теперь мог мыслить и чувствовать быстро, на уровне мыслеречи, тело просто не успевало реагировать, оставаясь невозмутимо спокойным, навевая сумрачное впечатление - Саске подмигнул зеркалу, на миг стряхивая унылый вид. Жизнь стремительно налаживалась!
   -- Не спеши. В налаживании нуждаются многие аспекты, и чтобы жизнь вошла в колею, нам обоим надо хорошенько постараться.
   -- А чем ты занимаешься? - Провокационно задал провокационный вопрос Саске. Он плохо понимал суть бытия Солеана, не представлял подробности его существования. Он сблизился с незнакомцем и понимал причину такого своего желания - пришла пора навести справки о втором отце.
   -- Бездельничаю, - огорошил он Саске и весело рассмеялся бубенцами. - Проявляю любознательность и наслаждаюсь окружающими видами - красивый дом, очень. Стою и заедаю помидор очищенным стеблем ревеня - кисло и полезно. Часть меня всегда занимается тем же, что и ты, другая всегда контролирует окрестности, доступными средствами выявляя опасности - через меня ты ощутишь факт ее возникновения и степень угрозы. Распознавать и реагировать на опасности шиноби учатся всю жизнь, по мере взросления больше вкладываясь в умение вовсе избегать появления угроз для себя и своих близких.
   -- Мда! И как я тебя буду терпеть всю жизнь?
   -- А представь, мне каково будет?
   Оба посмеялись. Один облегченно, второй ободряюще.
   -- Я понял твои послания, отец, - начал Саске, поев и медленно шагая к Воротам Учиха. На осмысление он потратил много месяцев личного времени. - Итачи поступил так из любви ко мне и деревне. Гендзюцу наложил для защиты меня от взрослых злопыхателей Конохи (намекая на Данзо, реально тогда пыхтящего, и Хирузена, пыхтящего трубкой по жизни). Клан что-то злоумышлял против деревни, Итачи узнал об этом и совершил предательство, разрушив судьбы наименьшего из возможных числа жителей деревни и сохранив то, что любил... Предательство во имя мира. Мир шиноби жесток и безжалостен. Скажи, Солеан, я правильно понимаю, что клан Учиха возомнил себя самым сильным в деревне и поплатился за это?
   -- Речь не ребенка, но мужа. Да. Полагаю, клан Учиха действительно являлся сильнейшим кланом на деревне, но по сравнению со всей остальной Конохой и некими организациями внутри нее оказался слаб, верховодящие кланом просчитались. Клан Учиха погубила гордость, приведшая к отсутствию союзников и раздутому самомнению. Как ты теперь относишься к Итачи?
   -- Он не захотел обременять себя возней со мной, - мысленно всхлипнув. Тени набежали на лицо. - Этим он предал свою любовь ко мне, значит, его предательству совсем нет оправданья! Он должен умереть, поняв это... О его детях клан позаботится, всех найду...
   -- С ребенком нельзя скрыться, Саске. Шиноби его уровня способен затеряться в одиночку. Оставив тебя здесь, Итачи практически гарантировал возрождение клана - деревня с тебя будет пылинки сдувать, до первого ребенка мужского пола. Подозреваю, властьпридержащие специально спровоцировали выгодную для себя ситуацию, а у Итачи не достало ума или смелости по-тихому или вовремя свалить из деревни и клана, лишив тех и других оружия в его лице, точнее глазах.
   -- Тогда... я плохо понимаю... объясни, пожалуйста, - слезно попросил Саске. В голове вновь воцарился сумбур. Он еле сдерживался.
   -- Играй приготовленную для тебя роль осиротевшего, поставившего себе целю возродить клан и убить брата-предателя. Мы вместе выясним запутанную правду, а рубить с плеча всегда успеется. У меня, появившегося после всего случившегося, свои понятия и ценности, советовать прощать Итачи или нет я не буду, это твое и только твое бремя, Саске.
   Паренек повесил нос. Итачи остался вопросом, отравляющим налаживающуюся жизнь предательским взглядом из прошлого. Честно, о прощении Саске ни разу не задумывался, ему такое просто в голову не пришло! Радужное настроение испарилось, но сработавший план ожидаемого облегченья и уверенности не принес. Учиха-дзин осознавал необходимость скрывать свою силу и юлить в разговорах, ему удалось различить поощряющую гордость и возросшее уважение к себе со стороны Солеана, оценившего план по приведению себя в сумрачный вид перед выходом за границу квартала. Саске даже запнулся правдоподобно, когда увидел новоявленную кучку мусора и виднеющуюся почту.
   -- Правильно, притворись валенком и сделай морду кирпичом, отвечая на вопросы взрослых, - лукаво.
   Догадываясь, что за послание его там ждет, Саске решил проигнорировать почту, придумав объяснение.
   -- Это значит, мое заготовки никудышны, да? - Выравнивая шаг.
   -- Ага, не катят.
   Саске мученически вздохнул. Опять этот дурашливый тон! А вопрос-то не на пятак рьё! Уже не говоря про какой-то валенок. Рассуждения о непонятном объекте и сопутствующих вещах перемежались с хмыками, куда ж без них! Зато да, стало чуток легче.
   Мощеная улица встретила паренька пустотой и ноктюрном ветра на флейтах водосточных труб. Когда-то оживленная ныне была мертва, выходящие на нее окна соседних домов наглухо забиты ставнями, а не распахнуты в приветствии утра и спешащих по делам прохожих. Хмурый вид Саске вспугнул первого прохожего так, что тот шарахнулся от него, открыв дверь, из которой только что вышел, в обратную сторону. На повернувшемся вперед лице прибавилось туч, а руки сами нащупали кунаи на бедре и в подсумке за поясом. Стоило Саске поднять на жалостливое лицо свой задумчиво-тяжелый взгляд, как дородные дамы тут же бледнели. Встречные шиноби, коли им не удавалось вовремя свалить с пути, предпочитали смотреть виновато в спину или бок, реже злобно, торжествующе - равнодушные отсутствовали. Саске понимал, какая атмосфера подавленности окружает его, он был не готов выслушивать соболезнования, любые. Где все они находились, когда клан Учиха резали?! Почему допустили?! Ненависть по мере приближения к центру обретала взаимность. Ради мира среди всех этих упитанных, всклокоченных, крикливых и кичливых трусов, прячущих взгляд при его появлении, уничтожен его клан?!
   -- Клан жив, пока жив хоть один его представитель, - назидательно прозвучало в голове.
   Накручивающий себя Саске с трудом смог унять желание убивать и тем самым снизить исходящий поток яки, проводить который помогали два зажатых куная - маленькая уловка, подсказанная сэнсэем. Он действительно плохо представлял себе тех, ради кого Итачи совершил свое кошмарное предательство, прерывающиеся разговоры и шепотки за спиной отнюдь не способствовали пониманию, за что? Почему? Ради кого?! Его клан вообще мало любили - обострившийся слух доносил вздохи облегчения и сетования на упавший престиж Конохи, устроившей резню накануне экзамена на чюнинов. Столько убытков, столько почтенных гостей съехало, такие потери выручки! В целом к проходящему мимо Саске отношение окружающих откровенно злобным не являлось, но положительную картину смазывали черные мазки. Когда-то гулял с родителями в выказываемом прохожими почтении и уважении, но после повторного проживания разглядел в основном лебезение, вот и смотрел сейчас на всех волчонком с воинственно торчащим хвостиком на макушке.
   -- Хех!
   Весь пыл сбил плащик, мазнувший мокрой от уличной грязи у торгового квартала кромкой по носу - какая-то девица с такими же, как у него, волосами пронеслась мимо, совершенно не заметив и вдобавок обдав яростным негодованием. Саске насуплено утер нос рукой с кунаем, уперев в удаляющуюся спину прожигающий взгляд. Плащ вдруг внезапно обвис, а девушка обернулась.
   - Ух! Какой чумазый шкет, - зловеще улыбнулась, облизнувшись. - Тебя не учили уступать дорогу старшим? - Суживая глаза.
   - Итачи убьет тебя одним левым глазом, а я убью Итачи, - мрачно вынес вердикт Саске. Он вовсе не чумазый! Нос она сама ему испачкала, назло.
   Это его женское круглолицее подобие опротивило Саске с первого же облизывания. Вот, еще и левый глаз у нее задергался, будто мало ему облизываний! Он совершенно не видел причин того, почему Солеан еле сдерживается от хохота.
   - Пфф! - громко фыркнула девица и умчалась вперед еще быстрее, хлопнув на прощанье плащом, брызги с которого попали пареньку на щеки.
   - Гн! - засопел Саске, вынужденно вытираясь нарукавником, отчего тот потерял свою радующую глаз чистоту.
   До банка "Ичирэ и Ко" он прошагал быстро и целеустремленно, разрезая утреннюю толпу, как кунай воду - без яки на него почти не обращали внимания.
   - Я хочу получить свои деньги, - заявил Саске клерку, когда подошла его очередь, что случилось сразу после третьего клиента, когда Саске обозрел остальных четырех перед ним стоящих с мыслями, а не легче ли убить, чем ждать? И что, что при этом он невзначай добавил: "Итачи не стоял в очередях. Он сильный. Чтобы тоже стать сильным, надо ли убивать очереди, в которых он не стоял?" Убийственная детская логика сразила ожидающих наповал.
   - Младший клерк Ичирэ Тонгиру. Чем могу быть полезен юноше? - Повесив дежурную улыбку. Про дежурную это мысли Солеана. За признанием его идей никчемными, Саске прислушивался к сэнсэйевским, сколь бы глупыми они не были на его скромный взгляд. Сэнсэй большой, ему видней. Лично ему это слащаво-прилизанное лицо оскорбительно указывало на вновь растрепавшиеся волосы, и потому не нравилось.
   - Мне нужны мои рьё на оружие и взрыв-печати, - заявил чумазый паренек. Пусть смысл роли частью терялся, но сложить потребность в деньгах и стремление стать сильным он смог без особого напряга.
   - Представьтесь, пожалуйста, - невозмутимо вежливо.
   - Учиха Саске.
   - Руку следует держать на сканере, уважаемый. Повторите, пожалуйста.
   Сдвинув брови, он потянулся и выполнил требуемое, смотря на плиту с фуиндзюцу как на врага народа - высока и неудобна, хоть бы ступеньку сделали!
   - Сколько будете снимать? - Беся предельной вежливостью. Раньше бы Саске как-то отреагировал иначе, чем равнодушие. Он и реагировал, только внутри себя. Эмоции растворялись раньше, чем успевали показаться наружу.
   - А на чакропроводящие сюрикэны ста тыщь хватит или надо мильён? - Клерк невозмутимо моргнул и двинул ушами.
   - На вашем счете, Учиха Саске, на сегодняшний день всего двадцать девять тысяч семьсот пятьдесят рьё.
   - Да-а-а? - Он действительно удивился, точному совпадению прогноза Солеана. В памяти остался фрагмент раннего детства, когда приходили важные господа и кололи пальчик с прикладыванием его ручонки к печати. Бан-ки-ры. Клан Ичирэ, имунны к гендзюцу, специализируются на идентификации личности и клановой принадлежности. Во время этой ночи он привел в соответствие запомненные в младенчестве звуки со словами. - Тогда остальное дайте со счета Итачи, я все равно его убью!
   - Депозит нукенина переходит клану... - выдал чуть поморщившийся прилизанный.
   - Не парьте мне мозги! Я последний из клана Учиха, - мрачно, - значит глава, где мои рьё? - Грозно, стоя на цыпочках.
   - Двадцать девять тысяч семьсот пятьдесят рьё, закрываем депозит? - Привычно отфутболивая циничной вежливостью.
   - Гн! - Торчмя стоящий хвостик на макушке яростно заострился.
   -- Ну и? Мы так ни рьё и не получили, - обвинительно.
   -- Да пребудет с тобой сила, мой юный падаван! Не горячись.
   -- Гррр!
   -- Иди в базарную толпу и причитающе бубни...
   -- Э-э-э...
   -- Повторяй, грю, за мной, бестолочь!
   -- Сам такой, валенок! - Сымпровизировал Саске, так и не зная, с чем или кем сравнил, но о сути примерно догадываясь.
   Саске чувствовал себя полным идиотом, но старательно прикидывался убитым горем и ворчал вслух.
   "Жульё, кругом обманщики и воры, наживающиеся на смерти! Это Ичирэ науськали Итачи. Убью Итачи, потом всех бесчестных Ичирэ. Банкиры специально вырезали мой клан, чтобы захапать богатства всех Учих. Позарились на чужое, воры и убийцы Ичирэ! Убью Итачи и потом этого Тонгиру! Фу, еще пачкаться придется о его жирную немытую башку, бе, Итачи сильный, но я убью Итачи, а на Тонгиру сперва одену мешок, а потом срублю голову и не запачкаюсь! Верно! М-меррззкие мародеры, наживающиеся на мертвецах, ууу, все деньги гррязные у Ичиррэ, сам все з-заработаю, ни рьё кровавых денег не возьму, будь все банкиры пр-рокляты! Убью Итачи, убью заказчиков Ичирэ и буду клан восстанавливать. Всех предателей ненавижу!"
   Так и шел мальчуган, мрачно зыркая на лавки и непрерывным ворчанием изумляя прохожих, причем, сам толком не понимая, что и для чего бубнит, за что раньше его бы сурово отчитали. Поначалу так и ходил. Но по мере движения по рынку и третьего захода повторений в том же духе дошло - они очерняют репутацию!
   -- От них все отвернутся, и банкиры обанкротятся! Банкиры обанкротятся! Ха-ха! - Обрадовался Саске полному пониманию слова, слышанного из уст отца, когда карапузом забегал к нему в кабинет. Шепотки взрослых и обрывки их фраз сложились воедино. - Но так мы сами никогда не вернем свое, - плотно сжимая губы, отходя из оружейной лавки с минимум шестизначными ценниками на чакропроводящий металл в сплаве с превосходной не затупляющейся сталью.
   Саске вежливо заступили дорогу, когда он со скорбной миной насилу оторвался от магазинчика с взрыв-печатями, свитками и всем подобным, для него скучным. Солеан готов был часами рассматривать свитки, еще по больнице уличенный в жутком любопытстве и какой-то ненормальной любви к ним.
   - Прошу прощения, уважаемый Учиха Саске. Вышла накладка, банк "Ичирэ и Ко" готов выдать запрошенную вами сумму, пройдемте.
   - Тонгиру-сан, - а это был именно он, - Мой отец недавно... - сгустив тени на глазах и металл в голосе, - при мне упоминал слова сумма, пассив, миллиард и рьё. Я умный, меня научили считать до тысячи! Вы хотите отделаться одним мильёном, а себе заграбастать девятьсот девяносто девять?! Да что же это за деревня такая, где спокойно вырезают целые кланы по вечерам, а средь бела дня вежливо грабят???
   Последнему Саске звонко возмущался абсолютно искренне. Против взрослого он только и мог, что сиротливо - и твердо! - стоять напротив с вызывающе гордо поднятой головой, сжимая и разжимая кулаки в бессилье. Он порывался схватить кунаи, после замечания сердобольного старичка, угостившего малиновым пончиком, убранные с глаз долой - не принято расхаживать с ними напоказ средь мирных граждан.
   - Успокойтесь, Саске-сан, мы во всем разберемся... - оправдываясь. Его неловкость прогрессировала по мере роста толпы вокруг.
   - Мертвые вам не простят кровавых денег, Ичирэ-дзин, - хрипло выдал Саске с головой, опущенной на вежливом "успокойтесь". С такими бесполезно... - Я накоплю новые рьё на восстановление клана, буду складывать в банки... из под сливового варенья как раз подойдут...
   - Учиха Саске, - все еще пытался воззвать клерк к мальчику, не смея прикасаться и настаивать. Уж больно взгляды окружающих злы и полны ненависти.
   Саске отошел всего на несколько шагов. Скандал рвался наружу, эмоции на вселенскую несправделивость хотелось выместить здесь и сейчас, а не на домашнем полигоне. Он не знал, куда направить свою ненависть, приподнявшуюся из глубин из-за вынужденного терпения десятков скрестившихся на нем взглядов. Кипение нуждалось в выбросе пара. Саске умом понимал расчетливость Солеана, но ненавидел себя за используемые методы - по-другому нельзя, иначе потеряет не только владения клана, но и сбережения. На чем станет зиждиться благополучие вновь возрождаемого клана? Убивать, чтобы вернуть свое? Ирония в том, что ему претило убивать, не смотря ни на что. Убитый ложкой в глаз мародер крепко запомнился, тем более он в попытках понять Итачи сам представлял себя в его роли... Плюс он привык к бытовым удобствам, лишение которых косвенно связано с экономией - целый квартал это не шутки! Саске позволил Солеану вести себя, играя на нервах - ради возрождения клана он был готов побыть клоуном. Психологическая разрядка, отходняк - плевать! Главное, ему обещано облегчение с пользой для клана, и он верил.
   - Продавец-сама, - не обращая внимания на клерка, хищно шагнул с гневной маской на лице. - Эта банка похожа на варенье ока-сама. Вы тоже копошились среди крови Учиха и теперь наживаетесь на приготовленном для меня варенье, как те мародеры, что пытались украсть утварь, мою панду и недоеденную банку с кухни?! - Зачастил грозно Саске. Он проходил мимо лавочки во второй раз и ненавидел себя за проявленную в первый раз сдержанность.
   - Да что же вы напраслину наводите, Саске-сан, побойтесь бога! - Затараторил испуганный торговец, дребезжа обоими подбородками. Толпа заволновалась. Послышались выкрики. - Ее сегодня утром...
   -- Тяжко им тут без полицаев будет, - заметил Солеан, но Саске пропустил комментарий мимо, объятый чувствами.
   - Я докажу! - Подпрыгивая на своей максимальной скорости и под ах зрителей разбивая добычу с левой витрины прямо перед расположенным по центру входом с подметенными каменными плитками. - Вот! - С болью в голосе надавливая на первый попавшийся цельный плод, вместо косточки вытаскивая бумажку, разворачивая (с внешней стороны фуиндзюцу, с внутренней текст) дрожащими пальцами и читая: - Много сладкого вредно, сынок... Это почерк ока-сама! ВОР! - В гневе не замечая, как липкий листок падает к разбитой банке.
   Пока никто не сообразил, а торговец задыхался, распаленный отцом Саске закричал обвинения:
   - Ты заодно с прохиндеем, что продает мамины серьги и бабушкино колье из чакропроводящего металла? Ты на него работаешь!? Говори! Или на банкирского грабителя и оставивших мой квартал в углях и засохшей крови?! Ненавижу!!! "Катон: Го..."
   - Саске-кун, - легла на плечо твердая рука, болезненно уколов электричеством.
   Неожиданно для всех прерванная техника полностью не отменилась. Сложивший печати и готовый выдуть огненный шар Саске кашлянул крохотным сгустком огня, спалившим злосчастное варенье и оплавившим камень.
   - Ты узнаешь меня? Я друг клана Какаши, Хокаге-сама ждет тебя, идем, Саске-кун, - тепло улыбаясь своим правым глазом.
   - Какаши-сэмпай!
   Саске действительно обрадовался. Слабый разряд тока привел его в чувство, паренек устыдился скандала, он неожиданно обнял взрослого, но быстро смутился и покраснел еще сильнее, отпрянув. Ну что за детское поведение? Саске ощущал себя странно, как и предупреждал Солеан.
   - Все хорошо, Саске-кун, идем к Хокаге-сама...
   - Какаши-сэмпай, я должен стать сильным и убить Итачи. Научите меня быть шиноби!
   - Мма... - подбирал слова Какаши. Все заготовки кончились.
   - Больше некому... - грустно и с болью, сильно сжимая руку ведущего его взрослого. Люди остались позади, начав шумное обсуждение. Последнее, что видел Саске, это появление носителей масок, потом они скрылись за углом и шум резко поубивился. Народу тут было заметно меньше, порядка десятка всего, вместе с продавцами. - Став сильным, я убью Итачи и мы поровну поделим его глаза, хотите? - Саске совершенно не нравилась тема, но Солеан говорил, что высмеянное легче принять.
   - Мма... - ему его миссия нравилась все меньше. С детьми общаться он плохо умел, особенно с такими маленькими.
   - Все-почестному, я Учиха, а не Ичирэ! Вам половинку правого и мне половинку, вам половинку левого глаза и мне половинку.
   - Эм-ма, - сбившись с шага.
   - Какаши-сэмпай, вы предпочитаете левые половинки или правые?
   Идущий хмурным Саске, ведущий совершенно глупую беседу, понимал всю бредовость своих фраз, но вынужден был признать - еще вчера он вполне мог брякнуть и не такое.
   - М...
   - А может цвет вам не нравится? Многим не нравились глаза Итачи. Я убью Итачи, продам его футболку и шорты и куплю... ну там, как их, глазные линзы, во! Вам с розовыми сердечками брать, да?
   - Мма-н... Саске-кун...
   - Мне и клан надо восстановить, Какаши-сэмпай. Вы ведь специалист по восстановлению кланов, да? И даже с учебником никогда не расстаетесь... Покажите мне, как это делается, и я подарю вам еще по четвертинке глаз Итачи, когда убью, - походка взрослого стала совсем деревянной, а прохожие спешили отвернуться и... оставаться в радиусе слышимости. Саске был не в теме, просто поддерживал Солеана и забавлялся ситуацией. Ему внутренне действительно стало легче дышаться, но внешне он старался оставаться мрачным и насупленным. - Какаши-сэмпай, вы же сами сказали, что вы друг моего клана, - обвиняюще. - Научите меня тому, как его правильно восстанавливать. Я должен стать сильнее и убить нукенина Итачи. Ну, Какаши-сэмпай, - дергая за руку предпочитающего лишний раз рта не раскрывать. Саске снизу было не видно, но он знал, что лицо взрослого пылает румянцем, а сам он не знает, какое выражение глаза ему принять или куда спрятать. Несчастная книжица неуловимо для его глаз кочевала по карманам, предательски торча из каждого корешком в розовое сердечко. - Я умею читать, может просто одолжите мне свой учебник? Я верну, честное п..пречестное! Или вы не друг, а так, сбоку бантик?
   Какаши аж крякнул.
   - Мма, бантик?
   - Ну, мне как-то подарили собачку с бантиком, она была такой милой, а как остались наедине, так мне чуть палец не откусила. Итачи ее походя убил. Я стану сильным и тоже походя убью Итачи. Какаши-сэмпай, если вы меня сейчас научите новому приему, то станете моим кумиром! А все сильные шиноби должны уметь так же, как вы, красноречиво молчать, да? Отец часто выразительно молчал, отец...
   - Да, - поспешно. - Мма, сильные шиноби, эм, должны многое уметь. Мн, так и быть, идем, эм, покажу захват левой с броском через себя. Мма, Хокаге-сама просил подойти после обеда...

