Джоча Артемий Балагурович : другие произведения.

Легенды потерянных земель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Приключения по мотивам серии игр Fallout (Fallout 1 и Fallout 2, если быть точным). Помимо знакомых по играм серии персонажей придуманы новые, в оригинальных играх отсутствующие. Например, пустынники.

  ЧАСТЬ 1. КОВЧЕГ.
  
   В полумраке навигационного отсека царила странная тишина. Хотя нет, не тишина. Тот неуловимый фон не означал полное отсутствие звука. Он складывался из монотонного мягкого стрекотания вентиляторов, перемешивающих воздух, шуршания незакрепленных вещей, утробного, переходящего в вибрацию, постанывания обшивки и еле уловимого, почти музыкального пощелкивания приборов. Джефс уже настолько сильно привык к этим шумам, что в отсутствии каких-то других звуков просто не осознавал существование этого постоянного фона. Его клонило в сон. Восемнадцать часов дежурства уже позади. Сон... Смешно. Джефс никогда об этом не задумывался, но проспать в течение нескольких сотен часов и испытывать после этого власть Морфея... А спал ли он эти сотни часов? Ученые уверяют, что статис является не совсем сном. Самые последовательные даже уверяли, что если человек, не выспавшись, будет погружен в статис, то, выйдя из него, все также будет нуждаться в отдыхе. Напарник Джефса по дежурству Кит уже давно смотрел сны, устроившись в одном из кресел. Джефс еще разок окинул пристальным взглядом все контрольные панели и, удовлетворившись привычным рисунком сигналов, сомкнул глаза, уверяя себя, что он закроет их всего лишь на минутку, а затем вновь продолжит свое ответственное бдение.
   Последний живой человек погрузился в сон, и орбитальная станция Конкистадор в полном безмолвии продолжала свое многолетнее падение на планету Земля. Около двух дюжин мужчин и женщин застыли в камерах статиса. Кто знает, возможно, это были последние дети Земли. Люди различных наций, вероисповеданий и убеждений собрались на этом гигантском космическом ковчеге для совместной научной работы. Если бы им дали время, они, возможно, смогли бы найти ответы на извечные вопросы, мучившие человечество. Экспансия человека к звездам, новые жизненные пространства, проблема нехватки энергии... Наконец, революционная технология статиса, которая, как оказалось, прекрасно работала в условиях невесомости... Но война решила все эти вопросы самым жестоким и бескомпромиссным способом. Конкистадор и его экипаж на протяжении уже нескольких десятков лет продолжали свое путешествие даже не в пространстве, а скорее во времени. Кто-то верил, что им удастся переждать катастрофу, верил, что на Земле еще теплится цивилизация, и стоит только подождать, когда с поверхности придет челнок, и они возвратятся на родную планету. Были и те, кто видел во всей этой затее лишь отсрочку неминуемого конца. Какой смысл в таком существовании? Маловероятно, чтобы на Земле сохранились технологии и люди, способные вернуть их домой. А дождаться нового технологического витка цивилизации не сможет помочь даже рассчитанный учеными проект Большого Скачка. Но и те, и другие решили воплотить идеи самых отчаянных. Замкнутый цикл переработки отходов и циркуляции воды, поглотители углекислоты и оранжерея, системы терморегуляции и накопители солнечной энергии - всем этим станция обладала. Но этого просто не могло хватить на поддержание всех жизней в течении длительного времени. Впрочем, даже самым молодым из них не удалось бы дожить до расчетного срока. Оставалось одно - погрузить почти весь экипаж в статис и по специальному графику выполнять дежурство на станции минимальным количеством бодрствующих людей. Как бы совершенна не была бы техника, но эта мера была вынужденной, иначе они все могли в один прекрасный момент просто не проснуться. А так каждый из них шагал через месяцы и годы гигантскими шагами, и вырванные у статиса дни сливались для людей в рутинную череду дежурств. Редкие сложные ситуации на борту разрешались нештатным пробуждением нужных специалистов, что вносило приятное разнообразие в похожие друг на друга дни размеренного графика. Были и такие, кого не выводили из статиса годами. Драгоценные часы их жизней были слишком ценны, чтобы тратить их на дежурства и решение вопросов латания старенькой станции...
   Навигационный отсек был мозгом Конкистадора. Именно сюда сходились все информационные линии от бесчисленных узлов гигантского организма станции. Обход жилых секторов, обязательные прием пищи и отправление естественных нужд, отслеживание показаний датчиков - вот и все, из чего состояло дежурство. Джефс уже причмокивал во сне. Ему снилось "вчерашнее" дежурство в компании с Моникой. Да, график предусматривал все - даже регулярный секс для снятия накопившегося стресса...
  
   По степени загрязненности и запыленности различных элементов контрольного пульта можно было наверняка судить о важности тех или иных систем космической станции для ее экипажа. Те, что сверкали чистотой дисплеев и лоснились гладкими боками консолей - это то, что напрямую было связано с вопросами жизни и смерти экипажа. Другие же, наоборот, скрывались под толстым слоем пыли, и на их мутных дисплеях уже нельзя было ничего разглядеть. Подсистема связи с центром управления полетами относилась как раз к последним. Наверное, это было естественно. Незримая пуповина сигналов оборвалась еще несколько десятков лет назад, в тот день и час, когда вокруг этого пульта собрались чуть ли не все члены экипажа. С тех пор его популярность сошла на нет, и уже мало кто обращал на него внимание. Разве что компьютер станции и те немногие, кто еще верил в потенцию человечества. По иронии судьбы, как раз в тот момент, когда Джефс смыкал веки, унося на сетчатке отпечаток показаний приборов, на потускневшем мониторе системы связи проступили строчки сообщения компьютера. Будь монитор почище или соблюдай Джефс неукоснительно все пункты предписания, один из которых гласил, что консоль связи обязательна для контроля при любых обстоятельствах, возможно, все повернулось бы иначе.
   Компьютер зафиксировал слабый всплеск сигнала на одной из рабочих частот. Программа, следуя заложенным в нее инструкциям, выдала контрольное сообщение экипажу. Компьютер замер, ожидая реакции от человека. Время шло, а указаний на стабилизацию сигнала не было. Станция уже покидала зону уверенного приема. Компьютер сделал запрос в банки данных, и одна из директив выдала указания на фиксацию вызова. Управляющие сигналы устремились к сервоприводам основной подвижной антенны. Электродвигатели после долгой спячки заурчали, завибрировали и стали ориентировать неуклюжую ферму антенны, ища положение для наиболее уверенного приема сигнала. Когда антенна, приняв крайнее положение, своим стальным каркасом смяла достроенные экипажем хрупкий купол оранжереи и длинную, как лопасть мельницы, дополнительную панель солнечных батарей, компьютер бесстрастно расцветил навигационный отсек сонмом аварийных огней и зафиксировал неожиданную потерю сигнала. Антенна возвратилась в исходное положение, вырвав из оранжереи кусок ажурной обшивки...
  
   Профессор Торп отчаянно теребил свою седую бородку, обозревая бардак, царящий в навигационном отсеке. Напротив него сидел Джефс, одетый в скафандр. Только что снятый шлем он держал на коленях. Рядом суетились его напарник по дежурству Кит Рэмингтон и один из навигаторов Майкл Алистер. Джефс в очередной раз с надеждой взглянул на Торпа, пытаясь по его лицу определить, каково их общее положение.
   - Значит, сектора три и восемь обесточены, а сектор оранжереи фактически уничтожен... Плохо, очень плохо... Сколько выдержат капсулы статиса без энергии? Когда начнутся необратимые процессы? - Торп адресовал свои вопросы биомедику Карен Джонс.
   - Состав геля начал претерпевать изменения фактически сразу после отключения энергии. Температурный режим также нарушен. Может быть, час или два, но не более. Дольше медлить нельзя..., - женщина хотела сказать что-то еще, но замолчала.
   Джефс только что вернулся из разгерметизированных отсеков после осмотра повреждений. Несомненно, оранжерея потеряна, - думал он, - авария разделила станцию на две неравные части. Фактически, вся инженерия была сейчас недоступна экипажу. Попасть туда можно было только через открытый космос, каждый раз теряя толику кислорода на операциях шлюзования. Хуже было то, что часть статис-камер были обесточены в результате пробоя энерголинии, и наладить подачу энергии было проблематично. От этих невеселых мыслей его отвлек тихий голос Алистера:
   - Мы можем вывести из статиса тех, кто находится в рабочих камерах, а затем перераспределить подачу энергии на обесточенные. Конечно, весь наш график летит к черту, но сейчас нам лишние мозги и руки не помешают. Боюсь только, что вновь нам всю статис-обойму не запустить. Восстановить обшивку тоже не в наших силах... Мы также ограничены в пище и кислороде.
   - Да, дилемма... Если мы выведем значительную часть экипажа из статиса, то оставшихся ресурсов жизнеобеспечения надолго не хватит... А держать в обесточенных капсулах людей - значит убить их... Джефс, ответь-ка мне на один вопрос... Ты выяснил, что послужило причиной этой... катастрофы? - Торп устало опустил свое худощавое тело в соседнее кресло и уставился на Джефса. На лице того выступила испарина, то ли от переполнявших его эмоций, то ли от напяленного на тело скафандра...
   - Сэр, во всем виноват я... - Джефс замялся, вдруг действительно осознав цену своего разгильдяйства.
   - Джефс, сейчас не время разбирать, кто из нас виноват. - Торп смягчился и опустил руку на плечо вконец поникшему инженеру. - Рассказывай все по порядку...
  
   ...Моника призывно раскрыла алые губы и, оттолкнувшись от Джефса, медленно поплыла к потолку, на лету стягивая комбинезон. Джефс спохватился и стал неловко крутиться волчком, стараясь не отстать от нее. Моника хрипло засмеялась. Джефс чертыхнулся, запутавшись в липучках комбинезона. Девушка все смеялась и смеялась над его неловкостью. Джефс вдруг поймал себя на мысли, что в хохочущей под самым потолком отсека девушке есть что-то демоническое. Потоки воздуха, перегоняемые вентиляторами, шевелили ее рыжие волосы, словно пучки змей, а панели освещения высекали из ее глаз красные и зеленые искры. В довершение ко всему ее смех почему-то перешел сначала в какой-то дикий кашель, а затем в нестерпимый визг. Джефс неловко оттолкнулся от пола, зацепился комбинезоном за какой-то выступ и ударился головой в иллюминатор. Тот неожиданно лопнул, как мыльный пузырь, и в черную пустоту космоса с бешеной скоростью стал вырываться воздух. Горло сдавило удушье, а сорванный со стены баллон огнетушителя несся прямо ему в лицо. Джефс, хватая ртом остатки кислорода, попытался закричать и всплыл из омута кошмара... лишь для того, чтобы попасть в кошмар наяву...
   По отсекам станции надрывно разносилась аварийная сирена. Россыпь тревожных огоньков на пульте контроля сигнализировала о множественных неисправностях. Но самым страшным было то, что все незакрепленные предметы, крутясь в диком потоке остатков воздуха, неслись по узкой горловине коридора куда-то вглубь станции. В соседнем кресле Кит, в страхе раскрыв рот, дико извивался, пытаясь судорожно освободиться от привязных ремней.
   - Разгерметизация! Автомат должен был перекрыть отсек, но что-то случилось..., - мысли скачками проносились в голове Джефса, пока он, подхваченный потоком воздуха, приближался к зеву, высасывающему атмосферу станции. Без скафандра это было чистым сумасшествием. Давление стремительно падало, и Джефса уже начало мутить от притока крови. Наконец, впереди показалась как будто стоящая в нужном положении аварийная переборка. Ее нижняя кромка не доставала до пола совсем немного. Мешал застрявший стальной баллон. Еще одно нарушение инструкции, - всплыло в мозгу Джефса. - Все предметы на станции должны быть закреплены... Воздух, резко свистя в этой импровизированной свирели, стремительно покидал пределы станции, моментально растворяясь в открытом космосе. Джефс уже отчаялся найти решение проблемы, когда на глаза ему попался закрепленный на стене огнетушитель. Он умудрился сорвать его и со всего размаха ударить по зажатому дверью цилиндру. Тот снарядом вылетел из щели, и переборка встала на место. Сам же Джефс, кувыркаясь, полетел в противоположную сторону. Последнее, что он смог заметить через иллюминатор переборки, прежде чем потерял сознание, - это как летящий с противоположной стороны переборки стальной цилиндр с огромной скоростью врезался в распределительный энергоузел, вызвав целую серию вспышек и всполохов электрических разрядов...
   Очнулся он от натужных звуков аварийных компрессоров, пытающихся восстановить давление внутри загерметизированных жилых отсеков...
  
   - Значит, ты не можешь точно сказать, что послужило причиной аварии? - Торп задумался, сощурив глаза. - А может, что-то тебе показалось необычным или странным?
   Джефс моргнул пару раз и уставился внутрь лежащего на коленях шлема, как будто ответ находился на его дне.
   - Сэр, вся эта авария - это самая ужасная и необычная странность... Хотя постойте... - Джефс задумался на секунду. - Уже после, когда я осматривал поврежденную обшивку оранжереи, мне показалось необычным, что кусок прозрачного элемента купола застрял в ферме основной антенны. Возможно, он попал туда случайно. Но и сама антенна погнута. Такое впечатление, что она по какой-то причине развернулась на максимальный угол, а затем вернулась в исходное положение, выдрав кусок обшивки. А это могло произойти, если...
   Торп и Джефс, не сговариваясь, бросились к тому месту, где находился пульт связи. Рукавом комбинезона Торп протер мутную плоскость дисплея, и они с Джефсом зачарованно уставились на светящуюся контрольную последовательность команд и вводной информации. Торп не позволял себе даже на секунду осмысливать, что означает для всех них этот сигнал. Пальцы ученого метались по клавишам контрольной консоли, и компьютер покорно извлек характеристики сигнала, произвел привязку системы координат, совместил их с проекцией планетарной поверхности и выдал для затаивших дыхание людей метку местоположения источника сигнала. Торп еще несколько раз клацнул клавишами, и на изображение наложилась схема размещения всех возможных средств слежения и контроля за космосом этого сектора земного шара. Это была довоенная схема - еще с тех времен, когда все эти объекты исправно функционировали и были связаны в единую навигационную сеть. Сейчас... Неужели одна из этих станций уцелела, и теперь кто-то с ее помощью пытается связаться с Конкистадором? Нет, ни одна из меток на схеме не совпадала с той, что выдал компьютер. Даже крупных населенных пунктов поблизости не было. Торп изменил масштаб, увеличив участок вокруг метки. Ничего, что могло бы хоть как-то служить источником сигнала...
   - Военные. Они достали нас даже сейчас, спустя годы. Секреты, всюду эти военные секреты. Похоже, настало время серьезно поговорить кое с кем...
  
   Майор Джон Рэмедж всплыл из забытья, и тотчас же его мозг с точностью компьютера сформировал в сознание четкий план предстоящего дежурства. Если бы не он, единственный военный в этом гражданском курятнике, то, наверняка, не удалось бы наладить такой продуманный и безотказный график. Определенно, он приложил столь необходимые усилия по наведению порядка на этой космической лохани, переполненной растерянными яйцеголовыми. Они тешили себя мыслью, что их проект чисто гражданский. Наивные, они все находились под колпаком министерства обороны. То, что не получилось у военных на земле, возможно, могло бы выйти здесь в космосе у этой своры пацифистов. Интересно, с кем у него сегодня дежурство? Может, по графику разгрузочный день? Настроение немного упало, так как в мозгу всплыл отпечатавшийся в памяти соответствующий пункт графика: Майкл Алистер, навигатор...
   Рэмедж разлепил веки и увидел перед собой вытянутое лицо Алистера. Странно... Гражданскому удалось привести себя в порядок быстрее бывалого вояки, даже не смотря на то, что камеры статиса активировались одновременно. Майор нутром почуял неладное. Скосил взгляд в сторону и наткнулся на хмурое лицо биомедика Карен Джонс. Она тут же отвернулась, так как майор, не проронив ни звука, совершенно обнаженный выбрался из статис-камеры и стал яростно растирать свое мускулистое тело полотенцем, выхваченным из специального захвата.
   На окружающих повеяло холодом от этого человека. Находиться с ним в одном отсеке было как-то неуютно и даже небезопасно. Подозрительное спокойствие майора еще больше настораживало и пугало. Майор же, четко перемещая свое тело в пространстве скупыми движениями, оперативно натянул нижнее белье и комбинезон. Выверенным движением застегнул молнию на груди, отчего она издала неприятный визгливый звук. Джефс, стоящий вне поля зрения майора, от неожиданности выпустил блокнот и карандаш, которые поплыли в другой конец отсека. Майор повернул голову и нащупал стальным взглядом серых глаз сжавшегося под потолком инженера.
   - Так..., - пророкотал Рэмедж. - Что все это значит, господа ученые? Какого...
   - Пожалуй, этот вопрос следует адресовать вам, майор... - Торп только что вплыл в отсек статис-обоймы.
   Научный руководитель Дин Торп был, наверное, единственным среди этой компании, к кому Рэмедж испытывал уважение. Майор развернулся лицом к ученому и, более не уделяя внимания остальным, со свойственной ему прямотой выдал:
   - Вы не настолько сумасшедшие, чтобы без веской причины нарушать график Большого Скачка. Значит, либо Большой Скачок достиг своей цели, либо произошла серьезная авария.
   - Вы как всегда предельно точно анализируете ситуацию, майор. Как ни странно это вам покажется, но, похоже, произошло и то и другое. - Торп даже немного развеселился тем, что вызвал гримасу недоумения у такого невозмутимого вояки, как Рэмедж.
  
   Час спустя почти половина экипажа, выведенная из статиса, находилась в навигационном отсеке. Было тесновато, но Торп не мог запретить находиться им здесь в тот самый момент, когда решалась их дальнейшая судьба. Майор Рэмедж в очередной раз взглянул на схему местоположения источника сигнала и отрицательно мотнул головой:
   - У меня нет никакой информации о каких-либо секретных объектах на этой территории. - Видя, что Торп и все остальные восприняли его ответ с сомнением, он продолжил: - Я не могу ручаться, что там на самом деле ничего нет, но...
   Майора прервала серия звуковых сигналов. Вновь на дисплей пульта связи выползла контрольная последовательность. На этот раз реакция людей не заставила себя ждать. Зона приема находилась в активной фазе. Компьютер отдал команды системе позиционирования, и антенна уверенно нацелилась на определенную точку поверхности земного шара. Сигнал вышел на расчетный уровень. Система слежения удерживала его в фокусе, корректируя ориентацию антенны по мере того, как станция перемещалась в пространстве. Информация стала поступать на дисплей:
   - ПРОТОКОЛ СВЯЗИ... ДЕШИФРИРОВАН
   - КОД ИСТОЧНИКА... НЕДОСТУПЕН
   - КОД ЦЕЛИ... ОРБИТАЛЬНАЯ СТАНЦИЯ КОНКИСТАДОР
   - СТАТУС ДИРЕКТИВЫ... НЕДОСТУПЕН
   - ДИРЕКТИВА ПРИНЯТА К ИСПОЛНЕНИЮ
   - СТАТУС ОТВЕТА... НЕДОСТУПЕН
   - КОНЕЦ СВЯЗИ...
   Дисплей мигнул и очистился. Люди, пораженные, застыли на своих местах. Торп тряхнул головой, как бы избавляясь от наваждения, и повернулся к майору.
   - Ну и что вы на это скажете, Рэмедж. Похоже, все самое ценное зашифровано. Они что там, не верят, что на станции остались люди?
   - Наверняка, это были упакованные инструкции для компьютера. Какова цель всего этого, я сказать не могу... Мне интересно, какая информация ушла со станции на Землю? - Рэмедж нашел взглядом Алистера. - Нельзя ли отследить запросы компьютера на различные системы и узлы станции?
   Алистер кивнул и устроился в кресле напротив компьютерной консоли. Через минуту он сообщил результаты анализа:
   - Запрос прошел к системе позиционирования станции в пространстве и контроллеру целостности оболочки. Похоже, хотят установить точные параметры нашей орбиты и общее состояние станции. Запроса к системам контроля жизнеобеспечения не было. Нас уже похоронили...
   Торп вздохнул и оглядел всех собравшихся. Как же недалеки были от истины суждения тех, кто послал сигнал с Земли. Авария поставила крест не только на Большом Скачке, но и на шансах выживания в ближайшей перспективе. Сменяя друг друга в оставшейся обойме статис-камер, они смогут продержаться от силы месяц или полтора. А затем... Нехватка кислорода и пищи убьет тех, кто будет бодрствовать. А те, кто останутся в статисе, обречены стать жертвами схода станции с орбиты или очередной аварии. Оставался призрачный шанс существования на поверхности Земли живых людей и технологий, способных вернуть их на поверхность. Сигнал как будто увеличивал этот шанс, но правильно ли они его интерпретировали? Надо принимать решение... Торп еще раз вздохнул и начал говорить:
   - К носовой части станции пристыкован одноместный спускаемый аппарат. Его ресурсов хватит на спуск и мягкую посадку. Вернуться с планеты на станцию он не сможет. Там, внизу... Я не могу с уверенностью сказать, сможет ли там выжить человек. Прошло слишком мало времени. Но кто знает. Может, мы что-то упустили в расчетах... Это наш единственный шанс отправить посланника. Если он выживет после посадки, ему придется отыскать источник сигнала, выйти на связь со станцией и попытаться найти возможность эвакуировать нас всех на Землю. Это кажется почти нереальной затеей. Но другого выхода у нас нет. Я не могу никому приказывать... Я отправился бы сам, но боюсь, что перегрузки убьют меня еще до того, как шлюп приземлится, - Торп еще раз посмотрел на экипаж. На лицах людей отразились разные эмоции. Одни испытывали откровенный страх и отводили взгляд, другие просто были шокированы остротой ситуации, третьи, задумавшись, взвешивали свои шансы. Лишь один человек, как ледяная глыба, выделялся среди прочих своим колючим, лишенным каких либо эмоций, взглядом. Торп заглянул в его серые глаза, получил едва уловимый кивок согласия, и кивнул в ответ. Хриплый голос майора Джона Рэмеджа нарушил тишину:
   - Похоже, я единственный среди вас, кто обладает достаточной физической подготовкой. Если мы поторопимся, то успеем снарядить экспедицию до следующего прохода станции над зоной высадки.
   Люди недоверчиво смотрели на майора. Скорее всего, высадка на планету грозила неминуемой смертью в радиоактивном аду. Пускай им самим осталось жить недолго, но многим еще не верилось, что конец так близок. Станция стала их домом, освещенным и теплым убежищем от реальности. А этот военный так просто решился на отчаянный поступок. К Рэмеджу в бытность никто не питал особо теплых чувств. Сейчас же впервые люди испытали восхищение и уважение к грубоватому майору. Неожиданно для всех именно этот человек оказался тем ключевым звеном, которое удерживало их от полной безысходности и отчаяния. Никто даже не догадывался, какая буря еле сдерживаемых эмоций бушевала сейчас за внешне каменной личиной майора Рэмеджа.
  
  ЧАСТЬ 2. ПОСЛАННИК.
  
   - Эй, Черрит, как считаешь - это далеко от нас?
   Сержант Майкл Черрит отвел глаза от инфракрасного бинокля, в уме уже прикидывая примерное расстояние и время путешествия до цели:
   - Километров пять, не более. Но что это может быть? Неужели это то, за чем нас послали в эту чертову пустошь. Как вы думаете, капитан?
   Но капитан Мигель Альварес, начальник экспедиционного отряда Братства Cтали, уже не слушал своего подчиненного. Его статная фигура энергично двигалась на фоне пламени костра, разведенного в центре лагеря. Черрит покачал головой. Он не слышал отдаваемых приказов, но, переводя для себя энергичные кивки и движения головы капитана, предположил, что сейчас тот поднимает уставших людей и формирует разведывательную группу. Совсем угробит ребят, - подумал Черрит. - Они уже несколько недель посреди этой бескрайней пустоши. Связь с базой прервалась еще неделю назад, а последний вертолет смог добраться до них и вовсе несколько недель назад. Сейчас они могут рассчитывать лишь на то, что загружено в транспортеры или подобрано в редко встречающихся брошенных стоянках пустынников.
   Позади всхрапнул, заводясь, один из двух транспортеров, затем урчание его двигателя перешло на более низкие тона, а на передний план вышел высокий вой боевой машины сопровождения. Черрит стал наблюдать, как маленькая колонна из двух машин скрывается в темноте. Какое-то время мельтешение света из щелевых фар на песке отмечало их движение, но затем и эти следы поглотила темнота. Черрит никак не ожидал, что капитан отправит на это задание половину подразделения. Еще больше он удивился, когда, сменившись, обнаружил, что и сам капитан отправился с разведчиками. Оставшийся за старшего капрал Мосли, как оказалось, даже не был в курсе, из-за чего весь сыр бор. Он настойчиво расспрашивал Черрита, но тот, поглощенный своими мыслями, лишь рассеяно смотрел на костер... Да, дисциплина была уже не та с тех пор, как они покинули базу. В былые времена капрал стоял бы по стойке смирно перед Черритом, ожидая, пока сержант не введет его в курс дела и, если понадобится, проинформируют о выполненных наблюдениях. А что сержант наблюдал? Ему самому не было до конца ясно, зачем они здесь и что так взволновало Альвареса. Похоже на падение обычного метеорита, разве что в несколько раз ярче? Кое-кто на базе распускал слухи, что именно такие вспышки, регулярно происходящие в этом районе, заставили командование направить сюда их поисковую группу. Официально они находились в свободном рейде и пытались отыскать затерявшуюся где-то в предгорьях станцию космического контроля, которая была возведена военными перед самой войной. Но кому верить? Черрит отвлекся от раздумий и, собравшись с мыслями, истребовал у толстяка Мосли доклад по всей форме о текущей обстановке в лагере...
  
   Флик, вжавшись всем телом в рыхлый кусок камня, торчащий из песка, методично поводил головой из стороны в сторону. Автоматизированная система распознавания образов, встроенная в шлем, при помощи специального скана проецировала непосредственно на сетчатку правого глаза разведчика условную схему размещения ближайших объектов и структуру окружающего рельефа. Пассивная инфракрасная оптика безошибочно выделяла силуэты людей, суетящиеся вокруг светящегося ослепительным пятном сферического объекта. Похоже, его температура была очень высока, и испускаемое интенсивное тепловое излучение не позволяло выделить детали. Флик незаметно коснулся запястья, и яркое пятно, проецируемое аппаратурой, перестало мучить сетчатку глаза. Что бы это могло быть? Люди, безусловно, пустынники. Местные оборванцы, докучающие своими набегами южным соседям. Может, подобраться поближе? Зуд от модулятора передатчика, плотно прижатого к височной кости, принес с собой очередные распоряжения от капитана Альвареса: обеспечить подход основной группы и, по возможности, нейтрализовать посты наблюдения, выставленные пустынниками по периметру зоны. Справа послышался шорох и едва различимый булькающий звук. Сверхчувствительные сенсоры шлема дали знать разведчику, что один из его напарников - Эндрюс, уже приступил к выполнению поставленной задачи. Флик отыскал визирами ближайшего дозорного пустынников и выпростал из рукава короткий стилет из композитных материалов. Некоторые предпочитали огнестрельное оружие с глушителем, но Флик в таких случаях всегда работал холодным оружием, считая, что такой подход дает стопроцентный результат.
   Странно, но дозорный вовсе не обозревал местность, а, присев на корточки, касался кончиками пальцев земли. Флик стал забирать левее, стараясь выйти чуть выше необычного пустынника со стороны невысокого пригорка. Ни одна песчинка не зашуршала под эластичными подошвами ботинок разведчика, а совершенно темный комбинезон не давал ни одного блика в свете костров и вышедшей из облаков луны... Но вдруг пустынник дернулся, как будто почувствовав опасность, на секунду полностью приложил ладони к поверхности земли и, по-кошачьи гибко изогнувшись, издал пронзительный крик. Флик лишь сейчас почувствовал слабую дрожь земли и в душе проклинал того, кто запустил так близко от лагеря пустынников двигатели машин. Времени на подготовку уже не оставалось, и Флик бросил тень своего тела по направлению к кричащему дикарю...
   Пустынник словно шестым чувством почуял стремительное приближение разведчика. Он резко развернулся и в упор уставился на несущийся к нему с огромной скоростью совершенно темный даже на фоне ночного неба силуэт. Разведчик Братства уже торжествовал победу, целя стилетом в горло, казалось, растерявшегося врага. Но неподвижность того сохранялась лишь мгновение... Тут же дикарь, словно по волшебству, исчез из поля зрения разведчика, заставляя Флика потерять драгоценные мгновения на переориентацию. Когда он вновь обнаружил пустынника, низко присевшего над землей, то неожиданно что-то жесткое и сильное ударило его по ногам. Когда разведчик уже несся лицом в землю от мастерской подсечки, сквозь его горло, словно сквозь масло, белой молнией прошелестел клинок, перерубая заодно и армированные системы питания и коммуникации разведывательного шлема. Тело, пролетев по инерции еще немного, глухо шлепнулось в песок, а голова в шлеме покатилась дальше, оставляя за собой блестящие в свете луны капли крови... Но эта маленькая победа была, скорее, исключением из правила. Подразделение Братства вступило в боевое соприкосновение и обрушило на лагерь пустынников огненный шквал из всего своего арсенала...
  
