"Сожженный город... Сожженная планета... Сколько осталось жизни в тебе?.." - Вениамин сокрушенно осматривал руины родного города. Величественные здания - титаны-небоскребы (вавилонские башни!), когда-то тянувшиеся к самому небу, повержены безжалостной ударной волной. Сотни миль искореженного, расплавленного асфальта навечно похоронены под тоннами пыли и пепла. Повсюду груды металлических остовов изуродованной техники, казалось, образовавшие огромный погибший организм, изломанные, трухлявые...
Перед Вениамином лежали человеческие останки - высохший, сгнивший до костей труп военного, изъеденный огнем и радиацией. Глядя в пустые глазницы - лицо смерти, Вениамин произнес: - Вы... это вы все устроили... Где же теперь ваши боги?.. Где?! Который из них восстановит мир?! Мой мир... - На глазах у него наворачивались слезы.
- Папа! - детский голос окликнул Вениамина, и он услышал, как в его сторону засеменили маленькие ножки.
Жора был приемным сыном. Его настоящая семья была буквально раздавлена, когда начался ядерный кошмар. Вениамин повернулся к нему и сказал: - Ну чего раскричался?
- Вода! Я нашел воду, - отдышавшись, сказал Жора.
- Бесполезно. Она вся заражена. Здесь мы не можем оставаться.
- Так что же теперь? Идти через пустыню?
- У нас нет выбора. Если и можно найти еду и воду, то только в лагере.
- В лагере?
- Да - в лагере выживших... таких, как мы. Здесь - радиация убьет.
- Но пустыня... - Жора опустил голову, сокрушаясь. - Так далеко идти... - И встрепенулся. - Может быть, на машине добраться?!
- Нет. - Вениамин покачал головой. - Больше никто не водит машины.
- А-а-а... - покивал Жора и вздохнул. - Жаль...
Долгий им предстоял путь. Вениамин был мудр и знал жизнь. Знал и то, что, скорее всего, им не дойти. О себе он не горевал, но Жора... Такой молодой! Столь полон жизни!.. Надежд... Он должен был выжить.
"Нет... Мы должны жить... мы всегда выживаем..." - подумал Вениамин и шевельнул усами.
В опустевшем мире два таракана отправились далеко через пустыню, туда, где за горизонтом сквозь радиоактивные тучи пепла, едва просвечивало красное солнце.