Глава 6. Встреча с Хокаге

   Сарутоби Хирузен
   - Это ваше последнее слово, Чинчиру-сама?
   - Да, Хирузен-сама. "Ичирэ и Ко" аккумулирует все средства Учих, которыми располагает банк и его компаньоны, на счете клана с перечислением процентов на счет Учиха Саске. Полный доступ он получит в день совершеннолетия.
   - На всю сумму?
   - Да, Хокаге-сама. Директорат отменяет или переадресовывает последние транзакции, вся документация перед вами. Переживший все три войны шиноби банк "Ичирэ и Ко" дорожит своей репутацией и связями, нам дешевле собрать миллиард и отчислять по нему означенные проценты за вычетом заработной платы специального управляющего, назначенного директоратом вести финансовые дела клана Учиха на время недееспособности его текущего главы. Весь пакет документов, повторяю, у вас на руках. В связи с выявленной нечистоплотностью все кредитные линии для клана Сарутоби и аппарата управления Конохи свернуты. Мы дорожим честными клиентами, - предельно вежливо отвешивая словесную оплеуху.
   - Признайтесь, - пуская дымное колечко так наклоненной головы, что край головного убора скрывал от собеседника линию глаз, якобы направленных на изучение перелистываемых листов, подшитых в толстую папку, одну из принесенных банкиром. Удивительно, как многое можно провернуть за считанные часы. Удивительно, средства одного клана оказались вполне сопоставимы с годовым (в лучшие годы!) бюджетом целой деревни, и это без учета активов. - Что вас напугало в угрозах мальчика?
   - Вам известно, что наше благосостояние покоится на Хранилище Крови. Клан Ичирэ недавно потерял нескольких специалистов, самоотверженно защитивших благополучие клана, - после продолжительной паузы проговорил степенный мужчина в деловом костюме. - Держите ситуацию вокруг Учиха Саске под контролем, иначе мы устраним угрозу силами собственными или с привлечением Всех заинтересованных партнеров. Всего доброго, Хирузен-сама, - откланялся важный посетитель, которому всегда предоставляли аудиенцию в удобные ему часы.
   Текущий хозяин кабинета остался недвижим и беззвучен, красноватые клубы бесшумно расползались из-под широкополой шляпы.
   - Докладывай, Стриж, - наконец-то обратил внимание старик на стоящего у стола АНБУ в маске.
   - Варенье действительно украдено из квартала Учих. Кем и когда выясняется...
   - Стриж... - гневно дыхнул дракон из-под шляпы. Упомянутый нервно сглотнул и продолжил:
   - Корень во всех ближайших городах через подставных лиц сбывает ими украденное из ими разоренного квартала Учиха, начиная с первого сентября. В Конохе из продажи успели изъять большую часть еще вчера...
   - И вы мне только сейчас это докладываете?! - Дым угрожающе засветился.
   - Нехватка... все на миссиях по Вашему приказу, Хокаге-сама, - дрогнув. Смелый поступок по переводу на самого начальника стрелок остался безнаказанным. Народу действительно не было, чего только стоило унять утренние беспорядки в торговом квартале! - Факт грабежа вскрылся этим утром... Все кланы Конохи вскоре пришлют ноту протеста. Учиха Саске уговорил, - Хирузен отметил странную интонацию, не характерную Стрижу при исполнении, - Хатаке Какаши показать ему новые приемы, - вновь этот подозрительный тон, - тайдзюцу, сейчас они на полигоне номер тридцать один, придут к вам через час после обеда в Ичираку-рамен. Огненный барьер вокруг квартала клана Учиха под землей имеет те же характеристики, что и над ней, - зачастил боец АНБУ, елико возможно старательно выполняя роль взявшей на сентябрь отпуск секретарши. - Все коммуникации целы. Среди обывателей найдены удовлетворяющие требованиям желающие наняться на работу к Учиха-дзин на должности поварихи, прачки, дворника, каллиграфа...
   - Довольно, Стриж.
   - Простите, Хокаге-сама. Только что поступили сведения о том, что Хьюга Хиаши будет добиваться создания полицейского участка на базе аппарата управления деревней с процентным соотношением по кланам. Его поддержат кланы Инузука и Абураме. Так же будет поднят вопрос о начале процедуры импичмента. В течение часа клан Хьюга воспользуется правом экстренного созыва совета кланов в расширенном составе.
   - Благодарю, Стриж, идите.
   Дряной мальчишка! Ну что он учудил?! Хирузен рвал и метал... клубы дыма, давно научившись сдержанно принимать любые новости. Стриж прав, намекая на пренебрежение агентурной сетью в среде обывателей деревни, обслуживающих шиноби. В основном это семьи из Страны Огня с детьми, проявившими способности к манипулированию чакрой и ставшие в последствие внеклановыми шиноби Конохи. Часть этих детей вполне подходила для принятия в АНБУ по уровню силы и мастерства - на них не было рычагов давления, кроме родной семьи, из-за которой их лояльность крайне низка. Здесь мешают устаревшие традиции и прочие факторы упущенного воспитания. За неделю до первого октября, когда распахиваются двери Академии Шиноби Конохи, всех пришедших семи-десятилетних, желающих поступить, проверяют на способности, а потом они вынуждены терпеть клановых снобов или задавак. Какая тут может вырасти лояльность к деревне? За уникумами, конечно, есть пригляд, часть АНБУ растят в приюте сызмальства, но очень часто у семей просто нет денег, чтобы добраться до Конохи вовремя, а после полового созревания поздно мекать, выдающегося силой шиноби не вырастить.
   Хирузен забил в трубку табак из веселенького оранжевого мешочка. Раскурив и убедившись, что парочка все еще на полигоне номер тридцать один, сложил печати, стремительно переместившись к ним в облаке чакры и вихре листвы.
   - Больше усердия, Саске-кун, и быть тебе великим шиноби Конохи! - По-доброму морща глаза и снисходительно улыбаясь, как старший подающему надежды младшему, пока еще несмышленому.
   - Здравствуйте, Хогасе-сама, - одновременно поздоровались оба. Один прервал технику, растекшуюся грязной лужей, и обернулся, второй вскочив вопреки боли в ноге и руке с песка, на котором его валял клон-двойник. У Саске пылало ухо, набухали синяки на ногах и руках.
   - Здравствуйте, здравствуйте. Вижу, вы отлично проводите время, с пользой. Готовишься к вступительным экзаменам в нашу Академию Шиноби, Саске-кун? Помнится, ты хотел в этом году поступить...
   Мальчик стремительно помрачнел. Хирузен подобной реакции ожидал в последнюю очередь.
   - Учиха-доно был против, Сарутоби-доно. Я как наследник и почтенный сын должен следовать воле отца, несмотря на острую необходимость стать сильнее, убийство нукенина Итачи и восстановление клана Учиха, - блюдя этикет, что в исполнении чумазенького и грязненького мальчика смотрелось... - А еще у меня много работы в квартале.
   - Достойно, Учиха Саске, в тебе сильна воля огня. От имени всей деревни позволь выразить соболезнования горю. В счет Конохи я распорядился о поиске новых работников в квартал Учиха, они помогут тебе приготовить его к церемонии погребения и будут помогать в дальнейшем. Извини за боль, Саске-кун, но завтра идеальный день для церемонии, дольше тянуть нельзя... - ласково и ободряюще трепя по голове.
   - Простите, Хокаге-сама, - выворачиваясь из-под руки, - но каким же я стану сильным шиноби, если не смогу или не буду обслуживать сам себя? Мне ненужно никаких работников, и церемонии не надо... Огонь явил волю и уже обо всем позаботился, не стоит... более тревожить мертвых, пожалуйста... - мрачно глядя себе под ноги. От его вида с бросаемыми челкой на опущенное лицо тенями у Хирузена по спине пробежали предательские мурашки.
   - Хорошо, - выдавил из себя Хокаге. - Если есть проблемы, обращайся, я помогу всем, чем смогу. Прямо сейчас есть что-нибудь, что я или деревня можем сделать для тебя или клана, Учиха Саске? - Пыхая трубкой колечко.
   - Я должен стать сильным и сам убить Итачи. Оставьте его мне.
   - Ты знаешь, где он?
   - Я пока слишком слаб... мне надо стать сильным, и тогда я смогу сразиться с Итачи и победить!
   - Саске-кун, по малым летам тебе положен взрослый опекун. Есть тот, кого бы ты хотел видеть в этом качестве? - Пристально глядя на мальчика и не обращая внимания на в ужасе округлившийся глаз сына Белого Клыка Конохи.
   - Хокаге-сама, но я уже сейчас достаточно взрослый для самостоятельной жизни, сам стираюсь и кушаю, и всего через год поступлю в АШ, зачем мне опекун всего на год? - Поднимая удивленно-сумрачные черные глаза, провалы в бездну тьмы. Хирузен затянулся дымом.
   - Это чистая формальность, Саске-сан, - польстил Хирузен, видя, как малыш сразу приосанился, - если не хочешь, он не станет тебя допекать, - краем глаза следя, как копирующий шиноби копирует безмятежно растущее неподалеку деревце, незаметное-незаметное, он пейзаж, замазанный мазок на фоне картины "Диалог Хокаге и малыша Учиха".
   - А мой опекун станет всем известен, да? - Шевеля клочком волос на макушке, словно бы самонаводящейся антенной.
   - В чем ты видишь здесь проблему? - Пыхтя вроде как в сторону от мальчика. При детях он старался не курить вообще, но тут особый случай. Особый.
   - Ну, я хотел бы пригласить Хатаке Какаши, но, понимаете, как я понял, он сам только начинает учиться восстанавливать свой клан. И если все будут знать, что он мой опекун, то весь год пойдет ему насмарку, ведь все будут задаваться вопросом, а какой же клан он так усердно восстанавливает? Свои или мой? К какому клану будут принадлежать результаты его годовалых трудов? А я хочу самолично заниматься восстановлением! Вот и надо сохранить тайну, тогда Какаши-сэмпай спокойно научится, поднатореет, и, когда я возмужаю, все мне подробно покажет и расскажет, передаст другу весь свой накопленный опыт. Ведь, правда, Какаши-сэмпай? О, вы согласны! - Мельком поглядев на как никогда широко распахнутый правый глаз. Правда, Хирузен мог поклясться на что угодно, тот сейчас смотрит на не шибко прячущегося Стрижа, навострившего уши неподалеку. Речи мальца и его пасмурный вид ставили Хокаге в тупик - неужели так проявляется сбой в ментальных закладках? - У меня учитель математики тоже ставил кружочки рядом с правильными ответами и крестики у ошибок. А как глазом выразить крестик, Какаши-сэнсэй? Просто моргнуть и все? - Хирузен сделал себе мысленную отметку разобраться с переменами в поведении.
   - Саске-сан, шиноби-болтун - находка для шпиона, - спасая и себя, и подчиненного от пристыженного паренька, ярко заалевшего от ворота до макушки с обвисшим клочком волос. Теперь Хирузен после оплошности с Данзо стал чаще держаться за трубку, стараясь не допустить ее позорного падения или разгрызания. Он стар лицом, но руки по-прежнему тверды, как сталь, и умение выжигать слова чакрой на прежнем уровне. - Не будем откладывать формальности. В свитке учтены ваши пожелания, осталось приложить большой палец и скрепить печати кровью.
   "Вот вам и тепличный мальчик" - думал Хокаге, возвратившись в кабинет. Фугаку все вложил в первенца, растя второго для души и особо не напрягая. "Надо же, как завернул - восстанавливает клан, только начинает, поднатореет!" - настроение Хирузена после полигона тридцать один неожиданно для него самого инвертировалось. Негаданный позитив примирил с неизбежностью, а опекунство да с учетом желания всех сторон хранить личность опекуна в тайне и особо эту личность не напрягать упрочнит его позиции. И объяснение по поводу похорон великолепное! Так что, пора, пора выставлять пугало Акацки на всеобщее обозрение, раскрыв связи Итачи с этой организацией нукенинов, а через него очернить и клан Фугаку с желанием пе..подчинить себе джинчурики. У Данзо тоже нет выхода, кроме как раскрыть карты с рыбами, пойманными в му... с птицами, словленными в бушующем небе. Нет, поэтом рано становиться, пока стихи его неказисты - он сам для себя был наистрожайшим цензором, любя порой сочинять. В общем, все готово для перекраски страшной трагедии в великое благо деревни, ведь и самому клану Учиха она пошла на пользу, как ни крути, об остальном обязана позаботиться деревня. На этом фоне еще надо как-то незаметно провести назначение клана Сарутоби временными управляющими активов клана Учиха - Чинчиру-сама подал превосходную идею, надо лишь успеть подготовить все документы по образцу.
   А все не так уж и плохо, как думалось ранее!
   Саске
   Его обида велика, она не знает границ! Весь путь до кафетерия близ родного квартала прошел, как в тумане. Он со всем соглашался, не понимая и почти не слыша за стуком крови в ушах, что талдычит важный человек в костюме, представившийся как Ичирэ Чинчиру, про какой-то абонемент на пятиразовое питание до его тринадцатилетия в этой самой кафешке, одной из любимых его мамой. На всякий случай Саске со всем соглашался, принимая извинения и объяснение про нерасторопность нерадивых клерков, которые очень важно давал человек по пути почти от самого полигона. Какие-то проценты, отчисления, финансы, вклады, управляющие, дееспособность влетали в одно ухо и вылетали из другого, подлеченного ирьёниндзюцу Какаши, заторможенность которого на фоне своей жуткой обиды он не заметил совершенно. Так что важный человек важно вещал важно соглашающимся, важно шествуя рядом и важно кивая удовлетворенной важностью происходящего головой.
   Разобиженный Саске отошел, когда десертом подали на стол ароматно пахнущий рисовый пирог, такой, какой он обожал. Растерянно зыркнув по сторонам, он задержался на сидящем в прострации Какаши, почти не притронувшимся к своей скумбрии под острым соусом из перцев и баклажанов. Вспомнив, какую чушь порол по указке Солеана, Саске мрачно побледнел и быстро опустил взгляд, начав приходовать любимый пирог, но ощутив его вкус лишь на последнем кусочке. Замечание Хокаге-сама он воспринял близко к сердцу и тяготился тем, что на потеху выставлял себя круглым дураком.
   - Какаши-сан, извините меня за мое ужасное сегодняшнее поведение... - выдавил из себя Саске, понимая необходимость сего акта. Еще вчера он бы сам, без прямого намека взрослых так поступать бы не стал. Он хотел было пообещать, что такое никогда больше не повториться, но понял, что таки может, от осознания этой истины стало много хуже.
   - А?.. Да... - Только и раздалось со стороны взрослого, на которого мальчик не решался поднять глаза из-за охватившего его жгучего стыда.
   Злость и пожар обиды всколыхнулся с новой силой. Совсем, совсем не так представлял себе Саске встречу с Какаши. Что теперь он станет думать о Саске? И что за опекунство такое? С чем его едят?
   Занятие самобичеванием и вольнодумие на тему мудрости и прочих характеристик Солеана, прервал сжатый пакет информации. Саске впал в точно такую же прострацию, как его сотрапезник. Обиду сменил тихий гнев на то, как какой-то мужик, покопавшись в распределительном щитке трансформаторной будки и слазив в пару колодцев, водопроводный и канализационный, после этого грязными руками облапал его одежду и нижнее белье!
   -- Вывод из увиденного? - Жесткий голос притушил чувства рассерженного и разобиженного.
   -- Уходя, закрывай двери, - сквозь мысленные зубы процитировав Микото, говорившей о его комнате.
   -- Хорошо. Прощайся с Какаши и топай домой. Приложишь обе ладони теперь к северному столбу Ворот Учиха, примешь от него ключ и сразу воспользуешься.
   Из кафе "Чибико" Саске вышел вперевалочку и понурым, ощущая себя сытым выжатым помидором. Четыре новых ручных печати мало удивили мальчика, как и новый открывшийся ему функционал. Рыжее пламя после медленного сложения новых для него ручных печатей в команду "Закрыть" перестало быть прозрачным, снаружи появилось золотое кольцо, или скорее обруч из-за его метрового диаметра. Кольцо держала огненная драконья голова, а внизу знакомых гербовых очертаний двойное белое било (держать в руке и ударять о пламя). Обруч служит визуальным интерфейсом: когда постучат, он, Саске, увидит входящего и может сам показаться в круглой рамке, если находится вне пределов секретных помещений и полигона; он принимает голосовые или визуальные послания, а так же почту и посылки.
   - Извини, Солеан... Теперь пояснишь? - Не выдержал все же Саске. Он свалился на свой футон, в чем был и вздремнул. Послеобеденный сон принес пятиминутное облегчение, а потом тишина стала оглушающей.
   - Хочешь видеть мою иллюзию и слышать меня ушами? - Мелодично спросил полупрозрачный Солеан, рассевшийся в полупрозрачном же кресле более искусного плетения, чем все имеющиеся в квартале.
   - Да, спасибо, - принимая сидячее положение со скрещенными ногами. Вздохнув, Саске встал и уселся в свое рядом стоящее кресло, печально мазнув глазами по входу в уборную.
   - Хокаге злоумышлял против клана. Об этом говорит предложение провести погребальную церемонию с поддельным прахом. Подозреваю, он положил глаз на восстановленный квартал. Сомневаюсь, что тебе пришлось бы по душе многолюдье из совершенно чужих тебе людей и шиноби, имеющих свои привычки, манеры и прочее. Сперва работники, потом жильцы, их бедные родственники и друзья, а там и простаивающий полигон приспособили бы. В таких условиях спокойно жить и нормально тренироваться невозможно. С этим понятно?
   - Зачем спрашиваешь, коли и так знаешь? - Огрызнулся Саске.
   - Озвучивание мыслей структурирует их поток. Это учит формулировать их и легче доносить смысл до других, - поучительно.
   - Угум, - хмуро обняв коленки. Раньше бы его заругали за то, что с ногами забрался.
   - На полигон Хокаге явился в отвратительном настроении, скрытым за маской доброго дяденьки с трубкой. После полигона нас встретил глава филиала банка "Ичирэ и Ко" в Конохе, сообщив об озвученном миллиарде. Цифра клановых капиталов была завышена, Саске, но нам ее дали, принеся извинения и компенсацию, причем при свидетелях и очень вовремя - на фоне тебя банкир смотрелся солидно, а ты жалко и пристыженно. Нашу карту он с выгодой для себя достойно и оперативно покрыл, сделав эпизод в торговом квартале пустой клеветой ветреного мальчишки. Банкиры назначили управляющего денежными делами клана Учиха на время, пока ты несовершеннолетний, это он был обязан предварительно согласовать с Хокаге. Судя по его настроению, Хирузен вел какие-то свои махинации со средствами клана Учиха, но вынужден был поступиться перед влиятельной во всем мире шиноби организацией. Получаем следующие выводы. Банк нас очень боится, скорее всего, из-за хранения крови всех своих вкладчиков в одном месте, которое они смогли позавчера как-то защитить. Возникает вопрос - зачем надо было их торопить, ведь они бы, так или иначе, предоставили бы тебе сбережения клана? Поброди по саду, поешь, попей и все такое, подумай. Впереди еще тренировка, если ты не забыл... - сменил тон и тему Солеан.
   - Угум... да иду я!
   Шумно спустившись по лестнице пустого дома, Саске с тяжелой головой направился по бытовым нуждам. Думать совершенно не моглось, а надо, а жуть как хотелось потренироваться с клоном! С Какаши было так увлекательно! Саске с азартом кидался на его маленькую копию, целых два раза сумев развеять! Как не вовремя подошел этот... Хокаге!
   - У клана есть еще земли. Это связано с опекой, да? - Вареным огурцом усаживаясь на диване в малой угловой гостиной.
   - Да. Активы это земли, доли в торговых компаниях и прочее. Пассивы это денежные средства, капитал. Рьё собраны в одном месте, за ними легче следить, но дохода с них мало, они пассивны. Весь доход получают с владений, активно управляя ими - эта задача нам не по силам, поэтому требовалось возложить ее решение на компетентных и полномочных людей, в частности, на опекуна, взрослого, который будет исполнять для общества роль родителя. Шумихой на базаре мы акцентировали... привлекли внимание всей Конохи к своим проблемам. Теперь Хокаге станет гораздо сложнее разбазаривать наше имущество в свою пользу, надеюсь, что хотя бы треть уцелеет. Поверь, даже четверть это очень и очень много. Мы поторопили Хокаге и смогли получить в опекуны друга клана. Неся всю ту околесицу, мы произвели впечатление. Во-первых, на самого мелочного Хокаге, расставшегося с нами в лучшем настроении и с меньшими злонамерениями после того, как пребольно уязвил тебя, чтобы лишний раз убедиться в том, что сущность Саске никаким демоном не поглощена, и списав проснувшуюся болтливость с конфликтом ментальных установок. Во-вторых, на Какаши и его окружение, он просто не сможет теперь к тебе относиться серьезно и всякие мелкие несуразицы и твое дальнейшее необычное поведение никаких подозрений не возбудят. Итак, мы провернули все с наибольшей для нас выгодой без раскрытия вероятному врагу всех своих возможностей и способностей. Теперь у нас будет примерно неделя-другая, чтобы освоиться с новым для нас положением вещей, пообвыкнуться.
   - А что такое мантальная установка? - Ерзая. По мере завораживающе выразительной музыкальной речи вялость ушла.
   - Ментальное тело тоньше эфирного. Я сравнивал эфирное с кровеносной системой. Поставили синяк - выбили тенкецу, порвали чакроканал - нанесли резаную рану. Но вспомни недавнюю борьбу: тебе отсушили руку и ногу, при этом никаких синяков не появилось. Почему? Те удары нанесены по нервным центрам. Если кровеносная система питает наши органы, то нервная система управляет ими, передает сигналы мышцам сокращаться, передает боль от нарушений целостности организма, обеспечивает работу всех пяти телесных чувств. В позвоночнике и голове больше всего нервных клеток. Позвоночник ближе к тайдзюцу, это реакции тела. Голова анализирует и контролирует состояние всего организма и считается средоточием сознания, воздействие на голову это гендзюцу. Гендзюцу отрезает мозг от сигналов с органов чувств или подменяет их, создавая зрительные, слуховые и другие типы иллюзий. Ментал это тело разума, на этом уровне функционирует наше сознание, здесь наша память, жизненный опыт, наше эго. Ментал и внутренний мир тесно связаны... Если совсем-совсем просто, то иллюзия разово заставит тебя думать, что помидоры это бобы, а установка сделает так, что ты полюбишь бобы и возненавидишь помидоры, причем будешь думать, что так всю жизнь и было. Ты ведь нашел нестыковки этой ночью. Да?
   Сказать, что Саске впечатлился, значит, ничего не сказать. Сказать, что Саске поразился, значит, ничего не сказать. Его лицо обрело живость, живо шокируясь.
   - Я не дал прижиться новым ментальным установкам, но старые без твоего непосредственного участия не стану трогать...
   - Все равно не полюблю бобы, - угрюмо сказал Саске в коленки.
   - Категоричность один из основных признаков наличия установок. Но мягкая отмена сиюминутных последствий не повлечет, Саске. Просто угроза бобовой диеты станет тебе ни капельки не страшна, только неприятна.
   - Бобовой диеты?! - Подняв лохматую голову со скученными бровями.
   - Ты ведь помнишь, как тебя ими стращали - ты соглашался выполнить требование старших, лишь бы не кушать нутто. Обычно на такие вот маленькие шпильки крепят в будущем более емкие установки, такие как абсолютная верность, подчинение или вообще ложная личность для ведения шпионажа в другой стране или скрытой деревне.
   - А вдруг ты обман и я в гендзюцу? - Отворачиваясь в темный угол, соответствующий его состоянию.
   - Ха. Ха. Плохая шутка, Саске. Я, знаешь ли, тоже обидчив. Надеюсь, ты понимаешь, что если кто-то обижается на тебя, значит, он к тебе не равнодушен. Незнакомец способен оскорбить, но не обидеть, вернее, он не может быть объектом обиды. Обида на весь мир, на какого-то общего знакомого, на себя, никогда на него. А если ты все же чувствуешь обиду именно на незнакомца, то это верный признак твоей слабохарактерности.
   В комнате повисла гнетущая тишина, разбавляемая стуком капель начавшегося дождя по дорогому стеклу с витражными вставками в виде вееров. После всего свалившегося на него Саске о тренировке уже не думал. Сквозняк и его реакция с собственным подогревом лишь усугубила...
   - Иди ко мне малыш... - коснулась его слуха нежная мелодия голоса.

Глава 7. А дни летят, складываясь в год

   Солеан
   Убаюкав в потоках душевно теплого и ласкового воздуха выплакавшегося и рано уснувшего мальчика, отнес его в спальню и укрыл, в чем был. Ткань не мнущаяся...
   Слишком я к нему требователен, а он ведь еще пока сущий ребенок, взваливший на свои худые плечи взрослые проблемы. "Пока" - плохое слово, смердит безнадегой. Без меня его ждала бы судьба морального калеки или урода - да, хочется мнить себя спасителем, это примиряет с вынужденным квартиранством.
   Какаши вспомнил и осознал свое опекунство утром следующего воскресенья. К этому дню Саске под моим влиянием выработал новую привычку - делать обеденный моцион. Днем и огонь силен, и безопаснее на улицах деревни, открываемой практически с нуля. Мы захаживали во все районы, нагнетая тень на каждый плетень, нас даже кто-то из местной шпаны обозвал Призраком Учиха, Саске даже подрался один против трех - его взяла! Тут не обошлось без моей помощи - лучше самим пустить кликуху, чем получить постфактум, как говорится, не в бровь, а в глаз. Усвоенные приемы Какаши юный шиноби показал во всей красе. Признаться, на следующий день после долгого лечебного сна, четырнадцатого сентября, мне пришлось кое в чем уступить.
   -- А я не хочу пижаму, - заявляю перед сном.
   - Ну и не хоти себе, - огрызнулся Саске, вусмерть измученный на ринге собственным клоном, знатно поколотившим его всюду, куда достал, а достал он действительно всюду. В бою главное победить, годны все подлые приемы, когда на кону жизнь. Плюс его собственные удары по водяной копии, после ее лопания отражающиеся на оригинал фантомными болями, ускоряющими усвоение - без моей доработки этого дзюцу передавался бы ноль без палочки.
   -- Пижама служит для впитывания ночного пота, чтобы не мочить одеяло и матрац, чтобы не застирывать постельное белье и согревать в ночи, но минус в том, что тело в ней меньше дышит. Так как потоотделение и температура нами регулируются, то пижама не нужна, тем более тут некого стесняться, никто ночью сюда не заглянет, - быстро передал я, донося мысль целиком. Уж больно соскучился по неге в постели.
   - А все взрослые спят голыми? - Саске ни разу не удалось заглянуть в родительскую спальню, и его всегда ловили, будучи в кимоно, из-под которого ни рукавов, ни штанин не торчало.
   -- По-разному, - уклончиво.
   - Ладно, - пожал плечами шкет, пошлепав к футону в своей спальне.
   -- Эй, а как же мягкая кровать? - Возмутился я, намекая на многочисленные синяки и ломоту в теле.
   - Спартанская обстановка закаляет душу и тело! - Почти точно копируя мои интонации. Я хмыкнул.
   -- Хех, вымогатель мелкий! Раскатал он губу на сон до обеда и слив от пуза круглый год! Могу порекомендовать, у кого приобрести губозакатывающую машинку...
   - Ну, тогда хотя бы эти, коммуникации! Сам же говорил о контрастном душе, разве нет? - Хитро пялясь в зеркало. Блага цивилизации растлевают, по ним тоскуешь, раз привыкнув. Но самое главное это чувства спокойствия, надежности, теплоты и всего того, ассоциируемого с родителями, кровать коих приближала и напоминала об их любви в частности и о них вообще в целом, а мысли об осквернении памяти и прочем нехорошем я чуток притушил. В ту ночь Саске освободился от всех ментальных скреп.
   Вот так мы утром понедельника и протопали в банк знакомиться с важным дяденькой, специально для нас помывшим голову, хе-хе. Вот так и узнали, что капающие проценты выросли в "тыщу" раз, за вычетом всех расходов на содержание этого важного господина, налоги на землю в Конохе и мизерных счетов за коммунальные услуги по нашим счетчикам, доступным через интерфейс кольца. В день по пятипроцентной ставке получался прибыток в десять тысяч рьё. Кругленько и миленько. Пришлось, правда, выплатить солидный штраф из-за нарушений в работе коммуникационных сетей, пострадали близлежащие кварталы плюс устранение аварий. Но минус к концу второй недели станет плюсом, других трат мы не планировали - еда-то оплачена на пять лет вперед, причем обильная, пятиразовая, по высшему разряду приготовленная.
   Пришедшего в гости опекуна, поскребывающего затылок, мы бодро встретили фразой: "Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро!" - и запрягли на весь день и по полной программе. Вечером, правда, и меня запрягли, эх, рассказывать сказку на ночь про Пятачка и Винни-Пуха, пришлось еще, эх-хе-хе, пообещать научить мультяшному гендзюцу и за успехи в становлении сильным иногда - иногда! - баловать новыми сказками.
   Мои намеки Саске понял дня за два. Сперва прогулки по бедным кварталам с приютами и общагами, потом уборки одежды, посуды и прочего скарба. Потом лекция на тему общественного мнения и поведения толпы. И каждодневные марафоны по кварталу для поливки растений. В итоге все воскресенье мы с Какаши только и делали, что таскали на себе баулы, будучи впряженными в телеги. На возражение типа запечатывания в свитки с удивлением отвечали необходимостью развивать выносливость. До обеда вещи таскали, после обеда мы сжалились над собой и согласились носить свитки с мелкими горшками с многочисленными фиалками и вьюнами в больницу, пока Какаши рядом везет самые большие кадки, аккуратно везет, чтобы не поломалось. Заодно тайком научились нормально пользоваться готовыми свитками запечатывания, как это делают настоящие шиноби. Мы оба мужественно не обращали внимания на страдальческое лицо опекуна, тоскливо взиравшего на шебутную внеклановую ребятню из бедняцких кварталов. Самые смелые из них встречали нас еще у Ворот и гордо спасали от сухой и мучительной из-за отсутствия должного полива смерти каждый по своему горшку с кактусом или алоэ, неся тот домой. Мы и к Хокаге наведались всей толпой, беззастенчиво начав озеленять все и вся. Причем я специально подметил время, когда он умотал по каким-то своим делам, и нашему напору никто не мог оказать сопротивление (скажу по секрету, что очень скоро почти все дармовое рассосалось из общественных учреждений по домам работников, как никак Учиха растили не абы что).
   В общем, операция "Белые и пушистые" прошла успешно - мы всю субботу к ней готовились, стаскивая отовсюду в центральный дом все памятные и дорогие Саске вещи. Правда белый и пушистый был только один, причем лишь в первый час, а потом ершистый и блеклый. И еще у меня остался осадок от вида мелькающего желто-оранжевого чуда, с которым никто не хотел водиться и всячески сторонился или прогонял. Вмешиваться не счел нужным, оставив сие на откуп Какаши, эмоции которого трудно читались в гомонящей толпе. Желтую шевелюру с очками-маской на лбу он тоже однозначно заметил, но никак не отреагировал, хотя до того иногда пытался унять драки и ссоры между мальчиками и девочками за цветущие кактусы.
   Саске в то воскресенье удовольствие получал напополам с граничащей со злым отвращением неприязнью - он впервые оказался в толпе сверстников и потерялся. Если б не я, то он бы огрызался на каждый дерг за футболку или непринужденное касание к телу, обычное, в принципе, для детворы привлечение внимания. Саске быть объектом такого внимания внове - в торговом квартале все обстояло иначе, о доме и речи не идет. И да, Саске ревновал за донельзя рассеянное внимание взрослого, воспринимавшего свою опекунскую миссию за каторгу и старательно не замечавшего улыбочки многих встречных джоунинов, пропускавших довольно и бурно голосящую ребятню с горшками в обнимку, при помощи дзюцу идя по стене, проводам или перемещаясь на крыши. Из бедного заикающегося Какаши вытрясли все, что он знал о комнатных растениях, и все, что не знал тоже.
   С того дня Какаши-сэмпай, хе-хе, зарекся ходить в гости по утрам, по дням, по вечерам, разве что ночью, хех, но всяко не к нам. Свой долг опекуна он молча выполнял, время от времени налегая на бесплатный обеденный хавчик. В Чибико легко согласились накрывать на двоих в счет трехразового питания, вместо оплаченных пяти. Мы с ним пересекались на минут десять-двадцать, потому что он опаздывал и уходил позже, видимо, конспирация такая. Ню-ню! Книжек мы больше у него с собой не видели, а во время моциона он тщательно скрывался, его белая шевелюра нам не попадалась на прогулках.
   Распорядок дня сложился следующий. Подъем в шесть, утренние процедуры с бодрящей зарядкой в отличном домашнем фитнес-зале, с семи часов легкая прогулка по саду, совмещенная с завтраком. Примерно полуторачасовой забег натуриста с четырьмя - в планах довести до десяти и выше - окунаниями в холодные чаши заработавших фонтанов или прудов без обтирания полотенцами, сушась во время бега. Затем хозяйственные дела. Мы собирали урожай, наши будущие завтраки - не до заготовок с соленьями-вареньями, их экономно доедали, благо в мире шиноби умели хранить скоропортящееся почти вечно. Поливали теплицы, ухаживали за помидорами и грядками с овощами и зеленью. К одиннадцати в Чибико на стакан каждый раз нового йогурта, вскоре ставшего после наших требований фирменным блюдом кафе, два часа моцион, плотный обед, сончас, час на тренинг шарингана, полдник в Чибико, полчаса обход территории, как взбредет в голову, тайдзюцу до изнеможения. Приползали к семи в Чибико на ужин, потом ниндзюцу и час с хвостиком тренинга шарингана, клоно-ринг. В половине десятого отбой с получасовым валянием в блаженной сонной неге. Ночью перемежал сны с уроками, к сожалению, развивая однобоко. Ни географии толком, ни истории я ему дать не мог. Преподавал помаленьку физику и биологию, много математики со скорыми планами на алгебру и геометрию. Были и уроки-сны, на которых мне с трудом удавалось постепенно съезжать с темы убийств в целом и кар на голову Итачи в частности - воображение следовало развивать, чтобы гендзюцу имели высокое качество, соответственно, и сопротивляемость к обнаружению и сбрасыванию. Я попытался было заикнуться про рисование, лепку и флористику, но был послан далеко и надолго, плюс у Саске резко возросла подозрительность ко всем моим предложениям, окрещенных им "девчоночьими" - и это еще самый безобидный из эпитетов, целую уйму которых он у меня же понабрал. Вот-ж, зараза такая мелкая и ушастая!
   Скоро хозяйственных дел поубавилось, соответственно, времени на отработку движений по моей беспощадной программе прибавилось. Саске сопел, конечно, но не хныкал из-за поражений, выкладываясь на тренировках полностью, не щадя себя, что я горячо поддерживал, создавая клонов лишь чуточку быстрее, сильнее и умнее его. По воскресеньям давал сразиться с использованным ранее понедельничным вариантом клона, иначе мог ненароком получить комплекс неполноценности, а так он зримо видел свой прогресс и утверждался в намерениях, охотно двигаясь вперед по выбранному (и намеченному мной) пути.
   У всех пришедших незваными, кроме Какаши, я портил судьбу (механизм схож с проклятьем), поэтому через недели три от квартала вообще отстали - статистика череды никак не связанных и независящих от нас несчастных случаев, вражеских засад и прочих неприятностей со смертельным исходом остудила пыл. Всякие посылочки и конвертики пламя съедало сразу, вежливо обещая передать адресату и отмечая "плохой судьбой". Мой артефакт, Ворота, высасывал энергию из земли и воздуха с угрожающей скоростью. Вложенные при создании запасы при постоянной активности быстро истаивали. Дабы не стимулировать лишних подозрений и телодвижений по наши души пришлось более чем на порядок увеличивать - плавно, естественно, за месяц-полтора - объемы поглощаемого прямо из проводов электричества. Из-за этого по ночам (тут были двойные тарифы день-ночь, к вящей радости зачахшей было леди Экономия) стали видны расходящиеся от проводов красивые молниевидные разряды, делающие часть барьера видимым невооруженным глазом.
   Про Ворота приходилось много врать, что Саске делал с большим нежеланием при понимании необходимости этой лжи.
   Надеюсь худо-бедно за год-другой скрытно пробурить скважину до магмы, а то в случае чего глухая оборона штатного восьмого режима продлится менее часа, а если электричество отрубят, то и десяти минут не продержится. Я сам по себе электростанция, конечно, но так же наиглавнейший ее потребитель - для исследований субстанций из особых контейнеров, наспех склепанных в больничке, требуется величайшая осторожность, тождественная громадным энергетическим затратам. Повышение качества энергии (уровня вибраций) производится над количеством, а в моем случае качественных ступеней не одна и не две! В общем, на этом фронте все тухло.
   У Саске на повестке дня долго значилась заначка под чайным домиком, куда он так рвался по понятным причинам - насилу убедил до поступления в АШ туда не заглядывать, тем более от Какаши мною много перенято, Саске с этим еще предстоит разбираться.
   Во-первых, энергетические клоны и водяные копии. "Буншин" (еще более примитивную "Хенге" вообще не учитываю, хотя при должном мастерстве превратиться, скажем, в солонку) и "Мизу Буншин". Первое это визуальная иллюзия, актуальная из-за неумения подавляющим большинством шиноби видеть чакру - наипростейшее дзюцу. Второе управляет водой, наделяя ее слепком псевдоразума или управляя напрямую. Про элемент Мизу я вообще не заикался, освоить бы противоположный воде Хи. Саске реально был счастлив драться с маленькими клонами Какаши. Я водные копии усовершенствовал, вложив огненную начинку, так что при разрушении их структуры они у меня обжигали - на клон-ринге клепал их из чакры и на уровне Саске, потому ошпаривать его они не могли. Сам он еще долго не сможет создавать для себя полноценных спарринг-партнеров, освоил бы дзюцу "Хенге" и "Буншин" для начала. Я знал, как ускорить процесс обучения, но цена спешки зашкаливала разумные пределы, риск себя не оправдывал. Время лечит...
   Во-вторых, ирьёниндзюцу. В новом теле имел больше возможностей, и с учетом данных из больницы легко смог постичь суть здешнего зеленого свечения, когда Какаши применил его для исцеления уха Саске. Ох, тяжко с этим у Саске, лечение явно не его конек и никогда им не будет. Впрочем, как и у Какаши - два сапога пара.
   В-третьих, фуиндзюцу, в частности, запечатывающие в свитки техники. Гениальное изобретение! И часто мною с Саске пользуемое в повседневности - морозилки быстро забивались обильным урожаем.
   В-четвертых, "Шуншин". Перемещение при помощи чакры, скрываемое подручными средствами. Аналог телепорта на малые дистанции, конечные координаты маскируются внешними эффектами - пользователь облекается вихрем чакры и перемещается кратно быстрее звука, при должном умении даже по воздуху. Скрывающее уход и появление дымное облачко я, конечно же, переделал во всполохи: позерский огненный, имеющий дополнительную и жутко полезную способность ослеплять вспышкой; сокрытие в тени; уход взрывом.
   Плюс огненный покров и горение крови, плюс шаринган и выдуваемый огнешар, плюс борьба и метание. У парня и без того полно дзюцу для освоения, пока я разбираюсь и адаптирую под него стибренные у Какаши, ведь, скажем, в режиме феникса, когда поверх горения применяется покров, возникает куча побочных эффектов, до неузнаваемости меняющих разные дзюцу. Например, при горении "Шуншин" в любом случае высвободит ослепительный свет, а в режиме феникса каждое применение этого низкорангового дзюцу породит взрыв или демаскирует точку выхода, но всё это если правильно расставить акценты во время тренировок и применения. По сути, при горении и в режиме феникса надо доучиваться всем техникам, иначе можно банально убиться, не скомпенсировав чакру в нужном месте, не зная о всех фишках дзюцу. Для Саске сейчас легче и правильнее будет дожимать знакомое дзюцу огненного шара, рассматривая его в новом аспекте. А лично мне интереснее создавать что-то новое, но ситуация не располагает к внедрению и обкатке моих разработок. Необученный ребенок не может создавать новые техники, лимит мистики выработан. Плюс мое воспитание приведет к накоплению у Саске в будущем горькой обиды и разочарования, ведь он сам от и до ни одного дзюцу не сотворит, а только и будет, что пользовать мои, безусловно (хе-хе), гениальные творения или наследство предков. В принципе, это не расходится с тем, чего от него хочет Хокаге с присными, ничего не возвращая из "пропавшей" библиотеки клана, но только он ожидает это через годы после АШ, никак не до или во время обучения. Сам я придерживался философии - много дзюцу не бывает (например, для разового применения, чтобы ошеломить противника хорошим владением его школой или спровоцировать на раскрытие своего козыря), но концентрироваться следует на ограниченном числе. Саске разделял мое мнение.
   Высвобождение огня: покров феникса. С быстрым освоением трех обличий этого дзюцу помогли... девочки. После памятной Конохе операции "Гринпис" они подкарауливали Саске везде, где только можно, из-за них моцион очень быстро превратился в тренировку скрытного перемещения в городских условиях. У презентабельного кафе Чибико дежурила разгонявшая их охрана, но у наших Ворот секьюрити отсутствовали, вот и мялись около них всякие юные и уже прилипчивые блондинки, быстро выучив расписание Саске и тем самым приводя его в тихое бешенство. Низший ранг этого дзюцу это ореол вокруг тела - соль в испускании чакры всем телом, чему научиться проще в юном возрасте, до разучивания всех прочих дзюцу, концентрирующих и выпускающих чакру через руки, например, ну и в талантливом педагоге, хех, помимо усердия и понятливости самого обучаемого. С рыжим цветом Саске с горем пополам разобрался всего за два дня, предстояла работа с белым и черным. Белое свечение суть усиление, черное суть разрушение, в обоих случаях двустороннее. Прилетит плюха в белое, мало не покажется. Из черного ни сам, ни в тебя. Чтобы вырасти до следующего ранга, надо научиться предотвращать воздействие на окружающее: белое ускоряет рост, например, травы под ногами, а черное ту же траву губит. Потом регулировка воздействия на собственную экипировку, иначе от белого всякие печати так и будут взрываться сами по себе, а от черного разрушаться одежка и примбамбасы (исключая чакропроводящую, что я сделал в начале, и которую по мере выроста из старой предстоит заказывать - денег куры не клюют, все наше снаряжение будет от-кутюр). Так вот, в черном ореоле можно перед любой заборной секцией складывать ручные печати в дзюцу "Щель" и шмыгать внутрь-наружу без опасения черного пламени ограждения. Позже дам ключевой элемент этого нинздюцу для проникания через стены и барьеры из чакры, а пока оно действует только в метре от ограды нашего квартала и подозрений не вызывает. Саске за неделю освоил первый ранг, а когда через неделю по следам на земле не сдающиеся девчонки и ими брошенные злючие мальчишки вычислили все его тропки. Я ему советовать по этому поводу ничего не стал - сам набил шишки и извлек урок. Еще за неделю бесконечных подкарауливаний и драк один против многих, сбегающихся с других засадных точек, Саске освоил следующий ранг покрова, а потом и еще один, задолбавшись стряхивать с ладоней пыль от истлевших перед продавцом мелких монет или кунаев из числа дешевых и многочисленных. О покупке особых он задумался именно по этой причине, сам допетрил. Из-за этого собственно шаринган Саске начал тренировать с опозданием по ранее намеченному графику, а я получил бесценный опыт, регистрируя реакции защиты полигона на черный ореол, ведь в будущем предстоит перекраска огнешара Саске в черный и белый, стоял закономерный вопрос, выдержит ли полигон?
   Веселенькое начало нашего первого года совместной жизни постепенно серело, ажиотаж вокруг Призрака поутих. Приживанию клички способствовал легкий ореол покрова феникса, черного как наиболее развитого и применяемого - синяки от ударов под ним заживали долго и болезненно, обоюдно, впрочем, что стимулировало с фантазией выкладываться на клон-ринге. Саске привык выходить из уютного дома как на войну, а все его улыбки и веселый, искренний смех доставались мне одному. Вынужденная мера входила в привычку, маска приклеивалась. Быть может, будь Хатаке Какаши компанейским и более внимательным к нуждам опекаемого, такого замыкания удалось бы избежать, но нет, его выразительный глаз воспевал оду господину Молчанию, радуя своим присутствием тем чаще, чем молчаливее проходили обеды или ужины, по его выбору. Мои намеки на подслушку и не заглохший интерес со стороны властей Саске игнорировал, упорно не идя первым на контакт с белобрысым взрослым, даже когда я сделал жест доброй воли и за два месяца (незаметно, в счет общего выроста и крепчания) постепенно выправил его ушные раковины до весьма миловидных, хе-хе, привлекающих еще больше девичьего внимания. Труд в итоге мне поставили в упрек и обиделись, ну да на обиженных воду возят, хе-хе, в прямом смысле. Приходилось своими силами посредством сновидений изредка стравливать с пацанвой (подогреванием интереса девчонок активно занимались их родители - завидный жених!), чтобы умасливать наблюдателей и поддерживать на уровне его самооценку. Но действовал очень осторожно - в Конохе имелись силы, с которыми нам рано сталкиваться лоб в лоб, как ни крути.