   Рэмедж страдал. Он не мог никак понять, реальность ли это или сон. Сердце, наконец, избавившись от многократного давления перегрузок, спешило наверстать утерянный темп и заставляло кровь ударять в голову мощными толчками. Майору казалось, что вот сейчас настанет миг, и тугие красные струи прорвут кровеносные сосуды и кости черепа, вырвутся наружу, и это положит конец его страданиям. Толчки продолжались, и сознание Рэмеджа, уцепившись за этот камертон, протаранило мутную пелену обморока. Рэмедж с усилием содрал с головы шлем скафандра, и гулкие металлические удары немилосердно отозвались в голове вязкой болью. Удары? Он уже на Земле? Вспомнил... Удар был один - его тогда предварял рев тормозной системы и мучительный стон обшивки. Сколько времени прошло с того момента? Неважно... Сейчас эти ритмичные удары о внешнюю оболочку означали лишь одно - кто-то или что-то стремилось прорваться внутрь стального кокона, в котором был погребен майор. Открыть? Нет... Там неизвестность, радиация и агрессивная среда. Но удары... Может, это люди? Враждебно настроенные люди! Просидеть в капсуле, пока пришельцам не надоест долбить ее прочную оболочку? Но все может оказаться совсем наоборот... А помощь ему не помешает. Особенно в том состоянии, в котором он находится сейчас. Надо рискнуть... Майор снял правую перчатку скафандра и вытащил из внутреннего контейнера капсулы пистолет.
   Рэмедж сосредоточился, поудобнее повернул свое неуклюжее при земной силе тяжести тело и дернул запирающий рычаг, приготовившись, насколько это возможно, отразить нападение. И... ничего не вышло. Рычаг не сдвинулся с места. Люк капсулы продолжал оставаться на месте. Вот тогда Рэмедж по настоящему осознал, что вся его миссия - это какой-то бредовый вызов судьбе, сплошь зависящий от бесчисленного количества случайностей и везения. Ну вот... Теперь его ждет точно такая же участь, как и экипаж станции. Только он задохнется наедине с собой.
   Очередной глухой удар потряс капсулу. Что-то щелкнуло. Уплотнительное кольцо люка заскрежетало, и запирающий рычаг, взвизгнув, отлетел в замкнутое пространство капсулы, едва не пробив майору голову. Люк вывалился наружу, выпустив в темноту облако тусклого аварийного освещения. Сквозь отверстие в затхлое разогретое пространство капсулы ворвался прохладный ночной воздух. В обрезе люка Рэмедж увидел звездное небо и обрывки облаков, едва посеребренные скрытой от взора луной. Эту родную и до боли щемящую сердце картину заслонил какой-то темный силуэт, и в капсулу заглянуло кошмарное лицо...
   Сначала Рэмедж даже не понял - мужчина это или женщина. Лицо человека было густо покрыто татуировками. Рисунки сплетались в сплошной узор от самых корней волос до краев челюсти и подбородка, покрывая щеки, нос, лоб и даже мочки ушей. На фоне этой кошмарной маски белки глаз светились неестественной белизной, довершая удивительный образ. Человек раскрыл рот, и по голосу майор сразу же определил, что перед ним все-таки женщина, и, похоже, она не собирается с ним особенно церемониться:
   - А ну, брось пушку в сторону и живей выбирайся из своей железной конуры! - по такому лицу Рэмедж даже не мог определить эмоции, сам же голос был хриплым и властным. - Пошевеливайся!
   Терпения у женщины хватило ровно на то, чтобы на лице майора выражение удивления сменилось гримасой негодования. Она крепкой хваткой уцепилась за рукав его скафандра, блокируя руку с пистолетом, и, особо не напрягаясь, стала выволакивать майора наружу. Рэмеджу наконец-то удалось прочистить горло. Он уже собирался обрушить на голову этой разрисованной фурии поток отборнейших ругательств и показать, кто хозяин в этой железной конуре, как вдруг снаружи раздался пронзительный крик. За спиной татуированной женщины замаячили какие-то силуэты и огни факелов, а следом послышались выстрелы. Женщина напряглась, а затем, отматерившись так, что даже заготовленные Рэмеджем рулады поблекли, ухватилась уже обеими руками за прочную ткань скафандра и с удвоенной энергией стала вытягивать майора из капсулы.
   А снаружи слышались уже не отдельные выстрелы, а самая настоящая артиллерийская канонада. Почва вдруг колыхнулась, мгновение спустя что-то совсем близко ухнуло, и майора вместе с женщиной бросило от капсулы на землю. Неуклюжее тело майора в скафандре плюхнулось на оказавшуюся очень стройной фигурку его мучительницы, а сверху на них посыпались комья земли и песок... Воздух прорезал неприятный визг. Рэмедж, безошибочно определив его источник, напряг свои мышцы и постарался полностью закрыть собой женщину. И вовремя... Рядом резко полыхнуло, и в разные стороны с визгом полетели куски обшивки спускаемой капсулы.
   Рэмедж, спиной чувствуя несколько крупных металлических осколков, застрявших в прочной армированной ткани скафандра, осторожно поднял голову. Посреди лагеря, в хаосе выстрелов и разрывов стоял стройный мужчина. В свете луны и вспышек пламени он показался майору очень молодым. Светловолосый мальчишка гордо держал свою голову, а его властная осанка была вопиющим вызовом свистящему над землей смертоносному рою. Юноша, почувствовав взгляд майора, не меняя положения тела, повернул к нему свое лицо. На нем вдруг целым калейдоскопом пронеслась целая гамма эмоций: тоска, надежда, радость, и, наконец, восхищение. Юноша отвернулся и, резко взмахнув рукой, прокричал:
   - Защищайте посланника!
   Рэмедж вдруг уловил в темноте краешками глаз странное движение. То, что раньше казалось тенями, стало стремительно перемещаться, не позволяя сосредоточить на себе взгляд. К звукам выстрелов примешался легкий лязг обнажаемых клинков. Было странно наблюдать, как белые искры металла как будто сами по себе летят в темноте... Неожиданно резкий толчок в грудь отбросил майора в сторону. Женщина на этом не остановилась, а пихнула его еще и ногой, сама резво откатившись в противоположном направлении. А на то место, где они только что лежали, выкатился из темноты самый обычный армейский транспортер. На срезе его командирской башенки была установлена турель со спаренными крупнокалиберными пулеметами. Поток свинца, извергаемый из стволов, взрывал песок двумя полуметровыми стенами и хищной струей выискивал бегущих пустынников, разрывая их тела в клочья. Рэмедж вскинул пистолет, который до сих пор сжимал в руке, и нацелил его на стрелка. Словно заметив это, тот развернул турель в сторону майора, и пистолетные пули бессильно защелкали по защитному козырьку. Пулеметы вновь стали изрыгать свинец, засыпая песок вокруг транспортера медным потоком гильз. Пули прошили руку, бок и бедро майора, буквально впечатав его в песок. Стрелок приостановил огонь, пытаясь поточнее поймать фигуру в странном одеянии в неуклюжий прицел. В этот момент с противоположной стороны на крыше броневика появилась гибкая фигура. Последовал резкий взмах рукой, сопровождающийся стальным просверком, и пулеметы замолчали. Транспортер заворочался, разбрасывая гусеницами фонтаны песка, а разрисованная женщина, кувыркнувшись, соскочила на землю. Приземлившись рядом с теряющим сознание Рэмеджом, она разразилась дикой руганью. Но Рэмедж ее не слышал. Не видел он и вкатившийся в центр лагеря странный трехколесный аппарат. Уже во второй раз за время своей миссии майор провалился в забытье... Женщина развернулась на лязг со стороны застывшего рядом транспортера и метнула свой окровавленный меч в замаячившую у кормы фигуру. Десантник Братства, едва начав стрелять, дернулся и, все еще продолжая уже мертвым пальцем давить на курок автомата, завалился на бок. Пустынники подхватили безвольное тело майора и поволокли его к странному транспортному средству, экипаж которого уже ставил... гигантский парус на высокой телескопической мачте, опутанной ажурной оснасткой...
  
   - Сэр, Альфа докладывает, что объект уничтожен. Ожесточенное сопротивление. Пришлось использовать минометы..., - рапорты следовали один за другим. Командная группа Алвареса продвигалась на центральном направлении. Группы Альфа и Браво сломили сопротивление защитников лагеря и продвигались к его центру. Капитан нахмурился. Именно странный объект интересовал его больше всего. Но это серьезный бой, и пустынники оказались не робкого десятка. Жаль... Теперь не имело смысла осторожное продвижение вперед. Альварес загерметизировал энергодоспех и уже через встроенный коммуникатор отдал приказ транспортеру с десантной группой занять центр лагеря.
   - Уничтожайте все, что движется, на дистанции. Не подпускайте этих бестий близко. Похоже, они ловко обращаются с холодным оружием. Плотный заградительный огонь...
   Капрал Эстевес крепко упирался бронированными ногами в борт десантного отсека транспортера, пока тот, раскачиваясь, как утлая лодчонка в шторм, пробивал себе дорогу сквозь вздыбленные ветром пески и редкую поросль. Наверху слышалась работа пулеметов. Транспортер воистину походил на дракона, выжигающего и вытаптывающего все вокруг себя в радиусе нескольких метров. Машина, тормозя, осела на нос, затем качнулась на корму, лязгая траками. Эстевес в очередной раз удержал неуклюжий энергодоспех от того, чтобы вместе с ним или, точнее говоря, находясь внутри него, не вылететь кувырком наружу, протаранив десантные люки. Наконец, транспортер замер. Наверху пулеметчик все продолжал собирать свою смертельную жатву. Вдруг на крыше что-то зашумело, ноги стрелка дернулись, и его тело сползло внутрь командного отсека. Водитель обернулся к десантникам и, дико вращая сумасшедшими глазами, заорал:
   - Капрал, чего вы ждете, двигайтесь, двигайтесь! Альфа отброшена! Нас отрезали! - Десантные люки с чавканьем открылись, и тут же внутрь, прессуя воздух и вращаясь, влетел клинок. Времени рассматривать пробитую голову водителя у Эстевеса уже не было. Сервоприводы бронированного экзоскелета с готовностью откликнулись на команды тела-носителя, и капрал оказался за кормой транспортера. Заблаговременно раскрученная смертоносная мельница пушки уже пожирала с огромной скоростью боеприпасы, а шесть стволов, охлаждаясь, слились в сплошной воющий барабан. Не утруждая себя анализом тактической обстановки, Эстевес, чуть отойдя от транспортера, поливал свинцом торчащие из песка скальные зубцы, высекая из них искры и каменную крошку. Едва поднявшийся смутный силуэт тут же был прошит насквозь, а затем просто разорван на куски. Одновременно с этим в забрало шлема цокнуло метательное лезвие, не оставив на защитном стекле и царапины. С флангов капрала уже поддерживали огнем легко экипированные десантники. Справа автомат замолчал, и Эстевес, не отжимая гашетку пушки, по дуге развернул ее рыло на незащищенный фланг. Очередная бегущая тень замерла на мгновение в прыжке. Пули подбросили тело врага еще выше и отшвырнули наполненный фаршем мешок одежды обратно в темноту. В пушке щелкнул затвор, последние гильзы упали на песок, и Эстевес отправил бесполезное теперь орудие за спину в специальный держатель. В правой руке, как по волшебству, уже покачивалась штурмовая винтовка...
   За спиной капрала послышалось урчание двигателя, и группа Браво, наконец, вошла в лагерь под прикрытием боевой машины. На горизонте уже занимался рассвет, и на его фоне по направлению к бескрайней пустоши разгромленный лагерь пустынников покидал странный трехколесный аппарат, снабженный гигантским треугольным парусом. Остатки пустынников отчаянно сопротивлялись на этом направлении, тем самым позволяя беглецам ускользнуть с поля боя.
   Капитан Альварес беспомощно наблюдал, как его тяжеловооруженные штурмовые группы пытаются преследовать исчезающих среди скальных образований пустынников. А когда в очередной раз транспортер застрял между каменных зубьев, капитан отдал приказ прекратить преследование и организовать периметр вокруг остатков странного металлического аппарата. Через несколько минут Альварес уже точно знал, что это был за аппарат, и кого, возможно, увозили с собой вглубь пустыни проклятые кочевники... В руках капитан вертел пластиковый пузырь гермошлема, найденный недалеко от уничтоженного аппарата. Им овладело сложное чувство. Это было не то, что он ожидал найти и зачем была послана их экспедиция, но сам факт, что в космосе до этого момента находились живые люди, а, возможно, находятся и сейчас, поражал воображение и вызывал благоговение. Но вот зачем космический странник понадобился пустынникам? Как бы он хотел выяснить это, но следовало заняться неотложными делами - подсчитать потери, забрать остатки космического бота, организовать колонну и двинуться туда, куда первоначально направлялась их экспедиция. Преследовать пустынников у них не было ни времени, ни ресурсов...
  
   Рэмедж через полуприкрытые веки наблюдал, как песчаная плоскость пустыни с огромной скоростью пробегает под рамой трехколесного корабля. Его израненное тело, освобожденное от остатков скафандра, было надежно закреплено кожаными ремнями в специальной люльке. Тюк с уложенным скафандром был тут же закреплен на корме. Держась одной рукой за тросы оснастки, над майором стояла его татуированная знакомая. Она подставила свое лицо потоку ветра, защитив глаза старомодного вида выпуклыми очками. Заметив, что Рэмедж очнулся, она присела на корточки, не выпуская троса из руки, и, приблизив губы к его уху, яростно зашептала:
   - Значит это ты легендарный посланник, который должен сойти на землю в клубах дыма и волнах огня. - В интонациях ее голоса послышался явный сарказм. - Да, тебе удалось произвести впечатление! Меджис все описывала именно так. Но я то вижу, что ты никакой не мессия... У меня чутье на таких, как ты. Видишь? - женщина ткнула себе пальцем свободной руки в центр лба, - это клеймо работорговцев, а это..., - она ткнула в правую челюсть, - властители воды отметили меня своим вниманием. Вся моя жизнь на моем лице. Ты обычный авантюрист, каких я повидала на своем веку уже столько... Но эти неискушенные бродяги..., - она мотнула головой в сторону пустынников, управляющих сухопутным парусником, - приняли меня в свою семью, несмотря на мою скверную репутацию. Не знаю, почему они достали меня из выгребной ямы, где я билась в горячке. Сейчас таких людей уже не встретишь в этом мире. Теперь я живу, да, живу среди них и ради них, и если ты попытаешься их обмануть, я собственноручно разорву тебя на куски, будь ты хоть настоящим человеком со звезд. Ты уже заслуживаешь этого - в этой схватке мы отдали Стальным Братьям много хороших воинов. Все это бессмысленно...
   - Оставь его в покое, Крайв. - Рэмедж поискал глазами говорящего и на носу аппарата увидел уже знакомого молодого человека. Тот посмотрел на майора и ухмыльнулся на кислое выражение лица Крайв. - Ведь он защищал тебя там во время обстрела. Будь к нему снисходительна. И не надо думать, что мы слепо верим всему, что говорит Меджис. Но в данном случае все именно так, как она говорила, и этот человек именно тот, кого мы ждали.
   Рэмедж с удивлением наблюдал, как хмурое лицо женщины разгладилось, и картинки, покрывающие его, как-то по особенному сложились на коже. Они уже не казались столь ужасными, и, смотря сквозь них, майор вдруг поймал себя на мысли, что Крайв очень красивая женщина. Чуть отведя взгляд, Рэмедж стал рассматривать эмблему на огромном, наполненном ветром, парусе, и тут его словно прошила молния, а тело покрыла испарина. Он быстро перевел взгляд на торчащий из тюка рукав скафандра. Эмблема на парусе была в точности такой, что и нашитая на рукаве... Исследовательский проект долговременного космического путешествия Конкистадор. Майор вновь посмотрел на молодого человека, и тот понимающе улыбнулся ему в ответ:
   - Майор Джон Рэмедж, если не ошибаюсь? Разрешите представиться. Майкл Торп. Дин Торп - мой дед.
  
  ЧАСТЬ 3. ЛЕГЕНДЫ ПОТЕРЯННЫХ ЗЕМЕЛЬ.
  
   Что-то не давало покоя Рэмеджу. Да нет. Все как обычно. У центрального пульта сидит старик Торп. Рядом за навигационным дисплеем наблюдает Карен. Хотя нет... А почему они все здесь? Вопиющее нарушение графика! Непорядок... И почему он лежит? Рэмедж озадачено осмотрелся по сторонам. Что-то не давало двигаться. С нарастающим чувством тревоги майор попробовал двинуть ногой, затем рукой - он их не чувствовал. Только не паниковать, не паниковать. Рэмедж попытался поднять голову, но мышцы шеи не смогли оторвать ее от поверхности ложа. Череп будто налился свинцом. Рэмедж вновь скосил глаза на профессора Торпа. Фигура того стала неуловимо меняться... Незнакомый человек в кресле обернулся, и на майора посмотрел юноша, чертами лица чем-то схожий со стариком... Сбоку, с той стороны, где по клавишам стучала Карен, послышался шорох и...
   - Ну что, оклемался, странник? - майор вздрогнул. Голос гулким эхом покатился по стенам, повторяющимся каскадом ударяя в уши: - ...мался... ник.... ся...ник...ник...ик....
   Широко распахнутыми глазами Рэмедж смотрел на дикую разрисованную маску, зависшую над его лицом. Это было уже слишком. Майор изо всех сил напрягся, намереваясь разорвать связывающие его путы, и в отчаянном рывке вскинул свое тело...
   Стены рубки закружились, расплываясь. На глаза опустилась кровавая пелена, и Рэмедж со стоном повалился на лежанку. Прошло несколько секунд беспамятства, прежде чем он почувствовал на коже лица прохладную влагу. Рэмедж осторожно решился открыть глаза... Вокруг была незнакомая обстановка. Похоже, он находился в каком-то тентованном бараке. С потолочных распорок свисали связки сухих растений, а в воздухе витал запах чеснока и еще чего-то. В поле зрения появилась рука, и влажная ткань прохладным успокоением легла на его лоб. Холодная капелька, сорвавшись со лба и ускоряя свое движение, проделала щекочущую дорожку по скуле майора, от чего тот окончательно пришел в себя.
   Молодой человек из кошмара сидел тут же рядом. Кажется, майор знал его имя. Имя, которое загадывало загадки... Какое имя?
   - Сэр, как вы себя чувствуете? - юноша укоризненно посмотрел на кого-то у изголовья ложа: - Крайв, оставь нас. Да, и скажи Меджис, что Он очнулся.
   На секунду перед глазами Рэмеджа мелькнула маска из сна. Сейчас она принадлежала женщине, венчая затянутое в кожу стройное тело. Ее он тоже помнил. Крайв... Майор вспомнил скоротечную схватку около транспортера... и имя юноши, руководившего защитниками, а сейчас сидящего перед ним. Майкл Торп. Внук профессора Торпа. А еще эмблема Конкистадора на парусе. Рэмедж впервые не знал, как реагировать на такое странное стечение обстоятельств. Пытаясь осмыслить происходящее, он сказал первое, что пришло в голову:
   - Старик не говорил, что у него на Земле может быть внук...
   - А он и не мог этого знать. Мой отец родился уже после отправки экспедиции. Я же появился на свет уже после войны. Постойте...! - юноша опешил, - Вы говорите, старик говорил... Он еще жив? Но как такое возможно!? - молодой человек со смесью недоверия и восторга смотрел на майора.
   - Возможно, Майкл, все возможно, - сухой скрипучий голос донесся со стороны входа. Рэмедж повернул на голос голову и отыскал взглядом странную фигуру, застывшую в проходе. - Вы все были вынуждены принять участие в проекте Большого Скачка, не так ли, майор?
   Фигура приблизилась и, выйдя из тени, превратилась в сухощавую невысокую женщину преклонных лет. Половину ее лица закрывала железная полумаска. Краешки белых шрамов, выглядывающие из-под маски, давали понять, что скрывалось за ней на другой стороне лица. Жесткие седые волосы женщины были гладко зачесаны назад и стянуты тяжелым комлем на затылке. Рэмедж на секунду посмотрел мимо посетительницы на проход и заметил, что там, отпихивая друг друга и отгибая брезентовый клапан, толпились люди, стараясь как можно лучше рассмотреть незнакомца. Они приглушенно переговаривались и периодически одергивали маленьких детей, которые со свойственной им непосредственностью норовили пролезть внутрь барака. Женщина проследила его взгляд и печально улыбнулась одними уголками губ:
   - Добро пожаловать на Землю, майор. Я Меджис - единственная из живущих, кто присутствовал при отправке экспедиции на Конкистадор, и глава тех, кто считает себя хранителями легенды о звездных странниках... - Глаза женщины загорелись мистическим огнем, а в ее осанке проявилось величие сказочной повелительницы ветров и морей.
   - Вы ждали меня? - Рэмедж, несмотря на слабость во всем теле, приподнялся на ложе, вглядываясь в иссеченную морщинами половину лица собеседницы. Женщина опять едва уловимо улыбнулась, а затем повернулась к молодому Торпу, который внимательно слушал их:
   - Готовьте спайдер. Через час мы отправляемся в хранилище! - Макл Торп нехотя поднялся, всем своим видом показывая, что хочет присутствовать на окончании разговора. Но ослушаться Меджис не посмел и вышел, попутно отчитав бездельников, толпившихся у входа.
   - Вот что я вам скажу, майор... - продолжила Меджис, когда они остались наедине. - Никто вас не ждал. Дослушайте до конца... - Меджис жестом остановила открывшего было рот удивленного Рэмеджа. - Легенда о звездных странниках - это всего лишь миф, который я поддерживала в этих людях многие годы. Все они дети пустоши. О том мире, который помним вы и я, они знают только из этой легенды. Для них это было время благородных людей, прекрасных городов и науки, не ведающей границ. Вы спросите, сколько же мне лет? Вы не поверите, что может сделать радиация с человеческим телом... Но речь сейчас не обо мне. Недалеко отсюда находятся руины одной из станций слежения за космическим пространством. Центральный Пост. Именно там еще до войны и родилась Легенда, - взгляд женщины затуманился. Похоже, она на мгновение перенеслась мыслями в то время. - Я была тогда молода. А Дин Торп был гением и всеобщим любимцем. Простому оператору контроля было за честь познакомиться с таким человеком. Как-то в составе контрольной группы он посетил Центральный Пост. Это было перед самой отправкой экспедиции. Профессор загрузил какой-то задачей центральный компьютер и, ожидая результатов, развлекал сотрудников своими шутками. Как обычно завязался спор, и профессор упомянул про идею Большого Скачка - решения, позволявшего людям путешествовать к звездам. Спустя несколько лет, когда вокруг бушевали радиоактивные ветры, а потерянные люди становились жертвами болезней и мародеров, необходимо было то, что вселит в них надежду, силы продолжать жить и бороться за свое будущее. И я дала им это. Я придумала Легенду. Я рассказала им о Большом Скачке, о звездных странниках, которые когда-нибудь вернутся на Землю и укажут людям путь. Я отвела их в руины станции контроля и показала пятнышко Конкистадора на небосводе. Я рассказала им о каждом члене экипажа, превращая звездных скитальцев в сверхлюдей. Я породила веру в этих полубогов. Те, кто знал правду об экспедиции, отдавали себе отчет, что никто оттуда уже не вернется, но они поддержали меня, позволили мне построить островок надежды, пускай и на этой откровенной лжи. Среди них была жена Торпа. Со временем люди, которые знали истину, ушли в небытие, а Легенда обросла новыми деталями и породила свои ритуалы. Кто-то не верил в чепуху о звездном посланце, но другие там, на радиоактивных просторах мертвой цивилизации слышали о северных пустынниках и приходили к нам, предлагая свое оружие ради идеи, а не ради наживы. Мы объединили людей этих земель, мы помогаем тем, кто теряет надежду в этом неуютном мире, мы чтим свой кодекс чести и строим свой мир, не похожий ни на чей другой... Следуя ритуалу, посвященные следят при помощи уцелевших приборов Центрального Поста за точкой станции. Они ждут знамение... Вы не можете себе представить, как я была напугана и поражена, когда выдуманная мной легенда стала воплощаться в реальность. Когда однажды один из посвященных с радостными криками ворвался в мой шатер и рассказал о спуске аппарата, подтверждая свои наблюдения выкладками компьютеров, я была в растерянности. Мне ничего не оставалось, как снарядить экспедицию... И когда на языках бушующего пламени, сопровождаемый ревом, спускаемый аппарат опустился на земле, легенда стала непререкаемой истинной для людей, и одновременно легенда перестала ей быть..., - женщина замолчала и взглянула на застывшего Рэмеджа. Она устало опустила голову и ссутулилась. Исчезли властная осанка и огонь в глазах. Перед Рэмеджем сидела обычная женщина, подавленная тяготами жизни и грузом прожитых лет. Только сейчас майор со всей остротой осознал, что его собственная семья - жена и сыновья, его родной город, дом родителей и друзья утеряны навсегда. Утонули в толще времени. Рэмедж обманул время, но как это было ни странно осознавать, он почувствовал себя виноватым, потому что он обманул и их, близких ему людей... Но сейчас следовало помнить о живых.
   - Я отнюдь не мессия и не спаситель. Моя задача ничуть не легче вашей. Но сначала я хотел бы выяснить, для чего вы послали сигнал на Конкистадор?
   - Мы не посылали никакого сигнала! - Меджис была искренне удивлена. - Сохранившееся оборудование поста позволяет выполнять только пассивное слежение. О каком сигнале вы говорите?
   - Пришло время и мне рассказать вам свою историю... - Майор откинул голову на мягкий валик лежанки и стал рассказывать про режим дежурств, злополучный сигнал, аварию и, наконец, про свою сумасшедшую миссию... - Как видите, ваша легенда не такая уж и выдумка. Если мы сможем отыскать источник сигнала, то, возможно, нам удастся вернуть на поверхность экипаж Конкистадора. Они, конечно, не боги, но это люди, которые прорвались сквозь время и пустоту космоса, и которым по силам повести за собой людей. Неужели не это является конечной целью вашей легенды. Мы можем хотя бы попытаться воплотить ее до конца... вместе?
   - Джон Рэмедж, из всех членов экипажа Конкистадора от вас я в последнюю очередь рассчитывала услышать подобные слова, - в глазах женщины затеплился огонек, а энергия вновь стала вливаться в ее тело. - Думаю, вам пора размяться после нескольких дней неподвижности. Мы отправляемся в хранилище. Так мы называем руины поста слежения. Возможно, там нам удастся выяснить что-то про ваш загадочный сигнал.
   Рэмедж шел вслед за Меджис, осматриваясь по сторонам. Лагерь пустынников был невелик. Его сооружения в любой момент могли быть сложены и погружены на песчаные корабли. Все, от взрослых до детей, облачены в кожаные доспехи. И мужчины и женщины. Стариков почти нет. Все больше молодые суровые лица. Кочевой народ. У каждого на боку, как минимум, один короткий меч. Похоже, эти люди живут в постоянной борьбе за жизнь. Когда-то эти края были цветущим раем. Теперь выжженная земля была достойным соперником, испытывая людей на прочность.
  
   Спайдер - так назывался сухопутный парусник, - несся с огромной скоростью по гладкой поверхности из песка и мелкого щебня. Норовистый гигантский парус требовал постоянного внимания, и экипаж прилагал массу усилий, не позволяя боковому ветру перевернуть судно.
   - Грядет сезон песчаных бурь. - Меджис нахмурилась. - Это может стать непреодолимым препятствием, если мы решим снарядить дальнюю экспедицию. Придется переждать несколько недель.
   Рэмедж сквозь порывы ветра и хлопанье паруса едва улавливал смысл слов. На нем были такие же выпуклые очки, что и на всех остальных, а на голову, укрывая отросшие волосы, была повязана тугая бандана. В сочетании с отросшей светлой бородой майор отчаянно смахивал на бывалого морского волка, а кожаная куртка, узкие штаны из грубой брезентованной материи и армейские ботинки на толстой подошве делали его неотличимым от пустынников.
   - Это плохо. Каждый час на счету там, на станции. Боюсь, нам придется рискнуть. Но об этом мы подумаем потом. Ответьте мне на один вопрос. Кто были те, что напали на вас на месте посадки?
   Меджис скривила лицо и кивнула Крайв, которая, уцепившись за оснастку, балансировала на краю палубы и изредка прислушивалась к их разговору. Крайв рывком переместила свое тело вперед, перехватила другую пару канатов, затем отпустила их, следующим рывком почти вплотную приблизилась к Рэмеджу, который был закреплен поясным ремнем к кормовой балке. Видя, что женщина, балансируя без опоры, вот-вот упадет под колеса спайдера, Рэмедж инстинктивно рванулся навстречу, пытаясь рукой поддержать женщину. Или тело недостаточно хорошо слушалось майора, или сказывалось отсутствие опыта путешествия на подобных средствах передвижения, но Рэмедж вдруг сам потерял равновесие и, неуклюже взмахнув руками, полетел за борт. Поясной ремень натянулся, заставляя его тело перевернуться. Все эти мгновения Крайв отнюдь не собиралась падать, а, ловко хватаясь за растяжки и опасно балансируя, вцепилась в куртку майора, не давая тому удариться головой о твердые доски.
   - Осторожнее, майор. Я ценю вашу заботу, но, поверьте, не нуждаюсь в ней. - Рэмедж весь покраснел, и было видно, что он крайне смущен. - Не обижайтесь. - Крайв тепло улыбнулась майору, разряжая неловкую ситуацию, и майор усмехнулся в ответ, впервые почувствовав симпатию к этой высокомерной женщине.
   - Значит, вам интересно, кто были те железные болваны, посмевшие атаковать наш лэнс? Они называют себя Стальными Братьями. Не знаю, что им понадобилось здесь. Их форпосты находятся много южнее. Это военизированная организация, возомнившая себя наследниками техногенной цивилизации. Они пестуют полуфеодальные, полубандитские карликовые города-государства на юге, исподволь манипулируя ими... - Крайв дернула край своей кожаной куртки, обнажая плечо. На смуглой коже темнел воинский шеврон. - Я была одной из них когда-то. Попала к ним, как и большинство других. Рекрутская партия разнесла нашу банду, даже не потрудившись уклониться от наших выстрелов. Те, кто остался в живых, попали на их базу. Это было время войны с Мастером и его армиями...
   Пустынник на носу судна что-то крикнул. Крайв обернулась к нему и, кивнув, вновь обратилась к Рэмеджу:
   - Когда-нибудь, если захочешь, я расскажу тебе всю свою историю, но сейчас на это нет времени. Мы прибыли... - Она немного помедлила и продолжила: - Я не верю в эту пустую легенду, о которой все только и говорят. Меджис может ее поддерживать для остальных, но мне она ни к чему. Ценность не в легенде и даже не в обожествленных звездных странниках. Ценность в нас, в наших стремлениях и в нашей воле...
  
   Пост контроля выглядел плачевно. Ферма основной параболической антенны сиротливо покосилась набок, лишившись своего гигантского ажурного украшения. Засыпанный песком и камнями, покореженный остов радио-отражателя покоился далеко в стороне. Сквозь все массивное здание поста проходила рваная трещина, уходя своими корнями в скальное основание. Именно через этот разлом и прошла маленькая группа людей, попав в прохладное и гулкое пространство огромного зала. Меджис уверенно вела за собой всех остальных по витиеватому маршруту через сплетения лестниц и перекрытий, лепившихся к стенам сооружения.
   Проходя через одно из помещений, Рэмедж наткнулся взглядом на фотографию станции Конкистадор на фоне звездного неба. Вероятно, ее сделали с одного из грузовых челноков. Под ней шел целый ряд фотографий помельче. Рэмедж уже догадался, что это. Он не удержался и подошел поближе. Знакомые лица, запечатленные на кусочках пластика... Вот он уже смотрит на самого себя. Пустынник, оказавшийся рядом, с благоговением разглядывает его лицо. Он знает на нем каждую черточку. Это человек из Легенды. Рэмеджу стало неловко. Он повернулся к этому молодому парню:
   - Как тебя зовут?
   Мальчишка смутился, в растерянности обернулся к Меджис и остальным, затем вновь посмотрел на Рэмеджа и, дождавшись от того ободряющего кивка, вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал:
   - Мэтью Воутворт, сэр. Отделение гранитных драконов Джейкоба, сэр. Дневная смена наблюдения за сектором Бетельгайзе-Центавра...
   Рэмедж, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица, по отечески хлопнул молодого пустынника по плечу. В разговор вмешалась Крайв:
   - Мэтью, отыщи Джэйкоба. Пускай соберет свое отделение, а сам прибудет на Центральный Пост. Ступай.
   Мэтью сорвался с места, как самый обычный мальчишка. Только на боку у него болтался непременный короткий меч, а кожаная броня носила ряд насечек и глубоких царапин, выдавая в Мэтью опытного воина. Да, в какой же мир я попал, подумал про себя майор...
   Поднявшись в цоколь поворотного механизма станции, они наконец-то оказались на контрольном пункте. Ряд компьютеров светились замысловатыми рисунками на дисплеях. Меджис с ходу стала отдавать распоряжения. На центральный гигантский дисплей слежения за пространством вывели схематичную карту местности. Точками на ней были отмечены место приземления, пост и стоянка пустынников. Меджис вопросительно взглянула на Рэмеджа и тот передал оператору координаты источника сигнала. Еще одна точка загорелась несколько в стороне, а внизу изображения побежал индикатор компьютерного поиска.
   - В этом месте ничего нет. - Оператор беспомощно развел руками. - Этого нельзя утверждать со стопроцентной гарантией, но сохранившиеся банки информации не содержат сведений о каких-либо объектах в этой местности, сэр...
   - Но ведь кто-то же наверняка был в тех местах. Ваши разведчики или кто-то еще? - Рэмедж вопрошающе посмотрел на Меджис и Крайв.
   В зал вошел низкорослый крепыш с широким улыбчивым лицом и голым, как колено, черепом. Впрочем, отсутствие шевелюры компенсировала роскошная рыжая борода и залихватски закрученные усы. Сквозь узкие щелочки вечно борющихся с песком век посверкивали хитрющие глаза, моментально выделившие из всех собравшихся в зале майора Рэмеджа. Скрипя кожаными доспехами, незнакомец стремительно прошел прямиком к нему и, остановившись рядом, прогромыхал басовитым голосом:
   - Военную выправку заметишь издалека, майор. Лэнсмастер Джейкоб к вашим услугам, - затем он повернулся к Меджис: - Отделение собрано внизу, мэм. Нам предстоит рейд? Какова задача? - этот человек излучал здоровый оптимизм и сразу расположил к себе Рэмеджа.
   - Вы можете что-нибудь сказать о маршруте до того пункта, что отмечен на карте? - Меджис указала на точку местонахождения источника сигнала.
   Джейкоб пошевелил усами и как-то тяжко вздохнул.
   - Туда можно попасть только через Ущелье Семи Ветров... - он многозначительно посмотрел на окружающих. - Боюсь, это будет опасное предприятие.
   Рэмедж заметил, как изменились лица Меджис и Крайв. В чем же дело? Что же такого находится в этом ущелье, что даже бравая Крайв выглядит испуганной? Догадываясь о вопросе, который вертится на языке у майора, Крайв объяснила, в чем тут дело:
   - В центре этого ущелья находится Цитадель Проклятых. Гиблое место. Редко, кто смог возвратиться оттуда. После войны там остались развалины то ли дамбы, то ли еще какого циклопического сооружения. До последнего времени там селились только звери. Но пару лет назад в том направлении с юга прошел необычный караван. Вереница грузовиков и странные существа прошли через эти земли. Остатки армии Мастера. Разведчики говорили, что они канули в Ущелье Семи Ветров, и с тех пор там творятся странные вещи. На горизонте полыхают среди ночи яркие вспышки, а звуки сводят людей с ума. Пару раз разведчики натыкались на изуродованные труппы людей и животных, а однажды нашли тушу одного из этих существ. Те же, кто пытался подобраться поближе к Цитадели, бесследно пропадали. Похоже, то, что мы ищем, находится там, за этим ущельем.
   Джейкоб погладил свою лысину и хмыкнул в усы, разгоняя сгустившееся уныние:
   - Насколько я понимаю, другого выхода у нас нет? Значит, пришло время наконец-то выяснить, что творится на наших восточных рубежах. Для такого похода понадобится особая экспедиция. Боюсь, людьми моего отделения не обойтись. Надвигается время песчаных бурь. Они застанут нас как раз на половине пути. Думаю, нам следует поторопиться, чтобы до пика стихии добраться до Стоунвила. - Джейкоб указал на карте точку города, делящего предстоящий маршрут почти пополам. - Там мы сможем переждать пару дней самых серьезных бурь, пополнить запасы, а затем двинуться дальше.
   - Хорошо, так и поступим... Лэнсмастер Джейкоб, вы позаботитесь о людях. - Меджис поискала взглядом, и найдя Майкла Торпа, обратилась уже к нему: - Майк, снарядите три спайдера, усильте их рамы и установите дополнительные якоря по бортам... - Меджис обернулась к Рэмеджу: - Отправимся завтра вечером, когда спадет полуденная жара. До этого времени вам нужно привести себя в форму и немного отдохнуть.
   Рэмедж уже какое-то время с восхищением следил за своими новыми знакомыми. Скупые движения. Вроде гражданские, а выправке позавидует образцовое военное подразделение. Даже тот мальчишка - Мэтью, похоже, имел немалый опыт. Все действия этих людей были подчинены общей цели. Легенде, которую выдумала когда-то Меджис и которая лежала в основе всего их жизненного уклада. Рэмеджу отчаянно захотелось оправдать их надежды. Не потому, что нужно что-то доказать Крайв или поддержать авторитет Меджис, нет. Просто он вдруг почувствовал, что он дома, среди близких по духу людей. И взвалить на себя какую-то толику ответственности за их судьбу было для него делом чести.
  
  ЧАСТЬ 4. ОТРЯД.
  
   Тросы скрипели в напряженном ожидании. Деревянные балки скрежетали, корежа стальные скобы. Люди, распятые на деревянных палубах, в отчаянии молили богов о снисхождении. Вокруг бушевала буря. Песчаная буря, каких не видывали в этих местах уже давно. Тугие струи песка и пыли, закрученные злыми ветрами, пытались разметать, разорвать на куски маленький караван песчаных кораблей, дерзнувших оказаться на бескрайних просторах пустоши. Прочные корабли казались игрушками в руках стихии, трепеща в центре сотканных паутин из тросов, соединяющих их с сухопутными якорями, вонзенными в бесплодную почву. Никто из людей не знал, сколько еще будет безумствовать неожиданно налетевший на путников ураган. Напряжено было все - нервы, мышцы, мысли и канаты. Что-то не выдерживает, рвется, сгибается или сдается. Но люди пустоши стойкие и телом, и духом. Даже звездный странник, который никогда не сталкивался с такими суровыми силами природы, достойно переносил испытание. Сама земля не выдержала хватки вкогтившихся в нее стальных якорей. Один из них вдруг, выбросив фонтан грунта, сорвался с места и, понукаемый натяжением троса, устремился к центру паутины...
   Тонк Квон почувствовал, как спайдер дернулся. Так и должно быть, - подумал он. Не раз он попадал в подобные переделки. Его опыту песчаного шкипера позавидовал бы любой пустынник. Рама судна вновь заколебалась, и это встревожило его. С усилием он оторвал голову от палубы, к которой прижимал свое худощавое тело. Увиденное завораживало. На фоне непроглядной стены грязного мечущегося песка прямо к нему, зацепившись одним концом за извивающуюся кольцами змею троса, несся стальной якорь. Квону казалось, что все вокруг замерло и будет длиться бесконечно. И в тот момент, когда он увидел каждую песчинку в отдельности в кажущемся хаосе стихии, ужасное лезвие якоря пробило его грудь, намертво пригвоздив шкипера к палубе его собственного корабля. Уже ничего невидящие глаза человека так и остались широко открытыми, и ветер стал загонять в их незащищенные уголки сонм острых песчинок. Равновесие крепежной паутины нарушилось, и спайдер забился в конвульсиях, едва держась на оставшихся вонзенных в землю якорях.
  
   - Нет, Джон Рэмедж, ты останешься здесь! Им уже не помочь! - неистовый крик Крайв по мощи соперничал с завыванием ветра. Она, как и все остальные, прижимала свое тело к палубе песчаного корабля, сливаясь с ним в единое целое. Но сейчас женщина одной рукой уцепилась в предплечье безумца, пытающегося вопреки стихии подняться в полный рост.
   Кто-то должен это сделать, - майор уже говорил себе эти слова однажды. Тот поступок тоже был безумством. То, что он хотел предпринять сейчас, было безумством не меньшим. Но в отличии от суровых пустынников, он просто не мог безучастно смотреть, как один из трех спайдеров вот-вот сорвется с места и будет уничтожен вместе с экипажем. Рэмедж стиснул зубы, вырвался из хватки Крайв и бросил свое тело в тугой поток воздуха.
   Пустынники видели, как тело майора несется над поверхностью земли в затяжном прыжке по направлению к обреченному кораблю. Вот оно, преодолев гигантское расстояние в подобии полета, упало около одного из якорей, торчащих из земли. Биение спайдера неумолимо вытягивало якорь из почвы. Потеря второй спасительной нити была уже неизбежна. Ветер волок тело майора, примеряясь к его весу, чтобы наконец-то поднять в воздух и изломать в своих объятьях. Майор уцепился руками за костыль якоря и навалился на него сверху всем свои весом. Напрягая мышцы рук, он отчаянно цеплялся за скользкий металл, стараясь вогнать лезвие якоря обратно в грунт. Казалось, ему это удалось. Даже порывы стихии в бессильной злобе умерили свою силу. Непробиваемая Крайв, наблюдавшая за майором, поймала себя на мысли, что легенда Меджис не такая уж и чушь, как она всегда считала. Неужели все в ней исполнено смысла и несет истину? Звездный странник? Сказки! И вот он среди них. Он поведет их к цели? Чепуха! И вот сейчас их терзает буря на пути в неизвестность. Герой или полубог? Небылица! И на ее глазах легендарный Посланник спорит с самой стихией.
   Но зло обычно хитрит. Ищет обходные пути. Вот и сейчас оставшийся без привязи незакрепленный край пустынного корабля вдруг вздыбился над землей. Спайдер встал на два колеса, а третье зависло в пространстве. Тяжелый корпус, встав вертикально, превратился в подобие паруса. Такого случая стихия упустить не могла. Ничто уже не могло удержать корабль. Рвались канаты якорей, вырывались из земли сами якоря. На мгновение трехколесный гигант замер, полностью поднявшись в воздух. Лишь один якорь удерживал его, словно слабая ниточка безумствующего пса. Очередной порыв ударил корабль о землю, разбив его на куски, и этот мощнейший толчок наконец-то выдрал из земли последний якорь...
   Меджис закрыла глаза, не веря в произошедшее. Крайв выкинула из головы дурацкую легенду и отчитала себя за глупость. Майкл Торп совершенно позабыл о бушующей вокруг стихии и ощутил холодную пустоту внутри. Эти трое, как и другие пустынники, оставшиеся на пришпиленных к земле двух уцелевших спайдерах, наблюдали, как круговерть поглотила остатки злосчастного корабля, его экипаж и звездного странника, уцепившегося за якорный трос.
   Внезапно вой ветра утих, а стена песка отодвинулась, как будто оттесненная невидимой границей. Все звуки пропали, и на людей навалилась глухота. Не понимая, что происходит, пустынники приподнимались с палуб спайдеров и оглядывались по сторонам. Почти сразу они заметили неясные силуэты, маячившие в дымке еще не осевшей пыли. Постепенно они проявлялись, превращаясь в высокие фигуры, бредущие странными рывками, вздымая при каждом шаге струи песка. Чувство опасности охватило всех. Пустынники обнажали мечи, и отсутствие привычного звука скользящей стали еще больше угнетало их.
   Сверху на людей упал бледный свет. Он окутал приближающиеся фигуры призрачным ореолом, высветив самые мелкие детали. Пришельцы внешне походили на людей, но были выше любого человека. Тела гигантов были закованы в потускневшие доспехи. Защитные пластины были пробиты во многих местах, и эти дыры зияли страшной чернотой. Подтеки ржавчины, а может быть... крови окаймляли эти жуткие рваные пробоины. А еще их глаза... В них не было мысли. Тусклыми белесыми бельмами они взирали на мир. Ведомые невидимым поводырем, слепые воины смыкали вокруг путешественников кольцо. Они подходили все ближе, и люди вдруг поняли, что они не смогут убить этих созданий. Они уже были мертвы. Мертвы в течении последних двух лет. С тех самых пор, как, спасаясь от армий Братства Стали, они сгинули в Ущелье Семи Ветров...
   Призрачный свет погас, и все погрузилось во тьму. Черный глаз циклона двинулся дальше на восток, оставив после себя изуродованные останки песчаных судов. Люди и гиганты исчезли бесследно.
  
   Рядовой Ян Кирш прислушался к беснующемуся ветру и осторожно перегнулся через люк чердака. Окончательно убедившись, что сержанта Черрита нет поблизости, он расслабленно откинулся на кучу старой гнилой соломы. Чердак был самым подходящим местом, чтобы без лишних свидетелей принять дозу. Узнай об этом увлечении Кирша Черрит, он отвернул бы рядовому голову. Ну и к черту этого хмурого вояку. С тех пор, как они прибыли в этот грязный городишко Стоунвил, их преследовала одна неприятность за другой. Странная лихорадка свалила капитана Альвареса. Эствес проиграл сам себя в карты работорговцам, пытаясь раздобыть редкие лекарства. На следующий день, при попытке вытащить его, в поножовщине убили двоих. Так они приобрели врагов среди местных. Черрит превратился в сумасшедшего, пытаясь удержать жалкое подобие некогда образцового подразделения от пьянства и падения нравов. Конечно же, ему это не удалось, так как в первую же ночь несколько человек растворились в темных закоулках этого рассадника порока и лживой торговли. Оставшиеся верные Альваресу люди во главе с Черритом заняли круговую оборону в здании старой церкви на окраине города, опасаясь мести со стороны работорговцев и шаек бандитов, норовивших растащить на части их машины. Что день, что ночь - все одно буря закрывала тучами песка и луну, и солнце. Население городка попряталось в своих жилищах. Кирш приметил заблаговременно этот чердачок и теперь намеревался расслабиться.
   Но, похоже, стихия была на стороне сумасшедшего сержанта. Ветер жутко завыл в прорехах дощатой крыши, и вся постройка стала глухо постанывать и раскачиваться, норовя развалиться на части. Кирш перепугался не на шутку. Ну и дернул же меня дьявол забраться на эту верхотуру, - думал он. На пути к люку он мельком взглянул в огромную дыру в крыше. На фоне сплошной мглы появилась темная точка. Она росла в размерах. Непонятно было, что это. Кирш заворожено наблюдал, как темное пятно стало превращаться в какую-то невообразимую конструкцию из балок и перепутанных тросов. Было уже слишком поздно, когда солдат осознал, насколько велика была эта штука. И она летела прямиком в крышу этого здания. Кирш был все же хорошим солдатом. Спуститься вниз он уже не успевал, поэтому принял единственно верное решение - кинулся в самый дальний угол чердака - туда, где массивные балки скатов крыши были еще крепки и могли бы выдержать значительный удар. С ужасным треском и надсадным скрипом принесенная бурей непонятная штуковина врезалась в крышу здания. Но за мгновение до этого ветхие доски крыши пробило нечто размером намного меньше и пролетело прямиком в люк чердака. Принесенная конструкция, вопреки опасениям, не развалила здание окончательно, а, уничтожив большую часть крыши, так и застыла бесформенным хаосом деревянных брусьев и досок.
   Кирш подождал немного, убедившись, что новоявленная архитектурная деталь крыши стабильна, и ползком, сгребая с пола грязь и всаживая в живот заносы, пополз к люку. Пол чердака предательски скрипел, вторя ветру снаружи, и сердце солдата уходило в пятки каждый раз, когда вибрация охватывала шаткие стены хибары. Вот и люк. Надо только осторожно спуститься и все. И никакой наркоты! Ох, сержант, никакой наркоты больше! Получить взбучку от Черрита - в данный момент об этом мечтал Кирш, когда осторожно елозил на краю люка, намереваясь спустить ноги вниз и нащупать лестницу, которая, как он надеялся, по-прежнему находится на своем месте. А лестницы не было...
   Кирш вгляделся в темень первого этажа. Ему едва удалось разглядеть остатки разбитой в щепы лестницы, старую повозку, наполненную гнилой соломой и... человека, неподвижно лежащего в ней. Солдат застыл, пораженный своей находкой. От толстой деревянной балки вниз в люк свешивался прочный трос, словно приглашая воспользоваться им для спуска. Кирш дернул его разок, затем еще раз, но уже посильнее. Ничего, выдержит. Страха уже не было. Все мысли Кирша занимал человеком внизу. На земляном полу постройки под чердаком он оказался в течении нескольких секунд. Достав пистолет и взведя затвор, Кирш осторожно приблизился к повозке. Сердце ухало в ушах, заглушая все остальные звуки вокруг. Человек не двигался. Кирш схватил его за плечо и попытался перевернуть лицом вверх. Тело не поддавалось, а пальцы скользили по мокрой коже куртки. Кирш, стараясь найти надежную точку опоры, почти вплотную наклонил свое тело к незнакомцу...
   Человек словно ожидал этого момента. Он вдруг резко извернулся вокруг своей оси, перехватил руку Кирша с пистолетом, зафиксировав ее под мышкой, а раскрытой пятерней другой руки вмазал растерянному солдату в лицо. Сила удара была столь велика, что Кирш отлетел к дощатой стене здания, приземлившись на задницу. От удара его тела о стену все здание заколыхалось и стало медленно заваливаться набок. Кирш, сидя у стены, глотал кровь из разбитого носа и силился сквозь пляску разноцветных кругов разглядеть хоть что-то. Первое, что он увидел - это его противник, который несся к нему, скорее всего, намереваясь окончательно прикончить. Незнакомец подскочил к ошалевшему Киршу, схватил его за грудки и со всего размаху вместе с ним врезался в деревянную стену строения. Протаранив ее насквозь, они кубарем покатились прочь от здания. Кирш крякнул от навалившегося на него тела мужчины, и последнее, что он разглядел перед тем, как потерять сознание - это рушащееся, как карточный домик, здание и широко открытые серые глаза незнакомца...
   Кирш скачком вернулся из обморока. Кто-то тряс его и наотмашь хлестал по щекам. Солдат открыл глаза и увидел склонившегося над ним незнакомого человека. Его лицо неестественно бледной маской маячило в сумраке. Лоб рассекала ссадина и из нее через переносицу на верхнюю губу стекала струйка крови, теряясь в тенях скулы. Незнакомец заметил, что Кирш очнулся и, отпустив обшлага мундира рядового, встал над ним в полный рост.
   - Ты кто такой? Что это за место? - человек не говорил. Он рычал. Хрип ломал его голос, но не мог подавить его внутреннюю силу. Киршу этот человек отсюда с земли казался колоссом, упирающимся головой в самое небо. Стальные глаза сквозь хмурый прищур изучали беднягу, как какую-нибудь букашку под увеличительным стеклом. Вылитый старший инструктор, гонявший их до седьмого пота на плацу, только, похоже, еще более жесткий и суровый. Кирш не отдавал себе отчета, кто такой этот незнакомец, а, подчиняясь глубоко укоренившемуся рефлексу, вскочил с земли и опомнился лишь тогда, когда уже заканчивал стандартный рапорт:
   - Рядовой Кирш. Механизированный отряд под командованием капитана Альвареса, сэр. Поисковая экспедиция. Текущая дислокация - населенный пункт Стоунвил, сэр.
   Не прошло и пяти секунд, как Кирш по стойке смирно вытянулся перед незнакомцем, ожидая распоряжений от вышестоящего по званию, как будто незнакомец и вправду был его командиром. Каково же было удивление солдата, когда в ответ незнакомец ровным голосом проговорил:
   - Я майор Джон Рэмедж. Космический корпус. Сопроводите меня к старшему по званию, рядовой.
   Кирш открыл рот, тут же его захлопнул и...
   - Следуйте за мной, сэр, - двинулся к кирпичному зданию старой церкви, в котором и базировались остатки подразделения Братства Стали.
  
   В просторном зале церкви царила относительная тишина. Посреди ласковым подсолнухом трепетал маленький костерок, который немного разгонял темноту и согревал спящих здесь же на полу людей. Сержант Черрит бодрствовал. Он пододвинул скамью к единственной здесь кушетке и вглядывался в лицо капитана Альвареса. Сейчас тот спал тревожным сном. Все свалилось на плечи Черрита. Похоже, они все закончат свой путь в этой дыре. Буря бушевала уже на протяжении недели, накинувшись на город внезапно и застав всех его обитателей врасплох. Песок разъедал здания, машины и людей. Подтачивал их изнутри... Семь человек - вот и все, что осталось от их подразделения. Транспортер стоял почти без горючего, а за стеной церкви находилось три могилы. Невосполнимые потери... Одного из них пристрелил сам Черрит за попытки подбить солдат к дезертирству. Но это не помогло. Все закончено. Самым разумным было бы снять форму, продать технику и раствориться в бескрайней пустоши. Но что делать с капитаном, который даже не подозревает о той катастрофе, которая постигла их миссию.
   Храп толстяка Мосли ворвался в мысли сержант, а вслед за этим на пороге церкви обозначилась какая-то суета. Высокие створки ворот заскрипели, и в зал вошла Наташа Блейк, дежурившая у входа. Вслед за ней вбежал рядовой Кирш, которому было поручено наблюдение за северным сектором. А за ним появилась рослая фигура незнакомого человека. Незнакомец прошел в центр зала и остановился возле костра. Пламя высветило типичное одеяние пустынника. Черрит хорошо запомнил подобные одеяния, когда они хоронили труппы пустынников после той схватки в пустоши. Сержант потянулся рукой к кобуре, одновременно напружинившись и готовый в любую секунду отпрыгнуть в сторону, прикрыться скамьей и вести беглый огонь по противнику. Но, похоже, рослый пустынник не проявлял враждебности. Он был один и просто стоял, разглядывая Черрита и спокойно подмечая его агрессивные намерения. Тут, наконец, запыхавшийся Кирш сбивчиво стал вводить сержанта в курс дела. Чем больше он говорил, тем более невероятным казался его рассказ. Наташа даже растолкала капрала Мосли и механика Торстона, и теперь они все вместе рассматривали странного человека, принесенного бурей на этот край земли. Кирш закончил свой рассказ и почему-то отступил поближе к незнакомцу. Он не мог себе этого объяснить. Нечто подобное ощущали и другие. Была в этом майоре Рэмедже некая сила, мощь, не ведающая преград. Это был настоящий кадровый военный - в это они все поверили сразу, даже скептически настроенный Черрит.
   - Я догадываюсь, кто вы, майор. И откуда вы прибыли. Альварес был прав. Человек со звезд среди нас... Вы стали одним из этих отчаянных пустынников? - Черрит говорил загадками для своих подчиненных, на лице же незнакомца промелькнуло удивление.
   - Сержант, возможно, мы и оказались по разные стороны баррикад. Но... Но сейчас мне нужна ваша помощь. У вас есть транспортер...
   - А какого черта мы должны помогать каждому встречному, пускай он даже ходячая легенда этих богом забытых земель. Всю дорогу до этой дыры дикие кочевники и возомнившие себя новыми носителями истинной цели пустынники нападают на нас. Мы вынуждены бороться с людьми, природой и пороками внутри самих себя. И за каким дьяволом мы здесь? Какие-то странные явления, полунамеки на утерянные технологии, - вот и все призрачные цели, из-за которых мы сгнием здесь заживо. Так объясните мне, майор, почему я не должен просто пристрелить вас? - Черрит гневным взглядом сверлил Рэмеджа, и его слова были не пустыми угрозами. Это был отважный воин. И майору надо было убедить в первую очередь именно его. Самое время осмотреться. Да, сам сержант производил впечатление настоящего военного, чего было нельзя сказать об остальных. С рядовым Киршем он уже познакомился. Необстрелянный мальчишка. Преданный, но не имеющий боевого опыта. Женщина справа. Автомат даже не снят с предохранителя. А ведь она была в дозоре. Слишком изящна для воина. Рядом худой бедолага с всклокоченными волосами и в засаленной робе - похоже, он вовсе не военный, а, скорее всего, техник или водитель. Толстяк, постоянно утирающий потное лицо - этот уже отвоевал свое. Наверное, когда-то он и был достойным воином, но сейчас казался скорее обузой. Похоже, еще один дежурит снаружи. Скрип его неосторожных шагов слышен даже отсюда. Седьмой - больной офицер на кушетке. Похоже, он здесь старший по званию. Да, не густо...
   - Насколько я помню ту схватку, у вас было как минимум два полных отделения. И это только те, кто принимал участие в атаке. Что произошло, сержант? Мне рассказывали про Братство Стали... Не буду скрывать, здешние люди слишком сильно ценят свободу и независимость, чтобы доверять военным, которые привели весь мир к катастрофе. Но я смотрю на это несколько иначе. Вы сохранили структуру, организацию, технологии и влияние. Это достойно уважения... Неужели эта клоака смогла разложить вас. Вы потеряли командира, сержант, и вы потеряли подразделение. Вы не выполнили задачу. Я вижу, что здесь остались лишь самые преданные, но вам уже не выиграть ни одной битвы. Я могу помочь вам выполнить вашу задачу, сохранить ваше подразделение, а взамен вы поможете мне выполнить мою миссию... Я достигну своей цели с вашей помощью или без нее. Вам выбирать - наперекор судьбе двигаться дальше вместе со мной или сгинуть в пустоши... - Рэмедж оценивал эффект, произведенный его словами. Черрит не смотрел на него, напряженно размышляя над всем сказанным. Ссутулившись, он свесил руку с пистолетом между колен и выглядел подавленным. Похоже, майор немного переборщил, сгустив краски. Наконец, Черрит поднял воспаленные глаза:
   - Кирш, позови сюда Эндрюса. Все равно в такую деругу сюда никто не сунется. А я не хочу решать за кого-либо из вас. - Кирш скрипнул воротами входа и на мгновение запустил в зал гулять ветер, который до сих пор подвывал только в высоких сводах церкви. - Черрит посмотрел на больного капитана, привлекая к нему внимание майора: - Предположим, что мы согласимся, и вы сможете принять командование нашим подразделением. С формальной точки зрения ваше звание позволяет это. Что будет с капитаном? Мы его не оставим здесь, а ближайший форпост Братства очень далеко отсюда.
   Со стороны входа опять послышался скрип ворот и шарканье ног. Кирш занял свое привычное место, а к костру, снимая темные перчатки и глухой матовый шлем с инфракрасной оптикой, подошел мужчина. Его лицо было все иссечено шрамами, а на кисти левой руки не хватало двух средних пальцев. Это и был разведчик Найджел Эндрюс, уничтоживший в той памятной схватке с пустынниками дозорного. Он не выразил никакого удивления при виде Рэмеджа, лишь внимательно стал слушать Блейк, которая по знаку Черрита кратко рассказала ему самое важное.
   Рэмедж прокручивал в голове различные варианты. Как же поступить? Другого выхода не оставалось. Время было дорого, но без поддержки этих людей его будет затрачено еще больше. Придется перетряхнуть этот вшивый клоповник, который называется городом, чтобы поставить капитана Альвареса на ноги.
   - Хорошо, если это единственное ваше условие, то мы позаботимся о капитане...
   - Надо вытащить Эстевеса, - сухо заметил Эндрюс.
   - Конечно, без Эстевеса мы никуда не двинемся, - поддержала его Блейк.
   Черрит нахмурился, но, видя, что его товарищи настроены серьезно, был вынужден выложить и эту историю:
   - Этот дурак умудрился проиграть самого себя в рабство в кости. А когда мы пришли забрать его, местные шайки устроили на нас целую охоту. Вот такие дела. Теперь мы не можем даже сунуться в ту часть города. Как только буря утихнет, бедолагу увезут работорговцы на невольничий рынок вглубь варварских земель.
   - Хорошо, мы вытащим его. Но для начала мне нужны два человека и транспортер. Прямо сейчас... - Рэмедж замялся, - вы должны помочь мне отыскать караван пустынников. Да-да, тех самых, с которыми вы тогда сцепились и которые сопровождали меня.
   Черрит открыл было рот, намереваясь возражать против столь вопиющего неуважения к их погибшим тогда товарищам, но тут опять встрял Эндрюс:
   - Пустынники прекрасные воины. Если так случилось, что в этом походе они будут стоять с нами плечом к плечу, то я не вижу в этом ничего плохого. Мы не в том положении сейчас, чтобы зацикливаться на старых обидах и вражде. Не забывайте, что мы тоже потрепали их тогда.
   Черрит помолчал мгновение. Затем отложил пистолет в сторону. Поднялся во весь рост и протянул свою широкую руку майору:
   - Нам нечего терять, майор. Разве что наши жизни. - Черрит впервые улыбнулся. На душе у него почему-то стало легко и спокойно. Все поднялись со своих мест, понимая важность этих мгновений. Похоже, жизнь продолжалась, и за нее стоило еще побороться.
   Рэмедж крепко пожал протянутую руку. Затем поинтересовался у Кирша, не болит ли у того нос. Кирш смутился, затем махнул рукой и стал рассказывать всем преувеличенную версию своих приключений на чердаке. Люди тихонько смеялись, слушая его и стараясь не тревожить сон больного капитана. Так майор Рэмедж обрел свое боевое подразделение.
  
  ЧАСТЬ 5. ПОТЕРЯННЫЙ КАРАВАН.
  
   Между кошмарным сном и тяжким пробуждением у капитана Альвареса длился зыбкий период полусна-полуреальности. Даже здоровый человек переживает такие моменты, когда звуки, проникающие в сознание, картинки, запечатленные полуоткрытыми глазами и сны - наследники дремы сплетаются в приятную негу пробуждения. Для больного капитана все это превращалось в настоящую пытку. Каждый нерв, мускул изъязвленного и измученного болезнью тела спешил уведомить разум о своем плачевном состоянии. Пробуждение было хуже кошмаров. Безобидное поскрипывание двери, тихий шелест ветра или осторожные шаги рождали в еще не до конца пробудившемся мозгу целые вереницы ужасных картин, складывающихся в особенно реалистичные кошмары. Вот и сейчас едва различимые шорохи и рокот голосов трансформировали пробуждение Альвареса в бег по бесконечному коридору, в конце которого виднелась темная обшарпанная дверь. Он бежал изо всех сил, а дверь даже не приближалась. Альварес знал, что за этой дверью пробуждение, пускай мучительное, но избавляющее от кошмаров. Вдоль зыбкого коридора стояли его товарищи. Погибшие и живые. Те, кто отправился с ним в экспедицию и те, кого он оставил на базе. Они с укором смотрели на капитана, и когда он пробегал мимо очередного человека, тот вытягивался по струнке и выкрикивал нечленораздельные приветствия. Каждый раз такой крик врезался в ушную перепонку капитана, и от этого он едва не терял равновесие, что еще больше затрудняло бег. В затылок постоянно кто-то дышал. Капитан боялся обернуться. Он не оправдал доверия, возложенного на него командованием, и знал кто там позади. Альварес поскользнулся и невольно посмотрел за спину. Нет, это кто-то незнакомый... Взгляд твердых серых глаз и неумолимая поступь. Звездный посланник... Он кричит... Смирно!!! Альварес в панике закрутил головой... Дверь рядом... Быстрее дотянуться до ручки. С ужасным скрипом та отворилась, и капитан окончательно проснулся. Но этот скрип и... голос продолжали преследовать его и сейчас... Очередной кошмар, так похожий на реальность?
   - Быстрее, Кирш, быстрее! Натягивай куртку. Да Бог с ними, с башмаками! Все уже построились. Ждем только тебя. - Торстон тормошил еще сонного Кирша, стараясь говорить как можно тише. - Рэмедж оказался суровым командиром. В такую рань выгнал всех наружу!
   - Да сейчас я... А, черт, ведь я вчера был в патруле... Какого рожна! А что Черрит? - Кирш наконец-то продел руку в рукав форменной куртки, и, прихватив башмаки, направился вслед за Торстоном. Ураган все еще продолжал бушевать, и только некое шестое чувство или внутренние биологические часы подсказывали людям, что едва светящаяся мгла снаружи - это и есть раннее утро пустоши.
   - Черрит краснеет перед майором за нашу разболтанность, придурок... Быстрее, тебе говорю. У майора не забалуешь! - Торстон хитро посмотрел на Кирша и продолжил едва слышно: - Да какой патруль, Кирш. Опять наркотой баловался...
   Кирш насупился, осторожно посмотрел в сторону койки капитана и погрозил Торстону кулаком:
   - Да иди ты, Торстон! Ладно, выходи давай, - техник и рядовой осторожно, чтобы не разбудить капитана, скользнули в приоткрытую створку ворот церкви. Кирш все-таки неосторожно задел створку ботинками в руках, и дверь предательски скрипнула. В глубине зала спящий капитан заворочался на своей кровати и проснулся, настороженно прислушиваясь к происходящему вокруг.
  