Глава 8. Ирука-сэнсэй

   - Саске!..
   - Смотрите, он идет!
   - Ах!..
   - Пф...
   - Саске-тя-а-ан...
   - Ня!
   - Кх...
   -- Чёрт!
   -- Хе-хе-хе, чертова дюжина на одного тебя, аха-ха-ха!
   - Краса-авчик!..
   - Фр...
   - Ох, он будет только моим!
   - М?!
   - Нет, моим!
   - Гн! - Фн!
   - Успокоились все! - Раздался громогласный голос, едва секунда в секунду последний из набранного класса ступил на истертый зеленый ковер внутреннего дворика для переклички. Ирука поспешил взять ситуацию под контроль. - Кхе-кхе... Стройсь в линию! Итак, весь первый класс в сборе... - с привычным смирением перед неизбежным ворохом все тех же проблем в новых лицах обозревая разношерстную толпу, с трудом нашедшую дугообразную линию. С одной стороны пришедшее последним синее, с другой пришедшее первым оранжевое, посередке цветастое, причем все аляповато накрашенное с драками собралось у одного края. - Запомните этот великий день, дети, день поступления в Академию Шиноби Конохагакуре! - Торжественно объявил шиноби в зеленоватой одежде и шрамом поперек носа, видя коллекцию из наибольшего числа лиц с наименьшим энтузиазмом и вниманием слушавших вступительную речь своего сэнсэя за всю его учебную практику.
   - Хай!
   - Я Умино Ирука, ваш сэнсэй. Вас ожидает тернистый путь, но разве вы не затем пришлю сюда, чтобы стать шиноби? - Безнадежно пытаясь привлечь внимание.
   - Хай! - Вновь нестройно и местами вяло ответил хор, женской частью то и дело косясь не на распинающегося перед тридцатью детьми на лужайке, а на стоявшего в голове строя. Ну и пусть, что голова у выхода со двора, а конец у входа в главное здание академии.
   - Ах, какой у него голос!.. - раздался чей-то громкий шепот вместо "хай".
   -- Ужас какой, давай прямо сейчас экстерном сдадим сразу выпускной экзамен, а? Ну пожа-алуйста!..
   -- Цени тот факт, что сильнейшие кланы Конохи ради тебя на целый год задержали поступление своих отпрысков. Да и труды Какаши, за тебя, между прочим, собравшего весь пакет документов для поступления без вступительных проверок.
   -- Не льсти, у Них на то стопка причин, а Он через силу выполнил свою миссию и был таков.
   -- Очевидно и временно недоказуемо.
   - Все внимание! Объясняю один раз, кто прослушает и не справиться, будет целый год ежедневно оставаться на продленку, убираясь в аудиториях, моя доски, полы и... все? туалеты, - в гробовой тишине жестко "обрадовал" класс Ирука, добившись желанной тишины и внимания к себе.
   Обычно его приветствие отличалось многословностью и угроз не несло. Обведя притихший строй строгим взглядом и удовлетворившись выпученными глазами и скривившимися рожицами, учитель младших классов сноровисто вытащил из грудного кармана свиток, раскатал его в воздухе левой и хлопнул правой по открывшейся на нем печати. Хлоп! Перед ним появился массивный круглый трехногий стол с кульком. Хлоп! Из второй печати левая рука выбила треногу с плакатами. Правая сноровисто скатала свиток, воткнувшийся на прежнее место в кармане служебного бронежилета. На все про все считанные мгновения. Демонстрация ловкости произвела впечатление на большинство юных учеников.
   - Суго-ой! - Раздалось с одного впечатленного конца.
   - ... - поджал губы стоящий примерно в центре.
   - ... - нахмурил толстые брови третий по старшинству.
   - Пфф! - С другого высокомерного конца строя.
   Ирука наметанным глазом сразу определил будущую расстановку сил с двумя глазастыми центрами и отщепенцем.
   - Итак! Форм листьев сорок - десять преподавательских и тридцать ученических, - одной рукой тыкая в плакат, а другой хлопая себя по бейджику с розеточной формой листа, своей фотографией и нижележащей подписью. - Ваши жетоны, - доставая из кармана, по которому хлопал, свой пример, - послужат пропусками в библиотеку, ими отпечатывают подпись на сдаваемых для проверки письменных работах, по ним выдают стипендию и пускают в обеденную столовую, а так же... - грозно сощурившись на двух балаболок, делящих чужую шкуру. - А так же выдают портфель в хозчасти. Один полноценный жетон собирается из тридцати жетончиков, - одновременно с объяснением откидывая первый лист плаката с формами листьев и гремя подкидываемым кульком. - Ваша миссия такова. Вначале возьмете первый жетончик с этого стола, - тыкая непонятно откуда взявшейся указкой в первый рисунок с отходящей от него жирной стрелочкой. - Затем следует в течение двух часов отыскать в открытых помещениях Академии Шиноби еще двадцать девять точно таких же, совместить стопку из тридцати жетончиков с одинаковым рисунком на этом столе и пропустить через них чакру, - показывая на картинку с изображением накрывающей стопку ладони в облачке чакры. Инструктаж проходил и рук вон плохо, не смотря на угрозу драйки унитазов.
   Эта практика хорошо зарекомендовала себя, всеми быстро запоминалась планировка ежегодно перестраивающейся АШ - до нововведения Четвертого Хокаге водили экскурсии. Так же имена одноклассников выучивались быстрее прежнего. Нынешний набор грозился стать первым исключением за более чем десятилетнюю практику. Группа полностью укомплектована - тридцать детей, семнадцать мальчиков и тринадцать девочек от семи до десяти лет. Из тридцати девять это отпрыски известных и влиятельных фамилий Конохи, удивительный и настораживающий факт, гарантирующий множественные проблемы. Среди них последний из Учиха, а уж если учесть еще и джинчурики!.. и между ними сразу наметилась конфронтация, обещающая Ируке частые головные боли и выволочки у начальства. И редчайший случай - целых четверо семи лет и шестеро восьми... внеклановых! Тихий ужас для планировщика. Слава богу, Ирука учитель.
   - Выдача портфелей и учебников завершится в час дня, - перекличка началась в девять. - Первый урок по правилам внутреннего распорядка начнется завтра в восемь утра в аудитории сто один. С опоздавших спросят знания всех ста правил наизусть... или при всех выпорют, - добавив металла в голос.
   Ирука при этом смотрел на предположительно самого знающего из всех, обещая взглядом всяческие кары, посмей длинноволосый и бледноглазый без зрачков хоть звук издать. Про порку чистая импровизация - бить детей запрещено, хотя прямо об этом говорится только в закрытом циркуляре для преподавателей.
   -- Меня не посрами, мой юный падаван!
   -- Фрр!
   - Вперед! - Крикнул Ирука, ловко вытряхивая тщательно им перемешанное содержимое мешочка, не уронив мимо столешницы ни один из жетончиков-листочков. И с кривой ухмылкой на лице отпрыгнул спиной назад, предвкушая зрелище. Мало того, что Хьюг двое, а круглый один, так еще и все другие кланы имели свои предпочтения в форме листа, негласно закрепившейся за их представителями. Одергивать он никого не собирался.
   Дети налетели всем скопом на массивный стол, до центра которого никто из них не мог дотянуться - и взрослому это проблематично! Гвалт поднялся неимоверный, посыпались первые тумаки, расцветая фингалами.
   - Уиу!.. - Ирука восхищенно присвистнул, в лидера он прочил Хьюга Нейджи, а им неожиданно оказался Учиха Саске. Да как!
   Оба мальчика рванулись, едва посыпались листья. Хьюга чуть раньше, Учиха чуть позже, однако именно он оказался расчетливее - или удачливее - соперника. Охота однозначно велась за веерообразным листком - первая стычка осталась за Саске-куном. В восхитительном прыжке с переворотом над столом он схватил зеленый символ своего клана первым и вдобавок обманул с опорной рукой, не дав себя шмякнуть об стол в отмеску. Приземлившись на ноги, Саске-кун рванул с низкого старта, оставив Нейджи-кун с носом, едва не протаранившим траву - Хьюга вскочил перекатом, сумев завладеть круглым листиком невероятно быстрым движением руки. Его подвел просчет в точке остановки жетончика, проскользившего по уже упавшим ближе к дальнему от него краю, от которого он весьма неловко (или наоборот, невероятно изящно извернувшись) оттолкнулся ногой. Попытка ударить соперника второй ногой провалилась, Нейджи-кун промахнулся.
   - Ксо, кис-сама!.. - Досадно сплюнув и проводив взглядом победителя, он мельком оглянулся на двоюродную сестру, независимо выпрямился, огладился, еще раз зыркнул на сестру, думая, что поступил незаметно для Ируки, и чинно побежал, легко став вторым.
   Радостно гикнув, за ним бросился Инузука-дзин, однако у самого входа оглянулся на во всю глотку заоравшего:
   - Сила Юности!!! - Тараном несся четвертый.
   Крякнул и собой открыл дверь, в итоге сам став четвертым, с отдавленной ногой.
   О, Ирука старался наслаждаться моментами, обильно сыплющимися из детей, иначе солоно жилось. Вот такими, например, как сейчас. Перед женской частью встала дилемма: заполучить понравившийся листик или поспешить за красавчиком. А тут еще и мальчишки, скрежетнувшие зубами на позерскую прыть синего с веером на спине. Но отнюдь не все из них бросились участвовать в спонтанно организовавшейся гонке. Сонно стоящий так и остался стоять на своем месте, лениво ковырнув в зубах мизинцем. Кругленький дважды тянул к столу пухленькую ручку, почему-то возвращавшуюся с чипсом, тут же с громким хрустом съедаемым, на третий раз он куснул что-то жесткое, потом еще раз, глянул, просиял и потопал в здание. Желтоволосого все зло отпихивали от стола, не давая подойти или поднять упавшие в траву жетончики - два раза ему больно прилетело локтем, а на третий раз чей-то кулак точно подбил глаз. Ирука подавил детское желание вмазать для симметрии.
   - Смотри, куда прешь!
   - Сам разуй глаза!
   - Хай... - с высокомерно-презрительной улыбочкой напрягая небесно-голубые глаза, без зрачка, вокруг глаз слегка вздулись непонятного назначения толстые кровеносные сосуды. Длинноволосый встал в стойку, приготовившись все и вся рубить в капусту своими ладонями.
   Когда последним в здание проковылял Нара-дзин, Ирука уселся на качели и стал пролистывать на планшетке изображения, поступающие с камер наблюдения, с любопытством желая увидеть развитие интересного момента. Провод терялся где-то в ветвях дуба, к ветви которого были привязаны качели.
   - Са-аске-ку-ун! Вот ты где! - Взвизгнуло розовое чудо, вывернувшее из-за поворота позади паренька в синей футболке.
   Один нахмурился, второй горестно закатил глаза, а потом воспользовался моментом и рыбкой с кувырком бросился к освобожденной лестнице, с которой тут же раздался второй радостный девчоночий визг.
   - Ксо-о-о, - протянул Нейджи, медленно выходя из боевой стойки.
   - А ругаться не хорошо, - строго отчитала его расстроенная Сакура, по его вине упустившая Саске.
   Ирука готов был поспорить на что угодно, что лишь появление в поле зрения Хьюги еще одной девочки спасло нравоучительницу от чувствительного подзатыльника.
   - Где же, где же, где же, даттебайо!.. - бормотал фингалистый, решивший начать с самого верхнего этажа второго здания.
   В первом общеобразовательные вещи преподавались, и защита навешена на коробку здания. Во втором за фасадным первым дополнительно все помещения обклеены под штукатуркой барьерными печатями, лак и краска на всей мебели тоже нанесены поверх листков с защитными печатями фуиндзюцу. Здесь занимались с чакрой, теорией и практикой примитивных дзюцу.
   Ирука с поджатыми губами покачал головой. Желтоволосый совал свои огромные круглые очки на лбу всюду, собирая все-все жетончики и складывая их в подсумок на поясе своего ядовито оранжевого комбеза с закатанными штанинами и рукавами. Вот овальный лег в сумочку, усеченный, а его собственный, шиловидный, нигде им не находился - он случайно зацепил его своими несуразными очками. Тут Ирука расплылся в улыбке - Наруто не заметил наблюдения индигового, отвесившего смачный пендель, едва в сумочку лег очередной лист, ромбовидный.
   - Ай-йа! Ты чего творишь, кисама!? - Тонким обиженно-возмущенным голосом. Не ожидавший такой подлянки ударился носом и головой, точнее очками на ней, естественно, такого жестокого обращения не пережившими, заодно и шиловидный жетончик освободился.
   - Еще один чужой листок слямзишь, просемафоришь неделю на оба глаза, - мрачно выдал сверху придавивший его копчик острым коленом, одновременно сдергивая сумочку и высыпая содержимое на стол. Среди жетончиков оказались мелкие переливающиеся камешки, тут же укатившиеся две перламутровые бусины, ржавый гвоздь, невзрачная желтая заколка, исцарапанный гаечный ключик и прочая ерунда.
   Удивленный Ирука в предвкушении уставился на экран, но его постигло разочарование. Нейджи, слышавший заковыристую фразу Саске, презрительно дернул губой и тонкими подведенными бровями, но вопреки ожиданиям взрослого перемахнул через столы с совсем другими намерениями:
   - Убери, - бросил он коротко. С каменным лицом Саске убрал колено, и Нейджи принялся натуральным образом шмонать сглотнувшего слюну желтого, состроившего непередаваемое цензурными словами лицо:
   - Даттебайо... - глухо скрежетнул зубами обездвиженный несколькими тычками пальцев и после грамотно и болезненно приходуемый. Ирука резко воспрял - козел отпущения найден, хотя изначально суровое наказание применять не планировал. В карманах нашлись еще листки и всякая другая мелочь - все найденное бросалось на парту.
   - Спасибо, - хмуро выдал паренек в сине-белом, когда на стол последним выложили его веер. - Я Учиха Саске.
   - Хьюго Нейджи, - высокомерно ответил парень в традиционном кимоно с черно-белым символом клана на спине после того, как об оранжевую спину с водоворотом Узумаки вытер малость испачкавшиеся пальцы и выпрямился. Ракурс камеры дал Ируко сделать вывод, что благодарность благосклонно принята, но вид сделан предельно независимый.
   - А я Узумаки Наруто, - встрял обладатель оранжевого костюма, с вызовом кося здоровым глазом. Однако вызов потух под нулевым вниманием двух стоящих напротив друг друга. Руки никто из них не подал друг другу.
   Ирука облегченно перевел дыхание - минус проблема плюс проблема, минус больше. Два врага объявили холодную войну, открытых столкновений ожидать не стоит - все на учебном поле, все по-честному, вроде как по-взрослому. Весь вид с камеры портил униженно насупленный и разобиженный Наруто с отпечатком ноги на попе, грязными вертикальными полосками на спине и кровавой соплей из носа - сэнсэй напрягся, однако угроза ручья миновала, можно дальше следить за детками.
   Хмуро смерив друг друга небесно-голубым и красным с одним чуть неправильным томоэ, оба без спешки забрали с парты свои жетоны, ожгли похожими взглядами закусившего губу Наруто и мирно разбежались в разные стороны коридора.
   А Ирука задумался. Он знал, что томоэ есть спиралька, просверливаемая чакрой, а тут капелька. Может, все дело в отсутствии кланового наставника? Дефектный шаринган или пробудился неправильно? Признаться, он не шибко следил последние месяцы за притихшими событиями вокруг выжившего в резне в квартале Учиха, и он не мог вспомнить детали произошедшего в начале этого месяца во время первого этапа экзамена на чюнина, возвращенного в Коноху. Вроде была какая-то шумиха с гостем то ли из Кири, то ли из Суны, вроде бы подравшимся с Учиха Саске - скандал как-то быстро замяли. Неужели в той драке он все же пробудил свой шаринган? Тогда объяснимо зачисление без экзаменов, Хьюг с бьякуганом тоже зачисляют без проверок, хотя, по слухам, они с ним рождаются.
   Саске самородок. Ирука немного сочувствовал ему, проникнувшись долей симпатии после всего увиденного сегодня. Сидя на качелях, он улыбнулся последнему: оба дуэлянта с разных сторон практически одновременно появились на лужайке, сложили столбики на диаметрально противоположных краях стола, опустили руки по швам, подняли лица. И в какой-то одним им известный момент вскинули руки - сектор Учиха Саске зажегся на долю мгновения раньше. Оба уважительно кивнули сопернику, забрали готовые жетоны, отличающиеся рельефностью и массой, и умчались один в хозчасть, другой в библиотеку.

Глава 9. Первое октября

   Саске
   - И за каким фигом ты настроил чудика против себя? - Задумчиво спросил Солеан.
   - Ибо нефиг, - бросил Саске, с неудовольствием вытаскивая ненавистные прописи. Пустые! Почти точно такие же лежали стопочкой на громадном письменном столе в углу. Заполненные!
   - Хм? - Разглядывая прозрачный ноготь.
   - Эх... - все еще витая в аду чистописания.
   - Ничего необычного не заметил?
   - А? - Саске вынырнул из дум и напрягся. Быстро пролистал последние секунды: - Нет. А этот твой мудик зажилил мой листок! Он решил приколоться над всеми - очень тупо с его стороны. Он еще легко отделался, этот Нейджи-кун хорош, - расплывшись в улыбке от осознания своего превосходства, сегодняшняя победа грела душу. - Но я не понял, куда он так ловко ткнул пальцами, что кусотарэ парализовало? - Спеша перевести тему. Портфель он полностью выпотрошил, желая отложить детальный осмотр извлеченного на потом, после изучения новых подсмотренных приемов.
   Как здорово, что шаринган можно не скрывать! Жаль только, полного времени длиною в четыре часа (беспрерывно три) показывать нельзя. И воспоминания сущий мрак! Целая неделя под неусыпным контролем в больничном боксе на последнем этаже, с крохотным совмещенным санузлом при входе. Строгий и скучный режим. Но главное в зубовной боли!!! И горько-кислых микстурах!!! Часто не понять, что легче переносить: боль растущих зубов или раздражение полости рта после микстур для ее подавления?! В схватке его знатно поколотили и порезали, от фингалов он спасался, жертвуя зубами и скулами, успевая в последний момент чуток уклониться. Страдающий держался стойко - нытье удел сопливых! Боль долго не проходила из-за использованного черного ореола, примененного следом за слетевшим после первой же атаки оранжево-рыжим. Лежащий в больничной палате Саске недолго мучился скукой и сдался перед настойчивостью Солеана, начав мучить медперсонал на предмет дзюцу. В итоге под выписку его пальцы чихали зелеными искорками, так и норовящими пролететь мимо с трудом сводящегося ими шрама на лбу и порванной щеки, к ужасу вскрывшимися после разбинтовки. К удивлению многих он их успешно свел. Но Саске еще два дня промурыжили в больнице после сильнейшего истощения организма, вызванного неумелым использованием ирьёниндзюцу, примененном под высосавшим всю чакру белым ореолом при попустительстве наблюдателей, сурово отчитанных главирьёниным, проехавшимся крепким словом и по шаринганистому идиоту.
   - Его бьякуган на удивление гармонично развит, лучше двоюродной сестры, однако пока требует переключения между основными свойствами. Сколько ты насчитал?
   - Два, - громко вздыхая и присаживаясь рядом. Не получилось. - Видение на расстоянии сквозь простые препятствия и видение, по всей видимости, эээ, циркуляции чакры внутри другого тела.
   - Три. Какое третье, Саске?
   - Эээ... - Саске почесал тыковку и ссутулился. Опрометчиво - тут же укол в позвоночнике выправил осанку.
   Мученически вздохнув и подавив желание поерзать, тоскливо бросил взгляд на выход из кабинета. Саске дважды прокрутил разговор в голове, уцепился за сестру и попытался в подробностях восстановить все те моменты, в которых она мелькала мимо его глаз.
   - Третье это круговой обзор, - сделал он неприятное заключение. - Его младшая сестра все время вздрагивала, когда кто-то появлялся позади нее, - делясь наблюдением, иначе отец не отстанет!
   - Точнее, - мягче.
   - Ну-у, у них лучевой фокус? Неужели нет периферии?! - Догадавшись по чувствам Солеана, что первое предположение ошибочно.
   - В ближнем радиусе, порядка трех метров, так и есть. Дальше луч, которого у тебя до сих пор не наблюдается, к слову, - попенял отец, своим мелодичным голосом перелив множество интонаций.
   - У меня и томоэ одно... косячное, - буркнул Саске, разглядевший насмешку в лавандовых глазах.
   - Мда, приплыли, - печально заметил Солеан и откинулся на спинку дивана, положив левую голень на правое колено. - Если чакру завинчивать для получения спиральки, то панорамного зрения добиться не получится, в минус пишется и крутящий момент, изнашивающий чакроканалы изнутри. Каплей можно оглушающе шандарахнуть или проколоть - целых два эффекта, причем проникающая способность зависит от воли и концентрации в первую очередь и от вкладываемой силы во вторую, тогда как сверлу спиральки и то, и другое требуется в равной степени. Плюс у твоего шприца с гендзюцу игла может стать столь тонкой, что укол станет совершенно незаметным, потому что давление и вращение легче обнаружить, чем просто давление. Острым кончиком легче и в себя проникать. Клепсидра суть высокоточный измерительный инструмент, соединяющий внутреннее и внешнее. Плоское разнонаправленное вращение томоэ глаз дает стереоскопическое круговое зрение, дополняя Кеккей Генкай Шаринган свойством видения чакры внутри других объектов, соответственно, есть и объемное для контроля целой сферы с добавлением возможности атаки из любой точки секущей центр плоскости. Скорость вращения определяет частоту считывания данных - это скорость восприятия, скорость детектирования быстрых объектов и быстропротекающих процессов. Умея обозревать вокруг, можно с легкостью пробивать сфокусированным лучом расстояния. В итоге мы имеем качественную оптимизацию ресурсов и качественное расширение свойств, фактически объединение шарингана и бьякугана в одно целое. И ты еще смеешь гундеть?!
   - Извини... Солеан, извини, пожалуйста... - присоседиваясь и обнимая. Все это отец много раз повторял разными словами, просто... просто очень неприятно осознавать факт, что кто-то круче тебя - это Солеан отвернул листочек, он чувствовал направление на них в кабинетах АШ, и он же придал чакре ускорение, чтобы жетон первым получить. Победа общая.
   - Ты по-настоящему год умеренно тренировался, он вкалывал все три или даже пять под руководством опытных наставников или следуя отработанной методе... - отогреваясь.
   Саске шмыгнул - кто кого успокаивает?
   - Мне надо больше времени уделять тренировкам. Никаких... прогулок больше, - заключил Саске.
   - Прямо так категорично? - Мальчик дернул головой, но рука все равно настигла и встрепала его.
   - Да. Нет. В смысле по выходным буду... чуток расслабляться, - твердо. Он решил и посмел открыто высказать свою точку зрения - после больницы его ловко сбили с панталыки, перевели и замяли тему. - Когда в Хранилище? - Глядя испытующе.
   - "Хенге" освоил, "Буншин" освоил, синяк после покрова свести сможешь, а с "Шуншин" у тебя, милок, попадос, - пытаясь поймать и защекотать. Разгадавший намеренье Саске опоздал...
   - Эй-эй, хи-хи, хватит! Я серьезно... - готовясь обижаться. Тема для него серьезная и важная, какие тут шуточки?!
   - Ладно. Я тоже. Без "Шуншин" наблюдатели мигом определят, куда ты направляешься, и будут голову ломать, отчего так долго Учиха Саске тусуется в чайном домике? Там что-то запретное? Ща мы инспекцию официальную сбацаем! Или натравим Хьюг...
   - Да понял я, понял! - Посмурнел Саске, повесив голову.
   - Раз понял, то активируй шаринган и плотнее знакомься с принесенным из АШ.
   - А с режимом дня как быть? - Твердо намереваясь и этот насущный вопрос прояснить.
   - А что тебя не устраивает? - Испытующе. Отец мог иронизировать или ерничать, но никогда не язвить в его сторону.
   - Мало времени на тренировки! - Злясь. Ну почему, почему все надо по два раза повторять или разжевывать??
   - И ты уже знаешь, как выполнить сверку с расписанием АШ? - Удивленно строя брови домиком.
   - Нет... - сдулся Саске, ожгя взглядом стол, как будто тот был во всем виноват.
   Перьевые ручки, разлинованные тетрадки, линейки, циркули, транспортиры и прочее - всего этого и в лучшем качестве у него имелось вдосталь. Надом из литературы выдали только учебники по истории с географией, математике, правописанию и естествознанию - у него все полки для книг и свитков пустовали. Никакого свода правил учебного заведения или графика занятий в нем, тем более планов обучения по дисциплинам. А от спортивной формы он сам отказался, благо обязательной она не считалась.
   - А что тебе уже известно? - Рассудительным тоном и похлопывая на место рядом с собой.
   - Начало в девять. Завтра, - буркнул он уточняюще, зная привередливость Солеана к словам.
   - Уже неплохо! - Саске смирился с лохматой участью - приятно. - Какое следует умозаключение?
   - Распорядок дня завтра устаканится, если устаканится, - проворчал Саске.
   - Кое-что решаемо и сейчас, за вычетом дня...
   - Остается вечер, ночь и утро! - Воспылал Саске. В голове сразу зашевелились извилины, соображая.
   - Верной дорогой мыслишь, Саске. Обобщим. В АШ чему-нибудь и как-нибудь да будут обучать, значит, надо приходить бодрым и со свежей головой. На зарядку и бег у нас сейчас отводится порядка двух с половиной часов плюс суммарные полчаса на подъем и легкий завтрак...
   В этот день Призрак в расчетное время не вышел на улицы Конохи, обломав всех ожидающих. Он выполз на обед с опозданием на час и быстро умчался обратно, побросав в себя салатик с суши. Полдник и ужин прошли в прежнее время. Бегая по АШ, Саске, естественно, заметил игровые и спортивные площадки с полосами препятствий. Всю оставшуюся после переклички среду он посвятил прохождению похожих, найденных на заднем дворе угрюмого полицейского участка, запертого и заброшенного.
   - Гн! - Хн! - Оба не ожидавших увидеть друг друга выразили друг другу свое отношение.
   Пунктуальный Саске столкнулся с околачивающимся в коридоре желтушным с тупыми бороздами на щеках - свой шрам он свел, а этот выпячивал свои! У Саске сразу воинственно заострились волосы на макушке, тогда как у апельсина их оказался целый ежик! И еще эти тупейшие очки, сверкавшие новизной!
   - Ксо... - Даттебайо... - оба едва не застряли в двери сто первой, когда раздался звонок.
   Саске двинул плечом и локтем, и сам получил в ответ точно такие же пихания. "Бесит! Еще и пыхтит так же, ууу! Ненавижу!" - думал Саске, уже умея разделять мысли для себя и для Солеана.
   - Тихо!!! - На всякий случай гаркнул незнакомый бородатый препод. Все поползновения исчезли. - Вы, два почти опоздуна, быстро сели!
   Оставалось свободным место рядом с розовой девочкой, строящей влюбленные глазки, рядом с чавкающей гривой каштановых волос и задняя парта - самые мелкие по трое сидели на самых нижних партах впереди. Причем ближе к этой самой последней парте оказался желтушный! "Вот попадос!" - еще сильнее помрачнел и нахмурил брови Саске, когда оранжевый придурок пристроил свой зад на скамью, победно зыркнув голубыми глазами и сверкнув отражением светильника в стекле новеньких очков. Тучи еще сильнее сгустились от сдерживаемого Солеаном хмыка - это похлеще самого хмыка!
   - Гн! - Хн!
   - А ну убрали портфели со скамьи на положенное место! - Оба отгородившихся друг от друга виновника съежились. Саске под требовательным взглядом снаружи и недовольством изнутри вынужденно сел в самом углу. - Что за идиотов нынче понабрали? - Вполголоса посетовав так, что расслышали и на задней парте. Тут еще угловой светильник мигнул и крякнулся - настроение Саске ухнуло во мрак бездны, а ведь как прекрасно началось утро! Сидевшая перед ним девочка с зеленоватыми волосами обернулась, пискнула, отвернулась и задрожала, испугавшись вида тихого бешенства Саске, тенями расползающегося, обретая монструозную живость в своем темном углу - так проявляет себя бесконтрольно выходящая чакра, чьи объемы растут пропорционально силе эмоций.
   - Перед вами глава АШК академик Яманака Сипрау, - ноги чуть шире плеч, руки сложены на груди, взгляд презрительный, волосы рыжие - Саске его сразу невзлюбил. - По правую руку от меня ваш учитель дзюцу Умино Ирука, по левую руку ваш учитель по всем остальным дисциплинам Якарима Мизуки. С остальным преподавательским составом познакомитесь в процессе обучения. Теперь начнем знакомство с вами в порядке обретения листа. Ирука-сан.
   Названный взял из доходящей ему до макушки стопки томик и шелестнул листом из второй.
   - Первый ко мне, - найдя взглядом первого. Сидевший плотно к стенке Саске поднялся, совершенно не горя желанием еще дважды проходить мимо усатого гаврика.
   - Пфф! - Ц-ц-ц... - Саске к чему-то подобному готовился, подножка сработала против шутника.
   - Пошевеливай, давай, своим тощим задом! А он вправду первый, м? - Подбодрил его Сипрау, с сомнением повернув голову к подчиненному. Саске вспыхнул, да как вспыхнул!
   - Гн! Учиха Саске не ведется на дешевые провокации, Яманака-дзин, - процедил шествующий вулкан, которого внутри строго одернули. Лениво разлегшийся на парте разлепил в спину уважительный глаз.
   - Однако ты нахал, Учиха-дзин! - Сверкнув глазами цвета стали. - Ты знаешь о своем наказании? - В спину успевшему сделать два шага обратно.
   - "Буншин но дзюсу", - произнося название вслух с идеально сложенными ручными печатями. - Учиха Саске разрешает просветить об этом Учиха-дзин, - дергано махнув рукой в сторону в точности похожего на него клона и продолжив столь же чинно шествовать на свое место. Саске еле удержался от опрометчивого желания поступить по-своему - бальзамом пролилось обращенное на него из аудитории восхищение, по наибольшей части.
   - Охо-хо-хо! - Раскатисто рассмеялся всего на мгновение сердито нахмуривший брови, единственный поняв соль ситуации. Оба помощника недоуменно переглянулись, а дети сидели тише воды и ниже травы, то ли восхищаясь, то ли завидуя, то ли предвкушая чужое падение, то ли под незначительным давлением на разум. - Первому номеру многое простительно, но отнюдь не всё и не всегда, - резко оборвавшись со смеха на угрожающий тон, отчего стоящие по бокам взрослые чуть вздрогнули, а дети в большинстве вжались в скамьи. - Следующего наглеца ждет недельный одиночный карцер на хлебе и воде. Ирука-сан, - дернув плечом. В данном конкретном случае наглядная демонстрация превосходства взрослых могла подорвать их авторитет, академик максимально сгладил собственную оплошность, превратив в стимул - и ведь год прошел, а все на автомате кличут "-дзин"! Сипрау принял грозный вид, а сам задумался на тему, кому бы и когда вставить шпильку? Дзин - один из множества, а Учиха-то теперь один единственный. Вот что значит сила привычки. Но ничего, что не получилось с первым, прокатит с последним - вот уж кто действительно достоин сурового наказания! Жаль, проказника-Наруто следующей нашла Хината-химэ, кое-как вправившая ему выбитые тенкецу, за что ей быстро сунули две бусины, а потом основательно разревелись, запершись в обысканном (пять листиков вылетели в коридор) туалете. Сипрау обязательно проследит за безукоризненным исполнением наказания. О "Буншин" он позабыл - недвижно стоящий столбом клон от хохота пошел рябью и бесславно лопнул.
   - Я вызываю, вы подбегаете, берете кодекс с расписанием, представляетесь классу и бегом на место, - скороговоркой. - Второй ко мне!..
   Саске очень не любил притворство, череда тестов превратилась для него в сущий кошмар. Он бы и рад, чтоб все расплылось перед глазами и бесконечные вопросы стали белибердой, но нет, он все видел и все ответы прекрасно знал! Ну, кроме истории и географии, например, их честно ему разрешили заполнить, как бог на душу положит, обводя кружочком правильные ответы или зачеркивая крестиком лишнее из собственных соображений. Вот ведь!!! А еще его доставал мандарин, с высунутым языком корпевший над обведением очередного ответа или грызший кончик карандаша, силясь думать с дурацкими рожицами, не замечая ничего и никого из окружающих. Именно его скрип пилил ухо, неимоверно раздражая! По прошествии часа Саске был готов терпеть чавканье под ухом, а еще через час даже общество непонятной розовой девочки под боком. Чтобы как-то отвлечься от нудятины и вынужденного сидения над каждым опросным листом раза в три-четыре дольше, Саске перебирал в памяти клановых и остальной класс: Хьюга Нейджи, Хьюга Хината, Яманака Ино, Инузука Киба, Акимичи Чоджи, Нара Шикамару, Абураме Шино, Рок Ли, Тен-тен, Харуно Сакура, Узумаки Наруто... "Черт! Как он тут влез?!" - подумал Саске и сломал с досады карандаш.
   Обед прошел... худо. Подавали всем простецкий рамен! Для Саске, столовающегося в элитарном кафе, есть вульгарный рамен нонсенс! Тем более он напомнил об Узумаки!!! Который взял аж три - три! - порции рамена!
   -- Смирись, - иронично заметил Солеан, сразу намекая и на болтушку слева, все время в рот заглядывающую. Саске это жутко смущало - глаз Какаши никогда не следил за тем, как он ест, и Саске отвечал ему тем же - он видел лицо под платком и потерял интерес к нему, поэтому наплевательски относился на странный способ насыщения взрослого, ест и ест себе, зачем докучать человеку?
   - Это была первая и последняя моя здесь трапеза, - отвечая сразу обоим.
   - Тебя дома лучше кормят? - С набитым ртом спросил толстячок, единственный за их столом, не подверженный унынию - всех остальных грубая еда удручала. Пучкастый пнул соседа под столом.
   - Здесь плавает наруто, - лаконично бросил он, вставая после витаминного фруктового салата с зеленью и не желая поднимать тему дома. Девочка замялась, проглотив фразу.
   - А можно мне съесть за тебя, Саске-кун? - Просияв и зашевелив челюстями бодрее.
   - Ешь, - дернув вверх правым уголком рта. Чоджи-кун умудрялся с набитым ртом говорить четко и ясно - великое умение! Достойное награды.
   Воспарявший духом после еще одного часа занудных тестов Саске радовался вместе со всеми отмучившимися.
   - Класс! Сейчас в качестве разминки проведем показательные спарринги! - Привлек к себе внимание Ирука-сэнсэй. Вышедшая за ним всей толпой ребятня оживилась.
   - А кто с кем, Ирука-сэнсэй? - А кто выбирает, Ирука-сэнсэй? - Будет жеребьевка, Ирука-сэнсэй?
   - А девочки между собой тоже будут? - Скептически.
   - Показательные не значит поголовные, класс. Свое мастерство нам продемонстрирует Учиха Саске и... кто желает с ним сразиться? - Оглядываясь. Саске нахмурился коварству судьбы, или скорее ее подарку.
   - Я желаю, - самонадеянно заявила усатая морда, взявшая за грудки.
   - Что ж... Так, остальным отойти, освободите место.
   - Саске-кун лучший! - Саске-кун давай, врежь ему! - Саске-кун непременно победит! - Фи... Кх...
   - Саске-кун, Наруто-кун, - попытался было привлечь внимание сэнсэй, но успеха не добился. Саске смотрел в светлые глаза, обещая отвесить люлей полным весом. Неожиданно его напору оказали достойное сопротивление. - Спарринг... начали! - Махнул рукой сэнсэй.
   Избиение. Саске применил давно отработанный прием Какаши, красиво бросив противника через себя на спину.
   -- Ломать из вредности низко, - флегматично.
   Саске в последний момент подправил удар ногой, засандалив пяткой по голове довольно резво вскочившего, при этом больно ударяя по выставленным в попытке блокировать или отвернуть ногу кистям, суша их.
   - Ах... - заалело несколько девочек, разглядев мелькнувшее под белыми шортами черное. От Саске сия реакция не укрылась - сложить с ней свою потрясающую растяжку и остальное он смог, запунцевев ушами.
   -- Метить физиономию в спарринге низко, - флегматично.
   -- А что высоко? - Огрызаясь, но останавливая кулак в миллиметре от цели на лице прижатого коленом в грудь.
   -- Держать марку. Растить авторитет. Сэнсэй объявил спарринг, а не дворовую драку, Саске, - нравоучительно. Саске дернул волосами на макушке.
   - Победитель Саске-кун! Подрались, а теперь сложите руки в жесте примирения, - показывая пример.
   - Пфф! - сразу с обеих сторон.
   - Дело ваше, - более жестким тоном. - Саске-кун, твоя остановка удара похвальна. Обращаю внимание всех! За намеренное травмирование соперников в учебных поединках каждого ожидает жестокое наказание! Завтра чтоб все наизусть выучили правило, касающееся поединков, с его знания начнем занятие. Все поняли? А теперь полоса препятствий!
   - А зачем, Ирука-сэнсей? - А разве мы ее не проходили на вступительном экзамене? - Посыпались вопросы недовольных.
   - Следует знать как свои сильные и слабые стороны, так и друзей, на которых будете опираться в будущем. Первыми на полосу выходят Учиха Саске, Хьюга Нейджи и Рок Ли! Готовятся Абураме Шино, Инузука Киба и Нара Шикамару.
   Саске передвигался на руках от кольца к кольцу. Перепрыгивал, пролезал и перелезал через стенки. Подтягивался на кривой перекладине, отжимался с задранными верх ногами и вертикально стоя на руках. Метал кунаи в болванов и развешенные по полусфере мишени. Бегал по песчаным полосам с пока сухими водяными и грязевыми преградами. Лазал и перебегал по канатам. Все подходы на время. Лидерство Саске не уступил ни Нейджи, ни Ли, поделившими второе место в общем зачете, разрыв с первым оказался чисто символическим, полностью вымотавшим Саске. Притом оба соперника выглядели свеженькими огурчиками, особенно сильный юностью, то и дело двигающий своими толстыми бровями над всегда широко распахнутыми круглыми глазами.
   Болельщики и болельщицы подбадривали и освистывали, живо реагируя на соскальзывания участников или их промахи при метании сюрикэнов. Первый день в АШ в целом закончился для Саске на приятной ноте с тяжелым оранжевым осадком, отравившем весь вечер.
   - Позвольте обратиться, Саске-сан? - Вежливо спросил Нелойджо-сан с как всегда безупречным белым полотенцем через согнутую в локте левую руку. Старший официант-распорядитель совершенно незаметно подошел к его столу, отделенному от соседей двумя ширмами с искусно прикрепленными к глубокому синему шелку бело-красно-черными веерами. Это профессиональное. Нелойджо-сан всегда его обслуживал лично во время редких праздников и значимых для клиента событий.
   - Угум, - кладя в рот очередной тончайший оладушек с завернутой внутрь начинкой из помидор, козьего сыра, чесночка с яйцом и предположительно ветчиной (точно Саске определиться не смог). Вкусные рулетики уплетались им за милую душу - испорченный обед и очередная изматывающая тренировка по преодолению полосы препятствий распалили аппетит до ненасытного пожарища. Почти унятого пожарища, вот только еще парочку... или троечку, а потом клон-ринг до упора! "Ух, как измордую!" - думал он.
   - Разрешите от лица коллектива "Чибико" поздравить вас с первым днем занятий в Академии Шиноби. Понимая вашу занятость, мы предлагаем забирать у нас бэнто с обедами и ужинами.
   - О.. благодарю, - на миг просиял Саске, постаравшись ответить по-взрослому. Бэнто - как он мог забыть?! Микото всегда для Итачи собирала... Тень стремительно наползла на лицо Саске, придав серьезный вид. Внутри он пережил более бурную реакцию, вспомнив маму и брата, столь резких чувств, как в первые дни после трагедии уже не вызывающих, но все равно воспоминания о них бередили и щемили душу.
   - Если не возражаете, я расскажу о наших бэнто сейчас, - с всегда удивлявшей Саске ловкостью человек с сединой в волосах собрал со стола грязное, передав поднос появившемуся подчиненному, а сам достал минимакимоно.
   - Да-да, конечно, Нелойджо-сан, - интригующее начало зажгло любопытство, оттеснившее тени.
   После сделанного замечания Саске сам додумался ходить со свитком запечатывания, собственно, поэтому на ужин захватил портфель, чтобы дальше зайти к мастеру печатей, который бы связал его со свитком - сам он не умел запечатывать что-то конкретное в свитки. А тут ему подали великолепную идею! Если сделать макимоно, то связанные с ним вещи можно убирать обратно из любого положения и зависимого от сложности (и цены) рунической печати расстояния. Собственно, Нелойджо-сан извлек из универсального минимакимоно элегантную коробку с эмалью глубокого синего цвета. Универсальные это без скрепления кровью владельца, индивидуальные (именные) посторонним никогда не отдаются. По бокам летели вращающиеся символы клана, с черной дугой, перемежающиеся с зеленой веерообразной листвой, крышка украшалась на сто двадцать градусов раскрытым веером с видом Конохи и лиц Хокаге - первоклассный рисунок. Внутри пять отделений для блюд и два в центре под соусы. Суси, тэмпура, рисовый пирог, фаршированные икрой помидорки, пончик. Все с пылу-жару - у Саске потянуло в животе.
   - Активация этих двух печатей даст йогурт и чай соответственно, - добродушно улыбаясь. Реакция мальчика была ему очень приятна.
   - Суго-ой! - У Саске на несколько секунд лицо преобразилось, хмурая пасмурность сменилась искренним восторгом и благодарностью в брошенном на взрослого взгляде черных глаз.
   - Полагаю, обеденный вы возьмете сейчас, Саске-сан? - Получив утвердительный кивок, закрывающий крышку и запечатывающий все обратно Нелойджо-сан продолжил:
   - Тогда позвольте уточнить, в какое время вы нас теперь будете посещать?
   Саске замялся и чуть покраснел. Говорил же ведь Солеан! А он бегом-бегом на полосу препятствий, уязвленный пришедшей мыслью о поддавках. Мельком глянув шаринганом на Ли, он однозначно определил утяжелители, к подобным сам недавно приценивался - миллионы как с куста, все потрачены на великолепный набор кунаев из сплава с чакропроводящим металлом. Саске один глаз положил на утяжелители, равномерно распределяющие нагрузку на все мышцы, а второй на завораживающе гигантский четырехлезвийный сюрикэн с себя ростом. Солеан в этом не ущемлял его свободу воли, подстраивая программу под желания гакусэя, почему-то часто не оправдывающие надежд самого гакусэя. Теперь выбор однозначно за утяжелителями! Денег с учетом мастера печатей вроде должно хватить впритык - Ворота сжирали дьявольскую прорву электричества!!!
   Под тактично отвернутым взглядом Саске вытер руки и губы, достав расписание - и предсказуемо заляпал! Реальные занятия начинались в восемь и всегда в сто первой аудитории, закрепленной за их первым классом - посещение обязательное. Потом шла дифференциация с упором на физподготовку, пределу совершенства в коей нет, типа если решил все задачки или знаешь изучаемый раздел истории или географии, то марш на площадку тягать штанги или месить манекенов. Если и тут нормативы сдал, то гуляй Вася, как выразился бы Солеан. Уроки длились по пятьдесят минут с десятиминутными перерывами плюс-минус пять минут туда-сюда. Курсы обедали раздельно - младшие в двенадцать, средние в половину первого, старшие в час дня. На обед отводилось полчаса, вторые полчаса шло занятие на концентрацию чакры, а после по контролю над ней. Первая половина дня в первый год лишь умственные и физические нагрузки. Чакра стимулирует обмен веществ, поэтому на полный желудок предпочтительней ею заниматься, так положено в первый год обучения. Продленка длится до шести вечера, когда академия закрывается и опечатывается (распечатывается в семь утра).
   Саске поскреб затылок:
   - Утром примерно без десяти восемь буду забегать, Нелойджо-сан, и около трех дня на полдник.
   - Благодарю, Саске-сан, будем ждать вас завтра около трех часов дня. Всего наилучшего! - Вежливо кланяясь.
   - Спасибо... было очень вкусно! - Чуть не забыв поблагодарить за отменную еду.
   Так и не выпусстив из руки заветный минимакимоно, вышедший из Чибико Саске привычно одел тень (активировал черный покров) и быстрыми перебежками помчался к следующему пункту вечерней программы. Пока мастер за двойную плату делал срочный заказ, Саске успел до закрытия отовариться в шикарной лавке "Все для тайдзюцу". Там действительно было все для тайдзюцу, все баснословно дорогое! Не всякой "B"-миссии хватит на одну единственную вещь - отдел мелочевки при входе не в счет.
   За сим приятности кончились.
   - Верни клона! - Сердито притопнув ногой и баюкая кисть.
   - Колошмать себя, сколько влезет, но коли хочешь лупить клонов, выглядящих иначе, то сам применяй "Мизу Буншин", - отмахиваясь.
   - Но почему?! Что в этом такого? - Саске недоумевал. Он так сильно хотел расквасить нос желтого, что неосознанно сумел глубже ощутить свою чакру, поддерживающую клона, и применить к ней "Хенге" под наруто. Однако кулак вновь не достиг цели, мало того, цель его ошпарила!
   - А тебе, случаем, задницу не начать подтирать? Мне не влом, я вообще, знаешь ли, страстно хочу все делать за тебя, - обжигая Саске сокрушающей мощью, способной его-песчинку навечно загнать в песочницу-гендзюцу. - Включи мозги, Саске-тти, или их за ненадобностью тебе конфискуют, - нагнетенный ужас был столь велик, что Саске весь покрылся липким потом и стал плохо пахнуть.
   Объятый ужасом, он неверяще уставился на чудовище, бывшее мгновения назад его вторым отцом, отчасти добрым и предупредительным, а теперь раскрывшимся с нереально пугающей стороны. По ослабшим и задрожавшим ногам вместе с остальным побежали крупные пупырышки.
   - Я бы всего за месяц прокачал риннеган! - Надвигался неописуемый осклизло черный рогатый монстр, щелкая клыкастой пастью, брызжущей кислотной слюной и облизываемой аж тремя толстыми аморфными языками.
   У Саске ноги подкосились, он с хлюпом сел на попу и кое-как нервно отполз назад, упершись спиной в угловой столбик.
   - Такой ты мне противен. Если захочешь возобновить со мной общение, то перед зеркалом сложи ручные печати "Джигьяку но Дзюцу". Быть может тогда отвечу, - презрительно бросил вмиг вернувшийся к прежнему облику Солеан и через секунду исчез. Совсем исчез. Внутри зияла дыра, а огонь стал колючим.
   Саске обессилено завалился набок и в пух и прах разревелся. Чем он заслужил такое обращение?!

Глава 10. Пепел

   Солеан
   Беда пришла, откуда не ждали. Они такие, Беды, сволочные, любят подкарауливать.
   Над Конохой витала ненависть, рядом роились сгустки сильной воли, поддержанной личным могуществом. Простое касание их в Стране Снов опасно - нельзя давать их подсознанию недостающий элемент в моем лице, иначе быть мне выселенным через смерть носителя - при такой концентрации негатива речи о союзном договоре глаголить бессмысленно. Мои опрометчивые слова все еще довлеют надо мной - прямо я убивать разумных не могу, иначе тут же стану уязвимым для проклятья местного Бога Смерти. Профукать нынешнюю квартиру с моей стороны было бы верхом безрассудства, поэтому стараюсь из нее особо не высовываться, что отрицательно сказывается на моей информированности.
   Вчера я разбирался с рунными печатями в жетоне и книгах, которые питались от естественного истечения чакры из организма, у детей особенно обильного из-за отсутствия должного контроля со стороны сознания. Лист весьма любопытное творение, состоящее из тридцати слоев, спрессованных в пирог жетона. Среди прочих функций это ненавящивая эмпатия к носителям других, созданных при помощи стола - этот функционал добавился после замыкания круга. Граничные точки, начинающий и заканчивающий, выделены особо самим фактом существования. Противолежащие соседи, любопытный парадокс, вышедший боком.
   После чтения выданной литературы в ночь со среды на четверг (чтобы занозой не сидело и не отвлекало от размышлений), я однозначно установил фокус Ненависти, с большой буквы. Джинчурики. Наруто с запечатанным внутри девятихвостым демоном-лисом, ассоциирующимся у жителей деревни с горем потерь. В принципе, я это и раньше знал, однако полагал процесс односторонним, а явление незаразным. Ошибся. Полагал вчерашний инцидент исчерпанным, но по вине листа-жетона Саске попал в тенета ненависти, как ответной реакции на агрессию со стороны джинчурики, направленно выплеснувшему силу заточенного в себе демона, вернее, та сама нашла канал и воспользовалась. Мы с Саске общаемся тесно относительно продолжительный срок, он стал восприимчив к некоторым вещам, а я специально отказался возводить вокруг него тепличные стены.
   И вот пришлось начать выкорчевывать и прижигать... Само по себе посещение АШ для привыкшего к одиночеству Саске тяжелое испытание, ведь надо как-то реагировать на внезапно на порядок возросшее число внешних раздражителей, ранее имевших вражеский окрас, как-то строить свою линию поведения. А тут еще попался тип, в чем-то неуловимо похожий и в то же время кардинально отличающийся, совершенно непонятный и своими действиями успевший вызвать стойкую неприязнь. Как же, отец с чего-то защищает этого хмыря! Целый год он один занимал его целиком, а теперь бац и влез третий! Отчего? Почему? Здесь множество аспектов, но главное в том, что нарыв мог лопнуть вне дома в виде истерики на очередное одергивание или вспышкой неконтролируемой агрессии, силовое воздействие с моей стороны непоправимо очернило бы меня перед ним и подставило бы весь стратегический план под сомненье, а так... а так все прошло по моему сценарию, остается верить и надеяться на самого полюбившегося мне как сына Саске. Мой поступок носит чисто воспитательный характер, надеюсь, он все правильно поймет, затягивать не станет и бойкот в ответ не объявит, а то мне уже скучно сидеть взаперти в гостиной его подсознания. И тоскливо...
   Саске
   До крови закусив губу, он кое-как подтер все, включая собственную рвоту, появившуюся после волевого решения вернуться и прибраться. Привычка все держать в чистоте и порядке возобладала даже над волдырями на правой кисти, в конце концов, его учили равно владеть руками, особенно доставая с писаниной сразу обеими. Время близилось к полуночи.
   Саске терзал сонм вопросов, никак не желающий сгорать в топке сильнейшей обиды. Он не втыкал, как выразился бы Солеан, мысли о котором жглись похлеще оных об Итачи, и этот факт ввергал в пучину внутренней боли, копящейся у становящихся более четкими границ дыры, образовавшейся там, где раньше он привык чувствовать второго отца. Предательство?
   Проворочавшись с боку на бок, он с трудом уснул ближе к утру. И к Саске пришел ночной кошмар, первый на его памяти, столь яркий и подавляющий волю. Одиночество и всеобщая ненависть - лейтмотив кошмарного сновидения. Саске вновь шел по торговому кварталу, как после побега из больницы. Однако теперь абсолютно все ничем не отличались от мародеров: глумились над ним, тыкали пальцами и обвиняли во всех смертных грехах, испуская громадные волны презрения и ненависти, остро жалея о его существовании, о его выживании назло всем!.. Его пытали в больнице уколами и пилюлями во все места, его окручивали цепями ментальных установок и стирали память о родителях, подчиняли...
   Утром Саске проснулся в мокрой от обильного пота постели, мысль о пижаме взорвала голову дикой болью, обрушившейся продолжением кошмара наяву - дыра внутри крайне обострила чувство одиночества.
   - Я сильный! - Получилось донельзя жалко, сродни отражению в зеркале. Еще и запястье ныло, а пальцы стонали!
   Стремление доказать свою самостоятельность подвигло на сборы - он проспал и мог опоздать. Угроза составить пару в мытье туалетов после вчерашнего едва не привела к рвоте - столь серьезный стимул заставил шевелить задними отростками, как порой называл ноги Солеан. Злобная ненависть всколыхнулась с новой силой - он сильный! Он справится! Сам!!!
   Саске хотелось выть, дом вызывал теплые воспоминания о смешных моментах, теплых и трогательных, со всеми тремя родителями... Несоответствие разрывало дырявую душу.
   - Привет, Саске-кун, можно?..
   - Смотри, рискуешь быть укушенной, ха-ха! - Беззлобно рассмеялся мальчик с узкими зрачками.
   - А чего он такой злюка сегодня? - Обиженным шепотом.
   - Руку ожег и боится идти в медпункт, - заключил сосед.
   - Саске-кун ничего не боится! - Вступилась за кумира розовая, севшая на место партой ниже.
   - А, - отмахнулся самый маленький в темно-сиреневой футболке с умело нашитым символом заостренного водоворота, - тогда строит из себя самого крутого. Мой друг его дважды побил! Ай! - Прихлопывая какого-то цапнувшего жучка.
   Этот пробившийся в сознание к Саске возглас покоробил, ухудшив и без того отрицательное настроение Учиха. Ведь самое обидное, что охотились и дрались, будучи одетыми в раздаренные им шорты и футболки, не удосужившись даже хотя бы приклеить специальную аппликацию с гербом Конохи за десять рьё на место веера клана Учиха.
   - Когда? - Где? - Расскажи, Цинсума-тян!
   - Сильно побил-то? - А твоему другу сколько лет? - Да выдумки это, Саксе-кун лучший боец!
   В этот момент оглушающе зазвенел звонок и в класс через вторую дверь у доски вошел Ирука-сэнсэй со стопкой вчерашних работ, а перевравшей имя Саске досталось несколько презрительных взглядов от соперниц, обещающих припомнить оплошность на ближайшей перемене.
   - Эй-эй. Очнись давай уже!
   Две оплеухи тыльной стороной ладони привели Саске в чувство. Последняя связная мысль относилась к крику: "Марш в медпункт!". По всей видимости, он и есть. Здесь. В медпункте. Рука перестала болеть, покраснение и опухлости сведены какой-то пахучей мазью.
   - Во, так-то лучше. Ты где получил ожог, Саске-кун? - Участливо спросила ирьёнин, продолжившая наносить быстро впитывающуюся мазь, светящуюся зеленым.
   - Тренировался, - нехотя буркнул Саске под пристальным взглядом из-под очков. Он сильный! Он взрослый и со всем справится один!
   - И поэтому так сильно расстроился, да? Не волнуйся, Ирука-сэнсэй понятно объяснит все твои ошибки и у тебя все обязательно получится, главное тренируйся под присмотром опытных шиноби, - мягко стелила ирьёнин, чьи волосы скрывала униформа цвета светлого зеленого чая. - Ну, не надо унывать. Саске-кун, вот, держи, - вручая конфетку с тянучкой. - Бери-бери, а перчатку снимешь перед обедом, понял?
   - Угу...
   - Тогда беги скорее на урок, Ирука-сэнсэй хороший учитель.
   Саске не смог оценить, хорош или плох Ирука-сэнсэй, у него сегодня все валилось из рук и кусок в горло не лез. Его пеняли за невнимательность - он молча выслушивал, предпочитая пожимать на вопросы плечами и смотреть в парту. Даже Узумаки Наруто с его кнопкой на учительском стуле не вызвал прежних чувств - все нацелилось на Солеана. Как он мог?!
   Второй раз Саске ощутил облегчение в Чибико, съев и полдник, и обед. Нелойджо-сан понятливо отнесся - вопросов ему не задавали, предупредительно обслуживая как всегда по высшему разряду, помня все его любимые блюда, вызволившие Саске из пучины - паренек стал осознавать происходящее вокруг. И еще острее воспринимать одиночество - в кафе тихо ворковала парочка влюбленных, помимо трех степенных дядей, важно что-то вполголоса обсуждающих и порой улыбающихся, и нескольких неизвестной численности групп, отгороженных ширмами и звуковыми барьерами в специальных кабинках.
   Выйдя, Саске привычно ощутил на себе три взгляда, вернее, по собственной воле обратил на них внимание. Один дальний, откуда-то со стороны квартала Хьюг, один рассеянный, как бы с неба, один откуда-то с соседней крыши, ведущий его от самой АШ. И... четвертый, за год отлично запомнившийся. Саске несколько растерянно оглянулся, но кроме двух шкафов-охранников и спешащих по каким-то своим делам четырех прохожих никакого знакомого платка на лице со скошенным на левый глаз протектором не увидел.
   Ссутулившись... Не помогло - никакого напоминания об осанке и походке. Так сутулым он и поплелся, острее переживая встречу с родителями самых младших из класса, пришедших сегодня забирать до того провожаемых детей - вчера он на них внимания вообще не обратил, а сегодня они своим присутствием пребольно уязвили Саске.
   Казавшиеся привычно пустыми здания центральной аллеи сегодня вознеслись до небес, кучкуясь вокруг маленького одинокого мальчика, одним своим видом напоминая об огромном квартале, в котором из живых только один маленький мальчик девяти лет от роду, переживший чуть больше года назад страшную трагедию. Вокруг... а вокруг вставали картины прошлого. Кровавая резня. Вырубленное в его мозгу предательство ниисана.
   Ты просмотрел начало... Отсюда лучше видно... Люди вскрываются легче лягушек... Смотри - это мозги, ты видел мозги у лягушек?.. Это кишки... Так выглядит сердце... Ты плохо запомнил, надо повторить...
   Саске душило одиночество.
   Он с великим трудом застлал утром в спешке брошенную кровать, оставшуюся сбитой ночным кошмаром. Какая в этих условиях домашка?! Саске не смог сосредоточиться на тренировке: кунаи летели мимо, дыхание сбивалось, ноги заплетались или запинались. Смеркалось очень долго. С трудом он заставил себя без помарок пройти полосу препятствий.
   Быть последовательным. Только слабаки отступаются от решения проблем. И плачут тоже слабаки!
   Мысль о Солеане обжигала, тем не менее, Саске чуточку полегчало - он сам себе опротивел!
   Постепенно паренек успокаивался. Он решил побороть страх и битый час ходил вокруг клон-ринга, волевым усилием подавляя чувства и мысли. Думать следует на холодную голову. Поступок... поступок вечно отмахивающегося от младшего брата Итачи столь же неоднозначен, как и Солеана. Но обе фигуры несопоставимы! Иначе... иначе думать Саске просто не мог, год сожительства с взрослым в одном теле изменил его - плавно проходящие изменения всплыли со всей неумолимой очевидностью.
   В конце концов, он изнемог, в кои-то веке завел будильник и свалился в постель, бросая вызов слабости. И вновь его ждал кошмар одиночества, презрения и ненависти, выливаемый окружающим миром на него, вздумавшего прятаться за чужой спиной. А вот не стало ее! А вот получи за весь срок! Получи, получи, получи!..
   Чрезвычайно похожий на академический звонок будильник вырвал из сновиденья, в котором по команде академика одетый в стиле Учиха класс набрасывался на выскочку-пустышку скопом с Наруто во главе.
   Хлещущий за окном ливень и тени ветвей вырвали крик... Могли бы вырвать, не оставь огонь кошмаров в душе пепелище одиночества. Все чувства сгорели, даже страх, оставивший липкий пот, опять промочивший постель. Резкий переход всполошил лишь пепел былого, даже омерзение от ощущения противной мокроты простыней летало пеплом, равнодушным и мертвым.
   Но ведь он жив! Жив ли? Дежавю...
   Вот оно! Отражение Саске в наполовину успевшем запотеть зеркале (ради тренировок кругового зрения понавешенных всюду) моргнуло от догадки - вот и вся реакция на озарение.
   Пепел. Огонь. Феникс. Возрождение. Надо достучаться... Вера, надежда, любовь - Саске совсем недавно все это чувствовал по отношению ко второму отцу, причем определенно взаимно! Значит... значит надо понять. Одно слово "понимание", а сколько в нем и за ним кроется... Саске сильно привязался к сожителю, пришедшему на помощь в миг отчаянья, вновь научившему смеяться, изменившему его в лучшую сторону. "Иногда признание своей слабости есть демонстрация величайшей силы", - так порой говаривал Солеан, а еще одной из его присказок была: "Поспешишь - людей насмешишь!" Рубить с плеча успеется.
   - За что наказан? Почему именно наказан? Почему именно так наказан? - Вот что шептали губы Саске, обтирающегося после контрастного душа, смывшего с глаз серую пелену.
   - Следовать заветам феникса, - вот какие мысли вертелись у него в голове, выбежавшей в сад камней и один (супротив нуля в прошлый!) раз окунувшейся в ледяную воду. - Понять и дозваться...
   В самый последний момент бегло прочитавший заданные главы Саске спешно выпотрошил бэнто, с искоркой печали во взгляде проводив смываемую в канализацию вкуснятину, жалостливо пощекотавшую нос пряно-рисовым ароматом. Надо быть последовательным. Надо быть скрытным. Надо казаться обычным. Вчера он посрамил то, чему учился и следовал больше года, он явил всем свою слабость и стал уязвим. Непростительно.
   - Всем привет, - выдавил из себя Саске, входя в сто первую без пяти восемь.
   - О, и тебе не болеть! Полегчало? - Участливо хрустя крекером.
   - Угум, - задвигаясь в самый угол.
   - У тебя здесь темно и тихо, - счел нужным заметить скрепляющий волосы в пучок на затылке, блаженно распластываясь на парте. Саске по дороге являл примерного ученика, прилежно выучившего урок - он волевыми усилиями отгонял посторонние мысли, сосредотачиваясь на текущем моменте, чтобы правильно реагировать. Вот и сейчас он вроде как должен испытывать благодарность - Саске коротко кивнул, жест вполне удовлетворил засоню.
   Как-то так получилось, что все клановые позанимали дальние парты, оттеснив прочих вперед. Саске готов был поверить в солидарность - ему уже был знаком этот термин, тесное общение с фениксом существенно обогатило словарный запас. Саске поймал себя на мысли о том, что Солеан свел бы это явление к банальности: кланы выше одиночек; задние парты выше передних; клановые выбрали задние парты, чтобы зримо возвышаться над внеклановыми, а Саске просто признали своим. Просто признали... Где-то внутри затеплилась еще одна искорка, но при виде прямо перед звонком влетающего в аудиторию всклокоченного и, судя по мелькнувшему выражению лица, глубоко подавленного Наруто в неряшливо одетом наизнанку комбезе погасла, не успев разгореться - тот сел на первую парту в том же ряду, слава богу, скрывшись для Саске за спинами выше сидящих (включившийся на прием Саске уловил обрывок разговора и сделал вывод о наказании за вчерашние проказы с кнопками не только учителю, но и соседу по скамье). Тем не менее, отдаленность назойливых девочек радовала, как и резко после вчерашнего понизившаяся степень их приставучести - терпеть двух-трех легче тринадцати, поостывших к буке. Что-то все же из вчера пошло сегодняшнему дню на явную пользу.
   На обеде Саске целенаправленно устроился рядом с Шикамару и Чоджи, четвертой подсела Ино. Все четверо пришли с бэнто, температуру внутри которых держали специальные дзюцу. В первый день принято знакомиться с АШ, в том числе и меню столовой, а вчера Саске замутило, едва он вошел в эту светлую залу.
   - Ня, кава-ай!
   - Я тоже такой свиток хочу, вот приду домой и обязательно выпрошу, - успев зажевать какую-то рыбку, набитую рисом.
   - Минимакимоно тебе светит только за десять подтягиваний, Чоджи-кун, - слегка улыбаясь.
   - Да-а?.. - В ужасе отвесив челюсть.
   - Фу, Чоджи-тти! Тебя не учили держать рот закрытым и не чавкать? - Скривилась девочка напротив него.
   - А я совсем тихонечко, - тут же захлопнув рот и активно начав молоть зубами очередную рыбку, действительно поубавив громкость хруста ее съедобным хрящевым скелетом, видимо за счет вздувшихся как у хомячка щек.
   - Как вкусно у тебя пахнет, Саске-кун! А из чего это приготовлено? - Тыкая палочками. Саске офигел, не зная, как реагировать на столь непосредственное вторжение.
   - Фу, Ино-тти! Тебя учили не считать рисинки в чужом бэнто? - Смеясь глазами, выдал с набитым ртом гривастый, по доброте душевной спасая выпучившего глаза соседа.
   Вот так в шутливой перепалке между этими двумя проходил обед молчаливого Саске и чуть менее молчаливого Шикамару. Учиха очень старался контролировать себя и ближайшее окружение, предотвращая разлив пугающей атмосферы, как вышло вчера, и смел надеяться, что кажется обычным угрюмым молчуном. А еще он пытался копировать Какаши-сэмпая, стараясь выражаться больше глазами, чем языком. Вроде получалось. Вроде даже стало не столь тошно находиться и трапезничать в чужой развеселой компании (остальные дети вокруг тоже активно общались) - когда-то надо начинать привыкать, с ними ему тусоваться минимум год. Есть, ведь есть же дела, с которыми ему и так бы пришлось справляться самому!
   Сытный обед и последняя мысль прибавили уверенности и сняли напряженность, чувство одиночества притупилось вместе с малость отступившей усталостью. Утяжелители с грузом из кунаев, готовых по команде вылететь с чудовищной скоростью в цель, приятно напрягали мышцы, вчера и сегодня недополучившие свое. Ультрасовременный эксклюзивный набор из пяти штук в виде плотных бинтов-прилипал вместимостью до двадцати стандартных кунаев каждый обошелся в полмиллиона рьё, сторгованный при участии Солеана с семисот тысяч и потом им поправленный до ста гиперзвуковых кунаев и регулируемой отдачей веса и скоростью высвобождения, и сделал еще чего-то там, связанное с потреблением чакры носителя, из-за чего цену так скостили (правда, основной упор делался на "следы смерти", особый заказ на квартал вперед и конфиденциальность сделки - Саске тогда было не до того, чтобы вникать).
   К концу дня в АШ Саске со все большим трудом удавалось отгонять непрошенные мысли, отчего на медитации он заработал одновременно похвальбу и замечание. Паренек с нетерпением дождался последнего звонка и первым молнией выскочил из АШ - завтра выходной! Он обязан разобраться. Обязан. Это не обсуждается.
   Кошмар третьей ночи перестал оглашаться криками в ночи и поутру рваными и мокрыми простынями. Буря бушевала, взметая ворох пепла, молнии ненависти секли клубы пепла, пламя злобы безрезультатно искало пищу. Саске удалось победить кошмар, вновь претворить уже раз подействовавшие советы Солеана в реальность, пропустив негатив через себя, став для него прозрачным, невидимым.
   Собственных запасов фруктов, ягод и овощей полно, однако в это воскресенье они не понадобятся из-за водного поста, рекомендуемого для достижения просветления. Саске с утра полил теплицы и переделал все хозяйственные дела, включая влажную уборку и стирку. Затем он намеренно очищался от всяческих мыслей, наворачивая круг за кругом вдоль внутренней границы квартала, греясь колким пламенем. А потом в саду камней устроился на одной из любимых площадок для медитаций, погружаясь в себя.
   На что ворчал отец? На отсутствие анализа дня прошедшего, раз. Намекал на необычность Наруто, два. К последнему он в своих мыслях и чувствах смог теперь относиться нейтрально, победив кошмар с его участием в главной роли в облике громадного демона-лиса, которым его пугали в детстве.
   Когда отец стал чаще проявлять недовольство? После больницы, до того они вполне счастливо жили, можно сказать, душа в душу. Но то тень, а трещина в их отношениях возникла из-за близкого знаком.. эээ, контакта с Наруто.
   Лучше действовать по свежим следам, следовательно, начать надо с Наруто.
   Саске мыслил последовательно. Солеан обозначал сие иначе, но так привычнее.
   Вхождение на ранее недоступную глубину транса целеустремленный Саске отметил краем сознания - опасны нижние пласты транса, но до вершин медитации пареньку как до Луны, выбирать не из чего, а проблему решать надо, причем срочно, кровь из носу сегодня!
   Худо-бедно картина вырисовывалась, на муть наводилась резкость. Саске уяснил про одиночество, найдя в памяти косвенные доказательства и одно прямое. Клан Узумаки был уничтожен вместе со всей деревней Узушиогакуре в одну из мировых воин Шиноби. Во вторник его родители отсутствовали среди зрителей на церемонии у администрации Конохи, возле которой перед всеми учениками АШК выступал с речью Третий Хокаге - на фоне оного Ирука-сэнсэй смотрелся жалким подростком, двух слов связать не могущим.
   Многое осталось неясно, однако, четко выясненная деталь примирила Саске с Наруто. Чудик он и есть чудик! Теперь он сочувствовал ему, и прочувствовал стыд за унижение, которое по его вине испытал апельсинчик, и за жестокое наказание, по его вине свалившееся на желтого ежика. Дальнейшее разбирательство из-за малоопытности лишено смысла - сам Саске пока не в состоянии понять большего, но оно и не надо, требуемый успех достигнут.
   - Расскажи подробно о встрече с мародерами...
   - Ворота Учиха живые?..
   - Что ты умеешь и вообще знаешь об Энтон?
   - Расскажи про свое пламя...
   - Кто тебе рассказал о формах Хи?.. Перескажи все дословно.
   - Перечисли и опиши все известные функции Ворот Учиха...
   - Тебе показывали каждого входящего?..
   - Что тебе поведали Ворота Учиха про Хатаке Какаши и почему проклятье его не коснулось?..
   И он-Солеан отвечал на допросе, учиненном АНБУ с маской кота на пару с собакой. Вешал лапшу про отражение намерений, сжигавших связь души и тела, что приближало смерть недоброжелателей. Лгал про свой шаринган и рассказал про шаринган Какаши-сэмпая, который плохо прижился, но по причине отсутствия доступа с привилегиями главы клана он не смог подлечить друга клана, пришедшего с добрыми намерениями. Он рассказывал про распорядок дня и туфтовую логику его составления, говорил о страстном желании стать сильным, сразиться с Итачи и возродить клан Учиха во славу Конохи. Допрос длился много часов кряду.
   После допроса АНБУ Собака отвел его к группе старших ирьёнинов в подвальное помещение с огромной напольной печатью с целью исцелить оставленные песком и чакрой шрамы на теле. Ирьёнины приняли из рук в руки и выпроводили... Но к собственно исцелению приступили только после того, как гипноз усилили и приказали в центре диагностической рунной печати продемонстрировать известные Саске огненные дзюцу и подробно изложить все по ним, начиная от теории и заканчивая практикой, а четверо бьякуганоглазых за всем наблюдали, стоя в центрах печатей-сателлитах. В подвале он изгалялся еще больше времени, запутывая себя и других ответами на гору вопросов об одном и том же, но разными словами. Здесь ему внушили, что он должен хорошо относиться к клану Хьюга, всегда и во всем поддерживать его. Острый слух Солеана расслышал про специально организованную жестокую подставу в траурный для Учиха день, сожалениях о слишком долгом ожидании удобного случая и наличии чересчур жесткой привязки ненавистных Ворот Учиха к крови Учиха, которую они сцедили в объеме более полулитра, заодно вырезав кусочки различных тканей организма.
   Саске раскрутил найденное несоответствие и узнал истинную причину обоюдного истощения и избавления от уродующих лицо и тело шрамов. Никакого эффекта его зеленые искорки по-настоящему не оказывали! В больнице. Саске теперь знал и о гендзюцу "Джигьяку" - техника обращения времени стирала последние несколько секунд жизни и погружала цель в прострацию гипноза. Собака, змея, бык, петух, тигр - вот ключ к Солеану.
   Хочет ли пепел вновь пылать?