   Майор Джон Рэмедж стоял, широко расставив ноги и заложив руки за поясницу. Кожаная куртка на его широких плечах готова была вот-вот лопнуть, а во взгляде майора не было и тени усталости. Ничто не выдавало того факта, что вчера этот человек побывал в объятиях урагана и совершил головокружительное приземление верхом на развороченном спайдере. Разве что короткий рубец на лбу, полученный во время падения. Перед ним, на площадке, зажатой высокой городской стеной и задней стеной церкви, выстроились его новые подчиненные. Ветер подвывал где-то вверху, перебрасывая через кромку стены пригоршни песка, но в целом здесь было самое спокойное место во всем городе. Рэмедж лишь мельком скользнул взглядом по босоногому Киршу, запоздало вставшему в строй. Черрит же, напротив, готов был буквально испепелить Кирша взглядом. Рядовой поежился, спрятал ботинки за спину и уже смирился с предстоящей взбучкой.
   - Итак, господа, я ожидаю от вас высокой дисциплинированности и четкого исполнения приказов, - майор ни на кого особенно не смотрел, но все почему-то стали коситься на Кирша, который просто не находил себе места от стыда. - Сержант, изложите предстоящую задачу...
   Черрит кашлянул. Стараясь не уступать майору в твердости голоса, он продолжил вводить личный состав в детали предстоящей операции:
   - Эндрюс и Торстон. Вы отправляетесь с майором в пустошь... - сержант немного замялся, - на поиски каравана пустынников. Торстон, заправь под завязку один из транспортеров и машину сопровождения. Эндрюс, установите вместе с Мосли в командной башенке транспортера вместо пулеметов оптику и инфракрасный сканер. От обычных биноклей в этой взбаламученной взвеси никакого толку. Блейк, Мосли и Кирш остаются со мной здесь. Мы охраняем капитана, наблюдаем за работорговцами и поддерживаем связь с транспортером. Вопросы?
   - Сэр, при всем моем уважении, но неужели вы надеетесь отыскать пустынников в этой круговерти. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Можно запросто неправильно выбрать направление. Возможно также, что караван уже разметало ураганом на сотни километров. - Кирш высказал то, о чем спорили накануне весь вечер майор и Черрит. Сомнения в очередной раз завладели сержантом. Но он понимал, почему майор делает это. Если есть хоть один шанс отыскать людей, которые дороги тебе или за которых ты несешь ответственность, - этот шанс надо использовать. Черрит решил ответить сам:
   - Транспортеру буря не страшна. Да и, похоже, она идет на спад. Майор утверждает, что может указать достаточно точный вектор поиска, а мощная инфракрасная оптика, смонтированная на транспортере, позволит выполнить достаточно широкий охват местности. Еще вопросы?
   - А как же быть с Эстевесом? Мы же договорились... - Наташа Блейк хмуро переводила взгляд с майора на сержанта и обратно. На этот раз ответил Рэмедж:
   - Караван потерпел катастрофу не так уж и далеко от города. Конечно, мы не можем просеивать пустошь до бесконечности. Мы ограничены количеством топлива и вынуждены считаться с низкими шансами на успех операции. Положитесь на мое здравомыслие. Буря еще не утихла, и Эстевес по-прежнему будет находиться здесь. В любом случае, вы будете наблюдать за работорговцами и сообщите нам по радиосвязи, если ситуация примет опасный поворот. Мы тут же прекратим поиски и постараемся как можно быстрее вернуться. Но я думаю, мы вернемся еще раньше, чем утихнет ураган. Шансов отыскать караван очень мало. Я это прекрасно понимаю.
   Эндрюс задал вопрос об экипировке, но Кирш пропустил это мимо ушей, поглощенный разглядыванием своих товарищей. Он смотрел на сержанта и находил в его внешнем виде нечто новое. Его осанка вновь приобрела утерянную было выправку. Форма аккуратно сидела на его фигуре. И когда он успел ее погладить, а главное чем? Лицо сержанта было чисто выбрито, а в глазах играл тот живой блеск, который в последний раз Кирш видел только в учебке, откуда его прикомандировали к группе Альвареса. Кирш отвел взгляд от сержанта и посмотрел на остальных в строю. Поразительное дело, но и все остальные выглядели иначе, чем все последние дни. Торстон откуда-то достал чистый комбинезон, а Блейк аккуратно уложила свои непослушные волосы. Мосли, щеголявший своим необъятным животом, сейчас был в наглухо застегнутой походной куртке, а широкий ремень, охватывающий его обширную талию, как ни странно, создавал впечатление подтянутости. Эндрюс, как обычно, блистал выправкой. Он был единственный из них, не считая сержанта, кто оставался воином всегда и везде. Самое время было посмотреть на себя. Плачевное зрелище...
  
   Джон Рэмедж даже не догадывался, как много людей сейчас думает о нем. В непроглядной темноте, казалось, вне времени и пространства, где ни один звук или пятнышко света не тревожит чувства застывших в неподвижности людей, Меджис и пустынникам ее каравана оставалось только думать о своем предназначении, мессии, ведшего их к цели и его судьбе, в которую никто не хотел верить. А где-то далеко, за пределами атмосферы, на станции Конкистадор, недосягаемой для бушующего на поверхности планеты урагана, Дин Торп и еще одиннадцать человек текущей смены пытались понять, где же может находиться их посланник и сколько еще они смогут продержаться, ожидая вестей с планеты, прежде чем нехватка ресурсов поставит вопрос о жизни и смерти ребром. Если бы оптика, установленная на станции, позволяла различить на лике планеты в мареве взбаламученного песка продирающуюся сквозь ураган металлическую песчинку транспортера...
   Бронированная черепаха с упорством носорога взрезала тугой воздух и вздыбливала позади себя густой шлейф выброшенных из-под гусениц пыли, мелких камней и песка. Ураган тут же пожирал этот шлейф, размывая и раздирая его, ревностно охраняя странный порядок хаоса. Управлял транспортером Торстон. Видимость была очень плохая, и приходилось полагаться на приборы или указания майора, который сейчас находился в командирской башенке. Сервопривод позиционирования башенки постоянно жужжал, и Торстон знал, что Рэмедж старается разглядеть сквозь хаос стихии признаки людей и песчаных кораблей при помощи усиленной оптики и многодиапазонных сканеров. Изредка по коммуникатору сквозь треск статических разрядов и завывание ветра до Торстона доносились краткие рапорты Эндрюса, который сопровождал транспортер на военной машине чуть справа и спереди. Машина обладала более высокой скоростью, и это позволяло ей быть своего рода разведчиком их маленькой поисковой экспедиции. Было решено, что машина будет периодически на высокой скорости проходить по фронту движения, стараясь охватить больший горизонт поисков, а также оперативно исследовать все странные объекты, замеченные Рэмеджем. Каждый раз, удаляясь от транспортера, Эндрюс боялся потерять его, но комплекс сенсорных систем его многофункционального разведывательного шлема безошибочно находил тепловое пятно двигателей транспортера на расстоянии нескольких сотен метров.
   В очередной раз на частоте приема сквозь помехи пробился глухой голос Эндрюса, и Рэмедж на секунду отвлекся от созерцания мешанины темных и ярких точек в окулярах системы наблюдения, прорезанных линией горизонта:
   - Сэр, направление юго-запад. Что-то есть. Тепловых источников нет, но, похоже, нечто необычное. Это несколько дальше согласованного радиуса поиска, но я попробую оторваться... Майор?
   Очередное скопище камней или причудливой формы скальное образование, - подумал Рэмедж, - за последние часы их было столько... Сначала каждое странное пятно, не вписывавшееся в однородную картину урагана, поддерживало оптимизм в душе майора, но с каждой неудачей надежда отыскать пустынников угасала. Теперь майор со всей отчетливостью понимал, какая это была нереальная затея, стоившая маленькому отряду невосполнимых ресурсов.
   - Добро, Эндрюс. Постарайтесь не покидать зону уверенной связи с нами, - майор развернул турель с блоком наблюдения в указанном направлении, пытаясь разглядеть хоть что-то.
   Спустя минуту на приемной частоте гетеродин вновь пытался зафиксировать голосовую модуляцию, но, похоже, передатчик находился почти на границе уверенного приема сигнала. В обрывках рапорта Эндрюса с трудом можно было уловить смысл:
   - ...йор... Они... я... нашел их... песчаный корабль, как вы и говори... юго-западный сектор... Направляйтесь... установи... инфракрасный маяк...
   В Рэмеджа словно вдохнули новые силы. Он на секунду скорчился в кресле и, пригнув голову, крикнул в отсек управления Торстону, чтобы тот менял курс, а сам начал тщательно сканировать горизонт, ожидая появления излучения маяка. Есть..!
   - Направление три часа, Торстон. Прибавь ходу!
   - Мы и так на пределе, сэр... - Торстон, не сбавляя ходу, старался развернуть неуклюжую машину. Норовистый транспортер фыркал и недовольно урчал, так же, как и люди, отвыкнув от боевой обстановки. Все, что было не закреплено, тут же стало с грохотом, звоном и скрежетом метаться по десантному отсеку. Но люди не обращали на это внимания. Они слились с машиной в единое целое, стремясь к такой долгожданной цели.
   Наконец и Торстон заметил проблески маяка сквозь непроглядную пыльную взвесь. Он уже уверенней выбирал курс, и цель их поисков стала стремительно приближаться.
   - Поставь транспортер впритык к машине Эндрюса против направления ветра. Я попробую выйти. - Рэмедж при помощи обычной оптики рассматривал очертания рамы спайдера. Пока было неясно, цел ли он, и остались ли на нем люди? Чуть в стороне было что-то еще... Второй спайдер?
   - Есть, сэр, принято, - Торстон и сам был не прочь взглянуть на отважных пустынников и их корабли, но страх оказаться во власти бушующей вокруг стихии перевешивал это желание.
   В борт что-то стукнулось, затем стук повторился еще раз и еще. Это означало, что Эндрюс закрепился линем за машину и, облаченный в энергодоспех, сейчас находится снаружи, ожидая Рэмеджа. Майор при помощи Торстона влез в точно такой же костюм и приготовился покинуть транспортер. Люки чмокнули, открываясь, и злобный ветер стал болтать внутри десантного отсека, как в пустом ведре, все незакрепленные предметы. Рэмедж, впервые управляющий энергодоспехом, немного растерялся и чуть было не вывалился головой вперед из машины. Сервосистемы услужливо пытались сохранить его равновесие, подстраиваясь под инстинктивные телодвижения майора. Как оказалось, этот стальной экзоскелет реагировал на малейшие движения, очень точно конфигурируя сочленения при помощи сложной системы сервоприводов, и при желании в энергодоспехе можно было бы танцевать балет. Рэмедж осторожно выбрался из транспортера и закрепил страховочный линь на его корме. Десантные люки захлопнулись, и майор оказался один на один со стихией. В памяти сразу же всплыл тот ужасный полет в потоках ветра, когда он, вцепившись в якорный трос, и, стараясь вдохнуть глоток воздуха в рвущиеся легкие, преодолел за несколько минут путь от этого места до Стоунвиля.
   Из-за борта появился Эндрюс. Вернее, стальной колосс, который, несмотря на ослабленные бортами машин порывы ветра, передвигался не очень уверенно. Вместе они медленно, низко пригибая торс, двинулись к спайдеру.
   Песчаный корабль был целехонек, если не считать потерянной мачты. Все шесть якорей прочно держали корабль на месте. То, что показалось Рэмеджу вторым спайдером, было торчащими из земли обломками той самой складной мачты. Людей на палубе спайдера не было. Привязные ремни были сорваны, и понять, что же здесь произошло, не было ни какой возможности. Тупик, неудача, - то, что увидел майор, со всей отчетливостью подтверждало самые худшие опасения. Он потерял их. Скорее всего, все люди погибли. Их жизни на его совести. Легендарный человек повел их за собой. Судьбе было угодно оставить его в живых, а они положили свои жизни на алтарь легенды.
   Рэмедж смотрел, как Эндрюс осторожно, хватаясь руками за раму спайдера, пытается обойти его с другой стороны. Перебираясь через натянутый трос, разведчик зацепился за него носком стального башмака, споткнулся и, потеряв равновесие, грохнулся на песок. Защитная скорлупа энергодоспеха почти не пропускала звуки снаружи, а аудио сенсоры Рэмедж выключил, избавившись от завываний ветра, оставив лишь канал связи с транспортером и Эндрюсом.
   - А, черт! Как только механизаторы ходят в этих костюмах... - ругательства разведчика были разбавлены густым треском помех на фоне общего ухудшения связи. В эфир ворвался голос Торстона, который наблюдал за товарищами, развернув командирскую башенку:
   - Эндрюс, что там у вас?
   - Спокойно, Торстон, я рядом. - Рэмедж уже приближался к ворочающемуся на земле разведчику.
   - Майор, вы не поверите, но здесь под палубой человек... - голос Эндрюса звучал как-то сипло и неестественно.
   Надежда вновь затеплилась в душе майора. Рэмедж отчаянно разогнал свой энергодоспех, борясь с порывами ветра и неожиданным сопротивлением сервоприводов, пытающихся подстроиться под нештатный ускоренный темп движений человеческого тела. Наконец, майор добрался до злополучного троса и посмотрел сверху на Эндрюса. Тот почему-то застыл неподвижно и не делал попыток подняться. Причина этого обнаружилась тут же. Тусклое лезвие меча пустынника высовывалось из-под рамы спайдера и упиралось своим острием в соединительный воротник энергодоспеха. Рэмедж прекрасно знал, на что были способны такие клинки, рубившие железо, словно дерево. Надо что-то делать. Рэмедж спохватился, поняв, что и он сейчас выглядит в этом энергодоспехе, как самый настоящий воин Стального Братства. Не долго думая, майор разгерметизировал броню и снял шлем. Ветер сразу же принялся загонять между шейным манжетом костюма и телом песок, жестоко трепать волосы и забивать пыль в глаза. Осторожно опираясь о раму спайдера одной рукой, Рэмедж опустил другую руку на землю и, почти лежа, заглянул под палубу корабля. Ему захотелось кричать от радости и плакать от боли. Это была Крайв! Сейчас ее было трудно узнать. Только по татуированному лицу Рэмедж понял, что это именно она. Ее изможденное тело было каким-то немыслимым образом вплетено в раму спайдера, а глаза на исхудавшем лице пылали безумием...
   - Господи, Крайв... Это я, Джон Рэмедж! - женщина перевела взгляд с Эндрюса на растрепанную голову майора. Похоже, сначала она не узнала его, так как лицо Рэмеджа виднелось в необычном ракурсе, затем в ее взгляде мелькнуло узнавание. Рука, держащая меч, ослабла, и тот вывалился из безвольных пальцев.
   - Звездный посланник вернулся... Ты жив, Рэмедж... А они..., - слабая улыбка на лице женщины сменилась страхом, и последние силы покинули ее. Тело женщины безвольно повисло над землей.
   Не сговариваясь, Эндрюс и майор принялись извлекать Крайв из-под палубы песчаного корабля. В то время, как Эндрюс, подставив механическое плечо под край спайдера, немного приподнял его, майор осторожно высвободил тело женщины и тут же закрыл его от ветра своим широким торсом, неся Крайв на руках, словно младенца. Эндрюс, захватив шлем Рэмеджа и меч, двинулся следом за ним к транспортеру.
  
   - Черрит, мы возвращаемся. Ждите нас через час. - Рэмедж вышел на связь с сержантом при помощи более мощного передатчика, установленного на транспортере. Разговаривая, майор следил, как Торстон и Эндрюс осторожно укладывают Крайв в десантном отсеке и укрывают ее шерстяными одеялами. Женщина была без сознания, но ее дыхание и пульс были стабильны.
   - Вас понял, - послышался далекий ответ сержанта. - Результаты поиска? Вы обнаружили караван?
   - Нашли спайдер и одного человека. Следы остальных мы не обнаружили. Сержант, как у вас?
   - Все по-прежнему. Похоже, ураган пошел на убыль, и завтра городок начнет пробуждаться. Вы возвращаетесь как раз вовремя.
   - Хорошо. Конец связи. - Рэмедж щелкнул тумблером коммуникатора. - Торстон, трогаем. Больше мы здесь ничего не найдем. Надеюсь, все прояснит Крайв, когда придет в себя. Эндрюс, возвращайтесь к машине. Когда будете на месте, доложите, и мы двинемся в путь.
   - А песчаный корабль... Что будет с ним? - Торстона явно заинтересовало это чудо техники пустынников.
   - Мы не можем его забрать. По крайней мере, сейчас. Мы еще вернемся сюда, когда закончится буря.
   Через несколько минут Эндрюс доложил, что готов двигаться, и маленькая экспедиция направилась назад в город. Крайв на мгновение открыла глаза и увидела над собой страдальческое лицо Рэмеджа. Она что-то хотела сказать, но майор жестом остановил ее и заботливо поправил краешек укрывавшего ее одеяла. Транспортер раскачивался, словно лодка, и Крайв погрузилась в сон. Да и сам Рэмедж, уставший неимоверно, не отказался бы от крепкого сна. Они провели в поисках весь день и теперь возвращались в полной темноте. Эндрюс на своей быстроходной машине выступал теперь в качестве поводыря для ослепшего транспортера, и Торстон ориентировался на фонари его машины, мелькающие впереди сквозь темноту и все еще продолжающийся ураган. Защитная городская стена выросла перед ними неожиданно, и Эндрюсу чудом удалось избежать аварии, когда он тормозил и выворачивал машину в сторону, избегая столкновения с напирающим сзади транспортером. Но все закончилось благополучно, и через некоторое время запыленные машины вкатились на площадку позади здания церкви. Оставшиеся в городе члены отряда окружили их, ожидая появления уставших путешественников...
  
   Для Крайв подготовили по возможности удобную лежанку поближе к костру. Женщина должна была не только выспаться, но и отогреться. Входя в помещение, Рэмедж обратил внимание, что капитан Альварес бодрствует, и майор решил не оттягивать разговор с ним. Капитан выглядел ужасно. Его запавшие глаза окаймляли темные круги, а лоб покрывали крупные капли пота. Кирш, придерживая голову капитана, осторожно поил его из кружки. Рэмедж присел на скамью подле кровати Альвареса и встретился с ним взглядом:
   - Капитан, я думаю, вы уже в курсе, кто я и зачем я здесь? - капитан откинул голову на подобие подушки и медленно кивнул, продолжая смотреть на майора. - Вы также знаете, что я принял на себя руководство вашим подразделением, взяв на себя ряд обязательств.
   Капитан в очередной раз кивнул. Его безмолвие сбивало майора с толку. По его взгляду невозможно было что-либо прочесть, и майор не мог понять, что на уме у этого человека.
   - Сэр, я не состою в Братстве, и мне важно знать ваш взгляд на ситуацию, так как подчиненные уважают вас и...
   Капитан прикрыл глаза, затем немного приподнялся на кровати, старясь выглядеть не такой развалиной, и ответил удивительно сильным и уверенным для измученного болезнью человека, голосом:
   - Майор, я признаю ваше лидерство в сложившейся ситуации. На данном этапе наши цели совпадают, и пока они не будут противоречить друг другу, я и мои люди будем находиться в вашем распоряжении. Я в курсе вашей спасательной экспедиции и... думаю, будь я в аналогичной ситуации - поступил бы точно также. Не имеет значения, что мы до этого сражались с пустынниками. Похоже, ваша экспедиция увенчалась хоть каким-то результатом. Эта женщина... Как она?
   - С ней все будет в порядке, капитан. Пустынники выносливей обычных людей. - Рэмедж грустно улыбнулся.
   - Да, надо же, как меня подкосило. Если бы мы находились на базе, меня поставили бы на ноги в течение суток, а здесь, в этом захолустье, посреди мертвых земель..., - капитан криво усмехнулся. Похоже, самоирония давалась ему с трудом. Тяжело быть прикованным к постели и быть беспомощным. Особенно перед своими подчиненными или вышестоящим по званию, кем, безусловно, являлся майор Рэмедж.
   - Завтра мы планируем навестить Эстевеса, - сказал Рэмедж. - Попробуем вытащить его. Заодно попытаемся раздобыть лекарства и найти какого-нибудь толкового лекаря.
   - Да, я в курсе этой истории... Что же, похоже, рядом со мной остались настоящие воины, а случайные люди покинули наш круг. Лучше так, чем во время боя. Оставим на время проблемы... Майор, мне очень хочется услышать историю Конкистадора, его экипажа и все, что связано с вашей миссией, - глаза капитана наполнились живой энергией, а щеки порозовели. Кирш заботливо подтиснул под плечи капитана тючок сложенного одеяла и отошел вглубь зала, все же надеясь исподволь услышать нечто интересное.
   - Конечно, капитан, - Рэмедж уселся поудобней и начал свой рассказ с того самого момента, когда он явился в кабинет генерала Макбрайта, и где его ждала такая продолжительная и насыщенная событиями командировка...
  
  ЧАСТЬ 6. ОДИССЕЯ 20...
  
   Когда Рэмедж вошел в кабинет, генерал Макбрайт сидел за своим столом во вращающемся кожаном кресле спиной к двери. Рэмедж тактично кашлянул, и генерал, не поворачиваясь, предложил майору сесть. Кому-то такое поведение генерала показалось бы неуважительным к посетителю. Но майор и генерал знали друг друга очень давно, и соблюдение формальностей было излишне.
   - Джон, ты никогда не задумывался над тем, что в данный момент под землей, в воздухе, на воде и под водой таится такая гигантская сила, что способна в мгновение ока испепелить нашу планету. Да нет, когда думаешь о целой планете, все кажется таким нереальным. Но если будут пылать эти деревья, растущие под окном, дома, в которых живут знакомые нам люди... - Алекс Макбрайт развернулся к столу и стал нервно барабанить пальцами по его поверхности.
   Майор ждал, не произнося ни слова. Все последние дни в Центре царила какая-то нервозная обстановка. Нет, не суета. Но в воздухе витала атмосфера напряжения, ожидания каких-то событий. Возможно, это было связано с грядущим распределением ассигнований на исследования в рамках космических программ? Лицо генерала выглядело усталым и его выражение не предвещало ничего хорошего. И эти странные разговоры...
   - Сэр, если вы вызвали меня по поводу моего последнего рапорта...
   - Нет, не из-за этого... И давай оставим официальный язык общения. Ты слышал что-нибудь о профессоре Торпе?
   - Мечтатель, задумавший отправить человека к звездам?
   Генерал усмехнулся. Затем немного развернулся в сторону и щелкнул тумблером, укрепленным на стене. Шторки, приводимые в движение автоматикой, плотно закрыли громадное окно кабинета, а на стене вспыхнул белый квадрат изображения с видео-проектора. Сначала на импровизированном экране ничего не было, затем он вдруг погас, и не успевший адаптироваться к полумраку Рэмедж на какое-то время ослеп. Вглядевшись внимательней, он понял, что это. Бескрайнее звездное небо. Такое, которое можно увидеть лишь с челнока, а не с поверхности планеты. Россыпь немигающих холодных точек. Со стороны что-то темное стало закрывать их, и у Рэмеджа сразу сложилось впечатление, что это нечто огромное. По экрану пошли помехи. Постепенно неведомый гигант занял все изображение, и вдруг от его, как оказалось, металлической поверхности, отразились лучи солнца.
   - Это Конкистадор, орбитальная исследовательская станция. Международный проект. Последнее детище мирно сосуществующих наций, - слово "мирно" генерал выделил нотками сарказма. - Ты отправляешься туда через месяц, Джон. Месяца хватит на адаптационный курс подготовки и медицинский контроль.
   - Профессор, которого вы упомянули... Это как-то связано с ним?
   - Напрямую, Джон. Конкистадор - по замыслу его создателей - прототип того самого корабля, который сможет достичь соседних звездных систем, - генерал наслаждался искренним недоумением на лице Рэмеджа. - Конечно, вы не полетите к другой звезде. На станции отрабатываются новейшие технологии замкнутого жизнеобеспечения человека. Это целый комплекс новаторских исследований. Но ключевые изыскания - это работы Торпа в области статиса. Он называет свою идею Большим Скачком. Его не смущают негативные результаты опытов по гибернации, проведенные на Земле. Он считает, что в условиях невесомости и ряда других условий, достижимых только на орбите, он сможет добиться успехов.
   - Мы контролируем работы? - Рэмедж знал, что генерал понимает, о чем он спрашивает.
   - Торп очень принципиальный человек. Он наотрез отказался заниматься исследованиями под контролем военных. Конечно, через косвенные источники мы участвуем в финансовом и техническом обеспечении проекта, но прямых рычагов влияния мы не имеем. А в успехе исследований заинтересованы на самом верху.
   - Я буду находиться на станции по гражданской линии? - Рэмедж с большим скепсисом смотрел на идею заниматься присмотром за яйцеголовыми, да еще и за пределами планеты.
   - Нет, Джон. Нашей стороне удалось продавить сегмент безопасности и, соответственно, военного человека для контроля. Официально ты будешь заниматься обеспечением информационной и технической безопасности и подчиняться непосредственно руководителю экспедиции. Участники проекта и Торп были вынуждены согласиться, так как наше космическое агентство предоставляет орбитальную платформу и челноки для доставки грузов и людей. Все эти хитросплетения политики тебе знать незачем. Главное, чтобы мы своевременно были в курсе результатов исследований.
   - Мы заинтересованы в чем-то конкретном?
   - Мы на пороге..., - генерал осекся. - Если технология статиса будет отработана на орбите, то ее можно будет успешно адаптировать и на поверхности. В случае глобального конфликта люди в специально оборудованных убежищах смогут находиться в статисе в течении десятков, сотен лет...
   - Люди?
   - Я понимаю, что ты имеешь в виду, Джон. Не будем сейчас обсуждать это. Я и так слишком много лишнего наговорил. Обещай, что этот разговор останется между нами.
   - Хорошо, Алекс.
   На следующий день после этого разговора Рэмедж поцеловал на прощание спящих детей, коротко простился с женой и отбыл в центр космической подготовки. Предстоял месяц трудных и изматывающих процедур, бесконечные проверки врачей и инструктаж специальной службы. Садясь в машину, майор напоследок посмотрел на коттедж, в котором обитало его семейство. На крыльце стояла жена, следя, как он отъезжает. У майора почему-то внезапно защемило сердце. Было такое чувство, что он видит все это в последний раз. Захотелось плюнуть на все и остаться. Хотя бы еще на одну неделю. Рэмедж тряхнул головой, прогоняя наваждение, завел автомобиль и вырулил от дома на автостраду.
  
   Дни изнурительных тренировок были позади. Осмотры врачей Рэмедж до сих пор вспоминал с содроганием. Сейчас во всем его теле была необычная легкость, и даже тяжелые мысли о жене и детях отступили на второй план при виде бесконечного звездного неба и голубого горба Земли. Все это майор наблюдал через иллюминатор челнока, который доставлял на Конкистадор очередную партию грузов и единственного члена экипажа, не считая пилотов. Челнок уже вышел на орбиту станции, и процедура сближения должна была занять десять с небольшим часов. Рэмедж использовал часть этого времени, чтобы в очередной раз разложить в голове все по полочкам, а также ознакомиться с личными делами основного экипажа Конкистадора.
   Позднее майор следил, как тень наползает на лик Земли, когда челнок входил в пространство над ночной стороной планеты. Постепенно полоска освещенной Земли сужалась, затем прямые лучи солнца вдруг тысячами красок заиграли на внутренностях челнока, пуская радужные зайчики от каждой полированной детали приборов, и окончательно скрылись за границей планеты. За иллюминатором сгустилась темнота, но майор продолжал наблюдать за Землей, пытаясь отогнать от себя вновь нахлынувшие недобрые предчувствия. Глаза стали улавливать на поверхности планеты переливы огоньков и целые гроздья мельчайших светлячков. Это были города, в которых даже ночью кипела суматошная жизнь. Понимание того, что сейчас людей отделяет от бесконечной тьмы и холода пространства всего лишь тонкий слой атмосферы и тепло этих огоньков, всегда будоражило сознание майора. От созерцания его отвлек один из пилотов, незаметно подплывший к Рэмеджу из носового отсека и тронувший майора за плечо:
   - Майор, станция по курсу в пределах прямой видимости приборов. Стыковочные процедуры начнутся через несколько минут. Закрепитесь и активируйте персональные средства безопасности.
   Рэмедж вздохнул и стал выполнять штатное предписание. Начиналась работа. Маневры челнока майор ощущал только по слабым всплескам ускорения, возникающим, когда автоматическая система стыковки инициировала реактивные импульсы маневровых двигателей челнока. Для людей внутри не было ни низа, ни верха. И когда челнок, подчиняясь командам компьютера, выполнил медленный разворот вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов и поплыл под брюхо гигантского кита станции, вестибулярный аппарат майора лишь на секунду запротестовал против такого грубого попрания инстинкта, а затем успокоился. Теперь казалось, что Земля зависла над головами людей, наводя на мысль, что сейчас она может обрушиться прямо на них, а бесформенное нагромождение конструкций орбитальной станции медленно плыло внизу, отделяя челнок от бесконечной пропасти космоса.
   Наконец, носовые двигатели дали короткий импульс, гася ускорение челнока, и он застыл над стыковочным узлом станции, готовясь выполнить последний и самый ответственный маневр. Слабый толчок возвестил о касании, и люди в челноке облегченно вздохнули, радуясь безошибочной работе компьютера. Автоматика проверила герметичность стыковочного узла, уравняла давление внутри челнока с давлением на станции, и внутренний люк бесшумно отошел, приглашая людей. Оба пилота и Рэмедж подплыли к стыковочной камере, ожидая, когда принимающая сторона впустит их в пространство орбитальной станции.
  
   Как и ожидалось, нового члена экипажа приняли настороженно. Руководитель экспедиции - профессор Дин Торп провел для новоприбывшего краткую ознакомительную экскурсию. Познакомил с членами экипажа и отвел майору его угол в спальном отсеке. Рэмедж изучил конструкцию станции еще на Земле, но возможность пообщаться с Торпом решил использовать по максимуму.
   - Майор, я чувствую, что-то кроется за вашим прибытием, - заметил Торп, начиная сколь неизбежный, столь и неудобный для Рэмеджа разговор. - Помимо исследовательских сегментов, энергетики и управления орбитальная платформа оборудована модулем безопасности. Я жесткий противник размещения оружия в космосе, но меня уверили, что это необходимая мера предосторожности. Я очень надеюсь на это.
   Рэмеджу очень не хотелось врать этому человеку. За время их короткого знакомства профессор завоевал уважение майора. Но делать нечего. В этом коллективе ученых, техников и пилотов он чужой, соглядатай.
   - Профессор, а знаете ли вы, сколько сейчас спутников-шпионов вращается по различным орбитам вокруг планеты? Станцию прощупывают с поверхности. У вас на борту большой многонациональный коллектив. В проекте участвует несколько государств. Вероятность несанкционированной утечки информации очень велика. Вы сами должны быть заинтересованы в мерах безопасности. Давайте сотрудничать, сэр, и мы сможем работать, не мешая друг другу.
   - Хотелось бы вам верить, майор. Ну что же. Добро пожаловать на наш ковчег!
   Уже прошло несколько недель со времени этого разговора. Рэмедж занимался, в общем-то, рутинной работой. Каждый раз, составляя отчеты на основе данных центрального компьютера станции и отсылая их на Землю, он испытывал угрызения совести. С учеными он пересекался редко, а другие члены экипажа ограничивались формальными взаимоотношениями. Майор захандрил, и от тоски его спасали редкие беседы с Торпом, работа и физические нагрузки в тренажерном отсеке, обязательные в условиях невесомости.
   Несколько дней назад на станцию прибыл еще один челнок, доставивший топливо и научное оборудование. Других видимых событий на станции не происходило, и все основные победы, неудачи и страсти разгорались там, где для Рэмеджа был темный лес научных гипотез, фактов и исследований. Беседы с Торпом очень сильно помогали майору составить грамотное представление о текущем состоянии основных направлений исследований, но и только. Подходил к концу первый месяц пребывания майора на станции. Дождавшись условного вечера по внутреннему распорядку, Рэмедж, как обычно, окончив занятия на тренажерах, отправился в навигационный отсек, чтобы отослать на поверхность очередной заблаговременно составленный отчет. Извиваясь всем телом, он плыл по основному коридору станции, на трубу которого были нанизаны отсеки. Навстречу попадались люди, коротко кивали головой и скрывались в проемах люков. Навстречу, из навигационного отсека, выплыл Торп. На лице профессора было озабоченное выражение. Издалека заприметив майора, он стал энергично махать рукой, чтобы привлечь его внимание. Тело профессора от этих взмахов комичным образом трепыхалось в пространстве, и Рэмедж невольно улыбнулся. Торп непонимающе уставился на ухмылку майора и тоном, не располагающим к веселью, негромко обратился к Рэмеджу, предварительно поглядев по сторонам, нет ли кого поблизости:
   - Майор, не знаю, следует ли обращаться к вам с подобными вопросами, но... В общем, системы глобального позиционирования станции постоянно сверяются с астрономическими объектами и искусственными объектами, находящимися на других орбитах. Это необходимо для корректировки орбиты и...
   - Я в курсе принципов работы систем навигации и отслеживания орбитальной ситуации, профессор. Что вас так беспокоит?
   - Понимаете, я не поощряю действий, выходящих за рамки прямых обязанностей... - Профессор как будто извинялся за что-то. - Диксон, наш связист, развлекается поиском и наблюдением за военными спутниками. Нашими и... Вы же понимаете, майор, что наше оборудование позволяет это делать, и в свободное время Диксон...
   - Профессор, я прекрасно осведомлен об этом увлечении Диксона..., - майор спохватился, испугавшись, что дал Торпу повод думать, что он шпионит за ними. Но, похоже, Торп не придал этому никакого значения.
   - Сегодня Диксон поделился со мной некоторыми наблюдениями, сделанными за последние сутки, - торопливо продолжил профессор. - Они показались мне странными. Возможно, вы что-то об этом знаете?
   Вместе с Торпом майор вплыл в навигационный отсек и поприветствовал молодого связиста Курта Диксона, который как раз выводил на дисплей данные по анализу своих наблюдений. Вид у парня был виноватый и он с некоторой опаской посматривал на Рэмеджа.
   - Посмотрите, сэр. Ряд спутников, предположительно, входящих в группировку противоракетной обороны, поменяли орбиту. Если бы это были единичные случаи. Но, похоже, параметры меняет весь кластер. Но самое интересное в том, что спутники, которые мы не может однозначно идентифицировать, также стали менять свои орбиты. Такое впечатление, что космическая группировка пришла в странное движение. И это в течение последнего десятка часов. Что это может означать?
   Внешне майор ничем не выдал, о чем он сейчас думает. Ему лично стало все понятно уже при первых словах связиста. Спутники орбитальной военной группировки занимали более низкие и менее стабильные орбиты, готовясь... Он прекрасно понимал, к чему они готовились, но поверить в это отказывался. Нет, тут никакой ошибки быть не могло. Но почему Конкистадор не поставили в известность? Да, конечно, это международный проект, и теперь станция - это пограничная территория...
   - Профессор, вызовите сюда руководителей групп и специалистов по связи. Ошибки быть не может. На поверхности назревает глобальный конфликт. Мы переходим на военное положение. Будет лучше, если с этой минуты вы передадите руководство станцией мне.
   - Вы хотите сказать... Война? Ядерная война? - наверное, впервые на лице Торпа майор увидел растерянность.
   - Да, война, третья мировая война, в которую никто не верил. Будьте осторожны, профессор. Соберите всех, кого нужно, здесь и не спровоцируйте панику! - Торп и Диксон смотрели на майора, поражаясь, с каким спокойствием и холодным расчетом тот отдает распоряжения. Там, внизу, на Земле все готово было отправиться в тартарары, а этот военный заботится о безопасности даже сейчас.
  
   Вот уже в течение нескольких часов на станции десятки людей пытались хоть как-то осознать все то, что происходило на поверхности планеты. Паники не было. Люди продолжали нести вахты на своих постах, а те, кто был свободен по штатному расписанию, держались поближе к навигационному отсеку, прислушиваясь к тому, что там происходит.
   - Сэр, они не отвечают. Ни на основном канале, ни на резервном. - Голос Диксона звучал взволновано. Похоже, тягостная тишина в эфире была для него равнозначна потере части собственного тела.
   - Попробуй пройтись по всему диапазону чувствительности системы приема. Хоть что-то должно быть в радио-эфире. Ты уверен, что мы находимся в зоне уверенного приема? - Рэмедж вместе с Торпом и навигатором Майклом Алистером с помощью всех доступных средств пытался прояснить ситуацию на Земле. Внешне на планете ничего не изменилось. Освещенный бок планеты все также сиял чистыми красками, и ничто не омрачало эту картину. Только тишина в эфире и странное предчувствие неотвратимой катастрофы.
   Со стороны Алистера послышался изумленный вздох:
   - Майор, один из спутников выходит на нашу орбиту!
   - Сэр, система слежения показывает множественные объекты на низкой орбите... - Это уже Диксон докладывает обстановку в пространстве.
   В навигационный отсек вплыл растрепанный астрофизик Шамазоки. Свойственной его лицу улыбки и след простыл:
   - Там внизу, на ночной половине...
   Все кинулись к ближайшим иллюминаторам, а по станции словно пронесся общий вздох всех членов экспедиции. Вспышки, которые появлялись на ночной стороне Земли, с такого расстояния не производили особого впечатления, но все прекрасно понимали, каким должен быть огонь этих факелов, чтобы его можно было отчетливо видеть с орбиты невооруженным взглядом.
   Радио-эфир словно взорвался, наполнившись каким-то диким завыванием, эхом голосов, пощелкиванием ритмичных серий сигналов и неразборчивым бормотанием пеленгов. Люди испугано вслушивались в это чудо, осознавая, что слышат предсмертный крик планеты. Но это было только начало...
   - Алистер, что там с этим спутником? - Рэмедж не мог себе позволить роскошь наблюдать за агонией Земли.
   - Он в пределах прямого наблюдения, сэр.
   Рэмедж взвесил все за и против и принял окончательное решение. Покинув навигационный отсек, он отправился в модуль безопасности. Там в одну из панелей был встроен сейф. Комбинацию знал только он один. Надо было спешить. Сейф распахнулся и...
   - Что это такое, майор? - за спиной послышался голос Торпа.
   - Коды активации оборонных систем.
   - Значит, каким-то образом военным удалось протащить оружие на станцию!?
   - У нас нет времени обсуждать это.
   - Вы хотите ввязаться в схватку. Дать последний бой! Я не позволю вам сделать из станции мишень. Майор, вы не имеете права!
   - Профессор, мы уже мишень. Как только спутник, который засек Алистер, подойдет на дистанцию поражения, он торпедирует Конкистадор. Да, на станции секретно было установлено оружие. Если точнее - ракеты космос-космос. Неважно, какие цели преследовались этим. Сейчас только эти ракеты позволят нам выжить.
   Торп отступил в сторону, до конца не веря Рэмеджу. Как только майор, а вслед за ним и Торп появились в навигационном отсеке, Алистер дал последние подтверждения догадке Рэмеджа:
   - От спутника отделились два объекта. Они приближаются к нам. Есть основание считать, что это ракеты!
   Рэмедж, не отвлекаясь, при помощи одного из дисплеев активировал систему обороны. Где-то в глубине станции глухо рыкнуло, по обшивке словно забегали паучки, а люди ощутили два слабых толчка. Это замки отстрелили в пространство защитные кожухи пусковых установок, явив космосу хищные тела ракет.
   Рэмедж коротко кивнул Алистеру и тот прервал свои доклады о данных телеметрии и по внутреннему коммуникатору объявил:
   - Всем закрепиться на местах по аварийному расписанию, загерметизировать отсеки, задраить внешние заслонки, свернуть системы оптического наблюдения, проверить резервные системы питания и снабжения кислородом, приготовить системы индивидуального жизнеобеспечения. Доложить по отсекам о готовности...
   Станция замерла в пространстве, ожидая атаки. Нервы людей были на пределе, и они даже на время забыли о том, что сейчас разворачивалось на поверхности планеты. Системы наведения уже зафиксировали приближающиеся ракеты. Одновременно в прицел был взят и сам спутник, как источник постоянной угрозы. Наконец, когда цели подошли на дистанцию эффективного перехвата, ракеты Конкистадора стартовали, и людям оставалось лишь с замиранием сердца следить за этой безмолвной схваткой.
   Алистер продолжал озвучивать данные телеметрии. Ракеты сближались. Где-то там, в темноте, между двумя застывшими в пространстве космическими стрелками распустился идеальный шарообразный огненный пузырь, поглотив одну из атакующих ракет, а вслед за ним взбух и второй, который, в отличие от первого, не уничтожил свою цель, и та, отклонившись от первоначального курса, продолжила свой полет.
   - Сэр, одна ракета поражена, вторая приближается!
   - Рассчитайте ее курс, Алистер. - Рэмедж понимал, что у них больше нечем защищаться. Все четыре ракеты были использованы. Две были направлены на перехват атакующих ракет, а две другие сейчас приближались к боевой космической платформе-агрессору.
   Алистер не успел ответить. Станция вдруг задрожала всем своим гигантским телом. Мелкая секундная дрожь прошла по всем конструкциям, а ряд приборов контроля над состоянием обшивки расцветились тревожными огнями.
   - Взрыв по правому борту, майор. Незначительные повреждения обшивки. Похоже, у ракеты был выведен из строя блок наведения.
   В этот момент возмездие настигло агрессора. Ракеты Конкистадора детонировали, даже не войдя в непосредственное соприкосновение с целью. Взрывы разметали конструкции космического спутника на куски, которые стали покидать орбиту, разлетаясь в разные стороны. Часть из них сгорит в атмосфере Земли, а другая часть так и будет кружиться вокруг планеты. Но этот спутник был не единственной жертвой космического сражения. Битва разворачивалась всюду. Спутники уничтожали друг друга и ядерные боеголовки противников. Но это уже не имело смысла. Огненный ковер поглощал материки Земли, выжигая все на своем пути. Компьютеры не нуждались в людях, которые миллионами гибли на поверхности. Они продолжали бессмысленную битву. И когда погибли даже те, кто руководил запуском ядерных ракет, и те, кто отдал приказ активировать космическую группировку противоракетной обороны, электронные разумы, повисшие над планетой, продолжали выслеживать цели. Мертвое воевало с мертвым - порождения людей, уничтожив своих создателей, теперь уничтожали сами себя...
  
   Напряжение спало, и люди наконец-то в полной мере стали осознавать, что произошло. Понимание того, что они, возможно, последние дети этой планеты, просто не могло уместиться в их сознании. Все члены экипажа молчали. Молчал и приемник, потрескивая ровным шелестом помех. Каждый вдруг оказался наедине со своей личной трагедией. Люди пытались осмыслить то, что, скорее всего, они уже потеряли своих мужей, жен, родителей и детей. Постепенно экипаж стал собираться в навигационном отсеке. Становилось тесно, но никто не осмеливался запретить этого людям. Они подбирались поближе к приемнику, про себя заклиная его исторгнуть хоть что-нибудь, что скажет им - вы ошиблись, ничего страшного не случилось, мы заберем вас отсюда, все в порядке... Лицо одного из техников вдруг исказила маска безумия, и он метнулся по направлению к майору:
   - Это все вы! Вояки чертовы. Все из-за вас. Даже здесь вы посвятили эти последние минуты своей гребаной войне!!! - Техник вцепился в комбинезон Рэмеджа и остервенело тряс его, заставляя их фигуры странным образом танцевать в пространстве. Некоторые отрешенно наблюдали за этим. На лицах других появилось выражение поддержки. Они также стали подбираться к майору. Их намерения было несложно предугадать. Похоже, они вознамерились линчевать Рэмеджа прямо здесь. Тот оставался совершенно безучастным к происходящему. Для него имело значение только то, что касалось судьбы его семьи. Какой смысл существовать здесь, если они там внизу все погибли? Этот вопрос жег майора все сильней, и он совершенно перестал что-либо замечать вокруг. Из ступора его вывел властный крик Торпа:
   - Хватит! Прекратить! Все по местам. Руководителям научных групп остаться. Алистер, вы также останьтесь, - и дальше, заметив, что его окрики подействовали, как холодный душ, продолжил более спокойным голосом: - Пока я еще остаюсь руководителем экспедиции. Мы собирались отправиться в космос. Для этого мы проводили исследования. Но, похоже, нашей мечте не сбыться. Однако, мы можем предпринять путешествие не в пространстве..., но во времени! Да, технологии еще не опробованы с достаточной степенью надежности, а ресурсы станции на первый взгляд не позволяют нам предпринять столь смелый шаг. Но мы можем попытаться... Попробовать шагнуть в будущее. Дождаться момента, когда на поверхности вспомнят про нас. Осуществить задуманное будет очень сложно, но я верю, что нам удастся это сделать. Иного выхода у нас просто нет.
   Люди смотрели на Торпа, как на сумасшедшего. Но вот один за другим ученые стали высказывать сначала сомнения, затем предложения, пути решения, и незаметно для всех каждого захватила работа. Люди были просто рады занять себя чем-то, отвлечься от давящих на сознание тяжелых мыслей. В то время, как одни налаживали резервуары биопроцессоров в отсеке оранжереи, а другие монтировали дополнительные обоймы статис камер, освобождая для них пространство в уже никому не нужном отсеке обсерватории, Рэмедж совместно с Торпом разрабатывали график парных дежурств, который на многие годы вперед должен определить полужизнь-полусмерть обитателей станции. И, конечно же, все у них получилось. Новоявленный ковчег плыл среди черной бездны над мертвой планетой, готовясь пережить свой потоп.
  
  ЧАСТЬ 7. ИГРУШКА СУДЬБЫ.
  
   Косые лучи утреннего солнца, наконец-то впервые за последние недели пробившиеся сквозь хмурую атмосферу и превращенные узкими окнами церкви и мелкими пылинками в осязаемые световые кинжалы, вычерчивали на каменном полу желтые пятна. Рядовой Кирш, теша себя своего рода игрой, тихонько перешагивал с одного теплого пятнышка на другое, приближаясь к лежанке со спящей женщиной. В руках он нес полную кружку горячего чая и многослойный бутерброд из хлеба и мяса. Кирш старался не шуметь и не расплескать чай, что еще больше усложняло его игру. Приблизившись к лежанке, юноша аккуратно присел возле нее на скамью. Взгляд его устремился на лицо спящей. Сейчас оно заострилось от худобы, и татуировки, покрывающие его, словно съежились, став еще выразительней и четче. На какой-то миг Кирш просто позабыл, для чего же он здесь. Блуждая взглядом по линиям странных рисунков, он не сразу сообразил, что на лице женщины что-то изменилось. Ее глаза теперь были широко открыты и со странным выражением буравили Кирша. В следующее мгновение быстрая, как молния, рука вцепилась рядовому в горло, и тот от неожиданности расплескал горячий чай себе на штаны. Но даже жар от горячей жидкости не смог пересилить гипнотизирующий взгляд женщины.
   - Ты кто такой? - голос женщины был хриплым и надломленным. Видя, что от ее хватки Кирш стал задыхаться, она чуть ослабила ее.
   - Ян Кирш... Рядовой Ян Кирш... - В промежутках между словами Кирш глотал воздух, словно рыба, выброшенная на песок.
   - Где я нахожусь и где Он?
   - Это Стоунвил, мэм. Он...? - От недостатка кислорода юноша стал туго соображать. Женщина разжала пальцы, и Кирш в испуге отшатнулся от лежанки.
   - Где майор Рэмедж? - Крайв решительно отбросила тонкое шерстяное одеяло и села на лежанке, борясь с подкатившим головокружением.
   Кирш слышал, что пустынники славятся суровым нравом, но теперь, столкнувшись с настоящим пустынником лицом к лицу, он совершенно растерялся. Вместо ослабленной голодом и болезнью женщины перед собой он видел фурию с ужасным характером.
   - Ну, отвечай, рядовой Кирш!? - женщина сменила свой требовательный тон на ироничный, и, пользуясь замешательством Кирша, выхватила у него из рук кружку с чаем и бутерброд. Смачно поглощая еду и запивая ее чаем, она почти ласково следила за юношей. Эти обыденные движения и удовольствие от завтрака, отразившееся на лице Крайв, успокоили Кирша и он, поудобней устроившись на лавке, стал вводить женщину в курс дела:
   - Один из наших, Эстевес, попал в местную тюрьму... м-нэ... проигрался в кости работорговцам. Мы попытались вытащить его, но недооценили местные шайки. Похоже, работорговцы пользуются расположением хозяина города. Он упрятал Эстевеса в застенки своего замка. Официально он должен отбыть некоторый срок, но мы боялись, что как только утихнет буря, его скрытно отдадут работорговцам, а местный глава получит свой процент от сделки. Сунуться в тот район мы не можем. Мы и здесь на осадном положении. Майор предложил уладить все мирным путем. В городке его никто не знает. Он хочет выдать себя за работорговца и предложить хозяину города выгодную сделку. Один наш человек - Эндрюс, смог подобраться достаточно близко к замку. Он наблюдает за Рэмеджем с крыши соседнего дома и держит сержанта Черрита в курсе ситуации. Черрит и остальные укрылись в местных трущобах и в случае обострения ситуации готовы вмешаться. Увы, но ближе они не могут подобраться. Вокруг замка много охраны и бандитов. Меня оставили здесь присматривать за вами и держать в курсе капитана Альвареса. Он болен и...
   С каждым словом лицо Крайв все больше мрачнело. Не дослушав до конца разъяснения Кирша, она вскочила на ноги:
   - Мне срочно надо связаться с вашим... сержантом!
   - Но... Хорошо, оборудование связи смонтировано в транспортере.
   Женщина шагала бодро и очень быстро. Кирш старался не отставать от нее и едва не переходил на бег. Люки десантного отсека транспортера, стоящего позади церкви, были распахнуты и из металлического нутра доносились искаженные помехами радио-переговоры. Первым в транспортер все же изловчился попасть Кирш, успевший знаками предупредить дежурившего у радиостанции Торстона о посетительнице. Крайв лишь коротко кивнула на приветствие техника и, по-хозяйски расположившись на бортовой скамье, стала внимательно вслушиваться в скоротечный радиообмен:
   - Он в зоне наблюдения. Все нормально, - докладывал Эндрюс.
   - Параллельный переулок. Какова обстановка? Мы сможем там пробиться?
   - Не нравится мне скопление праздношатающихся в этом переулке... Он разговаривает с охранниками у ворот.
   - Сможешь отследить Его сквозь стены, как только Он попадет внутрь?
   - Скоро узнаю... Он заходит. Приготовьтесь.
   - Ну, с Богом. Если этот индюк Форестер не согласится на предложение майора... Очищаем эфир. Мы в полной готовности.
   Крайв, услышав последнюю фразу, отпихнула от коммуникатора Торстона и быстро заговорила в микрофон:
   - Сержант, срочно вытаскивайте майора. Свяжитесь с ним и скажите, чтобы уходил оттуда...
   - Кто это...? Торстон, кто на связи?
   - Это Крайв. Нет времени на разъяснения. Я знала одного человека по имени Форестер. Если моя догадка верна...
   - Мы не можем связаться с майором, Крайв. Мы вынуждены ждать развития ситуации...
  
   Билл Форестер, или как его еще называли в городе, Большой Билл, морщился от завываний, доносящихся из подвальных помещений. Здание замка обладало странной акустикой. Раньше это была самая настоящая тюрьма, но война сровняла с землей большую часть некогда огромного города, оставив на его окраине лишь тюремный комплекс и несколько зданий помельче, да еще старую каменную церковь в некотором отдалении.
   В комнату вошел личный телохранитель Форестера Таан. Таан был мутантом. Его гигантская фигура наводила страх даже на отчаянных головорезов из пустоши, которые нередко забредали в город. Широкое лицо мутанта было все иссечено ужасными шрамами, превратившими нос в бесформенный выступ, а губы в вечную ухмылку. Бледные рубцы бежали по шее ниже на тело и появлялись из-под одежды на запястьях. Похоже, все тело мутанта было покрыто замысловатой сеткой шрамов. Его глаза сверкали недюжинным умом и прятали в своей глубине презрение к хозяину-человеку. Что заставляло Таана быть преданным Форестеру - оставалось загадкой. Ходили слухи, что Таана нашли в пустоши возле Ущелья Семи Ветров после знаменитого исхода армий Мастера.
   - Опять Лорен завел свою очередную песню. Видите ли, он ждет Посланника. Чушь собачья! Спустись к клеткам и утихомирь его. Сверни ему шею, если понадобится! - настроение Форестера испортилось окончательно. - Пустынники уже успели заразить своей дурацкой легендой всю округу. Погоди, я сам спущусь вниз...
   Форестер поднял свое грузное тело из кресла и, подбирая полы балахона, засеменил в подвал. Следом за похожим на монаха хозяином города последовал Таан. Под низкими округлыми сводами подземелья гулко разносилась своеобразная песнь:
   - Огненная колесница падет на Землю, и Посланник будет стоять на пороге тиранов, и будет вершить суд...
   Форестер и телохранитель остановились возле одной из клеток. Таан загремел ключами, отпирая замок. Дверь в клеть со скрежетом отворилась, и Форестер нетерпеливо юркнул внутрь, высвечивая фонарем в темноте скорченное тело, одетое в тряпье. Трудно было назвать Лорена человеком. Казалось, на лице и кистях мертвяка, выглядывающих из-под тряпья, нет кожи. Мышцы и сухожилия создавали впечатление освежеванного человеческого тела. Кожа на самом деле была, но она совершенно потеряла пигментацию и сделалась почти прозрачной. Ужасный вид пленника не смутил Форестера. Отбросив фонарь в сторону, он ухватил тщедушное тело за лохмотья и выволок его из камеры на свет:
   - О каком Посланнике ты поешь, урод? На пороге твоей камеры только я, и мне решать, кому умереть, а кому жить. Ну, отвечай, слизняк! - Но на Лорена искаженное гневом лицо хозяина города, похоже, не произвело впечатления. Его голос приобрел ледяной оттенок, и он отпечатал следующие слова, словно укладывал могильные плиты:
   - Он уже на твоем пороге, малыш Билли! - от этих слов даже Таан слегка поежился. На секунду Форестер потерял дар речи, но быстро опомнился и бросил Лорена на бетонный пол, готовясь забить его ногами.
   - На моем пороге, говоришь? Ты не узнаешь...
   Готовую начаться экзекуцию прервал охранник, который, громыхая стальной кирасой, спустился в подвал:
   - Босс, вас хочет видеть некий Джон Рэмедж. Он торговец с юга. Говорит, у него к вам выгодное предложение. - Охранник переводил взгляд с побледневшего лица Форестера на торжествующий взгляд Лорена и обратно. - Сэр...?
   Форестер отогнал дурные предчувствия. Никакого Посланника не может быть. Это все глупая легенда мистиков. Форестер кивнул охраннику и пошел за ним следом, напоследок обернувшись к лежащему на полу Лорену:
   - Таан, запри это чучело обратно в клетку. Позднее я с ним поработаю... - Форестер отвернулся и поспешил наверх. А в спину ему продолжало нестись:
   - Это Он, Он пришел...
  
   Посетитель - высокий мужчина средних лет, расположился на роскошном кожаном диване в кабинете Форестера. По сторонам дивана мялись охранники, ожидая распоряжений своего хозяина. Форестер, исподлобья глядя на посетителя, расположился за огромным, покрытым темным сукном, столом.
   - С кем имею честь...?
   - Я Джон Рэмедж, торговец... э... особым товаром, если вы понимаете, о чем я говорю, - серые глаза незнакомца пристально изучали Форестера.
   - Почему вы считаете, что я тот, кто вам нужен? Я управляю этим городом. Торговлей занимаются другие. - Форестер наконец-то почувствовал себя в родной стихии и приготовился поводить торговца за нос. Тот понимающе улыбнулся, принимая условия игры:
   - Я ищу самый лучший товар и готов предложить за него выгодный обмен. Что же, спасибо за информацию, мистер Форестер, - посетитель стал медленно подниматься.
   - Постойте! Возможно, если вы мне поподробнее расскажете, что вы предлагаете, я смогу порекомендовать вам наиболее выгодного торговца.
   Посетитель опять улыбнулся. Его глаза при этом оставались холодными и колючими. Он кивнул в сторону одного из охранников, и тот положил на стол перед Форестером небольшой сверток.
   - Отобрали у него на входе, сэр.
   Форестер опасливо смотрел на сверток, гадая, не может ли это быть бомбой. Отодвинувшись подальше от стола, он приказал охраннику:
   - А ну-ка, разверни это.
   Охранник покорно подошел к столу и зашелестел грубой оберточной бумагой, покрытой масляными пятнами. На сукно стола с тяжелым стуком вывалился блестящий предмет, внешне похожий на миниатюрный пистолет.
   - Что это? - вещь явно заинтересовала Форестера.
   - Это портативный лазерный излучатель. В этих широтах такого оружия не встретишь. Несколько таких и еще некоторые образцы высокотехнологичного оружия я предлагаю в обмен на превосходные экземпляры товара. У нас на юге так называемая цивилизация, и для нас, торговцев живым товаром, настали плохие времена. Но здесь, похоже, на это смотрят с позиций выгодного бизнеса. А у нас есть, что предложить вам...
   - Мне нравится ваш подход, Джон Рэмедж, - глаза Форестера алчно засверкали, и Рэмедж понял, что хозяин города попался на крючок. - Кто вам нужен? Мужчины для физической работы и схваток, женщины или... дети?
   - Мне говорили, что наиболее выдающиеся экземпляры вы содержите здесь. Если вы не возражаете, не смогли бы вы ознакомить меня со своей коллекцией?
   - Вижу делового человека. - Форестер поднялся из-за стола и пригласил Рэмеджа следовать за собой. От них не отставали и охранники, стараясь не подпускать незнакомца близко к своему боссу.
   Спускаясь в подвал, Рэмедж пригибал голову, стараясь не задеть макушкой покрытый набухшими каплями влаги потолок. Внизу, в подвале стояла гигантская фигура, которая, казалось, держала на своих плечах давящие своды темницы. Впервые майор столкнулся с мутантом. Он слышал о них от пустынников, но видеть до сих пор не приходилось. Рэмедж постарался поскорее подавить на своем лице выражение искреннего удивления, но обернувшийся Форестер заметил секундную заминку торговца и истолковал это по своему:
   - Это Таан. Мой телохранитель. Все эти шрамы производят сильное впечатление, не так ли? Вы бы видели его, когда они все кровоточили. Вот это было зрелище!
   Таан пристальным взглядом следил за майором, и Рэмеджу стало казаться, что его просвечивают рентгеном, и все его мысли уже давно известны этому угрюмому гиганту. Майор подавил панику в зародыше и продолжил играть свою роль. Тем временем словоохотливый хозяин прохаживался вдоль рядов железных клетей, освещая их внутренности лучом фонаря. Через грязные прутья, щуря глаза от яркого света и гремя кандалами, на вошедших смотрели пленники. Все пространство подвала пропахло экскрементами и мочой. Идя вслед за хозяином вдоль клетей, майор вглядывался в лица мужчин и женщин. В одной из клеток спиной к проходу сидел мускулистый мужчина. Заключенный демонстративно игнорировал посетителей. Рэмедж на мгновение задержался возле клетки, поняв, что отыскал того, кого нужно. Форестер тоже остановился и с гордостью продолжил комментировать достоинства этого раба:
   - Хороший экземпляр. Воин Стального Братства. Но, к сожалению, он уже продан. Хотя, как знать, если мы договоримся о хорошей цене... - Форестер уже шествовал дальше, и Рэмедж, чтобы не показывать своей явной заинтересованности в этом конкретном пленнике, поспешил нагнать хозяина темницы. Напоследок он посмотрел на Эстевеса. Тот чуть обернулся и с презрением разглядывал Рэмеджа, считая его очередным грязным работорговцем. Форестер остановился напротив последней клетки в ряду и продолжил:
   - А это Лорен. Мертвяк. Сидит здесь очень давно. Примечательная личность. Своего рода оракул. Да, Лорен?
   Куча тряпья в глубине клетки заворочалась, и ужасный лик смерти показался в круге света. Увиденное настолько потрясло Рэмеджа, что он непроизвольно отшатнулся от клетки. Форестер как-то странно посмотрел на майора:
   - Впервые видите мертвяка? Конечно, он ужасен, но они не редкость даже на юге. Слышал, что там даже есть целые города, населенные ими. Неужели вы никогда с ними не сталкивались? - Форестер пристально изучал лицо Рэмеджа, ожидая разъяснений. Тот судорожно пытался придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение своей реакции, но в голову, как назло, ничего не приходило. В этот момент мертвяк просунул руки между прутьев и потянул их к Рэмеджу:
   - Ты явился, Звездный Посланник! Ты будешь вершить справедливый суд! - затянул зловещим голосом ужасный пленник. В соседних клетках люди зашумели, по подземелью прокатилась волна вздохов, бормотания и звона цепей. Все это слилось в своего рода торжественное приветствие.
   Форестер был взбешен. Он снял со стены электрошоковую дубинку для погона скота и изо всей силы ударил Лорена по вытянутым рукам. Разряд зазмеился по контактам дубинки и перекинулся на руки мертвяка. Но тот лишь сильнее прижался к прутьям решетки, казалось, совершенно не почувствовав боли. Форестер остервенело продолжал выжигать разрядами запястья пленника и от них стал подниматься легкий дым, а по подземелью уже разносился запах сгоревшей плоти. Такого Рэмедж не мог выдержать...
   Охранники мучителя опомнились лишь тогда, когда майор уже оторвал тело Форестера от пола и прижал его с силой к кирпичной стене. Ноги Форестера беспомощно болтались в воздухе, а из раскрытого рта доносились невнятные булькающие звуки. Страх исказил лицо Форестера, так как выражение лица Рэмеджа обещало немедленную и жестокую расправу. Майор изрыгал слова, словно ударял молотом в наковальню:
   - Я, майор Джон Рэмедж, Звездный Посланник, буду вершить суд здесь и сейчас, немедленно! - Рэмедж оглянулся на остолбеневших охранников. - И никто мне не помешает...
   В подвале был лишь один, кто контролировал ситуацию. На размышления он отвел себе ровно секунду. А может, позволить незнакомцу выполнить свое предназначение? Нет. Если это настоящий Посланник, то все должно решиться не здесь и не сейчас. Таан с удивительной для своих габаритов прытью подскочил к майору и его мускулистая рука, перехватив горло Рэмеджа, погрузила того в темноту.
   - Чего ты ждал, грязный мутант! Хотел, чтобы он меня убил? А вы, олухи? Подберите челюсти и тащите этого фальшивого торговца наверх. Заберите и этого сумасшедшего мертвяка. Они хотят Посланника. Будет им Посланник. Распнем его на городской площади на черных камнях. Немедленно! Эта чертова легенда умрет вместе с ним! Живее! - Форестер никак не мог избавиться от ощущения смертельной хватки майора на горле и постоянно поправлял балахон у шеи.
   Таан взвалил безвольное тело Рэмеджа на плечо, а охранники стали выволакивать затихшего Лорена. Тем временем в подвал набивались все новые охранники. Появился главарь местных работорговцев. Он усмехнулся на растрепанный вид хозяина города:
   - Тебя чуть не провели, Форестер. Этот человек пришел от тех самых вояк, которые обосновались в старой церкви на окраине города. Они надеялись вызволить своего товарища. Но ты ведь не собирался всерьез продать его этому горе-торговцу? Ты обещал его нам, Форестер...
   Форестер поражался ходу событий. На него все давили, пытались манипулировать, обманывать. Но он им всем покажет. И этому самодовольному работорговцу тоже:
   - Ты не получишь его, идиот! А теперь вон отсюда! И забери своих прихвостней, а иначе мои люди повесят их рядом с этим фальшивым Посланником. - Форестер удовлетворенно следил, как лицо работорговца побледнело, и он поспешил убраться с глаз рассерженного хозяина. - Тащите и этого воина Братства. Избавимся от этих троих разом. В назидание всем!
  