Глава 11. Возрождение

   Саске
   Соблазн Черного Феникса.
   После вспышки эмоций из-за девяноста девяти бесполезных попыток дозваться Саске пробудил второй уровень Шарингана. Правду говорил Солеан, с капелькой хвостиком внутрь легче входить в себя. Он и вошел.
   - Чтобы обрести Мангекё Шаринган, надо убить лучшего друга... - так говорил ниисан.
   Саске вспомнил эту фразу, погребенную за ворохом почти бесконечного повторения других, в тот раз им произнесенных. Вспомнил, когда ему давали установку подружиться с джинчурики и убить его. Саске не знал значение этого слова и никогда ранее его не слышал, однако последний кошмар дал ключ к ответу, паззл в общих чертах сложился. Клан Хьюга устроит любой вариант дуэли, сам ее факт им выгоден.
   Саске видел титаническую работу, проведенную Солеаном с его глазами и чакральной системой вообще - на уроках в АШ ученикам уже дали начальное представление о ней, совпадающее с индивидуальными уроками Солеана. Видел регулятор внешнего вида, скорее угадывающийся, чем полностью понимаемый. Видел кабеля, связывающие его с Солеаном и... Силой. Стоит обрезать, как сперва целиком пробудится его родной Шаринган, а потом потянет за собой Мангекё Шаринган, причем со всеми доработками - чакры на изменение хватит. Солеан питался его эмоциями, потому воспользовался уловкой с ускорением времени мышления - в путанице связей Саске не пытался разбираться, слишком там все сложно и мелко. Резкий переход после разрубания высвободит достаточно эмоций для запуска процесса пробуждения всех возможностей его кланового додзюцу напрямую, без придуманных Солеаном обходных путей. Надо только убить в себе Солеана, вышвырнуть из себя, пока он в экранированном состоянии, и прижечь все перерубленные кабели, составляющие связующий канат - это гарантирует, что к нему никто и никогда больше не подселится, никого ему не подсадят. Саске только и останется трудиться над объемами чакры, чтобы шагать на все ступени додзюцу.
   Надо убить лучшего друга для обретения Силы. Вот причина разочарования Итачи в собственном клане, и Саске для него лишь удобное оправданье всех бесчинств, не дающий окончательно стать шизофреником якорь, как выразился бы Солеан.
   Соблазн Белого Феникса.
   Область рта, если к обозреваемому применимо сие определение. Поцеловать и раствориться, стать частью чего-то большего и непонятного под именем Солеан, стать воплощением Пламени - это ближайшее сравнение, пришедшее на ум Саске. Возлюбить Солеана настолько, чтобы презреть свое эго. Жизнь во имя другого. Путь создания совершенного иного, чего-то мудрено нового. Бусина в ожерелье. Жизнь без забот и хлопот, вечная нирвана без мук и горестей.
   Соблазн Звездного Феникса.
   Путь очищения через пламя прощения.
   За искажение желаний отца по крови проведением линии между его желанием чаще видеть сына и нехотением скорого поступления сына в АШК, они мало общались и плохо понимали друг друга.
   За щадящий режим в течение года, потребовавшегося фениксу Солеану для сокрытия своего присутствия через плавное и гармоничное развитие тонких оболочек тела Саске, чему интенсивные тренировки мешали.
   За ложь о детях Итачи, на самом деле сделанного стерильным, не способным к возрождению.
   За преуменьшение угрозы беспощадного избиения до полусмерти, чтобы экзаменовать себя и протестировать других, чтобы слить дезу и успокоить врагов, чтобы провести его через очередные врата боли - с мародерами его чакральная система атакам не подвергалась, удары формализованной чакрой по нему не наносили.
   За поедание продуктов его эфирной жизнедеятельности.
   За ретуширование основного посыла Итачи, умудрившегося заранее оставить вехи так, чтобы младший брат возненавидел старшего и путь, которым тот обрел силу - если заранее знать про Мангекё Шаринган, то это знание не отравит существующую чистую дружбу, оно всего лишь осквернит само понятие в попытке предотвратить грех.
   За испуг и пепел с веером жизненных путей.
   Готов ли он дать индульгенцию, прощающую все нынешнее и все будущее при совместном житии?
   Четвертая дорога отречение от дарованного, высвободившаяся сила придаст ему могущество, превосходящее таковое у Итачи, только и надо поднатореть в его использовании - артефактная плита покоится в ожидании прочтения иносказательной информации о клановых дзюцу, только и надо обрести опыт, например, вырезав квартал внеклановых шиноби.
   Пятый путь это поиск альтернатив, пока гаснет приданный импульс развития. Найти сильного сэнсэя, брать или вырывать знания из более слабых...
   Дорог и тропинок не счесть, главное в выборе направления.
   Саске рухнул на пол с потекшей изо рта и брызнувшей из ушей, носа и глаз крови. Он увидел развилку, но сознание мальчика не выдержало всех свалившихся смысловых объемов. Саске плохо подготовился ко встрече и не смог сделать ни шагу ни в одном из направлений, кроме отступления назад, трусливого побега от выбора, что само по себе есть выбор.
   Из-за крови в глазах оранжевый закат стал багровым. Лучи заходящего солнца отражались в многочисленных зеркалах, создавая иллюзию напитанного алым воздуха. Сумрак неумолимо наступал. Такова жизнь. Таков бесконечный круговорот смены дня и ночи.
   Мальчик не смог заставить себя повторить пять ручных печатей, руки попросту опускались, а пальцы не желали складываться правильно.
   Пепел убоялся повторения цикла выгорания. Невыносимо больно понимать и принимать деяния близких, ради твоего же блага причиняющих тебе страдания.
   Лишенный покоя Саске, шатаясь, добрался до залы с чашей огня. Здесь познавали пламя, разводя костер в центре. Отсюда проще применить "Шуншин" - так показалось Саске, сравнивающего себя с пеплом в центре чаши огня. Пепел к пеплу. Он сможет.
   "... так был разделен Джуби."
   Плита Рикудо Сеннина повествовала о его победе над десятихвостым демоном и его разделением на девять Биджу.
   И все.
   Модернизированный Шаринган оказался бессилен увидеть секреты. И тогда Саске, побывавший внутри себя, решился действовать по-старому.
   - Получилось... - выдохнул измученный паренек, стоящий на коленях перед плитой.
   Учиха Саске активировал шаринган с одной завитушкой, как уже раз когда-то делал - на два томоэ чего-то не хватило. Но все отошло на второй план, когда глаза паренька увидели расплывчатое нечто, чего его малознающий мозг оказался не в состоянии охватить... кроме одного. Глаза Джуби.
   Увиденное шокировало долину пепла и руин - Саске в ужасе отшатнулся, повалившись на спину. Шаринган от демона!!! Его питает ненависть и всяческие страдания! Чем они злее, тем сильнее пользователь шарингана.
   Саске повергло в ужас неожиданно сложившееся понимание всей трагедии его клана! Основатели Конохи направили ненависть Учих на преступность, искоренять которую их поставили. Все бы шло замечательно, но атака девятихвостого, случившаяся почти девять лет назад, нарушила баланс сил, ненависть листвы перекинулась с полицейских и сфокусировалась на джинчурики. Клан Учиха захирел и ослаб, слишком много шиноби погибло при отражении атаки Кьюби, преступность резко пошла на убыль, а отгремевшая третья мировая война определила неизбежный период относительного затишья - в этих условиях нечем топить очаг ненависти целого клана. Следуя этой логике, Саске увидел свой клан со стороны - рассадник ненависти! А ведь она просто нужна клану для выживания, почти как воздух. Вот и столкнулись чужие воли, уничтожив всех лишних ради взращивания считанного числа цепных псов, штучного оружия Конохи, перековывающей клинок Учиха в кунай, более подходящий в сложившихся условиях.
   А его, Саске, кто-нибудь спросил, чего он хочет?!
   Все им вертели. Так или иначе, каждый из дальних и близких, так уж сложилось, что на порядки более сильных, чем он сам. Все им вертели и вертят!
   А самое поганое, что без влияния Солеана хрен бы он разобрался! Да и то он, Учиха Саске, слишком слаб и мал, чтобы обозреть весь айсберг целиком - мало входных данных, как выразился бы Солеан.
   У девятилетнего отрока раскалывалась голова, он лежал и постанывал, а скорее поскуливал, не в силах пошевелиться. За что судьба над ним так жестоко издевается? Саске силился понять, но терпел крах, пасуя... пасуя ли? В его ли воле преодолеть злой рок, нависший над Учиха? По силам ли мальку задачка сдвинуть гору или заткнуть полыхающий вулкан? Изменить саму суть крови?
   А может, он исходит из ложных предпосылок и все его выводы ничтожны? Что если он строит воздушные замки, отдаляясь от истины? Может нет злого рока, а нисан от чего-то спасал его? Несомненно лишь одно - Солеан случайный фактор, смешавший чужие планы.
   Или кругом обман, а Саске все прочнее запутывается в паутине лжи, теряется в иллюзиях сам, вместо пленения ими других!
   Головная боль нарастала, мысли распирали череп, пребольно ударяясь о стенки в попытках расколоть.
   У Саске выбили все жизненные опоры. Он умирал морально и физически, лежа и рыбой хватая остатки воздуха невентилируемой комнаты, увешенной печатями, что дерево листьями в разгар лета.
   Зачем стремиться знать все секреты мира и обретать величайшую силу, когда в миг между жизнью и смертью весь земной опыт суть бремя?
   "- Кто ты?
   - Феникс, восстающий из пепла. Прими меня и получишь силу.
   - Мало огня".
   Мало огня. Нужен дух, нужна воля. Сложив их, он сам станет силой и воспрянет фениксом из пепла!
   - Здравствуй, мой птенчик...
   Солеан
   Мечта сбылась, а я надеяться не смел и верить боялся - вдруг сглаз какой?
   Момент рождения сокровенен. Скажу лишь сухо, нам едва хватило сил вернуть тело. Нет, ну это же надо было додуматься перевоплощаться внутри многослойных барьеров, будучи отрезанным от всего и вся?! За уши оттаскаю да выпорю, когда-нибудь...
   Риннеган открыть, понятное дело, суждено в другой раз, а в этот я с трудом воплотил свою черновую схему благодаря близости плиты Рикудо Сеннина, расчленившего демона-Джуби на девять частей, а свое наследство пополам. Загадочная личность, чьи секреты надежно хранит его скрижаль. Пришлось все перекраивать, но это уже мои заморочки, тем более удалось предыдущий проект усовершенствовать. Что мне мешало придать вращение самим томоэ, не трогая их вид и орбиту? Да и остальное сильно упрощается!
   Вот такой вот я прагматик, никакой романтики. Счастье привалило, а я о структурах ДНК...

Глава 12. Дробь

   Сарутоби Хирузен
   Хирузен остался победителем в состязании любезностей. Щекотливая тема чаепития от иносказаний только обострится, чего он очень хотел избежать.
   - Хиаши-сама, я позволю себе потребовать с вас пока еще неофициальные объяснения предпринятым кланом Хьюга на территории больницы Конохи противоправным действиям по отношению к Учиха Саске, иначе я как Хокаге буду вынужден санкционировать официальное расследование со всеми вытекающими, - затягиваясь.
   - Сарутоби-доно... вы нас в чем-то обвиняете? - Осторожно ставя чашку на блюдце.
   - Да, - твердо держа взгляд глаза в глаза. - По возрасту недееспособный глава клана Учиха проявил характер, желая научиться ирьёниндзюцу. Следовало закрепить его веру в себя, чем клан Хьюга вероломно воспользовался, внушив лояльность к себе. Как Хокаге, я буду требовать головы всех участников и сложение ваших полномочий, Хьюга-доно, как минимум, - пыхая трубкой бесформенный клуб дыма.
   - У меня найдется достойный ответ, Сарутоби-доно. Деревня не переживет свары, - ответил Хиаши, примеряясь к своему главному калибру.
   - Как знать. Это ваше последнее слово? - Сухо поинтересовалось внезапно появившееся третье лицо, перебинтованное. Внезапно для Хиаши, что произвело на него неизгладимое впечатление.
   - Позволю себе подумать, уважаемые доно, - мягко извернулся глава клана Хьюга, положившись на десятилетиями отрабатываемые рефлексы. Рука поднесшая чашку к губам не дрогнула.
   Хирузен ненавидел себя, однако иного выхода не видел, тем более они оба замараны... но именно на Хирузене долговое обещание.
   - Я убежден, нам удастся отключить Ворота Учиха... - начал Хиаши.
   - Я убежден, границы клановых кварталов следует упразднить, - перебил вступивший на тонкий лед Хирузен. Он говорил на полном серьезе, действительно так считая.
   - Клан Хьюга готов взять обязательства по охране квартала клана Учиха в соответствии с требованиями безопасности Конохагакуре и самого клана Хьюга, - Хиаши не уступал в борьбе воль, обещая взглядом расквитаться.
   - В чем суть замысла? - Умудрившись вежливым тоном создать атмосферу допроса с пристрастием.
   - В день траурных мероприятий отключить электричество во всей деревне на десять-двенадцать часов. Отвлечь Учиха Саске и получить доступ к консоли Ворот, переведя их в спящий режим либо запечатав. Обвинить во всем диверсантов, - памятуя о нелюбви собеседников к экивокам.
   - Результаты исследований? - Продолжив в том же духе.
   - Хм... - Хиаши нечем было крыть карту шантажа, способной уничтожить репутацию поборника справедливости. Пока нечем. Придется делиться. - Энтон с вероятностью семьдесят процентов является смешением свойств Хи и Казе, Хи и Киминари - двадцать процентов. Вероятность соединения в Шкарютон (прим.: вольный от перевода "пылание", соединение огня и пламени - высвобождение пылания) Катон и Энтон пятнадцать процентов, Райтон и Энтон пятнадцать процентов, Футон и Энтон двадцать процентов, Катон, Футон и Райтон - тридцать процентов. По словам Учиха Саске возможен аналог теоретического соединения Энтона и Шкарютона, однако оно идентификации и наименованию не поддается, проходит под грифом "режим феникса", с вероятностью пятьдесят процентов требует уравновешивания сенчакрой, а с вероятностью в один процент существует комбинация с "режимом отшельника". Наличие Кеккей Тота доказано на сто процентов. С вероятностью семьдесят пять процентов у Учиха Саске в процессе формирования дублирующая система циркуляции чакры. Выдвинута гипотеза о существовании третьей нитевидной системы на манер нервной. Благодаря взаимопроникновению трех систем объяснимо изменение свойств чакры непосредственно в теле, а так же феномен равномерного испускания чакры всем телом, на девяносто процентов схожий с хидзюцу клана Хьюга. Техника "Высвобождение огня: покров феникса" освоена на оранжевую треть уровня Учиха Саске, ореол "C"-ранга действует в точности по его описанию и практической демонстрации. Дзюцу под кодовым названием "Воспламенение чакры" двух наших испытуемых превратило в неизбежно взрывающуюся бомбу "A"-класса с температурой в центре диаметром десять метров минимум две тысячи градусов Цельсия. Черное и белое мои специалисты склонны считать за проявление не природных, а духовных свойств Чакры, но в моем клане пока нет целостного представления о Тамаси и паре Шкари-Ями (прим.: вольная транскрипция Душа, Свет и Тьма).
   Наступила тишина, нарушаемая тихими глотками чая. Участники неформальной встречи задумались.
   Хирузен виделся с Орочимару, тот обещался доработать инкубаторы и способы искусственного оплодотворения - добыть семя представится возможным года через четыре минимум, дожить бы. Духовные практики прерогатива монашеских орденов, свято стерегущих свои тайны. В политику-экономику не лезут и ладно, между скрытыми деревнями и монастырями стойкий нейтралитет с невмешательством в дела друг друга. Однако в свое время Сенджу Тобираме удалось создать призывающее мертвых "Эдо Тенсей", насколько помнил Хирузен, в то время он общался с представителями разных монашеских обителей и совершенствовал дзюцу призыва "Кучиёсе". У Хирузена есть косвенные улики на Орочимару, интересующегося проблематикой душ, однако прямых доказательств нет. В общем и целом, Хокаге сам оказался не в теме тонких материй. Из-за постоянных воин фундаментальные исследования некому проводить, кроме повернутых на всю голову отморозков, коим мало означенного русла, так и норовят хлынуть за берега, добиваясь всевластья, всезнанья, всесилья и т.д. и т.п.
   - Клетки и ткани не приживаются, способа подавления разрушающей активности или механизма самоликвидации не найдено, - добавил Хиаши.
   - Нам следует объединить усилия, - поспешил дохнуть дымом из носа Хирузен. Хиаши едва заметно кивнул, соглашаясь.
   - В целях профилактики ЧП я склонен одобрить ваш замысел, Хиаша-сама. Слово за вами, Хокаге-сама, - невыразительно глядя на изысканный чайный сервиз из небесно-голубого фарфора с лавандовым сгущением в местах утолщений.
   - Полагаю, у Хьюга-доно уже есть план учений на десятое октября, - пыхая трубкой колечко.
   - Мы над ним работаем, Сарутоби-доно, - сухо. Хиаши был крайне зол, его ловко раскрутили на поделиться добытым, а скорее и вовсе обо всем знали и препятствий не чинили - не обладая соответствующими возможностями проблематично организовать сбор столь специфичных данных в столь сжатые сроки. А ведь патриарх клана предупреждал его не лезть к Учиха, а он позарился и получил унизительный щелчок по носу...
   Хирузен результатами встречи остался крайне недоволен. Попытка избежать конфликтной ситуации провалилась. Отношения с Хиаши подмочены - Данзо своим явлением испортил всю партию. А ведь хотел, хотел же пригласить не к себе в резиденцию, а на территорию своего клана, даже думал напроситься в гости, поступившись гордостью. Геополитика настоятельно требует дискредитировать, а лучшей нейтрализовать барьер вокруг квартала клана Учиха, иначе не миновать беды, особенно если на сторону утекут результаты опроса мальчика. Это в его же интересах - в следующий раз Хьюг может по близости не оказаться, выкрадут или убьют, слишком расточителен постоянный пригляд со стороны АНБУ, да еще сразу за двумя сорванцами! Заодно получится отрезать еще один жирный кусман - совет кланов обязательно санкционирует выделение средств из состояния клана на создание стандартного барьера вокруг их квартала взамен нынешнего.
   - Хм, пожалуй, - думал про себя Хирузен, - ломтик себе и ломоть Хиаши, в знак дружбы и примирения. Пусть его клан и занимается безопасностью квартала Учих, лучший вариант!..
   Саске
   - Почему рядом с тобой тепло и светло, угрюмый Саске-кун? - Недовольно полюбопытствовал Шикамару.
   - Э? - Попытавшись изобразить недоумение.
   - Не притворяйся, - добавив в шепот серьезности. Присев рядом, он заметил необычное. Это мешало ему спать, щекоча ум, не находивший объяснения странности.
   Обоим сидящей на задней парте урок математики для верхних листьев был неинтересен, умножение и деление дробей им уже известно, как и еще нескольким скучающим, навострившим уши. Самые младшие упражнялись за окном, им до этой темы еще пилить и пилить мозги.
   - Тренирую катондзюцу, - нехотя признался Саске, утром понедельника с огромным трудом смогшим настроить себя на ученический лад. Помог субботний опыт.
   - Хм? - Настаивая на продолжении. Ему было скучно, а интерес превысил лень напряжения речевого аппарата.
   - Ну, Шики... эээ, - кося хитрым глазом. Шикамару моргнул, но и только. - Вот клан Нара ведь спецы по Теням, да? - Сосед чуть кивнул, придвинувшись ближе.
   - Эй, на галерке! А ну отставить разговорчики! - Вдруг крикнул на весь класс Мизуки-сэнсэй. - Шикамару-кун, раз ты не слушаешь, значит, знаешь ответ. Сколько будет "445,632 / 21,1"? - Нарисовавшись рядом с партой.
   - 21,12, - через пару десятков секунд лениво выдал Шикамару, порываясь сесть.
   - Верно, садись, - сбавив строгости. - Саске-кун! Назови определение трансцендентного числа.
   - Мизуки-сэнсэй, в первых двух главах оно не встречается. И в указателе тоже, - не отрывая глаз от парты.
   - А в тесте ты ответил правильно, гакусэй.
   - Ткнул пальцем в эээ.. карандашом наугад, - мельком глянув на сероволосого. Губы он поджал, совсем по другой причине, внутренней. - Там было много дурацких вопросов про всякие идиотские числа... - пробурчав под нос.
   - Оно и видно, - предвещающим нехорошее тоном.
   - Угу. Например, число "Пи". Ну как можно в день дробно раз сходить пи-пи? - Крепче сжимая рот.
   -- И чего?! Могли бы и так сходить в библиотеку, а не доклад готовить, - мысленно высказывая ярое недовольство.
   -- Зато Мизуки переключился на греющих уши и к вам больше не рискнет подходить...
   -- И припомнит.
   -- Заделался пессимистом?!
   -- Не люблю быть посмешищем, - бурча в черепушку.
   -- От тебя не убудет, а другим приятно, - в ответ на эту реплику Саске горестно вздохнул, но ни сердиться, ни обижаться он теперь совсем не мог на отца, пусть он и готов был еще ночью голову ему отвернуть за все хорошее в прошлом, настоящем и будущем, а потом догнать и отвинтить.
   -- Плоский юмор, - гордо оставляя последнее слово за собой.
   -- Хех! - Гн!
   - Эй... - напомнил о себе сосед по парте, съедаемый любопытством.
   - В крестики-нолики? - Поднимая левую бровь.
   - Да, спецы, - кривясь. Столь примитивной игрой его не соблазнить.
   - Ну вот, а у меня сродство с Хи, - считая тему исчерпанной.
   - И что? - Не унимался Шикамару. Время двигалось к обеду, он уже отоспался, интерес к непонятному явлению перевесил лень.
   - Эх... а бывает сродство с ленью?
   - Ты ведь тренируешься, м? - После долгого пробуравливания взглядом.
   - В лени? Ладно-ладно, уел, - сдался Саске. - У каждого шиноби, как все сэнсэи говорят, есть сродство со свойством, определяемое кровью. У меня в крови Хи, вот я и представляю, как Хи течет вместе с кровью, от этого, как недавно я заметил, мои запасы чакры вроде подросли, вот я и стараюсь сделать их еще больше. А ты почему нет?
   - У нас очень слабое сродство, - стремительно теряя интерес ко всякой чепухе.
   - Ага, вешай мне лапшу на уши...
   - Отстань.
   - Ну ты же сам сказал, что Нара спецы по свойству Каге, уже отпираешься?
   - Нет такого свойства...
   - Угу, как же! Если свойства охарактеризовали природными, значит, есть и не природные. Если выделили пять основных, то ведь осталась куча побочных. Попробуй после обеда сам почувствовать в крови свою Каге и высвободить ее оттуда, это легко. Ты слышишь?
   - Убиться хочешь? Ты чем слушал в субботу Ируку-сэнсэя? - Вынужденно отвечая.
   - Дык я же делаю и жив-здоров! Просто катон из крови, и ты кагетон оттуда же! Тайдзюцу же по схожему принципу работают, ты чем слушал в пятницу Ируку-сэнсэя?
   - Пф! - Возмущенно фыркнул Шикамару, вспомнив, как сам Саске в пятницу слушал, и что на самом деле говорил Ирука-сэнсэй, кратко коснувшись всех дзюцу на обзорном уроке. Он не верил, однако сосед рядом, живой пример. Если правду говорит. В его семье тренируют нинпо, а не никакой кагетон. Дурацкое название. Вот как ляпнешь про высвобождение каге, так и схлопочешь подзатыльник, это если еще повезет, а ведь могут начать нудятину на час-другой. Ужас!
   - Болван, - буркнул Саске. - У меня огнешар "Катон: Гокакью но Дзюцу" гораздо жарче и больше, когда в крови бежит огонь, а вкупе с хидзюцу уже почти десятину полигонного озерца испаряю за раз, - хвастаясь. - Больше тренировок - больше силы, - глаголя неоспоримую истину.
   Шикамару покосился и отвернулся, явно не веря. И вообще он был уже сам не рад - чего вообще ему приспичило выспрашивать? И чего вдруг Саске такой разговорчивый стал? Однако определенную логику он все же усмотрел. Шикамару подумал, что на досуге как-нибудь поразмышляет на эту тему, наверно.
   -- И зачем ты хочешь с ним дружить? - Глядя на лентяя, после разбавленной физподготовкой теории не шибко обрадовавшегося совместному трапезничеству.
   -- Хм, - Саске ощутил недовольство. И пускай! - На то две причины. Первая заключается в том, что он, как и другие клановые, кроме Нейджи, дети лидеров, наследники. Имея их в друзьях, можно рассчитывать на определенную поддержку. Вторая в том, что хотя во мне, скажем так, и есть огонь, но специализируюсь я на Сумраке, Тень его составляющая.
   - Саске-кун! Не уподобляйся Чоджи-куну, пожалуйста, - первой хлопая по спине подавившегося Саске совсем не по-детски совсем не женской рукой.
   - Спасибо, Сакура-пён, - мрачно. В субботу с Ино за столом ему было комфортнее, а сегодня розовая опередила пшеничную. А эта и "пён" радешенька. Гн!
   -- Так что не задавайся, не зарывайся...
   -- А я давал повод? - Не ощущая вкуса еды, на которую облизывался сосед.
   -- И не ревнуй, - невозмутимо продолжив. - Тень хвастовства ты передать не сумел, простая констатация факта сильнее зацепила бы Шикамару. Низшему уровню воспламенения он не поверил, а светить вторым или третьим чревато - ты изменился, ведь в субботу он, сидя рядом, ничего странного в тебе не заметил, хотя ты на автомате согревал себя слабейшим рангом.
   -- Ладно, я все понял. Приглашу его сегодня в гости на тренировку, - не пылая энтузиазмом.
   -- Лучше намекнуть, передав инициативу ему. Общительность не твоя черта, на сегодня ты уже выговорился, хе-хе.
   -- Да помню я! Целую субъективную неделю по ушам ездил, прыгал и топтался, - ворчливо.
   - Жаль, дома в сто раз лучший полигон, а партнера нет...
   Саске намеренно вздыхал, причем с истинной печалью - действительно жалко. Все свои приемы он знает назубок, а новые пока никто не дает, прямо скажем, жлобит, отмазываясь. И в АШ все тухло - впереди месяцы осточертевших растяжек. Он и так гуттаперчевый! Ан-нет, тихарься и жди всех. "Какаши профукал", вот и результат. Разве что подглядывать за другими, но Саске сие занятие противно - "клановая гордость, чтоб ее лягушка съела, дважды". Цель услышала сетование. Обе цели. Саске внутренне улыбнулся.
   Весь вечер Саске упражнялся с новым старым шаринганом, бегая лампочкой - особенно прикольно смотрелся черный покров поверх огненных артерий, с белыми банально, с черными мрачно. Со слабейшими степенями он бегал около часа, а тройка полноценных дзюцу крайне болезненно высосала всю чакру. Для уравновешивания нужен больший контроль, по словам Солеана, а с ним у Саске пока туго, медитации никак не даются - и "шило в тощем заду" он еще припомнит кое-кому.
   Утро вторника прошло наконец-то по плану. Скомбинировав за ночь упражнения из АШ, Саске совмещал бег с зарядкой и плаванием, благо бассейн давно полнится, а купленные печати по очистке воды в нем который месяц работают отменно.
   - Давай в крестики-нолики? - В пол уха слушая историю кланов.
   - Ф... - отвернулся сосед. При помощи Солеана Саске подгадал время прихода так, чтобы решивший отсесть Шикамару оставался его соседом по парте, предпоследней у окна, перед Хьюгами.
   - Жесть, мой сосед презирает рендзю, - буркнул Саске и получил тычок от шикнувшего Нейджи. - А другой весь горит от желания, жесть.
   - Учиха Саске! Перескажи три моих последних предложения, - хмуря брови, навис Мизука.
   - Клан Акимичи специализируется на физической силе. С помощью дзюцу Акимичи-дзин способен увеличивать части своего тела или же всё тело целиком, поэтому представители клана объемны. С помощью постоянно совершенствующихся препаратов в виде таблеток Акимичи-дзин способен увеличить свою силу, поэтому представители клана ненасытны... Ай, за что, Мизуки-сэнсей?! - Получив затрещину. Сам обсуждаемый гордился принадлежностью к Акимичи и улыбался, другие тоже улыбались и подхихикивали.
   - За отсебятину.
   - Вы просили пересказать, а не повторить дословно, я ни в чем не солгал, - оскорбленно.
   - Саске-кун прав, - кивнул Чоджи и особенно громко раскусил печенюшку.
   - Самые известные представители... - тем временем продолжил Мизуки, притворившийся не расслышавшим Чоджи.
   Урок продолжился, как и скрип пишущих принадлежностей. С некоторых пор Саске перестал иметь всякие жалобы на память.
   - А ты умеешь в рендзю? - Скептически.
   Саске предпочел молча придвинуться с листком в клеточку и боевым захватом сцапанной ручкой. Баталия началась.
   - Ирука-сэнсэй! - Вдруг поднял руку Саске, поймав момент. Позади зашипели и перестали дышать, у прохода и у окна соответственно.
   - Да, Саске-кун?
   - Разрешите сесть за первую парту, - глядя по обыкновению мрачно. Сзади фыркнули, сбоку выпучили глаза, класс заинтересованно обернулся.
   - Оу, разрешаю, - двигая правый уголок рта к уху. Но его удивлению еще предстояло случиться:
   - Нейджи-сан, Хината-химэ, - оборачиваясь с чуточку более светлым тоном в голосе, - на первой парте между вами и знаниями никогда не будет помех. Чувствуя вашу тягу к ним, я испросил для вас разрешение сесть за нее, прошу, - завернул Саске, честно придумав самостоятельно... пару слов и частиц.
   Нейджи быстро просек фишку тонкого издевательства с вилкой и побелел от гнева, а Хината чуть покраснела за братца. Он проявил учтивость и следовал гипнотической установке, не к чему придраться.
   - Спасибо, - пискнула Хината, спасая не придумавшего достойного ответа брата от раскрытия рта.
   Под спрятанные улыбки они оба чинно пересели, отобрав время от урока. Счету семь-четыре в пользу соседа Саске совершенно не расстроился.
   -- Шикамару не боец, он не клюнет, Солеан, - наворачивая очередной круг за длинноволосым, толстобровым и воняющим псиной.
   -- Любопытство движет науку, малыш, - на добрый тон у Саске даже возмутиться не получилось, только глупо улыбнуться. - У Шикамару аналитический склад ума, в который мы всадили не поддающуюся извлекающему анализу занозу, - ввернул фразу феникс, оставшись довольным вывертом в мозгах птенца.
   -- Одного любопытства маловато будет, - сомневаясь.
   -- Вчера он был заинтересован, а сегодня заинтригован изворотливостью ума, поэтому обязательно задумается.
   -- Угу, задумчиво пройдет мимо, хе-хе!
   Сегодня Учиха Саске вновь провел время в библиотеке АШ до самого ее запечатывания вместе со всеми остальными корпусами. Он целеустремленно интересовался запрещенными к выносу учебниками по дзюцу.
   Вечером вновь изнуряющие тренировки, которым довольный верным прогнозом Саске отдавался всецело - в сгущающихся сумерках Нара Шикамару просто задумчиво прошелся мимо Ворот Учиха, не рискнув постучаться в гости. Имелся и второй повод ощущать себя на высоте: ознакомившийся с описаниями дзюцу "Буншин", "Хенге", "Какуремино", "Каварими" и "Навануке", которые входят в обязательную программу обучения, Солеан признал ошибочность определения им дзюцу "Высвобождение огня: покров феникса" и "Воспламенение: огонь очищающий, огонь созидающий, огонь разрушающий", педантично заметив, что виновата изменившаяся кровь:
   - Как она так посмела?!
   - Хе-хе, подколол! - Оба, водяной клон и переводящий дух оригинал, весело рассмеялись. - Но согласись, посещение библиотеки крайне полезное занятие.
   - Угум... Надеюсь, мы не будем лапать все тамошние талмуды?
   - Толчок с мылом там совсем рядом.
   - Пфе!
   "Катон: кровь очищения". "Катон: кровь генерации". "Катон: кровь деструкции". Дзюцу третьего ранга без использования ручных печатей. Используется основополагающее свойство чакры онмьё - чакра усилием воли создается внутри тела, в крови, за счет кровного сродства с высвобождаемым первичным элементом, стихией огня. Постепенное увеличение объемов пойдет на общую пользу организму. Низшая ступень глазу практически незаметна, на второй ступени сосуды явно проступают, на третьей кровеносные потоки начинают испускать видимое свечение. "Катон: мерцающая кровь". Дзюцу четвертого ранга, объединяет три предыдущих в одно целое: сжигает яды, регенерирует повреждения, убивает вирусы, а так же характерное для всех укрепление, ускорение и усиление тела.
   Для покровов переработана сама механика действия. "Энтон: ореол очищения". "Энтон: ореол генерации". "Энтон: ореол деструкции". Три трехступенчатых дзюцу третьего ранга, без использования ручных печатей и почти бесплатно при совпадении высвобождаемого качества с текущим в крови. Чакра волей выдавливается через поры кожного покрова с уже имеющимся свойством, сейшитсухенка в этом случае излишня, потому как высвобождаемая чакра сама принимает свойство выдавливаемой. В противном случае, когда в крови черное, а снаружи белое, резко возрастают нагрузки и траты, ведь часть чакры из крови, так или иначе, вытекает наружу, что порождает определенный конфликт. "Энтон: мерцающий плащ". Дзюцу четвертого ранга, объединяет три предыдущих в одно целое: свои атаки усиливает, чужие дальние блокирует, чужие ближние ослабляет. Создает преимущественно защитный покров в виде факельного пламени, окутывающего фигуру - чем больше контроль, тем пламя гуще и плотнее прилегает к телу. Энтон, пламя - объединение огня и ветра.
   "Шкарютон: плевок феникса". Дзюцу пятого ранга, создающее снаряд высокотемпературной плазмы. Плазма - объединение пламени с молнией.
   Для всех перечисленных дзюцу сенчакра не требуется, однако ее использование значительно повысятся их характеристики. Теоретическое дзюцу "Сенпо: тело феникса". Тело шиноби в режиме отшельника становится плазменным цвета золота. Еще есть в теории "Сенпо: воля феникса - воссоздание".
   Ночью начались сущие мучения! Под предлогом улучшения Ворот Учиха Солеан повторно оккупировал тело и устроился в зале для медитаций в свою любимую позу лотоса. Саске так же довольно быстро заснул, но и так же ему хватило полностью выспаться всего четырех часов, а дальше... А дальше ад медитаций! Следующие четыре часа он был вынужден созерцать - тупо пялиться! - на интерьер в полной тишине и неподвижности, нет тела - нет отвлекающих моментов. Идеальные условия для покорения вершин медитаций - просто зашибись! Рви и мечи - все без ответа. Утром во вторник он был в дьявольском бешенстве! Но Солеан выбил весь настрой:
   - Спасибо, птенчик, за вкусный и питательный... завтрак.
   Это резко охладило пыл Саске, в том числе к повторным вспышкам, и доводы "за" таки перевесили чашу весов с "против". Эмоциональный шиноби подвержен провокациям. Часто бой это игра на нервах противника. Его, Саске, нервы прошли двойную закалку, но их, нервы, следует укреплять неустанно, чему способствуют различные медитации.
   Солеан
   Информация из учебников оказалась архиважной для понимания некоторых основ, связанных с чакрой. Я судил о ней со своей колокольни, а люди научились пользоваться ею, толком не видя. Топорно, через муторные повторения, закрепляющие технический навык. Я рисковал разоблачением при втором попадании в больницу, едва удалось заболтать следователей-простофиль, чтобы они списали откровенную пургу и ляпы на детскую фантазию и неграмотность.
   Работая с Саске, я полагался на ощущения, однако их словами очень сложно описать, а опыт своим потомкам ему передавать когда-нибудь да потребуется. "Дзюцу из ветви феникса" - красиво звучит, и другим гораздо проще осваивать малыми порциями, чем вникать в громоздкое описание с горой подразделов.
   Конфликт дзюцу моя системная ошибка. До шкарютона я все проработал, три ранга ему подтянул, а четвертый он теперь вполне самостоятельно освоит и все поймет, и лучше бы ему на этой стадии освоить сенчакру, тогда все остальное пойдет, как по маслу. Ранее хотел изменить его "Гокакью", слава богу, не успели добраться - теперь есть доступ к секретному архиву и знание правильного чтения хранящихся в нем манускриптов. Саске за глаза хватит, с чем тренироваться, пока я со всей дотошностью буду изучать наследие Учиха.
   Наследие в будущих планах, а пока есть дела поважнее. Год я усердно бурил скважину, однако сейчас следует поторопиться, иначе могу опоздать. Гости Конохи разъехались, а интерес к Воротам только подогревается - что-то затевается. Барьер вокруг квартала Учиха как бельмо на глазу. Учитывая бурный интерес соседей, догадываюсь о причинах возни вокруг него, потому тщательно готовлюсь.
   Утром в среду вновь пришлось кумекать. Нейджи смотрел свысока, всем своим видом доказывая, что сидеть на первой парте почетно, несмотря на соседство по ряду с партой приободрившегося Наруто, сжимавшегося в комочек под строгими учительскими взглядами, видящими все его поползновения выделиться. Угол Учиха остался свободен, но туда Саске не сел, явившись со звонком. Мелким понравилось кучковаться - четыре парты сидело по трое. Четырнадцать парных парт на тридцать рыльцев сделано с умыслом. Из трех посадочных мест одно у Нарото на первой парте правого ряда. Второе у Шикамару на последней того же ряда. Третье на последней парте левого ряда у Шино, довольно жужжащего и сверкающего черными очками. Жужжавшего и сверкавшего, пока Саске лихо не завернул к нему, в темпе распаковываясь к занятию.
   Ненавидящего жуков птенца взял на слабо, хе-хе. Он стоически терпел ползанья по его одежде, однако когда один шибко смелый или бесконтрольный ступил своими лапками на голую кожу, Саске рассердился, выпустив накопившееся... строго дозированно, поменяв генерацию на деструкцию. Большинство жучков окочурилось - сбежало менее десятка жучих мутантиков.
   Баталии вершились в азартном молчании. Саске мужественно дотерпел до третьего урока, когда на улице окончательно посветлело, и вновь сменил полярность. Учиха Саске вменялось выделить в крови самые крохи огня и полноценный ореол создать едва заметным, а потом инвертировать за минимальное время. Оба упарились увлеченно гонять жучков до физры. Перед обедом четвертым уроком шла физра - через Саске мое сокращение быстро прижилось, кстати.
   Мизуки помалкивал, но опытным глазом точно определил, что кое-кто его совершенно не слушал, но при этом молчал и в наглую крестики-нолики не рисовал, сидел смирненько, то мрачнея, то светлея. Сосед тоже знай себе сопел в две дырки и дисциплину не нарушал.
   - Та-а-ак! - Уперев руки в боки. Он таки не выдержал и за пару минут перед звонком поднялся. - Абураме Шино и Учиха Саске, что все это значит?
   - Жучий погост, эээ, в смысле, я вычитал в библиотеке, что для обретения организмом силы, нужно много калорий, в жуках их удельная доля максимальна, только и требуется поймать, подсушить и растереть для приправы в еду. С вами поделиться трупиками или вы любите в масле обжаренных заживо?
   - Поделюсь жуками я, - важно добавил из-под выросшего до самых очков воротника Шино, добивая сэнсэя и класс выползшими на курточку жирными особями.
   - Живо тут прибраться! - Грозно сдвинув брови. - А в обед я приду к вам, посмотрю...
   - Мы вас обязательно угостим, - глухо. - Шино-кун, есть жучки со вкусом изюма или арахиса? - Хихикавшие закашлялись, живо представив.
   - Устроит кислоты муравьиной вкус полезный?
   - Хватит! Урок окончен, класс.
   За обедом измученный подколками и ни в какую не ведущийся ни на какие мои улещивания Саске позорно бежал из тела, предоставив мне право прямо с на пару с Шино занимаемым столом растереть нескольких свеженьких, переданных с ладони на ладонь, жучков. Под шум выбегания слабых желудком и нервами девочек и сглатываний с фырканьем мальчиков я-Саске начать уплетать за обе щеки - даже Чоджи выпучил глаза. Ел с ускорением, одновременно эффектно поднимая степень дзюцу "Катон: кровь очищения" - рекорд Чоджи позорно пал! По окончании в полной тишине с мрачным видом картинно поднялся, задрал рукав, игранул иссеченным светящимися алыми прожилками бицепсом:
   - Маловато будет сил для битвы с Итачи... - недовольно сдвинув брови и сведя губы в трубочку. И только меня и видели, ветер взметнул розовые и пшеничные волосы (спинами друг к другу сидели) и вьюн у хлопнувших дверей.
   Позже в кабинете академика:
   - Объясни, как можешь, Учиха Саске, - давя своим волевым лицом. Хех, давленные мы уже, Яманака Сипрау.
   - Мне нужна сила для сражения с Итачи. Я год спал и видел поступление в АШК, а что в итоге здесь узрел? - Насупившись.
   - И что же, позволь узнать? - Не решаясь прямо воздействовать при свидетелях, но всем видом показывая свое возмущение и негодование столь смело перед ним квакающим мальком.
   - Вместо вложения знаний сэнсэй их вытрясает, а сам академик пытается прям из мозга их выгрызть, - нахально вперив шаринганистый взгляд в глаза взрослого. - Вам станет легче от признания попытки тренировки массового гендзюцу по описанным в учебнике принципам? - Говоря чистую правду - последнее вздутие бицепса до рельефа взрослого культуриста удачный экспромт Саске, мною чуток поддержанный.
   Наглость - второе счастье. Саске хотя и старается не показывать вида, но рад, что досадил рыжему.
   Активацию шарингана до еды Шино уже подтвердил - он прочел подсунутую во время уборки (все трупики до последнего он забрал себе) записку, в которой говорилось о спектакле в столовой и желании продолжить завтра тренировочные игры, для чего Саске желательно сесть у окна.
   Им стало легче, хе-хе, значительно.
   А Шикамару пусть помаринуется - Саске честно свалил из квартала, когда туда напрашивался наследник Нара. Ибо нефиг, зачем доказательств сверх необходимого числа?
   Никаких значительных событий до дня траура. Сплошные тренировки в АШ и дома.
   -- Началось, - сумрачно.
   -- Ты о чем? - Грустно.
   Накрапывал дождь. Шла церемония памяти, собравшая одиночек и неполные семьи. Очень мало молодых супругов, кто стоял с малыми детьми. В объявленную выходным днем субботу перед Хокаге собрались сотни шиноби. Живое пламя негаснущих факелов, свечек и прочей атрибутики вместе с интонациями Хирузена создавали мистическо-проникновенную атмосферу. Вместе со всеми школьниками пригнали и Наруто, вокруг него образовалась зримая зона отчуждения.
   -- Позволь...
   Никакого филигранного вмешательства не потребовалось - желтоволосый дернулся и убежал. Пока все отвлекались на него, мы с Саске незаметно смылись.
   -- Нет.
   -- Я горд.
   Саске догнал психанувшего Наруто - еще бы! Хирузен вроде все правильно вещал, да вот эффект обратный был, и он это, между прочим, прекрасно видел.
   - Мир? - Первым протягивая руку в жесте Ируки-сэнсэя.
   Расширившиеся глаза неверяще развернувшегося Наруто нас обоих растрогали.
   - М-мир... - всхлипнув с навернувшейся слезой.
   - Став шиноби, надеюсь сражаться с мужиком, а не с сопливышем, - вытаскивая именной платок и с ободряюще кривой улыбкой вытирая ему нос. - Беги ко всем, Наруто, - подмигнув, Саске умчался обратно в дождь, оставив Наруто с незамысловатым подарком ко дню рождения. По пути ждал крутой заворот.
   Нас ждали.
   - Пропустите, - встав прямо и сжав кулаки опущенных по швам рук.
   - Все уважающие память предков чтят их сейчас, - заговорил шиноби в маске кота, загородивший собой улицу.
   - Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху. Помним о прошлом, живем в настоящем, мечтаем о будущем. Мне срочно надо домой, пропустите.
   - Все ученики Академии Шиноби должны сейчас находиться на церемонии памяти жертв демона-лиса, - непоколебимым грудным тоном. - Потом Хокаге-сама лично проведет урок для первоклассников, присутствие обязательное. Идем, я провожу тебя к остальным.
   - Я вас не знаю и никуда с вами не пойду. Пропустите меня к моему кварталу Учиха, - тоже не двигаясь с места. Мы игнорировали мокрые волосы и льющуюся за шиворот влагу, и зависти к плащу преградившего нам путь не питали.
   - Я из специального отряда шиноби Листа и слежу за порядком. Идем, Учиха Саске, - делая шаг навстречу и протягивая руку ладонью вверх. Ага. Угу. Разбежались!
   - Я чувствую опасность для своего дома, - вновь якая. - Давайте вместе установим порядок, и потом вы проводите меня к остальным ученикам АШК, - молитвенно складывая руки, ладони которых тут же склеились.
   Саске часто испытывал боль, старшие мальчики его сильно поколачивали, когда слаженно загоняли в подворотни. Он догадывался о провокации, которая повлечет за собой гораздо более болезненные увечья, вследствие подставы носитель маски огребет нечто пострашней грядущей телесной боли Саске. Взрослые умеют терпеть боль - Саске взрослый. Паренек знал о необходимости тренировок самолечения тяжелых травм и внутренне готовился к очередной мучительной практике по этому предмету.
   - Специальный отряд патрулирует деревню, тебе не о чем беспокоиться, Учиха Саске, - настаивая.
   - Веер, - произнося шепотом кодовое слово согласно ранее выданным мною инструкциям, определяющим поведение в моменты опасности для Дома.
   Я активировал ранее мною заложенную в защитный комплекс программу, разработкой коей начал заниматься сразу по выписке из больницы. Гербы клана вспыхнули на тыльных сторонах накрепко слипшихся ладоней мальчугана - АНБУ не успел и не смог их разнять, и это все равно бы ничего не изменило. Саске с горечью взирал на сцену ломания своих рук, преисполняясь желанием во что бы то ни стало все узнать и отомстить всем повинным в резне - испытываемая боль подогрела это намерение.
   Через секунду ветер отбросил от тела Саске взрослого, чью чакру стал выкачивать мощный насос смерча, взметнувшегося вокруг злополучного квартала. Он с ускорением высасывал из окружающего всю чакру и сенчакру, из живых и неживых, из барьеров и печатей. Я знал, что чувствовал рекомый Котом - из него будто душу вынимали. Область всасывания накрывала почти всю деревню, строго до кладбища. Коту не суждено было увидеть продолжение, а соглядатаям пропажу Кота, чей героический силуэт видели погребенным под лавой, потом только плащ бы нашли - признаться, соблазн точил волю, но сдюжил, не став пленять или потрошить мозги свидетеля. Он действительно огребет по самое не балуйся, а результаты чужой грязной работы я так или иначе со временем заполучу.
   Через три секунды земля содрогнулась и покатилась волна ветра - вышибло пробку из скважины согласно исполняемому автономным комплексом "Ворота" алгоритму. Квартал для всех зрителей взлетел на фонтане жаркой лавы, протянувшей языки ввысь - знакомые всем очертания, защищенные барьером, быстро скрылись под наползающей лавой. Визуально тонкая спица подняла ярко алый лавовый шар к испуганно расступившимся облакам (потрясающе гигантская булавка) и проткнула его, раскрывшись сверху зонтиком, во все стороны красиво разбрызгавшим капли жаркой породы. В свете утреннего солнца лопнувший результат феерично свалился обратно аморфной кучей раскаленной породы, придавившей пар от воды из обрезанных трубопроводов. Итог на земле походил на остывающую коровью лепешку - квартал клана Учиха зрелищно "попрощался" с родной деревней. Коноха когда-то была основана сильнейшими кланами Сенджу и Учиха - детище предало своих некогда процветающих и многолюдных родителей, истребив их.
   Вот такая вот получилась дробь с числителем Учиха и знаменателем Коноха, помноженная на ноль.