   - Сержант, вокруг замка какая-то суматоха..., - дальше в эфире тишина. Все напряженно вслушивались. Уже понятно, что что-то пошло не так. Следующий доклад:
   - Вижу майора. Он без сознания. Его вынес... мутант. Сержант, Эстевес там! Очень много охраны. И еще кто-то... Мертвяк! Тоже заключенный.
   - Куда они направляются, Эндрюс?
   - Неясно, сэр. Грузятся на повозки. Вокруг собираются люди. Что-то странное происходит...
   В эфир снова ворвался хриплый голос Крайв:
   - Если моя догадка верна, то этих троих ждет публичная казнь. Мы потеряем их, если не будем действовать решительно. Я предлагаю сровнять этот городишко транспортером и раздавить любого, кто осмелится нам препятствовать. Решайте быстрее, сержант, иначе будет поздно.
   Эндрюс вновь появился в эфире:
   - Здесь узкие улочки. Боюсь, с транспортером ничего не выйдет. Мы запросто можем застрять, и нас просто сожгут с крыш домов. Повозки, помимо охраны, сопровождает много людей. Похоже, все население городка стекается в одно место. Мы можем воспользоваться этим и, смешавшись с толпой, подобраться ближе.
   - Хорошо, Эндрюс, ваше предложение принимается, - ответил сержант Черрит. - Направляйтесь за повозками самостоятельно. Мы скоро будем. Крайв, вы присоединяетесь к нам?
   - Конечно, сержант, я в вашем распоряжении... - Крайв отодвинулась от коммуникатора и обернулась к Киршу: - Там понадобятся все люди. Рядовой Кирш, следуйте за мной. Ваш напарник останется здесь.
   Кирш безропотно подчинился, мотнул головой вслед вылезшей из транспортера Крайв и показал удивленному Торстону большой палец:
   - С ней не соскучишься! - и, уже на бегу, догоняя женщину: - Заблокируй транспортером вход в церковь и оставайся на связи.
   Войдя в зал церкви, Кирш успел заметить, что Крайв отыскала свой меч и прилаживает его в поясных ножнах. Кирш спрятал под куртку обрез дробовика и револьвер, а затем устремился за энергичной воительницей наружу. Как только они покинули церковь, Торстон подогнал транспортер кормой вплотную ко входу здания, блокируя его.
   Чем дальше они продвигались к центру города, тем больше становилось людей на улицах. Крайв и Кирш следовали за потоком людей, и вскоре женщина дернула рядового за рукав, указывая куда-то в толпу:
   - Наверное, это ваш сержант. Его очень легко заметить в толпе по армейской выправке.
   Дальше они двигались уже единой группой, но старались не сбиваться в кучу. Уже на центральной площади города к ним присоединился появившийся незаметно Эндрюс. Крайв оценивающе посмотрела на него, признав в разведчике профессионала своего дела.
   В центре людского водоворота была свободная мощеная площадка, из которой в небо смотрели несколько черных оплавленных столбов. Никто не знал, что это было до войны. Остатки памятника или гигантские сваи от уничтоженного небоскреба. Сейчас их использовали в качестве дыбы. В толпе, на краю площадки и непосредственно около орудий казни стояло много охранников. Чуть поодаль за казнью наблюдали несколько групп работорговцев, давно чувствующих себя хозяевами в городе. Все они следили, как троих пленников вздернули на столбах, плотно связав их руки и ноги. Перед толпой на невысокой куче из разбитых бетонных блоков распинался Форестер, похожий сейчас в своей робе на проповедника или адепта инквизиции. Позади маячила мрачная фигура мутанта, напоминающая средневекового палача.
   - Уважаемые граждане свободного города Стоунвил! Имею честь представить вам действующих лиц сегодняшнего представления. Некто, называющий себя Звездным Посланником, - Форестер приторно улыбнулся, но ответной реакции от толпы не дождался, - Менестрель мертвых земель... и отважный рыцарь пустоши славного ордена Стальных Братьев! - площадь погрузилась в мрачную тишину. Люди не аплодировали и не ждали с горящими глазами зрелища, как это обычно бывает на казнях преступников. Тогда для чего они здесь?
   - Таан, приступай! - Форестеру надоело разыгрывать представление. Ему захотелось побыстрее покончить со всем этим и укрыться за стенами замка. - Начни с Посланника.
   Таан обнажил странный нож с волнистым лезвием и украшенный зловещими шипами. Он вплотную подступил к корчащемуся майору и, не отводя своих глаз от его пылающего взора, стал медленно вспарывать его кожаную куртку на плече. В толпе наметилось какое-то движение. На пятачок площадки для казни рвалась Крайв и ее спутники. Но сделать что-либо было уже нельзя. Охранники плотно обступили их, но больше ничего не предприняли, так же, как и остальные в толпе, напряженно следя за ходом казни. Тем временем Таан, разрезав куртку, резким движением содрал куски кожи и полотняной рубахи с тела Рэмеджа. Пришло время вскрыть грудь пленника и вырезать его сердце. Затем положить трепещущий кусок плоти на вершину столба и перейти к следующей жертве. Таан отвел глаза от лица майора и уставился на татуировку на плече Рэмеджа - "Морская пехота. В Ад на плечах врагов". Таан знал, что так должно быть... Знак, который укажет истинного Посланника. Ошибки быть не могло. Быстрым движением он взмахнул ужасным ножом над пленником и...
   По толпе прокатилась волна ужаса. Многие закрыли глаза, а в уголках глаз других показались слезы. Женщины закрывали глаза детям, а мужчины опускали головы, чтобы не видеть крушение своих надежд. Крайв от бессилия схватилась за рукоять меча, готовая проложить кровавую тропу сквозь виновных и невинных...
   Нож мутанта миновал грудь майора и рассек веревки, удерживающие его тело на столбе. Затем Таан медленно опустился на одно колено, пригнул голову и на вытянутых руках протянул Рэмеджу ритуальный нож, выражая всей своей позой покорность. Горожане и охранники, стоящие ближе всего к месту казни, заволновались, и постепенно по всей толпе стал распространяться волнами шепот:
   - ...это действительно Посланник... Он пришел... ...что будет дальше...
   В центре толпы люди вдруг расступились вокруг Крайв. Она подняла высоко к небу клинок своего меча:
   - Я, Крайв Атти из клана Меджис приветствую Звездного Посланника среди нас! Долгожданный проводник из прошлого снизошел к нам! - произнося эти слова, Крайв стремительно вонзила свой меч в щель между камнями мостовой и опустилась на одно колено подле вибрирующего лезвия, сложила ладони на его рукоятке и склонила голову.
   Семена легенды, когда-то брошенные в благодатную почву истерзанных душ, теперь давали свои ростки. Люди опускались на колено перед Посланником, чтя его мужество и возлагая на него свои надежды. Этот порыв охватил почти всех. Даже охранники Форестера последовали примеру жителей города. Работорговцы и бандиты, не согласные с таким поворотом событий, ничего не могли сделать и ретировались. Легкие волнения среди преклоненных фигур отмечали места, где недовольных бандитов принуждали к смирению. Сам же хозяин города, видя, как быстро рассеялась его власть, словно туман на ветру, изрыгал проклятия:
   - Убей его сейчас же, Таан!!! Ты забыл? Я спас тебя! Я убью его сам... - Форестер кинулся к Рэмеджу, выхватив тот самый лазерный пистолет, который майор принес на встречу. Но исполнить задуманное ему не удалось. Собственные охранники преградили ему путь, разоружили и силой заставили преклонить колени перед мессией. Таан поднял голову и едва слышно проговорил, глядя в искаженное лицо хозяина города:
   - Прежде чем забрать меня, ты подписал сделку с наддаками. Ты думал, что я не узнаю об этом? Но я тебя не убью. Нас рассудит Посланник.
  
  ЧАСТЬ 8. ЦИТАДЕЛЬ ПРОКЛЯТЫХ.
  
   Они шли уже очень долго. Сколько трудных миль осталось у них за спиной? Они не считали. Припасы и топливо были на исходе. Даже силы их сверхвыносливых организмов стали иссякать. Грузовики ломались, все больше членов отряда оставалось в могилах, наспех устроенных вдоль их пути. Они старались обходить населенные пункты. Заходить туда было опасно. Вероятность наткнуться на экспедиционные силы Братства была очень велика. Уже давно за их спинами не маячила угроза неминуемой смерти. Передовые стальные дивизии отстали, упуская остатки разбитой армии Мастера. Командир Карраш гнал свой отряд все дальше на север, надеясь вырваться из капкана. Неизвестно, что было хуже - сдаться на милость победителям или вот так, в сумасшедшем походе через мертвые земли, сгинуть в пустоши.
   Таан, как и все члены отряда, нес на своих плечах тюки запасов пищи и воды. Два дня назад один из двух оставшихся на ходу грузовиков окончательно вышел из строя, а в кузове последнего пришлось разместить больных, которые не могли продолжать путь самостоятельно. Таан был мастером зверей. В недавнем прошлом он руководил боевой пятеркой химер, посылая их в сражение одним лишь усилием мысли. В последней битве, когда он прикрывал отход своего подразделения, все его питомцы погибли, и теперь о его привилегированном звании в отряде говорили лишь грубые бронированные краги погонщика, которые болтались у него на поясе.
   Тяготы дороги постепенно стерли остроту горечи поражения, постигшего армии мутантов. Сражения остались в прошлом. А места, по которым они двигались, становились все более неприветливыми. Населенных пунктов встречалось все меньше, живность попадалась редко, островки растительности постепенно сменились пылью и камнями, а затем и вовсе сошли на нет. По ночам все чаще разведчики замечали неестественное свечение почвы и натыкались на "горячие" места. Уже два дня, как они обогнули последний маленький городок, так и не решившись в него зайти. Погода все больше портилась. Ветер крепчал, поднимая в воздух песок и пыль, а впереди была только неопределенность.
   И однажды настал такой момент, когда фронт разбушевавшейся стихии прижал потрепанный отряд к границе радиоактивных территорий, и вокруг не оказалось подходящего укрытия. Вступать на зараженные земли было равносильно самоубийству. Отряд сгрудился у оставшегося грузовика, а офицеры во главе с командиром ожидали донесения очередного разведывательного рейда. В наспех натянутой у борта грузовика тентованной палатке они устроили военный совет.
   - Похоже, это затяжная буря, - мастер-лейтенант Лакорт прислушался к завываниям ветра.
   - Да, мастер Таан был прав, когда предлагал зайти в тот город, - Карраш выглядел подавленным. Доспехи, облекавшие его мощное тело, теперь висели на нем, словно на вешалке. А ведь было время, когда двадцать третий Легион Быка под его командованием в отчаянных битвах вырывал победу даже в самых безвыходных ситуациях. Но даже сейчас, когда судьба Мастера была неизвестна, оставшиеся члены отряда были преданы лично командиру и готовы были пойти за ним хоть в радиоактивный ад. Снаружи в палатку заглянул дозорный и коротко кивнул. Вслед за ним протиснулся один из разведчиков, только что вернувшийся из рейда. Его черная боевая куртка искрилась многочисленными каплями дождя, а на лбу поблескивали поднятые с глаз защитные очки. Еще не отдышавшись, разведчик начал рапортовать:
   - Сэр мастер-командир, дальше на север очень большие радиоактивные поля. Западнее есть какие-то развалины, но, боюсь, там эпицентр... Чуть восточнее также интенсивное заражение. Но мы обнаружили кое-что интересное на востоке. Глубокое ущелье. Похоже на русло высохшей реки, но однозначно сказать нельзя.
   - Вы считаете, что мы сможем укрыться там? Как далеко вы его исследовали? - командир впервые за последние сутки оживился.
   - Ущелье достаточно глубокое, но мы обнаружили место, по которому можно спуститься на дно. Дальше в километре по ущелью его перегораживает какое-то огромное сооружение, но радиации там нет, - было видно, что разведчик очень устал, и Карраш жестом позволил ему сесть. Секунду командир вглядывался в лица своих офицеров, дождался, когда оба кивнули, и, наконец, принял решение:
   - Думаю, не стоит терять время. Чем дальше, тем меньше у нас шансов противостоять стихии. Выдвигаемся сейчас же. Грузовик придется бросить наверху, когда достигнем ущелья. Неизвестно, где сейчас находятся войска Братства. Если нам удастся ускользнуть дальше на север сквозь эти радиоактивные поля, то они не будут нас преследовать. Лакорт, поднимайте солдат. Таан, вы возглавите передовой мобильный отряд и отправитесь сейчас же, чтобы оперативно подготовить место спуска. Возьмете с собой разведчиков...
  
   Сквозь пылевую мглу не было видно ни неба, ни солнца. Даже в полдень ущелье было погружено во мрак. Потрепанный отряд мутантов, растянувшись в длинную цепочку, медленно полз по его дну. Измученные гиганты обходили нагромождения камней, старясь не потерять из виду спину впереди идущего. Ветер немилосердно трепал их одежды, но все же он был не так силен, как там наверху на равнине, откуда до дна ущелья достигало его злобное завывание. Изредка на склонах мелькали зеленые огни - там двигались разведчики, подавая отряду сигналы об ожидающих впереди препятствиях.
   Вел отряд Лакорт во главе с оперативной группой, держащей оружие наготове. Командир Карраш подбадривал воинов, продвигаясь в хвост колонны. Замыкали отряд наиболее выносливые бойцы, несущие на своих плечах носилки с ранеными. Вслед за ними в арьергарде шел Таан. Он один стоил целого отряда, так как мог учуять погоню за несколько километров. Но их опасения наверняка были напрасны. Вряд ли войска Братства решаться высунуть нос из своих форпостов в такую погоду.
   Огни на склонах, предупреждая, блеснули красным, а во мгле стало вырисовываться что-то темное, целиком перегородившее широкое ущелье. Колонна остановилась, и Таан нагнал группу Лакорта, которая уже выдвинулась в направлении неизвестного сооружения:
   - Как вы думаете, что это, мастер? Вы ничего не чувствуете? - Лакорт, так же как и все в отряде, видел в способностях Таана нечто сверхъестественное и немного чурался мастера зверей.
   - Могу предположить, что это сохранившаяся плотина. До войны строили такие. Возможно, это одна из них.
   - Значит, догадка разведчиков верна, и мы идем по дну бывшей реки. Что же с ней случилось?
   - Та война была битвой титанов. Материки дрожали под ударами ядерного оружия. Не удивительно, что лик Земли изменился, а реки покинули свои русла.
   - Вы как всегда не отвечаете прямо, мастер. - Лакорт всегда недолюбливал умников. Он был обычным солдатом и мало что знал об истории Земли до катаклизма и о самой великой войне. Но Таана он уважал, так как тот сражался с ним плечом к плечу.
   Разведчики подошли вплотную к вырастающей поперек ущелья стене. Казалось, это монолитное образование совершенно не несет следов каких-либо разрушений. Но чем ближе они подходили, тем отчетливей стали заметны трещины и вывороченные куски железобетонных конструкций. Таан облегченно вздохнул, заметив гигантскую трещину, начинавшуюся у центра рукотворной скалы и расширявшуюся к низу, образуя зияющий пролом. Осыпь из перемолотого бетона и нанесенного песка была достаточно пологой, чтобы отряд мог взобраться по ней в пролом и попасть на другую сторону ущелья. Лакорт отозвал разведчиков и отдал приказ двигаться назад:
   - Исследуем то, что находится на той стороне, когда наступит самое светлое время суток.
   - Нам повезло, что в плотине образовался пролом. - Таана что-то тревожило, но он никак не мог понять, чем это вызвано. Списав все на монотонное завывание ветра, он отбросил недобрые мысли.
   К их возвращению в ущелье уже был разбит лагерь - натянуты тенты и разведены костры. Члены отряда отдыхали, наконец-то оказавшись в относительной безопасности. Проходя мимо, Таан заметил копающих каменистую землю солдат. Рядом лежало завернутое в брезент тело. Еще один... Конечно, все понимали, что раненые и больные, скорее всего, не выдержат тягот похода, но сейчас, когда ужасы боев позади, Таан ощутил острую боль в душе.
  
   На следующий день, такой же неприветливый, как и все предыдущие, мутанты свернули лагерь и двинулись дальше. Как оказалось, с той стороны плотины не оказалось удобного спуска, и путь обрывался вниз, усыпанный торчащими кусками железобетонных конструкций и щетиной арматуры. Проходя сквозь пролом, Таан, как и все остальные, с благоговением осматривал гигантские детали механизмов, нависающих над их головами. Огромные турбины застыли неподвижно, покрытые толстым слоем ржавчины. Сохранялась опасность того, что эти многотонные механизмы могут в любой момент обрушиться вниз. Карраш торопил мутантов, но колонна продвигалась медленно. Передовой отряд уже спустил вниз канаты и крепил переносные лебедки, налаживая спуск грузов и личного состава. Таан не торопился спускаться. Он осматривал простиравшуюся перед ним пустую чашу гигантского водохранилища. Когда-то здесь должны были плескаться огромные запасы воды, питаемые рекой. Но сейчас края высохшего рукотворного озера терялись в пылевом мареве, не позволяя даже приблизительно оценить размеры бассейна водохранилища.
   Спуск прошел без особых происшествий, и внизу члены отряда разбирали грузы, взваливали тюки себе за спины, поднимали носилки и двигались вперед, выстраиваясь в походный порядок. Таан спустился одним из последних. Его тревога все больше нарастала. В подсознание стучалась некая подспудная мысль, но он никак не мог ухватить ее. Вот уже час они двигались по дну бывшего водохранилища, и тревога Таана стала спадать. Как будто ее источник стал отдаляться, так и не показавшись из запыленной глубины мертвого озера.
   Неожиданно впереди идущий остановился, и Таан, сбившись с монотонного ритма ходьбы, попытался рассмотреть, что происходит в голове колонны. По цепочке передали, что Карраш опять собирает офицеров, и Таан, оставив свою поклажу, направился вперед. Как оказалось, вернулись разведчики, посланные на фланги колонны. Один из них сейчас докладывал командиру обстановку. Лакорт заметил Таана и подошел к нему:
   - Разведчики говорят, что справа есть очень удобный подъем на поверхность. Нет смысла идти дальше по этому дну. Мы можем разбить лагерь у подножия подъема, а когда погода успокоится, попробовать выбраться на равнину... - Лакорт прервался, так как вслед за первым стал рапортовать другой разведчик. Он выглядел возбужденным, а его голос нервно дрожал:
   - Сэр... На западном склоне что-то необычное... Оно огромно... Я не знаю, что бы это могло быть, но это явно не камни. Металл, сплошной металл... Не тронутый ржавчиной и эрозией, - слова разведчика задели тревожные струнки в мозгу Таана. Опасения вновь вернулись к нему. Даже не понимая причин, побудивших его к следующему шагу, он прервал рапорт разведчика:
   - Я думаю, нам не стоит отвлекаться. Это может быть всего лишь один из довоенных механизмов. Башенный кран или что-то еще. Мы должны поскорее миновать это открытое место.
   - Мастер-командир, если позволите, но я не согласен с мастером Тааном, - в глазах Лакорта горела жажда исследований. - Буря продлится неизвестно сколько. Та находка, о которой докладывает разведка - возможно, там мы сможем найти закрытое убежище. Что из себя представляет это образование?
   Разведчик поспешил продолжить:
   - Это похоже на гигантскую чечевицу. Она огромна и частично погружена в грунт. Если там есть пустоты, то в них сможет поместиться не одно такое подразделение, как наше.
   Последние слова, казалось, склонили чашу весов в пользу мнения Лакорта, и Карраш отдал приказ следовать на северо-запад. До захода солнца они должны были разбить лагерь возле странного объекта...
  
   Корабль находился на этой планете сравнительно недолго по меркам его создателей. Сложнейшие механизмы, тончайшие узлы, необъятные вместилища информации находились за надежным панцирем Корабля. Они не пострадали при падении. Корабль смог уберечь себя и то, что было внутри него. Его создатели знали, что могут положиться на свое детище. И Корабль не подвел. Самое ценное, что находилось на его борту, было осторожно спеленато в самом его сердце. Это был экипаж - шесть хрупких существ, тела которых не могут вынести ни агрессивной атмосферы этой планеты, ни силы тяжести на ее поверхности. Корабль застыл, зарывшись в почву планеты, и ждал... Ждал, посылая сигналы о помощи сквозь пространство. Но создатели Корабля, пославшие его сквозь пустоту космоса в этот отдаленный уголок спиральной галактики, понимали, что в случае аварии помощь может и не успеть. Искусственному разуму Корабля надлежало самостоятельно искать возможности по спасению экипажа. К аварии привели действия разумных, обитающих на этой планете. Война, которую они развязали, вылилась в катаклизм всепланетного масштаба. И теперь Корабль прощупывал этот безлюдный мир в поисках такого вот выжившего разума, способного помочь ему восстановить поврежденные функции. Разума, способного понять, разобраться, отыскать необходимые материалы и освоить нужные технологии. Вероятность такой удачи была ничтожно мала, но Корабль имел одно неоспоримое преимущество перед своими создателями - для него ничего не значили ни время, ни категории возможного или невозможного.
   Однажды сенсоры биологической активности доложили, что по направлению к Кораблю движется множество существ. Мозг Корабля стал жадно обрабатывать поступающую информацию, пытаясь классифицировать пришельцев. Это были люди, как называли себя здешние обитатели. Но после более тщательного анализа стало ясно, что людьми они являются только отчасти. И это было объяснимо. Повышенный уровень радиации, сохранявшийся после конфликта, мог привести к каким угодно мутациям. Но что-то было не так в этих гуманоидах. Их происхождение было неестественным. Для детального анализа нужен был образец. Спустя краткий миг по меркам Корабля существа расположились возле его гигантского бронированного тела, а от общей массы отделилась маленькая группа, которая предприняла попытку попасть внутрь его корпуса. Корабль принял решение. На одной чаше весов было нарушение безопасности, а на другой лежал ответ на вопрос - действительно ли на этой планете помнят технологии, которые смогут помочь Кораблю?
   Существа были неуклюжи. Они несли оружие, и это заставляло держать в напряжении все охранные системы Корабля. Технологии, которые таились в снаряжении пришельцев, казалось, доказывали наличие высокоразвитого разума. Корабль решился еще на один шаг и повел пришельцев в святая святых - рубку. Ему нужен был ментальный контакт, и игра стоила свеч...
  
   Лакорт вел свой маленький исследовательский отряд через хитросплетения странных коридоров. Таан, следовавший в хвосте группы, периодически оставлял на стыках коридоров сигнальные трубки. Несомненно, это сооружение было искусственным. Но построено оно явно не человеком. Коридоры были образованы наползающими друг на друга в кажущемся беспорядке огромными металлическими чешуями. Внутри была полная тишина. Попав сюда через зияющее рваной дырой отверстие, разведчики не могли предположить, что звуки завывающего ветра пропадут мгновенно, словно отсеченные непроницаемой завесой.
   В коридорах, по которым они шли, не был ни закрытых дверей, ни чего-то такого, что можно было принять за помещения. Всех охватило чувство тревожного ожидания. Что уж говорить о Таане. Он почти слышал призрачный зов. И чем глубже они проникали в чрево этого объекта, тем отчетливей в его мозгу звучал невысказанный призыв. Призыв? О помощи? Неужели кто-то звал на помощь?
   Лакорт остановился на очередной развилке и дал знак всем замереть.
   - Повернем назад, мастер Таан, или двинемся дальше?
   - Не знаю, мастер-лейтенант. Если предположить, что это инопланетный корабль, то где же его экипаж, рубка и другие отсеки? И еще этот зов...
   - Начитались всякого, мастер Таан. Инопланетный корабль... Скажете тоже! Мне здесь неуютно. И что это еще за зов? - Лакорт нахмурился, понимая, что у солдат и так нервы на пределе, а тут еще мастер зверей пугает их своей мистикой.
   - Давайте пройдем еще немного вглубь, и если ничего не обнаружим, вернемся назад. - Таан заметил, что его товарищи облегченно вздохнули.
   Проходя мимо очередного странного рисунка чешуй, Таан отчетливо ощутил, что зов вот-вот готов оформиться в осмысленные слова. Похоже, он достиг эпицентра ментального сигнала. Как будто среагировав на желание мутанта пройти сквозь стену, чешуи разошлись, открывая проход. Сжатый поток воздуха плотной подушкой обхватил мощное тело мутанта и, как пушинку, понес в открывшийся ярко освещенный зев. Таан даже не успел испугаться, повиснув в абсолютной пустоте. Так ему казалось. Постепенно глаза мутанта стали улавливать искорки света, затем целые гирлянды светлячков, и вдруг его прошиб озноб. Он висел посреди пустоты великого космоса. Он сделал осторожный шаг, и сектор космоса послушно приблизился к нему, раскрывая все более сложные созвездия и приближая самые отдаленные светила. Таан посмотрел себе под ноги, и яркая звезда между его ботинок моментально выросла в красного гиганта. Таан закрутил головой, в панике пытаясь отыскать выход. Он должен быть! Не в открытом же космосе он, в самом деле! И тут, словно успокаивая его, в мозгу вновь проснулся почти позабытый зов. Теперь он складывался в различимые фонемы, сложные сочетания и колышущиеся зрительные образы:
   - ТЫ ЧЕЛОВЕК?! - голос, раздавшийся в центре сознания, был бесполым и лишенным эмоций.
   - Я был когда-то... человеком, - Таану совсем не хотелось сопротивляться. Голос спрашивал, а он отвечал. Просто отвечал, не ощущая ничего.
   - ТЫ ПОЗВОЛИШЬ ИССЛЕДОВАТЬ ТВОЮ ПАМЯТЬ?
   - А разве я могу сопротивляться? Кто ты сам?
   - Я КОРАБЛЬ. А ТЫ РАЗУМНОЕ СУЩЕСТВО, ИМЕЮЩЕЕ ПРАВО ВЫБОРА.
   - Зачем я тебе?
   - ТЫ МОЖЕШЬ ОКАЗАТЬСЯ ТЕМ, КОГО Я ИЩУ. ПОЗВОЛЬ, Я ПОКАЖУ ТЕБЕ... - Чувство собственного тела, тактильные, зрительные и слуховые ощущения словно стерли влажной губкой. Танн вдруг попал в пространство незнакомых образов, неизвестных категорий и понятий. Но основной смысл происходящего был понятен на уровне эмоций. Корабль терпел аварию. Защитные поля были пробиты потоками радиации, и Корабль пытался сохранить свой экипаж. Он боролся за них. А те, лишенные привычной поддержки полей, находились в состоянии комы. Кораблю удалось спастись и спасти своих создателей. Но чтобы вернуться домой, он нуждался в помощи разумных существ... В себя Таана вернул вопрос:
   - НЕУЖЕЛИ РАЗУМНЫЕ СУЩЕСТВА МОГУТ ТАК ПОСТУПАТЬ С СЕБЕ ПОДОБНЫМИ, КАК ПОСТУПИЛИ С ТОБОЙ? - и Таан понял, что Корабль знает о происхождении мутанта. Он вспомнил боль, вновь ощутил ее. Она затопила мозг, отозвавшись белым светом в глазах, и вдруг Таан понял, что это боль Корабля...
  
   Таан исчез. Только что он шел позади, а спустя мгновение лишь блик на стене обозначил странное движение скрытых панелей. Лакорт растерялся. Едва слышно он прошептал, словно боясь нарушить тишину:
   - Мастер, где вы? - разведчики напряглись, настороженно вглядываясь в темноту коридоров. Фонари отчаянно метались по просторным сводам, но всюду все те же изломанные плиты.
   - Таан, черт тебя побери! - Лакорт стал пятиться вдоль коридора. Солдаты двинулись следом, поводя стволами плазменных винтовок в поисках потенциальной цели. - Таан, держись, мы сейчас!!!
   Мастер-лейтенант с ходу вскинул лазерную винтовку и полоснул по участку коридора, в котором заметил блик. Чешуи покрытия затрещали, но не оплавились, а стали осыпаться подобием порошка. Из пробитой щели брызнули потоки жемчужного света, а коридоры вдруг ожили и, словно чрево змеи, стали изгибаться и сжиматься, бросая пришельцев из стороны в сторону.
   Лакорт кубарем покатился в пробитую им же брешь, шлепнулся грудью на нечто скользкое и стекловидное и поднял голову, чувствуя на верхней губе струйку крови из разбитого носа. То, что он увидел, привело его в ужас...
   Посреди гигантской полупрозрачной сферы застыло тело мастера Таана. Оно парило в пространстве без видимой поддержки. Глаза мутанта были закрыты, а его голова была погружена в сгусток света, из которого били тонкие лучики света, словно нити призрачной паутины удерживали в плену гигантскую муху. Свет пульсировал, а тело Таана вздрагивало, как от боли. Лакорт издал яростный крик и в попытке прекратить страдания товарища стал поливать из лазера все пространство странного помещения. Нити света лопались одна за другой, утробный вой нарастал, а снопы искр из разбитых панелей осыпали Лакорта и упавшее на стекловидный пол тело Таана непрерывным водопадом. Таан очнулся, протянул к безумствующему Лакорту раскрытую ладонь и, корчась от боли, закричал:
   - Прекрати, не надо... Ты не понимаешь...
   Но было слишком поздно. Корабль защищал себя. Инородные тела внутри него несли боль и разрушение. Решение впустить их было ошибкой. Они изуродовали свою планету, они продолжают уродовать самих себя, они хотят уничтожить его... Корабль мобилизовал свои защитные системы, и механические антитела его сложного организма устремились на борьбу с агрессором.
   Коридоры ощетинились вздыбленными чешуями панелей, и на сходящих с ума мутантов с потолков и стен устремились гибкие хлысты, которые оплетали тела, оружие, конечности пришельцев, заставляя их задыхаться в мертвой хватке. Лакорт и еще несколько солдат пытались остановить нападение всепоглощающим потоком плазмы и лазерного огня. Один из солдат волок на себе безвольное тело Таана. Но силы были неравны. Сожженные хлысты, как сухая трава в пламени огня, чернели, съеживались, а их место занимали новые. Лакорта и его солдат спеленали жесткие клубки хлыстов и понесли вглубь корабля. В пустом, пахнущем жженым, коридоре остался один Таан. Превозмогая боль, он нащупал валявшийся рядом огнемет и, опираясь на него, поднялся на ноги. Стены угрожающе зашипели, и голос в голове произнес:
   - АГРЕССОРЫ БУДУТ УНИЧТОЖЕНЫ...
   - Нееет! - Таан вскинул огнемет и затопил коридор потоками огня. Сквозь жидкое пламя к нему устремились хлысты. Их крепкие кольца оторвали его от пола и, подняв над бушующим пламенем, понесли вслед за его товарищами.
   Корабль не имел представления о гуманности или милосердии. С агрессорами было покончено. Это обошлось дорогой ценой. Но сами тела пришельцев еще могли послужить. Корабль нуждался в мобильных системах для расширения зоны поиска. На борту имелись механизмы, которые могли бы выполнить подобные функции. Но они так разительно отличались от всего человеческого, что мозг корабля решил найти более разумный вариант. Мертвые тела, лишенные разума, могли стать превосходной маскирующей оболочкой для исследовательских автономных систем. Корабль активировал операционную и приступил к работе...
  