Глава 13. ЧП

   Абураме Шиби
   Шиби редко видел сына возбужденным - наблюдение за Кикаичу понижает эмоциональность, прививает рассудительность и взвешенность в поступках. Возвратившегося из академии Шино лихарадило, отец застал сына активно суетящимся в лаборатории.
   Причины всплеска заставили Шиби задуматься всерьез. Сегодня АШ гудела растревоженным ульем, отчасти поползшие сплетни подвигли главу семейства вернуться раньше намеченного - версии сына доверие полное. Предоставленные в доказательство десять жуков несли в себе поразительные мутагены, и многочисленные тельца мертвых таили в себе не меньше информации.
   Однако поразило главу клану съедение Кикаичу. Нонсенс! Варварство! По изменившемуся тембру звучания Шиби обнаружил себя объятым эмоциями и одернул - симбионты к ним весьма чувствительны и начинают волноваться вместе с носителем, что недопустимо.
   Наперво отец строго отчитал провинившегося - что за разгильдяйство?! Затем похвалил - увлеченный Шино помнил о технике безопасности и правилах поведения, выборочно. Нравоучение завершилось обстоятельным рассказом и одобрениями действий мальчика в целом с разбором недопустимых в дальнейшем частностей.
   Зацепившись за записку, которую остававшийся под наблюдением Саске мог написать только заранее, Шиби раскрутил сына на рассказ о дне вчерашнем и позавчерашнем, заодно уча обобщать и делать выводы из увиденного.
   Очевидно, Учиха Саске пытался чем-то заинтересовать Нара Шикамару в понедельник, во вторник постарался произвести впечатление и этим придать весомость своим словам. Сегодня мальчик - мальчик ли?! - предпринял гениальный ход, ловя в сети сразу двух оленей.
   Абураме Шиби мог по пальцам рук пересчитать пока еще живых противников, способных управлять мутацией или вызывать спонтанные неконтролируемые изменения его жуков в условиях боя. Неоднозначность данной конкретной ситуации ставила в тупик, за ней ощущался чей-то тонкий и расчетливый ум, хотя при первом и втором приближениях, если выкинуть факт с неуклюже переданной запиской, последний год ведущий одинокий образ жизни Учиха Саске пытается, превозмогая себя, завести знакомства, следуя посылам из речи Хокаге-сама и желанию стать как можно сильнее как можно быстрее.
   Тревожил факт съедения Кикаичу с секрецией муравьиной кислоты. Вообще сам факт употребления жуков в пищу. Шиби никогда не задумывался, считая за данность, что это люди кормят жуков своей чакрой. Так заведено и обсуждению не подлежит, на этой аксиоме стоит клан Абураме. Но никто, никто не пытался употреблять мертвых, причем еще и растирать! Зачем их есть, когда жуки живут в теле, тем самым давая силу каждому Абураме-дзин? Глотать для экстренного удаления отравы еще куда ни шло, но мертвыми?
   Абураме вели замкнутый образ жизни по причине повсеместной инсектофобии, сам Шиби не раз в молодости до рвоты пугал противника выбиравшимися изо рта Кикаичу. Приправа из тертых жуков при желании может стать совершенно неотличимой от самой обыкновенной густой кашицы карри с пряным перечным соусом, об их пищевой ценности клан Абураме знал, как никто другой, но никогда ранее в этом аспекте эти данные не рассматривал.
   Поздний ужин затянулся. Свое намерение испробовать поданную Саске-куном - или через него - идею Шиби объяснил для себя защитой любимого сына, впечатленного спектаклем сотоварища - он строго выдержал рецепт, воспользовавшись своими жуками того же типа и в том же пропорциональном количестве, что съел Учиха. Убедившись в отсутствии мгновенного результата, отпоенного быстро восстанавливающей чакру микстурой Шино, расстроенного неоправдавшимися ожиданиями, отец отправил спать с наказом завтра обойтись без единой смерти Кикаичу. Сам он удалился в подземный лабораторный комплекс, где под присмотром дяди и двух родственников принялся следить за своим состоянием, смирившись с ворчанием старика про опасные прихоти молодых, не имеющих за душой ничегошеньки святого.
   На следующий день глава клана Абураме весь извелся, сохраняя невозмутимый вид лишь благодаря многолетнему опыту - что гениальный малец предложил клану Нара?! Тертые жуки повлияли на чакру Шиби в лучшую сторону - во время усвоения организмом органических материалов из тертых жуков чакра приобрела свойства лакомства для Кикаичу. Едва заметный эффект на непродолжительное время, однако он был! Вопреки всему положительный! Никаких вредных последствий, даже маломальского расстройства желудка или кишечного тракта! Наоборот, Шиби ощутил приятную сытость после вчерашнего ужина и легкую бодрость во время бессонной ночи - материала для исследований и до того хватало с избытком, однако все то двинулось во вторую очередь. Мысль о жуках со вкусом изюма и арахиса крепко засела в голове честно пытавшегося ее выкинуть главы Абураме, сразу смекнувшего про денежный эквивалент приправам и их возможную медицинскую ценность, способную создать реальную конкуренцию оленьим рогам клана Нара, а то и затмить! Вот и мучился Шиби, не находя покоя - накопленный опыт помог на собрании кланов безупречно связать одно свое беспокойство с другим, относительно планов проведения профилактики ЧП.
   Вообще ситуация вокруг Учиха и конкретно Саске пованивала. Нестыковки порождали сомнения, официальная версия критики не выдерживала. После резни в ночь на тридцать первое августа год назад целый месяц длилась запарка, времени катастрофически ни на что не хватало. Отсутствие принуждения при оформлении опекунства документы подтверждали железно, однако Шиби не мог не видеть творившегося вокруг Саске детского ажиотажа и прочих странностей. Отношение к безликому опекуну сложилось резко отрицательное и не вязалась с наиболее вероятным кандидатом на эту роль Копирующим Шиноби, Хатаке Какаши, присматривающим за мальчиком - посещения кафе Чибико в часы трапез Учиха Саске замечены, но правильно ли интерпретированы?
   Барьер вокруг квартала Учиха вызывал еще больше вопросов. Особенно в свете текущего дня, когда сопоставлены исследования Кикаичу, убитых Саске в АШ и непроницаемым защитным барьером вокруг его квартала. Абураме Шиби слышал о Призраке, но ресурсов проверить слухи не имел. Сегодня он впервые задумался об их выделении - за Саске следует наблюдать параллельно Хьюгам, и чем скорее организовать развед-сеть из Кикаичу, тем лучше. Чакру Саске жуки сына, а после его прихода из академии и его тоже, легко отыщут в пределах Конохи, исключая кварталы кланов. Огненный купол как бельмо на бьякугане, чем бы не руководствовались Хокаге-сама и Хиаши-доно, организовывая в день траура масштабные учения, идеальный предлог для охвата Конохи матками Кикаичу найден и пролоббирован. Из всех Какурезато в Конохагакуре наиболее многочисленное население и самая большая площадь занимаемой территории, новоорганизованная полиция, как показал недавно прошедший этап экзамена на чюнина, перед стартом которого пропесочили все руководство, со своими задачами справляется из рук вон плохо. Если руки не справляются, задействуем жуков - с этим лозунгом всем шиноби клана Абураме теперь предстоит провести ряд бессонных ночей. Родной дом стал отличным полигоном для совершенствования методов ведения разведки и скрытного наблюдения, к сожалению и к выгоде.
   Девятая годовщина. Девятый плач небес над плитами кладбища. Шиби скорбел, крепко держа за руку подрастающего сына, надежду и опору.
   Нара Шикаку
   Где-то рядом стоял Шикаку с Шикамару и Ёшино, столь же напряженный и собранный, как и глава клана Абураме. Рассказ в кои-то веке ставшего серьезным сына бросил вызов отцовскому интеллекту, без устали комбинирующему известные факты, слухи и домыслы в попытках сложить паззл под именем Учиха Саске. Его побег в сторону едва ли не силком приведенного на церемонию Наруто привлек внимание несоответствием предпосылок - чем мотивировано?
   Вечером в среду Шикамару подробно изложил показавшуюся изначально занимательной историю, начавшуюся в прошедший понедельник. Ёшино, выведавшая, к кому сынуля отправился в гости, собрала положенный вежливому гостю кулек, а по возвращении слушала с не меньшим вниманием, то и дело бросая на мужа красноречивые взгляды. А чего он? Большой уже сын-то, пора прекращать нянькаться!
   Ясно, как белый день - Учиха Саске обиделся на дважды оказанное недоверие, как должное приняв самое первое. Мысль о бессистемном поведении объекта Шикаку повертел и отбросил - Учиха Саске нехитрым образом пытался заручиться поддержкой двух кланов, к которым имел взаимовыгодные предложения. Явный интерес Абураме совершенно точно двояк - в реакции его главы нет сомнений, волнение на собрании в четверг отбрасывало тень положительного свойства. Есть собственных жуков?! Чушь пришлась по вкусу, а если вдуматься, то укрепление симбиотических связей столь элегантным образом, с детской непосредственностью высказанным якобы в оправдательном порыве, мощный аргумент - ценная идея аванс или знак? Форма подачи кое к чему обязывает без всяких слов.
   Зная сына, отец волновался скорому созреванию в нем решимости. Ёшино неодобрительно отнеслась к решению Саске дать гостю молчаливый отворот-поворот, и запретила сынуле всяческие бредовые поползновения до разрешения всех сомнений. Порой, сам Шикаку не мог ответить - в нем больше тени или лени? Однако на волне подготовки к важному мероприятию он уделил время Шикамару, и не прогадал. Сам он откровенно побаивался, а у сына благодаря пока еще скудному объему чакры могло получиться задуманное. Мозг Шикаку бегло оценил перспективы, но вера отсутствовала напрочь, в кои то веке итоги примитивной логики перестали удовлетворять пытливый ум, спрятавшийся за ворохом опасений.
   Шикамару сидел, сложив пальцами свой неизменный квадрат. Унылый вечер пятницы располагал к уединенным размышлениям. Поедаемый совестью Шикаку пристально следил за сыном, готовый мгновенно оказать любую помощь. Он успокаивал себя необходимостью воспитания ребенка на собственных ошибках, стараясь не думать о риске потери или о попустительстве, сделавшим сына калекой. Еще одним аргументов в пользу эксперимента стала сеть Кикаичу, всего за ночь с нуля созданная кланом Абураме, проявившими доселе невиданную прыть, удивив тем самым многих коллег.
   Тени вокруг погруженного в себя сына зримо сгустились, исполосовав кожу. А затем... а затем его одарили жгучим молчаливым взглядом, в тишине поразившим сильнее громкой ругани. Не справившегося с собственной скоростью и силой мальчика ловко поймали в три руки, влив восстановитель чакры с ударной дозой быстро выводящегося снотворного и других прославивших клан лекарственных препаратов, призванных купировать и восстанавливать внутренние повреждения организма, нанесенные чакрой. Мальчик обмяк, тени ушли, пульс нормализовался. Родители измерили давление, температуру и уровень чакры - признаки истощения быстро сглаживались, а потом и вовсе пропали на безмятежно уснувшем лице.
   Утром в субботу Нара Шикаку встретил в АШК, просматривая еженедельно стирающиеся записи с камер наблюдения. Как он и полагал, по губам не прочесть, звуковой ряд с имеющейся аппаратурой разделить нереально, впереди сидящие акцентуированы сэнсэем на уроке. Клану Абураме столь яркая огласка вкусовых особенностей жуков принесет несомненную пользу, Шиби-доно не упустит за хвост пойманный шанс обогатиться и стать ближе к жителям Конохи, недолюбливающим жуков-паразитов. Однако Каге Учиха Саске не афишировал, красиво списав свечение крови на действие молотых жуков и гендзюцу, в его возрасте ее потрясающе умелое применение по всем канонам впечатляет - в случайность короткого замыкания, обесточившего всю сеть камер и отвлекшего персонал, Шикаку верилось с трудом, хотя дело доказанное.
   Отринувшему лень ради Тени главе клана Нара нестерпимо хотелось с глазу на глаз переговорить с Учиха Саске. Свойство чакры Каге дело чрезвычайной важности, особенно с учетом степени владения соответствующим огненным дзюцу самого Саске. Это прорыв!!! Пробудившийся гений или чья-то воля из тени? За обе версии есть весомые аргументы, ответ кроется в так называемых Воротах Учиха, ради которых запланировано полное обесточивание Конохи. Что знает Учиха Саске и ради чего заручался поддержкой? Почему только кланы Нара и Абураме?
   Паника икнула и сменилась холодным расчетом - готовились к ЧП? Получите и распишитесь!
   Шикаку мгновенно оценил обстановку.
   Наруто вернулся в одиночку - у Саске есть дальняя связь с артефактом. Примененная Шикаку утром дзюцу "Каге Буншин но Дзюцу" развеялась, торопыги из толпы свалились у ограды Конохи. Вытягивающий чакру кошмарный смерч вывел из строя всех шиноби в самой деревне, образуя замкнутую фигуру с кривым периметром и смещенным центром. Он с пугающей легкостью нарушил оборону, ломая активные барьеры и сметая пассивные. Подземный толчок с выбросом лавы, вихрь чакры и сенчакры - все направлено против защиты квартала Учиха, к которому спешил его номинальный владелец. В дождь Абураме и Нара слабы - жар лавы разогнал облака над деревней, обрушая грозовой ливень по ее контуру. Шикаку ненавидел мистику, по пятам сопровождавшую Ворота Учиха. Событие вызовет широчайший общественный резонанс.
   План разработан - план приведен в исполнение. Составляющие стратегический резерв Хатаке Какаши и Хьюга Хиаши, пара ирьёнинов и все преподаватели АШК остались прикрывать отход детей. Сарутоби Хирузен с парой АНБУ и самим Шикаку бросились к эпицентру, все остальные взрослые частью рассыпались по периметру в поисках неизвестного врага, частью спешили оказать первую медицинскую помощь.
   Сарутоби Хирузен
   Наступил редкий момент, когда Хирузен обрадовался отсутствию стиснутой в руке трубки, иначе быть ей раздавленной. С группой поддержки Сандайме Хокаге мчался напрямик - вся оборона словно коровьим языком слизана, Конохагакуре нанесен поистине немыслимый урон! Сразу за поворотом открылась душераздирающая картина с АНБУ в маске кота, слабо шевелящимся и постанывающим от шока внезапного высасывания и тела большей части чакры, и вне всяких сомнений поваленного и травмированного им Учиха Саске, валявшегося на спине с молитвенно сложенными на груди ладонями и с грамотно перебитыми в плечах руками, не дающими им разняться. Оба дышали урывками. С первого взгляда ясно, джоунин приемом, прерывающим основывающиеся на ручных печатях дзюцу, атаковал до того, как был отброшен назад моментом от резкого высасывания чакры из взрослых, внушительных и полнящихся, объемов. На ладони улицы вся безрадостная картина происшествия.
   - Нет!.. - Хрипло со струйкой крови изо рта и рассоединившимися от замаха ногой руками. - Лист предал...
   - Кхег! - У попытавшегося оперативно применить лечебное "Шосен Дзюцу" Хирузена сдали нервы, он отпрянул, будто ожегшись.
   - Это Корень! - С гневным бешенством в голосе рявкнул АНБУ Стриж, сориентировавшийся быстрее начальника, поспешившего оказать помощь. Оперативник парализовал мнимого собрата, сорвал маску и вытащил язык. Джуиндзюцу.
   - Займись им, - включив думалку, бросил Хокаге, оставляя после себя серое облачко. Стриж схватил подражателя, так же применив технику перемещения "Шуншин".
   "Оплошность. Скорее грубая ошибка. Некогда, с ним потом" - отрывочные мысли про Саске мешались с анализом произошедшего ЧП. Додай из Кумогакуре слаб. Нападение исподтишка Роши из Ивагакуре? Или пожаловала Теруми Мэй с воинами Киригакуре? Кто-то из Акацки?
   - Запад чист, Сандайме Хокаге! - Восток чист, Сандайме Хокаге! - Юг чист, Сандайме Хокаге! - Север чист, Сандайме Хокаге! - В Конохагакуре активных вражеских шиноби не обнаружено, Сандайме Хокаге!
   Под грохот молний практически одновременно явились докладчики от пяти отрядов стоящему на балконе-крыше собственной резиденции. Хирузен держался обеими руками за перила, коря себя за дурость.
   - Штаб действует, Сандайме Хокаге, - одновременно пришла мыслефраза. - Дети в укрытии.
   - Приказываю начать развертку проектов четвертого поколения "Купол", "Врата" и "Щит". Приказываю резерву снести ограды клановых кварталов. Отправьте ко мне Балку, Хомяка и Пузо, - властно. Балконные перила сломались.
   - Так точно, Хокаге-сама, - испаряясь, ответили четверо АНБУ.
   - Исполнено, - доложил Штаб.
   Носящий негласное прозвище Профессор за прошедший год создал наработки по теме восстановления территорий после боевых столкновений, на разбор принципов ранее виденного он слабо налегал, разумно предпочтя отталкиваться от имеющихся знаний дзюцу. За время ношения титула предводителя Конохагакуре Хирузен дважды участвовал в разработках территориальной защиты, первый раз от начала и до конца сам, второй раз разбирался с разработками Йондайме Хокаге, в итоге из-за срочности восстановив свой проект, улучшенный и доработанный. За прошедшие годы он разобрался в творческом беспорядке Минато и с трудом продвинул его проекты к предшествующей внедрению стадии завершения, столкнувшись с глобальной проблемой - требовалось выкорчевать все старое вследствие системной несовместимости. Многие идеи он подчерпнул из трудов гения фуиндзюцу, частью из них сегодня собирался воспользоваться, на свой страх и риск.
   - Ваши места, Хомяк, Пузо. Твое здесь, Балка, раскрой сознание и забудь о сопротивлении, иначе забудешь мокутондзюцу. Готов? - Вперив пронзительный взгляд после того, как от хлопка правой ладонью по лавовой корке та смялась, утрамбовавшись в площадку, а от хлопка левой ладонью по свитку содержащаяся в нем печать переползла на площадку.
   - Да, Хокаге-сама, - вытянувшись во фрунт.
   "Нинпо: Шинтеншин но Дзюцу!".
   Хирузену открылось сознание бесконечно преданного ему Ямато. Волевым усилием он отстранился от проблем молодого человека с личной жизнью, о которых он внезапно вспомнил перед использованием техники перемещения сознания. Сделав зарубку в памяти, Хирузен приступил к реализации следующего шага наспех сварганенного алгоритма действий, воплощающих некоторые мечтания и обращающих провал в нечто дельное, изначальное им задуманное. И будь, что будет.
   - Земля выдавливает огонь. Огонь уходит в небо. Расползающаяся паутина фуиндзюцу впитывает остаточную сенчакру. Теперь проложим улицы, запоминай "Дотон: Дорью Катсу". Создание отнимет слишком много чакры, здесь земли достаточно для преобразования. Вот пример простого дома, запоминай "Мокутон: Шичука но Дзюцу". Группа домов, запоминай "Мокутон: Ренчука но Дзюцу"... - Сам Хирузен не мог выполнить условий этих дзюцу по причине отсутствия улучшенного генома с Кеккей Генкай Мокутон.
   Облака повторно убежали с неба, когда столб жаркого пламени взметнулся из центра потерявшей неприглядную форму лавовой кучи, на удивление дальше обрамляющих квартал улиц не расплескавшейся. Не мудрствуя лукаво, Хирузен положил дуги новых улиц крестом, только со стороны южной внешней стены соединив перекрестком трех направлений вместо четырех, отчего один квартал стал трапецевидным. Соперничавшая (с учетом полицейского участка превосходящая) с Хьюгами площадь квартала Учиха урезалась почти вчетверо. Рядом выращен парк того же размера, а на месте здания полиции возвысился аккуратный квадрат типовых общежитий, решающих проблему перенаселенности Конохи. Сам квартал теперь состоял из нескольких элитных коттеджей, общаги, прилегающего к воссозданному дому главы клана Учиха штаба с просторным первым этажом, светлой библиотекой и кабинетами. Компактно и сопоставимо со всеми прочими клановыми кварталами, причем, как таковой общей ограды более нет - эта реформа коснулась всех. Технические службы позже проведут все коммуникации и обеспечат защиту созданного, кроме нового главного дома Учиха.
   Хирузен выплыл из перегруженного информацией сознания Ямато, самолично воздвигая стены внутреннего дворика, накладывая печати защиты и соединяя их с ядром, в центре которого стоял. Лично переместил парализованные бессознательные тела команды поддержки, закрыв творение фуиндзюцу фигурной брусчаткой с холмиком бонсай по центру, где недавно сам стоял. Разместил тепличную оранжерею с севера, сад камней с юга, две сакуры по углам площадки, с запада примыкающей к высокой монолитной стене - он постарался воспроизвести лучшее из того, к чему питал слабость Саске-кун. Сенчакры, шедшей на все эти новообразования, было вдосталь в той самой непонятной структуре, ранее придававшей лаве форму лепешки, а теперь полностью оприходованной Хокаге, вычерпавшим себя практически до дна. Сам он не умел впитывать природную энергию, зато с этим отлично справлялось фуиндзюцу.
   Измученный Сандайме Хокаге посвятил выдавшееся свободное время размышлениям.
   Он, ознакомившись с деталями операции, в больнице проведенной кланом Хьюга над Саске, решил ударить по назревшей проблеме трудолюбием и хитростью. Первое и самое простое - это успеть подготовиться. Второе... он слишком далеко зашел, чтобы останавливаться на полпути. Своими хитросплетениями Хирузену удалось свалить на своего врага, Данзо, меры поимки или силовой задержки Учиха Саске, подставить его, взяв на себя и отдавших - опять же ему - биологический материал Хьюг все прочее. Готовя план проведения назначенной на десятое октября операции, Сандайме Хокаге пару оперативников АНБУ, в коих сомневался, в качестве помощников отрядил в общую группу специалистов для контакта с Воротами Учиха с целью их отключения, изъятия для изучения или ликвидации. Неизвестность в виде этих злосчастных Ворот Учиха, про которые выяснилось в ходе учиненного над Саске гипнотического допроса в больнице, таила в себе угрозу для Конохи, Хокаге был обязан разобраться с проблемой с учетом того, что он пообещал не трогать Саске его старшему брату Итачи. Он и выполнял данное обещание, впрочем, не мешая трогать вместо себя угодным ему и деревне людям. Да, тут он был вынужден покривить душой, ведь давал обещание не Хирузен, а именно Хокаге, олицетворяющий в себе всю Конохагакуре. Однако все планы пошли прахом, едва оперативная группа, воспользовавшись результатами работы клана Хьюга и научного отдела АНБУ со взятыми в больнице у Учиха Саске образцами тканей и крови, добралась до дерева меню с опциями и командами представляющего угрозу артефакта непредставимой силы и возможностей, функционирующего на непонятных принципах, но с доступным даже для дураков интерфейсом управления.
   Хирузен клял себя за дурость - мальчика он безвозвратно упустил еще в самую первую встречу, о чем теперь несказанно сожалел. Кредит доверия потерян навсегда, он утром в этом дважды убедился. Первый раз едва вбежав в периметр деревни. Второй раз в остывающей, но все еще достаточно текучей лаве разглядев каким-то чудом удерживаемые очертания огромной коровьей лепехи, которую он постарался как можно скорее стереть с лица Конохи, пока другие не сложили два и два. Сандайме Хокаге знал Саске до резни лучше него самого, в лаве он увидел знак в первую очередь для себя. Будучи интеллектуалом, Хирузен быстро разглядел отличную возможность решить при ликвидации чрезвычайного происшествия целый ряд проблем одним махом.
   После первого раза Саске ни в какую не шел с ним больше на контакт, немыслимым образом избегая общения. Хокаге рассчитывал воспользоваться им срежессированной ситуацией, дабы выйти на прямой диалог и сгладить конфликт. В отличие от него Утатане Кохару и Митокадо Хомура продавливали декларативное отчуждение занимаемых кварталом Учиха земель, на которых живет один маленький мальчик, в то время как десятки семей ютятся в коммуналках. Какие бы доводы они не приводили, их настоящие цели лежали в другой плоскости. Хирузен, по крайней мере, все отрезаемые средства тратил на благо деревни, поддерживая исследования, помогая на территории страны Огня выявлять будущих шиноби и спонсируя через даймё их семьи. А так же растя свою шпионскую сеть взамен слишком дорого обходящегося Корня.
   Хокаге перед всеобщими учениями тщательно продумал: план перестройки бывшего полицейского участка в многоквартирный дом; условия сдачи в аренду семейных домиков; график тренировок на полигоне и оборудованных площадках; особое ограждение садов, дабы не покушаться на странную привычку Саске-куна бегать и закаляться в неглиже; способ сохранения на его территории уединенной тишины и покоя. Однако все это улетело в тартарары!
   Хирузен клял себя за дурость - поверить в геополитическую надобность?! Как он мог трижды попасться на одну и ту же удочку??? Его хитростью вынудили поступиться принципами в приказе об уничтожении клана Учиха, с предложением фальшивой тризны, с недопустимостью скачка мнения окружающих стран о мощи деревни, реально не контролируемой должным образом и вообще крайне непонятной. Хирузен был убежден в здравомыслии Саске, все вполне решалось деловыми переговорами! И с ним, и с соседями. Но случилась реальная катастрофа, и достигнуты ровно противоположные намеченным целям результаты. Хирузен надеялся, что Шикаку справиться с травмами мальчика, и он не пополнит ряды калек - руки перебили вместе чакроканалами, запрещенным приемом лишая когда-либо впредь испускать через руки чакру и складывать ручные печати. Условие жизни выполнено, про остальное с Итачи речи не шло - хотящий чужими руками убрать препятствие к титулу Хокаге Данзо первый пострадает в случае гибели его младшего брата.
   - Отменяю военное положение. Объявляю в Конохагакуре от сего момента и до конца следующих суток комендантское время. Созываю совет старших кланов сегодня к шести вечера. Созываю полный совет джоунинов Конохагакуре завтра к полудню, - после минутного созерцания своих трудов с крыши резиденции, куда вернулся после освежающего душа и бодрящего кофе с добавками. Он слишком вымотался, создавая новое на месте уничтоженного.
   - Принято к исполнению, - отозвался в голове Штаб.
   Пусть часть задач провалена, зато какое неожиданно большое количество давно желанных целей достигнуто! Чересчур много в последнее время берущий на себя Корень опорочен. Итачи в отместку скоро начнет рубить корни дискредитированного Данзо. Обновленная защита деревни успешно устанавливается. Клановые кварталы стали проходными в жилой части. План увеличения жилфонда перевыполнен более чем в два раза с попутной организацией новой детской парковой площадки для отдыха и развлечений, а так же решен вопрос нового ресторанно-гостиничного комплекса. Арсенал Балки пополнен мощными мокутондзюцу, позволяющими выполнять горы прибыльных миссий, которые заодно решат его пикантные проблемы.
   Хирузен осознавал свою старость. Хирузен осознавал, что не единственный, кто взял на душу грех, схожий с его собственным бременем. Хирузену показалось, что-то где-то пошло наперекосяк, вмешались неучтенные силы, плодящие мистику. Хирузен поймал себя на позорной мысли самоустраниться, а следом его охватил страх - демонстрация возможностей подавляла воображение, забывшее былое благоговение перед сэнсэем. Хирузен боялся строить любые гипотезы об Учиха Саске, однако переменная должна быть разрешена или втиснута в определенные рамки, да просто вектор подойдет на худой конец! Хирузен все еще Сандайме Хокаге, а это обязывает.
   - Штаб, в какой палате Учиха Саске? - С опозданием решил навести справки тряхнувший стариной Сандайме Хокаге, по крышам поскакавший к больнице.
   - Учиха Саске неопределяем, - недоуменно прозвучало в голове спросившего.
   - Кхм! Свяжите меня с Нара Шикаку, - глухо скомандовал Сандайме Хокаге, застыв на баке больничной крыши.
   - Нара Шикаку на связи, Сандайме Хокаге, - сухо. Хирузен едва сдержал бойцовский мат.
   - Где и в каком состоянии Учиха Саске, Шикаку-доно? - Не сумев скрыть волнение.
   - В штабе Нара. Физически здоров и бодрствует, гамма эмоций всей шириной в негативе, - рапортуя без эмоций.
   - Почему не в больнице? - Прыгая по направлению к кварталу Нара - на большее чакры тю-тю, Хокаге сейчас был на уровне едва ли не первого курса АШК, вымотан до предела, но долг зовет бодрствовать еще как минимум сутки.
   - Цитата: "Не в больницу, не хокаге или бинтованный". С этих слов глухое молчание с угуканьем или мыканьем. Советую воздержаться от его посещения, Хокаге-сама, до выяснения всех обстоятельств.
   - Буду говорить в твоем присутствии, Шикаку, - с усталой болью. Вообще-то Хокаге был в праве применить административный ресурс, однако проблема требует индивидуального, личностного подхода. - Пять минут на обеспечение конфиденциальности.
   - Принято... - после полуминутной паузы.
   - Штаб, обеспечить.
   - Так точно.
   Хирузен сполз по стволу на ветку, прикрыв блестящие глаза. У него всего пять минут на сбор с мыслями, мечущимися как угорелые. Множественные доклады и плотный поток информации утомил мозг похлеще подошедшего к порогу старческого тела, выжатого как лимон. В ход пошла запечатанная в свитках химия.