   Очнувшись, Таан обнаружил, что висит головой вниз. Его тело обдувал прохладный поток воздуха, а все пространство внизу было заполнено молочным светом. Покрутив головой, он заметил висящего вниз головой Лакорта. Что-то странное было с его телом. Какие-то невообразимые одежды покрывали его. Присмотревшись, Таан увидел множество отблескивающих металлом трубок, впившихся в каждый сустав посеревшего тела мутанта. Кровь вяло сочилась из тех мест, где штыри проникали в тело. Она скапливалась крупными каплями на пальцах Лакорта и, отрываясь тяжелыми шариками, уносилась вниз. Тело мастера-лейтенанта слабо дергалось. Возможно, он был еще жив? Таан напряг шею и попытался оглядеть себя. До сих пор он не ощущал боли, и это было странно. Но его тело, так же, как и тело Лакорта, было пронизано множеством гибких членистых патрубков.
   Тело Лакорта тем временем дернулось, вползло в молочный туман и застыло неподвижно. Трубки стали отсоединяться, оставляя в теле мутанта ужасные раны. Последними отсоединились те, что пронзали череп мутанта со стороны висков. Тело дернулось и перевернулось ногами вниз. Веки Лакорта затрепетали и открылись. Незрячими бельмами нечто воззрилось на окружающий мир. Неловко дернувшись, тело сделало первый шаг, разбрызгивая гроздья алых капель с кончиков пальцев. Следующий шаг дался уверенней, и ужасное подобие Лакорта странной волочащейся походкой двинулось прочь.
   Таан почувствовал инерцию движения и понял, что сейчас ему предстоит аналогичная процедура. Напрягая все свои способности, он попытался достучаться до Корабля. Бесполезно. Стены этой вивисекторской камеры были непроницаемы. Лишь слабый отклик. Кто-то огромный повернулся спиной к жертве, более не желая слушать ее жалкий лепет. Таан почувствовал, как с боков на его голову легли зажимы, расчищая от волос место для инструмента внедрения. Неужели его убьют, как скот на бойне, а шкуру используют для каких-то ужасных целей? Таан напрягся и закричал:
   - А как же право выбора, Корабль? - Механизмы застыли, и все погрузилось в тишину, будто хозяин этого места размышлял.
   - ВЫ ЛИШИЛИСЬ ЕГО, ПРОЯВИВ АГРЕССИЮ, ЧЕЛОВЕК. - На этот раз это был обычный голос, эхом отражающийся от стен просторного помещения.
   - Это была ошибка! Непонимание. Наш мир опасен, и, к сожалению, он приучил нас применять оружие в потенциально опасной ситуации, не обдумывая последствия...
   - ТЫ ХОЧЕШЬ ИЗБЕЖАТЬ ТОГО, ЧЕРЕЗ ЧТО УЖЕ ПРОШЕЛ ОДНАЖДЫ? ТВОЕ ТЕЛО - ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ПОРОЧНОСТИ ТВОЕЙ РАСЫ.
   - Мы не все такие! Слышишь! - но стены молчали.
   Вдруг один за другим тело Таана стали покидать щупы и металлические трубки, оставляя после себя нестерпимую боль и кровоточащие раны. Они жестоко выдирались из его бьющейся в агонии плоти. Мутант, словно мешок отбитого фарша, упал на плиты пола, и под ним тут же стала скапливаться лужа крови. Плотный поток воздуха, как это уже было однажды, подхватил тело мутанта и понес его через множество извивающихся коридоров. Спустя минуту Таан оказался там, откуда начал свое путешествие их злополучный отряд. Буря снаружи улеглась. На голубом небе ярко светило солнце, а кожу ласкал мягкий ветерок. Таан подтянул свое тело к краю пролома в корпусе Корабля. Внизу открывался вид на их лагерь. Вернее, на его останки. Пространство в тени Корабля было усеяно сожженными телами, палатки сиротливо колыхались на ветру, а тюки с запасами тлели еще не остывшими углями.
   Таан сжал веки, но из измученных глаз не пролилось ни единой слезы. А уникальное тело мутанта, как и корабль пришельцев, принялось за очень непростую задачу - восстановить, залечить и спасти от безумия самое ценное, чем оно обладало - РАЗУМ...
  
  ЧАСТЬ 9. НАДДАКИ.
  
   Мир вокруг, состоящий из синих и черных полос, безостановочно дергался, будоража сознание и не давая ему вновь провалиться в забытье. На вопрос - почему так, Таан не находил ответа. Мутант попытался сфокусировать взгляд. А ведь эта пронзительная синева - ясное и глубокое небо! Уже лучше. Но полосы - что же это такое? Таан попробовал шевельнуться, и все тело отозвалось тупой болью. Нога и плечо упиралась во что-то твердое, а спина затекла до полной нечувствительности. Звуки топота, мычания и скрипа ворвались в сознание, и вселенная вокруг Таана стремительно съежилась, как проткнутый иглой шарик. Небо отдалилось, и мутант обнаружил себя в тесной клетке, которая раскачивалась из стороны в сторону, впиваясь ребрами деревянных брусьев в распухшие мышцы. Сквозь какофонию шумового фона прорвался скрипучий голос:
   - Очнулся, воин? Твое имя и подразделение?
   Таан напряг шею, пытаясь приподнять тяжелую голову. В другом конце клетки спиной к мутанту сидел худой, как палка, старик. Еще густые пучки коротко остриженных седых волос торчали на его загорелом черепе из-за высокого ворота потертого кожаного плаща. Ноги старик подогнул под себя, а вытянутыми руками упирался в края клетки, удерживая свое тело ровно по центру, неестественно прямо выгнув спину. Таану показалось или именно этот человек только что задал ему вопрос? У мутанта на мгновение мелькнула мысль, что он попал в плен к механизаторам. Нет, не похоже... Старик не походил на дознавателя Братства Стали, да к тому же и сидел вместе с ним в одной клетке.
   - А ты кто такой? - Первые слова дались Таану с трудом, а на языке тут же обнаружился соленый привкус крови, засочившейся из треснувшего уголка рта.
   Старик молчал, игнорируя встречный вопрос Таана. Да, вредный старикан. Ну да ладно, с этим придется пока смириться. Ничего страшного не будет, если Таан назовет свое теперь уже погибшее подразделение:
   - Мастер зверей Таан. Двадцать третий легион Быка под командованием мастера-командира Карраша. Центральный сектор.
   Старик повернулся к мутанту, и Таан увидел, что его лицо замотано до самых глаз грубым куском материи. Вероятно, повязка служила защитой дыхания от пыли и песка, а может быть скрывала под собой печать пустоши, которой награждали радиоактивные земли многих в этом мире. В голосе старика зазвучала непонятная теплота:
   - Я мог бы считаться твоим вторым отцом... Да, когда-то я искал таких же, как ты. Обещал обиженным силу, безнадежно больным здоровье, а алчным богатство и власть. Но все оказалось не так просто..., - старик увидел, как по лицу Таана пробежала тень боли и страха от неприятных воспоминаний, которая сменилась выражением ненависти и, наконец, отрешенности. Мутант понимал, что он сам сделал тогда свой выбор. Это понимал и старик. В уголках его слезящихся глаз собрались лучики морщинок, и Таан был уверен, что уж что точно скрывается сейчас под грубой повязкой, так это ухмылка. Старик, тем временем внимательно осматривая Таана, удивленно проговорил:
   - Я вижу, ты побывал в жестокой схватке. Я ничего не слышал о масштабных сражениях в этой местности в последнее время.
   Таан опустил глаза и увидел, что его обнаженная грудь и руки покрыты черной коркой засохшей крови. Потрескавшиеся дорожки разбегались по плечам, оплетали запястья и жирными ручейками разбредались по пальцам, шелушась и отслаиваясь на изгибах кожи. Таан вспомнил, как выбрался из Корабля, как брел по пышущему жаром, словно сковородка, ровному дну водохранилища, оставляя после себя след моментально высыхающих бурых пятен, и как неожиданно потрескавшаяся земля стремительно скакнула к глазам, после чего сознание уплыло в благословенную темноту.
   Только сейчас Таана всерьез заинтересовал вопрос, а где же он, собственно, находится. Опираясь локтями в деревянный пол, мутант чуть приподнялся и стал оглядываться по сторонам. По бокам трясущейся клетки поднимались клубы пыли, сквозь которые стремительно проносились какие-то тени. Таан развернулся назад и увидел, что их клетка установлена в повозке, которую, понурив рогатые головы, тянула сквозь медленно оседающую пыль пара браминов. Вдруг перед повозкой замаячил высокий силуэт, и Таан с изумлением увидел гигантскую рептилию, опирающуюся на две мощных когтистых лапы и длинный хвост. Ящер изогнул гибкую шею и, раскрыв пасть, попытался укусить брамина. Поводья накинутой на морду рептилии упряжи натянулись, и загорелый длинноволосый наездник, сидящий в укрепленном на спине ящера седле, ударами пяток в чешуйчатые бока заставил животное перейти на бег. Ящер хрюкнул и понес своего всадника дальше, балансируя длинным хвостом и поднимая лапами клубы пыли. Таан присмотрелся и понял, что по бокам их повозки проносятся такие же необычные всадники, а позади тянется вереница пеших людей, груженых повозок и просто навьюченных животных. Старик, отвечая на еще не высказанный вопрос Таана, вздохнул и невесело проговорил:
   - Мы пленники наддаков, наездников на ящерах. Они хозяева этих земель. Я с ними уже давно, а тебя отыскал ловец рептилий два дня назад в Изломе. Думали, ты при смерти и не выживешь, но местный царек, вождь племени решил подобрать тебя. Но слишком не обольщайся насчет этого. Если ты не умер тогда, так умрешь на арене...
   - Арене?
   - Эти варвары раз в полгода устраивают нечто вроде схода племен в самом центре зараженных земель. Они одни знают проход туда. Торгуют друг с другом, обмениваются вещами, рабами и оружием. Часто на их невольничьем рынке появляются торговцы живым товаром с юга, которые всегда могут заключить здесь выгодную сделку. Там же устраиваются схватки и делаются ставки на бойцов. Вожди племен выставляют на арену своих бойцов из числа пленников, а иногда и сами наездники принимают участие в схватках. Это единственный период, когда племена не враждуют друг с другом.
   - Ты сказал, что уже давно с ними... Ты, как и я, скрывался в этих местах от войск Братства Стали?
   - О нет, я уже давно не на службе у Мастера. Я не бежал от войск Братства, нет! Я ушел раньше. Однажды в своих походах я забрел на север дальше, чем мне бы хотелось. Там мы наткнулись на поселение, и его жители показались нам легкой добычей, а спустя несколько часов короткий меч пустынника уже был у моего горла. Не знаю, почему меня оставили в живых. Мне предложили выбор - остаться с ними или умереть. А дальше... Дальше я прикоснулся к истории... Слова Легенды стоили больше, чем все идеи Мастера вместе взятые. И когда мне разрешили уйти, я остался во второй раз. Мое прошлое не имело никакого значения для этих людей, я обрел новых товарищей и новую цель. Теперь я - лэнсмастер Макмиллан, первый меч клана хранителей Легенды Меджис.
   - Легенда? О чем ты говоришь? - Таан воспринял появившийся пронзительный блеск в глазах старика, как признак безумия. - Неужели в этом мире осталось еще что-то, способное захватить без остатка самого преданного проводника идей Мастера?
   - Ты зря иронизируешь. Я не могу объяснить тебе суть Легенды в двух словах. Скажу лишь, что однажды по этим землям пройдет Посланник, и, возможно, тебе повезет и ты встретишь его. И если это произойдет, то обязательно наступит момент, когда только от тебя одного будут зависеть судьбы многих людей и, возможно, судьба самого Посланника...
   Договорить им не дали. Караван остановился. Клетка последний раз дернулась, а в просвет между прутьями ткнулась плотоядная морда ящера. Повозку развернули, устанавливая на стоянку, а напротив нее встал жилистый мужчина в замысловатом головном уборе из перьев и кисточек грубой шерсти. Громким повелительным голосом он стал быстрой скороговоркой выкрикивать указания соплеменникам. Похоже, этот человек был тем самым вождем племени и хозяином пленников.
  
   Арена представляла из себя просто огромную воронку, возле склонов которой расположились зрители. Дно арены было утоптано в достаточно обширную круглую площадку. Таан сидел почти у самой площадки среди таких же, как и он, пленников, которых хозяин по очереди выпускал на арену. Сейчас в центре арены возвышалась худая фигура Макмиллана. Старик выглядел хрупким и беззащитным на фоне своего противника. Толпа взревела, приветствуя рослого детину, появившегося с противоположного края площадки. Его гигантские мышцы перекатывались под загорелой кожей, а пластины обтянутых кожей доспехов скрипели при каждом его движении. Воин медленно приближался к центру арены, перебрасывая из руки в руку, словно пушинку, огромный двулезвенный топор. Лицо бойца закрывала костяная маска, сделанная, по всей видимости, из целого черепа какого-то животного. По утробному рыку, доносящемуся из-под маски, можно было понять, что воин не воспринимает старика в качестве серьезного противника.
   Один из вождей племен, как понял Таан по его головному убору и густым татуировкам на груди, поднялся со своего места и приготовился объявить начало боя. Сидящий рядом с ним уже знакомый мутанту хозяин Таана и старика запротестовал, указывая на явное несоответствие противников. Все замолчали, ожидая, что скажет руководитель игр. Тот откровенно издевался над своим собеседником. Скорее всего, они были извечными соперниками, и даже на время перемирия старались уязвить друг друга:
   - До сих пор твой пустынник оставался жив! Что, ему не хватает его меча? Дайте старику меч! - говоривший грубо засмеялся, а хозяин Таана стал отчаянно протестовать:
   - Я не это имел в виду, глупец! Если дать ему меч, он сможет пройти сквозь нас, словно нож сквозь масло..., - но говоривший осекся, увидев, что один из наездников вместо меча бросил к ногам старика просто короткую крепкую палку.
   По рядам зрителей, оценившим шутку, прокатилась волна смеха. И вместе с тем в этом смехе присутствовала изрядная доля злорадства. Ведь слова хозяина этого раба были не пустой болтовней. В свое время наддаки дорого заплатили за пленение старого пустынника.
   Макмиллан медленно отвел глаза от своего противника, застывшего в нескольких шагах от него и как будто от скуки опирающегося о рукоятку опущенного к земле топора. Старик перевел взгляд на палку у своих ног, и в ту же секунду толпа зрителей взорвалась ревом и улюлюканьем, увидев, как гигант резко вскинул свой топор и с рычанием кинулся к отвлекшемуся противнику. Этот паровоз было бы трудно остановить. Зрители предвкушали потоки крови и куски мяса, в которые просто неизбежно должен был превратиться безоружный старик. Как бессмысленно... Таан прикрыл глаза и наклонил голову, не желая наблюдать за смертью своего нового знакомого.
   Тем временем палка, лежащая у ног Макмиллана, вдруг, словно по волшебству, взлетела в воздух, подцепленная ловким движением носка сапога, и умелая рука, ожидающая оружие в нужном месте пространства, ухватила его за край, скрывая запястьем от глаз надвигающегося противника. Старик пригнул голову, резко подался навстречу набегающему воину и нанес молниеносный удар. Крепкое дерево палки с отчетливым хрустом сломало костяную маску, врезалось в переносицу, ломая и ее, и одновременно загоняя осколки кости от маски и основания носа глубоко в мозг человека. Само нехитрое орудие, не выдержав удара, разлетелось на куски, которые веером полетели в онемевших от такой неожиданной развязки зрителей. Топор из вмиг ослабших рук гиганта вырвался и по инерции полетел прямиком в то место, где восседали вожди. Там началась легкая паника. Люди отпихивали друг друга, пытаясь предугадать, куда врежется топор. Таан, по недовольному гулу толпы понявший, что что-то пошло не так, увидел лишь самый конец скоротечной схватки. Обильно поливая кровью из-под проломленной маски грудь и землю арены, гигант, покачиваясь, упал на колени, а затем замертво плюхнулся лицом в пыль. Макмиллан склонил голову и безразлично смотрел на еще подергивающееся в судорогах тело.
   Хозяин поверженного воина был в ярости. Его оппонент пробовал протестовать, но вождь отмел все возражения, и в толпе стал нарастать сначала неразборчивый, но затем все более ритмичный и отчетливый хор голосов, скандирующих:
   - Зверя, зверя, зверя!!!
   По краям арены рослые воины стали разносить сделанные из толстых балок решетки, упирая их острыми низами кольев в землю, тем самым огораживая круг арены от зрителей. Тут же несколько человек подставляли плечи под края решеток, удерживая их в вертикальном положении. Арена оказалась заключенной в крепкую ограду высотой около двух метров. Вооруженные наездники взвели арбалеты и обнажили холодное оружие, нервно поглядывая в тот конец арены, где был оставлен единственный проход в огороженную часть. Хозяин арены встал и повелительно закричал:
   - Выпускайте зверя!!!
   Таан почувствовал то предвкушение крови, приток адреналина, смешанное чувство страха и азарта, которое охватило толпу. Все взгляды были прикованы к дальнему концу арены. Единственный, на чьем лице невозможно было ничего прочесть, был Макмиллан. Он наклонился над телом поверженного противника, по всей видимости, пытаясь отыскать хоть какое-то оружие. Но топор воина вылетел за пределы поля боя и сиротливо торчал теперь в пологом склоне. А в это время люди вновь закричали, а те, кто сидел низко, привставали или стали забегать вверх, стараясь разглядеть происходящее на арене поверх ограждения.
   Новым соперником Макмиллана был не человек. На арену, разбрасывая пыль и выворачивая комья почвы, вырвалось огромное существо. Бурая шерсть густо покрывала его гибкое тело, а на холке образовывала поседевший колыхающийся пук. Бока животного покрывали шрамы, оставленные баграми жестоких хозяев. Длинные передние лапы оканчивались огромными когтями, а желтые глаза на низко пригнутой голове осматривали окружающее цепким и умным взглядом. Монстр лишь мгновение осматривался, а затем, заприметив единственную доступную жертву, взрыхлил землю когтями задних лап и огромным скачком кинулся к Макмиллану.
   Впервые Таан наблюдал искусство боя старика. Казалось, человеческое тело не может соперничать с животной ловкостью и инстинктами прирожденного хищника. Непредсказуемо перемещаясь, уворачиваясь, а иногда и вовсе плашмя падая на землю, Макмиллан ускользал от ужасных когтей, на тысячную долю секунды опережая рефлексы животного. Зверь не ведал усталости, а у человека просто не было оружия, чтобы даже повредить толстую кожу существа, не говоря уже о нанесении сколько-нибудь серьезной раны. И человек стал выдыхаться. Очередной удар лапы задел его ногу, и прорыв лопнувшей материи брюк взорвался густыми брызгами крови из разорванных мышц. Макмиллан откатился в сторону, но неловко, и вторая когтистая лапа смахнула его с земли, отбросив, как тряпичную куклу, к краю арены. Старик еще пытался подняться, но зверь уже стоял над ним. Горячее дыхание обдавало лицо пустынника, а маслянистые капли слюны окропляли его лицо и одежду, капая из раскрытой пасти. Одна из лап зверя резко опустилась на грудь человека, намертво придавив его к земле, а вторая лапа по широкой дуге стала опускаться на жертву, готовясь снести ей голову. Животное заревело, поводя оскаленной пастью, и застыло, так и не опустив свои острые когти на шею поверженного человека. Сквозь прутья защитных решеток животное приковывал к себе властный взгляд. Этот взгляд говорил на его языке. Он повелевал, он требовал. И ослушаться его зверь был не в силах. Животные инстинкты отошли на второй план, а погребенный под яростью нарождающийся разум откликнулся на ментальный диалог. Потребовалась секунда, чтобы мутант и животное поняли друг друга. Путь был указан, и приказы были отданы...
   Лежащий без движения Макмиллан повернул голову, прослеживая взгляд животного, и тихо прошептал:
   - Слишком поздно... мастер зверей...
   Монстр взревел и поднялся на задние лапы. Мышцы его мощных ног сократились, пытаясь перебросить тяжелое тело через утыканную острыми кольями ограду. Обдирая брюхо, животное сверзилось прямо на не успевших отбежать людей. Орудуя ужасными лапами направо и налево, зверь несся вверх, проделывая в толпе обезумевших людей кровавый коридор и стремясь вырваться на поверхность. Искалеченные тела наддаков летели в разные стороны, а воины, окруженные охваченной паникой толпой, безуспешно пытались остановить зверя. Его спина уже была вся утыкана короткими стрелами, а в бедре торчало копье, но зверь просто не обращал на это внимания. Удержать разъяренное существо наездники уже не могли. Таан последний раз взглянул на то место, где скрылся за краем арены зверь, и в душе пожелал ему вырваться из плена. Сам же мутант, воспользовавшись паникой, вскочил в полный рост, двинул локтем в висок одному из растерявшихся охранников, приставленных к пленникам, а второго просто придавил весом своего тела, пытаясь перерезать стягивающие запястья веревки лезвием его же секиры. Освободившись от пут, Таан повалил одно из ограждений, которое уже никто не удерживал, и побежал на арену к лежащему старику. Тот был еще жив. Таан старался не смотреть на его ужасные раны. Он поднял тело Макмиллана на руки и приготовился бежать что есть силы. Но старик у него на руках захрипел, плюясь сгустками крови, широко раскрыл свои тусклые глаза и, уцепившись рукой за плечо мутанта, приблизил свое лицо к лицу Таана:
   - Обидно, мой друг. Я не дождался его... Не смог встретиться с Посланником! Но... Может быть, ты сможешь... Обещай мне, что ты примешь верное решение, когда встретишь его... И я буду спокоен, если кто-то пойдет дорогой, указанной мной - ведь я все еще миссионер, каким был когда-то...
   Таан понимал, что старик умирает. Он так и не понял, что же хочет от него Макмиллан, но большого греха не будет, если он в эти последние секунды жизни старика вселит в него надежду и удовлетворение.
   - Обещаю, мастер меча... - Таан увидел, как лицо Макмиллана на секунду разгладилось, избавившись от гримасы боли, и глаза его остекленели. Голова старика откинулась, а тело потяжелело. Старый пустынник умер.
   В бок мутанта ткнулось что-то острое, затем на шею кто-то накинул кожаный ремень, и Таан наконец-то обратил внимание на толпу вооруженных наездников, обступивших его. Похоже, его жизнь тоже висит на волоске. Возвышаясь почти на целую голову над обступившими его людьми, он заметил в отдалении среднего роста человека в подобии сутаны, который что-то отчаянно говорил устроителю игр, периодически указывая в сторону мутанта. Лицо вождя было хмурым, и он отрицательно мотал головой. Незнакомец разгибал на ладони пальцы и махал ими перед глазами вождя. Когда в сумме на обеих руках их оказалось семь, вождь вскинул вверх кулак, и разъяренные наездники отступили от мутанта. Затем они вновь придвинулись, вырвали тело старика из рук Таана и, видя, что мутант даже не сопротивляется, повалили его на землю и стали избивать ногами, вскрывая своими ударами каждый шрам на его теле...
  
   Очнулся Таан уже в клетке. Стояла ночь. В непроглядной тьме вспыхивали отблески затухающих костров, а в тишине слышалась возня ящеров и стоны раненых людей. Неподалеку послышался едва различимый шорох. Неожиданно глаза резанул прямой луч света. Чья-то рука держала электрический фонарь, который было трудно встретить у местных варваров. Свет ослеплял, и Таан не мог рассмотреть, кто стоит около клетки. Послышался приглушенный голос.
   - Форестер, ты уверен, что этот кусок отбитого мяса выживет? - в голосе говорившего слышался страх и желание убраться отсюда поскорее.
   - Дурак, это настоящий мутант - один из воинов армии Мастера. Уникальнейший экземпляр! - ладонь на время прикрыла свет фонаря, и голос говорившего послышался совсем близко от Таана:
   - Эй, послушай..., - человек замялся, - у тебя есть имя?
   - Зачем тебе мое имя? - Таан пытался привести в порядок свое тело и сознание.
   - Тебя ждет здесь смерть. Ты понимаешь это? Но я не варвар и ценю силу и мужество. Я вытащу тебя из клетки, и мы тихо скроемся под покровом ночи. Естественно, в обмен на твою преданность... Что скажешь, воин?
   - Почему ты считаешь, что, выбравшись из клетки, я не сверну вам шеи?
   Невидимый собеседник тихо засмеялся, а свет приоткрытого фонаря упал на ствол грозного автомата, покачивающегося в руках у второго человека.
   - Поверь, я могу быть намного более жестоким, чем эти варвары, если ты вдруг решишь нарушить договоренность. Ну, так как?
   Таан решил, что лучше выбраться из плена на таких условиях, а там будет видно:
   - Таан, меня зовут Таан.
   - Я так понимаю, согласие получено... - Свет фонаря пропал вовсе, а затем в фокусе его луча оказался запор клетки. Огромные кусачки обхватили дужку замка и без видимого сопротивления перекусили ее. Замок упал в предусмотрительно подставленную ладонь, а освободители отошли от клетки, держа ее под прицелом. Мутант выбрался из тесной клетки и распрямился во весь рост. Фонарь последний раз мигнул, и в его мимолетном луче, упавшем на лицо собеседника, Таан узнал давешнего неказистого человека в сутане, спорившего с вождем. Связь событий была подозрительна, и Таан решил позднее поразмыслить над этим. Человек, похоже, удостоверившись, что мутант не собирается бежать, представился:
   - Будем знакомы. Билл Форестер. Под моим началом шестнадцать отчаянных парней и мы направляемся на юг. Есть там одно привлекательное местечко, где можно надолго обосноваться... Значит, ты с нами?
   Таан подумал - а почему бы и нет? Может быть, ему удастся выполнить обещанное старику Макмиллану, и он встретит легендарного Посланника. Но, прежде всего, для этого нужно выжить. А выжить одному в этом мире, полном жестокости, смерти, голода и стихий совсем нелегко. Таан кивнул, и рослая фигура мутанта растворилась в ночи вслед за его новыми знакомыми.
  
  ЧАСТЬ 10. ДОРОГА ДОМОЙ.
  
   Издалека стена плотины, освещенная косыми лучами солнца, казалась сказочным белым замком, выросшим между склонами ущелья. Еще больше это впечатление усиливал зияющий стреловидной формы пролом, словно приглашая путников зайти внутрь. Отзываясь на команду человека, механопривод окуляра зажужжал, и стена препятствия приблизилась к глазам наблюдателя, распадаясь на сонм выщерблин, трещин в ноздреватой поверхности и пятен подтеков ржавчины. При таком увеличении все выглядело не так романтично. Эндрюс скосил глаза в командную зону, и компьютер боевого шлема разведчика послушно включил инфракрасный режим слежения. Нет, ущелье и плотина выглядели совершенно безжизненно. Разведчик застыл на склоне, обозревая маршрут предстоящего продвижения отряда. На другом склоне точно также среди камней и осыпей пробиралась Крайв. В отличие от Эндрюса, отсутствие возможностей спецоборудования разведчика Братства она компенсировала своими природными способностями. Эндрюс откровенно восхищался этой женщиной. Почему она покинула службу в рядах Братства Стали, было загадкой. Нужно будет при случае выяснить это у нее.
   Эндрюс в последний раз выполнил панорамный обзор, переведя шлем в обычный режим наблюдения, и расслабился. Трудно было представить, что когда-то здесь несла свои воды бурная река. Лорен, мертвяк из Стоунвила, рассказал историю этого места. Жители города, который располагался недалеко отсюда, во время атомной атаки пытались укрыться на берегах реки и в ее водах за крепкой стеной плотины. Лорен был одним из них. Семь раз люди наблюдали вспышки нестерпимого света, и семь раз горячие ветры обжигали их тела, проносясь над руслом реки. Когда все кончилось, оказалось, что плотина выдержала удары, а вода в реке буквально кипит, обжигая несчастных. Тем же, кто находился на берегу, пришлось еще хуже. Позднее почти все они умерли от лучевой болезни, а редкие выжившие стали такими, как Лорен. С тех пор это место и называют Ущельем Семи Ветров.
   Эндрюс спохватился и отчитал себя за потерю бдительности. В наушнике шлема послышался шорох, не похожий на монотонное шуршание отголосков повышенной радиации этого места. Майор Рэмедж вышел на связь:
   - Эндрюс, как там у тебя. Крайв доложила, что все чисто. Твое мнение?
   Эндрюс почувствовал себя немного уязвленным. Крайв, наверное, забыла добавить, что чисто только в ее секторе! Ладно, будет повод разговорить эту гордячку...
   - Подтверждаю, сэр. Продвигайтесь осторожно. Разрешите подойти непосредственно к стене?
   - Добро. Скоординируйте свое продвижение с Крайв. Она уже выдвинулась к плотине.
   Ну вот, опять эта надменная фурия проявила инициативу. Эндрюс поискал взглядом фигурку женщины на противоположном склоне. Черный гибкий силуэт четко вырисовывался на фоне белой стены. Эндрюс уже решил было отправиться дальше, как чуткие сенсоры шлема донесли до его ушей ясно различимое постукивание камней. Разведчик резко развернулся на звук и застыл без движения. Его волосы под шлемом зашевелились от ужаса, а тело словно заледенело. В окуляры скалилась зубастая пасть огромной рептилии. Пасть на мгновение отодвинулась, превращаясь в голову химеры, покрытую жесткими пластинами чешуи, а затем в молниеносном броске рванулась к человеку. Эндрюс даже не смог понять, что же произошло потом. Вот хищные зубы уже заполнили все поле обзора, а в следующее мгновение будто кто-то смахнул тварь в сторону, и обзор заняла странная бурая стена. Эндрюс наконец-то очнулся от столбняка, привычным движением головы заставил автоматику шлема поднять окуляры от глаз и одновременно вскинул свою снайперскую винтовку усиленного боя на нечто напротив него. Его взгляд натолкнулся на пару умных желтых глаз, в которых было что-то такое, что погасило агрессию. Огромное существо пристально смотрело на человека. Вот оно повело взглядом в сторону, как бы предлагая обратить внимание на нечто за своей спиной. Эндрюс понимал, что стоит ему оторваться от глаз этого существа и можно ожидать смертельного удара. Но что-то подсказывало, что никакой хитрой уловки тут нет. Эндрюс осторожно отвел глаза. Взгляд натолкнулся на лапу существа, вооруженную огромными когтями, и паника чуть было не овладела им, но боевая закалка не подвела. Взгляд заскользил дальше, мимоходом отмечая изломанное тело гигантской рептилии, валяющееся поодаль и, наконец, мелькающую по склону фигурку убегающего человека. Кто же это такой? Эндрюс скорее по наитию, чем по велению разума, вскинул к плечу винтовку и приник к окуляру оптического прицела. Фигура человека с татуированным торсом и в странном головном уборе замаячила в перекрестии прицела. Наддак - один из варваров, про которых говорил Таан. Вот человек достиг края склона и скрылся из виду. Хруст гравия обозначил движение рядом, и разведчик увидел лишь неясные очертания удаляющейся гибкой и мощной фигуры. Но сейчас ему было не до странного зверя. Наддака нужно догнать. Если верно то, что рассказывал о них мутант, то необходимо пресечь распространение информации об отряде. Эндрюс перехватил винтовку обеими руками и, согнув ноги в коленях, стал стремительно зигзагами подниматься по склону вслед за беглецом. Одновременно он вышел на связь с майором:
   - Сэр, замечен наддак. Скорее всего, это ловец ящеров. Пока не знаю, один ли он, но в любом случае преследую его...
   - Эндрюс, прекратите преследование! Возвращайтесь! - голос Рэмеджа звучал взволнованно.
   - Но сэр, я уже почти на поверхности...
   - Эндрюс, это приказ! - Рэмедж чеканил слова металлом, и через секунду разведчик понял, почему. Едва его голова показалась из ущелья, глаза заметили фигурку беглеца на пыльной равнине. А там, дальше, гарцевала на ящерах многочисленная орда наддаков. Они бесшумным валом неслись к ущелью, стремительно сокращая расстояние до него. Чуть дальше назад по ходу продвижения отряда Эндрюса варвары уже перевалили через край и ловко спускались по склону на дно ущелья. Ящеры, в отличие от лошадей, были прекрасно приспособлены к подобному спуску. Разведчик последний раз глянул на это зрелище и со всей скоростью, на которую был способен, ринулся вниз по склону.
  