Глава 14. Порочный круг

   Саске
   Отсутствие объяснений угнетало. Лишения удручали. Предательства убивали.
   Лист, что ни капли крови не пролил в защиту его клана. Конкуренты, ради тайны чужого додзюцу с всего лишь гипнотическим обезболиванием режущие живой экземпляр на куски и с трудом сдерживающие слюну от желания непосредственного вырезания вожделенного органа. Желавший навсегда искалечить АНБУ, который вовсе не АНБУ.
   Строгий взгляд черноволосой пробирал до мурашек. Саске кипел.
   Нара Ёшино следовала за ним попятам сразу после того, как стоя на опоясывающем здание приступке заметила с шипением вылезавшему из окна второго этажа:
   - Вежливые гости уходят через дверь. А сжирающих дорогие лекарства домушников ловят под окнами и наказывают. Например, свечками в попу... - саркастично произнесла женщина, таким образом обвинившая Саске в неуважении к ее дому после высказывания пожелания в нем остаться на излечение.
   - М-м!!! - Покачнувшись при попытке убрать ногу обратно и угодив в жесткие женские объятья. Не стоило уходить, едва чуток полегчало.
   - Чего м-м? Так и быть, за неудавшуюся попытку вставлю только одну. И не мычи, или ты язык проглотил? - Бесстрашно беря за подбородок и глядя в жуткую темень томоэ глаз. - О, так это легко исправимо, веришь?
   Саске скис. Крайней степени усталости противостояло голое упрямство и осознаваемая вина за попытку побега от лечащего ирьёнина. Он вынужденно глотал кучу противных лекарств, не в силах сопротивляться уколам и жжению горчичных печатей, которыми облепили его плечи поверх вонючей мази. Дзюцу "Катон: кровь генерации" истощало и обессиливало, но Саске упорно не сдавался слабости, хотя Солеан еще два часа назад рекомендовал поспать, оставить лекарства спокойно делать свое благое дело. Учиха потерял веру в Коноху, всеми силами держась в сознании. С оскудевшими запасами чакры паренек не смог оказать должного сопротивления оголению зада, а потом он мог лишь пучить глаза и стараться не шевелиться, мужественно сдерживая перед женщиной позорные слезы и стоны, что было воспринято более чем благосклонно!..
   - М!!! - Пределу возмущения нет. Почему все считают его тощим?! Чего ей стоило прикрыть молча? И Солеан, гад такой, прикинулся кирпичом, которому все в жизни фиолетово.
   Однако уже через пять минут все сменилось невероятно приятными ощущениями пульсирующего в такт сердцу тепла, бегущего вверх по позвоночнику и утихомиривающего боль в руках и ломоту во всем остальном теле, тратящим ресурсы на сращивание костей, восстановление мышц и прочих пострадавших в руках тканей.
   - И куда же намылился тощенький хиляк? - В своей едкой форме поинтересовалась Ёшино, оторвавшись от стола, на котором взвешивала и смешивала всякие порошки, шипевшие в воде, которой его опаивали чуть ли не каждые десять минут!
   -- Пятнадцать, - флегматично заметили внутри головы.
   - Гн! - Сразу обоим ответил оставшийся в черном.
   - И нечего переминаться, слабо задать вопрос? Молчишь... и в кого такой настырный растешь? - В потолок спросила женщина. Однако в следующее мгновение лицо осунулось, на миг став виноватым. - Хочешь в туалет, да?
   - Угум, - угукнул Саске, не утруждаясь словами. Стоит внятно вякнуть, как тут же обязательно посыплются вопросы каплями как из разверзнувшихся хлябей небесных.
   В доме Нара царила изящная скромность, все оформлено просто и со вкусом. Огромные стекла с ячеистой проволокой внутри вместе с многочисленными вьюнами на тросиках создавали странно привлекательную игру света и тени в небогатом на обстановку интерьере. Саске не заметил ни одного прямого источника света, даже в уборной струйки воды создавали завораживающе живые тени.
   - Н! - Подняв хмурый взгляд на провожатую, держащую в руке маленькую кремовницу, указательный палец второй руки как раз захватил немного голубовато-лавандовой субстанции оттуда.
   - Во-первых, медиков вредно стесняться, Саске-кун, - чем немедленно вогнала паренька в краску. - Во-вторых, при мочеиспускании выделяется немного чакры, по ее параметрам и последующему анализу мочевины можно судить о состоянии организма шиноби. Так что хоть красней, хоть бледней, но для тебя же лучше со смирением слушаться ирьёнина.
   Саске просто остолбенел - больничная утка и рядом не лежала! Он так и простоял ошарашенно глядя вниз - начальное усилие и то ему не дали совершить, устав ждать и ткнув куда-то в нижнюю область живота.
   На ватных ногах он доковылял обратно до процедурной. Растрепанные волосы топорщились от распирающих его чувств - столь беспомощным Саске еще никогда в жизни себя не чувствовал! Одна только потребная для поддержания минимального уровня дзюцу "Катон: кровь генерации" воля удерживала его от истерики с попыткой сбежать любой ценой. Учиха Саске всеми фибрами души возненавидел болезненно немощное состояние!
   -- А я предлагал поспать. Плюс учитывай то обстоятельство, что без дзюцу даже своевременно здесь оказанное тебе лечение ранений рук скальпелем чакры вернуло бы контроль над ними дня за два за три, в реанимации больницы может и за сутки бы справились. А так всего пара часов прошла. Вечером вернется аппетит, а утром после крепкого лечебного сна встанешь свежим огурцом, а не мятой и залежалой помидориной.
   -- Что с кварталом, Солеан? - Лежа на кушетке лицом в стену и кипя яростным гневом на все и вся.
   -- Позже.
   -- Я хочу стереть Коноху с лица земли! Отправлюсь в Кумо, я и клан станем сильны в сильной стране, вернусь и уничтожу гнездо лжецов и предателей! И ты мне не указ, понял?!
   -- Это месяцы скитаний с обузданием Райтона, без молнии в стране Молний нех++ делать, согласись, либо придется отчекрыжить один нолик из твоего состояния. Ты выступишь в роли просителя, надо доказать право считаться равным или купить его, да и то не факт, что и там из тебя не сделают игрушку или не подавят волей и силой. Судя по хроникам и описаниям в библиотеке АШК, нынешний Райкаге суровый мужик, для него ты либо грязь под ногами, либо марширующий в строю лояльный ему солдат, месящий грязь под ногами. Так или иначе, готовься слышать шепотки: выкормышь листа, перебежчик...
   -- Хватит! Что ж мне за...Ну хоть плита Рикудо Сеннина сохранилась, а? - Вспылив и остыв. С отцом он отходчив. - Молчишь... и в кого такой настырный... вырос?
   -- Не бухти, мешаешь слушать эфир.
   -- Ах ты!!! А что интересного в эфире? - Бесполезно ругаться на твердолобого, засевшего в его голове. И злиться нет мочи.
   -- Любопытной Варваре оторвали нос на базаре. Имей совесть, а?
   -- Я ее и имею, разъевшуюся на моих харчах, понимаешь... все-все припомню.
   -- Помнить всё страшно полезно. Хочешь все припомнить прямо сейчас? - Иронично.
   -- Все-все, уже молчу... - смиренно вздыхая с передергиванием плечами, лежащими на жесткой и холодной кушетке с изощренной рунной печатью по контуру его маленького тела. Интонации живо напомнили Саске пережитое недавно осквернение в уборной, что он упорно пытался задавить в самый темный и пыльный уголок памяти. О том, что там еще храниться думать больно и настроение сразу паршивится. "Где же, где же ты, моя капля позитива?" - думал про себя мрачный Сеске давним солеановским изречением.
   - Надо покушать, Саске-кун, - раздался неожиданно мягкий голос. - И не притворяйся, я знаю, что ты не спишь. Твой организм крайне истощен. Послушай, тебе ведь добра желают, зачем упорствовать? И не бойся, в витаминном йогурте и рисовом пудинге в зелени нет ни грамма бобов, - улыбчиво.
   -- Ксо! Все всё обо мне знают! Что за на?!..
   -- Что за на?! - В тон. Саске мигом захлопнул варежку, поджав губы.
   Не поднимая лица, Саске выполз из-под простыни в шлепки и с пылающими ушами натянул чуть сероватые шорты с футболкой глубокого синего цвета с веером на спине и широким стоячим воротом, от раза к разу вызывающим хихиканье. "Ну, вот опять!" - насупился Саске, пошаркав за Ёшино-сан.
   - Саске-кун, ты еще долго сможешь поддерживать активным свое лечебное хидзюцу? - Садясь на плоскую подушечку рядом с креслицем, куда из-за слабости тела сел Саске, самостоятельно допетрив, для кого и почему оно приготовлено.
   - Угум, - кося осуждающим взглядом на лапшу с нутто по соседству с его тарелкой.
   - Приятного аппетита, - с удовольствием отправляя в рот ловко накрученное на палочки веретено.
   - Угу... - вяло приступая к еде. Саске подташнивало от оного соседства рядом с бобами.
   - Полдник утолит первые потребности, - тем временем начала неспешно говорить женщина, сидящая с левого боку. - Переживший экстремальные нагрузки организм скоро стабилизируется, часа через два появятся первые признаки голодного аппетита. Много кушать на ночь обычно вредно, но сегодня в твоем случае наоборот. Ты ешь, ешь, Саске-кун, это все тебе...
   - Мн!
   - Ужин будет через пять часов, а до того отвары и вытяжки, которые лишь распалят желание наесться от пуза. Больше съешь, Саске-кун, меньше времени терпеть зверский голод. И не тревожься, юный шиноби, кризис у тебя благополучно миновал, никаких жестких кушеток с фуиндзюцу и унизительных сдач анализов.
   - Угу, - безропотно доедая кисловатые листья, словно жвачная корова какая. О зверском голоде он имел очень нелицеприятные воспоминания.
   - Всем приятного аппетита, - поспешно выпалил спешно вошедший взмыленный глава семейства, запнувшись о супружний взгляд. Саске как раз допивал йогурт-мультифрукт. - Саске-кун, хочешь ты того или нет, но тебе придется поговорить с Сандайме Хокаге. В моем присутствии. Через четыре минуты, - приводя в порядок свой растрепанный вид. - Ёшино, с четвертым поколением сплошные недоделки! - Оправдываясь.
   -- Соглашайся, - немедленно бросил с минуту назад сгустившийся клубок внимания.
   - Угу... - мрачно выдал Саске. Все к тому и шло, больше не увернуться от второй беседы с Хокаге. Саске сам прекрасно понимал, что так дальше продолжаться не может, тем более в его нынешнем подвешенном состоянии.
   Ёшино прервала едва начавшуюся дуэль взглядов, повернув голову направо. Вдруг ее глаза лукаво блеснули, на обратно повернувшееся лицо заползла улыбочка.
   - Да, я точно знаю, по чьей вине у нас появилась столь ленивая недоделка, - загадочно.
   - Эээ, - очумело сморгнув. - Проводишь Саске-куна в мой кабинет? - Немного смущаясь.
   -- О чем они? - Пребывая в непонятках о подмеченном.
   -- О, мой юный падаван, при половом созревании ты узнаешь всю правду о тычинках и пестиках, гарантирую, - улыбаясь от уха до уха, если не от пятки до макушки.
   -- Я уже этого боюсь, - мрачно буркнув в ответ, так и не получив ничего вразумительного на свой вопрос.
   -- О, не кручинься, мой юный падаван, могу тебя взбодрить я одним секретиком... - таинственно умолкая. Тени сгустились под бровями паренька.
   - Как же я рада, что ты заранее узнал у ирьёнина о состоянии его пациента, - едким и жестким тоном, резко ставшим таким после косого взгляда вправо. - Да, провожу.
   Мужчина совсем приуныл и поспешно скрылся из вида, коротко кивнув.
   -- Каким? - Не выдержав и пары секунд тишины.
   -- Без овладения тобой этим сокровенным знанием принципиально невозможно возрождать клан.
   От этого "секретика" вкупе с предстоящей беседой Саске впал в черную тоску.
   - Саске-кун, мандраж... - начала женщина и оборвалась. - Учиха Саске, я пойму и поддержу. Если не хочешь встречаться с Хокаге, ответь отрицательно... Или вставай и пойдем.
   -- Чуткая дама, - отметил Солеан. Саске уловил подтекст и понятливо вздохнул.
   - Спасибо... у меня редко интересуются, чего я хочу, - вытирая губы салфеткой и вставая, глухо произнес мальчуган с явно несоответствующими физическим и психологическим возрастами.
   Женщина поторопилась отвернуться, чтобы молча отодвинуть дверное полотно и соизмеряя шаг двинуться в сторону кабинета. Молча смерив стоящих по бокам письменного лентяйского стола с крошками из наспех убранных тарелок и пятнами от бутылочек сакэ, охладившая атмосферу Ёшино свой тенью перебрала теневые струны на полу, передвигая мебель так, чтобы диван оказался напротив кресла у левой стены, дальней от входа.
   - Ёшино? - Требовательно вскинув брови.
   - Я не оставлю своего пациента до полного излечения, си, - безапелляционно. - Саске-кун, присаживайся.
   Тронутый неожиданной заботой и поддержкой поднял повешенную голову на Ёшино и тихо принял предложение. Саске промедлил у самого дивана, обуреваемый противоречивыми чувствами. Важна любая деталь - все имеет значение. Солеан заговорил чувствами, колыша забытое.
   - Саске-кун, поясни, пожалуйста, - присаживаясь на правый край дивана после того, как мальчик прошел мимо Хокаге, словно он статуя, взял стул, поставил вплотную к правому подлокотнику и с независимым видом сел. Хокаке так рта и не раскрыл, колыхнув шторкой шляпы и испачканным хаори, медленно пройдя к одинокому креслу напротив. Похлопыванием правой рукой жена подозвала мужа, смотря при этом на мальчика - супруг кхекнул, но сел, куда указали.
   - Я должен быть стоек к иллюзиям. Запрещающий сиротство закон никогда не примут, и я не хочу напрашиваться ... - мня край шорт. Попытку поёрзать пресекли изнутри.
   Женщина прикрыла рот рукой, схватив мужа за руку. Хокаге наклонил голову, пряча лицо в тени, однако следом аккуратно снял и ее, и скрываемый ею шлем, представ куцеволосым седым стариком, растерявшим ореол власти, но не цепкий, умный и волевой взгляд. Руки сцепил в замок, придавив положенные на колени головные уборы.
   - Стань Хокаге и прими закон, - начал разговор Хирузен, выбросив неуместные заготовки.
   - Больное древо сушит ветви, зачем выжившей на нижней ветке почке прорастать дальше на нем и всю жизнь бояться гнили? Я хочу стать сильным, Кхасэ или там Хоощи (прим.: вольно Марс, кандзи огонь и звезда), а не обманчивой тенью огня, скрытой в циничной листве дерева ненависти. И... по словам сэнсэя в АШК законы принимают низы, верхи их издают...
   Саске никто не перебивал, чета Нара смотрела вперед, там сидел Хирузен, там висело зеркало, отражающее спрятавшегося за растрепанной челкой. Он говорил медленно, потому что вникал в предложения персонального суфлера.
   - Кто ты и каковы твои цели? - Наконец спросил в давящей тишине хрипловатый старческий голос.
   - Я встречи с вами не искал. Раз сами явились, то не тяните кота за хвост. Пришли убивать - убивайте. Пришли угрожать - угрожайте. Пришли выгонять - выгоняйте. Пришли просить - просите. Пришли исповедаться - исповедуйтесь. Пришли вопрошать... Мне считать вопрос уже заданным?
   Мрачность и смысл дико сочетались с тонким детским голосом. Сам Саске запутался в своих желаниях - уничтожать Ёшино у него бы теперь рука не поднялась. Он накрыл свою капнувшую слабость левой рукой, чувствуя материнское тепло и у тыльной стороны руки.
   - Экий ты прыткий... Хорошо, я будут краток...
   Саске слышал слова и видел за ними реальные дела, протянутым аурным щупом читаемые Солеаном у Хирузена, надтреснутым голосом сухо излагающего цепочку событий, набор фактов и логику их связи.
   Перед глазами предстал совет старейшин, трое и Хокаге. Трое против Хокаге. Он видел ворох печатных документов, свидетельств письменных, звуковых и визуальных, сохраненных камерами наблюдения и скрытыми микрофонами, а так же читал по губам образы в шаре. Он сидел в кресле Каге, взирая на коленопреклоненного Итачи, а после его ухода сутки не мог с него подняться, и вовсе не из-за приема докладов и отдачи распоряжений шиноби взбудораженной деревни. Через год он вновь сидел в роскошном кресле, целую ночь казавшимся пыточным орудием. Саске сопереживал, утопая в пучине горечи, пережевываясь совестью, заботясь о благе большинства в соответствии с клятвой и принятой Волей Огня, болезненно жгучей.
   -- Моя поддержка всецелая, Саске, но это твоя судьба, только в твоих силах порвать порочный круг, пожалуйста, всамделишно не становись полюсом Наруто...
   - Я... я... - слезы в три ручья заливали красные глаза с тремя разнонаправленно вращающимися томоэ в каждом, а плечи безудержно тряслись. - Н-на в-вас с-следы г-гла-аза. П-прощаю-уу-ыы...
   - Оба вон, - коротко бросили рядом, подхватывая на руки, прижимая к материнской груди и баюкая.
   Шикаку
   Под локоть подхватив мертвенно бледного Хирузена, столь же ошарашенный Шикаку вытащил его прочь из кабинета, будучи в коридоре переместился с ним в спецчайную, с трудом нахлобучив едва не забытую шляпу, ибо не подобает предводителю выглядеть жалким перед свидетелями - ума хватило.
   - Енсуи! - Позвал глава младшего двоюродного брата, выдав запрос на валерьяну и другое по случаю.
   - Штаб! Я и Хирузен-сама опоздаем на час или два, нас не беспокоить.
   - Да... - сумев кое-как понять, о чем так громко кричат едва ли не в ухо.
   - Принято, - подтвердил мыслью в голову Штаб.
   Они оба не ощутили горячего зелья на спирту. Шикаку и яду бы выпил, подсунь его кто вместо тоника.
   Крепкий алкоголь основательно продрал, следующая настойка должна была нейтрализовать вред от него с умножением пользы. Экстремальный способ с неминуемым расстройством желудка, сильными слабительным и мочегонным эффектами. В релаксационной чайной за неприметной панелью был предусмотрен обклеенный вентиляционными и шумоподавляющими печатями санузел.
   - Кхря! - выдал Шикаку, наскоро закусывая.
   Несостоявшийся визави молча побагровел, сноровисто запихнув в рот то же самое незамысловатое соленое лекарство. Живительное тепло разбежалось по артериям.
   - Хотел нас бросить, да? - Пьяно обвинив. Действие лекарств шло с индивидуальной задержкой.
   - Уже нет, - пряча взгляд на дне чашечки.
   - Кампай! И-эх! - Накатывая еще одну, поверх, чего, вообще-то, не рекомендовалось, сам и писал, кстати.
   - Кампай! Ухр! - Последовали напротив тому же примеру.
   После пятой подряд обоих повело в одну сторону - к валикам. Разлегшись на подушках, оба вперили осоловелые очи в маленький фонтанчик, подсвеченный со дна. Язык бессвязно заплетался, а потом оба толкались у толчка, когда подействовала вторая часть - опохмел - демонически чудодейственного средства, составляющего первую статью доходов оленеводов Нара.
   - Может ну их всех, а? - Состроив просительную рожицу, тактично дождавшись, когда менее молодой оправится от побочного действия экстренного опохмела с сильным общетонизирующим эффектом.
   - А давай их споим?
   - Кхм! Не, Хиаши, ик, всю малину пох++, ++++++! Чтоб ему сто раз икнулось!
   - Кхе-хе... знаешь, словно камень с души свалился...
   - Ну-ну, буде нюни разводить перед молодежью! Признаться, с Учиха Шисуи темная история вышла, эвона как аукнувшаяся, аж и не сосчитать сразу-то... Может по одной, м?
   - Прекращай соблазнять, искуситель! Какой пример подаст в стельку пьяный Хокаге молодежи, ты подумал?
   - Правильный! Правильный, Хокаге-сама! Ну и ладно, ба-ака, не больно-то уж хотелось, - притворно надувшись, а сам косился на бутылочки с сакэ собственного производства. - Эх...
   - Ладно, подурачились и хватит...
   - Вот, вот! Снова вижу хваткого старикана, - перебивая и тыкая пальцем. - Ладно, действительно хватит, - потирая виски с закрытыми глазами и настраиваясь на деловой лад. - Пройдемте в малую переговорную, Хирузен-сама, там уже должны были накрыть нам перекус.
   - Идемте, Шикаку-сама, - уверенно поднимаясь, одевая хаори со шляпой и заостряя подсохшую бородку.
   Из окна открывался один из лучших видов из квартала клана Нара на монумент Хокаге. Четыре волевых лица высечены в скале, призывая, вдохновляя, утешая, порицая - по настроению смотрящего, очень выразительные портреты и талантливый скульптор, все еще живой, кстати. В закатных лучах окончательно к вечеру прояснившегося неба у Шикаку в груди забрезжила грусть по герою Конохи Минато.
   - Полагаю, ресурсов на сегодняшнюю выкорчевку нет? - Полуутвердительно- полувопросительно.
   - Слова Саске-сама не примут на веру, произойдет раскол, - покачал головой Хирузен. - Я подымлю? Спасибо, - поблагодарив после кивка согласия.
   Пока после чистосердечного признания невообразимо высоко взлетевший в глазах Шикаку Сандайме Хокаге раскуривал трубку, сам он еще раз помассировал виски, прогоняя тени яви от исповеди. "Как точно подмечено!" - поразился негласный тактик Конохи.
   - Надеюсь, теперь я не один буду оглаживать бородку на заседаниях сельсовета? - Лукаво ухмыляясь с трубкой в зубах.
   - Полагаю, откреститься ленью уже не получится, да? Значит, завтра выдвинешь мою кандидатуру, и тем самым заручишься поддержкой джоунинов, усилив свои позиции. А Мизуки-кохай и вправду мог так выразиться про законы? - Почесывая бородку.
   - Тоже покоробило? Дословно нет, - выдыхая струю дыма. - Слаб правитель, в вотчине которого вместо него царит бардак. Я б за таким не пошел... А закон, - пыхая клуб дыма и принимая тему, - тут дело в умах. Надо тоньше подойти, тогда примем в Конохе, а там и даймё убедим.
   - Если я завтра, то какова веская повестка сегодняшнего собрания старших? - Сложив руки домиком и положив сверху бородку. Аппетит пока слаб, румяные пирожки с рисом, луком и яйцами обождут. - Помимо криков и причитаний про слом заборов под шумок, - весело хмыкая.
   - Кхех! - Довольно смежил веки Хирузен и тут же погрустнел. - Нужна кровная печать Учиха Саске. Официально наконец-то признаем клан Учиха младшим, поставив вровень с Сенджу, Хатаке, Узумаки... - Пыхая спиральку. - Подтвердим спланированную реалистичность акции. Жиденько, но на безрыбье, как говорится...
   - Признаться, я не в силах сложить красивую легенду, объясняющую "булавку лавы". Если следовать общепринятому мнению о Саске-сама, - искренне зауважав парня, в ком фальши ни на рьё. Кем бы он ни был, искренность внушала почтение, сам бы Шикаку так не смог, внутренне он стеснялся свидетельствования...
   - Отложим, пока время терпит.
   - На активах Учиха нужно организовать фонд помощи сиротам страны Огня. Отличившихся на учениях наградить новым жильем...
   - Бежишь от темы +++ Данзо? - Осуждая.
   - Скользкий угорь, - скривился Шикаку. - Будет крайне трудно бороться против способности пробужденного Мангекё Шарингана глаза Шисуи, - гадая в уме о способе разглядывания следов Шарингана.
   - Она имеет периодичность, - вставляя веское слово, упавшее похоронной плитой.
   Ёшино
   - Надо... надо продолжить, - завозился притихший мальчонка.
   - Надо, - протянула Ёшино, - значит надо, - разжимая объятья. - Горе ты луковое, - улыбаясь растерянно обернувшейся мордашке и отпуская край дорогущей футболки, - умойся и причешись для солидности.
   - Угум! - Важно кивая и хлюпая носом. Женщина смахнула слезу, показав рукой на ничем не примечательную панель с картиной, за которой пряталась уборная.
   "Все, заведу второго, а то и пару!" - обрела решимость мать, проводив взглядом нахохлившуюся индиговую макушку. "Заезжу лентяя так, что все сотру к демону, но обязательно рожу разнополых близняшек, чтоб каждому нянькаться с лялькой!" - строя планы на ночь. Она еще успевала по своему менструальному циклу. В голове мгновенно закрутились варианты лекарственных гарантий для себя и мужа, чтоб всю ночь, окаянный, трудился в поте лица! Муж в это время и не подозревал, как его скоро начнут жестко третировать из ночи в ночь месяцами, а понадобится, и годами!
   Все это и многое другое Ёшино успела обдумать, пока сама, воспользовавшись "Шуншин", наскоро приводила себя в порядок, подправляя тени и потекшую тушь, ради траура в кои-то веке использованную, да так и не смытую. Фыркнув отражению, женщина все-все смыла, оставив и волосы без заколки, но с домашним гребешком дугой.
   - Идем? - Выдохнула еле успевшая, открывая дверь кабинета из коридора.
   - У.. да, - смущенно.
   - Держи, она придаст сил, - по пути смешивая в бутылочке порошок и минеральную воду.
   - Спасибо, - выпивая без раздумий и скептических рассматриваний, как раньше. Непослушный чуб на макушке вновь торчал, продержавшись приглаженным всего полкоридора. Ёшино умилилась, удержав порыв ласково взлохматить результаты трудов расчески из мокрых пальцев.
   Дальше шли молча, вежливо постучавшись перед тем, как войти.
   - Давайте начнем все с начала? - Осторожно спросил начавший идти важно, но потом сбившийся с шага и подошедший без загибонов. - Я Учиха Саске.
   - Сарутоби Хирузен, - вставая и пожимая протянутую руку.
   Ёшино поборола себя, не став встречаться с мужем взглядом - его ждет сюрприз, пусть помучается в догадках. Выбрав тень под широколиственной лозой, женщина стала совершенно незаметной с первого взгляда.
   - Разрешите сразу к делу, Хокаге-сама, - прилагая все усилия, но подрагивающие коленки плевали на все потуги.
   - Присаживайся, Саске-сан, - очнулся хозяин-Шикаку, пододвигая стул с подушками-сидушками.
   - Спасибо, Шикаку-сама... В общем, эээ, под землей при помощи каких-то дзюцу шпионят какие-то живые человекоподобные коренья. Толчок и выброс лавы их вспугнули. Пока пуповина до крови земли еще не остыла, можно защитить... - запинаясь, путанно начал говорить Саске, тиская столешницу от волнения. - Если создать, эээ, мини-Ворота и, эээ, сделать ответвление к памятнику с вечным огнем, то можно из огневиков сложить большое кандзи Огонь, чтобы они ощутили и призвали его из-под земли, а других построить в кандзи Щит, чтобы разлить под землей... но надо много желающих шиноби, иначе...
   - Я понял твою мысль, Саске-сан.
   - И я один не смогу ни ворота, ни памятник... вот, - торопливо.
   - Держи, пей, - ставя стограммовый стакан с положенным лекарством.
   - Угум, - все же поерзав и сразу скривившись после этого, заодно исправив осанку.
   - Какая помощь требуется? - Деловито. Трубку он потушил, едва стук раздался.
   - Ну... если можно, я бы попросил вас, Хирузен-сама. Если вы через ладони пропустите ко мне свою чакру, то этого хватит, заодно объясним их, гербовые печати в смысле и сами мини-Ворота с вечным огнем... - рисуя пальцами по пустым тыльным сторонам ладоней, которые накрывал для наглядности.
   Ёшино все больше утверждалась в своим планах. Уж следующих-то она нипочем не упустит! Ей еще не поздно и двух, и трех завести! Все будут у нее строем ходить, в ногу маршируя, никакой лени! У-у-у!
   - Боюсь, я уже стар для таких подвигов...
   - Я... завтра вроде буду здоров. Если на полную катушку применить "Катон: кровь генерации" и "Энтон: ореол генерации", то через мою кровь в вашу при крепкой вере в Волю Огня прокатится волна изменений, пробуждая Йоган. И если им потом, строго стоя над пуповиной, дотянуться до крови земли и попросить, то она поделится силой... главное вовремя остановиться и не сгореть.
   Ёшина слушала, затаив дыхание - мальчик говорил невообразимые вещи!
   - Хорошо, так и поступим завтра. А сегодня надо бы сделать следующее...
   Женщина, почти весь день чутко следившая за пареньком, отметила его двойственность. Сейчас Саске скучал за столом, мужественно противостоя соблазнам, ароматно пахнущим на всю комнату. Если он и вслушивался в разговор двух мужчин, общающихся обрывками и с полуслова понимающих их, то без внимания, его чубик поник. Наблюдательная Ёшино часто видела схожее поведение у младших Инузука, однако, вторая сторона была менее активна и вела себя на уровне их питомцев, отнюдь не умудренных жизнью старцев или злобных демонов. Куноичи очень хотелось верить в проснувшегося Духа Огня.
   Ожгя взглядом пару виноватых лиц, Ёшино увела пациента к затопленному очагу. Каминная зала служила для приема Учиха-дзин и более года пребывала в запустении, пока сегодня по ее приказу не привели все в порядок, постелив двойной футон у камина, добавив уюта и убавив официоза. Саске-кун так и прилип к очагу, многоцветный из-за особой обработки полешек огонь сразу заворожил его, обнявшего коленки на пушистой шкуре. Плох клан, не способный угождать гостям, располагая к себе.
   Проследив за трапезой и уложив, Ёшино взгрустнула - как там Шикамару? Дети в Убежище на целых два дня. "Может, завтра вечером их все же отпустят по домам?" - но тут же отбросила эту мысль, представив грандиозную пьянку по случаю назначения нового члена совета Конохагакуре, незачем детям-шиноби свидетельствовать родительскому непотребству. "Но и лишать праздника нельзя!" - вклинилась другая мысль.
   Позже женщина приходила убрать прядку со счастливо улыбающегося во сне лица, с которого ушли все мрачные тени. Заглянувший муж, увидев свернувшегося калачиком и мирно спящего Саске, с позабытой нежностью обнял жену, зарывшись в волосы и целуя в шейку. Шикаку знал подход к Ёшино, а та к нему - к утру условились уже на следующей неделе подыскать девочку-сиротку с задатками ирьёнина.

Глава 15. Пир

   Саске
   - Позже наступило, - непререкаемо.
   - Наступило, - согласилось привидение. - Почти.
   - Харэ юлить! - Возмущаясь с острым клочком волос на макушке.
   - Сколько экспрессии, сколько иностранных слов в одном предложении!
   - Гн!
   - Так, где тут был включатель мозгов? Здесь или здесь? - Саске ощутил поочередные уколы в обе свои булки. - А может...
   - Ксо, кисама! - Звучно ударяя кулаком в ладонь.
   - Ну не сердись, я же любя...
   - Хаппо бидзин, - прислонясь лбом к красному столбу.
   Внутри Саске еще громыхали отголоски стариковских чувств и чаяний. Тело мальчика стало тесным для парня, перенявшего ранее считаемой пресловутой Волю Огня. Он - феникс, его воля и есть воля огня. Ан-нет! Сжирающий сердца и души огонь дуален, любовь и ненависть - лишь шаг между ними, шириной в бездну.
   - В учебниках истории много воды и путаницы с датами. Но как бы не была фальшива легенда про двух братьев... в ней сокрыт ключ. Любовь и ненависть части одной силы, одной, Саске. Раздельно любовь и ненависть ущербны. Их равная смесь, равнодушие, само по себе тоже слабость. Инь и Ян, вспомни герб Хьюг. Замкнутая система. Но стоит добавить третий элемент, сенчакру... Гармония триединства, Саске, стол может стоять на одной или двух ногах, однако непоколебимую устойчивость дают три, - поделился Солеан обрывочными мыслями, услышанными полностью.
   - Ворота будут связаны во время всплеска и запитаны от теперь общего источника. Верно? - Глядя на постепенно исчезающие шрамы на ладонях, Саске вспомнил прошедшее утро.
   Сладко потянувшись, он вздрогнул, ощутив взгляд куноичи, заменившей в прошлый вечер маму. Грустно и растерянно улыбнувшись, Саске подавил желание броситься в объятья к маме-на-вечер, он уже взрослый молодой человек и выше подобных сентиментальностей. После вчерашнего внутри образовалась пустота, не та, которая необъятная и пугающая, а другая, как белый разворот тетради, с одной стороны сиреневатой от чернил, с другой во вмятинку от ранее написанного.
   Следующий яркий эпизод с Хокаге-сама, таки наклюкавшимся вчера в доску. Ох, какой разнос ему устроила Ёшино-химэ, и как в тенечке устало горевал Шикаку-сама, пропустивший мужицкий сабантуй, на котором, по шепотливым слухам, зажигала Инузуки-доно. В сомненьях оголяли торс и привязывали гостя со стиснутой в зубах рукояткой куная, решительно полоснули скальпелем точно над сердцем и поперек ладошки. По мере плавного возгорания вен затуманенные глаза прояснялись, а дряблая кожа едва заметно, но натягивалась, пропуская расползающееся по груди белое свечение. А затем миг вспышки белого ореола и отдернутая от помолодевшей груди рука - обе раны исчезли мгновение спустя. Наступивший через полчаса после первого второй столь же плотный завтрак прошел в полной тишине, состоявшей из сопения Хирузена, то и дело трогающего пышные белые космы, что сидящего рядом и тоже сопящего Саске нервировало - ему достался отголосок боли от потери жены и желтоволосого любимца.
   Дальше молчаливая прогулка за ручку - здесь "Шуншин", там "Шуншин", вот и бывший центр, теперича на углу парковой зоны. В глазах лава, обжигающая ладонь... По мановению руки появившиеся каменные ворота во внутренний дворик, с двойной классической перекладиной и веером между ними. Вновь разрезание ладони, кровавые отпечатки мальчишки на обоих столбах - на втором поверх них положил свои стоящий за спиной горячий Сандайме Хокаге с пылающим взором, ни от кого не скрываемым по короткой дороге из парка к угловому дому Учиха. Вновь вспыхнули факелы на красной основе, вновь изменилась ограда личной территории Саске, вновь засияло кольцо в пасти дракона главных врат Дома Учиха, копии внутренних, но теперь центром защиты не являющихся. Затем "Шуншин" сразу к памятнику с пуганием собравшихся там шиноби с первичным сродством с Хи. Ритуал окропления кровью с рисованием кандзи - Сандайме Хокаге рисовал огнем на пальце, от последнего его штриха пламя объяло величественный памятник. Оно согревало сердца, сжигая ненависть в душах, от чего опаляло переполненных ею. А дальше они расстались после проникновенной речи про Волю Огня на фоне Огня. Саске бросился от мемориала в сельской черте прямиком к дому.
   Саске, как выразился Солеан, не по-детски колбасило. Что месяц в прошлом году, что месяц в нынешнем, бросая из крайности в крайность. Сам парень тяготился такими болтанками и столь частыми вехами, разбивающими жизнь на этапы "до" и "после". Сочные эмоции совсем не то, чего бы он каждодневно себе желал, так, раз в месяц - куда больше? За ночь он вновь себя переосмыслил, повторно пережив самые яркие моменты. Вновь накормил Солеана - ставшая привычной дикость.
   - Верно, - обозначив ветром встрепывание.
   - Ты потратишь на это все... съеденное? - Бурные реакции с сегодняшнего дня отошли в прошлое, но инерция еще сохранялась.
   - Нет, я создал запас сладкого на предстоящую голодовку. Удовлетворюсь постной магмой, направлю ее энергию по ранее проложенному руслу, - эманируя спокойствие и удовлетворенность.
   - А когда ты начнешь со мной делиться? Ждешь покорения мною режима отшельника?
   - Жду. В первый раз я пошел на уловки, выжимая твой мизерный максимум и высвобождая энергию смерти. Потом подготовил альтернативный источник для себя и создал условия для тебя. Я могу высвобождать ресурсы твоего тела, но все еще тружусь над механизмом генерации и передачи чакры от себя к тебе без посредничества, и пока просветов не вижу. В ипостаси феникса с этим проблем нет, однако, пока в теле раздвоенность чакропроводящих систем она травмоопасна. Пока тебя с ней тонкой нитью связывают печати-веера, в режиме отшельника для тренировок станет доступен через эти печати трюк с резонансом чакры. Как видишь, я делюсь с тобой своими знаниями и умениями. Считаешь обмен неравноценным?
   - Нет. Я вижу годовой прогресс в сравнении с собой прошлым и учениками в АШ. Мгновенно сильными становятся только в сказках, и к заемной силе можно быстро пристраститься, постепенно теряя себя. Ты меня подстраиваешь под себя, Солеан.
   - Чему быть, того не миновать. Это называется воспитание, Саске. Сравни Шикаку и Шикамару, например - дети растут в родителей. Подростковый период тела примечателен выбросом гормонов, меняющих биохимию тела, эмоции крайне зависимы, Саске, прибавь сюда процесс формовки личности обществом, куда она встраивается, становясь работоспособной. Твоя закалка началась раньше вот и все. Когда индивид впервые осознает мысль о чрезмерном родительском влиянии на себя, значит, он готов брать больше ответственности на себя и получать за это больше самостоятельности. Мы же с тобой слишком тесно живем. И оба влияем друг на друга. Оба, Саске... - грустно вздохнуло плотное привидение.
   - Опять наговорил-наговорил всего, хоть мне не пудри мозги, а? - Пресекая поползновение встрепать.
   - Всего лишь пытаюсь объяснить, что личность делает окружение. Вдумайся... - Кладя руку на плечо.
   - Все взаимосвязано. А как я на тебя влияю, ты можешь сказать? - Пытаясь вглядеться в аспидно-серые глаза.
   - Ты пробудил во мне отцовский инстинкт - изначально я даже не думал о твоем перерождении как феникса, Саске. Позволь мне шаловливые радости, пожалуйста...
   - Я уже взрослый, сюсюканье и нежности...
   - Стыдны, да-да, проходили. Что ж, как хочешь, - лукаво ответил Солеан.
   Саске мгновенно навострил чубик на макушке - это ж неспроста! И точно - Солеан сделал водяного клона с оболочкой, идентичной оригиналу, а не прозрачной, как обычно, уселся сам, усадил перед собой клона и начал почесывать его, с упоением делая массаж головы, а клон прибалдел весь, став выглядеть чрезвычайно глупо... и запредельно счастливо.
   - Бака, - отвернулся Саске. - Когда они уже там? Полдень давно наступил, - нетерпеливо.
   - Выборы прошли, сейчас уже разбегаются по ключевым точкам, - будто его отвлекли от любимой работы.
   - А без выкрутасов нельзя, да? - Понемногу сердясь.
   - Мне смертельно скучно, мой друг Горацио...
   - А это что еще за перец? Ай!.. - получив подзатыльник.
   - Это классика литературы, не смей поносить Шекспира, - наставительно.
   - А сам-то? - Обиженно.
   - Мне можно. Вот дорастешь до моих лет...
   - А сколько тебе, кстати, а? Убери его, плиз, - насуплено.
   - Разрешаешь домогаться до своей тушки? - Предвкушающе.
   - Ты и так в ней, бака! Так сколько тебе лет, Солеан?
   - Представляешь, я и сам не знаю. Если иметь ввиду только чисто мое, то мне под шестьдесят, причем под годом понимается оборот планеты вокруг светила - здесь это триста шестьдесят пять дней с кепкой, в других местах бывает как больше, так и меньше. Если прибавить жизнь моей половинки до того, как мы стали одним целым, то в два раза больше, а если прибавить жизнь остальных добровольно со мной объединившихся в единое целое, то порядка двух сотен. Если прибавить жизнь мною скопированных, то более половины тысячелетия. Если прибавить жизнь мною поглощенного, то миллиарды лет.
   Саске разомлел - пальцы его клона дарили наслаждение, бегая по голове массирующими движениями. Миллиард лет никак не укладывался в его голове, сотня еще куда ни шло, но миллиарды?!
   - И чем ты занимался все эти миллиарды лет? - Недоуменно. Про сильную пресильную скуку он понял теперь отлично.
   - Признаться, я не особо лезу в ту область памяти. Вот представь себе Луну. Вот она висит над Землей и все вращается и вращается одним боком, год, век, миллион, принимая падающие космические камни, для нее редкую и опасную еду, увеличивающую массу. Вот одну такую луну я и слопал от жадности. Запомни, сынок, жадность это плохо. Почти всегда, хе-хе, - дергая за уши.
   - Слопал Луну... - протянул впечатленный Саске, не обратив внимание на дерганье, ставшее приятно массирующим.
   - Угу, и что от нее в итоге осталось, спросишь ты? Физически я сейчас в десятки раз тоньше волоса. Попал в ловушку и еле выжил, предельно ослаб. Ополчись на нас Хокаге-сама всерьез и внезапно, нам бы пришла крышка... без Ворот Учиха и скважины. Так что мы взаимно друг друга усиливаем. Ладно, хорош трепаться.
   -- Приготовься, - уже в голове. Клон опал лужей, привидение растаяло.
   Хиаши
   Глава клана Хьюга не одобрял вчерашней пьянки, но сейчас горько жалел о таком своем имидже. Вчера он не поверил, сегодня проиграл. Сандайме Хокаге себе приписал "булавку лавы", как прозвали это хидзюцу в народе (острые язычки он игнорировал), хотя Хиаши готов был прозакладывать душу, что все решилось в те два часа, на которые он опоздал. И Ворота Учиха он тоже себе приписал. Хиаши не верил, гендзюцу на мальчике усиливало его доверенное лицо, запрятать что-либо глубже могли разве что Яманака. И все же то была дезинформация.
   А началось все опять с Учиха Саске! Хиаши тогда выпал в осадок, увидев, как Хокаге тянет откуда-то из-под земли огромные объемы сенчакры вперемежку с чакрой со свойством Йоган, на котором строилась вчерашняя линия доводов - невероятно! На старости-то лет пробудить Кеккей Генкай Йотон? Но теперь-то что, бьякуган врет?! Дальше больше. Хокаге-сама при участии Саске-куна воздвиг малую улучшенную копию прежних Ворот Учиха, потом вовлек всех с первичным сродством с Хи в ритуал с кровью, воспламенив мемориал "Вечный Огонь" и толкнув трогательную речь про Волю Огня. Сильный ход прямо перед общим сбором - естественно, оставшееся время до полудня все только это и обсуждали, бегая смотреть. Еще вчера днем Хиаши готов был поклясться, что Хокаге добровольно сложит с себя полномочия, что он, Хьюга Хиаши, реально поборется за титул. Но не тут то было!
   Продвижение Тактика Конохи в Совет прогнозировалось давно, но для общего сбора джоунинов (саннины остались за пределами деревни) мало. Хирузен всех удивил предложением защитить деревню самой стихией - безумная идея безумного Профессора! Однако... Однако он создал клонов лавы, разбежавшихся вместе с огневиками в кандзи Огонь. Новоявленный член совета поразил не меньше - из него буквально потекла тень, он применил "Таджу Каге Буншин но Дзюцу", разбежавшихся со всеми остальными шиноби в гигантское кандзи Щит, вписанное в круг Конохагакуре, как и предыдущее. Хиаши просто не верил своим глазам - Нара Шикаку протянул свою тень иероглифом, соединившим джоунинов, чюнинов и генинов, распределившихся по всей деревне, чтобы отдать свою чакру в целях защиты. Явление своей полной мощи после избрания стратегически верный ход, вознесший Шикаку и клан Нара на пик популярности и почета. Откуда такая силища?! Сарутоби Хирузен, вроде как сдававший свое старик, тем не менее, превратил площадь перед своей резиденцией в лавовый пруд и протянул... умопомрачительное "Нинпо: Хокаге Мане но Дзюцу"!!! "Белиберда!" - подумал сперва Хиаши, но потом стекающая с Хирузена огненная тень растянулась в колоссальное кандзи, две группы клонов лавы применили это же дзюцу, соединившись огненной тенью с джоунинами, использующими огонь.
   Все участники-шиноби, все юные зрители с Монумента Хокаге, каждый житель ощутил текучую кровь земли, дарующую свое благословление и защиту Конохагакуре, скрытой в стране Огня.
   Правда, оба верховодящих свалились, едва чудо свершилось - Нара Ёшино и Нара Енсуи мгновенно оказались рядом, вливая эликсиры в бессознательные тела. Этим своим сногсшибательным дзюцу Сандайме Хокаге громко проорал всем - меня рано списывать со счетов! Он живее всех живых и силен, как никогда! На этом фоне официальное объявление Корня в целом и Данзо в частности вне закона буквально проскочило через Совет, на котором что вчера, что сегодня отсутствовал упомянутый шиноби, объявленный нукенином. На этом же совете еле сидящий и осунувшийся Хирузен создал "Фонд Помощи Сиротам", присовокупив к бывшим и еще сохранившимся активам некогда цветущего клана Учиха по законам отходящее Конохе от Шимура Данзо - Ичирэ Чинчиру присутствовал лично, подтвердив и заверив.
   Хьюга Хиаши умел проигрывать. Он далек от Хокаге как земля от неба. Сандайме Хокаге встряхнул всю Конохагакуре, сориентировав на по-прежнему сильнейшего себя, заботящегося о всеобщем благе, мире и укреплении обороны:
   - Мы не стремимся воевать, но любой агрессор обломает о нас зубы! - Всплыла фраза, предшествовавшая началу подготовки к Фуиндзюцу, с большой буквы.
   Вымотавшийся за суетливые сутки Народ нашел силы неистовствовать за окнами опустевшего зала заседаний с одиноко откинувшимся на спинку своего кресла Хиаши. Отряженный в сторожа клан Хьюга в опале, Хиаши не пригласили на вечернее торжество, к которому все уже спешно готовились, ни взгляда в его сторону, ни слова, ни полслова. Хирузен и Шикаку открыто собирали закрытый круг общих друзей на грандиозный праздник с лучшей выпивкой и почетными гостями, саннинами Цунаде и Джирайей - тоже правильное решение обойтись без давления их авторитета и помощи, оставив за пределами деревни на подстраховке.
   Некстати вспомнилась история с Хинатой и Нейджи, произошедшая в АШК во вторник с участием Учиха Саске, спровадившим до печенок доставших Хьюг на первую парту вровень с Наруто - ужасный позор!
   Клан в его лице оступился, возмечтав о главенстве, пришла неизбежная и скорая расплата.
   - Хохето!
   - Да, Хиаши-сама, - тут же нарисовался Хьюга-дзин.
   - Я на Монумент Хокаге, беру дозорную вахту на себя. Отправь всех веселиться...
   - Спасибо, Хиаши-сама! Я всем передам и вернусь, не уходите без меня, пожалуйста... - с радостным уважением.
   - Хорошо, - скрывая настигшее его удивление.
   От телохранителя он такого не ожидал. Вновь оставшийся один Хиаши утвердился в правильности своего решения - за свои ошибки должен платить он сам, а не клан.
   - Пожалуй, поддержу-ка завтра ФПС деньгами и людьми, - вслух подумал глава клана Хьюга, втайне возмечтав услышать от отца похвалу. Такая малость, а сколь много значит. - И приготовленные "Гофу Кеккай" с прочими пойдут на благотворительность, - вновь вслух подумал Хиаши, готовя вчерне приказ на завтра об обустройстве защиты новых коттеджей и кварталов в целом, организованных на месте бывшего квартала Учиха, с согласия последнего владельца хозяйской рукой сметенного с лица деревни ради блага ее жителей.
   Хьюга Хиаши понял намек, быть столь беспечным мечтателем вредно для благополучной жизни. Работать и тренироваться в поте лица! Хиаши не помнил, когда в последний раз изобретал новое дзюцу. Все вокруг движутся вперед, а он застыл в развитии. "Откуда у Нара такая сила?" - все вертелся и крутился в голове тревожный вопрос, так и норовя сбить концентрацию на десятикилометровой зоне вокруг, обозреваемой бьякуганом - он докажет, в первую очередь себе, что сам не стар и еще кое-что героическое может. День продержаться и ночь простоять кровь из носу должен! Иначе в своих же собственных глазах потеряет авторитет.
   На закате о нем не забыли, прислав сразу несколько корзин с провиантом от разных очагов веселья.
   У шиноби мало праздников, сплошь боль потерь и кровь на руках, поэтому любые пирушки очень ценятся и любимы, особенно всеобщие, в которых шиноби за всю жизнь удается поучаствовать от силы раза два или три - Танзаку не в счет, поминки тоже. Хиаши в душе завидовал разгульным компаниям, балагурящим в деревне, он сам желал сбросить напряжение, возникшее по вине вчерашнего траура и ЧП, оказавшимся для всех труднопонимаемым сюрпризом с каторжным трудом опосля, когда от каждого требовалось по максимуму выложиться при возведении обороны наново по недоработанным проектам.
   - И откуда силы берутся? - вопрошался глава клана после очередного огненного дракона в небо или грохота петард и фейерверков. - Молодые... - сам же отвечая на свой вопрос. - Радующиеся жизни... - с грустной улыбкой. А ведь повод официально смехотворный - открытие мемориала "Вечный Огонь", но раз Хокаге-сама разрешил всем веселиться, то все сегодня будут самозабвенно веселиться.
   В ту ночь Хиаши урывками много размышлял о ритуалах на крови. Проснувшиеся Кеккей Тота у Саске и Кеккей Генкай у самого Хирузена что-то да значат, а еще каком-то боком к ним присоседился Нара Шикаку.
   Солеан
   Изнывающий от нетерпения Саске смирился до моей просьбы шагнуть в завесу огня с закрытыми глазами и не открывать их, пока не разрешу. Там я взял его за руку и повел, развернув.
   Его ауры за прошедшие месяцы стала в два раза шире, ярче, плотнее. Теперь я мог без ущерба отделить часть и уплотнить ею воздух, чтобы соткать приемлемый образ. До того использовал гендзюцу и колыхал ауру, пленяя ветер, чтобы он видел мой призрак и получал тактильные ощущения. Сейчас моя имитация стала качественно реальнее, для Саске я могу теперь моделировать весь спектр ощущений как при общении с реальным человеком - додзюцу, конечно, опознает подделку.
   Держа поле безветрия, я, не прерывая контакта с рукой, а потом и плечами, зашел за спину, встал на колени, крепко обнял ворчуна, дав ощутить тепло мнимого тела и его дыхание на правом плече.
   - А-а-а-а!.. - Разнесся визг, потонув в морозно гудящем ветре.
   - Тише, малыш, я с тобой... - шепчу ласково, вожу руками по груди, плотнее стискивая и согревая.
   И вскоре чистый восторг брызжет фонтаном, обливающим его самого - ни-ни, свое слово держу. Рядом с ним я сам полнюсь безудержными эмоциями.
   Мы в око бури, стоим на самом краю летающего острова - отсутствием перил и маломальского клочка опоры за торчащими из обувки пальцами ног создавалось ощущение полета. Солнце со спины прожектором высвечивает громады волн, кажущиеся с высоты облаков мелкими и незначительными. Грозные тучи кружатся на карусели вокруг нас, сверкая молниями и весело грохоча о чем-то своем. Вот они поистине величественны, они рядом и заслоняют своими тушами весь горизонт, грозясь поглотить всякую мелкую сошку, сунься она в их тесную компанию, устрашая стеной воды, хлещущей из их пуза, и теменью под ними, неустанно подсвечиваемой лесом молний.
   И вновь крик - мы в свободном полете, мы падаем в самую гущу. Крепко держу, давая ощутить монументальную надежность. Остров плюхается в бушующий океан, разворачивая нас на пробивающийся сверху широкий луч солнца золотого. Колоссальные волны впечатляют, представая валами с Монумент Хокаге. Одна такая обрушивается прямо на нас. Саске вскрикивает, зажмуриваясь и крепко-крепко сжимая имитацию моих рук, вдавливаясь в меня спиной. Нас обливает с ног до головы и... наш пузырь под водой несется сквозь толщу волны. У Саске нет слов, одни эмоции - он ничего не может выговорить, мыслит бессвязно, вместе со мной утопая в неистовстве голой стихии.
   Как я мечтал хотя бы краешком сознания вновь коснуться бесконечной глади океана, грохочущего оду в мою честь!
   Выныривая, мы стремительно несемся ввысь, будто уклоняясь от прицельно бьющих по нам молний, толстенных и ветвистых до жути, оглушающих почище воющего ветра и секущих падающие горы воды струй. Мы врываемся в толщу туч, пронзая их черно-бурую хмарь насквозь и попадая в благостную тишину и покой. Яркое солнце и клубящаяся белая пустыня из воздушной ваты - щемяще мирная пастораль с убегающим в бесконечность горизонтом. Резок контраст, аж сердце выпрыгивает из груди, громогласно колотясь в ушах за полным отсутствием звуков, акромя собственных.
   Дышу ровно, нежно щекоча шею и стараясь не обращать внимания на идиотский воротник-стойку. Расслабляющее умиротворение. Я показал ему силу его эмоций, пленивших сознание на долгий получас. Я был рядом надежным и преданным щитом, одновременно проводящим через элементы Мизу, Казе и Киминари и укрывающим от их подавляющего могущества в естественном виде. Хи он видел и чувствовал, настал черед остальных, включая твердь Цучи, на которой стоим. В Саске разбушевался огонь, откликаясь на зов остальных элементов, устроивших безумную свистопляску к вящей радости. Чистая мощь, незамутненная человеческой волей (я не в счет).
   - Здесь можно, - вновь шепчу я. - Доверься мне...
   Сам рвался выплеснуть огонь. Он не знал, а я безумно тосковал по небу, по полетам, рассекающим тучи мощным крыльям, пока все еще недоступным.
   Сейчас я огрызок, аморфный плазменный сгусток, но для изголодавшегося любая крошка бесценна, мне ее смаковать долгие годы - сегодня можно потратить полсуток на восстановление тела, сегодняшнее станет стимулом, манком для Саске, а я потерплю, мне не впервой являть послушание долготерпением.
   Нашим сгустком управлял мысленно визжащий от распираемого восторга и счастье Саске, лоб в лоб сталкивающегося с громадами волн, ловящего съестные молнии и прожигающего в тучах замысловатые туннели, словно червь в земляной толще, пылающего в лучах солнца на самом морозе ока бури, остывая от бурлящей внутри горяченной энергии.
   - Достаточно, сынок, летим к дому...
   Ему хочется еще, огонек не наигрался вволю, однако следует знать меру, иначе из-за перебарщивания осадок ляжет усталым грузом, а не приятной тяжестью, понукающей хотеть еще и еще. Да и собранной мной энергии окружающих стихий достаточно для наших нужд, тем более привлеченное бурей уже иссякает, еще полчаса и остановившаяся воронка высвободившимся ветром начнет стремительно разрываться на мелкие клочки - мое присваивание усмирит, просто для штормовой топки уже не хватит энергии.
   - Свободно летать не обещаю, но полетами верхом на летающем острове Учиха раз-другой в месяц буду баловать. Рули к дому, Саске... - улещивал я. Подействовало.
   Огромная полусфера разделена на сегменты красными спицами, становящимися на второй полусфере круглыми коническими столбами ограды. Пентаграммой расположены пять врат, олицетворяющих собой пять основных свойств, пылающих факелами по центру перекладин: Хи, Казе, Каминари, Цучи, Мизу. Перед каждыми круглая каменная площадка, охватывающая оба боковых сегмента. Внутри кругового периметра вписан прежний квартал Учиха, обрамленный плотным пушистым мшисто-травянистым настилом, жутко приятным для босых ног.
   - Мы можем пронаблюдать за успокоением, Саске, но если хочешь немедленно обрести человеческое тело, то пролети через врата хи прямо сейчас... - сжаливаясь.
   Конечно же он послушался. Правда, я не сказал, что сам от перенапряжения и боли отката отключусь до рассвета (время он сможет уловить).
   Саске
   Очередная банка сливового варенья кончилась совершенно незаметно. Дорвавшийся до сладостей Саске просто не смог устоять от соблазна. Сегодня праздник! Не важно, по какому поводу и случаю.
   Его распирало желание повеселиться на качелях или каруселях, прыгать, бегать и скакать. Останавливало одиночество и чувство взрослости, усиленное пережитым. Саске совершенно не чувствовал себя ущербным или угнетенным подавляющим могуществом, наоборот, он всей душей рвался к могуществу, стремился управлять штормом, как Солеан, сделавший ему подарок, оставив наедине с самим собой. Потом он, конечно, все прочтет и узнает, но то потом, а сейчас он в кои-то веке один, по нормальному один, так сказать. Саске мог делать все, что взбрело бы в голову, однако он сидел на краю приступка врат хи и болтал в безмолвствующем воздухе ногами, встречая великолепный и величественный закат.
   Перед ним протекало неописуемое зрелище. Ровная гладь воды с огненной дорожкой и мазками далеких туч, местами прикрывающих стесняющийся диск Солнца из литого красного золота, с течением времени темнеющего. Бескрайняя масса воды впечатляла Саске не меньше осознания сродства со всеми пятью природными свойствами. Он понимал, что уйдут годы на их постепенное освоение, что он в любом случае сперва научится Энтон и Шкарютон, а уж потом выделит отдельно молнию и ветер, причем именно в таком порядке - вкус молний еще щекотал пламенные губы в его памяти. А может и параллельно займется водой.
   - Да, хочу сам делать "Мизу Буншин", - решил сам для себя парень, больше не желавший принимать подачки и просить. Утрировано, конечно, но Саске очень хотел иметь больше самостоятельности, чувствовать себя реально взрослее, по крайней мере, тренироваться он хотел целиком и полностью сам, а составлением программы пусть занимается батя-сэнсэй, как он однажды себя назвал во фразе "не лезь поперед батьки в пекло". Солеан лучшим образом учтет все его пожелания и возможности на перспективу, в его мудрости Учиха убеждался не раз, терпя подколки и всяческие нервотрепки, в конечном итоге доказывающие правоту старшего.
   Сейчас Саске нравился сам себе, а то все прям вечно унылый плакса какой-то. А тут истинно мужские чувства, полнота сродства со стихиями и желание безраздельно властвовать над ними. Очередная ложка опустилась за очередной сливой в очередную банку - обезвреживал мамины бумажки с печатями он нынче слету. Саске был стопудово уверен, что теперь-то они вдвоем наварят целые тазики его любимого варенья! И места для посадки фиолетовых слив здесь полно. Остров их тайное убежище, их тайный и родной Дом, укрытый от взора недоброжелателей и нежеланных ходоков.
   Оставшийся без надзора парень разлегся на мягкой траве, уставившись на близкий небосвод, усеянный крупными и яркими звездами в столь огромном множестве, что аж дух захватывало. Будучи на земле, а не в облаках, он никогда такого впечатляющего количества не видел. Они звали в мечты, манили сладкими грезами. Мальчик так и не понял, в какой момент уснул, смежив веки в реальности, а открыв уже в сновидении, в котором продолжились его приключения, воплощая мечты о гордом бреющем полете сквозь неистовую бурю, целиком подвластную Его воле.
  


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"