   Таан с чувством подзабытой горечи отмечал еще сохранившиеся следы того памятного похода его подразделения. Там, далеко позади, у пологого спуска в ущелье майор Рэмедж решил оставить транспортер и машины сопровождения как раз рядом с проржавевшим насквозь грузовиком отряда мастера-командира Карраша. Холмики могил похороненных бойцов теперь едва различимы от беспрестанного действия ветра и влаги. Только погода не такая, как тогда. Небо ясное, а солнце отчетливо освещает все ущелье, придавая ему какую-то особенную дикую красоту.
   Таан, как и тогда, шел сейчас в хвосте маленького разношерстного отряда. Позади него шел лишь хмурый здоровяк из Братства Стали, неприветливым взглядом следящий за каждым движением мутанта. Никто, кроме разве что майора и Крайв, не доверял мутанту. Когда Таан вызвался пойти с ними, многие возражали, но майор почему-то поверил ему. Наверное, потому, что он сам был из другого мира, а может, чувствовал то же самое, что чувствовал Таан, потеряв всех своих товарищей. Мутант наконец стал понимать, что имел в виду Макмиллан, упоминая Легенду и Посланника. Что же, частично Таан уже выполнил данное старику обещание. Но наступил ли тот момент, когда от него будет зависеть судьба Посланника? Таан решил пойти с этим странным посланцем из космоса до конца. Его рассказ о Корабле зажег в глазах майора огонек надежды, а Крайв неожиданно поддержала Таана, подтвердив правдоподобность его рассказа, так как лично знала Макмиллана. Но воины Братства все равно не доверяли ему. Если бы не майор, они наверняка казнили бы Таана или упрятали его за решетку, как того требовало население Стоунвила. Но Посланник сказал свое слово, и оно было непререкаемо.
   Таан изредка отыскивал глазами затянутую в кожу спину майора, каждый раз сожалея, что ему не разрешили нести оружие. Но мутант смирился с этим, надеясь на свой необычный дар. Несмотря на прекрасную погоду и кажущуюся безмятежность скал в нем вдруг стало нарастать чувство тревоги. Так всегда бывает, когда подсознание начинает улавливать пока еще неявные и малозаметные признаки опасности. Таан прищурился, высматривая впереди на склонах разведчиков. Майор и сержант Черрит ведут себя спокойно. Значит, все нормально. Да нет же! Что-то не так в этой идиллии... Подчиняясь невнятному позыву, Таан вдруг остановился, и хмурый капрал Эстевес раздраженно стал поднимать автомат, чтобы подтолкнуть гиганта. Таан поднес палец к губам, призывая капрала притихнуть. Впереди едва слышно майор вел переговоры с разведчиками. Таан напрягся, заставляя слух перейти в иной диапазон восприятия. Голос майора скакнул в низкий гул и исчез, а слух заполнил шелест и хруст, сливаясь с ментальной пульсацией в странный узор. Таан пробежал глазами по краю склона, и взгляд царапнуло нечто, двигающееся наверху. Мутант мотнул головой, и Эстевес нехотя посмотрел в ту сторону. Когда он оборачивался, через край склона в ущелье вдруг устремился поток странных всадников. Таан сразу же узнал их. Старые знакомые - наддаки. Эстевесу не надо было объяснять, что к чему. Через секунду они уже все бежали вперед, а Рэмедж на ходу отдавал приказы одному из разведчиков - Эндрюсу срочно возвращаться.
   Спустившиеся на дно ущелья всадники были еще далеко позади, но они стремительно настигали отряд, словно лавиной заполняя бывшее ложе реки клубами пыли...
  
   Рэмедж не ошибся, взяв с собой Таана. Сержант Черрит вынужден был отдать должное этому гиганту. Если бы не его способности, наездникам удалось бы свалиться им прямо на головы. Сейчас их маленький отряд спешно поднимался в пролом в плотине. Последним к отряду присоединился Эндрюс, занявший позицию рядом с Эстевесом. Расположившись за огромными бетонными блоками, неровно лежащими в проломе, они прикрывали спуск остальных членов отряда в чашу водохранилища. Черрит посмотрел дальше по ущелью, отмечая клубы пыли, поднятые многочисленными всадниками, несущимися по его дну. Да, отряд Рэмеджа был слишком мал для открытой схватки. Еще не оправившийся капитан Альварес остался в Стоунвиле. Но он шел на поправку благодаря медицинским способностям Лорена. Вместе с капитаном майор оставил Кирша, Блейк и Мосли. Они должны были помочь Альваресу навести в городе порядок и законность после изгнания бандитов Форестера. Сам Черрит, техник Торстон, Эндрюс и Эстевес отправились в экспедицию к потерпевшему крушение кораблю инопланетян. Вместе с Крайв, мутантом Тааном и самим майором их маленький отряд насчитывал всего семь человек. Погрузив запасы пищи и воды в транспортер, отряд выдвинулся на рассвете к Ущелью Семи Ветров. Транспортер сопровождали две боевые машины, одну из которых вел Эндрюс, а другую сам Черрит. Командный транспортер вел Торстон. Ничто не предвещало такого катастрофического развития ситуации. В ущелье они спустились налегке. И если бы не Эстевес, который никогда не расставался со своим тяжелым снаряжением, они бы не смогли ничего противопоставить этим варварам.
   Черрит обернулся к обрыву, которым оканчивалась площадка пролома. Таан, словно живой кран, перекинув через плечи трос, страховал спуск остальных. Эндрюс приник к окуляру снайперской винтовки, выискивая первую цель, а Эстевес расчехлил переносную пушку, готовясь остановить всадников ураганным огнем. Уже собираясь начать спуск, сержант услышал едва слышный хлопок выстрела винтовки, а следом нарастающий вой раскручивающегося в холостую ротора пушки. Вылетевший из изгиба ущелья одинокий всадник как будто натолкнулся на струну, натянутую поперек дороги. Вылетев из седла, он покатился прямо под лапы набегающей основной массы всадников. Труп был тут же растоптан и измочален беспощадной лавиной. Пушка Эстевеса наконец-то стала пожирать ленту боеприпасов, и перед фронтом всадников выросла стена выбитых крупнокалиберными пулями фонтанов щебня и земли. Орда по инерции преодолела эту границу, и, словно подрезанные серпом, ящеры падали, скидывая своих всадников и давя их своими телами. Ущелье наполнилось криками и визгом. Задние шеренги, еще не сообразив, какое избиение ждет их впереди, напирали на передних, вынуждая их попадать под кинжальный огонь пушки. Но вот критическая масса всадников продавила мертвую зону, и Эстевес прекратил огонь, готовясь к отступлению...
  
   Черт, все шло наперекосяк! Но Рэмедж понимал, что, как ни крути, а возможности провести широкую разведку местности у них не было. Оставалось надеяться пробраться незамеченными к Кораблю тем же путем, которым удалось пройти через ущелье отряду мутантов до них. Но, похоже, удача изменила им. Последним вниз спускался Таан, и, казалось, им удастся оторваться от преследователей, но вышло так, что они загнали себя в еще более страшную ловушку. Об этом возвестила Крайв, указывая куда-то вдаль. Рэмедж поднес к глазам бинокль, оглядывая ровную поверхность высохшего водохранилища. Крайв не ошиблась. Все пространство впереди было усеяно многочисленными палатками наддаков. Огромный лагерь варваров располагался как раз на пути к Кораблю. Среди палаток маячили силуэты ящеров и людей. У Рэмеджа затеплилась надежда, что им удастся обойти лагерь с фланга незамеченными, но этому не суждено было сбыться.
   Позади послышался крик Таана, и Рэмедж обернулся к уже оставленному далеко позади обрыву разрушенной плотины, с которого они спустились. Там, на краю стоял почти полностью обнаженный человек и делал странные движения факелами, зажатыми в обеих руках. Он подавал какие-то знаки, видимо надеясь, что их заметят даже при свете яркого солнца. Рэмедж указал Эндрюсу на варвара:
   - Сними его как можно быстрее!
   Эндрюс опустился на одно колено и вскинул винтовку. Лишь на мгновение его лицо приблизилось к окуляру прицела, как тут же прозвучал выстрел, а секунду спустя варвар, последний раз взмахнув факелами, полетел с отвесной скалы вниз. Рэмедж был уверен, что будут и другие сигнальщики, но хоть сколько-то минут они выиграют...
   - Сэр, они ждали нас!!!
   Майор уже и без бинокля видел, как поднятые буруны пыли отмечают пока еще неразличимую волну всадников, несущихся к ним широкой дугой со стороны лагеря наддаков. Рэмедж лихорадочно искал выход и сложившейся ситуации. Они попали в настоящую ловушку, которая уже захлопнулась, и выхода из нее не было.
   - Майор, сюда... Скорее! Там мы сможем занять позицию! - Эстевес указывал на небольшое нагромождение камней неподалеку, - попробуем тяжелую артиллерию. Может, это испугает их и они откажутся от атаки!?
   Тяжелая артиллерия... Что еще тащит в своем рюкзаке Эстевес? Дождавшись утвердительного кивка майора, члены отряда побежали следом за капралом. Рэмедж достал свой пистолет, который вручил ему на корабле еще профессор Торп, и последовал за ними. Воины стали занимать удобные позиции. Крайв сняла свою куртку, оставшись в черной майке. На ее широком поясе заблестели в лучах солнца хищные метательные ножи. Похоже, воительница не собиралась отсиживаться за камнями, и предпочитала прямое соприкосновение с врагом. Огнестрельное оружие она не признавала.
  
   Волна атакующих выросла из клубов пыли стремительно, и всех охватила горячка боя. Еще на дальней дистанции Эндрюс стал снимать всадников одного за другим. Прислушавшись к совету Таана, он выискивал в рядах атакующих предполагаемых вождей и выбивал их из седла и жизни меткими выстрелами. Через минуту выяснилось, что же имел в виду Эстевес, говоря о тяжелой артиллерии. Сержант Черрит выудил из его объемистого рюкзака раздвижную полутораметровую трубу, откинул складные ручку и прицельную рамку и вскинул реактивную базуку на плечо. Прицелившись, сержант нажал на спуск. Ракета понеслась к цели, таща за собой шлейф дыма. Сержант отжал кнопку дистанционного контроля, и ракета взорвалась среди наддаков. Ряды атакующих скрылись в яркой вспышке взрыва. В разные стороны полетели куски тел и комья земли. Ящеры вокруг шарахались в стороны, выбрасывая своих наездников из седел, а напирающие с флангов затаптывали их насмерть. Эстевес, видя это, закричал, празднуя победу:
   - Думаю, это их остановит, майор!!!
   Но он ошибался. Если наездники в центре все еще находились в суматошном движении, фланги уже накатывались на обороняющихся. Эстевес чертыхнулся и, покрепче упершись ногами в землю, запустил свою смертоносную мельницу. Пули, визжа, неслись над землей, подкашивая первые ряды нападающих. Они падали, а скачущие следом проворно перепрыгивали через них, одновременно минуя смертельный поток свинца. Один из всадников, прорвавшись достаточно близко, развернул своего ящера и бросил его гигантскими скачками в фронт. Прежде чем Черрит изрешетил и ящера, и наездника, тот смог сделать на скаку несколько выстрелов из многозарядного арбалета. Эстевес почувствовал, как его левая рука, напряженно держащая тяжелую пушку, вдруг ослабла, и рыло орудия склонилось к земле, бесполезно растрачивая заряды. В плече капрала торчали короткие оперения арбалетных стрел. Еще одна пробила грудь над самым сердцем. Тяжелая пушка тянула капрала вниз, и он, борясь с подкатившей дурнотой, повалился на землю. Убегавшие из-под жестокого обстрела всадники развернулись и ринулись к упавшему воину. Черрит отчаянно косил врагов, ведя огонь с двух рук из автоматов, засыпая землю вокруг себя потоками гильз. Затворы виновато щелкнули в автоматах почти одновременно, требуя сменить обоймы, и Черрит бессильно наблюдал, как, перепрыгивая через убитых товарищей, всадники на ящерах прорываются к неподвижному телу Эстевеса...
   На капрала Эстевеса упала тень и он, теряя сознание, посмотрел вверх. Над ним стоял мутант Таан. Этот ненавистный мутант! Наверное, он удовлетворен тем, что воин Братства сейчас валяется у его ног. Нет, Таан даже не смотрел на капрала. Мышцы его огромных рук напряглись, а жилистые кисти сжались в каменные кулаки, и Эстевес с изумлением наблюдал, как один из этих кулаков с разворота врезался в чешуйчатую голову рептилии, от чего тварь со сломанной шеей повалилась в сторону. Таан, не отвлекаясь на катящегося по земле наездника, нагнулся над Эстевесом, поднял тяжелую пушку, словно детскую игрушку, и открыл заградительный огонь...
  
   На левом фланге Рэмедж и Торстон пытались пресечь попытки всадников зайти в тыл отряду. До сих пор им это удавалось. Но наддаков становилось все больше, а ящеры, лишившиеся всадников, тем не менее, продолжали нестись на позиции защитников, в ярости жаждая разорвать людей на куски. Краем глаза Рэмедж заметил, как в самую гущу врагов метнулась темная фигура, и понял, что Крайв решила не отсиживаться за спинами своих товарищей. Рэмедж запоздало закричал:
   - Стой, Крайв! Назад! Мы еще можем их сдерживать! - но его крик потонул в звуках боя.
   Крайв ловко уклонилась от челюстей лишившегося наездника ящера и устремилась дальше, на ходу выхватывая из пояса метательные ножи. Чудом ей удавалось избегать сыпавшихся со всех сторон арбалетных стрел и коротких копий. Вот, грозно свистя, над ее головой пронеслось лезвие широкого топора, и всадник стал заносить руку для очередного удара. Правая ладонь Крайв взорвалась парой серебряных брызг, и воин вывалился из седла, захлебываясь кровью и увлекая за собой ящера, все еще удерживая поводья мертвой хваткой. А Крайв уже бежала дальше. Очередная жертва - один нож в глаз ящера, другой в открытый в крике рот наездника. Ящер заревел от дикой боли, сбрасывая с себя уже мертвого наездника. Скачущий следом воин заставил своего ящера взвиться в прыжке, норовя сбить на лету неожиданно выросшую перед ним женщину-воина. Крайв упала на одно колено, согнула спину, исподлобья наблюдая за несущимся наездником. Ее рука метнулась за спину, и над пригнувшейся женщиной острейшим шипом выросло тусклое лезвие меча. Через секунду прыгнувший ящер уже падал позади женщины, теряя из распоротого брюха собственные кишки. Крайв поднялась, бесстрастно смотря на очередного врага. Нет, она не будет его неподвижно ждать! Женщина ринулась прямо под лапы ящера. Наддак яростно закричал, потеряв из виду противника, а Крайв вдруг оказалась правее, сжимая в конечной точке только что выполненного удара окровавленный меч. Ящер дико заверещал, и седло внезапно провалилось под всадником. Отрубленная нога рептилии еще продолжала дергаться, когда ее бывший владелец, не удержавшись на единственной оставшейся лапе, со всего размаху врезался головой в землю, ломая шею...
   Ящер, от которого увернулась Крайв, по инерции несся дальше прямо на Рэмеджа. Майор стрелял в монстра, опустошая обойму. Ящер развернул свою ужасную морду к обидчику и молниеносным ударом своей тупой головы поверг человека на землю. Пистолет полетел в сторону. Раненый ящер навис над Рэмеджем, зубастая пасть приблизилась, и острые зубы впились медвежьим капканом в плечо майора. Ящер стискивал челюсти, ломая ключицу и норовя перерезать артерии шеи. Торстону ничего не оставалось, кроме как приставить ствол помпового ружья к голове твари и нажать на спуск. Обезглавленное тело рептилии задергалось, забрызгивая все вокруг кровью и оставляя стиснутые челюсти намертво сомкнутыми на теле майора...
  
   Вот и все... Таан отбросил бесполезную пушку в сторону. Попав в лужу крови, раскаленный металл заставил зашипеть еще не впитавшуюся в землю алую жидкость. Было просто поразительно, как эти варвары сносят подобное избиение и все еще рвутся в атаку. Но это их жизнь, их образ мыслей, их основной инстинкт! Таан посмотрел вдаль, пытаясь оценить, сколько еще врагов несется на их поредевший отряд. Позади волн всадников клубилась очередная пыльная стена, давая понять, что за этой ордой движется следующая. Словно все племена наддаков собрались здесь на эту дикую охоту. Таан уже приготовился вновь вступить в рукопашную, как что-то привлекло его внимание... Подзабытый зов... Да, именно тот самый... Глаза мутанта вновь устремились вдаль и безошибочно сфокусировались на катящейся позади наддаков стене пыли. Было что-то странное в ней. То и дело ее пронизывало какое-то бледное свечение, а затем она вдруг поддалась назад, как одушевленное существо, и из ее толщи показались темные силуэты, медленно бредущие вперед. На фоне одной из темных фигур что-то сверкнуло, и светящиеся частицы аннигилированного воздуха обозначили полет плазменного заряда. Задние ряды наддаков закружились. Они разворачивали своих ящеров по направлению новой угрозы, а плотные струи энергетических разрядов как светящимися ниточками связали странные фигуры и ряды варваров. Таан понял, кто это. Это было невероятно! Это же Лакорт и его солдаты! Мастер-лейтенант Лакорт вел свой мертвый отряд в последнюю битву...
   Наддаки атаковали неожиданно возникших противников, а те все также упорно брели вперед, расстреливая нападающих. Топоры, копья и стрелы врезались в тела мертвых гигантов, но они были бесчувственны. Утыканные стрелами, с пробитыми грудными клетками, они двигались вперед, падали и, вновь поднявшись, продолжали разряжать заряд за зарядом во врага. А из-за их спин неожиданно показались меньшие ростом, но несравненно более ловкие фигуры. Они узким клином врезались в ряды всадников и их короткие тусклые мечи стали собирать кровавую жатву...
  
   Всадники кружили вокруг Крайв, отрезая ее от остальных обороняющихся. Но этого ежа было не так то просто взять. Прочная сеть, которую охотники попытались накинуть на женщину, тут же была в клочья изрублена острым, как бритва, мечом. В следующую секунду это опасное оружие, вспарывая воздух, воспарило к одному из всадников, и тот рухнул на землю с насквозь пробитой грудью. Крайв была готова к этому. Не мешкая, она подбежала к ящеру, оставшемуся без наездника, вскочила в его седло и ухватила крепкой рукой поводья. Тварь зашипела, пытаясь сбросить женщину, но та закричала ужасающим голосом и отчаянно вонзила каблуки сапог в бока рептилии. Та всхрапнула и, похоже, смирилась с новым наездником. Остальные наддаки на мгновение оробели от ужасного крика Крайв, а та, воспользовавшись их замешательством, молниеносно свесилась прямо из седла к самой земле и выдернула меч из тела поверженного врага. Испустив очередной крик, леденящий кровь, она наметила следующую жертву и уже была готова бросить своего странного коня в атаку. Но наддака что-то отвлекло. Вот он занес свой топор для удара по неизвестному противнику. Темным веером мелькнуло размытое лезвие, и рука вместе с топором полетела прочь, а затем и ящер под наездником перестал быть единым целым, развалившись на два дымящихся свежей плотью куска безжизненного мяса. Крайв не могла поверить своим глазам. Над останками врага стоял никто иной, как Мэтью Воутворт из лэнса Джейкоба, который пропал вместе с караваном пустынников. Крайв задохнулась от радости. Она стала искать глазами остальных, то там, то здесь замечая темные ловкие фигуры среди всадников, а подняв глаза выше, заметила парящий в воздухе диск, из основания которого в землю упирался бледный луч света. На плоской вершине диска стояла одинокая фигура в развевающемся на ветру плаще. Несомненно, это была сама Меджис. Крайв заставила встать ящера, опираясь хвостом в землю, на дыбы и, привстав в седле, огласила поле боя громким криком:
   - Да благословенна будет Меджис, вождь клана хранителей и защитник пустоши!!!
  
   Пока Черрит не позволял подобраться всадникам слишком близко, Эндрюс исправно вносил свою лепту в общее дело. Каждый его выстрел забирал жизнь одного из атакующих. Что-то странное творилось на поле боя. Неожиданная помощь отвлекла на себя часть атакующих, но, похоже, наддаки вознамерились довершить начатое. В то время, как на левом фланге они прекратили атаку отряда Рэмеджа, здесь, на правом фланге они продолжали атаковать, метая топоры и копья. Краем глаза Эндрюс заметил, как Таан бросил пушку на землю и приготовился встретить очередного врага ударами кулаков. Эндрюс отвлекся и метким выстрелом снес голову наезднику, несущемуся прямо на мутанта. Из мертвых рук наддака вырвался гигантский топор и упал у ног Таана. Тот подхватил его, встал в боевую стойку и, на мгновение повернув голову, в знак благодарности кивнул разведчику. Но Эндрюс уже был занят охотой за следующей целью. Неожиданно в прицеле среди наездников мелькнуло что-то знакомое. Гибкое мощное тело, покрытое бурой шерстью, низко пригнутая голова и когтистые лапы... Неужели наддаки приручили этих существ? Вот еще один, а там еще! Четверка ужасных монстров, одного из которых Эндрюс встретил в ущелье, неслась перпендикулярно линии атаки, и в следующую минуту разведчик, пораженный, наблюдал, как вдруг наддаков охватила самая настоящая паника. Их ряды перемешались, и они прекратили атаковать. Причину этого можно было увидеть уже и не вооруженным взглядом. Ошметки вырванного мяса и чешуйчатой шкуры летели в разные стороны. Всадники валились вместе со своими конями, разделанные заживо острыми когтями. Ужас охватил не только наддаков, но и рептилий.
   Отважные воины, не выдержав атаки с обоих флангов, в беспорядке покидали поле боя, спешно отступая вглубь водохранилища. Их было все еще очень много, но страх и паника сделали свое дело.
   Таан, так и не успевший пустить в ход приобретенный топор, вдруг восхищенно закричал, указывая рукой куда-то вдаль:
   - Зверь!!! Он выжил! Это он! Эндрюс, это тот самый вожак, который был на арене!
   Эндрюс приник к окуляру оптического прицела и отыскал то место, куда показывал Таан. Там, на вершине одиноко торчащего куска скалы сидел зверь с седой шерстью на спине и загривке, похожий на знакомого разведчика. Его передние лапы странно двигались, как будто существо отдавало своим собратьям осмысленные приказы...
  
   Дин Торп был в отчаянии. Джефс доложил, что две статис-камеры вновь протекли. Людей надо было срочно извлекать. Постепенно вся оставшаяся статис-обойма выходила из строя. В отсек переоборудованной обсерватории вплыл чем-то взволнованный Алистер. Отыскав Торпа, он устремился к нему, не замечая, что сильно ударился об угол контейнера с консервирующим гелем:
   - Профессор, нас вызывают! Вызывают с поверхности!
   В повторении Торп не нуждался. Он уже несся сломя голову в навигационный отсек. Следом спешил Алистер. Остальные члены экипажа бросали свои дела и следовали за ними. Торп не удержался и спросил:
   - Это Рэмедж?
   - Неизвестно, сэр! Сначала была серия непонятных сигналов. На какое-то время мы потеряли контроль над системами связи. Кто-то прямо с Земли вносил коррективы в параметры несущей частоты, а затем появился шум на аудио канале. Похоже, когда мы войдем в зону более уверенного приема, будет и видеосвязь. Мы как раз должны пройти над тем самым местом!
   Они ввалились в рубку, где возле пульта связи уже плотной стеной стояла половина экипажа станции, не находящегося в статисе. Торп растолкал их и протиснулся в кресло связиста. В соседнем кресле устроился навигатор. Из динамиков доносился странный модулированный звук, а на мониторе видеосвязи бежала крупная рябь. Полосы стали еще крупнее, а сквозь помехи послышалась невнятная речь. Звук появился раньше, чем разборчивое изображение:
   - ...Конкистадор, вы слышите нас? Ответьте! Мы ждем шестьдесят секунд. Повторяю, Конкистадор, отвечайте, это Земля. Через сорок пять секунд мы переходим на другой частотный диапазон... - Торп от неожиданности совершенно растерялся. Голос был не мужским, как ожидал профессор, а женским. Опомнившись, он щелкнул тумблером коммуникатора и взволновано проговорил, преодолевая вдруг подкативший к горлу противный комок:
   - Это Конкистадор. Слышим вас. Кто на связи?
   Одновременно с этим изображение на мониторе синхронизировалось и потемнело. На фоне странных черных изломанных плит сидела женщина. Ее возраст было трудно определить. К тому же половину ее лица закрывала маска. Рядом с женщиной стояла другая с густо татуированным лицом. Позади женщины находились еще люди. И не только! В глубине возвышался гигант, весь увитый ужасной сеткой шрамов, а еще дальше странное существо, покрытое бурой шерстью и со светящимися желтыми глазами. Но среди них не было Рэмеджа... Как будто предвидя вопрос профессора, женщина обернулась, и в поле зрения показался человек в необычном глазастом шлеме. Он хмуро покачал головой. На лице женщины отразилась печаль, и она, вновь повернувшись к видеокамере, проговорила:
   - Я Меджис из службы слежения за пространством Центрального Поста. Готовьтесь принять Посланника, профессор Торп.
   До Торпа не сразу дошло, что женщина обратилась к нему по имени, словно давно знает его. Но над этим уже некогда было думать. За короткое время, в течение которого шел сеанс связи, следовало очень многое сделать, если они не хотели еще на целый виток оставаться наедине с космосом, зная, что на Земле их ждут...
  
   Стиви Торп, открыв рот, слушал рассказ отца. В горящих глазах мальчишки отражались тени героев, жаркие схватки и опасные приключения. Майкл Торп улыбнулся сыну, взлохматил его короткие выгоревшие волосы сильной рукой и закончил свой рассказ:
   - Весь следующий виток специалисты Конкистадора работали над тем, чтобы переоборудовать стыковочный узел согласно инструкциям, полученным от Корабля, а люди на поверхности вместе с Когтями освобождали из грунта борт гигантского корабля инопланетян, где находилась пусковая катапульта орбитального челнока. Когда в следующий раз возобновилась связь, Корабль отправил к станции свой челнок. Он был слишком мал для людей, и внутри пришлось оставит только самое необходимое, но мостик между Землей и станцией был перекинут. Экипаж Конкистадора во главе с профессором Торпом возвратился на Землю. - Майкл Торп прервался, показывая сыну на огромную чашу высохшего водохранилища, простирающуюся у их ног, в глубине которой темнела громада Корабля. - И люди под руководством твоего прадеда помогли Кораблю. Они были именно теми, кого он так долго и безуспешно искал. Братство Стали организовало свой самый северный Форпост в Стоунвиле под командованием теперь уже полковника Мигеля Альвареса и обеспечило технологическую базу для работ, а наши кланы под руководством Меджис и прайды Когтей обеспечили защиту прилегающих территорий от кочевников. Теперь мы все работаем вместе, пытаясь воплотить Легенду в реальность.
   Младший Торп дождался, когда отец умолк, и тут же выпалил вопрос, который уже давно его волновал:
   - Так значит, дедушка Таан тот самый...?
   Отец вновь улыбнулся, понимая, почему этот вопрос так важен для мальчишки:
   - Да, тот самый. Мастер зверей двадцать третьего легиона Быка Таан. Теперь ты знаешь его историю, и я надеюсь, что вы с Мартой не будете больше дразнить его, когда он приходит на кладбище.
   Мальчишка весь покраснел от стыда, но новый вопрос не давал ему покоя:
   - А там на кладбище... Неужели, там похоронен сам Посланник?
   - Нет, на кладбище похоронены товарищи мастера Таана. Отряд лейтенанта Лакорта.
   - А что же стало с Посланником, отец?
   Глаза Майкла Торпа затуманились, а на лице отразилась тень непроходящей печали. Он вскинул руку и указал в глубину пронзительно синего неба, указывая сыну на невидимую точку в пространстве:
   - Он вернулся туда, откуда когда-то пришел к нам. На Конкистадор. Когда мы посетим Центральный Пост, я покажу тебе звездочку станции - последнее прибежище героя...
   Отца и сына привлек шум внизу. Началось... Маленькие фигурки людей сновали возле тела Корабля, убирая последние леса, оттаскивая в стороны энерголинии и коммуникации. Наконец, последние люди стали отходить на безопасное расстояние. А на склонах котлована, подобно отцу и сыну, стояло множество наблюдателей. Здесь были и Звери, и воины Братства, пустынники и жители Стоунвила, помогавшие в работе. Сам профессор Торп был там внизу и руководил последними приготовлениями.
   А затем началось настоящее светопредставление. Черный корпус Корабля стали прорезать потоки света, бьющие из-под сместившихся бронированных плит. Огни заиграли невообразимую визуальную симфонию. Из-под основания Корабля вырвалось пылевое облако и кольцом стало расходиться по ровной поверхности дна водохранилища, опаляя жарким воздухом стоящих в отдалении людей. Гигант словно вздохнул, оживая, и секундная дрожь земли отметила момент его отрыва от поверхности. Корабль стал медленно подниматься в воздух, и по мере подъема его огромная тень побежала по земле, взобралась по склону и устремилась дальше в бескрайнюю пустошь. Люди махали звездному пришельцу руками, провожая его, как старого знакомого, а Корабль, на секунду зависнув в вышине неподвижно, словно отдавая дань упорству и мужеству жителей этой планеты, вдруг беззвучно размазался в стремительную линию и растворился в глубине неба.
  
   Вновь Корабль принимал сигналы от всех своих систем. Он вновь был в движении. Но не это было главное. Невесомость позволяла приступить к тому, что было невозможно на поверхности планеты. Его экипаж должен проснуться ото сна и вновь, как и раньше, повести его сквозь глубины космоса. Корабль уносился все дальше от планеты, на которой задержался не на такое уж и длительное время, и его стремительное тело пронеслось мимо неспешно плывущей в пространстве орбитальной станции. Сейчас Конкистадор был совершенно пуст, но не безжизнен. Генераторы продолжали работать, а бортовой компьютер исправно корректировал полет и отслеживал состояние отсеков. Там, в одной из статис-камер находился единственный пассажир гигантской станции. Никто точно не знал, видит ли человек, находясь в статисе, сны, и майор Рэмедж не был исключением. Ведь он вернулся домой. Жена и дети встречали его на пороге их маленького домика, и то, что с ним произошло за годы его долгой космической командировки, казалось теперь просто эфемерным кошмаром, странным образом на какое-то время овладевшим его разумом.
   Рэмедж тряхнул головой, отгоняя последние отголоски мрачной грезы, и решительно направился к крыльцу дома навстречу ликующей семье.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"